Пробурить Стену (СИ)

Глава 17. Чёрный рыцарь

Гарри

Трактир был оживлён, но напоминал склеп, в котором почему-то случилось подъятие мёртвых. Веселились все натянуто, будто кто-то мешал. Музыка играла, но не всегда весёлая. Никто не танцевал. Хозяйка между столами скорее ползала, чем порхала. Девушки из «у весёлой эльфочки» заглянули лишь на вздох, после чего ретировались крайне быстро.

Солдат рядом со мной был совсем ещё юным парнем, потому немного было странно видеть его живым. Конечно, на его лице застыл отпечаток чьего-то локтя под глазом, а на лбу красовался огромный шишак, но это меньшее, чем можно было сейчас отделаться. Он неловко пытался флиртовать с пришедшей взмыленной полуэльфийкой Аям, что сидела напротив и смотрела в кружку помутневшим взглядом чёрных глаз, иногда односложно отвечая на вопросы.

Солдат пил воду, что флирту никак не помогало. Я тоже пил воду, хотя я всегда только её в подобных заведениях пил. Все пили сегодня только воду. Некоторые что-то жевали: меланхолично и без аппетита.

В углу наигрывала мелодию на гитаре девушка в длинной юбке, больших ботфортах и с очками консервами на голове. Она собрала вокруг себя довольных зрителей и аэльи постепенно приободривались. Оставшегося в живых Гротта я среди праздновавших не видел — выжить после битвы для орка не праздник. Леголаса тоже не было. Скорее всего эльф отправился к Сеамни в импровизированный лазарет. Да тут и людей-то было немного: с десяток оставшихся в сознании рыцарей, часть из ополчения Ради, новобранцы из Аннуриена, сборная из разных деревень, да ещё так, по мелочи.

Среди прочих я увидел Радю, что миленько общалась с Эдмундом. Тот отвечал взаимностью и не понимал, за что ему такое внимание.

Слева от меня уселись Седрик, Ворвус и ещё трое парней, что сейчас перебрасывались пустыми фразами. Седрик поглядывал в мою сторону, а я его осознанно игнорировал до поры до времени, любуясь мимикой Аям, хоть та и была поглощена рассматриванием воды в кружке.

— А я тебя не помню среди новеньких из Аннуриена, — обратился ко мне паренёк. Я знал уже про него многое, потому как он усиленно втирал свою историю Аям, а я не мог её не слушать. — Ты тутошний? Меня зовут Милош и я пришёл сюда из другого мира, а сейчас ещё и героем стал, — стал он с запалом хвалиться. — Я был на стене, мне в лоб прилетел чёртов зуб, — он вертел кусок кости у себя в руках, — потом под градом стрел, потом отступал, потом стрелял в строю… Двести семьдесят один… — запал его иссякал по мере того, как он погружался в воспоминания. Потом он бросил взгляд на Аям и улыбнулся, выныривая из своих мыслей и переводя свой взгляд на меня: — Так как тебя зовут?

Я не успел ответить.

— О, этот точно местный, — втиснулся рядом с Аям Ник, пододвигая сидящего с полуэльфийкой низушка, чтобы Валькра могла усесться. — Кстати, пацан, ты слышал, что среди нас живёт прям божество? Его прозвали Хранитель Аленоя.

— Да ну! Прям так живёт! — возмутился Милош и тут же оживился: — Я слышал про такого, но говорят всякое. Как-то сильно и не верится. Говорят, из-за него людей повесили.

— Неправда, — буркнула Аям тонким и нежным голоском и тут же зарделась от того, что на неё все обратили внимание. — Он послал своего человека и у нас в деревне восьмерых спас. Или девятерых. Или даже десятерых… — совсем растерялась девушка и снова опустила тёмные глаза, даже не поправляя упавшую на лоб прядь.

— А он как дух? Как идол какой, которому молиться нужно? — стал расспрашивать Милош.

Ник показал на меня пальцем.

— Вот он сидит.

Милош посмотрел на меня презрительным взглядом.

— Да ты меня разводишь, дядька.

Валькра принялась хихикать, а я улыбнулся. Милош открыл рот, но не успел его закрыть.

За дверью послышался шум, из которого чётко можно было услышать: «Нормально всё, я гулять хочу!». С ноги в зал ворвалась рыжая бестия. Я видел, как зрачки Милоша расширились при её виде. За ней увязался темнолицый с маслянистой кожей и тоненькими усиками под носом Брут Шадун, словил мой взгляд и виновато развёл руками.

Марьяна выглядела не очень. Бледная, словно смерть, с волдырями на руках, на шее, на щеке, которые на удивление быстро сохли и уже начинали затягиваться. Ну она хотя бы была в одежде, хоть и местами рваной и мокрой. Она помахала мне, а я помахал Бруту:

— Под мою ответственность, — крикнул я ему и врач кинул недоверчивый взгляд, но после лишь пожал плечами, выходя на улицу.

Ведьма обвела сидящих взором своих покрасневших глаз и уселась к Седрику, мило улыбаясь.

Музыка изменилась, песня полилась мелодичная, трагическая, про конец света и ядерную катастрофу. Совершенно не то, что нужно для поднятия настроения.

— Так и что, ты хочешь сказать, что ты местный бог? Вот ты, такой задрипанный деревенский парень? — возмутился Милош наконец, ткнув в меня пальцем, будто проверяя меня на целостность.

— Парниша, полегче, — буркнул сидящий рядом низушек по имени Шума, сопровождавший Аям, явно переживая за шкуру Милоша.

— Не-не-не, так со мной и нужно общаться, — поднял я ладонь в знак примирения. — Только своим эго сильно не размахивай, хорошо?

Валькра продолжала хихикать, слушая наш разговор.

— Когда я первый раз тебя увидела, тоже глазам своим не поверила, — сообщила она. — Давно ж это было, будто бы жизнь назад.

— Меньше года прошло, — напомнил я ей.

Милош не унимался. Он вскочил на лавку, показывая на меня пальцем:

— Это и есть Хранитель? Это ваш великий бог? Это Гарри?

Наверное он пытался выпендриться перед Аям за счёт попытки меня унизить.

Музыка внезапно прекратилась, очки консервы уставились на меня.

— Ты и есть Гарри? — высоким, поставленным голосом на всю таверну спросила певичка по имени Инга. Имя я тоже подслушал из чьего-то разговора, пока тут сидел. Ей подсказали, что это я и есть. Радя напряглась, некоторые сидящие тут тоже. — Это ты — Воплощение Хаоса?

Она отставила гитару и медленно подходила ближе, глаза её наливались яростью, костяшки на сжатых кулаках белели от напряжения. Рядом с ней возник Алекс, шепнул ей на ухо «Инга, успокойся, пошли отсюда», но та лишь скинул его руку со своего плеча, продолжая медленно подкрадываться, как хищник, готовый в любой момент наброситься. Неотвратимо, но… я видел сомнения на её лице. Однако её задор лишь распалялся.

В таверне образовалась густая и тяжёлая тишина.

— Это из-за тебя о маэстро Микеле нет вестей?

Я не отвечал, потому что не было смысла. Можно было бы с ней переместиться в укромное место и побеседовать. Можно было бы попытаться убедить. Однако мои апостолы проделывали сейчас такую хорошую работу, что один бунтарь ничего не мог изменить — нельзя быть хорошим для всех.

Инга остановилась, взирая исподлобья. Ещё чуть-чуть, и её начнёт колотить от злости.

— Да, это ты привёл сюда демонов, — она перестала спрашивать, начиная утверждать. — Это ты натравил на нас этих тварей! Это ты вводишь мир в пучину отчаяния, губишь людей, убиваешь невинных, отрубаешь им руки!

Красиво и поэтично, как и полагается барду. Была бы она отличным апостолом…

— Захлопни варежку, коза очкастая! — менее поэтично, но не менее эффектно рявкнула со своего места Марьяна и принялась вылезать, но ей упорно мешал Ворвус. Как мог. Я видел, как он старается. В итоге Марьяна извернулась и пролезла через него, протащив через его лицо пышную грудь. — Ты что-то там говорила про демонов? — упёрла руки в бока Марьяна, встав в двух шагах от барда.

