Проект «Минотавр»

Глава 9

— Макс, нам нужно его найти.

Они так и сидели в машине до самого утра. Осматривали повреждения и восторгались тем, что остались целы и невредимы, хотя оба находились на волосок от гибели. Заодно обсуждали дальнейшие действия.

— Есть предположения, где он может заныкаться?

— Понятия не имею…

Оба замолчали, задумавшись.

Артист принялся грызть нижнюю губу.

— А если… — вдруг произнес Макс, но затем сразу добавил: — Хотя не, не вариант.

Артист тут же передразнил, вспомнив сцену из знаменитого фильма:

— А может?.. А вот это попробуйте!

Товарищ на шутку не среагировал, даже наоборот, с хмурым видом посмотрел на него и произнес:

— Знаешь что? — выдержал драматичную паузу и продолжил: — А не пойти ли тебе… вместе со мной в какую-нибудь забегаловку пожрать? А то так пить хочется, что переночевать негде.

— Дело говоришь, боярин!

Ближайшее кафе, несмотря на достаточно захолустный район, оказалось на удивление приличным заведением без привычного кисловатого пивного запаха, с негромкой спокойной музыкой и по-домашнему вкусной едой, и самое странное — работало с восьми утра.

— Вот скажи мне, Артист… Скажи на милость, вот очень хочется знать, — Лощина бросил вилку, та звякнула о тарелку, — какого хрена вы с Сувениром поселились рядом с этой «Шляпой», а не возле этого прекрасного, иначе не назовешь, оазиса чревоугодия?

Макс откинулся на стуле и выдохнул.

— Давно так не наедался. И еще хочется.

Аппетит товарища вызывал улыбку.

— Подозреваю я, что на твои вкусовые рецепторы большое влияние оказали ночные события.

— Может быть, но мне без разницы. Хочу еще!

Когда он сделал заказ миловидной официантке с забранными назад волосами и в белом передничке, разговор продолжился.

— Надежнее, чем в Зоне, нигде не спрячешься. Опасно, конечно, но если недалеко от Периметра, то вполне можно отличный схрон сделать.

— И что, где там его искать?

— Макс, шутишь?

— Вроде нет.

— Правда не понимаешь? — вскинул брови Артист. И сам же ответил: — Не понимаешь. Не зная, где искать, по Зоне можно блуждать годами. Думаешь, почему я так долго не могу лабораторию найти? Целый комплекс! А тут — один человек.

— Какие тогда варианты?

— Попробовать с Бряцем поговорить, но хрен его знает, когда он придет в себя после операции и насколько тяжелое ранение.

В итоге сошлись на том, что покамест проблема решения не имеет.

— Ну чего, — насытившийся и довольный Макс откинулся на стуле, — поехали амуницию сдадим? Ты говорил, Друг просил вернуть.

Когда добрались до «Шляпы», день уже был в полном разгаре. По дороге на их машину оглядывались, несколько раз другие автомобилисты — совершенно незнакомые люди — притормаживали рядом и спрашивали, все ли нормально и не нужна ли помощь.

Настроение, и без того неплохое, стало просто прекрасным.

Артист подумывал сразу после того, как отдаст жилеты, поехать к Свете. Купить по дороге цветы и завалиться прямо к ней на работу, а не ждать до вечера.

У входа в бар их встретил Кнопа.

— Ну как вы, мужики? А то свалили вчера, и ни слуху ни духу, — сказал он, забирая «броники». — Я тебе звонил — телефон выключен.

— Да разрядился, наверное, — махнул рукой Артист. — А так все нормально. Это Бряц был. Мы его в больницу отвезли, там должны были операцию сделать. Надо позвонить, узнать, как прошла.

— Хорошо прошла, — сказал Кнопа. — Черепушку ему прострелили, но мозг не задет, и в грудь попали, легкое повредили, но вроде все в порядке должно быть.

— О, ты откуда знаешь? — удивился Артист.

— От нее. — Вышибала кивком указал на невысокую, скромно одетую женщину, сидевшую на лавочке, сжимавшую в руках пакет из супермаркета и внимательно наблюдавшую за ними.

— А это кто? — отчего-то с опаской спросил Макс.

