Проблеск надежды

Глава 11

Он не мог выкинуть из головы воспоминания о Дайане. Стоя под мощными струями горячего душа, Кейн налил в ладонь колпачок шампуня и энергично намылил им волосы. Он попытался сосредоточиться на деле о поджоге, которым предполагал заняться, но его мысли все время были заняты другим.

После посещения три дня назад ресторана «Вид на гавань» он вел себя как последний идиот и дошел до того, что набирал телефонный номер Дайаны Уэллс, а потом после первого гудка вешал трубку.

Подставив лицо струям, он закрыл глаза и позволил воде хлестать по широким плечам и скатываться по спине. Когда его окутал пар, он попытался прогнать мысли о Дайане, но добился лишь того, что образ ее еще резче рисовался в его памяти.

Кейн легко вспомнил, как она выглядела у себя в кабинете – прекрасная и негодующая – и как от нее пахло духами, когда она подошла поближе. И уж совсем нетрудно было представить себе, каково держать ее в объятиях, ощущая все мягкие изгибы ее тела и шелковистую кожу.

Пропустив сквозь пальцы мокрые пряди волос, он отбросил их с лица. Что он, черт возьми, делает? Может, он слишком долго спал один и поэтому сейчас его одолевают эротические мысли о женщине, которую он едва знает? Неужели это всего лишь похоть?

Вместо того чтобы ответить на этот вопрос, он выключил воду и вышел из-под душа. Бормоча что-то себе под нос, вытерся, обмотал вокруг бедер полотенце и прошлепал в похожую на корабельный камбуз кухню квартиры на Пресидио-Хайтс, Красный огонек на кофеварке подсказал ему, что кофе «эспрессо» готов.

Достав из посудного шкафа кружку, он поставил ее под фильтр и нажал кнопку, вдыхая густой аромат кофе. Только он собрался поднести кружку ко рту, как зазвонил телефон.

Он поднял трубку после первого звонка.

– Алло!

– Кейн, это Рон Акерман. Ты читал газеты?

– Я только что вышел из-под душа. А что там такое?

– У Трэвиса Линдфорда новый адвокат, и это не Дейв Паночек.

– Кого же он нанял?

– Сэма Барнса.

– Сэма Барнса? Да это же змея, а не человек!

– Это и наводит на размышления, какого рода битву собирается вести Трэвис.

Поблагодарив Рона за информацию, Кейн повесил трубку. Сэмюел Барнс, который специализировался в семейном праве более двух десятков лет, был известен своими непорядочными методами ведения защиты на судебных процессах и полным отсутствием угрызений совести. Он сотрет в порошок Дайану Уэллс!

Нельзя сказать, что Кейн не верил в способности адвоката Дайаны. Джон Маккей был первоклассным юристом, одним из лучших в своей профессии, но ему далеко до шаманства Барнса.

Интересно, понимает ли Дайана, с каким противником ей придется столкнуться на поле боя?

С кружкой кофе в руке Кейн вернулся в ванную, чтобы побриться. Одевшись, он проверил по записной книжке список дел на сегодня и отыскал там адрес Дайаны, который выписал из отчета Рона.

Надо заехать к ней домой по пути в контору и предупредить о Барнсе, если этого еще не успел сделать Маккей. Учитывая, что она так терпеливо выслушала его несколько дней назад, это было самое малое, что он мог для нее сделать.

«Кого ты обманываешь? – думал Кейн, рассматривая собственное отражение в зеркале и завязывая узел серого с голубым шелкового галстука, – Да тебе просто не терпится увидеть ее, признайся!»

Хмыкнув, он сгреб с деревянного подноса на столике у кровати ключи, кредитную карточку, пару записанных телефонных сообщений, на которые не успел ответить, и рассовал все по карманам.

Если он поторопится, то, возможно, застанет ее дома, пока она не ушла в ресторан.

