Проект «Минотавр»

Глава 7

В себя Лис пришел от кашля, едва не захлебнувшись собственной кровью. Щеки и десны драло жутко. От боли первые секунды сложно было соображать. Едва получилось сдержать рвущийся из груди крик. Ко всему прочему что-то тяжелое прижимало к полу, мешая движениям. Он попытался спихнуть это с себя и услышал глухой стон. Когда сознание и зрение немного прояснились, в одной из вспышек света Лис узнал в придавившей его массе Люма. Радость слабым огоньком вспыхнула в груди: раз стонал — значит, жив.

Осторожно прислушался, пытаясь определить местонахождение существа. За исключением цоканья мигающей лампы, капающей где-то жидкости и собственного шумного дыхания других звуков различить не смог. Решил пошевелиться. Люм снова застонал.

«Терпи, дружище, терпи», — мысленно попросил Лис.

Кое-как развернулся и осмотрел помещение. Схватка с существом добавила хаоса к уже имевшейся разрухе. В частых вспышках получилось разглядеть лежащие на полу тела остальных товарищей. Ни один из них не шевелился. Повернув голову, увидел капитана Мартыненко, по-прежнему пришпиленного к стене обломком трубы.

К физической боли добавилась жгучая горечь досады, смешанная со злостью. Злостью иррациональной и оттого неконтролируемой. На самого себя, на павших соратников, на командира за то, что оказались не подготовлены к встрече с таким противником, не сумели справиться, не выжили… А еще на тех, кто их сюда послал, не предупредив о том, с чем, возможно, придется столкнуться. Ведь наверняка знали!

— Суки! — вырвалось непроизвольно и неожиданно громко разнеслось по лаборатории.

Невольный испуг охолодил эмоции. Лис с напряжением ждал появления монстра, сквозь боль и туман в сознании он пытался увидеть, услышать, почувствовать, откуда тот нападет, и лихорадочно соображал, как и чем отбиваться. Пальцы нащупали что-то острое, видимо, обломок кости. Плевать! Хоть что-то. Без боя сдаваться он не собирался.

От напряжения началась дрожь. Легкие втягивали смрадный воздух, пульс колотился в ушах, мешая распознавать другие звуки. Поэтому он не сразу услышал слабый голос друга.

— Он… ушел. Лис, он ушел, — с трудом произносил Люм.

Но слова раненого едва пробивались сквозь адреналиновую бурю, бушевавшую в теле Лиса.

Почувствовав, как кто-то коснулся его руки, он резко развернулся, сбрасывая с себя товарища и нанося удар обломком кости, даже не видя противника. Ни в кого не попал, попытался встать, но поскользнулся на кровавой жиже под ногами и упал.

Хотелось ругаться, орать, но открывать рот оказалось жутко больно, поэтому удавалось произнести лишь начало слов:

— Су… тв… иди, иди сю… да!

Перевернулся на спину. Мигающий свет сбивал с толку — в угловатых останках стеллажей и аппаратуры чудились контуры чудовища. Взгляд метался из стороны в сторону, пальцы изо всех сил стискивали выскальзывающую кость с остатками плоти.

Что-то схватило за ногу.

С хриплым криком Лис сел, взмахнул обломком и чуть не всадил его в грудь Люма. Тот даже не пошевелился, чтобы защититься, лишь негромко повторял:

— Он ушел… он ушел…

Вовремя остановившись, Лис еще какое-то время соображал, что перед ним товарищ, а не враг.

Наконец слова Люма достучались до его сознания.

Покивав, он прошептал:

— Понял, понял.

Около минуты потребовалось на то, чтобы привести в норму дыхание и немного успокоить колотящееся сердце.

«Оружие. Надо найти оружие!» — появилась первая здравая мысль.

Насколько он помнил, автомат должен валяться где-то рядом. Оглядевшись, он ничего не нашел и принялся шарить руками в куче останков. Брезгливость улетучилась без следа.

Когда пальцы наткнулись на рифленый металл магазина, едва не вскрикнул от радости.

