Проект Садовник. НАЧАЛО

Глава 12 Путешествие

Зря я пропустил мимо ушей, слова сестрёнки, про "горную козочку", и "не захочется". Ощущения были непередаваемые. Как то в детстве, катаясь по морю на теплоходе, я с родителями попал в небольшое морское волнение. Этих новых, полученных мной впечатлений, мне хватило надолго. Меня мутило со страшной силой, и по заверению моих родителей, я приобрёл чистый изумрудный цвет. После этого у меня на это выработался условный рефлекс, как у собачки Павлова, с одного раза. Теперь мне достаточно было показать изображение корабля, как меня начинало укачивать, со всеми сопутствующими эффектами. Но, что интересно, на полёты это не как не сказывалось. Самолётами Аэрофлота, я продолжал летать регулярно. Сейчас же, моё теперешнее самочувствие, было на порядок хуже.

— Лиса, с этой гадостью можно что ни будь поделать?

— Делаю, сестрёнка, для тебя всё, что сейчас могу! Скоро станет легче

Нифига себе эффекты присутствия! Эко меня придавило так: что Лиса сразу не может справиться. Страшно и подумать, что со мною было, если бы её не было. Так у меня может выработается рефлекс и на порталы: то-то будет весело. Прислонившись к дереву и немного постояв, закрыв глаза, я почувствовал себя намного лучше. Тошнота и слабость прошла. Лиса слов на ветер не бросала, и дело своё знала туго. Мозги очистились и можно было порассуждать: "Что мы имеем с гуся? А с гуся мы имеем следующее: я шевалье Максим, после разорения своего отца, замок которого расположен в Тмутаракани, пытаюсь разыскать своего знатного и богатого крёстного, который обещал в будущем позаботиться о своём крестнике, пристроить к делу в столице Горвинте и устроить его дальнейшую судьбу. По второй, и запасной легенде, имя Максим, заменяется на другое, имя Алиса, так как приличной девушке, в отличии от парня, устроиться в столице, намного сложнее. А в остальном всё остается, примерно, то же самое".

Точка выхода из портала, была расположена, примерно, в пяти днях пути от Горвинта, и трех километрах от населённого пункта Тембар, в котором, по агентурным данным, находиться неплохой трактир "Усталый путник". Он то и являлся моей первоначальной целью. В отличие от нашей кальки, здесь царило нормальное европейское лето, которое баловало местных жителей тёплым солнечным днём. Так что пешая прогулка, для Алисы, была в радость. Меня почему-то всё время подмывало начать собирать яркие луговые цветы, которых вокруг меня было море, чтобы потом сплести для себя шикарный венок. Но я смог сдержать в себе эти непонятные порывы, недостойные истинного шевалье. Через два часа, неспешного хода, я уже входил в добротный двухэтажный деревянный дом, с кучей пристроек и, как мне показалось, большой конюшней, что для меня, было очень кстати.

— Чем могу быть вам полезен, сударь? — спросил человек, стоящий за стойкой, расположенной в обеденном зале и, судя по габаритом, никем, кроме как хозяином трактира, физически быть не может.

— Я бы хотел бы здесь, для начала, пообедать, а затем, если это возможно, купить у вас коня. А то моя предыдущая лошадь ночью, испугавшись волчьего воя, сорвалась с привязи и умчалась в лес. Как я её потом не звал, не искал утром, мне так и не удалось её найти. Видно она погибла, а с нею пропали все мои вещи. — Но видя, на глазах, поскучневшее выражения лица быстро добавил, — все деньги я сумел сохранить.

Пока готовили мой заказ, хозяин проводил меня в конюшню. На выбор, у него было три лошади на продажу, в которых я совершенно не разбираюсь, но со мной была Лиса. Она шутя, выдала характеристику каждой из них, будто провела обследование на томографе, и посоветовала купить именно ту, которая у меня в рейтинге была на последнем месте. При этом, заодно, при обсуждении цены, снимала эмоциональную ментограмму продавца, и точно зафиксировала момент, когда назначенная цена максимально приблизилась к реальной. Немного переплатив, я договорился о том, что мне в комплекте с лошадью дадут упряжь и седло в придачу. Скрепив сделку крепким рукопожатием, мы вернулись в трактир, где я занялся поглощением принесённого служанкой для меня обеда. Запивая его молодым вином, я вдруг осознал, что в мужской одежде, при свободном поведении, я чувствую себя очень комфортно. Стал даже, по большому счёту даже забывать, что сейчас я, по сути, настоящая девушка. Если так всё пойдёт и дальше, то это будет просто здорово. Главное, чтобы из меня опять не полезли всякие бабские заморочки, как в тот прошлый раз в Сочи, перед коллекцией автомобилей.