Было почти пять часов, когда Дайана возвратилась от адвоката. Ежедневные продолжительные беседы с Джоном Маккеем совершенно изматывали ее. Он мерил шагами комнату, выпивая огромное количество кофе, и подробно расспрашивал ее о работе, о том, сколько времени она проводит вне дома и кто присматривает за сыном в ее отсутствие. Он интересовался ее личной жизнью, которой, слава Богу, не существовало, ее финансовым положением, тем, как она относится к телесным наказаниям как методу воспитания детей, и ночует ли она вне дома.

– Неужели такие вопросы необходимы? – спрашивала она. – Ведь вы уже знаете ответы.

– Я хочу убедиться, что вы знаете ответы на эти вопросы и не будете запинаться, когда их задаст судья.

Стараясь не думать больше о предстоящем слушании, Дайана пришла на кухню и надела передник. Скоро мать Билли Крэдмона привезет Зака с футбольной тренировки, и ей пора приниматься за приготовление обеда.

Едва успела она достать из холодильника заранее приготовленный фарш для мясной запеканки, как раздался звонок в дверь.

Открыв дверь, она лицом к лицу столкнулась с Кейном Сандерсом. Сердце ее екнуло, но она не подала и виду.

– Опять вы?

Не обескураженный далеко не сердечным приемом, Кейн улыбнулся.

– Я вас отрываю от дела?

– По правде говоря, да.

– Я заезжал сегодня утром, но вас уже не было дома. – Она не сказала ни слова, и он добавил: – Обещаю, что не отниму у вас много времени.

Дайана в нерешительности стояла на пороге. Когда ей сказали, что он отказался вести это дело, ей было любопытно узнать, что явилось причиной такого решения.

– Входите.

Следуя за ней, Кейн краешком глаза заметил небольшую уютную гостиную, немного, пожалуй, тесноватую. Зато кухня была оборудована новейшими бытовыми приборами, о которых мог только мечтать любой повар. Ярко-красная стойка приятно контрастировала с белыми кухонными шкафами, а над доской для разделки мяса была развешена целая коллекция медной кухонной утвари. Слева, возле большого окна, стояли круглый дубовый стол и четыре стула. На деревянной сушилке возле раковины сохли вымытые блюдца и чашки.

Несмотря на оказанный ему весьма холодный прием, Кейн почувствовал себя как дома.

– Не возражаете, если я буду продолжать свою работу, пока вы говорите? – спросила Дайана.

– Конечно. – Наблюдая, как она разворачивает приготовленный фарш, он восхищался ее быстрыми, точными движениями. Под белым передником на ней была надета шерстяная юбка теплого клюквенного цвета и такого же цвета водолазка. Темные золотисто-каштановые волосы были откинуты с лица и придерживались двумя заколками. Кроме губной помады, на ее лице не было никакой косметики.

Приметив блюдо шоколадного печенья на другом конце стойки, он улыбнулся, вспомнив, как любил в детстве эти домашние деликатесы.

– Должно быть, для ребенка большое счастье иметь маму-повара, – сказал он.

Дайана рассмеялась, не отрываясь от дела.

– Жалоб на это я не слышала. – Она взглянула на гостя через плечо. – Думаю, вы пришли сюда не для того, чтобы говорить о белках, жирах и углеводах?

– Нет. – Кейн присел на краешек высокого ярко-красного табурета. – Я пришел, чтобы сказать вам, что отказался защищать в суде Трэвиса Линдфорда.

Выложив фарш в форму и поставив ее в предварительно нагретую духовку, она обернулась к нему, отметив про себя, что в нем была какая-то спокойная сила – в том, как он говорил, как смотрел на нее спокойными темными глазами.

– Джон говорил мне об этом.

– А сказал ли он, что теперь вместо меня дело будет вести адвокат Сэм Барнс?

Она кивнула, вытирая руки о кухонное полотенце.

– Вы о нем что-нибудь знаете?

