Проект «Минотавр»

Глава 10

— Н-да… — протянул Артист. — Иллюстрация к басне Крылова «Мартышка и очки».

Он в который уже раз пытался разобраться с детектором, принесенным Кузьмой. Нажимал кнопки, пробовал всевозможные комбинации. Когда не получилось «с наскока», подошел более методично: составил список сочетаний на бумаге и последовательно набрал каждое.

Не помогло.

Макс пришел с двумя бокалами пива, один поставил перед Артистом, но тот словно не замечал, продолжая возиться с детектором.

— Не получается?

— Твою мать! — Хотелось швырнуть неподатливый девайс в стену, чтобы разлетелся на мелкие осколки. Но приходилось сдерживать свои порывы и эмоции.

— Может, ты что-то не так делаешь?

— Возьми и сам попробуй, раз такой умный!

Лощина протянул руку. Плохо скрывая кипящую внутри злость, Артист с силой вложил детектор в ладонь товарища.

Макс несколько секунд смотрел на прибор, потом положил его на стол рядом с собой и взялся за телефон. Проигнорировав вопросительный взгляд Артиста, он набрал номер и приложил трубку к уху. Секунд через десять ему ответили, и завязался разговор:

— Здорово, братуха! Как сам?.. Ну, отлично! Мои как?

Артист с удивлением посмотрел на Лощину: «Мои как?»?! Имелась, конечно, вероятность, что Макс спрашивал о родителях, а «братуха» — просто фигура речи, но почему-то показалось, что на другом конце именно его брат, а интересуется Макс о своей семье: о жене, детях…

— Да ты что?! — Судя по улыбке, Лощина мысленно находился уже где-то далеко. — Вот засранец! Ну, ты всыпал бы ему… Вот, правильно! Ха-ха, вот так, Серега, скоро гонять нас начнут… Да… Да… У меня нормально… Нашел… Но не все так просто… Да, разберемся. Слушай, Серег, помощь твоя нужна. Можешь прислать кого-нибудь с одним девайсом разобраться? Военный модернизированный детектор аномалий. Очень нужно, и как можно скорее. Да, ждем. Всем привет передавай. До связи.

Он отложил телефон и как ни в чем не бывало продолжил жевать салат.

— Вот так просто? — спросил Артист.

— Да, а что?

Невозмутимость Лощины вызывала удивление. Еще больше изумляла «многослойность» нового знакомого. Похоже, тот лишь изображал из себя эдакого простачка с пудовыми кулаками, а на деле был гораздо сложнее. Интересно, кого именно Лощина «нашел», что у него «не просто» и с чем он «разберется». Артист нисколько не сомневался — сейчас ответа не добиться. Поэтому заговорил о том, что удивило больше всего:

— Ты не говорил, что у тебя есть брат. Я имею в виду, кроме Добрыни.

— Угу, — кивнул Макс и отпил из бокала. — Серега. Он старший.

— Старший? Я почему-то думал, что…

— Не! Никита был у нас младшим, хотя и самым здоровым.

— Ясно, — задумчиво протянул Артист, потом поднял свой бокал. — За Добрыню!

— За Никиту! — поддержал Лощина.

Они выпили не чокаясь. Потом оба замолчали, задумавшись каждый о своем. Только когда официант принес тарелки с горячим, Артист продолжил:

— Значит, ты женат, и у тебя есть дети. — Это был не вопрос, а утверждение.

Макс не ответил, продолжая резать мясо у себя на тарелке.

— Один, двое?

— Два пацана.

Отложив нож с вилкой, Артист удивленно посмотрел на Лощину.

— Какого же хрена ты здесь делаешь?

— Вот прямо сейчас — ем отбивную средней прожарки, из мяса неизвестного мне существа, но точно не из свинины или говядины.

— Я серьезно. Какого рожна ты приперся в эту сраную Зону, когда у тебя дома жена и двое детей?

Теперь и Макс отложил приборы.

— Мы так решили.

— Кто «мы»?

— Мы все. Собрались всей семьей и решили.

— Решили что? Макс, хватит юлить. Если с девайсом разберемся, — Артист с легкостью перенимал манеру разговора собеседника, — то нам еще в Зону идти вместе. А там без доверия никак.

Лощина вздохнул, отодвинул тарелку, посмотрел исподлобья:

— Собрались всей семьей и решили, что надо выяснить, где и как погиб Никита, и, по возможности, наказать виновного в его смерти.

— О как!

Признание Лощины не стало такой уж неожиданностью, но сам факт откровенности, прозвучавшей впервые с момента их встречи, не мог не радовать.

— Виновного — это значит Сувенира.