На улице раздался звук, похожий на стук колёс и ржание лошадей. К трактиру прибыли очередные клиенты. Услышав шум, хозяин выскочил из за стойки и с умопомрачительной, для его комплекции, скоростью стал, перемещается в сторону входной двери, а достигнув её, боком выскочил на улицу. Спустя некоторое время, он вернулся уже в сопровождении немолодого седого капитана, с двумя гвардейцами. При помощи хозяина, они освободили от постоянных клиентов два стола, соединив их вместе, которые служанки, тут же, их протерев, стали заставлять посудой с угощениями. Затем в дверях появились две симпатичные девушки, в дорожных нарядах, а сними ещё четыре гвардейца. За столы посадили сначала девушек, а потом расселись гвардейцы и капитан, но так, чтобы контролировать весь зал и двери. Я, приткнувшись в самый тёмный угол зала, сидел тихо и не отсвечивал. В начале, немного напряженная, но после нескольких кувшинов вина, кампания расслабилась и вошла в норму. Постоянно слышались шутки, но похабных, не было. Гвардейцы сдерживались, благодаря присутствию двух очень благородных дам, к которым они относились с почтением, все без исключения. По хорошему, мне давно надо было сваливать отсюда, но я засмотрелся на новые для меня отношения между людьми, в новом для меня мире.

Для меня все это было необычно и интересно, словно я смотрел фильм о временах мушкетёров. Правда времена были, а мушкетов и мушкетёров, ещё и в помине не было. Не доросли они до этого безобразия, так разрекламированного Дюмой — отцом и Голливудом. Я очнулся от своих мыслей только тогда, когда дамы грациозно вышли из за стола и направились, в сопровождении капитана и трёх гвардейцев к лестнице, чтобы пройти в отведённые им комнаты, на втором этаже. Они явно собирались здесь заночевать. Выглянув в окошко, я увидел что уже на дворе наступил вечер, и максимум часа через два, можно будет идти в ночное, правда, если они здесь до этого сумели додуматься. Время спокойно смыться отсюда, я точно уже упустил, и теперь мне надо готовиться к ночной дискотеке. Чувствую что от поклонников сегодня у меня, точно отбоя не будет. Вон как зыркают глазами на меня трое оставшихся за столом гвардейцев. Подозвав к своему столу хозяина заведения поинтересовался:

— Во что мне станет, переночевать в одноместном номере люкс, в Вашем замечательном заведении?

Ответ частного собственника местной недвижимости, меня приятно удивил. Все предоставленные услуги, а также бесплатный завтрак моему телу, и моему коню, состоятельному шевалье Максиму обойдутся ровно в десять раз дешевле, чем я бы заплатил за ночевку в таких же условиях в моём мире в Крыму. А если бы арендодатели узнали, что при мне ещё и лошадь, то двойным тарифом я бы точно не отделался. Заказав ещё один такой же кувшинчик с вином я, наслаждаясь покоем и тишиной, стал ожидать начала "концерта". Но участники действа с этим не спешили, видно дожидаясь, когда уснут уставшие за день в дороге дамы. Я уже почти допил и второй заказанный кувшинчик, когда, все таки терпение у гвардейцев окончательно лопнуло. Один из них, встав из за своего стола, поддерживаемый язвительными шутками товарищей, направился к моему, скорча на лице, самую язвительную улыбку, на которую он был только способен. Шлёпнувшись на лавку напротив меня, демонстративно вылив в мою кружку остатки моего вина и старательно причмокивая, допив его. Затем глядя нахально прямо мне в глаза, наглец заявил:

— И как бабы могут пить такую кислятину? — Затем с презрением добавил: — кто тебе Бл…ь разрешил без моего дозволения покидать публичный дом?

В начале, я даже немного опешил: неужели он так спокойно разгадал, что я сейчас девушка? Ведь, пол часа назад, ко мне же подкатывали миленькие служаночки, которые напрашивались ко мне в постель, что бы скрасить долгую ночь молодого шевалье, которые нижним чутьём определяют своих конкуренток. И значит, самую строгую проверку, я уже прошёл. Так в чём же дело? Тут я вспомнил рассказ Марии о конфетных мальчиках данного времени. Он же специально нарывается на дуэль, чтобы развлечься и повеселить товарищей. А уж завтра в дороге, можно вообще стать, центром всеобщего внимания, рассказывая о ночном бое со всеми ужасающими подробностями. Тем более в свидетелях два боевых товарища, которые всё подтвердят. Знаю, не вчера родился. Сам в подобных мероприятиях замешан. Какой самый простой способ, вызвать мужика на драку? Правильно, обозвав его бабой.

А в это время, мой гарантированный противник всё не унимался:

— Ты что так разоделась? Никак не можешь дождаться встречи с моим дружком. Вон ноги в раскорячку и между ними уже мокро!

