Пробурить Стену (СИ)

Глава 24. Последний бой

Ишиан Рихар

Комната представляла собой побоище. Чёрные от копоти стены, каменная крошка на полу, дыры в стенах от взорвавшихся элементалей, сослуживших дурную службу — теперь были привычными украшениями. Венцом всего была сквозная дыра в потолке размером не больше кулака, залитая тьмой, мраком и заклинаниями.

Неяркий свет кидал дрожащие тени, цветком распускающиеся от образа укутанного в мантию чернокнижника. Если до сего момента план был прост, то после первого удара о щит срочно нужно было думать, принимая решение, и решение он принял, пропуская Гарри внутрь, в его тюрьму.

Он стоял и хмуро улыбался в мрачном предвкушении: вторая птичка угодила в клетку. Естественно Гарри и Нода будут пытаться его выманить, пытаться дожать, не дать сбежать. Ишиан будет сопротивляться, претворяясь, что сил его достаточно. Но, естественно, скорее рано, чем поздно силы закончатся и тогда придётся бежать.

Или делать вид, что бежишь.

Ишиан Рихар плавными жестами составлял сложное заклинание, плетя его в астрале и сразу же скрывая. Он был довольно искусен в магии, чтобы никто не разгадал его замысел. Если враг полагает, что Ишиан сбежит, то пусть гонятся за ним — этим он сумеет воспользоваться, и доберутся до поверхности лишь два иссохших трупа!

Да, это было рискованно, хотя чернокнижник и не питал иллюзий — наживка может сорваться в любой момент, однако какой куш можно будет срубить, покончив сразу и с Нодой, и с Гарри!

Ишиан Рихар может быть и сбежит, а вот от Ишиана Рихара никто сбежать не может.

Гарри

Я знал, что меня заметили. Скорее всего меня пропустили. На что, правда, рассчитывал Ишиан в этом случае — непонятно, ведь в балансе сил с моим появлением явно наступил перекос. С планом Ноды я был согласен и полностью ему следовал, тем более, что роль моя была простая.

Ятаган возник из пустоты. Я его заметил магическим зрением, засёк за полсекунды до появления его в коридоре. Тельце вынырнуло, и мой палец обожгло: «Хочу!», — говорило кольцо, указывая на бесформенный ком алого тряпья. Кольцо увидело своего собрата.

Выставив клинок, я играючи блокировал лезвие в лезвие, отражая сразу три атаки с разных сторон. Одним мечом орудовать было сложно, второй был сломан, потому я взял во вторую руку ножны и всегда наготове держал магический щит.

Тишина, пустота.

Я пошёл дальше. Ишиан был где-то рядом, Нода с командой расставляла ловушки уровнем выше. Я сконцентрировался на задании довольно быстро, Нода же мялась и не хотела меня отпускать, да и вела себя завороженно. Да, у меня у самого так же разливалось тёплое чувство по всему моему естеству. Тело немного оставалось в стороне, потому что было больше моим големом, чем реальным телом, но душа моя чувствовала эту таинственную связь.

Приходилось напоминать себе, что сейчас не время для разговоров и объятий, но времени, что мы успели провести вместе, было безумно мало. Если вдруг какая-то сила нас разлучит, я поклялся себе что приложу все усилия, чтобы вернуться, и скорее всего этой силы-разлучницы после этого уже не станет. Будь это даже сам Творец, Безымянный или Серая Пустошь.

Сзади! Я не успевал развернуться.

Но третье предсказание ведь не исполнилось! Я ещё не заключал никаких союзов ни с какими некромантами.

Я поставил щит и клинок отлетел от него, давая мне необходимые мгновения. Алые глаза замерли, глядя на меня. Като не шевелился.

— Хер тебе на лопате, а не мою отрубленную голову — рано ещё, — кинул я ему в лицо и сам пошёл в атаку.

Мы обменивались ударами, иногда я сбивал его обереги, иногда он пытался сбить мои. Я тратил гораздо меньше сил, обороняясь, нежели Като, нападая. И с каждым шагом я пробирался всё дальше и дальше.

