Проблемы русского работника

которых участвовало 125 тысяч человек, в феврале - 736 выступлений и

более 220 тысяч участников. За первую половину марта - 595 выступлений и

230 тысяч участников, не считая Украины, да еще 500 выступлений на

Украине. Процесс явно шел по нарастающей. По подсчетам Ивницкого, в

марте 1930 года в Белоруссии, Центрально-Черноземной области, на

Нижней и Средней Волге, Северном Кавказе, в Сибири, на Урале, в

Московской, Ленинградской, Западной, Иваново-Вознесенской областях, в

Крыму и Средней Азии было зарегистрировано 1642 массовых выступления, в которых приняли участие 750-800 тысяч человек. А всего, по данным

ОГПУ, за январь - апрель 1930 года произошло 6117 выступлений, насчитывавших 1 755 300 участников.

Кроме восстаний процветал террор. Так, только в марте 1930 года и

только на Украине был зарегистрирован 521 теракт (а сколько не

зарегистрировано!), в ЦЧО - 192, в том числе 25 убийств. В Западной

Сибири за 9 месяцев 1930 года - более 1000 терактов, из них 624 - убийства

и покушения. На Урале в январе - марте было 260 случаев, и даже в мирном

Новгородском округе Ленинградской области - 50 случаев. И это только

зарегистрированная вершина айсберга.

…Перед угрозой массовой крестьянской войны даже железные

сталинские власти вынуждены были отступить. ЦК уже во второй

половине февраля дал указание местным парторганизациям уменьшить

темпы и прекратить раскулачивание в тех районах, где сплошная

коллективизация еще не началась. В знаменитой статье «Головокружение

от успехов» Сталин заявил, что колхозное движение должно быть

добровольным. Теперь карательные меры применялись уже к излишне

усердным организаторам колхозов. Тысячи коммунистов были исключены из

партии и отданы под суд. Провели реабилитацию части раскулаченных. В

некоторых округах было восстановлено до половины раскулаченных

хозяйств. Вспоминая то время, Хрущев писал, что Сталин «лбом ударился о

стену и вынужден был отступить».

После появления статьи вчерашние новоиспеченные колхозники

массово повалили из колхозов обратно.

…К сентябрю 1931 года формально колхозы объединяли почти 60%

крестьянских хозяйств. Кроме того, несмотря на то, что коллективизация

прошла, всё равно каждый год разгоралась битва за хлеб и мясо. Шолохов

рассказывал, как выглядели заготовки скота на Дону. «По хуторам

происходила форменная война - сельисполнителей и других, приходивших за

коровами, били чем попало, били преимущественно бабы и детишки

(подростки), сами колхозники ввязывались редко, а где ввязывались, там

дело кончалось убийством». Что же касается хлеба... в июле 1932 года

37

хлебозаготовки составили всего 55% от и без того заниженного плана.

Теперь уже колхозы объявили «хлебную стачку», отказываясь сдавать хлеб

по крайне низким закупочным ценам, фактически даром. Но каждый рубль

по-прежнему шел на индустриализацию. И снова в октябре 1932 года в

деревню были направлены чрезвычайные комиссии.

И снова крестьянство ответило отчаянным сопротивлением. Вот, например, почему Каганович ездил в Краснодар? Как вспоминал Хрущев, там

началась забастовка. Казаки отказались обрабатывать землю. В порядке

борьбы с забастовщиками казаки высылались в Сибирь целыми станицами.

Другие станицы заносились на «черную доску» - в них полностью

прекращалась всякая торговля, подвоз каких бы то ни было товаров, колхозникам и единоличникам запрещалось продавать свою продукцию.

Метод, изобретенный Кагановичем, стал широко применяться по всей

стране.

…В ходе хлебозаготовок было вывезено все, что еще оставалось в

деревнях. В 1933 году ряд районов постигла засуха, и начался голод.

Голодающим, особенно на Украине, никто не помогал. Половина голодных

смертей 1933 года пришлась на самую плодородную из советских республик.

И только после того как миллионы людей умерли от голода - а умерло 3,3 -

3,5 миллиона человек - сопротивление было сломлено».

Посмотрите на то, сколько противоречий в этих отрывках: авторы как

бы не замечают, о чем пишут, стремясь подвести читателя к миллионам

смертей от голодомора.

Во-первых. И авторы, и взятый ими за основу Ивницкий все числа, которые они приводят в тексте, приводят очень точно – до процента, до

человека. Чувствуется, что они опирались на документы. Но когда говорят о

числе умерших от голодомора, то число становится очень приблизительным

«3,3 - 3,5 миллиона». То есть, до сих пор у голодоморчиков числа умерших

нет, и в этом вопросе основным документом являются пропагандистские

листовки Геббельса.

Во-вторых. Авторы жуют пропагандистский штамп, который даже

геббельсовцы через месяц выплюнули, - они пишут: «антиколхозные

выступления крестьян». Но при чем тут колхозы? Коллективизация началась

в 1929 г., а уже в марте 1930 вышло постановление ЦК о запрещении

насильственной коллективизации, и «новоиспеченные колхозники массово

повалили из колхозов обратно» и «было восстановлено до половины

раскулаченных хозяйств». То есть, была восстановлена ситуация 1928 года, а

на Украине и Дону бунты продолжались и продолжались. Но ведь это

говорит о том, что дело было не в колхозах, – бунтуя, крестьяне вступали в

колхозы и в колхозах бунтовали. Против чего?

Авторы об этом говорят, но не делают выводов – на Украине и Дону

крестьяне бунтовали против того, чтобы платить налог государству. Но и

здесь не всё просто - казалось бы, что бунтовать против того, что государству

следовало продать по мировым ценам часть урожая? Оно ведь налогами

38

могло взять и бесплатно. Отдай налог — и спи спокойно, т.е. остальное зерно

продай на базаре. Но вы видите, что хохлы и казаки, казалось бы, вознамерились не давать государству вообще ничего. По сравнению с 1928 г.

им уже и план снизили, а они и сниженный налог и под давлением разных

комиссий исполнили только на 55%.

Затем авторы как бы в упор не замечают, о чем написали чуть выше.

Вот они пишут, как и Кучма: «В ходе заготовок было вывезено все, что

осталось в деревнях», — а чуть выше пишут, что повсеместно

распространялся метод Кагановича, по которому не платящим налог селам и

станицам «запрещалось продавать свою продукцию». Так все вывезли или

запрещали вывозить? То есть, власть в отчаянии кричала: «Подавитесь вы

своим зерном, сожрите его сами!»

Наконец, авторы не понимают, что произошло и почему возник голод в

1933 г. в условиях, когда государство закупило у крестьян в 1932 г.

значительно меньше зерна, чем в 1928 г., - в условиях, когда крестьянам на

еду и свободную торговлю должно было оставаться гораздо больше, чем в

1928. И авторы придумывают в 1933 г. засуху как причину неурожая и

голода. Между прочим, засуха в год голода – это признак «асфальтного

крестьянина». Засуха или неурожай предшествуют году голода, т.е. голод

1933 г. был вызван какими-то катаклизмами в 1932 г. Но, как видим, понять, что произошло в 1932 г., авторы не могут. А ведь они пусть и вскользь, но о

причине голода пишут: «Казаки отказывались обрабатывать землю», — и

считают это забастовкой, что ничего не объясняет: в сельском хозяйстве, как

и везде, бастуют с какой-то целью. Что это была за цель? Мой отец, которому

тогда был 21 год, на вопрос, в чем причина голода 1933 г., ответил: «Не

хотели работать!» Но причины, по которой не хотели работать, у отца уже

стерлись из памяти.

Однако эти причины не стерлись из памяти уже помянутого Петра

Григоренко. Он тогда был коллегой Кучмы – партийным активистом, посему

лично ездил на хлебозаготовки и прекрасно видел все, что тогда

происходило. Григоренко писал:

«Скажу о себе. Я мог, я обязан был видеть, сколь страшная

опасность нависла над нашим народом. Я своими ушами слышал, как

секретарь ЦК КП(б)У Станислав Косиор-коротышка, в прекрасном

отутюженном костюме, с бритой, до блеска, большой круглой головой —

летом 1930 года инструктировал нас, отъезжающих в качестве

уполномоченных ЦК на уборку урожая:

«Мужик перешел к новой тактике. Он отказывается убирать

урожай. Он хочет, чтобы погиб хлеб, чтобы можно было костлявой рукой

голода задушить советскую власть. Но враг просчитается. Мы его самого

заставим узнать, что такое голод. Ваша задача — сорвать кулацкую

тактику саботажа уборки урожая. Убрать все до зернышка и собранное

немедленно вывозить на хлебосдачу. Степняки не работают, надеясь на

39

спрятанное в ямах зерно прошлых лет уборки. Надо заставить их раскрыть

ямы».

Но то, что я увидел, превзошло все мои, самые худшие ожидания.

Огромное, более 2000 дворов, степное село на Херсонщине — Архангелка — в

горячую уборочную пору было мертво. Работала одна молотарка, в одну

смену (8 человек). Остальная рать трудовая — мужчины, женщины, подростки — сидели, лежали, полулежали в «холодку». Я прошелся по селу —

из конца в конец — мне стало жутко. Я пытался затевать разговоры.

Отвечали медленно, неохотно. И с полным безразличием. Я говорил:

— Хлеб же в валках лежит, а кое где и стоит. Этот уже осыпался и

пропал, а тот, который в валках, сгинет.

— Ну известно сгинет, — с абсолютным равнодушием отвечали мне.

Я был не в силах пробить эту стену равнодушия. Говоришь людям —

у них тоска во взгляде, а в ответ — молчание. Я не верю, чтобы крестьянину

была безразлична гибель хлеба. Значит, какая же сила протеста взросла в

людях, что они пошли на то, чтобы оставить хлеб в поле. Я абсолютно

уверен, что этим протестом никто не управлял. По сути это и не было

протестом. Людьми просто овладела полная апатия. Значит, как же

противно было народному характеру затеянное партией объединение

крестьянских хозяйств».

Здесь Григоренко само собой, брешет, поскольку о колхозах речь уже

не шла, и бастовали крестьяне, добиваясь не этого. Они пытались голодом

задушить город – советскую власть, посему и не убирали урожай 1930 года, чтобы советская власть отменила им налоги и дала возможность весь хлеб

продавать по рыночным высоким ценам, которые эта же власть, для них и

взвинтила.

Ющенко пишет, что в голоде виновата партия. Это так, но в голоде

1933 года виновата была не партия большевиков. Григоренко

свидетельствует.

«Письмо в ЦК я написал, приложил к нему кусочек хлеба, полученного

в Бердянском райвоенкомате. Письмо большое, основательное. Я описал

историю возникновения артели в 1924 году, ее развитие, ведущее участие в

организации массовой коллективизации. Написал о том, какой дружный, трудовой и организованный коллектив создался и как благодаря именно

этим качествам этот коллектив остался без хлеба, отдав все до зернышка

на выполнение районного плана. Письмо было отправлено через политотдел

Военно-технической академии. Месяца через два пришел ответ: «Факты

подтвердились. Виновники неправильной организации хлебозаготовок

наказаны. Артели «Незаможник» оказана продовольственная помощь». Это

сообщение подтвердилось перепиской отца. И я ликовал. Как же, к сигналу

коммуниста прислушались в ЦК и справедливость восстановлена. …В конце

ответа ЦК была приписка, которой я долгие годы очень гордился. В ней

говорилось: «ЦК отмечает, что тов. Григоренко поступил как зрелый

40

коммунист. На основе частного факта, он сумел сделать глубокие

партийные выводы и сообщил их в ЦК»».

Сколько «забирали»?

Итак, уже в 1931 году крестьяне не сеяли и не убирали, отсюда и

голод. Бастовали.

Нынешние умные историки объясняют этот отказ работать

«отсутствием стимулов в колхозах», не замечая, что они этим утверждают, что у вступивших в колхозы крестьян внезапно появился стимул сдохнуть от

голода. Ведь города хлеб не растили, и если его перестали растить крестьяне, то голод неизбежен. Кстати, и причем тут колхозы, если на тот момент на

Украине было коллективизировано чуть больше половины хозяйств? Более

того, единоличники вначале оказались даже в более выгодном положении, поскольку пускали на прокорм зерно, выданное им для посева, а колхозники

семенной фонд громили не часто.

