Пропавшая невеста 2 (СИ)

Глава 5

Времени на подготовку было мало. Всего неделя. Ника старалась не думать о том, что ее ждет дальше, и сконцентрировалась на побеге из Вейсмора.

Надо было не только избавиться от серых нитей, но и как-то покинуть долину. Вряд ли стражники выпустят бы ее просто так, не поставив в известность хозяина. Но главная проблема — это сам хозяин, который тут же перенесется к ней, едва почувствует, что она всерьез взялась за свои оковы. Поэтому единственным шансом была церемония, которую Брейр не сможет покинуть.

Для снятия самих нитей у нее был маринис, оставалось только решить, как незаметно улизнуть из Вейсмора. У Ники на этот случай имелась идея, но для того, чтобы ее воплотить в жизнь требовалась помощь.

На следующее утро она поставила Нарву в известность:

— Я иду в деревню на ярмарку. Тебе нужно что-нибудь?

— Нет, — отмахнулась старуха, — я уже не в том возрасте, чтобы за гостинцами бегать. Сама-то чего прикупить хочешь?

— Кузнеца проведать надо, — уклончиво ответила Доминика, — чашу новую для трав присмотреть…

— Так ты летом покупала, — удивилась старуха, — зачем нам еще одна?

— Нужна, — упрямо повторила девушка, и чтобы выглядеть убедительнее, приукрасила, — некоторые осенние травы не любят старой посуды, для них каждый раз новое надо брать.

— Невидаль какая, — удивилась Нарва, — я всю жизнь в одном котелке мешала и горя не знала.

— Так надо, — повторила Доминика и, повесив через плечо холщовую сумку, вышла из избушки. Ей было стыдно в глаза обманывать старую травницу, но и рассказать для чего на самом деле ей нужно в деревню, она не могла. Нарва любила Вейсмор и была безгранично предана кхассеру и вряд ли бы смолчала, узнав о том, что лаами затеяла побег.

На улице моросил дождь. Он размеренно стучал по еще зеленым лопухам, размывал дорожку, ведущую через лес, и окутывал деревья молочной дымкой. Ника спешила. Так мало времени и столько всего нужно успеть.

Несмотря на осеннюю непогоду, в деревне было шумно. Люди сновали возле прилавков, перепрыгивая через лужи или балансируя на узких досках, разложенных заботливыми продавцами.

Чтобы не вызвать подозрений, она заглянула в несколько лавок. У кожевника посмотрела небольшие поясные сумки и ремешки для обуви, у нового кузнеца, прибывшего в Вейсмор заместо Луки — чаши и латунные кубки, для снадобий, у кондитера купила ароматный рогалик со сливочным кремом. Медленно, но верно, она приближалась к своей цели.

— Смотрите, кхассер едет! — раздались радостные голоса мальчишек, для которых хозяин был кумиром, — с невестой!

Народ взволнованно оглядывался, вытягивал шеи, пытаясь рассмотреть приближающуюся пару. Ника тоже поддалась всеобщему порыву. Вскочила на ближайшее крыльцо и, ухватившись за поручень, устремила взгляд на дорогу от замка. О чем-то оживленно разговаривая, Брейр с Тианой верхом на вороных виртах, неспешно приближались к деревне. Давясь горечью, Доминика наблюдала за тем, как прикрыв рот ладошкой, невеста заливисто смеется, а кхассер лишь снисходительно улыбается. Они выглядели абсолютно довольными жизнью и счастливыми. Чего нельзя было сказать про саму Доминику. Ей и так было тяжело, а стоило увидеть своего бывшего возлюбленного и его новую пару, так и вовсе плохо стало. Будто кто-то заново вспорол едва подсыхающую рану.

Доминика спустилась с крыльца, спряталась за домом и аккуратно выглядывала из-за угла, молясь всем богам чтобы Брейр и его спутница не заметили ее.

Они остановились возле ткацкой лавки, там, где под навесом на широких прилавках были разложены яркие отрезы для привлечения покупателей. Кхассер помог спешиться своей избраннице, бережно придерживая ее за талию, после чего они вместе зашли внутрь.

— Ей новое платье пошили, — восхищенно сложила руки на груди одна из местных модниц, — наверняка, красота такая, что глаз не оторвать.

— Да как не ряди ее — все равно хуже нашей Доминики, — тут же припечатала другая, — что он нашел в этой пигалице? Зачем вообще привез? Ходит, как зазнайка и нос ото всех воротит.

