Пропавшие. Сложный выбор

Глава 22

Направив автомат на журналистов, один из охранников приказал им подойти к небольшому подиуму. Заложникам связали руки и ноги. Посадили друг к другу спиной и дополнительно привязали к шесту.

Дина и Евдоким успели догадаться, что их главред — один из организаторов рабской сети «Койка», но заложники до сих пор не могли отойти от потрясения. В голове не укладывалось, что Альтовский — безжалостный бандит. Пособник убийц. С виду добрый, заботливый, мировой человек, заслуживший безграничное доверие у окружающих его людей. Но это оказалась маска лжи. За маской в душе — чернота.

— Мне от вас нужно одно, — на пленных смотрели холодные глаза Альтовского. На лице не осталось ни следа приветливости. — Все пароли и доступы к информации по делу о рабских домах.

— Зачем они вам? Вы что, за одно с этими бандитами? — Дина всё же надеялась, что Герман Эдуардович не при делах.

— Вы же не самые глупые мои сотрудники, неужели до сих пор не догадались, кто организовал империю рабских домов? — с блеском в глазах и фанатизмом произнес Альтовский.

— Да поняли мы, кто есть кто, — с отвращением ответил Евдоким.

— Где вы прячете весь компромат? — в голосе Альтовского Дина услышала злость и угрозу.

— В надежном месте, — парировал Евдоким.

Больше Дина и Евдоким не произнесли ни слова.

Двое пришедших с Альтовским бандитов пытались выбить информацию у журналистов. Ничего у них не вышло. Когда Дина и Евдоким почти потеряли сознание от побоев, Альтовский с головорезами покинул подвал.

Дина и Евдоким пришли в себя, они сидели молча. Догадывались, что за ними скрытно наблюдают. Кто знает, какие ещё тайны хранит это убежище?

Часа через два снова появился Альтовский. За то время, что их не было, помощники Германа обыскали квартиры Евдокима и Дины. Ничего не нашли. Альтовский чуть не рычал от злости. Ничего доброго в нём не осталось.

— Как только вы докопались до моего детища, черти?! — Герман со всей силы пнул ни в чем не повинный диван. — Вам рано или поздно придется сказать, где спрятали компромат. Вы расскажете, сколько копий, и где они все. Вы отдадите мне все пароли от облачных хранилищ. Всё, мне, всё! — дико вытаращил глаза Альтовский.

— Расскажем и умрем, ага? — иронично отозвался Евдоким.

— Почему же? Ты, Акулов, точно не жилец. А к Дине у меня есть предложение. Ежели будет хорошей девочкой, то останется жива.

Дина с ненавистью посмотрела на Альтовского:

— Я вам ничего не скажу!

Главред расхохотался.

— Вы не всё выяснили в своем глупом расследовании, правильно я понимаю? — Альтовский спокойно прохаживался по подвалу, смакуя каждое слово. — То, что я являюсь одним из организаторов, для вас явилось неожиданностью? Могу сказать вам имя ещё одного важного фигуранта. — Альтовский остановился возле Дины и пристально на неё посмотрел. — Это твой отец, Дина!

— Вы всё врете!!! Нет! Этого не может быть! Вы врете! — Дина рыдала, хотя слез не осталось. Для неё это стало жестоким ударом.

— Думай, как хочешь. Ты отлично знаешь, как давно мы дружим с твоим отцом, — Альтовский снова расхохотался, ему нравилось издеваться над пленными. — Ну так вот. У меня предложение, ты даешь мне то, что я от тебя хочу. Отдаешь всё, что вам удалось «накопать» на «Койку». Я тебя отпускаю. Не станешь же ты ТАК подставлять отца? Ты с младенчества жила в достатке, у тебя было всё самое лучшее. Неужели ты думаешь, что все блага твой отец обеспечил вам по закону? А квартиру для тебя родители на что купили, загородный дом, недвижимость за границей? На зарплату мелких чиновников?

Дина долго ревела, не могла остановиться. Она не хотела верить в чудовищную ложь, хотя доля правды в словах Германа есть, она это понимала.

— Как друг твоего отца, я готов оставить тебе жизнь, отпустить… Ты ведь не пойдешь против отца?

Дину тошнило. Она не могла осмыслить то, что услышала и принять какое-то решение. Она с жалостью подумала обо всех тех мужчинах, которых используют, как рабов. Изрядное количество их убили и будут дальше убивать. Жалко родных, которые ищут и ждут каждый день домой пропавших без вести. Но и отца жалко. Он — монстр, если верить словам Германа. Но Дина не могла собственными руками отдать родного отца под суд.

— Дина, не верь ему. Не верь! Ему нужна лишь информация от нас, вот и добивается разными путями, он нас убьет! Пока мы молчим, мы живы. Позже, может, помощь от Жени подоспеет, — чуть слышно проговорил Евдоким.

— Что ты там шепчешь? — Главред подошел ближе. — Ну как, Дина, ты принимаешь мое предложение?

— Мне надо подумать…

— Некогда думать. Принимай решение сейчас. Ну?

— Хорошо. Я скажу. Против отца не пойду, все доступы к файлам и бумажные копии отдам.

