Проклятие вождя

Глава 9

Римо аккуратно вывел адрес – огромная коробка предназначалась для нефтяной компании в Номе, штат Аляска. Когда посылка дойдет до адресата, в Номе будет уже зима. Коробку отправят на склад, и вряд ли кто до наступления лета заметит странный запах, а тем более обнаружит тело чиновника из министерства юстиции. Который чуть было не застал Римо врасплох. Но в этом деле «чуть было» обернулось поездкой в гробу в город Ном, потому что там можно сохраниться до следующего лета лучше, чем где бы то ни было еще.

– А какой будет обратный адрес? – спросил служащий на железнодорожном вокзале.

– Диснейуорлд, Флорида.

На что служащий заметил, что всегда мечтал там побывать, и поинтересовался, не работает ли там Римо. Тогда Римо сообщил, что он является президентом Союза Микки-Мауса.

– Для краткости мы говорим просто «Микки-Маус». А вообще-то наша организация называется Международное братство Микки-Маусов, Дональдов Даков, Гуфи и Семи Гномов Америки и является членом АФТ-КПП. Я подчеркиваю: гномов, а не гномиков. На следующей неделе мы можем объявить забастовку в знак протеста против плохого обращения со стороны мультипликаторов. Предоставляют мало ролей.

– Надо же, – подозрительно произнес клерк, но все же отправил Уильяма Реддингтона Третьего, заместителя директора, северный округ, Нью-Йорк, в город Ном проводить отпуск, припечатав его для верности двумя ударами резинового штампа.

Реддингтон совершил и высшей степени странное нападение. Он появился в номере Римо, одетый в синий полосатый костюм-тройку за четыреста долларов; его темно-русые волосы были аккуратно уложены так, чтобы создать впечатление небрежности.

Ему неловко беспокоить Римо в такой час, и он понимает, как неловко должны чувствовать себя все собравшиеся, но он пришел помочь.

Чиун спал в одной из спален. Римо боялся, что для женщин будет не вполне безопасно, если он позволит им уйти сразу после происшествия в музее; поэтому попросил их на некоторое время остаться с ним. Валери в ту же минуту начала рыдать, и когда прибыл Реддингтон, она все еще продолжала всхлипывать, находясь в полной прострации и тупо глядя перед собой. Бобби Делфин смотрела ночной сеанс – показывали фильм с Тайроном Пауэром, где он играл роль красивого, но бедного итальянского аристократа. А до этого она смотрела ночной сеанс, где Тайрон Пауэр играл роль красивого, но бедного французского дворянина. Умер актер, как прокомментировала Бобби, во время съемок величайшего фильма своей жизни: истории красивого, но бедного испанского вельможи.

Римо кивнул, приглашая Реддингтона войти.

– Я из министерства юстиции, – представился тот. – И слышал, что у вас возникли проблемы.

– У меня нет никаких проблем, – пожал плечами Римо.

– Уа-а-а! – взвыла Валери.

– С вами все в порядке? – обратился к ней Реддингтон.

– О, Боже! – произнесла Валери. – Здравомыслящий человек! Слава Богу! Слава Богу! Первый нормальный человек. – Тихие всхлипывания переросли в поток слез, спотыкаясь, она подошла к Реддингтону и разрыдалась у него на груди, а он тем временем нежно похлопывал ее по спине.

– Она в порядке, – сказал Римо. – Ты ведь в порядке, Валери?

– Чтоб ты сдох, мерзкое животное! – заорала Валери. – Уберите его от меня, – попросила она Реддингтона.

– Кажется, кто-то покушается на вашу жизнь, – заявил Реддингтон. – А я даже не знаю вашего имени.

– Альберт Швейцер, – сообщил Римо.

– Он врет! Его зовут Римо, а фамилии я не знаю. Он маньяк-убийца. Убивает, даже не пошевелив рукой. Он жестокий, грубый, холодный и язвительный.

– И вовсе я не язвительный, – сказал Римо.

– Не слушайте эту девчонку, – вдруг крикнула Бобби. – Она даже не умеет играть в теннис. Просто сидит здесь и плачет все дни напролет. Жалкая неудачница!