Да были и причины, корни которых в русском мировоззрении, бли

причины, являющиеся извечными проблемами русского работника, но об

этом дальше, а сейчас давайте оценим, сколько большевики «забирали», –

сколько требовали продать государству по госценам? Ведь понятно, что

забирали не все, а столько, сколько требовалось за предоставленную

крестьянам общенародную землю по закону. (Блеяние Кучмы: «Забрали все, а потом и то, что было спрятано», - это совсем уж для дебилов).

Сориентируемся по краткой заметке в газете «Социалистическое

земледелие», 24.04.1933. http://ihistorian.livejournal.com/196353.html. Статья

называется «Цифры убеждают».

«Кто первые кандидаты в зажиточные? О них сегодня толкуют в

бригадах. Для всех несомненно, что дед Роман, вырабатывающий 2—2,5

трудодня, продолжая ударную работу, сумеет выработать не менее 400

трудодней. Велики возможности и таких добросовестных колхозников, выполняющих и перевыполняющих нормы, как И. Масич, В. Комар, Я.

Стогный и другие.

В переводе на зерно 400 трудодней Романа — это 200 пуд. хлеба.

В этом году артель запланировала 10 ц. с га. Цифра реальная, требующая только добросовестной работы. Артель должна, таким

образом, собрать 22.617 ц. зерновых (пшеницы, ржи, ячменя, овса, кукурузы). Расчет: на хлебосдачу — 4.551 ц., семссуда — 1.004 ц., семфонд и

броня фуража — 4.983 ц., возврат продпомощи — 10 ц., оплата МТС — 149

ц. Всего — 10.700 ц.

Для распределения остается около 12.000 ц. — на трудодень 7,4 кг. По

постановлению НКЗ СССР бригаде, добившейся большей урожайности, прибавляется 20 проц. Значит, лучшие бригады артели получат до 8,8 кг на

трудодень.

Лодырь, вышедший па поле ради котла и работающий «абы как», не

съест ли он работу лучших колхозников, не обесценит ли он трудодень?

41

В прошлом году артель собрала вместо 9 ц. с га зерновых 3.2 ц, вместо

150 ц. с га бурака 30.3 ц. Лодыри сделали свое дело. Оттянули сроки сева

(сеяли 42 дня), обрабатывали почву из рук вон плохо, допустили, чтобы хлеб

пророс, не боролись с расхитителями зерна. Менее килограмма на трудодень

— таков итог грустного хозяйствования.

Теперь лучшие колхозники видят в колхозе свое, так как здесь они

могут стать «заможными». Вот почему ударники четвертой бригады

категорически заявили третьей бригаде, которая выходила сеять в полдень:

— Вы затягиваете сев. Вы крадете наш урожай. Если завтра вы не

подниметесь вместе с нами, мы пришлем своих ударников, они заберут ваше

тягло и инвентарь и обработают поле. А лежебоки хай лежат на печи.

Посмотрим результаты.

На рассвете третья бригада была в поле.

Ударник Парапенко увидел, что опытный севец тов. Кинька сеет с

огрехами, небрежно. Он остановил его среди поля и потребовал:

— Не паскудь урожай!

Явдоха Чухрай пришла в хату позднее обычного и чуть взволнованная.

Она рассказала мужу и сыну о доходе: трудодень, — 8 килограмм.

Муж недоверчиво покачал головой. Приказал сыну:

— А ну, подсчитай сам.

Сын долго сопел над четвертушкой бумаги, потом выпрямился и

сказал устало:

— Так, батько, и выходе...

… Утром все трое работали в степи.

Л. ЦЕЙТЛИН. «Червоный партизан», Харьковщина».

(Поскольку и дальше пойдет исчисление веса в пудах, напомню, что

пуд это 40 фунтов или, по сегодняшней системе мер, чуть более 16 кг).

При нормальной обработке украинского чернозема и даже при средней

погоде, для того времени 10 ц с га уже достаточно скромная урожайность.

Продать государству надо было 4.551 ц из 22.617 ц, запланированных к сбору

- 20% урожая или 2 ц с гектара. Остальное собранное зерно шло на семена, корм своему же скоту, небольшая плата - МТС. Для распределения

колхозникам должно было остаться 53% урожая, при скромной урожайности

в 10 ц с га, и все остальное зерно сверх 10 ц, если урожай будет выше. Разве

можно при таком раскладе говорить, что большевики «забирали все, а потом

и спрятанное»?

За все, про все, крестьянам требовалось для жизни в среднем 20 пудов

зерна на душу в год, те есть, помянутый в статье дед Роман заработал на 10

человек. Но ведь и семья деда Романа работала, и она получала трудодни, а

полученный ими избыточный хлеб был предназначен для продажи на базаре.

Это что – не стимул?

Давайте оценим, в каких условиях эти же крестьяне работали раньше,

при царе. Начну с того, что все голодоморчики даже не упоминают о налогах

на советских крестьян, а ведь были и налоги, но были они незначительны, и

42

посему не играли роли в данном случае. Голодоморчики говорят только о

госпоставках, то есть, о продаже части урожая (примерно 2 центнеров с

выделенных крестьянину полей) не на свободном рынке, а обязательно

государству. Было ли это как-то особенно несправедливо?

Начну с того, что вопрос о земле был разрешен так, как того хотели

сами крестьяне России – социалисты-революционеры (большевики не имели

к этому отношения), разработав проект Декрета о земле, предварительно

собрали десятки тысяч крестьянских наказов. И это по желанию крестьян

(выделено мною): «Вся земля: государственная, удельная, кабинетская, монастырская, церковная, посессионная, майоратная, частновладельческая, общественная и крестьянская и т.д., отчуждается безвозмездно,

обращается во всенародное достояние и переходит в пользование всех

трудящихся на ней». То есть, сельскохозяйственные земли переходят в

пользование крестьян, но являются достоянием (собственностью) всего

народа, то есть, и жителей городов тоже. И жители городов имели право

(разумеется, не бесплатное) на плоды своей собственной земли. Вот этими 2

центнерами с гектара обеспечивалось это право жителей городов – этим

зерном защищалось население городов от монопольного взвинчивания цен на

хлеб крестьянами. Вот теперь давайте оценим, сколько зерна изымалось

БЕСПЛАТНО у крестьян при царе.

На 1912 год сельское население составляло 108,9 миллиона душ - это

все, жившие доходами сельского хозяйства, - от крестьян до помещиков.

Средний доход этих людей на каждую душу был 42 рубля 96 копеек (чисто

крестьянского дохода в статистике нет). На это сельское население

возлагались прямые налоги - казенные, земские, мирские, страховые и за

сделки по купле-продаже земли, а также за жилые дома, шоссейные дороги, мосты и переправы). Косвенные налоги - за водку, табак, сахар, керосин и

спички. Сборы - таможенный и промысловый в части, касающейся крестьян, а также пошлины. Платежи - крестьянскому и иным банкам, арендная плата

за землю, принадлежащую царю. Всего налоги, сборы и платежи на одну

среднюю душу сельского населения составляли 10 рублей 18 копеек или

23,7%.

Цена ржи в зерне в Нечерноземной полосе – 114 копеек, пшеницы –

134 копейки за пуд, и по самому дешевому хлебу доход сельского жителя

был 37,7 пуда ржи в год, но на самом деле это зерно было и для горожан, и

для экспорта. А за вычетом налогов и платежей, средний доход (32 рубля 78

копеек) составлял 28,8 пуда – это все, чем средний сельский житель

располагал для еды и продажи. И это, напомню, средний доход крестьян и

землевладельцев, а для жизни крестьянской душе требовалось 20 пудов в год.

Крестьяне бунтовали против таких царских порядков, и их нетрудно понять.

Но как понять, что при их, крестьян, советской власти разгорелась

война между крестьянами и их же властью, хотя нужно было всего лишь 20%

того, что давала земля, и всего лишь продать государству по мировой цене?

43

Да, большевики могли разрешить крестьянам все зерно продавать по

высоким ценам, но тогда пришлось бы пропорционально увеличить зарплаты

рабочим, пропорционально увеличились бы цены на промышленные товары

и в итоге крестьяне остались бы такими же бедными. Но алчные идиоты

этого не понимали: они видели высокие цены на базаре и в коммерческих

магазинах и хотели схватить халяву сразу, немедленно. Кого они

напоминают в нынешней Украине?

Не напоминают ли те, кто по словам Григоренко «сидели, лежали, полулежали в «холодку»», тех, кто еще недавно «сидел, лежал, полулежал»

на Майдане, требуя разрешить Ющенко помочь иностранцам ограбить

Украину? Большевики построили и довели до высочайшего мирового уровня

«Криворожсталь». У кого теперь «Криворожсталь»? Если ты не способен

управлять промышленностью, не способен делать то, что делали

большевики, какого хрена ты лез в президенты?

Так что голодомор действительно организовала партия, да только

границы СССР были на замке и американцы не сумели снабдить ту партию

оранжевыми палатками и оранжевыми шарфиками.

Теперь попробуем оценить, как Украина и Дон отработали на своих

нивах в 1932 году под руководством тогдашних «оранжевых». Глава 3. Технические причины голода

Cколько посеяли?

Голод 1933 г. лежит позорнейшим пятном на украинском народе и

казачестве – такого позорнейшего голода не было, пожалуй, в истории всего

мира. Причем, это позор именно всего народа, а не его руководителей, которые, тем не менее, и в таком случае за этот голод отвечают. Голод сам по

себе – это несчастье, это как эпидемия, и тут нечего особенно стыдиться. Что

тут поделать, если были засуха, наводнения или еще что-то непреодолимой

силы. Позор голода 1933 г. в том, что ничего подобного не было: крестьяне

Украины и казаки сами себе голод организовали. По этой причине советская

власть тщательно стирала этот голод из памяти, чтобы не позорить народ. И

украинцы это оценили в войну. Немцы же, сдуру, полезли о нем напоминать, но, как вы видели, и они быстро опомнились и удалили голод 1933 г. из

своих пропагандистских материалов.

Но по причине того, что Советская власть этот голод скрывала, мне

сегодня трудно найти численные величины для расчетов. В «Малой»

советской довоенной энциклопедии даны подробнейшие справочные

материалы по всем республикам и аспектам, но в статистике начала 30-х

годов – провал. Нет ни урожаев, ни численности скота, ни требующихся в

данном случае посевных площадей. Даются цифры 1913 года, а затем 1938.

Поэтому по СССР и республикам мне придется найти посевные площади

интерполяцией, предположив, что посевные площади росли по годам более-менее равномерно. Итак, посевные площади, млн. га: 1932

1913

1938 рассчетно 44

СССР

105,0

136,9

130 РСФСР

69,7

94,3

89 Украина

22,9

25,6

25

Посевные площади тогдашнего Азово-черноморского края и

Орджоникидзевского края (нынешние Краснодарский и Ставропольский края

и Ростовская область) на 1938 г. – 7,67 и 2,87 млн. га, примем за 10 млн. га.

С посевами 1932 г. придется исхитряться. В МСЭ в статье

«Коллективизация сельского хозяйства» цензоры пропустили строчку: «В

1932 г. колхозы уже засевали около 70 млн. га, или выше 75% всех посевов

крестьянского сектора (при 61,5% коллективизации)». Это значит, что в

1932 г. весь крестьянский сектор засеял около 93 млн. га. В статье «Совхозы»

есть их посевная площадь на 1938 г. – 12,4 млн. га и на 1928 г. – 1,7 млн.

Следовательно, в 1932 г. площадь посевов у совхозов можно оценить в 6 млн.

га. Поскольку совхозы — это промышленные предприятия государства, то

надо думать, что они засеяли весной 1932 г. все, что могли. Итого: в 1932 г.

было засеяно 93+6=99 млн. га из имевшихся 130 млн.

Согласно «Российскому статистическому ежегоднику» в РСФСР в 1932

г. даже без бастующих казаков был получен урожай в 47,5 млн. т. Он точно

равен урожаю 1931 г., когда казаки не бастовали. То есть, судя по этому

урожаю, Россия в 1932 г. (за исключением казаков) засеяла все, что могла. У

остальных республик причин не сеять не было. Тогда получается, что 31 млн.

