Проклятый наследник 2

Глава 6

— До чего мы докатились! Тридцать первый век, а в магические школы уже берут смердов! И ладно бы вас было пару процентов от общего числа, так нет же, из-за бездарных реформ вас уже через десяток-другой лет будет больше половины! — громко возмущался какой-то напыщенный аристократ, ходя вокруг фонтана в центре внутреннего двора.

Фонтан был изготовлен из зачарованного камня, из которых также были изготовлены различные цветы с лепестков, которых стекала вода. И несмотря на всю твёрдость и суровость материала, цветы казались живыми и мягкими, а красота их затмевала любые другие городские фонтаны, где использовались пафосные образы драконов, грифонов и левиафанов.

И ничего удивительного в этом не было. Ведь на этих землях правили Лорафорны, соседями которых являлись Флорианы и Лилианы. Эти три рода когда-то имели общие корни и крепкие связи, отсюда и общая любовь к цветам. Но те времена прошли, а в нынешнее время дворян объединяли лишь общие враги, которыми сегодня стали представители других видов и классов.

— Я не имею ничего против свинопасов, не поймите меня неправильно, — усмехнувшись говорил аристократ, заканчивая проходить круг. — Но я также не хочу видеть эту грязь в священных местах. Это храм знаний, эстетики и истории, к которой подобные отбросы не имеют никакого отношения.

— Что здесь происходит? — аккуратно пробиваясь через толпу я достиг вроде как своего однокурсника, которому и задал вопрос.

Он же лишь пожал плечами, ведь не был высок и не мог толком разглядеть ничего из-за спин. Я же встал на носки и смог увидеть аристократа и то как он уже подошёл к лежащему на земле Торвальду.

— Ты же сын рыцаря, да, скорее всего твой отец не является потомком имперцев, но всё же ты имеешь чуточку больше благородства, — говорил аристократ, после чего снова отвернулся от пытающегося встать Торвальда. — Красивый фонтан, не так ли? Он является символов благородства и чести. И именно честь и благородство заставили тебя на меня напасть. Однако у твоих дружков этих качеств не было. Поэтому сейчас ты лежишь тут один, а они… они прячутся в общежитии. Понимаешь о чём я говорю?

Торвальд в ответ что-то очень тихо промычал, после чего снова попытался резко встать, однако повалился. Кажется ему кто-то сильно по голове вдарил и вероятно по уху, раз уж чувство баланса улетучилось.

— Что ты говоришь? — снова спросил аристократ и теперь отвернулся уже от фонтана, чтобы подойти в упор. — Повтори, пожалуйста.

Снова раздалось невнятное мычание.

— Ничего не слышу, — нахмурился аристократ и присел. — Давай ещё раз, только внятно.

— Хемон… друг… я… я… твою мать в театр водил…

И хоть ноги Торвальда подвели, но вот руки его слушались куда лучше. Пользуясь шоком честолюбивого дворянина он попытался ударить того кулаком, метя в нос. Да вот только слишком огромна была пропасть в навыках. Денег в дворянина его семьёй было вбухано куда больше.

К слову да, после обращения Торвальда я сразу вспомнил этого ученика. Он же тоже первокурсник, Хемон Фаукон, пятый сын графа Фаукона, приличное место занял на отборочных. Неудивительно, что он легко перехватил руку Торвальда, после чего тяжело выдохнул и ударом ладони, унизительной пощёчиной, вырубил Торвальда.

Лицо Торвальда в миг покраснело, а затем начало набухать из-за силы удара, появились кровоподтёки. Однако даже так Торвальда на удивление оставался красивее Хемона, ведь последний имел какое-то странное плоское лицо. Оно не было прямо уж уродливым, но смотрелось странно и нелепо, особенно на фоне других магов. Или же это отличительная черта их рода? Чёрт его знает.

— СЕЙЧАС!!! — вдруг из толпы раздался крик и в следующую секунду прямо в центр внутреннего двора кто-то кинул дымовые шашки.

