Продлёнка

Предательство

Если на качелях раскачаться очень сильно, долетишь до самой перекладины. Руслан раскачался и долетел.

Конечно, это не такая уж огромная высота. Но ведь высота высоты часто зависит от настроения.

Настроение у Руслана прекрасное. Вот он летит вперёд, и волосы разлетаются от ветра. Вот он летит назад, и куртка прилипает к спине — это ветер-ураган дует с другой стороны. Так бывает только тогда, когда качаешься на качелях. До чего хорошо качаться на качелях. Только жалко, что заболела Женя Соловьёва. Без Жени качаться, конечно, хуже. Потому что она тоже любит качели. И сейчас она стояла бы рядом и говорила: «Ну, Руслан, Русланище! Пусти теперь меня. Что ты всё один занимаешь качели?»

Сегодня Жени нет, и без неё, ясное дело — не так уж интересно. Почему это? Когда рядом стоит человек и ждёт, пока ты ему уступишь, и просит, и мечтает — удовольствие раз в сто больше. А так — что ж? Полетал-полетал вперёд-назад, ну и хватит. Что же он, как дурачок, всё качается и качается. Уже и в голове всё закачалось. Одно и то же надоедает. А все-то где?

Да вон они — по двору разбежались.

Когда продлёнка вот так разлетится в разные стороны, кажется, что ребят очень много — человек сто. Потому что они перебегают с места на место, мелькают. Один только Денис способен оказаться сразу в двух или в трёх местах. А он не один такой шустрый, Денис.

Алёша Зайчихин под яблоней усыпляет Серёжу. А девчонки стоят вокруг, смотрят. Интересно им, как человек уснёт и грохнется на землю. Зайчихин, как всегда, тычет большим пальцем Серёже в пузо. Серёжа даже куртку задрал, чтобы гипнотизёру было удобнее.

— Спи, спи, — завывает Зайчихин. — Ты уже спишь, спишь.

Серёжа медленно качнулся и начал валиться на дорожку. Сейчас упадёт, вот сейчас! В последний момент Серёжа, правда, согнул ноги и не упал, а сел на землю. И сидел, свесив голову, — спал. А девчонки повизгивали вокруг.

— Спит, ну просто спит! — восхищалась Нина Грохотова.

— А вдруг он простудится? Земля холодная, — говорила Люда Обручева. — Зайчихин, а Зайчихин?

— Не простужусь. Я закалённый, — сквозь сон вдруг сказал Серёжа и продолжал спать.

— Он закалённый, — авторитетно подтвердил гипнотизёр Зайчихин. — С незакалённым я бы не стал связываться. У Серого нервные центры очень крепкие. Потому что у него центральная нервная система работает нормально.

Потом все стали расходиться — какой интерес долго смотреть на человека, который всё спит да спит? Когда девочки убежали, Алёша Зайчихин разбудил Серого, и Серый пошёл в тот конец двора, где Денис учился стоять на голове.

Руслан не верит, что Денис научится, — у него терпения мало, у Дениса.

А вон сидит на карусели Катя Звездочётова. Она сидит подобрав под себя ноги, а Сима и Мальвина её кружат. Бегают, бегают по кругу. Катя кричит:

— Быстрее! Сильнее!

Но разве могут девчонки по-настоящему раскрутить карусель? Нет в них настоящей силы — в девчонках. Скрипит карусель, и медленно кружится Катя.

Руслан бы сейчас раскрутил — у Кати бы в глазах замелькало, всё слилось бы в один пёстрый круг: и деревья, и забор, и скамейка, на которой сидит Мария Юрьевна со своей немецкой книгой. Всё полетело бы перед Катиными глазами. Но не станет Руслан кружить Катю Звездочётову. Не любит он Катю. Потому что она всеми командует, как будто все ребята — её рабы. Но Руслан не раб, вот и всё. Пусть её Симка с Мальвинкой кружат, если им так нравится. А он лучше ещё чуть-чуть на качелях покачается, ему весело на качелях.

Но тут Руслану показалось, что гораздо веселее на деревянной горке. Конечно, веселее, тут и сомневаться не приходится. На горке затеяли возню Денис и Серёжа. Только что они совсем в другой стороне двора пробовали стоять на голове и ноги болтались в воздухе. Теперь они на горке, Денис налетел на Серого, вместе покатились с горы. А гора, пока нет зимы, совсем не скользкая, там просто доски. Но Денис и Серёжка всё равно катятся на подошвах, скрипят на весь двор, друг за друга хватаются и хохочут. Вот повалились вместе, докувыркались до самой земли и, цепляясь друг за друга, опять на горку полезли. Там с другой стороны — деревянная лесенка, но они по лесенке не хотят, они по наклонным доскам взбираются, и каждый за что-то борется: не то хочет залезть первым, не то другого столкнуть, не то просто повозиться досыта. Весело им!

