Проклятие Аскаила

Глава 3. Благородный скьярл

Как и предполагалось, к обеду напарники пересекли главные ворота Ривера – города, стоявшего на границе между герцогствами Рондолин и Аренол. Разобравшись с местами для лошадей, они едва снова не разругались, не в силах выбрать место для краткого отдыха, и направились в ближайшую таверну. Как оказалось, единственную, что еще не развалилась в полностью прогнившей столице пограничного баронства.

И стоило им переступить порог, как охотник тут же пожалел, что не согласился с Энидой отправиться на ночевку к главе баронства, который с радостью бы принял посланницу Моравола и ее спутника.

-Алекс! Эй! – раздался до боли знакомый выкрик, и над посетителями таверны возвысилась фигура вставшего из-за стола светловолосого великана. Он призывно махнул рукой и добавил. – Каким ветром тебя занесло сюда?

-Блэкхард, - недовольно произнес охотник себе под нос, прекрасно понимая, что появление старого друга сильно помешает его планам как можно быстрее найти клинок и избавиться от надоедливой чародейки. Каждая их случайная встреча не сулила ничего хорошего, каждый раз они попадали в историю, но если раньше, Алекс радовался очередному вызову, то сейчас у него совершенно не было на них времени.

-Кто это? - спросила Энида, недовольно оценивая скьярла взглядом.

-Единственный друг, который ещё не умер, - мрачно ответил охотник и направился к столу, расталкивая попадавшихся под руку пьяниц и простых горожан.

Пройдя возле корчмаря, он остановился и заказал у него то, что обычно ел в подобных местах. Тушеные овощи, что-нибудь хлебного и заваренную мяту. Мясо он есть опасался, считая, что зачастую его добывают в ближайших подворотнях, убивая должников или подвернувшихся под руку собак. Энида хотела добавить в заказ свои предпочтения, но охотник грубо взял ее под локоть и продолжил путь к Блэкхарду.

-Мне интересно, встретимся ли мы с тобой, если поедем в противоположные стороны и никогда не повернем назад? – с улыбкой на лице произнес он, выдвигая стул для чародейки. Фон Рейнор недовольно посмотрела на него, проворчала что-то неразборчивое себе под нос и приняла его предложение. И только после этого Алекс позволил себе занять место напротив Блэкхарда.

-Вряд ли, - улыбнулся в ответ Блэкхард. – Потому что тебя наверняка потянет на юг, поближе к Скверне, а мне придется замерзнуть во льдах у Последних Гор. Поэтому у меня нет никакого желания искать ответ на твой вопрос.

-Как хочешь, - Алекс пожал плечами. – Значит, так и будем считать, что все это – неуклюжая шутка Семнадцати?

-Я уверена, что Первоначалам нет до вас дела, - вмешалась Энида, сразу после того, как охотнику принесли его заказ, и она, наконец, смогла сделать свой. – Да, они управляют судьбами людей, но никто из них и не подумает тратить свое время на двух грязных оборванцев.

Блэкхард громко рассмеялся, ударил по столу, не в силах справиться с собственным хохотом, но через мгновение его лицо приобрело абсолютно серьезное выражение, а руки оказались скрещены на груди.

-Тебе прошлого раза было мало? – холодно спросил он. Блэкхард уже догадался кем была Энида; понял по тому, что Алекс смог вытерпеть ее скверную манеру говорить, и во всем мире был лишь один вид людей, чье презрение он был готов терпеть... – Уже забыл, что было в прошлый раз, когда ты решился связаться с чародейкой?

-Так значит, я у него не первая? - словно назло напарнику ехидно произнесла Энида. – И скольким чародейкам он успел испортить жизнь до меня?

-Я благодарен за интерес, но сейчас мы не будем говорить об этом, - мрачно сказал охотник и, метнув на Блэкхарда обозленный взгляд, спросил. – Что привело тебя в такую дыру как Ривер?

-Одно небольшое дело, - отмахнулся скьярл. – Полный пустяк, даже не хочу говорить о нем.

-Пустяк? – Алекс насторожился. Он прекрасно знал своего товарища и был совершенно уверен, что именно у этого скьярла просто не бывает «пустяковых дел». – Мы охотились с тобой на великанов, троллей, снежных баб, видели драконьи кости и огромные щупальца кракена… с тобой не бывает простых дел. Рассказывай!

Блэкхард тяжело вздохнул и покачал головой.

-Тут ты прав, дело действительно непростое, но я должен справиться сам. Есть проблемы, с которыми человек должен столкнуться один. Не принимая ничьей помощи, даже очень старого и хорошего друга.

-В Ривере есть лишь одно проблемное место.., - снова вмешалась Энида. - Старый Хеленхорд решил упокоиться вместе со своими предками?

-Таково было его последнее желание, - согласился Блэкхард, - честно говоря, еще утром я сомневался браться ли за это дело, но потом решил, что такое задание будет хорошим испытанием для… бывалого скьярла. Я хочу проверить свои силы и должен сделать это один.

-А что там такое, раз сам Блэкхард считает, что это будет для него испытанием? - с насмешкой произнёс Алекс, старательно разжевывая тушеные овощи. Он не верил ни единому слову скьярла и всегда считал, что великану никогда не удастся научиться врать.

-А чёрт его знает, - Блэкхард развел руками, - есть подозрения на гулей, призраков, кучу другой нечисти, куда более опасной, чем вся эта шушера… Я не могу тебе сказать, пока не поговорю с могильщиком, не осмотрю тела...

-В общем, не разведаешь местность, - перебил скьярла Алекс, - но на самом деле ты просто сунешься с головой в логово трупоедов и будешь рассчитывать на удачу. Ничего не обычного. Когда ты прибыл в город?

-Сегодня утром, - ответил Блэкхард, - я тут проездом. Хотел проверить слухи про диковинные вещицы Тамарина и случайно увидел объявление про склеп. Стало интересно.

-А ты уверен, что они имеют в виду тот склеп, про который подумал ты? Знаешь, тут на севере есть привычка называть этим словом мертвецкие. - Алекс улыбнулся, вспомнив недавнее недоразумение. - Я около пяти или четырех дней назад как раз с этим столкнулся.

-Эта, как ты говоришь, привычка есть только в Ареноле, - гордо вскинув голову, заявила Энида, - прежде чем умничать выучи культуру герцогств.

-Обязательно выучу, сразу после того, как ты расскажешь мне…

-Избавь ее от своих сказок, Ал, - неожиданно вмешался Блэкхард, не желая наблюдать, как охотник пытается доказать свое превосходство над другим человеком. – Ты ничего не смыслишь в культуре севера, она вряд ли знает историю срединных княжеств. К тому же, я не вполне уверен, что тебе известно хотя бы ее имя? Может, наконец додумаешься представить нас?

-Энида фон Рейнор, - коротко сказал охотник, но, увидев скрытое недовольство в глазах Блэкхарда, добавил. – Посланница Моравола и приближенная Августина. Любит разбрасываться заклятиями, острить и тешила себя надеждой, что сможет убить меня при помощи магии.

-У меня еще есть шанс сделать это, - напомнила Энида, принимая свой заказ – горсть сырых овощей, которые, вероятно, купили за бесценок в ближайшей лавке. Алекс едва сдержал смешок, подметив про себя, что в отличие от остальных магов фон Рейнор не стала брезговать настолько дешевой пищей.

-Приятно познакомиться, - произнес скьярл прежде, чем охотник успел ответить на ее слова, и вежливо поклонился. – Друзья зовут меня Блэкхард. Остальные просто по профессии. Сколько раз за время знакомства с моим другом, вы хотели его убить?

-Хотела или пыталась? – чуть скривив губы в улыбке, спросила чародейка.

-Что там со склепом? Когда пойдешь? – Недовольно произнес Алекс.

-Прямо сейчас. С гулями лучше всего разобраться до наступления темноты, пока не появились призраки и другая потусторонняя нечисть. Избавлюсь от трупоедов и уже потом займусь остальным. Можно, конечно, просто сжечь останки и разорвать связь духов с нашим миром…

-Но учитывая количество захороненных там тел, нам будет проще уничтожить самих духов или найти людей, которые избавятся от костей за нас, – закончил фразу охотник и твердо заявил. – Я иду с тобой.

-Исключено, - резко ответил Блэкхард. – Как я уже сказал – это мое испытание, и я должен выполнить его один.

-Кого ты пытаешься обмануть? – Алекс поднял бровь. Из-за надетого капюшона никто разумеется не увидел этого жеста, но скьярлу не нужны были глаза, чтобы понять, какое сейчас выражение лица охотника.

-Зачем мне обманывать тебя? – голос Блэкхарда напрягся. В нем чувствовалось раздражение, которое Алекс слышал всего лишь два раза в своей жизни. Первый – когда они только познакомились, а если быть точнее подрались на главной площади Адаларна, и второй – когда Буцефал только появился у охотника и был не обучен не отгрызать головы проезжающим мимо любимым лошадям скьярлов. Разумеется, оба случая были настолько давно, что друзья, если и вспоминали о них, то только в шутку.

Блэкхард понял, что выдал себя, обреченно вздохнул и сказал уже куда более спокойно:

-Я тебя знаю, просто так ты с чародейками не свяжешься, поэтому давай сначала разберешься с госпожой фон Рейнор, а уже потом будешь отвлекаться на дела других людей?

-Таков и был мой план, - признался Алекс, - послушать о твоих делах, похлопать по плечу и пойти по своим делам с, как ты сказал, госпожой фон Рейнор. Но потом ты начал нести полную чушь про испытания – с каких это пор трупоеды стали для тебя испытанием? – и мне стало интересно, что такого спрятано в этом склепе, раз ты прогоняешь меня.

Охотник поднял голову и впился наполовину серыми глазами в скьярла. Блэкхард ответил на взгляд, но очень скоро пожалел об этом.

-Черт с тобой, - прорычал он, сдавшись всего через минуту. Все это время Энида недоуменно смотрела на них, переводя взгляд с одного на другого. – Только давай договоримся, в случае чего, ты не будешь принимать свои решения слишком быстро и сначала выслушаешь меня.

-Ох и любишь ты при мне поминать демонов, – улыбнулся Алекс и поднялся со своего места. Он увидел, как трактирщик быстрым шагом приближается к нему, и выложил несколько серебряных монет на стол, чтобы расплатиться за их с чародейкой обед. - Ничего обещать не буду, но попытаюсь дать тебе ровно две минуты, чтобы уйти как можно дальше или приготовиться к бою… в случае чего, конечно.

Скьярл молчаливо кивнул и поднялся из-за стола. Охотник заметил, что в отличие от других мест, здесь никто не обратил внимания на его исполинский рост и внушительную фигуру. Блэкхард был намного выше своего друга и любого другого человека, который встречался им на пути, и тот факт, что сейчас никто из завсегдатаев не устремил свой взгляд на их компанию и не выдал удивленного комментария, очень озадачил Человека из Кронсмарка.

Тем не менее, он сделал вид, что не заметил этого, перевел свой взгляд на Эниду и холодно приказал:

-Не думаю, что ты захочешь пойти с нами и провести время в еще одном подземелье. Сними комнату, купи припасы на несколько дней, желательно что-нибудь более съестное, чем то, что ты только что ела, и жди меня. Я вернусь утром.

-Не командуй мной, - недовольно произнесла Энида, даже не взглянув в сторону охотника. Она продолжила сидеть за столом и смотрела в невидимую другим людям точку перед собой. Руки ее теперь оказались скрещены на груди.

На очередную выходку чародейки Алекс лишь пожал плечами.

-Как хочешь. Тогда ночуй прямо здесь за столом и голодай весь оставшийся путь, потому что я уж точно не буду делиться с тобой просто так. Если ты считаешь, что ради твоих «услуг» я буду кем-то вроде твоего пажа, то ты очень сильно ошибаешься.

-Деревенщина не может быть пажом, - фыркнула Энида, затем поднялась и добавила уже более требовательным тоном. – У нас с тобой есть задача, и мы оба хотим выполнить ее как можно быстрее. Так почему ты откладываешь наше дело и отвлекаешься на полную чепуху?

-Потому что я могу, - Алекс развел руками и более грубо прошипел. - Ты решила показать мне путь не просто так, значит, тебе что-то нужно - что-то, что ты не смогла бы взять одна. Если я прав, то еще один меч нашей команде совсем не помешает.

-У него нет меча, - сказала чародейка и повернула голову в сторону Блэкхарда, на поясе которого не было и следа ножен. – Как скьярл собирается зачищать склеп без оружия? Сомневаюсь, что призраки боятся кулаков…

-Кто тебе сказал, что у него нет оружия? – охотник с полуулыбкой посмотрел на скьярла.

-Может и не клинок, но меня еще никогда не подводили, - Блэкхард протянул руку под стол и достал оттуда два обмотанных тканью боевых серпа. Он прикрепил их к своему кожаному ремню на манер ножен и направился к выходу. - Разбирайтесь между собой сколько хотите, а я пошел.

Алекс в последний раз посмотрел на Эниду, в ее фальшивые, всегда хранящие в себе злость и высокомерие карие глаза, покачал головой и направился вслед за скьярлом. Чародейка хотела крикнуть ему вслед, чтобы тот дал ей деньги на все, что заказал, но передумала и скрипя зубами направилась к хозяину таверны договариваться о комнате.

-Во что ты ввязался на этот раз? – спросил Блэкхард, когда они и вступили на узенькие улочки Ривера. Несмотря на полдень улицы города пустовали, а его жители прятались по домам, пытаясь спрятаться от изрядно выпившей городской стражи. После смерти борона те, кто всю жизнь служил ему, зарабатывая мозоли в гнилых доспехах, увидели в этом прекрасную возможность напиться и вымести накопившуюся за годы злость на ни в чем не повинных жителях погибающего города.

-На этот раз? – фальшиво спросил охотник.

-Чародейка. После той истории с сектой ты никогда бы не связался с магами просто так. Да и то, чем обошлось знакомство с Августином… скажем так, на твоем месте я не появлялся бы вблизи Моравола еще лет десять и сторонился любого колдуна, не важно служит ли он архимагу или нет. - Блэкхард замолчал, подождал пока возле них пройдет трое настроенных на «веселье» стражников, и продолжил уже куда более тихим голосом. – Что вы задумали, и почему из всех колдунов ты решил связаться именно с пироманткой?

-А откуда ты…? – начал спрашивать Алекс, но осекся, вспомнив, что маги предпочитают именно те цвета, которые наиболее точно подходят их стихии. Пироманты носят красные цвета; маги воды – голубые и синие; те, кто решил связаться с землей – коричневые, и так далее. Охотнику следовало вспомнить это гораздо раньше, чем Энида выпустила свой первый огненный шар в его сторону.

-У каждого из нас свои секреты, - уклончиво ответил Алекс, припоминая скьярлу, что и тот не пожелал рассказывать всю правду. – Скажу лишь только, что это для твоей жены.

-Марии?

-А у тебя есть еще одна? – вспылил охотник.

-Даже если бы была, наша подруга-охотница не дала бы долго прожить ни ей, ни мне. Сам знаешь, она самый добрый и светлый человек на земле, но только когда спокойна. Стоит ее обидеть, как она тут же превращается в женское подобие тебя – отрубает головы и складывает их в небольшую горочку.

-Это был двойник, - напомнил Алекс историю, которая случилась с ними около шести лет назад. Чудовище принимало облик других людей, рушило их жизнь, убивало близких и друзей, а потом и того человека, личину которого примерило. В тот день оно решило взять себе облик молодой черноволосой охотницы и поплатилось за это собственной жизнью.

-И где она сейчас? – спросил охотник, когда понял, что Блэкхард больше ничего не скажет и не спросит. – Обычно вы всегда путешествовали вместе.

-Да… - неохотно протянул Блэкхард. – Около месяца назад к ней прилетел ворон и принес приказ отправляться на юг. Вроде как там собираются охотники и им очень нужны дополнительные мечи и руки.

-А почему тогда мне ничего не пришло? – не поверив, спросил охотник и тут же выругался себе под нос.

-Если ты так называешь свое неумение работать в команде, то в точности тебе не откажешь.

-А ты думаешь, дело действительно в этом? – он громко хрустнул безымянным пальцем, как следует надавив на него большим, перешел на средний и закончил указательным. Он всегда так делал, чтобы справиться со злостью, когда нет подходящих целей, чтобы выпустить свой гнев.

Иногда это помогало, но не сейчас. Сейчас сказанное Блэкхардом доказало ему, что ему не доверяет собственный орден и совершенно не рад такому человеку в своих рядах.

-Конечно нет. С тобой ничего не может быть так просто, - ответил Блэкхард, не обращая внимания на состояние друга. -Ты не только не можешь работать в команде, но еще и очень груб, любишь угрожать людям, иногда убивая их, не позволяешь как-то поправить себя или урезонить, пытаешься все сделать по-своему, а еще твой конь…

-А что с ним не так? – внезапно удивился Алекс, забыв о своей злости.

-Честно?! Твой Буцефал так и норовит откусить кому-нибудь голову, если рядом нет тебя.

-Это проблема? Я думаю, если бы никто не подходил к нему без хорошей причины, то жертв можно было бы избежать.

-А еще они завидуют, - привел Блэкхард новый довод. Гораздо более весомый в глазах охотника и всех, кто любит своих лошадей. – Твой конь чертовски красив, на него не нужно особо тратиться в конюшнях, и он способен постоять за себя и за тебя, если разбойники подкрадутся к вам, пока ты будешь спать.

Алекс улыбнулся заслугам своего къярда, но увидев хмурое лицо скьярла, понял, что сейчас будет настоящая причина почему ворон не прилетел к нему и не принес приказ отправиться на юг вместе со всеми.

-Не мне тебя учить, но ты ведь знаешь, что охотники не любят Хаос, - хмуро произнес Блэкхард. – Как знаешь и причину этого!

-Потому что Скверна – часть Хаоса, - неохотно признал Человек из Кронсмарка. – Послушай, охотники и раньше ненавидели меня, еще до того, как я связался с Хаосом и с его жрецами.

-Возможно, но, когда ты расплачивался с ним за свою спасенную жизнь, ты не сделал ничего хорошего, не так ли?

-Что ты скрываешь, Блэкхард? - грубо перевел Алекс тему. – Ты уже бывал в этом городе и не единожды – горожане не смотрят на тебя, как на архидемона или тролля, даже не задерживают на тебе взгляд, как это делают люди в Адаларне и Рондолине. Признайся, что истина гораздо страшнее, чем простое испытание.

-Ничего, что стоило бы твоего внимания. - Блэкхард увидел впереди несколько стоявших группой плохо одетых людей и свернул в первый же попавшийся переулок. Алекс последовал за ним. Здесь расстояние между домами было куда меньше, чем в других, уже увиденных охотником улиц Ривера, и им пришлось идти друг за другом, чтобы протиснуться в узком проходе и обойти нежелательную для них компанию.

-Хвала Семнадцати, что на твою просьбу откликнулся только один из них, - продолжал бесполезные нравоучения Блэкхард, чтобы отвлечь внимания охотника от своих тайн. – Хаос я еще понимаю – стихия изменения, к ней часто обращаются ученые, исследователи и строители, но Гнев… ты хотя бы думал своей головой, когда взвывал к нему?

-Уж извини, но в тот момент мне было совсем не до раздумий! - нервно выкрикнул Алекс.

-Я прекрасно понимаю, что борьба с вием – это не изгнание беса… черт, даже переспать с суккубом не так опасно, как столкнуться с оракулом. - При упоминании самого развратного демона, Алекс едва не потерял контроль над собой, а его рука тут же бросилась под плащ и нащупала рукоять меча. Блэкхард этого, разумеется, не видел и продолжал говорить.

