Пробужденный

10. Рыбалка

Эквинокс держал пластиковый шейкер над теплой, как в тропиках, водой, постукивая один, два, три раза. Он внимательно наблюдал за голубыми и оранжевыми рыбками, которые вяло клевали желтоватые неровные хлопья. Рыба сегодня казалась рассеянной, неуверенной в своем кормлении. Они вели себя почти так, как будто их примитивные умы уловили настроение хозяина.

— Вы чувствуете что-то неладное, малыши? Вы выглядите довольно взволнованным. Возможно ли, что вы каким-то образом ощущаете мое собственное эмоциональное состояние?

Маловероятно, но тогда нельзя было игнорировать близость рыб к его экспериментам. Несмотря на исчерпывающие меры предосторожности, в какой-то момент они могли быть разоблачены. Эту возможность стоило рассмотреть.

Монитор компьютера на его столе запищал.

— Доктор Эквинокс? — осведомился вежливый женский голос.

Эквинокс не отвернулся от рыбы.

— Да, Колин?

— Белуа Набал прибыл, доктор. Кроме того, ваш десятичасовой звонок ждет на второй линии.

— Превосходно.

Поставив корм для рыб на полку рядом с аквариумом, он поправил свой безупречно белый лабораторный халат, затем сел за свой стол. Офис был небольшим, но, как и Эквинокс, он излучал ощущение строгого профессионализма. Стены были тусклого цвета мокрого цемента, без картин и его многочисленных наград. Если не считать пятидесятигаллонового аквариума, стоявшего на безликой подставке из оргстекла, стол и два стула были единственной мебелью.

Открыв ящик стола, он достал чашу грубой формы из серого камня с крошечными серебряными вкраплениями и поставил ее на свой стол. Набал узнал бы эту чашу. Белуа доставил её только вчера.

— Сообщите абоненту по второй линии, что я скоро буду доступен, Колин. И пришлите Белуа Набала.

— Немедленно, доктор Эквинокс.

Эквинокс позволил себе легкую улыбку. Эквинокс не было его настоящим именем, но, учитывая характер его исследований, раскрывать его истинную личность было бы непрактично.

Дверь в его кабинет открылась, и в комнату вошел Набал. У Белуа была глубокая, бочкообразная грудь и широкие, тяжелые плечи, что намекало на его недюжинную силу и атлетизм. Его лицо было гладко выбритым и загорелым. Как всегда, на нем были темные солнцезащитные очки, но Эквинокс не сомневался, что взгляд Набала был прикован к чаше, причем с того момента, как он вошел в комнату, без сомнения, удивляясь, почему чаша оказалась здесь, а не в одном из научно-исследовательских центров, запертых во времени в герметично закрытые хранилища.

— Вы хотели меня видеть, доктор Эквинокс?

Голос Набала был обезоруживающе медовым, манящим, как лимонад в жаркий летний день. Эквинокс сделал мысленную пометку повысить в должности речевого аналитика, который инструктировал Белуа.

— Белуа Набал, хорошо, что ты пришел, — сказал Эквинокс. Он не предложил Белуа стул, а вместо этого указал на чашу. — Я хотел лично поблагодарить вас за то, что вы получили это. Как вы знаете, наши запасы земляной кости опасно иссякли. Примите мои поздравления.

Набал улыбнулся.

— Спасибо вам, доктор. Я всего лишь выполнял свою работу.

Гордость Белуа была очевидна, и Эквинокс внутренне вздохнул. Он надеялся на большее, но Набал, очевидно, не имел ни малейшего представления о своей неудаче.

«Такое многообещающее слияние», — подумал он. Но, казалось, всегда было место для улучшения.

— Ложная скромность — трудная и часто бесполезная черта характера, Белуа Набал, — мягко отчитал он. Сейчас ему нужно быть твердым. — Однако в вашем конкретном случае, возможно, стоит приложить усилия. Неудача — это не то, к чему я отношусь спокойно или терпимо.

Улыбка Набала немного померкла.

— Я не уверен, что понимаю.

— Нет? Что ж, возможно, я смогу кое-что прояснить для вас. Когда одно из наших городских подразделений сравнялось с землей, я отправил вас на разведку. Вы помните свои цели?