Тут я чуть не попался на откровенную Под. ку, пытаясь заглянуть под стол, но вовремя одумался. Хорошо, что вспомнил школьный мальчишеский прикол, когда одного парня, из компании спрашивают: знает ли он, что у тех, кто занимается онанизмом, на ладонях растут волосы? Допрашиваемый, на автомате рассматривает свои руки, и заявляет, что у него их нет; нечего вырастут, добавляет остальная компания, смеясь и похлопывая его по плечу. Дождавшись окончания его монолога, я скромно заметил:

— Вы видно завидуете тому, как я выгляжу? У самого-то морда, мама не горюй. Все мальчики, наверное, с криками разбегаться в разные стороны, когда вы выходите к ним в женском нижнем белье. А вот девочек вы не любите всем сердцем, потому что у них есть то, чего у вас нет, и не будет: не доросли ещё вы до таких технологий.

Мужик, после моих слов, сказанных ему громко, да ещё в присутствии свидетелей, окончательно ошалел, схватил меня за руку и потащил во двор, на ходу проговаривая условия дуэли, на расправу, скорую да не праведную. Чё-то сильно он распалился. Может быть, я случайно угадал? Во двор, мы вышли лишь вчетвером. Уже конкретно начало темнеть. Надо это дело закончить по — быстрому, подумалось мне. А то не хватало девушке драться при свете факелов. Споткнешься ещё ненароком в темноте, да нос расквасишь. Вся красота на смарку. Приятели, с шутками и приколами, успокоили разбушевавшегося дуэлянта; поставив нас на исходные позиции, заявив что дуэль будет длиться до того момента, пока один из дуэлянтов не попросит пощады, или не сможет её продолжать, затем скомандовали начало.

Я схватку начал так же, как со мной Рыжик: мгновенно переместившись к противнику, который, по моему, даже не успел это заметить, мощным ударом выбил из рук шпагу, одновременно с разбегу нанося сокрушительный удар ногой, достойный самого Марадоны, по мужскому хозяйству дуэлянта. Противник мой тут же спёкся, завывая от непереносимой боли: сам по себе знаю. Тут хорошо бы, по технологии попрыгать на цыпочках, но видно он об этом даже не догадывался, катаясь по земле и оглашая окрестности своим рёвом, а я ему, из вредности, этого подсказывать не стал. Вообще то, это в мужской драке, считается запрещенным приёмом. Но ведь сейчас я же девушка. Тем более при свидетелях он обозвал меня бабой. Так что мне это всё можно делать. Я в своём законном праве. Два остальных гвардейца, посчитав моё поведение явно неспортивным, размахивая своими шпагами, забыв о дуэльных правилах, бросились наказывать обидчика своего боевого товарища. За что и поплатились, получив аналогичное наказание. Отличие было лишь в том, что шпаги я у них не выбивал. Они сами их выбросили, катаясь по земле, и держась обеими руками за своё причинное место. Ничего страшного с ними не произошло. До завтра малость оклемаются, доходяги. Пописают в туалете с кровью, как девочки, несколько дней. Зато какой поучительный урок, для зазнавшихся гвардейцев, на всю оставшуюся жизнь.

Пожелав незадачливым фехтовальщикам спокойной ночи, и порекомендовав им долго не разлёживаться на земле, хоть сейчас и лето, но все равно в этой местности ночи стоят холодные, спокойно вернулся в трактир. Затем попросил у офонаревшего хозяина дать в помощь служанку, которая проводит меня в мою комнату. Вызвав девушку, сопроводившую его странного постояльца в снятый им на одну ночь номер, трактирщик постоянно оглядывался на входную дверь, ожидая появления остальных участников развлечения. Но она оставалась плотно прикрыта, и никто, не пытался её открыть.

Обстановка номера люкс, на втором этаже, в который привела меня служанка, состояла из двуспальной деревянной кровати, заправленной чистым постельным бельём, деревянного стола с подсвечником с новой свечой, которую девушка сразу зажгла, и двух табуреток. К вип услугам видно относилось: небольшой тазик с полотенцем, стоящий на отдельном табурете в углу, в котором располагался глиняный кувшин с водой, да и фирменный ночной горшок, под кроватью.

Получив от меня мелочь за услуги, девушка намекнула, что она, даже готова, прийти ко мне ночью, после окончания хозработ. А так как красавец шевалье девушке очень приглянулся, то и забесплатно. Дав ей ещё одну монетку, за тёплую заботу о клиенте, и похвалив сервис в этом заведении, сказал, что за сегодняшний день очень устал. И поэтому от совместно проведенного времени, будет не удовольствие, а сплошное расстройство.

После ухода девушки я снял сапоги, никак не привыкну к местной привычке благородных господ залазить в трактирную постель в обуви, и лег поверх стеганого одеяла на кровать, ожидая гостей. Они не заставили себя долго ждать, и появились в образе взбешённого капитана, который, без предварительного стука, ударом ноги, открыл дверь в номер, и заорал на меня, прямо с порога:

— Щенок! Какого Х…, ты устроил здесь этот балаган, подло покалечив трёх моих товарищей. Если бы не приказ, я лично пустил бы тебя на мясо. Но не надейся так легко отделаться. Я запомнил тебя, сволочь. Как только выполню поручение моего господина и друга, займусь твоими поисками, для того чтобы ты отдал нам свой должок со сторицей.

