Пробурить Стену (СИ)

Глава 8. Чудовище

Авалон

Зани Гоголац

Убежище Агакаряна

Зани не был высок или широкоплеч. Он был низким и худым, но всегда крайне злым, при всей своей сдержанности. Его соратники звали не иначе как адский шпиц, но лишь за спиной. Кроме того Зани был командиром личной охраны Хосровануша Агакаряна Младшего — президента Южного Приморья, что несколько развязывало ему руки и завязывало остальным языки.

Сегодня ночью было особенное событие: Южное Приморье, Гунгор и Объединённая Килория собрались на тайный саммит. Зани любил политику: здесь нет чётких правил, все играют до победы самые выигрышные стратегии, стараясь всем показаться хорошими, таковыми никогда не являясь.

Было прекрасно наблюдать, как Гунгор, получив подмогу от Южного Приморья, вдруг стал давить такого страшного и озлобленного врага — Шияр. И как новоявленная империя не могла ничего сделать, лишь окапывалась да отстреливалась. Санкции, объявление открытой войны, миротворческая политика. Никому не нравилось, как ведёт себя Шияр, а в частности Седрик Красс, но страна под его управлением начала загнивать. Он всё так же мелькал по телеку, так же участвовал в каких-то саммитах, однако Зани больше не видел за этой фигурой действий. Будто величественный Седрик Красс вдруг сдулся, потерял интерес к происходящему с его же страной.

Лампы горели ярко. Отделка натуральным деревом, картины на стенах, по вычурной люстре в каждой из четырёх комнат, ковры, бордовые ковровые дорожки, матовые высокие потолки. Внутри места было немного, каких-то сто квадратных метров — не чета особнякам министров. Да и окон не было, вместо них лишь экраны высокого разрешения со стерео-колонками, имитирующие внешний мир. Зато вся мебель из редкого красного дерева. Но не в роскоши была суть этого места.

Своя личная скважина воды, свой генератор холодного ядерного синтеза для энергии, огромный склад на нижнем этаже: оружие, броня, еда. Внешне это был почти куб с метровыми железобетонными стенами укреплёнными десятью сантиметрами листовой стали с крошечными отверстиями вентиляции, через которые даже мухе не пролететь — саркофаг, как называли его между собой люди из охраны Агакаряна. Святая святых — так называл это место сам Агакарян.

Вход был успешно заблокирован личным физическим ключом, вживлённым президенту Южного Приморья в руку. Открыть этот бункер могли теперь исключительно и только лишь изнутри. Нет места в Авалоне более защищённого, нежели это.

Эта часть работы Зани нравилась. Он расставил троих своих и ещё четверых охранников президентов других государств по своим постам и скучал, снизу вверх поглядывая на здоровенных дуболомов. Дуболомы хранили молчание, не смея злить командира, а Зани очень хотелось бы, чтобы его позлили — было жутко скучно.

Он перевёл взгляд на «окно», среди алых занавесок которого сгущался неестественный мрак. Сердце несколько раз быстро ударило с такой силой, что в глазах почти потемнело, а мышцы пришли в тонус, и Зани прыгнул в сторону раньше, нежели успел даже сообразить, выпрыгивая из комнаты. Он слышал за свой спиной хлопок.

Перекатываясь, он тут же снял автомат с предохранителя, кивая здоровяку, что стоял у проёма с тупым выражением лица. Если бы здоровяк был чуть умнее, он бы непременно растерялся бы и задал вопрос, которым сейчас задавался Зани: «показалось, или в крепость с одним лишь входом через воображаемое окно залез вор?». Но здоровяк не отличался выдающимися мыслительными способностями.

Зани сделал знак и здоровяк шагнул в проём, мгновенно открывая огонь. Он всё ещё стрелял, когда из глаз его потекли струйки крови и, расстреливая магазин автомата до конца в потолок он рухнул на спину.

Прийдя в себя, капитан отстегнул с пояса гранату и, дёрнув чеку, кинул в комнату, нажимая на кнопку закрытия двери. Внутренние двери были из гипсокартона, поэтому вместе с грохотом вынесло перекрытие, оставив пыль валить из пробитой тёмной дыры.

— Что там? Что убило Арпи? — заорал Тагухи, а рядом с ним наперебой на непонятных языках верещали ещё четверо, рассерженно размахивая автоматами.

«Что делать?» — мелькнуло в голове.

— Враг должен быть уже мёртв, — объявил Зани со знанием дела и с колотящимся сердцем. Руки его были крепки и тело дрожь не била, чай не новичок, стреляный. Да здесь все были стреляные, бывшие спецы и разведчики. — Тагухи, иди проверь.

— А почему я?

— Блять ты глухой или да? Я сказал проверь! Пока я не провернул сапог у тебя в жопе, — стал брызгать слюной в разные стороны взорвавшийся Зани, опасно размахивая автоматом.

Тагухи нехотя вошёл внутрь.

Вспышка одиночного выстрела из тьмы и разрухи и тишина.

— Тагухи, докладывай! — гаркнул Зани. — Та…

Один из Гунгорцев, стоявший вне проёма, схватился за горло. Его лицо перекосило, из глаз полились кровавые слёзы. Он повалился на колени и выпал в проём.

— Что происходит? — появился в проходе раздражённый господин президент. — Зани… — ахнул он.

Второй Гунгорец повалился на землю, вяло постанывая, но недолго. Двое других переглядывались, один принялся сквозь стену палить из автомата. Зани, ни слова не говоря, юркнул в соседнюю комнату, стараясь дышать как можно ровнее.

Мягкий свет, кожаный диванчик, журчание искусственного ручья, пейзажи вечернего пляжа на мониторах и шум волн. Ощущение, что он ступил в другой мир, а это всё не с ним, это всего лишь ему привиделось, заснул на дежурстве.

Он ущипнул себя и почувствовал боль одновременно с тем, как раздался ещё один выстрел из пистолета. После, скрипя крошкой, послышались шаги. Зани достал портативный планшет, выводя изображение камеры наблюдения, и не поверил своим глазам. Переступая трупы шагал император Шияра Седрик Красс. Один. Без оружия. Он приблизился к кабинету, где шло заседание…

Времени долго думать у Зани не было, и раз ни пули, ни осколочная граната не причинили обычному человеку в полевой одежде вреда, то скорее всего сейчас стрелять в него бесполезно.

Зани выскочил на коридор, стараясь не издавать ни звука: ковровая дорожка этому способствовала. Подбежав из-за спины к почти дошедшему до двери человеку, он выхватил нож и сделал резкое режущее движение, однако нож будто ударил в воздух, со звоном вылетая из руки.

Седрик обернулся и заглянул Зани в глаза. Ноги солдата подкосились, он повалился на пол.

