Проходной балл

С е р е ж а

Л ю д м и л а П е т р о в н а — его мать

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч — его отец

А н н а К и р и л л о в н а — его бабушка

П о л я

У с п е н с к и й

Р а и с а П а в л о в н а

Л е н я

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Квартира Голубевых. Слева — прихожая, в центре — столовая, из которой двери ведут в спальню и кабинет. Вечер. В столовой темно. За матовой стеклянной дверью кабинета горит настольная лампа и виден силуэт человека, сидящего за столом. Из кухни выходит А н н а К и р и л л о в н а.

А н н а К и р и л л о в н а. Сережа, ужинать будешь?

Г о л о с (из кабинета). Не-а.

А н н а К и р и л л о в н а. Тогда я третью серию посмотрю. (Включает телевизор, надевает очки, садится в кресло.)

Слышится песня из популярного многосерийного фильма. Открывается входная дверь, с пакетами и авоськами входит Л ю д м и л а П е т р о в н а. Прислушивается, затем решительно направляется в столовую.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Мама! Неужели нельзя один месяц прожить без телевизора?

А н н а К и р и л л о в н а. Прости, забыла. (Выключает телевизор.)

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Раиса Павловна приходила?

А н н а К и р и л л о в н а. Да. Сказала, что два часа в день на литературу — мало. Надо три. Они успели написать только одно сочинение. Разорит нас она.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Ничего не поделаешь: литература теперь — профилирующий предмет.

А н н а К и р и л л о в н а. Профилирующий предмет — спорт. За Женей три института охотятся и университет.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Еще бы — у нее первый разряд по фигурному катанию.

А н н а К и р и л л о в н а. А по телефонным разговорам — мастер спорта. Я говорю — не звоните, ради бога, занят он… Через пять минут опять: «Сережу можно?»… Ей-то что, она поступит, а вот Сережа… Счастье, что он у тебя один! Представляешь, если бы ты была матерью-героиней?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Мать-героиня сегодня не та, что десять детей народит, а кто хоть одного в институт устроит! (Звонит телефон.)

А н н а К и р и л л о в н а (снимает трубку). Здравствуйте… (Людмиле Петровне.) Опять она!

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Скажи, за хлебом пошел.

А н н а К и р и л л о в н а. Уже говорила.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Ну, придумай что-нибудь.

А н н а К и р и л л о в н а. Сама придумай! Я к соседям — детектив смотреть. (Уходит.)

Л ю д м и л а П е т р о в н а (в трубку). Его нет дома, он на консультации. Приходится… У него же не первый разряд. Передам. (Вешает трубку, подходит к кабинету, прислушивается.)

Входит Н и к о л а й М и х а й л о в и ч.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч (громко). Здравствуйте, люди!

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Тише, он занимается! Ты что так поздно?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Зашел после работы в Гипрохим, к Вовке Мальцеву. Договорился насчет одной работенки.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Молодец! Это сейчас очень кстати.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч (увидев на столе авоську). Ого, бананы!

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Оставь, это Сереже! Витамины.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Думаешь, поможет? Учился на тройки и вдруг сдаст на пятерки?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Николай, нам надо серьезно поговорить! Сядь!

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч (садится). Ну?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Меня беспокоит Раиса Павловна.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Не понимаю, сама же говорила: опытный педагог, наилучшие рекомендации и берет по-божески — пять рублей в час.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Этого мало.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Пять рублей в час мало?!

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Да я готова и десять платить, но чтоб с гарантией!

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. С какой гарантией?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Надо найти репетитора из того же института.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Противно, как все это противно! Я тоже поступал в институт, но без всяких репетиторов и связей. И добился всего сам!

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Не очень многого ты добился: в сорок два года — рядовой инженер.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Хорошо, я неудачник, я рядовой инженер! (Берет с телевизора семейный альбом.) Вот наш выпуск, десятый «А». Посмотри! Петька Марков — директор завода. Сергеев Вадим — заслуженный артист, Вовка Мальцев — главный инженер Гипрохима. А вот этот, рядом с Вовкой, — Витька Успенский — кандидат наук, доцент какого-то института…

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Какого?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Не знаю. После школы не встречал. Мальцев как-то рассказывал, что он у них в Гипрохиме проект консультировал.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Звони, сейчас же звони Мальцеву! (Подвигает к нему телефон.)

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Зачем?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Разузнай все про этого Успенского.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Не буду.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. И это называется отец! Да если бы из моего класса, да что там из класса — из детского сада кто-нибудь работал в институте, я бы под землей его нашла. Хочешь, чтоб Сергея забрали в ПТУ?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Да не забирают туда, а приглашают! В каждой газете! И еще не в любое ПТУ попасть можно. Наш технолог хотел своего младшего в экспериментальное радиотехническое определить, оказалось — не так просто!

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Если бы у меня было двое, я бы тоже экспериментировала. У нас один сын, и я хочу, чтоб он получил высшее образование. Звони Мальцеву!

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч (набирает номер). Володя, привет! Слушай, мне тут случайно попалась наша школьная фотография. Хотел узнать, где сейчас работает… Да-да, Успенский. А как ты догадался? Целый день звонят? Почему? В приемной комиссии? В финансово-экономическом?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Я как чувствовала!

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Кандидат математических наук? Скажи-ка! А контрольные всегда у тебя сдувал.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Ну вот, пошла школьная лирика! Телефон, телефон узнай!

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Нет-нет, я просто так. Мой совсем в другой поступает. У тебя его телефончик есть? (Жене.) Записывай! Двести два семнадцать два нуля. (В телефон.) Привет супруге. (Вешает трубку.)

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Звони Успенскому!

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Ты что? Ведь мы уже выбрали фармацевтический. Там меньше конкурс. И вообще, хватит! Сергей не ребенок, пусть сам решает.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Что он может решить? (Громко.) Сережа, выйди на минутку!

С е р г е й (из кабинета). Я занимаюсь.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Сделай перерыв.

Из кабинета выходит С е р г е й, юноша в джинсах и цветастой рубашке. Он на ходу читает учебник.

С е р г е й. Ну?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Сядь! Положи книгу. Скажи нам, пожалуйста, почему ты выбрал фармацевтический институт?

С е р г е й. Это вы выбрали.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Мы посоветовали. А ты был там на дне открытых дверей и сказал, что тебе очень понравилось. Сказал?

С е р г е й. Ну, сказал.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. А что именно?

С е р г е й. Там девчонок много.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Что?!

С е р г е й. Вот предки — ничего не секут! Раз девчонок много, значит нам — привилегии.

Л ю д м и л а П е т р о в н а (мужу). Ну, ты видишь, что он может решить? (Сереже.) А ты пошел бы в финансово-экономический?

С е р г е й. Бухгалтером быть, что ли?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Почему бухгалтером? Инженер-экономист, инженер-плановик…

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Хочешь?

С е р г е й. Не-а.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Возьми банан и иди занимайся!

С е р г е й. Вот где у меня ваши витамины! (Уходит.)

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Так кто должен решать — мы или он?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Откуда у них такое безразличие, такая инфантильность? Ведь знают, слышат и видят они гораздо больше, чем мы в их годы. У них и телевизор, и магнитофон, и транзистор. И в то же время они — дети. Безмятежное, затянувшееся детство…

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Да, мы взрослели раньше. Послевоенное детство было коротким. Так пусть у наших детей оно длится как можно дольше! Звони Успенскому!

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Не буду! И не проси! Двадцать пять лет прошло, и вдруг — здрасте! Да он меня и не помнит уже.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Ты его помнишь, а он тебя нет?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Мы с ним в школе два года не разговаривали. С восьмого класса.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Почему?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Из-за одной девчонки. (Перелистывает альбом.) Вот из-за этой… Оля Селезнева.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Ну и вкус у тебя!

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Ты не видела ее на катке в красной шапочке, в белом свитере… Однажды она пригласила меня, а там был Витька Успенский. Они весь вечер катались вдвоем, взявшись за руки, и смеялись. У них были бегаши, а у меня снегурочки, привязанные к валенкам. В общем, я ударил его в раздевалке…

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Куда?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. В поддыхало.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Сильно?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Два дня в школу не ходил.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Значит, помнит. Звони! (Снимает трубку.)

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч (нажимает на рычаг). Подожди! Что я ему скажу? «Устрой моего сына в институт»?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Про сына молчи. Школу вспомни, учителей. И пригласи его к нам, только не так, как школьных друзей: «Звони, заходи», а куда заходить и звонить — неизвестно. (Подает мужу трубку.)

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Я даже отчества его не помню.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Зачем отчество? «Витя» — и все.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч (набирает номер). Алло! Это квартира Успенских? Витька, ты? Привет! Не узнал? А ты вспоминай, вспоминай — школу родную, каток, как я тебе в поддыхало дал!.. Сто восемьдесят первая, Калининский район. Почему двести четырнадцатая? Слушай, у тебя склероз! Рано, рано в сорок два-то года! Восемнадцать? Это квартира Успенских? Мне нужен Витя. Отец тоже Витя? (Утирает лоб, жене.) Это сын, за папой пошел. (В трубку.) Витька, привет! Не узнал? И не узнаешь. Вспоминай! Сто восемьдесят первая средняя, Калининский район… «Витька Успенский по прозвищу «Слон» в Ольгу, как Ленский, навеки влюблен». Вспомнил? Точно, он самый… Да, двадцать пять лет прошло… Ты кого-нибудь из наших встречаешь? Мальцева? А из педагогов? А я как-то физичку встретил…

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Кончай с воспоминаниями!

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Слушай, Витька, зашел бы завтра ко мне. Что у меня завтра? (Смотрит на жену.)

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Семейное торжество.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. А у меня завтра это… торжество. Решил собрать старых друзей. (Жене.) Какое торжество?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Потом придумаем.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Запиши адрес: Бассейная, семь, квартира пятнадцать. Только обязательно! До завтра! (Вешает трубку, утирает лоб.) Фу, как из парилки вышел! (Жене.) Так какое у нас завтра торжество?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Твой день рождения.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Меня в эту историю не впутывай!

Возвращается А н н а К и р и л л о в н а.

А н н а К и р и л л о в н а. Все-таки цветной телевизор — это вещь! Не то, что наш.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Если Сережа поступит, тьфу-тьфу, обязательно купим.

А н н а К и р и л л о в н а. А если не поступит? Сегодняшнюю газету читали? (Надевает очки, разворачивает газету.) Сводка на двадцатое июля. Университет — три человека на место, политехнический — два и семь десятых, наш фармацевтический — два! Это еще предварительные данные, до экзаменов десять дней.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Мама, сколько у тебя на книжке?

А н н а К и р и л л о в н а. Сто рублей.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Сними все! Сережа поступает в финансово-экономический.

А н н а К и р и л л о в н а. Что?! Три и семь десятых на место! Да он никогда туда не пройдет!

