Прокурор рискует

Глава 22

— Свет в окнах горит, — заметил Брэндон, останавливая машину перед домом Джима Мелвина.

— Это еще ничего не значит, — протянул окружной прокурор.

Втроем они быстро поднялись на крыльцо и позвонили. Никто им не ответил, и вообще из дома не доносилось ни единого звука.

После того как шериф с прокурором позвонили еще два раза и им снова никто не ответил, они принялись стучать кулаками и ногами по двери, подняв страшный шум. Все их усилия оказались напрасными. Дом хранил полное молчание.

Понимая, что иного выхода у них нет, Селби встал на плечи Брэндона, открыл небольшое окно кладовки и пролез в него.

Паула крепко спала, сидя в кресле, совершенно не подозревая, что творится вокруг. Над креслом горел светильник, и в его мягком свете голова молодой женщины была как бы окружена ореолом. Рядом валялась книга, выпавшая из рук Паулы.

Едва взглянув на нее, Селби побежал к входной двери и рывком распахнул ее, впуская шерифа с журналисткой. Все вместе они начали будить Паулу, но их усилия не увенчались успехом. Девушка находилась в глубоком сне, из которого, казалось, невозможно вернуться.

Они попробовали было прибегнуть к холодным компрессам, но в это время раздался громкий звук сирены, и через несколько секунд в дом уже входили дежурный полицейский и доктор Деминг.

— Что здесь у нас? — спросил доктор.

— Знакомая картина, — мрачно ответил Брэндон. — А в перспективе еще одна пациентка. Принимайтесь за дело!

Доктор Деминг пощупал пульс Паулы, прислушался к ее дыханию и медленно кивнул.

— Успели? — спросил Селби.

— Думаю, что да. Давайте перенесем ее в спальню и разденем.

Мужчины бережно приподняли бесчувственное тело молодой и красивой женщины и понесли его наверх.

Там доктор Деминг раскрыл свой саквояж и взялся за работу, бросив через плечо Сильвии, стоявшей рядом:

— Быстрее снимай с нее одежду. Всю! Затем налей в раковину холодной воды, а в ванну — горячей. Принеси побольше полотенец и графин теплой воды. Когда все будет готово, я скажу, что делать дальше. — Доктор Деминг кивнул в сторону двери, выразительно посмотрел на шерифа с окружным прокурором и сказал: — Я позову вас, как только выясню, что с ней.

С улицы снова послышалась сирена, теперь уже «скорой помощи», и через минуту санитары внесли в дом носилки с потерявшей сознание Дорис Кейн.

— Несите наверх, — приказал Брэндон. — Доктор там.

Он дождался, когда, уложив миссис Кейн, санитары удалились, и повернулся к Селби:

— Дуг, пошли осмотрим дом.

В гостиной они сразу наткнулись на вазу, стоявшую на столе. В ней лежали леденцы и конфеты, но шоколадных среди них не было.

— А если и эти отравлены? — предположил Брэндон.

— Сомневаюсь, — сказал Селби.

Он открыл упаковку, привезенную из Мэдисон-Сити, и положил в вазу две шоколадные конфеты так, чтобы они сразу бросались в глаза.

— Только две?

— Двух, я думаю, хватит, — неуверенно ответил Селби. — Пожалуй, положу еще одну.

— А если побольше? Разве это имеет значение?

— Еще какое. Тот, кто подложил конфеты с наркотиком, наверняка пересчитал их. Теперь посчитаем мы:

Паула и ее мать съели по крайней мере по одной отравленной конфете. Следовательно, чтобы преступник ничего не заподозрил, в вазе их должно лежать на две или три меньше. Если «отравленных» конфет теперь окажется слишком много, считай, мы проиграли.

— Это твоя игра, Дуг, — кивнул шериф. — Тебе виднее.

Селби с полминуты размышлял, затем положил четвертую конфету. Сделав шаг назад, оценивающе посмотрел на вазу, покачал головой и убрал последнюю конфету.

— Судя по всему, это Джим Мелвин, — быстро проговорил Брэндон, когда за окном резко взвизгнули тормоза.

На ступеньках парадного крыльца раздались тяжелые шаги, щелкнул дверной замок, и раздался довольный смех Джима Мелвина:

— Ну, теперь им не отмыться!

К этому времени ветер стих, и в неподвижном воздухе разлилась холодная сухость. В этом воздухе, лишенном влаги, таилось немало коварства.

— Джим, мой мальчик! — послышался ответ Хадсона Парлина. — Ты все проделал классно! Просто потрясающе!

— Я думаю, мы многим обязаны Гренби, — продолжал Мелвин.

— Гренби! — фыркнул Парлин. — Он… — Парлин замолк на полуслове.

— В чем дело? — удивился Мелвин при виде его замешательства.

— Кажется, у вас гости.

Мелвин, войдя в гостиную, резко спросил у Брэндона:

— Что вы здесь делаете? Кто вас впустил?

— У нас к вам разговор, — ответил шериф.

Гримаса исказила лицо Джима Мелвина.

