Проект «Минотавр»

Глава 11

Лощина приехал намного раньше Кнопы с Сувениром, но войти в дом ему помешало одно черное, четвероногое, мускулистое и клыкастое обстоятельство по кличке Марлон. Этого Артист не учел, и пришлось ждать возвращения хозяина дома, а до этого разговаривать — одному из-за забора, другому через приоткрытую входную дверь. А бдительный пес периодически рычал на каждого.

— Что случилось? — негромко спросил Макс, но в ночной тишине слышно было замечательно.

— На выходе из «Шляпы» меня уже встречали, — ответил Артист и, предупреждая следующий вопрос, сказал: — Не Лопарев. Кто-то еще. Видел четверых. Сумел уйти через продуктовый возле сквера. Первому, кто следом вошел, — банкой по темечку заехал и драпанул через служебный вход. Они, скорее всего, не местные. Раньше их не видел, судя по тому, как держались, и владению рукопашным — обученные ребята.

— Чего хотели, ты, конечно, не спросил?

Саркастический ответ так и просился на язык, но Артист сдержался:

— Думаю, и так понятно.

— Откуда могли узнать?

— Тот «вежливый» парнишка, которого твой брат прислал, не мог слить?

— Нет, — убежденно сказал Макс. — Абы кого Серега присылать не стал бы.

— Тогда у меня только один вариант: вояки тупо решили вернуть свою вещь. Другого в голову не приходит. В бар не сунулись, со сталкерами связываться — себе дороже. А так прижали бы меня на улице и отобрали по-тихому. Эдакий гоп-стоп по-армейски.

— Может быть, — задумчиво произнес Макс. — Хотя все равно непонятно. Так, а чего ты сюда-то рванул?

— Мобила сдохла, Сувенира наверняка пасли, где ты обитаешь — без понятия, а домой… Они меня как раз на пути туда и встречали, значит, знают, где живу. Кнопа — единственный, о ком подумал. Но он тоже, как оказалось, тот еще жучара. Хотел попросить его за Светкой с Гришкой присмотреть, но теперь даже не знаю, что делать. Пока к соседке их отправил, но это только до утра. А уходить и оставлять их без защиты — нельзя.

— Ща решим, — небрежно махнул рукой Макс, достал сотовый и направился к машине, сделал пару шагов, вернулся. — Адрес и фамилию скажи.

Артист назвал и остался ждать, пока Лощина общался с кем-то — вероятнее всего, с братом, — по телефону.

— Недельку за ними присмотрят негласно, — сказал Макс, закончив разговор и возвращаясь к забору, на что Марлон отреагировал новым сердитым рыком. — Они даже ничего не заметят. Парни сейчас квартиру проверят, а потом подежурят возле подъезда, сопроводят Свету на работу и обратно, пацана — до школы. Недели же хватит, чтобы понять, угрожает им что-то или нет?

— Наверное, — согласился Артист. — Да, хватит.

Сразу стало легче. Даже как-то задышалось. Он не ожидал, что проблема с безопасностью Светы и Гришки решится так просто — один телефонный звонок.

— Так если Кнопе нельзя доверять, то почему мы у него? — поинтересовался Макс.

— А я ему пообещал десять процентов все найденных в лаборатории сокровищ.

— Каких сокровищ?.. А-а! Все, дошло!

— Ну да, хоть какая-то польза от лопаревских бредней.

— А вдруг там правда залежи артефактов? Ты же сам рассказывал, что ученые скупали их у сталкеров.

— Я не знаю, Макс. Может быть. Но даже если так, то много мы с собой все равно не унесем. Да и не в этом наша задача. Только бы Сувенир более-менее трезвый оказался…

Но тот не оказался.

Когда Кнопа вылез из своего внедорожника, то выглядел крайне недовольным. Причины этого красовались у него на лице в виде разбитой губы и рассеченной скулы.

Он разодрал упаковку с марлевыми салфетками, достал одну и вытер щеку.

— Вашу мать, всю машину кровью испачкал.

— Кто тебя так? — спросил Макс.

Артист с тревогой ожидал ответа вышибалы, предполагая, что тот расскажет о спецах, из лап которых пришлось вытаскивать Сувенира.

— Подарочек ваш, кто еще, по-твоему? Выгружайте своего квадовца, — зло бросил он.

— Это Сувенир тебя так?

— Я разве не по-русски говорю?

Лощина подошел к внедорожнику и заглянул в салон.

— Не шевелится. Ты его грохнул, что ли?

— Чего?! — Встревоженный Артист подался вперед, но пес тут же рванул к нему, заставив отступить обратно к дому.

— Да жив он. Пьяный в стельку. Полпузыря выжрал, пока ехали. На место, Марлон! И знаешь что, Артист? Пятнадцать! Я серьезно, — сказал Кнопа, прикладывая марлевый тампон к ране. — Или выметайтесь вместе со своим дружком. Меньше, чем за пятнадцать процентов от добычи, он здесь не останется! И не вздумай говорить со мной, изображая Брандо!

— Ладно, ладно. — Артист миролюбиво поднял руки. — Пусть будет пятнадцать!

— Твою мать… здоровый, сука. — Матерясь, вышибала ушел в дом.

Подхватив Сувенира, Артист помог Максу затащить бывшего командира квада в гостиную и положить на диван.

— Ты изображал Брандо? — негромко спросил Лощина. — У вас тут чего, ролевые игры проходили? Не знал, не знал…

— Отвали. — Он устало опустился в кресло и взглянул на часы. — До утра вряд ли проспится, а нам бы часиков в пять выйти.

— Так, еще раз… А он нам зачем нужен, если все равно с нами не пойдет?

Оглядевшись и убедившись, что Кнопы рядом нет, Артист негромко сказал:

— Артефакты, которыми мы планировали подорвать лабораторию… Я не знаю, как их использовать.

— Вовремя ты спохватился. А раньше не мог расспросить?

— Изначально планировали вдвоем идти, а потом, когда стало понятно, что Сувенир не попутчик, — как-то из головы вылетело. Мне предстояло в одиночку лабу найти. Знаешь ли, уже одно это казалось тогда непосильной задачей.

Неожиданно слова Лощины задели самолюбие. Легко рассуждать, подключившись к делу сейчас и имея поддержку, а попробовал бы сам порыскать по Зоне без опыта, без товарищей, на которых можно положиться. Интересно посмотреть, много бы планов насоставлял?

— Не заводись. Я ляпнул не подумав, — и сам понял свою ошибку Макс. — Так что делать будем?

— Не знаю. Если ждать, пока очухается, можем время упустить. Думаю, для тех ребят не составит труда узнать, что Сувенира забрал Кнопа. Через сколько они будут здесь, как считаешь?

— Сложно сказать, но я бы на их месте действовал максимально быстро. Утро. Если не раннее, то часов восемь точно.

— Вот я о чем и говорю. И без детектора они не уйдут.

— А ты про артефакты те вообще ничего не знаешь? Где они, кстати?

— В схроне спрятаны, где и все остальные припасы: патроны, консервы…

— Рядом с едой? А радиация?

— «Гейгер» рядом с ними даже меньше обычного фона показывает. Так что не дрейфь. А насчет принципа действия… — Пожав плечами, Артист покопался в воспоминаниях. — Сувенир рассказывал, что надо их соединить — переносятся они в отдельных контейнерах — и драпать как можно дальше.

