Пропащий. Часть 1

Том 2 Глава 24

Честно говоря, я постоянно просчитывал все варианты исхода нашего похода. Мне ни разу не приходилось отправляться севернее Святой Горы и уж тем более приближаться к Поясу Белова. Если не врать самому себе, то никогда я не собирался пробираться на север. Конечно, оттуда легко можно было вернуться настоящим богам с несколькими сотнями, а то и тысячами золотых монет, принеся в качестве хабара какой-то особенно редкий и дорогой артефакт, коих за Поясом Белова до сих пор оставалось приличное количество. Старые монастыри неизвестной нам расы, их библиотеки, дворцы и мастерские — отчаянные люди обыскивали вообще всё. Авантюрные мужчины и женщины, собирались в отряды, вооружали себя на собственные или спонсорские деньги, после чего самостоятельно пересекали северную границу, отдавая собственную жизнь под власть Госпожи Удачи.

Многие ли из авантюристов выживали? Точное число никто бы из врачей приводить не стал, ввиду сложностей подсчёта, но не больше каждого десятого. Любого, кто возвращался оттуда считали поцелованного Фортуной после купания в Стиксе. Причём, выживали по большей части одиночки, тогда как отряды так или иначе несли некоторые потери, но никогда не выходили в полном составе. Даже как-то был случай, что собралась группа самых отчаянных ходоков на север, за спинами которых было уже по несколько ходок, но даже их команда потерпела неудачу. Узнали об этом далеко не сразу, а только когда их безмозглые тела, ставшие самыми настоящими зомби, вышли на один из аванпостов вооруженных сил Новоруссии.

Почему выживали одиночки? Вопрос был сложным и многие аналитики трудились над разгадкой этого, но так и не пришли к единому выводу. Большинство просто склонялось к тому, что одиночки были куда более мобильными и осторожными, не рискуя соваться в самые опасные дыры. Конечно, один человек не сможет унести столько снаряжения, сколько нужно для длительного похода и огневой мощью отличаться точно не будет, но именно одиночки приносили больше всего северных магических артефактов.

Сложно было представить, чем же закончится наш северный поход, ведь раньше никто даже не мог подумать о том, чтобы двигаться по воздуху. Бывало кто-то высказывал идею о том, чтобы отправить за Пояс Белова самолёт межвоенного периода или времён второй мировой, где электронной начинки могло и не быть, но тогда ресурсы государств были значительно меньше и каждый пилот с таким самолётом имел куда более удачные и нужные применения.

Сейчас мне сильно хотелось верить, что миссия закончится успехом. На кону и так и так стояла моя жизнь, но если мы сможем вернуться без потерь, найдя нужную нам информацию и при этом обогатиться, то будет просто отлично. Однако в нынешней ситуации я себя все больше ощущал смертником. Если бы меня посылали в разведку во вражеский тыл, то было бы значительно проще. Можно было хоть немного понять, что ожидать от противника, но что делать сейчас, когда твой враг — это неизведанный край, который населяют десятки видов разнообразных тварей? Решительно непонятно.

Для того, чтобы хоть немного отогнать сомнения нашего отряда, к нам прислали одного из северных ходоков, последний заход которого стал десятым за всю его немалую жизнь в Иномирье. Внешне этого мужичка можно было принять за не самого богатого лесничего, выбравшегося из глубокой тайги. Никакого сложного специализированного снаряжения он на себе не таскал, ограничившись простым советским бушлатом, ватными штанами и сапогами местного пошива. В свои походы он обычно ходил либо поздней осенью, либо зимой, когда на реках вставал лёд. Среди военных его звали не иначе, как Михал Потапович и провалился он сюда из восемьдесят девятого года. Даже из оружия он имел только АПС в поясной деревянной кобуре и потёртый, но ещё живой ИЖ-27 с длинным стволом. Нашему консультанту было лет этак шестьдесят и прекращать свою деятельность.

— Значит так, товарищи туристы. — обратился к нам наш консультант, почесывая седую бороду мощной пятерней, — Сразу вам говорю, что это никак не туристический поход и костры по-пионерски я вас тушить учить не буду. Знаю, что вы тут все тренированные и всяким барахлом нафаршированы по самые гланды, но вот я что вам скажу: нахрен это вам всё не нужно. Вам не придется там штурмовать здания и в окопах херачится. Ваша мобильность есть и будет ключом к выживанию. Всю монстроту вы всё равно расстрелять не сможете, так что боеприпасами грузитесь по минимум, если во всякую жопу лезть не собираетесь. Я по всяким подземельям таскаться не привык, но если решитесь, то флаг вам в руки. Хотя парочку советов дать могу. — мужчина раскрыл самый обычный сидор и вытащил оттуда тетрадь в гибкой пластиковой обложке, — Художник из меня никакой, но смотрите. Таких чудовищ своими глазами видел возле остатков цивилизации этих «предтечей» или как из там называют.

Мужчина ткнул ногтем в одну из страниц тетради, которая была покрыта не самого худшего качества рисунками. Здесь изображалось антропоморфное существо, что отдалённо напоминало человека, только с несколько другими чертами тела. Михал изобразил его одетым в рванину и вооружённый непонятного происхождения дубиной.

