Про людей и звездей

Свадьба

По окончании планерки Уля немного поболтала с боссом о том о сем: о его новом немецком костюме, в котором Габаритов появился на службе в первый раз, о том, что актер Макар Кривцов решил запеть и сейчас над ним потешается вся тусовка, поскольку по ушам Макарчика пронеслось стадо бизонов, причем неоднократно. Габаритов будто невзначай поинтересовался, на каком курорте собираются провести август певица Евгения с мужем-продюсером, певец Самсон Известняк, а также его брат – композитор Кирилл Известняк. Уля пообещала узнать.

– Узнай-узнай, народу ж интересно, на каком солнце их кумиры ляжки греют. – Габаритов отвел глаза, но Асеева успела заметить в них проблеск смущения.

«Чего это он? – мысленно изумилась Уля и тут же нашла объяснение: – Ха! Так это ж шеф свой собственный отпуск планирует! И хочет провести его там, где «греют ляжки» не просто какие-нибудь никому не известные нувориши, а отечественные звезды первой величины. Ну так бы и сказал, а то “читателю интересно…”».

Вернувшись в отдел и озадачив подчиненных (кому и на какой объем надо отписаться, что вынести в лит – так в «Бытии» именуется первый, выделенный более жирным и крупным кеглем абзац), Асеева залезла в Интернет. У большей части сотрудников с недавнего времени вход во Всемирную паутину был отключен. Причину «обрезания» босс объяснил так: «Мне нужно, чтоб вы искали эксклюзив! Звонили агентам, рыскали по злачным местам, а не шарили в Интернете, где информация общедоступна. Отрубить сеть на ваших домашних компьютерах я не могу, но если кто начнет мне под видом эксклюзива совать инетные мульки – вышвырну из редакции!»

Редакторам отделов Интернет, однако, оставили – именно для того, чтоб они пресекали «на корню и на месте» попытки «уродов-корреспондентов» запендюрить в газету то, что завтра появится у всех конкурентов.

Лазая по разным сайтам и форумам, Асеева вдруг наткнулась на забойное сообщение: «Секс-символ 70-х Александр Саидов женится! Бракосочетание состоится на Красной площади, а венчание – в храме Христа Спасителя». Поначалу Уля засомневалась, но стала читать дальше, и сомнения улетучились: автор сообщения называла и имя невесты, и место ее учебы (Государственный университет управления), подробно описывала ее свадебное платье, приводила список приглашенных, который сплошь состоял из театральных, кино– и шоу-звезд. В конце следовала приписка: «Поскольку свадьбу и банкет в усадьбе Кусково организует агентство моей приятельницы, могу поспособствовать тому, чтобы посетители моего любимого форума туда попали. Стоить это будет всего 300 баксов, но за эти смешные деньги можно будет и со знаменитостями пофоткаться, и нажраться-напиться от пуза. Гостей приглашено полтысячи, так что затеряться среди них – проще простого. Жених и его близкие будут думать, что вы со стороны невесты, а родные молодой – что вас пригласил Саидов. Так что риска никакого!»

Асеева тут же отписала особе, обозначившей себя ником «Дженнифер», что хочет пойти на свадьбу и просит дать координаты подруги. «Дженнифер» откликнулась немедля: «Координаты дать не могу – подруга просила ее не засвечивать, но могу встретиться с тобой сама. При встрече обговорим подробности и механизм прохода через охрану. Тогда же открою тебе еще одну нехилую тайну. Короче, ладно, сейчас намекну: вместе с Саидовым на Красной площади будет бракосочетаться суперзвезда мирового кино! Решил мужик, что в очередной раз должен жениться не где-нибудь, а в Москве! Саидов про это узнал и предложил забугорному коллеге сыграть обе свадьбы одновременно. А что, мудрое решение: большую часть расходов-то суперстар, наверное, возьмет на себя!»

Уля помчалась к боссу:

– Алиджан Абдуллаевич, я нарыла «бомбу»! Саидов женится! А вместе с ним, не поверите кто! Ален Делон! Или даже ваш любимый Аль Пачино! Это пока еще точно неизвестно, но то, что Саидов, – железно! Бракосочетание на Красной площади, венчание в храме Христа Спасителя, а банкет в усадьбе Кусково!

– Вот это да! – подскочил в кресле Габаритов. – А откуда информация?

