Прогулка по Порталам

Глава 18

В кабинете для собраний Данан царила ленивая атмосфера. Анси лениво ковырял ножом по тарелке, гоня туда-сюда вареное яйцо. Рендел смотрел на действия товарища с необъяснимой завистью. Родрик предпочел пока ни в чем не участвовать: он откинулся на спинку стула, запрокинул голову, сложив руки на животе, и забористо посапывал, нет-нет, срываясь на храп. Вальдриссан выглядел, как всегда, бледным отрешенным красавцем с выражением крайней незаинтересованности. Рангзиб напоминал красавца другого рода: он был слегка помят, но, кажется, не прочь в открытую пощеголять ночными успехами. Только уважительное отношение к женщине, с которой он сих успехов достиг, сдерживало те’альдинца от хвастовства. А вот Хольфстенн выглядел жалко. В остекленевших глазах гнома читалась боль того, кто не понимает, за что с ним так сурово обходятся. Он ведь ничего плохого не сделал! Поэтому когда Стенн смотрел на Данан, разве что слезы не текли по его лицу. Тайерар наблюдал за гномом и едва сдерживал истерику. Более красноречивого похмелья не бывало даже у самых желторотых новичков среди Стражей Вечного в годы, когда он был их командиром.

— Дай угадаю, — мрачно, с выражением крайней обиды за неоцененность, Хольфстенн оторвался от созерцания утреннего эля у себя в кружке и посмотрел на чародейку. — Ты опять придумала какую-то ерунду, и нам придется участвовать, да?

Настроение товарищей здорово передавалось Данан. Особенно теперь, когда на задворках сознания птицей счастья билась мысль, что Дей, наконец, утащился прочь, проблема с Алеонтом закончена, а Тай, несмотря на свершившуюся месть, даже не попытался удрать из Калагорна! Когда ей впасть в ленивую эйфорию от радости, если не сейчас?!

И вместе с тем, напомнила себе женщина, Жал все еще за Разломом, а конечная причина их бед все еще не ясна. И нет ничего хуже, чем решить, что все неприятности позади, а потом в один прекрасный день обнаружить себя… как там говорит Хольфстенн? По самую задницу в дерьме. А все почему? Потому что поленился довести до ума начатое.

— Ладно, если коротко, — начала Данан таким голосом, чтобы всем стало ясно: ее происходящее тоже не радует! — Есть несколько моментов, которые видно невооруженным глазом.

— Твою склонность к мазохизму? — уточнил Хольфстенн.

Губы чародейки тронула легкая улыбка. Но лучше не поддаваться желанию позадирать друг друга со Стенном. А то так можно и до вечера не управиться.

— Мне вот что не дает покоя, — заговорила Данан вслух. — Алеонт явно не был заклинателем душ…

— Зато был засранцем, — не удержался Анси.

Хольфстенн закатил к потолку красные глаза:

— Небеса, ты подняла нас в такую рань ради этого?

— Сейчас уже девять, — напомнил Тай.

— Но я лег в пять! — пожаловался Хольфстенн.

— Да послушайте вы! — не выдержала Данан. Сегодня ей тоже хотелось валяться в постели и ничего не делать. Но лучше сжать зубы и дойти до конца, чем сдаться на финишной прямой.

Собрание переглянулось. Даже Родрик, услышав, как рявкнула командор, встрепенулся от сна, подпрыгнул на стуле и вытер стекавшие с угла рта слюни тыльной стороной запястья.

— Какого хре… Мле… Ле’и Данан? Что-то стряслось? — Управляющий постарался изобразить серьезный сосредоточенный вид, но растрепанные волосы и помятое лицо сильно портили картину. До кучи Родрик икнул.

Данан ладонью шарахнула по столу: хватит устраивать балаган!

— Ну-ка соберитесь! И слушайте! — Голос женщины изменился. Она однозначно выходила из себя. — Вот что. Алеонт не был заклинателем душ, это очень важно! Мы видели, что силу поднимать мертвых и управлять ими он приобрел вместе с демоном.

— Правда? — изумился Рангзиб. Данан, недовольная, что ее снова перебили, хотела отчитать те’альдинца, но вовремя вспомнила, что его в самом деле не было в той пещере.

— Да, — вклинился Тай. Данан с благодарностью взглянула на мужчину и использовала возникшую паузу, чтобы съесть кусок сырной лепешки с медом и выпить немного чая. — Когда мы…. Даже не знаю, как сказать? — Тайерар посмотрел на Данан в поисках подсказки верного слова.

— Обежа’ужили, — помогла чародейка с набитым ртом.

— Когда мы обезоружили его, — Тайерар постарался сдержать умилительную насмешку, — из него вылез сначала один демон. Какой-то красный. А внутри того был однозначно дух теократа, который при жизни был заклинателем душ.

— И чего с того? — спросил Анси. Длинные и сложные следственные цепочки ему и на трезвую голову были невдомек.

— Когда второй демон пал, — слово снова взяла командор, — призванные им прямо в пещере мертвецы развеялись. Но Борво — нет. Он как будто бы опустел, перестал понимать и чувствовать, но он не перестал быть оживленным умертвием, верно?

Хольфстенн нахмурился: что, и впрямь что-то важное будет?

— Ты к чему это?

— Ну вспомните! — вклинился Тай. До слов чародейки за завтраком он даже не обращал внимания, что тоже запомнил эту деталь, как примечательную. — У магов, как выяснилось, было всего два заклинателя душ. Когда обоих повергли, развеялись все призраки, и рассыпалась в труху вся нежить. Кроме Борво. — Тайерара перевел озадаченный взгляд на Данан. — Что это значит?

— Что ни Алеонт, ни его сподвижник не были теми, кто поднял Борво из могилы в таком великолепном состоянии.

Рангзиб нахмурился и помотал головой:

— Не понял. То есть, ты хочешь сказать, что его поднял кто-то еще? А Алеонт просто забрал себе контроль? Или… как это вообще возможно?

Данан пожала плечами.

— Не знаю. Но я знаю чародея, который в прошлом часто говорил мне, что магия гораздо гибче, чем кажется. И на моей памяти он был единственным колдуном, кто умел превращать обычные заклинания в печати долгого действия, которые можно наложить на тело или предмет.