Руслан поскорее качели оставил и к ним бежит. Каждого тянет туда, где весело. Но Денис и Серёжа в это время вдруг про горку забыли и кинулись к железной перекладине. Взрослые спортсмены делают на таких перекладинах гимнастические упражнения, Руслан видел по телевизору. Они раскачиваются, подтягиваются. Один гимнаст очень сильно раскрутился, папа сказал, что это называется «крутить солнце».

А Денис и Серёжа «солнце» никакое крутить не умеют, но лезут по гладкому столбу, хотят на перекладину забраться, а она высоко. Денис обхватил руками и ногами столб, а Серёжа его за ноги вниз дёргает.

— Отстань! — кричит Денис. — Отцепись по-хорошему!

Со стороны они как будто ссорятся, а на самом деле друг другом очень довольны.

Руслан прискакал к этой железной перекладине. На неё не так уж трудно забраться, Руслан залез — минутное дело, если конечно, никто за ноги не дёргает и вниз не стаскивает. Руслана никто и не стаскивал. Со стороны смотреть — хорошо, когда никто не мешает, забирайся куда хочешь. Но почему же скучно? Почему Руслан вдруг загрустил?

А потому что перекладина — и перекладина. Вскарабкался, сидит наверху, за столб рукой держится. А дальше-то что? А ничего. Потому что — один.

Денис с Серёжкой внизу борются, пыхтят. Не то лупят друг друга, не то пугают. И веселятся от души. Прямо киснут со смеху.

И тут к ним подскочили девчонки — их, девчонок, всегда привлекают весельчаки и вообще энергичные.

— Денис! Денис!.. Будешь с нами в мяч играть? — Это Нина Грохотова. А мяч у неё в руках такой, что Руслан залюбовался.

Красный мяч в синюю полоску. А можно считать — синий в красную. Как хочешь, так и считай, вот какой это мяч. Яркий, новый, светится весь от яркости. Вот это мяч. Таким мячом и в футбол играть можно, и во что хочешь.

Да только Нина Грохотова не всех подряд приглашает.

— Будешь играть, Денис?

Грохотова голову набок склонила, прижимает к себе роскошный свой мяч, и он сверкает и блестит на солнце.

А Денис почему-то мнётся и не отвечает. Что с тобой, Денис, быстрый и решительный человек? Почему смотришь туда, где медленно и совсем неинтересно крутится скрипучая карусель? Там бегают по кругу, как дрессированные лошадки, Сима и Мальвина. Там Катя Звездочётова восседает на карусели. И кто бы ни подошёл, должен крутить карусель. А кататься будет одна Катя Звездочётова. Так она сумела себя поставить.

Вот Катя щурится на мяч. Руслан думает: «Конечно, залюбовалась Звездочётова таким мячиком. Очень красивый мяч. Хорошо бы сейчас всем вместе поиграть в такой мяч, побегать за таким мячом». Только успел Руслан размечтаться, Звездочётова сказала:

— Мяч плохой. В него нельзя даже играть, в такой мяч.

И лицо скривила, сморщилась, как будто ей противно.

И отвернулась.

С ума, что ли, сошла эта Катя Звездочётова? Что с ней случилось-то? Руслан ничего не поймёт. А Денис хватает Серёжку за пояс куртки и орёт:

— В такой мяч нельзя играть! Кто в такой мяч играет?

Руслан видит, что Нина Грохотова стоит как оплёванная.

Только что вокруг вертелись девчонки, хвалили мяч. А тут, после Катиных слов, разбежались. Люди вообще, наверное, не притягиваются к оплёванным.

И торчит Нина Грохотова одна посреди двора со своим роскошным мячом.

— Почему — плохой? — Голос у Нины дрожит. Руслан смотрит на Грохотову сбоку, ему видно, что она изо всех сил старается не зареветь. У неё дрожит подбородок, она часто моргает, а губы разъезжаются.

— Плохой — и всё! — беспощадно отрезает Денис. — Никуда не годится твой мяч. Пошли, Серый, лучше на качели! Я — первый! — и помчался туда, где качели.

— Ну почему же, почему? — тупо спрашивает Нина Грохотова несчастным голосом. — Итальянский, папа привёз.