– Обижаете, Алиджан Абдуллаевич, – притворно надула губки Асеева. – Вы хоть мой отдел и ругаете, но наша агентура не хуже, чем у Дуговской, работает.

– Ладно, ладно тебе, – замахал руками Габаритов. – Нашла когда обижаться. А как вы туда пройдете? Саидов-то «Бытие» терпеть не может.

– Есть такая возможность. Я думаю, нам вчетвером туда пойти надо: мне, Альке и двум фотокорам. Только скажите Плотникову, чтоб он больше моему отделу Федулова и этого стажера не подсовывал. Пусть даст Надьку Полетову и – кто там у него еще нормальный остался? А! – Никиту Черниченко.

– Хорошо, я скажу. А когда свадьба-то?

– Я так поняла, в следующие выходные.

– Так надо срочно в номер делать! Пока конкуренты не разнюхали. Ты давай подробностей накопай: где Саидов с невестой познакомился, на сколько лет она младше. И про суперзвезду уточни. Если это Аль Пачино – вообще отпад. Актер он просто гениальный! Как ты думаешь, народ его в России знает?

– Да конечно знает! – воскликнула Асеева. – Столько фильмов с его участием и в прокате было, и на кассетах-дивидишках. Только, Алиджан Абдуллаевич, на то, чтоб туда проникнуть, потратиться придется.

– Сколько? – недовольно поинтересовался Габаритов.

– С носа по триста долларов. На четверых выходит тысячу двести.

– А двух пишущих тебе не жирновато будет? Иди одна с двумя фотокорами.

– Могу и одна, – легко согласилась Уля.

– Ну давай-давай-давай, звони, уточняй! В завтрашний номер главным анонсом пойдет!

– А вторым что? – насторожилась Уля.

– А вторым – «бомба», которую Дуговская только что нарыла. Ее гаврики уже на место поехали. Тетку пчелы закусали до смерти! Заголовок дадим: «Пчела-убийца»! Круто?

– Тоже мне «бомба»! – фыркнула Уля. – Каждое лето таких случаев сотни. Если аллергия у человека на пчелиный яд, то он и от одного укуса загнуться может.

– Ну не стану же я в газету два светских анонса ставить? Ладно, уговорила: в шпигель твою Гортензию загоним.

Асеева честно попыталась проверить информацию из Инета. Для начала позвонила двум театральным фанатам из числа шапочных знакомых. Осторожно поинтересовалась, не намечается ли в жизни актера Саидова каких-то изменений. Оба ни о чем подобном не слышали: «Какие сейчас могут быть изменения? Сезон только в октябре откроется. Нового он ничего вроде не репетирует…» Не дав фанатам полюбопытствовать, чего это такого про Саидова нарыло «Бытие», Асеева прощалась и нажимала отбой. Потом набрала приемную ректора ГУУ. Там ее очень вежливо и в то же время вполне определенно послали, заявив, что справок о преподавателях и студентах по телефону не дают. По единственному найденному редакторшей телефонному номеру в музее-усадьбе Кусково ответила какая-то бабулька, которая начала лечить Асееву на предмет того, что «музеи существуют не для устроения в них пьянок-гулянок, а чтобы люди ходили, любовались архитектурными шедеврами и росли духовно».

Уля позвала Исхана и велела, чтоб он позвонил на канал, где Саидов ведет популярное реалити-шоу. Через несколько минут корреспондент доложил, что на ТВ ни о каких грядущих переменах в жизни актера (Уля постаралась сформулировать задание расплывчато, чтоб Исхан не разнес информацию по всей голубой тусовке) неизвестно, поскольку он сейчас в отпуске и до сентября в эфир будут ставить повторы.

«Тогда все точно! – ухватилась за соломинку Уля. – Взял в театре и на телевидении отпуск, чтоб, отыграв свадьбу, поехать с молодой женой куда-нибудь на Мальдивы, в Дубаи или на Майорку!»

Текст про Саидова Асеева настучала быстро. Переписала информацию, выложенную на форум «Дженнифер», добавив туда красок и деталей. Сложнее было с зарубежным коллегой Саидова. Уля зашла на форум и попросила «Дженнифер» о немедленной встрече, пообещав «хороший гонорар», но та ответила, что сегодня никак не может – только завтра. Ни к чему не привела и попытка Ули вытянуть из виртуальной знакомой хоть какой-то намек по поводу забугорного актера.