Артист разделял его чувства.

Прежде чем ответить, Кнопа кивнул женщине и указал на них, после чего сказал:

— Жена Бряца. С полвосьмого вас тут дожидается. Ну, бывайте, мужики. Кстати, Друг сказал, что у вас теперь пятнадцать процентов постоянной скидки. Зайдете потом, я вам карты выдам.

— Да. Хорошо, спасибо. Бывай.

Женщина подошла к ним.

— Здравствуйте.

Оба кивнули, переминаясь с ноги на ногу.

— Добрый день.

— Меня Антониной зовут. Я жена Николая… Бряца по-вашему. Хотела сказать спасибо. Мне рассказали, что вы сделали для мужа, да я и сама вижу. — Взглядом указала на изуродованную машину. — В общем, вот. Это от нас с ребятишками.

Она сунула в руки пакет, набитый продуктами, фруктами и двумя звякнувшими друг о друга бутылками.

— Простите, живем не особо богато, сами знаете, в сталкерском ремесле — то пусто, то густо. И чаще всего пусто, чем густо. Но мне хотелось вас отблагодарить. Спасибо вам.

Она повернулась, чтобы уйти, но Артист остановил ее.

— Антонина, подождите.

— Да?

— Сколько у вас детишек?

— Трое. Мальчишки.

Он отдал пакет обратно и сказал:

— Пусть гостинец будет для них, скажите, что от отца. Ой, ну, кроме водки, конечно! — спохватился он. — Ее можно в медицинских целях использовать, наверняка у пацанов куча ссадин и царапок, вот обрабатывать можно.

Женщина засмущалась. Опустила глаза.

— Это… не водка, — произнесла она негромко. — Лимонад. Простите, на водку денег не хватило.

Артист сначала растерялся, а потом засмеялся, и Макс вместе с ним.

— Тогда тем более! Пусть детвора порадуется! Нам очень приятно то, что вы сделали. Поверьте!

На ее усталом лице впервые появилась улыбка.

— Спасибо вам еще раз.

— На здоровье. Антонина, скажите, а Кузьма как? Мы просто знаем, что он с Бряцем был, с Николаем то есть, — поправился Артист. — Он-то как?

— Все хорошо. — Она отчего-то насторожилась.

Артист почувствовал, что с ней нельзя хитрить.

— Дело в том, что у него осталась вещь, из-за которой на них, собственно, и напали. Мы так подозреваем, что, пока она у Кузьмы, он постоянно будет под прицелом. А нам эта вещь нужна. Можно сказать, просто жизненно необходима. Мы считаем, что Кузьма сейчас в Зоне затаился, но найти их схрон — нереально. А пока эта вещь у него, опасность будет грозить не только ему, но и вашему мужу, потому что люди, пытавшиеся убить их, зададут тот же вопрос, что и я. И очень сильно захотят получить ответ на него. Не хочу вас пугать, но это правда.

— Нет, я не могу вам в этом помочь, простите. До свидания.

— До свидания, — ответил он, глядя ей вслед, потом повернулся к Лощине. — Подбрось меня до рынка, я цветы куплю, а потом еще в одно место. А то на своей стремно.

— Поехали.

Они развернулись и пошли к машине Макса.

— Постойте, — окликнула их Антонина.

Женщина вернулась.

— Только не говорите, что это я вам рассказала… Схрон у них возле Змеиного оврага, проход через восемь сосен, стоящих попарно.

— Спасибо, — улыбнулся Артист. — Конечно, не скажем, не переживайте.

Подождали, пока она ушла, потом переглянулись.

— Я так понимаю, цветы опять отменяются?

— Угу. Снаряга у меня в машине. Боеприпасы только надо пополнить… И, кажется, я знаю где.

— Ну да, — понял его Лощина. — Нам же обещали скидку, пусть выдадут ее патронами.

Змеиный овраг получил свое название за причудливую форму, напоминающую извивающегося гада. Но, само собой, ходили слухи, что в нем живут чуть ли не анаконды гигантских размеров. Притом что овраг находился в Зоне, слухи вполне могли иметь под собой основание. Поэтому большинство сталкеров обходили его стороной, а вот братья Латынины решили устроить неподалеку свой схрон.

