Проклятие вождя

Глава 3

Зная, что на всех дорогах будут установлены полицейские посты и по всему штату будет объявлен розыск, Римо решил выбраться из Южной Каролины на проезжавшем мимо трейлере.

Он расположился между телевизорами фирмы «Кромаколор» и саморазмораживающимися холодильниками – в кузове трейлера было темно, как в пещере. Из кабины трейлера не долетало ни звука, и водитель с напарником тоже не слышали, как к ним подсел непрошеный пассажир. Когда Римо выберется из штата, на него вряд ли кто-нибудь, обратит внимание. К большому сожалению, скрывающихся преступников в наши дни могут поймать лишь в том случае, если они расскажут кому-нибудь о своем прошлом или будут взяты с поличным при совершении очередного тяжкого преступления, и их «пальчики» будут обнаружены в вашингтонских досье ФБР.

Так что стоит ему оказаться в Северной Каролине, и все будет хорошо.

Римо слушал, как коробки со всевозможным оборудованием трутся о стягивающие их металлические крепления. С организацией, должно быть, совсем плохо, если его не могут вытащить даже из обычной тюремной камеры.

А этот безумный телефонный звонок ему в мотель по открытой линии! Голос, без сомнения, принадлежал Смитти, который никогда не пошел бы на такое, будь у него другой выход.

А может и хорошо, что организация разваливается. Что ей удалось сделать? Временно замедлить перераспределение голосов между партиями? Но оно все равно так или иначе произойдет. Может, действительно, историю невозможно изменить? Как любит повторять Чиун: «Это величайшая сила – знать, чего ты не можешь».

Наконец трейлер остановился, и Римо услышал, как шоферы обсуждают проблему, где бы перекусить. Тогда он незаметно выскользнул из трейлера и оказался на окраине большого города.

Был поздний вечер, и резкий запах жирного жареного мяса был так силен, словно его выпустили из флакона с аэрозолем. Римо находился возле большой столовой, от которой как раз отъезжало такси. На дверце машины красовалась надпись: «Рэли, Северная Каролина».

– В аэропорт, – скомандовал Римо, и через двадцать минут был уже в аэропорту, а еще через час – на борту самолета, выполняющего рейс в Нью-Йорк.

Там, в Ла-Гардии, Римо взял такси и в три часа утра уже подъезжал к высоким каменным стенам санатория «Фолкрофт» в Рае, Нью-Йорк.

В предрассветном сумраке односторонние окна директорского кабинета, выходящие на Лонг-Айлендский пролив, производили впечатление огромных пустынных площадей. Там горел свет. Въезд на территорию не охранялся. Вход в главное здание был открыт. В несколько прыжков преодолев темный лестничный пролет, Римо прошел по коридору и оказался перед массивной деревянной дверью. Даже в темноте он различил солидную надпись, сделанную золотыми буквами: «Доктор Харольд В. Смит, директор».

Дверь была не заперта. За ней находилось помещение с большим количеством столов – днем там работали секретари и референты Смита. Из кабинета Смита доносился знакомый высокий голосок, который обещал всемерную поддержку в эти трудные для организации времена и возносил хвалы императору Смиту за мудрость, смелость и щедрость. И еще обещал устроить кровавую баню его врагам.

Это был Чиун.

– Как тебе удалось так быстро сюда добраться? – спросил Римо по-корейски.

Пальцы Чиуна с длинными ногтями замерли посередине выразительного жеста. Смит сидел за большим, хорошо отполированным столом; его бесстрастное лицо было чисто выбрито. На нем был темный костюм-тройка, новый галстук и безупречная белая рубашка.

Три часа ночи. У этого человека крупные неприятности, а он выглядит так, будто всего лишь решил сделать перерыв в работе, чтобы выпить чашечку кофе в офисе на Уолл-стрит. Наверное, в детстве он был единственным ребенком, научившимся проситься на горшок уже в первую неделю жизни. Римо не мог припомнить случая, чтобы складка на брюках Смита не была бы аккуратно отутюжена.

– Неважно, как я сюда попал. Просто я должен спасти тебя от этого идиота-императора и оградить от его неприятностей, – так же по-корейски ответил Чиун.

– А как же твои чемоданы?

– Я гораздо больше вложил в тебя. Десять лет тяжелейшего труда – и хотя бы на грош отдачи за тот величайший дар, который я вручил тебе. Я не могу позволить тебе вот так просто уйти, унося мои капиталовложения.

– Если мне будет позволено вмешаться, – перебил их Смит, – то должен буду заметить, что нам предстоит обсудить важные дела. А я не понимаю по-корейски.

– На самом деле Римо тоже не все понимает, – по-английски заметил Чиун. – Нам просто надо обсудить некоторые вопросы, чтобы выработать план действий, как лучше вам служить.

– Спасибо, – поблагодарил Смит. – Римо, боюсь, у меня для вас неприятные новости. Мы не просто в беде. К сожалению, мне придется...

– Приостановить деятельность по многим направлениям, – договорил за него Римо.

– Дай ему закончить, – прорычал Чиун.

– Приостановить деятельность по многим направлениям, – сказал Смит.

– Вот видишь, – обратился Чиун к Римо. – Теперь ты все знаешь.