— Это кадавр. Нечто непонятное и очень вряд ли разу не живое. Со стороны напоминает сильно деградировавшего человека, но им скорее всего не является. Нападают всегда, когда на километр к их гнездению подбираешься.

— А почему уверен, что они не люди? — спросил один из находящихся на консультации бойцов.

— Я один из трупаков их видел. — заявил Михай, — Чёрт пойми кто их поперебил, но суть не в этом. Я тому трупу живот кинжалом вскрыл, а внутри просто масса какая-то. Ничем не воняет, но магией от неё веет как от бездомного вонью.

— Ты маг?

— Куда там. — отмахнулся бородач, — Магию чувствую, но пользоваться не дано. В общем, кадавры твари стайные. Ума не приложу почему так, но если нападают всем скопом, то тут только бежать остаётся. Они самые обычные камни метают метров так на сотню с такой скоростью, что убить могут без особых сложностей. Также если окружат, тоже не сдобровать. Убить их можно, но лучше шмалять в сторону основания черепа, — Михай ткнул указательным пальцем в свою шею, показывая наглядно куда бить надо, — либо бежать, что часто предпочтительно, ибо преследуют кадавры не так долго. Если на пару километров удрать сможешь, то считай, что выжил.

— Некоторые из магов считают, что это самые обычные големы, созданные из биомассы для защиты жилья, но пережившие своих хозяев. — заявил Твен, присутствующих на консультации, — Теорию эту подтвердить пока не получилось, ввиду отсутствия останков. Будет хорошо, если вы сможете достать хотя бы одно такое тело. О живых кадаврах говорить не буду, поскольку миссия у вас совсем другая, но в остальном вы меня услышали.

— У нас учат, что лучше всего убивать таких огнем. — заявила Виктория с авторитетностью в голосе, — Биомасса плохо воспринимает воздействие этой стихии, а если этих кадавров создали давно, то они должны были деградировать в своей силе.

— Возможно и так. — задумчиво проговорил Михай, — Огня они и вправду шугаются.

Этот странный «лесник» ещё очень долго рассказывал о тех тварях, которые были представлены в ближнем пограничье Пояса Белова. Некоторых он подкреплял рисунками, для других приводил словесное описание. Естественно, что его опыт был для нас полезным, но точно не всеобъемлющим. Он знал только о флоре и Фауне на расстоянии в сотню километров от границы и чем дальше он заходил, тем более смутными становились рассказы, лишаясь важных деталей и чуть ли не скатываясь в слухи, но даже из пришлось проработать на всякий случай.

Вся подготовка к походу занимала месяцы, один из которых был полностью отдан нашей группе для боевого слаживания, что требовало очень много времени ввиду отличного друг от друга принципа ведения боя. Боевики разных школ часто использовали отличающиеся приёмы, среди которых сильно выделялись всё те же «фурии», которые презирали огнестрельное оружие, ставя ставку на холодное оружие. Кто-то говорил, что это глупость, но их оружие, дополненное магией, было способно вырезать армии. Или те же призыватели, личная подготовка бойцов которых была достаточно слабой, а сражались они при помощи призываемых существ. У каждой школы были свои сильные и слабые стороны и нам приходилось взаимодействовать, стараясь склепать наиболее боеспособную группу. Получилось не идеально, но весьма неплохо, хотя всё окончательно будет понятно только после полноценного столкновения с каким-либо врагом в ходе северного похода.

Честно говоря, когда мне отдали приказ подготовить вещи к отходу и назначили границу по личному весу, который можно было взять с собой. Помимо веса моего тела, можно было взять не больше сто двадцати килограмм, несмотря на громадный переносимый вес дирижабля, но чем больше веса в гондоле, тем хуже будет маневрировать это воздушное судно. Казалось бы, мне дали больше центнера веса и можно взять при себе очень много вещей, но мне нужно было собрать не только многочисленные боеприпасы и взрывчатку, но и еду, снаряжение и много чего ещё. В то же время было решено унифицировать используемые нашим отрядом боеприпасы во имя экономии веса, места и возможностей поделиться оными в трудной ситуации. Ранее вооружение было настолько разношёрстным, что список необходимых боеприпасов можно было устать читать, несмотря на численность отряда в дюжину человек, учитывая двух бортовых механиков, которые и были ответственны за передвижение цеппелина. Каждый предпочитал одно определённое оружие, часто выходящее за рамки отечественного, а значит применяемые патроны могли быть самыми разнообразными. Один только НАТОвский P90 чего мог стоить. Я ума не мог приложить, где вообще смогли достать этот ствол, учитывая его не самую большую распространённость на Земле. От этого пистолета-пулемёта в боевых условиях Иномирья было очень мало толка, учитывая не самую большую останавливающую способность, в которой он проигрывал очень многим, даже отечественным образцам. Унифицировать оружие было сложно, но по итогу мы сошлись на том, что вооружимся стволами на самых обычных и родных сердцу «семёрках», а количество пистолетных патронов свести к минимуму.