Телохранитель успел уже попрощаться с жизнью, хотя был немного опечален тем фактом, как быстро она промелькнула у него перед глазами и что ничего там особенного не было. Но он всё ещё оставался жив.

Император, нажав на кнопку, открыл дверь (внутренние двери не блокировались), вошёл в зал и закрыл за собой дверь, а Зани лёг, устроившись поудобнее. Он слышал приглушённые слова, потом что-то хрустнуло и все закричали. Потом снова приглушённые слова, а потом стоны и слёзы. После лишь тишина и всхлипывание.

Зани даже не пытался бежать. А смысл?

Дверь открылась.

— Встань, — приказал император Шияра на всеобщем.

Зани не думал ослушаться, просто встал на ноги. Он всё ещё в фоне думал, что можно было бы предпринять, но любое действие теперь проходило через такое сопротивление, что руки опустились. Шлейка от автомата, что словно петля сжимала ему горло, мешала, но он не в силах был её поправить.

— Ты достаточно бесстрашный, чтобы после всего кидаться на меня с ножом. Хочешь работать на меня?

Зани сглотнул, не зная, что сказать.

— Буду считать, что это «да», — кивнул Седрик, обойдя в узком коридоре Зани, остановился, прикрывая глаза.

В дальнем углу сгущался мрак, за спиной Зани кто-то по прежнему рыдал. Он рискнул заглянуть в комнату. В крови с ног до головы сидел Хосровануш Агакарян Младший. Рядом два обезглавленных тела в лужах крови. Голов нигде не было.

— Убей это чудовище, — пропищал президент с трясущимися руками утирая слёзы. — Убей, убей…

Зани пожал плечами.

Не важно, что это было за оружие и сколько лет Шияр его готовил, но пробраться на тайный саммит и лишить страны своих лидеров и тайных, им одним известных планов — невероятно эффективная игра. Зани любил политику, ведь в ней всё описывалось лишь эффективностью.

— Я больше не слушаю ваших приказов, господин президент.

Сильваньен Навада

Сильваньен Навада, вернувшаяся три часа назад с показа мод в Ангеше, сидела на диванчике в вечернем платье с вырезом до бедра, закинув ногу за ногу. С последнего этажа наблюдательной башни Лирейского округа Шияра она наблюдала за пением песков в свете луны. И скучала, куда ж без этого. Работа сделана, минули сутки с тех пор, как Седрик отправился на задание — оставалось лишь ждать.

С тех самых пор, как Седрик принялся тренироваться, магия этого места пошатнулась. По всему Шияру появлялись разрывы в самой ткани мироздания, не заживающие шрамы, грязь и вонь. Будь она магом, она бы ужасалась, в какое жуткое состояние одна единственная, пусть и одержимая демоном бежевая обезьяна смогла привести сотни тысяч квадратных километров земли. Магом она не была, хоть и ощущала гнёт грязи.

Она ждала Седрика, поэтому мыслями всё равно возвращалась ко всему, что пережила вместе с ним за двадцать пять коротких лет, начиная с именно той переломной встречи, когда она едва его не убила. И может быть стоило ей повторить попытку сейчас, выбирая, какое же из заданий завалить. Она потому и пробыла здесь двадцать пять лет.

Ведь Сильваньен Навада не валит заданий. Никогда!

Развалины старого храма справа, серыми грудами покоящиеся на фоне тёмного камня — сотни раз виденное в сотнях других заданий. Над головой тяжёлое свинцовое небо. Слева вход на небольшое плато — ущелье, где засели бравые воины, которые, впрочем, ничего не противопоставят ни ей, ни колдуну, что стоял у храма.

Старик не скрывал силу, хотя и придуривался. Немного горбясь и тяжело опираясь на посох, он потрясал седой длинной бородой, устало переводя взгляд. Его слова для Сильваньен не имели ровным счётом никакого смысла. Она уже поняла, что это был не Агъирдоросс, потому как Агъирдоросса она услышала внутри Седрика, чётко, в деталях рассмотрев его ауру.

Выстрелив собой, словно смертоносным орудием, она в два прыжка оказалась около Седрика, и стоило лишь нанести один единственный удар…

Защищать Седрика!

Вместо смертельного удара она лишь сбила императора с ног, мысленно ругая себя за то, что поспешила. Защитить Седрика и одновременно убить Агъирдоросса. Как ей угораздило взять два задания, одно из которых исключает другое?

Тело императора проехало по гравию, и он лихо вскочил на ноги, выхватывая и наставляя на неё пистолет. Вернее это ему показалось, что лихо. Сильваньен успела заскучать за это время, уже в деталях придумав, что и как она будет делать.

— Не стрелять! — скомандовал он, считывая отсутствие агрессии с её лица, одновременно с этим вызывая интерес — из разряда «как заинтриговать идиота» и попутно не быть застреленной.

Его люди суетились там, в узком проёме, наблюдая за странными вещами.

— Ты меня не убила, но сбила. Почему? — заинтриговала.

— Ты не Агъирдоросс, но я слышу его в тебе, — почти прошептала Сильвия. — Сейчас я тебе не помогу.

— А потом разве поможешь? — поднял бровь Седрик.

— Ты тупой, косящий под умного — ничего не понимаешь, — хмыкнула она, уклоняясь от ответа. — Узнай вначале, что такое одержимость, а потом мы поговорим снова.

На том и порешили.

Седрик долго и нудно беседовал со скряжистым стариком, который наблюдал за Сильваньен с небольшим интересом. К беседе подключился Гинн как эксперт в магии, остальные члены отряда так же подтянулись. Седрик отвечал на вопросы, задавал свои, многое понимал, а многое принимал на веру. Старик не давал ответов однозначно, не раскрывая никакие карты. Вопросы Гинна он сознательно игнорировал, чем его изрядно нервировал. Обычная игра древнего мага или бога, «Служителя из-за Грани», как их раньше называли в хрониках. У Новых Шинари есть двухтомник описанный самой Амалакси о психологии подобных личностей.

— Кто же ты, если ты не Дьявол Железного Хребта? — После долгого перекидывания ритуальными фразами Седрик задал наконец интересующий Сильваньен вопрос и она сосредоточилась, хотя делала вид, что вообще не слушает.

— Моё имя Титаниус Ривал, и я один из Адептов Истинной Магии. Я охраняю храм от лишних глаз и никому не дам пройти дальше дабы сохранить ваши жизни и жизни всех живущих этого мира, — высокопарно изрёк старик, а после в своём стиле потряс посохом: — Ходят тут всякие исследователи, суют нос куда не надо, потом их проклятьями скашивает.

— Станешь ли ты, великий Титаниус Ривал, Адепт Истинной Магии, моим наставником и наставником для моего человека — Гинна?

— Два по цене одного? Торгаши, ох, торгаши… — бурчал старик. — Я-то стану, да не задаром. Есть тут одно дельце.