Пару раз он ловил меня в переулках, атаковал с новой силой, зачаровывая свои ятаганы. Тогда приходилось тяжело: я плясал на месте, отталкиваясь от стен и делая перекаты так же, как в схватке с Леголасом без Защитника. К такому ловкому противнику я был готов, хоть один раз и пропустил неглубокий порез, и теперь приходилось сдерживать яд.

Я пытался отследить чары Ишиана, но астрал гудел, сложно было что-то понять. Пару раз мне даже казалось, что сюда, словно молотом по колоколу, бьют чужие чары. А может быть и не показалось.

Колония Ришта

17-ый день ханты Ветчины, ночь

Солнце уже давно скрылось за горизонтом. Ветер гулял просторными комнатами и длинными коридорами, трепал занавески, засыпал ступени песком. Времени было далеко за полночь, и место успело пропахнуть магией.

Кобольд по имени Омлекс лежал в луже крови свернувшись в калачик, подтянув ноги к себе и тихо завывая, подрагивал от боли.

Ивий Мхетс Майлаарис напоминал сейчас безжизненное дерево, вросшее ростками в стену, со стеклянным взглядом и иногда вздымающейся грудиной. Он сжимал в руке пульсирующую и потрескавшуюся искру жизни, что отдавала ему силы, и, может быть, он и выкарабкается, подойдя к самому порогу, но лишь благодаря силе искры.

Лишь минотавр с на удивление ровными рогами, весь в поту и с дрожащими коленями, размахивал руками, поддерживая чары.

Звезда горела синим пламенем, иногда взрываясь ослепительными вспышками.

Хорг Ришт в тяжёлых доспехах, с топором у пояса и в шлеме с открытым забралом сидел, скрестив ноги, и наблюдал, сложив мощные ручищи на груди. Его не волновал умирающий кобольд, его сердце не тревожилось от увядающего и медленно засыхающего ивия. Если им не суждено выжить, то так тому и быть, ибо это есть путь любого воина.

— Повелитель, — проблеял минотавр. — Последние врата не удаётся открыть, заклинание раз за разом упирается в преграду.

— Продолжай, Эдор, — холодно приказал орк.

Минотавр сосредоточенно совершал пасс за пассом, но при каждой вспышке его силы немного иссякали.

— Если ты упадёшь, я продолжу начатое, — заявил повелитель пустынных орков.

— Спасибо, повелитель, — выдохнул минотавр.

Гарри

Иллюзия разлетелась в пух и прах. Я едва успел сигануть за угол, когда поток безумного бушующего пламени пронёсся около моего лица, освещая всё вокруг. Я ощущал присутствие Ноды с той стороны.

Ишиан появился прямо перед лицом, взмахнул рукой. Мой быстрый щит разлетелся в дребезги, меня швырнуло в стену, но уже в следующую минуту демону пришлось принимать серию из быстрых ударов Ноды. Тень мелькала во тьме, клинок со звоном рубил невидимый барьер.

Я уже порядком привык следить за своей спиной, потому нисколько не удивился появлению Като. Как обычно, нанеся несколько ударов, отражение которых давалось мне всё сложнее и сложнее, он исчез. Я вновь переключился на Ишиана, глядя, что битва смещается в сторону комнаты-хранилища, освещаемой тусклыми магическими светлячками.

Рванув туда, я зачаровал магией света меч так, что тот завибрировал, и собирался сорвать с Ишиана щит, готовясь к тому, что щит рванёт, но демон сам пошёл в наступление. Вывернувшись из-под натиска Ноды, он скомкал первое попавшееся заклинание, кинул мне в лицо так, что пришлось его отражать, он резко снял защищающий подземелья Ишиоха купол, собираясь удрать. Быстрый выпад мечом разрядил в защиту демона заклинание: щит лопнул с сотней светящихся искр, развеивая одновременно и мою магию — меч дёрнулся в руке так, что я едва его удержал.