— По имеющимся сведениям — его.

— Откуда сведения?

— Скажем так, Серега работает в организации, которая позволяет получить какую-никакую информацию…

Не успел Артист произнести протяжное «понятно», как у Макса зазвонил телефон.

— Да?.. Бар «Шляпа»… Десять минут?.. Хорошо. — Отключив аппарат, Лощина посмотрел на Артиста. — А давай-ка все же поедим.

Тем самым дал понять, что разговор окончен.

— Вот что ты за человек?! — возмущенно проворчал Артист и принялся за еду, понимая, что дальнейшие расспросы бесполезны.

Ровно через десять минут после звонка возле их столика появился молодой высокий парень. Опрятно одетый, спортивного сложения, и без предисловий спросил:

— Этот девайс?

— Да, — ответил Макс, похоже, тоже слегка обескураженный предельно деловым поведением незнакомца.

— Можно?

Артист протянул детектор парню, ни на миг не задумавшись, что отдает столь драгоценное устройство совершенно незнакомому человеку.

Парня это, похоже, тоже не смущало. Не отрывая внимательного взгляда от детектора, он произнес:

— Куда мне присесть?

Артист огляделся и подтянул ближайший стул. Техник плюхнулся на него, пробормотав «спасибо», выудил из внутреннего кармана небольшой планшет и соединил его с исследуемым девайсом десятисантиметровым кабелем.

Около минуты производил какие-то манипуляции с сенсорным экраном, потом вдруг замер.

Мгновенный укол горькой досады ужалил Артиста в самое сердце, которое, казалось, в это мгновение перестало биться. Кранты детектору…

Только теперь появилась мысль о том, с какой стати вообще отдали девайс этому хлыщу? Почему даже не спросили, кто он и откуда?

— Готово, — произнес парень.

Отсоединил свой планшет и отдал детектор Максу.

Артист облегченно выдохнул, когда товарищ показал ему экран устройства с активным и доступным меню. Спросил у незнакомца:

— Пива?

— Было бы неплохо. Темного, если можно.

Когда перед ним поставили бокал, техник выпил напиток, вытер платком губы, молча встал и ушел.

— Не, ну в принципе логично, — проводил его взглядом Артист. — Не здоровался, значит, и прощаться не надо.

— Брось, не докапывайся. Тебе с ним чего, детей крестить? Ты его больше никогда и не увидишь.

— Знаю, но все равно как-то… Так где, ты говоришь, работает твой брат?

Лощина перебросил детектор через стол и сказал:

— Изучай.

Как ни пытался Артист пересилить себя, но слишком долгим и сложным стал для него путь к этому самому моменту. Поэтому не стал откладывать и погрузился в исследование цифрового содержимого устройства.

Нетерпеливо просмотрел список режимов работы, настройки на типы аномалий, погодные условия, способы определения координат и наконец добрался до карты. К его удивлению, она оказалась трехмерной, с уймой мелких деталей, возможностью располагать изображение под любым углом обзора и прокладывать маршрут с учетом уже известных аномалий.

— Ничего себе, — пробормотал он невольно.

— Что там? — спросил Лощина.

Артист рассказал, но тут же добавил:

— Хотя я не уверен, что это удобно — смотреть на экран постоянно. Если только использовать для предварительного выбора маршрута, но потом все же лучше ориентироваться, так сказать, в режиме реального времени. Тем более аномалии нередко бывают блуждающего типа, сливаются друг с другом, растут, и где в одной ходке встретил «жим-жим» метрового диаметра, в следующей или через одну запросто может оказаться ловушка в два, а то и в два с половиной раза шире.

— Ну да, — согласился Макс. — Так что там с лабораторией?

— Ищу. Не торопи.

Прошло еще несколько минут в напряженном ожидании, прежде чем поиски увенчались успехом. Метка «Минотавр» появилась в правом верхнем углу экрана. Нажав соответствующую кнопку, Артист в один миг получил координаты объекта, примерный путь с двумя альтернативными вариантами, начинавшимися в трех различных точках. И для полного счастья — план-схему внутренних помещений всего лабораторного комплекса.

— Джек-пот, Макс, — проговорил он. — Тут есть… все!

— Да ты что?! Как в Греции?

— Почти! Координаты, маршрут… все.

— Сувениру будешь звонить?

— А вот хрен! — Артист отложил детектор и откинулся на спинку. — До завтра подождет. Не заслужил.

— Как скажешь, — не стал спорить Макс. — Когда отправляемся?

— Завтра. Утром к Сувениру зайдем, если трезвый — покажем карту, спросим совета. Если нет, то пусть бухает дальше.