Хольфстенн поперхнулся — то ли ем, то ли воздухом. Но главное — он выронил кружку, уставившись на Данан немигающими глазами.

— Да ладно, — протянул гном, даже не обращая внимания, как эль разливается по столу. Он замер, и по выражению лица таз’гаротца невозможно было прочесть: он не верит в эту версию, или поражен, насколько она правдоподобна.

— Ты хочешь сказать… — прошептал гном.

— Да. — Голос чародейки звучал твердо. — Фирин — заклинатель душ.

— Ясн’ — кивнул Анси с важным видом. — А кто это?

Данан не смогла сдержать улыбки.

— Наш старый товарищ, — ответил вместо нее Хольфстенн. — Он сыграл большую роль в Шестой Пагубе.

— Положительную или отри… — Договорить Ренделу не дали.

— Он нам помог, — гном пресек все возможные игры со словами.

Вместо прямого ответа Данан поднялась из-за стола и начала расстегивать пуговицы кожаной куртки. Скинув ее, чародейка взялась закатывать левый рукав.

— Данан? — с некоторым смущением поинтересовался Тайерар. Командор только ободряюще улыбнулась мужчине и выставила на общее обозрение внутреннюю часть локтевого сгиба.

Хольфстенн вскочил с места и подбежал первым. На светлой коже чародейки поблескивал едва заметный серебристый узор, напоминавший символичное изображение пиона. Следом подошел Рендел. Он долго хмурился, после чего перевел взгляд на лицо командора.

— Во дворце Тальвады, верно?

Прежде, чем ему ответили, Тайерар вдруг схватил Данан за руку.

— Точно! Те наемники… Кладбищенские Псы! Которые выдавали себя за смотрителей Тальвады! У кого-то из них была похожая…

— Такая же, — исправила Данан, отталкивая руки мужчины. Движением головы она попросила остальных отойти от нее — у нее все же не третья нога из головы выросла, чтобы так ее разглядывать. Стенн, однако не пошевелился, и против этого Данан не стала что-либо говорить. — И что бы там ни говорил Фирин, что-де печать спасет мою жизнь в критической ситуации, по факту она не спасает. Тот наемник погиб. Но для того, кто эту печать создал, она является маяком.

— Так, ну, подождите! — Рангзиб взмахнул руками в отрицающему жест и тоже поднялся. — С чего вы взяли, что эту печать и ту, — он указал пальцем куда-то в воздух, — которая делала вашего друга… эм… ходячим, говорящим и соображающим трупом, сотворил один и тот же человек? Я признаю: то, о чем ты говоришь, Данан — превратить действующее заклинание в печать, которая держится годами — это невероятное мастерство. В Те’Альдине таких умельцев, мягко сказать, и днем с огнем не найдешь. Но все-таки! — Он искренне недоумевал.

Родрик щелкнул пальцами: он, наконец, немного пришел в себя, а доводы Рангзиба звучали убедительно.

— Согласен. Даже если таких чародеев единицы, то вряд ли речь идет об одном и том же человеке. Потому что… Защитная или поисковая магия — неважно! — это нечто совсем другое, нежели заклинание мертвых. Да и потом…

— Есть еще кое-что. — Глубокий вздох Данан перебил генерала. Родрик мотнул головой: ну, он пытался сделать предположение. Вроде даже уместное.

Командор, удостоверившись, что управляющий умолк, продолжила:

— Когда Тайерар разбил удерживающую печать, тело Борво рассыпалось. Так, словно оно очень давно превратилось в пыль, но из-за колдовства не могло быть развеянным. Его душа казалась мне освобожденной, он будто выдохнул, что наконец-то получил желанное избавление. Если принять это как факт, а не плод моего утомленного воображения, то остается признать: Борво был поднят из мертвых довольно давно. И что еще важнее: он был не столько поднят из мертвых, сколько удержан в живых.

— А большая разница что ль? — Лицо Анси искривилось в недоумении. Еще бы! Он даже все слова, как есть выговорил.

— Очень, — пояснила Данан. — Чем дольше разлагался до воскрешения труп, тем хуже и отвратительнее выглядит вурдалак. Разве вы не подмечали за нежитью?

Тайерар хохотнул, и Стенн следом.

— Прости, мы больше были заняты тем, что рубили их налево-направо. — Гном пригладил бороду, под которой блеснула довольная ухмылка.

— В любом случае, тело Борво не отличалось от того, каким мы знали его раньше. Под одеждой никто из нас особо не любопытничал, но внешне все осталось так же. И, значит, душу Борво привязали к телу почти сразу, как она его покинула.

— Говоря кратко, — Рендел задумчиво почесывал под нижней губой, — заклинатель душ был рядом с Борво в момент его смерти. Это имеете в виду, командор?

— Да, — подтвердила Данан. — Сегодня утром я поговорила с королем. И он подтвердил, что в последний год Борво нигде не был ранен. Больше того, Стенн не даст мне соврать: Диармайд очень дорожит людьми, с которыми его связывают совместные воспоминания. Поэтому, когда Борво остался в столице, чтобы вроде как защищать короля, по сути, это король стал защищать Борво. Вспомните ход парталанского вторжения, даэрдинцы. Ты, Тай, точно должен помнить детали. Был ли хоть раз король серьезно ранен?

Тайерар честно попытался вспомнить: подобную новость не утаишь в мешке, смертельную рану короля бы точно заметили.

— Нет. — Мужчина покачал головой. — Не припомню ничего подобного.

— И Борво, я вас уверяю, тоже не был ранен, — добавила Данан. — Иначе бы Дей просто мне мозги выел своим нытьем, что он не может потерять еще и его.

— Ну лан’ — Отозвался Анси, возвращаясь к привычной тараторящей манере. — Но откуд’ тогда вообще взялась эт’ печать? Где-то ж этот Борво должен был помереть.

Хольфстенн отошел от Данан и вернулся на свое место за столом. На его лице отразилась принятие действительности.