Ориентиры, которые дала жена Бряца, оказалось легко обнаружить. Сам овраг являлся своеобразной достопримечательностью, и если бы по Зоне устраивали экскурсии, то туристов непременно привозили бы к нему, а потом еще и впаривали бы сувениры «из загадочных глубин». Ну и восемь сосен, выстроившиеся двумя рядами попарно, словно их специально так посадили, сложно не заметить.

Как и сказала Антонина — между рядами сосен имелся проход, точнее, это был единственный коридор между скоплениями аномалий, ведущий к небольшой низине, поросшей травой. Братья Латынины соорудили бруствер поперек прохода, засадили его репейником, создававшим иллюзию растительной стены, за которой на первый взгляд ничего нет, и получили отличное убежище.

И само собой, установили в коридоре систему оповещения о незваных гостях.

Поэтому, едва Артист и Лощина прошли первую пару сосен, из-за бруствера раздался выстрел, заставивший отступить назад.

— Какого рожна вам надо?!

— Поговорить.

— Валите нахрен!

— Кузьма, это же я — Артист!

— Да хоть вся труппа Большого театра! Пошли вон отсюда, не то пристрелю!

— Нам только поговорить!

— Валите, сказал!

— Кузьма прекращай этот детсад! Сколько ты собрался тут сидеть? Неделю, две?

— Не дождешься, умник!

Артист досадливо цыкнул. Кузьма рассмеялся:

— У меня что жратвы, что боеприпасов еще на пару месяцев хватит, даже поделиться могу, на, держи.

Артист увидел, как из-за вала в воздух взвился темный округлый предмет и полетел прямехонько к их с Максом укрытию.

— Граната! — воскликнул он и побежал прочь.

Макс двигался рядом. Заметив справа толстое дерево, Артист схватил товарища за рукав и потянул за собой. Едва они укрылись за щербатым стволом, как грохнул взрыв.

Осколки посекли траву и ветки, с деревьев полетели листья, посыпалась расщепленная кора.

У Артиста перехватило дыхание от мгновенного, непроизвольного испуга.

— Твою мать, — выдавил он, выпуская из легких остатки воздуха. Потом шумно вдохнул и вдруг заорал: — Кузьма, ты совсем спятил?! Мозги в кашу превратились? К тебе люди поговорить пришли, а ты гранатами швыряешься!

— Ага, вот я и разговариваю. Как тебе мой ответ?

— Отлично, я в восторге!

— Ну, тогда получай добавки.

Воздух разорвал треск автоматной очереди.

Пули щелкали по деревьям, откалывая щепки, вспахивали землю вокруг, выбивая фонтанчики, с сухим визгом проносились мимо, исчезая дальше в лесу. Видимо, запасов у сталкера действительно было в избытке, раз он мог позволить себе такое расточительство. Основательный схрон они с братом устроили. Артист вжался спиной в ствол так, что чувствовал через одежду все неровности коры. Рядом лежал Макс, сморщившись и часто моргая.

Наконец у Кузьмы закончились патроны в магазине.

— Ну что, хватит или еще аргументы нужны, чтобы вы отсюда свалили?

Макс чуть повернул голову и спросил вполголоса:

— Слушай, ему же спать нужно будет. Нас двое, можем по очереди. А его сменять некому. Давай просто подождем?

Сталкер словно услышал его и крикнул:

— Вы, конечно, можете до ночи подождать, но предупреждаю: я здесь пару-тройку растяжек поставил, так что, если решите в гости заглянуть, под ноги посматривайте, ублюдки.

— Сам ты ублюдок! — обозлился Артист. — Знал бы, что ты такой урод, не стал бы твоего брата в больницу отвозить.

Он, конечно, врал, но уж больно достала эта агрессивная, непробиваемая тупость сталкера. Того, конечно, можно было понять: на них с братом напали, одного изувечили, этот еле ноги унес, а теперь опасался за свою жизнь, но хотя бы выслушать-то мог, прежде чем гранаты кидать и магазины из «калаша» высаживать?!