– Спасибо, – поблагодарил Римо. Бобби подняла руку в приветственном жесте.

– Он убивает руками и ногами, – не унималась Валери.

– Насколько я понимаю, вы специалист в какой-то разновидности карате, – предположил Реддингтон.

– Нет, – признался Римо, и на этот раз он говорил истинную правду. – Я не каратист. Карате лишь концентрирует силу.

– И вы используете имеющиеся навыки для самообороны? – поинтересовался Реддингтон.

– Он использует их на всех, кто попадается ему на пути! – снова вмешалась Валери.

– Но на вас-то я их не применял.

– Еще успеете.

– Возможно. – И Римо попытался представить себе, как будет выглядеть Валери, если с ее лица убрать рот. Наверняка станет намного лучше.

– Как я уже сказал, – объяснил Реддингтон, – я пришел помочь. Но сначала я должен увидеть ваше оружие. Руки – это ваше единственное оружие?

– Нет, – сказал Римо. – Руки – всего лишь продолжение оружия, общего для всех нас. Этим мы отличаемся от зверей. Звери пользуются конечностями, а человек использует ум.

– В таком случае вы животное, – всхлипнула Валери, оставляя на лацкане Реддингтона большое мокрое пятно.

– Значит, только тело, – задумчиво проговорил Реддингтон, а затем с извинениями отстранил от себя Валери Гарднер, и она увидела, как из кармана его аккуратного пиджака появился автоматический пистолет сорок пятого калибра.

Тут она поняла, что находится между вооруженным бандитом и сумасшедшим, и только успела вымолвить:

– К черту все.

Представитель министерства юстиции использовал ее как живой щит. Ее, Валери Гарднер! Наконец-то ей встретился чиновник органов юстиции, который был настоящим героем.

– Давай, пристрели эту гадину! – заорала она.

– Ну, ладно, дружище, – попытался вразумить его Римо. – Разве так себя ведут?

– Да, – продолжала визжать Валери, перелетая от Реддингтона к Римо и назад. – Да, именно так себя и ведут! Пристрели его, прежде чем этот маньяк не уложил нас всех!

– Спокойно, – произнес Римо. – С вами я потом поговорю. – Он улыбнулся Реддингтону. – Нам надо сесть и вместе все обдумать, – в голосе его звучала надежда.

Реддингтон сделал шаг назад, чтобы Римо не смог дотянуться до него рукой или ногой и таким образом неожиданно его разоружить.

– Нечего нам обсуждать с человеком, поднявшим руку на высокочтимых жрецов Уктута.

– Каких еще жрецов? Это те психи, которые пытались открыть мне грудь без ключа?

– Стреляй! – вопила Валери. – Стреляй!

Но Реддингтон не обращал на нее внимания. Его взгляд был сосредоточен на Римо, веки замерли, так что перестали моргать.

– Уктут существовал многие века, – сообщил он Римо. – И всегда были те, кто защищал его от вандалов, готовых причинить нашему богу вред.

– Постойте, – вдруг вспомнил Римо. – Ведь это вы охраняли кабинет конгрессмена в ночь, когда он был убит!

– Да. И я лично вырвал сердце у него из груди.

– Я так и думал, – кивнул Римо. – Просто удивительно, как целая стая девяностокилограммовых канареек смогла незаметно пропорхнуть мимо стражи.

– А теперь настал твой черед, – сказал Реддингтон.

– Меня Никсон заставил, – произнес Римо.

– Извинения не принимаются.

– Ну, тогда Бобби Кеннеди. Или Джек Кеннеди. А может, Дж. Эдгар Гувер?

– Вам уже ничто не поможет.

– Только не говорите потом, что я не пытался вас остановить.

Реддингтон отступил еще на шаг.

– Стреляй же скорее! – снова крикнула Валери. – Кончай с этим буйнопомешанным!

Реддингтон держал пистолет как профессионал, на уровне правого бедра. Так учили в министерстве юстиции, чтобы его сотрудников нельзя было обезоружить, просто выбив у них из рук пистолет.