– Только то, что он грубоват и не всегда следует общепринятым процедурам. – Она достала четыре картофелины из старомодной деревянной бадьи, стоявшей на полу, положила их на рабочий стол и начала чистить. – Эта характеристика соответствует действительности?

– Более или менее.

Она настороженно взглянула на него.

– А что вы можете добавить?

– Помимо сказанного, он еще известен как очень дотошный следователь.

– Это должно меня беспокоить?

Кейн пожал плечами, подумав о полицейском досье ее брата, которое раскопал Рон. Именно на таких подробностях о противнике и строил защиту своего подопечного Сэм Барнс.

– Это зависит от того, хотите ли вы что-нибудь скрыть. Если есть что скрывать, Сэм Барнс это раскопает и использует против вас.

Повернувшись к нему спиной, Дайана налила в кастрюлю холодной воды, надеясь, что он не заметит, как у нее дрожат руки.

– Мне нечего скрывать.

– Я не это имел в виду. Я просто подумал, что вам следует узнать, с каким противником придется иметь дело.

Она снова повернулась к нему, и холодный взгляд серо-зеленых глаз изучающе остановился на нем.

– Вы пришли, чтобы предупредить меня о Сэме Барнсе?

Кейн кивнул.

– Почему?

Он встретился с ней взглядом.

– Я не анализировал свои побудительные мотивы, а просто пришел.

Она усмехнулась:

– Мне вы не показались человеком, который подчиняется сиюминутным порывам.

– Неужели? А каким я вам показался?

Давненько красивый мужчина не флиртовал с ней.

При других обстоятельствах она, возможно, получила бы от этого удовольствие, может быть, и сама чуточку пофлиртовала бы в ответ. Но хотя в данный момент Кейн Сандерс никакой угрозы для нее не представлял, он все же был близким другом Линдфордов, а следовательно, врагом.

– Мне показалось, что вы мастер запугивать людей, – сказала она в ответ на его вопрос.

Он усмехнулся.

– Наверное, все адвокаты время от времени бывают несносными. – Он продолжал смотреть на нее теплым игривым взглядом. – Надеюсь, ваше мнение обо мне изменилось в лучшую сторону?

– На вашем месте я не стала бы на это рассчитывать. Вы знаете, что говорится о первом впечатлении? Оно самое правильное.

–В таком случае позвольте доказать вам, что поговорки не всегда правильны. Давайте поужинаем вместе.

– Не могу. Я всегда ужинаю с сыном.

– Тогда пообедаем? Она покачала головой.

– В обеденное время я работаю. – И прежде чем он предложил третий вариант, добавила: – И я не завтракаю.

– Вы просто не даете бедному парню никакого шанса восстановить свое доброе имя.

Дайана поставила кастрюлю с картофелем на плиту и включила конфорку на среднюю мощность.

– Ничего не поделаешь. Но вы, возможно, могли бы кое-что для меня сделать.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Что именно?

– Джон не верит, что Трэвис может выиграть процесс. А каково ваше мнение?

– Если адвокат начинает делать прогнозы, это сулит неудачу.

– Я не суеверна.

Кейн едва заметно кивнул.

– Хорошо. Хотите честно? Я думаю, что шансы Трэвиса колеблются от незначительных до хороших.

– Меня такой прогноз не очень утешает. Почему «до хороших»?

– Потому что он является биологическим отцом. – Сандерс немного замялся, не уверенный, следует ли ему называть вторую причину – ту самую, на которую больше всего рассчитывают Линдфорды. Решив, что ей нужно знать об этом, он добавил: – И потому что он из рода Линдфордов.

У нее сразу же исчезло игривое настроение.

– Разве его образ жизни и мое утверждение, что он знал о беременности Надин и бросил ее, ничего не значат?

– Разумеется, это будет принято во внимание. Но Сэм Барнс принизит значение этих фактов и выдвинет на передний план заявление Трэвиса о том, что ему солгали и на целых восемь лет лишили права участвовать в жизни сына...