— Вы не видите, — пропела Инга, игнорируя ведьму. — Он призван разрушить этот мир, он послан для страданий!

— Скажи мне, — кровь прилила Марьяне к лицу, щёки пылали, а влага с одежды принялась испаряться, — была ли ты там, в мясорубке? Там, на стенах, под летящими стрелами? Там, у пасти чёрта?

Глаза Инги широко раскрылись от такой наглости, но она быстро нашлась:

— Чертей бы не было, не будь его! — она указала пальцем в меня.

— Вас бы не было, не будь его! Скажи только ещё хоть одно слово о вещах, которых ты не понимаешь, сучка! — крикнула ей в лицо Марьяна и…

Сдержалась. Она сдержалась. С почти разбитым седьмым отделом, с пляшущей магией внутри. Стояла красная, словно бурак. От неё в прямом смысле валил пар, выпариваясь из мокрой одежды. Она тяжело дышала, но, всё так же уперев руки в бока и отставив правую ногу в сторону ничего не делала, лишь метала молнии из глаз. Пока фигурально.

К Марьяне подошёл Седрик, отхлёбывая воду из пивной кружки — то ли придержать Марьяну, то ли чтоб лучше рассмотреть конфликтующие стороны. Он стал слегка поодаль, в шаге сбоку. Ингу с другой стороны не очень-то и пытался успокоить Алекс, в растерянности не знающий, что делать дальше.

Инга подалась к Марьяне, выкрикнув:

— Гарри — это воп…

Марьяна быстро шагнула вперёд, мелькнула рука — глухая пощёчина.

Инга отшатнулась, изумлённо скривилась, хватаясь за щеку. Толпа ахнула.

Мгновением позже ещё один короткий подшаг и ещё один хлёсткий, поставленный удар в нос, знатно вильнув бёдрами.

— Ах ты тварь! Не учили молчать?! — сорвало ведьму.

Марьяна ухватила Ингу за волосы, подсечкой повалила. Инга пыталась закрыть лицо, пнуть, но та была неудержима.

— Тебя там не было! — удар. — Скотина двуличная! — ещё удар. — Он жизнью рисковал!

Алекс полез к Марьяне, оттягивая её за волосы и плечи, но волосы её внезапно вспыхнули и маг заверещал, рассматривая опаленную руку, а Марьяна выпрямилась во весь рост, развернулась к татуированному колдуну, холодно и зло окинула его взглядом и лёгким взмахом стройной ножки врезала Алексу между ног — колдун свернулся калачиком, падая к Инге. Между Ингой и Марьяной влез Седрик непредусмотрительно близко. Так близко, что схлопотал сразу удар с локтя в нос — брызнула кровь.

Голова Седрика дёрнулась, но он даже пивной кружки не выронил, лишь сделал пару жевательных движений челюстью.

Кто-то из толпы кричал, болея за Седрика, кто-то скандировал имя Марьяны, драку полнили гул и гомон собравшихся в таверне. В особенности тех, кто в пикантных подробностях пересказывал историю победы Марьяны над чёртом, местами приукрашивая даже больше, чем было на самом деле. Аэльи забыли о бедах.

Марьяна, глядя на стоящего перед ней Седрика, подалась вперёд.

— Свали с дороги, я не всё сказала! — рявкнула полыхающая ведьма, метя ногой в пах.

Языки пламени срывались с волос на плечи, свитер начинал дымиться и вонять.

Седрик, с окровавленным лицом, выставил голень, блокируя удар и саданул горящую девушку свободной рукой с локтя так, что та наверняка повалилась бы, если бы он не схватил её этой же рукой за свитер и не потянул на себя, выливая ей на голову кружку воды, что с шипением поднялась облаком пара в воздух. Марьяна попыталась ударить Седрика второй раз, но он не растерялся в этот раз, легко отвёл удар и, схватив её за затылок, вмазал лицом о колено.

Марьяна согнулась, отшатнулась, но устояла на ногах.

— Озлобленные ничтожества, — буркнул Седрик, глядя на корчащуюся от боли Марьяну и испуганную Ингу.

Ведьма разогнулась и вытянулась в полный рост. Глаза её полыхали пламенем, с плеч и волос валил пар. Седрик явно не ждал такой настойчивости и прыти. Ведьма нырнула к императору Шияра. Он выставил ногу, но та легко и непринуждённо получила удар, даже не скривившись. Уйдя в раж, она крепко сжала его голову в своих руках и поцеловала разбитыми губами в его губы, вспыхивая и опаляя ему лицо.

Смертельный поцелуй огненной ведьмы.

Толпа возликовала.

Император Шияра пошатнулся, но ударил её лбом так, что ведьма наконец повалилась, пламенея целиком на деревянном полу.

Я кинул контрзаклинание, успокаивая её взорвавшийся диссоциатор. На лице Седрика не было ни царапины, а глаза исчезли, оставляя на их месте лишь пустые глазницы, наполненные тьмой — его тело давно было лишь иллюзорной оболочкой, наполненной чистой магией.

Марьяна поднялась в который раз, её вырвало на пол кровью, она утёрла рот.

— Ну хоть у кого-то в этой таверне есть яйца, — улыбнулась она Седрику и бросила косой взгляд в мою сторону.

Ведьма пнула носком лежащую и корчащуюся от боли Ингу в последний раз, плюнула в неё и ноги её подкосились. Она повалилась, под дружный «ох» аэльев в таверне, опускаясь на пол бездыханным телом.

— Под мою ответственность, — напомнил я себе и пошёл к ведьме.

После зрелища люди в тишине перешептывались. За дело взялся Трума, начал напевать баллады, а ему принялись стучать и хлопать. Инга долго сидела в углу, потом собралась вместе с Алексом и ушла из трактира. Рядом со мной Седрик помогал Марьяне не упасть со стола, Аям её посмотрела, цокая и качая головой.

— Почему Вы её не остановили, господин Гарри?

Милош хотел что-то возразить ей, понимая, что ко мне миленькая полуэльфийка обращается со всем уважением при почти одинаковой с солдатом внешности. Но Милош, как и все остальные, был подвержен авторитетному мнению, которое мгновенно выставило мой статус, разнящийся с внешностью.

Я подавил раздражение от формального обращения.

— А смысл? Глупых детей нужно учить набивать шишки самостоятельно.

— Она ведь одной ногой в могиле, господин! — миленько возмущалась Аям и лицо её полыхало от того, что она посмела возразить мне.

Я был в восторге от такого поведения, хотя она и не была моей полуэльфийкой. Внешность была, характер был, но не хватало чего-то эдакого! Хотя вот с ней у меня уже было желание пофлиртовать.

— Нужно знать Марьяну. Она всегда одной ногой в могиле.

Марьяна подняла бледное лицо и сдержала рвотный позыв, делая глоток из кружки.

Валькра, глядя на это, тоже едва сдержала рвоту.

— Гарри, я хочу отвезти Валькру к Луанне показать в Аннуриен, — сообщил Ник.

…Тела Ника и Валькры на зелёной траве. Кровь, кишки, длинные глубокие порезы от изогнутого холодного оружия. Неужели Като? Нужно быть настороже.

— Не на ночь глядя. Остаточная магия от стены ещё сутки продержится, пока тут безопаснее. А вот завтра ближе к вечеру я тебя провожу.

— Ну так, а что тут случится? Тут три части ехать максимум! — запротестовал Ник.

— Ты же знаешь, есть на то причины.

— Хорошо, папочка. Буду за ручку ходить, — буркнул Ник и получил пинок от Валькры. — Ну что теперь?

— У нас война с применением магии. Вряд ли Гарри просто так бы нас не отпустил.

Я лишь кивнул в подтверждение.

— Повремените до завтрашнего вечера. Седрик, на какой срок я тебе нужен?

— Вот так сразу, идрить твоего создателя? — возмутился император Шияра. — Может вначале выслушаешь мою историю, узнаешь откуда и для чего у меня со мной мои сосуды.

Я лишь криво ухмыльнулся.

— Предположим, на неделю, — нахмурился Седрик.

— За неделю мы все сдохнем! — буркнула подсевшая к нам Радя, шепнув что-то Эдмунду на ухо такое, от чего он расплылся в улыбке.

— Это не такая неделя. Там время другое.

— Мир — днище? — усмехнулась она.