Но на каждое действие найдется противодействие. Неожиданно Римо сделал бросок влево от Реддингтона, и тот обнаружил, что не может в него прицелиться, потому что на пути стоит его собственное бедро. Он развернулся влево, чтобы навести пистолет на Римо, но пока он поворачивался, Римо уже поменял позицию. Тогда Реддингтон повернулся назад и обнаружил Римо у себя за спиной, но не успел ознаменовать это открытие победным салютом, поскольку пистолет, который он попрежнему, строго следуя инструкции, держал на уровне бедра, вдруг поднялся выше, на уровень живота и, войдя ему в бок, застрял в самом центре правой почки.

Реддингтон упал, вперив в потолок застывший взгляд.

– Убийца! Убийца! – закричала Валери.

– Спокойно, – произнес Римо. – Сейчас и ты получишь свое.

Бобби оторвалась от телеэкрана.

– Только сделай это прямо сейчас. Сначала избавься от этой идиотки, а потом пойдем сыграем партию в теннис. Я знаю один корт в Ист-Сайде, который работает всю ночь. И еще один. Только я не люблю твердое покрытие. А на траве нет той упругости. Если, конечно, ты не умеешь хорошо подавать. Если же у тебя хорошая подача, то у меня лучше получится игра на траве, потому что там легче будет гасить с твоей подачи.

– Я в теннис не играю, – ответил Римо.

– Возмутительно! – воскликнула Валери. – Этот парень был прав. Лучше бы он тебя убил.

– Эй, вы, обе, – тихо! – скомандовал Римо. – Я должен подумать.

– Хорошо бы, – сказала Валери.

– Подумай о том, как бы заняться теннисом, – посоветовала Бобби.

Но Римо предпочел вспомнить вожатого бойскаутов, который приехал к ним в детский приют в Ньюарке организовывать скаутский отряд. Все сироты старше двенадцати поступили в отряд, потому что им это приказали монахини. И так продолжалось лишь до тех пор, пока монахини не обнаружили, что вожатый учит мальчиков зажигать огонь с помощью кремня и огнива, и когда в деревянном здании с коэффициентом воспламенения немногим ниже, чем у природного газа, были подожжены три матраса, они решили покончить с бойскаутами и записать воспитанников в какой-нибудь шахматный клуб.

Римо так никогда и не научился зажигать огонь с помощью кремня и огнива. Ему не удалось украсть ни кусочка кремня, а те крохи, которые можно было обнаружить в обыкновенной зажигалке, были слишком малы, чтобы на них можно было практиковаться.

Но зато Римо научился вязать узлы. В том, что касается узлов, у вожатого скаутов был просто талант. Булини, колышки, выбленочные узлы. Рифовые узлы. Справа налево и слева направо. Римо размышлял об узлах. В конце концов он решил, что булини лучше всего. В этом узле участвовали две веревки разной толщины, и он будет очень уместен, чтобы связать Бобби и Валери. Придется воспользоваться толстой веревкой от штор и тонкой – от подъемных жалюзи.

– Мы будем криками звать на помощь, – предупредила Валери.

– Только попробуйте, и я свяжу вас всеми известными мне узлами.

И Римо связал Валери булинем. А потом вставил ей в рот кляп и закрепил выбленочным узлом, но он показался слабоват, и Римо заменил его рифовым узлом, туго затянутым на шее.

– А ты? – обратился он к Бобби.

– Вообще-то я собиралась сидеть тихо.

– Отлично. – Римо связал ее, но кляпа вставлять не стал. – Там, в комнатах спит пожилой человек. Если ты разбудишь его, пока он сам не решит встать, твой последний сет, игра, и вся партия будут для тебя сыграны навсегда.

– Я все поняла, – ответила Бобби, но Римо ее не слушал. Он пытался понять, не ошибся ли с узлом, которым завязал рот Валери. Упаковав Реддингтона для путешествия на Аляску, он снова потрогал узел и остался доволен.

Приятное чувство от хорошо выполненной работы сопровождало его на всем пути до железнодорожного вокзала, где он отправил Реддингтона на Аляску, а затем в длительной прогулке по Центральному парку, где он покормил уток, до гостиницы, где он обнаружил, что Бобби нет.

Ее похитили.