— Потрясающе детальная инструкция. Ни как далеко драпать, ни через какое время рванет… Н-да. А может, Кнопа знает? Или позвонить кому-нибудь, может, спросить?

— Забыл, что он рассчитывает на десять… ну, то есть пятнадцать процентов от добычи, а вовсе не на то, что мы подорвем «сокровищницу».

— Точно, — согласился с доводом Лощина.

— К тому же можешь смеяться, но я даже названия артефактов не знаю.

— Да какой уж тут смех… Слушай, а ты не думал, что наш «подарочек», — он кивнул в сторону сопящего квадовца, — мог симулировать недомогание, чтобы все на тебя свалить? Что, если артефакты взрываются сразу, едва коснувшись друг друга. Я так понимаю, полевых испытаний вы не устраивали.

— Нет, не симулировал. Он зеленый что твой «комок» был, чуть все внутренности не выблевал, пока я дотащил. Его потом в больничке почти сутки откачивали…

Но какие бы аргументы сейчас ни приводил Артист, слова Макса заронили в душе зерна сомнений. Он прекрасно это осознавал. Невольно пытался вспомнить все детали совместных с Сувениром вылазок в Зону. Искал любой, даже самый маленький признак притворства, но не находил. Либо бывший командир квада просто потрясающий актер. Такой, что Артисту самому впору у него поучиться.

— Нет! — сказал он твердо. — Ты ошибаешься. Выброси это из головы раз и навсегда.

Лощина пожал плечами.

К ним зашел Кнопа.

— Че тут у вас?

Вышибала уже обработал раны и наклеил пластырь.

— Решаем, когда выдвигаться, — сообщил ему Артист.

— Снаряга имеется?

— Да, все есть. В схроне, за Периметром.

— Тогда чего думать? Утром и валите. Я за вашим корешем пригляжу.

На том и порешили. Когда Кнопа ушел, Макс вызвался подежурить:

— Я успел покемарить, а ты если завтра сонный будешь, то это опасно. Заведешь еще нас куда-нибудь не туда. А я пока детектор получше изучу.

Он устроился в кресле.

Артист отдал ему устройство, бесцеремонно стащил храпящего Сувенира на пол и занял его место на диване. Закрыв глаза, подумал, что вряд ли уснет, слишком напряженным выдался вечер. Подумал о Свете с Гришкой, представил, как они устроились у соседки, где та могла их уложить… и уснул.

Проснулся от того, что Макс тряс его за плечо.

Первая мысль, пришедшая в голову: «Нас нашли!»

Резко сел и принялся озираться в поисках оружия.

— Сколько их? — прохрипел он.

«Почему Марлон не лает? — промелькнула мысль. — А, да! Он же приучен сразу нападать, а значит…»

— Кого — их? — спокойным голосом поинтересовался Лощина. — Ты просил разбудить, как рассветет. Рассвело.

Артист посидел с минуту, приходя в себя. Потом поднялся, перешагнул через Сувенира, по-прежнему спящего на полу, и выглянул в окно. Как и предполагал, снаружи все затянул плотный туман.

Зевнул и проговорил:

— Надо Кнопу будить.

— Уже. Он на кухне шаманит.

Только теперь он почувствовал, что запах свежесваренного кофе дразнит ноздри.

Через час, сытые и достаточно бодрые, они вышли из дома. Кнопа с Марлоном провожали их.

— Ну, давайте, мужики. Доброго хабара, — напутствовал вышибала.

Пока ехали до места проникновения, Артист периодически оглядывался, опасаясь увидеть преследователей, но никого не обнаружил. Потом попросил у Макса телефон и отправил Свете сообщение: «Все нормально. Возвращайтесь к себе. За вами присмотрят». Потом подумал немного и добавил: «Люблю».

В Зону вошли без проблем: спрятавшись за деревьями, пропустили патрульный уазик, преодолели весьма условное заграждение и зашагали вглубь, ориентируясь по карте на детекторе и постоянно сверяясь с собственными ощущениями.

У границы аномалии практически не встречались, а те, что появлялись, в основной массе относились к «блуждающим», что и представляло наибольшую опасность — отмечай, не отмечай ловушку на карте, к следующей ходке она все равно в другом месте окажется.

Но все это Артист узнал еще во время первых тренировочных вылазок с Сувениром. Когда квадовец учил его чувствовать Зону, рассказывал об аномалиях, их взаимодействии и даже некой иерархии.

Частично он передал эти знания Максу еще в тот раз, когда за Кузьмой ходили. Правда, на углубленный курс это вряд ли потянуло бы, скорее уж обошлись краткими тезисами. Сейчас решил продолжить и комментировал все свои наблюдения.

— Туман — это, с одной стороны, хорошо, с другой — не очень. Некоторые аномалии становятся видны невооруженным глазом, другие же, типа «зыбучки», только по детектору и определишь. Они вровень с землей располагаются, и узнать их можно по проплешине в траве либо по цвету растительности над очагом… Ты меня слушаешь, или я тут сам с собой разговариваю?

Остановился и увидел, что товарищ смотрит куда-то в сторону.

— Макс?

Тот махнул рукой, мол, все в порядке, продолжай, а сам по-прежнему вглядывался в стену тумана, прореженную стволами деревьев.

— Что там?

Подождал, пока Лощина приблизится.

— Мне показалось, — негромко произнес Макс, — что там кто-то движется.

— В нашу сторону?

— Нет, скорее на опережение.

— Где?

— Во-он за теми деревьями.

Посмотрев в указанном направлении, Артист стал вглядываться в сизую, бледную пелену. Пытался различить хотя бы размытое пятно или просто движение — бесполезно.

— Не вижу.

— Я так и сказал: «мне показалось», — пожал плечами Лощина.

— А сколько их там было? Один, двое, пятеро?! Люди, мутанты?

В ответ Макс лишь развел руками.

До схрона с амуницией оставалось еще с полкилометра. Правда, маршрут не углублялся в Зону, а проходил почти параллельно границе Периметра, поэтому по времени не так и долго, к тому же не факт, что Лощине не почудилось — в Зоне всякое случается. И вовсе не обязательно, что именно за ними кто-то шел — вполне мог быть обычный сталкер, отправившийся за хабаром. Но могли оказаться и преследователи, поэтому разумнее не рисковать.

На такой случай Сувенир предусмотрел еще один маршрут, позволявший оторваться от погони. Им Артист и решил воспользоваться.

— Не отставай, — скомандовал он Максу.

Вернулся назад на десяток метров, сверился с картой и показаниями детектора, после чего направился в сторону от прежнего маршрута. Путь их лежал к «жемчужной цепи» — скоплению гравитационных аномалий, представлявших собой длинную, путаную вереницу шарообразных образований. Внутри этих полупрозрачных сфер диаметром от полутора до трех метров бушевали страшные силы, преломлявшие даже свет. Солнечные лучи, проходя сквозь них, отражались под совершенно непредсказуемыми углами, теряли часть спектра и превращали аномалии в гигантские разноцветные, почему-то непременно с перламутровым отливом «жемчужины» невероятной красоты. За что скопление и получило свое название. Но как всегда и везде — красота являла собой смертоносную и безжалостную силу. Поэтому скопление считалось непроходимым, а пытавшиеся преодолеть его смельчаки очень быстро превращались в воспоминания.