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Взгляни на эту фотографию. Видишь — это наш Николай.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. В десятом классе.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. А это — Витя Успенский. Вот из-за этой девочки они подрались на катке, а теперь он кандидат наук, член приемной комиссии. Понимаешь? В общем, мама, завтра он у нас в гостях. Утром сходи на рынок, купи телятины. Торт в «Севере» я возьму сама. Спиртным, Коля, займешься ты. А вот что делать с закусками? Мама, я у тебя видела баночку крабов и икру.

А н н а К и р и л л о в н а. Нет-нет, это к декабрю, на день рождения. Шестидесятилетие все-таки.

Л ю д м и л а П е т р о в н а (мужу). Вот тебе и семейное торжество! Мама, мы отпразднуем твой день рождения завтра!

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Кормить-то меня сегодня кто-нибудь будет? Или теперь до завтра ждать?

А н н а К и р и л л о в н а. Идемте, у меня все готово.

Все уходят на кухню. Из кабинета на цыпочках выходит С е р г е й, прислушивается, затем подходит к телефону, снимает трубку.

С е р г е й. Женя? Привет! Не выпускают. А воздухом я с балкона дышу. Телевизор смотрела? А я только звук слушаю, когда бабка смотрит. «Мужчина и женщина»? На каком сеансе? Тьфу, черт, консультация как раз.

Звонок в дверь.

Ой, кто-то к нам. Потом позвоню. (Быстро возвращается в кабинет.)

Из кухни выходит Л ю д м и л а П е т р о в н а, прислушивается. Раздается второй звонок.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Мама!

Появляется А н н а К и р и л л о в н а.

Если Женя — Сережа уже спит.

А н н а К и р и л л о в н а. Кто там?

Г о л о с (за дверью). Голубевы здесь живут?

А н н а К и р и л л о в н а. Это не Женя. (Открывает дверь.)

Входит П о л я, девушка лет семнадцати. В одной руке у нее чемодан, в другой — большая плетеная корзина и бидон.

П о л я. Здравствуйте.

А н н а К и р и л л о в н а и Л ю д м и л а П е т р о в н а (удивленно). Здравствуйте.

П о л я. Не узнаете? Полина я. Поля из Кирилловки.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Боже, как ты изменилась, как выросла!

А н н а К и р и л л о в н а. Николай, идите сюда!

Появляется Н и к о л а й М и х а й л о в и ч.

Смотрите!

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Здравствуйте.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Что «здравствуйте»? Это Поля, Поля из Кирилловки.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. И правда! Какими судьбами?

П о л я. Каникулы у нас в училище. Ленинград посмотреть приехала. Я ведь уже два года учусь — в Виннице.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. А косы, косы твои где?

П о л я. В чемодане. Сегодня в Киеве в аэропорту парикмахер уговорил.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Значит, самолетом?

П о л я. Конечно, а то бы сметана прокисла.

А н н а К и р и л л о в н а. Какая сметана?

П о л я. Тоськина. Вы же ее так любили, Николай Михайлович! (Передает ему бидон.)

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Что это за Тоська?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Не помню. Может, продавщица из сельпо?

П о л я (смеется). Продавщица! Это же корова наша! При вас еще отелилась. Забыли вы все. А чего вы не приехали? Мы до июля ждали, дачников не пускали. Все-таки три года подряд у нас снимали, мама к вам привыкла.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Из-за Сережи — в вуз поступает. Какая уж тут дача?

П о л я. А он дома?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Конечно. Мы его никуда не выпускаем. (Кричит.) Сергей! Сергей!

Из кабинета выходит С е р г е й.

Узнаешь?

С е р г е й. Узнаю.

А н н а К и р и л л о в н а. Ну что вы, дети, стоите, даже не поздороваетесь?

С е р г е й. Приветик.

П о л я. Здравствуй…те. А вы… а ты в какой институт поступаешь?

С е р г е й. В фармацевтический.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. В финансово-экономический. Он еще не в курсе.

А н н а К и р и л л о в н а. Раздевайся, Поленька!

П о л я. Нет-нет, я на минутку. Корзиночку вам передать. Это от мамы. Помидоры, яблоки, яички свежие… Свои, не магазинные.

А н н а К и р и л л о в н а. Спасибо, Поленька! Завтра день рождения — салат сделаю.

С е р г е й. У кого это день рождения?

А н н а К и р и л л о в н а. У меня.

С е р г е й. Ты же в декабре родилась.

А н н а К и р и л л о в н а. Обстоятельства вынуждают меня родиться в этом году дважды.

П о л я. Так я пойду… До свидания.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Куда, Поленька?

П о л я (достает конверт, читает). На улицу Марата, к родственникам Харитона Ивановича. Это наш учитель по литературе. Замечательный человек! Мы раньше в школу за десять километров ходили, в совхоз. А теперь у нас своя, он добился. Так я пойду.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Да спрячь ты этот конверт. У нас останешься! Правда, Люда?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Конечно-конечно. Сегодня у нас переночуешь, а завтра — к родственникам.

П о л я. Да нет, я лучше пойду — мама наказывала вас не беспокоить.

А н н а К и р и л л о в н а. Какое беспокойство? Три года у вас жили. Сейчас поужинаешь…

П о л я. Я уже, в аэропорту.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Тогда в ванную — и спать. Мама, дай полотенце!

П о л я. Спасибо, у меня есть. (Достает из чемодана халат, полотенце, идет в ванную.)

А н н а К и р и л л о в н а. Просто невестой стала! А ведь три года назад была сопливой девчонкой… А какой цвет лица!

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Еще бы — на свежих яйцах да на сметане.

С е р г е й. Да, девица что надо!

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Иди спать, балбес! Утром консультация.

С е р г е й. Так в какой институт мне теперь идти консультироваться?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. В любой! Все равно толку не будет. Она в деревне училась, в школу за десять километров ходила, без репетиторов, без бананов — и уже человек. А у тебя школа за углом…

С е р г е й. Ну, понеслась!

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Сергей, не хами!

С е р г е й. А я не хамю.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. «Хамлю»! Хоть бы Раису Павловну спросил!

А н н а К и р и л л о в н а. За что мы деньги платим!

С е р г е й уходит в кабинет.

Куда мы ее положим?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. На кухне раскладушку поставим.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Люда, это неудобно! Может, в кабинете?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Николай!

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. А что такого? Они в Кирилловке все время вместе играли, купались вместе…

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Тогда ему было четырнадцать, а сейчас семнадцать. Он уже бреется.

А н н а К и р и л л о в н а. Бреется? Он уже целуется в парадном.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. С кем?

А н н а К и р и л л о в н а. Не знаю — там лампочка не горит. По-моему, с Женей.

Из ванной выходит П о л я.

Тише!

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Полечка, спать ты будешь здесь, на диване. Мама, дай одеяло и простыню.

Все уходят. Поля стелет на диване белье, достает из чемодана деревянную фигурку, прячет ее под подушку. Раскрывает книгу, ложится, читает. Входит Н и к о л а й М и х а й л о в и ч.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Не спишь?

П о л я. Читаю.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Я полчасика здесь поработаю. Не помешаю?

П о л я. Да что вы? Это я вам, наверное, мешаю.

Пауза. Поля читает. Николай Михайлович чертит.

А куда все-таки Сережа поступает? Я так и не поняла.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Я тоже…

П о л я. А сам-то он куда хочет?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Никуда.

П о л я. Значит, школа у него плохая.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Наоборот, лучшая в районе. Специально туда из восьмого класса перевели. Директор — заслуженный учитель…

П о л я. А учитель должен не только учить, он должен в каждом ребенке найти изюминку, какие-нибудь способности и заставить поверить в них…

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Ого, какие у тебя глубокие суждения!

П о л я. Это не у меня, это у Харитона Ивановича.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Изюминка, значит, говоришь? Была у него одна изюминка — дневники под ковер прятать и двойки на четверки переправлять, ни один судебный эксперт не подкопается. Да нет у него никаких способностей!

П о л я. Есть! Вот смотрите, что пишет Ушинский: «Неспособных детей нет, есть неспособные воспитатели…»

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Дай-ка сюда книжечку. (Раскрывает книгу.) Хм… Интересно…

Утро. П о л я убирает с дивана постельное белье. Из ванной выходит С е р г е й.

С е р г е й. Приветик!

П о л я. Доброе утро. Как от вас до улицы Марата доехать?

С е р г е й. На метро до Невского, а там пешочком. Подожди, вместе поедем.

П о л я. А твой институт тоже на Невском?

С е р г е й. Я не в институт, я в кино. С товарищем. «Мужчина и женщина» идет, я пропустил — в пионерлагере тогда был.

П о л я. А консультация как же?

С е р г е й. А чего я там не видел? Консультации — это для проформы. Как день открытых дверей. Ходят, смотрят чего-то, на дверях плакаты висят: «Добро пожаловать»… Как будто через эти двери в институт попадают.

П о л я. А если какие-нибудь вопросы есть?

С е р г е й. Какие вопросы, все ясно. Отдельные выдающиеся индивидуумы и те, кого педагоги дома натаскали, и без консультаций сдадут.

П о л я. Сдать еще не все. Теперь конкурс аттестатов.

С е р г е й. Это у вас в деревне конкурс аттестатов, а у нас конкурс родителей. Эх, лафа девчонкам: в армию не возьмут, в ПТУ не забреют. Я бы на твоем месте всю жизнь учился, пока замуж не выскочил.

П о л я. Дурак ты! (Убирает с дивана белье, из-под подушки падает фигурка трубочиста.)

С е р г е й. Чего обиделась? Пошутил я! Куда тебе замуж, ты вон еще в куклы играешь.

П о л я. Это не кукла, это талисман. Я его на все экзамены ношу и на зачеты тоже. Верно говорят — трубочист приносит счастье.

С е р г е й. Ну-ка, покажи! Самоделка, да? Кто делал?

П о л я. Ты.

С е р г е й. Я?!

П о л я. Помнишь, у Зойки, сестренки моей, такой же был, магазинный? Она его сломала — и в слезы. А ты ей: «Не реви, я еще лучше сделаю!» Забыл? Ты же говорил, что в городе у тебя и не такие есть. Покажи.

С е р г е й. Стой здесь. (Убегает в кабинет, возвращается оттуда с железной игрушкой.)

П о л я. Что это?

С е р г е й. Робот. Нажми на кнопку. Жми, жми, не бойся.

У робота зажигаются глаза, он произносит металлическим голосом: «Здравствуй-те. Мой-те ру-ки пе-ред е-дой».

П о л я. А еще что-нибудь говорит?

С е р г е й. Говорит — много чего.

П о л я. Сам сделал?

С е р г е й. А кто же? Туловище из соковыжималки, батарейки из транзистора.

П о л я. Здорово! Покажи еще.