После слов Артиста над прогалиной повисла тишина. Кузьма мог что-то затеять, поэтому пришлось высунуться из-за дерева и посмотреть. Но на первый взгляд ничего не изменилось, кроме появившейся свежей воронки от взрыва.

— Ты врешь, тварь! — вдруг крикнул Кузьма, и Артист, хотя и не видел ничего опасного, все же отпрянул назад. — Врешь, сука! Братуха помер. Я видел, как вы, ублюдки, ему башку продырявили.

Голос сталкера сорвался, а Артист вдруг почувствовал, что у них появился шанс.

— Включи мозги, Кузьма! Я — Артист! Ты меня знаешь! Мы с вами у Косой Балки вместе от стаи шипастых отбивались!

Но сталкера словно заклинило.

— Я вас, гондоны, на фарш порубаю всех, лучше ночью глаз не смыкайте! Ни сегодня, ни завтра, вообще никогда! Потому что я приду за вами, приду и порешу всех до единого за братана своего, понятно?!

— Да услышь ты меня, наконец! — снова прокричал Артист, уже доведенный до белого каления. — Твой брат жив! Мы с Максом сели в тачку, обложились «брониками» и вытащили его из-под обстрела в переулке, где на вас напали. Тот, кто стрелял в него, немного промахнулся, пуля вдоль черепа скользнула, только скальп чуток сняла. Врач сказал, что шрам останется, но рана не смертельная. Вот ранение в легкое гораздо серьезнее. Реабилитация понадобится. Было обширное внутреннее кровотечение, но операция прошла более-менее успешно. Так что если повезет — оклемается. Но ты же знаешь своего брата — он без боя не сдается. За ним жена ухаживает, но ей помощь не помешает. Так что, вместо того чтобы в норе прятаться да по нам со всей дури шмалять, шел бы к брату.

Кузьма, пока Артист говорил, молча слушал. Прошло больше минуты, прежде чем сталкер заговорил. Артист уж было подумал, что и сейчас не удалось убедить упрямца, как вдруг тот спросил:

— Ты зачем сюда пришел, Артист?

Макс вопросительно посмотрел, интересуясь, каков будет ответ. Артист лихорадочно соображал, как будет лучше: придумать что-то или сказать правду? Но внутренний голос подсказывал, что, как и с Антониной, сейчас лучше не мудрить.

— Мне нужны данные с того детектора аномалий, который вы забрали у раненого военстала. Я думаю, что в нем сохранены координаты местонахождения лаборатории, которую я пытаюсь найти. Ты наверняка об этом слышал. Кто-то считает, что я ищу сокровищницу, но уверяю тебя, ее там нет, а есть лаборатория, которую нужно уничтожить, иначе всех в этом долбаном мире ждет беда.

И снова наступила тишина. Неизвестно, над чем думал и что решал Кузьма, но радовало хотя бы то, что больше не сыпал проклятиями и не стрелял.

— Как думаешь, поверил? — шепотом спросил Макс.

Артист пожал плечами. Он уже не знал, что еще предпринять, какие аргументы привести. Оставалось только ждать ответа сталкера.

Прошло несколько минут, но тишина по-прежнему властвовала на прогалине.

Макс осторожно сместился и чуть высунулся. Ни выстрелов, ни брани.

Вернулся обратно и пожал плечами, сопроводив жест недоуменным взглядом.

— Кузьма? — позвал Артист.

Никто не отозвался.

— Кузьма? Мы можем выйти? Ты не будешь стрелять?

Где-то в глубине леса щебетали птицы, раздался глухой треск сухой ветки, надломившейся под собственной тяжестью, в вершинах деревьев шумел легкий ветерок, но не доносилось ни человеческого голоса, ни лязганья затвора автомата, вообще ничего, что говорило бы о присутствии неподалеку вооруженного сталкера.

— Может, затаился? — предположил Макс. — Ждет, когда выйдем?

— Так можно до филькиного заговенья сидеть.

Он снял с шеи ремень автомата и поднялся.

— Кузьма! Я выхожу! Автомат над головой! Не стреляй!

Никто и не стрелял. Артист постоял так с минуту, потом посмотрел на Лощину.

Тот сидел ухмыляясь и жуя травинку:

— Хорошо смотришься. Покрутись-ка.