— Я должен был определить, ликвидировали ли первичные наше подразделение, — немедленно ответил Набал.

— И что?

— И, если в этом замешаны первичные, выследить их и забрать любую земную кость, которую они могли иметь при себе. — Набал кивнул на чашу. — Я все еще не вижу проблемы. Я отследил GPS-метку нашего сбитого подразделения, включил поиск первичных и извлек кость земли. Миссия увенчалась полным успехом.

Эквинокс покачал головой.

— Твоя миссия, Набал, состояла в том, чтобы выследить и захватить первичных. Извлечение земной кости было желательным, но имело второстепенное значение. Следовательно, для полного успеха вам требовалось вернуть всех участников первичных живыми в это учреждение. Действительно, я бы счел даже одного живого первичного более ценным, чем эта чаша.

— Их было восемнадцать, доктор, и они сопротивлялись. Я потерял людей и собак.

— Пятнадцать гончих и шесть хороших агентов, если быть точным, — сказал Эквинокс. — Да. Я прочитал отчет. Значительные потери… и бессмысленные, если не захватить живую основную цель.

Набал скрестил руки на груди.

— Я делал свою работу. Поимка даже одного из этих маленьких ублюдков дорого обошлась бы нам в ресурсах. У нас не может быть больше нескольких сотен гончих, готовых к выходу в поле, и примерно вдвое меньше белуа. Скольких вы хотели, чтобы я потратил впустую, ловя одного из ваших драгоценных первичных?

Эквинокс сложил пальцы перед собой.

— Даже сейчас вы не видите, и это то, что беспокоит меня больше всего. Я боюсь, что твоя животная половина одержала верх над твоим человеческим разумом, Белуа Набал.

— Сэр?

— Вы все еще не в состоянии охватить общую картину. Либо вы намеренно пребываете в неведении, либо ваше лекарство нуждается в корректировке. Все человеческие гибриды разделяют определенные… побуждения. Учитывая ваши действия, я боюсь, что было ошибкой позволить вам возглавить эту миссию.

— Я соблюдал свои дозы, сэр, — возразил Набал. — Я полностью контролирую ситуацию.

— Думаю, что нет, Набал. Как бы жестоко это ни звучало, у нас есть лишние собаки и агенты. Что нам отчаянно нужно, так это земная кость. Действительно, чаша на моем столе — это самая большая единичная масса элемента, которой мы располагаем.

— И я принес эту штуку сюда, — рявкнул Набал.

— Вы это сделали, — согласился Эквинокс. — Я уже поздравил вас с этим достижением. При тщательном мониторинге этот пункт может сохранить жизнеспособность наших исследований еще на год. Что тогда, я вас спрашиваю? Без первичных, которые могли бы направлять нас, мы, возможно, никогда не найдем основное месторождение.

— Я не… мы найдем что-нибудь еще, — неуверенно предположил Белуа.

— Да? Как именно? Дом первичных — единственный известный источник этого элемента, и нам еще предстоит обнаружить вход. — Взгляд Эквинокса посуровел. — Вы начинаете понимать?

— Уровень насыщенности воздуха…

— Они недостаточно высоки, чтобы отследить источник, и могут отсутствовать в течение многих лет. Вы подвели меня, — сказал Эквинокс. — Более того, вы поставили под угрозу мои исследования. Вы понимаете, что это значит? Этот мир умирает, Белуа. Война, голод, болезни — они разъедают всех нас, пожирая, как раковая опухоль. Я пытаюсь все это изменить, пытаюсь спасти мир от самого себя. — Пока он говорил, глаза Эквинокса, казалось, на мгновение поймали свет, вспыхнув, как крошечные магниевые вспышки. — Я отдал этому делу всю свою жизнь, пожертвовал большим, чем вы когда-либо сможете себе представить, и ваша безрассудная жажда крови, возможно, стоила нам всего. Ваша миссия, Белуа, состояла в том, чтобы захватить первичных, а не убивать их.

Набал побледнел.