С е р г е й. Опоздала. Мать на помойку выбросила. А это я оставил — бабку пугать. А чтоб не грустил, они мне репетитора по английскому наняли. (Декламирует.) «Май хат ин ве хайландс, май хат из нот хир, май хат им ве хайландс э чейсинг э дир…»

П о л я. Что это?

С е р г е й. Роберт Бернс. Не в Маршаке, а в подлиннике. А потом в спортшколу устроили, на фигурное катание, с прицелом на институт.

П о л я. По катанию института нет.

С е р г е й. Дурочка! Если б у меня первый разряд был, я бы в любой попал. Не мытьем, так катаньем! (Звонит телефон. Снимает трубку.) Женя? Привет! Почему не звоню? Кое-какие обстоятельства… Давай на следующий сеанс. Где встретимся? Да прямо там. Приветик. (Вешает трубку.) Товарищ один… На фигурном катании познакомились.

П о л я. А у тебя какой разряд?

С е р г е й. Никакого. Три месяца подряд «двойной тулуп» крутить? Фюнф кома цвай, фюнф кома драй… Удрал через неделю. Вот музыку там крутят толковую, я все переписал. Послушать хочешь?

П о л я. Мне идти надо.

С е р г е й. Успеешь! (Включает магнитофон. Звучит мелодия «Казачка». Начинает танцевать.) А ты что стоишь? А? В Кирилловке еще только чарльстон осваивают? Давай покажу. Комсомол всегда шефствовал над селом.

Поля танцует хорошо. Сережа явно удивлен. Неожиданно привлекает ее к себе, целует. Поля дает ему пощечину.

Ты что, чокнутая? На фигурном катании партнер в конце всегда целует партнершу! Вот деревня! Куда ты?

П о л я. Деревня в город пошла. (Берет чемодан, уходит.)

С е р г е й. Ну и иди! (Снимает трубку.) Женя? Это снова я. Давай лучше на этот сеанс. Обстоятельства? Опять переменились… (Вешает трубку.)

Входит А н н а К и р и л л о в н а.

А н н а К и р и л л о в н а. Ты еще не ушел? В десять консультация!

С е р г е й. Иду-иду.

А н н а К и р и л л о в н а. А Поля где?

С е р г е й. Ушла.

А н н а К и р и л л о в н а. Даже не попрощалась. Ты хоть что-нибудь съел?

С е р г е й (потирая щеку). Съел. (Уходит.)

А н н а К и р и л л о в н а (идет на кухню, натыкается на робота). Опять свои погремушки вытащил!

Р о б о т. Здравствуйте! Мойте руки перед едой!

А н н а К и р и л л о в н а (в испуге отпрянув от игрушки). Вот я тебя пионерам отдам — в металлолом!

Р о б о т. Ну, бабка, погоди!

Вечер. Посредине — стол, застеленный белоснежной скатертью. А н н а К и р и л л о в н а расставляет посуду.

А н н а К и р и л л о в н а. Люда, там, на полочке, салфетки. Принеси, пожалуйста!

Из кухни выходит Л ю д м и л а П е т р о в н а.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Полвосьмого уже. Где Николай? И Сережи нет.

А н н а К и р и л л о в н а. Да, некрасиво получается! Шестидесятилетие не так часто бывает — раз в жизни, ну, два…

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Мама, перестань!

Входит Н и к о л а й М и х а й л о в и ч.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Здравствуйте, люди!

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Где ты пропадаешь?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Час в гастрономе простоял. (Достает из портфеля виски, шампанское, коньяк.) Девятнадцать рублей десять копеек. Ты мне сколько утром давала?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Двадцать.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Вот сдача.

А н н а К и р и л л о в н а. Хоть бы цветочек на сдачу купили!

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Зачем?

А н н а К и р и л л о в н а. День рождения у тещи.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. А? Совсем забыл! Поздравляю!

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Иди-иди, переодевайся! Я тебе рубашку погладила. И галстук новый надень!

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч уходит в спальню. Звонок в дверь.

Ну вот — он!

А н н а К и р и л л о в н а. Это Сережа, по звонку знаю. (Открывает дверь.)

Входит С е р г е й.

С е р г е й. Приветик! Ого, что это сегодня у нас? (Подходит к столу.) Премию отец отхватил? Виски, коньяк… Нет, не премию. Может, повышение?

А н н а К и р и л л о в н а. День рождения! (Уходит на кухню.)

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Сережа, сядь!

С е р г е й. Ну?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Сейчас к папе придет старый школьный товарищ. Они учились вместе с первого класса и все время дружили…

С е р г е й. Как Герцен с Огаревым?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Помолчи! Они не виделись двадцать пять лет, и вот сегодня вечером… Понимаешь?

С е р г е й. Понимаю. Вечер встречи? «Бойцы вспоминают минувшие дни…»

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Ты лучше о будущем подумай!

С е р г е й. А я что, не думаю? На двух консультациях был!

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Что-то поздно твоя консультация кончилась!

С е р г е й. Так удлиненная была. Еще мультфильм показывали.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Какой мультфильм?

С е р г е й. В учебных целях… как наглядное пособие. (Насвистывает мелодию из «Мужчины и женщины».)

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Не свисти! Так вот, Сережа, мы с папой очень хотим, чтобы ты произвел на него приятное впечатление.

С е р г е й. Если надо — пожалуйста, произведу.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Быстренько поешь…

Сергей что-то хватает со стола.

Да не здесь, не здесь — на кухне! Потом иди в свою комнату, переоденься и жди, когда мы тебя позовем.

С е р г е й. И все?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Нет, не все. Если он спросит, куда бы ты хотел поступить, скажи — в финансово-экономический. Потом извинись, скажи, что тебе надо заниматься, и сразу уходи.

Из спальни выходит Н и к о л а й М и х а й л о в и ч.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Чертов галстук! Никогда не умел их завязывать!

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Ой, мне тоже надо переодеться! Сережа, помоги отцу! (Кричит.) Мама, что ты там делаешь?

А н н а К и р и л л о в н а (из кухни). Салат.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Бросай все, переодевайся, уже без пяти. (Убегает в спальню.)

Сергей повязывает отцу галстук.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Потуже, я потуже люблю.

С е р г е й. Задо́хнешься.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. «Задохнёшься»! А впрочем, и то и другое мне сейчас в самую пору… Тебе мама ничего не говорила?

С е р г е й. Инструктаж проведен.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Ну, зачем такой широкий узел? Что я, клоун в цирке?

С е р г е й. Мода сейчас такая. (Уходит в кабинет.)

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч (подходит к зеркалу, оглядывает себя). Конечно, клоун… (Смотрит на стол, уставленный бутылками.) Цирк!

Длинный звонок.

Все! Представление начинается! (Бросается к двери, останавливается.) Люда, Люда!

Из спальни выбегает Л ю д м и л а П е т р о в н а.

Открывай!

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Почему я? Это твой друг.

Из кухни выбегает А н н а К и р и л л о в н а.

А н н а К и р и л л о в н а. Что же вы не открываете?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Вы, вы откройте! Гостей должна встречать именинница!

Анна Кирилловна открывает дверь. Входит Р а и с а П а в л о в н а.

Р а и с а П а в л о в н а. Добрый вечер!

Л ю д м и л а П е т р о в н а (удивленно). Раиса Павловна? Здравствуйте.

Р а и с а П а в л о в н а. Сережа дома?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Да… но урок у вас, кажется, завтра?

Р а и с а П а в л о в н а. Мы решили заниматься ежедневно. (Проходит в столовую, все за ней.) Остались считанные дни. Сегодня мы должны повторить Маяковского. Маяковский будет непременно. Четыре года его не было. В институте усовершенствования мне сказали, конечно конфиденциально, что возможны два варианта. Либо патриотизм: «Я знаю, город будет, я знаю, саду цвесть, когда такие люди в стране в Советской есть». Либо бюрократизм: «Я волком бы выгрыз бюрократизм, к мандатам почтения нету…»

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Да-да, но Сережа сегодня не сможет. Сегодня у нас семейное торжество.

Р а и с а П а в л о в н а. Ой, извините! До свиданья, не буду вам мешать… А что у вас за торжество?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Мамин день рождения. Шестьдесят.

Р а и с а П а в л о в н а. Поздравляю! «Лет до ста расти вам без старости, год от года расти вашей бодрости!» Не буду вам мешать… (Останавливается в дверях.) Значит, шестьдесят? Это, конечно, дата! Я свое шестидесятилетие отмечала в школе. Вы не представляете, как это было мило, как трогательно. Собрались в химическом кабинете — там посуда есть. Пили, конечно, не из бокалов — из мензурок. Но зато как было весело! Наш историк, интеллигентный человек, ни за что б не подумала — фокусы показывал! (Берет со стола салфетку, мнет ее в руках.) Дуньте!

Николай Михайлович дует, салфетка исчезает.

А н н а К и р и л л о в н а (встревоженно). Где салфетка?

Р а и с а П а в л о в н а. Сейчас. (Гордо извлекает салфетку из кармана Николая Михайловича.)

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Грандиозно! Как это, расскажите!

Р а и с а П а в л о в н а. Потом, потом, завтра. А вы мне расскажете, где вы крабов достаете! (Уходит.)

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Слава богу! Мама, закрой дверь!

Анна Кирилловна идет в переднюю. Входит м у ж ч и н а с пакетом и цветами.

М у ж ч и н а. Извините, у вас не заперто. Это пятнадцатая квартира?

А н н а К и р и л л о в н а. Да.

М у ж ч и н а. Здравствуйте.

А н н а К и р и л л о в н а. Люда! Николай! Встречайте гостя!

В прихожую вбегают Л ю д м и л а П е т р о в н а и Н и к о л а й М и х а й л о в и ч.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Витька! Успенский!

У с п е н с к и й. Колька! Голубев!

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. На улице встретились, ни за что бы тебя не узнал!

Л ю д м и л а П е т р о в н а (шепотом). Ну, обними, обними его!

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Витька! (Обнимает Успенского.)

У с п е н с к и й. Колька!

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Я уж думал — не придешь.

У с п е н с к и й. Прости, со стадиона никак не мог выбраться.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. А что там сегодня?

У с п е н с к и й. «Зенит» — «Торпедо».

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Это завтра.

У с п е н с к и й. Завтра основные составы, сегодня дубль играл.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Ты что, и на дубль ходишь? И вообще, разве «Зенит» — это команда? Вот «Спартак»…

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Мужчины! Как соберутся — или футбол, или хоккей!

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Прости. Я же тебе моих не представил. Жена.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Людмила Петровна.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Заведует сберкассой.

У с п е н с к и й. Очень приятно. Виктор Антонович. (Вручает ей цветы.)

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Спасибо!

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. А это — теща. Стенографистка на пенсии.

А н н а К и р и л л о в н а. Анна Кирилловна.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Что же мы стоим? Проходите, Виктор Антонович.