Мы с Нодой успели перекинуться короткими взглядами, озаряя себя заранее подготовленными оберегами.

Астрал загудел, но в этот же миг посреди комнаты образовалась дыра, сияющая лазурью. Поверхность её колыхалась, словно потревоженные озёрные воды. Ишиан замер лишь на мгновение, но так же на мгновение замерли и мы с Нодой, не получив абсолютно никакого преимущества от замешательства.

Демону оставались до активации чар считанные мгновения и он понимал, что мы ему не помешаем.

Ишиан завершал последний пасс, я готовился следовать по астральному пути, сев ему на хвост, игнорируя странную аномалию, как в этот же миг сбоку от Ишиана появился Като: полы его одеяний развевались от быстрых движений. Блеснуло лезвие, напитанное магией души, из горла Ишиана брызнула кровь и тело закаменело — одним точечным ударом он разворотил напрочь третий отдел. Но это был не конец: Като, словно вихрь, крутился в воздухе, нанося удар за ударом.

Отлетел в сторону рог с частью черепа. От росчерка ятагана отделилась от запястья когтистая демоническая рука с надетым на пальце кольцом, и завёрнутый в алое тряпьё коротышка коснулся пола, но лишь для того, чтобы, подхватив отрезанную руку, с невероятной силой оттолкнуться, растянувшись в прыжке по направлению к порталу.

Я творил заклинание перемещения Микулоса-Вааэ, чтобы на лету закинуть Като в другое место. Тело Ишиана разваливалось кусками, оседая на пол. Нода замерла, растерявшись и перестав плести магию.

Заклинание легло легко и правильно, ровно перед порталом, но меня обдало жаром, ударило по рукам, а в голове зазвенело, когда Като пролетел через него, разбивая его на много маленьких астральных осколков и влетел в открытый разрыв в пространстве.

Нода подошла ближе, глядя то на разрыв, то на трясущееся в последних конвульсиях тело уже умершего Ишиана со срезанной частью черепа и перерезанным горлом, оторванной рукой, располосованной грудной клеткой и подрезанной ногой.

— Идём туда? — заглянула мне в глаза полуэльфийка.

Я кивнул и взял её за руку, шагая в портал.

Мгновения тошнотворного переноса и меня выплюнуло на пыльный ковёр. Тёмное помещение, стол с пыточными инструментами посередине, запашок гнилой магии, тусклый свет зажжённых свечей и два кожаных диванчика. Место мне было знакомо — пыточная Крита Гридия.

На диванчике расположился Мрака, крутя в руках огарок свечи и поглядывая на меня и Ноду с удивлением. Рядом с ним, тяжело дыша, стал Като, озираясь по сторонам. Я уже собирался накладывать на меч очередное зачарование, как почувствовал ещё кого-то. Он появился не сразу, воздух хлопнул у него за спиной.

Большой, широкоплечий, в тяжёлых латах с откинутым забралом и топором на поясе. От этого орка исходила сила, он её изливал вокруг в таких количествах, что можно было в ней купаться, словно он был ходячим источником магии. Выглядел он весьма сурово.

— Господа, — пробасил он, поднимая руку. На руке красовалось кольцо. — Сложите оружие.

Это была не просьба, это был прямой приказ.

Комната, в которой были все обладатели колец: текущие или бывшие. Два у меня, два теперь у Като, который сейчас пытался стянуть второе с мёртвой демонической лапы, с хрустом ломая пальцы мёртвого обрубка. И последнее кольцо у Хорга Ришта. У силы, что была за кулисами.

Нода замерла за мной, готовая в любой момент кинуться по команде туда, куда я укажу. Я посмотрел на Мраку, который одними глазами показывал, что готов мне помочь, и я кивнул ему, принимая помощь…

…Я кивнул ему, принимая помощь…

Лишь мгновением позже я понял, что наделал.

В тусклом помещении, я заключил союз с полуживым трупом, исполнив таким вот хитрым образом предпоследнее предсказание. И теперь осталось лишь одно.