— Мы с вами только этим и занимаемся: говорим, говорим. Отвечайте: как вы проникли в мой дом? Где Паула? Я ничего не понимаю.

— Сядьте, — спокойно произнес окружной прокурор, — и не кипятитесь, сэр.

— Почему вокруг дома столько машин? — продолжал Мелвин. — Кто там, наверху?

— Там люди, пришедшие к вашей жене, — невозмутимо ответил Селби. — Присядьте. Я хочу спросить кое о чем у вас.

— Ну так спрашивайте, и покончим с этим.

— Джентльмены, — вступил в разговор Парлин, — мне кажется…

— Что вам кажется? — живо спросил Селби.

— Ничего, — бросил Парлин, не выказывая желания продолжать диалог.

Мелвин взял из вазы одну из шоколадных конфет и вызывающе уставился на прокурора:

— Мы вас слушаем!

Парлин протянул руку, сгреб оставшиеся конфеты, прихватив еще леденцов, и сел в кресло, в котором раньше спала Паула.

— У вашей жены наверху сейчас доктор, — произнес Селби.

— Паула? Что случилось?

— Она, по всей видимости, приняла большую дозу снотворного.

— А что за доктор? — спросил Мелвин.

— Которого привез я.

Мелвин соскочил со стула и через ступеньки бросился на второй этаж.

— О Боже, Селби! — воскликнул Парлин. — У Паулы Мелвин не было никаких причин сводить счеты с жизнью. Она… нет, это никак не укладывается в голове!

— Я не говорил, что она собиралась свести счеты с жизнью, — поправил его окружной прокурор.

— Тогда что вы имеете в виду? Уж не хотите ли вы сказать, что… что кто-то подсунул ей препарат без ее ведома?

— Не исключено.

— Каким образом? Я не понимаю.

— Парлин! — раздался сверху взволнованный голос Мелвина. — Поднимитесь, пожалуйста, на минутку. Мне нужен свидетель.

Хадсон Парлин быстро пересек комнату и ступил было на лестницу, как вдруг в дверь позвонили.

— Мне открыть? — крикнул Парлин, поднимая голову.

— Наверное, это Гренби. Впустите его.

Селби бросил на Брэндона многозначительный взгляд, поднялся и доложил в вазу две шоколадные конфеты.

Парлин открыл дверь и сказал:

— Привет, Гренби. — Он чуть запнулся и с намеком произнес: — У нас гости… официальные.

— О, привет, джентльмены! — улыбнулся Гренби. — Как поживаете?

— Кажется, миссис Мелвин злоупотребила снотворным, — ответил Селби.

Гренби сочувственно поцокал языком.

— Не рано ли вы делаете подобные заключения, Селби? — спросил Парлин.

— Может быть, — последовал лаконичный ответ окружного прокурора.

— Парлин! — снова послышался сверху голос Джима Мелвина. — Поднимитесь, пожалуйста, сюда.

— Иду, иду, — ответил Парлин, поворачиваясь к окружному прокурору и шерифу. — Извините меня.

И он стал тяжело подниматься по крутой лестнице.

Селби перехватил взгляд Рекса Брэндона, незаметно вынул из кармана коричневый футляр для очков и положил его на напольную пепельницу на высокой ножке, которая стояла возле стола с вазой для конфет.

— Я так и знал, что что-то случилось! — громко произнес Гренби, входя в гостиную. — Видел, как ваша машина мчалась по городу!

— И тут же сообразили, что мы мчались именно сюда? — удивленно поднял брови Селби.

Гренби проигнорировал замечание прокурора, подошел к столу, на котором стояла ваза с конфетами, и сказал:

— Бедный Джим! И его несчастья не обошли стороной. Зато с контрактом у него все в ажуре. Я сделал все, как говорил.

— В контракте что-нибудь изменилось? — задал второй вопрос Селби.

— Контракт остался тем же, но теперь он полностью принадлежит Джиму.

Селби посмотрел на Рекса Брэндона.

— Я-то подумал, там что-то изменилось, и вы поэтому так спешили к Джиму.

— Вообще, — откашлялся Гренби, — действительно, надо обсудить кое-какие детали. — Он протянул было руку к конфетам, но раздумал и, повернувшись к окну, продолжал: — Пожалуй, я у вас тут немного побуду.

Сказав это, он уселся в кресло, стоявшее возле пепельницы.

Селби незаметно подмигнул шерифу и сказал:

— Интересно, как у них там дела наверху.

— Пожалуй, мне стоит поговорить с доктором, — подхватил Брэндон. — От неизвестности я места себе не нахожу.

Гренби закурил сигарету, бросил спичку в пепельницу и случайно дотронулся до коричневого очечника. Он взял его, покрутил и хмуро произнес:

— Да… не повезло.

— Смелее, Гренби, — резко заметил Брэндон, — кладите его в свой карман.

Гренби в изумлении уставился на него:

— Что в карман?

— Берите ваш очечник.

— Это не мой.