Катя Звездочётова чеканит:

— А потому, Ниночка, что от твоего дурацкого мяча в глазах мелькает и рябит. Даже слёзы от этого мяча. Противный такой твой мяч, убери его, пожалуйста, подальше, Ниночка.

Когда Катя Звездочётова хочет с человеком расправиться, она всегда называет ласково — Ниночка. Руслан смотрит сверху, с перекладины, на жалкую эту Ниночку. А верная свита, Сима с Мальвиной, поддерживают Катю Звездочётову:

— Подальше убери свой мяч, подальше.

Карусель давно остановилась, они теперь все трое сидят на ней. Эти Сима и Мальвина всегда рядом с Катей Звездочётовой. Как приклеенные. И всегда они заодно. Руслану не нравится такое единодушие. Потому что одно дело — друзья, а другое дело — сообщники какие-то.

— Убери, убери свой мяч. Никому он не нужен, противный мяч.

И тут Руслану становится очень жалко Нину Грохотову. Раньше она казалась ему не очень симпатичной — хвалится тряпками. Но у девчонок это бывает, а сегодня дело не в этом.

Сегодня Нинка несчастная, и все против неё. А разве это честно — всем нападать на одного человека? И человек стоит чуть не плачет. А в чём вина Нины Грохотовой? Да в том, что она оказалась со своим мячом в центре внимания. Звездочётова этого не могла пережить, вот и набросилась коварно, как хищный зверь. Не прямо на Нинку — на её мяч накинулась: «Плохой мяч, противный мяч». Руслан думает: «Хоть бы Мария Юрьевна вмешалась». Нет, не вмешивается. Ему видно, как она переворачивает страницу, читает дальше свою немецкую книгу.

И тогда Руслан решает вмешаться сам. Надо надеяться на себя, а не на Марию Юрьевну. Руслан спрыгивает вниз и подходит к Нине Грохотовой.

— Эй, Грохотова! — говорит он довольно сурово. Пусть она не думает, что у него к ней особое какое-нибудь отношение. Нет у него никакого к ней особого отношения. А просто — нечестно тюкать человека, а Звездочётова рада любого затюкать. — Эй ты, Грохотова! Слышишь, что ли? Давай с тобой играть в мяч! Ну, давай! Чего ты? Замечательный мяч, Нинка!

Он встал рядом с Ниной. Вот она уже и не одна — есть на свете благородные люди. Руслан — не Денис, который шагу не шагнёт без оглядки на Звездочётову. Руслану не нужна оглядка.

Нинка обалдело смотрит на Руслана, а он весело и громко говорит:

— Подумаешь, сама Звездочётова сказала! Не слушай её, Нинка. Тоже ещё королева. Эй ты, Звездочётова, — королева из хлева!

Ну здорово он придумал! Руслан доволен. Будет теперь знать эта Катька Звездочётова, как на людей нападать. Кошка когтистая.

Но не такая девочка Катя Звездочётова, чтобы отступить. Она вскинула голову, ехидно смотрит, взгляд у неё колючий. Тёмные, почти чёрные глаза глядят на Руслана в упор. От этого взгляда ощущение какой-то тёмной силы. Глаза говорят: «Хочешь воевать? Давай. Только ты меня не победишь, нет, не победишь. Знаешь, почему? Да потому что я сильнее».

А вслух Катя говорит:

— Напрасно ты, Русланчик, суетишься. — Розовые Катины губы иронически вытянулись в трубочку.

И вот что странно: он совсем не суетился, вёл себя уверенно и весело, но она так сказала, и уже всем кажется, что он смешной, суетливый и ничтожный. И самое удивительное, что и ему так кажется. «Чего я суечусь-то? — думает он. — Неужели нельзя спокойно и без всякой суеты?»

Катя невозмутимо усмехается:

— Русланчик, Русланчик, не суетись и не мельтеши. Как я скажу, так и будет.

— Как скажет Катя, так и будет, — преданно повторяет Мальвина.

— Русланчик, — ехидно добавляет Сима.

Ну и нахальство! Если бы Катя Звездочётова была мальчишкой, Руслан бы обошёлся с ней иначе. Да если честно говорить, он и с такой девочкой мог бы объясниться по-своему. Катя — сильная, энергичная, её нисколько не жалко. Стукнул бы — и всё. Но перед глазами Руслана — вишнёвый плащ Марии Юрьевны. Да, она увлечена книгой, но она прекрасно видит каждого в школьном дворе. У Марии Юрьевны взгляд натренированный — она даже затылком, наверное, умеет наблюдать за своими учениками. Вот и сейчас она прекрасно видит и Катю, и Руслана, и Симу с Мальвиной. И Нину Грохотову тоже. Не затылком видит, а лицо к ним повернула. Ну как тут стукнешь? Нельзя. Надо одержать моральную победу, это гораздо труднее, но Руслан не собирается отступать.