-Но взвывать к самым опасным из Семнадцати…

-А к кому мне нужно было обратиться? – давя эмоциональный крик, прошипел Алекс. Его рука уже не держала меч – все-таки охотник вспомнил, кто сейчас стоит перед ним, и понял, что если он убьет скьярла, то лишится сразу двоих и единственных друзей. Мария никогда его не простит.

-К Воде, Земле, Времени? – взяв свою ярость под контроль, спросил Алекс куда более спокойно. – Я не знаком с их жрецами и абсолютно не знаю, как связываться с этими Первоначалами. К тому же в тот момент они были самыми бесполезными. Воды в той горе не было еще и до времен Аскаила, как и Земли – крепости архидемонов состоят далеко не из камня.

-А вий бессмертен, и Время на него почти не влияет, как и на вековой зачарованный фундамент, - закончил Блэкхард. – Но они могли бы усилить тебя, как это сделал Хаос. Пусть силы было бы не так много, но зато твоя душа была бы полностью цела, и тебе не пришлось бы скрывать, какую работу ты выполнил для Хаоса.

В этот момент они вышли из узкого переулка и оказались в достаточно широкой улице, чтобы Алекс мог спокойно остановить Блэкхарда и не застопорить почти не существующее уличное движение. Кроме них на улице была только бормочущая себе под нос парочка пьяниц, которая двигалась очень лениво и останавливалась почти у каждого угла, чтобы перевести дух. Охотник поймал момент, схватил скьярла за локоть и развернул к себе лицом.

-Ты действительно хочешь знать, что именно я делал, когда работал на Хаос, или пытаешься скрыть свои тайны? – Алекс снял капюшон, поднял голову и, вызывающе изогнув левую бровь, посмотрел скьярлу в глаза.

-Да, я действительно хочу знать, чем ты занимался, и что предстоит сделать мне, если по глупости придется заключить с ним сделку. – Блэкхард протянул Алексу руку. – Давай так, я расскажу тебе, что меня связывает с городом, а ты раскроешь свою тайну?

-Хорошо, - произнес Алекс, но не пожал руку. Он указал на конец улицы и сказал, - веди и рассказывай, что же такого в Ривере, что ты впервые за все наше знакомство решил хранить от меня секреты.

-Мы почти пришли, - немного поджав губы, произнес Блэкхард и направился дальше по улице. Огибая большие лужи, он начал отвечать на вопросы Алекса, - Ривер – мой родной город. Я в нем родился и рос, здесь меня знает каждый: и кто жил здесь двадцать лет назад, и кто проживает сейчас. Я часто бываю здесь, когда появляюсь в Ареноле по делам. Родных у меня нет, но мне все равно хорошо здесь. Люблю ходить по старым узким улочкам, вспоминать свое детство и пугать грабителей, которые привяжутся ко мне ночью.

-Привяжутся к тебе? – Алекс скептически хмыкнул. – Ты же огромный, как дом, любой дурак, даже пьяный в умат безмозглый идиот должен понимать, что связываться с тобой – гиблое дело.

-В умат? Это имя очередного демона? – Блэкхард сделал вид, что не заметил последних слов Алекса и прицепился к его жаргону. – Или очередное твое словечко из Кронсмарка? А мне казалось, что ты ненавидишь в себе все, что может напомнить о той деревне.

-Так и есть, - тяжело произнес охотник и криво усмехнулся. – Приятно, что я не один в нашей команде, кто встретил свое детство в полусгнившей деревне, где крестьяне были больше похожи на водяных, чем на людей.

-Ривер не деревня, - гордо произнес Блэкхард, подняв палец вверх, - а мелкий городишка – главное поселение в баронстве. Да и люди здесь скорее похожи на больных проказой, чем на водяных.

-А есть разница?

-Есть, - коротко ответил Блэкхард и перевел тему. – Так с чем тебе пришлось столкнуться, работая на Хаос, и что именно ты делал? Вряд ли ты колол дрова на заднем дворе у одного из жрецов. Семнадцать очень дорого берут за свои услуги.

Алекс еще раз посмотрел на пьяниц, мрачно подумал: «а не стоит ли ему бросить затею вывести скьярла на чистую воду и продолжить путь к клинку», но все же решил взять себя в руки и рассказать тайну, которую он много лет хранил даже от самых близких людей.

-Я был на востоке, - ответил он и осекся. К горлу подступил тяжелый комок, который не позволил ему говорить дальше.

-На востоке от чего? – нетерпеливо произнес скьярл. - От Кронсмарка? Тогда весь мир для тебя восток!

-На востоке от всего, - мрачно произнес Алекс. – От всех человеческих владык, стран и поселений. На востоке, который скрыт завесой темного леса. На том самом востоке, которым пугают маленьких скьярлов, рассказывая, что за твари там живут.

-И ты не позвал меня с собой? – в голосе Блэкхарда прозвучало что-то среднее между недовольством и обидой.

-Я был там не один, - Алекс посмотрел на Блэкхарда недвусмысленным взглядом, который означал, что больше он не ответит ни на один вопрос. Скьярл понимающе кивнул, и они продолжили путь молча.

Вскоре перед друзьями показался деревянный покосившийся частокол, служивший городу границей. Он стоял здесь задолго до того, как родился Алекс, и многие проезжающие рядом путники искренне не понимают, почему Хеленхорды – владыки Ривера – не приведут свой город хотя бы в малейший порядок, ведь в этом поселении есть все для того, чтобы сделать баронство важным перевалочным пунктом при проезде в Аренол, но самому охотнику, как и барону, было плевать на их непонимание. Алекс был доволен тому, что в Ривере есть конюшня и таверна, а уже ушедший в Пустоту Хеленхорд – своему титулу и возможности жить особо не задумываясь, где найти хлеб на завтрашний день.

Они прошли несколько сотен метров по грязному и размокшему тракту прежде, чем Блэкхард повернул в сторону леса и вступил на заросшую и почти незаметную тропинку. В свое время она была достаточно широкой, чтобы плечом к плечу по ней могли пройти около пяти человек, но сейчас тропа едва вмещала в себя охотника и скьярла.

-Да уж, старик Хеленхорд запустил не только город…, - ехидно оценил Алекс состояние тропы.

-Он был не самым хорошим человеком, - ответил Блэкхард, ошибочно посчитав, что собеседника действительно заботит состояние Ривера. Скьярл помнил, что иногда в охотнике пропадает цинизм, и он действительно начинается заботиться об окружающих его вещах.

-Да уж, - скептически протянул Алекс, - я заметил, как горожане провожают его.

-У него много сыновей, один из них вполне может привести Ривер в порядок, - продолжал оправдывать Блэкхард свою родину. – Сначала все подерутся между собой за наследство, а затем самый умный из них отравит остальных и займет место умершего барона. Если кто-то пойдет на убийство, то вряд ли потом захочет жить в подобном клоповнике.

-Я бы на это не рассчитывал, - хмыкнул Алекс, обходя огромную лужу, - скорее уж ты выкупишь эти развалины и хорошенько отстроишь. У тебя и Марии есть на это деньги.

-Так же, как у тебя есть деньги выкупить весь Менрок, - напомнил скьярл, - но ты не сделаешь это.

-Не сделаю, - согласился Алекс, - по той же причине, по которой никто другой не сделал это. Даже соседний Адаларн не хочет завоевывать или покупать это герцогство и получать выход к морю. Какой смысл тратить деньги на бесполезные развалины, когда ты и без того можешь позволить себе, что угодно?

-Но ты и это не делаешь, - снова напомнил Блэкхард, но на этот раз с широкой улыбкой на губах. – Если продолжишь путешествовать с чародейкой, то тебе придется тратиться на ночлег, а не спать в поле в обнимку с Буцефалом. Кстати насчет в обнимку, вы еще не…? Сам понимаешь, женщина способна залечить твои раны гораздо лучше, чем время.

-Что? – едва не растерявшись от удивления, воскликнул Алекс. – Ты с ума сошел? Я понял, на что ты намекаешь, но эта чародейка не такая, как Элайна! Та была милой, доброй, лживой лицемеркой, а эта…, - охотник смолк, не в силах найти подходящие слова, чтобы описать пиромантку.

-Вы два сапога пара, - не удержался от ехидного комментария Блэкхард. Охотник лишь бросил на него еще один гневный взгляд, но промолчал. Остальной путь до конца тропы они снова провели в молчании.

Алекс обычно относился более спокойно к подобным словам со стороны Блэкхарда, но сейчас что-то изменилось. Энида как-то повлияла на него: может, показала на близость охотника к цели; пообещала ему часть пророчества вия, и теперь его нервы были на пределе, как это всегда бывает, когда до заветной цели остается только протянуть руку. Однако… охотник не был уверен, что дело действительно в этом.

Чародейка как-то влияет на него. Но вот как? Он уже привык к ее выходкам, поведению и манерам, и она с каждым днем раздражает его все меньше, но ей все равно удается находить живущий в Алексе гнев и взращивать его. Если не по отношению к себе, то к остальным окружающим его людям уж точно. Ведь раньше ему было абсолютно плевать, пригласят его на общий сбор охотников для борьбы с крупной тварью или нет, а сейчас… сейчас он и на такой обычный пустяк отреагировал так, словно ему снова напомнили о той беде, которая в одну ночь лишила Алекса почти всех друзей сразу.

-Ты опоздал, Блэкхард, - неожиданно произнесли откуда-то спереди, и, подняв голову, охотник с удивлением обнаружил, что они, наконец, пришли.

Старое заросшее кладбище времен зарождения Мира… самые первые захороненные здесь люди еще помнили Темные Времена, сражались бок о бок с Семнадцатью и внесли свой вклад в общую победу над Аскаилом. Это место должно было быть окружено почестями и переполнено от избытка паломников, но на деле… на деле люди позабыли о своей истории и стоило баронству потерять хватку, как могилы одних из спасителей человечества и их потомков превратились в поросшие травой курганы, а часть склепов явно растащили для постройки или укрепления домов.

Это было первым на что обратил внимание охотник, повернув голову, он увидел и обратившуюся к Блэкхарду женщину. Ее нельзя было назвать ни молодой, ни старой, хотя голову уже и украсила седина, тело давно превратилось в рыхлое подобие бочки, а на подбородке без труда можно было увидеть страшную волосатую бородавку. Рядом с ней стоял сгорбившийся старик с широко открытым беззубым ртом и оглядывал вновь пришедших.

-Извини, баронесса, - холодно отозвался Блэкхард на обвинения женщины. – Меня задержали. Хотя если бы вы лучше следили за городом, то вам были бы не нужны мои услуги, а мне не пришлось бы сейчас стоять и оправдываться.

-А ты не оправдывайся, - вмешался Алекс и подошел к овдовевшей хозяйке баронства. Приблизился к ней настолько, что его почти бесчувственный нос смог разобрать среди лесных ароматов отвратительную вонь безвкусных духов. Затем охотник посмотрел ей в ее выцветшие глаза и прошипел, – а вы, госпожа баронесса, уймите свой пыл и не обвиняйте моего друга. Он человек спокойный и не тронет вас, но вот я…

Алекс почувствовал, как чья-то грубая и огромная ладонь схватила его за локоть и с силой сдавила. Через мгновение охотник услышал над своим ухом грузный голос Блэкхарда:

-Прошу его простить, госпожа Хеленхорд. Мой товарищ долгое время жил среди троллей - сами понимаете, к чему это может привести. – Блэкхард криво улыбнулся и, снова сдавив локоть охотника, намекнул, чтобы тот держал себя в руках. Баронесса презрительно фыркнула и отошла на несколько шагов в сторону от, по ее мнению, сошедшего с ума человека.

-Где скьярл, там и беды, - произнесла она, переводя взгляд с Алекса на Блэкхарда, и, повернувшись к стоявшему рядом старику, приказала, - веди нас.

Мужик – по-видимому прежний смотритель кладбища – широко улыбнулся, еще больше показывая отсутствие зубов у себя во рту, быстро закивал и указал следовать за ним.

-А где они сейчас хоронят своих покойников? – спросил Алекс, когда баронесса и могильщик отошли на достаточное расстояние, чтобы не услышать их. – Кладбище заброшено, и не похоже, чтобы живые еще приходили проведать своих умерших родственников.

Блэкхард пожал плечами.

-Я еще живой и это главное, - цинично сказал он и махнул рукой куда-то в сторону юга. – Сжигают или хоронят там, где земля более уступчива. В молодости я этим не интересовался, а сейчас это уже не имеет смысла. Сам знаешь – мы умираем так, что нас вряд ли уже похоронят.

-Да уж, - мрачно отозвался Алекс. – Ты же знаешь, почему Марию нельзя было отпускать на юг?

-Скверна, - коротко произнес Блэкхард и тяжело вздохнул. В глазах его мелькнули печаль и страх. – Мария сильная. Я уверен, она справится с вашими ордами демонов и выберется целой и невредимой. По-другому просто быть не может.

Алекс неохотно кивнул.

-Надеюсь на это. Иначе вся моя затея с многолетними поисками и этой чародейкой окажется… тщетной.

Блэкхард улыбнулся.

-Уж и не знаю, благодарить тебя за верность или начинать ревновать за ваши тайны.

Алекс рассмеялся. Среди древних могил, покойников, живших здесь трупоедов и призраков, его поведение было странным и лишенным всякой морали, но все же он смеялся. Возможно, в первые за несколько лет это был чистый и добрый смех, а не очередная циничная усмешка над чем-то, что в охотнике вызывало только отвращение.

Только он хотел ответить, чтобы скьярл занимался и тем и другим одновременно, как заметил, что, обернувшись через плечо, баронесса смотрит на него недовольным прищуренным взглядом и укоризненно качает головой. Смех и радость мгновенно пропали.

-Что она здесь делает? – шепотом произнес охотник. – Разве мы не могли бы обойтись без нее, одним престарелым могильщиком? Или баронесса любит ходить по размокшим кладбищам? Собирает кости и ночью в подземельях резиденции барона варит завтрак своим детям?

-У тебя всегда было богатое воображение, - также тихо пробормотал Блэкхард. – Нет, она всего лишь хочет сама осмотреть склеп, где должен упокоиться ее муж, проверить мою реакцию на тварей из подземелья и удостовериться, что его вообще можно привести в порядок.

-Мужа или склеп? – сделав вид, что он на полном серьезе подозревает в баронессе ведьму, спросил охотник. Блэкхард понял его шутку и решил поддержать.

-Думаю, мужа. Собирается узнать нет ли в склепе подходящей нечисти, которая готова вселиться в барона и продержать его еще несколько лет во главе семейства. Сам понимаешь, стоит кому-то из сыновей забрать себе титул барона, как баронессой станет уже другая женщина, а про вдову все забудут. Я знал одного из наследников и очень удивлюсь, если он не выпнет ее при первых же разногласиях.

-Помню, мы с тобой как-то раз столкнулись с такой нечистью, - произнес Алекс и с хрустом наступил на чью-то кость. Он с сомнением посмотрел на человеческие останки и перевел взгляд на разрытые неподалеку могилы. Их было не больше десятка, но сам факт их существования на старом кладбище говорил взяться за оружие и приготовиться встретиться с трупоедами. Они вполне могли уйти, из-за отсутствия пищи, или над могилами потрудились не гули, а мародеры, но никто из друзей не надеялся на удачу и обнажили свое оружие.

Старик и баронесса заметили реакцию борцов с нечистью и насторожились сами. Они неуверенно посмотрели на Блэкхарда, взглядом спросили: «все ли в порядке», и увидев одобряющий кивок продолжили путь дальше. Перед тем как сделать каждый следующий шаг нанимательница скьярла теперь опасливо оглядывалась по сторонам.

-Ты о том случае в Менроке? – расслабленно спросил Блэкхард, продолжая разговор. До громадной серой коробки оставалось совсем немного, но скьярл все-таки решил провести это время за разговором. Гулей он не боялся и легко заметит их, если те вдруг набросятся на их небольшую компанию.

-Ага, - с улыбкой и брезгливой гримасой одновременно ответил Алекс. – Один из братьев герцога умудрился так совершить самоубийство, что Тьма решила наказать его и запретила душе покидать тело. Помнишь каким мы нашли этого парня? На нем и кусочка мяса не осталось. Одна кожа, да пара сухожилий.

-А поверх всего этого его полупрозрачный образ, - дополнил скьярл. – Он был достойным главарем бандитов: страшным и безжалостным. Да и как тут не станешь безжалостным, когда несколько недель планировал собственное убийство, а потом тебе запретили покидать этот мир и уходить в Пустоту?

-Думаешь он понял наш намек, что демоны юга могут помочь ему умереть?

Блэкхард пожал плечами.

-Умереть слишком мягкое слово для того, что твои твари сделают из его души. И ты это прекрасно знаешь. Они сожрут ее, перемолотят саму сущность этого человека и используют для того, чтобы сделать себя сильнее. Не знаю, как ты, Ал, но я бы выбрал век бессмертных мучений, чем такую смерть.

-Конечно, - усмехнулся Алекс, - всем хочется жить, и никто не хочет умирать. Не ты первый, кто говорит об этом, и не ты последний.

-Мы пришли, - произнесла баронесса. Алекс и Блэкхард закончили говорить и подняли головы, чтобы осмотреть склеп.

Перед ними стоял огромный гранитный ящик, который за несколько веков своего существования под снегом и дождем потерял былой цвет и великолепие. Вход в его подземелья представлял собой большие железные ворота с массивными ручками. Ржавчина не тронула двери, но плесень хорошо въелась в когда-то хороший металл и поглотила прекрасный рисунок, который был выгравирован на нем мастерами древности. Справа от дверей была расположена гранитная табличка с именами постояльцев кладбищенских подземелий.

-Вы нашли деньги на никому не нужные склепы, но забыли о том, чтобы обеспечить себя нормальной стеной, - пробормотал Алекс, с долей презрения осматривая вход в последнее пристанище бывших владык Ривера.

-Они были построены еще в те времена, когда Аренола не существовало как страны, - стал объяснять Блэкхард, снова вступаясь за свою родину. – Тогда это было поселение из пяти богатых семей, которые и выстроили себе каменные многоместные гробы. Со временем большая часть этих семей разорилась или вымерла и остались только…

-Только Хеленхорды, - прервала Блэкхарда баронесса. – Что скажешь, скьярл, ты и твой друг сможете вычистить склеп для моего мужа?

Блэкхард пожал плечами.

-Вычистить смогу, но вот для того, чтобы покойного барона не потревожила другая нечисть, обитающая по соседству, необходимо приложить гораздо больше усилий, чем зачистка одного склепа. Придется потрудиться над всем кладбищем.

-Других способов нет? – с сомнением смотря на заплесневелые ворота, спросила баронесса Хеленхорд. – Я не желаю тебя видеть в своих владениях дольше, чем это необходимо.

-Ты можешь отказаться от услуг Блэкхарда и не заниматься ерундой, - произнес охотник, беззаботно продолжая глядеть на табличку и пытаясь разобрать имена. – Сжечь останки своего мужа, а затем собрать его в баночку и поставить на камин или развеять по ветру. Тут уж, как душа вашего семейства захочет.

-Алекс, - с укором произнес Блэкхард. Он снова схватил охотника за локоть и отвел в сторону. Когда они отошли на достаточное расстояние, чтобы никто не смог услышать их разговор, скьярл произнес:

-Они же боятся мести мертвецов, как огня, и очень чтят своих покойников. Мог бы ты быть чуть мягче? Если не ради них, то ради меня и нашей дружбы. Мне не нужны проблемы до того, как мы разберемся с местными трупоедами, и моя награда не окажется у меня в кармане.