— Разумно. Где встречаемся?

— Да в его берлоге же и пересечемся.

Слежку Артист заметил почти сразу. Стоило удалиться от «Шляпы» на полсотни метров, как с лавочки, мимо которой он недавно прошел, поднялся парень в серой куртке и бейсболке и направился следом. Несколько месяцев постоянных ходок в Зону научили чувствовать опасность. Кожей, кончиками пальцев, позвоночником. Сейчас же буквально каждая клеточка призывала насторожиться.

Уголком подсознания он почувствовал себя героем шпионского боевика. Резидентом, на которого охотятся вражеские спецслужбы. Темные проулки, залитые тусклым оранжевым светом фонарей, поблескивающий от ночной сырости асфальт, молчаливые фигуры в бежевых костюмах и шляпах, навязчиво преследующие…

«Именно! Фигуры!» — кольнула мысль.

Если не показалось и парень с лавочки действительно идет за ним, то вряд ли один. Взгляд быстро прошелся по окрестностям. Впереди у тропки, ведущей в парк, через который Артист обычно ходил домой к Светлане, стояли двое. Курили, кажется, о чем-то беседовали, в его сторону не смотрели, один засмеялся, видимо, над шуткой другого. Может, и ничего особенного, может, люди действительно просто стояли и разговаривали, но все его чувства кричали об обратном.

Решил перестраховаться, свернул в сторону, краем глаза пытаясь заметить движение, если курильщики пойдут за ним. Заметил.

— Твою мать! — процедил сквозь зубы.

Значит, не паранойя, не показалось, значит, правда ждали, а теперь преследовали. Делать вид, что он ничего и никого не заметил, было уже поздно. Хотя… На глаза попалась вывеска продуктового магазина. Витрина залеплена пленкой с изображением свежеиспеченного хлеба и подсвечена изнутри, открыто или нет — не понять.

Лихорадочно пытался вспомнить режим работы магазина. Ведь бывал там не раз, но вывеску посмотреть не удосужился.

— Только бы работал, только бы работал, — проговаривал Артист про себя, будто молитву.

Несмотря на сильнейшее волнение, что сейчас испытывал, вид он сохранял невозмутимый, слегка уставший и даже вялый.

Пусть думают, что он легкая добыча и никуда не денется.

Еще один субъект нарисовался справа. Все! Коробочка!

Усилием воли не позволил себе ускориться. Все так же спокойно (надеялся на это) шагал к продуктовому. Напряженно выискивал взглядом вывеску. Не нашел. Гадство!

Что, если закрыто? Он торкнется, подергает за ручку, развернется и столкнется лицом к лицу с преследователями. Тогда лучше попытаться бежать сейчас, пока не зажали полностью. Он уже несколько раз пожалел, что не отдал детектор Лощине: сомневаться не приходилось, что все именно из-за устройства, уж больно «удачно» момент выбрали, да и не из-за чего больше.

Времени на размышление не осталось. Либо пытаться уйти через магазин, либо бежать прямо сейчас. Разум настаивал на побеге, интуиция влекла вперед, к двери. Опять-таки Зона научила, что в некоторых ситуациях разум лучше отключать. С замиранием сердца взялся за ручку, потянул… Звякнув колокольчиком, дверь открылась.

Покупателей не оказалось, только продавщица за прилавком посмотрела на Артиста усталым, оценивающим взглядом, ставшим удивленным, когда он, едва зайдя в магазин, схватил с витрины тяжелую стеклянную емкость с наклеенным ценником, в которой был выставлен спрессовавшийся от времени и влаги сахарный песок. Потом метнулся в сторону от двери и затаился.

— Эй! — воскликнула продавщица. — Ты чего творишь? А ну поставь обратно и вали, а то сейчас ментов вызо…