— И закончил он, не сгнив, как обычный труп, а развеявшись, как Тальвада. Как выжженный Пустотой, — пробормотал гном. Он подтащил к себе опрокинутую прежде кружку, огляделся. Увидел, что у Родрика еще налито, перелил его эль себе. Сделал несколько объемных глотков и изрек:

— На вершине Цитадели Тайн. В день гибели архонта, так? — Посмотрел на Данан. Чародейка кивнула, и, уступая ей продолжать, Хольфстенн плотно прилег на алкоголь.

— В последнем выплеске силы, — командор тоже вернулась за стол и заняла удобную позу, — темный архонт поймал ближайшего смотрителя с самым ослабленным сознанием — Диармайда — и приказал ему убить меня. Вроде как, если помирать, так и тебя, дрянь, я с собой утащу, — усмехнулась чародейка. — Но Борво увидел в руках короля меч и понял его намерения. Он закрыл меня собой. Каждый из нас стал тогда свидетелем: Борво умер. Он не дышал, не шевелился, и мы знали, что ни один телемант в мире не способен воскрешать мертвых. Однако Фирин подсел рядом, что-то сделал — и Борво открыл глаза. Теперь мы знаем, что именно.

— Но как тогда вышло, — теперь озадачился даже Вальдриссан, — что контроль над Борво перехватили. Я никогда не слышал о таком.

— Я не знаю, Вальдр. Но знаю: если подобная печать, как и моя, является маяком, значит, Фирин мог отслеживать состояние Борво. То, что он не попытался вернуть власть над его сознанием, означает, что Алеонт действовал с его, Фирина, одобрения.

— Ты хочешь сказать, за всем этим… — Стенн не мог подобрать приличных слов, — гневом… теократов… тьфу!.. стоит Фирин?!

Данан немного помедлила с ответом, в последний раз взвешивая все аргументы в голове.

— Я допускаю это наиболее вероятным.

— НО ЗАЧЕМ?! — Хольфстенн зарычал. — ЧТО ЭТО ВООБЩЕ ЕМУ ДАСТ?!

Тайерар выпучил на гнома глаза. Рендел вздрогнул. Анси картинно отпрыгнул вместе со стулом и зажал рукой ближайшее к Стенну ухо. Рангзиб выгнул бровь и крайне удивился:

— Ого.

— Этого я тоже не знаю, Стенн. — Данан покачала головой. — Увы, у меня тоже больше вопросов и подсказок, чем готовых ответов. Но главное: за чем бы Фирину не понадобилось устраивать этот бардак, он не получил желаемое.

— В смысль’? — Анси уставился на командора с замершей на полпути ко рту рукой. — Мы опять бу’м гоняц’ за магами? Я против, — пригвоздил смотритель и для пущей убедительности указал в сторону командора наполовину обглоданной куриной ножкой.

— Будь добр, не тыкай в меня едой, — попросила Данан.

— Виноват.

— Мы избавились от Алеонта и упокоили Борво, но мы понятия не имеем, чего хотел тот, кто за ними стоял. А, значит, на деле ничего еще не закончилось. Ни сегодня-завтра появится новый Алеонт, за ним третий, пятый, сотый — или пока мы не разберемся с Фирином, или пока он не достигнет цели.

— Иными словами, — уточнил Рангзиб, — нам нужно остановить этого Фирина?

— О, нет, — пробормотала Данан под нос. — Для начала его нужно хотя бы найти.

— А это действительно сложно? — Ултала, все это время сидевшая безмолвно и ловившая каждое сказанное слово, наконец, включилась в беседу. — Что о нем известно?

— Ничего.

Ултала тут же мотнула головой:

— Так не бывает. Что-то точно есть. Даже самое простое: имя, происхождение, возраст — что угодно. Главное начать.

Однако энтузиазм леди-советницы наталкивался на непробиваемую стену скептицизма.

— Увы, леди Ултала, — отозвалась Данан.

— Что это значит, командор! — Возмутилась женщина. — Фирин, что еще? Он эльф? Нутром чую, эльф, да? Ну же! Что еще вы можете сказать? Какую угодно малость!

Данан покачала головой:

— Прости, Ултала. Мы даже этого сказать тебе не можем: Фирин — не настоящее имя.

У советницы поползли вверх брови и вниз — рот.

— Он не назвался… — По интонациям так и не стало ясно, спрашивает женщина или нет. Она оглядела гнома и чародейку и спросила: — Неужели, совсем ничего?

— Вообще-то, — заговорил Хольфстенн, — кое-что в самом деле есть. — Ултала всем телом изобразила готовность слушать. Стенн переглянулся с Данан и, получив от последней жест: «Ты говори», приступил. — Мы познакомились с Фирином случайно, на корабле, который плыл в Кадфаэль. Случились неприятности, и мы потерпели крушение. Как выяснилось позже, попасть в Кадфаэль было для Фирина очень важно. Как только представилась возможность, он снова туда отправился. По крайней мере, он так говорил. И это при том, что Пагуба тогда только началась, и мы остро нуждались в помощи телеманта.

— Верно, — подтвердила Данан.

— Жал в Разломе тоже говорил, что брал заказ на убийство в Кадфаэле и встречал там Фирина…

У многих от осознания округлились глаза — кроме Хольфстенна и Данан. Не сговариваясь, каждый из них, едва узнав от Жала про заказ на мага в Кадфаэле, уже неоднократно допускал мысль о причастности Фирина к судьбе эйтианца.

— Тоже верно. — Голос Данан звучал четко, чтобы не давать остальным впадать в эмоцию узнавания и открытия. — Можно было бы решить, что насчет Жала мы преувеличиваем, в конце концов сам Жал не говорил, что его отправил в Разлом Фирин. Однако есть еще одно «но».

— Кладбищенские Псы, — заключил Хольфстенн. — Уже в ту пору, когда Фирин уехал от нас, ходили слухи, что бухта Кадфаэля закрыта. Что ни один корабль за несколько месяцев не вышел оттуда, а те, что вошли — не вернулись. О Кладбищенских Псах тоже ничего не было слышно. Они будто в одночасье исчезли из списка трех именитых гильдий убийц Аэриды.

— И вот совсем недавно мы снова встречаем Кладбищенских Псов, — неторопливо пробормотал Рендел, уловив общую нить размышлений. — Вполне живых и пригодных к ремеслу убийц.