— Я тебе дам, днище, женщина. Это ты высадила мозги тому здоровяку! Кстати, кто ты такая?

— Княгиня Аленоя, Радя Натис, — протянула она руку, явно гордая собой.

— Седрик Красс, император Шияра. Бог-император, — поправился он и пожал ей руку.

Милош смотрел на всех квадратными глазами и принялся медленно отползать. Аям тоже было неловко, но она следила за состоянием Марьяны, хотя Марьяна сейчас, уперевшись головой в стол, очень эффективно себя… Видоизменяла? Я видел, как начинал иным образом функционировать диссациатор, хотя это изменение я бы назвал лишь травматичным. Её нужно было к Эльстану.

— Кстати откуда ты появился и почему вы вдвоём друг друга знаете? — как бы между делом спросила Радя. — Гарри, признавайся, это твой добрый брат-близнец?

Валькра рассмеялась, оценив шутку. Ник аж хрюкнул.

— Я бывал у Седрика в гостях, — улыбнулся я в ответ. — Что там у тебя, опять проблема с магами? И откуда этот странный прикид и демонический запашок?

Прокатит или не прокатит выведать побольше информации?

— Как ты понял, что проблема снова с магами? — возмутился Седрик. — И вообще это я тебе пришёл помогать. И помог. Целую армию разогнал. Твои там уже кровью умывались, так что ты мой должник теперь.

Радя сидела и улыбалась, переводя взгляд с Седрика на меня и обратно на Седрика. Словно наблюдая за занятной шахматной партией.

— Неа, — отмахнулся я, чем оправдал ожидание Ради — та откинулась в кресле и подозвала к себе Эдмунда. — Это так не работает, — продолжил я пояснять. — О плате за добрые дела договариваются заранее, после чего они перестают быть добрыми делами, и становятся просто сделкой. Сделка была?

Седрик улыбался, но сжимал кулаки от злости. Эту словесную дуэль я выиграл по всем правилам.

— Но я мог бы тебе помочь и я поступлю как порядочный гражданин, — сообщил я ему. — И мы заключим сделку, а чтобы было максимально честно, то мне нужны два бронетранспортёра, причём один с противопехотной турелью, второй с мобильной зенитной установкой, и прилагающийся к технике экипаж. А ещё два ящика мин.

— А морда не треснет?

— Нет, я её осенью вылечил.

— Так ты хоть знаешь?..

— Знаю, — улыбнулся я, методом исключения набросав сложность врага, прикидывая варианты. Конечно, всегда был шанс не угадать и сесть в лужу, но в этом случае я легко могу сказать, мол «ой, а как так вышло, что у тебя что-то более необычное», но такие случаи редкость и все запоминают исключительно такие вот сценки всесилия, всезнания и всевластия. — Твоей проблемой стало неожиданное появление, — я из памяти доставал внешность мага, — голубоглазого высокого блондина и его таинственного наставника.

Седрик ударил руками о стол.

— Как ты это делаешь? Не будь ты бессмертным, саданул бы тебя по роже, — буркнул Седрик.

Впечатление это произвело как раз то, что и надо было мне. Вопрос в цене уже не стоял, со мной даже торговаться не собирались.

— И сколько тебя не будет? — наконец нашлась Радя. — Вдруг за это время на нас снова нападут? Кто будет заклинания отбивать?

— Не нападут как минимум до утра. Им сообразить нужно, что они видели. А видели они… Седрик, что они видели?

Седрик молчал, зияя пустотой глазниц. Никого из сидящих рядом это зрелище не смущало.

— Тебя это не должно волновать, — пространно отозвался он, пользуясь правом не отвечать.

— Ты демон, — в задумчивости произнесла Радя, но достаточно тихо, чтобы услышали только те, кто сидели рядом.

Аям кинула испуганный взгляд. Валькра с Ником переглянулись. Марьяна закашлялась, сплёвывая мокроту в пустую кружку и вновь опустилась лбом в стол.

— Это не совсем так, Радя, — поправил я её. — Но эти маленькие подробности не должны нам мешать вести дела.

— Какие дела с демонами, Гарри? Ты в своём уме? Аазидар не зря возмущался, что Седрика в чужой легион забросило, и все эти жертвоприношения, — нахмурилась она ещё больше. — Ты водишься с демонами?

— Успокойся, он просто одержимый, а не демон, — поправил я её. — И его человеческая сущность сейчас доминирует, иначе Марьяна лежала бы уже в двух противоположных углах одновременно.

— То есть внутри господина рыцаря укоренился демон? — округлил глаза Эдмунд и единственная его рабочая рука заметалась по телу в поисках оружия. Он в итоге схватил вилку, неосознанно выставляя её перед собой.

Я вздохнул.

— Ребята, этот человек предлагает нам открытый путь к Бруме, а возможно и нечто большее, — стал я проводить рекламу.

— Это всё очень неправильно, — схватилась за голову Радя.

— Давай так: то, как я проверну свой план — моё дело. Но Брума будет освобождена. Идёт?

— Ой заливаешь! Это никогда не будет твоё и только твоё дело, пока здесь есть я, — возмутилась Радя. — И вообще, Орден почти разрушен. Что мы будем делать?

— Сплотим его вокруг самого ярого ревнителя веры, — тут же выпалил я.

— Поставишь Ворвуса, такой твой план?

Когда часто врёшь на глазах у всех, тебе перестают доверять даже самые близкие.

— Радя, — я заглянул ей в глаза. — Я такой честолюбивый человек по твоему мнению? Карьерист и ставленник?

Радя смутилась, будто её только что отчитали, но извиняться не стала. Я же продолжил:

— Ворвус не верит ни в богов, ни в дьяволов, ни в лесных фей. На роль гроссмейстера неплохо подойдёт Эдмунд.

Тот нахмурился.

Я словил ещё и хмурый взгляд Седрика, про которого все забыли.

— И почему же я? — возразил рыцарь.

— Ты в ладах с Беллатором, ты истинный рыцарь веры, а ещё… Ты хорошо ладишь с Радей. Если вы, конечно, после пары недель букетно-конфетного периода не рассоритесь.

Рыцарь залился краской, Радя нахмурилась.

— Пиздобол, — швырнула она в меня, но не отвернулась, потому что я говорил неудобные, но правильные вещи.

— Рассоритесь? — ухмыльнулся я. — Да нет, не рассоритесь, — сделал я вывод глядя, как они вдвоём переглянулись.

Княгиня сидела надутой, словно птенчик. Я погладил её по голове и вроде как напряжение слегка улеглось.

— А если серьёзно? — спросила она.

— Ты думаешь в таком тесном обществе плохо строить вертикаль власти из личных отношений?

— Чёрт… — фыркнула она. — Гарри, может тебе сразу князем стать, а мне отойти от дел, раз ты такой умный? Мешать личное с рабочим — создавать себе кровную вражду.

— Но ведь так делали у меня на родине, — отозвался Эдмунд.

— И враждовали!

— А ещё так не делали у тебя, Радя, на родине, — парировал я. — И что?

— И враждовали… — отозвалась она эхом, совершенно с иной интонацией. — Хочешь сказать, что корреляции нет?

— Есть, но не в нашем случае. Решать всё равно тебе.

— А вот и решу, — фыркнула княгиня.

Она повернула за подбородок голову Эдмунда к себе, поцеловала абсолютно офигевшего рыцаря в губы, посмотрела ему в глаза:

— Будешь моим мужем и гроссмейстером Ордена?

Вся таверна замерла.

Даже Трума перестал петь, подавившись и пытаясь сдержать кашель.

Эдмунд сидел красный, с вилкой наготове и ждал слова «шутка!», но его не было. Он окинул всех взглядом. И своих товарищей. И Вильгельма, который уже прямо сейчас был приором, сидевшим с красным лицом, опухшей и перевязанной рукой и злой завистью в глазах. Эдмунд потрогал остриё вилки пальцем, прошёлся по кончикам, не понимая, что происходит, заглянул в глаза Раде и расплылся в улыбке.

— Да, — выдохнул он, обнимая Радю.

Та его ещё раз поцеловала, а люди в таверне принялись хлопать. Трума завёл новую песню — задорную, весёлую, с чётким ритмом в слабую долю — её подхватили пара торговцев, что скучали в углу. Аэльи вновь принялись гомонить, на этот раз обсуждая совершенно новую тему.