-Словно дело в деньгах, - скептически хмыкнул Алекс. – Хорошо, я перестану злить эту толстую вдову и постараюсь делать вид, что уважаю их верования о загробной жизни недовольных покойников. Хотя мы оба знаем, что сожженными они не представляют опасности.

Блэкхард настороженно посмотрел на Алекса, словно пытался понять насколько правдиво говорит его друг и сможет ли он сдержать обещание. Спустя несколько секунд скьярл кивнул, и давние товарищи по оружию вернулись ко входу в склеп.

-Мы вычистим склеп, потом я расскажу вам, чем нужно будет укрепить и смазать гроб, чтобы трупоеды его не трогали, а после вы можете сами решать, что делать для улучшения охраны останков своего мужа. Я бы посоветовал перестать бесполезно тратить деньги и направить их на улучшения города. Нечисть не сильно любит ошиваться возле оживленных мест.

Блэкхард замолчал, ожидая реакции баронессы, но та лишь снова фыркнула и поспешила втянуть почти несуществующую из-за второго подбородка шею в балахон, спасаясь от холода. Ривер было одним из самых южных баронств Аренола, но все же оно находилось на севере, и в конце лета, перед самой осенью, здесь уже стояла холодная погода. Постоянно лили холодные дожди, которые утром и вечером превращались в снег, а воздух был настолько холодный, что люди вынуждены носить несколько слоев одежды, чтобы не простудиться или не замерзнуть до смерти.

-Делай, что хочешь Блэкхард, но скорые похороны не должны сорваться. Помни это, иначе ты не получишь ни монеты из того, что должно быть твоей наградой.

-У меня хорошая память, - ответил великан, скрестив руки за спиной. Это было привычкой скьярлов, которую вырабатывали в них во время обучения при каждом утреннем построении. Если охотники должны были держать руки плотно прижатыми к бокам, то убийцы чудовищ прятали их за спину и гордо выпячивали грудь вперед. Алекс не мог смотреть на это действие без улыбки, и каждый раз вспоминал, что исток этой традиции кроется в уродстве основателя ордена, который таким образом прятал от нанимателей отсутствие двух пальцев.

-Но прошу заметить, что моя задача разобраться с трупоедами, которые засели в склепе, - Продолжил говорить Блэкхард. – Если ваши люди не успеют убрать трупы чудовищ или не приукрасят место для погребения, это будет уже не моя вина. Я убиваю монстров, а не организую похороны.

-Заканчивай болтать, Блэкхард, - произнес Алекс и подошел к массивным воротам склепа. Замка на них не было - либо его сорвали мародеры, либо во времена основания Ривера люди были гораздо добрее и доверчивее, чем сейчас, и не стремились делать пристанища костей своей семьи неприступными.

-Идем? – Спросил он, положив руку на дверь и приготовившись толкнуть ее. – Нам еще многое нужно сделать до заката.

Скьярл в последний раз посмотрел на баронессу, перевел взгляд на беззубого старика, с надеждой смотрящего на Блэкхарда, кивнул им обоим, снял с пояса второй серп и подошел к Алексу.

-Пошли, - сказал он и помог охотнику открыть ворота. Железные двери сильно заскрипели - словно ужасное существо, живущее в недрах земли, завывало от голода и боли - слегка покачнулись, не в силах выгнать плесень из узких петель, но все же поддались силе борцов с нечистью и открылись.

Друзья переглянулись, по их лицам пробежала азартная улыбка, сделали шаг в пустоту, затем второй, вступили на старую, поврежденную временем лестницу, спустились под землю примерно на половину своего роста, и только после этого руны на их оружии почти одинаково засветились теплым голубым светом. Разница была лишь в том, что охотники были более искусны в плетении рун, и меч Алекса светился чуть ярче, чем боевые серпы Блэкхарда.

Они успели пройти в полном спокойствии несколько метров, когда лишь неуверенные шаги Алекса и топот огромных ног Блэкхарда нарушали могильную тишину, однако стоило борцам с нечистью завернуть за угол, как на них тут же набросились порождения тьмы.

Три трупоеда: два гуля – почти полностью осыпанные костяными крючками и имевшие длинные и острые, как лезвие меча охотника, зубы - и один упырь. Мерзкий, покрытый зеленоватой блестящей при свете рун слизи, упырь, передвигавшийся в отличие от своих меньших братьев на двух ногах и размахивающий перед собой огромным трубкообразным языком.

Алекс никогда не занимался работой скьярла в серьез, но тем не менее знал, что этот язык и есть основной рот их противника, которым трупоед раскалывает кости своей жертвы и высасывает костный мозг. Язык полый внутри, а на самом его конце есть небольшое жало, которое он использует как оружие и инструмент во время поиска еды.

Гули мгновенно прыгнули на стены и поползли к потолку. Упырь выбросил перед собой язык, выпустил огромные когти и бросился на скьярла. Он орудовал языком, словно воин южных султанатов своим привязанным к веревке лезвием, и пытался ударить по самым слабым местам стоявшего напротив него Блэкхарда.

Скьярл легко увернулся от первой атаки, отпрыгнув в сторону, ушел от второй и с удивительной скоростью ударил серпом по полутораметровой трубке языка. Лишившись своего оружия, чудовище зарычало и отчаянно бросилось на Блэкхарда, но тот лишь снова отошел в сторону и ударил по ногам и шее зверя. Лезвие легко преодолело кости и гнилое мясо монстра и отделило голову вместе с ногами ниже колен от основного тела.

Блэкхард довольно улыбнулся, по-детски радуясь очередной победе и в следующее мгновение почувствовал сильный удар в бок. Его что-то повалило на землю, и скьярл уже приготовился быть разорванным в клочья из-за своей ошибки, как увидел, что его друг лежал рядом с ним, а на его клинке барахтался, извиваясь в агонии, один из позабытых Блэкхардом гулей. Он крепче взялся за рукоять серпов, вскочил на ноги, взмахнул оружием и помог Алексу разобраться с монстром.

Вовремя.

Оставшийся гуль истошно завыл, стоя на том месте, где несколько секунд назад находился охотник, и мгновенно набросился на Блэкхарда. Инстинкты не подвели, заставив огромное тело скьярла отпрыгнуть в сторону, напасть на гуля и отделить голову еще одного монстра от безобразного тела.

-Теряешь форму, Блэкхард, - медленно хлопая, оценил охотник работу скьярла. – Еще год назад ты мог в одиночку разделаться и с полудюжиной трупоедов.

Охотник перестал хлопать и нагнулся над упырем. Это был первый раз, когда Алекс встретился с подобным видом трупоедов, и он фальшиво морщась внимательно оглядывал труп чудовища. Большую часть внимания он уделил голове, а точнее рту и глазам. Они были вполне человеческими, если не считать длинных деформированных клыков и вертикальных пожелтевших зрачков.

-Мутация? – попытался угадать охотник, переводя взгляд на скьярла.

-Возможно. У нас не стараются сильно изучать монстров и узнавать их происхождение, как делаете это вы, охотники, - ответил Блэкхард, ощупывая слегка поврежденный во время падения бок. Ребра были целы, но от синяков ему не удастся сбежать. Покачав головой, он согласился с Алексом. – Ты прав, я теряю форму. Только вот я не такой бездушный как ты, и не могу быть постоянно собранным.

-Мария? – заканчивая рассматривать упыря, спросил Алекс. – Я же сказал, что она сильная и может справиться с любой проблемой. Тем более с тварями Скверны.

Блэкхард пожал плечами.

-У нас с тобой слишком многое за спиной, и не только Мария может сделать меня настолько рассеянным, - он указал на гуля, от удара которого его защитил Алекс. – Спасибо. Знаю, что мы слишком много раз спасали друг другу жизни, чтобы благодарить, но все равно спасибо.

Алекс усмехнулся.

-Давай без этого, - сказал он и указал на проход направо. – Предлагаю сначала проверить эту сторону – трупоеды пришли оттуда.

Блэкхард взглянул на зовущую тьму подземелья, посмотрел на один из серпов, сжал покрепче рукоять, обреченно кивнул и направился зачищать остальные коридоры склепа.

-Все в порядке? – сравнявшись с Блэкхардом, спросил Алекс. В следующее мгновение на них из широкой ниши в стене накинулся еще один гуль, но скьярл даже не посмотрел в его сторону. Быстрое движение руки и чудовище уже лежит у его ног без головы. Лезвие серпа отделило ее от тела так, словно он был раскаленным ножом и резал кусок масла.

-Да, - неохотно произнес Блэкхард, но Алекса такой ответ не устроил. Он остановил друга рукой и заставил посмотреть себе в глаза. Сейчас, когда половина дня уже прошла, и близится вечер, они все больше теряли синий цвет и становились серыми. Так было всегда, сколько охотник себя помнил, его глаза каждый день меняли свой цвет: утром синие, как море, а к вечеру становились серыми, словно туман.

-А мне кажется, что тебе жить надоело, - сказал охотник, недовольно нахмурив брови. – И дело тут точно не в Марии. Соберись, Блэкхард, ты же профессионал! Что бы тебя не отвлекало, выкинь это из головы и займись делом. Давай, ты же прекрасно помнишь, что насколько бы скьярл не был силен, ему нельзя расслабляться. Иначе он даже с одним трупоедом не сможет справиться. А у нас их гораздо больше, чем…

-Тихо, - приказал скьярл и не церемонясь заткнул охотнику рот огромной ладонью. Алекс недовольно замычал и попробовал отстраниться от Блэкхарда, но мгновенно замер, когда и его ушей коснулись странные для этого места звуки. Равномерное постукивание шло откуда-то из глубин склепа, словно кузнец работал над новой подковой или плотник пытался забить гвоздь в грубое, почти окаменевшее бревно.

Охотник отошел от скьярла и настороженно посмотрел в глубь склепа.

-Насколько мне не изменяет память, трупоеды не любят шуметь.

Блэкхард кивнул.

-Даже во время кормежки они предпочитают молча прятаться в тени и не издавать ни единого звука. Особенно если рядом человек. – Скьярл осмотрелся вокруг, проверяя не затаился ли возле них очередной гуль или упырь. Охотник также провел взглядом по всевозможным трещинам и нишам, на которых лежали чьи-то размолотые кости, но не заметил ничего, что могло бы им навредить.

-Пошли, - произнес Алекс и успел сделать несколько шагов вперед прежде, чем равномерное постукивание прекратилось. Охотник остановился и оглянулся на скьярла. Блэкхард стоял чуть позади него и прищурившись смотрел в глубь заброшенного коридора. В его глазах стояла неуверенность, а руки очень крепко сжимали рукояти обоих серпов. Настолько крепко, что костяшки его пальцев побелели.

-Ты знаешь, что нас может ждать? – попытался угадать охотник. – Эта нечисть не обычный трупоед, и остальные твари ее боятся? Я прав? Поэтому на нас еще не набросился десяток другой этих падальщиков, как это бывало раньше?

-А сам как думаешь? – огрызнулся Блэкхард, и чистильщики склепа направились вперед. – Эти залы были заброшены задолго до того, как родились наши отцы, и здесь мог поселиться кто угодно: трупоеды, призраки, куча злых духов, таких как банши, и даже парочка любимых тобой чертей. Я ничего не знаю о том, с чем мы можем столкнуться, и кто решил погреметь костями.

-Тогда в чем вопрос? – спросил Алекс и предусмотрительно ударил мечом по вырезанной в стене чуть впереди нише. Скрывавшееся в ней чудовище завыло, когда клинок пронзил его тело и предсмертно зарычало - охотник провернул оружие и не оставил упырю шансов выжить. Переступая через выпавшее тело, он продолжил, - разберемся с этой тварью, как со всеми остальными. Сколько мы их убили за эти годы?

- Уж точно больше, чем все население Кронсмарка, - неохотно ответил скьярл и рванулся в сторону. Спрятавшееся на одной из ниш чудовище прыгнуло на них, но не успело преодолеть и метра. Блэкхард взмахнул серпом и покончил с их почти неожиданным врагом.

-И все же эта тварь насторожила тебя, - напомнил охотник, расправляясь с гулем, который внезапно появился из стены и накинулся на него. Проход в соседний зал был затянут паутиной и почти незаметен, но тварь выдала его и обрекла на смерть спрятавшихся там сородичей. Алекс и Блэкхард уже с головой ушли в уничтожение трупоедов и меньше чем за минуту разобрались с четверкой полусонных гулей.

Когда клинки охотников на нечисть закончили свое дело, и товарищи вернулись в коридор, Блэкхард ответил на слова Алекса:

-Ты сам сказал, что скьярл всегда должен быть настороже. Знаю, что тебя редко слушают, но не стоит так удивляться, если это происходит.

Охотник растянул губы в язвительной усмешке, фыркнул что-то неразборчивое себе под нос и покачал головой. Дальнейший путь в сторону источника странного стука они попытались пройти молча. Друзья старались ступать как можно тише и не привлекать внимание трупоедов, чтобы не потревожить скрывающуюся в конце коридора нечисть, и иногда у них это получалось. Иногда. Твари прекрасно слышали завывания гулей, которые произошли при самых первых стычках охотников, и были готовы встретить тех, кто решил забрести в их логово.

Они набрасывались на скьярла из-за углов, ведущих в другие залы коридоров, прыгали на охотника с потолка и пытались загрызть их обоих, выползая из многочисленных ям и трещин, которые в старом склепе были буквально на каждом углу. Сырость и мерзлота, живущая снаружи, не пошла на пользу ни костям, ни камню и все вокруг походило скорее на большую свалку, чем на усыпальницу когда-то богатого рода.

Оглядывая все это, Алекс недоумевал, почему барон Хеленхорд захотел упокоиться здесь, а не в более новой и спокойной семейной гробнице, и почему его наследники решили исполнить последнюю просьбу хозяина Ривера и смогли позволить себе потратиться на скьярла. Но больше всего он не понимал, почему скьярл взялся за это дело и подозревал, что тот скрывает о своей причастности к баронству гораздо больше, чем уже рассказал, и прекрасно знает, почему наследники так стремятся выполнить волю мертвого лорда.

Казалось, они шли несколько часов, зачищая коридоры от гулей и упырей, и не редко находили заваленные землей помещения или обрушившиеся проходы. В таких местах они иногда видели мелкие тоннели, прорытые трупоедами, которые шли на запах мумифицированных останков или пытались прорыть себе более легкий путь наружу. Когда это случалось, Блэкхард доставал из почти незаметной набедренной сумки щепотку растертой полыни и бросал ее перед входом.

Но длительность прошедшего времени только казалась убийцам нечисти. Внутренние часы Алекса говорили ему, что на весь путь до конца коридора они затратили не более полутора часов и провели это время за обычной рутиной: тщательную проверку всех залов и ниш, где иногда прятались чудовища. На весь путь, по прямой у них должно было уйти не больше пяти минут, но постоянные стычки с упырями и возможность нападения со спины лишали охотников скорости и заставляли постоянно оглядываться, чтобы сохранить свои жизни и к тому же не сорвать завтрашние похороны случайно выжившим гулем.

Когда же скьярл и охотник наконец добрались до конца коридора, они оказались у полусгнившей занавески, которая закрывала путь в последний зал. Из него шел мягкий алый свет, еще больше настороживший товарищей по оружию. Они встали по разным краям импровизированной двери и переглянулись.

- «Свет не нужен нечисти», - беззвучно, произнес Алекс, пользуясь изученным еще во времена учебы языком жестов.

Блэкхард кивнул и точно также, не произнеся ни единого звука, спросил:

- «Думаешь это может быть человек?»

Охотник пожал плечами.

- «Посмотрим?», - Почти одновременно спросили они. Блэкхард замялся, но Алекс тут же потянулся к занавеске и аккуратно, чтобы не повредить гнилую ткань, отодвинул ее.

Охотник ожидал увидеть, кого угодно: любого упыря, духа природы или охранного голема… даже демона, но никак не человека. Точнее он был уверен, что увидел человека. Напротив Алекса, в противоположном конце оборудованного под лабораторию зала, стояла невысокая фигура в изношенном плаще. Она копошилась над одним из столов и что-то усердно бормотала себе под нос. От стола шло неяркое красное свечение, а на небольшом постаменте рядом находилась груда человеческих костей, перенесенных из лежащих в стене ниш. Останки были нетронуты трупоедами, что говорило о том, что человек принес их из другого места.

Охотник закончил осмотр и вернул занавеску на место. Он перевел взгляд на Блэкхарда, но тот лишь только начинал рассматривать лабораторию через маленькую щелку в верхней части прохода, до которой рост охотника не позволял дотянуться, даже если он постарается встать на носки. Алексу оставалось гадать, как скьярл воспринял их неожиданную находку, однако его лицо подсказывало, что Блэкхарду это не понравилось.

-Что будем делать? – почти беззвучно спросил охотник, когда скьярл перестал осматривать неожиданную лабораторию.

-А ты как думаешь? – Блэкхард сделал недвусмысленное движение серпом и тут же наткнулся на не одобряющий взгляд Алекса.

-Нужно узнать, что он здесь делает, - настороженно произнес охотник. – Этот человек или существо, которое притворилось человеком, облюбовало эти места для своих опытов не из простого желания работать в тишине. К тому же он как-то смог избежать внимания трупоедов. Не пойми меня неправильно, но я думаю, что мы не должны убивать его только лишь потому, что нам сказали убить каждого в этом склепе.

-И это мне говорит человек, охотник, который не задумываясь отрубил голову своему другу? – Блэкхард требовательно поднял бровь.

-Он был уже мертв, я лишь избавил его от участи марионетки. К тому же Тауф не был мне другом, и ты это знаешь. – Услышав эти оправдания, Блэкхард лишь покачал головой и направился в лабораторию. Прежде чем скьярл переступил порог, Алекс схватил его за локоть и не произнося ни звука, языком жестов, попросил его, - «Сначала разберемся, что он делает, а уже потом убьем».

Блэкхард лишь пожал плечами и взглядом напомнил охотнику, что путь убийства обычно выбирает именно он, и каждый раз, когда они встречали что-то настораживающее, их промедления не заканчивались ничем хорошим. На эти обвинения Алекс лишь кивнул и в последний раз, не произнося ни единого звука, повторил:

-«Нужно узнать, что он делает, а уже потом решать его судьбу; если это будет не человек, то убьем его».

Охотник заметил на лице скьярла недоумение, вызванное внезапной переменой в поведении Алекса, но через считанные мгновения они забыли произошедший между ними разговор, превратились в две бесшумные тени и медленно покрались вперед.

Охотник старался разглядеть все находившиеся в этой комнате предметы, но его пробелы в знаниях позволяли ему только самое малое – отличить колбу от пробирки – все остальное оставалось для него загадкой - непонятным произведением ученых, которые используют все это для опытов, чаще всего ведущих к изобретению новых ядов или всевозможных артефактов для убийства возможного противника. Это могут быть, как и сражающиеся на войне солдаты, так и конкуренты самих ученых или их хозяев.

Бесшумно, словно две невесомые тени, они подкрались к человекоподобной фигуре и, к своему ужасу, смогли разглядеть над чем она работала. Увидели, как существо в балахоне закрепило над лежащей на столе мумией красный кристалл, похожий на рубин, с темной сердцевиной, как оно медленно водило руками по телу мертвеца и упорно бормотало себе под нос странные и незнакомые слова. Они были очень похожи на те, что используют демоны в своем языке, однако охотник абсолютно не знал, как их перевести. Язык звучал так, словно кто-то обрезал одно слово и соединил с другим, не позаботившись о первоначальном смысле обоих слов.