Найти подход к строптивой красавице удалось лишь двум людям — разведчикам квада, которым некогда командовал Сувенир. Звали их Чип и Дейл. Им нравилось находить лазейки в самых сложных местах. «Вскрытие скоплений» — как они это называли — служило им неким подобием экстремального спорта. Ведь любой неверный шаг или действие грозили мучительной смертью. Иногда у них уходила на разгадку головоломки неделя, порой и больше, встречались и такие, через которые пробраться не удавалось. Но в случае успеха в копилке друзей появлялся новый маршрут, что бывало весьма полезно в ситуациях, подобных той, в которой оказались Артист с Лощиной. Хотя Сувенир и не говорил об этом, но Артист видел, как бережно тот относился к записям своих погибших бойцов — наследию товарищей по оружию. И, в свою очередь, сам испытывал уважение к их достижениям. Одно из них, по его замыслу, должно было помочь им с Лощиной уйти от преследователей. Загвоздка заключалась в том, что самостоятельно он еще ни разу «жемчужную цепь» не преодолевал. Сувенир показывал, как правильно все делать, но одно дело — смотреть за действиями опытного наставника, другое — повторить все самому.

Пока пробирались к нужному месту, Артист пытался мысленно воспроизвести все манипуляции квадовца. Он так погрузился в воспоминания, что едва не угодил в аномалию.

— Эй!

Лощина резко дернул его за руку, так что Артист едва устоял на ногах.

— Ты чего, не выспался, что ли?! — Товарищ указал на ствол дерева, находившегося на расстоянии вытянутой руки, вокруг которого широкой спиралью вился туманный сгусток. Еще шаг — и Артист задел бы аномалию. Только сейчас он заметил, что детектор на руке постоянно вибрирует.

— Задумался. Спасибо, что…

Договорить он не успел: по дереву, оплетенному аномалией, вдруг что-то щелкнуло, полетели щепки. Спиральный сгусток мгновенно отреагировал и стал раскручиваться, превратившись в некое подобие вращающихся лопастей вертолета. Постепенно расширяясь, срубая по ходу ветки, сучья и срывая кору, они стремительно двигались вниз вдоль ствола.

Одного взгляда хватило, чтобы понять — через несколько секунд аномалия опустится и раскроется настолько, что просто срубит своими туманными хвостами головы. Настала очередь Артиста хватать Лощину и тащить прочь от активировавшейся ловушки. Сверху падали отсеченные ветви, летели щепки. От нескольких особо крупных едва получилось уклониться. Перемещаться в тумане почти бегом — все равно что в русскую рулетку играть, да к тому же в такой вариант, где пуль в револьвере больше, чем одна.

Но в этот раз удача благоволила. Детектор отзывался чутко, Артист реагировал быстро, Макс следовал указаниям точно. За несколько секунд они отдалились достаточно, чтобы аномалия их не достала. Хвосты-лопасти ближе к земле разогнались настолько, что гудели, рассекая воздух. Концами дотянулись до соседних деревьев и вырвали из них целые куски, оставив множественные глубокие зазубрины. Раскрывшись полностью, аномалия, продолжая движение по инерции, опять закрутилась вокруг почти голого ствола и замерла. Будто выплеснула накопившуюся ярость и принялась аккумулировать ее заново.

— Ух ты, — проговорил Артист, остановившись и оглядываясь назад. — Лихо. Что это было? Что ее активировало?

— Я не понял. Показалось, будто по нам шмальнули. Только выстрела я не слышал.

— Может, туман скрыл?

— Или глушитель.

Противный тонкий визг и новый щелчок по ближайшему дереву заставили вздрогнуть. Потом еще один, и еще…

Бросились в разные стороны и спрятались за достаточно широкими стволами.

— Не показалось, — проронил Макс, — быстро же нас нашли.

— Давай ко мне ползком, — велел Артист.

Если преследователи настигнут их раньше, чем они преодолеют «жемчужную цепь», то с жизнью, похоже, можно прощаться.

А делать этого вовсе не хотелось.

— Сейчас держись рядом со мной. Не знаю, как они могут нас видеть при таком тумане, может, тепловизоры какие-то или еще что, но лучше стараться держаться в укрытии. Идут они по нашим следам — другого пути нет, а значит, вот там деревья нас уже скроют.

Пригнувшись, они стали продвигаться вперед. Над головами сразу засвистели пули.

— Твою мать, — бормотал Лощина.

— Ты чего, первый раз под обстрелом?

— Нет, отчего же, я постоянно под обстрелами бываю, каждый день просто. Так привык, что засыпаю, только когда по мне палят.

Артист усмехнулся: раз язвит, значит, не запаникует.

Оказавшись возле нужных деревьев, он дождался слегка отставшего Макса и стал высматривать, куда двигаться дальше.

— Смотри, видишь, за теми кустами туман словно ручьем течет?

— Ага.

— Это «жим-жим» воздух сбрасывает. За ним направо, и потом длинный, почти прямой участок должен быть, метров на тридцать. Затем снова сворачивать будем, но на том отрезке укрыться будет негде. Если не успеем пройти — постреляют, как фигурки в тире.

— Отлично! И что же делать?

Посмотрев Максу в глаза, Артист проговорил:

— Успевать.

Лощине потребовалось несколько секунд, чтобы свыкнуться с мыслью о предстоящем риске и грозящей опасности.

— Готов? — спросил Артист.

Товарищ несколько раз быстро кивнул.

— Хорошо. Не забывай — след в след. Погнали.

Пока деревья прикрывали, шли почти в полный рост. Хоть и сокрытая туманом, но местность все равно была Артисту знакома. За те несколько раз, что они проходили здесь с Сувениром, блуждающих аномалий не встречали. Правда, времени с последнего посещения прошло достаточно много, все могло поменяться. Поэтому выставленной вперед рукой старался уловить малейшие признаки ловушек.

Служивший ориентиром «жим-жим» сочился клубящимися потоками. Выглядел он завораживающе: словно неведомое огромное существо, живое, дышащее и при этом призрачное. Туман мешал точно определить расстояние до аномалии. Дышалось тяжело. Одежда напиталась влагой и казалась жесткой и плотной. В воздухе витал пряный запах сырой древесины. Подумалось, что в последнее время туманы стали чаще. И почему-то мысли эти сопровождались стойким ощущением, что виновата не только погода. Хотя для того, чтобы разбираться, что еще могло повлиять на природные явления, ситуация была явно неподходящая.

Несколько раз Артист едва не упал — ноги скользили на мокрых листьях. Приходилось опираться на автомат, хвататься рукой за кусты, стряхивая с них капли воды, и во чтобы то ни стало оставаться на ногах. Но самое главное — двигаться, двигаться вперед.

Казалось, что они уже должны вот-вот добраться до «жим-жима», но аномалия продолжала оставаться размытой массой. Начали появляться опасения, что преследователи смогут потренироваться в стрельбе гораздо раньше, чем Артист рассчитывал. Он невольно оглядывался назад, опасаясь увидеть темные силуэты. К счастью, охотящиеся за ними люди перемещались гораздо медленнее, чем Артист предполагал, — возможно, опасаясь растяжек или мин, которые могли оставить беглецы, а так и случилось бы, будь у них с Лощиной необходимое снаряжение. Либо знали местность и не сомневались, что «жемчужную цепь» не преодолеть, а значит, жертвы в ловушке и торопиться некуда. Оба варианта играли беглецам на руку.