— Говори что исполнить, и я решу, — тут же выпалил Седрик.

Перехватил инициативу?

— Ишь ты, разогнался! Не гони пикусов на бойню раньше времени, внучок. Дело ты мне должен будешь, а какое — я тебе потом расскажу, когда время придёт.

А нет, показалось.

— И отказаться я уже, видимо, не смогу.

— На контрактах держится Орден, контракт фиксирует астрал, сам Аэрт становится свидетелем. Соглашайся… Или нет, мне всё равно.

Старик уселся на пенёк от колонны, на котором сидел, когда его встретил Седрик.

Как и предполагала Сильваньен, Седрик согласился, хоть и попытался поторговаться. Что он думал тоже было понятно: сейчас соглашусь, а там видно будет. Или, быть может, думал что найдёт способ вообще не платить, хотя с Истинными такой фокус никогда не прокатывал.

«Кто такой этот Титаниус? Я же помнила! А теперь забыла, когда больше всего надо. А дорогу назад к Новым Шинари не забыла?»

Дорогу назад она помнила.

Уходя от странного деда, который уже договорился, что Седрик к нему на несколько лет уйдёт в рабство вместе с Гинном на нескончаемые тренировки, она словила его мысли, специально ей адресованные: «Это моя песочница, и если ты начнёшь путаться у меня под ногами — раздавлю и не побоюсь гнева тебе подобных. Не говори потом, что я тебя не предупредил».

Предупредил, весьма доходчиво.

Во дворике крепости слышался шум вращавшихся лопастей вертолёта. Через пять минут Седрик появился на пороге, устало заглянул Сильваньен в глаза, кивнул и, открыв холодильник, достал оттуда бутылку ледяного виски. Вначале он поставил на стол стопку, после подумал и поменял её на гранёный антикварный стакан с Земли, а после и стакан убрал, усевшись за стол и отхлёбывая виски с горла, не морщась.

Это ничего не значило. Император Шияра при ней не раз упивался в сопли, заглушая свой собственный разум и разум Агъирдоросса одновременно. Демон не любил выпивку, но Седрик пил и не потому, что хотел насолить демону. Он сделал два больших глотка, потом подумал и опустошил полбутылки, откидываясь в кресле.

— Спасибо за разведку, чётко слажено, — похвалил он её. — Эти колупатели метались, словно мыши по дну раскалённого ведра, итить их на лево.

— Я смотрела запись. Зачем ты притащил Приморское чучело к нам в отдел?

— Сильные люди никогда не повредят.

— Достаточно нас с тобой, Гинна и Окруса.

— Ты недооцениваешь значение маленьких, но сильных людей.

Сильвия пожала плечами, зная о том, что таких, как Титаниус в Порядке очень даже много, а есть и значительно сильнее. И хватит такого всего одного, чтобы ему нечем было противостоять.

— Покажешь мне трансляцию? — попросил вдруг он.

— От тебя отказался министр юстиции…

— Вначале покажи долбаную запись, — со сталью в голосе потребовал Седрик. — А потом будешь критиковать или высказывать свою точку зрения.

Сильваньен достала из сумочки планшет, установила его на столе, запустила сводку новостей.

Молодая женщина приятным голосом читала текст. В кадре мелькали надписи, гласившие, что это новости чрезвычайной важности. На фоне зацензуренные кадры трупов и разбомбленная комната.

— Мне гранату кинули, — прокомментировал Седрик, отхлебнув ещё из бутылки.

— «Вчера ночью произошёл инцидент, комментировать который крайне сложно: покушение на убийство…»

Она рассказывала о ситуации, о покушении, придумала дружеские посиделки игры в покер в нерабочее время для более тесного контакта между президентами. Ну, естественно не она придумала, а пиар менеджеры пострадавших стран, дабы скрыть факт тайного саммита, а укреплённую крепость выдать за дом Агакаряна.

Дальше всё по плану:

— «Личность убийцы удалось установить. Биометрические показатели с камер наблюдения совпадают с показателями диктатора империи Шияр», — лицо с чёрно-белых камер появилось на мониторе, а после картинка резко прервалась, появилось уже весьма чёткое лицо императора в камуфляжной форме на фоне стены, увешенной флагами всех государств с надписью Авалон. — «Граждане Авалона, у нас с вами глобальная проблема, которая требует решения незамедлительно. Я вынужден признать, что всё это время все силы Шияр были потрачены на устранение проблемы, которую невозможно будет устранить», — далее кадры падения её, Сильваньен, челнока в горах смонтированные и сфабрикованные: её падение камеры не засняли. Дальше растерзанные трупы, мелькнувшее тело — тоже фабрикация, но сфабрикованное лишь видео. И обломки инопланетного корабля, уже настоящие. — «Я намерен обнародовать данные последних исследований, которые гласят, что на нашу планету была произведена инопланетная разведка, а значит нам нужно объединяться всеми силами.»

Эту часть выдумали великие маркетологи Шияра. Как объединить человечество, если нет общей миссии и общего врага? Теперь враг есть. Правда в её лице, но это можно опустить. Она сама была против всей этой затеи. Дальше вообще идея исключительно Седрика, потому как с её точки зрения стратегия заведомо проигрышная:

— «Мы будем объединяться под моим командованием, потому как мне были даны силы свыше. Я официально признаю, что совершил успешное покушение, открыл врата измерений, взорвал головы своим врагам. Я обладаю физическим бессмертием и даром бесконечной жизни, а ещё бесконечным могуществом. Меня не остановят ни спецслужбы, ни тюрьмы, ни какие-либо власти. Те, кто против меня — бойтесь! Я приду и покараю каждого, кто встанет на моём пути и пути Шияра, потому что у нас нет времени на эту ерунду!»

Новость завершилась, дав сногсшибательный резонанс.

— А теперь отчёт, пожалуйста, — откинулся в кресле Седрик и отхлебнул ещё из бутылки, которая постепенно показывала дно.

— Какой тебе отчёт? Несложно догадаться, — вздохнула Сильвия. — 187 организованных митингов по всему миру, мобилизация войск на границах всех государств, Агакарян подал в отставку.

— Что думают наши?

— В Шияре 39 митингов, столицу начало шатать уже через час, но водомётами разогнали, пока без особых жертв. Министр юстиции подал в отставку, 38-ая артиллерийская дивизия заявила о независимости — к ним уже едут если что, но тут без жертв будет никак.

— 38-ая это из Гунгорских сформированная? Кто там командир?

— Наш, северянин. Скорее всего сдрейфил.

— Казнить прилюдно, итить его. Остальных через одного случайным образом.

— Может вначале протрезвеешь? — подняла бровь Навада.

— Может не будешь учить меня делать мою работу?

— Ты так своей работой страну в могилу заведёшь. Или без людей останешься.