га незасеянных полей приходятся на Украину и казаков, у которых в сумме

было 35 млн. га посевных площадей. Отсюда следует, что казаки и украинцы

в 1932 г. засеяли только десятый гектар своей пашни.

Думаю, что есть ошибка в моих предположениях. Советская власть

переселяла крестьян на восток осваивать новые земли чуть ли не сразу после

победы в Гражданской войне (только с Украины было переселено, напомню, 5 млн. человек). Но трактора массово стали поступать в сельское хозяйство

только с 1932 года (в 1933 году было уже 210 тыс. тракторов). Возможно, рост посевных площадей имел рывок с поступлением техники. Но если даже

допустить, что половина новых посевных площадей приросла с 1932 г. и на

этот год посевные площади СССР составляли всего 120 млн. га, то и тогда

незасеянными остаются 21 млн. га из 35 млн. посевных площадей Украины и

казачества. Или иными словами, в 1932 году украинцы и казаки засеяли в

лучшем случае 40% своих полей. Но это в лучшем случае.

Цель Кучмы в воплях о голодоморе понятна: он, бывший секретарь

парткома Южмаша, теперь, оказывается, был народным мстителем и вступил

в КПСС не просто так, а чтобы обожрать рядовых коммунистов и этим

отомстить им за голодомор. В этом он нас убедил. Но спрашивал ли Кучма

мать его, голодоморку, а сколько она засеяла по весне 1932 г., чтобы

жаловаться на голод в 1933? Кучма уверяет, что проклятые коммунисты в

1932 г. забрали сначала все, а потом еще и то, что было хорошо спрятано. Но

ведь на прокорм крестьянской семьи по тому времени надо было столько же, 45

сколько и на посев, откуда же взялось зерно, чтобы посеять в 1933 году

больше, чем в 1932? Ведь осенью 1933 г. с новым урожаем голод окончился

аж до прихода немцев. Кучма плачет, что дети умирали голодной смертью, но почему же дети умирали, а скот, на котором вспахали землю по весне

1933 г., не был зарезан?

Какой урожай нужно снять, чтобы начался голод, сказать трудно, потому что на этот вопрос оказывают влияние и запасы, и урожайность

гектара. В РСФСР в те годы урожай в 50 млн. тонн, видимо, был прекрасным.

До войны снимали и больше (в 1937 – 70,4 млн. т), но после войны первый

урожай, превышающий 50 млн. т был получен только в 1952 г. (51,9). В 1945

г. РСФСР, разоренная войной, сумела получить всего 25,4 млн. т, т.е. сделать

запасы было не из чего. В 1946 г. СССР постигла страшная засуха, на юге

высыхали речки, но эта засуха ударила и по России: в 1946 г. урожай был

всего 21,2 млн. т, т.е. примерно 40% от хорошего. И начался голод 1947 г. Но

в 1947 году получили 35,7 млн. т хлеба, и голод из СССР ушел навсегда.

Отсюда напрашивается оценочный вывод: после многолетних недоборов

хлеба (напомню, что коллизии на Украине и Дону продолжались уже 4 года) урожай в 40% от хорошего урожая приведет к голоду. А в 1932 г. на Украине

и Дону засеяли едва ли треть пахотных земель, и это безусловная причина

голода вне зависимости от того, какая власть на дворе. Еще вопросы

Итак, причина голодомора ясна – Украина, Кубань и Дон в 1932 г. не

засеяли все свои поля, а потому и голодали в 1933. Но возникает следующий

вопрос, а почему не сеяли?

Можно сказать, что из-за общинного способа ведения сельского

хозяйства великороссы лучше приняли колхозы, нежели подворные

владельцы малороссы и казаки. (Об особенностях малороссов в конце книги) Но ведь после марта 1930 г. сама по себе коллективизация уже не играла

роли, драка шла за право не платить налоги. Кроме того, и украинцы

прекрасно работают в коллективе. Напомню, что первые коммуны, т.е.

сообщества, в которых общей была даже пища на столе, были созданы в

Гуляйпольском районе еще до прихода большевиков к власти – в августе

1917 г. Коммунаром одной из восьми таких гуляйпольских коммун был и

только что женившийся Нестор Махно, будущий легендарный партизанский

батько.

Могут сказать, что малороссы и казаки более «свободолюбивы»

нежели забитые великороссы. Это тоже бабушка надвое сказала. Армия

Махно на Украине, даже с поддержкой ее советской властью, редко доходила

до 45 тыс. человек, а чтобы ее рассеять в 1920 году, 1-ю Конную Буденного

послали на польский фронт не по железной дороге, а своим ходом через

Украину. Она попутно покончила с махновщиной и осталась достаточно

сильной, чтобы вызвать ужас у Пилсудского. А чтобы ликвидировать

антоновщину, придурок Тухачевский даже запрашивал разрешение на

применение ядовитых газов. Так что кичиться «свободолюбием» своих

46

предков можно всем, но только к вопросу о голоде 1932 г. это вряд ли имеет

отношение.

Центральная Россия — области, заселенные великороссами — всегда

была бедной по хлебу. Мало того, что там земли легкие, бедные, с тонким

плодородным слоем, на которых без удобрения (тогда – навоза) ничего не

вырастет, но и этих земель было мало. И вот посмотрите — парадокс: в 1932

г. нечерноземная, потенциально бедная по хлебу Россия выращивает богатый

урожай, а черноземная Украина и казаки голодают, потому что не сеют. В

чём причина?

Конечно, хохлы – народ упёртый, но не совсем же идиоты. И они

прекрасно понимали, что их борьба бессмысленна – никогда не будет над

ними такой власти, которая не брала бы с них налоги. Не платить налоги

могут только захватчики, но кто их потерпит? Кроме того, украинцы и казаки

не могли не понимать, что, не сея, они доиграются и начнут голодать.

Почему же, понимая все это, они в 1932 году засеяли едва треть? Немного о волах

Я уже писал в своих книгах и статьях, что из-за легкости земли

нечерноземной и предстепной черноземной России землю пахали лошадью и

сохой, плуг в этой части России по тем временам был малополезным

излишеством. А степные черноземы Украины и казачьих областей России

всегда пахали на волах (или, как их там называют, быках) и только плугом.

Вот «Поднятая целина» Шолохова, если вы внимательны, то увидите,

что казаки пашут под хлеб только быками, и даже бабы знают, сколько быков

нужно, чтобы поднять залежь или целину – «крепкую землю»:

«- Я не знаю, сколько у вас на Дону вспахивают одним плугом за осень

под зябь...

- С ночи до ночи держись за чапиги – и десятин двенадцать до зимы

подымешь.

- Хо! Двенадцать? А ежели крепкая земля?

- Чего вы там толкуете? – пронзительный бабий голос. – В плуг надо

три, а то и четыре пары добрых быков, а откель они у нас? Есть, да и то не

у каждого, какая-то пара зас..., а то все больше на быках, у каких сиськи.

Это у богатых, им и ветер в спину…

- Не об этом речь! Взяла бы подол в зубы да помолчала, - чей-то

хриповатый басок.

- Ты с понятием! Жену учи, а меня нечего!

- А трактором?..

Давыдов выждал тишины, ответил:

- А трактором, хотя бы нашим путиловцем, при хороших, знающих

трактористах можно за сутки в две смены вспахать тоже двенадцать

десятин.

Собрание ахнуло. Кто-то потерянно проронил:

- Эх... мать!»

47

А теперь о том, куда делись эти быки, которых надо было по шесть-восемь на плуг.

«С легкой руки Якова Лукича каждую ночь стали резать в Гремячем

скот. Чуть стемнеет, и уже слышно, как где-нибудь приглушенно и коротко

заблеет овца, предсмертным визгом просверлит тишину свинья или мыкнет

телка. Резали и вступившие в колхоз, и единоличники. Резали быков, овец, свиней, даже коров; резали то, что оставлялось на завод... В две ночи было

ополовинено поголовье рогатого скота в Гремячем. По хутору собаки начали

таскать кишки и требушки, мясом наполнились погреба и амбары. За два

дня еповский ларек распродал около двухсот пудов соли, полтора года

лежавшей на складе. «Режь, теперь оно не наше!», «Режьте, все одно

заберут на мясозаготовку!», «Режь, а то в колхозе мясца не придется

кусануть!» - полез черный слушок. И резали. Ели невпроворот. Животами

болели все, от мала до велика. В обеденное время столы в куренях ломились

от вареного и жареного мяса. В обеденное время у каждого – масленый рот, всяк отрыгивает, как на поминках; и от пьяной сытости у всех посовелые

глаза…

… - Ты меня-то будешь слухать? - ожесточаясь, спросил Размётнов.

- А то как же! Конечно, буду. Сейчас.

Давыдов принес из кухни глиняную чашку с холодными щами, сел. Он

сразу откусил огромный кус хлеба, прожевывая, гонял по-над розоватыми

скулами желваки, молча уставился на Размётнова устало прижмуренными

серыми глазами. На щах сверху застыли оранжевые блестки-круговины

говяжьего жира, красным пламенем посвечивал плавающий стручок

горчицы.

- С мясом щи? - ехидно вопросил Андрей, указывая на чашку

обкуренным пальцем.

Давыдов, давясь и напряженно улыбаясь, довольно качнул головой.

- А откуда мясцо?

- Не знаю. А что?

- А то, что половину скотины перерезали в хуторе.

- Кто? - Давыдов повертел ломоть хлеба и отодвинул его.

- Черти! - Шрам на лбу Размётнова побагровел. - Председатель

колхоза! Гиганту строишь! Твои же колхозники режут, вот кто! И

единоличники. Перебесились! Режут наповал все, и даже, сказать, быков

режут!»

У нас сегодня по городам масса маститых комнатных специалистов

сельского хозяйства и они уверены, что на Дону и Украине пахали тоже на

лошадях. Мне они не верят, я привел им в пример Шолохова – ему тоже не

верят. Мне остается привести в качестве примера воспоминания о детстве

маршала СССР украинца Р.М. Малиновского. В своей книге «Солдаты

России» о Первой мировой войне он описывает и свои детские годы, выводя

себя под именем Ванюши Гринько. Малиновский описывает технологию

земледелия богатого помещика, культурного хозяина, оснастившего свое

48

хозяйство всем по тем временам необходимым – скотом и техникой.

Находилось это имение в зоне степных черноземов на берегу Южного Буга.

«Переломить упорное решение Ванюши оказалось не под силу даже

тете Наташе. Пришлось ей смириться с тем, что Ванюша пойдет на лето

работать на фольварк Шендерово пана Ярошинского. Но она строго

наказала Арсению, старшему по возрасту (ему недавно исполнилось

двенадцать лет, он на два года был старше Ванюши), присматривать за

ним.

Арсенько по опыту уже знал, что для успеха в работе самое главное -

заполучить хороших волов. С этого он и начал, причем, как говорится, не

считаясь с затратами. Арсенько что-то сунул в руку старшему воловнику -

и вот они с Ванюшей стали обладателями четырех пар добрых волов.

Подцепив большой плуг с лемешником, Арсенько и Ванюша принялись

за работу - пахать землю под сахарную свеклу. За плугатера, то есть за

старшего, был, разумеется, Арсенько. Он ходил за плугом и изредка подгонял

кнутом быков в корню - это были могучие быки светло-желтой масти, самые, пожалуй, сильные на воловне, и к ним никак не шли их клички Козел и

Осел. Далее шла пара тоже очень сильных и старательных быков серой

масти Сирко и Рябко; третьей парой были молодые быки, недавно

приведенные на фольварк, с небольшими, вразнос рогами, пестрой масти -

Лысый и Рогач. Они не умели хорошо ходить и все норовили вылезть из

борозды - их надо было приучить к работе. В голове ходили чудесные быки: Соловей, серой в крапинку масти, и пегий Ляшко. Они были очень дружны, на диво старательны и послушны. Не было силы, которая могла бы

заставить их покинуть борозду - они твердо знали свои обязанности.