– Мы фактически бездействуем, – продолжал Смит. – Конечно, мы прекрасно могли бы пережить это никчемное расследование деятельности ЦРУ и ФБР, к которым мы подключили наши компьютеры, о чем они даже не догадывались. Но после этого злодейского убийства конгрессмена следователи принялись всюду совать свой нос и случайно наткнулись на несколько наших линий. Тогда я позвонил вам – в открытую, рассчитывая, что вы не станете прибегать к специальным телефонным номерам.

– А я прибегнул.

– Слава Богу, что вы не попались.

– А я и попался.

– Убили кого-нибудь?

– Естественно, – вмешался Чиун.

– Нет, – сказал Римо.

– Отлично, – произнес Смит.

– Чего ж хорошего, – заметил Чиун. – Он безобиден, как монах. Но мы ждем лишь вашего слова, чтобы утопить в крови ваших врагов.

– Боюсь, что обычное физическое устранение кого бы то ни было здесь не поможет. По крайней мере, это не ослабит давления на нас. Вы должны выяснить, кто или что убило этого конгрессмена, а потом рассказать правду миру. Заставить его – или их признаться. Или сделать так, чтобы они были осуждены. Только это способно отвлечь внимание от нашей организации.

– У вас есть какие-либо версии?

– Нет, – ответил Смит. – У конгрессмена вырвали сердце. И следователям так и не удалось его найти.

– Просто взяли и вырвали сердце? Рукой?

– Не совсем так, насколько мы можем судить. Похоже, убийца пользовался каким-то примитивным ножом.

– А сердца и след простыл?

– Как сквозь землю провалилось.

– Похоже на ссору любовников, – заметил Римо.

– У этого человека не было связи на стороне. Он был женат, – скачал Смит, подумав о своей семейной жизни, которая длилась вот уже тридцать лет. – Нормальный, счастливый брак, который все длится и длится.

– Словно все капает и капает вода, – добавил Чиун.

– Да, что-то в этом роде, – согласился Смит.

– В моей жизни когда-то тоже было такое, – сказал Чиун. – Но однажды она поскользнулась на камнях в бухте с сильным течением и утонула. Так что, как видите, если иметь терпение, все всегда кончается хорошо.

– Так или иначе, – продолжал Смит, – конгрессмен чист. У него были лишь политические противники. Считалось, что у него надежная охрана. Человек, приставленный к нему министерством юстиции после начала расследования, дежурил за дверью его кабинета всю ночь. Подозрение закралось к нему в пять часов утра, и когда он вошел в кабинет, то увидел конгрессмена, распростертого на столе. Рубашка был расстегнута, и сердце вынуто из груди. Все артерии и вены были разорваны. Вытекло невероятное количество крови.

– Дилетанты, – презрительно бросил Чиун. – Большое количество крови – первый признак.

– Так что вам надо быть крайне осторожными, – сказал Смит. – ФБР и ЦРУ не меньше нашего хотят найти убийцу. Проблема лишь в том, что они думают на нас, некую секретную организацию, о которой им ничего не известно. Если они заподозрят, что вы работаете на нашу организацию, то могут вас арестовать.

– Я буду осторожен, – сказал Римо.

– Хочу закрыть на некоторое время санаторий. Из компьютеров уже стерли всю информацию, большинство сотрудников уволены. Через несколько дней от нас не останется и следа. А дальше – дело за вами.

– Хорошо, – подытожил Римо.

– И даже больше, чем хорошо, – поддержал Чиун. – Мы выясним, в чем дело, и устраним нависшую над вами угрозу.

– Только не надо устранять, – попросил Смит, прочистив горло. – Выясните, в чем дело, и сделайте так, чтобы преступники были публично разоблачены. И постарайтесь обойтись без убийств.

– Конечно-конечно, – поспешил заверить его Чиун. – Ваша мудрость превосходит скромные способности обыкновенного наемного убийцы. Вы истинный император, самый великий на земле.

Когда они вышли из здания и оказались на улице, где все еще царила прохладная ночь и с Лонг-Айлендского пролива долетал соленый ветерок, Чиун сказал Римо по-корейски:

– Я всегда говорил, что Смит – сумасшедший, и сегодня он снова это доказал. – Состоявшийся разговор напомнил ему историю о царе, который, сойдя с ума, попросил своего наемного убийцу вычистить конюшни. – Тому императору был нужен чистильщик конюшен, а что нужно этому, я даже и понять не могу.

– Он хочет, чтобы кого-нибудь приговорили, – объяснил Римо.

– А-а. Значит, ему нужен представитель правосудия – прокурор или адвокат. А по мне уж лучше чистить конюшни.

– Не вполне так. Мы должны найти убийцу и передать улики какому-нибудь прокурору.

– Как делают полицейские и детективы?

– Вроде того.

– Понятно, – сказал Чиун. – Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. К тому же мы даже точно не знаем, что должны сделать с этим чем-то или кем-то, которого найдем, зато знаем, что если этого не сделаем, император Смит будет страдать.

– Лично я знаю, что делаю, – успокоил его Римо. – Не волнуйся.

– Волноваться? Мне? – удивился Мастер Синанджу. – Чтобы начать волноваться, сначала надо унять смех. Вы, белые, такие смешные.