«Жим-жим» оказался перед Артистом внезапно. Холод защипал кончики расставленных пальцев, ноздри защекотал запах озона, плотный туман вдруг расступился, и аномалия предстала во всей своей убийственной красе. Обычно «жим-жим» невидим, и определить его местонахождение можно лишь по сопутствующим признакам. Однако туман полностью преобразил аномалию. Сотни завихрений внутри гравитационного образования придавали тому непривычно четкие очертания. Серые сгустки клубились, сталкивались, поглощали друг друга, порождали новые. Целый микрокосмос. Завораживающий и опасный. Зрелище невольно вызывало благоговейный трепет. «Жим-жим» возвышался над людьми, утопая верхушкой в туманной дымке.

— Страшно подумать, что будет, когда такая махина разрядится, — негромко произнес Макс.

Стало понятно, что его тоже пробрало.

— А ничего, — ответил Артист. — Ветерком тебя обдаст, и все. Вот если внутрь попадешь, то превратишься в кровавую пыль. Но снаружи ты можешь ее почти касаться без каких-либо последствий. Как там сзади, никого не видно?

— Нет, пусто. Может, отстали?

— Это вряд ли. Просто мы опережаем немного. Им же приходится проверять свой путь не только на аномальную активность, но и на предмет возможных «сюрпризов» с нашей стороны. Хотя скоро, я думаю, они догадаются, что мы «пустые». Если уже не догадались. Поэтому дальше придется практически бегом передвигаться. Ну, как бегом… быстрым шагом.

О том, что после преодоления прямого участка предстоит какое-то время затратить на создание прохода через аномалию, к тому же не факт, что это у него получится, он старался не думать, но в подсознании держал постоянно.

Оставив позади «жим-жим», Артист остановился, выверил направление и пошел вперед, задав сразу достаточно бодрый темп. И хотя он понимал, что прямо сейчас никто им в спину целить не мог, но неприятный зуд между лопатками и в затылке заставлял часто оборачиваться.

— Перестань дергаться, — сказал Макс, — а то снова куда-нибудь влетишь.

— Я пока еще никуда не влетал, — отчего-то слова товарища задели за живое.

— Вот и не стоит начинать, — проворчал Лощина, и Артист понял, что тому просто передалась его нервозность.

Да действительно, чего нервничать-то? Фора у них достаточная, местность знакомая, опыт тоже имеется. Он глубоко вдохнул, потом медленно выдохнул, успокаиваясь…

Размытая тень мелькнула в тумане. Справа, на уровне колен, а потом резко устремилась вверх. Артист успел заметить ее лишь краем глаза и поднять автомат, защищаясь. Тяжелая туша, покрытая костяными шипами, сбила с ног. Оскаленная пасть потянулась к горлу. Вонь из нее ударила тошнотворными парами. Когтистые лапы скребли по груди и животу, разрывая одежду. Артист пытался отпихнуть тварь, но та рывками продавливала его сопротивление и одним клыком уже продрала ему кожу на подбородке.

— Макс! — выдавил он.

Вдруг перед лицом промелькнула подошва армейского ботинка. Хрустнули кости, и шипастая собака полетела в сторону.

Желание поблагодарить товарища вдруг затмила другая мысль. «Если не в стае, то парами, если не в стае, то парами…» — пульсировало в голове одно из наставлений Сувенира. До сих пор приходилось сталкиваться только со стаями. Пары встречать не доводилось, но Сувенир не мог ошибаться: своего врага — мутантов — он знал досконально. А значит…

— Макс! Еще одна! Есть еще одна!

Но предупреждение запоздало. Сбитый с ног второй тварью Лощина перелетел через Артиста и покатился по земле, сцепившись с собакой. Первая тоже пришла в себя и недолго думая набросилась на ту жертву, которую уже подмял под себя сородич. Макс заорал, когда мощные челюсти сомкнулись на его плече. Вторую тварь он держал за края пасти, изо всех сил оттягивая от своего лица. Шипы на обеих собаках торчали во все стороны, делая мутантов похожими на уродливых дикобразов с иззубренными плоскими пиками вместо игл.

Вскочив, Артист в два прыжка оказался подле товарища, всунул ствол автомата между торчащими костяными пластинами первой твари, плотно прижав его, почти вдавив в тело собаки, и выстрелил, стараясь попасть в позвоночник. Мутант дернулся, прошитый несколькими пулями, и перестал шевелиться, но челюсти его так и остались сомкнутыми на плече человека.

— Отцепи, отцепи! — проговорил Лощина, продолжая бороться с атаковавшей тварью.

Направив на нее оружие, Артист понял, что стрелять опасно: мутант бросал свое тело в разные стороны, изматывая жертву. Изо всех сил пытался вырваться из хватки, чтобы потом впиться клыками в глотку.

Добраться до морды застреленной собаки оказалось не так просто: шипы остались раскрытыми, а сведенные последней судорогой мышцы не давали их опустить. К тому же охотник и добыча находились в постоянном движении.

— Да скорей же! — выдавил Макс.

Изловчившись, Артист сумел-таки просунуть пальцы под верхнюю челюсть клыкастой пасти. Потом под нижнюю. И постарался отодрать их от плеча товарища. Лощина замычал от боли.

— Твою ж ма-а-ать!

Казалось, что задеревеневшие мышцы ни за что не поддадутся. Артист кряхтел от усилий. Острые зубы дохлой твари резали пальцы. Торчащие костяные пики цеплялись за одежду, мешая движениям, и даже прокалывали ее, добираясь до тела. Тем временем вторая собака, обвив хвостом, усыпанным мелкими шипами, ногу Лощины и упираясь когтистыми лапами в складки его одежды, рывками продвигалась вперед. Достать оружие Макс не мог — для сопротивления напору мутанта требовались обе руки и все имеющиеся силы, которые постепенно начинали иссякать.

— Арти-и-ист, быстре-е-е!

— Ща-ща-ща, — протараторил и, помогая себе криком, потянул в очередной раз.

Показалось, что челюсти немного раздвинулись. Совсем чуть-чуть, но процесс пошел. Еще усилие, и плечо Макса высвободилось из болезненной хватки. Не теряя ни секунды, Артист включился в продолжающуюся борьбу. Схватил тварь за задние лапы и потянул вверх. Мутант дернулся, собираясь переключиться на новую цель, но Лощина держал крепко. Несколько секунд потребовалось твари, чтобы осознать — из охотника она внезапно превратилась в добычу. Ее рывки стали еще сильнее, только теперь она не пыталась дотянуться до горла человека, а старалась вырваться. Хвост отпустил ногу Макса и обвил руку Артиста. Мелкие шипы проткнули предплечье. Не удалось сдержать крик.

— Твою мать!

Пальцы, держащие лапы твари, уже начали разжиматься.

— Макс, вправо! Влево! Вправо…

Они начали раскачивать извивающуюся собаку.

— Не получится далеко ее бросить, надо сразу стрелять!

— Я смогу! — сказал Лощина.