Вытащил «АК-12» из зловонной массы, рукавом очистил от слизи и приставших к оружию ошметков плоти, на пару секунд прижал к груди, словно родного, потом переместился к Люму.

— Ты как? — спросил шепотом.

— Вытащи меня отсюда, — проговорил товарищ.

Толком разглядеть, насколько тяжелой была рана Люма, не позволяло освещение. Но Лис помнил, какой страшный удар нанес монстр.

— Хорошо, дружище, вытащу. — Каждое слово отзывалось болью в простреленных щеках. — Только Томаса проверю и вытащу.

Медленно поднявшись, с автоматом наизготовку, Лис осторожно, мелкими шажками направился в сторону слабо сверкающей аномалии, возле которой лежал Томас. Под ногами хрустело битое стекло, звякали железки и стреляные гильзы. Казалось, что каждый звук подобен удару колокола и разносится по всему комплексу. Еще недавно бешено колотящееся сердце теперь билось через раз.

Чем ближе становилась аномалия, тем интенсивней вибрировал детектор на запястье. Насыщенная электричеством субстанция почти не испускала света, словно истратила весь свой заряд, и едва заметно пульсировала. Будь в помещении чуть светлее, Лис и не заметил бы тянущейся от аномалии бледной нити, по которой изредка пробегали чуть более яркие всполохи.

Проследив нить взглядом, увидел, что недалеко от Томаса та разветвлялась, и пять еще более тонких ниточек касались пальцев на ближайшей к аномалии руке товарища. И по каждой из них в сторону прародительницы скользят импульсы, как будто напитывая ее человеческой энергией.

Пока Лис соображал, что ему делать, аномалия выпустила еще один отросток, который стал вытягиваться в сторону нового источника пищи.

— Ах ты тварь! — ненависть заклокотала внутри.

Стрелять показалось бессмысленным, да и, вероятно, чревато последствиями, поэтому, выбрав стоявшую неподалеку конструкцию из покореженных металлических ящичков, Лис поднапрягся и опрокинул ее прямо на пульсирующую аномалию.

Оглушающе громкий, резкий треск ударил по ушам. Яркая вспышка мгновенно ослепила и не позволила увидеть, как шкафчики, изображая из себя китайский фейерверк, окутанные паутиной мелких молний, разлетаются в разные стороны. Грохот стоял страшный.

«Лучше бы я выстрелил, и то меньше нашумел бы», — пронеслось в голове.

Пока зрение восстанавливалось, Лис чувствовал себя беспомощным. Он прекрасно понимал, что при всем желании не смог бы оказать хоть какого-то сопротивления монстру, если бы тот сейчас появился, но слепота усугубляла это чувство, возводя его чуть ли не в абсолют. Хотелось отпустить рвущийся наружу страх, забиться куда-нибудь в угол, выставив перед собой автомат, и затаиться, уповая на чудо. Стоило огромных усилий оставаться на месте до тех пор, пока предметы не стали более-менее различимы. Как только смог видеть — осмотрелся. На удивление, мигавшая раньше лампа теперь светила ровно, а вот аномалия почти потухла и нити все спрятала.

Странно было думать о ней как о живом существе, но в рамки чисто физического явления она уже не укладывалась.

Хозяина разгромленной лаборатории тоже не наблюдалось. К счастью. Имелась у всего этого светопреставления с аномалией и летающими ящиками и полезная сторона — теперь можно не таиться и действовать быстрее. Если монстр услышал звук взрыва, то будет здесь с минуты на минуту, если же не появится, тогда тем более можно не стесняться.

Но поторопиться все же следовало. Лис склонился к Томасу. Тот еще дышал. Слабо, но тем не менее.

— Люм, он жив!

Товарищ не ответил. Неприятная мысль кольнула острым жалом. Без промедления Лис подхватил Томаса под мышки и поволок в сторону выхода. Там остановился и вернулся к Люму. Тот лежал с закрытыми глазами, но от прикосновения к шее зашевелился.

— Как Томас? — спросил раненый едва слышно.

— Дышит. Ты как?

Пульс под пальцами прощупывался плохо. При постоянном свете стало видно, что вся одежда раненого в районе живота пропитана кровью.