Эквинокс сделал паузу, на мгновение закрыв глаза и собираясь с мыслями. Он позволял себе разозлиться, а это было неприемлемо. В этой катастрофе не было вины Набала, во всяком случае, не полностью. Тем не менее, недавнее поведение Белуа наводило на мысль о крайне неподобающем уровне самомнения. Что требовалось Набалу, так это четкое напоминание о его месте в системе вещей.

Да. Здесь была необходима твердая рука.

Эквинокс открыл глаза, разглядывая Белуа с тщательно сконструированным выражением усталого презрения.

— Несмотря на ваши ошибки, — начал он, — вы хорошо сделали, что принесли мне кубок. — Он полез в свой стол и достал желтый конверт, пододвинув его к бледному Белуа. — Следовательно, я решил не ликвидировать вас. — Возможно, это было чересчур, но Эквинокс надеялся, что подразумеваемая встреча со смертью поможет укрепить его власть над взбалмошным Белуа. — Более того, я даю вам шанс искупить свою вину.

Набал судорожно сглотнул.

— Спасибо вам, доктор.

— В этом файле вы найдете записанные GPS-координаты городского подразделения, которое вы отслеживали до первичных, включая точное местоположение подразделения на момент его гибели. Я хочу, чтобы вы поехали туда.

— Что я буду искать? — нерешительно спросил Набал. — Мы уже нашли труп подразделения и чашу.

— Вот почему я посылаю вас. Вы следовали по GPS-чипу прямо к цели. Вам не показалось странным, что вы так легко нашли первичных?

— Не особенно. Первичные совершили ошибку, забрав тело следопыта с собой. Они никогда раньше этого не делали.

— Вот именно. Так почему же они допустили эту ошибку на этот раз?

Лицо Набала потемнело.

— Они вели нас за собой. Коротышки знали, что мы сможем выследить тело. Они уводили нас от чего-то.

Эквинокс откинулся на спинку стула.

— Может быть, для вас все-таки есть надежда, Набал. Я хочу, чтобы вы отправились по этим координатам. Флинтвилл, штат Мичиган. Выясните, что пытались скрыть первичные. Что бы вы ни обнаружили, я хочу, чтобы вы поговорили со мной, прежде чем предпримите какие-либо более дорогостоящие решения.

Набал взял папку.

— Я так и сделаю, доктор. Вы не пожалеете об этом.

— Лучше бы так и было, — холодно сказал Эквинокс. — Соберите команду разведчиков и свяжитесь со мной, чтобы сообщить последние новости к концу недели. Группы задержания последуют за вами, если вы обнаружите что-нибудь важное.

Сунув папку в подмышку, Набал кивнул и вышел из комнаты.

Эквинокс встал со стула и подошел к аквариуму. Рыбы теперь носились вокруг, как крошечные кометы, с голодным рвением набрасываясь на хлопья, которые он бросил ранее. Как и он, они казались более расслабленными.

— Любопытно.

Запищал интерком.

— Да, Колин?

— Вторая линия все еще на удержании, доктор Эквинокс. Должна ли я соединить его с вами?

Эквинокс наблюдал за рыбами, прикидывая в уме общую вероятность их заражения.

— Скажите генералу, что я нездоров. Однако заверьте его, что я просмотрел его анализы и по-прежнему уверен, что рак поджелудочной железы будет ликвидирован в течение месяца. Я пришлю ему подробную информацию о его новом расписании приема лекарств позже сегодня днем.

— Я немедленно дам ему знать, доктор Эквинокс.

— Колин?

— Да, доктор?

Эквинокс колебался. Он наслаждался своей рыбой. За эти годы он экспериментировал на сотнях животных, даже на тысячах, но это было совсем другое дело. Крошечные водоплавающие были единственными настоящими домашними животными, которые у него когда-либо были. Он задумчиво улыбнулся, зная, что у него не было выбора. Он уже скучал по своим маленьким друзьям, но давным-давно понял, что не сможет спасти мир без жертв.

— Отправьте служебную записку в отдел водных видов спорта. Я хочу, чтобы рыбу в моем кабинете препарировали и исследовали, уделяя особое внимание несоответствиям или аномалиям в мозговой деятельности. Я хочу получить полный анализ к пятнице.

— Сию минуту, доктор Эквинокс.