Иметь эту пару головными было счастьем, и Ванюша, работая в паре с

Арсенько погонычем, очень любил этих быков и часто баловал их - то

кусочек хлеба или сахарной свеклы даст, то погладит между рогами и за

ушами.

…Рабочий день начинался рано. С восходом солнца волов впрягали в

плуги, и начиналась пахота на всем гоне, тянувшемся порой на целый

километр, а то и более. Плуги шли друг за другом, и каждый тянуло четыре

пары волов. Пахота шла медленно. Рядом с волами шагал Ванюша с длинным

батогом на дубовом гибком кнутовище и покрикивал:

- Гей, Лысый, гей, Сирко!

Иногда он ударял волов концом батога. Но головную, любимую пару -

Ляшко и Соловья - Ванюша никогда не трогал и даже не покрикивал на них.

Да, это была на редкость старательная пара. Недаром за них пришлось

старшему воловнику поставить шкалик горилки и чвертку сала.

В двенадцать часов дня все плуги останавливались в борозде, поближе

к реке. Волов выпрягали и вели на водопой. Потом кормили мешанкой и

сечкой с жомом и резаными бураками, а уж после этого люди закусывали

сами салом с черным хлебом, запивали еду водой, потом спали мертвым

сном до двух часов дня. А там опять запрягали быков и снова тянулись плуг

49

за плугом, поднимая нагретую солнцем землю. Арсеньке приятно было

ступать босыми ногами в сырую землю борозды. Этого удовольствия

Ванюша был лишен. Он босой шагал по колкой прошлогодней стерне и часто

подпрыгивал, морщась от боли: постолы приходилось экономить.

Вслед за пахотой землю бороновали и засевали свеклой, на других

участках сеяли клевер и прочие травы. Потом по полю волокли барабанчики

- небольшие мелкие бороны, а за ними - катки. На этих орудиях

использовались уже лошади».

Не думаю, что и этим примером я убедил комнатных специалистов

сельского хозяйства, но это действительно было так: Украина пахала волами, а великороссы – лошадьми.

Рассмотрим судьбу волов с еще одной стороны.

Как-то мне, как специалисту в разоблачении фальшивых документов, переслали появившийся в Интернете архивный документ, в отношении

которого появились сомнения в подлинности:

«Докладная записка заместителя наркома земледелия СССР

А.В.Гриневича наркому земледелия СССР Я.А. Яковлеву о хозяйственном

положении Зиновьевского района УССР. 25 апреля 1932 г

Не ранее 25 апреля 1932 г.1

Совершенно секретно

Ознакомившись на месте с ходом весеннего сева в Зиновьевском р.

УССР, считаю обязанностью члена партии сообщить Вам о том общем

хозяйственном положении, в котором сейчас находится этот район. Тем

более я считаю необходимым это сделать, что в таком же положении, как

и Зиновьевский р., находится еще ряд районов Украины, по моим

соображениям, не менее 15—20 районов. В ряде других районов Украины

положение лучше, но также угрожает серьезными последствиями в

отношении сева и проведения уборочной кампании.

Опишу факты. На 1 июля 1931 г., по данным сельхозналога, в районе

имелось 18 908 лошадей. По данным переписи, на 1 февраля 1932 г. было 11

934 лошади. По данным сельсоветов, на 25 апреля 1932 г. осталось 9026

лошадей, т.е. менее, чем за год, убыль конского состава превышает 50 %.

Мало этого. Из оставшегося конского поголовья не менее 50 % необходимо

немедленно снять с работы, т.к. работа на них приведет к немедленной

гибели и этой части поголовья ввиду ее крайнего истощения. Мне

приходилось видеть самому не одну сотню лошадей, и я убедился, что этот

вывод является неизбежным, если мы не хотим потерять оставшееся

конское поголовье в районе. Даже и наиболее здоровая группа лошадей с

трудом работает в поле, и часто приходится впрягать к паре лошадей еще

пару коров. На поле можно видеть при севе постоянно останавливающихся

лошадей, едва могущих двигаться.

С началом сева, в связи с вовлечением в работу лошадей, падеж

конского состава вновь поднялся, и за время сева в районе пало до 600

50

лошадей. Таким образом, тягловой силе района нанесен серьезный удар, который отразится в еще большей степени во время уборочной кампании.

Между тем район располагает огромными сельскохозяйственными

возможностями. Озимые, которых засеяно около 100 тыс. га, взошли

прекрасно. На сев яровых район, за исключением картофеля, имеет посевной

материал, правда, часто не тех культур, которые намечены по плану.

Однако при том разгроме, который произошел в составе тягловой

силы района, и при условии, что район не имеет никакой возможности

поддержать оставшуюся тягловую силу кормами, т.к. их совершенно нет в

районе (нет даже яровой соломы, и лошади кормятся озимой соломой с

примесью силоса), истощение конского состава носит характер

длительный, благодаря чему даже при нормальном корме трудно его

восстановить, т.к. значительная часть лошадей, по-видимому, на почве

длительного недокорма имеет заболевание туберкулезом.

Убыль коров меньше, однако, она имеет место довольно в больших

размерах. Из коровьего поголовья со времени переписи на 1 февраля 1932 г. —

11 374, осталось — 8599 голов.

Район коллективизирован на 98 %. В результате прошлого

производственного года колхозники, по данным 70 колхозов, получили хлеба в

среднем по 76 кг на едока, и этим они должны питаться круглый год.

Естественно, что уже с марта мес. среди значительного количества

колхозников наблюдается голодание. Имел место ряд случаев опухания от

голода. В настоящее время, по сообщению районных работников и по тем

наблюдениям, которые мне пришлось сделать в деревнях, хлеба у

колхозников почти нигде нет.

Район содержит несколько десятков питательных пунктов для детей

колхозников. Работающим на полях работникам отпускается в виде

государственной помощи 200 г хлеба ежедневно, а трактористам — 400 г.

При этом тех фондов, которые имеются в районных организациях для

оказания продовольственной помощи только работающим колхозникам, может хватить примерно до 5 мая. После чего в случае неоказания помощи

со стороны полевые работы стоят под угрозой срыва, и поздние культуры

могут быть не засеяны. Между тем поздние культуры составляют в районе

около 2/3 сева. Или же местные организации вынуждены будут расходовать

посевной материал на продовольствие.

Районные организации, опираясь на рабочие городские организации, ведут огромную работу сейчас в колхозах в связи с севом. Часто почти в

каждой колхозной бригаде есть представитель городских организаций.

Всего до тысячи людей послано районом в колхозы. Этим в значительной

степени объясняется то, что работы к севу все же ведутся более или менее

успешно, а также то обстоятельство, что посевной материал не

растаскивается в значительном количестве на продовольствие. Однако при

отсутствии помощи районные организации не в состоянии будут удержать

от этого.

51

В результате описанного мною положения резко снизился

хозяйственный интерес колхозника. Вследствие того, что в результате

хозяйственного года колхозники исключительно мало получили в качестве

вознаграждения за свой труд, среди колхозников появились настроения

бесполезности вкладываемого ими труда и настроения, требующие

гарантии, что в будущем не повторится то, что в нынешнем году.

Такое тяжелое положение района создалось, по моему убеждению, в

основном, помимо организационной слабости колхозов, вследствие

значительной переоценки мощности района и его ресурсов при подходе к

хлебозаготовкам истекшего года. Аллилуйскому поведению руководящего

состава в то время местных работников, не знавших истинное положение

вещей в деревне и кричавших, что хлеба для выполнения плана

хлебозаготовок в деревне достаточно и что все дело — уметь его взять, а

также в кулацких настроениях и также в том, что высшие советские и

партийные организации также не сумели разглядеть истинное положение

района: в то время, когда уже в районе была значительная убыль конского

состава, продолжавших нажимать на выполнение хлебозаготовок, считая, что все дело в неумении местных органов взять хлеб.

Я считаю особенно важным то обстоятельство, что район доведен

до такого состояния при условии, когда урожайность прошлого года хотя и

была пониженной, однако было достаточно не только для продовольствия

людям и корм скоту, но и для сдачи довольно значительных излишков по

хлебозаготовкам, т.к. это обстоятельство особенно влияет на разложение

в колхозах. Урожай 1931 г., по данным районных организаций, оценивался

так: озимая пшеница с га — 10 ц; рожь с га — 8 ц; яровая пшеница с га —

3,8 ц; овес с га — 5 ц; гречиха с га — 3 ц; ячмень с га — 8 ц; просо с га — 9 ц; кукуруза с га — 13 ц; подсолнух с га — 10 ц; соя с га — 6 ц.

В таком же положении, как Зиновьевский р., находится и рядом

расположенный Ново-Миргородский р., а также еще несколько районов

Одесской обл., ряд районов Киевской обл. и некоторые другие. В связи с этим

я считаю необходимым оказание немедленной помощи этим районам

Украины отпуском кормов для лошадей, а также продовольствия для

помощи колхозникам. Вместе с тем, необходимо учесть, что в особо

тяжелое положение сельское хозяйство этих районов попадет ко времени

уборочной кампании. Поэтому необходимо немедленно принять меры к

усилению тягловой силы этой части Украины путем относительного

большего увеличения, чем другим областям, завоза на Украину и, в

частности, в эти районы тракторов и грузовиков, а также организованной

закупки для них лошадей в других областях.

Заместитель народного комиссара земледелия Союза ССР А. Гриневич.

Р. S. Тот факт, что район действительно голодает, лучше всего

подтверждается исключительными размерами ухода населения из района. С

1 января 1932 г., по данным сельсоветов, ушло из района 28 300 человек (в

52

районе сельского населения около 100 тыс. человек). Ушло 160

трактористов, т.е. весь квалифицированный состав трактористов.2

Примечания:

1 Датируется по содержанию документа

2 Абзац вписан от руки».

Мне этот документ тоже не сильно нравится, хотя, возможно, он и

подлинный. И на ненормальность этого документа указывает полное

отсутствие в нем сведений о волах. А ведь это тот район, в котором пахали

только на них, я только что привел эпизод воспоминаний Р. Малиновского

именно об этом районе, мало этого, я сам еще в 50-х несколько севернее

возил на тракторную бригаду воду на быках, еще и в 50-х быки были

тягловой силой. А до войны в почти по всей Украине лошади были

предназначены для боронования, для перевозки грузов и людей и в помощь

быкам при уборке урожая, поскольку и жатки тянули в основном быки.

Если же документ подлинный и его текст не сокращен, то это означает

только одно – к 1932 году настоящего тягла для этих районов (быков) совершенно не осталось – все были вырезаны, съедены или проданы.

Возможно, Гриневич о волах написал что-то такое, что фальсификаторам не

понравилось, а ничего разумного они придумать не смогли и просто убрали

эту часть текста.

Куда подевалась солома?

Разумеется, эти мои сомнения во многом вызваны опытом – вызваны

установленным фактом массовых фальсификаций советских архивов в

огромных масштабах. Тут уж при малейшем подозрении перестаешь верить

во все, поступающее из архивов, – «на воду дуешь», хотя в данном случае это

подозрение может и не иметь оснований.

Но этот документ интересен этот документ из-за факта падежа лошадей

и коров. Повторю, лошадей в то время не забивали не только потому, что у

славянского населения не в обычае их есть, но и потому, что забой лошади

был уголовным преступлением, на которое могли пойти только осознанные

враги советской власти, скажем, кулаки. Таким образом основная масса

лошадей уж точно пала от отсутствия кормов, о чем в документе и написано, и, кстати, этот падеж отмечен и в других, безусловно, подлинных документах

той эпохи.

Вот, скажем, абзац из письма студентки В. Рохлиной, возможно,

«двадцатипятитысячницы» своему другу о положении в колхозе «Краща

доля» («Лучшая судьба») Волчанского района УССР, датированное 14 июня

1932 г.:

«Несколько о делах колхозных. Сев у нас закончился неплохо. Ранние

яровые закончили 15 мая, но вот беда, сильная гибель озимой пшеницы. В

нашем колхозе на 100 % причина — гесенская муха, нужно сказать, повреждено пшеницы гесенской по району велико. Слишком хищническое

отношение к земле. Сеют пшеницу по пшенице, не унавоживают. В этом

году с вывозкой навоза очень трудно, ибо сильная убыль скота. В нашем

53

колхозе еще сносно, из 159 лошадей погибло 15 лошадей. В других колхозах

положение во много раз хуже. Вчера приехала из колхоза, где из 130 лошадей

пропало 30 лошадей, есть и еще хуже. Несмотря на это, надо все силы

мобилизовать на вывозку навоза».