— Да пошел ты. — Он опустил руки и вздохнул, потому что понял то, о чем несколько секунд назад догадался Макс, отчего и подкалывал: Кузьма ушел.

На поиски и обезвреживание ловушек они потратили почти час. Когда зашли на поляну, та казалась совершенно необитаемой. Кузьмы и след простыл. Даже гильз не осталось, а ведь он выстрелов пятьдесят сделал.

— Осторожнее, и под ноги смотри внимательнее, — предупредил Артист.

Макс кивнул. Вместе они обследовали прогалину вдоль и поперек, но не нашли даже намека на схрон. Кузьма так и не объявился.

Макс досадливо сплюнул и спросил:

— Что делать будем?

— Возвращаться.

— Вот Сувенир поглумится.

— Еще как, — согласился Артист.

Решили ненадолго продолжить поиски, но сумели обнаружить лишь ржавую банку из-под тушенки.

— Сдается мне, что где-то здесь, среди аномалий, имеется еще один проход, который ведет либо на еще одну поляну, либо прямо к схрону, — почесал голову Артист. — Но чтобы обнаружить его, потребуется уйма времени.

— Либо Кузьма просто-напросто ушел через черный ход.

— Ага… Элвис па-а-а-акинул здание… твою ж мать-то!

В сердцах он пнул найденную жестянку, и та угодила в аномалию, сработавшую с громким хлопком, заставившим нервно вздрогнуть.

— Чтоб тебя, Артист! — воскликнул Макс, успевший присесть и вскинуть автомат.

— Ладно, не паникуй. Пошли домой. Давай только парочку артефактов прихватим, которые по дороге сюда видели, чтобы не совсем впустую сходить.

До границы Зоны оставалось с пяток километров — всего несколько часов пути. Та часть ходки, когда можно немного расслабиться: основные опасности позади, до патрулей далеко, и все, что нужно, — внимательно следить за показаниями детектора и размеренно шагать. Подобная иллюзорная безопасность сгубила многих, особенно опытных сталкеров. Артист же с Максом к последней категории не относились, поэтому перемещались крайне медленно и с осторожностью.

— Вот скажи, Артист, как тебе удается не унывать? Я же так понимаю, что все время поисков лаборатории тебя преследовали неудачи?

— Ну… да.

— Вот я об этом и говорю. Другого бы мой вопрос разозлил, я так вообще мог в рыло дать, особо если в настроении соответствующем пребывал бы, а тебе хоть бы хны. Идешь, делаешь вид, что тебя не касается. Завидую твоей выдержке.

— Дело не в выдержке, а в привычке и психологической уловке. Нас давно еще препод по актерскому мастерству научил. Представляешь внутри себя такую колбу стеклянную и все, что неприятного происходит, в нее сбрасываешь и мысленно водой заливаешь. Часть случившегося растворяется, что-то в осадок превращается, оставшееся, конечно, всплывает, и от этого никуда не денешься. Но это уже не те чувства и ощущения, что были вначале. Их уже можно более-менее спокойно пережить, осмыслить, понять и принять. А остальное — вылить.

— Ты сейчас серьезно?

Артист не сомневался, что Макс в этот момент с удивлением смотрит ему в спину.

— Да.

— Хм… Так, а если колба расколется?

— Макс, не тупи. Колба воображаемая, поэтому ты можешь сделать ее настолько крепкой, насколько захочешь.

— А, ну да… — проговорил товарищ и погрузился в размышления.

— У тебя что-то случилось?

— Да нет, забей.

— Ладно…

Артист вдруг резко остановился и прислушался. Макс тоже сразу замер и принялся настороженно осматриваться.

— Что? — спросил он одними губами.

Но Артист не знал, что ответить. Просто вдруг возникло странное, необъяснимое чувство. Невнятное, неопределенное, но с каждой секундой становившееся все сильнее и обретающее направление. Что-то не так. Опасность. Рядом или приближается.

Сзади, из глубины Зоны, надвигалось… нечто.

Во рту мгновенно пересохло. По телу пробежала дрожь, словно от пронизывающего ледяного ветра. Охватила тревога.