Я лежал на кровати, молча слушая его страстный монолог и терпеливо ждал, когда же он, наконец, выпустит из себя пар. Заметив, что мой обличитель немного устав, прервался, чтобы немного отдышаться, я его спокойно спросил:

— А как вас зовут, мой будущий страшный и жестокий мститель?

— Я капитан гвардии Отнорт! Запомни это, мерзавец.

— Вы ведь кадровый военный? Да? Хотя про армию и говорят: чем больше в армии дубов — тем крепче наша оборона, она же, как я надеюсь, не иссушила, до конца, все ваши мозги. Вы же прекрасно понимаете, что проделать с ними такой трюк, было намного сложнее, чем их убить. Если бы я захотел, то они все были бы давно мертвы. Нападение трех, на одного, по любым законам является убийством, и я мог, защищая свою жизнь, не обращать внимания на любые правила. Я пожалел не их, а вас капитан Отнорт, и ваших подопечных девушек, которых, судя по подобранной им охране, надо ещё умудриться доставить до места назначения. И поверьте, вы мне все не противники. Поэтому я предлагаю сделать так: я не выхожу из номера до обеда, а вы за это время спокойно уезжаете. Не вы мне не мозолите глаза, не я вам. Согласны? После этих слов капитан внимательно посмотрел на меня, вольготно лежащего на кровати, пообещал скорой, но не приятной для меня встречи, развернулся и вышел из номера, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Как я и пообещал капитану, из своей комнаты я не выходил. Лежал на кровати, развлекаясь беседой с Лисой, которая заодно доложила, что состояние у меня стабильное, и мой любимый гормональный фон в норме, даже чуточку занижен. То-то я себя так комфортно чувствую, за что и объявил сестрёнке отдельное персональное спасибо. Услышав во дворе шум колёс, выглянул в окно полюбоваться, как со двора выезжает карета, в окружении бойцов капитана Отнорта, среди которых явно выделялись посадкой на лошадь, мои вчерашние оппоненты.

После этого спустился в обеденный зал, и заказал себе полный обед, из только что приготовленных блюд. Служанки, так и вились вокруг моего стола, словно бабочки вокруг ароматного цветка, и только взгляд трактирщика выдавал его сложное отношение ко мне, говоря: ты конечно клиент хороший, нежадный, но лучше бы тебя здесь не было; от твоего присутствия можно приобрести кучу неприятностей, убытки от которых не покроет никакие жирные чаевые.

Не став разочаровывать трактирщика в его надеждах, щедро заплатив за вкусный обед и попрощавшись с гостеприимной и любвеобильной прислугой, пошел на конюшню, знакомиться со своим новым транспортным средством, взяв для задабривания последнего, несколько морковок, на кухне. Кобылу желтоватой расцветки звали Лютина. Она с достоинством приняла взятку и разрешила мне ею попользоваться некоторое время, до получения следующий взятки, показывая свой спокойный, миролюбивый характер. При помощи местного конюха, и под непосредственным руководством Лисы, я справился с новым для себя делом, закрепив упряжь и седло, уселся на Лютину. Присобачив на голову шляпу, страшно гордясь собой я, как молодой гасконец, описанный в книгах, отправился в столицу за приключениями и СЛАВОЙ, чёрт бы её побрал, вместе с приключениями.

Отдельное слово о шляпе. Мария почему-то забыла провести со мной первичный инструктаж по ТБ (техника безопасности), и не дала расписаться в соответствующей тетради, а главное: не выдала мне средства индивидуальной защиты — шляпу с широкими полями, нужную современному путешественнику не менее, чем каска на стройке. Хорошо что, душка, трактирщик предупредил меня о местных нравах, и рассказал о назначении шляп, продав мне одну, от широты своей души, за приличные деньги. Помните фильмы о мушкетёрах, которые повстречав прелестницу, отвешивали ей низкий поклон, махая своей шляпой далеко за спиной, держа её на вытянутой руке. Это делалось для того, что бы изящный женский носик, не учуял, чем она пахнет. А пахнет она настоящим Г…, от которого она собственно и защищает своего владельца, гуляющего по узким улочкам столицы. Добрые горожане, по старой, но чтимой традиции, всегда пытались облить, прогуливающихся под их окнами прохожих, содержимым своих ночных горшков, хвастаясь меткостью перед своими соседями.

Сидеть по началу было очень не удобно: мешало и натирало, фактически всё, а здесь же уже изобрели женские сёдла, при мысли о которых у меня начинали подниматься остриженные волосы на голове: чур, меня, чур. Спустя примерно час, базы верховой езды наконец-то развернулись, и я стал себя чувствовать так же комфортно, как за рулём квадроцикла, и даже получая огромное удовольствие от поездки. Лютине я тоже понравился, а может, понравилась, лошади ведь в этом разбираться лучше людей, демонстрируя мне свою полную лояльность, тем что сама шла в нужном направлении по дороге, не нуждаясь в моих командах: в общем, полный автопилот.