— Я вас собрал здесь не просто так, — пробасил орк. — И прошу воздержаться от слов до тех пор, пока я не договорю. Это, — он снял кольцо с пальца, что меня сильно удивило, — символ власти в этом мире. Марионетка за пять ниток подвешена, каждая нитка к своему пальцу. Чтобы кукла жила, нужна рука умелого кукловода.

Като разобрался с кольцом, не задумываясь натянул его себе на палец и оно слилось с имеющимся. Два кольца у него. Разве этот прохиндей догадался про управление источниками? Что тут собирается вытвориться?

Я кинул запрос своим почитателям, но на таком отдалении от них долетал лишь слабый шёпот. Благо я сам ещё не был выпит до дна и мог драться. Ноду, правда, уже пошатывает. Но здесь был свежий Мрака против потрёпанного Като. Орки любят всё решать кулаками. Может, это место финальной битвы?

Но предсказание! Нужно просто признать это как факт — мне не выжить.

И в этот миг смерть реально для меня стала представлять угрозу. Последнее развоплощение, когда я только что нашёл ту самую, даже не успев толком с ней поговорить — совсем не то, что было у меня в планах. Да и Като, кто он такой? Что ему нужно? Если он зарубил Ишиана, значит он играет по своим правилам.

— Послание мира было про кукловода, про манипулятора, — он бросил взгляд на меня. — Этот мир живёт только по таким правилам, они противны мне, — скривился он, сплюнув на пол. — Орки живут честно, — стукнул он себя в грудь. — В этом месте нас бьют из засады, стрелой и камнем, а не кулаком и топором в честном бою, — он глянул на Като, который смотрел на Хорга своими большими алыми глазами, не моргая. — Орки покинут этот мир, а значит и кольцо это мне не нужно. Кому же его дать?

Он прошёлся из одного конца в другой. Я сейчас понимал, что накинься мы хоть все на него, он сможет отбиться и уйти, разве что Като нам поможет с ним справиться. А он не поможет. Орк был нам не по зубам. Ещё и место здесь плохое, прям у стены, далековато от проёма. Я сделал шаг в сторону.

— Ни шагу больше! — предупредил Хорг и я замер. — С одной стороны есть Гарри, решивший быть добрым. Гарри, обретший частичную божественность, не собрав даже трёх колец. Гарри, по слухам помогающий и лечащий, — расплылся Хорг в улыбке, а после лицо его сделалось суровым: — Просто Гарри, но не совсем. Гарри, по кличке Ревизор. Гарри, по кличке Убийца Богов. Но боятся его не за силу, противопоставляемую силе. Боятся его за подлость, за низость, за удар в спину. Гарри может решить быть кем угодно, когда ему это выгодно.

Я сделал так, чтоб на лице не дрогнул ни единый мускул от его повествования.

— С другой стороны есть Като. Като, исчезающий в тенях, меняющий формы и обличия. Като Предвестник. Его появление в книгах описывают как тёмное знамение, за которым следует уничтожение мира во благо Сестёр. Като Жнец, собирающий души Героев, идущий по трупам, но всегда дающий честный бой.

Он повертел кольцо, сжал его в кулак и, не долго думая, швырнул.

Я с замиранием сердца видел, как оно, вращаясь, летит через всё помещение. Я хотел его забрать. Одним быстрым заклинанием. Был шанс перехватить, обхитрить Хорга, но что-то меня удержало. Орк контролировал правила игры, и если он швырнул кольцо, а не передал его лично, значит была на то причина. Какая? Он убеждён, что кольцо окажется у того, у кого он пожелает — это раз. И второе — он меня провоцировал.

Но от этого убить его хотелось ещё больше!

Кольцо пролетело через всю комнату. Като словил его двумя руками, как кот лапами ловит муху, и исчез.

— Зачем?! — не выдержал я. — Раз он хаосит, то этот мир обречён на уничтожение. И мы вместе с ним! Нахрена?