Переключились окончательно. Через пять минут уже помнить не будут, что три части назад закончилась кровавая резня. Я же решил этим немного воспользоваться, встал и известил на всю таверну:

— Отныне княгиня Радя Натис находится под покровительством милостивого Беллатора. Да взорвётся у того голова, кто плохо о ней подумает!

Заявление было странным, но его подхватили, словно лозунг. Радя посмотрела на меня с опаской, а я улыбнулся в ответ.

К Раде подскочила Валькра, принялась поздравлять. Эдмунд с тупой улыбкой смотрел в стол. Аям улыбалась так же, как Эдмунд, проронив лишь тихое «А что, так можно было?». Седрик же буркнул одно лишь слово, полное отвращения: «Дикари».

— Господин чародей, это всё просто хитрый план? — спросил вдруг Эдмунд у меня.

— Вся наша жизнь — хитрый план. Живи и радуйся. И я не господин чародей, я просто Гарри. — Я переключился на Седрика. — Где портал? Когда выдвигаемся? Можно ли мне идти по моему плану? — последнее я уже спросил у Ради.

Радя оторвалась от жаркий поздравлений, посмотрела на меня отстранённым взглядом.

— Да делай вообще что хочешь! Демоны, одержимые, другие миры, нападения… Мне не то, чтоб сильно плевать, но что может случиться?

— Мы все умрём, — пожал плечами я.

— Рано или поздно, — отозвалась в том же духе Радя и положила свою голову на плечо Эдмунду, обнимая его руку.

— Чёрный снова тебе портал открыл? — перешёл я к делу.

— Чёрный? — переспросил Седрик. — Мы с Гинном вытягивали из моей памяти астральный образ. Учитель помог мне составить заклинание, открывал в основном Гинн, хоть чуть-чуть повеселел.

— Как зовут твоего учителя?

— Это в часть сделки не входит.

— Ой, да не будь такой букой. Будто два БТРа, один танк и сколько там, шесть, восемь человек? Будто это прям огромная плата, что теперь нужно от всего отнекиваться. Вдруг это твой учитель тебе козни строит, тогда дело примет совершенно другой оборот.

Я видел во взгляде Седрика сомнение в этот момент, делая выводы.

— Будто тебе имя моего учителя что-то даст. Титаниус Ривал.

— Я иду с вами, — прохрипела Марьяна, не поднимая голову.

— Ты хочешь получить ещё пиздюлей, женщина? — удивился Седрик.

— Не сомневайся, она не против, — хохотнул я.

Из-под стола в мою сторону вылез средний палец.

Марьяна отлепила лицо от стола.

— Я сама могу решать, я иду с вами.

— Ты… — попытался было Седрик.

— Не тыкай мне, убожество, — с трудом сфокусировала взгляд красных глаз на Седрике Марьяна и скривилась, будто лимон раскусила. — Сколько ты учился? Да ещё и будучи одержимым? За шестьдесят лет только и умеешь, что кулаками махать! Я! — она ударила себя в грудь, закашлялась. — Огненная Дева. Его истинная ученица!

— Кого? — не дошло до Седрика.

А вот до меня хорошо дошло. Марьяна вновь принялась дышать жаром. Сколько силы было в этой женщине?

— Не кипятись, Марьяна, — эта фраза звучала очень буквально. — Пойдёшь со мной. Под мою ответственность, — вздохнул я.

Отличная возможность шантажировать учителя Седрика, если будет такая необходимость, а чутьё подсказывало, что необходимость будет.

Леголас

Бессмертный знал, что смертным всегда нужно время после битвы, чтобы оправиться. Они всегда безмерно рискуют своей жизнью. Всегда идут в бой, не имея подготовки, не имея навыков выживания и не понимая, что их ждёт. Часто умирают.

Он сидел в углу большого и просторного зала, наполненного магией — храм Ордена Лазурного Меча: высокие потолки, яркие витражи с изображением рыцарей, огромные синие кресты на стенах, стилизованные под клейморы. Место, идеально подходящее под пиршества и балы, сейчас было наполнено раненными, умирающими аэльями.

Они лежали и глухо постанывали, а над ними хлопотали врачи. Над одним, кричащим и стонущим, рыцарем Беллатора с оторванной ногой и проткнутой грудиной танцевали трое, пытаясь отобрать его душу у Серой Пустоши, но так и не спасли, после чего Аям Лакуну, заплаканную и угнетённую, отпустили, оставив лишь двоих чародеев и одного людского врача.

Этим балом правила смерть.

Сеамни лежала бледная, не открывая глаз. Дышала тяжело, иногда вздрагивала и лоб её покрывался потом. Леголас знал, что с ней будет всё хорошо, но заставить себя отойти не мог. Всё же его маэ слишком сильно рисковала, обращаясь к силам, которых не понимала, уподобив себя смертным.

Дневной свет медленно угасал. Леголас выбрался из здания, бредя занесённой пылью улицей среди домов к караулу, где стоял один лишь Гротт с демоническим рогом на шее, снятом с мёртвого Самума. Ни Самум, ни даже могучий Мсебиш, которому Леголас когда-то ещё в Пандемониуме выбил зуб, не пережили этого боя.

Эльф кивнул Гротту, глядя в даль и ни слова не говоря.

Вместо ворот сбили щиты, натаскали больших камней и продолжали сгружать даже сейчас, когда время близилось к ночи. С постоянством в долю сюда трое парней, каждый раз разных, привозили скрипучую тележку, разгружали за щитами камни и уезжали во мрак. Стена всё ещё стояла и только здесь была огромная дыра в два амрелла (10 метров), которую старались за ночь засыпать.

Тела людей весь вечер таскали добровольцы из обычных людей, с которыми договорилась Радя и местный доктор. Некоторые тела забирали во благо медицины. Особенно это касалось тел поверженных демонов. Так же разбирались демонические доспехи и демоническое оружие. Завтра обязано было быть погребальное утро, ведь уже к обеду штурм может повториться.

Да, им в этот раз помог Седрик. Именно потому демоны отступили. Ну и из-за смерти Аазидара. Но рано или поздно демоны очухаются. И скорее рано, чем поздно.

Враги были далеко. Они слышались отчётливо: удары кулаков, крики, вопли, стоны. Всё, что обязано было холодить кровь обычным смертным и некоторым бессмертным. Два черта, около четырёх сотен крупных и больше тысячи мелких. Навались они даже завтра толпой и обороняющимся если и не конец, то потреплют их очень значительно, а с таким численным перевесом рука устанет бить.

С ними всё ещё был Гарри и Эльстан — они вдвоём могли перебить эту армию не очень-то вспотев, если бы не тот крылатый демон, что так ловко умеет бросаться заклинаниями. Может быть совершить вылазку и попробовать его убить? Прямо посреди лагеря. Прямо сейчас.

Леголас не дёрнулся с места, ощущая на себе хищный и проницательный взгляд. Чуждый и холодный, не принадлежащий ни человеку, ни демону. Существо, которое сейчас на него смотрело, вообще казалось нереальным, не живым.

Он простоял так несколько долей, дождался смены караула: орка сменили Курт и Нинтр. И побрёл обратно к Сеамни. У храма его ждали шестеро: Гарри, Седрик, Марьяна и трое смертных, пришедших с Седриком.

— Мне нужно к Седрику, буду утром, — заявил Гарри и Леголас в ответ лишь кивнул.

Он полагал, что чародей рассчитал все риски, поэтому переживать не стоило.

— И всё, ты ничего даже не спросишь? — пристал к нему Гарри.

— Всё и так ясно, — сообщил ему эльф.

Ночью он дремал рядом с Сеамни, слушая её дыхание. Когда то учащалось, он встревожено просыпался, но после засыпал вновь. Эльстана видно не было — адэррамаэ потратил много сил, но недостаточно, чтобы не помогать остальным. Его отрешённость не нравилась Леголасу, да и натянутые отношения его с Гарри не вызывали доверия. Впрочем уже после боя Эльстан исчез и больше не появлялся.