Договорить она не успела, дверь снова открылась, и вошел один из преследователей. Стеклянная посудина полетела ему в голову. Но противник успел среагировать и уклониться. Вместо темечка банка попала в плечо и отлетела в сторону. Продавщица вскрикнула и ломанулась в подсобку, подальше от возможных неприятностей. Не желая терять инициативу, Артист ринулся в атаку. И тут же нарвался на несколько жестких ударов, показавших, что перед ним профессионал. Сразу пришло понимание — победителем из этой схватки не выйти, уж слишком разный уровень. Предательская слабость в одно мгновение завладела телом. Только вот сдаваться Артист не собирался. Борясь с собственным страхом, пытался оценить ситуацию и найти выход из нее. Изначально он планировал оглушить первого вошедшего преследователя и свалить через подсобку, в которой сейчас скрылась продавщица. Но, по свойственной многим планам особенности, замысел Артиста провалился. И теперь нужно придумывать что-то еще. На глаза попалась емкость из-под сахара, по большей части рассыпанного на полу, а частично еще оставшегося в банке. Подхватив ее, Артист развернулся и замахнулся. Противник уже приготовился его встречать, приняв боевую стойку. Вот-вот должны появиться остальные преследователи. Счет шел на секунды. Изобразив испуг, Артист сделал вид, что побежал в дальний конец магазина, где располагался вход за прилавок. Как только почувствовал сзади движение, резко развернулся и ударил банкой, все еще зажатой в руке. В этот раз уловка сработала, и не ожидавший нападения преследователь рухнул на пол в россыпи стеклянных осколков и остатков сахара. Артист забежал в подсобку. Притаившаяся в углу продавщица взвизгнула, но он шикнул на нее, приложив палец к губам, и шепотом спросил:

— Выход там? — указал на дверь, которой заканчивался узкий коридор.

Женщина несколько раз быстро кивнула.

— Заперта?

Продавщица помотала головой.

Оставив ее приходить в себя, сам побежал дальше. Он лишь надеялся, что среди преследователей не оказалось настолько сообразительных, чтобы догадаться перекрыть запасный выход.

На его счастье, задний двор оказался пуст. Только два бездомных пса настороженно подняли головы, прекратив копаться в мусоре возле переполненных баков для отходов, но, увидев, что человеку не до них, продолжили свое занятие.

Подперев дверь найденным возле стены обломком трубы, Артист побежал. Сначала хотел опять направиться к Светлане, но вдруг подумал, что те два парня, что курили и шутили, стояли как раз там, где он обычно ходил, а значит, знали, куда направлялся. Там же станут искать в первую очередь. Светлане с ее сыном тоже могла угрожать опасность.

Достал мобильник, но у того, похоже, сел аккумулятор.

— Вот блин!

Улица, как назло, оказалась совершенно пустынной, несмотря на не такое уж позднее время. Даже телефон спросить не у кого. Хотя даже если бы и появился какой-нибудь случайный прохожий, вряд ли согласился одолжить свой сотовый — люди уже давно стали чужими друг другу.

Что же делать?! Попробовать добраться окольными путями, но риск слишком велик: могли и возле дома поджидать, и в подъезде, так что соваться нельзя. Но Свету предупредить нужно обязательно. Память услужливо подсказала, что впереди должна быть почта. Артист побежал. Не оглядываясь, не останавливаясь, стараясь не думать, что будет, если не успеет. Он корил себя за такую неосмотрительность, за то, что подверг Свету и Гришку опасности. Пусть невольно, но должен был предусмотреть такой вариант. Если с ними что-нибудь случится, он себе не простит.

— Твою мать… твою мать… твою мать! — бормотал он неразборчиво, стараясь не сбиться с дыхания.

Кто же знал, что из-за этой лаборатории такая суматоха начнется? О его поисках знали многие, тот же Лопарев. Только сейчас засаду устроили вовсе не дуболомы этого сталкера-интеллигента, а кто-то посерьезнее. Сначала Артист не придал значения, но сейчас понял, что у всех преследователей имелось нечто общее, а именно — армейская выправка. Значит, в этой игре появилась еще одна сторона, и все стало гораздо сложнее, чем раньше.

Почта.

Остановившись возле дверей, постарался отдышаться. Немного придя в себя, потянул за ручку и тут же столкнулся с невысокой седой женщиной в униформе работника почтовой службы.

— Мы уже закрываемся, — сказала она, разглядывая нежданного посетителя поверх очков.

— Мне только позвонить… Пожалуйста! — Голос сипел, горло саднило. — Очень нужно!

— Касса уже закрыта, межгород не приму!

— Нет, нет! Местный, местный звонок, — поспешил заверить он. — У меня просто мобильник сдох.

Женщина в форме проворчала «всем вам только позвонить», но посторонилась и пустила Артиста внутрь.

Подскочил к аппарату, начал набирать номер и вдруг понял, что не помнит…

Хотелось выругаться, но почувствовал на себе суровый взгляд почтмейстера. Собрался, закрыл глаза, напряг память.

— Девять… ноль…

— Молодой человек, нельзя ли побыстрее?

«Да твою мать! Не мешай!» — завопил он мысленно.

Стиснул зубы, унимая злость, мешавшую мыслительным процессам. Повторял одну цифру за другой, пока наконец номер не выстроился четкой последовательностью.

Быстро нажал кнопки.