— В одном километре от нас за поворотом дороги идёт бой.

— Спасибо за сообщение Лиса, принято.

Я уже догадался, кто впереди меня воюет: это команда капитана Отнорта, которые опередили меня с отправлением на два часа, двигаясь в ту же сторону, и как видно отгребли неприятностей, по полному списку. Ладно, пойдём поглядим на крутых гвардейцев, и бравого капитана. Пришпорив лошадь, чем вызвал у неё полное изумление, но команду она выполнила, я вскоре был за поворотом. Смотреть то уже было не на что: остановленная карета, вокруг которой раненый в левую руку капитан, и оставшихся в живых, один из гвардейцев, держали оборону против восьмерых басурманов, одетых как разбойники, но действующие, как кадровые вояки. Гвардеец закрывал своим телом одну дверь кареты, а капитан другую, и жить им оставалось всего пару минут. Капитан оказался настоящим крутым мужиком, сражаясь одновременно с пятью противниками, и который себя уже мысленно похоронил, наслаждаясь последним в своей жизни боем. Его бы давно добили, но место у двери было очень неудобное, и пятеро больше мешали друг другу, чем помогали, а теперь они это сообразили и разбились на пары, двое дерутся, двое отдыхают, затем меняться. Один, про запас.

Отнорт держался только на адреналине, в общем, я тут оказался, как раз вовремя. Шмалять из далека ПСИ импульсом нельзя: во-первых сильно ослабляется расстоянием, а во-вторых проблема с фокусировкой. Можно положить одновременно чужих и своих. Пришлось соскакивать с Лютины, говоря ей, что она девочка уже взрослая и сможет занять делом себя сама, пока хозяин, или хозяйка, разберётся с плохими дядями, и бегом мчаться на подмогу гвардейцам. Подбежав, к месту сражения, я без всяких понтов, со спины заколол в сердце, троих отдыхающих бандитов, дающих советы своим подельникам, как бы покрасивее заколоть капитана. Эти придурки, даже не успели удивиться, как оказались в аду, на приеме у главного чёрта, ведающего распределением котлов, для грешников. Одновременно с этим успел поджарить мозги двум спрятавшимся арбалетчикам, которые не стреляли, из за того, что боялись попасть по своим. Затем с ходу заколол в горло, для разнообразия, одного из нападавших на капитана, а уж второго он добил собственноручно. Тут сразу все супротивцы взяли, да и кончились, а я даже не успел разогреться. Попросив, у едва стоящего на ногах Отнорта, разрешения отлучиться на несколько секунд, я обошёл карету. Гвардеец тоже оказался не лыком шит. Теперь перед ним был только один противник. На мой вежливый вопрос, не нужна ли моя помощь? Был послан подальше куда подальше, что я и сделал, вернувшись к капитану.

Капитан уже сидел на земле, прислонившись к колесу кареты. У него начинался адреналиновый отходняк, и мужика конкретно плющило. Тут еще серьёзно кровоточила рана на его левой руке.

— Лиса, мы можем, как ни-будь помочь капитану?

— Возьми его за руку и подержи примерно минуту. Я проведу экспресс диагностику.

Я сделал, как просила Лиса. Сел рядом и взял своей правой девчачий ладошкой, левую сильную ладонь настоящего воина и защитника. Мне вдруг очень захотелось его обнять и поцеловать, хотя бы в щёчку.

— Лиса, ты что, совсем мышей не ловишь? Немедленно стабилизируй баланс. У меня же начинают мозги закипать, от эротических фантазий.

— Сестрёнка, а я тут при чем? Это же все твои фантазии.

— Разговорчики в строю! Выполнить и доложить!

После этого меня начало ощутимо отпускать, и желания поутихомирились. Лиса начала потихоньку оживать после перенесённой ей трагедии и пытается меня любя, керосинить как младшая сестра старшую, незлобно подшучивая.

— Докладываю: гормональный баланс стабилизирован. Экспресс анализ не выявил фатальных нарушений. Адреналиновый шторм заблокирован. Запущена ускоренная регенерация. Рекомендация: промыть рану на руке водой и забинтовать. Рядовая Лиса доклад окончила.

— Молодец! Встать в строй!

— Есть! Командир

В такие моменты особенно остро ощущаешь, как Мария права. Нет больше монстра Алисы, а осталась только маленькая испуганная девочка Лиса, потерявшая свою память. Она, как все дети, на белом свете, хочет родительской ласки, заботы и тепла.