Утром эльф поговорил с Брутом и на носилках они перенесли Сеамни туда, где квартировался Гарри, чтобы при встрече маг обратил внимание на состояние эльфийки и помог ей. А эльфийке было всё так же плохо.

— Я не хочу нагнетать обстановку, — заявил Брут, — но по моим наблюдениям она должна была уже прийти в себя после магического истощения.

— Она не самая опытная чародейка. Скорее самая неопытная, — уговаривал скорее себя, чем врача Леголас. — К тому же она использовала силы, которые вряд ли можно назвать обычными.

— Но состояние её стабильное, — заметил лекарь.

Был всё ещё рассвет, вот-вот должен был прибыть Гарри. Леголас прошёлся к воротам, где за ночь натаскали камней до середины человеческого роста — слишком мало и медленно. Однако аэльев, таскающих камни, прибавилось. Эльфийский слух улавливал удары кирок и молотов, что дробили гору на окраине города, оттуда же потоком направлялись рабочие. За этой процессией следила Радя, стоя с чашкой уже успевшего остыть чая, поминутно зевая.

— Гарри ещё не вернулся, — констатировал Леголас, глядя на ползущее вверх солнце.

— Да, — с толикой тревоги обронила Радя. — Хотя обещал.

— Значит что-то пошло не так.

Внутри вдруг похолодело.

В этом случае на Гарри не стоило рассчитывать.

В этом случае они все обречены.

Леголас отвернулся, скрывая страх, но Радя это заметила.

— Не переживай, Гарри не пуп земли.

Эльф мялся, не мог стоять ровно. Быстро взбежав на стену, он прочёсывал взглядом лес, надеясь оценить обстановку. Врага не было.

— Сила стены почти развеялась. Почему они не нападают? — вслух обронил он.

— Потому, — возникла рядом Радя, — что думают, что у нас есть демонический повелитель. А у нас его нет.

Леголас окинул взглядом стену, которая несмотря на отсутствующую магию всё ещё была значительной помехой для врага. В дальних краях стены уже расположились скучающие солдаты: ополченцы Ради и новобранцы из Аленоя.

Поле битвы было усеяно трупами, но среди трупов больше не видно было ни одного человеческого. Демонов кинули прямо так, своих аэльев же вынесли с поля боя: вначале раненых, коли таковые были, а их было мало. Затем мёртвых. Мёртвых аэльев забирали со стен, с главной площади. Их сносили на окраину города, собираясь сделать братскую могилу.

Среди трупов на поле боя застыл чёрт в тяжёлом шлеме и с лестницами на спине. Его нога не опустилась на землю, время для него замерло. Другой чёрт с взорванной головой повис на стене, лишь лестницы от него отцепили, оставив памятником победы. Да, это была победа, хоть и принёсшая столько смертей.

— Идём, — махнула ему рукой Радя.

— Куда? — искренне не понял эльф, считая, что нужен здесь.

— Поминать погибших.

Они шли через город, который вначале казался пустым. Аэльи покинули свои дома: кто-то переехал подальше, на окраину, кто-то вообще успел убраться из города. Липкий страх смерти гнал всех прочь от Атор Адолен — стены-защитницы, принёсшей себя в жертву ради жителей города.

На стене остались два отряда, рабочие так же продолжали заниматься своими делами. К Раде присоединился Эдмунд.

— Это как-то неправильно, что мы не позвали всех, — заявил он.

— Я повторю церемонию для оставшихся вечером, — отозвалась Радя и допила наконец свой чай, размахивая пустой кружкой.

Она взяла Эдмунда под руку и тот вначале смутился, едва не споткнувшись.

— Леголас, ты заметил, что в городе нет мародёров, всё тихо и мирно? — спросила вдруг Радя.

— Потому что в этот мир попали исключительно порядочные люди, знатоки своего дела, — заулыбался Эдмунд и Радя рассмеялась, погладив его по волосам. — Что смешного?

— Гарри был прав, указав, что из тебя получится идеальный гроссмейстер. Мне пришлось разыграть целых два козыря, чтобы было именно так, а не иначе.

Она кивнула куда-то в переулок, и стоявший там мужчина, одетый в обычную сельскую одежду, но с мечом у пояса, кивнул в ответ.

— Насколько заранее ты знала о нападении? — спросил вдруг Леголас.

— За пятерню, наверное. Как и все. Гарри помог немного, указал верных аэльев, на которых стоило надавить и с которыми можно было договориться.

К тройке шагающих по главной площади принялись добавляться ещё аэльи, переговариваясь в основном о том, что с ними будет, если демоны всё же прорвутся. Страх густел, туманил сознание. Общение аэльев между собой только нагнетало обстановку.

Курт

Людское море колыхалось. Вернее не только людское. Аэльи — такое непривычное до сих пор для него слово. Самые разные, собранные сейчас вместе у перекопанной земли, где за небольшой оградкой возвышался столб побольше, а ещё чуть дальше закрытый плащаницей столб с перекладиной поменьше.

Тот, что был поменьше, под плащаницей скрывал нечто массивное. К перекладине ночью что-то прибивали, место рядом было заляпано кровью.

Столб побольше — ошкуренная сосна с насечками, и ничего более. Вскоре каждой насечке присвоят имя, вырежут его на дереве острым ножом, а дерево лакируют. Сейчас же от аэльев остались одни лишь насечки. И несколько воткнутых вычищенных до блеска клеймор со сточенной кромкой — кресты Беллатора.

Курт сидел на ветке дерева, готовый в любой момент выполнить просьбу Гарри. В кои-то веки тот решил действовать превентивно — снайперу это нравилось. С дерева стрелять было бы неудобно, но Курт нашёл более-менее нормальную позицию в переплетении веток и сейчас наблюдал за отдельными бойкими личностями в хитрый симбиотический прицел Иберонской винтовки. Шея от длительного слияния с винтовкой начинала привычно ныть. У него оставалось одиннадцать выстрелов. Одиннадцать аэльев могли потенциально расстаться с жизнью.

Он переживал.

Переживал снайпер потому, что отстреляв остаток, ему придётся пересесть на древние винтовки с плохо нарезанными стволами и плохой оптикой — никакого удовольствия ими пользоваться. Он уже подумывал оставить последний патрон, съездить в Эрлоэну, проконсультироваться, можно ли производить такие силами Аленоя, но догадывался, какой будет ответ.

За человеческие жизни он не переживал.

Княгиня не задерживалась, была уже здесь, но и толпа не умолкала, толпе не ждалось поговорить. И Аэльи разговаривали. Громче других разговаривала Инга — певица, вчера устроившая представление в трактире. Курт слушал её вполуха, потому что до поры она говорила лишь о личных переживаниях и о том, какой Хаос плохой.

— Гарри и княгиня Натис ведут нас к упадку! Что будет, если на нас нападут?

Он прислушался, наклонился над винтовкой, взял певичку в прицел.

— Люди растерзаны, Беллатор никого не защитил. Гарри тоже не защитил своих людей. Вон они, вот и всё, что от них осталось!

Стрелять или нет? Как же сложно без команды понять, когда черта пересечена.

— Хаос объединяет всех ложной целью! Я вам скажу так: думайте своей головой…

И дальше что-то про решения, про уход в леса, про войну и жертвы. Ни слова больше про госпожу Натис — Курт расслабился.

Радя принялась пробираться сквозь толпу в сопровождении обычных людей, магов и солдат. Курт кивнул Леголасу и эльф ответил. Снайпер даже не сомневался, что глазастый командир сразу же обнаружит его бесхитростное укрытие.

Княгиня вздохнула, шёпотом матернувшись.

— Граждане Аленоя, я требую тишины.

— Зачем ты собрала нас здесь? Это очередная уловка Хаоса? — полетели в неё острые слова. Толпа загомонила.

Курт перестал её слышать, принялся читать по губам. Читать по губам на всеобщем было немного непривычно, но смысл он улавливал почти дословно.

— Кто-нибудь может мне голос погромче сделать? — окинула она взгляд свою свиту, потом вздохнула и, сняв с пояса обрез, пальнула один раз в воздух. — Молчать! Именем княгини!

Толпа мгновенно затихла.

— Так-то лучше. Мы здесь не для того, чтобы ругаться или выяснять, Хаос это или не Хаос, — заявила она. Толпа зашушукалась, но Радя не дождалась, пока аэльи разгорячатся. — Мы здесь не для того, чтобы гадать, какова будет наша судьба.