У с п е н с к и й. Извините, одну минуточку. Мужской разговор. (Отводит Николая Михайловича в сторону.) Слушай, а кого поздравлять-то?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Тещу. Шестьдесят стукнуло.

У с п е н с к и й. Хоть бы предупредил. Я думал — у тебя что-то.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Какая разница, был бы повод собраться.

У с п е н с к и й. Большая. Я в подарок электробритву купил. (Проходит в столовую.) Анна Кирилловна, ради бога, простите, что не поздравил! Это все Коля: великий путаник, он и в школе такой был… В общем, с подарком неувязка. Предназначался для мужчины. Электробритва.

А н н а К и р и л л о в н а. Ничего, я привыкла к неожиданным подаркам. В прошлом году Николай преподнес мне настольную зажигалку. Хотя я в жизни не курила. Прошу к столу.

У с п е н с к и й. А что, больше никого не будет? Ты, вроде, хотел всех наших собрать…

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч (подтягивая галстук). Хотел… но, понимаешь…

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Коля всех обзвонил, но такое неудачное время! Кто в отпуске, кто в командировке, а главное — у всех дети, и все куда-то поступают.

У с п е н с к и й (вздрогнув). Да, Николай, когда-то мы десятый кончали, теперь уже они. Как лето — хоть-из города беги! Запрягли в приемную комиссию в институте — третий год подряд.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Простите, в каком институте?

У с п е н с к и й. В финансово-экономическом.

А н н а К и р и л л о в н а. Три и семь десятых на место.

У с п е н с к и й. На сегодня уже четыре.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Какая все же у нас тяга к знаниям!

У с п е н с к и й. Вот-вот, и в газетах пишут: «Какая тяга, какой рост!» А что такое четыре человека на место? Это один попал, а трое — мимо. Три искалеченных судьбы! Раз его на вуз нацелили, он уже не отступится. Год где-нибудь прокантуется, на завод пойдет. А что он на заводе без специальности? Разнорабочий — то подай, то принеси. А на будущий год уже пять человек конкурс, опять за бортом. Проблема, да еще какая!.. Да что это я все о своей работе? Ты-то, Николай, как?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. В проектном институте, инженером.

У с п е н с к и й. Да-да, мне Вовка Мальцев рассказывал. Был я у него как-то: подпись ему понадобилась авторитетная, кандидата наук. Конфликт какой-то с заказчиком.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Так вы, значит, кандидат?

У с п е н с к и й. Подумаешь! В нашем классе доктор уже есть.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Кто?

У с п е н с к и й. Юрка Кузьмин. Помнишь, в сочинении написал: «Бедная Лиза рвала цветы и ими кормила свою мать»?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Да нет, это не он. Это Марков написал.

У с п е н с к и й. Какой Марков?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Петька. Директор завода. (Берет с телевизора альбом, показывает Успенскому фотографию.) Вот он, в очках, рядом с физичкой.

У с п е н с к и й. Это не физичка, это англичанка.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Товарищи, товарищи, потом разберетесь! Коля, скажи тост!

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Верно! За наших ребят! За всех, кто учился в десятом «А»!

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Зачем же за всех? За Виктора Антоновича! За его успехи.

У с п е н с к и й. Нет-нет, первый тост — за виновницу! Дорогая Анна Кирилловна! Я математик, мне ближе язык цифр. А посему — что такое шестьдесят? Шестьдесят — это всего лишь два раза по тридцать. За ваши тридцать!

Все чокаются, пьют.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. А Коля все время о вас вспоминает. Правда, мама? Куда ты?

А н н а К и р и л л о в н а. Кофе поставлю. (Уходит на кухню.)

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Просто все уши прожужжал. Так дружили, так дружили… Ну, как Огарев и Герцен.

У с п е н с к и й. Ну, не совсем так. У нас всякое бывало. Дрались даже.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Знаю, знаю… Из-за девчонки какой-то. (Показывает на фотографию.) Из-за этой, кажется?

У с п е н с к и й. Да-да.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Было бы из-за кого!

У с п е н с к и й. Вы правы. Но теперь уже поздно — жена.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Правда?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Боже, а я-то…

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Чего ж ты ее с собой не взял?

У с п е н с к и й. На Алтае она, в экспедиции. Геолог. Каждое лето нас сыном бросает.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Значит, сын у тебя?

У с п е н с к и й. Ага. Витька. Ты по телефону с ним говорил.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Красивый, наверно, мальчик?

У с п е н с к и й. Да вроде бы не в кого.

Л ю д м и л а П е т р о в н а (показывает на фотографию). Ну как же — в маму! И умница, наверное? Тоже есть в кого… И тоже, наверно, будет кандидатом.

У с п е н с к и й. Уже кандидат. В сборную Ленинграда по футболу.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Постой-постой! Витька Успенский? Из дубля «Зенита»?

У с п е н с к и й. Он самый.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Со «Спартаком» в основном составе играл?

У с п е н с к и й. Играл.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Ну и мазила твой Витька! Видел я его по телевизору! Это ж надо — с двух метров в пустые ворота…

У с п е н с к и й (страстно). Это по телевизору — с двух метров! А я за воротами сидел! Защитник его по ногам ударил! Штрафной надо было давать!

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Правильно. Оштрафовать его надо было! Хулиган какой! Мальчика по ногам!

Мужчины смеются.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Ладно, давай за наших детей! (Пьет.)

У с п е н с к и й. Да, Коля, а у тебя-то кто? Сын? Дочь?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Сын. Сережа.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Школу в этом году кончил.

У с п е н с к и й (вздохнув). Значит, поступает? Куда?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Понимаешь, Витя, наш Сережа…

Л ю д м и л а П е т р о в н а (перебивая его). Наш Сережа очень сложная натура. У всех родители куда-то звонят, бегают, знакомых ищут, а наш сказал: «Не смейте! Я сам знаю, куда мне надо!» А куда — не говорит. Так и не знаем, кем он будет… Правда, Николай?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Это правда.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Виктор Антонович, а что, если вы, как педагог, с ним побеседуете? Может, с вами он поделится? (Кричит.) Сережа, Сергей! Иди сюда!

Из кабинета выходит С е р г е й, на ходу читая учебник.

Сереженька, познакомься, это — папин большой друг.

С е р г е й. Здравствуйте.

У с п е н с к и й. Что это ты зубришь?

С е р г е й. Математику.

У с п е н с к и й. Вот вам и ответ. В технический решил?

С е р г е й. Не совсем.

У с п е н с к и й. Тогда в университет, наверное? На самое модное отделение — математической лингвистики?

С е р г е й. Нет.

У с п е н с к и й. Так куда же?

С е р г е й. В финансово-экономический.

У с п е н с к и й. Интересно… И давно ты это решил?

С е р г е й. В третьем классе.

У с п е н с к и й. Смотри-ка! Мы в третьем классе решали, где на мороженое достать, а он… Молодец!

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Это у него с детства. Ребята в кино бегут, на каток, а он все дома — на счетах, на счетах.

У с п е н с к и й. И какой же ты факультет выбрал?

С е р г е й. Это я сейчас решаю. Извините, мне заниматься надо. (Уходит в кабинет.)

У с п е н с к и й. Ну, Николай, поздравляю! Повезло тебе с сыном.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч (затягивает галстук). Да, очень.

У с п е н с к и й. А вот что с моим Витькой делать — не знаю! В прошлом году в холодильный поступил, но чую — не греют его эти холодильники. Весь в футболе.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Остепенится еще. Кандидатом, как ты, станет.

У с п е н с к и й. Кандидатов у нас и так хватает. А вот футболистов хороших нет. Может, Витьке лучше в футбол играть? Это ведь не только забава. Социологи подсчитали, что после каждой победы «Зенита» производительность труда на ленинградских заводах увеличивается на один и четыре десятых процента.

Звонок в дверь.

Может, из наших кто-нибудь?

А н н а К и р и л л о в н а (из кухни). Я открою.

Входит П о л я с букетом цветов.

П о л я. Добрый вечер. Поздравляю, Анна Кирилловна!

А н н а К и р и л л о в н а. С чем?

П о л я. С днем рождения.

А н н а К и р и л л о в н а. А! Спасибо! Проходи! (Идет с ней в комнату.) Это Поленька. Поздравить меня пришла. (Николаю Михайловичу.) Не забыла!

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Мы у них на даче жили, под Винницей. Вчера прилетела.

У с п е н с к и й (настороженно). Тоже поступать?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Нет-нет, она уже. На каникулы приехала.

А н н а К и р и л л о в н а. Садись, Поленька, сейчас кофе пить будем. (Успенскому.) Вам как — со сливками или с молоком?

У с п е н с к и й. Спасибо, в другой раз. Прошу простить: в десять Оля звонить будет, узнать, как Витька сегодня сыграл. (Встает.)

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Уже уходите? Двадцать пять лет не виделись и…

У с п е н с к и й. Ничего. Главное, как говорят в футболе, — счет открыт. Вернется Оля, у нас соберемся… (Выходит в прихожую.)

Л ю д м и л а П е т р о в н а (мужу). Шляпу, шляпу подай!.. Виктор Антонович, так что же вы посоветуете Сереже?

У с п е н с к и й. Как что? Пусть экзамены сдает.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Но у вас такой сложный, такой трудный институт.

У с п е н с к и й. Трудно будет, помогу. Разок-другой загляну, по билетам погоняю… До свидания.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Мы вас проводим.

Уходят. Из кабинета выходит С е р г е й.

С е р г е й (Поле). Явилась?

П о л я. А я не к тебе… Ну, как «Мужчина и женщина»?

С е р г е й. Тише! На консультации я был, ясно?

П о л я. А я в Доме-музее Пушкина. Интересно.

С е р г е й. Чего там интересного? Чернильница и перо гусиное, все обкусанное. Да и не его это перо — сто лет прошло.

П о л я. Сто пятьдесят.

С е р г е й. Тем более. Наверно, каждый год новое кладут.

П о л я. А директор его за Пушкина обкусывает? Завтра опять пойду. Я у себя в школе обязательно пушкинский уголок устрою.

С е р г е й. В какой школе?! Ты сперва училище кончи!

П о л я. Я-то кончу. А вот ты — бабушка надвое сказала.

С е р г е й (показывая на стол). Бабушка уже свое слово сказала. Поспорим, что теперь поступлю? Ну?

П о л я. На что?

С е р г е й. На что хочешь! На поцелуй.

Поля вырывает руку, уходит.

Испугалась! (Вслед.) Да я еще подумаю, целоваться ли с тобой. (Залезает ложкой в салатницу.) Салат потрясный! Надо сказать отцу, чтоб почаще встречался со школьными друзьями! (Уходит в кабинет.)

Возвращаются Н и к о л а й М и х а й л о в и ч, Л ю д м и л а П е т р о в н а и А н н а К и р и л л о в н а.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч (срывая с себя галстук). Все! Представление окончено!