— Именно, — подтвердил гном. — Можно предполагать, что это обман или уловка, но мы же все там были. Это в самом деле Кладбищенские Псы! И, судя по последствиям переворота во дворце остроухих, они пришли в Ирэтвендиль за Капканом Хранителя.

— Значит, вопрос в том, откуда они взялись теперь, после нескольких лет молчаний? — уточнил Рендел.

— И в том, — нахмурился Тайерар, — для чего им нужен камень?

— Вернее, — задумчиво протянул Вальдриссан, — для кого им нужен камень.

Все взгляды обратились к темному эльфу. Собравшиеся понимали: разумеется, украденная королевская реликвия Ирэтвендиля была похищена не для того, чтобы новый хозяин просто любовался ею перед сном. Но голос Вальдриссана звучал так, словно у него было какое-то внятное предположение, и сейчас всем хотелось его услышать.

— Может ли быть так, — Вальдриссан начал осторожно и издалека, но Данан перебила бескомпромиссным:

— Может.

Хольфстенн взглянул на чародейку, а потом лениво повел рукой в сторону те’альдинца:

— Ну, Красавчик, если ты умеешь читать мысли, то давай, озвучивай. Потому я точно сейчас ни хрена не понял, что у них там в башках «может быть».

Командор взяла это на себя.

— Это довольно смелое предположение, и ему не хватает доказательств, — сразу оговорила женщина. — Но пока — единственное. Смотрите, на теле одного из головорезов во дворце Ирэтвендиля мы нашли метку, как у меня. А рядом с ним — скол в пространстве, какой остается от проходов в Разлом. Короче, мы точно можем сказать, что Фирин использовал метку, чтобы в нужный момент создать проход к ее носителю и забрать из его рук Капкан Хранителя.

— Чего-т’ запутано, к‘мандор, — прожевал Анси.

— Помолчи, — мягко осадила чародейка. — Еще один важный момент кроется в прошлом. Сразу после победы над архонтом я с трудом соображала, но потом кое-что вспомнила. Ты, Вальдриссан, говорил Тальваде, будто чувствовал на поле боя присутствие Длани Безликого.

— Проклятый посох? — изумился Стенн.

— М-м, — согласился Вальдр.

— Кто его проклял? — не понял Анси.

— Гномы, — ответила Данан, снова перехватывая инициативу. — Если кратко, Длань Безликого — это такая же королевская реликвия эльфов, что и Капкан Хранителя. Только не у светлых эльфов, а у темных. Сразу после Четвертой Пагубы король Тэхт-Морниэ был убит, а посох украден, что навсегда изменило баланс сил в подземельях между гномами и темными эльфами и положило начало анархии у последних. — Данан кратко взглянула на Вальдриссана: нигде не напутала или не наврала? Эльф ограничился кивком: «Все так». Чародейка продолжила. — Вальдриссан говорил, что чувствовал присутствие посоха во время сражения за Цитадель Тайн.

— Верно, а когда битва закончилась, посох словно по волшебству исчез.

Данан закивала головой:

— Единственным, кого не смогли найти и опознать после битвы, был Фирин. И он, к слову, маг. То есть, он был с посохом.

— То, что он был с посохом, не означает, что он был с тем самым посохом, — разумно заметил Рангзиб.

— Согласна. — Спорить выглядело глупым. — Но после того, как Фирин исчез, из Цитадели пропало еще кое-что. — Данан посмотрела на Тайерара. Он сначала насупился: видимо, он должен понимать, о чем речь? Ах, конечно!

— Надежда Пророка, кольцо верховного чародея в Цитадели, тоже исчезло.

— И при чем тут оно? — напрягся Рендел.

— Это долгая история, но, если кратко, — Данан почесала ухо, — раньше кольцо принадлежало правителю озерных эльфов. Как его семейная реликвия.

Рендел убежденно замотал головой: тут же явно все шито белыми нитками!

— Даже если так! Зачем Фирину реликвии трех эльфийских королей?

— Дело не в реликвиях самих по себе. — Вальдриссан потер запястья, словно только что скинул кандалы. — Дело в целостности, которую они образуют. Три этих реликвии — составные части древнего посоха. Его потому и разобрали, что после смерти первого и последнего владельца им никто не смог управлять. И каждый из трех эльфийских короелй взял себе по детали.

Хольфстенн вытаращился на Данан.

— То ешть ты хочешь шкажать, — Хольфстенн проглотил не дожеванным кусок хлеба и утер рот рукой, — что наш старина Фирин решил заново собрать Аль-Ладрис?!

Чародейка пожала плечами.

— Я говорила, что у меня нет прямых доказательств. Но да, я допускаю такую возможность. В Цитадели Тайн Тайерара вместе с Фирином исчезло кольцо, во дворце Ирэтвендиля — пропал камень навершия, оставалось только древко, и возможно, оно уже было у него.

Высказывание Данан вызывало затяжное молчание: каждый взвешивал в уме за и против такого поворота событий.

— Это все — только размышления, — умозаключила Ултала. — Слишком мало, чтобы говорить наверняка. Насчет Капкана Хранителя — похоже на правду, но по поводу остального, — полу-эльфийка качнула головой.

«Увы» — командор не могла не согласиться.

— В любом случае, даже если Фирин не имел отношения к кольцу, я не могу с уверенностью сказать, что он никак не связан с Дланью Безликого. В конце концов, сила посоха в том, чтобы порабощать волю всех, кто хоть раз подвергался от него прямым заклятиям. Это бы здорово объяснило присутствие Фирина в Кадфаэле.

Анси вытаращился на командора, хлопнув по столу обеими ладонями.

— Хотит’ сказать, он ‘спользовал посох, чтоб 'правлять Кладбищскими Псами?!

— Более чем уверена, — совершенно спокойно отозвалась Данан.

Тайерар засунул палец в ухо и немного потряс: Вечный, как чародейка выносит эту привычку Анси столь сильно жевать слова? Да еще и разбирает там что-то!

— Что если ты ошибаешься? — Рангзиб задумчиво потер подбородок. Данан не сразу поняла, что вопрос адресован ей. — Подчиняющие чары не обязательно подразумевают Длань Безликого. Это могла быть магия Дома Иллюзий или еще что-то в этом духе.