И в этом сообщении ни слова о быках, как будто их к тому времени

уже и в природе не было! Теперь о том, почему этот факт гибели и лошадей

на начало 1932 года примечателен и важен.

Вспомните, как выглядит кликушество о голодоморе? Согласно

официальной брехне голодоморчиков, голод начался из-за того, что у

старательно работающих крестьян проклятые большевики забрали весь

выращенный хлеб и крестьяне начали голодать. Хлеб – это зерно, то есть, подчеркну, большевики, якобы, забрали все зерно и только его!

Но ведь солома-то осталась! Сено-то большевики не забирали! Кроме

того, прямо на полях выращивались корма – та же кукуруза на силос, но

силос тоже не забирали! Лошади и коровы прекрасно обходятся травой, овес

лошадям и ячмень или кукуруза быкам нужны были только в периоды

напряженной работы этих животных. Уже солома яровой пшеницы

равноценна плохим сортам сена, овсяная солома прекрасный корм, просяная

полностью равноценна сену. И даже озимую солому можно подготовить так, что животные охотно будут ее есть. Урожай солом примерно в два раза

больше зерна. Почему началась бескормица скота, если даже по

голодоморной брехне «забирали» только зерно?? Куда делись посеянные

корма и солома?

Ответ один – не сеяли! О говядине и Кучме

Лошадь – чисто рабочее животное, от его забоя хорошо можно продать

только шкуру. Православные конину не едят, да и мусульмане конину

рабочих лошадей едят только с голоду - для еды они выращивают лошадей

специально. Туша лошади идет на корм курам (если она пала от незаразной

болезни) и, в лучшем случае, на корм свиньям. То есть доход от забоя

лошади очень невелик.

А вол – это говядина, ее всегда можно продать или съесть.

Народ у нас умный, и когда началась коллективизация, каждый думал:

пусть дураки Ванька, Петька и Мыкола с Охримом сдают своих быков в

колхоз в общее пользование, а я своих зарежу, сам мяска поем, а остальное

продам, благо, цены на базаре растут. А поскольку дураков мало, то и

началось поголовное истребление быков. Крупный рогатый скот, чтобы не

сдавать в колхоз, резали весь и везде – по всему СССР, но на Украине и Дону

первыми пали быки, поскольку их сдавать в колхоз надо было обязательно.

Статистика удручающая. Вот справочник «Животноводство СССР за

1916-1938 гг». (ГОСПЛАНИЗДАТ, Москва, Ленинград, 1940).

На Украине с 1928 по 1933 годы снизилось поголовье всех животных, к

примеру, коров с 3987 тыс. голов до 2407 тыс., то есть до 61%, свиней, конкурентов человека в потреблении хлеба, с 6963 тыс. голов до 2089 тыс., то

54

есть до 30%, овец с 8112 тыс. голов до 1988 тыс., то есть до 25%.

Численность лошадей снизилась с 4091 тыс. голов до 2299 тыс. голов – до

56%, меньше, чем наполовину. А вот численность волов, старше 2-х лет, то

есть, уже способных работать, сократилась с 895 тыс. до 117 тыс. – до 13%, почти в 8 раз!

Причем, в общем по РСФСР количество волов сократилось с 2681 тыс.

голов до 793 тыс. – до 30%, чуть более, чем в три раза, но при этом в том же

Краснодарском крае количество волов сократилось со 188 до 34 тыс. голов –

в 5,5 раз, а в Ростовской области – с 520 до 144 тыс. голов – почти в 4 раза, в

Орджоникидзевском (ныне Ставропольском) крае – с 300 до 75 тыс. голов – в

4 раза, в Сталинградской (Волгоградской области) – с 505 до 144 тыс. голов –

в 3,5 раза.

В результате и Украина, и казачьи области в 1932 году пахали землю на

чем могли: на остатках быков и на лошадях, но лошади чернозем долго не

пашут – быстро выбиваются из сил. Вот и запахали, сколько смогли.

А в нечернозёмной России быков не было, а коров и телят можно было

забивать сколько угодно – на пахоту это не влияло, более того, это позволяло

засеять часть пастбищ. И в России, где совестью, где уговорами, где

угрозами выслать в Сибирь заставили крестьян и колхозников впрячь

лошадей и запахать все, что можно. Взяла Россия в 1932 г. огромный урожай, и колхозники на трудодни развозили зерно тоннами.

Вопрос: а почему ж проклятые москали не помогли Украине и Дону?

Как не помогли? Вот этим и помогли – помогли очухаться. Ведь четыре года

хохлы и казаки обжирались мясом в наглой уверенности, что как-нибудь

обойдется, а случись что – у москалей заберут, а им дадут. Кроме этого, на

весну 1933 года трактора подбросили? Семена были? А то, что животы в

1933 г. подвело, извините: вы, а не мы, рабочий скот сожрали.

Начали подходить трактора, как я уже написал, в 1933 г. их было уже

свыше 200 тысяч, а в 1938 г. почти полмиллиона, тем не менее колхозы все

же восстанавливали стадо волов, и даже в конце 50-х мне удалось несколько

дней на них поработать. Если поголовье КРС 1932 года в РСФСР сравнить с

1938, то увидим, что стадо коров выросло до 14,8 млн. голов, т.е. чуть

больше, чем на 1%, а стадо быков и телят выросло до 16,4 млн., т.е. на 86%.

Бык–хлебопашец был еще очень нужен.

Кучма в своем Обращении призывает построить в Киеве Мемориал

жертвам голодомора. Прекрасная мысль! Думаю, что в центре Мемориала

нужно построить скульптуру жертвы голодомора, обличьем похожей на

Кучму, жрущего бычью ногу так усиленно, что, так сказать, говядина лезет у

него изо всех дыр. По сути будет точно.

Надо также учредить на Украине медаль «Партизану голодомора» и

награждать ею тех членов КПУ, кто ныне перекрестился в антикоммунистов.

А также просить ООН учредить премию имени Геббельса и вручать ее

ежегодно лучшим писателям-голодоморчикам.

55

Ну, положим, из того множества цифр и фактов, которые я дал, вы

ничего не поняли, что делать? Забудьте все и оцените прочитанное по-крупному. Голодоморчики утверждают, что большевики (Москва проклятая) заморила на Украине голодом от 3 до 7 млн. человек, а я утверждаю, что это

брехня. Как понять, кто прав?

Сегодняшние враги большевиков и Москвы по подлости, конечно, не

знают себе равных, но у большевиков и Москвы были враги и пострашнее –

фашисты. И этим врагам было очень выгодно использовать голодомор, чтобы ослабить СССР перед войной и в войне. А что было на самом деле?

1. Если бы Москва действительно заморила голодом хоть сколько-нибудь серьезное количество людей на территории СССР, то ее боялись бы

все соседи. Логично? Логично! Так почему же тогда в 1939 году эти соседи

рвались к Москве под ее руку? Ответ тут один – потому, что они не видели

никакой связи между голодом на Украине в 1933 году и большевиками. А им

тогда было виднее, нежели нам сегодня.

2. Если бы Москва действительно заморила голодом хоть сколько-нибудь серьезное количество людей на территории СССР, то Гитлер и

Геббельс обязательно использовали бы это для пропаганды, для отвлечения

Украины от СССР, для создания из восточных украинцев армии по типу

бандеровцев и власовцев. Но Гитлер и Геббельс голод 33 года в своей

пропаганде использовать побоялись, а армию предателей из восточных

украинцев сформировать не смогли. Почему? Да потому, что с Москвой и

большевиками этот голод никак не был связан.

Однако закончим на этом техническую и политическую части,

связанные с коллективизацией и голодом, и начнем рассматривать

внутренние, психологические аспекты такого дикого поведения крестьян в

ходе хозяйственного мероприятия, явно выгодного им самим.

Глава 4. РУССКИЕ РАБОТНИКИ: АВЕРС Русский дух

Данная работа об организации трудовых коллективов, состоящих из

русских людей, о трудностях этого дела, о путях разрешения этих

трудностей. Честно говоря, я не уверен, что все свойства русских работников, которые ниже будут рассмотрены, не присущи и иным народам, но, с другой

стороны, а какое нам до остальных народов дело? Нам бы с собою

разобраться.

Давайте начнем с парадной стороны русского мира (аверс – лицевая

сторона медали, реверс – оборотная, не видимая).

Основная масса населения России, собственно русские люди, люди, которые несли в себе то, что называют духовной силой народа, были

крестьяне. Даже в 1917 году их количество превышало 85 процентов

населения страны.

Как «технарь», скажу, что 85 процентов - достаточно весомая

величина: если есть 85-процентная вероятность получения ожидаемого

результата, то соответствующий процесс перестают в ряде случаев

56

контролировать – в очень многих отраслях техники такая вероятность

считается достаточной.

Если мы хотим понять Россию, то обязаны понять образ мыслей

крестьян, ибо они - суть России. Мы все из крестьян, если не в первом, то во

втором или третьем колене. И в нас самих сидит крестьянский дух, русский

дух. И когда поэт говорит: «Здесь русский дух, здесь Русью пахнет», значит, здесь пахнет крестьянином, поскольку ничего более русского у нас нет.

Русские крестьяне никогда не жили отдельно друг от друга, а вернее

сказать, много сот лет жили вместе, общинами, и именно эти общины они

называли «мир». Не зная правил «мира», основополагающих его принципов, бессмысленно говорить о русских. Ибо все мы, по крайней мере, до

недавнего времени, оттуда - из общины, из мира.

Почему «среднестатистический» западный человек в случае, если ему

надо переехать с квартиры на квартиру, наймет за деньги машину и

грузчиков, которые перевезут пожитки его? И почему 99 процентов русских, если им надо сделать то же, пригласят приятелей, для которых купят водки и

закуски на сумму, превышающую ту, что они заплатили бы грузчикам, и

после переезда устроят с приятелями попойку? По крайней мере, я пять раз

переезжал с квартиры на квартиру и ни разу не нанимал грузчиков.

Почему самой стабильной валютой России остается бутылка водки, причем выпиваемая зачастую совместно? Потому что русские пьяницы? Но

ведь не пьют же они больше, чем, скажем, французы.

Формально русский мир, русская община была убита в, пожалуй,

столетней борьбе с бюрократией, а сегодня инородными элементами в СМИ, но дух ее живет в нас. Он пока неистребим, и его нельзя не учитывать. Маразм демократии

Каковы с точки зрения демократического правления основные

особенности русской общины? Чтобы понять это, нужно ясно представить

то, что есть сейчас, и то, что было.

Сейчас законодатели регламентируют мельчайшие подробности нашей

внутренней жизни, причем делают это одинаково (единообразно) для всего

населения страны и еще гордятся этим.

Дума 5-го созыва поставила рекорд – приняла 1581 закон! Нынешняя

Дума 6-го созыва собирается этот рекорд побить! Мало того, что эти думские

долбоны не представляют сами, что они напринимали, уже нет даже

добросовестного юриста, который бы ни то, что изучил, а хотя бы

ознакомился со всею этой макулатурой, обязательной для исполнения!

В этих законах регламентируется все, что бюрократия может только

придумать: не только, какую армию иметь, сколько ей платить, сколько

налогов собирать, сколько денег давать учителям, сколько гражданам страны

работать, сколько врачей иметь, как продавать и покупать - и прочее, прочее, но и где курить, где пить и т.д и т.п. При этом власть и все СМИ вопят, что у

нас демократия, то есть власть народная, но ведь народ не имеет к власти

никакого отношения Поскольку команды всему полуторосотмиллионному

57

населению сразу дает единая банда бюрократов из одного центра. Народ в

законах и указах, как в тисках. Но бюрократии раздолье – дери взятки со всех

нарушивших эти законы.

Так вот, когда русский народ был не стадом, а свободолюбивым, то он

этого не терпел и, объединенный в общины, очень долго оказывал

сопротивление подобному бюрократическому безумию.