За пару дней до отправления я привычно колотил грушу в спортзале базы, надеясь отвлечься от мыслей. Чем ближе подбирался день начала похода, тем мне больше становилось страшно. Мало того, что мы отправлялись в крайне сложный поход, итоги которого туманнее, чем утро в Лондоне, так ещё и от его исходов сильно зависит моя будущая жизнь. Если мне удастся вернуться из-за Пояса Белова живым или хотя бы относительно целым, то смерть от кипящей внутри магической энергии по сей день никто не отменял. Конечно, далеко не факт, что президент не врал, ведь проверить его слова было практически невозможно, но я не видел необходимостей ему врать, если не брать в расчёт, что для похода нужна именно моя персона.

Почувствовав, что привычно качающуюся от ударов грушу кто-то остановил по ту сторону, я остановился и шагнул в сторону, обнаружив стоящую за спортивным инвентарём Викторию. Последние несколько дней она занималась не так активно, всё больше используя свои силы для варки нужных зелий, а потому встретить её в спортивном зале для меня было необычно.

— Что-то случилось? — спросил я, стягивая с рук беспальцевые перчатки, в которых давно привык мутузить грушу.

— На пару слов. — «фурия» ткнула большим пальцем за свою спину, указывая на выход из обширного зала, после чего быстро пошла в ту сторону, покачивая аппетитными бёдрами, затянутыми в самые обычные синие джинсы.

Накинув на плечи тёплую олимпийку, я вышел за ведьмой, на ходу подхватывая кобуру с пистолетом, с которой не расставался даже на безопасной базе «чекистов». Девушка стояла на крыльце, глубоко вдыхая холодный воздух ранней зимы.

— Рассказывай.

«Фурия» посмотрела на меня, вздохнула и тихим голосом начала быстро говорить, — Я через сестёр навела справки насчёт той нашивки, которую мы видели у нападавших на мой дом.

— Очень интересно. — серьёзно выразился я, смывая крупные капли пота подобранным тут же холодным снегом, — Что же такого они накопали?

— Как оказалась, атаковали нас не люди, это они готовы подтвердить со стопроцентной точностью. Подозревается, что это были мясные големы. По крайней мере это объясняет, почему они расплылись в какие-то лужи, словно по щелчку потеряв жизнеспособность.

— Час от часу не легче. Не «строителей» ли это дело?

«Строителями» называли ещё одну магическую школу, которая сосредоточила все свои силы на создании големов. Они смогли развить своё мастерство до небывалого уровня, из-за чего этих неживых защитников легко могли строить из многочисленных материалов, которые хоть немного могли сохранять форму. В том числе была и мясная основа, а потому обвинение в их сторону было более чем обоснованным.

— Сомнительно. Они предпочитают не лезть в политику и в доме так не обнаружилось важного жителя, на которого было бы логично тратить столько ресурсов, а создать полсотни мясных големов и поддерживать их в боеспособном состоянии могли только очень умелые колдуны. — девушка вытянула из кармана джинсов сложенный вчетверо тетрадный листок на котором было повторено изображение с шеврона нападавших, а сверху большими буквами написано «Орден Второй Жизни», — Знаешь таких?

— А кто это?

— Раньше их считали за фриков. Говорили, что они не больше, чем шпана с минимальными магическими способностям, которые совместить Землю с Иномирьем. Сам понимаешь, что подобных шизиков здесь хватает, но об удачах в их начинаниях ничего не получилось. Появились они пятнадцать лет и уже десять никто ничего о них не слышал. Теперь же нельзя их сбрасывать со счетов. Они смогли создать и вооружить пол сотни големов, а когда поняли, что ситуация пахнет жареным, то в одночасье всех их уничтожили.

— По твоим словам они на террористов не очень сильно смахивают. Какой смысл им был уничтожать целый дом?

— Возможно, что в моём доме проживал кто-то для их планов опасный, но они не знали нужного адреса, а потому решили уничтожить вообще всех жителей.

Изнутри я обильно выругался, чувствуя, что в этом замешен именно я и слова президента отлично накладывались на произошедшее. Если я действительно превращусь в мощный комок сплошной магической энергии, то этим можно было объяснить нападения на меня Ордена и даже «тёмных». Быть может, что обе этих странных группировки желают устранить меня, чтобы избежать опасных последствий? Даже Данилов указывал на опасность моего превращения, а значит опасения не беспочвенны, но почему меня не пытается убить кто-то из государственников? Выходило, что правительству Новоруссии я остаюсь выгодным, раз они готовы мириться с исходящей от меня опасности? Чёткого ответа дать я сейчас не был способен, но поклялся себе во что бы то не стало, но найти ответ.

Мои размышления не остались для девушки скрытыми, и она обеспокоенно спросила меня:

— Всё в порядке?

— Считай, что да. У меня появилось несколько предположений, но подтвердить или опровергнуть их можно только там. — я кивнул в сторону севера, где нас ждал кровожадный и полный опасностей Пояс Белова.

— Значит, что скоро мы узнаем многое?

— Да, и боюсь, что правда мало кому понравиться.