— Не могла. — Данан отрезала еще до того, как осознала, что абсолютно уверена в сказанном.

— Почему?

— Ха! — усмехнулась чародейка несдержанно. — Да как бы сказать…

«Ну так и скажи, — посоветовал голос изнутри. — Что сражалась с Темным архонтом, чей талант крылся именно в деле Иллюзий, и теперь отголоски его могущества позволяют тебе на нюх отличать эти чары от любых других»

«Пф. Такие витиеватые разговоры никого и ни в чем не убедят. Вот поэтому вас и свергли» — огрызнулась чародейка до кучи, а вслух заговорила иначе. От нее все же ждут разъяснений.

— Чары Иллюзий действуют по-другому. Человек будто бы убежден, что все, что он делает — это от и до его собственное желание, его воля. Кладбищенские псы, которых мы видели в Ирэтвендиле, больше походили на рабов и действовали как бездумные големы. Это, скорее, подчинение, и в этом и есть главная разница. Дом Иллюзий не порабощает волю, а подменяет ее. Поэтому шансы, что на Кладбищенских псах висело именно подчинение от посоха, довольно высоки.

Рангзиб ощупал женщину пронзительным взглядом снизу-вверх, словно просвечивая насквозь.

— Звучит так, будто ты хорошо знаешь, о чем говоришь.

— Так и есть. — Данан не дрогнула. — Я следовала за Иллюзиями архонта, полагая, что делаю все сама. — Чародейка вдруг рассмеялась. — Честное слово, если бы люди на самом деле знали, как близко мы были к провалу именно из-за того, что Шестой архонт владел чарами Иллюзий, и мы плясали под его дудку, меня бы никогда в жизни не нарекли героем Пагубы.

Тайерар от этих слов поежился. Он, например, точно не хотел представлять, насколько близко была роковая грань. Только почувствовал облегчение, что хотя бы это его в жизни миновало.

— Да! — опомнился генерал. — По поводу Псов! — Он вскочил на ноги и начал охлопывать себя ладонями, лихорадочно вспоминая, куда задевал его. Нахмурился, понял, что сегодня точно ничего с собой не брал — да он вообще сегодня сорвался, словно ему в постель вытряхнули улей! Потому Тайерар бегло бросил остальным:

— Погодите минуту! Я быстро! — и выбежал за дверь.

Данан проводила мужчину взглядом, затем с недоумением посмотрела на остальных: знает кто, что с ним? В ответ Вальдриссан повел плечом, Ултала поджала губы, Хольфстенн развел руками, Рангзиб устремил в сторону надменный взгляд и сложил на груди руки. Анси почавкал, а Родрик икнул.

Выдалось немного времени, чтобы, наконец, поесть. Как выяснилось, наестся до сей поры успели только Анси, который жевал столь же интенсивно и быстро, как и говорил, и Ултала, которая всю беседу вроде таскала с подносов по небольшим кусочкам, но в итоге выглядела вполне довольной.

Тайерар очевидно торопился. Он ворвался назад с таким сокрушительным грохотом, словно собирался сообщить что-нибудь страшное: «Обвал в горах вот-вот похоронит весь Калагорн!», «Король Диармайд решил поселиться здесь навсегда» или «Я по уши влюбился в командора!»

— Вот! — В вытянутой к Данан руке мужчина сжимал какой-то кусок материи. Данан быстро отерла руки и взяла протянутый сверток за самые края — чтобы не перепачкать окончательно. Тайерар, между тем, сообразил, что в его отсутствие тарелки и блюда с едой стали заметно чище. Стоило поучаствовать, пока они будут выяснять, что это за ерунда.

Тай упал на свое прежнее место рядом с Данан и набросился на еду. Опыт солдатского прошлого давно приучил его не скромничать.

— Жнаете, што это? — спросил он с набитым ртом.

Данан присмотрелась к рисунку. Хольфстенн уже был рядом с зажатой кружкой эля в руке. Рангзиб вытягивал шею со своего места. Вальдриссан утрудился подойти лично. Взглянул. Подвеска из бусины в утонченной оправе, и внутри жемчужины рисунок, словно море хлещет о берег.

— Фиал бурь, — одновременно произнесли гном, чародейка и эльф. Все взгляды ожидаемо уставились на гнома: ладно эти двое, не от мира сего, но ты-то куда? Порядочным гномам нельзя знать о таких вещах!

Стенн пожал плечами, из-за чего получился эффект, будто он салютует элем сидевшему с боку Таю.

— А что такого? Я читал о нем в книге!

Рангзиб смерил гнома надменным взглядом:

— Не знал, что ты умеешь.

Хольфстенн отозвался тем, что уставился на мага, сузив глаза. Но в лицах обоих мужчин проглядывало не особо тщательно скрываемое озорство.

Данан хотела искренне рассмеяться, но, в конце концов, они вместе со Стенном вычитывали в свое время и про Длань Безликого, и про Фиал Бурь. Так что драконить сейчас гнома не стоило. К тому же…

— Откуда он у тебя? — спросил Вальдриссан. Тайерар едва не спросил: «А отвечать надо прямо сейчас?». Он бы доел сначала. Но, оценив обстановку, генерал посмотрел на эльфа, потом на Данан — она тоже очевидно ожидала ответа, — проглотил все, что было во рту и кратко сказал:

— Когда мы шли к сколу от прохода за Разлом, там, возле берега, засела небольшая шайка Кладбищенских Псов. Ничего особо опасного. У одного из них было это, — он кивком указал на тряпицу в руках чародейки и тут же принялся снова есть. Пока еще чего-нибудь не спросили.

— Почему ты не рассказал раньше? — изумилась Данан.

— Ко’да? — кое-как произнес Тай.

Чародейка задумалась на несколько мгновение, согласилась, что после ее возвращения в Калагорн из Разлома все завертелось слишком стремительно и оставила Тайерара в покое. Пусть поест человек. Маги, Фирины, Алеонты, Разломы и древние артефакты — это все, конечно, очень важно. Может, даже жизненно важно. Но завтрак, обед и ужин еще важнее. А детали злоключений Тая и Вальдра по пути к их спасению из Разлома она сможет спросить и потом.