— Готов?

— Да!

— На «раз-два».

— Раз… — Артист собрался с силами. — Два!..

Бросок получился корявым. Тварь в последнюю секунду сжалась, словно пружина, и резко распрямилась. Если бы ее не отпустили в этот момент, то она, несомненно, вырвалась бы и сама. К тому же хвостом шипастая собака по-прежнему цеплялась за руку Артиста и, когда полетела в сторону, потянула за собой. Поэтому упала буквально в полутора метрах от Лощины, а следом на земле оказался Артист.

Рукав превратился в лохмотья. Из неглубоких, но болезненных ран сочилась кровь. Радовало одно — предплечье удалось-таки высвободить. Но из-за неудачного броска тварь оказалась в опасной близости. На то, чтобы собраться и броситься на человека, у мутированной собаки ушло несколько мгновений. Инстинктивно Артист попытался отползти назад, но с ужасом понял, что не успевает защититься. И в этот момент весь мир будто сжался до оскаленной, слюнявой, устремившейся к его лицу пасти. Оторопь сковала члены, лишила дыхания. Время не замедлилось, как это часто показывают в кино, а наоборот — все происходило слишком быстро. Быстрее, чем получалось среагировать. От ожидания страшной боли занемел затылок…

Раздавшиеся над левым ухом выстрелы вмиг вырвали из состояния панического оцепенения, заставили вскрикнуть и резко броситься в сторону. Очередь разворотила твари морду и прервала смертоносный прыжок.

Внезапно наступила тишина. Из всех звуков доносились только гул собственного тяжелого дыхания и биение сердца.

— Артист? — раздалось где-то далеко. — Артист, ты как?

Лощина потряс его за плечо.

— А?! — пришлось потрясти головой, чтобы хоть немного прийти в себя.

Перед глазами все еще плясали образы разрываемой пулями собачьей плоти. Брызги крови, ошметки шкуры и мяса, костяная крошка…

— Ты цел?

— Да… — потом прислушался к себе и повторил более уверенно: — Да!

— Тогда чего расселся? Валить надо!

Поднявшись, Артист огляделся. Вокруг по-прежнему размытые контуры деревьев, мокрая трава под ногами, два дохлых мутанта, словно саваном застилаемые пеленой наползающего тумана. Еще он понял, что потерял ощущение времени. Сколько длилась схватка, прямо сейчас он не смог бы сказать даже под дулом пистолета. Ясно лишь одно — имевшаяся фора наверняка иссякла либо вот-вот иссякнет.

Разодранную руку будто жгло огнем. Не помешало бы обработать, но уже некогда.

— Да, идем, — сказал Артист и зашагал вперед. — Хотя нет, стой.

Достал бинт, быстро наложил повязку, попросив Макса затянуть. Потом снял с запястья плетеный браслет из парашютного шнура, быстро распустил, разрезал на две части и отдал одну товарищу.

— Держи. Иди ко второй собаке.

— Нафига?

— Делай как я.

Он наклонился и поднял тушу ближайшей из убитых собак за передние лапы, накинул на одну из них петлю из шнура, затем обвязал им другую. После чего закинул дохлого мутанта за спину.

— Мы не успеем уйти из-под обстрела, — пояснил Артист, наконец. — Так хоть как-то сможем защититься.

Наморщившись, Лощина сделал то же самое.

— Все в крови измажемся.

Внимания на ворчание товарища Артист не обращал. Его и самого не радовало тащить на себе окровавленный труп.

— Мы как долбаные дикобразы-переростки, — произнес Макс, справившись с задачей. Шипы на телах собак так и остались торчать везде, кроме брюха.

— Готов? — продолжал игнорировать высказывания товарища Артист.

— Угу.

— Держись за мной.

Прошло уже немало времени, как они двигались по прямому участку — своеобразному коридору между скрытыми туманом аномалиями. Снова появилось ощущение, что кто-то целится в спину. Все время хотелось втянуть голову в плечи и полностью укрыться за тяжелой тушей на спине.

— Теперь и я нервничаю, — признался Макс, оглядываясь в очередной раз. — Как думаешь, они уже обогнули ту большую аномалию?

— «Жим-жим»?

— Ага, наверное.

— Если обошли, то сейчас мы мишени в тире.

Из-за ран снизилась чувствительность в руке, а значит, появился риск не заметить аномалию. Полагаться приходилось только на детектор. Армейский образец, конечно, в разы эффективнее обычного, только и Зона любила преподносить сюрпризы. Как правило — смертоносные, но деваться некуда, Артист шагал вперед, отгоняя мысли о плохом.

— Скажи, а почему мы не взяли снаряжение сразу? — спросил Макс.

— В прошлый раз тебя это не особо интересовало.

— Тогда меня не пытались пристрелить сразу за Периметром.

— Мне кажется, что ты и так все знаешь. Хочется языком почесать, так и скажи.

— Так и говорю.

— А я не в настроении трепаться.

— Вот ты гад! И что, молча будем идти?

— Анекдоты рассказывать ты не умеешь, так что тишина — отличный вариант.

Они все еще продолжали обмениваться легкими колкостями, когда Артист заметил, что деревья расступились, туман немного рассеялся, а под ногами почувствовался подъем. Радость отразилась на лице улыбкой.

— Макс, сейчас железная дорога, а после того как пересечем ее — можно будет сбросить «доспехи».

— Это радует, а то уже задыхаюсь от вони.

Пологая насыпь тянулась вверх на несколько метров. Осталось подняться по ней, перейти железнодорожные пути, спуститься и укрыться за деревьями на другой стороне. С трудом верилось, что им почти уже удалось преодолеть опасный участок и не попасть под обстрел. Хотелось затаить дыхание, чтобы не спугнуть удачу.

Но, похоже, судьба всеми силами давала сегодня понять, что расслабляться не стоит. Чуть впереди вдруг брызнул комьями земляной фонтанчик, заставив невольно остановиться на секунду.

— Макс, быстрее!

В этот момент товарищ ойкнул и упал.

Артист сразу вернулся к нему, взял за плечо, хотел приподнять, проверить, в порядке ли, но рядом несколько пуль вспахали склон насыпи. Пришлось вжаться в землю. Тут же два весьма ощутимых толчка в спину возвестили о том, что импровизированный щит сослужил службу, а еще о том, что надо убираться с открытой местности, и как можно скорее.

— Твою ж!.. Макс, Макс, ты как? Куда тебя? Идти можешь?

Товарищ застонал, попытался рукой дотянуться до спины, чтобы нащупать рану. Еще одна пуля попала в тушу собаки на спине Лощины. В лицо Артисту брызнули костяные осколки от шипов и ошметки плоти.

Схватив Макса под руку, он потащил его за собой. Ноги скользили по мокрой траве, пришлось упереться в землю рукой, чтобы не упасть. Лощина тоже пришел в себя и начал перебирать ногами. Насколько Артист помнил, аномалий в этом месте быть не должно, если только блуждающие… Но если начинать их выискивать, то есть вариант очень скоро превратиться в труп. Нужно рисковать.

Пули шлепали в опасной близости. Оружие невидимого стрелка наверняка снабжено тепловизором и глушителем — иначе бесшумно и прицельно бить в тумане просто нереально. К счастью, находился он, по всей видимости, достаточно далеко, потому что слишком часто промахивался, хотя клал кучно.