— Хреново, — признался Люм. — А с аномалией это ты здорово придумал.

— Да, а фигли нам, кабанам?! — отшутился Лис, а сам подумал, что раз товарищ шутит, то, может, не так все и плохо.

— Со мной далеко не уйдешь, — сказал раненый еле слышным голосом.

— А мы далеко и не пойдем, — подмигнул и ойкнул от боли в простреленной щеке. — Мы тут рядышком. Давай я тебя вытащу из этого… дерьма.

Но едва он потянул товарища за ворот, как тот вскрикнул и обмяк.

— Твою мать! Люм?!

Проверил пульс. Тот едва прощупывался.

— Ты давай держись! — проговорил Лис и снова потащил.

Остановился возле Томаса и отдышался. Сел, прислонившись к стене, и сказал:

— В общем, так, пацаны, сейчас определяемся, в какую сторону шагать, и валим.

Естественно, ему никто не ответил, тогда он вздохнул и взялся за детектор. То, что тот перестал вибрировать, как только сработала электрическая аномалия, Лис отметил сразу, но списал на разрядку аномалии и исчезновение опасности. Но, посмотрев сейчас на экран, понял, что устройство умерло полностью.

— Да чтоб тебя! — выругался он.

Снял с запястья, попытался включить — бесполезно. Устройство не реагировало на манипуляции. Не на шутку встревожившись, Лис забрал детекторы у товарищей, но те также «сдохли». Попробовал поменять между собой аккумуляторы, давить на кнопку сброса установок и прошивки — все напрасно. Оживить не удавалось.

Видимо, сработавшая аномалия испустила особо сильный электромагнитный импульс, такой, что даже защищенная от аномального воздействия техника не выдержала.

— Твою мать!

Если не восстановить хотя бы один детектор, то выбраться из комплекса станет достаточно сложно — в устройствах хранилась схема всех переходов, тоннелей и помещений лаборатории. По памяти воспроизвести маршрут, проделанный отрядом по темным коридорам, казалось нереальным. Да и остальной путь домой мог затянуться на неопределенное время, потому что ходить по Зоне без детектора аномалий, конечно, возможно, но крайне тяжело, а в основном — смертельно опасно. И уж точно не с двумя ранеными товарищами.

Размышления натолкнули еще на одну мысль: а коридоры-то действительно темные! Собственный ПНВ остался где-то в разгромленной лаборатории. Поискал глазами: может, у кого из товарищей остался?

Прибор нашелся у Томаса. Обрадованный Лис сразу принялся проверять и через несколько секунд разочарованно отбросил ПНВ в сторону — похоже, аномалия убила всю электронику.

— Вот действительно, когда везет — тогда везет, а мы не везем, мы тащим!

Оставаться на месте не имело смысла. Решил идти по памяти, сколько вспомнит, а там как кривая выведет. Ближайшие коридоры он помнил, да и силы какие-никакие оставались, поэтому до выхода из секции добрался быстро. В дверях пришлось повозиться: перетаскивал сначала одного раненого, потом другого. Пот стекал по вискам и ниже, к простреленным щекам. Раны начало щипать. Это дико раздражало и злило. Казалось, что против него сейчас вся вселенная. Но он не собирался сникать. Наоборот, только крепче хватал друзей за воротники и упрямо тащил. Бросал фальшфойеры и волочил сначала Лима в пределах светового пятна, потом возвращался и тянул Томаса. Получилась своеобразная чехарда.

— Вот видите, как весело! А вы боялись.

Он присел отдышаться. Пальцы уже задеревенели.

— Да ты и правда весельчак, — вдруг произнес очнувшийся Люм. — Еще пара твоих острот, и я прямо-таки побежал искать, какой уголок тут описать бы.

Возвращение товарища в сознание здорово приободрило, добавило сил.

— Ах ты, пройдоха. Я, значит, его таскаю, а он сам бегать может.

— А то…

— Ну, вот сейчас Томаса притараню сюда, и будешь мне помогать. А то чего это все я да я? На вот, держи пока. — Он сунул в руку товарищу новый фальшфойер.