— А могли бы и прояснить! — кинула Инга.

— Обязательно, но вначале, — Радя окинула стоящих впереди взглядом и попросила пройти. — Вначале мы проясним одну важную вещь.

Она шла через толпу и ей создавали узенький коридор. Никто не смел её касаться, пропуская глубже, пока она не дошла до ограды и не ступила на взрыхленную землю. Идти ногами по могиле? Разве она её не оскверняет? Курт не знал нюансов, потому просто смотрел, как маленький аловолосый человечек подходит к столбу в окружении целой толпы, касается насечек, окидывает взглядом кресты, что-то шепчет.

— Вначале мы осознаем, что под моими ногами лежат мертвецы.

Аэльи опустили головы. Да, некоторые до сих пор из-за шока об этом не задумывались.

— Затем мы осознаем, что среди нас, рядом с нами, за нами, впереди нас стоят живые, — она окинула всех взглядом. — Мертвецы не могут чувствовать, говорить, заботиться, любить. Мертвецы не могут помочь. Помогать и любить удел живых. Но мёртвые когда-то были живыми и отдали свои жизни…

Земля содрогнулась.

Раскатистый вой пронёсся над головами, а близ стены взметнулся столб дыма и каменной крошки.

Толпа шелохнулась.

На мгновение наступила гробовая тишина.

А после какая-то женщина заверещала.

Леголас

— Не затопчите друг друга, возвращайтесь по домам! — кричала Радя, подбегая к эльфу.

Дым поднимался высоко, чувствовались чужие чары. Маленькая чёрная точка виднелась в небе. Одна единственная — тем хуже. Это значит, что колдун решил провести разведку боем.

Леголас кинул взгляд в сторону Курта и покачал головой — здесь требовалось вмешательство магии. Где же Гарри, когда он так нужен?

Толпа пришла в движение. Леголас слышал, как одни кричали о Хаосе и смерти, призывали бежать из города. Их правда — здесь они очень видные мишени. Вторые просто кричала, пытаясь отделиться от толпы и успеть убежать к своим домам. Мужчины хватали детей на руки, тянули за собой своих женщин. Низушки первыми маленькими группками принялись отделяться в стороне, чтобы большие люди их не затоптали.

— Не успела договорить и вышло говно какое-то, — наблюдала за паникой Радя. — Сюда бы псионика, успокоить толпу. Никто не умеет? Ай, что с вас взять. Так, — упёрла она руки в бока и замешкалась на секунду.

Леголас её перебил, обращаясь к магам:

— Держаться вместе, заклинания пытаться отбить грубой силой, всеми силами не попадаться на глаза. Врага не атаковать. Всё ясно? Задача — уберечь как можно больше мирных жителей.

Он тут же обратился к Ворвусу, который вместе с рыцарями, хоть и не в амуниции, был здесь:

— Бери всех и уходи в храм, там магическое поле, оно защитит. Скажи мне, что у вас есть осадный арбалет на крыше с заговорёнными стрелами.

— Мы с него никогда не стреляли! — сообщил Эдмунд. — У него даже тетива не натянута, потому что он слишком далеко от стены. Натянуть?

— Не лезть.

Леголас вздохнул и уже собирался бежать.

— Что ты собрался делать? — уточнила у него Радя.

— Отвлекать и тянуть время, пока Гарри не появится здесь.

Он пустился бежать, направляясь к стене. Он бежал быстро, но экономил силы. Чёрная точка кружила, прогремел ещё один взрыв, рядом с первым, а после образовалась подозрительная тишина. У стены он был совсем скоро, но за все пять минут бега нового взрыва так и не последовало.

Демон улетел вначале в южную часть города, а после скрылся за стеной.

На стене валялись трупы, над которыми хлопотал Эльстан. Так же, как таинственно он вчера исчез, так же таинственно появился сегодня. Трое уже сидело и хваталось за головы.

— Добрый день, почтенный Леголас. Я бы… — начал он плести кружево из слов.

Слишком медленно.

— Привет, спрашивай, — перебил его эльф.

Эльстан расстроился и подавил раздражение, пробурчав себе под нос что-то так тихо, что даже Леголас не различил.

— Где Гарри?

Леголас пожал плечами, окидывая взглядом трупы. Среди них были новобранцы, пара ополченцев и Нинтр с оторванной частью головы.

— Я всех не смогу спасти. Ещё двоих — выбирай. Если повезёт, то троих. И передай Гарри, что это всё равно больше, чем то, на что я согласился. До конца ханты я сидеть здесь не намерен.

Выбирай?

Решать, кому жить, а кому нет?

Эти решения ещё долго будут отзываться в бессмертной памяти. Хоть внешне он и решил мгновенно, в мыслях его шла борьба. Он оценивал все факторы за и против, указывая одного за другим. Он понимал, что это всего лишь смертные, которых иногда вообще приравнивают к животным, но убедить до конца себя в этом маэ не мог. У каждого ведь была жизнь, мечты, желания, достижения… За тысячелетия с Королевой он видел смерть своих лишь трижды.

Понурый, он пошёл на стену отдавать приказы, окидывая кишащий демонами лес взглядом. Они всё ещё не готовились к осаде, а разведка боем нужна была для того, чтобы понять силу защитников.

— Мы здесь как на ладони, кэп, — заявил узкоглазый Мо.

Покидать стену? Лучше уж здесь будет только он, чтобы предупредить остальных.

— Уходите в Храм Беллатора, — отрапортовал Леголас.

Эльф почувствовал приближение врага и увидел вынырнувшего из-за здания демона, завёрнутого в мантию. Демон выпустил из рук уже готовое заклинание и воздух рядом загудел. Леголас сорвался, делая глубокий прыжок-перекат к лестнице, ожидая услышать грохот за своей спиной, но всё, что он услышал, был короткий и сдавленный «бухх».

Перекатившись и развернувшись, он краем глаза заметил растерянный свой отряд. Некоторые уже встали на одно колено и принялись стрелять. Другой край его зрения зафиксировал удивление на лице демона, который уже хлопнул крыльями и набирал высоту, скрываясь с места происшествия.

У основания стены, но с внутренней стороны, был некто, кто подкрался совершенно невидимо и сейчас балансировал у кучи щебня, опираясь на посох.

Невидимым этот некто показался потому, что вначале Леголас не воспринял его в качестве живого — в ауре была смерть, сливающаяся со смердящими трупами демонов. То был старик: худощавый, поджарый, очень бледный, с редкими седыми волосами на голове и плешивой щетиной. Он был одет в походную одежду, с поясной сумкой и посохом с камнем в навершии.

Эльф проследил за точкой, скрывающейся высоко в небе. Аура вскоре рассеялась среди остатков магии этого места. Тогда Леголас позволил себе спуститься, обращаясь к незнакомцу.

— Вас не затруднит представиться? — вежливо обратился к нему Леголас, встав напротив человека, который совершенно не испытывал смущения. Он, казалось, вообще ничего не испытывал. И даже не дышал.

Незнакомец шумно втянул воздух:

— Конечно. Можете звать меня Мрака, достопочтенный Леголас. О, не удивляйтесь, я прекрасно осведомлён обо всём происходящем и моей целью является лишь помощь этому маленькому городу.

Никто не будет помогать просто так, однако этот человек не лгал. Он, скорее, недоговаривал. Эльф кивнул и Мрака продолжил:

— Я мог бы защитить небольшую группу людей от заклинаний. Я это уже продемонстрировал. Меня не затруднит. Но есть одна просьба: пусть госпожа Натис и господин Гарри пока не знают о моём присутствии.

Солдаты были напряжены, то и дело поглядывали в небо. Эльстан кинул в сторону Мраки изучающий взгляд, но никак не отреагировал. Леголас же должен был снова что-то решать — это безумно утомляло. Он никогда не любил играть в подобные игры и не понимал правил. Здесь было двойное, а то и тройное дно. От его решений могло зависеть абсолютно всё — жизнь целого города, а то и целой страны. И вручить её в руки незнакомца — глупость. Но если эта глупость поможет сохранить хоть сколько-то жизней сейчас, пожалуй стоит воспользоваться. А Гарри придёт и поправит, если он вдруг совершил ошибку.