Схема управления в России изначально строилась таким образом. Царь

- и законодатель, и исполнитель - командовал, казалось бы, безраздельно

всей Россией. Внешне это выглядит так, но мало кто обращает внимание, что

с точки зрения подданных, с позиции народа, он командовал в очень узких

областях общественной жизни. Крестьянам с его указами - с командами

центра - сталкиваться приходилось очень редко.

Сначала царь занимался только внешней защитой, для чего и обязывал

народ поступать по его царской воле, а не так, как тот считает нужным, в

трех случаях: при выплате податей; при отработке урочного времени на

дружинника, а впоследствии - дворянина; при поставке рекрута в русскую

армию. Стоит упомянуть еще уголовное право - царь с помощью

утверждаемых им законов преследовал уголовных преступников на всей

территории России, но если крестьянин не преступал закон, то его это прямо

не касалось. Впоследствии цари стали обращать внимание на

промышленность, науку, интеллектуальную защиту народа - строили и

содержали университеты, поощряли искусства и т.д. Но и это касалось

крестьянина только опосредованно, через налог - подать.

Сколько раз в год крестьянину приходилось вспоминать, что у него

есть царь, а у царя законы? Как часто он сталкивался с этими законами?

С одним трижды за неделю - это обусловленная царским законом

необходимость отработать урочное время на дворянина, помещика. А с

остальными? Два-три раза в год - не более!

А нам, живущим ныне, сколько раз приходится сталкиваться с

законами и указами, спускаемыми из столицы? Из области?

Мы опутаны бюрократическими цепями, причем бюрократия и ее

прославляющие ее академические идиоты громко кричат, что все это

делается для нашего блага, что иначе - ну никак нельзя!

Нет! Можно! И было можно, пока цари не склонили головы перед

бюрократией и идиотами. Русская крестьянская община не имела над собой

никаких законов высшей власти, кроме немногих упомянутых, и в

общественной и хозяйственной жизни управлялась самостоятельно. Народ

управлял собой сам. Как это еще назвать, если не демократия? Да, русские

крестьяне не избирали всеобщим и тайным голосованием депутата, чтобы тот

якобы от их имени что-то там вещал в парламенте, причем то, что ни он сам, ни они, избиратели, не понимают. Общине этого не требовалось, так как свои

законы для себя она устанавливала сама, и каждый ее член, подчеркнем -

каждый, оказывал непосредственное влияние на формирование этих законов. Русская демократия 58

В различных общинах и законы самоуправления были разные. Русская

поговорка того времени гласила: «Что город - то и норов, что деревня - то и

обычай». Писаных-то законов не было, законы утверждались в виде обычаев, которые запоминались миром, и этим обычаям неукоснительно следовал

каждый член общины. В этом смысле любая деревня, любая община были

отдельным государством, как сказали бы нынешние идиоты, суверенным.

Тем не менее, было несколько правил, обычаев, общих для всей

России. Веками русские люди подмечали, что требуется, чтобы дружно жить

вместе, и в принципе они недалеко ушли от заповедей ортодоксальных

христиан или правоверных мусульман. Главное - это всеобщая

справедливость, здесь русские не сделали никакого открытия, но интересны

пути, которыми обеспечивалась эта справедливость.

Разумеется, что для России, объединенной по принципу семьи,

главным законом, или главным обычаем, было то, что и община

формировалась по принципу семьи, но без конкретного отца во главе.

«Отцом» было общее собрание общины - коллективный орган ее управления.

Причем это собрание не было собранием представителей, каждый член

общины автоматически был членом этого собрания, и голос его был

настолько весом, что подобное не могло и присниться, например, депутатам

предтечи всех парламентов - английского.

С принципом семьи, русской семьи, органично был связан следующий

принцип - ни один член общины не может быть исключен из нее ни при

каких условиях. Родился в общине либо был принят в нее - все, нет силы, способной тебя из нее выдворить. Правда, в обычной семье отец мог

отделить от себя сына, отдав ему равную и для всех других долю имущества.

В общине же наоборот - ее член мог уйти из нее только добровольно, но

ничего из коллективного общинного имущества ему не причиталось.

Тем не менее, и тот и другой принцип сохраняли справедливость, но

только в разных условиях. И в семье, и в общине человек был уверен: какие

бы новые веяния ни овладели его отцом или общиной, никакой

несправедливости лично с ним не произойдет.

Из принципа семьи вытекал и другой принцип, или особенность —

община весьма пренебрежительно относилась к «священному праву» личной

собственности вообще и к личной собственности на землю в особенности. В

семье не может быть у кого-либо какой-то личной собственности на то, благодаря чему вся семья существует. Непризнание личной собственности на

землю - вот подлинно священная русская идея, пронесенная через

тысячелетие. Только общая собственность, и находиться земля должна в

распоряжении только того, кто ее обрабатывает.

Третий русский принцип, единый для всех общин: решение на

собрании общины могло быть принято только единогласно. Община не

утруждала себя подсчетом голосов. Если был хотя бы один несогласный, решение не принималось.

59

Это такой принцип, о возможности которого парламентские идиоты и

не подозревают. Ну как, действительно, хоть в какой-либо «говорильне»

мира этот принцип внедрить? Ведь это тупик. Парламент не примет ни

одного решения. Действительно, в парламентах это невозможно, а сотни

тысяч русских общин на протяжении тысячелетия управлялись этим

принципом. Решения принимались только единогласно.

Тут нужно понять вот что. Русский мужик, русский человек в своей

коренной сути - истинный демократ, то есть он всегда понимал, что

общественный интерес выше личного, причем не просто понимал, но и

руководствовался этим. И на мирских сходках крестьяне думали именно об

интересах общины, а не о своих собственных, следовательно, разногласий

быть не могло ни у кого.

А в парламенте идет борьба личных интересов, даже если это интересы

групп, или партий, или слоев населения. Этих интересов много, поэтому

невозможно достичь и единогласия.

Далее. Для крестьянина община - это дом, в котором живет он и будут

жить его дети. Разорение общины - разорение его лично. Крестьянин

персонально отвечал своей судьбой за свое решение, за свой голос.

А в парламентах, особенно советских и постсоветских, депутаты за

свои решения лично не отвечают и поэтому могут позволить себе голосовать, как моча в голову стукнет.

Крестьянские сходки, особенно по запутанным вопросам, могли

длиться много вечеров подряд и порой принимали весьма грубую форму, доходило чуть ли не до драки. Там не стеснялись и не обязаны были

стесняться, обсуждались все мелочи, все аспекты решаемого вопроса, даже

если они затрагивали деликатные стороны чьей-либо жизни, о которых в

обычное время спорящие не рискнут спросить. Общинная проблема

выворачивалась наизнанку, рассматривалась абсолютно со всех сторон - до

тех пор, пока каждый член общины не начинал понимать, что обсуждаемое

решение должно быть принято, пусть оно лично его и не устраивает, но для

всей общины в целом это решение ЕДИНСТВЕННО ВОЗМОЖНОЕ. И

решение принималось только тогда, когда затихал, соглашаясь, последний

спорящий.

В сравнении с традиционной крестьянской сходкой сегодняшние

парламентские бдения выглядят крайне позорно. Депутаты собираются

обсуждать тяжелейшие вопросы государства, но начинают с того, что

договариваются, когда закончить свое собрание. А кто сказал, что

отведенного времени хватит? Ведь вопрос еще и не начинали обсуждать!

А могло ли случиться, что, несмотря на длительность обсуждения, какой-либо член общины, преследуя личный интерес, все-таки не согласится

с большинством? Да, могло. В этом случае, устав от споров, две или три

сотни человек могли уступить одному и принять решение, выгодное только

этому человеку. Но община - не институт благородных девиц - в нее входили

занятые тяжелой работой, лично преданные обществу и достаточно

60

решительные люди. Человеку, пошедшему против мира, никто и ничего не

прощал. Он обязательно за свою дерзость расплачивался и часто вынужден

был из общины уходить, поскольку с ним начинали случаться всякие

неприятные вещи - тонула в болоте корова, сгорало сено, внезапно ломались

колеса у подводы - и так далее, пока человек не начинал понимать смысл

поговорки: «Против мира не попрешь!»

Кулаки-мироеды, впоследствии насиловавшие общину благодаря

деньгам, всегда строились только в центре села, только в тесноте других

домов, настолько тесно с ними, чтобы пламя от их горящего дома

обязательно перебросилось на другие избы. Понимали, что только в этом

случае их не подожгут.

А что давало единогласие при принятии решений отдельному человеку

- понятно всем. Это гарантия того, что твоим голосом, твоим личным

интересом никто не пренебрежет. Поскольку интерес общества - это учесть

интересы всех. Никто не прекратит прений, не захотев выслушать твое

мнение, не дождавшись, пока выскажутся все желающие. Можно много

болтать об уважении к каждой отдельной личности, а можно ввести в закон

уважение к ней. Можно кричать, что раз в этом государстве свобода слова, то

это очень цивилизованное государство, и при этом забыть, что свобода слова

без обязанности слушать - это забава для глупых болтунов. Что толку

говорить, если тебе никто не собирается внимать?

Крестьянская община России в отличие от подавляющей части

российской интеллигенции, предпочитающей идиотствовать на западный

манер, это понимала и этим руководствовалась. Всем поровну. Возможностей

Равенство возможностей каждого своего члена, община обеспечивала

следующим образом.

Если, к примеру, в общине было 200 человек, обязанных платить

подати царю, то ни один из них непосредственно свои положенные 12

целковых в налоговое ведомство не носил, все 2400 рублей община платила

одной суммой, а сколько с кого взять, решала самостоятельно.

Так же и с набором рекрутов. Если, к примеру, полагалось выставить в

армию одного человек из 100, то военное ведомство не искало этих людей по

деревням и селам. Община определяла, кому идти служить, причем очень

часто стремилась купить рекрута на стороне, то есть найти пригодного к

службе бессемейного мужчину, который бы за огромные по тем временам

деньги, собранные миром, согласился пойти в солдаты. Если такого сыскать

не удавалось, мир решал, из какой семьи взять служивого. И тогда платили

ему. Решение общины, приговор мира обжалованию не подлежал,

выбранного могли доставить к призывному пункту без его согласия, связанным.

Приоритет духовных ценностей, таких, как преданность обществу,

готовность к самопожертвованию ради него, обостренное чувство

справедливости и пренебрежительное отношение к абсолютизируемым

61

ценностям материальным, таким, как неприкосновенность частной

собственности, включая собственность на землю, определяли различие в

поведении русских людей, с одной стороны, и людей Запада и приверженцев

их мировоззрения в России (так называемых западников»!), с другой.

Много веков подряд русские расселялись по всему свету, осваивали

необжитые места, укоренялись там. То же самое делали англичане, французы, немцы. Они так же переселялись на новые земли - в Америку, Африку, Австралию.

Но те и другие делали это по-разному. Скажем, европейские

переселенцы осваивали североамериканские прерии. Они приходили на

пустые места, столбили выделенный им участок земли (кто-то успевал

застолбить участок получше, кому-то оставался похуже), ставили дом и

ферму, устанавливали дружественные отношения с соседями для совместных

действий против общих бед и опасностей. Налоги они платили в зависимости

от количества находившейся в их владении земли, и с течением времени

удары судьбы разоряли часть из них, их участки скупались более

удачливыми соседями, а неудачники становились городскими и сельскими

пролетариями. Это соответствовало образу мыслей западного человека, в

этом не было ничего, что бы тревожило его совесть.

Русские поступали иначе. Когда крестьянская община приходила на

выделенную ей на всех землю, то, прежде всего, выбирала самое удобное

место для села или деревни. Исходя из того, сколько в ее числе

нераспавшихся семей, отводила каждой участок под усадьбу. Эти участки

нарезались рядом друг с другом, образуя одну или несколько улиц будущего

селения. Одновременно община учитывала, что семьи будут расти и

делиться, в связи с чем оставлялся резерв для будущего расширения селения.

Оставшаяся земля делилась на три части: луга, пастбища и пахотная

земля. Могла быть и четвертая часть - лес. Всей этой землей община

пользовалась сообща. Вспомним, каким образом это делалось.