На полпути к вершине насыпи одна из пуль прошила куртку под левой рукой, оставив две дыры, другая задела бедро, разорвав штаны и кожу. Артист охнул от жгучей боли, оступился, упал. Инстинктивно схватился за рану, пальцы окунулись в кровь. Но он понимал, что останавливаться ни в коем случае нельзя, поэтому, превозмогая боль, продолжил двигаться вверх и тянуть Макса. Он боялся, что не сможет, но у него получилось. Подсознание добавило бодрости, подсказав, что рана, скорее всего, поверхностная.

Лощина тоже собрался с силами и сам помогал Артисту. Так, держа друг друга за куртки, они буквально вползли на верх насыпи, добравшись наконец до железнодорожного полотна. Две колеи уходили в туманную дымку, тускло поблескивая отполированными поверхностями рельс. Столбы линии электропередачи склонились над ними тощими истуканами, а провисшие провода придавали еще больше унылости пейзажу. Едва перевалившись через первый рельс, Артист услышал, как по тому звонко ударила пуля. Прижавшись щекой к бетонной шпале, постарался отдышаться. Подтянул раненую ногу, осмотрел.

— Сильно задело? — спросил Лощина, лежавший чуть дальше в ногах.

— Не! Царапина, но больно, су-ука… аааа! Ты как?

— В спину попало, пробило через тушу и влепило по ребрам, будто кувалдой. Но пуля осталась в собаке.

— Твою мать! Долбаные собаки! Если бы не они, мы бы успели.

— Зато они же нас сейчас и спасли.

Артист сначала не ответил, потом произнес:

— Все равно. Долбаные твари.

Еще с полминуты они лежали молча. Затем Артист подполз и перебрался через следующий рельс. Лощина последовал за ним. Промежуток между путями покрывал слой крупного щебня. Ползти по нему — удовольствие сомнительное. Камни впивались краями в тело, руки, ноги настойчиво и болезненно, словно намеренно пытаясь добраться до костей и причинить как можно больше страданий и боли. Но вставать не решились и ползли вперед, бормоча ругательства под нос.

Добрались до второго полотна, одолели его и спустились вниз. Там Артист снял с себя тушу мутанта, послужившую неплохим щитом, отвязал с лап шнур и бросил дохлую собаку в ближайшие кусты. Туда же отправилась и вторая шипастая.

Лощина других ранений, кроме как от ударившей в спину пули, не получил. Артист же наскоро перебинтовал ногу, затянув повязку потуже, чтобы хоть немного остановить кровь. Рана, как и ожидал, оказалась неглубокой: пуля прошла по касательной. Потом он проверил на руке детектор и, прихрамывая, пошел к деревьям. Мысленно благодарил судьбу за то, что на насыпи и рельсах не оказалось аномалий. Теперь же детектор завибрировал почти сразу, а перемещаться пришлось с прежней осторожностью и не спеша. Но даже несмотря на это, оказавшись снова под защитой деревьев, почувствовали себя более уверенно.

Маршрут Артист помнил отлично: ходили здесь с Сувениром не меньше полудюжины раз. Туман начинал постепенно истаивать. Знание местности давало неплохое преимущество перед преследователями. Но эта вновь появившаяся фора потребуется, когда Артист будет проделывать проход в аномалиях, «вскрывая» «жемчужную цепь», и растрачивать ее впустую не хотелось. Поэтому стиснул зубы и держал ровный, уверенный темп.

Лощина не отставал, только один раз спросил, далеко ли еще. Артист буркнул «нет», даже не повернувшись. Он обливался потом и чувствовал, что начинает терять силы. Благо оставалось пройти совсем немного. Наконец впереди показались две выкорчеванные некогда могучие березы, упавшие на сородичей, образовав своеобразную букву «V». Как рассказывал Сувенир, поваленные деревья — это последствия одного из неудачных опытов Чипа и Дейла, ставшие ориентиром для обнаружения места прохода.

— Пришли, — сказал Артист, останавливаясь перед березами, за которыми вытянулась уже различимая «жемчужная цепь».

— Куда? — не понял Лощина.

— Сразу за этими двумя березами можно пройти сквозь аномалию, — начал рассказывать Артист, сбрасывая с себя рюкзак и оружие. — Кто бы нас ни преследовал, дальше они пройти не смогут.

— А мы сможем?

— Мы — сможем!

Уверенность в собственном голосе вызвала удивление. Ведь всю дорогу, с того самого момента, как он принял решение использовать открытый Чипом и Дейлом проход, его не оставляли сомнения в правильности такого выбора.

Получится ли? Хватит ли сил? Не загнал ли он сам себя и товарища в ловушку?

И только сейчас понял, что справится!

— Сможем! — повторил Артист. — Только понадобится твоя помощь.

— Что требуется?

— Прикрывать меня и не подпускать никого дальше вон той осины примерно минут двадцать — двадцать пять. — Он указал назад, в сторону, откуда они только что пришли. — Если доберутся до осины — считай, мне крышка. До этого меня будут скрывать деревья и аномалии. Даже если станут стрелять — там скопление мощное, вон, видишь, артефакт дергается? Его такие гравитационные силы сейчас формируют, что любую пулю остановят. Как только я открою проход, нужно будет бежать ко мне бегом, так что постарайся, чтобы патроны к этому моменту еще остались. Прижмешь их и побежишь ко мне. Через полтора метра разворачивайся и снова прикрывай, только по мне не попади. Я следом за тобой.

— Двадцать пять минут?! Ты представляешь, сколько нужно патронов, чтобы сдерживать нескольких стрелков, а потом еще прижать их и прикрыть тебя?

Пожав плечами, мол, «твоя забота», Артист присел возле корней одной из рухнувших берез и стал раскапывать жухлую листву. Откопал несколько двухметровых слег, пять или шесть рогатин с длинными «усами» и короткой ножкой, а еще три увесистых камня — наборы для «вскрытия» аномалий, оставленные здесь еще первопроходцами Чипом и Дейлом. Стряхнув налипшую грязь и отслоившуюся кору, внимательно осмотрел слеги и рогатины — дерево намокло, но оставалось крепким, без гнили.

Лощина тем временем выбирал место для своей позиции, ножом срезал толстый слой дерна, выложил некое подобие бруствера, пристроил ствол «калашникова» в ложбинку, проверил и снял с предохранителя второй автомат, разложил запасные магазины так, чтобы те были под рукой.

Все это Артист замечал краем глаза. Основное внимание он сосредоточил на аномалии. Прошел между берез, вплотную приблизившись к пока еще тусклым, но хорошо различимым трехметровым сферам, встретившим его слабым потоком теплого воздуха. Положил возле себя рогатины и камни, привязал по центру двух слег шнуры из парашютного волокна и воткнул в землю рядом с собой. Встал так, чтобы оказаться напротив места соприкосновения двух аномалий, расставил ноги для устойчивости и закатал рукава. Замер на несколько секунд, концентрируясь, собирая в кулак волю, решимость, смелость, загоняя страх в самый дальний уголок сознания. Хотя напоследок тот все же прошелся мурашками по телу.