Тут капитан пришёл в себя, и увидев меня сидящим рядом с трудом проговорил:

— Я прошу вашего прощения за прошлый мой с вами разговор. Я тогда вспылил, и обидел вас понапрасну. Вы юнец, оказались мудрее меня, бывалого воина. Теперь я ваш, по жизни, должник. Вы спасли мою жизнь, а главное вы спасли мою честь. Я буду счастлив, шевалье, если вы включите меня в список ваших близких и преданных друзей. А теперь извините меня, я должен позаботится о моих подопечных.

После этого он с трудом поднялся на ноги и, подойдя к дверце кареты, постучал в неё со словами:

— Графиня, всё в порядке, можете открыть дверь и выходить. Все разбойники, благодаря помощи нашего нового юного друга уничтожены. Приводите себя в порядок, и мы поедем дальше, на встречу с вашим мужем.

Щёлкнул механический замок, и из открывшейся двери кареты, показались две вчерашние девушки, которых я видел за столом в трактире, в тех же самых платьях. Но мной неожиданно было подмечено то, что на их лицах не было страха, а скорее любопытство и непонимание. Они точно были уверенны, что с ними лично, в этой истории, нечего плохого, не случиться, и скорее всего, с нападавшими были в сговоре.

Капитан Отнорт был потомственным дворянином и поэтому его отношение к женщинам, наверное, впитанное им с молоком матери, не могла-бы изменить даже физическая смерть, сделав самым галантным призраком со времён сотворения мира. Мне до чёртиков захотелось посмотреть на его лицо и последующее поведение в ситуации, когда бы мы с ним сошлись в дуэли, не на жизнь, а насмерть, и в момент нанесения мне последнего смертельного удара, он узнаёт, что я девушка. Опять меня понесло в не ту степь. Всё-таки как тяжело девушкам с их фантазиями, которые достают их ночью и днём.

Сам едва стоявший на ногах, капитан гвардейцев галантно подал руку своим подопечным, помог им выбраться из кареты, и представил мне графиню Лекартуз со своей кузиной. Затем дамам был представлен я, их фактический спаситель, шевалье Максим, который отправляется в столицу за славой. И он, капитан Отнорт, очень надеяться, что графиня примет в судьбе шевалье Максима посильное участие. Своей протекцией перед графом, поможет этому славному юноше, освоиться в столице.

Лицо спасённой графини излучало восторг и радость, от её встречи, с таким милым и храбрым юношей, а вот взгляд мне кого-то сильно напоминал. И через несколько секунд я вспомнил кого. Так смотрел на меня, во время нашей первой недолгой встречи Василий Иванович, готовый убить Мишу на мести, но отказавшийся от этих планов, в следствии, их полной невыполнимости. Как я погляжу: юный гасконец, нос к носу столкнулся со своей Миледи. Что-то рано, по сюжету, однако! Я то её смертельные козни, по любому, переживу. Мне они все, до лампочки, а вот парней реально жалко. Мне они оба очень сильно понравились. Как боевые соратники, и не надо разных инсинуаций. Я бы с удовольствием увидел их в своей команде. Как сказал один великий человек: "кадры решают всё!" B эти слова, как никакие другие, определяют то, что мне нужно сейчас, для решения основной задачи: развёртывание своей личной базы в этой кальке.

Как истинный дворянин, представленный такому изысканному обществу, я тоже должен был продемонстрировать вежливость к дамам, и отвесить ответный поклон, помахивая шляпой за спиной, которой у меня сейчас, при себе, не было. Я её потерял по дороге, когда бежал, спеша на помощь погибающим гвардейцам. Она и сейчас валяется, где то между трупов. Но нечего, покойники народ не меркантильный, не прикарманят. Перед нашим отъездом отсюда, пойду, поищу. Этикет позволял сделать поклон и без шляпы, но под сосредоточенным взглядом рассматривающих меня, двух пар внимательных женских глаз, я чуть не провалился, как двоечник из разведшколы: ноги сами, без моего участия, на автомате пошли, чтобы сделать классический книксен. Штирлиц, как никогда, был близок к провалу, и мне пришлось импровизировать на ходу, изображая, что от усталости у меня подкосились ноги и я просто упал на траву. Мне на помощь пришел Отнорт, протягивая руку, что бы помочь подняться с земли, одновременно обращаясь к девушкам:

— Милостивейшие леди! Умоляю простить неловкость моего юного друга, он немного ослаб, так как на него легла вся тяжесть окончания сегодняшнего боя. Будьте милосерды!

Изображая, что я с трудом поднимаюсь с земли, и после дружеского похлопывания капитана, по моему плечу, я встав перед дамами, изобразил классический поклон, что уменьшило недоверие в женском взгляде, но прибавило ненависти.