— Ты сама говорила, что люди не нужны. Я могу убить любого недовольного на этой планете! — стукнул кулаком по столу Седрик и откинул бутылку на пол. Та со звоном покатилась и цокнула о стену. — Я неуязвим, передо мной падают замертво, оружие меня не берёт, ждать я могу бесконечно долго. Что ещё нужно? — он уставился на неё суровым ледяным взглядом.

Сильваньен никогда не пудрила ему голову и он это ценил, но сейчас очень хотелось любой ценой сделать так, чтоб он перестал творить херню.

— А ты мне сам указывал, что я недооцениваю силу маленьких, но сильных людей.

— Маленькие, но сильные люди наверняка останутся со мной.

— Если всё же тебя не прикончат с девятой попытки. Сколько времени у тебя уходит на подготовку щита.

— Уже семь секунд, — похвастался Седрик.

— За семь секунд можно выстрелить, перезарядить и ещё раз выстрелить.

— Ну так сделай что-нибудь, итить твою!

— Делаю, но не всё так просто. Рано или поздно Проклятие выйдет в массы.

Седрик

Сон прервался. Солнце ещё не взошло. Седрик чувствовал себя подавленным и разбитым. В кресле рядом с ним расположилась девушка в вечернем платье с широкими бёдрами, красивой грудью и копной чёрных волос. Лицо с кожей будто из чёрно-белых хроник, но утончённое, острое, большие глаза с вертикальными зрачками были прикрыты. Сильвия, следившая за императором Шияра неустанно и почти беспрерывно с самых первых минут ставшая его тенью, ни одним движением не выдала, что и сейчас начеку.

И от этой тени очень хотелось избавиться.

Как, а главное зачем избавляться от той, что спасла ему его жизнь великое множество раз? Всё просто: Седрик мог принять свою слабость на время, но не навсегда. Семь секунд на щит? Да, это непозволительно долго. Но какие варианты?

Уже двадцать пять лет Агъирдоросс нашептывал ему эти самые варианты — он знал, что тут не всё так просто, но созрел сделать ещё один шаг.

Седрик зевнул пару раз и достал из шкатулки камень, наполненный тьмой. У него их оставалось всего два и учитель предупредил, что ему потребуется ещё десять лет, чтобы создать новые. Сильвия глянула на действия Седрика с осуждением, но вскоре отвернулась. Седрик понимал — инопланетянка дала понять, что недовольна, специально, но опять же специально никак не прокомментировала.

Он сжал камень в руке. Треск едва не оглушил, тело обожгло и тут же лютый ветер задул в уши, сдирая с неба плывущие облака на фоне зачинающегося алого рассвета. Ледяной ветер нёс плотные шарики снега, что били по щекам подобно шрапнели.

Храм перенёсся на вершину горы, рядом с лысым деревом, ветви которого дрожали от нескончаемых порывов ветра. Не ёжась, не кутаясь, но всё так же сгорбившись, словно статуя, стоял учитель.

— Ай-яй, предпоследнюю бусину использовал. И ради чего?

Он всегда был брюзгой. Жаловался на молодёжь, на возраст, на «грязь», на Орден, на Аэну и Аэти, которые ничего не делали. Он отправил Седрика доучиваться, рассказав ему очень и очень многое: и про демона внутри, и про магию снаружи, и про силы, что текут через этот мир, и про бессмертие. Седрик обрёл его, именно то бессмертие, которое позволит ему распределять усилия равномерно. Титаниус обучил Седрика чувствовать силу и запасаться ею.

Но всё было бы тщетно, если бы ему не помогал Агъирдоросс. Осознание этого угнетало.

— Что такое Амаддон и Харкон?

Титаниус не улыбнулся. Его сморщенное лицо было так же серьёзно и безразлично, как и ранее.

— Агъирдоросс рассказал тебе о них. Для тебя — путь во тьму. Амаддон и Харкон дадут Агъирдороссу контроль над источником, а значит и над тобой, — без утайки проговорил Титаниус и Седрик замер, ожидая услышать альтернативное мнение:

«Если ты боишься пистолета, то никогда не бери его в руки, а то сразу же станешь убийцей. Нет, ну ты сам слышишь, что за бред? Я тебе тысячу раз говорил, я могу контролировать твоё тело, но не хочу».

— Почему Агъирдоросс не хочет контролировать моё тело?

— Не хочет? — поднял бровь Титаниус и втянул ледяной воздух полной грудью.

«Ты что творишь? Я тебе правду на блюдечке, а ты так с ней?»

— Демоны коварны, — отозвался Титаниус, не слишком-то спеша с объяснениями.

«Как коварны и старые пердуны, живущие с Войны Обид».

— Если демон говорит, что чего-то не хочет, то это значит только одно — ему это не выгодно, — маг ехидно сощурился, заглядывая в глаза Седрика.

«Подвинься, дай я ему втащу!»

Но Седрик усилием воли помешал демону и почувствовал его недовольство.

— Значит Амаддон и Харкон — запретные вещи для меня? — с надеждой на то, что это всего лишь его домысли, спросил Седрик.

— Ни одна душа не выдержит соседство с демоном, обретшим подлинное могущество.

Яме Орекстон

Город Ангеш с двадцатиэтажными зданиями кипел и бурлил не смотря ни на что. Толпы сновали мрачные, двигались целенаправленно по своим делам. Никто не останавливался, не озирался, не разговаривал друг с другом, не подавал признаков какой-либо агрессии. Яме чувствовал себя потерянным. Будучи журналистом, он часто встречал непонимание со стороны коллег: когда писал про тайные культы, про взбесившийся искусственный интеллект на Мерлине, про ложные пандемии заболеваний.

Сейчас тема была куда более животрепещущей.

Проходя мимо площади со статуей Виктуса Красса, Яме свернул на улицу Свободы, дабы не попасть в митингующих и кардон заграждения, что здесь были всегда. Кто-то постоянно дрался, кто-то швырял в солдат камнями. Ещё один день, когда не знаешь, откуда прилетит: от солдат или от своих.

Мир изменился. Заявление Седрика Красса сыграла злую шутку и протестующих существующему режиму оказалось слишком много, поэтому ситуация 529-ого, когда пришли военные и просто всех расстреляли, не повторилась, а ведь могли пролиться реки крови и сейчас. Почему же не пролились? За слабость это никто не посчитал. Напротив: люди решили единогласно, что Седрик пытается продлить страдания их за грехи.

В других странах почему-то стало не легче. Бардак, неразбериха, уходящие в отставку президенты, сменяющие друг друга министры. Это время окрестили Эпохой Отставок. Страны просто разваливались, уровень преступности начал зашкаливать, уровень бедности резко возрос. Предприятия банкротились, мировые валюты рушились, множились сообщения о смертях людей на ключевых постах.