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Завтра переносим документы в финансово-экономический. Считай, что Сергей в институте.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Кто это тебе сказал?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Твой друг.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Он сказал, что погоняет по билетам, и все.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Правильно. Дома он его по всем билетам погоняет, а на экзамене — по одному…

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Как это?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Ай, ничего ты не понимаешь! Нет, все-таки мудрая пословица: «Не имей сто рублей, а имей сто друзей!»

А н н а К и р и л л о в н а (показывая на стол). Ста рублей я уже не имею.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Та же квартира. За столом А н н а К и р и л л о в н а и Л ю д м и л а П е т р о в н а что-то переписывают из тетрадей на длинные узкие полоски бумаги.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Мама, взгляни-ка, тут что-то неразборчиво. (Читает.) «Гражданские мотивы в лирике Пушкина по-прежнему занимают ведущее место…»

А н н а К и р и л л о в н а. Ну и что? Все правильно.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. «По-прежнему» написано через черточку. Мне кажется, мы писали вместе.

А н н а К и р и л л о в н а. Теперь пишут через черточку и «по-прежнему» и «по-видимому». И что ты волнуешься? Раиса Павловна наверняка проверила.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Могла и не заметить. Какая-то черточка, а из-за нее снизят балл. Пиши помельче, мама! И на обратной стороне — тоже. Чтобы на каждом листочке — два сочинения.

А н н а К и р и л л о в н а. Может, мне их еще гармошкой сложить?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Зачем? Сережа сам это сделает. Тише! (Показывает на дверь комнаты.) Кажется, они кончили. Сколько мы ей должны, мама?

А н н а К и р и л л о в н а. За десять уроков.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Положи деньги в конверт.

Из кабинета выходят С е р г е й и Р а и с а П а в л о в н а.

Р а и с а П а в л о в н а. Напишут на доске темы, не торопись, все обдумай, составь план, по возможности подробнее, пунктов пятнадцать-семнадцать, потом эпиграф. Слов, в которых не уверен, не пиши. Цитаты вводи через косвенную речь — не запутаешься в кавычках: «Гоголь сказал, что…», «Лермонтов думал, что…», «Горький предчувствовал, что…», Если будет обзорная тема, скажем, «Образы русских женщин», вспомни, что по отдельности мы всех женщин проходили — Татьяну Ларину, Наташу Ростову. Не забудь, что они представители передовой части дворянства и в то же время выразители — выразители антикрепостнических тенденций. И эпиграф для женщин у нас прекрасный есть: «Пройдет, словно солнце, осветит, посмотрит — рублем подарит».

Л ю д м и л а П е т р о в н а (передает ей конверт). Пожалуйста, здесь пятьдесят рублей.

Р а и с а П а в л о в н а. Спасибо! Теперь Сережа может отдохнуть, завтра у него трудный день. Да и у меня тоже. Шестеро моих завтра сдают. Буду держать за всех кулаки! (Уходит.)

А н н а К и р и л л о в н а. И в каждом кулаке по конверту.

С е р г е й. Ну, сколько успели?

А н н а К и р и л л о в н а. Четыре.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Я только полтора. Одно сочинение в сберкассе, в обед, второе сейчас начала.

С е р г е й. Бабушка, ну что за каракули? Я же не стенографист — два часа разбирать надо. Пойду цитаты выписывать. (Уходит в кабинет.)

Телефонный звонок. Людмила Петровна снимает трубку.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Нет его, на консультации. Что?! Будет во всех вузах? Спасибо, Женечка! Конечно, звоните. И приходите! Я очень соскучилась. (Вешает трубку.)

А н н а К и р и л л о в н а. Что это вдруг так ласково?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Им на спорткафедре по секрету сказали тему, будет во всех вузах: «Почему я пошла — или пошел в этот институт?» (Кричит.) Сережа, Сергей! Ты что, оглох? (Заходит в кабинет, оттуда доносится ее голос.) Лоботряс! Недоросль!

Г о л о с С е р г е я. Отдай! Сейчас же отдай!

Г о л о с Л ю д м и л ы П е т р о в н ы. Негодяй! Накануне экзамена! (Выбегает из кабинета, в руках у нее какие-то деревяшки, пилка, электробритва.) Посмотри мама, что он делает! Сейчас же выброшу все на помойку!

С е р г е й (входит вслед за ней). Только попробуй!

А н н а К и р и л л о в н а. Моя электробритва! Что ты с ней сделал?

С е р г е й. Подумаешь — моторчик вынул.

Входит Н и к о л а й М и х а й л о в и ч.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Что случилось? Такой крик — на лестнице слышно!

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Полюбуйся на свое чадо! Опять игрушки, опять детский сад! Два года в доме было спокойно… Бери бумагу, негодяй, и пиши, почему ты выбрал финансово-экономический институт. И скажи спасибо Жене, что тему сообщила.

С е р г е й. А чего писать-то?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Вы слышите, слышите? Нет, он меня доконает!

А н н а К и р и л л о в н а. Чем кричать, лучше бы помогли. Откуда ребенку знать, почему он хочет в финансово-экономический?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Мог бы и знать — с третьего класса на счетах считает. Так, кажется?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Очень остроумно! Возьми бумагу и пиши!

С е р г е й. Только мелким почерком, чтобы бабушке потом не переписывать.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Бабушку он пожалел, негодяй! Где валидол? (Уходит.)

А н н а К и р и л л о в н а. Вот он, двадцатый век! Раньше отцы кричали «где ремень?», теперь — «где валидол?». А ты куда?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. К Раисе Павловне, за эпиграфом. (Убегает.)

А н н а К и р и л л о в н а. Видишь, что делается! А что будет, если ты завалишь?

С е р г е й. Да не завалю я! Что вы из меня идиота делаете? Зря я, что ли, на консультации ходил? Знаю я все. Писать в актовом зале будем, тридцать рядов лесенкой. Сяду на самую верхотуру. Если даже заметят, пока доберутся — «Войну и мир» перекатать можно. (Взяв свои инструменты, уходит в кабинет.)

Звонок. Анна Кирилловна открывает дверь. Входит П о л я.

А н н а К и р и л л о в н а. Поленька! Куда ж ты исчезла? Целую неделю тебя не было.

П о л я. Забегалась. Днем музеи, вечером театр.

А н н а К и р и л л о в н а. После театра зашла бы.

П о л я. Поздно, неудобно. Вы уже спите, наверно.

А н н а К и р и л л о в н а. Мы уже неделю не спим. У Сережи завтра первый экзамен.

П о л я. Литература?

А н н а К и р и л л о в н а. Да.

П о л я. Я в Герценовский заходила, насчет заочного разузнать… Там говорят — Пушкин будет. Хотела Сереже сказать…

А н н а К и р и л л о в н а. Спасибо, Поленька. (Кричит.) Сережа, Сережа! Еще одна тема есть! (Поле.) Ты кушать хочешь?

П о л я. Спасибо, я обедала.

А н н а К и р и л л о в н а. Знаю я эти студенческие обеды — четыре блюда за сорок копеек. Сейчас что-нибудь придумаю. (Уходит на кухню.)

Из кабинета выходит С е р г е й.

П о л я. Здравствуй.

С е р г е й. Приветик! Что за тема?

П о л я. «Гражданские мотивы в лирике Пушкина».

С е р г е й (роясь в шпаргалках). Есть такая.

П о л я. Что это?

С е р г е й. Стенография. Бабушка тренируется, чтобы квалификацию не потерять. Да нет, я лучше «Почему я иду в финансово-экономический» писать буду. Свободная тема. Кто куда идет, тот про то и пишет.

П о л я. А я бы ни за что не писала!

С е р г е й. Почему?

П о л я. Потому что это не сочинение, а сочинительство. Громкие фразы, и все. «Хочу отдать, хочу приносить». У нас в школе один тоже писал: «Хочу быть трактористом, хочу на самом трудном участке». А аттестат получил, первый в город смылся. Баянистом в клубе работает.

А н н а К и р и л л о в н а (из кухни). Поля, Полечка!

С е р г е й. Иди ешь, экскурсантка! (Поля уходит, он стучит в комнату к отцу.) Готово?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Какой быстрый! Я ведь без Раисы Павловны пишу, один.

С е р г е й. Ну и что написал?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Пока вступление. «Выбор профессии». (Читает.) «Выбрать профессию в жизни нам помогает школа, комсомол, родители…»

С е р г е й. Точно.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. «Родителям хочется, чтобы их ребенок получил специальность, которая приносила бы ему моральное и материальное удовлетворение…»

С е р г е й. Про материальное не надо. И морального хватит.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч (продолжает читать). «…Физик, дипломат, кинорежиссер, социолог — вот самые модные сегодня профессии. Но профессия сама по себе ничего не значит. Можно быть знаменитым слесарем и безвестным кинорежиссером, прекрасным учителем и бездарным социологом. А ведь это трагедия, когда человек всю жизнь занят не своим делом».

С е р г е й. Что ты пишешь?! При чем тут трагедия?!

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. При чем?! А Быков, наш начальник лаборатории? Ведь он с детства ненавидит химию. А за кресло держится — автокраном не оторвать. Ну-ка, посчитай, сколько таких Быковых? Почему он выбрал профессию химика?

С е р г е й. Да черт с ним, с этим Быковым! Почему я выбрал финансово-экономический — про это у тебя есть?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Есть. (Читает.) «Двадцатый век немыслим без инженера-экономиста. Современный инженер — это исследователь, конструктор, изыскатель. Как небо, по преданию, держалось на атлантах, так прогресс сегодня держится на инженерах…»

С е р г е й. Про атлантов не надо, подумают, что откуда-нибудь сдул.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Дальше я насчет рядового инженера пишу. «Почему-то рядовой инженер ассоциируется у некоторых с понятием «неудачник». Моя жена, например, считает…»

С е р г е й. Какая жена?! Кто сочинение пишет — ты или я?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Действительно — склероз! (Уходит в кабинет.)

Звонит телефон.

С е р г е й (снимает трубку). Женька? Привет. Да-да, передали, спасибо.

Из кухни выходит П о л я.

Конечно, встретимся. После экзамена позвоню, в «Север» сходим… К черту! Постой-постой! А больше никаких тем не было? Жаль! Эх, попались бы мне русские женщины, я бы их так раздраконил! (Вешает трубку, замечает Полю.) Чего смеешься?

П о л я. Эх ты, знаток русских женщин! Ну, и что ты о них знаешь?

С е р г е й. Все, что надо. (Достает шпаргалку.) «Наташа Ростова — выразитель антикрепостнических тенденций… Татьяна Ларина — представитель…» Чего она представитель? Говорил же — пишите разборчивей!

П о л я. Передового дворянства, наверно?

С е р г е й. Точно!