Шмыгнув носом, глубоко вдохнув и резко выдохнув, он вытянул руки и приблизил ладони к дымчатой поверхности сфер. Кожу сразу начало покалывать будто электрическими разрядами. Ощутимо потянуло холодом. Выверив и мысленно зафиксировав расстояние между своими руками и аномалиями, он принялся водить ладонями вдоль огромных «жемчужин».

Подсознательно он ожидал увидеть, как изнутри образований, словно из мрачной пучины, сейчас появятся какие-то чудовища, устремятся к его пальцам, набросятся подобно пираньям, стремительно и смертоносно. Располосуют кожу и мышцы до самых костей, кровь брызнет безудержным фонтаном, а дикая боль полыхнет огнем, пожирая его целиком. Захотелось отдернуть руки, спрятать за спиной, шагнуть назад, подальше от этих страшных существ. В глазах появилась резь, в легких — жжение. Артист вдруг понял, что не дышит и не моргает. Голова закружилась, и он почувствовал, как его тянет вперед. Медленно, но неотвратимо. Еще секунда, и руки коснутся размытых поверхностей обеих сфер, провалятся в них, и тогда аномалии просто разорвут его надвое. Проснувшийся инстинкт самосохранения взвыл тревожной сиреной, подключая защитные функции организма. Мгновенный испуг обрушился ледяным потоком, приводя в чувство, возвращая к реальности. Втянув воздух ртом, Артист шумно задышал и все же отступил.

— Твою мать! — выругался он, понимая, что потерял драгоценные минуты.

Рубашка промокла насквозь, и от ветерка, гонимого аномалиями, пробирала зябкая дрожь.

— Ты в порядке? — раздался сзади голос Лощины.

Оставив вопрос товарища без ответа, Артист стиснул зубы, усилием воли подавил воображение и усмирил непокорный страх.

Взглянул на сферы и заставил себя осознать, что перед ним не живые существа, а всего лишь физические явления, просто обретшие странную, неестественную для этого мира форму. Одним словом — аномалии.

Успокоившись и собравшись с духом, опять шагнул к ним и протянул руки. Снова покалывание и холод, но в отличие от предыдущей попытки все движения размеренные и четкие. Вспоминая все рассказанное и показанное Сувениром, он искал зону проникновения. Со стороны он, вероятно, походил на какого-нибудь шамана или колдуна, делающего ритуальные пассы перед произнесением заклинания. Но, напомнил он себе, это не так. Ничего мистического — чистая физика. И когда ощущение холода сменилось влажным теплом сначала под пальцами одной руки, потом другой, понял, что обнаружил искомое — «горячие пятна», как называл бывший командир квада. Не отводя взгляда от аномалий, Артист взял ближайшую слегу, крепко схватился за нее обеими руками, прижав шнур, чтобы тот не болтался, и очень медленно направил один из заостренных концов в правую сферу, в том месте, где ощутил тепло.

На «прокол» аномалия отозвалась резким гудением. По поверхности пошли маслянистые разводы, закручиваясь возле деревяшки. Затаив дыхание, он проталкивал слегу все дальше в аномалию, пока не почувствовал, что невидимая сила вдруг захотела вырвать палку у него из рук. Напряг мышцы, не позволяя аномалии сделать это. Пот сбегал по позвоночнику и лицу, пришлось дунуть вверх и поморгать, чтобы согнать соленые капли с ресниц. Борьба длилась пару минут, пока наконец не установился зыбкий паритет. Тогда Артист медленно-медленно сместил руки к другому концу слеги и направил его в «горячее пятно» на второй аномалии. Та среагировала идентично соседке — загудела и пошла радужными разводами.

Так же неспешно, как и с предыдущей, он погружал палку внутрь «жемчужины» до тех пор, пока та не схватила слегу и не потащила на себя. Теперь оставалось выдержать баланс проникновения в обе сферы, а дальше…

За спиной грохнули выстрелы — Лощина открыл огонь. Непроизвольно вздрогнув, Артист сместил слегу. В следующее мгновение силы, намного более могучее человеческих, вырвали палку из рук, раздробили на части и выбросили в разные стороны. Одна из щепок вонзилась Артисту в щеку, заставив вскрикнуть, еще несколько пролетели мимо и воткнулись в землю и дерево вокруг Макса. По счастливой случайности ни одна не попала в него самого.

— Эй! Какого хрена?! — завопил тот, сжавшись в комок, когда куски деревяшки «обстреляли» его подобно шрапнели.

Злость от очередной неудачи затмила разум Артиста. Хотелось орать, материться, ломать и крушить все, что попадет под руку. Но позволить себе этого он не мог. Вместо того чтобы дать волю чувствам, хладнокровно выдернул из щеки щепку, резким движением утер кровь, взял вторую слегу и начал все заново.

На этот раз, уже зная, чего ожидать, действовал более уверенно. И вскоре синхронный гул обеих аномалий, «нанизанных» на двухметровую палку, радовал его слух.

Осторожно, даже с неким уважением к окружавшим его… нет, не силам — стихиям, Артист потянул слегу вниз. Постепенно, сантиметр за сантиметром, он продавливал сферы, заставляя их сминаться, изменять форму и… расступаться в стороны.

Лощина стрелял одиночными, но все чаще и чаще. Пули противника с визгом разрезали воздух, лупили по деревьям и земле вокруг. Судя по звукам, по ним палили как минимум четверо. Но, похоже, со своей задачей Лощина справлялся и до осины враг пока не добрался.

— Долго еще?! — Голос товарища срывался от нервного напряжения.

Только на ответ, как и на все остальное, Артист отвлекаться не мог. Он продолжал давить на слегу, приседая по мере того, как та опускалась. Чем больше аномалии деформировались, тем сильнее гудели. Теперь они напоминали две трансформаторные будки, готовые вот-вот взорваться от перегрузки. За их гулом почти не стало слышно выстрелов преследователей.

Когда до земли осталось не больше двадцати сантиметров, Артист крикнул:

— Макс, приготовься! Как скажу, прижимай их и сразу ко мне, пройдешь справа! Не задень меня и аномалии! Понял?!

— Да! — ответил Лощина между выстрелами.

— Мой автомат не забудь!

В очередной раз потерялось ощущение времени. На самом деле прошло минут пятнадцать-двадцать, но Артист мог поклясться, что часа полтора — не меньше. Он встал на колено, упершись правой ногой в землю. От усилий и напряжения начало сводить плечи и руки. Последние сантиметры давались особенно тяжело — приходилось бороться не только с аномалиями, но и с самим собой. Потому что хотелось нажать сильнее, поскорее коснуться земли, но Артист знал, что делать этого ни в коем случае нельзя. Мучительно медленное движение, казалось, никогда не закончится. От пота промокли не только рубашка и куртка, но и штаны. Соленая влага заливала глаза, щипала губы и рану на щеке.

Сувениру «вскрытие» аномалий давалось гораздо легче. По крайней мере сложилось такое впечатление. Правда, по нему никто не стрелял, и он мог делать все спокойно, не рискуя каждую секунду получить пулю в спину.

Наконец пальцы дотронулись до земли. Она оказалась сухой, теплой и удивительно бархатистой. Артист никогда не задумывался о том, как влияют аномалии на почву, поэтому стало немного неожиданным ощутить подобное. В душе появилось странное и вместе с тем приятное чувство: освобожденная земля словно дышала. Но времени задаваться вопросами о сущности взаимодействия природы с чужеродными образованиями сейчас не было.