Ника отступила еще дальше в тень между домов, а потом и вовсе развернулась и, решительно сжимая кулаки, быстрым шагом пошла прочь. Хватит плутать вокруг, да около! Кхассер вон время зря не теряет, а невеста его и подавно.

В лавке ведьмы, как всегда, было сумрачно и витал приторно-сладкий аромат благовоний. Тяжелые шторы на окнах были задвинуты, и лишь четыре свечи по углам помещения едва заметно тлели.

— Что привело тебя ко мне, целительница? — Джайла бесшумно появилась из-за ширмы. На ней было узкое парчовое платье, золотое с черной росписью по подолу, массивные золотые кольца на шее и обод с голубым камнем, спускающемся на лоб.

— Как дела у Симуса?

— Хороший ведьмак из него вырастет. Сильный, — ведьма сдержано улыбнулась, неотрывно следя темным взглядом за гостьей, — ты ведь не за тем пришла, чтобы поинтересоваться участью моего воспитанника? Я чувствую в тебе глубокую печать и решимость. За долгом пожаловала?

— Ты обещала выполнить одно мое желание.

Джайла не торопилась отвечать. Она неспешно прошлась вдоль полок, длинной лучиной зажигая одну свечу за другой. Помещение заполнялось десятками трепещущих бликов, и тени от причудливых ведьминских предметов ползли по стенам, словно коварные чудовища.

— Ты поможешь мне? — не выдержала Ника.

Джайла зажгла последнюю свечу, плавно задула лучину и положила ее на серебряный поднос.

— Ведьмы всегда держат свое слово, — наконец, она развернулась к Доминике, — скажи, чего ты хочешь целительница? И я сделаю все, что в моих силах.

Ника с трудом перевела дыхание, зажмурилась, собираясь силами, и наконец выпалила:

— Я хочу сбежать из Вейсмора.

Все. Карты раскрыты и отступать некуда. Если Джайла захочет рассказать Брейру, то уже ничего не спасет от ярости кхассера. Посадит под замок и дело с концом, или скинет на руки кому-нибудь другому, чтобы не отвлекала от драгоценной невесты и подготовки к свадьбе.

Ника стояла, опустив глаза, и неосознанно теребила шершавую ручку холщовой сумки. Она не слышала ни голосов с улицы, ни размеренного щелканья стрелок на больших настенных часах, единственным звуком был стук собственных зубов, отбивающих мелкую дробь. Холодно.

— Признаться, я удивлена, — чуть склонив голову на бок, произнесла ведьма, — думала, что попросишь усилить любовное зелье или сделать амулет, заговоренный на соперницу.

— Я ей не соперница, — горько произнесла Доминика, — просто лаами, которой показалось, что она чего-то значит для хозяина.

— И как же простая лаами собралась избавиться вот от этого? — Джайла плавно подошла ближе, взяла Доминику за руку и алым ногтем прочертила по ненавистной серой нитке, — такие украшения может снять только император.

— Я сниму их.

Доминика спокойно выдержала пристальный, цепкий взгляд ведьмы. В том, что маринис справиться — она не сомневалась, и Джайла почувствовала эту уверенность.

— Значит, способ действительно есть?

— Есть.

— И маленькая лаами его знает?

Ника кивнула. Ее не оставляло ощущение, будто ведьма играла с ней в кошки-мышки. Показывала когти, едва касаясь ими оголенных нервов, и отступала, снисходительно глядя, как трепещет жертва.

— Ты еще интереснее, чем казалась вначале.

— Это комплимент?

— Это размышление, — ведьма тряхнула пальцами, и на перстнях заиграли отсветы свечей, — мне любопытно, чего же ты хочешь от меня, раз сама знаешь, как разорвать оковы?

— Мне нужна помощь, чтобы покинуть пределы Вейсмора.

— Ждешь, что я вывезу тебя, спрятав под юбкой?

— Нет. Мне нужно, — Ника осмотрелась и взяла с полки две полых сферы, которые обычно использовали в магических ритуалах, — что бы ты замкнула их друг на друга и сделала перенос.

— С чего ты решила, что это возможно? — усмехнулась Джайла.

Доминика подняла руку и слегка потянула за нить:

— Эти оковы соединяют меня с кхассером. Он может перенестись ко мне, когда захочет…и я чувствую на них отголоски ведьминских чар.