Все смерти Седрик Красс приписывал себе и прикреплял видеоподтверждения: плохенький монтаж на чёрно-белую камеру с неряшливыми спецэффектами. Этим он только подливал масло в огонь.

Два года прошло словно в аду. Оцепления, блокады, стычки. Сотни и тысячи сосланных, разрушенные жизни, разделённые семьи. Мэр ушёл в отставку, верхушка власти осталась, являясь военными под присягой. Всё не развалилось к чертям только потому, что каждому к виску был приставлен пистолет.

Протесты не прекратились. Казалось бы их стало только больше, они стали только сильнее, люди приняли твердить про какого-то мистического Наяхши Хаву, которого никто и никогда не видел. Он был словно мифический Будда, что должен был появиться в Авалоне и всех спасти. Яме считал, что спасти себя могут лишь они сами и для этого нужно действовать.

И люди действовали. Они создали Оцепление — информационное окружение, состоящее из подпольных локальных сетей с распределёнными серверами. Они создали внутри Оцепления целые центры, в которых помогали притеснённым, создавали свои органы власти, организовывались и жили по другим, своим законам. И это давало плоды.

Он тоже действовал по мере сил. Первое время участвовал в митингах, но вскоре понял, что может сопротивляться совершенно иначе и принялся эти митинги организовывать. Он координировал поставки продовольствия, организовывал встречи лидеров, встречи с медиками. Мелькал, но никогда не участвовал напрямую. Да и денег за это не получал. Можно было бы подумать, что вот она — его роль.

Но его тема была ещё более животрепещущая.

На прошлой неделе к нему приходил некий Зани Гоголац, сунул ксиву в лицо. Яме уже проверяли и не раз, но тогда он перенервничал, не понимая, о чём речь. А ему вежливо и доходчиво Зани Гоголац объяснил, почему же Яме не должен копать туда, куда в данный момент копает. Рассказали, что копает он себе глубокую яму. Не только себе, но и Мишель, а ещё Анне. Его дамы не знали, чем он занимается. Вернее знали, что он журналист. Вроде деньги приносит. Анне вообще было четыре долгих года и Мишель только-только снова устроилась фельдшером — было совсем не до расспросов, что делает муж.

И дело было совсем не в его подпольной деятельности в Оцепление, а касалось лишь его сюжета в СМИ. Зани Гоголац пришёл. Яме согласился прекратить. На словах.

На деле же его любопытство лишь разгорелось ярче. Что может быть такого в мистических смертях, о которых и без того поговаривали люди? Седрик — имя распространённое, но в последние сорок коротких лет оно обросло какими-то домыслами и легендами. Яни полез их проверять и обомлел: ни один ребёнок за последние сорок лет не дожил до десяти коротких лет. Задохнулся, захлебнулся, потерялся, отравился, умер от болезни, перестал дышать во сне, сердечный приступ, напоролся на штырь. Каждый с именем Седрик умирал.

Какой вывод напрашивается? Те, кто не знали, куда смотреть, подумали бы про какой-то изощрённый заговор правительства. Тем более что Зани Гоголац — низкий и ворчливый, словно лающая шавка, обязан блюсти тайну — ходячее тому подтверждение. Он же, Яме Оркенсон, мастер своего дела, умел складывать факты и понимал, что это древнее проклятье рода Крассов за все те злодеяния, что они совершили.

Поднявшись по лестнице, он увидел, что дверь его открыта. Достав шокер, он шагнул в пустоту и выбросил руку с зажатой кнопкой, зажмурившись от страха. Рука во что-то упёрлась, что-то упало. Он открыл глаза, глядя себе под ноги на корчащегося в судорогах бугая.

«Бежать!»

Но впереди, на полу, сидела жена, а на руках поскуливала Анна. Один её красный бантик сполз, а второй валялся в углу. На Яме уставились холодные глаза Зани и дуло пистолета.

— Ну и что мы с тобой будем делать? — произнёс он с приморским акцентом.

Яме лишь сглотнул, переступая тело.

СМИ никогда не были свободными. Всегда приходится жить в страхе. Перед головорезами, перед государством-садистом, перед президентом-императором, творящим произвол. Гнев, что разгорелся внутри Яме, адреналин от поверженного противника — они были сильнее его мыслей. Сейчас он стал словно всесильным, кинувшись на наглеца, что смел затыкать его, брать в заложники его семью.

— А ну стой! — крикнул Зани, но Яме уже был неостановим.

Зани

Придурок налетел на пистолет пузом так, что рука подвернулась и сама случайно нажала на спусковой крючок. Хлопнуло, и тело, постанывая, согнулось пополам, принявшись харкаться кровью.

Женщина завыла, девочка заплакала.

В голове Зани пролетели быстрые схемы и ни одна из них ему не нравилась. Он высадил один патрон мужчине в голову. Перевёл дуло пистолета в сторону девочки.

— Пощадите! — пропищала женщина.

Девочка завыла от страха.

Зани выстрелил ещё раз — девочка дёрнулась, вскрикнула и тут же замолчала, лишь на платьице принялось расплываться алое пятно. Третьим он вышиб мозги ревущей женщине.

Наступила тишина.

— Сука. Блять, Игорь, сложно было ему садануть по затылку? Куда ты полез под шокер, как школьник последний? — принялся отчитывать Зани бугая, всё ещё корчащегося в коридоре и тут же переключился на его напарника. — А ты чего глазами лупаешь? Трупов будто никогда не видел.

Он утёр нос, спрятал пистолет, спрятал в ладонях лицо и тяжело вздохнул. Потом потёр глаза, посмотрел на тупые рожи своих тупых подчинённых и увидел в углу камеру внутреннего наблюдения подпольного образца.

— Попали мы, ребята…

Седрик

Седрик досмотрел новости, где почти без цензуры было показано происшествие с Зани. Новости назывались «без комментариев», но даже они являлись пропагандой. Впрочем Сильвия и здесь постаралась, поэтому эпизод всё же завершился комментарием, одним из многих нарезанных комментариев Седрика о проблемах планеты и его единоличном праве решения этих проблем.

Но прийти без масок, споткнуться о какого-то гражданского, в процессе не заметить камеру…

За столом сидели трое: он, Зани и Сильвия. Зани отлично читал настроения по лицу.

— Я хотел припугнуть! Обстоятельства… — вскочил он из-за стола.

— Сядь и замолчи! — приказал Седрик.

Зани послушался, с бледным лицом опускаясь за стол. Седрик дал слово Сильвии.

— Поиск виновных в «проклятии Седрика» упирается в шифрование Оцепления. По этой же причине информация укатила в сеть. Агенты уже внедрены, но каждый узел Оцепления обладает своей системой прав на поиск и манипуляцию контентом. А ещё мне ваши клавиатуры не подходят. Зачем вам столько букв? — показала она свои восемь пальцев на руках.