П о л я. Выходит, Онегин Татьяну полюбил за то, что она представитель и выразитель?

С е р г е й. А за что же?

П о л я. Не знаю. Только не за это. И какая она передовая, если любимому человеку отказала, а за нелюбимого вышла — за генерала. Скорее уж мещанка она.

С е р г е й. Значит, так и писать — мещанка? Вышла за генерала…

П о л я. Написать все можно. А может, она из гордости это сделала, из женского самолюбия? Может, ей все равно было — генерал не генерал, лишь бы Онегину отомстить за то, что он ее отверг, что посмеялся над ней, наивной провинциалкой. Правда, Анна Николаевна Осипова по-другому поступила…

С е р г е й. Это кто такая?

П о л я. Соседка Пушкина по Михайловскому. Та, с которой он Таню писал. Она Пушкина до конца жизни любила. А он — ее младшую сестру, Евпраксию. С которой он Ольгу писал. Дома ее Зизи звали. А вот Зизи как раз и вышла замуж за другого. Не за генерала, правда, — за помещика. Даже тринадцать детей родила…

С е р г е й. Слушай, ты что мне голову морочишь? Что мне в сочинении писать?!

П о л я. Пиши, как в учебнике: «Базаров — нигилист, Печорин — лишний человек, Катерина — луч света в темном царстве…». А если Пушкиным интересуешься — вот, почитай! (Достает из сумки книгу.)

С е р г е й. «У лукоморья». Сказки, что ли?

П о л я. Это хранитель пушкинского заповедника написал. В музее купила. Для тебя.

С е р г е й. Сенкью вери мач. Сколько я тебе должен?

П о л я. Что?!

С е р г е й (глядя на обложку). Тридцать копеек.

П о л я. Тридцать пять.

С е р г е й. А здесь написано — тридцать.

П о л я. А я сюда на метро ехала. (Резко повернувшись, идет в прихожую.)

С е р г е й. Ты чего? Пошутил я. Юмор это, юмор.

Открывается входная дверь, вбегает запыхавшаяся Л ю д м и л а П е т р о в н а.

П о л я. Здравствуйте.

Людмила Петровна, не отвечая ей, пробегает в столовую.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Николай! Николай! Скорей!

Выходит Н и к о л а й М и х а й л о в и ч.

Запиши эпиграфы к сочинению! (Достает из сумки блокнот.) Вот! «Что-то лирики в загоне, что-то физики в почете!» Это для технических вузов. И второй — для всех: «И где бы я ни был, и кем бы я ни был, у Родины вечно в долгу».

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Есть еще один прекрасный эпиграф: «Я бы в слесари пошел, пусть меня научат!» Это для ПТУ!

…И наступил день первого экзамена. В квартире гудит пылесос — это А н н а К и р и л л о в н а убирает комнаты. Звонит телефон.

А н н а К и р и л л о в н а. Нет-нет, не звонил. И не приходил. Люда, я же сказала — как только появится, позвоню прямо в сберкассу. (Вешает трубку, снова звонок.) Нет, Раиса Павловна, еще не приходил. Я думаю, свободную тему. Николай Михайлович до утра писал. Пожалуйста, звоните. (Вешает трубку, снова звонок.) Так и до вечера не уберусь. (В трубку.) Нет, Николай, нет. Что вспомнили? Боже мой! «Прогресс» написали с одним «с»? Кажется или точно? Только не говорите Люде — ее это убьет. (Вешает трубку, снова звонок, но уже в передней.) Сумасшедший дом! (Открывает дверь. Входит С е р г е й.) Ну, что?!

С е р г е й. Написал.

А н н а К и р и л л о в н а. Как?

С е р г е й. Не знаю. Сразу не говорят. Допустят к следующему, значит порядок.

А н н а К и р и л л о в н а. Маме, маме позвони, она там ни жива ни мертва.

С е р г е й (снимает трубку). Сберкасса? Заведующую. (Вешает трубку.) Вышла куда-то.

А н н а К и р и л л о в н а. Конечно. Разве в такой день усидишь! (Уходит с пылесосом в спальню.)

Звонок. Сергей открывает дверь. Входит П о л я.

С е р г е й. Ты?! Тебе не икалось? Я на экзамене все время тебя вспоминал!

П о л я. Правда?

С е р г е й. Такую книжицу дала — намаялся с ней! Негабаритная — никуда не спрячешь.

П о л я (разочарованно). А-а-а…

С е р г е й. Теперь бы математику столкнуть, и все.

П о л я. Может, талисман мой дать?

С е р г е й. Да выбрось ты эту колобашку! (Убегает в кабинет, возвращается с фигуркой.) Вот это трубочист! А это что — деревяшка! У меня же тогда никакого инструмента не было. Кухонный нож и все.

П о л я (рассматривая игрушку). Как здорово!

С е р г е й. Бери. Зойке передашь.

П о л я. Спасибо. (Неожиданно целует его.)

С е р г е й. Ты что?

П о л я. Это я за Зойку.

С е р г е й. Жалко, что сестренка у тебя только одна.

П о л я. Дурак!

С е р г е й. Да пошутил я. Юмор это. Погуляем, а?

П о л я. А тебя пустят?

С е р г е й. И спрашивать не буду. В «Север» хочешь?

П о л я. Куда?

С е р г е й. Кафе такое на Невском. Про которое Александр Сергеевич писал: «Там некогда бывал и я, но вреден север для меня».

П о л я. Юморист!

С е р г е й. Пошли.

П о л я. А Женя?

С е р г е й. Что — Женя?

П о л я. Приятель твой. Ты вчера его приглашал.

С е р г е й. Чего ему там делать? Третий — лишний. На остановке меня жди. Я сейчас.

П о л я уходит.

Бабусенька!

А н н а К и р и л л о в н а. Ну, сколько тебе?

С е р г е й. Что — сколько?

А н н а К и р и л л о в н а. Когда ты называешь меня «бабулей», я знаю — попросишь полтинник. Когда «бабусей» — рубль. А вот «бабусенька» еще не было. Два, что ли?

С е р г е й. Три.

А н н а К и р и л л о в н а. А куда это ты собрался?

С е р г е й. В «Север».

А н н а К и р и л л о в н а. С Женей?

С е р г е й. Не-а.

А н н а К и р и л л о в н а. Нет у меня денег. На день рождения все истратила.

С е р г е й. А заначка?

А н н а К и р и л л о в н а. Что?!

С е р г е й. От мамы с каждой пенсии десятку прячешь? Да отдам я, отдам. С первой стипендии.

А н н а К и р и л л о в н а. Стипендию только без троек дают.

С е р г е й. Тогда с первой зарплаты.

А н н а К и р и л л о в н а. С зарплаты? С пенсии хоть отдай! (Достает из футляра от очков деньги, дает их Сереже, он целует бабушку, бежит к двери, но сталкивается с вошедшей Л ю д м и л о й П е т р о в н о й.)

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Ну? Как?!

С е р г е й (быстро). Все в ажуре — написал, сдал, результаты завтра. Я побежал.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Куда?

С е р г е й. Погулять.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Никаких гулянок!

А н н а К и р и л л о в н а. Пусть мозги проветрит.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Что там проветривать! (Подталкивает его к кабинету.)

С е р г е й. Ну, ладно, часик посижу. Только ко мне не заходить. (Уходит в кабинет.)

Входит Н и к о л а й М и х а й л о в и ч.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Здравствуйте, люди!

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Тише! (Показывает на кабинет, где за матовым стеклом вырисовывается Сережин силуэт.)

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Уже пришел? Ну, как?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Говорит, что написал. Не ходи туда, он только что сел.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. А чего это он днем лампу зажег?

А н н а К и р и л л о в н а. Ученье — свет, неученье — тьма.

Звонок.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Кто это? (Открывает дверь.)

Входит У с п е н с к и й.

Виктор Антонович! Коля, Коля, Виктор Антонович пришел!

У с п е н с к и й. Ну, где ваш гений? Явился?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Случилось что-нибудь?

У с п е н с к и й. Случилось. Его сочинение читает вся комиссия. Какую школу он кончал?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Сто тридцать третью, английскую. А что?

У с п е н с к и й. Ректор хочет сообщить о нем в школу.

А н н а К и р и л л о в н а. Боже мой, сколько же там ошибок было?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Ну, одна, две — не больше…

У с п е н с к и й. Как ты думаешь, Николай, для чего литературу теперь во всех вузах ввели? Чтобы узнать, самостоятельно мыслит человек или нет. Своими мозгами шевелит, или за него кто-то все написал, а он только перекатывает…

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Что же теперь будет, что будет?!

У с п е н с к и й. Не знаю. Четверка, наверное.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Четверка?!

У с п е н с к и й. Ошибка у него там одна была.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. «Прогресс» с одним «с» написал, да?

У с п е н с к и й. Нет. Евпраксия через «ф». А надо через «в».

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Какая Евпраксия?

У с п е н с к и й. Соседка Пушкина по Михайловскому. С которой он Ольгу писал. Слышал о такой? Нет? Честно говоря, я тоже. Откуда он, стервец, женскую душу так знает — и про гордость, и про ревность, и про уязвленное самолюбие?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Это у него с детства. Ребят от детективов не оторвать, а он все о женщинах, все о женщинах. «Анна Каренина», «Мадам Бовари», «Женщина в белом»… (Кричит.) Сережа! Сергей! Иди сюда! Ты что, не слышишь?

А н н а К и р и л л о в н а. Заучился, наверно.

У с п е н с к и й. Эй ты, гений, а ну-ка вылазь! (Открывает дверь.) Нет никого…

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Как нет? Он же только что за столом сидел…

У с п е н с к и й. Это глобус сидел и пиджак. И лампой подсвечено. Ловко придумал! (Закрывает дверь, и снова возникает силуэт.) Просто театр теней!

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Негодяй! Ну, я ему покажу!

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Постой, как же он отсюда вышел?

У с п е н с к и й. Может, по трубе?

А н н а К и р и л л о в н а. Да нет, что вы — через балкон и к соседям.

У с п е н с к и й. Жаль! Хотел я его на футбол взять, Витьку с ним познакомить — для положительного примера. На год моего младше, а такая светлая голова! Ничего не попишешь, придется одному идти.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. С вами пойдет Николай.

У с п е н с к и й. А верно, Коля, пойдем поболеем, отрицательные эмоции выплеснем.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Я с работы, не ел ничего…

У с п е н с к и й. Ешь, я пока такси поймаю. А Сереже передайте — пусть марку держит: теперь вся комиссия о нем говорит. Особенно женщины! (Уходит.)

Л ю д м и л а П е т р о в н а (мужу). Ну, что стоишь, беги за ним! Поешь на стадионе, там хорошо кормят. Не вздумай кричать, что Витька мазила! (Дает ему деньги.) И за такси заплати, понял?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч уходит.