Он почти дотащил Томаса до Люма, как вдруг услышал сзади крик друга:

— Лис, берегись.

Не успел он среагировать, как совсем рядом злобный голос язвительно поинтересовался:

— Куда это ты потащил мою добычу?

Монстр вырвал раненого из рук Лиса и швырнул в стену. Раздался влажный звук, и Томас кулем свалился на пол с размозженной головой.

— Нет! Тварь!

Он нанес несколько ударов кулаками, потом коленом прямо в поганую морду мутанта. Раз, другой, третий, а потом почувствовал, как подлетает в воздух, а на шее сжимаются стальные пальцы. Удар спиной о стену выбил остатки воздуха.

Лис пытался вырваться, но хватка монстра лишь усиливалась. Перед глазами поплыли красные пятна на темно-сером фоне. Не удавалось даже хрипеть, еще чуть-чуть — и гортань будет раздавлена. Сознание начало уплывать.

Где-то в неизмеримой бесконечности, на грани восприятия, появилась микроскопическая белая точка. Вне пространства и времени. Без расстояния и направления. Точка просто была. Была и росла. Становилась все больше, приближалась.

Свет.

Понимание этого пришло как-то само собой. Свет нестерпимо яркий, настолько белый и чистый, что стыд за тень, в которой скопились все его деяния, наполнил душу жидким пламенем. Свет невозможно прекрасный и неудержимо влекущий. Ему невозможно сопротивляться. Он манил и притягивал к себе…

Воздух ворвался в легкие с хрипом и обдирающей болью. Вместе с ней вернулась тьма, которую сопровождал страх. Вонь заброшенного помещения, крови и смерти ударила в нос, словно он ее никогда не чувствовал до этого. Кровавая муть в глазах постепенно рассеивалась.

В груди осталась тянущая, глубокая тоска по тому сказочно прекрасному свету, что привиделся.

— Беги.

Незнакомый голос прозвучал над ухом.

— Куда? — безразлично спросил Лис.

Он все еще ничего толком не различал.

— Все равно! — заорал на него незнакомец. — Просто отсюда! Беги, пока он не вернулся!

Наконец взгляд прояснился. В мерцающем красноватом свете фальшфойера прямо перед ним, упираясь рукой в стену позади Лиса, стоял, дыша в лицо, все тот же монстр в человеческом обличье.

Кто же тогда говорил? Или галлюцинации?

Он потрогал горло — кожа саднила. Значит, все взаправду. Только… непонятно. Лис боялся шелохнуться.

— Ждешь, пока упрашивать начну? — Чужой голос действительно принадлежал мутанту. — Беги, пока я еще могу ему сопротивляться.

Их взгляды встретились. Ошеломленный Лис смотрел в разноцветные глаза чудовища и видел в одном выражение усталости, а в другом бесконечную злобу и ненависть. Да и само лицо, словно состоящее из половинок лиц двух разных людей, вызывало какое-то инстинктивное отвращение. И эти лица наползали друг на друга, одно будто поглощало другое, только непонятно было, которое одерживало верх.

Судорожно сглотнув, Лис охнул от боли в поврежденном горле, и это привело в чувство. Он поднырнул под рукой мутанта, поискал глазами автомат, не нашел и тогда просто подхватил Люма, перекинул через плечо и побежал.

Сзади раздавались вопли и завывания мутанта. Тот бесновался и выпускал гнев, круша стены, выламывая куски бетона, разрывая металл.

Все снаряжение, что еще имелось у Лиса до встречи с монстром, осталось там, где тот сейчас извергал свою ярость. Поэтому когда фальшфойеры остались позади, он углубился в темноту бесконечных коридоров комплекса. Вскоре он уже потерял направление и прокладывал путь на ощупь. Шел и шел, пока орущего мутанта не стало слышно. Споткнулся обо что-то твердое, едва не упал вместе с Люмом. Устоял, но лишь для того, чтобы растянуться на полу спустя десяток шагов.

— Лис, — позвал раненый слабым голосом.

— Да, дружище, прости. Не видно ни хрена.