Брови Данан сошлись над переносицей одновременно с тем, как в душе разлилось тепло: о, Вечный, он ее искал! Она только сейчас полноценно поняла, насколько Тай переживал! Он даже спас тогда из опасности Вальдра, привел ее людей в Калагорн, доставил бессознательного мага, хотя, поддавшись чувствам, мог просто прикончить несчастного эльфа. Ну или хотя бы попытаться, поправилась Данан. А вместо этого Тайерар переборол все личные неприязни и сосредоточился на том, чтобы выходить Вальдриссана, ибо тот казался единственным, кто мог спасти Данан. Ну вряд ли ведь Тай мчался к царапине между мирами на берегу ради того, чтобы спасти Анси, верно?

— Зачем Фирину Фиал бурь? — сосредоточенно спросил Хольфстенн.

«Точно. Соберись!» — приказала себе чародейка. Прямо сейчас рядом с Тайераром скверно думалось, поэтому она отодвинулась вместе со стулом и встала. Вышла из-за стола и принялась мерить помещение шагами. Вальдриссан тем временем взял тряпье с изображением и стал пристально рассматривать. Его взгляд изменился до неузнаваемости, но Вальдр был слишком непопулярен среди остальных, чтобы этому придали значение. Родрик положил на стол перед собой руки и лег на них. Рендел указал на управляющего: растолкать? Чародейка только махнула рукой: пусть спит.

— Я не знаю, Стенн. Понятия не имею, если честно. Знай я об том раньше, могла бы продумать какие-то варианты, а так…

— Пхаштите, — как мог извинился Тай.

— Да и без этого у нас полно вопросов, которые мне непонятны. — В самом деле, подальше от Тая думалось легче. — Например, зачем Фирин вовлек во все это смотрителей Тальвады.

— Э? — удивился Анси. — Ч’во? — Он не понял, как они вышли на эту мысль.

— Хороший вопрос, — прокомментировал Вальдриссан.

Данан продолжала ходить туда-сюда, обхватив себя руками и размышляя.

— Если отбросить все догадки и сосредоточиться только на том, что мы знаем наверняка — на том, что Фирин обалденный колдун, между прочим! — то возникает вопрос: что мешало ему просто убить короля и забрать камень? Мы можем предположить, что именно он убил короля темных эльфов и забрал Длань Безликого, используя свое умение открывать проход за Разлом или даже портал. В этом случае задача с королем Ирэтвендиля точно была не сложнее. Однако Фирин привлек к этому головорезов. И опять же! — Данан указала в потолок пальцем. — Псы могли просто прокрасться и умыкнуть камень или прокрасться и убить короля, а затем умыкнуть камень. Но вместо этого мы увидели целый спектакль, конечной целью которого очевидно было вовлечь в это смотрителей Пустоты. Или вернее, — пробормотала Данан менее разборчиво, — подставить Тальваду. Ведь если вспомнить подробности, она всегда оказывалась крайней. Ибо она была командором.

Данан остановилась посреди кабинета и оглянулась на Вальдра. Резко, слегка взбодрив эльфа и заставив его оторваться, наконец, от разглядывая рисунка.

— Зачем ему Тальвада? И зачем ему я?

— Ты? — не уловив, переспросил Хольфстенн.

— Ведь на моей руке все еще его печать, которую мы так и не смогли разбить. А все, что на деле объединяет меня и Тальваду — это командорство в Смотрителях.

Тайерар увидел, как черты женского лица ожесточились. Речь заходила об ордене, составлявшем квинтэссенцию ее сегодняшнего предназначения, и личные чувства Данан на удивление легко соединялись с долгом. Тайерар захотел усмехнуться, но усмешка эта вышла бы горькой. Он почти услышал, как она говорит ему: «Самое главное — это смотрители Пустоты».

— Фиал Бурь, — Данан начала загибать пальцы, — метка на одном командоре и попытка уничтожить другого, подчинение гильдии убийц, великий посох Аль-Ладрис, слежка за королем Даэрдина, Алеонт и еще какой-то… гнев теократов… — Чародейка показала головой на Хольфстенна, пользуясь его определением. — Слишком много вопросов. Даже если Фирин не имеет отношения ко всем напрямую, с некоторыми связан наверняка. Думаю, я найду способ заставить его рассказать все, что он знает.

Ни от кого не укралось, как командор преисполнилась решимости.

— О. Нет. — Удрученно шлепнул Хольфстенн себя по лбу. Он отлично знал такое ее состояние — готовность пуститься в какую-то беспросветную авантюру.

— Доедайте и собирайтесь. Родрик, прикажи готовить лошадей и снедь. До обеда закончим со сборами, поедем к Сеорасу.

Указание прозвучало откровенно неожиданно.

— К Сеорасу? — уточнил Рангзиб. Может, она оговорилась? Или ему показалось.

— Да.

— А к нему-то зачем? — проворчал Хольфстенн.

— Потому что он умнее меня. И тебя. А если не он, так его библиотека.

— Я уже копался с тобой в библиотеках. Больше не хочу, — гном не то предостерег, не то пожаловался.

— Что поделать? — Сочувствие чародейки выглядело совсем не искренним. — Нам нужно выяснить хоть что-нибудь.

Если уж не про Фирина, то про Фиал Бурь. А если и с этим не выйдет, то расспросим старину магистра, как вызволить из-за Разлома Жала. И пусть эта эльфийская задница только попробует и дальше играть в шарады!

— А? — Подобное обвинение смутило Тайерара. Что еще за шарады? Да и… вызволить? Ох, небеса, он только стал забывать, что, когда встретил ее у раскола между мирами, Данан умоляла бывшего любовника выйти с ней наружу. Вечный! Это… это не сулит ему ничего хорошего, верно? Им не сулит, поправил себя генерал.

Ултала взяла русло диалога в свои руки:

— Как я поняла, единственная зацепка, которая у нас есть — это Кадфаэль, верно? Предлагаю для начала разведать, что там с бухтой и насколько близко к берегу вообще можно подобраться.