Как неудобно… Солидный человек, кандидат наук. Мог бы и по телефону позвонить — сам пришел! А наш оболтус… Слушай, а что, если весь месяц там глобус сидел, а не он?!

Затемнение. По авансцене идут С е р г е й и П о л я.

П о л я. Ну вот, пришли.

С е р г е й. Может, еще погуляем?

П о л я. Хватит, тебе заниматься надо.

С е р г е й. А я и так поступлю. Там папин друг, которому он в поддыхало дал.

П о л я. Так вот почему ты в финансово-экономический идешь!

С е р г е й. А ты думала! Нужен мне этот дебет-кредит!

П о л я. А ты в другой поступай, который нравится. Или в техникум.

С е р г е й. Ты еще в ПТУ посоветуй.

П о л я. А что там страшного? Я тут в Герценовский заходила, с одним парнем познакомилась, Леней зовут. И не скажешь, что из ПТУ: в кожаном пиджаке, как интурист. Он там агитирует — тех, кто завалил или колеблется. Знаешь, какой симпатичный: две девчонки еще и завалить не успели, а уже заявления ему отдали.

С е р г е й. Может, и ты влюбилась?

П о л я. А почему бы и нет? Он мастером будет, я — педагогом, чем не пара?

С е р г е й. Чего?!

П о л я. Юмор это, юмор. Иди домой.

С е р г е й. А я и так дома. Я сейчас в кабинете сижу и занимаюсь. Слушай, а ты зайди сейчас к нам — вроде узнать, как я сдал. А я тебя потом провожу.

П о л я. Ладно, пошли.

С е р г е й. Только ты по этой лестнице, а я — по той. Через соседей.

Полный свет. Мы снова в столовой, по которой нервно расхаживает Л ю д м и л а П е т р о в н а.

А н н а К и р и л л о в н а (выходя из кухни). Да перестань ты ходить. Сядь, успокойся!

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Восемь часов уже.

А н н а К и р и л л о в н а. Ну и что, погулял немножко, потом в «Север» зашел — мороженое съесть.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. В «Север»? Откуда ты знаешь?

А н н а К и р и л л о в н а. Знаю.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. С Женей?

А н н а К и р и л л о в н а. Нет, с Полей.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Так! Этого надо было ожидать! Каждый день сюда бегает. Не поймешь, где живет: на Марата или у нас. Слава богу, Женя оставила его в покое, так теперь она… Русский музей ей нужен, Эрмитаж! Жених ей нужен, вот кто!

А н н а К и р и л л о в н а. Какой он жених, на мороженое еще не заработал. Его невесты еще в песочек играют.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Тише! Смотри!

За матовой дверью кабинета вновь возникает Сережин силуэт.

Явился! (Вытаскивает его из кабинета.) Сейчас я покажу тебе «театр теней»!

А н н а К и р и л л о в н а. Люда, только без скандалов!

Звонок.

С е р г е й. Я открою! (Открывает дверь.)

Входит П о л я.

П о л я (шепотом). Ну, как?

С е р г е й. Все в ажуре. Даже не заметили.

П о л я. А соседи?

С е р г е й. Соседи привыкли. (Проходят в столовую.)

П о л я. Пришла узнать, как сдал.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Чудно! Как раз к ужину. У нас пшенная каша. Ой, масла же у нас нет. Сергей, быстро в магазин, а то закроют.

А н н а К и р и л л о в н а. Ты же вчера масло купила.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Маслом кашу не испортишь. (Сергею.) Иди, мы пока с Полечкой поболтаем.

С е р г е й уходит.

Поставь чай, мама.

А н н а К и р и л л о в н а уходит.

Ну, Полечка, как дела, рассказывай! Что видела, где была?

П о л я. Сегодня я в «Севере» была, в кафе.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. В кафе? Одна?

П о л я. Нет, с Сережей.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Странно! В кафе были вместе, а домой пришли врозь. Почему?

П о л я. Он вас боится.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Боится родную мать, которая хочет ему добра? А если он не поступит в институт, что с ним будет? Вот Жене это объяснять не надо: понимает, что нельзя его отвлекать. Раньше бывала у нас каждый день, а сейчас она только звонит, и то редко.

П о л я. Она?..

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Что?

П о л я. Нет, ничего… Говорите, она его не отвлекает? Я тоже не буду. Я сегодня уезжаю. До свиданья. (Кричит.) До свиданья, Анна Кирилловна! (Уходит.)

Из кухни выходит А н н а К и р и л л о в н а.

А н н а К и р и л л о в н а. Куда это она?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Не знаю.

А н н а К и р и л л о в н а. О чем ты с ней говорила?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Ни о чем. Намекнула только, что Сережу нельзя отвлекать.

А н н а К и р и л л о в н а. «Намекнула»! (Бежит к входной двери.)

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Куда ты! (Бросается за ней, в дверях сталкивается с Николаем Михайловичем, Он весел, насвистывает футбольный марш.)

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Куда это наша теща помчалась — в переднике, через три ступеньки, как кенгуру?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. За маслом. Ты почему так поздно?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Туда на такси, обратно трамвайчиком. Ты же мне только трешку дала.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Рассказывай — как, что?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Что рассказывать — ничья. Ноль — ноль. Витька мог, конечно, во втором тайме размочить, но опять с трех метров… Мазила, я же говорил!

Л ю д м и л а П е т р о в н а. О Сереже ты с ним говорил?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Опять?! Не примешивай к спорту свою политику! Не говорил и не буду!

Возвращается С е р г е й.

С е р г е й (матери). Вот масло, держи.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Что это все маслом запасаются? (Похлопывая сына по плечу.) Ну, Сергей, зря я, выходит, всю ночь над свободной темой корпел, как атлант? Про женщин, значит, писал?

С е р г е й. Кто это тебе сказал?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Успенский. Ладно, победителей не судят. Четверка у тебя.

С е р г е й. Правда?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Правда.

С е р г е й (кричит). Поля, слышишь? Четверка! Поля! Где же она?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Уехала.

С е р г е й. Куда?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Домой, в Кирилловку.

С е р г е й. Не может быть! Ведь я же… Ведь мы же… (Выбегает на улицу.)

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Что случилось, Люда?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Не знаю. И ничего не хочу знать! Для меня сейчас важнее всего сын.

За обеденным столом, заваленном учебниками, сидит Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Он в пижаме, в домашних туфлях. На диване расстелено постельное белье, рядом стул, уставленный лекарствами.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Икс квадрат плюс корень кубический из икс-игрек минус…

Из кабинета выходит С е р г е й.

С е р г е й. Ну, как?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Задачи все решил.

С е р г е й. А уравнений сколько?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Восемь.

С е р г е й. А Успенский сколько дал?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Пятнадцать.

С е р г е й. Говорил же — вчера надо было тебе заболеть, а не сегодня, в последний день!

Звонок.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Врач! (Бросается в постель.)

С е р г е й. Да это телефон! Решай, решай! (Снимает трубку.) Да… Привет, Женя. Почему не захожу? Математика завтра. И отец неожиданно заболел… Врача вызывали, ждем. Температура у него высокая — сорок два… Приветик! (Вешает трубку.)

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Сплошное вранье! И в кого ты такой?

С е р г е й. Ты бы горло лучше повязал — ангина все-таки.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. А может, лучше грипп?

С е р г е й. Ангина — это верняк. Придет Серафима, посмотрит на повязку и сразу бюллетень даст.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. А если не она? Если какой-нибудь студентик-практикант?. Он на повязку смотреть не будет — в горло. Иди теоремы учи!

С е р г е й. Выучил.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Представляю, как. Ну-ка, скажи мне, чему равна боковая поверхность цилиндра? Ну?

С е р г е й. Произведению длины образующей на периметр сечения… Па, от тебя уходили когда-нибудь женщины?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Какие женщины?

С е р г е й. Мама, например.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. У тебя других вопросов перед экзаменом нет?

С е р г е й. Уходила или нет?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Нет! Ссорились — да. Но это перманентное состояние семейного человека… Впрочем, мы с мамой живем дружно. Точнее, жили — до твоих экзаменов. Ты видел когда-нибудь, как рыба идет на нерест? Все сметает — запруды, насыпи, дамбы. Так вот, это сейчас наша мама.

С е р г е й. При чем тут рыба! Я спрашиваю, почему уходят женщины?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Ты лучше думай, как математику сдать! До сих пор не пойму, как ты сочинение написал! Откуда у тебя мысли взялись?

С е р г е й. Это не у меня — у Поли.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Ах, у Поли… Теперь все понятно… А у тебя не появилась мыслишка, о мысли я уже не говорю, раз ты тогда ее не догнал — написать ей в Кирилловку, узнать, что с нею… (Забирает постельное белье, уходит в другую комнату.)

С е р г е й (снимает трубку телефона). Междугородная? Как заказать Кирилловку Винницкой области? Только от нуля? Да там в десять все спят… (Вешает трубку.)

Звонок. Сергей открывает дверь, входит ю н о ш а в плаще, с портфелем.

Л е н я. Можно?

С е р г е й. Заходите, с утра вас ждем.

Л е н я. С утра? Я ошибся, наверно. Голубев здесь живет?

С е р г е й. Здесь. Он в спальне.

Л е н я. Если он спит, я завтра зайду.

С е р г е й. Завтра? Да вы что — у него в горле вот такие пробки, температура — сорок! Ему бюллетень нужен.

Л е н я. Какой бюллетень?

С е р г е й. Острый катар верхних дыхательных путей. Серафима Львовна такой диагноз на лестнице ставит, а бюллетень в дверях дает, не глядя. Практикант, наверно? Не тушуйся! Раздевайся, мой руки и выписывай бюллетень, а то отцу работать надо.

Л е н я. Да не отец мне нужен, а ты. Тебя Сергеем зовут?

С е р г е й. Да.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч (из спальни, нарочито простуженным голосом). Сережа, кто там?

С е р г е й. Это ко мне. Работай! (Лене.) Чего смеешься?

Л е н я. Неужели я на врача похож?

С е р г е й. А кто их сейчас разберет? Я весной с гриппом лежал в эпидемию, пришла одна из медучилища, лет шестнадцати, не больше. «Дышите, говорит, больной!» А сама от страха не дышит. Так зачем я тебе понадобился?

Л е н я. Может, познакомимся сперва? (Протягивает руку.) Антонов.

С е р г е й. Очень рад! Раздевайся, Антонов!

Л е н я. Спасибо. (Снимает плащ.) Что ты на меня уставился?

С е р г е й. Не на тебя — на пиджак.

Л е н я. Все думают — кожа. А это заменитель. С первой получки купил.

С е р г е й. Постой! Тебя не Леней зовут?

Л е н я. Леней. А что?

С е р г е й. Ничего.

Л е н я (достает из портфеля фигурку трубочиста). Ты делал?

С е р г е й. Откуда он у тебя?