На земле, выбранной под усадьбы, всем миром строились дома, и, независимо от того, была это сильная и богатая семья или маленькая и

бедная, мир не прекращал работу, пока дома не стояли у всех.

Весь скот села единым стадом выпускался на пастбища.

С пашней и лугами было сложнее.

Пахотная земля, во-первых, делилась на сорта в зависимости от ее

качества: одна на пригорке, другая в низине, в третьей больше глины, в

четвертой - песка и так далее. В разных общинах земельные угодья

подразделяли на разное количество сортов, в некоторых - до 15.

Далее земля делилась на участки - наделы. Исходили при этом из

следующих соображений. Налогом - податью среди крестьян облагались

только лица мужского пола, но зато все: стар и млад. Перепись населения

производилась периодически раз в семь лет. Зафиксированное в переписи

количество лиц мужского пола оставалось для налогов единым на весь этот

период. То есть фактически облагались податью не отдельные люди, а вся

62

община, а число мужчин в ней было, по сути, количественной оценкой

налогоспособности данной общины.

Если в ней на момент переписи было сто мальчиков, мужчин и

стариков, а размер налога с каждого 12 рублей в год, то общая подать

составляла 1200 рублей, и в течение ближайших семи лет платить нужно

было именно эту подать. Со сбором налогов внутри общины должен был

разобраться сам мир. Что он и делал. В каждой отдельно взятой общине это

могло происходить по-разному, но принцип был един - мир не принуждал

крестьянина платить налог, если не предоставлял ему землю, чтобы

требуемую для уплаты сумму заработать. Наделение землей происходило

чаще всего такимобразом.

Каждый сорт пахотных угодий делился на число налогоплательщиков.

Получившийся в результате надел мог состоять из полосок земли разного

сорта - в количестве до 15. К тому же эти полоски располагались в трех

полях - яровом, озимом и пару. (Над этим сильно смеялись столичные

мудраки - сначала в Петербурге, а потом в Москве и Ленинграде, однако не

стоит забывать: прежде всех неразумность такого дележа понимали сами

крестьяне, но справедливость для них была выше целесообразности.)

Далее, нарезанные наделы распределялись между семьями, но не

поровну, а с учетом силы каждой семьи, в зависимости от того, сколько она

имела рабочих рук для обработки земли.

Скажем, в состав семьи входили четыре лица мужского пола - отец и

трое малолетних сыновей. Формально она имела право на четыре надела или

надел четырехкратной величины. Но община могла выделить этой семье

всего лишь два, так как в ней фактически некому было бы эти четыре надела

обрабатывать, а следовательно, была низка вероятность, что семья окажется

способна внести в общинную кассу свою часть податей. А другой семье, в

которой только один мужчина - отец, но есть три взрослые незамужние

дочери, община могла дать не один, а три надела.

В промежутки между переписями населения состав семей мог

измениться: мальчики взрослели, дочери выходили замуж. Община ежегодно

оперативно реагировала на эти перемены. У ослабевших семей наделы

изымались и передавались тем семьям, которые входили в силу. Никаких

условий получившим землю не ставилось, разве что заплатить предыдущему

владельцу за улучшение качества надела, скажем, за изгородь вокруг поля.

Свято исповедовался принцип - землей владеет только тот, кто ее

обрабатывает.

В некоторых губерниях велся более точный учет силы семьи: мальчик

10 лет получал право на 0,25 надела, 12 лет - 0,5 надела, 14 лет - 0,75 надела, мужчина с 20 до 55 лет мог получить до 2 наделов, но с 55 - всего 0,5 надела, а с 60 лет крестьянин освобождался и от земли, и от подати. Очень редко, но

бывало, что общины делили землю «по едокам», то есть пропорционально

сумме числа мужчин и женщин в семье.

63

В других общинах для уменьшения числа полосок земли, составлявших

один надел, тщательно высчитывали прибыль, которую может дать одному

работнику земля того или иного качества. Пропорционально этой вероятной

прибыли устанавливалась длина шестов, которыми мерили землю разного

сорта. То есть в одном наделе земля оказывалась похуже, но ее было больше, а в другом - получше, но меньше.

Чтобы определить, кому какой надел достанется, метали жребий. Да и

вообще в России жеребьевка применялась практически в любом случае, когда надо было что-то делить.

Разумеется, никто в общине не мог продать свой надел, правда, его

можно было сдать в аренду. Но вся община могла продать часть угодий, она

же могла и купить землю, пополнив ее запас.

Община обеспечивала каждому своему члену право на труд безо

всяких оговорок. Хотел человек работать - ему предоставляли для этого

равные со всеми условия. Взаимопомощь

Община являлась и органом социального обеспечения. Обычно

немощные старики доживали свой век у детей, а сироты-малолетки

воспитывались и взрослели у близких родственников. Но случалось, когда и

старики оставались одни, и дети. Чаще всего в таком случае они «шли по

миру». Это означало, что они жили в каждой семье общины по очереди

определенное время, скажем, неделю, а одевались - за общинные деньги.

(Кстати, в такой заботе была подчас изрядная доля прагматизма: до отмены

рекрутских наборов особую ценность для общины представляли мальчики-сироты, за их здоровьем, здоровьем будущих солдат, особенно следили).

Способы вспомоществования могли быть разные. Скажем, община

снабжала стариков хлебом и кормами, собранными с миру, или же они жили

за счет того, что члены общины регулярно носили им уже готовую к

употреблению пищу. И это не было подаянием, благотворительностью.

Община попросту обязана была содержать своих немощных членов, и того, кто нуждался в помощи, не заставляли унижаться, ее выпрашивая.

Община собирала больше денег, чем требовало от нее государство.

Дополнительные средства шли на те цели, достичь которых сегодня пытается

государство за счет увеличения налогов. Община создавала резервы хлеба, община строила школы и нанимала учителей, а если была достаточно сильна, то и врачей или фельдшеров. Фактически ее член платил налог больший, нежели предусмотренный правительством, но размер взимаемого сверх

подати устанавливал сам крестьянин и тратил эти излишки тоже сам. За то, что могло сделать только центральное правительство, деньги платились

царю; на то, что могла сделать сама община, деньги собирались ею и в руки

бюрократии не попадали. Это важно отметить, чтобы понять конечные цели

борьбы бюрократии с общиной.

Во всех русских общинах существовала система взаимопомощи. Но

особенность ее состояла в том, что каждый, к кому обращались за

64

поддержкой, оказывал ее не от щедрот душевных, а потому, что обязан был

помочь.

Эта помощь (в народе говорили: «помочь») подразделялась, в общем, на три категории. В первом случае, если тебя приглашали помочь, нужно

было идти, не рассчитывая на какое-либо вознаграждение, а лучше всего

вызваться самому, не дожидаясь, пока тебя позовут. Так поступали, как

правило, в самых тяжелых случаях, когда член общины сталкивался с

обстоятельствами непреодолимой силы, скажем, стихийным бедствием

(наводнение снесло избу и т.п.). Тут уж те, кого он просил, или вся община в

полном составе отстраивали утраченный дом заново, и никто не вправе был

потребовать за это никакой платы.

В другом случае член общины звал на помощь, затеяв дело, которое со

временем стало ему не по силам. Скажем, надумал поставить мельницу; или

запахал и засеял столько земли, что не в состоянии собрать урожай; или в

семье внезапно умер муж, а вдова решила сама сжать созревшую ниву, но не

отказываться от надела. В этом случае каждый, кого звали, обязан был

помочь, но и хозяин, в свою очередь, должен был отплатить «за помочь» —

устроить ужин с выпивкой (отсюда и все наши бутылки во взаиморасчетах) .

В третьем случае речь шла, скорее, не о помощи, а о найме на работу в

условиях, когда патриархальные отношения не позволяли давать и

принимать деньги за работу. Скажем, кулак или помещик зазывают к себе на

уборку урожая. В этом случае они обязаны заранее оговорить, каким будет

вознаграждение: например, только ужин с выпивкой или еще и танцы. Кого

обещанное не устраивало, тот мог с чистой совестью отказаться.

Системой взаимопомощи крестьяне, в том числе, наивно пытались

обмануть... бога. Дело в том, что в страду каждый день был дорог, а в

воскресенье бог запрещал работать, нужно было отдыхать. Но ведь

запрещал-то он работать, а не помогать! Вот и помогали, с июня по сентябрь, каждое воскресенье, падая к вечеру без чувств от усталости. Независимость

Община исполняла свои обязательства добросовестно и требовала к

себе такого же отношения. Если помещики или чиновники, нарушая

уложения и обычаи, наносили общине обиды, а та законным путем -

жалобами начальству - не могла добиться справедливости, община решалась

на крайние меры.

Вплоть до бунта. Между тем и цари понимали, что причины волнений

часто коренятся в действиях самих властей, сознавали, что пролитая кровь

может вызывать потоки ответной. Понимая это, государство при вспышке

бунта всегда старалось погасить его без крови, насколько это было возможно.

Характерно, что орденом «Св. Владимира», четвертая степень которого уже

давала дворянство, награждались те офицеры и чиновники, которые сумели

погасить крестьянские волнения, не прибегая к оружию. Это действительно

требовало мужества, так как возмущенная община не щадила ни себя, ни

своих обидчиков.

65

Характерный пример. Если общине не удавалось мирными способами

призвать к порядку своего помещика, то она могла не бунтовать, а сделать, скажем, следующее.

Выбирались несколько мужчин, которые шли и убивали помещика с

семьей, а усадьбу поджигали. Затем сдавались властям. Россия не знала

смертной казни, вернее, смертная казнь применялась в исключительных

случаях по узкому перечню статей уложения. Поэтому суд приговаривал

преступников к каторжным работам на тот или иной срок и дальнейшему

поселению в Сибири. Брачные узы почитались священными, считалось, что

браки заключаются на небесах и не людям их разрывать. Поэтому, по

существовавшему закону, семья осужденного (при ее желании) на казенный

счет также отправлялась в Сибирь к месту каторги и ссылки, поселялась у

тюрьмы, и там же ей за счет казны назначалось содержание. Но помимо этого

вся община регулярно собирала деньги и отправляла их в Сибирь

осужденным, поскольку в ее глазах, естественно, это были не преступники, а

герои, «пострадавшие за мир».

Мы видим, что русские люди были объединены в полностью

самоуправляемые общины, имевшие хотя и строгие обязательства перед

государством, но по очень небольшому перечню вопросов. Община была

способна в ряде случаев эффективно защитить свой суверенитет перед кем

бы то ни было, как это может сделать только семья.

Бросающиеся в глаза несоответствия колхозов артелям

Проводя коллективизацию сельского хозяйства, большевики создавали

из русских крестьян трудовые коллективы, при этом большевики были

уверены, что создают точное, ну, почти точное подобие русской артели, почему и называли колхозы артелями, и даже первые типовые уставы

колхозов назывались уставами артели. Веками русские люди работали в

артелях и, казалось бы, какие могут быть трудности с организацией артелей?

Но коллективизация – создание трудовых коллективов из русских людей по

проектам большевиков – как видите, вызвала огромные проблемы,

закончившиеся голодом на Украине и в областях казачьих войск – на Дону и

Кубани. Мы рассмотрели причины, не связанные с коллективизацией, однако, возникла мысль проверить, а не внесла ли непродуманность русских

аспектов коллективизация и свою лепту?

Отметим бросающуюся в глаза разницу между русской крестьянской

общиной и ее пародийной копией — колхозом.

Колхозная идея зиждилась на марксистской догме, что и крестьянин

должен стать пролетарием, то есть наемным рабочим, который пришел на

работу, скажем, в 7 утра, добросовестно сделал, что ему приказало

начальство, и, получив за это деньги, ушел. А дальше хоть трава не расти.

Эта догма превращает рабочего в скотину в промышленности, сделала она

равнодушным быдлом и крестьянина. Марксизм базируется только на

законах экономики, не обращая внимания на то, что людьми еще надо и

управлять - надо предписать им, работникам, определенное поведение.

66

Русская крестьянская община, хотя и была, по сути своей, более

коммунистической, чем сам основоположник научного коммунизма, но

законы поведения людей учитывала. Крестьянин, трудясь в общине, обрабатывая надел принадлежавшей общине земли, получал за свой труд не

зарплату от начальника, а сам конечный результат своих усилий в полном

объеме и натуральном виде.