— Артист, что происходит? — Макс оглядывался, нацеливая автомат то в одну, то в другую сторону.

— Не знаю, но чувствую, что надо валить.

— Куда?

Вопрос о конкретных действиях вывел из оцепенения. Артист понимал, что у него опыта хождения по Зоне гораздо больше, чем у Лощины, поэтому все решения принимать ему. Он прислушался к своим ощущениям, постарался определить, откуда исходит опасность, и выбрал для отступления прямо противоположное направление.

— Туда, — указал он рукой.

Постоянно сверяясь с показаниями детекторов, они двинулись по выбранному маршруту. Страх, необъяснимый и оттого еще более угнетающий, толкал вперед, пробуждал инстинкты, заставлял забыть об осторожности. Нервозность Артиста передалась Максу. Он начал вертеть головой, постоянно осматриваясь, выискивая возможную опасность. Оступился и, взмахнув руками, грохнулся на землю. Артист тут же остановился, приготовив оружие, чтобы в случае чего прикрыть товарища. Тот, выругавшись, поднялся на ноги.

— Ты как?

— Нормально, — ответил Макс и злобно добавил: — От чего хоть бежим?

— Сказал же — не знаю. Чувствую, что надо.

— Н-да, — покачал головой Лощина.

— Вот и «н-да»! Тут Зона, не прислушаешься к тому, что тебе подсознание говорит, — считай, труп. Идем дальше?

Макс кивнул.

Далекий рев, раздавшийся из глубины леса, заставил вздрогнуть обоих. Переглянулись и без лишних слов ускорили шаг.

Но далеко уйти не успели. Позади раздался треск веток. Оглянувшись, Артист с ужасом заметил мелькавших среди деревьев мутантов. Навскидку — от полутора до двух десятков. Причем сразу нескольких видов: в основном «голыши», три или четыре шипастые собаки и даже два быка. Подобное Артисту не доводилось видеть с памятного сражения, в котором погиб квад Сувенира. Все время, что он бывал в Зоне, местное зверье враждовало между собой, шипастые гоняли «голышей», те сбивались в крупные стаи и охотились на мутированных быков и сталкеров, гоняя попутно своих извечных недругов — шипастых. Быки же с ненавистью бросались на все живое, что попадалось им на пути. И объединить их вместе могло только что-то крайне необычное, например человек — источник аномальной активности, каким был погибший Бриг, либо… страх. И в отсутствие первой причины оставалось предположить наличие второй. Только вот думать о том, чего же могли так испугаться все эти твари, вовсе не хотелось. Да и в любом случае было некогда.

Мутанты приближались.

Детектор в руке непрестанно вибрировал и пикал, показывая присутствие впереди аномалий, сзади все отчетливее становилось слышно дыхание мутантов, хруст веток под десятками лап, клацанье когтей и зубов… Артист не сразу понял, что вызывало диссонанс во всей этой и без того престранной картине. Пытаясь не угодить в аномалии, едва различимые или совсем невидимые невооруженным глазом, он поначалу не заметил, что твари, настигающие их с Максом, перемещаются без привычного рычания, повизгивания, устрашающего храпа. Мутанты двигались, издавая минимум звуков. Воображение подсказало, что если сейчас оглянуться, то можно будет увидеть прижатые к головам уши, вздыбленные костяные гребни, дико выпученные глаза, в которых без труда прочтется первозданный ужас.

Все это пугало больше, чем угроза быть загрызенными. Вдалеке снова раздался рев, в котором слышались страдание и боль. Потом все стихло, но мутанты продолжали бежать.

Бросив быстрый взгляд через плечо, Артист увидел тварей буквально в нескольких метрах от себя. Хотелось сорваться на бег, но позволить себе перемещаться иначе, чем быстрым шагом, было нельзя — детектор аномалий срабатывал постоянно. Бушевавший внутри страх достиг критической отметки и взорвался, пронзая колючими, ледяными, лишающими воли к жизни и способности двигаться иглами. В какой-то момент ноги просто отказались шевелиться. Артист едва не рухнул на землю, но Макс вовремя его подхватил. С силой дернул, удерживая на ногах и одновременно заставляя встряхнуться. Этого хватило, чтобы прийти в себя.