Гудок, еще гудок… Никто не отвечал. В груди появился неприятный холодок. Неужели опоздал?! Гудок… гудок…

Тревога сжала желудок ледяными пальцами. Отчаянное «нет-нет-нет, только не это!» начинало стучать в висках. К горлу подступил ком, и когда Света ответила, несколько секунд не мог ничего произнести.

— Алло, я вас слушаю. Алло? — Голос спокойный, без ноток обеспокоенности или волнения.

Через силу сглотнув, сумел все-таки выдавить из себя:

— Света! — почти выкрикнул.

— Да, Валер, что случилось? — Теперь уже тревога появилась.

— Свет, слушай! Сейчас некогда объяснять, но ты должна взять Гришу и переночевать у соседки. Да, у Тамары Степановны. Так надо! Прямо сейчас! Телефон не отключай, у меня нет возможности перезвонить.

Следующие несколько минут он слушал приглушенные звуки сборов, удивленные вопросы Гриши, короткие и суровые ответы Светланы.

— Мы готовы, — раздался ее голос в трубке.

Интонация ясно давала понять, что ситуация будет иметь последствия, но сейчас указания выполняются беспрекословно.

— Хорошо. Посмотри в глазок, прежде чем выходить.

— Никого нет.

— Поднимайтесь к Тамаре Степановне. — Он напряженно ждал, едва не дрожа от волнения. Слушал позвякивание ключей, когда Светлана запирала дверь, потом звук шагов на ступенях, доносившийся сквозь шуршание в трубке, затем разговор с соседкой сверху. Какая же все-таки Света молодец: ни лишних вопросов, ни истерик, никакой траты времени.

— Мы здесь, — сказала она.

— Отлично! — Теперь можно было вздохнуть спокойнее. — Закрывайтесь и ждите моего звонка. Никому не открывайте, если что — вызывайте полицию. Ты поняла меня? Ни почтальонам, ни сантехникам.

— Поняла. Валер, что случилось?

— Все хорошо, Свет. Это просто на всякий случай. Не волнуйся. У меня мобильник сдох, как заряжу, сразу позвоню — либо тебе, либо Тамаре Степановне, у меня есть ее номер.

Хотелось сказать, что ему жаль, что он просит прощения, но вместо этого лишь попрощался. Повесив трубку, Артист утер пот с лица и облегченно вздохнул.

— Что? Доигрался, да? — Женщина-почтмейстер смотрела на него с презрением. — Жену с дитем под удар подставил? Эх, ты! Все не наиграетесь, не хотите спокойной жизни. Шастаете в эту Зону треклятую, убиваете друг друга из-за бирюлек. Тоже мне мужики! Настоящие мужики днем на нормальную работу ходят, вечерами дома с женой и детьми сидят, а не шальных денег на изувеченной земле ищут.

И вдруг от слов этой маленькой пожилой женщины стало так стыдно и неуютно, что кровь прилила к щекам, а уши загорелись. Захотелось сказать, что все не так, сделать попытку оправдаться в ее глазах.

— Мать, я не для себя стараюсь…

— Какая я тебе мать?! Был бы ты моим сыном, высекла б как сидорову козу, сидеть бы не смог. Мать… Слава Богу, двоих вырастила, и оба путевые. А ты проваливай давай, мне закрывать уже давно пора и на охрану ставить.

Хотелось объяснить ей, что, может быть, ради ее же сыновей он сейчас и старается, ради всех тех, кто не знает о затаившейся в Зоне опасности, уже однажды пытавшейся прорваться в наш мир. Что не просто так он бросил дом, любимую работу, вообще всю свою прежнюю жизнь и вынужден, как она выразилась, «шастать» по Зоне и ежесекундно рисковать своей жизнью. Но слов почему-то не находилось.

— Спасибо, ма…ть, — проговорил он вместо этого и вышел на улицу.

Женщина молча захлопнула за ним дверь и несколько раз повернула в замке ключ — словно приговор вынесла.

Немного постояв возле почты, Артист пытался понять, что же ему сейчас делать.

Почти совсем стемнело. Прохлада ощутимо пробиралась под одежду. Такое снижение температуры после достаточно жаркого дня грозило сильным утренним туманом. Но до того момента еще уйма времени, сейчас же нужно обдумать дальнейшие шаги. Отель Сувенира наверняка «пасут», где обитает Лощина, Артист не знал. Получается, что связаться с ними можно только утром, когда удастся зарядить мобильник. Но не будет ли слишком поздно? Ведь если бывший командир квада снова напился, обученным бойцам захватить его не составит труда. При всех способностях и умениях Сувенира это не морды посетителям бара бить. В преследователях чувствовались профессионалы. Только сейчас до Артиста дошло, что ему самому удалось уйти только чудом. Спохватившись, он настороженно осмотрелся. Улица казалась совершенно безлюдной. Поднялся ветер. В лицо летели пыль и песок вперемежку с сухими листьями и мелкими ветками. Где-то во дворах негромко, словно робея перед рассерженной стихией, подвывали собаки.