— Умная девочка и внимательная. Только колдовство, о котором ты просишь, под запретом. А еще оно слишком сложное и опасное. У кхассеров все на камне завязано, на араките, а у людей — на крови. Придется поддерживать постоянное течение силы…баланс. Боюсь, в тебе нет столько ресурсов.

— Моей крови достаточно для единичного перехода, — упрямо сказала Доминика, — большего мне и не надо.

— Как? Куда? Если хочешь, чтобы я помогла, накорми мое любопытство.

Делать было нечего.

— Я заранее отправлю одну заговоренную сферу вниз по реке, вторая будет при мне. Когда придёт время, избавлюсь от нитей и перенесусь. Вот и весь план. Ты поможешь мне?

Темные глаза ведьмы понимающе сверкнули. Ее натура была против помощи людям, но этой Высшей она задолжала за жизнь маленького ведьмачонка. К тому же отчаянная целительница предлагала нарушить сразу несколько запретов и пройтись по самой грани.

Разве настоящая ведьма может отказаться от такой авантюры?

— Допустим, — Джайла задумчиво провела кончиком ногтя по ярко накрашенным губам. — а что дальше? Куда ты собираешься податься, после того, как сбежишь?

— Увы. Мой план ограничивается тем, чтобы покинуть Вейсмор. Как жить дальше, я не знаю. В Шатарию мне не вернуться. Кхассер прав, свои же обратно и отправят. А здесь… — она печально развела руками, — найду какую-нибудь захудалую деревеньку, дом на отшибе. И буду потихоньку жить, зарабатывая своим даром.

— Не разочаровывай меня, целительница. Глупый план. Не сможешь ты прятаться и в полсилы лечить. Молва о тебе расползется, раньше, чем наступят холода. Поверь, одинокой, беззащитной девушке, да еще и с даром, мигом применение найдут. И вряд ли оно тебе понравится.

— И что же делать?

— Как что? Тебе, милая, прямая дорога в Андер, к императору. Целители там всегда в почете. Будешь при деле и в безопасности.

— Да он сразу вернет меня Брейру! — возмутилась Доминика.

— Не вернет, — ведьма загадочно улыбнулась, — по закону, если лаами смогла снять оковы и доказать это перед советом, то она становится свободной, и кхассер теряет на нее все права.

— Что же ты сразу не сказала?

— Хотела понять, как далеко ты готова зайти в своем желании покинуть Вейсмор.

— Я пойду до самого конца. Чего бы мне это не стоило.

— Неужели так просто отвернешься? Или мне показалось, что ты прикипела к этому месту?

— Всего лишь место. Ради кого, мне оставаться? Ради Брейра, который наказал за одну единственную ошибку?

— Чего ты ждала от кхссера? Что он будет ласковым котенком?

— Я ждала не котенка, а достойного мужчину, с которым у меня будет настоящая семья, а не вот это, — снова указала на нити, — но увы. В этом Андракисе все оказалось не так, неправильно. Все что нам рассказывали о нем — пустое, фальшивое. Нас будто готовили к поездке в одну страну, а отправили совсем в другую. Здесь кругом обман, — горько выдохнула Ника, — и жестокость.

Джайла едва заметно ухмыльнулась, забрала у целительницы сферы и задумчиво крутя их пальцами, произнесла:

— Ты и вправду думаешь, что поняла Андракис, отсидевшись в тихом Вейсморе? Разобралась в людях и традициях, мотаясь по лесу и собирая цветочки? Прочувствовала наш мир, залечивая ссадины деревенских олухов?

— Да что тут понимать? Жестокие нравы, жестокие люди, использующие других, варварские обычаи. Далеко за примерами ходить не надо! Девушки из Шатарии — просто живой товар, игрушки развлечения кхассеров.

— А кто их отдал, чтобы по-прежнему спать на шелковых простынях и вкусно кушать? — ведьма смотрела в упор, — как думаешь, целительница, в вашей гимназии знали о том, что ждет воспитанниц после того, как они взойдут на корабль?

Ника насупилась. Знали, конечно. Не могли не знать. И готовили тщательно, чтобы игрушки не только полезными были, но и красивыми, интересными, воспитанными.

— Неужели ты считаешь, что только Андракис жесток? Просто он единственный, кто не стыдится показывать свое истинное лицо. В отличие от Милрадии, отрекшейся от своих защитников, или подлой жадной Шатарии, которая дождалась удобного момента и ударила в спину, а не сумев победить, предпочла откупиться кровью невинных? А знаешь, почему он такой? Потому что слабые и трусливые — плохие защитники.