— В порядке, — пробормотал Артист.

Но все же пришлось сделать несколько шагов, опираясь на руку товарища, чтобы восстановить сбившийся шаг.

Когда сбоку почувствовалось движение, пальцы судорожно нащупали рукоять ножа. Но «голыш» промчался мимо, едва не сбив с ног.

За ним еще один, потом между Артистом и Максом, разделив их, пробежала шипастая собака. Костяные пластины-шипы оказались плотно прижаты к телу, создавая защитный панцирь. Секунды ушли на осознание того, что мутанты не собираются нападать. В голове всплыла фраза из виденного когда-то документального фильма: «Спасаясь от пожара, животные не думают об охоте».

Сейчас ситуация оказалась схожей, только, судя по отсутствию дыма и запаха гари, позади бушевал «пожар» несколько иного рода, чем в общепризнанном понимании.

Словно в ответ на эти мысли новый вопль возвестил о мучительной смерти еще одного мутанта. Непроизвольно оглянувшись, Артист увидел, как в одном месте раскачиваются деревья, будто странный ветер гнет их в разные стороны либо кто-то невероятно сильный прокладывает себе дорогу на манер бульдозера, хотя рокота двигателя не доносилось.

Выяснять, что за новый монстр появился в Зоне и нагнал столько ужаса на местную живность, не особо хотелось. Нужно было убираться отсюда, и как можно быстрее. Но как это сделать без очевидного риска угодить в аномалию?

Решение пришло само собой, когда один из мутированных быков оказался прямо за спиной. Топот его копыт, грозящий безжалостно растоптать оказавшегося на пути человека, видимо, активировал работу мозга. Теперь быстрый шаг, которым они с Максом перемещались до этого, сам собой сменился на опасный, безрассудный бег — детектор вибрировал постоянно, сообщая, что аномалии здесь повсюду. Без этих маленьких устройств, которые имелись у каждого сталкера, в Зоне не выжить, если только ты не обладаешь чутьем мутантов…

— Макс, держись между ними, — крикнул Артист. — Пусть ведут!

Убедившись, что товарищ понял суть его плана, Артист ушел с пути обезумевшего от страха быка, выбрал место позади одной из шипастых собак и побежал.

Первые секунды ему пришлось бороться с собственными инстинктами, вопившими, что бегать по Зоне нельзя! Но, поборов их, Артист вошел в ритм и через какое-то время почувствовал себя неотъемлемой частью этого причудливого стада.

В какой-то момент мутанты резко свернули в сторону, покинув тракт и углубившись в лес. Ничего другого не оставалось, кроме как следовать за ними. Бежать пришлось на пределе сил, да еще и преодолевая препятствия: продираться сквозь кусты, перепрыгивать торчащие из земли корни, уклоняться от самих мутантов, выбиравших себе путь без оглядки на людей. Артист не знал, как долго сможет удержать такой темп. В боку закололо, рюкзак за спиной и автомат в руке стали казаться невероятно тяжелыми, ноги гудели от напряжения.

Вдруг бежавшая прямо перед ним шипастая собака в один миг превратилась в фарш, не успев уклониться от аномалии. Артиста окатило кровавыми брызгами, и от неожиданности он дернулся назад, одновременно резко осев на землю, чтобы не последовать за несчастной тварью. И тут же получил мощный толчок в спину: «голыш» врезался в него, опрокинул, а сам перелетел через человека и с визгом угодил в аномалию. «Обессиленная» предыдущей жертвой гравитационная ловушка разорвала мутанта на несколько частей, разбросав их вокруг.

Все произошло так быстро, что Артист даже вскрикнуть не успел. Он сел, утер лицо рукавом и сплюнул попавшую в рот кровь. Поискал взглядом Макса. Тот оказался дальше, чем ожидалось. Спрятался за деревом и целился из автомата в сторону Артиста. На недоумение времени не осталось — раздались выстрелы.