А с верстки уже кричали:

– Асеева, ты материал про свадьбу сдавать собираешься?!

Поразмышляв пару минут, Асеева решила все же женить в Москве Аль Пачино, а не Алена Делона. Во-первых, потому, что подобный поступок, по ее представлению, манере поведения итальянца-космополита гораздо больше соответствовал (французы все задаваки и так кичатся своим Парижем, что играть свои свадьбы и проводить свои похороны будут только там). А во-вторых, потому, что Аль Пачино больше нравился Габаритову, а стало быть, и ей, Уле Асеевой, тоже.

На вечерней «топтушке» босс Асееву сильно хвалил:

– Номер завтра будет супер, а все благодаря светской хронике! Две «бомбы» накопали! Завтра газета уйдет влет! Может, дополнительный тираж заказать? Как думаешь, Иван? – обратился босс к Кососаженному.

– А что, можно, – напустив на физиономию важность (шеф с ним советуется – надо соответствовать!), согласился Иван.

– А то ведь эти идиоты-распространители, которые каждый день заявки на «Бытие» снижают, завтра звонить на оптовые точки начнут: «Все разошлось, пришлите еще сотню экземпляров!»

– Обязательно начнут, – поддакнул Кососаженный.

– Роман, звони в типографию, скажи, тираж меняем. На три тысячи больше пусть печатают. А я сейчас в отдел распространения схожу, пусть по всем оптовикам отзвонятся, расскажут, какой забойный номер завтра выйдет. Все, «топтушка» закончена, занимайтесь материалами в следующий номер. Асеева, ты из редакции пока никуда не уходи – у меня к тебе разговор есть. Минут через пятнадцать будь у меня в кабинете.

Четверть часа Асеева мучилась в догадках: что это за разговор к ней у шефа? Наверное, поэтому в подписи к извлеченному из фотоархива снимку Саидова сделала ошибку, назвав актера Алексеем. Во всем тексте написала правильно – Александр, а под снимком – Алексей. Корректорам полосы с «бомбой» перечитать не дали («И так уже с отправкой в типографию опаздываем!»), и ошибка осталась незамеченной.

Когда Уля заглянула к Габаритову в кабинет, тот велел ей войти и закрыть за собой дверь. Сам сел за длинный переговорный стол, Асеевой указал на стул, стоявший рядом.

– Я вот о чем с тобой посоветоваться хотел, – начал он, озабоченно нахмурив лоб. – Надо нам со стукачами, которые темы в «Истину» и «Авангард» сливают, что-то делать, как-то их выявлять. Ты знаешь, сколько даже за последний месяц конкуренты у нас тем потырили?

– А я о чем все время говорю! – возбужденно зашептала Уля. – У меня одной тем двадцать на сторону ушло! Давно пора этих сук вычислить, но как?

– Я тут со специалистами посоветуюсь. Есть у меня один доверенный человечек в органах. Генерала, между прочим, недавно получил. Контрразведчик от Бога, он точно что-нибудь дельное предложит. Кстати, это он все редакционные телефоны на прослушку поставить посоветовал. Только зря я тогда об этом на «летучке» объявил. Затаились, сволочи, осмотрительнее стали. Теперь, видимо, исключительно по мобилам сигналят. Одного только Водопьяного и поймали, когда он пытался в «Истину» своего дружка пристроить. А почему не к нам? Потому что сам туда, к врагам намылился! Да, надо что-то серьезное, конструктивное предпринять. Для начала я хочу видеокамеры с микрофонами над каждым рабочим местом повесить. Службе безопасности делать все равно не хрена, пусть сидят и в экраны пялятся: кто чем занимается. А то, понимаешь, некоторые пашут, вот как ты (Уля скромно опустила глаза), а другие не знают, куда себя деть от безделья.

– Но это ж огромные деньги, Алиджан Абдуллаевич, – подсказала шефу редактор.

– А на безопасности фирмы, девочка моя, экономить нельзя, – нравоучительно потряс пальцем у виска Габаритов. – Безопасность – это все. Я вот сейчас подумал: надо такие камеры и в курилке, и в туалетах повесить. Не над самыми толчками, конечно, а там, где раковины. Мне тут охрана доложила, что некоторые в клозете уж очень подолгу задерживаются. Может, оттуда и звонят?

