Происхождение нефти

Развитие идей И. М. Губкина

Представления И. М. Губкина о происхождении нефти были в значительной степени развиты, углублены и дополнены его коллегами, учениками и последователями.

Важный вклад в совершенствование представлений о нефтегазоматеринских свитах внес академик А. Д. Архангельский, который, уже будучи крупным геологом, слушал в Московской горной академии на нефтяном факультете лекции И. М. Губкина по геологии нефти. В этом смысле его можно считать учеником И. М. Губкина, хотя в многолетних совместных работах они выступали как коллеги. По их инициативе в начале 20-х годов текущего столетия было создано московское отделение Геологического комитета. Они проводили геологические изыскания в Бакинском нефтяном районе, руководили поиском железной руды в районе Курска: И. М. Губкин был председателем комиссии по изучению КМА, А. Д. Архангельский — руководителем геологического отдела.

В 1926 г. А. Д. Архангельский, изучая осадки Черного моря и сопоставляя их с нефтеносными отложениями Грозненского и Дагестанского районов, сделал важные выводы об условиях формирования нефтегазоматеринских пород. Он считал, что их образование проходит в условиях сероводородного заражения придонных вод морского бассейна, а по своему составу они должны быть обязательно глинистыми. Работа А. Д. Архангельского, получившая широкую мировую известность, была удостоена премии имени В. И. Ленина.

Другой последователь И. М. Губкина — профессор И. О. Брод, долгое время возглавлявший кафедру в Московском государственном университете им. М. В. Ломоносова, творчески развил представления И. М. Губкина о роли глубоких депрессий в образовании нефти. И. О. Брод считал, что процесс нефтегазонакопления контролируется главным образом масштабом и длительностью погружения данного участка коры. По его мнению, это условие следует рассматривать «в качестве основного закона нефтегазонакопления». И. О. Брод совместно с Н. А. Еременко в 1953 г. ввели понятие «нефтегазоносный бассейн», сыгравшее важную роль в дальнейшем развитии теории нефтегазовой геологии. Под ним понимались области «крупного и длительного погружения в современной структуре земной коры, с которыми связаны многочисленные зоны нефтегазонакопления и питающие их нефтесборные площади» [Брод, Еременко, 1953, с. 268].

В настоящее время представление о нефтегазоносном бассейне сравнительно широко вошло в теорию и практику нефтегазовых работ как у нас в стране, так и за рубежом. Наиболее активно и плодотворно эти взгляды развивают ученые МГУ (И. В. Высоцкий, Б. А. Соколов, Ю. К. Бурлин, В. Б. Оленин и др.) — По их мнению, нефтегазоносный бассейн является основной генетической категорией нефтегеологического районирования недр, связывающей в единое целое процессы образования, перемещения и накопления нефти и газа. Введение этого понятия в теорию и практику нефтегазовых работ позволило впервые выделить основной конкретный объект нефтегеологического изучения и нефтегеологического районирования. Однако не все ученые-нефтяники придерживаются таких взглядов. Некоторые считают более правильным при нефтегеологическом районировании недр использовать понятие о провинциях, областях и зонах нефтегазонакопления (А. А. Бакиров, Э. А. Бакиров, М. Ю. Успенская, В. В. Семенович и др.).

Существенный вклад в творческое развитие идей И. М. Губкина внес А. А. Бакиров. На основе анализа обширного мирового материала он показал приуроченность ареалов распространения месторождений нефти и газа к областям устойчивого и длительного прогибания. Ученый подчеркивал, что режим и направленность тектонических движений во многом определяют процессы нефтегазонакопления в земной коре. «В пределах каждой нефтегазоносной провинции в фазы развития преимущественно движений прогибания при наличии благоприятных литологофациальных, в том числе геохимических условий, — отмечал в своих трудах А. А. Бакиров, — происходило образование регионально нефтегазоносных… комплексов. В фазы активизации и усиления дифференциации колебательных движений крупных геоструктурных элементов усиливалась региональная… миграция флюидов и формирование различных генетических типов зон регионального нефтегазонакопления» [Бакиров и др., 1982, с. 108].

Развивая идеи И. М. Губкина, А. А. Бакиров показал, что изменение пространственного размещения крупных геоструктурных элементов приводило и к перераспределению в пространстве и во времени скоплений нефти и газа. На характер этого процесса в конечном итоге влияла палеотектоника, т. е. режим и направленность тектонических движений.

Без преувеличения можно сказать, что первая половина XX в. благодаря научным трудам И. М. Губкина прошла под доминирующим влиянием органической гипотезы происхождения нефти. Это, однако, не означало отсутствия дискуссии, но она велась главным образом между «органиками». Большие споры, например, вызвали представления крупного геолога-нефтяника К. П. Калицкого об образовании нефти из морского растения зоостера. Оно покрывает обширные пространства дна Каспия и других морей, растет на песчаном грунте и образует крупные скопления на мелководье. По мнению К. П. Калицкого, остатки этих водорослей захороняются на морском дне, перекрываясь все новыми и новыми толщами осадков. В конце концов они попадают в условия, благоприятные для разложения и преобразования их в нефтяные углеводороды. Возникшая нефть не мигрирует, а остается на месте первоначального залегания растительных остатков. Пласт горной породы, смоченный нефтью, становится более пластичным, чем соседние участки этого же пласта, и под действием горного давления он быстрее деформируется, изгибаясь в антиклинальную складку. Так объяснялась структурная приуроченность залежей нефти. По К. П. Калицкому, слово «месторождение» имеет буквальный смысл. Гипотеза образования нефти на месте первоначального залегания исходной органики (in situ) и вызвала дискуссию, но подавляющим большинством геологов была отвергнута.