Невольно поежившись, Артист зашагал по тротуару, еще не зная, куда идет и что будет делать. Но буквально в конце квартала, выглядывая из-за угла и выискивая глазами подозрительных личностей, наткнулся взглядом на заколоченные двери старого, заброшенного кафе и понял, какие шаги ему надо предпринять.

Следуя плану, он направился в частный сектор — район, получивший в народе говорящее название «Топь», ибо дома в нем расположились вдоль двух Болотных улиц и трех Болотных переулков. Имя градостроителя со столь богатой фантазией затерялось в истории, но наследие его жило до сих пор. Да в общем-то и сам район не давал повода для переименования, а всячески старался соответствовать своему теперешнему названию: старые дома, почерневшие от времени кривые заборы, покосившиеся столбы, разбитые дороги. Отовсюду просто веяло унынием и запустением. Место, оказавшись в котором рискуешь надолго и бесперспективно увязнуть.

Поймав себя на подобной мысли, Артист тряхнул головой, пытаясь избавиться от тяжелых мыслей, навеваемых атмосферой. Благо искомый дом уже показался в поле зрения. Подойдя к нему, Артист приоткрыл калитку, ведущую во двор. Из темноты к нему, загремев цепью, с грозным рыком бросился здоровый черный с рыжими пятнами пес.

— Эй-эй-эй! — Пришлось выскочить обратно на улицу.

Пес, продолжая рычать, смотрел на незваного гостя сквозь щель между досками и скалил клыки. Черные глаза поблескивали, отражая желтый свет единственного на весь переулок фонаря.

— Я свой! — попробовал уговорить четвероногого сторожа Артист. — Свой! Бим, Тузик, Мухтар или как тебя… Вали на хрен! Лучше бы хозяина позвал.

Но пес явно не желал его понимать или впускать.

— Ну, ты потявкай, что ли! Может, услышит и выйдет, а то так всю ночь можно простоять.

— Он не лает, — раздался вдруг голос Кнопы. — Приучен сразу нападать.

Сосредоточив все внимание на собаке, Артист не заметил, как дверь в доме открылась и во двор вышел хозяин пса.

— О, здорово! А я к те…бе.

В руках Кнопа держал автомат, ствол которого смотрел в сторону Артиста, и опускать оружие не собирался.

— Ты зачем тут? — Голос штатного вышибалы бара «Шляпа» звучал достаточно прохладно. Чувствовалось, что он не рад визиту своего наставника по актерскому мастерству.

— Что, даже за порог не пустишь?! — делано удивился Артист.

В принципе он ожидал чего-то подобного. За время общения они не стали друзьями — хорошие знакомые, товарищи, но не больше. К тому же и дураку ясно, что пришел не просто так, и, вполне возможно, визит этот чреват последствиями. Разговаривать о театре и кино, обсуждать женщин, обстановку в Зоне и вокруг нее, пропустить вместе по стаканчику — это одно. А вот так приходить к дому, нарушая личное пространство, — совершенно другое. Тем не менее это не повод, чтобы держать гостя на улице, да еще и автомат наставлять.

Так считал Артист. Кнопа же, похоже, придерживался другого мнения: на вопрос не ответил, собаку не отозвал, оружие не убрал.

— Ладно. — Ничего другого не оставалось, кроме как общаться через приоткрытую калитку. — Мне нужна твоя помощь. Похоже, все стало очень серьезно. Меня сегодня чуть не загнали.

— Лопарев?

— Нет, — качнул головой Артист. — Не местные — раньше я их точно не видел, — и, как мне кажется, профессионалы.

— На кой ты им? — усмехнулся вышибала, но сам при этом немного привстал на носочки и оглядел, насколько смог через забор, улицу в обе стороны. — У тебя обычная сталкерская паранойя.

— Если бы, — невольно вырвался тяжкий вздох.

Кнопа был нужен, но непонятно куда тот ввязываться не станет, а значит, придется открыть карты.

— Мы нашли лабораторию.

— О как!

Даже темнота не смогла скрыть алчный блеск, появившийся в глазах вышибалы. И хотя они никогда не разговаривали на эту тему, сразу стало понятно, что Кнопа предпочитает верить в теорию Лопарева о несметных богатствах, чем словам Артиста о какой-то там лаборатории. Возможно, это даже к лучшему.