В это время, к нам подошёл выживший гвардеец и передал мне в руки мою шляпу. Оказывается, он по собственной воле взвалил на себя, я, наверное, такое сделать бы не смог, бремя облегчения участи страдающих. Проще всего говоря: добивал ударом ножа в сердце, раненых врагов и друзей, которым невозможно было помочь, тем самым, избавляя их от ненужных мучений. Там, среди тел, он и обнаружил мою бесхозную шляпу, сразу определив, кому она может принадлежать, и поэтому прихватил с собой. Во время общения с моими новыми друзьями, гвардеец, которого звали Стик, сразу, в начале разговора, попросил у меня прощения от своего имени, и имени погибших в бою товарищей, за тот глупый розыгрыш, который учинили надо мной в трактире. Он, с товарищами, даже в мыслях не могли представить себе, какой я славный боевой господин, ведь по внешнему виду и не скажешь, так как очень похож, на первый взгляд, на смазливую изнеженную слабую девчонку. Чтобы быстрее соскочить с опасной для меня темы, я с ходу отпустил ему все грехи, и попросил немедленно сходить к протекающему невдалеке ручью, и принести свежей воды.

Пока он отсутствовал, я обратился к графине с просьбой, выделить мне, какую нибудь ненужную вещь, чтобы разорвать на тряпки, которыми можно было бы перевязать, истекающего кровью, геройского капитана. Разочарованная графиня, видно с большим усилием, смогла подавить в себе первоначальную ненависть к нам, людям кардинально разрушивших её личные планы, чем с головой выдала себя, как прожжённую интриганку. Она разговаривала со мной очень приветливо, не прекращая, однако, окидывать меня оценивающим взглядом. Мне была вручена новая белая женская сорочка, которую я принял с большой благодарностью, добавив, что вещь, пожертвованная такой красивой дамой, ускорит заживление геройских ран. Эта моя болтовня, вызвала на лице графини мгновенное выражение ненависти, которое показывало истинное отношение её к нам, и которое я успел заметить. Плохо дело! Графиня в постели, как дважды два, докажет, своему мужу, что во всех её бедах, виноваты гвардейцы, во главе с Отнортом, которых выделил он для её защиты, и, к бабке не ходи, заставит их ликвидировать. Мужиков этих, непременно надо спасать, и брать под свою личную защиту.

Стик от ручья вернулся не только с водой, но и в сопровождении моей Лютины, которая поймала возвращающегося гвардейца, и потребовала доставить её к своей любимой хозяйке, которая ей, кое-что задолжала. Хорошо, что гвардейцы не понимают по лошадиному. Пока я перевязывал капитана, отметив, что рана сквозная и опасная, но благодаря Лисе, раскочегарившую его иммунную систему, во время тактильного контакта со мной, воспаления не было, гвардеец собрал всех коней погибших товарищей, и мы тронулись в путь. Я ехал на своей Лютине, отказавшись поменять её на освободившегося племенного жеребца, из гвардейской конюшни графа Лекартуз, которого, благодарный муж, с удовольствием мне подарит. Знаем этих данайцев дары приносящих, и вообще, я как можно меньше хотел иметь дело с семьёй Лекартуз, хотя покровитель, мне на первое время, пока я не освоюсь, всё же будет нужен.

Дальше моё путешествие проходило без эксцессов, раздражало только повышенное внимание графини, и её кузины, к моей персоне. Они несколько раз предлагали пересесть к ним в карету, что бы я смог рассказами о своих подвигах развлечь, скучающих от дальней дороги, молодых красивых девушек, забывая упомянуть, что одна из них уже за мужем, и каждый раз внимательно рассматривая меня с ног до головы. Хоть я старался свести с ними моё общение к минимуму, но у них видимо стали закрадывается кое какие сомнение, и поэтому мне пришлось усилить свою маскировку. В ближайшем городке я посетил зеленщика и купил несколько молодых огурчиков, которые схрумкал, а один, самый подходящий засунул себе в штаны, организовав в нужном месте так не хватавший мне, для достоверности, бугорок. На это мое новое приобретение, первым среагировал капитан, заметив что рад за меня, так как я наконец полностью восстановился после того кровавого боя, но сейчас это проблематично, а как только прибудем на место, то он лично отведёт меня в один салон, где от вида тамошних курочек, голову сносит напрочь. При первой же возможности покрасовался и перед дамами, которые моё новшество сразу положили глаз, как будто с первой минуты общения, только его и искали, что сразу сняло напряжение.