— Достопочтенный Мрака, я согласен на условия. Однако в случае подозрительного поведения с Вашей стороны я буду вынужден Вас убить… окончательно, — холодно рассудил Леголас. Прямолинейно, как всегда делал. И почувствовал себя совершенно не в своей тарелке.

Здесь стоило бы вести словесную дуэль. Выяснить причины и предпосылки. Оценить последствия и возможные варианты развития. Лишь после этого либо соглашаться, либо, что более вероятно, гнать взашей.

— Хорошо, тогда я попрошу во-он ту группу проследовать ко мне и троих следить за небом, и ещё по три следить за одной и другой стороной стены. Простая формальность, но лучше чтобы все были начеку.

— А может эффективней было бы выследить этого колдуна и убить?

— К сожалению это сейчас не в моих силах, — развёл руками Мрака.

И скорее всего он тут что-то недоговаривал, но Леголас кивнул, соглашаясь.

Стоило ему добежать до той стороны стены и раздать приказы, как прогремел ещё один взрыв. Точка метнулась высоко в небо где-то в центре города, совсем рядом с храмом. Но что более ужасно — совсем рядом с Сеамни. Леголас принялся бежать, жалея, что не умеет быстро перемещаться, как это делает Гарри. А ещё, что у него нет коня, хотя коня он бы очень быстро загнал, намного быстрее чем устанет сам.

Он рванул бежать, более не сдерживаясь. Теперь, когда был кто-то, кто мог гарантировать безопасность гарнизона, Леголас мог попрыгать по крышам, гоняя демона по городу без устали, как он это делал. Пробегая мимо осевшего и разрушенного дома эльф не увидел ни одного мёртвого тела. Такая же ситуация была в другом, где люди из соседнего дома выползли на улицу и чесали головы, соображая, что же делать.

Демон бил по пустым домам. Промахивался? Прицеливался? В чём смысл?

Добежав до центра, он увидел Радю, слегка запыхавшуюся, которая окликнула Леголаса. За ней медленно сгущалась тень. Эльф махнул рукой и молил Аэну и Аэти, чтобы Радя поняла, потому что на обычные слова времени не оставалось. В то же мгновение эльф принялся стягивать с плеча лук.

Тень оформилась в алое тряпьё с большими алыми глазами. Радя оборачивалась, выхватывая обрез, но недостаточно быстро. Тень вынесла руку в выпаде. Стрела Леголаса уже легла на тетиву, которая принялась натягиваться.

Не успеет. Вообще ничего не успеет. Радю успеют пырнуть. Он отсюда чуял смертоносные разрывающие чары, наложенные на саблю. Глаза Ради были удивлёнными, но она не успела осознать всё до конца и испугаться. Она лишь краем глаза видела своего убийцу.

Леголас не переставал тянуть стрелу, но уже попрощался с княгиней. Кто же возложит груз решений о стране в миг после смерти Ради? Будет это полуэльф Трума? Или, быть может, вдовец Эдмунд? Нет и нет. Скорее всего это будет сам Леголас как наиболее опытный. Осознание этого ошпарило.

Где же Гарри? Почему он их покинул когда это так необходимо?

Рядом с рукой убийцы пронёсся шлейф. Обычный глаз не рассмотрел бы ничего, кроме чёрного росчерка. Эльф видел, как тьма сгустилась во второй раз. Из пустоты появилось мохнатое рогатое создание с открытой пастью с рядом острых зубов. Оно вылетело из ниоткуда на ужасающей скорости, клацнуло челюстью и исчезло.

Радя обернулась, упала на мостовую, роняя обрез. Тень пошатнулась, делая шаг назад и исчезая. Со звоном и шлепком, растекаясь лужей крови, упала перекушенная рука с куском торчащей кости.

Леголас подбежал к Раде, глядя, как рука вместе с мечом исходит паром и растворяется. Радя сидела и истерично хихикала, пока Леголас пытался её поднять.

— Что это было? — спросил эльф.

Радя не успела ответить. Перед ней вновь появилась тень, на этот раз без одной руки. Росчерк сабли был стремителен, но Защитник оказался ещё быстрее. Леголас хитро вывернул кисть и самым кончиком сбил летящий клинок вверх. Убийца растворился, чтобы тут же появиться в другом месте, нанося второй удар. Даже из неудобной позиции, когда под ногами, между эльфом и врагом, всё ещё была пытающаяся встать княгиня, его опыт с мечом Арвина сделали своё дело.

Вышибая из пустоты искры, кривой ятаган отлетел в сторону. Ещё одна тень сгустилась рядом с убийцей и тот растворился, но тень всё равно оформилась, злобно скалясь и мотая хвостом из стороны в сторону: ужасающего вида с окровавленной мордой тварь, очень похожая на беса, только крупнее и покрытая шерстью.

Радя потянула Леголаса за рукав, выкрикнув «не смей». Чего собирался сделать Леголас, он и сам не понял, но меч впереди себя выставил.

— Акуш нравиться, — ухмылялась тварь. Голос был немного писклявый. — Акуш хотеть ещё играть.

Леголас обернулся, посмотрел на Радю. Та лишь кивнула и чертёнок растворился.

Радя выдохнула:

— Акуш… Как хорошо, что я его не убила тогда.

— Кто это? Ты его знаешь?

Хаос, сплошной Хаос. Бардак!

Эльфа начинало тошнить, а голова постепенно шла кругом. За его спиной вновь прогремел взрыв. Вслед за взрывом затарахтели зенитки.

Радя подняла с земли обрез.

— Он безвредный. Для жителей города, — поправилась она, смутившись. — И не смотри на меня так. Я не обязана была при встрече рассказывать, что у меня есть свой личный аухисс.

— Что мы будем делать с этим? — кивнул Леголас в сторону поднимающегося столба дыма.

— Я поговорю с чародеями, смогут ли они снять защиту, чтобы этот сраный бомбардировщик не чувствовал себя бессмертным. Ты сможешь его отвлечь, как в прошлый раз?

— Мне понадобится много стрел, — кивнул эльф.

Радя

Княгиня переживала, но не за свою шкуру. Странно, но если бы она умерла, она не испытывала бы сожаления. Проведя жаркую ночь в объятиях достойного мужчины, сделав всё возможное для жителей, разбираясь со всеми проблемами самоотверженно, не ожидая ничего получить взамен она поняла, что сделала всё возможное, и больше ничего не надо.

Но Акуш спас её, хотя и не думал спасать. Он играл.

Игры аухисса не все выдержат. Их путешественники очень не любят. Она, путешествуя по астралу, носила с собой нескольких светлячков, чтоб, если надо будет, отвлечь. На подходе к миру она рассыпала светлячков, почуяв неладное. По всей видимости чутьё её не подвело, но один из аухиссов всё же увязался за ней, потому что при первой встрече Акуш требовал светлячка, хоть и потерял память.

И всё же она переживала и за него, за своего Акуша. С алоглазым монстром она ещё не была знакома. Эта тварь появилась из пустоты, как делал Акуш. Убийца проткнул бы её мечом, точно зная, кто перед ним. Она — цель демонов только потому, что она — княгиня. Без неё самые тяжёлые решения приняты не будут.

Леголас с ходу вбежал по стене до карниза, с карниза по оконной раме и далее на крышу, скрывшись по крышам где-то в направлении, куда били зенитки. Скоро снаряды закончатся, и тогда демоническая авиация устроит в городе кровавую резню. Но это случится после, сейчас же нужно было образумить аэльев, собирающихся в значительной степени упростить демонам их работу.

Когда раздался первый взрыв, именно тогда толпа уже раскололась на два лагеря: те, кто собирался в город к своим домам, и те, кто собирался из города хоть куда-нибудь. Радя резонно понимала, что уговорить их не выйдет. И дело не в том, что аэльи на видном месте — демон до окраины не добивает. Нервные люди, низушки и редкие полуэльфы просто разругаются и в давке перебьют друг-друга!