— Вот возьми…

— Что?

— Не смог зажечь… — проговорил Люм.

Он протянул Лису припасенный фальшфойер.

— Вот ты красавчик! Когда выберемся, с меня «поляна».

Лис сел, зажег огонь и поднял руку над головой. Вокруг властвовали бардак и хаос: расколотые двери, разбитая мебель, в потолке дыры вместо плафонов освещения. Ни одной таблички или надписи. Все покрыто пылью и темными пятнами неизвестного происхождения.

— Да-а, — протянул Лис. — Добегались. Здравствуй, дедушка Мороз, борода из ваты. Люм, а ты случаем детектор не прихватил?

Товарищ поднял руку со сжатым кулаком. Запястье обхватывал широкий ремешок с устройством, но экран последнего покрывали трещины. После нажатия нескольких кнопок стало понятно, что детектор не включится.

Лис изо всех сил сопротивлялся накатывающему отчаянию. Он не знал, где находится и как выбраться, из еды — только сухпай во внутреннем кармане да фляжка с водой на поясе, и освещение у них имелось, только пока горел фальшфойер.

Судя по виду, Люм совсем плох, и помочь ему нечем. Хотелось стиснуть кулаки и на манер ублюдочного монстра разломать пару стен. Но Лис взял себя в руки, поднялся и сказал:

— А давай, знаешь что, отыщем себе местечко поудобнее. Расположимся с комфортом и чуток обождем, пока эта тварь свалит в свою берлогу, а потом уйдем по-тихому.

— А ты запомнил дорогу?

— Само собой! — соврал Лис. — Все до последнего поворота.

Они отыскали кабинет с более-менее уцелевшей мебелью, Лис уложил товарища на некое подобие кушетки, а сам уселся на полу подле него.

Периодически давал Люму воды, когда тот просил, и с болью в сердце смотрел, как угасает в нем жизнь.

— Лис… скажи… а чем… та история… закончилась? — еле слышно спросил Люм.

— Какая, дружище? — пришлось наклониться, чтобы разобрать слова товарища.

— Когда тебя из института поперли…

— А-а, — улыбнулся Лис и чуть не охнул от боли в разодранной щеке, но сдержался. — Та история… да дождался я их однажды возле ее дома. Папик привез ее на своей черной «бэхе». Она вышла вся такая довольная, улыбающаяся. Ну, я и сорвался. Высадил ему стекло металлической трубой, самого вытащил и люлей навешал. Она пыталась меня остановить, кричала что-то, но я тогда уже сам не свой был, ни словечка не расслышал.

— В ментовку загребли? — слабым голосом проговорил Люм.

— Само собой, и потом пару раз приглашали для беседы. Но дело в другом. Этот папик ее реальным папиком оказался. Отцом то есть. К тому же действительно дипломатом. А я ему морду набил.

Лис негромко рассмеялся и тут же скривился от боли:

— Твою мать… м-м… — Но быстро взял себя в руки и продолжил: — Папик виноватым себя чувствовал, что бросил их с матерью ради карьеры, вернуться решил, приехал отношения налаживать. Вот и заваливал их подарками да по ресторанам возил. Дочку в основном. Через нее к матери подход искал, дипломат херов. А я так ревновал, что даже не замечал, как они на самом деле похожи. На меня, конечно, дело завели, правда, этот папик все сам же и замял, но из института меня уже выперли. Сказали, что еще легко отделался. Ну а дальше… армия, срочка, потом контракт — она же меня не дождалась, прямо перед дембелем письмо пришло, — и вот я здесь, в этих сраных катакомбах с простреленной мордой и с тобой в обнимку.

— Вот видишь… значит, жизнь удалась…

Они засмеялись. Лис — ругаясь, постанывая и держась за щеку, а Люм очень тихо и сипло.

— Да уж, удалась так удалась. А ты…

В неверном красноватом свете догорающего фальшфойера не сразу получилось различить, что взгляд товарища неподвижен. Но даже без этого Лис почувствовал, что Люма с ним больше нет. Похоже, сил у того оставалось лишь на последнюю шутку.