Невольно пригнувшись, Артист услышал, как за спиной пули с влажным звуком рвут чью-то плоть, а следом по ушам резанул рев раненого быка. Сразу обернулся и увидел, что здоровенный мутант несется прямо на него. Пули, выпущенные Максом, попали твари в толстую шею, но остановить не смогли, лишь ранили. Артист попытался убраться у мутанта с пути, откатился в сторону и даже начал вставать на ноги, но после очередного ранения бык замотал головой, и его повело.

От удара массивной туши Артиста отбросило в сторону, он почти потерял сознание. Еще не очухавшись, из последних сил собрался и начал вставать, понимая, что разъяренный мутант может наброситься на него в любую секунду.

Едва он поднялся, как еще один мутант врезался в него. На этот раз шипастая собака. По инерции Артист побежал вперед, стараясь сохранить равновесие, поскользнулся на внутренностях разорванного «голыша» и полетел в смертоносные объятия аномалии, только что уничтожившей двух мутантов. Разнонаправленные гравитационные силы цепко схватили его и потащили в разные стороны. Аномалия пыталась выкрутить конечности из суставов, порвать мышцы и сухожилия, раздробить каждую кость в теле.

Ярчайшая, невообразимая боль пронзила мозг. И Артист закричал.

— Знаете что, молодой человек, — сердито сказал доктор, — вы мне порядком надоели. Вот честно. Такое впечатление, что последнее время я только вас и вижу.

— Где я?

Мыслей в голове никаких. Как и эмоций. Только чувство стыда от того, что до сих пор не запомнил имени врача.

— Попробуйте угадать.

— В больнице?

— Браво! Приз ваш — Настя, вколите молодому человеку витаминчики. Поворачивайтесь, вам сделают укол, потом можете идти. Документы на выписку я оставлю в регистратуре. Всего доброго.

— Спасибо, доктор, — проговорил Артист и тут же заорал от больного укола.

— Чего орешь? — В палату вломился Макс с букетом цветов и пакетом с одеждой. — Настенька, это вам. Я могу забрать этого неженку?

— Спасибо, — улыбнулась медсестра, принимая букет. — Да, можете.

— Вы — чудо!

— Салют, Макс, — махнул рукой Артист. — Как я тут очутился?

— Ну как, прилетел большой орел и вынес тебя с Роковой горы, — иронизировал Лощина. — Как, как… Я тебя приволок. Там до Периметра оставалось всего ничего.

— Ох, блин! По мне будто каток проехал.

— Ну да, аномалия тебя неплохо помяла. Но даже трещинки нет. Так что вот, держи одежду, деньги, такси ждет внизу, а мне нужно кое-куда заехать.

— Ладно, вали.

Артист оделся, вышел из больницы, сел в такси и приехал в «Шляпу». Есть особо не хотелось, поэтому он просто сидел и занимался тем, что ничего не делал. Разве что щелкал свои любимые фисташки.

К столу кто-то подошел. Но Артист чувствовал себя настолько разбитым и ленивым, что даже не соизволил поднять головы.

Человек занял стул напротив. И через секунду на столе появился прибор защитного цвета с потертостями на гранях.

— Вот, держи. — Кузьма подвинул к Артисту детектор. — Это тебе нужно?

— Ага. — Эмоции никак не могли проснуться.

— Антонина рассказала, что вы с другом сделали. Благодарен тебе и ему. Если что-то понадобится — обращайтесь в любое время дня и ночи. Схрон на поляне в юго-восточном углу, под аномалией, срабатывающей от попадания любого предмета весом от пятисот грамм. Пользуйтесь, когда и сколько захотите. Все, что внутри, — общее. И это… Извини меня за то, что наговорил там.

— Хорошо. Все нормально. Я Лощине передам.

— Ты в порядке?

— Ага, в аномалию влетел. Вот теперь боксерской грушей себя чувствую.

— А, ну, это случается. Ладно, Артист, бывай. Спасибо еще раз.

Они обменялись рукопожатием, и сталкер ушел.

Артист взял в руки детектор. Внешне прибор походил на другие подобные устройства, но вместе с тем и отличался. Выглядел более массивно и надежно. Включение детектора, нажатие нескольких кнопок никакого результата не принесло. И тут, наконец, пробрало. Артист начал на глазах оживать. Лень и апатия постепенно уходили, уступая место любопытству и азарту исследователя.