Прежде чем охотник смог разобраться в переводе, существо в балахоне перешло к дальнейшим действиям.

Оно положило защищенную перчаткой руку на голову мумии и протяжно запело. Через мгновение кристалл породил несколько длинных нитей, которые с необычайной скоростью принялись оплетать тело мертвеца. Они просачивались сквозь истлевшую кожу и исчезали глубоко внутри сгнившего много веков назад трупа.

Алекс уже поворачивал голову, чтобы вопросительно посмотреть на Блэкхарда, как мумия зашевелилась. Согнула в колене правую ногу, сжала кулак и подняла высушенное веко. Глаз внутри не было, но вместо него горел маленький красный уголек, и словно недовольный сторож он тут же впился в охотника. Мумия издала недовольное рычание и начала ворочаться. Неосторожное движение ногой, и кристалл полетел на пол. Человек в балахоне постарался успокоить мертвеца новыми неизвестными словами, но скьярл помешал ему сделать это.

Закричав, он оттолкнул хозяина лаборатории, замахнулся серпом и изо всех сил ударил по шее мумии. Голова отделилась, но это не успокоило мертвеца. Тогда Блэкхард схватил обтянутый кожей череп, бросил его на пол и раздавил ударом своей огромной по человеческим меркам ноги.

Чтобы не отставать от друга, Алекс вонзил клинок в сердце хозяина лаборатории и провернул, надеясь избавиться от врага, однако на фигуру в балахоне это не произвело никакого эффекта. Она медленно скинула капюшон, обнажая перед незваными гостями обтянутый кожей череп с кроваво-красными углями вместо глаз, и зловеще засмеялась.

Охотник моментально выдернул меч, занес для нового удара и тут же понял, что это была ошибка. Он не успел заметить, как в руках у ожившего мертвеца оказался длинный металлической жезл, и едва увернулся, когда противник с нечеловеческой скоростью атаковал. Алекс заблокировал новый удар, попытался нанести свой, но чудовище тут же развернуло оружие и чуть не убило его другим концом жезла. Он был заточен настолько сильно, что годился в качестве бритвы. В этом охотник убедился, когда острый конец пронесся рядом с его глазами и слегка задел щеку.

Блэкхард спас Алекса, вовремя схватив его за капюшон и оттащив в сторону. Прекрасно понимая, что сейчас им никак не справиться с неизвестной тварью, борец с демонами подхватил красный кристалл, без сомнения служивший ключом к секрету существ с красными глазами, и, указав Блэкхарду на выход, ринулся прочь от очень опасного врага.

Следующие несколько минут превратились для друзей в безумный неразборчивый бег. Они пытались как можно скорее скрыться от хозяина тайной лаборатории. Бежали по темным коридорам подземелья, перепрыгивая всевозможные ямы и поднимая друг друга, если кто-то из них запинался об обвалившийся камень или труп могильного чудовища; бежали, но не из страха. Охотник и скьярл повидали слишком многое, чтобы бояться чудовищ или смерти, но они прекрасно понимали, что живущий в глубинах усыпальницы монстр слишком опасен даже для них двоих, и побег – единственное правильное решение.

У них в руках оказался загадочный артефакт, которым существо смогло оживить мертвеца и создать подобного себе, и охотник надеялся, что находка сможет помочь им навсегда упокоить восставшую из могилы тварь. Осталось лишь только добраться до Эниды, показать ей камень и надеяться, что чародейка сможет объяснить им, кто это был.

Легкие охотника уже буквально разрывались от нехватки кислорода, и он был готов отдать все за глоток свежего воздуха, когда его ноги, наконец, вступили на ведущую наверх лестницу. От неожиданности Алекс едва снова не упал на покрытый вековой пылью пол, но сильные руки скьярла успели его подхватить и через несколько мгновений друзья вывалились наружу.

Почувствовав свежий, влажный и слегка морозный воздух охотник упал на колени, раскашлялся и, когда смог совладать с собой, начал жадно глотать воздух. Блэкхард по-дружески похлопал его по спине и хмурым взглядом посмотрел на до сих пор ждущую их баронессу.

-Что там произошло? – требовательно спросила она. – Полагаю вы так спешили наружу не потому, что сделали свое дело?

-Драугр, - с трудом ответил спустя полусекундных раздумий Блэкхард и отвернулся, не желая видеть реакцию баронессы. Не поверив скьярлу, вдова около минуты ждала, пока тот скажет правду, но осознав, что убийца чудовищ не лжет, она в ужасе широко раскрыла глаза, а ее рот начал шептать известные почти каждому молитвы Семнадцати. На половине второй баронессу подкосило, и она бы обязательно свалилась на холодную землю, если бы не стоявший рядом с ней престарелый могильщик.

Алекс, уже пришедший в себя, поднялся с колен, мрачно посмотрел на Блэкхарда и почти незаметным движением головы предложил ему отойти в сторону. Скьярл кивнул, но прежде, чем направиться вслед за охотником, произнес стоявшей почти без чувств баронессе:

-Прошу меня извинить.

Когда Блэкхард подошел к вековому дереву, охотник убедился, что за ними никто не наблюдает и протянул ему сжатый в кулаке переливающийся темными оттенками красный камень.

-Что это такое? – спросил скьярл, принимая артефакт в свои руки.

-Не знаю, но эта штука явна сыграла не последнюю роль. – Алекс провел рукой по щеке и посмотрел на почти засохшую кровь у себя на перчатке. – У нас с тобой есть знакомая, которая, возможно, что-то знает об этом артефакте, но ты должен понимать – даже если она действительно сможет помочь нам, вряд ли мы успеем полностью зачистить склеп до того момента, как придет время хоронить барона.

-Ничего, - Блэкхард бросил взгляд на баронессу, которая о чем-то бурно советовалась со стариком. Беззубый слуга баронства не произнес ни слова в ответ на речь своей хозяйки; только упорно кивал и мычал. – Думаю, госпожа Хеленхорд уже почти распрощалась с этой идеей.

-Кто такие драугры? Если судить по ее реакции и по тому, как ты материл тех оживших мертвецов, это далеко не обычные твари.

-Это еще мягко сказано, - нахмурившись, пробормотал Блэкхард. – Ты сам когда-нибудь видел, чтобы мертвецы были способны на такое? Знаю, что некоторые демоны умеют поднимать мертвецов, но то существо не было демоном… Мы почти ничего не знаем о них, Алекс. Лишь только то, что они очень опасны, и еще никто не убивал драугра.

Охотник неуверенно пожал плечами.

-Скелет, который мы встретили в тоннелях, без всякого сомнения был совершенно новым для меня видом нечисти, но я бы не спешил настолько высоко оценивать его. Да я почти пропустил его удар, да у него есть зачатки магии, но он всего лишь мертвец, а значит нам нужно напомнить Смерти о том, что она забыла забрать его в Пустоту.

-И ты думаешь, что камень поможет в этом? – Ответом на вопрос скьярла снова послужило неопределенное и едва заметное движение плечами. Блэкхард покачал головой, удивляясь не присущей охотнику ранее наивности и неуверенности, и предупредил Алекса, - я не уверен был ли это драугр из легенд или какое-то новое существо, но оно очень опасно и нам нельзя полагаться лишь на волю случая и помощь этой безделушки.

-Знаю, - охотник кивнул. – Знаю, что кому как не мне нельзя недооценивать ничего незнакомого, однако это не я, полагаясь лишь на волю случая, собирался в одиночку забраться в логово трупоедов, совершенно не зная, что именно могу ожидать там!

-Да? – в вопросе Блэкхарда прозвучал сарказм. – Словно это не ты решил последовать за мной в эти самые подземелья, и это не ты не нанес по мертвецу смертельный удар, когда это было возможным. Это ты, Алекс, промедлил и не отсек голову хозяину того зала, пока он не заметил нас. Это была твоя идея посмотреть, что делает драугр.

-Хватит с меня твоего «это ты» и «это твоя», - резко произнес Алекс и махнул перед собой рукой, пресекая любые дальнейшие споры и разногласия. – Мы еще живы, а значит можем расправиться с твоим драугром. Отправимся обратно в город, найдем Эниду и заставим ее разобраться с камнем. Это лично мой план, если у тебя есть другой, то милости прошу. - Охотник указал на склеп. – Вперед, возвращайся и попытайся победить тварь, которая гораздо быстрее тебя и абсолютно не чувствует боль.

-Я не против твоего плана, - разведя руками, произнес Блэкхард и замолчал. Он заметил, что госпожа Хеленхорд уже не ведет одностороннюю беседу со стариком и идет к ним навстречу. Ее вид говорил о том, что она очень обеспокоена разговором охотника и скьярла.

-Вы договорились? – спросила она, оглядывая их испуганным взглядом. – Можно ли как-то изгнать драугра из склепа?

-Вы сомневаетесь в нас? – Ответил убийца демонов, пока Блэкхард подбирал слова.

Поселившийся в глазах баронессы страх смешался с раздражением, когда она услышала охотника. Она повернула голову в его сторону и начала пристально изучать взглядом, пытаясь понять, стоит ли баронству рассчитывать на такого человека, как он, или отказаться от его помощи, выгнать обоих борцов с нечистью и просто опечатать склеп, чтобы драугр не смог навредить ни одному жителю их земель.

Баронесса молчала, не зная, что именно ответить Алексу, и это молчание продолжалось чуть ли не минуту, пока Блэкхард не решился озвучить свою точку зрения.

-Возможно есть способ избавиться от реликта, но для начала нам стоит узнать, что это такое. – Скьярл показал ей отнятый у твари артефакт. – Эта вещь имеет странную связь с драугром, и нам нужно как можно быстрее узнать, как ее разрушить.

-И как вы собираетесь сделать это? – раздраженно спросила баронесса, намекая, что в Ривере нет никого, кто имел хотя бы толику стоящих знаний о магии и артефактах.

-В город вместе с нами приехал человек, который способен помочь нам, и уже на рассвете вы сможете начать приготовления к похоронам. – Напомнив о смерти прежнего барона, Блэкхард понял, что допустил ошибку, и сочувствующим голосом добавил. – Мы обязательно справимся с ним, и барон Ривера сможет обрести покой рядом со своими предками и встретить Пустоту в компании героев Темных Времен. Я знаю, что он всю свою жизнь мечтал об этом.

Баронесса подняла на Блэкхарда полный надежд взгляд, несколько секунд посмотрела в два прекрасных зеленых блюдца и удовлетворенно кивнула.

-Я верю тебе, Блэкхард. Верю, что сделаешь все возможное, но хватит ли у тебя сил справиться с тем, кого боялись даже легенды?

-Будь драугры действительно так страшны, как вы о них говорите, нас давно бы покорили мертвецы. Пошли, Блэкхард, чем раньше мы найдем фон Рейнор, тем быстрее ты сможешь доказать свою способность держать слово. – Алекс схватил скьярл за предплечье и повел в сторону города. Когда они отдались на достаточное расстояние от баронессы, охотник удивленно спросил, - это что сейчас были за игры?

-Игры? – Удивился Блэкхард, - Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь?

-Я знаю, что он всю свою жизнь мечтал об этом, - ехидно передразнил охотник. – Не знал, что ты умеешь так говорить. К тому же, откуда тебе знать, чего на самом деле хотел барон?

-Ты думаешь, что я сейчас лгал и льстил? – изобразив недовольное изумление, сказал Блэкхард. – Нет, Алекс, в этих местах действительно жили герои древности, и все Хеленхорды мечтали в смерти воссоединиться со своим великим предком. Чтоб ты знал, именно основатель этого рода командовал авангардом человеческих сил во время войны с Аскаилом! Его ближайшее окружение и потомки тоже стали далеко не последними людьми; их заслуги перед миром в те времена были воистину легендарными.

-Были, - напомнил Алекс. – Сейчас они мертвы и за столько лет, все что от них осталось не имеет ничего общего с героическим. Их кости обглодали трупоеды, а души уже давно слились с Пустотой. Это если считать, что они действительно были и не являются выдумкой.

-Так же можно сказать и про половину твоих демонов, которых никто не видел, - обиженно огрызнулся скьярл. Он был слишком привязан к своей родине, чтобы безболезненно воспринимать колкости друга.

-Меня это ничуть не беспокоит, - сказал Алекс, недовольно разведя руками. – Я не смогу одолеть некоторых из них без помощи, а на милость Хаоса рассчитывать глупо. Он может просто проигнорировать меня, как это сделал Гнев.

-На Востоке действительно так опасно, как говорят? – спросил Блэкхард, после нескольких минут молчания, которые последовали, когда охотник напомнил о своей связи с Первоначалом. За это время они успели покинуть окружающий кладбище лес и выйти на тракт, ведущий напрямую от Аренола к Риверу.

-Не опасней, чем на любой из моих охот, - неохотно ответил Алекс, пытаясь тщательно подобрать слова, чтобы не выдать тайну, которую сам Хаос приказал хранить до тех пор, пока темный и опасный Восток не станет более дружелюбней к людям. Сам Повелитель Изменения осознает, что его дети еще не готовы к тому, чтобы узнать какие народы обитают за мифической границей, и всеми способами пытается отгородить людей от встречи с новыми и более развитыми народами. Именно этим занимался охотник по ту сторону леса – пытался показать соседям, что на западе их не ждет ничего хорошего.

-Я все равно тебя не понимаю…, - растерялся Блэкхард, и еще раз убедившись в нежелании своего друга говорить. – Почему ты не хочешь сказать мне, что встретил на Востоке? Если все из-за тех вещей, которые тебе пришлось сделать под покровом Темной Листвы – принести в жертву тридцать девственниц, например – то знай, что мне плевать на них, и я уже привык к тому, что тебя нельзя назвать добрым и светлым человеком. Привык к твоему дурному нраву и к твоей привычке хвататься за меч при первом удобном и неудобном случае – сколько раз за этот год ты приставлял клинок к человеческому горлу?

-Все не так, - слегка приглушенным голосом ответил охотник и, не желая продолжать разговор на эту тему, произнес слова, которые должны были наверняка отбить интерес скьярла к Востоку с большой буквы, – Хаос приказал мне, а нарушить приказ одного из Первоначал гораздо хуже, чем нарушить клятву охотника. Тебя не убивают, а превращают в жалкую прислугу, которая, испытывает лишь одно желание – угодить своему хозяину. Ни достоинства, ни свободы воли… уверен, ты встречался с подобными созданиями.

Блэкхард тяжело вздохнул и удовлетворенно кивнул. Он прекрасно знал, что, если у Алекса будет выбор: рассказать ему тайну и нарушить приказ хотя бы одного из Семнадцати, рискуя потерять все, за что охотник боролся, или разрушить их дружбу и жить, оставаясь самим собой – гордым, почти независимым мастером своего дела, этот человек незамедлительно выберет второй вариант. Поэтому скьярл старался не ставить своего товарища перед подобным выбором и замолкал сразу же, как охотник давал понять, что Блэкхард переходит границу между их дружбой и личными принципами.

-У меня к тебе просьба, - сказал скьярл, когда перед борцами с нечистью появилось здание таверны, и смолк, ожидая реакцию охотника.

-Говори, - произнес Алекс после недолгих раздумий о том, начнет ли Блэкхард говорить о недостаточном уровне доверия к друг другу и натянутости их дружбы или заведет речь о чем-то другом. Чаша весов склонилась к первому варианту, но охотник из уважения к скьярлу все равно решил его выслушать.

-Не говори своей чародейке о драугре, - вопреки ожиданиям, попросил Блэкхард. Не дожидаясь вопроса охотника, почему они должны сохранить это в секрете, скьярл продолжил, - в основном на севере они служат в качестве страшилки для непослушных детей, а из наших пяти минут знакомства, я понял, что, услышав о подобных существах, чародейка высмеет нас и пошлет как можно дальше.

Охотник почти незамедлительно кивнул.

-Покажем ей камень, но не будем называть его хозяина своим именем. Ты попытаешься изобразить ужас на своем лице, а я расскажу ей о том, как на нас напал оживший мертвец, который умеет не только двигать челюстью, но и колдовать.

Из дверей таверны вывалилось несколько человек и с криком побежали прочь. Друзья переглянулись и синхронно кивнули, подозревая о причастности их знакомой к случившемуся переполоху.

-Что будем делать? – спросил Блэкхард у самых дверей заведения. – Ты же понимаешь, что пироманты крайне вспыльчивы, а коробок бельгарнских спичек сгорает гораздо медленнее, чем жертва огненного мага?

-Я разберусь с ней, - тяжело вздохнув, проговорил охотник и, толкнув дверь, вошел внутрь.

Встретившая его обстановка оказалась гораздо приличней, чем он ожидал. Более того, большинство посетителей вели себя так, словно ничего не произошло и спокойно продолжали свою трапезу. Разве что сидящая рядом с усатым мужчиной девочка испуганно смотрела на стоявшую чуть в стороне чародейку, но даже она, не произнося ни слова, сидела за столом и пыталась покончить с остатками своей еды.

-Повторишь, как ты меня назвал? – с удовольствием растягивая слова, спросила Энида и слегка повернула свою кисть. Раздался громкий треск, и жертва чародейки взвыла с новой силой. Три пальца мужчины уже были вывернуты под неестественным углом, а из указательного торчала окровавленная кость.

-Когда это началось? – спросил Блэкхард у сидящего за одним из столов трактирщика. Толстый мужик постоянно оглядывался, стараясь взглядом извиниться перед посетителями и вздрагивал, когда глаза натыкались на чародейку. Услышав скьярла, он медленно повернул голову в его сторону и шепотом ответил:

-Только что. Они просто подошли познакомиться и вот… кто же знал, на что способны зашедшие к тебе на постой путники?

-Не все люди добрые и терпеливые. Как именно они захотели познакомиться с чародейкой? – На вопрос скьярла трактирщик лишь пожал плечами. Блэкхард удовлетворенно кивнул и повернулся к охотнику, чтобы обсудить их план действий, но тот был уже на полпути к своей спутнице. Он сделал несколько шагов, оказался за спиной чародейки и успел схватить ее за руку, прежде чем она повернула кисть для новых пыток.

Фон Рейнор резко развернулась и попыталась ударить охотника по лицу, целясь длинными ногтями точно в его серый глаз. Обычного человека такой неожиданный и быстрый удар мгновенно лишил бы зрения, но не Алекса. Он рванулся в сторону, не отпуская предплечье чародейки, повалил ее на пол и придавил коленом ее свободную руку. Энида зашипела и попыталась вырваться, однако рванувшись несколько раз она наконец увидела, кто посмел прикоснуться к ней, и успокоилась.

-Отпусти меня, - приказала она и охотник почувствовал, как ее руки начали нагреваться. Прекрасно понимая, что произойдет с деревянной таверной, если пиромантка вдруг решит использовать свою стихию, он ослабил хватку, убрал колено и помог фон Рейнор подняться.

-У нас нет времени заниматься подобной ерундой, - холодно заявил он.

-Я говорила тебе тоже самое, охотник, когда ты потащился за скьярлом, - она скрестила на груди руки и посмотрела на до сих пор стоявшего в стороне Блэкхарда. – Я не стала мешать тебе развлекаться - теперь ты не мешай наказывать наглецов.

Чародейка развернулась к своей жертве и наступила тому на сломанные пальцы. Почти потерявший сознание мужчина сильно закричал, на его глазах выступили слезы, а глотка издала настолько сильный крик, что его вполне возможно могли услышать далеко за пределами таверны. Алекс покачал головой, максимально близко подошел к Эниде и прошептал ей:

-У нас тут мертвецы восстают из своих могил и, если ты не хочешь, чтобы этот человек нашел тебя после смерти и отомстил, то тебе придется выслушать нас.