— Сможешь нанять команду смельчаков и корабль? — тут же включилась Данан, и, немного успокоившись, вернулась на место за своим столом.

Ултала изящно улыбнулась, брови на ее утонченном лице легко дрогнули.

— Разумеется, командор.

Несмотря на то, что ситуация явно не располагала, Тайерар не мог не воспользоваться шансом, которого давно ждал:

— Серьезно?! Мы… В смысле, Калагорн может так легко нанять корабль с наемниками?!

Ответом ему послужило добродушный взгляд чародейки. «Не нужно так переживать, милый», — словно говорила Данан. Тайерар, хотя вслух ему никто не противоречил, сделал отрицающий размашистый жест рукой: «Не заговаривай зубы!»

— Откуда у нас… у тебя… или у крепости, я не знаю… Откуда столько … лишних денег?

Данан задумалась: стоит ли прояснять? Решила, что стоит: много времени не займет, зато можно будет избежать этого разговора в будущем.

— Ну, если кратко. — Чародейка прокашлялась, оглядела стол, и увидела ближайший эль только в кружке Тайерара. Последний без труда прочел в этом жесте, что разговор доставляет командору неудобства. Данан тем временем потянулась и смочила горло. — Как вы уже все знаете, в двадцать лет меня выдали замуж. Мой муж был неблагородной, но баснословно богатой грубой скотиной. С этим браком он получил право на наследный титул, а клан Таламрин — серебряный рудник. Ну и…

— Не скромничай, — посоветовал Стенн, который стал очевидцем некоторых из былых событий. — Он был грубой и настойчивой скотиной, и преследовал тебя даже в ордене. Благо, на моей памяти среди смотрителей Даэрдина были сплошь настоящие мужики, и Данан не без их участия стала вдовой.

— Я там тоже была. — Чародейка покосилась на гнома в смешанных чувствах. С одной стороны, чего это он говорит так, будто она совсем не сыграла никакой роли в собственном освобождении. А с другой — зачем вообще вспоминать подробности? Лучше забыть.

Хольфстенн более не перебивал, и Данан продолжила.

— Вдовство принесло мне еще несколько рудников и обширные земли. Поскольку меня забрали в орден, и я так и не развелась, формально в силу статуса я унаследовала все имущество дома Марелл, как супруга бездетного лорда. Ну, фактически, у него были дети, но поскольку в условиях договора ясно прописывалось, что наследуемый титул приобретают наши с ним законные наследники, а до счастливой семейной жизни дело так и не дошло…. — Данан говорила быстро и постоянно блуждала взглядом по комнате, ни на чем не задерживаясь подолгу.

— Будучи смотрителем Пустоты, я вроде как не могу иметь большой собственности, поэтому отец попросту присвоил все себе. Но когда августом стал мой старший брат, младший не без умысла посоветовал ему подарить несколько рудников мне. Надвигалась война с парталанцами, и наличие такого богатства могло здорово подзадорить короля заставить мою семью обеспечивать военную кампанию.

Рендел искренне рассмеялся. Зрелище редкое, но он не сумел сдержать себя. Никогда прежде Рендел не спрашивал напрямую — да и как такое спросить в лоб? Вы содержанка короля, командор? Или на шее брата? — но нередко задумывался о благосостоянии крепости. Особенно в первые годы пребывания здесь, когда Калагорн активно отстраивали, и один Вечный ведал, на какие шиши.

— А все, что принадлежит Калагорну, не принадлежит королю, — проговорил Хольфстенн вслух. — Я всегда говорил, это лучшая идея Гессима и Жала.

— Кто такой Гессим? — шепнул Рангзиб Ултале.

— Ее младший брат, — отозвалась советница.

— И все, что принадлежит Калагорну, не облагается налогами, да, — закончила Данан мысль гнома. — Конечно, со временем я вернула большую часть назад братьям — мне столько и не нужно.

Это Тайерар вполне мог понять: в Цитадели Тайн быстро привыкаешь обходиться необходимым, и к роскоши становишься равнодушен.

— Но третья часть в каждом из рудников и хозяйств, — продолжала командор, — принадлежит мне. И на это, если кому интересно, и живет Калагорн.

— Так вот почему ты всегда хамишь королю, что он тут не хозяин! — усмехнулся Тайерар вслух.

— Именно. И если с моими карманами все решено, то давайте вернемся к главному. Итак, корабль не проблема. Ултала, надеюсь на тебя. Возьми с собой, Унре. В случае чего, думаю, он сможет распознать магические воздействия у берега.

— Хорошо, командор, — преспокойно отозвалась советница.

— Возьми с собой? — удивился Рангзиб. Данан правильно поняла его недоумение.

— Ну да. Поверь, не все то время, что леди Ултала живет в Калагорне, она безвылазно сидит в крепости.

Мысль, что Ултала станет рисковать собой, Рангзибу страшно не понравилась.

— Предположим. Но это не значит, что отпускать ее непонятно с кем — хорошая идея.

— Попрошу повежливее, — вступилась Данан. — Унре отличный парень и рукастый маг.

— Да хоть ученик самой Эгнир! — отозвался Рангзиб. — С Улталой поеду я.

У Данан дрогнули уголки губ. А вот Стенн развеселился по-настоящему:

— Мне кажется, или ты беспокоишься не о руках Унре, а о том, что пониже?

— Катись, коротышка, — беззлобно отмахнулся Рангзиб, не удержав улыбки. Потом собрался и все-таки настоял. — И все-таки. Леди Улталу сопровожу я сам. В конце концов, что мне делать в этой вашей Цитадели Тайн? Я там шесть недель сидел, пока ты меня не вытащила, и слушал угрозы местного магоненавистника. Что это за орден вообще такой — стражи Вечного? Отчего они его сторожат? От здравого смысла?

Данан посчитала, что отвечать на это — затея гиблая, и потому заявила:

— Что до остальных… — Однако Хольфстенн ее перебил:

— Тц! — Гном махнул рукой. — Ты уже говорила, что мы едем в Цитадель Тайн. Мы и с первого раза все поняли.

— Отлично, что они это поняли, — подчеркнула Данан. Хольфстенн почувствовал, что, кажется, стал за столом немного повыше. Ягодицы сжались, не иначе.