В дороге мы ехали рядом, и я с удовольствием вешал лейтенанту на уши лапшу, рассказывая свою легенду. Он также делился со мной моментами своей непростой судьбы, в общем, проводил время с пользой. Во время разговоров, несколько раз касались темы нападения бандитов, что не давало мыслям Отнорта успокоиться. Он не мог понять, зачем нужно было это нападение. Девушка жила в провинциальном родовом замке графа Лекартуз. Не в каких интригах не замечена: в связи с отдалённостью замка от столицы, интриговать было нескем. Счастливо проживала в течение двух лет в замужестве с графом Лекартуз, пока он не был вызван в столицу королём, в связи с государственными делами. И вот, наконец, она ехала, чтобы соединиться с любимым мужем, который очень переживает за неё, и поэтому выделил такую внушительную охрану. Единственная здравая версия о выкупе, разбивалась о реальное положение дел: похитить графиню значит подписать себе смертный приговор: закон для данного преступления суров, и не имеет исключений. Слушаю я это всё это и думаю: КАКИЕ МУЖИКИ ВСЁ ТАКИ ТУПЫЕ! Рядовая домохозяйка, смотрящая бразильские и мексиканские сериалы на раз-два разгадала бы этот кроссворд. Я задала Отнорту, один единственный вопрос, сколько мужу лет? Он ответил: столько, сколько и ему, сорок, после чего мне стало всё ясно, как белый день. Он, по мужской невнимательности, не обратил внимание, на то разочарование, которое выражало лицо графини, после её освобождения от грядущей опасности. Только настоящая женщина, может понять женщину. Будущая графиня была счастливой, любимой лелеемой своей матерью, девочкой, пока её, может быть даже и насильно, не выдали замуж за противного старика, с которым она, несчастная, прожила целых два года, не смея не в чём ему отказать, в его извращенных желаниях. После отъезда этого страшного человека, гуляя в лесу, чтобы забыться, она наверняка, встретила своего единственного принца, которого полюбила с первого взгляда, который обещал сделать всё, для счастья своей принцессы, и даже с боем вырвать из волосатых лап этого злого тирана. Как я её понимаю, и поддерживаю, всем своим нежным, девичьем сердцем.

— Лиса, мелкая ты пакостница, что со мной сейчас творишь. Ремня давно не получала?

— Извини, сестрёнка, резкий внезапный выброс Прогестогенов. Начинаю противодействие.

— Учти, мелкая, ещё один такой твой прокол, приведший к тяжёлым, для меня последствиям, уволю без выходного пособия, усекла зараза?

— Усекла.

И что мне с этой, мелкой пакостницей, делать? Чувствую, подведёт она меня под декретный отпуск. Понятно, ей как нормальной девушке, хочется почувствовать себя настоящей матерью, испытать радость материнства, а мне, что со всем этим делать? Нет, такой хоккей, нам не нужен! Вернусь, надо обязательно обсудить с Марией, методы воздействия на это растущее чадо.

А в остальном, всё очевидно: нужно только правильно расставить акценты. Организовала, скорее всего, сама графиня, по всему видно, еще та стерва, окрутила своего любовника и предложила план: её похищает любовник, ликвидировав всех свидетелей, и временно забирает её к себе. Затем возвращает законному мужу, рассказывая ему слезливую историю, о том, из какого ада он спас графиню и её кузину, подтвержденную правдивым рассказом обеими жертвами. После этого, автоматически, становясь его другом, имеет от, обласканного королём графа, свои меркантильные выгоды, а графиня под боком нормального мужика, своего любовника. В общем, всё логично, если можно применять это слово к планам, которые разрабатывает женщина. С большой вероятностью это так и было задумано, но тут вмешался я, и всё полетело к чертям собачьим.

Чем ближе была цель нашего путешествия, тем сильнее были попытки меня обольстить. Вначале, на моё мужское эго пыталась повлиять кузина, умело натравливаемая на меня графиней. Эта вертихвостка была явной сообщницей Лекартуз, которая старательно отрабатывала, видно обещанную в столице внушительную награду. Она умудрилась даже несколько раз, конечно случайно, прикоснуться к моему бугорку, оценившая после этого его как о-го-го, так как попытки, запрыгнуть ночью ко мне в постель, только усилились. Но я продолжал её упорно игнорировать. Видно барышни окончательно поверили в то, что я парень. На последней ночёвке, перед столицей, для взлома моей круговой обороны, пошла в ход артиллерия самого крупного калибра. Когда на постоялом дворе уже все уснули, в мою, закрытую изнутри дверь комнаты, в которой по необходимости сохранения моей тайны, я ночевал один, стала ломиться сама графиня, с просьбой её впустить, так как ей крайне необходимо со мной посоветоваться, по жизненно важному вопросу. Ага. В три часа ночи! Не смешите мои тапочки! Показала Лиса через стенку мне её видок: проститутка бы сгорела со стыда. Шахмат под мышкой только не хватало. С усилением её стука в дверь, я только назло ей, усиливал свой могучий храп. В общем, её авантюра провалилась на корню, и когда утром я, сделав морду кирпичом, как обычно пожелал ей доброго утра, она чуть не выцарапала мне глаза, сдержавшись из последних сил.

Договорившись с хозяином, последнего посещенного перед столицей, нами трактира, что он присмотрит за моей девочкой Лютиной, пока я не обустроюсь на новом месте и, оставив ему на это достойное содержание, а так же, поцеловав расстроенную лошадиную морду, и сказав подруге, чтобы не скучала без меня, и ждала моего обязательного возвращения за ней, я сел на предложенного гвардейского скакуна, и мы тронулись в путь.