— Так что, поговорим или как?

С полминуты ушло у вышибалы на борьбу между жадностью и осторожностью. Результат этого поединка не вызывал сомнений.

— Марлон, домой! — приказал Кнопа псу. Опустил автомат, убедился, что питомец подчинился приказу, и махнул рукой Артисту. — Заходи. Негоже преподавателя за забором оставлять.

В сенях велел разуться и выдал тапочки, потом провел в дом, оказавшийся внутри более просторным, чем показалось снаружи. Да и обстановка выглядела достаточно дорого, особенно для такого района, как Топь: теплые полы, кожаная мебель, в одной из комнат, на стене которой висел большой черно-белый портрет Марлона Брандо в роли Дона Корлеоне, разместился домашний кинотеатр с огромным телевизором; просторная гостиная могла похвастать камином и баром, забитым всевозможными напитками.

Внешне Артист оставался невозмутимым, но про себя удивился: а неплохо вышибалы зарабатывают! Собственно, его это не касалось, он пришел сюда за помощью, а не с налоговой проверкой.

— Располагайся. — Кнопа кивком указал на кресло у стены.

Сам же прошел к бару, где за стеклянной дверцей нестройными рядами стояли подсвеченные диодами бутылки. Положил автомат на столешницу, налил в два стакана чего-то коричневого из прямоугольной пластиковой бутылки, принес Артисту и в вальяжной позе устроился на диване.

Артисту отчего-то пришла в голову мысль, что имей он такое желание, то мог бы сейчас взять и застрелить вышибалу. Как в хорошем гангстерском кино, когда положительный герой вдруг оказывается злодеем и, дождавшись, пока другой персонаж расслабится, неожиданно достает пистолет — и бац!..

— О чем задумался? — поинтересовался Кнопа, будто почувствовав.

— Ситуация мне не нравится. Часа не прошло с того момента, как у нас появились координаты точки, а меня уже пасла четверка спецов.

— Точно не Лопарев?

Пожав плечами, Артист отпил из стакана. Жидкость обожгла горло.

— Это что за хрень? — прохрипел он, едва не закашлявшись.

— Кубинский ром. Самый дешевый.

— Оно и видно. Подороже зажал, что ли?

Кнопа усмехнулся:

— Парадокс: самый дешевый ром — самый лучший. Не знаю, почему так. Не веришь мне — спроси у Друга в «Шляпе». То же самое скажет.

— Н-да, — протянул Артист, сделал еще глоток и с удивлением понял, что теперь, когда первое жжение прошло, вкус ему действительно нравится.

Но еще больше его удивлял сам хозяин дома, который в корне отличался от привычного Кнопы — вышибалы из сталкерского бара. И манерой держаться, и оборотами речи, даже тембр голоса будто изменился. Словно внешность та же, но человек другой.

— Вот уж и правда… парадокс, — согласился он скорее со своими мыслями, чем с утверждением хозяина дома.

Наверное, в этот момент Артист понял, что разговаривать с «прежним» Кнопой не получится. Перед ним сейчас сидел незнакомец со своими интересами, целями, и вполне возможно — опасный. Возникло стойкое ощущение, что прийти к нему и довериться было ошибкой.

Видимо, вышибала почувствовал, как его гость начал вдруг замыкаться, потому что спросил:

— Ты как? Нормально? Ром не пошел? Крепкий слишком? Давай чего-нибудь другого налью?

Он начал вставать, но Артист остановил:

— Нет, не нужно, нормально все. Я хотел попросить тебя за Сувениром приглядеть, пока мы с Лощиной в Зону пойдем. — Вранье стало естественной реакцией на новое восприятие человека. — Его же с собой не возьмешь. А Лопарев, сам знаешь, в покое его не оставит.

Кнопа какое-то время не отвечал. Сделал несколько глотков рома, потом вертел в руке и разглядывал стакан.

Так и не дождавшись ответа, Артист продолжил:

— Что скажешь? Не за просто так, конечно. Если получится на обратном пути хабаром разжиться, четвертая часть артефактов — твоя. Не удастся — так рассчитаемся, наликом. Ты меня знаешь — слово держу.

— Знаю, — кивнул Кнопа. — Поэтому хочу не четверть хабара, а десять процентов от всех «сокровищ Али-Бабы».

Настала очередь Артиста хмыкнуть:

— То есть в то, что я ищу лабораторию, ты не веришь, а лопаревские выдумки принимаешь за чистую монету?

— Ну-у, — протянул вышибала. — Как бы… Да. Хотя думаю, что лаборатория действительно существует, но и сокровища, что в ней хранятся, — тоже.