Вот при организации колхозов эта несуразность первой бросается в

глаза, поскольку даже на первый взгляд очевидны трудности в организации

труда на иных принципах.

Давайте вернемся к статье о колхозе «Красный партизан», текст

которой был дан выше. Вообще-то, на мой взгляд, корреспондент очень

точно передал нюансы, даже то, что инициатором выхода семьи Чухрай в

поле был не муж, а его жена Явдоха (о чем позже). Однако, на мой взгляд, корреспондент и тогда не понял некоторые описанные им моменты, а

сегодня, думаю, их вообще мало кто понимает. Вот, к примеру, такой: «Вот

почему ударники четвертой бригады категорически заявили третьей

бригаде, которая выходила сеять в полдень:

— Вы затягиваете сев. Вы крадете наш урожай. Если завтра вы не

подниметесь вместе с нами, мы пришлем своих ударников, они заберут ваше

тягло и инвентарь и обработают поле». Казалось бы – а какое дело этих

ударников четвертой бригады до соседней бригады?

Или вот такой момент: Ударник Парапенко увидел, что опытный

севец тов. Кинька сеет с огрехами, небрежно. Он остановил его среди поля и

потребовал:

— Не паскудь урожай!».

Опять-таки, а какое дело ударника Парапенко до того, как сеют в

соседней бригаде?

Можно подумать, что эти ударники какие-то особо идейные

коммунисты, но это совершенно неверно. К коммунизму и советской власти

их реакция не имела ни малейшего отношения.

А давайте представим этот колхоз в виде четырех колхозников, у

которых по гектару земли. Один честный трудяга, а трое «умных». Итак, начало получения урожая это: вывоз навоза (который могут вывозить даже

подростки), вспашка (которую плугами на быках могут выполнить и

подростки, о чем вы прочли выше), боронование и сев, - это занимающие

время, но очень нетяжелые сельскохозяйственные операции. Вот только сев

нужно произвести точно в срок – когда земля уже теплая, но еще влажная (а

его в колхозе «Красный партизан», как вы прочли, проводили 42 дня). Один

колхозник из нашей четверки все эти операции выполнил в срок и

качественно. А остальные трое «умных» - как попало, но все четверо

получили, положим, по 100 трудодней.

Далее наступает самая физически тяжелая операция – уборка урожая, страда. Энциклопедия Брокгауза и Ефрона сообщает, что самые гибельные

месяцы в России, месяцы, когда смертность населения резко превышала

67

среднегодовую численность, - июль и август. Это месяцы страды, тяжелейшей крестьянской работы, изнуряющей даже при тогдашней

механизации. Вот, что сообщает «Настольная книга земледельца»:

«Лобогрейка более сложная, но зато более удобная машина, которая в

большом ходу в южных хозяйствах. …Для сбора хлеба служит деревянная

платформа с боковым выходом, через который время от времени

выбрасывается вторым рабочим хлеб. Работа сбрасывания — одна из

самых тяжелых, и вот почему машины эти прозвали «лобогрейками» или

«чубогрейками». …Лобогрейки работают на паре, чаще на тройке лошадей

или на двух парах волов и убирают до 5 и даже 6 дес. в день. (Косой один

работник убирает 0,3 га в день с большим напряжением). …при всех

преимуществах лобогрейки, например, ее большой простоте и

долговечности, она обладает большими недостатками: прежде всего, работа сбрасывальщика — одна из самых тяжелых, и редкий рабочий

выдерживает ее на буйном хлебе больше 2 часов».

Так вот, в нашем примере первый колхозник эту тяжелую работу

выполнил – убрал урожай - и получил со своего гектара 16 центнеров -

стопудовый урожай (мечта крестьян при царе). А остальные трое не стали

париться - не стали убирать.

Итак, первый колхозник получил еще 100 трудодней за уборку урожая,

«умные» – ничего, а весь доход колхоза это 16 центнеров, собранные первым

колхозником. Но в итоге средняя урожайность по всем четырем гектарам

составила 4 центнера, а общее количество трудодней по колхозу – 500.

Трудяга, по результатам своего труда, должен был бы получить на трудодень

по 8 кг зерна, а получил всего 3,2 кг. И умные паразиты, не давшие в общую

копилку ни грамма зерна, получили по 3,2 кг на свой трудодень!

(Голодоморчики воют, что большевики устроили им геноцид. Нет,

кликуши, это «умные» душили голодом не только свою власть, но и своих

односельчан - настоящих трудяг-крестьян).

Итак, в 1932 году этот колхоз «Красный партизан» получил в среднем

(вместо и так скромных 9 ц с га) всего 3,2 ц. Из которых 2 нужно было

продать государству, 1,1 ц – оставить на посев. Даже без фуража и корма

скоту, что оставалось самим «труженикам»?

Причины, по которым не растили хлеб в 1932 году, я назвал, а в

колхозе «Красный партизан» корреспонденту объяснили, что не растили хлеб

из-за лодырей. Что – вот так просто? Не были эти крестьяне лодырями 12 лет

советской власти до 1929 года, не были, а тут вдруг раз - и стали? Причем, все сразу?

Да, крестьяне бастовали, отказываясь продавать часть урожая

государству по мировым ценам. А когда их силой заставляли сдать

госпоставки, они переставали обрабатывать землю. Не обрабатывали, но и не

возвращали ее государству. Поступали, как забастовщики на промышленных

предприятиях – они ведь тоже не увольняются, но и не работают.

Нет, что это единственная причина голода, все было не так просто.

68

Ну и надо обязательно добавить, что община была суверенной, никто

не вмешивался в ее дела. Колхоз - это предприятие, где бюрократия

властвует как хочет, колхоз - это предпоследняя победа бюрократии в

сельском хозяйстве, а последняя - расчленение колхозов.

Глава 5. ПРЕДШЕСТВОВАВШИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА Слишком много пота за хлеб

Я считаю книгами, которые обязательно нужно прочесть людям,

изучающим проблемы управления людьми, две книги: «Государь» Никколо

Макиавелли и «Протоколы сионских мудрецов», автором которых я считаю

К.П. Победоносцева. Но вновь перечитал «Письма из деревни» А.Н.

Энгельгардта и понял, что эту книгу тоже надо добавить в список

обязательной литературы управленца.

Большевики (возможно, и не понимая этого) совершили огромный

переворот в психологии русских крестьян, и, одновременно, огромное

насилие над их мировоззрением. Настойчивостью в осуществлении

коллективизации большевики задавили бывшие у крестьян установки и

взгляды на жизнь, на справедливость, а это было делом необычайной

трудности – это был подвиг Геракла. До большевиков ни сами крестьяне, ни

энтузиасты извне, на протяжении более полувека не способны были создать

русскую сельскохозяйственную артель, хотя и самый глупый крестьянин

понимал полезность для себя коллективизации. Русские крестьяне прекрасно

понимали, что нужно объединиться, они и были объединены, как никто, – в

прочнейшие общины. Но в области труда вообще и, особенно, в области

сельскохозяйственного производства русские крестьяне не могли

объединиться! Мешал укоренившийся у них взгляд на справедливость, мешал комплекс исповедуемых ими ценностей, и мешало отсутствие

проектов такой сельскохозяйственной артели, в которых бы сохранились и

все их ценности!

Сказать, что этот подвиг большевики совершили идеально, нельзя. С

одной стороны, крестьяне понимали полезность колхоза, с другой стороны, большинству из них были отвратны колхозные порядки. И дело не в том, что

большевики заставляли их продавать государству 20% урожая - царь и

помещики обирали их гораздо больше и наглее. Только помещики бесплатно

забирали, как минимум, 50%. Дело было в несправедливости распределения

результатов труда между самими колхозниками – в той несправедливости, о

которой я уже начал писать, и которую крестьяне понимали и признавали.

Давайте об этом.

Сказать, что при царе сельское хозяйство России было чрезвычайно

косным и отсталым, это ничего не сказать. Энгельгардт разъясняет, что эту

косность надо понимать так: в России на единицу зерна тратится

неоправданно большое количество пудо-футов человеческой работы (сейчас

сказали бы – джоулей). И эта косность зиждилась исключительно на

негодной организации труда в сельском хозяйстве России – крестьяне

69

страдали от раздробленности своих хозяйств, а помещичьи хозяйства были

неэффективны. Союз крестьян (по-иностранному – кооператив) был

единственным зримым выходом, но как этот союз организовать??

«Все дело в союзе, - убеждал Энгельгардт. - Вопрос об артельном

хозяйстве я считаю важнейшим вопросом нашего хозяйства. Все наши

агрономические рассуждения о фосфоритах, о многопольных системах, об

альгаусских скотах и т. п. просто смешны по своей, так сказать, легкости».

То есть, все эти агротехники и зоотехники, повышающие урожай и выход

продукции животноводства, это чепуха по сравнению с трудностью

организации сельскохозяйственной артели из русских людей.

Между прочим, по соседству с Энгельгардтом работали и немцы,

арендовавшие поместья разорившихся и неспособных хозяйствовать

помещиков или работавшие управляющими. Это были небогатые выходцы из

Германии, но, как правило, имевшие европейское агроэкономическое

образование. Они тоже задумывались над вопросом выхода сельского

хозяйства России из тупика, но считали объединение русских крестьян в

кооперативы просто невозможным. Они видели один путь – разрушение

общины и введение частной собственности на землю для каждого

крестьянина, последующее разорение крестьян, продажа ими своей земли

людям с деньгами, а уже эти люди наймут разорившихся и продавших свою

землю крестьян в батраки, и таким путем можно поднять производительность

труда сельского хозяйства. «Один немец, — писал Энгельгардт, - настоящий

немец из Мекленбурга — управитель соседнего имения, говорил мне как-то:

«У вас в России совсем хозяйничать нельзя, потому что у вас нет порядка, у

вас каждый мужик сам хозяйничает — как же тут хозяйничать барину.

Хозяйничать в России будет возможно только тогда, когда крестьяне

выкупят земли и поделят их, потому что тогда богатые скупят земли, а

бедные будут безземельными батраками. Тогда у вас будет порядок, и

можно будет хозяйничать, а до тех пор нет». Но Энгельгардт уже имел

этих самых русских батраков и, тем не менее, был с немцами не согласен, считая этот путь неэффективным, однако трудности создания сельхозартели

он прекрасно понимал. Лучший помещик России

Тут надо немного уточнить, от кого мы получаем информацию.

Александр Николаевич Энгельгардт, потомственный помещик, начинал как

артиллерийский офицер, стал химиком, причем, практиком, затем за научные

заслуги стал доктором химии и профессором кафедры химии Санкт-Петербургского земледельческого института. Впутался в студенческие

волнения, отсидел два месяца в крепости, и в 1872 году был сослан в свое

имение в Смоленской губернии. Энгельгардт по натуре исследователь, то

есть тот, кто получает удовольствие от собственного открытия нового и

неизвестного. Поэтому он не только занялся сельским хозяйством как хозяин, но и вникал в вопросы, почему в его отношениях с работниками все

70

происходит так, а не иначе, – не так, как тебе хочется, не так, как ты себе это

представляешь.

Отдельно надо подчеркнуть, что А.Н. Энгельгардт был выдающимся

хозяином – тем, кто может достичь самого высокого дохода при минимуме

затрат, - он на порядок увеличил денежный оборот имения с тем же

количеством земли. Но Энгельгардт не гнался за личным обогащением – это

ему было не интересно (хотя и его личный доход тоже рос). Он не сдирал три

шкуры с работников и поэтому одновременно поднял и благосостояние

крестьян тех деревень, которые на него работали. Пожалуй, он был лучшим

хозяином России, к нему со всех концов приезжали учиться, и, казалось бы, именно его хозяйство должно было быть образцом для остальных хозяйств

России, казалось бы, путь помещичьих латифундий, как и учили немцы, – вот

выход для России в области сельского хозяйства!

Но Энгельгардт, критикуя существовавшее положение и будущие

реформы Столыпина, писал (выделено им):

* « Разделение земель на небольшие участки для частного пользования, размещение на этих участках отдельных земледельцев, живущих своими

домками и обрабатывающих, каждый отдельно, свой участок, есть