— А почему? Почему это — как она скажет, так и будет? — Он начинает надвигаться на Катю Звездочётову, а она сидит на неподвижной своей карусели, удобно поджав ноги. И улыбается.

— Знаешь почему, Русланчик? Потому что я всегда права. Права — вот и всё.

— Конечно, конечно, права, — Это Сима.

— Не спорь, Русланчик. Шагай отсюда. — Это Мальвина.

А он не хочет шагать отсюда. Как же он оставит теперь эту несуразную Нинку с её мячиком? Никак нельзя.

— Строишь ты, Звездочётова, из себя королеву. А эти, как дурочки, подпевают, прислужницы и рабыни. Не стыдно? Ну чего вы? Своей головы нет, что ли?

Он кипятится. А Нина Грохотова в это время стоит у турника, держит под мышкой свой несчастный мяч, молчит, кусает губы. Руслану кажется, что она собирается реветь. А может быть, уже ревёт тихонько?

Катя Звездочётова не видит Нины, она говорит только Руслану:

— Ты, Русланчик, слушай. Я не королева и не царица. Голову мне не морочь. Я староста продлёнки, вот кто я такая. И ты об этом не забывай.

— А при чём здесь, что ты староста? Староста она! Всё равно несправедливо!

— Не знаю. Ты, Русланчик, вместе с другими меня выбирал в старосты. И выбрали единогласно, между прочим.

Ну что тут ответить? Действительно, выбирал. Поднимал свою дурацкую руку. И он кричит:

— Ну и ладно! А ты, Грохотова, что стоишь и киснешь? Давай в мяч-то играть! — Он подбегает к Нине, толкает её локтем, как будто хочет разбудить. — Ну! Кидай мяч, Нинка! Ну же! Я ловлю!

И вот тут вдруг происходит то, чего Руслан никак не ожидал и ожидать не мог.

Этот момент он будет помнить очень долго.

Нина Грохотова, несчастная, бедная, обиженная, за которую он кинулся заступаться, открывает наконец свой рот. И что же она говорит?

— Я не буду играть, Руслан. Не хочу. Передумала. И мяч правда плохой.

И — зырк на Катю. Нина Грохотова ждёт одобрения за своё предательство. И она его тут же получает. Катя Звездочётова снисходительно кивает ей. А в стороне — Руслан это слышит — смеются Денис и Серёжа.

Может быть, мальчишки и не над Русланом смеются. Могут быть у них свои дела, свои причины для веселья. Нет, нечего зря себя обманывать: и мальчишки, и Катя, и Сима, и Мальвина смеются именно над ним, Русланом. Все они на стороне Кати Звездочётовой. И — Нина Грохотова тоже.

— Эх ты, Грохотова!.. — Ему так грустно в это время, что он даже сердиться на Нину не может.

Только бы они не заметили, как сильно он расстроен. Реветь, конечно, не будет — этого ещё не хватало, реветь. Да и не нужны они ему. Нисколько не нужны.

Решительным шагом Руслан пересекает двор, не оборачиваясь уходит. Качели давно свободны. Если сильно раскачаться, ветер дует прямо в лицо, а потом — в спину, а потом — опять в лицо.

С качелей всё хорошо видно. Качается верхушка берёзы. Носятся друг за другом Денис и Серёжа. Визжит на горке Майка Башмакова. Коля Ежов шапку на дерево забросил и теперь старается её оттуда стряхнуть, а она не стряхивается. Андрей Кекушев полез на дерево за Колиной шапкой, но Мария Юрьевна погрозила ему пальцем, и он слез. А шапка синяя так и осталась висеть на ветке.

Руслан старается не смотреть на карусель. Но всё равно видит — там, около карусели, шепчутся и хихикают Катя Звездочётова и её верная свита. Только в свите не две девчонки, а три — Нина Грохотова тоже с ними. Она смеётся громче всех: она так рада, что её приняли в подруги. Не понимает, дурочка, что это всего на один день. Даже не на целый день, а только до конца прогулки.

Руслану противно на неё смотреть, и он отворачивается. Предательница, самая настоящая. Но предательница забыла о Руслане, она не обращает на него внимания.

Прекрасный, яркий, сияющий мяч лежит под деревянной горкой, в пыльной траве.