Однако шашки эти были не обычные и имели примесь стружки магических металлов, которые мешали магическому зрению. И пока другие дворяне с усмешками перекидывались шутками и делали ставки, в центр вывались как раз друзья Торвальда, которые ещё с отборочных хорошо запомнили одну простую истину — по отдельности они никто, а толпой гасят даже льва.

Да вот только аристократ тут был не львом, а скорее уж драконом. Новички думали, что без магического зрения он ничего из себя уже не представлял, однако они недооценили беспощадность тренировок дворянских детей. Тем более детей графа. Хемон отлично ориентировался по звукам и запахам, так что завеса стала для него наоборот преимуществом.

— Ха, значит вы всё же вернулись, — через десять секунд Хемон одним движением разогнал завесу, показав всем кучку валяющихся смердов. — Что же, признаю, я удивлён. Однако всё равно таким отбросам нет места в школе. Вы позорите Кролир и магию. Отправляйтесь лучше в регулярную армию, а когда война научит вас быть сильными… то возвращайтесь. Намёк понятен? Завтра же вы отчислитесь по собственному желанию.

— Хемон… — снова подал голос Торвальд, который ещё плохо ориентировался в пространстве из-за удара по голове, но всё равно улыбался. — Я хочу сказать тебе кое-что важное… подойди пожалуйста…

— Ладно, видит Бессмертный Император, я не хотел никого калечить. Но раз без этого никак…

И в принципе я бы ещё долго мог стоять в сторонке и наблюдать, но кажется всё начало заходить слишком далеко. Это уже не было похоже на посвящение, да и смотреть на то как измываются над слабыми… меня это всегда бесило. Плюс на меня уже начали глазеть другие, тыкая пальцем на мой плащ с муравьём. Так что придётся либо разрешить ситуацию, либо получить пиздюлей вместе со всеми.

— Хватит, ты уже показал всё своё превосходство. Его никто не оспорит, — произнёс я, рассчитывая этими словами успокоить гордыню Хемона.

— О, чего ты не напал вместе с другими? А-а-а… пепельные волосы, серые глаза, протез… да, ты точно бастард рода Флорианов, о котором уже ходит много слухов. Что, не вписался в коллектив? Мне казалось свинопасам плевать на всякое родство. Не удивлюсь если половина этих ублюдков вообще любители инцеста, деревенщины же.

— А я слышал, что это дворяне спят со своими родственниками, чтобы сохранить чистоту крови и затем выродиться из-за генетических ошибок.

И сказал я это раньше, чем успел подумать. Потому что жизнь меня ничему не научила, а язык как был моим главным врагом, так им и оставался. В конце концов по той же причине я и оказался в этом мире, ведь криво базарил с бандитами. Ну, не всем дано мастерски лизать жопы, подхалимничать и лицемерить, да и туповат я для такого, слишком прямолинеен и слишком не ценю собственную жизнь.

— Ого, — на удивление Хемон не взорвался и не вызвал меня в тот же миг на дуэль. — Сразу чувствуется горячая кровь Флорианов. А ты же ещё и маг огня. Знаешь, мне все рассказывали, что трижды проклятый бастард рода Флорианов только и делал что позорил род, да пропивал состояние семьи. Но язык у тебя подвешен, да и про генетику что-то знаешь, значит уроки не прогуливал. Если же вспомнить твоё выступление… ты довольно сильный маг для своего возраста. Так что скорее всего Лорафорны не врали, Эрзенхар Флориан действительно поехал кукухой раз устроил ту резню, так ещё и от тебя всё никак не отлипнет.

Хемон усмехнулся и цокнул языком, после чего покачал головой. А в следующую секунду он казалось бы мгновенно создал заклинание. Это я понял лишь по тому как взметнулись в воздухе его русые локоны и по тому как сверкнули голубые глаза. Магический фон при этом не особо изменился, вернее, я не смог заметить этих изменений. Сам же Хемон вероятно начал пробиваться через мою защиту ещё в начале своего монолога, который завершился тем, что из моих лёгких вышел весь воздух. Словно ювелир он продемонстрировал всё своё превосходство как в мастерстве, так и в банально в грубой магической силе.