Евдоким тяжело вздохнул, он не ожидал, что Дина примет подобное решение. Это же верная погибель. Альтовский этого и ждет.

— У меня одно условие. Вы отпустите Евдокима тоже! — выкрикнула Дина.

Главред задумался.

— Ох, и ушлая ты, Стрельцова. На твое условие я не согласен. Не в твоем положении торговаться.

— В таком случае я ничего не скажу! — стояла на своем Дина.

Альтовский вышел из подвала, ничего не ответив.

— Что за игру ты ведешь? — шепотом спросил Евдоким.

— У нас есть единственный, крохотный шанс сбежать. Но, не будем об этом. Давай лучше помолчим, — чуть слышно ответила Дина. Она опасалась, что их могут подслушать. Потому не стала посвящать Евдокима в свой план.

Через полчаса Альтовский вернулся и согласился на предложение Дины. Он пообещал сохранить жизнь Евдокиму тоже.

— У нас два тайника, — стала говорить Дина. — В ячейках разных банков. Там же и все пароли от файловых хранилищ. Делаем так, как я сейчас озвучу, иначе никаких данных не получите, — уверенно произнесла Дина. — Сначала все вместе едем к банку, где ячейка Евдокима, он отдает вам документы прямо в банке, там и остается. Мы уезжаем. Евдоким спокойно уходит. Когда приедем к банку, где в ячейке хранятся мои копии документов, я сначала звоню Евдокиму по видеосвязи. Убеждаюсь, что он жив и на свободе, отдаю копии вам и там же остаюсь. Свои условия я вам сказала. Со своей стороны мы обещаем, что будем молчать. Я буду молчать ради папы, Евдоким… — Дина замялась. Она не смогла придумать, с чего вдруг Евдоким станет молчать. Ведь если он будет молчать, его посадят за двойное убийство.

Вместо Дины ответил Евдоким:

— Я стану молчать ради Дины. Я…Я её люблю. Чтобы избежать тюрьмы, мы сменим фамилию, уедем из страны. Есть знакомые, которые смогут нам помочь с новыми документами.

— Прямо сладкая парочка, я сейчас расплачусь, — сморщившись, ответил Альтовский. — Хорошо, я вам поверю. Сейчас поздно, завтра с открытием банков выдвинемся.

Дина дала названия банков Альтовскому и он вышел из «райского» уголка отдыха, оставив пленных связанными.

Дина и Евдоким стали переговариваться шепотом.

— Зачем ты навыдумывала с три короба? Ты же понимаешь, что они не дадут нам уйти?

— Уверенна. Но у нас появится шанс сбежать по пути в банк, либо привлечь внимание уже на месте. В банках надежная охрана. Здесь у нас сбежать не получится.

— Заведомо провальная идея. Документов-то там никаких нет. Как тебе такое безумие в голову пришло? Шанс успеха минимален.

— Но он есть! — обижено ответила Дина.

Оба замолчали. Тишина подвала давила.

— А ты правду сказал про меня, ну про то, что… — Дина засмущалась. Ей очень хотелось узнать, правду ли он сказал, что любит её и ради неё готов на всё.

— Нет, я импровизировал на ходу. Иначе бы нам не поверили. Нет, ты симпатичная, воспитанная, современная, отличная помощница. В тебе много хорошего. Ты мне даже нравишься. Может, у нас что-то и вышло бы… — Евдоким немного помолчал. — Нет. Однозначно. Тебе нужен другой мужчина, посерьезней. Я заранее предупреждаю своих женщин, что не готов на серьезные отношения. Зачем я тебе это рассказываю?

Дине стало неприятно от слов Евдокима и стыдно за свои чувства. Она-то давно тайно в него влюблена.

— А тебе я зачем? Могла бы меня здесь оставить.

— Всю оставшуюся жизнь я бы чувствовала себя убийцей, соучастницей, — ответила Дина. По её щекам катились слезы. В своих чувствах она не решилась признаться.

— Ты чего молчишь? — Евдоким попытался повернуть голову, посмотреть, в порядке ли Дина. — С тобой всё в порядке?

— Да, в порядке, — еле сдерживая рыдания, ответила Дина.

— Почему плачешь?

— Больно, я наверное сейчас похожа на бездомную пьяницу, в синяках вся, губа разбита, нос.

— Закопаю его! Вот выберемся отсюда, закопаю! — дернулся всем телом Евдоким.

— Ты что! Не надо самосуд устраивать, пусть всё будет по закону. Я не только из-за боли реву. Устала сильно за неделю. Слезы помогают снять нервное напряжение. А тебе надо учиться сдерживать ярость, гнев. Это до добра не доведет.

— Это единственное, что мне от отца в «наследство» досталось — вспыльчивость, — обреченно пробормотал Евдоким.

— Ты говорил, что не знал отца.

— Мать кое-что успела про него рассказать.

«Может вот сейчас. Признаться, что люблю его? Вдруг не выберемся живыми отсюда?»

— Евдоким. Я хочу тебе сказать. Я…

Дина не успела договорить. Дверь в подвал с грохотом распахнулась.