Хорг стоял и улыбался, голос его раздался необычайно спокойный:

— Если ты останешься в Безымянном — тебя, очень вероятно, ждёт смерть. Если ты решишь уйти — Безымянный умрёт наверняка. Что же ты выберешь: себя или мир?

«Себя, выбирай себя! — твердило мне моё сознание. — Миров вокруг много, а ты у себя такой один!»

Кольцо от этих мыслей жгло палец, не соглашаясь.

И тут же я вспомнил о Нике с Валькрой и о том, что я испытал. Толику сожаления, и то только за Валькру. И тогда я решил, что изменю себя так, как мне угодно. Когда-то давно я задавался вопросом: «кто я?», не в состоянии получить ответ. Тогда я удовлетворился выводом, что для ответа на этот вопрос нужно будет узнать, кем я объективно являюсь и решить, кем я хочу быть. И здесь есть важный момент: не столь важно, кем я был — намного важнее то, в кого я превращусь.

— Твоя тупая ухмылка меня бесит, но ты только что совершил самую большую глупость, которую можно было совершить, — буркнул я.

— Время покажет, — многозначительно произнёс Хорг Ришт, глава колонии Ришта, пожимая плечами и исчез, заметая за собой в астрале следы.

Я не мог стоять на месте, оставаясь в душном помещении, в котором до смерти пытали девушек изощрёнными способами для удовлетворения демонических потребностей. Выйдя широкими шагами в коридор, я спустился по лестнице вниз, к смотровой.

Ночной прохладный воздух пустыни, до безумия сухой, после влажного горного воздуха Аленоя, казался другим, но по-прежнему родным. Небо сверкало звёздами, начинало светлеть на горизонте. Две луны исправно освещали всё вокруг.

Когда-то здесь строились его Пандемониумцы. Сейчас же тут был лишь круг выжженной травы диаметром с десяток метров — след моего портала. За пределами круга лежала высохшая нога со срезом кости.

Я бросил взгляд на стену: там валялось чьё-то иссохшее тело, высушенное палящим солнцем. Ещё одно было у казармы растерзано на части — участь тех, кто меня не послушал и остался здесь, когда я отсюда уходил. Участь этого мира, если я из него уйду. А мою участь, если я останусь, показал мне Безымянный.

Задрав голову, я всматривался в тёмное небо, заглядывая к себе в душу. На плечо мне легла рука Ноды. Я обернулся.

— Из победы в поражение? — хихикнула она.

Ей было весело.

Я посмотрел ей в глаза, увидел лёгкую коварную улыбку краешка её губ, как в ту ночь, когда мы впервые встретились в Безымянном, и мне тоже стало весело.

— Как обычно, — пожал я плечами.

— Нода, почему ты до сих пор жива? И в смысле «как обычно»? — не выдержал Мрака, наблюдая за всем с безумным взглядом.

Энейя

«Он не смотрит на меня», — напомнила себе тёмная эльфийка и неохотно открыла глаза.

Она была рада, что проснулась, потому что сон снова перестал приносить ей радость. Лишь боль и сожаление поднимались в груди. Исполинское дерево Варды не посещало её каждый раз. Теперь его образ чередовался с образом Аша, и Энейя не могла для себя определить, после каких из снов она более подавлена и раздражена.

У потухшего костра, посреди серого горного пейзажа сидела Эштихаль, меняя повязки на отрезанном запястье. Её тёмно-синие волосы сбились в колтуны и торчали в разные стороны. Непроходящая худоба вдруг перестала прогрессировать. Внешний вид демонессы с каждым днём у Энейи вызывала всё меньшее отвращение.

— Почему ты ещё не сдохла? — буркнула Темноликая, садясь у костра.

— Г-госпожа? — глаза её округлились, она уставилась ими прямо на Энейю.

Энейе стало вдруг дурно, ком подкатил к горлу. Она едва успела отвернуться, как её вырвало желчью прямо на землю. С тем, как Эштихаль день ото дня становилось всё лучше и лучше, самой Энейе только лишь плохело. Заклинания не слушались, тело быстро уставало, она не могла жить при помощи одной лишь магии, требуя себе пищи, а медальон из червонного золота стало тяжело нести.