Уля пожала плечами. В ее памяти всплыл рассказ Пепиты о стеклянном городе, но Асеева отогнала неприятные воспоминания.

– Да, а еще я хочу, чтоб ты Булкину с Тюриным позвонила. Вы ж вроде друзья… Сама видишь, как без них фотоотдел оголился. Ты только смотри не говори, что это я их зову, а скажи что-то вроде: Алиджан Абдуллаевич всегда вас считал крепкими профессионалами и, кажется, готов простить. Придите, покайтесь за дурацкие заявления, и он вас назад возьмет…

– Не пойдут они, Алиджан Абдуллаевич, – с горечью заявила Уля. И для убедительности даже головой помотала: – Ни за что не пойдут.

– Это почему же? – подозрительно прищурился Габаритов.

– Не знаю, мне так кажется.

– Мало ли что тебе кажется. Сказал: позвони – значит, позвони.

– Хорошо, я позвоню, только…

– Иди и прямо сейчас звони. Когда поговоришь – доложишь!

В своем кабинете Уля вытащила из сумки сигарету и спустилась вниз. В курилку не пошла – отправилась на улицу. Набрала номер Булкина. Тот откликнулся сразу, после первого звонка:

– Асеева, здорово! Что, к нам с Тюриным присоединиться хочешь? Мы тут на Пушкинской пиво у фонтана пьем. Погода класс, настроение – кайф. Свобода!

– Алиджан с вами поговорить хочет, – не приняла веселого тона друга Асеева. – Если прямо сейчас в редакцию придете – обратно возьмет.

– А с какого это прибабаху ему привиделось, что мы вернуться хотим? Передай ему, чтобы шел на хрен!

Робик весело заржал, и Уля отключилась.

Немного посидела и поплелась к Габаритову. Докладывать, но не закладывать. Пересказ диалога с Булкиным в ее планы не входил. В глубине души Уля надеялась, что Робик, с которым ей так хорошо, так комфортно работалось в паре, когда-нибудь все-таки вернется.

– Я позвонила, Алиджан Абдуллаевич, – сказала Уля. – Только они оба пьяные, как не знаю кто. Разговаривать с ними сейчас бесполезно.

– Пьяные, говоришь? – обрадовался Габаритов. – Значит, поняли, какую глупость совершили, теперь водкой горе заливают. Ничего, протрезвеют – на карачках приползут! Приползут, приползут! Где им еще такие бабки платить будут! Ты, Асеева, если все сделала, домой иди. Тебе вчера вроде нездоровилось – вот и езжай. Завтра суббота – отлежись, отоспись.

Асеева благодарно кивнула: дескать, тронута вашей заботой, попрощалась и ушла. Юрик обещал подъехать к редакции через двадцать минут (еще удивился: «Чего это ты сегодня рановато?»), и Уля, чтоб не зависать в редакции, решила заглянуть в расположенный по сосед­ству книжный магазин.

Пошарив глазами по полкам с классической литературой, зачем-то спросила у девушки-консультанта:

– А у вас Оруэлл или Замятин есть?

– Есть и Оруэлл, и Замятин. А какие конкретно произведения этих писателей вас интересуют?

– А они что, много написали? – вскинула выщипанные брови Уля.

– Достаточно, – улыбнулась девушка.

Уле показалось, что в ее улыбке скользнула снисходительность.

– А чего вы ухмыляетесь? – разозлилась она. – Не все ж такие, как вы, умные! Сидите тут целыми днями, ни черта не делаете, раз в неделю пыль с корешков смахиваете! Небось сами ничего и не читаете, только авторов и заголовки.

– Названия, – поправила Асееву девушка. – Вы не правы: у нас тут все читать любят. Жаль только, домой нам книги брать не разрешается, а на работе особенно не почитаешь – целый день покупатели.

– А купить себе книжонку зарплата не позволяет? – съехидничала Асеева. – Денег только на дорогу туда-обратно и кефир с батоном хватает? Разжалобить хотите?

– Да нет, что вы! – искренне изумилась такому повороту Улиных извилин консультант. – И в мыслях не было. Мне моя работа нравится.

– Да чему тут нравиться-то? – фыркнула Уля и, вильнув хвостом платья стоимостью в три зарплаты «наглой консультантши», вышла из магазина.