Под хлопки от взрывов она дошла до Храма Беллатора, где всё ещё были раненные в сопровождении магов. Она перекинулась парой слов с дёргающимися и трясущимися (кроме Агжана) магами, дала им задачу которую они тут же окрестили безумной и невыполнимой. Поговорила с Эдмундом, сказала чтоб не сунулся без поддержки магов никуда, пошутила про его причиндалы, которые ей очень пригодятся. Дальше ухватила палку колбасы, чтоб в желудке хоть что-то было и отправилась к стене. Пробираясь переулками к стене, она больше не наблюдала взрывов, а наблюдала периодические фейерверки в небе и перестрелку совершенно другого уровня — Леголас выполнял свою задачу, один на один гоняя сильного и ловкого противника.

К стене она дошла, когда наступило затишье. Там она обнаружила солдат, сидящих в кучке вокруг старого деда. Такого колдуна она не помнила, но времени не было. Кроме прочего прямо около пролома стены, засыпанного лишь в человеческий рост, стоял рослый орк с демоническим рогом на шее.

— Кто тут старший?

— Он, — вдвоём, указывая пальцами друг на друга указал желтолицый и бородатый.

Орк кинул в её сторону оценивающий взгляд.

— А что надо, красавица.

В качестве охраны пойдёт.

— Ты, — указала она в него, — ты и ты, — выбрала она наугад двух солдат, не указав ни в одного старшего.

— Гротт меня зовут, — отозвался орк.

— А я Ваня, а это Довдаш, — отозвались солдаты.

— Не важно, не запомню. Идём со мной, дело есть.

Они вышли к краю города, где толпились горожане, собираясь стать бывшими горожанами, только когда солнце перевалило за обед. Телеги, повозки, запряжённые пикусы, тюки с вещами, какие-то коляски. К этой процессии выехала машина с гудящим, почти не затыкающимся клаксоном. Радя помахала рукой. Ник её заметил, подрулил, остановился.

Валькра открыла дверь и изрыгнула часть съеденного Раде под ноги.

— Прошу прощения, госпожа Натис, — утирая рот рукой, бросила она, будучи совершенно бледной.

— Что случилось?

Валькра собиралась открыть рот, но влез Ник:

— Мы решили, что город, который бомбят, не лучшее место для беременной женщины.

Радя лишь кивнула.

— Никого не собиралась отговаривать, — она окинула взглядом суетящихся людей. — Гротт, Ваня и Довдаш — следить за порядком. Вон видишь те подозрительные типы стоят, скорее всего будут имущество отжимать. Возьмите под свою опеку. Кто у вас старшим будет? Орк, давай ты.

Гротт ударил кулаком в грудь, а после сузил глазки и виновато наклонился.

— А ты кто будешь, красавица? Так круто команды раздаёшь.

— Я, — чуть не подавилась Радя от неожиданности, — твоя княгиня.

— О-о, — смутился орк. — Но прощения просить не буду. Честь служить такой прекрасной даме, — покосившись на обрезы, выдал он.

— Так, — крикнула Радя в кабину. — Гарри всё равно нет, так что топите на газ, пока всё тихо. И если можно возьмите с собой кого-нибудь.

— Мы уже, — во всю лыбился Ник, и Раде из кузова помахал рукой какой-то пацан, тут же получив затрещину от бати.

— Разойтись! — скомандовала Радя.

Люди отозвались, расступились по обочине дороги, и Ник ускорился, скрываясь за холмиком.

Этих отправила, теперь маги.

Леголас

Пот тёк по лицу, рубашка прилипла к спине, штаны так же липли к телу. Мышцы гудели, но всё ещё слушались. Демон никогда не занимал позицию, чтобы быть лёгкой целью. Сейчас он спрятался за поворотом. Но где именно? Леголас знал, что стоит ему сунуться, как он получит не самым приятным заклинанием прямо себе в лицо. Но сам держал мага на дистанции, положив стрелу на тетиву.

— Мы с тобой так танцевать будем до вечера, — предупредил эльф. — Убирайся восвояси и армию уводи, иначе завтра проснёшься со стрелой в затылке или с перерезанным горлом.

— Пустые угрозы, остроухий ублюдок, — раздалось из-за угла.

Попался.

Леголас пустил стрелу через открытую форточку. С той стороны тоже должно было быть окно, но оно было спрятано за занавесками. Стрела просвистела насквозь и рванула там, на той стороне. На успех эльф сильно не рассчитывал, но это спугнуло врага. Крылья хлопнули. Новое место приземления судя по звуку — пара кварталов отсюда.

Должна была быть.

Но через расчётное время ничьи копыта не коснулись земли. Да и аура отдалялась, уходя всё дальше вначале к стене, а после и за стену.

Он видел, что маг выдохся тоже. Использовал базовые хитрые заклинания, которые почти не тратили сил. Не пользовался крыльями. Старался чаще прятаться, нежели уклоняться. Эльф подозревал, что демон лишь ищет безопасный способ убраться и если не на сегодня, то по крайней мере до ночи всё должно было быть спокойно.

Город погружался в сумерки. Последние лучи алого, слепящего солнца уходили прочь. Анатор багровел, словно напившийся крови комар, которых в Безымянном по какой-то причине не водилось. И лишь теперь, бредя по улице, он почувствовал усталость.

И злость на Гарри, что тот не выполнил своего обещания.

И злость на смертных, что так просто поддались панике там, у братской могилы.

И злость на себя, что так и не нашёл способ достать этого треклятого мага.

Его около главной площади, рядом с храмом встретил Шума — низушек-наёмник, один из чародеев.

— Господин Леголас, мы нашли способ сбить колдуна. Заклинание тарана, если модифицировать… Господин Леголас?

Эльф посмотрел низушку в глаза.

— Понял, — смутился низушек, — давайте завтра обсудим. А что если нападение…

— Вы знаете что делать?

Он кивнул.

— Прибьёте его к земле?

Он ещё раз кивнул, но с сомнением.

— Тогда можешь больше ничего мне не объяснять. Спасибо, — добавил эльф напоследок.

Он брёл улочками к дому, где оставил Сеамни. Как только он уцепился за демонического колдуна, то принялся его водить по городу везде, где поменьше аэльев и в особенности там, где нет Сеамни. Подальше от неё. Как можно дальше.

И это того стоило. С его эльфийкой ничего не случилось. Да, она коснулась запретной магии, но ничего страшного всё же не случилось. Она по прежнему жива и уже должна быть почти здорова.

Впервые за долгое время Леголас позволил себе помечтать о том, что они взберутся на крышу, улягутся на нагретую под солнцем за день черепицу, и будут смотреть на постоянно меняющиеся звёзды, выискивая Звезду Лепрекона. И молчать, мечтая о вечности.

В доме горел свет.

Леголас зашёл, снял ботинки, прошёл по скрипучей лестнице на второй этаж, не разбудив хозяйку, открыл дверь и замер.

В конвульсиях, размахивая руками, лёжа в постели билась Сеамни, а над ней стоял Гарри в грязном рваном плаще и одной рукой душил её, второй же наготове держал полуторный меч. В голове Леголаса всплыли слова мага, которые он когда-то говорил. Слова о том, что ему предрекли делать совершенно чуждые ему вещи. Слова о том, что в этом случае задачей Леголаса будет остановить Гарри любой ценой.

— Не подходи, — предупредил он строго и холодно, меняя своё решение.

Может быть это не Гарри? Нет, это был именно он.

— По-мо-ги, — прохрипела Сеамни, царапая до крови сильную руку Гарри.

Эльф рванул вперёд, призывая меч. Как и в случае с Радей, рефлексы и меч Арвина сработали раньше мысли. Он нанёс режущий горизонтальный удар и, как и ожидал, срезал клинок полуторника у основания. Но Гарри отклонился, поэтому меч лишь распорол ему плащ — слишком медленный был удар из-за усталости, — а после у лица Леголаса что-то бахнуло так, что мир едва не погас — тело его откинуло к стене, прикладывая затылком.

Эльф повалился в угол, сползая по стене — лицо залила собственная кровь из разбитого носа. Мотая головой из стороны в сторону Леголас встал на ноги, готовый к новому прыжку.

— Ле… — выдохнула Сеамни и опустила руки.

Лицо её принялось бледнеть, жизнь утекала и утекала, пока не утекла окончательно.

Его Сеамни была мертва.

Гарри бросил взгляд в сторону Леголаса и в этом взгляде было лишь безумие и отчаяние.