— Ваш, ваш, — упрямо продолжал шериф. — Вы узнали его. Собрались положить в карман, да сообразили, что раз его нашли здесь и положили на пепельницу, то, взяв его, вы выдадите себя. Ведь вы потеряли очечник здесь, в ночь убийства Евы Даусон?

— Вы сошли с ума!

— Это вы сошли с ума. Почему вы побоялись взять эти шоколадные конфеты минуту назад?

— Ах, эти, — усмехнулся Гренби. — Я очень люблю шоколад, но я вспомнил, что у меня выпала пломба. Теперь стоит мне взять конфету, как у меня тут же схватывает зуб. Я решил больше не прикасаться к ним, пока не схожу к зубному.

— И когда они у вас разболелись?

— Как раз сегодня днем.

— Где же?

— Здесь, в городе.

— Вы уверены? Может быть, в Лос-Анджелесе?

— Да я не был в Лос-Анджелесе.

— Лжете, — усмехнулся шериф. — Вы отправились в Лос-Анджелес к Элеоноре Харлан и прихватили с собой коробку конфет. — Гренби молчал, но его лицо было белым от ярости. — Вы отрицаете это?

— Я не обязан докладывать вам, как провожу свое время!

— Вы купили конфеты для Элеоноры Харлан и добавили в них содиум-амитал. Когда девушка, угостившись, заснула, вы положили напичканные снотворным конфеты в карман, оставили возле кровати склянку с таблетками, чтобы имитировать самоубийство Элеоноры Харлан, и тихо удалились.

— Нет, вы точно не в своем уме.

— Потом вы явились сюда и наткнулись на нас с Селби. Те конфеты до сих пор лежат в вашем кармане, поскольку у вас не было возможности избавиться от них. А может быть, вы хотели убить еще и Паулу и ее мать? Ведь это вы подложили шоколадные конфеты со снотворным в вазу?

— Вы обвиняете меня в убийстве Евы Даусон?

— Вы чертовски правы!

Селби взял шерифа за локоть.

— Мы не собираемся предъявлять вам беспочвенные обвинения, мистер Гренби. Шериф просто хочет получить объяснения. Нам нужно знать, зачем вы отправились к Элеоноре Харлан, зачем вы взяли с собой конфеты и зачем…

— Послушайте, я устал от ваших расспросов, — взорвался Гренби. — Я не последний человек в этих краях. Вы, возможно, забыли, но у меня есть влиятельные родственники… — Гренби не договорил, пристально глядя на окружного прокурора и шерифа.

Брэндон не спеша протянул руку, взял футляр для очков.

— Хорошо. Мы забираем вещественное доказательство, пока оно не пропало с вашей помощью.

Они услыхали голоса двух мужчин, спускавшихся по лестнице. Джим Мелвин и Хадсон Парлин вошли в гостиную, и Мелвин, мгновенно ощутив напряженную атмосферу, резко спросил:

— В чем дело? Что здесь происходит?

— Они пытаются навесить на меня убийство, — ответил Гренби.

— Поздравляю, — рассмеялся Мелвин. — Нашего полку прибыло. Я тоже у них на подозрении.

В этот момент Селби осторожно провел рукой по правому карману пиджака Хадсона Парлина и нащупал два мягких комочка.

— Ну-ка, Рекс! — позвал окружной прокурор.

Парлин, ощутив прикосновение Селби, закричал:

— Эй! Что вы себе позволяете?

Он попытался отстраниться, но Селби крепко схватил полу пиджака, давя шоколадные конфеты.

— С каких пор вы носите шоколадные конфеты в кармане? — спокойно спросил Селби.

— Что вам за дело? — возмутился Парлин. — Я увидел в вазе две шоколадные конфеты и леденцы, взял их все вместе, но леденцы оказались кислыми и мне не захотелось мешать вкус, поэтому я пока положил шоколадные конфеты в карман. Потом меня срочно позвал Мелвин, и я забыл про них…

Вдруг он увидел в вазе две шоколадные конфеты, и на его лице появилось изумленно-испуганное выражение.

— Вы!.. Вы их подложили!

— Те, что с начинкой из снотворного, остались в вашем кармане, — пояснил Селби. — Вы положили их в вазу, когда из-за нас сорвалась ваша попытка задушить миссис Кейн. А вот и ваш очечник. Вы думали, что обронили его, когда убивали Еву Даусон.

Парлин впился глазами в лицо окружного прокурора, но после маленькой заминки он откинул голову и расхохотался:

— Господин окружной прокурор, вы считаете, что перехитрили всех, но, к вашему сведению, все ваши заявления попахивают блефом. Докажите, что в этих конфетах есть снотворное.

Селби кивнул Брэндону и сказал:

— Надень на него наручники, Рекс.

Шериф достал стальные наручники и направился к Гренби.

— Нет, нет. Не на него, — остановил шерифа прокурор. — На Хадсона Парлина.

— Это возмутительно! — закричал Джим Мелвин. — Как вы смеете, кретины!

Хадсон Парлин вытянул руки и криво усмехнулся:

— Валяйте, ребята. Сейчас на вашей улице праздник. Посмотрим, кто будет смеяться последним!