Пропавшие. Сложный выбор

Глава 23

Герман Эдуардович Альтовский вышел от Дины и Евдокима удовлетворенным. «Пусть они думают, что будет так, как они хотят. Пусть».

Герман отпустил охрану. Для сотрудников службы безопасности на территории коттеджа есть небольшой домик. Там охранники круглосуточно контролируют дом и участок через камеры видеонаблюдения, которые установлены по периметру территории и внутри коттеджа. Там же они едят и спят, подменяя друг друга. Орлы, надежные защитники. Под крылом Германа. Он их взял к себе на работу, хорошо платит. Лишь бы не пропали ребята. Он давно помогает выходцам из детского дома.

Альтовский снова окунулся в воспоминания невеселого детства.

До пяти лет Герман жил с дедом. Так он считал в детстве, когда всё время видел перед собой бородатого, почти всегда пьяного, мужчину. Позже Герман узнал, что это не дед вовсе, а отец. Воспоминаний мало о том времени, только плохие. Как отец-дед наказывал его, крыл нецензурной бранью, не кормил, выгонял из дома, не пуская маленького Германа до позднего вечера обратно.

Так продолжалось, пока не появилась женщина, которая на короткое время заменила Герману мать, а позже… Отец её убил на глазах сына. Отца посадили в тюрьму, Германа отправили в детский дом.

В детском доме тоже не лучше. Чего только стоит эксплуатация детского труда заведующей детского дома. Естественно бесплатно… Избиение, голодание, психбольница за неповиновение…

В шесть лет Герман чего только не натерпелся от отца. Герман перестал разговаривать, увидев жестокое убийство матери отцом. В детском доме решили, что Герман немой и умственно-отсталый.

Воспитатели сами сделали Германа объектом травли и насмешек. Его били, морили голодом за малейшую провинность. Когда Герман стал старше и мог дать отпор, его стали привязывать к кровати. И били, били. Все били. Даже дети. Озлобленные на весь мир, никогда не знавшие любви и заботы. Они думали, что так нужно.

Когда не получалось «выбить дурь» из Германа побоями и голодом, отправляли в психиатрическую лечебницу. У заведующей там были свои люди. Эта жестокая женщина периодически отправляла туда детей «подлечиться», особенно часто — трудных подростков.

В одно время Германа настолько запичкали лекарствами, что он чуть не умер. И чудом не свихнулся.

С четырнадцати лет он редко посещал уроки, прогуливал. Оставался на второй год один раз. Курил, пробовал спиртное, пытался красть. Все выходки совершались для того, чтобы привлечь внимание. Потому что высказывать свое мнение было нельзя. Герман сбегал пару раз из детского дома. Беспросветная жизнь продолжалось до тех пор, пока не появилась Она. Новая воспитательница детского дома — Лилия Сергеевна.

Она пришла работать в детский дом сразу после того, как завершила обучение в педагогическом училище. Милое, доброе создание. Как ангел. Живая, миниатюрная, худенькая. Всегда улыбалась, шутила. Все дети без исключения её полюбили. И Лилия Сергеевна, казалось, любит каждого.

Герман присмирел. С ним никогда не обращались по-человечески. А тут. Чем дольше это небесное создание в лице Лилии работало у них, тем меньше Герману хотелось хулиганить. Вряд ли он тогда в неё влюбился. Относился к ней скорее, как к матери. Через полгода он понял, что не сможет жить без Лилии. В скором времени предстояло покидать детский дом. За него всё решили сотрудники учреждения. По окончанию девятого класса, Герман пойдет учиться в училище на каменщика, там же будет жить в местном общежитии.

Перед отъездом в общежитие Герман написал записку Лилии, где признался в своих чувствах. Сказать ей лично он не решился. Как же он удивился, когда через неделю, в выходные, Лилечка приехала к нему сама. Герману на тот момент исполнилось семнадцать. Лилия была на пять лет старше.

В тот выходной они долго гуляли. Разговаривали обо всем на свете. Не как воспитатель и ученик, а как влюбленная пара. С того дня начался их роман. А через год, в день своего совершеннолетия, Герман сделал Лилии предложение руки и сердца. Она ответила согласием.

Сейчас Герман активно помогает детям в детских домах. Но своих детей никогда не хотел. Супруга придерживалась тех же взглядов, его взглядов. Слишком она любила Германа. Нередко Лилия говорила, что у неё уже есть сын и муж в одном лице.

Герман никогда не осознавал до конца, почему вся его сущность протестует против детей. Очевидно, по тому, что он подсознательно боится подобной участи для своих неродившихся детей. Своей участи детдомовца.

Герман вынырнул из воспоминаний, набрал номер телефона следователя Щукина.

— Здравствуйте, это главный редактор газеты «Эра правды». Вы сказали звонить, когда появится информация по разыскиваемому Акулову. Завтра в десять часов дня он будет в банке «Рязбанк». Можете его арестовывать.

Герман с отвращением выслушал благодарность от Щукина и отключился. «Продажная шкура не представляет, с кем он сейчас разговаривал. Пусть думает, что всё в порядке. В ближайшем будущем с этим следаком придется расстаться навсегда. Слишком нервничает и много знает.

Завтра Акулов окажется там, где следует. А уж в тюрьме с ним случится несчастный случай. Дамир позаботится. Его люди давно там поджидают Евдокима.

Жалко этого эгоистичного парня. Он хороший журналист. Но что поделать. От судьбы не уйдешь».

Герман удобнее устроился в кресло — качалке, закурил сигару, затянулся, прикрыл глаза…

Тишину нарушил грохот внезапно распахнувшейся двери. Гостиную и весь дом заполонили люди из спецслужб. Альтовский, как будто ожидал нечто подобное, он ничуть не удивился, а принял, как данность.