-Я смогу справиться с костяными мешками, - не оборачиваясь ответила она. – В отличие от вас двоих… раз вы пришли ко мне.

-Надо показать ей камень, - вмешался Блэкхард, - возможно, тогда она поймет, что сейчас не время для капризов.

-У меня есть более хорошая идея, - произнес охотник и неожиданно поднял чародейку на руки. Энида ударила его несколько раз в грудь и попыталась вырваться, но снова не смогла ничего сделать с крепкими руками своего спутника.

-Пойдем в мою комнату, - предложил скьярл, неуверенно наблюдая, как Алекс перекидывает чародейку на плечо. Она запротестовала еще больше, кричала, чтобы охотник не смел обращаться с ней, как с мешком картошки; чтобы скьярл вмешался и помог ей избавиться от рук деревенщины, но все в комнате старались не замечать эту сцену и не слышать недовольные крики приближенной Августина. Включая и того, кто держал ее на своих плечах.

-Веди, - согласился Алекс, героически терпя удары чародейки по спине и пинки по груди. Боли не было – плащ хорошо смягчал все удары, которые можно нанести голыми руками – однако Энида так ворочалась, что стоило ему хотя бы немного ослабить свою хватку, и посланница Моравола легко окажется на свободе.

Блэкхард поспешил к широкой лестнице, ведущей на второй этаж, поднялся по ее крутым ступенькам и направился в самый конец коридора. Алекс следовал за ним, почти каждый шаг сопровождая совершенно недобрыми упоминаниями всех тех существ (Семнадцать, Оракулов и Августина) из-за которых он познакомился с Энидой. Сейчас охотник как никогда возненавидел свою напарницу и был близок к ее убийству, однако он сумел вытерпеть весь путь до комнаты и с большим облегчением вздохнул, когда они переступили порог комнаты скьярла и убийца демонов смог скинуть чародейку со своих плеч.

-Ты знаешь, что это? Мы нашли его в склепе. – Блэкхард протянул Эниде отобранный у драугра красный камень. Посланница Моравола недовольно дышала и испепеляла взглядом своих похитителей, но даже не попыталась накинуться на охотника или использовать против него свою опасную магию.

-Грабите могилы? – с притворным отвращением спросила чародейка, принимая камень. Она повертела его в руках, зажгла небольшой огонек света, который использовала в подземельях при первой и пока единственной охоте с Алексом, посмотрела на него через артефакт драугра и пожала плечами. – Откуда мне знать? Для чего его использовали, и как это связано с ожившими мертвецами, на которых ты жаловался?

-От него шли странные щупальца, - ответил Блэкхард до того, как охотник успел оформить мысль и открыть рот. – Словно в камне живет магический осьминог. Они опутали далеко не свежее тело и оживили его.

-Угу, и не забудь сказать, что над этой штукой колдовал еще один мертвец, - сказал Алекс и уселся на один из почти не гнилых стульев Блэкхарда. – К тому же совсем не похожий на типичную нежить. Он умел говорить, а еще действовал достаточно быстро, чтобы заподозрить, что его кости держатся отнюдь не на сухожилиях.

-И что вы хотите от меня? – Спросила Энида и не обнаружив нормального стула, решила использовать в качестве сиденья старый деревянный стол, который возможно еще помнил те времена, когда Хеленхорды не были полноценными владыками Ривера.

-Это артефакт, фон Рейнор, - раздраженно напомнил Алекс. – А вы, маги, любите ковыряться в них. Неужели приближенная Августина ничего не слышала о том, как можно при помощи предметов поднимать мертвецов? У вас же как-то получается создавать големов и оживлять половые тряпки, может и способ воскрешения не является секретом?

-Меня учили воевать, а не создавать солдат, - произнесла Энида и на ее лице появилось удивление. Она снова поднесла к глазам камень и начала осматривать его более пристально. Чародейка стала нажимать на разные края артефакта своими изящными пальцами и одновременно спрашивать неудавшихся борцов с немертвым. – Вы уверены, что ваш покойник действительно воскрес? Он стал тем, кем был до своей смерти или только выполнял свои первичные моторные функции?

-Он просто двигался, - ответил Блэкхард, - не знаю, умел ли оживленный труп говорить или остались у него хоть какие-то воспоминания – я разобрался с ним еще до того, как мертвец успел полностью ожить – но беда и не в нем.

-Тогда зачем ты обратился ко мне? – чародейка посмотрела на Алекса. На скьярла же она старалась не обращать внимания; вела себя так, словно его нет в комнате, и все слова произнес охотник. – Если с одним вы разобрались, то с другим стоило поступить точно также.

Алекс указал на небольшой порез у себя на щеке, и поспешил объяснить прежде, чем чародейка отпустит еще один ехидный комментарий.

-Чтобы такое сделать, нужно быть гораздо быстрее меня. Просто поднятый мертвец такое сделать не мог. К тому же он умел колдовать и использовал камень, чтобы поднять мумию, возраст которой намного больше вашего с Августином вместе взятого. Я не продержался и минуты, и если бы не Блэкхард, то сейчас тебе пришлось бы искать другого дурака, который согласился бы помочь тебе с нашей проблемой.

-С нашей проблемой? – чародейка изогнула левую бровь. – Я согласилась тебе помочь, охотник, и ничего более – ничего Нашего. Хочешь отказаться от поисков своего меча или использовать другой способ найти его - пожалуйста, тебя никто не заставляет идти со мной.

У Алекса такой вызов вызвал лишь усмешку.

-Может, вы оставите свои любезности и перестанете охмурять друг друга, - вмешался Блэкхард и махнул на дверь. – Там, на кладбище, тварь, которая способна при желании создать целую армию подобных себе, и она обязательно сделает это, если мы не остановим мертвеца.

-У нас, в Мораволе, ходит легенда о маге, который придумал, как обмануть смерть. Он смог разделить свою душу и спрятать её часть в неживом предмете – филактерии. Каждый раз, когда его душа покидала тело, та часть, что была спрятана, отдавала накопленную за несколько лет энергию и возвращала хозяина к жизни.

-Это спасло бы множество жизней и позволило создать непобедимую армию, - заметил Алекс. – Если бы не подводные камни, о которых ты сейчас расскажешь. Ведь непросто так этот маг стал легендой, а не спасителем всех от Смерти. Что с ним случилось и зачем ты нам рассказываешь о нем?

-А ты слушай и не перебивай, - огрызнулась чародейка. – Он обманул смерть, нашел способ восстановить свою душу, но не спас себя от Времени. Старость взяла свое. Через несколько десятилетий он превратился в обтянутый кожей скелет и тратил основную часть своих сил на поддержание жизни, а не на что-то полезное. Естественно, Мораволу такое не понравилось, и Лича изгнали.

-Лича? – с сомнением спросил Алекс. – Это прозвище или имя?

-И то, и другое. Каждый раз, когда до Моравола доходят слухи о говорящих мертвецах, мы сразу же думаем о Личе. Только его магия способна создать такого мертвеца и только о нем есть задокументированные достоверные сведения. Все остальные были либо вымыслом, либо розыгрышем.

-Задокументированные? - с трудом и с сомнением произнес Алекс. – А в твоих документах не сказано, как справиться с этим… некромантом.

-Некромантом? – спросил Блэкхард, выглядывая в окно и внимательно следя за тем, чтобы стража, пришедшая на помощь к жертве чародейки, не застала их врасплох. Пока на улице не было никого, кто был похож на охранников порядка, но это не означало, что они не появятся в скором времени и не помешают их охоте. Алексу и Блэкхарду солдаты были не страшны – они не были виновны – но вполне могли задержать Эниду, и тогда их борьба с драугром-личем замедлится, а похороны будут сорваны.

-Так мы называем демонов, которые могут поднимать мертвых. Обычно они используют Скверну, чтобы заменить жизненную энергию, но могут использовать и другие способы. Как с Тауфом. Вий смог захватить его душу, пока та еще не отошла в Пустоту, и использовал для того, чтобы оживить тело охотника и подчинить его волю, – ответил Алекс и требовательно посмотрел на чародейку. – Как нам расправиться с этим Личем? На дворе уже вечер, а значит у нас осталось всего пару часов до появления призраков. Начиная с заката мы уже не сможем биться с ним, используя численный перевес.

-Откуда я знаю? - недовольно фыркнула Энида. По ее мнению, Алекс не имел права требовать у чародейки даже самую малость, и факт того, что ей снова приказали, очень разозлил посланницу Моравола. – Я же сказала, что его изгнали, а не убили. Остальных же говорящих мертвецов мы не встречали, и это значит, что никто не убивал личей. Вы станете первыми. Сделаешь это, и, возможно, Августин простит тебя.

-Мне не нужно ничье прощение. – Алекс посмотрел на камень, внутри которого жила неизвестная темная материя, вспомнил, как именно лич-драугр оживил мумию, и его осенило. – А что если разрушить его филактерий? Если мы уничтожим предмет, в котором лич прячет часть своей души, он умрет? Или хотя бы ослабнет? В любом случае, мы сможем его убить.

-Даже если это сработает, нам все равно надо найти филактерий, а он может быть где угодно, - произнес Блэкхард отворачиваясь от окна. – Лич живет уже много лет и мог спрятать его в любом месте, где хоть когда-нибудь останавливался. К тому же, если бы все было так просто, маги уже уничтожили бы его.

-Это было еще в те времена, когда маги не превратили город Моравол в герцогство. В те времена людей было слишком мало, чтобы Первоначала позволяли безнаказанно убивать друг друга. Поэтому маги просто изгнали его. Возможно, Лич даже помнит Темные Времена.

-Ясно, - сквозь зубы произнес Алекс и сплюнул. - Еще один реликт времен Аскаила. Чтоб их всех Пустота забрала.

-Аскаила? – с удивлением спросила чародейка и задумчиво нахмурилась, пытаясь вспомнить, где она уже встречала это имя. – Это тот архидемон? Военачальник, которому служил вий, и наследник которого должен погубить тебя?

-Аскаил не просто военачальник, - отчасти с восхищением произнес охотник. – Для демонов он такое же Первоначало, как для нас Семнадцать; величайший дух природы – для южных варваров; Создатель – для огров севера; и Единое божество – для народа, что нашел себе дом на далеком архипелаге Хинги. Он был первым, кто повстречался со Скверной, если не сказать больше...

-Больше? - Энида развела руками и с немалой долей сарказма сказала, – куда уж больше? Ты расписал его так, словно он твой бог или любимое Первоначало. Может быть ты фанат этого архидемона мечтаешь стать таким же, как он?

-У Аскаила есть чему поучиться, - вступился за друга Блэкхард. На скьярла тут же устремились вопросительные взгляды обоих участников разговора. Он понял, что Алекс хочет узнать, откуда ему удалось узнать об этом архидемоне и поспешил добавить, – когда я еще учился, одна знакомая охотница принесла мне свой учебник по истории Скверны, и мне удалось успеть прочитать первую главу прежде, чем ей пришлось вернуть книгу.

-У первого архидемона действительно есть чему поучиться, - кивнул Алекс, вспоминая заслуги Аскаила, которые, по его мнению, достойны восхищения. – Демоны уверены, что он был одним из первых людей, которых создали сущности гораздо древнее всех наших богов и Первоначал вместе взятых. Они уверены, что он обманул первородный Хаос, отца всех миров, взял часть его силы и исковеркал ее так, что получилась Скверна. Среди демонов ходит легенда, что Аскаилу удалось с ее помощью стать действительно великим человеком, но потом случилось нечто ужасное, из-за чего тогда еще никому неизвестная Скверна слилась с ним в одно целое и создала первого демона. Он стал по-настоящему неуязвимым, и, если честно, - Алекс осекся, вспоминая еще один приказ Хаоса, еще одно табу, наложенное в этот раз на судьбу Аскаила, и постарался перевести тему в другое русло. – Навсегда связав свою жизнь с борьбой со Скверной и возненавидев ее, я не уверен, что на его месте смог бы поступить иначе. Но Аскаил уже не наша забота. Нам нужно найти филактерий и разобраться с драугром.

Алекс указал на красный камень в руках у чародейки, абсолютно не замечая, что сейчас он невольно нарушил их с Блэкхардом уговор.

-С кем? – лицо Эниды исказилось, когда она услышала последнее произнесенное охотником слово. Алекс поморщился, мысленно ругая себя за оплошность, и попытался исправить ситуацию:

-Так местные называют оживших мертвецов, которые разговаривают. У вас они личи, у них драугры. Сейчас это не важно. - Алекс снова указал на камень. – Я уверен, что этот артефакт как-то связан с тем, что ты назвала филактерием. В любом случае, ничего хорошего от камня ждать нельзя; его необходимо уничтожить.

-Согласен, - сейчас Блэкхард стоял далеко от окна и расслабившись не следил за входом в таверну. Именно в этот момент вооруженный отряд из трех человек вышел из закоулков Ривера и, лязгая доспехами, прошел внутрь таверны. Будущие убийцы лича были слишком увлечены беседой, чтобы обращать внимание на странный звук снаружи, и это вскоре выйдет им боком.

-С помощью камня драугр смог поднять мертвеца, - продолжал Блэкхард. – Значит, он уже сеет зло и его нужно уничтожить. Но не важно, является ли артефакт филактерием или нет. С мертвецом мы постараемся разобраться как раньше – разрушим тело и тогда его артефакту будет некуда возвращать энергию.

-Такие вещи нужно держать при себе, - добавила Энида сразу, как замолчал скьярл. – Энергия не полетит к своему хозяину через половину мира, у нее есть поле действия, и если отойти слишком далеко, то филактерий превратится в никому не нужный хлам

Алекс внезапно поднял руку, прислушался к приглушенному лязганью железа за дверью и резко вскочил со стула. В его руке мгновенно оказался обнаженный меч, направленный на вход в комнату Блэкхарда. Скьярл прекрасно понял, что он проглядел опасность и судорожно забегал по комнате глазами, пытаясь найти способ избежать встречи со стражей. Энида же заинтересованно глядела на обоих мужчин и пыталась понять, в чем причина такого переполоха.

-Задержи их, - приказал охотник Блэкхарду и подбежал к окну. Одним ударом разрезал сильно прохудившийся бычий пузырь и выглянул наружу. Расстояние было небольшое – всего несколько метров, но обилие грязи, которая во время приземления с головы до ног испачкает любимый плащ, сильно мешало охотнику сделать шаг в пустоту и выпрыгнуть наружу.

Все стало на свои места, когда шаги раздались у самой двери в их комнату. Плюнув на все, Алекс сказал Эниде следовать за ним и бросился вниз. Приземлившись на мягкую размокшую от дождя и снега землю, он сделал кувырок, смягчая удар, и сильно выругался, когда напряженные колени послали в мозг протестующий сигнал по-настоящему демонической боли.

Выпрямившись, он посмотрел наверх и заметил с сомнением смотрящую на него чародейку.

-Чего ты ждешь? – крикнул он, не заботясь о том, услышат его другие люди или нет. – Прыгай быстрее, если не хочешь оказаться в казематах… или у тебя есть желание спалить таверну и себя вместе с ней?

Энида поджала губы, посмотрела назад и, крикнув что-то очень похожее на «лови», выпрыгнула наружу. Алекс неосторожно вытянул руки и принял на них чародейку. Энида не была тяжелой, но скорость, которую она набрала за время падения, нельзя было назвать маленькой, и когда охотник спас ее от падения в грязь, приближенная Августина потянула его вниз, а убитые коленки снова породили протестующий укол боли.

-Твою же…, - чуть не выругался Алекс, но в этот раз решил сдержаться.

-Пятьдесят шесть килограммов, - недовольно сказала чародейка, вступая на размокшую землю. – Или ты стал настолько слабым, что не можешь поднять и этот вес?

-Пошли быстрее, - охотник схватил чародейку за руку и потянул в сторону. Энида запротестовала, для виду несколько раз дернулась и сразу же оставила бесполезные попытки избавиться от железной хватки.

-Куда мы идем? – спросила Энида, изо всех сил пытаясь не упасть – она не успевала переставлять ноги вслед за охотником и тащилась, немного припрыгивая, чтобы не упасть, позади Алекса – ровно на таком расстоянии, которое позволяли вытянутые руки обоих беглецов.

-Туда, где сможем уничтожить камень, - ответил охотник и резко остановился. Энида вылетела вперед и чуть не упала, но все же нашла в себе силы устоять на ногах. В ее глазах снова возник опасный огонь, способный сжечь любого, кто перейдет пиромантке дорогу, однако Алекс совершенно не обратил на него внимания. Он схватил Эниду за свободную руку, до сих пор державшую красный камень, отнял артефакт и положил в один из своих внутренних карманов.

-Никогда не оставляй подобные вещи на виду, даже если уверена в своих силах, - строго произнес охотник. – Ты не знаешь, кто может попасться за углом и не выстрелят ли тебе в спину местные, приняв камень за обычный рубин. Не смей умирать так глупо, фон Рейнор! Я ясно излагаю?

Энида слегка заторможено кивнула, совершенно не подумав напоминать ему, что никто не посмеет напасть на посланницу Моравола. Она смущенно посмотрела ему в глаза и отвела в взгляд. На мгновение… всего лишь на мгновение ей показалось, что интонация охотника изменилась, и он кричал на нее не потому, что хотел показать свое превосходство или унизить ее, а из простого человеческого переживания за ее жизнь. И это очень удивило посланницу, ведь никогда раньше, начиная с самых малых лет, никто не заботился о ней, не волновался и не пытался помочь бескорыстно… последняя мысль напомнила Эниде о том, что охотнику от нее нужен меч, и это помогло ей совладать с собой.

-Хорошо, - произнес Алекс и продолжил двигаться на север. Теперь он уже не держал чародейку за руку и снизил скорость, что позволило Эниде спокойно идти рядом и расспрашивать охотника о его планах по избавлению от артефакта.

-Как ты хочешь избавиться от филактерия? – спросила она.

-Мы еще не знаем филактерий ли это, - не поворачивая головы, ответил он. – Ясно одно, камень необходимо уничтожить. Не важно, является ли он хранилищем души или нет, этот артефакт - зло, и если мы не сломаем его, то нам придется сильно пожалеть об этом.

-Может отправить его в Моравол? - предложила Энида. – Наши маги сумеют разобраться, что это такое и придумают способ борьбы против таких существ. Поступив так, нам…

-Нам удастся победить Лича? – с сомнением спросил охотник, перебивая чародейку, и усмехнулся. – У нас есть время, чтобы избавиться от призраков и оставшихся трупоедов только до завтрашнего утра. Мы не успеем дойти до Моравола. К тому же у меня нет никакого желания встречаться с Августином и подобными ему. Наш путь, как я понял, лежит на юго-восток, и мы не будет отклоняться от него. Только не ради того, чтобы тебе выдали медаль за принесенный артефакт.

-Думаешь, дело в награде?

-Не думаю - я заявляю это, - цинично произнес Алекс и ускорил шаг в попытке сбежать от неприятного разговора.

Охотник слышал, как Энида что-то говорила ему вслед, чувствовал, как она пыталась схватить его за рукав и остановить, чтобы высказать свое мнение, но каждый раз он делал ловкое непринужденное движение рукой и избегал тонких ладоней чародейки. Он замечал, как она пытается заставить его прислушаться к себе и делает это без помощи магии, что означало огромный прогресс в их отношениях, однако абсолютно не собирался останавливаться и тратить стремительно уходящее время.