— Ты поедешь в Руамард, Стенн.

— С чего бы это?! — тут же возмутился гном.

— С того, что нет никакой гарантии, что мы найдем у Сеораса хоть что-нибудь про Фиал. А в Руамарде мы с тобой впервые и наткнулись на сведения об этой штуке.

— Ну так пошли Даангвулу письмо! Вместе, кстати, с подарком на день рождения!

— Вот ты и отвезешь.

— Нет. Даже не проси, Дан.

— Смирись, Стенн.

— В этом нет необходимости. — На голос Вальдриссана обернулись не сразу.

— Что? — не поняла чародейка. Вальдриссан облизал пересохшие губы и заговорил. Данан сообразила, что эльф довольно долго не ронял ни звука и только время от времени бросал взгляды на дурацкий рисунок перед собой.

— Я сказал, что никому не нужно ехать в Руамард. И в Цитадели Тайн сосредоточьтесь на том, кем может быть Фирин, или как спасти Жала. Фиал оставьте мне.

Данан, хмурясь больше из любопытства, неторопливо приблизилась к эльфу.

— Вальдриссан? — протянула женщина.

— Если ты поклянешься мне жизнью Хольфстенна, что фиал не попадет в дурные руки, я достану его для тебя. — Темный эльф тоже встал, дабы смотреть на Данан прямо, глаза в глаза. Похоже, серьезен как никогда. Впрочем, у них не то, чтобы случались большие беседы. Его прислала сюда Тальвада, и он остался здесь, потому что вечно неприкаян и не знает, куда себя деть. Возможно, если бы не анархия в его родной стране, Вальдру было бы намного легче.

— А я тут при чем?! — изумился гном.

— Его — не буду. — Данан наотрез отказалась. — Однако я могу дать тебе слово, что мы сделаем все, чтобы такая вещь, как Фиал Бурь не попала в дурные руки. Собственно, потому я и надеялась его найти: зачем бы ни захотел его себе Фирин, пока нет никаких гарантий, что он не замыслил какое-то свинство, Фиал лучше держать при себе и на видном месте. Чтобы не умыкнул кто ненароком.

— А вас не смущает, что Вальдриссан может найти его так… легко? — Рендел посмотрел на эльфа.

— Согласен, — авторитетно кивнул Стенн. — Мне кажется, ты нам чего-то о себе недоговариваешь, остроухий. — Фраза была, скорее, чтобы поддержать общее настроение недоумения, чем завести Вальдра. Ясно же, что он вообще ничего о себе не рассказывал. И все доверие Данан эльфу основано на том, что он ни разу не бросил их в передряге, и что за него всегда ручалась Тальвада.

— Многого, как ты заметил, — Вальдриссан редким случаем усмехнулся, но быстро померк. — Одним словом, я знаю, где находится фиал. Ну или по крайней мере, я знаю, где он был в последний раз, если вдруг Кладбищенские псы Фирина его все же выкрали.

— Если бы выкрали, те бандиты на берегу не хранили бы у себя рисунок, — разумно заметил Тай. — Либо, если бы они уже нашли артефакт, то помимо рисунка у них был бы и он сам.

Вальдриссан признал это возможным, однако от комментариев воздержался.

— Я не особенно хорошо осведомлена о его возможностях. — Данан сосредоточилась на основном. — Если ты… знаком с артефактом, ты сможешь рассказать о нем? Что он делает? Не в общих чертах, а как есть?

Вальдриссан кивнул:

— Как только найду и привезу его, расскажу, командор. Но помните об обещании. Это очень важная вещь.

«Ее вещь» — вдруг осознала Данан пророческим наитием. Вальдриссан ничем так не дорожил на памяти Данан, как Тальвадой. Она прикусила язык и проглотила все вопросы: еще не время. Да и… если эльф сочтет это возможным, сам расскажет. Потом. Наверное.

— Тогда, — подытожил Рендел, — готовимся к выходу?

Данан оглядела собравшихся. Кто бы однажды ей сказал, что горнилом, где порой куются и плавятся великие судьбы, может стать комнатенка на пять письменных столов — ни дать, ни взять, скрипторий для знатных семей! Женщина усмехнулась — по-доброму. Жизнь удивительная штука, Тальвада была права. И куда бы теперь ни привело их это приключение, его стоило встретить с достоинством и пережить — с удовольствием.

— Именно так. Разбудите Родрика. Пусть хоть снабжение нам обеспечит!

Анси вдруг зажегся. Он приложил палец к губам, встал, подкрался на полусогнутых к посапывающему управляющему. Затем резко схватился за спинку стула и неистово затряс, словно надеялся стряхнуть мужчину на пол.

— Ро-о-о-о-о-дри-и-и-ик! — не своим голосом зарычал он. Обезумевший от ужаса управляющий схватился руками за стол, забыв утереть слюну, и выпучил перепуганные глаза, гладя в которые Стенн едва не заплакал от смеха и жалости одновременно. Кое-как, немыслимыми трудами Родрик попытался среди трясущегося в хаосе мира выцепить единственный надежный фактор — леди-командора — уставился, все еще продолжая дрожать от манипуляций Анси (тот теперь шатал стул просто потому, что хохотал, не контролируя себя). Родрик пригладил взъерошенные волосы одной рукой (второй все еще держался за столешницу, чтобы не потерять равновесие сидя), промазал при этом мимо всклокоченного ершика, и хрипло спросил:

— Что я пропустил?

Рангзиб, как был сидя за столом, согнулся пополам и задрожал. Ултала поглядела на него сверху-вниз, с мягкой улыбкой влюбленной женщины.

Тайерар закинул руки за голову и откинулся на спинку стула. Его взгляд невольно мазнул сначала по Данан, а затем — по Хольфстенну. Однажды он спросил коротышку, чего тот никак не уберется назад в Таз’Гарот. Ведь если его целью было сообщить леди Данан, что Жал пропал, так все, она в курсе, осведомители более не нужны. Гном сказал тогда, что с ней не соскучишься, так что — чего бы и не погостить.

Что ж, теперь Тай действительно мог поверить в то, что это кому-то нравится. Ему, например, — очень.