Она утёрла рот, отхлебнула из фляги. В животе забурчало. Раньше она не нуждалась ни в воде, ни в еде.

Эштихаль протянула ей кусок зажаренного вчера маленького детёныша вяка.

Пока эльфийка машинально пережёвывала куски, она всматривалась в медальон. Почему она к нему так привязана? Почему его нужно унести? Что в нём такого ценного?

— Что ты такое? — вдруг задала она вопрос и поняла, насколько глупо звучит. Да, глупо. Не потому, что она разговаривает с вещью, а потому, что задаёт совершенно неправильные вопросы: — Кто ты такой?

Мир вокруг неё заволокло чёрным дымом.

Эштихаль исчезла, хотя костёр остался и уже затушенные угли вдруг вспыхнули синим пламенем. По другую сторону от костра сидел мужчина эльфийской внешности, она уже видела его когда-то в своих видениях: очень женственные и утончённые черты лица, острые, словно бритва, и белые языки пламени вместо волос.

— Моё имя Аэльдирн, — улыбнувшись, сказал некто. Существо, не похожее ни на человека, ни на эльфа, ни на что-либо виденное Энейей, а она видела немало.

— Почему ты здесь?

— Почему я заточён? Почему я в Безымянном? Почему я существую? Почему я в твоём сознании? На какой из вопросов мне ответить?

Энейя нахмурилась. Она никогда не любила загадки.

— Ответь на все, — пожала она плечами.

— Я не стану нарушать Порядок, создавая столь значительные возмущения в астрале, — нахмурился Аэльдирн. — Задай мне вопрос и я на него отвечу.

— Почему ты важен? — задала она совершенно другой вопрос.

— Я могу спасти Порядок.

— И от кого же? — ухмыльнулась эльфийка.

— Не стоит ухмыляться, не зная всего. От Эльстана, Бегущего за тайнами. Он восстал против Порядка, не знаю уж сколько столетий назад, и если я прав, то война идёт до сих пор.

— Какая война? Нет никакой войны.

Её эта беседа начала утомлять.

— Если до вашего мирка война ещё не докатилась, это совершенно не значит… — Аэльдирн замялся, оглядываясь по сторонам. Его эльфийские раскосые глаза сузились. — Действительно войны нет, — медленно, словно из транса произнёс он и глаза его вспыхнули: — Какой это мир? Это Безымянный?! — Энейя кивнула. — А какой год?

— Четвёртый… — отозвалась Энейя раньше, чем сообразила, что, может, вообще не стоит с ним разговаривать.

— Гарри всё ещё жив, — выдохнул он и ужаснулся: — Она придёт за ним! Алейна убьёт Гарри, оторвёт ему голову и обойдёт с ней весь мир. Убьёт один раз и навсегда, и Хаос победит. Нам нужно исправить это!

«Нам»?

Он вскочил к костру и едва не кинулся к Энейе, но осёкся, глядя на неё умоляюще.

— Исправить «что»? — похлопала глазами уставшая и раздражённая итуэнмаэ.

— Смерть Порядка, конечно же! Предотвратить победу Хаоса. Освободи меня, сломай печать, и Хаос больше никогда не потревожит нас.

Энейя посмотрела на аккуратное эльфийское личико, но увидела лишь холодный блеск в глазах.

— Не знаю, что ты там себе надумал, но ты безумен!

— О, это неправда, — расхохотался он. — Не более, чем безумна ты. Мы с тобой просто знаем вкус утраты, — покачал он головой.

— Замолкни, — буркнула итуэнмаэ и вынырнула из видения, скрывая медальон под рубашкой.

Её снова принялось мутить и Эштихаль подошла к ней, встала на колени, словно прислушиваясь. Энейе хотелось её пнуть, но она сама ощутила это — зарождение новой жизни внутри эльфийки, нечто невероятно крохотное, но уже живое, обладающее душой и сознанием.