По расчетам Алекса, они придут на кладбище за полчаса до начала заката и у них будет около сорока-пятидесяти минут, чтобы упокоить драугра и успеть выбраться из подземелья до появления призраков. Они вдвоем не смогут уничтожить всю орду сразу, но он и не считал, что это нужным. Достаточно дождаться рассвета и эфирные существа исчезнут сами. Уйдут на день в пространство между Пустотой и реальным миром, дав людям время избавиться от проклятых останков.

Пройдя по узким и грязным улицам Ривера, охотник вывел Эниду к гнилым, слегка покосившимся северным воротам. Весь путь чародейка пыталась догадаться о способе, которым Алекс хотел уничтожить артефакт, выйдя из города. Почти все они были опасны и требовали полного отсутствия людей поблизости, которые могут погибнуть, когда спрятанная в камне энергия со взрывом выплеснется наружу, если артефакт окажется поврежден.

Она знала около десятка случаев, когда человеку удавалось сохранить свою жизнь, но большинство из этих способов были недоступны охотнику, как и любому другому обычному человеку. Необходимо быть магом, чтобы суметь управиться с энергией из сохраненного в камне осколка души и растворить ее в себе или окружающей природе.

Энида сделала шаг в сторону почти развалившихся ворот, но Алекс схватил ее за руку и в ответ на удивленный взгляд указал на темное здание конюшни. Охотник широким шагом направился в сторону лошадиной таверны, по пути обыскивая свои карманы, пытаясь вспомнить в какой из них он засунул камень, обрадованно улыбнулся, когда рука наткнулась на кроваво-красный артефакт и прошел через широкие дверцы конюшни.

-Вам помочь? – спросил подбежавший помощник конюха у охотника и чародейки, но первый отмахнулся от него рукой, а посланница Моравола и вовсе решила проигнорировать совсем еще молодого парня, которому на вид было не больше четырнадцати лет.

-Не мешайся, - бросил через плечо Алекс и чародейке, и молодому конюху, подходя к черному, гордому и прекрасному Буцефалу. Къярд недовольно выпустил воздух из ноздрей и ударил копытом по хилой двери своего загона. Удар был слабый, но его хватило для того, чтобы чуть не снести небольшие воротца прибрав при этом солидной кусок деревянной стены. Алекс остановился, понимая, что сейчас даже ему будет небезопасно подходить к демоническому коню, и успокаивающим голосом произнес:

-Ты его чувствуешь, не так ли? Знаю, это зло и ему нет места ни в этом мире, ни в одном из демонических доменов. Никто, даже боги, не смеет обманывать Смерть и Пустоту, и сделавший эту вещь человек должен заплатить. – Алекс вытянул перед собой державшую камень руку и попросил. - Помоги мне сделать это.

-Что ты делаешь? – спросила Энида, пытаясь понять, почему охотник решил терять время на подобную ерунду. Пусть его конь и являлся наполовину демоном, но кроме необычной для своего вида силы, большими клыками и скверным характером Буцефал не обладал никакими другими способностями и не сможет справиться с энергией, которая вырвется наружу, если артефакт окажется поврежден.

Осознав, что сейчас Алекс отдает в мощные лошадиные зубы камень, чтобы прямо здесь, в городской конюшне, уничтожить его, Энида сделала шаг к охотнику, пытаясь подобраться поближе и схватить его за руку, но тот снова не позволил сделать это. На этот раз он помешал чародейке обычными словами, а не угрозами, ловкостью рук или еще одной дуэлью.

-Къярд питается душами убитых существ, - произнес Алекс, когда краем глаза заметил маневр Эниды. – Он сможет справиться с испорченной энергией лича, как справлялся с сотнями душ демонов, людей, животных и других существ до этого. Достаточно только договориться с ним, а это самое трудное. Жрецы не просто так назвали къярда Буцефалом - у него действительно бычий нрав.

Глаза къярда вспыхнули, когда он услышал упоминание своего имени. Демонический конь снова ударил по дверям небольшого стойла, и на этот раз они все-таки вылетели из стены, с огромным треском упав на полусгнивший пол. Оказавшись на свободе, Буцефал в один момент напал на Алекса.

Охотник ожидал подобной реакции своего скакуна и привычным уходом в сторону при помощи разворота избежал сильного удара полудемона. Закончив пируэт, Алекс обнажил клинок и указал им на резко остановившегося къярда.

-Именем Тьмы, - строго произнес он. – Твоей создательницы и одной из Первоначал этого мира, приказываю прекратить!

Когда имя его настоящей хозяйки коснулось ушей къярда, Буцефал резко остановился и с вызовом посмотрел на охотника. Яростный пожар в его глазах загорелся еще большим огнем, из ноздрей повалил дым, а передние клыки угрожающе вылезли изо рта къярда. Однако несмотря на все это он не спешил нападать на охотника. Демонический конь прекрасно знал, какое ему грозит наказание, если он ослушается приказа своего хозяина. И это давало Алексу безграничную власть над скакуном.

-Нам нужно уходить, - с опаской произнесла Энида. – Я в силах освободить хранящуюся в камне энергию и уничтожить артефакт. Нужно только выбраться за город, чтобы в случае непредвиденного жители Ривера не стали винить в случившимся Моравол.

-Замолчи, - приказал Алекс, не сводя глаз с къярда. Сейчас его волновало далеко не уничтожение камня или борьба с личем. Сейчас его заботил только величественный подаренный одной из Семнадцати конь, который был самым верным во всех мирах существом и никогда, ни при каких обстоятельствах не сможет предать своего хозяина. Так говорили все жрецы, что попадались на пути охотника, однако сейчас он убедился в том, что и Первоначала могут ошибаться. Буцефал взбунтовался против него, и причиной этому был загадочный камень.

-Твоя лошадь тебя погубит, - Энида снова попыталась вернуть напарнику разум. Даже сделала несколько шагов в сторону Алекса, чтобы попробовать притронуться к нему, и, используя подчиняющие заклинания, заставить его покинуть проклятый временем Ривер. Она не знала, что охотником правят не эмоции, при помощи которых магия управляет человеком, а принципы, верность которым он вырабатывал на протяжении многих лет, и ни одно заклинание не позволит ему изменить свое решение или сделать вещи, которые были чужды Алексу с самого рождения. Например, простить или признать собственное поражение.

-Замолчи, - снова повторил охотник, краем глаза наблюдая за тем, как приближается чародейка. – Къярд боится, а значит ты не сможешь справиться с этой энергией. Никто не сможет.

-И ты понял это, потому что твой полудемон чуть не прибил тебя? – спросила Энида, все приближаясь к Алексу. – Он служит тебе уже много лет, и я очень удивлена, что после всех ваших неразрывных путешествий къярд не откусил тебе голову. Пока ты спал, например.

-Къярды – самые бесстрашные существа из обладающих разумом. Им неведом ужас и трепет, они не отступают и никогда не предают своего хозяина, даже если им грозит самая ужасная смерть из всех, что можно придумать. – Каждое произнесенное Алексом слово было направлено в пустоту. Охотник рассуждал и хотел слышать свой голос, чтобы быть уверенным, что он не упустил ничего, что могло бы дать подсказку о причине внезапных (даже для хозяина) изменений в поведении къярда.

Человек из Кронсмарка отвлекся, пытаясь ответить на поставленный перед собой вопрос, и перестал следить за чародейкой… чем посланница Моравола тут же поспешила воспользоваться. Она медленно, словно пыталась успокоить, взяла его за руку, и приятное тепло начало разливаться по напряженной руке охотника. Заклятье перебивало все мысли человека, против которого было использовано, и заставляло его думать только об одном – как угодить новой хозяйке.

Охотник мгновенно понял причину своего неожиданного желания, резко развернулся, выронил из ладони камень, и схватил чародейку за шею. Но Энида до сих пор держала его руку, а ее заклятье все также расходилось по всему телу. Голова Алекса кричала о том, чтобы разжать руку и подарить напарнице глоток воздуха; преклонить колени; выполнить любое ее пожелание, однако он не сделал ничего из этого списка. Его рука не дрогнула, он не ослабил хватку и в гневе продолжал душить фон Рейнор, но чародейка не прекращала колдовать.

Даже оказавшись так близко к смерти, она не отступила и продолжала бы творить заклятье, пока не потеряла сознание (или до самой смерти), если бы не къярд. Увидев, что отобранный у лича камень выпал из рук хозяина, Буцефал забыл все отданные ему приказы, ринулся на опасный для него артефакт и буквально снес стоявших рядом напарников.

Алекс и Энида повалились на пол и тут же попытались встать, увидев стоявшего над камнем къярда и догадавшись, что именно он собирается сейчас сделать. Чародейка хотела отобрать артефакт у демонического скакуна и уничтожить вдали от людей, чтобы избежать жертв; охотник же подскочил с пола только для того, чтобы схватить напарницу и оттащить ее как можно дальше от Буцефала.

Чародейка отчаянно боролась, пыталась выбраться, чтобы спасти артефакт и половину города от разрушения, но Алекс уже который раз доказал, что из его рук нельзя выбраться, не убив его. Она пробовала использовать заклинания, пиналась и даже кусалась – ей ничего не помогло. Охотник терпел любые боли и не желал отпускать напарницу.

Когда къярд наклонил голову и подобрал клыками опасный камень, Энида поняла, что опоздала и закрыла лицо руками, не в силах посмотреть в глаза своей смерти. Какой бы сильной она не старалась показаться, приближенная Августина оставалась обычным человеком, и страх перед Пустотой был заложен в крови чародейки задолго до рождения ее прадедов.

Энида закрыла глаза и приготовилась встретить свою смерть, но не Алекс. После сотен схваток с демонами его душа оказалась искалечена настолько сильно, что в ней не осталось места для страха. Поэтому он не закрыл глаза, не отвернулся, боясь лицом к лицу встретиться с разрушительной энергией, а остался смотреть за происходящим - за тем, как Буцефал оправдает его ожидания.

Минерал громко хрустнул, когда сильные клыки надавили на камень, и изо рта къярда мгновенно выплеснулись десятки тонких бордовых щупалец. Они становились все длиннее, вырывались из демонической глотки Буцефала, мгновенно возвращались назад, поглощенные им, и вырывались снова, чтобы зацепиться за длинную густую гриву или оплести шею.

Къярд отчаянно пытался поглотить вырывающуюся из филактерия энергию, и у него это получалось, но щупалец было слишком много, и все они боролись за свое существование. Они опутывали Буцефала, превращая того в подобие куколки, в которую превращаются гусеницы прежде чем стать бабочкой. Только сейчас демонический конь, гибрид Тьмы и Скверны, не превратится в прекрасное существо, он изменится и, возможно, больше никогда не порадует Алекса своей гордой красотой.

Раздался оглушительный грохот. Зубы къярда окончательно разрушили артефакт, и энергия бурным потоком выплеснулась из камня. Она мгновенно поглотила Буцефала и с огромной скоростью направилась в сторону напарников. Алекс оттолкнул Эниду как можно дальше от опасности, а сам гордо выпрямился, смотря серыми глазами в недра вырвавшейся энергии, и приготовился отправиться в Пустоту.

Энергия все приближалась, и следом за ней приближалась сама Смерть. С каждым мгновением она подбиралась все ближе, поглощая конюшню так же, как поглотила къярда. Ей хватило всего лишь несколько мгновений, чтобы преодолеть расстояние, на которое охотник сумел оттащить чародейку, но этого времени хватило, чтобы Энида успела поднять голову и увидеть, как темно-бордовая масса вплотную подошла к гордо стоявшему охотнику, почти прикоснулась к его лицу и… словно морская волна, тут же вернулась обратно.

Темная и испорченная энергия вернулась туда, где был разрушен артефакт, оставляя Алекса невредимым, и приняла новую форму. Форму къярда. Не Буцефала, не того гордого скакуна, который был темнее всякой ночи и своей роскошной гривой заставлял Эниду завидовать охотнику. Ее лошадь хотя и была одной из лучших кобыл Моравола, но она не стоила и малой части Буцефала, который минуту назад очаровывал всех своей уникальностью и роскошностью.

Стоявший же сейчас перед ними къярд был другим.

Он уже не внушал трепет и уважение. Его прекрасная грива укоротилась в несколько раз и стала похожа на половую тряпку. Черная, как ночь, кожа и шерсть, превратилась в мешанину из разнообразных клякс темно-красных оттенков, а когда-то идеальная гордая фигура стала напоминать скорее огромный скелет, чем лошадь, достойную героев древности.

Живущее в камне зло изменило къярда, однако Энида заметила, что Алекса такая перемена отнюдь не встревожила. И более того, внутри нее появилась уверенность, что охотник прекрасно знает, как именно вернуть Буцефалу его прежний облик.

-Это что было? – шепотом спросила Энида, чтобы не потревожить стоявшего рядом полудемона. – Къярд не мог такое пережить! Он умер! Я уверена в этом! И мы должны были умереть, и уже быть на пути в…

-Все, что я должен сказано в Клятве, - хмуро произнес охотник, думая о том, как быстро Буцефал сможет усвоить чудом поглощенную энергию и вернуть свой прежний вид. Он слышал, что Энида задала новый вопрос, но не прислушался ни к единому слову. Еще раз оглядев къярда, охотник кивнул собственным мыслям, которые говорили, что Буцефал будет переваривать полученные из артефакта силы около недели, и направился к выходу из конюшни.

В дверях его остановил подглядывающий за напарниками помощник конюха и потребовал объясниться, но Алекс просто оттолкнул его плечом и пошел в сторону склепа, где их ждало еще одно испытание. Пусть они и уничтожили артефакт, но драугр до сих пор обитал в заветной комнате кладбищенских подземелий, а у напарников почти не осталось времени, чтобы уничтожить его до того, как появятся призраки. Особых надежд на простую победу охотник не строил – вряд ли найденная ими вещь действительно была филактерием – однако Энида была довольно сильным магом и вполне способна превратить мертвеца в прах, пока охотники на нечисть будут отвлекать его.

Главное, чтобы чародейка не подвела его снова и не стала жертвой собственной гордыни. Именно из-за подобных считающих себя выше остальных «героев», Алекс и работал в одиночку, лишь иногда пересекаясь с Блэкхардом или другими охотниками. Все они знали, что их ждет, если броситься сломя голову на врага или просто недооценить его, и поэтому во время охоты превращались в машину для убийства, которая использовала любую возможность, чтобы убить тварь.

-Я могу рассчитывать на тебя? – Спросил охотник, когда Энида наконец догнала его, и замедлился. – Ты должна понимать, что сейчас мы не можем разделяться, давать волю своей гордости или другим эмоциям, которые могут ослабить нас. От этого напрямую зависят наши жизни, и тебе придется слушать каждое мое слово, иначе повторится то, что случилось в Ареноле… в лучшем случае.

-Я понимаю, - произнесла чародейка, проводя рукой по появившимся на шее синякам, которые оставили грубые пальцы Алекса, и вспоминая участь изуродованного къярда. Охотник почувствовал упрек в ее голосе и тяжело, почти с сожалением, вздохнул.

-Послушай, от меня никто и никогда не дожидался извинений, но я хочу, чтобы ты знала – мне пришлось сделать это с тобой. Выработанные рефлексы нельзя подавлять, иначе в определенный момент они просто не придут на помощь, и тогда этот мир потеряет еще одного защитника. Пусть грубого и жестокого, но все же защитника.

-Ты оправдываешь себя или приносишь извинения в своей деревенской манере? - перебила его Энида с совсем не фальшивой доброй улыбкой на лице. Из ее голоса снова пропала обычная резкость и осталось только то неумение говорить с обычными людьми, в которых нет ни капли «голубой крови».

Алекс заметил эту перемену в чародейке и понял, что фон Рейнор начала привыкать к нему гораздо больше, чем требовалось для того, чтобы спокойно дойти до места, где они должны найти клинок, забрать его и разойтись в разные стороны. И ему это не нравилось, как не нравилась и сама необходимость работать вместе с чародейкой, чтобы заполучить желаемое. Но, как и в случае с драугром, охотник просто не может обойтись без нее, если хочет выполнить свою задачу, а не просто иметь цель, которая придавала его жизни призрачный смысл.

-Мне незачем оправдываться, - произнес охотник, отводя взгляд. – Я просто сообщаю тебе, что делаю то, что должен. Пусть зачастую это и означает идти напролом, наплевав на последствия, ломать черепа и резать глотки, но все же мои методы действуют. Я до сих пор живой, значит, не убежал, не скрылся от опасности, а каждый раз смотрел ей прямо в лицо, и, как видишь, мне до сих пор удавалось избежать встречи с Пустотой.

-Почему ты так веришь в нее? – чародейка заинтересованно подняла брови. – Почему ты веришь во все эти россказни про Пустоту, Аскаила и кучу других тварей, существование которых не доказано или имеет только косвенные доказательства? Разве скептицизм не в духе охотников?

-Мы не живем по правилу «то, что нам неизвестно, не навредит нам», - хмуро ответил Алекс. – Оно вредит, и зачастую - смертельно. В великанов никто не верит, но все же они существуют – я лично видел одного из них! В древних лесах, в самой глуши, обитают вендиго, а далеко на западе, по пути на чудесный архипелаг, полного удивительных красот, можно встретить кракена – огромного головоногого моллюска, способного своими размерами запросто покрыть всю моравольскую академию. Хотя, наверное, северяне даже и не знают, что такое моллюск.

-Мы не настолько бедны на живность, как ты думаешь. - Энида вернула в свой голос ушедшую язву, и в этот момент охотник мысленно вздохнул с облегчением – ему удалось снова обидеть чародейку и на время избавиться от ее привязанности, которая появилась против воли обоих напарников.

-Ты просто обязана побывать на архипелаге Хинги, - заметил Алекс. – На нем встречаются много удивительных и прекрасных существ: огромные птицы, которые у нас не больше сжатой ладони, животные, передвигающиеся на двух ногах и переносящие своих детенышей в сумке на животе, но самые удивительные из них – маленькие черно-белые медведи, которые ползают по деревьям и питаются исключительно листьями и маленькими ветками.

-Чепуха, - недовольно фыркнула Энида, осознавая, что охотник видел за свою жизнь изгнанника гораздо больше красот, чем женщина, которую давно окружало только самое лучшее и самое прекрасное из того, что было на севере. Даже Августин во времена своей молодости не мог устоять перед ней и иногда дарил украшения из сокровищницы Моравола, но все эти прелести жизни не идут ни в какое сравнение с сокровищами остального мира, которые, как известно, всегда будут лучше того, что лежит под рукой и доступны в любой момент.

На недовольство чародейки Алекс ответил лишь неопределенным пожатием плеч.

-Думай, что хочешь, - спустя несколько секунд произнес он. – Я говорю, что видел сам, и если ты мне не веришь, то можешь нанять корабль и проверить. А заодно и просто отдохнуть. Места там прекрасные, и на месте того же Августина, я бы уже давно построил флот, победил кракена и захватил весь архипелаг себе.

-Возможно, все не так просто, как ты думаешь? – Спросила Энида только для того, чтобы отвлечься и перебороть вновь появившееся желание испепелить своего напарника.

-У него хватает людей для того, чтобы помочь абсолютно ненужному и слабому соседу найти сына, но не хватит средств на захват пустых и не защищенных островов? – Алекс коротко усмехнулся. – Ни за что не поверю. Или ты имела в виду, что кракена невозможно победить? Нет, он смертен, как и любое другое существо. С ним придется повозиться - выманить на мелководье или придумать способ борьбы с ним под водой. Это будет трудно, но все же кракена можно убить.