— Ещё ты начни возмущаться, — вздохнул Седрик. — То есть у тебя ничего.

— У меня что-то. Проклятье, митинги и церковь Наяхши Хавы взаимосвязаны наиболее тесным образом. Я готовлю облаву в Адрубаде — получим полностью контролируемый центр в Лирейском округе, если всё пройдёт гладко.

— Уже что-то, — вздохнул Седрик и покосился на Зани. Тот сглотнул, принявшись отдирать кутикулки на пальцах, мигом разодрав себе указательный палец до крови. — Успокойся, рано или поздно они всё равно зацепились бы за похожий сюжет, а может и сами сфабриковали бы.

— Но это ведь… Сэр, это катастрофа! Так очернить правительство!

— Не было бы этого ничего, если бы бездумное, тупое стадо слушалось пастуха.

— А ты не думаешь, — завела былую песню Сильвия, — что стадо тебя затопчет? Смотрю Гинн совсем сдулся, не появлялся даже. 34-ая рота разбита, половина офицерского состава расстреляли. Частично тех, кто воевал за правое дело против Ампортуса, потом против Лиреи. Кем ты воевать будешь, когда потребуется?

— Люди сейчас не больше чем мясо, — отозвался Седрик. — Расходный материал.

Сильвия скривилась, показывая, что так не считает. А вот Зани был согласен. Седрик раззадорился и не собирался останавливаться:

— У меня мобильность. Меня не удержат стены. Я избирателен в убийствах, сопутствующий урон близок к нулю. Я — личность. Я бессмертен. В Авалоне нет оружия, которое можно мне противопоставить. Я — это самый огромный козырь в нашей войне и все это понимают. А людские вольности подавляются дрессировкой. Вот увидишь, ещё пять-десять лет и вся планета будет слушать каждое моё слово, а министры ходить под себя при одной мысли сделать вопреки моей воле.

Седрик ушёл к себе в комнату, понимая, что не всё так просто. И стоило ему заснуть, как ему об этом принялись напоминать обратное.

Железные горы, алое небо над головой, оторванная голова Титаниуса Ривала — его учителя. И хохочущий серокожий демон с большими, залитыми мраком глазами, вытянутым лицом, козлиной бородкой и козлиными рожками в чёрных доспехах с рунами, гравированными золотом. На поясе меч, дышащий пламенем.

— «В Авалоне нет оружия, которое можно мне противопоставить», — сделав голос на несколько октав выше, передразнил Седрика Агъирдоросс.

— Иди нахуй, дай поспать.

Агъирдоросс подошёл ближе, заглянул в глаза и обошёл по кругу. Седрик же был словно парализован.

— Я тебе говорю в который раз, чтоб потом не ругался, будто я не предупреждал: найди Амаддон и Харкон! Твой хитрожопый учитель просто прячет от тебя то, что решит все твои проблемы!

— Нет у меня никаких проблем. И судя по всему проблемы есть у тебя, раз ты мне про эти артефакты столько загоняешь. Я и сам справляюсь.

— Сам он справляется! Никакой благодарности за предоставленную мной помощь по развитию твоего астрального тела.

— Не приписывай всё себе. Я долго и упорно тренировал и тело, и разум. С самого детства и последние двадцать пять коротких лет, почти отойдя от дел, итить твою на лево!

— И тоже самое проделывал твой худосочный колдунишко. Насколько он продвинулся?

Седрик мысленно закусил губу. Гинн остался почти на том же уровне, из-за чего впал в жесточайшую депрессию, почти не появлялся на кафедре, участвовал лишь в совещаниях и всё свободное время затворничал на дальнем востоке. Про него местные уже начали легенды слагать. Последний раз Седрик видел его короткий год назад.

Дьявол увидел замешательство Седрика, рассмеялся ему в лицо.

— Ты никто без меня, тебе нужно с этим смириться. Тебя затопчут и раздавят! Служи мне, и мир будет у наших ног.

— Мир и так уже у моих ног, даже без твоей заносчивой помощи.

— Ха, это ты сейчас так говоришь. Посмотрим, как ты запоёшь, когда сюда забредёт любитель лёгкой наживы.

— Какое магам дело до моего мира? Здесь нет артефактов, здесь нет знаний, даже магии здесь нет. Как забредут, так и дальше пойдут.

— О, тут ты заблуждаешься, смертный. Существует огромное множество причин для сильных чародеев не сидеть на месте. Кто-то ищет славы, кто-то драки, кто-то просто развлекается, но с ними можно договориться. Есть же те, кого недолюбливают даже демоны — Апостолы Сестёр Хаоса. Смотрю ты заинтригован и заинтересован. Не буду томить: эти собирают кровавую жатву, вбирают в себя силу и растворяют мир, подобно пауку, что впускает яд в свою жертву. Они испытывают удовольствие, служа своим безумным богиням и поглощая всё живое — истинные безумцы.

— На безумцев всегда и во все времена была управа.

— Я сказал «безумцы». Я не говорил «глупцы».

Седрик

Толпа была словно колышущееся море. И море, словно в половодье, выходило из берегов. Ангеш, Морка, Саббон, Аккера, Аулкус, Бидаш-Митюр, Акидор, Туруд-Митюр… Если представлять планету сверху: два континента, разделённых океаном с жилками рек и веснушками озёр — а толпу людей рисовать алым, то алело всё, словно Авалон заболел ветрянкой.

Впрочем, если зелёным показать такие же толпы, но стоящие за Седрика праведным культом, почетая его за жестокого бога-защитника, то можно было нарисовать с десяток таких точек. Сегодня Седрик решил перекрасить одну красную в зелёную, но это не было простой задачей.

В Морке дела обстояли хуже прочего.

Седрик высунул из броневика часть туловища, оградив себя защитным барьером. Дым заволакивал небо. Во тьме пожаров светили прожектора, фонари и горючие коктейли. Толпа скрывалась в едком тумане, но Седрик знал, что люди тянутся на многие километры до самой черты города, напирая со всех сторон.

Впереди была черта из солдат, держащих высокие щиты, падающих и полыхающих. Он, впрочем, приехал сюда не любоваться.

— Зани, доложить обстановку! — буркнул Седрик в нашейную рацию, заглушая крики и взрывы.

Седрик растерял почти всех, столкнулся лбом с собственной армией, почистив офицерские верхи, убедившись, что остались лишь самые идейные. Сильвия помогала, но бесила своим присутствием. Зани… Седрик не винил его, потому как поступил бы точно так же.

— Давят массой, используют взрывпакеты и зажигательную смесь, — отозвался Зани в наушнике.

Ничего нового. Он истреблял верхушку сопротивления раз за разом, но словно гидра эта тварь отращивала новые головы. Пусть эти восстания и вспыхнули координированно по всему миру, он решил начать вычищать их со столицы Сайберийского метрополия — Морки.