— Не оправдание, — упрямо возразила Ника, — Шатария тоже защищала…

— Кого? И от кого? — ведьма смотрела в упор, — золотой трон от лишних царапин? Толстых купцов от разорения? Своих девочек от правды? Ты слышала про Рой?

— Да. Нам рассказывали, о том, что иногда бывают прорывы из нижнего мира.

— Иногда? — темные брови возмущенно взметнулись кверху, — каждый год, на протяжении всех зимних месяцев, пока идет сопряжение, эти твари валят к нам изо всех щелей! И если бы не усилия кхассеров и их людей, то они заполонили бы не только Андракис, но все остальные страны. От твоей Шатарии уже давно бы ничего не осталось, если бы не Андракис

— Я уверена, ты преувеличиваешь, — не сдавалась Доминика.

Не отрывая от нее взгляда, Джайла начала медленно расстегивать крохотные пуговички на платье, спустила мерцающую ткань с плеч, обнажая грудь и подрагивающий живот, показывая то, что было скрыто от посторонних взглядов. Ее смуглая кожа была покрыта глубокими уродливыми шрамами. Один спускался от ребер, через пупок, второй окольцовывал неровный бок и выглядел, как рытвина на месте вырванного куска мяса, третий — молнией уходил вниз, под остатки одежды.

— Преувеличиваю? — на половину нагая Джайла выглядела величественно, словно королева. Она шагнула ближе к Доминике, позволяя хорошенько рассмотреть себя, — хочешь понять Андракис? Отправляйся в лагеря, на границе с Милрадией. Посмотри, как день за днем андракийцы, ценой собственных жизней защищают этот мир. Почувствуй. И тогда, если сможешь, попробуй упрекнуть в жестокости.

Ника не могла оторвать взгляд от чудовищных рубцов.

— Я могу их убрать, — протянула руку, но ведьма оттолкнула ее в сторону.

— Нет!

— Но они же уродуют тебя!

— Разве дело в красоте? Каждый шрам — напоминание о том, ради чего стоит жить. Я заслужила право их носить! И горжусь ими.

Неспешно, с достоинством, она вернула бретели обратно, застегнула пуговицы и спокойно произнесла:

— Я помогу тебе. Заговорю сферы, чтобы ты смогла перенестись, и дам еще кое-что. Отвод, чтобы выиграть время. Он сможет один раз сбить кхассера с пути, если тот попробует к тебе переместиться.

— Мне нужно много отводов, — тут же встрепенулась Доминика, — Пять. Нет лучше десять!

— Умерь свои аппетиты, целительница. Это дорогая магия.

Ника достала из сумки колье с сапфирами и протянула его на раскрытой ладони.

— Этого достаточно?

Глаза ведьмы полыхнули алчным блеском. Драгоценности она любила.

— Вполне, — колье исчезло в бархатной шкатулке, — приходи завтра с первыми лучами солнца. Все будет готово.

— Спасибо, — тихо сказала Доминика, и повернулась, чтобы уйти, но властный голос ведьмы пригвоздил к месту.

— Ты кое-что забыла, целительница, — в красивых женских руках мерцала длинная золотая игла с рубиновым наконечником, — для такого колдовства нужна кровь. Много крови…

Словно в бреду Доминика опустилась на лежанку и протянула оголенную руку ведьме. Та медленно прочертила ногтем от запястья до сгиба, нашептывая и принюхиваясь, а когда нашла нужную точку — подула на кожу, покрывшуюся мурашками, и воткнула иглу. Тугими сочными каплями кровь собиралась на игле и срывалась на дно серебряной чаши.

— Не сопротивляйся, — нашептывала ведьма, — держи свой дар в узде. Иначе рана затянется и придется колоть заново.

Ника отвернулась к стенке, едва сдерживая неподатливую силу. Всего лишь кровь…это такая мелочь по сравнению с разбитым сердцем.

Наверное, она даже задремала, потому что голос ведьмы звучал словно издалека:

— Подъем! Хватит валяться!

Открыв глаза, она увидела, что чаша полна, а на месте раны — узкая повязка.

— Не стоило. Я бы сама…

— Не трать силы на ненужное, Доминика. Кровь — не вода. Дай ей восстановиться. Иди домой и ляг спать, а завтра на рассвете я буду тебя ждать.

Поматываясь, и ощущая странную легкость во всем теле, Ника вышла на улицу, а Джайла проводив ее взглядом, хлопнула в ладони, и все свечи мигом погасли, погружая лавку в сумрак.