-Отправить меня в Аренол и собрать мощную флотилию, погрузив на нее всю школу водных магов, это не одно и тоже. – На этой минуте напарники покинули город и вышли на размокший тракт. Еще немного и они окажутся на кладбище, и Алекс был несказанно рад этому – солнце скоро прикоснется к горизонту, и с этого момента у них останется не так много времени, чтобы успеть выбраться из склепа и избежать участи стать жертвой призрачной нечисти.

-Возможно, - согласился Алекс, - но у нас сейчас есть проблемы гораздо важнее, чем способности Моравола. Если мы не успеем до заката разобраться с мертвецами и выбраться из слепа, нас ждут большие проблемы.

-Кстати о большом, - чародейка оглянулась назад и посмотрела на город. – Твой друг, скьярл… тебе не показалось, что ты бросил его? Как он сможет избавиться от стражников или выбраться из тюрьмы?

Охотник промолчал. Ответ был ему неизвестен, но он знал, что не бросил Блэкхарда; знал, что скьярл остался в таверне, чтобы задержать стражу, и догадывался, что неумелые солдаты Ривера уж точно не смогут задержать умелого и закаленного годами воина. Потомок великана уже выбрался – Алекс был уверен в этом…

…Когда чародейка исчезла за прогнившей рамой окна, Блэкхард решил, что должен задержать изрядно взбесившуюся стражу Ривера, и тут же открыл дверь. Скьярл прекрасно знал хозяина грубого голоса, поэтому совершенно не удивился, когда увидел за дверью еще одного великана в неимоверно тяжелых доспехах. Указав рукой следовать за ним, стражник прошел внутрь и брезгливо осмотрелся. Позади всех остальных стоял испуганный трактирщик, который так и не решился заглянуть внутрь, опасаясь гнева чародейки.

-Снова ты, Блэкхард, - с шумом выдохнул великан. – Скажи мне, почему каждый раз твое появление в городе означает чью-то смерть?

-Этот человек умер? Что же, наверное не смог выдержать боль.., - холодно предположил Блэкхард и протянул руки. Он мог бы использовать свое оружие и меньше, чем за минуту, разобраться со стражниками, однако не хотел проливать родную кровь, поэтому решил разобраться обычными методами. – Попытаешься связать меня и бросить в темницу? Как всегда?

-А ты как всегда попробуешь сбежать? – брат скьярла требовательно поднял густую бровь. – Нет уж… в этот раз я дам тебе выбор: или ты навсегда покинешь город или сядешь за решетку, что выбираешь?

-Ты прекрасно знаешь, каким будет мой выбор, Курт, - Блэкхард поднял вытянутые руки на несколько сантиметров выше, напоминая о намерении стражников связать его, как соучастника в пытках – и как следствие убийстве – лежащего внизу человека. – Делай свое дело и каким бы не был исход этого дня, ты больше никогда не увидишь меня в Ривере.

Курт, самый высокий стражник и брат Блэкхарда, посмотрел на остальных стражников и коротко кивнул. Они выдвинулись к скьярлу, схватили его за вытянутые руки и заломили за спину. Великан не сопротивлялся хотя и мог дать достойный отпор. Он позволил скрутить себя, и они направились к выходу. Трактирщик испуганно отскочил в сторону, позволяя пройти в коридор, и прижался к стене.

-Видишь, что вы натворили, Блэкхард? – спросил Курт, бросив короткий взгляд на хозяина заведения. – Ривер был относительно спокойным городом, но стоило тебе снова появиться на наших улицах, и проблемы не заставили себя ждать...

-Спокойным городом? – изобразив на лице удивление, перебил скьярл и тут же получил удар в живот от одного из более мелких стражников.

-Не трогать его, - замахнувшись огромной ладонью, строго приказал брат охотника на нечисть и ответил на почти риторический вопрос родственника. – Да, спокойным. У нас часто воровали, пропадали люди, но никто не устраивал концерты на публику. Все проходило тихо, и граждане жили спокойно.

-Я ничего не устраивал, - Блэкхард остановился и постарался гордо выпрямиться, но тут же получил сильный удар в спину. Скьярл стерпел, сжал зубы, чтобы случайным звуком не выдать то, какую ужасную боль ему пришлось почувствовать от закованного в металл кулака, и продолжил путь к выходу из таверны.

-Я не устраивал дебош, и ты не имеешь никаких прав бросать меня в темницу, - заявил Блэкхард, но в ответ увидел лишь угрюмую гримасу брата.

-Послушай, Курт, - продолжил говорить Блэкхард, когда они спустились на первый этаж. - Знаю, что я последний человек, которого ты хочешь видеть живым, но сейчас тебе действительно лучше меня отпустить. В подземельях слишком опасно - они не справятся без моей помощи.

-Они? – Разозлившись, спросил Курт и сжал кулаки. – Ты про чародейку и своего подельника? Пусть подыхают, и ты вместе с ними! Всем уже порядком надоел Моравол со своими колдунами, и если выходка твоей ведьмы или ее скорая смерть, помогут развязать войну с архимагом, то пусть так оно и будет. Пусть все сгорит. Остальные будут только рады уничтожить змею по имени Августин.

-Она не ведьма, - пропустив слова брата мимо ушей, сказал Блэкхард, но тут же понял, что сейчас не самое лучшее время для шуток и чтения лекций о сущности ведьм. Он смиренно наклонил голову и почти под нос произнес, - вам не выжить в войне против Моравола. Даже если другие герцогства объединятся против Августина и смогут победить его, Ривер станет первым местом, куда ударят главные силы магов. Опомнись, Курт, зачем тебе эта война, если на месте твоей родины еще долгое время не сможет вырасти даже самый живучий сорняк?

-Это необходимая жертва, - фанатично ответил стражник, не замечая испуганные взгляды своих товарищей. – И каждый из нас готов принести ее, чтобы зажечь искру, из которой разгорится пламя. Знай, что колдуны никому не нужны в нашем мире, и если у человечества будет шанс избавиться от них, оно непременно воспользуется им.

-Да? – Изо всех скрывая усмешку, спросил Блэкхард. Он почувствовал, что каждое слово Курта ослабляет хватку и без того несильных для огромного скьярла стражников. Они были не согласны со своим командиром, и уж точно не желали той сомнительной войны, которая меньше, чем за день уничтожит их родной город вместе с ними и их семьей. Блэкхард понял, что это несогласие можно использовать для того, чтобы рассеять внимание своих пленителей и облегчить путь к побегу.

–Думаешь они действительно никому не нужны? Знай, если начнется война с Мораволом, и мир действительно решит избавиться от чародеев, то пострадают не только маги Августина, но и сотни или даже тысячи других колдунов по всему миру. Это будут обычные мирные жители, не имеющие ничего общего с войной и битвами. Целители, жрецы, библиотекари… опомнись Курт, что ты будешь делать, когда твой сын заболеет и никто не придет ему на помощь лишь потому, что его отцу стало скучно, и он решил повоевать?

В этот момент нервы Курта не выдержали. Он оттолкнул державших скьярла стражников и попытался ударить Блэкхарда по лицу, однако тот резко ушел вниз, пропуская тяжелый кулак над своей головой, выпрямился и со всей силы нанес удар в горбатый нос. Великан покачнулся. Из ноздрей полилась кровь. Курт повертел головой, пытаясь вернуть потерянную координацию, и бросил строгий взгляд на остальных стражников.

Они опасливо пятились от обоих братьев, но увидев, как их командир изменился в лице, схватились за оружие и ринулись на скьярла. Блэкхард ушел в сторону от одного удара, схватил за предплечье человека, который наносил второй, и вполсилы засветил ладошкой по кадыку. Стражник согнулся, захрипел, но все-таки попытался выпрямиться и продолжить нападение. Новый удар по затылку минимум на полчаса прекратил любые попытки навредить убийце чудовищ.

-Я сам с ним разберусь! – Взревел Курт, увидев бесполезность своих людей, схватился за тяжелую булаву и ринулся на скьярла.

Огромная туша была готова снести Блэкхарда, повалить его на пол и раскрошить череп огромной булавой, но этому не суждено было случиться. Охотник на чудовищ был слишком хорошим воином, чтобы позволить использовать против себя настолько примитивную тактику.

Когда до их столкновения оставался всего один шаг, скьярл резко присел и кувырком ушел в сторону. Это произошло настолько быстро, что Курт не успел осознать, что путь перед ним свободен, и он с бешеной скоростью летит на прогнившую дверь таверны. Умело поставленная подножка, и вот стражник уже падает на хрупкие доски, бьется об пол спрятанной в железный шлем головой и теряет сознание.

Блэкхард посмотрел на оставшегося стражника, который до сих пор стоял на месте с поднятым мечом, развернулся, решив не тратить на него оставшиеся до заката минуты, перешагнул тело брата, открыл дверь и побежал со всех ног в сторону склепа…

-Как все прошло? – Спросил Алекс, увидев скьярла у входа в проклятое подземелье. Его лицо не выражало ни удивления, ни радости. Он знал, что Блэкхарду ничего не угрожает, и прекрасно помнил, как его обычно спокойный друг разбирается с теми, кто переступит ему дорогу.

-Хуже некуда, - хмыкнул скьярл и бросил недовольный взгляд на стоявшую подле охотника Эниду. – Поздравляю. Человек, на котором ты решила разогнать скуку, умер еще до того, как вы так грациозно покинули таверну.

-Он сам нарвался, - чародейка пожала плечами. – Если бы похоть не взяла над ним верх, он был бы не только жив, но и здоров… насколько это было возможно до знакомства со мной. Считай, я оказала ему услугу – со своим букетом болезней он умер бы через год или два.

-Это не отменяет того факта, что у Аренола теперь есть повод для войны, - с нажимом высказал Блэкхард причину своего беспокойства. – Вы, маги, прекрасно знаете, как к вам относится весь мир, и если война действительно начнется, то против вас ополчится гораздо больше народу, чем одно герцогство.

-Одно бедное герцогство, - напомнил Алекс и направился к приоткрытым воротам склепа. – Соседи Аренола скорее предпочтут поделить его земли вместе с Мораволом, чем присоединятся к войне на стороне государства-мертвеца.

-С каких пор ты вступаешься за чародеек? – импульсивно взмахнув руками, спросил Блэкхард. - Ты ненавидел их всю жизнь и вот решил попробовать побыть на их стороне, предав собственных друзей?

-Я не давал тебе клятву, чтобы предавать, - остановившись возле скьярла, холодно произнес охотник. – А что насчет моих слов… я не вступаюсь за Эниду, а говорю то, что знаю и видел сам. Аренол умирает, и вместо того, чтобы «лечить» он собирает поленья для своего костра. Сам подумай, зачем кому-то в союзниках настолько слабый сосед, если можно разделить его земли и увеличить свое богатство?

-Ты не знаешь, как в соседних с Мораволом землях отзываются об Августине, - попробовал скьярл выдать свой последний довод, но на эти слова Алекс лишь криво усмехнулся и указал на чародейку.

-Мы познакомились с Энидой в кабинете одного из таких соседей, и герцог чуть ли не кланялся ей, чтобы угодить. – Охотник вступил на первые ведущие в подземелье ступеньки. – Он понимает, какой вес имеет его государство по сравнению с Мораволом. Войны не будет, Блэкхард. Убивать собственное государство в обмен на одного не самого лучшего жителя… бред.

-Ты же знаешь, какие у него могут быть союзники, - вслед охотнику бросил скьярл.

-Ты переоцениваешь силы врагов Моравола, Блэкхард, - ответил он, осторожно обходя мертвую тушу упыря. Тела чудовищ разлагаются гораздо быстрее человеческих и сейчас труп жителя подземелий исторгал из себя ужасный запах и блестящую жижу трупного яда.

Скьярл несколько секунд обдумывал слова друга и затем неуверенно кивнул, соглашаясь с его мнением.

-Надеюсь, ты меня понял, - не оборачиваясь, сообщил Алекс, грубо массируя левое плечо. Нанесенная при посвящении в охотники татуировка решила напомнить о себе неожиданно резкой болью, чем немало разозлила Человека из Кронсмарка.

Ему рассказывали об истинной цели татуировок, о том, почему она была обязательной частью клятвы – через магические чернила они обретали связь с Первоначалами, которые с ее помощью могли следить за каждым из борцов со Скверной и наказывали, если они осмелились нарушить данный обет.

Однажды, во время работы на Хаос, он узнал, что при помощи этой татуировки Семнадцать также могут призывать на службу тех людей, услуги которых стали неожиданно нужны им или их жрецам. Почувствовав зов – а это жжение было именно им – необходимо бросить все дела и как можно быстрее примчаться к ближайшему жрецу, чтобы выяснить кому именно из Основателей Мира понадобился в обычное время презираемый ими смертный.

Особых неудобств она не причиняла - за столько лет Алекс привык почти к любой боли, и мог спокойно перетерпеть ее – но в одну из последних встреч Хаос ясно дал понять, что бывает с человеком, который решил воспротивиться зову. Поэтому сейчас охотник думал только о том, как ему избежать наказания Первоначал и одновременно не поссориться с чародейкой, чтобы та не решила покинуть его и найти другого человека для своих планов.

-Что у тебя с лицом? – Спросила Энида после того, как они прошли очередной заваленный мертвыми трупоедами коридор и уже почти подошли к логову драугра. – Если бы я знала тебя чуть меньше, то подумала бы, что ты умеешь думать.

-Ты уверена, что нашла подходящее время для шуток? – вступился Блэкхард до того, как охотник успел выбраться из лабиринтов собственных мыслей, и кивком головы указал на конец коридора. Оставался всего один поворот до таинственной лаборатории, где их ждало сумевшее обмануть смерть чудовище. В эти моменты нужно соблюдать строжайшую тишину, чтобы иметь хоть какое-то преимущество перед ним.

-Если мы действительно столкнулись с Личем, то он уже выставил сторожевые заклятия и давно знает о нашем присутствии, - объяснила Энида свою неосторожность, невнимательно осматривая архитектуру прошлых поколений.

-Мы еще не знаем, был ли это на самом деле Лич, - мрачно произнес охотник, неохотно прерывая размышления о татуировке. Он понимал, что во время охоты отвлекаться и впускать в свою голову посторонние мысли было смертельно опасно, однако ничего не мог с собой поделать и продолжал думать о Первоначалах и их метке.

-Алекс прав, - дополнил Блэкхард, когда охотник устремил взгляд в конец коридора и всем видом показывал, что не собирается продолжать разговор. – Мертвецов на свете много, есть среди них и такие, которые не желают лежать в могиле. Почему вы решили, что именно нам удалось встретить легенду Моравола?

-Тихо, - шепотом приказал охотник, но слова прозвучали так, словно их кричал огромный даже по меркам своих сородичей великан. Каждая буква проникала прямо в мозг и заставляла замолчать всех, в том числе и чародейку, которая даже при смертельной опасности отказывалась слушать своего спутника.

Они прошли дальше по коридору, почти не обращая внимания на заполненные костями ниши – только Блэкхард бросал на них взгляд, пытаясь возможной опасностью отогнать мысли о том, что он больше никогда не сможет посетить свою родину – и, повернув, оказались прямо у входа в лабораторию.

За несколько часов здесь ничего не поменялось. Старые, ветхие занавески прикрывали проход в оборудованный под мастерскую зал, за ними разливался мягкий свет и были слышны звуки усердной работы. Кто-то стучал склянками и бормотал себе под нос все те же непонятные слова, которые Алекс мог перевести лишь наполовину. В отличие от Эниды. Чародейка тоже слышала невнятные слова драугра, и с каждым мгновением ее лицо менялось все больше. Живущие в каждой линии ее острых черт презрение и надменность исчезли и сменились смесью страха и заинтересованностью.

Энида узнала эти слова и прекрасно понимала их значение. В знаниях чародейки Алекс был уверен. И это означало, что он ошибся и это не собранные вместе части несочетаемых слов, а другой, более редкий, диалект. Охотник сделал у себя в голове заметку обязательно расспросить чародейку о смысле невнятной речи, и, не спрашивая остальных, сорвал почти истлевшую ткань.

-Мы вернулись закончить начатое, - произнес Алекс, обнажая клинок. Драугр стоял к нему спиной, склонившись над столом и что-то усердно мастерил, но, услышав охотника, он тут же прервал свое занятие, медленно взялся за стоявший возле него жезл, повернулся лицом к врагу и гордо выпрямился.

-Ты что творишь? – крикнул Блэкхард, снимая серпы с пояса. Охотник не произнес ни единого слова в ответ. Он со странной, почти обреченной, улыбкой смотрел на Лича и думал только о том, что у них оставались считанные минуты, чтобы уничтожить противника и успеть выбраться до того, как жалкие остатки, возможно, сотен душ – призраки – вернутся в склеп и заберут жизни троих товарищей по оружию.

Мертвец наклонил голову набок, угрожающе произнес все так же непонятные слова и его глаза вспыхнули почти демоническим огнем.

-Сегодня, ты наконец обретешь покой, - спокойно сказал охотник в ответ на известном ему диалекте языка демонов и ринулся в бой. Где-то на половине пути он услышал крик Блэкхарда и возле его уха промчался огненный шар Эниды. Он должен был попасть мертвецу в его гнилой череп, но Драугр успел среагировать и отскочить в сторону. Шар пролетел мимо, ударился в одну из заполненных непонятными инструментами ниш, взорвался, и огонь вмиг поглотил все, чему не повезло лежать в радиусе метра.

Следующий шар пролетел ровно за мгновение до того, как усыпанный рунами меч Алекса столкнулся со смертельным жезлом мертвеца. Он со свистом пронесся позади драугра и врезался в еще одну нишу.

Жар поглотил комнату, пламя охватило многолетние столы, поглощая дорогостоящие инструменты и объекты исследований, что были на них, и Алекс отчетливо почувствовал, как опасное тепло подбирается к его телу. Из-за неосторожности Эниды, которая использовала слишком сильные заклинания, охотнику придется защищать не только от непобедимого мертвеца, но и от опасной во все времена стихии, способной разрушить все, к чему сможет прикоснуться. К счастью для охотника, его друг смог избежать темницы, и теперь против драугра, включая пламя, выступили четыре врага, окружив его со всех сторон.

Принесло ли это много пользы? Алекс не мог сказать наверняка. Он уже видел, с какой скоростью движется оружие противника и знает, что все их усилия могут пойти крахом, если допустить хотя бы малейшую ошибку. Тогда скелетообразное существо в одно мгновение расправится со всеми противниками и покинет склеп, отправившись на поиски места, где он сможет продолжить свои противные природе опыты.

Когда жезл и клинок соединились в следующий раз, мертвец не стал пытаться достать охотника вторым, заостренным, концом железного посоха, а приблизил свое разложившееся лицо к живому противнику и прошипел ему на более распространенном среди демонов языке:

-Зачем вы пришли сюда, смертные? Зачем пытаетесь вмешаться в то, что неизбежно произойдет со всем севером?

Охотник не стал отвечать. Он резко убрал клинок, ушел в сторону от жезла хозяина горящей лаборатории и попытался ударить рукоятью в живот мертвеца, надеясь переломить позвоночник. Однако упоминание драугра не зря вызывает ужас у жителей Ривера. Чудовище не было легкой добычей, и ему ничего не стоило изогнуть свое тело так, чтобы удар охотника и близко не пришелся к жизненно важной кости.

Промахнувшись, Алекс мгновенно отступил на несколько шагов, позволяя Эниде прицелиться без риска попасть по товарищу. Очередное заклинание должно было ударить мертвецу в голову, но тот резко пригнулся, снова пропуская опасность над собой. Охотник хотел прыгнуть на врага, пока тот не выпрямился, но предупреждающий крик Блэкхарда остановил его.