Он в последний раз всмотрелся в толпу: мужчины в гражданском, женщины, подростки, иногда старики. С транспарантами: «Чудовище», «Уйди, тебе не место среди людей», «Мы не хотим насилия» и «Ты не бог» и «Правда на нашей стороне!», «Наяхши Хава есть путь, истина и жизнь», «Спасайте свои души в служении Змею». Естественно там были и изображения таинственного спасителя: шестирукий силуэт со змеиным хвостом.

Очень уж это напоминало индуизм, но Ангус отчитался, что в индуизме никого похожего он не нашёл. А это наводило на мысль, что враг к Седрику подкрадывался вполне реальный. А если и мог кто-то заинтересоваться Авалоном, то явно не в целях обычной наживы.

«А я говорил. Иди и забери мои вещи пока ещё не слишком поздно!», — раздался жаркий шёпот Агъирдоросса.

— Открыть огонь на поражение, — приказал Седрик и услышал выстрелы.

Бой завязался нешуточный, полетели со всех сторон самые настоящие противопехотные гранаты, на заднем плане бахнули миномёты — протестующие подготовились. Император быстро нырнул в бронетранспортёр, задраивая за собой люк, и увидел постороннего.

— Что-то шумно тут у вас, — стал возмущаться древний старик, размахивая посохом. Без громкоговорителей, в безумном грохоте взрывов, но его всё равно было слышно, даже через наушники с активным шумоподавлением.

Седрик растерялся, не сразу признав в старике учителя.

Громыхнуло так, что уши заложило несмотря на наушники. Шея почуяла смрад улицы. Седрик успел обернуться и удивиться, обнаружив у себя за спиной проплавленную дыру размером с человека, видя, как вспышка бьёт его около самого лица. Мелькнула тень Сильвии и тело её отлетело в сторону, загораясь и дымясь. Седрик сосредоточился, время замедлило свой бег, но не остановилось. Он плёл узоры чар, сгущая силу вокруг себя, но следующая вспышка озарилась раньше, отбрасывая его в сторону на несколько шагов.

Он обернулся, видя, как экипаж БТРа рассыпается пеплом, а учитель шагает во тьму. Седрик не раздумывая шагнул за ним. Привычное уже давящее и закладывающее уши ощущение, он пролетел извилистыми путями межреальности и плюхнулся на колени на крыше дома. Всё застилал тот же смрадный дым, лишь солнце пробивалось чуть ярче.

Вспышка ударила уже учителя, но не попала в него, рванув в метре. Вторая взорвалась около его груди, но слишком слабо. Третья рванула уже на другом конце крыши. Седрик встал на ноги, пошёл за Титаниусом, который шагал бодро и широкими шагами.

Вспышка за спиной озарила два силуэта в тёмных плащах. Спустя мгновение ещё одна, а за ней расходящиеся ветви огненных нитей от края крыши и, казалось, до самого неба. Седрик чувствовал бурлящий поток той дикой Силы, которой Титаниус учил его пользоваться. Настолько мощный, что Седрику хотелось уменьшиться, исчезнуть, или бежать как можно дальше от этого места.

— Ээ, не, вы никуда не уйдёте прямо сейчас, пока я не договорю, — буркнул учитель, хотя Седрик и не видел, чтобы кто-то пытался куда-то удрать.

Две тени застыли на краю тридцатиэтажной пропасти каменного изваяния, едва угадываясь в дыму. Огни пожаров, прожекторов и слабые лучи солнца выхватывали из мрака тёмные силуэты.

— Ой молодёжь пошла нетерпеливая. Постреляли, попрыгали, обосрались и тут же убегать, — принялся снова причитать Титаниус, подойдя к теням на расстояние десяти шагов. Его лицо вдруг сделалось суровым: — Лишить бы вас тел для профилактики!

Тени не шелохнулись от такого заявления.

— Какие твои условия? — раздался мелодичный мягкий мужской голос.

— Во-от, уже правильно. Для начала скажите мне, смерть всех Седриков в Авалоне — ваших рук дело?

Они зашушукались.

— Да, — ответил правый. — Но больше мы ничего не скажем.

— Какие дерзкие парни… Ты думаешь я не знаю, кто ваши хозяева? Небось даже не на саму Алейну работаете, а на одного из её сыновей. Я, между прочим, Истинный, как и она сама, — он выдержал паузу. — Но это моя песочница — пусть не лезет! А ежели будет, то я созову совет и доложу Эльнире, что мне мешают в моих исследованиях — так и скажите, слово в слово. А сейчас убирайтесь с глаз моих!

Две тени поклонились и исчезли, а Титаниус снова сгорбился, тяжело опираясь на посох.

— Если придёт другой чародей, ты его так же прогонишь прочь, учитель? — нарушил недолгое молчание Седрик.

— А ты разве любитель под юбкой прятаться, внучок?

Седрик стушевался и даже разозлился.

— Ты иди лучше смотри, что там у тебя внизу творится, — буркнул Титаниус, открывая для Седрика портал.

Тот шагнул, оказавшись посреди бойни и вначале не понял, что произошло.

Солдаты пятились, отстреливаясь против людей. Они стреляли по толпе, пули прошивали людей, во все стороны летела кровь, но люди упрямо шли. Они обязаны были падать. Их глаза вываливались из глазниц, головы падали на плечи, ноги с простреленными мышцами должны были перестать слушаться, но люди шли. Словно кара, спустившаяся на плечи Седрика.

А он продолжал упражняться в невероятных вещах.

— Зани, координируй артобстрел.

— Что? Это же…

Даже он, беспринципный Зани, задумался.

— Так надо, Зани. Ты не хочешь знать, что я сейчас вижу.

Рядом встала Сильвия: кожа её покрылась волдырями, одежда местами проплавилась и врезалась в тело, волосы, что странно, остались на месте. Она окинула толпу взглядом:

— Ты к такому был готов?

С юга ветер донёс грохот, а после свист летящих снарядов.

От ударной волны его самого чуть не сбило с ног. Передовую линию солдат со щитами должно было втоптать в землю, стоять должны были остаться только сержанты в экзоскелетах, и то не все. Но из-за облаков пыли ничего видно не было.

Ветер задул в спину, унося смрад пожара.

Тишина.

Седрик, немного оглушённый, не слышал ничего. Рядом лежал развороченный БТР, поодаль стояло с десяток других бронированных машин, солдаты прятались за технику, взяв оружие на изготовку, выжившие тащили раненных и убитых. Всё молча: шелест перетаскиваемых тел, глухие стоны.

Сильвия щурилась. Левый глаз её пострадал и превратился в бельмо с выжженным веком. Седрик глянул на неё и та лишь скривилась, оглядываясь по сторонам.