Я рефлекторно схватился за горло, попытался вдохнуть. Диафрагма судорожно сокращалась, однако даже самые отчаянные усилия позволяли вдохнуть лишь чуть-чуть. Благо хоть Хемон не был достаточно силён, чтобы лишить меня возможность дышать полностью или чтобы создать вакуумный взрыв.

Решение нужно было принимать быстро, что я и сделал. В такой ситуации обычно смертные делятся на три типа: на тех кто бежит, на тех кого парализует и на тех, кто нападает. Я относился к третьем типу, поэтому как только страх смерти взял надо мной вверх, то тело всё сделало само.

Вокруг протеза было создано пламя, которое с первым же шагом помчалось вперёд волной, правой же я выхватил рапиру и метнул её в Хемона. Дистанция стремительно сократилась, а когда брошенное оружие было отбито, то в моей руке уже находился кинжал из лунного металла, который позволял нанести смертельные ранения даже магу.

Думал ли я о последствиях убийства аристократа? Понимал ли то, что Хемон меня бы не убил? Нет и ещё раз нет. Я не думал и ничего не понимал, ведь страх смерти был как настоящий и в нём утонул голос разума. Для меня этот конфликт превратился в вопрос выживания.

Хотя ранить Хемона мне всё же не удалось, ведь он легко ушёл в сторону и даже оружия не выхватил. Лишь продемонстрировал мастерский лоукик, от которого я в миг упал на холодную гранитную плитку. Затем сразу же мне прилетел удар ноги в лицо. Жалобно хрустнул нос, кровь мгновенно залила лицо, а затем я ещё и затылком о всю ту же плитку ударился. И вроде бы удары такие простые, но с учётом их силы этого вполне хватило, чтобы лишить меня боеспособности.

— Или даже убить… — вдруг произнёс я вслух, открывая глаза.

Я лежал на знакомом пепелище, которое уже успело немного зарасти из-за чего руины не казались такими же жуткими. Однако в любом случае сам факт нахождения здесь говорил о том, что я потерял сознание или даже оказался на грани смерти. В других случаях подобные случайные погружения внутрь души вроде как невозможны. Или возможны. Я не знал, я же только первокурсник.

В любом случае убедившись что ментальных повреждений у меня не было, а физические раны вроде как успешно исцеляются и без моего чёткого контроля, я решил прогуляться по знакомым местам. Время здесь текло иначе, о чём мне было известно ещё по урокам с Алексиаром. Однако разница не была колоссальной. Да и вопрос тут скорее восприятия. Ну, знаете, как со сном. Бывает моргнёшь, а уже час прошёл или наоборот.

Плюс само место как бы необычное, оно не подчинялось законам физики и имело в своей основе магическую природу. При чём ту магию, которая как и душа не поддаётся научному изучению ни учёных из моего мира, ни учёных из этого.

— О, а пепла становится меньше. Вот кажется лесок… это же ещё границы моей души? Не хотелось бы мне в мир духов выпасть… — задумался я, но всё же пошёл дальше вперёд.

Про мир духов мне уже рассказывал и Алексиар, и другие ученики. Этому нас ещё будут учить и без сопровождения опытного наставника в такие дебри лучше не лезть. Опасно. Но вроде как я находился в границах своего небольшого островка в мироздании.

Инструменты и гвозди появлялись с первой мыслью о них, понемногу, потихоньку, я построил себе небольшой шалаш прямо рядом с руинами особняка. Зачем? Да просто чтобы было. Заняться всё равно нечем, а так глядишь когда-нибудь создам себе райский уголок и буду тут отдыхать вовремя сна или медитаций. Почему бы и нет? Идея как по мне гениальная, жаль только… одиноко тут. Как-то даже слишком одиноко.

Раньше здесь можно было встретить Алексиара, а теперь остался я один одинёшенек. С другой стороны одиночество тоже бывает полезным, особенно когда его выбирают не из принуждения, а из желания. Так что буду смотреть на это с позитивной точки зрения, с той что я всегда смогу отдохнуть тут ещё и от людей. Вернее не только от людей, а от смертных в целом. Слово «люди» в этом мире редко употребляли, ведь оно покрывало лишь… людей.