Через мгновение он понял, почему не должен использовать свой шанс покончить с врагом; осознал, что чародейка сильно ошиблась, когда назвала этого мертвеца Личем. Легенда Моравола являлась всего лишь простым магом, который придумал, как разделить свою душу и обмануть смерть. Стоявшая же перед Алексом тварь была полноценной нечистью. Очень редкой, почти выгнанной из этого мира нечистью.

Алекс понял это, когда заметил, что из многочисленных дыр, где порвалась ткань балахона и лопнула кожа, хлынула красная кровь. Сразу после этого глаза мертвеца загорелись демоническим ярко-алым огнем, а кости стали ломаться и перестраиваться. Охотник отошел назад еще на несколько шагов и как раз вовремя. Буквально через секунду сильно изменившийся драугр поднялся на ноги, чтобы изо всех сил ударить по тому месту, где только что стоял Алекс.

Он уже не мог держать в руках жезл, но то, во что превратились его мертвые пальцы, должно было покончить с охотником гораздо быстрее, чем заостренная палка. Фаланги выросли на целый десяток сантиметров и сильно заострились, став огромными когтями. Каждая его кость увеличилась в размере в несколько раз, и совсем недавно сгорбившаяся фигура мертвеца теперь напоминала огромного воина, которого прислала Смерть, чтобы выполнить ее работу.

Алекс увидел истинный облик врага, с которым ему пришлось столкнуться отступил на несколько шагов назад, собрался с силами, и… избавившись от всех эмоций, превратился в машину для убийства, которая не осознает ничего, кроме своей цели и необходимости покончить с ней. Он увернулся от одного удара, парировал следующий, попытался ударить и тут же отступил в сторону, давая остальным возможность попробовать себя против драугра.

Сгустки пламени так и срывались рук чародейки, однако теперь она действовала гораздо осторожнее, пытаясь не только уничтожить древнего противника, но и сохранить жизнь своему напарнику и его другу, который только сейчас смог оторваться от лицезрения грандиозной дуэта чародейки и охотника в действии и ринулся на помощь.

Лезвия серпов скьярла должны были ударить точно по шее мертвеца и отделить его голову, но драугр успел заметить противника. Он резко развернулся ударил когтями по необычному оружию, выбивая из рук клинки, и направил удар прямиком в мощное сердце потомка великанов. Этот маневр должен был уничтожить застигнутого врасплох Блэкхарда и лишить Алекса последнего оставшегося в живых друга, однако охотник успел прийти ему на помощь.

За считанные мгновения до того, как когти вонзились в грудь скьярла, охотник услышал в голове отчаявшийся женский голос, показавшийся ему жутко знакомым, и внутри Алекса что-то изменилось. Он испытал тот же самый прилив сил, что чувствовал, когда энергия Хаоса проникла в него, и ринулся на чудовище.

Драугр остановил удар и развернулся, подставляя скьярла под меч охотника. Ноги Алекса заставили его отпрыгнуть в сторону и ударить по противнику сбоку, направляя клинок в самое слабое место правой руки - по локтю. Мертвец попытался уйти от удара, но не успел. Возросшие силы позволили убийце чудовищ быть быстрее своего врага, и его меч смог ударить по прогнившему сухожилию драугра.

Руны угрожающе вспыхнули, и клинок на мгновение загорелся синим пламенем. Только на мгновение. Сразу после вспышки он превратился в обычный кусок металла, покрытым странными светящимися узорами. Драугр резко дернулся назад, поднял голову к потолку и завыл. Его рука болталась на одном маленьком лоскутке дряблой мышцы, и достаточно лишь неловко задеть предплечье, чтобы конечность была навсегда потеряна.

Возникла задержка, скелетообразное чудовище замялось, и его убийцы воспользовались этим, чтобы покончить с врагом. Энида выпустила сразу два огненных шара, воспламеняя остатки балахона, Алекс окончательно лишил его гнилой руки и толкнул на объятый пламенем стол, а Блэкхард схватил один из выроненных серпов и нанес последний удар по шее одного из самых мифических существ севера.

Голова драугра отделилась от тела, упала на пол и покатилась в сторону пламени. Его глаза в последний раз вспыхнули багровым пламенем и погасли. Череп осыпался в прах, а из тела моментально начали вырываться те же багровые щупальца, которые породил филактерий во время своего разрушения. Но в этот раз они не пытались поглотить все, что имелось вокруг. Багровые отростки просто вырывались из мертвого тела и тут же падали вниз, растворяясь на раскаленных камнях.

Победители драугра могли смотреть целую вечность на его смерть, если бы не одно НО, про которое было забыто в пылу сражения. Пусть они и уничтожили живого мертвеца, и спасли Ривер от участи быть покоренным его армией, однако все трое до сих пор были в смертельной опасности и им грозила участь навсегда остаться в проклятых подземельях и никогда больше не увидеть дневной свет.

Первым об этом вспомнил Алекс. Он схватил оставшийся лежать на полу второй серп Блэкхарда и крикнул остальным:

-Надо убираться отсюда!

-Боишься обжечься? – насмешливо спросила Энида. – Я могу потушить пож…

-Нет времени, - произнес охотник, схватил чародейку за руку и побежал к выходу из лаборатории. В этот раз чародейка даже для виду не стала спорить с ним и как можно быстрее зашевелила ногами, чтобы успеть за убегающими убийцами чудовищ.

-Что случилось? – спросила Энида, когда они преодолели около половины пути. За это время чародейка так и не заметила фантомные образы, которые появлялись по сторонам. Солнце еще не скрылось полностью за горизонтом, и пока вокруг спутников были только размытые синие пятна, но среди них уже угадывались человеческие образы.

-Призраки, - без единого намека на отдышку ответил Блэкхард и указал на пятно сбоку от себя. Он бежал чуть позади Алекса, приготовившись подхватить его и потащить к выходу, если легкие вдруг подведут охотника, и он не сможет продолжать путь. В прошлый раз он смог справиться с длинными коридорами подземелья, но сейчас это станет настоящим испытанием. Теперь спертый воздух склепа был смешан с запахами трупного разложения и едким дымом, идущим из лаборатории. Теперь ему неоткуда брать свежий кислород, и охотник вполне может упасть без сознания прямиком в холодные руки призраков.

-Ты же говорил, что для тебя они не являются чем-то трудным, - напомнила чародейка, перепрыгивая через разлагающееся тело трупоеда. – Говорил, что ты один сможешь справиться с тварями склепа.

-Говорил, - согласился Блэкхард, ударив серпом по появившемуся перед ним призраку. – А еще я говорил, что сначала разберусь с трупоедами и другими тварями, живущими не только ночью, и с наступлением темноты вернусь за призраками. Тогда бы я смог уничтожить их по одному, но сейчас уже слишком поздно: мы окружены со всех сторон, и ни одна стена не сможет защитить нас от целого легиона загробных тварей.

Позади них завопила банши, и, повинуясь ее могущественному крику, воздух вокруг задрожал и начал исчезать. Живительный кислород все больше ускользал от Алекса, и на оставшемся участке пути охотник уже ничего не разбирал кроме дороги. Он не видел, как их окружало около десятка призраков, не видел, как скьярл пытался убить их и расчистить своему другу и чародейке дорогу. Не видел, как Энида на ходу вынимала из недр своей походной куртки еще один кристалл, при помощи которого она надеялась одолеть демона, и направляла его на противников, делая их пленниками еще одного хранилища энергии.

Алекс не замечал ничего этого. Его глаза закрыла белая пелена, сквозь которую он видел только покрытый останками каменный пол, а каждый звук перекрывал смутно знакомый, но давно забытый голос, велевший ему как можно быстрее покинуть Ривер и направляться в Рондолин, где его уже ждет один из жрецов.

-Что это с ним? – выкрикнула Энида, когда заметила, что охотник не обращает внимания даже на подобравшихся к нему призраков и чуть не стал еще одним постояльцем этого склепа. Его спас Блэкхард, он успел заметить фантомный женский образ и избавить друга от преждевременного похода в Пустоту.

-Плохие легкие! – выкрикнул Блэкхард в ответ, уничтожая еще одного призрака. – Неважно! Мы должны помочь ему!

-И как ему удалось с таким здоровье стать одним из самых лучших охотников? – удивленно спросила чародейка. Кристалл в ее руках выскальзывал и грозился в любую секунду выпасть из рук, но тем не менее Энида продолжала использовать его против многочисленных немертвых противников.

-У каждого охотника есть дневник! Почитай! - Прокричал Блэкхард, спасая чародейку от прыгнувшего с потолка гуля. За много лет совместной жизни в склепе между призраками и чудовищами возникло слабое подобие союза, по условиям которого мясо и кости их жертв достаются трупоедам, а душа пополняет ряды ночных стражей этого места. Блэкхард знал про эту особенность подобных чудовищ – уже встречался с ней в других склепах – и был готов отразить нападение неожиданно выжившего трупоеда.

-Этих записей хватит на целый том легенд, - дополнил Блэкхард, когда в конце коридора показался слабый свет. Его нельзя было назвать дневным или лунным, огонь был неестественно желтым, и скьярл понял, что снаружи их уже ждали.

-Таких людей стараются забыть, а не вознести в легенды, - чародейка задумчиво посмотрела на Алекса и с опаской спросила. – Что было там, в лаборатории? Люди не способны двигаться настолько быстро.

–Этот дурак снова пропустил через себя энергию Первоначал, - фыркнул Блэкхард, уклоняясь от удара еще одного гуля, и одним ударом расправился и с трупоедом, и с призраком. - А после этого направил ее на мертвеца. Именно поэтому драугр не смог отразить наши удары, и нам удалось убить его.

Чародейка ничего не ответила. Она всю свою жизнь пыталась избегать любое упоминание о Семнадцати, ненавидела их гораздо больше, чем всех охотников и скьярлов вместе взятых, и совершенно не собиралась обсуждать их влияние не обычных людей.

Наконец, они добрались до спасительной лестницы, мигом взобрались по стертым ступенькам и буквально выпрыгнули наружу. Алекс выпустил Эниду, выронил оружие и упал на колени, жадно глотая холодный ночной воздух. Голос исчез из его головы, пелена спала с глаз, однако охотник все равно не замечал ничего из происходящего вокруг. В отличие от скьярла и чародейки, которые сразу увидели стоявший у входа отряд из десятка человек и лежавшие вокруг них доски и бревна.

-Вы кто такие? – спросил вышедший вперед высокий человек с грубыми чертами лица и белоснежной головой. Будь Алекс в лучшей форме, он с первого взгляда понял бы, что на самом деле скрывал скьярл, когда пытался отказаться от его помощи и пойти в склеп один. Но пока что Блэкхарду везло, и охотник не заметил явное сходство между его другом и самым высоким человеком в окружившем их отряде.

Великан обвел убийц драугра строгим, неторопливым взглядом и остановился на скьярле.

-Что ты здесь делаешь, Блэкхард? – нахмурившись, спросил он.

-У нас с твоей матерью была договоренность, Реман, - ответил скьярл и указал рукой на вход в склеп позади себя. – Я должен был зачистить склеп, чтобы отец упокоился там, где хотел, но у нас возникли неприятности…

-Драугр, - Реман, еще один брат Блэкхарда, кивнул. – Мать рассказала мне об этой опасности, и я пришел разобраться с ней.

-Просто замуровав склеп? – удивленно перебил его скьярл. – Ты действительно думал, что это выход? Да трупоеды проделали с десяток других выходов наружу! Ты серьезно думал, что это сдержит драугра?! Хоть ты и являешься старшим среди нас, ты безответственный и беспечный, и, если тебе удастся стать следующим бароном, наш город не ждет ничего хорошего.

-Не смей говорить такое обо мне! - моментально вскипел Реман. Он сжал кулаки, и если бы при нем был меч, то будущий хозяин Ривера уже накинулся бы на скьярла несмотря на их огромную разницу в опыте и умениях. Однако у наследника баронства не было при себе оружия, и брат Блэкхарда уже собирался отдавать приказ своим людям схватить скьярла, но тут вмешался неожиданно пришедший в себя охотник.

-Заканчивайте этот балаган, у нас нет времени, - произнес Алекс, поднимаясь с промерзшей земли и вкладывая свой клинок обратно в ножны. Подняв голову и увидев собеседника скьярла, он на секунду удивленно замер, и, резко повернувшись к Блэкхарду, гневно выкрикнул, - ты говорил, что у тебя нет в Ривере никаких родственников!

-Реман не родня мне! - указав пальцем на еще одного великана и разозлившись ответил Блэкхард. Хотя отец и был у них один, скьярл никогда не считал своих многочисленных братьев родственниками. И не из-за того, что был бастардом. У него имелись сотни других причин, чтобы отказываться от любых кровных связей с такими людьми, как Курт и Реман.

Блэкхард потратил всю жизнь на то, чтобы стать лучше и приносить миру пользу, истинные же наследники Ривера росли избалованными детьми, которые были паразитами на теле всего человечества. Именно из-за таких людей, как они, его родной город превратился в огромную помойку, где ни один человек не может выйти на улицу, не боясь быть убитым, ограбленным или облитым сверху очередными испражнениями своих соседей. И скьярл не хотел иметь ничего общего с такими людьми.

-Ты прекрасно понял, что я имею в виду, - с нажимом произнес Алекс и гневно осмотрел всех остальных находящихся на кладбище. – Кто еще здесь твой родственник? Брат? Дядя? Племянник? Может жених сестры?

-Прекрати, – вмешалась чародейка. Она схватила его за предплечье и попыталась развернуть к себе лицом, но охотник легко вырвался из ее изящных рук, и обратился к беловолосому командиру окружавшего их отряда.

-Твоя фамилия, - потребовал охотник настолько твердым и надменным тоном, что ни один маг или герцог не смог повторить его.

-Ты в моем городе, - гордо напомнил Реман и подошел к Алексу достаточно близко, чтобы гость баронства точно заметил разницу в их росте и начал следить за своей речью. Сделать охотнику он ничего не мог – искры между пальцами чародейки и наличие у ее друзей хорошо наточенного оружия прекрасно показали Реману, что сила не на их стороне – но и позволить себе опозориться перед своими людьми он не мог.

-Хеленхорд, - подсказала Энида. – Его зовут Реман ард Хеленхорд. Старший сын умершего барона и наследник всех его титулов.

-Хеленхорд? – с сомнением произнес Алекс, пробуя на вкус каждую букву.

-Убирайтесь из моего города, - прошипел будущий барон охотнику и повернул голову в сторону Блэкхарда. – Тебе нечего здесь делать, бастард, уходи из Ривера и больше не возвращайся. Ты приносишь нам одни беды.

-Нет, - протянул охотник со странной, почти ехидной, улыбкой на губах. Он наконец понял, как именно ему отвязаться от чародейки и прибыть в Рондолин гораздо раньше, чем она узнает о зове Семнадцати и начнет искать более свободного человека в качестве своего спутника.

–Блэкхард как никто другой имеет право похоронить своего старика. – Продолжил Алекс в ответ на устремившиеся на него взгляды всех собравшихся. – Разреши ему присутствовать на похоронах, и я позабочусь, чтобы его нога больше никогда не ступила на твои земли, Хеленхорд.

Чародейка посмотрела на Блэкхарда пытаясь узнать у него причину таких резких изменений в поведении охотника, но скьярл лишь недоуменно пожал плечами. В этот момент Алекс произнес в своей речи ее имя.

-Энида присмотрит за Блэкхардом, чтобы наш скьярл не натворил ничего и не разрушил оставшуюся часть ваших развалин. Договорились?

-Не буду я за ним следить! - недовольно воскликнула Энида, а искры в ее ладонях уже начали формироваться в полноценные сгустки пламени. – Я никогда не была нянькой и не буду. Он твой скьярл, и тебе с ним торчать!

-Он не мой, - Повернувшись к Эниде, так же резко ответил Алекс. Он подошел к ней и слегка ударил пальцем в то место, где плечо переходит в грудь. – У меня есть обязанности, чародейка, и я должен их выполнить, иначе меня ждет участь гораздо страшнее смерти.

-Ты говоришь о…? – не произнося последнее слово спросил Блэкхард, уже догадавшись об ответе.

Алекс положил руку на левое плечо - туда, где располагался несводимый рисунок песочных часов – и кивнул.

-Блэкхард сможет справиться с моей ролью ничуть не хуже меня, - куда более спокойно произнес охотник и шепотом, чтобы их не услышал Реман, попросил, - Это займет около дня или двух, пожалуйста, выжди это время здесь и направляйся за мной в Рондолин. К тому же… судя по нашему направлению, мы все равно должны были пересечь его.

-Нет, - твердо повторила чародейка, - почему ты решил заниматься своими делами один? И не забыл ли ты, что произошло в таверне, и кто теперь за нами охотится.

Алекс лишь развел руками.

-У меня есть знакомые, которые могут принять нас, - ответил вместо охотника Блэкхард. – Они будут получше всяких таверн в этих местах. К тому же эти люди будут рады принять у себя посланницу Моравола.

Чародейка лишь гневно фыркнула, услышав слова скьярла. Она была недовольна тем, что Алекс постоянно откладывал их путешествие, не понимала, как можно избегать приближения к заветной цели, и почему охотник, который уже несколько лет ищет мифический клинок, позволяет себе отвлекаться на другие, совершенно не нужные и бесполезные дела.

Тем не менее она была согласна отпустить Алекса на несколько дней и дать ему разобраться со своими проблемами. Она прекрасно понимала, что охотника не заменить ни одним скьярлом, и поэтому была готова терпеть любые выходки своего напарника, чтобы исполнить свое обещание, брошенное в гневе много лет назад, и которое она просто обязана сдержать. И здесь ей не сможет помочь никто кроме Алекса. Даже Августин.

-Один день, - холодно произнесла Энида. – Больше я не собираюсь торчать в этой дыре.

-Это не дыра, - взревел Реман, молча наблюдавший за разборками гостей Ривера. Он был готов сказать объемную речь, чтобы защитить свой город, но Алекс перебил его.

-Я уверен, Блэкхард тебе все объяснит, - довольно сказал охотник. Бросив взгляд на своего друга, он коротко кивнул и направился в сторону конюшен.

Как только Алекс покинул кладбище, он изо всех сил ударил дерево, пытаясь вымести на нем свою злость. Простота скьярла и уверенность в том, что Блэкхард тоже из простых людей, были как раз тем, что поддерживало их дружбу. Однако охотник ошибался. Его лучший и единственный друг оказался еще одним потомком благородных, которых он заслуженно ненавидел всю свою жизнь.

Скьярл прекрасно знал, как именно охотник воспринимает аристократов, и как легко можно испортить с ним отношения, скрывая что-то настолько важное, однако все равно решил держать свое происхождение в тайне. Именно это злило Алекса больше всего. Не примесь благородной крови в жилах Блэкхарда, а тайны. Тот человек, которого охотник считал своим другом решил хранить от него секреты, и не потому, что стеснялся своей участи бастарда или тоже ненавидел «благородных», настолько, что не мог приписывать себя к ним. Нет, Блэкхард сделал это из-за того, что не доверял Алексу и не знал, как именно он отнесется к его корням.

Если бы Блэкхард сам рассказал об этом своему другу и сделал бы это намного раньше, охотник бы просто посмеялся и придумал бы скьярлу прозвище, но теперь было слишком поздно. Теперь Алекс оказался на серьезном распутье между своими принципами и скрепленной годами дружбой, и это дало ему серьезную тему для раздумий на пути в Священный Город Рондолин.