Ветер унёс остатки пожара, распахнув над головой ясное небо с яркими солнечными лучами, падающими на коридор между двух рядов домов, засыпанный трупами. Море перестало колыхаться, наступил вынужденный штиль. Посреди этого моря, расставив в стороны руки стоял человек под пристальными взглядами солдат: в джинсовой куртке, в чёрных штанах и кроссовках, голубоглазый высокий блондин.

— Седрик Красс, — сказал он тихо, но его голос звучал на весь город.

Император Шияра пошёл вперёд, переступая трупы вначале своих военных, потом своих гражданских: перемолотые, смятые в кашу. Он шёл по камням своего же разрушенного города, по стеклу выбитых окон из домов, сделанных руками его людей. Вот он — враг. Прямо перед ним.

— Я буду говорить не от своего имени, но от имени великого освободителя Наяхши Хавы. Я есть его апостол, посланник и верный подданный. Он слышал ваши мольбы, ваши крики. Великий Наяхши Хава освободит этот мир от тирании демона во имя Вечных Сестёр.

Демон внутри Седрика рассмеялся, надрывно и неестественно, будто дразнился.

Император Шияра знал, куда всё идёт. Люди не понимали, а он понимал. Все считали, что он — чудовище, приняв его методы за зло. Сейчас тупое стадо отдаст себя в руки кровавому мяснику, который раскроит, разделает и пожрёт каждую глупую овцу.

— Седрик Красс, Наяхши Хава желает предать тебя смерти, но ты жалок и слаб, посему с тобой буду сражаться я. И ежели ты сумеешь меня одолеть, то так и быть, мой покровитель позволяет тебе уйти из этого мира живым.

Седрик не стал тратиться на слова, принявшись сгущать магические потоки. Две секунды на заклинание. Блондин улыбнулся.

«Правее бери!» — крикнул Агъирдоросс.

Заклинание сорвалось с рук, устремилось к ехидной ухмылке. Мир дрогнул, пространство пошло волнами, а маг продолжил стоять на месте. Стены домов принялись плавиться, видоизменяться. Люди за спиной исчезли, дорога превратилась в тропинку, а спустя мгновение свернулась гармошкой.

Лицо с кустистыми русыми бровями оказалось в пяди от лица Седрика. Армейская школа сыграла и Седрик ударил кулаком врага в живот, но кулак застрял в теле. Руки врага потянулись к голове Седрика. Тот почувствовал резкую боль в боку, закричал, принялся колдовать снова.

Терпи! Для победы нужно лишь одно единственное попавшее заклинание.

«Враг думает, что словил меня, но это я его словил!» — стиснув зубы думал Седрик, не выпуская кулака из живота опасного врага.

Сквозь боль складывались последние узлы и заклинание жахнуло во всю мощь. Вновь волны пошли по миру, но улыбающееся лицо не исчезло. Зато появились дома, дорога стала на место, а человек как стоял, раскинув руки, так и продолжал стоять.

Лицо Седрика горело, из носа текла кровь. Кровь сочилась и из разбитой головы. Бок был в крови, холодное лезвие торчало откуда-то из подреберья. Со скрежетом клинок вышел из тела, отразившись лютой болью, и вошёл вновь.

Враг прятался. Тело его было не там, где блондин пытался себя показать. Теперь-то уж Седрик Красс, истекающий кровью, сможет нанести свой удар. Пусть он лучше умрёт, чем отдаст Авалон Хаосу.

Сильваньен Навада

Она, раскрыв глаза, наблюдала за тем, как медленно проваливает своё задание. Гул голосов, холодные тиски чужих чар сковали её тело, мешая двигаться. Она продиралась, словно через плотный кисель, помогая себе руками. Она спотыкалась о трупы, ставшие большими и неудобными преградами, словно горы, которые нужно было перелезать. Она больно ушибла ногу об отвалившееся колесо бронетранспортёра.

Второе сердце включилось с запозданием, но, разгоняя кровь, помогало телу функционировать сильнее, чем это самое тело сковывала зараза. Напрягшись, шинари вложила все накопленные силы в один длинный пятиметровый прыжок.

Белобрысая обезьяна тыкала Седрика обычным стилетом уже в третий раз, совершенно не замечая ничего вокруг. Шинари налетела на него, неуклюже сбивая плечом. Обхватила Седрика, повалила на землю — заклинание его развеялось и хлопнуло по верхнему этажу здания, высаживая целый ряд окон. В кармане она нащупала чёрную бусину и что было сил сдавила её, пропуская через неё активирующую силу.

Мир закрутился, побитый и горячий асфальт сменился холодным тёмным камнем. Заклинание, что сковывало её тело, развеялось и Сильваньен смогла вдохнуть полной грудью.

— Уже пришли? — ухмыльнулся Титаниус и сделал пасс рукой.

Седрик застонал, стоя на карачках. Сплюнул пару раз кровью.

Шинари оставшимся целым глазом видела, что центры воспаления Седрика вдруг резко похолодели, кровь перестала литься — заработали лечащие чары. Всё же Титаниусу тоже была не с руки гибель его ученика.

— Открой мне проход, — прохрипел Седрик.

Девушка слышала глухую решимость Седрика и мысли демона внутри. Открыть проход, получить артефакты, потерять человечность. Тогда придётся выполнять иное задание. А сможет ли она?

Она мельком глянула на Титаниуса.

У того в мыслях было привычно пусто. Он не выставлял на показ ничего во внешний пласт своего сознания. Но Сильвия понимала, что Титаниус не успеет ничего сделать: он вымотался от того представления на крыше. Был очень хороший шанс скинуть Седрика с горы, скрыться в расщелинах и расчленить демона раньше, чем он поймёт, что что-то не так.

А вдруг Агъирдоросс вступится за тело? Об этом она подумает после.

— Ты не умеешь играть честно? — нахмурился Титаниус. — Всё вам подавай быстрых результатов.

— Либо прогони из этого мира эту ебучую тварь, итить её на лево.

— Ты про Наяхши? Это теперь твоя проблема. Ну же, как решать будешь?

Седрик, кряхтя, встал с колен. Сильваньен его поддержала, но лишь для того, чтобы удобней было свернуть шею. Демон подначивал Седрика.

— Не слушай его, — прошептала девушка. — Мы сами справимся.

— Единоличное управление Авалоном! — выплюнул из себя император Шияра. — Нечем будет управлять, если эти гады здесь развернутся, — в его словах была нескрываемая боль. — Я справлюсь с демоном — открой проход, прямо сейчас, — сквозь зубы процедил Седрик.

— Ой, внучёк. Как скажешь, — улыбался ехидной усмешкой старик.

Он повёл рукой и храм содрогнулся. Земля провалилась, в ней появились ступеньки, ведущие куда-то во тьму. Старик отошёл в сторону, указывая рукой на открывшийся зев подземелья.

Агъирдоросс ликовал.