Л е н я. Знакомая твоя дала.

С е р г е й. Когда?

Л е н я. Сегодня.

С е р г е й. Врешь! Она давно домой уехала.

Л е н я. Не уехала. Меня целую неделю искала. Я ж теперь в текстильном агитирую. А она в Герценовском меня ждала.

С е р г е й. Тебя? А чего ты ей понадобился?

Л е н я. Не догадываешься? Девчонки, когда влюбляются, все психи. Я с одной в училище дружу — всю первую получку на этот портфель угрохала. Сорок пять рублей. Чтоб ты, говорит, меня помнил.

Неожиданно Сергей бросается на него, но Леня успевает перехватить его руку. Прием самбо — и Сергей уже на полу.

Ты что, рехнулся?

С е р г е й. Подонок! Одна подарки дарит, другой голову дуришь! Отпусти!

Л е н я. Псих! Ненормальный! Знал бы, не пришел. (Кладет трубочиста в портфель.)

С е р г е й. Трубочиста отдай!

Л е н я. Не у тебя брал.

С е р г е й. Отдай, говорю!

Л е н я. Да возьми ты его! Кому он нужен? Ребенку на ногу упадет — сразу калекой станет. Полтора кило чистого веса. Кустарь-самоучка! На полупроводники переходить надо! Моторчики — это вчерашний день.

С е р г е й. Америку открыл! У меня и на полупроводниках есть. (Бежит в кабинет, возвращается с роботом.) Вот — смотри!

Л е н я. Только по прямой двигается?

С е р г е й. И поворот делает, на сто восемьдесят.

Л е н я. Врешь! Как?

С е р г е й. А магнит на что?

Л е н я. Хитро! Голову на подшипниках крепил?

С е р г е й. Зачем? Два эбонитовых кольца, и все.

Л е н я. Слушай, Голубев, тебе обязательно надо к нам!

С е р г е й. Куда это «к вам»?

Л е н я. В ПТУ номер двадцать. Специализированное.

С е р г е й. Где это такое?

Л е н я. На Васильевском острове. Про выставку в Праге слышал? Два экспоната наших было. Сейчас игрушки — это целая индустрия. Три года учиться, а кто с десятилеткой — два, и ты уже мастер. Практика на рабочих местах. И зарплату платят. Вот — с первой получки купил. (Показывает на пиджак.)

С е р г е й. Два года, говоришь? А может, стоит рискнуть? Это лучше, чем всю жизнь за кресло держаться…

Л е н я. Рискни, из тебя толк выйдет. Здорово ты сообразил — вместо подшипников кольца. Есть в тебе изюминка, верно она сказала.

С е р г е й. Кто?

Л е н я. Кто — Поля твоя.

С е р г е й. Моя?

Л е н я. А ты думал — моя? Пока сюда шли, только о тебе и говорила.

С е р г е й. Значит, она здесь? Что же ты сразу не сказал? (Бросается к двери.)

Л е н я. Куда ты? Она на вокзал поехала за билетами.

С е р г е й. Что же делать?.. (Забегает в кабинет.) Глобус спрятали! Так… Я на вокзал, Успенский — к нам, мать — в обморок… А если на такси? (Хватает, бабушкин футляр из-под очков.) Опередили! (Возвращается.) У тебя рубль есть?

Л е н я. Зачем?

С е р г е й. Потом спрашивать будешь. Есть или нет?

Л е н я. Нет. Я пиджак купил.

С е р г е й. Ладно, у соседей стрельну! Иди сюда! Иди-иди! Сядь в моей комнате за письменный стол. Лампу зажги и листай книжку. Если будут спрашивать «Есть хочешь» или что-нибудь в этом духе, хмыкни вот так: «Не-а». И все! (Заталкивает его в кабинет, бежит к выходу, но сразу же возвращается.) Слушай, а как это ты меня в секунду на лопатки уложил?

Л е н я. Самбо, третий разряд. Наша команда на спартакиаде «Трудовых резервов» второе место заняла. Свой спортзал, бассейн. А самодеятельность у нас знаешь какая!

С е р г е й. Ладно-ладно, потом доагитируешь! (Гасит в столовой свет, и за матовой дверью возникает Ленин силуэт. Уходит.)

Открывается дверь, входит А н н а К и р и л л о в н а с авоськой.

А н н а К и р и л л о в н а. Николай, где вы?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч (из спальни). Здесь.

А н н а К и р и л л о в н а. А Сережа?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. У себя, занимается.

А н н а К и р и л л о в н а. Сережа, я арбуз купила. Хочешь?

Л е н я (из кабинета). Не-а…

Звонок.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Врач!

Бабушка открывает дверь, входит Л ю д м и л а П е т р о в н а.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Ну как?

А н н а К и р и л л о в н а (показывая на силуэт). Занимается.

Звонок.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Откройте! Врач!

Людмила Петровна открывает дверь, входит У с п е н с к и й.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Коля! Виктор Антонович пришел!

Из спальни выходит Н и к о л а й М и х а й л о в и ч с перевязанной шеей.

У с п е н с к и й. Что это с тобой?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. На стадионе продуло. Болел за вашего сына и…

У с п е н с к и й. Ну, а отпрыск-то здоров?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Здоров.

А н н а К и р и л л о в н а. С утра занимается.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Вас ждет.

У с п е н с к и й. Ну что ж, проверим, на «вы» он с математикой или на «ты». А завтра, если никаких ЧП не будет, готовьте ему ватник, резиновые сапоги готовьте…

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Зачем?

У с п е н с к и й. На картошку поедет. Это ведь раньше пели «Эх, картошка-тошка-тошка, пионеров идеал». Теперь это идеал абитуриента. Попал на картошку — значит в институт попал. Недельки две придется потрудиться. (Стучит в дверь кабинета.) Ну, гений, можно к тебе?

Л е н я (из кабинета). Не-а.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Негодяй! Входите, входите, Виктор Антонович! Это он шутит.

Успенский открывает дверь. Слышится голос Лени: «Здравствуйте».

У с п е н с к и й (удивленно). Здравствуйте. (Остальным.) Это не Сергей.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Опять глобус?!

У с п е н с к и й. И не глобус, и не Сергей.

Л е н я (выходит из кабинета). Он скоро придет. Он на такси уехал.

А н н а К и р и л л о в н а. Куда? Зачем?

Л ю д м и л а П е т р о в н а. А вы, вы как сюда попали?

Л е н я. Случайно. Сперва он решил, что я врач. А я не врач…

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Кто же вы, кто?

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Постой-постой, я все понял. Когда я был в спальне, к Сереже кто-то пришел… Только почему он ушел, а вы остались?

Л е н я. Потому что не договорились, где он учиться будет, в финансовом или у нас.

У с п е н с к и й. Смотри-ка, еще в один институт не попал, а уже на другой нацелился!

Л е н я. У нас не институт, у нас ПТУ.

А н н а К и р и л л о в н а. Какое ПТУ?

Л е н я. Номер двадцать, на Васильевском острове.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. ПТУ на острове?! Воды мне, дайте мне воды!

Л е н я. Извините, я тогда завтра зайду… (Уходит.)

У с п е н с к и й (подавая стакан с водой). Успокойтесь, Людмила Петровна! Мало ли что мальчишкам в голову взбредет. Все будет хорошо, завтра он сдаст экзамен…

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Но он даже не позанимался с вами…

У с п е н с к и й. Ладно, перед смертью не надышишься. Пятерок, правда, Борис Евгеньевич никому не ставит, но и придираться по пустякам тоже не в его натуре.

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Какой Борис Евгеньевич?

У с п е н с к и й. Бугров. Завтра в их группе принимает.

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. А разве не ты?

У с п е н с к и й. Э, нет! Только в нашем десятом «А» тридцать два человека было. А ведь из параллельных тоже звонят. Прибавь матмех, где я учился, — двести человек курс. Да что матмех! Вчера один позвонил: «Помнишь, говорит, Витька, как два года с тобой вместе ели, пили, спали под одной крышей?» — «Где?» — спрашиваю. «В яслях!» Запретить им заявление подавать я не могу, не имею права. А вот всех в одну группу собрать — к Борису Евгеньевичу — в моей власти. Пройдут через Бугрова, тогда, пожалуйста, хоть чай ко мне пить. Кстати, Оля вчера приехала, очень тебя повидать хочет. И вас тоже, Людмила Петровна. Приходите. И Витька дома будет. Спасибо Блохину: на две недели его подковал. Жду! (Уходит.)

Л ю д м и л а П е т р о в н а. Друг называется! Принимали его, угощали, день рожденья специально устроили, а он… Мало ты его в школе бил!

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Люда, перестань! Ты не поверишь, я даже рад, что все так случилось. Пойми, надоело! Надоело врать, надоело болеть ангиной, когда я здоров, надоело болеть за «Зенит», когда я всю жизнь болел за «Спартак»! И ради чего все это? Чтобы Сергей набрал проходной балл — восемнадцать очков — и стал студентом? Чтобы стать человеком, этих очков может не хватить. Пусть сдает сам!

Звонок.

А н н а К и р и л л о в н а. Врач! Ложитесь!

Н и к о л а й М и х а й л о в и ч. Нет, хватит! К черту! К черту! Я открою сам! (Срывает повязку и решительно направляется к двери.)

Затемнение. На авансцене — П о л я и С е р г е й. У Сергея в руках чемодан.

П о л я. Все — пришли. Давай чемодан.

С е р г е й. Выходит, ты меня провожала, а не я? Тогда я на вокзал поеду.

П о л я. Не надо. Поезд еще через два часа. И не люблю, когда провожают. Встречать — другое дело.

С е р г е й. Когда же теперь встретимся?

П о л я. Кончу училище, поступлю в Герценовский на заочный, приеду на сессию, вот и встретимся. Если ты на своей Жене не женишься.

С е р г е й. Опять?! Да не моя она, я же говорил! Детское увлечение, и все. Лучше скажи, где ты всю неделю пропадала?

П о л я. На Марата. Такой сын у них замечательный! Шуриком зовут. В Летнем саду с ним гуляли, стихи мне все время читал.

С е р г е й. Стихи…

П о л я. Ага. «Уронили Мишку на пол, оторвали Мишке лапу…»

С е р г е й. Он что, с приветом, твой Шурик?

П о л я. Сам ты с приветом. Пять лет ему… Ну, давай прощаться. Желаю тебе математику на пятерку сдать.

С е р г е й. А может, не стоит сдавать? Лучше сразу в ПТУ?

П о л я. Шутишь?

С е р г е й. А что? Каждый, наверно, должен своим делом заниматься. Вот атланты — если б они на счетах щелкать стали или на гармошке в клубе играть, небо бы рухнуло… Ты писать мне будешь?

П о л я. А ты?

С е р г е й. Не-а! Сам приеду. С первой получки — в кожаном пиджаке!

З а н а в е с.