Не успел он закончить фразу, как хлопнула входная дверь, раздались торопливые шаги и в комнату вбежал мальчик. На нем были джинсы со следами травы на коленях, синяя ветровка поверх красного свитера, а на ногах – черные кроссовки, второпях зашнурованные только до половины.

– Привет, мама! – Он отпустил футбольный мяч, который был зажат под мышкой, и пинком ноги забросил его под кухонный стол. – Можно мне погулять?

– Ты только что пришел.

Она успела поймать на лету его школьную сумку, которая чуть было не полетела на разделочную доску.

Кейн завороженным взглядом наблюдал за ее преображением. Куда исчезла холодная, сдержанная женщина, с которой он разговаривал всего минуту назад? Холодность уступила место теплу, которое теперь излучали ее глаза и улыбка, что чувствовалось даже в том, как она прижала к себе сына, чтобы обуздать его мальчишеское нетерпение.

– Зак, это мистер Сандерс.

– Здравствуйте!

Его сходство с Трэвисом было несомненным, но было и заметно различие – прямой взгляд умных синих глаз и широкая искренняя улыбка. Он напомнил Кейну Сина, и воспоминание болью отозвалось в сердце. Сейчас ему было бы почти столько же лет, сколько Заку.

– Рад познакомиться с тобой, Зак. Я много о тебе слышал.

Зак поднял к нему красивое личико:

– Вы еще один мой родственник? Кейн рассмеялся:

– Нет. Хотя я знаком с твоей бабушкой.

– Мистер Сандерс – адвокат, – пояснила Дайана. Зак вопросительно взглянул на нее:

– Я думал, что твоего адвоката зовут мистер Маккей.

– Так оно и есть. – Не успела она объяснить сыну подробнее, как он заметил блюдо с шоколадным печеньем и, срезая углы, бросился к нему.

– Остановись!

Рука Зака, занесенная над блюдом, замерла.

– Только одну штуку.

– Но, мама, они такие маленькие!! Дайана подошла к стойке, взяла с блюда одно печенье и протянула мальчику.

– Только попробовать. – Она улыбнулась, увидев, как он отхватил зубами добрую половину печенья. – На дом что-нибудь задали?

– Выучить несколько дат по истории.

– Почему бы тебе не сесть, – она указала рукой на кухонный стол, – и не начать готовить уроки? А я проверю тебя перед ужином.

Кейн понял, что ему пора уходить, и не стал тянуть время.

– Пока, Зак.

Мальчик, уже усевшийся за стол с учебником, помахал рукой.

– До свидания!

У дверей Кейн остановился:

– Славный мальчуган.

– Да. – Дайана бросила взгляд в направлении кухни. – Не знаю, что бы я без него делала.

Она слишком поздно спохватилась, что напомнила ему о тяжелой утрате, и хотела было извиниться, но передумала. Есть вещи, о которых лучше не говорить. К тому же ей не хотелось, чтобы он узнал, что она обсуждала его личную жизнь с Джоном Маккеем.

Поддавшись порыву, она протянула ему руку.

– Спасибо, что зашли, мистер Сандерс.

– Называйте меня, пожалуйста, Кейн.

Он немного дольше, чем нужно, задержал ее руку в своей, и она почувствовала, как по ее руке и позвоночнику пробежали мурашки. Дайана не могла припомнить, чтобы прикосновение мужчины когда-либо оказывало на нее такое воздействие. Чтобы стряхнуть с себя наваждение, она сделала глубокий вдох и высвободила свою руку.

– Хорошо, пусть будет Кейн.

Какое имеет значение, как называть его? Она его больше никогда не увидит.

Дайана наблюдала, как он шел по дорожке от дома, но, когда он уселся в машину, закрыла дверь, чтобы он не заметил, как она смотрела ему вслед.

Ей не понравилось, что Кейн Сандерс так действует на нее. Уж лучше держаться от него подальше.