Пришлось принять задумчивый вид, словно размышлял над предложением.

— Ладно, — произнес наконец Артист, — договорились. Десять процентов всего, что найдем в лаборатории, твои.

Протянул руку, Кнопа пожал ее, но отпустил не сразу.

— Ты же меня не кинешь? — За улыбкой и показной доброжелательностью скрывалась явная угроза.

Артист ответил, глядя прямо ему в глаза:

— Даю слово, что десятая часть всего, что найдем и вынесем из лаборатории, — твоя!

— Вот и отлично! — Вышибала снова вальяжно откинулся на спинку дивана. — За квадовца своего можешь не переживать.

— А я как раз-таки переживаю. И если уж ты подрядился помогать, то начинать надо прямо сейчас.

— Артист, ну ты и жук!

Так и хотелось ответить: «Чья бы мычала!», но оставил мысли при себе. Вместо этого сказал:

— Сувенира нужно вытаскивать сейчас. Я не знаю, кто и зачем пытался меня схватить, но если им известно про то, что я добыл координаты лаборатории, могут и за ним прийти. Мне в «Шляпе» появляться нельзя, а на тебя никто внимания не обратит. Бери его и тащи сюда.

— Сюда?! — скорчил недовольную мину Кнопа. — Ты ниче не попутал, а? Что-то я не помню, что разрешал использовать свою хату как базу или ночлежку для упоротого сталкера.

Приосанившись, Артист подался вперед и, подражая манерам известного актера, чьим поклонником, вероятно, являлся хозяин дома, слегка понизив тембр голоса, делая характерные неспешные жесты руками, но стараясь при этом не переигрывать, произнес:

— Есть люди, да ты и сам знаешь, которые дорого заплатят за эти сведения. Если возьмут Сувенира, я вынужден буду отдать все, что есть. А ты лишишься своих десяти процентов. Послушай меня — и ты согласишься на мое предложение.

Кнопа молча ждал продолжения.

— Места в доме у тебя полно, к тому же здесь тебе легче присматривать за ним, а пока тебя не будет — Марлон отлично справится. К тому же Сувенир станет гарантией получения оплаты. Десять процентов — весьма солидная квартплата за несколько дней, согласись.

Доводы казались более чем разумными.

— Пятнадцать процентов, — попробовал торговаться вышибала.

— Друг мой, мы пожали руки. Я согласился на твои условия, не торгуясь.

— Ладно, ладно, — снова состроил недовольную гримасу Кнопа. — Но если он здесь что-нибудь поломает, я выставлю тебе отдельный счет.

— По рукам! Теперь двигай за Сувениром. Он либо в «Шляпе», либо у себя. Номер…

— Да знаю я, в каком он номере.

— Отлично. Я не успел ему сказать про лабораторию, так что сообщи ему сам, потому что сомневаюсь, что он будет гореть желанием наведаться к тебе в гости без должной причины.

Вышибала поднялся, взял автомат со столика, направился к выходу, Артист шел следом.

— Дверь закроешь на все замки. У меня ключи есть, — давал наставления хозяин дома. — Там, под телевизором, неплохая коллекция фильмов. Можешь посмотреть пока. В холодильнике мясо и картошка, если пожрать…

— Спасибо. Но мне еще надо придумать, как найти Лощину и предупредить его, чтобы утром не ходил к Сувениру. Мобильник сдох, а номера я не помню. Кстати, у тебя зарядника нет такого?

Он показал разъем своего сотового телефона.

— Нет, — качнул головой Кнопа. Потом выудил из кармана свой мобильник и протянул Артисту. — Набирай: восемь, девятьсот…

Он продиктовал номер Лощины и в ответ на удивленный взгляд сказал:

— Ты сам же говорил, что память надо тренировать. Я теперь стараюсь все телефоны в голове держать, а его номер видел у тебя на экране как-то раз — запомнил.

— Круто! Нет, правда круто! — искренне восхитился Артист.

— Пятнадцать процентов? — сразу воспользовался ситуацией ушлый вышибала.

— Десять. Алло, Макс? Да, я. Ни хрена хорошего. Планы меняются. Бери снарягу и приезжай в Топь, к Кнопе.

Объяснив, как добраться, он отдал телефон хозяину.

— Как выглядели те четверо? — спросил Кнопа, уже выйдя на улицу. Марлон подбежал и внимательно смотрел то на него, то на гостя, видимо, усваивая, что тот остается в доме.

Описав преследователей как можно точнее, Артист закрыл за Кнопой дверь и решил, что, пока будет ждать Макса, действительно можно перекусить.