Разжав занемевшие пальцы, он ладонями прижал слегу к земле. Потом сместил руки и, удерживая палку одной по центру, другой нащупал рогатины. Воткнул их справа и слева от прижимающей палку руки и до упора забил камнем.

Все. Пора.

— Макс! Давай!

Сзади раздались несколько очередей.

За те секунды, что прошли между выстрелами и моментом, когда товарищ пробежал рядом, бряцая оружием, Артист успел поднять взгляд вверх и оценить результат своих усилий.

Аномалии больше не походили на сферы. Они вытянулись вверх и возвышались над человеком гигантскими исполинами, по поверхности которых непрестанно бежала рябь. Снова ожило воображение, и почудилось, что зыбкие стены образовавшегося прохода источают злобу, невероятную ярость, даже яд и мечтают лишь об одном — захлопнуться и раздавить наглеца, посмевшего издеваться над ними. Обрушиться, расплющить, перемолоть в своих чревах и с ненавистью выплюнуть, раскидав на многие метры вокруг кровавые ошметки в назидание другим желающим бросить вызов их мощи.

Странно, но в прошлые разы ничего подобного не казалось, хотя память подсказывала, что все выглядело абсолютно так же.

Как только Лощина пробежал мимо, Артист высвободил шнур, намотав два витка на пальцы, и рванул следом. Едва аномалии остались за спиной, с силой дернул. Слега вырвала удерживающие ее рогатины, подскочила вверх и тут же превратилась в щепки. Аномалии сошлись с оглушающим грохотом.

Не сбавляя хода, Артист врезался в Макса, повалил того на землю и прижал, зная, что сейчас последует.

«Жемчужная цепь» явила свой гнев.

Словно артиллерийская батарея сделала залп. Аномалии срабатывали по очереди, расходясь в обе стороны от места «вскрытия». От мощного воздушного потока закачались деревья. Те, что покрупнее, затрещали, молодняк же, выросший на свою беду поблизости от скопления, вырывало с корнями. Канонада эхом прокатилась по лесу, подняв в небо птиц и распугав мутантов на земле. Артист лежал, уткнувшись лицом в прелую листву. Над ним проносились ветки и щебень, двигались гигантские массы воздуха, пытавшиеся оторвать его от земли и швырнуть, как мусор, но он не испытывал даже малейшего волнения, а на губах блуждала довольная улыбка.

У него получилось! Он одолел не просто аномалию, а свои страхи, свою неуверенность. Сейчас он чувствовал себя спокойным и сильным, способным на большее, чем даже мог подумать раньше.

Когда порывы ветра стихли, он развернулся, сел и посмотрел на аномалии. Пока они проходили сквозь «жемчужную цепь», туман рассеялся. После разрядки «жемчужная цепь» на какое-то время утратила свой перламутровый блеск и стала почти прозрачной. Сквозь трехметровые сферы удалось рассмотреть, что на другой стороне скопления находятся люди. Четверо. В камуфляже, вооруженные. Один остановился прямо на том месте, где Артист боролся с аномалиями. Ноги расставлены, в руках «Вал» с обвесом. Почему-то сразу подумалось, что он старший в этой группе. Чуть подальше двое других поднимали с земли четвертого товарища, видимо, попавшего под ударную волну.

Едва они увидели беглецов, как сразу открыли огонь. Артист и Лощина инстинктивно снова распластались на земле, но когда поняли, что гравитационные силы, отделяющие их от противников, достаточно мощные, чтобы менять траекторию полета пуль, распрямились. Достаточно быстро бесполезность своей стрельбы осознали и преследователи. Человек, вооруженный «Валом», — Артист решил считать его предводителем, — поднял руку, приказывая прекратить огонь.

Поднявшись, Артист неспешно отряхнулся, потом дерзко посмотрел на главного.

— Какого хрена вам от нас нужно?

Его оппонент посмотрел куда-то назад и спросил:

— Мы точно не сможем пройти?

Послышался негромкий голос, показавшийся смутно знакомым:

— Точно.

Значит, был еще пятый, предпочитавший не попадаться на глаза.

— Эй, я с тобой разговариваю. Вы кто такие?

— Да виделись уже! Неужто забыл, как банкой с сахаром мне череп чуть не проломил?

В голосе незнакомца звучало напускное дружелюбие.

Теперь Артист их узнал — те наемники, что пытались схватить его на пути от «Шляпы» домой.

— И что вам от нас нужно?

— А ты разве еще не понял? Нет, мне говорили, что сталкеры тупые, но не думал, что настолько. Ладно, давай намекну.

Незнакомец сдернул с «разгруза» какой-то предмет — за аномалией не различить — и перебросил его на сторону беглецов. Предохранительный рычаг с коротким «пшик» отлетел в сторону, а граната по пологой дуге направилась прямо под ноги Артисту.

Первым среагировал Лощина: схватил его и потащил прочь. На руке завибрировал детектор.

— Макс, осторо…

Они грохнулись на землю за мгновение до того, как раздался взрыв.

И не приходилось сомневаться, что вслед за первой гранатой последуют и другие.

— Бежим, бежим, бежим! — заорал Лощина, вскакивая.

— Не туда! — Артист схватил его за руку и потянул за собой.

Как он и ожидал, в их сторону полетели еще две гранаты. Отбежать на безопасное расстояние не получалось. Оставалось надеяться укрыться за аномалиями.

Расчет оказался верным. Обе гранаты попали в «отбойник» — вихревую ловушку, столбом уходившую в небо из широкой воронки в земле. Одна отправилась в сторону, куда-то за деревья, а другая обратно к преследователям. Подорвались одновременно, первая разломила молодую березку метрах в десяти справа от Артиста с Лощиной, а вторая жахнула на подлете к «жемчужной цепи». Осколки прошлись по сферам скопления, отозвавшимся резким угрожающим гулом, и посекли ветки над головами преследователей. Те не ожидали подобного развития событий и бросились на землю, закрывая головы руками.

— Ты куда?! — забеспокоился Лощина.

Сам не понимая, что испытывает, Артист вышел из-за аномалии и смотрел, как поднимаются враги. Он не мог сказать, что именно заставило его так поступить. То ли переизбыток эмоций и напряжения, то ли, наоборот, нехватка их по сравнению с тем, что он чувствовал, когда боролся с аномалией, находясь в нескольких сантиметрах от нее, ощущая теплое дыхание, играя с ней, осознавая, что фактически флиртует со своей смертью. Сейчас же наступившее пограничное состояние — либо полон, либо пуст — вызывало какое-то спокойное безразличие.

Не приходилось сомневаться, что снова экспериментировать с гранатами преследователи не решатся, но и в покое тоже не оставят.

Проглянуло солнце. Золотистые лучи проникли внутрь сфер, заставив их сверкать. Пока еще перламутр не затянул поверхность аномалий, Артист успел рассмотреть, как четверо незнакомцев пошли прочь, туда, где ожидал их пятый. Прежде чем скрыться за деревьями, предводитель задержался между корней вывороченных берез и оглянулся.

— Намек понял, — негромко произнес Артист, не ожидая, что противник услышит, но отчего-то пребывая в уверенности, что непременно догадается о его словах.