«Если будет мальчик, назову его Ашем, а если девочка, то Энлаей.»

Девочка. Последнее, что осталось от Аша. Энлая Альфири.

И эта девочка была не обычной. От неё разливалась скверна, демоническая грязь, от которой становилось тяжело дышать. Пусть она проклятая лишь на четверть, но Энейя пришла в ужас, глядя на такие же большие глаза Эштихаль.

— Госпожа, — она заглянула Энейе в лицо, в глазах демонессы стояли слёзы. — Госпожа, я клянусь своей жизнью, я клянусь клятвой Тинэбриса, что буду служить вашему чаду до конца моих дней и даже после. Ваш ребёнок…

Гнилой.

Почему она раньше не могла догадаться? Трахалась с Ашем, словно сумасшедшая, совершенно не думая о последствиях. Чёртовы демоны!

Энейя вскочила на ноги, отходя от демонессы на пару шагов.

— Отойди! — приказала она.

Эштихаль послушно отползла в сторону. Из её уст то и дело вырывалось радостное «я буду жить». Демонесса засуетилась, принявшись разводить огонь на потухших углях, высматривая в небе летающих там птиц. Она поглядывала на Энейю и улыбалась.

Энейе же было не весело.

Пробираться по земле адратиан — смертных, жадных, жестоких и безумных. При этом иметь живого демона под боком. Быть зависимой от еды и воды. Не иметь больше своего привычного магического репертуара. Стремиться к цели, но больше не знать, сможет ли она увидеть завтрашний день, или сгниёт заживо от демонической грязи. И искать того мага, что может отправить её за пределы мира.

Лишь бы хоть на мгновение увидеть свою Варду.

Като

Башня Разрушения никогда не была спокойным местом. Посреди каменистой пустоши, между двух ущелий глубокого каньона стояла крепость, выплавленная из алых скал. За стенами возвышался шпиль, упирающийся в небеса. Вершина его была разрушена и вместо аккуратной остроконечной башенки небо подпирал рваный остов.

В небе то и дело сгущались бордовые водовороты, в них мелькали искры. Водовороты появлялись сами по себе и так же сами по себе исчезали.

Като сидел на самой вершине, глядя в алое, заполненное магией небо. Если бы он щёлкнул пальцами, он выбил бы искры, столько магии было в этом месте и такой безумной она была. То и дело Като тяжело вздыхал, борясь с тяжестью этого места, лёгшей ему на плечи.

В этом месте не было дня и ночи. Алая пелена была похожа на небо, но не была им. Это место рождало разрушение, изливало его, выжигало всё живое. Лишь немногие могли проникнуть через его завесу.

На небе появилась чёрная точка. Она приближалась, и вскоре можно было различить сереброкрылую птицу, скользящую мимо огненных сполохов. Она заложила вираж и мягко села на полуразрушенную кирпичную стену башни, поправляя лапой очки.

— Я вижу, что план удался. Мои поздравления, — произнесла птица человеческим голосом.

— Я ждал слишком долго, — буркнул Като. Голос с хрипотцой выдавал раздражение.

— Были некоторого рода сложности. Итак, я думаю, что ты уже догадался, что при помощи трёх колец можно контролировать источники. Я думаю, находясь здесь, ты даже это прочувствовал.

Като поднял руку с кольцом вверх и один из водоворотов в небе взорвался, разбрасывая вокруг горящие багровым огнём камни.

— Великолепно. Однако я бы подсказал другой вариант использования этих колец. Тебе нужно будет открыть мне дорогу, чтобы я помог тебе с Героем.

— Это лишь часть, — заметил Като.

— Да. Вторая часть проста — ты должен будешь уничтожить то, что питает Безымянный магией: Башню Разрушения, Пик Птицы Грома, Пик Ветров и Замок Древней.

— Хорошо. Я сделаю это, — кивнул Като. — Во имя Девяти Сестёр.