Затем я решил убраться в руинах, возможно частично их восстановить. Получалось слабо, ведь почти ничего не уцелело. Однако спустя некоторое время блужданий мне удалось случайно наткнуться на один из портретов. Я едва не раздавил его, ведь пепла в некоторых местах было выше щиколотки.

— Ого, да это не потрет, это целая картина… — пробурчал я, расчищая холст, который магическим образом не сгорел и даже толком не испачкался.

То что изначально было принято за портрет быстро превратилось в эпическую иллюстрацию какого-то несомненно важного момента жизни Алексиара. В центре внимания находился не он, а какой-то рыцарь верхом на лошади. Забрало было поднято и можно было рассмотреть довольно красивое и в то же время суровое лицо. Сама картина была размером два на четыре метра, поэтому рыцаря можно было рассмотреть в деталях.

Рыцарь находился во главе кавалерийского клина, рядом с ним находились другие благородные воины, конные сержанты и оруженосцы, среди которых я вдруг увидел и самого Алексиара.

— Должно быть это его брат… не то двоюродный, не то троюродный, не то просто названый… да и Алексиар здесь молодой совсем, можно сказать ребёнок ещё. Картина же посвящена какой-то битве. Да уж, вспоминаю себя в таком возрасте… бр-р-р, нельзя детям войну видеть. Хотя может поэтому Алексиар был таким сильным, ведь что как не трудности закаляют нас. Или ломают.

Да, ломают гораздо чаще, как и приводят к трагичным концам. Алексиар сам стал тому подтверждением. Снизу картины я увидел подпись. Честь, доблесть, благородство. Да, пожалуй именно эти слова и приходили первыми на ум, когда смотришь на этих рыцарей. А ещё от книги как-то странно фонило энергией, разумеется магической.

Я нахмурился и поднял картину, после чего понёс её к обугленной стене. Быстро был сооружен навес, а то вдруг тут дождь пойдёт? Картину повесить не удалось из-за её габаритов, но теперь она хотя бы не валялась в грязи. Я же продолжал изучать её и думать.

Помнится, Алексиар создавал какие-то ментальные якоря. Самый последний, вроде бы шестой, он создать не успел и разрушил его. А что стало с остальными? Я что-то не помнил, чтобы они взорвались. Хотя в то время мне было совершенно не до этого. Мог ли я как-то воскресить его из остатков воспоминаний? Нет, вряд ли, иначе бы он об этом мне сказал куда раньше. Так что не стоит плодить глупые надежды, ведь потом будет лишь больше боли, когда они разобьются тысячами осколков.

Да и не заслужил Алексиар такой участи, чтобы воскрешать его. Пусть покоится и не терзается всеми этими мирскими проблемами. Он заслужил покой.

— ХЕМОН, ОСТАНОВИСЬ, ПОКА НЕПОЗДНО!!! — вдруг подобно грохоту сотен пушков прогремел знакомый голос.

— О, это кажется Харольд. Не фига себе у него голос мощный, даже тут его слышно, — удивился я, а затем стряхнул с рамки последний пепел.

Эпическая картина продолжала излучать очень странный и пока что непонятный мне магический фон, однако он подождёт. Кажется пора возвращаться в сознание, хотя бы для того, чтобы посмотреть на происходящее. Харольд то всех уделал на отборочных, может он хоть усмирит Хемона? Или наоборот даст виток новой межклассовой борьбы? Хотя я всё же продолжал верить что-то вот-вот появятся учителя и растащат дерущихся учеников.

Правда если так подумать… а кто по статусу выше, вот этот вот пятый сыночек графа или учитель первых курсов? Так-то преподавательских состав очень сильно рознился как по статусу, так и по уровню силы, возрасту. Может учителя боятся лезть в подобные разборки? А то под горячую руку попадёшь и всё, конец карьеры и может быть жизни.

В любом случае, чтобы это узнать нужно возвращаться.