Пропавшие. Сложный выбор

Глава 30

Прошло две недели с того момента, как арестовали Германа Альтовского. Дина и Евдоким полностью опубликовали журналистское расследование о сети рабских домов «Койка». Для «Эры правды» — успех небывалый.

Дине от временной славы становилось почему-то страшно и одиноко. Дина переживала, что Евдоким не обращает на неё внимание, как на женщину. Они столько пережили вместе, а ему безразлично. Дина страдала. Не могла понять, что с ней не так. Как правильно проявить себя, чтобы любимый заметил. У Евдокима сейчас нет ни с кем отношений. Последние две недели они почти всё время проводили вместе. Правда, лишь за работой.

Нервы выматывал ещё сисадмин издания — Дима. После того, как он стал владельцем «Эры правды», в нём как будто прибавилось уверенности. Дима постоянно крутился рядом. Оказывал неуклюжие знаки внимания, засыпал робкими комплиментами. Дарил мелкие презенты. Временами куда-то приглашал, но Дина всегда отказывалась, ссылаясь на тотальную занятость.

Сегодня первый день без напряженной работы. Близится время обеда.

Дима до сих пор не оборудовал отдельный кабинет для IT-отдела. Продолжает сидеть в отделе происшествий и криминала. Дина давно поняла, что Дима влюблен в неё. Она не знала, что с его чувствами делать. Шахов не был ей противен, но и не нравился ей совсем. Вдобавок, дико раздражал назойливостью.

Вот и сейчас он посматривает в сторону Дины. По всей видимости, намеревается позвать на обед. А Дина пытается придумать причину, чтобы с ним не идти. Зазвонил телефон.

— Да. Привет, мама, — Дина тяжело вздохнула. Она ни с кем не хотела общаться. События последних недель полностью опустошили её. Жизненные силы на исходе.

— Дочка, ты должна прийти сегодня к нам обязательно! Сколько можно мне тебя уговаривать? Почему мы все новости узнаем о тебе из газет?

— Мам, мне некогда, ты же знаешь.

— Я требую, чтобы ты сегодня же к нам пришла!

— Мама, а просто попросить или пригласить можешь? Не требовать, а просто попросить, — устало ответила Дина.

— Господи, прости, дочь. Я на нервах вся, переживаю за тебя. Ты в такое опасное дело не побоялась влезть. Приди, пожалуйста, к нам, доченька, — встревожено попросила мама Дины.

Дина удивилась. Она не ожидала от матери несвойственной ей реакции. К рабочему месту Дины направлялся Дмитрий. Он явно намеревался пригласить журналистку куда-то. Дина решила, что лучше съездит к родителям, чем останется наедине с Димой. Она чувствовала, что он вот-вот решится на серьезный разговор, но Дина пока не готова.

— Хорошо, мама. Я приеду, но могу лишь сегодня. Примерно через час подъеду. Вы тоже с папой дома обедать сегодня будете?

— Я дома, на днях в отпуск вышла. Отец на обед подъедет. Ждём тебя!

Новый владелец «Эры правды» подошел к столу Дины и сел рядом, наблюдая, как она завершает дела.

— Дмитрий Олегович, что-то случилось?

— Не называй ты меня так, просто Дима можно, как раньше. Сходим вместе на обед?

— Не сегодня. Я родителям обещала. Они меня давно в гости ждут. Вот сегодня я посвободнее, на обед к ним поеду. Мы же с Евдокимом две недели без обедов и практически без выходных материал подготавливали.

— Вы отлично справились. Запредельного количества посещений сайта у нас никогда раньше не было. Даже тираж печатного издания пришлось увеличить.

В кабинет влетел взъерошенный Евдоким, забыв закрыть дверь.

— Вы слышали новость? Альтовского отправили под домашний арест. Адвокаты его постарались, — Евдоким заскрежетал зубами от злости.

— Как такое возможно? — удивилась Дина.

— Якобы у него последняя стадия рака кишечника. Боли невыносимые. Теперь он дома под охраной полиции. К нему даже пускают домработницу, сиделку, врача, родственников, — уже спокойнее выдохнул Акулов.

— Вот это да! Ты знал? — спросила Дина у Дмитрия.

— Да, — Шахов вдруг стал разглядывать свои ботинки. — Я ходил к нему вчера. Он, правда, при смерти. Терпит адские боли, которые ничем не снимаются.

— Ты уверен, что он не притворяется? — прищурив глаза, спросил Евдоким.

— Если ты считаешь, что он всё подстроил с помощью взяток врачам, судьям и другим лицам, то ты сильно ошибаешься, — категорично заявил Дима, наконец, оторвав взгляд от ботинок.

— Я ошибаюсь? Неужели ты не читаешь наше расследование? Чтобы дом рабов существовал, были «куплены» многие чиновники и полиция. Что мешает ему повторить такой же трюк в случае с его заключением под стражу?

— Это невозможно. Дело вызвало общественный резонанс. Все только об этом и говорят. Дело контролируется со всех сторон. Тем более мера временная, он всего месяц будет дома находиться.

— А после продлят? — спросила Дина.

— Если не умрет, думаю — да. Я на обед.

Дима встал и пошел к выходу из кабинета. Он сильно побледнел и поник. Каким бы монстром не был его дядя, он его родственник. Сердце Дины сжалось от боли, глядя на поникшую удаляющуюся спину коллеги. Она знала, что Дима рано остался без родителей. И теперь вот единственный, родной человек умирает.

— Что нового узнал в следственном управлении? — Дина переключила внимание на Евдокима.

— Продвигается дело, людей пачками арестовывают. В отдельное производство вывели дело Филатова. Проверка государственной недвижимости ведется во всех городах, где функционировали «Койки». Но то, что организатор на свободе, прямо добило. Не верю я, что он болен, — в руках Акулова сломался пластиковый карандаш.

— Да успокойся ты. Ну чего он добьется, даже если симулирует? Герман под круглосуточной охраной. Сбежать не удастся. Предположим, он убежит, что у него будет за жизнь? Ему же придется прятаться постоянно. Главное, все спасены, — жизнеутверждающе заключила Дина.

— Думаю, ты права. Слушай, ты сегодня придешь на мою прощальную вечеринку на теплоходе? — сменил тему Евдоким.

— Что за вечеринка? Первый раз слышу.

— Я совсем забыл тебя пригласить. Я уволился из «Эры правды» две недели назад. Сегодня мой последний рабочий день здесь. Взял в аренду теплоход. Все коллеги будут.

— Что? Куда ты уходишь, зачем? — в голосе Дины послышалась дрожь, она чуть не села мимо офисного стула.

— Константин позвал к себе, в «Защиту». Отвечать за информационный отдел. Чтобы о нас знали. С Шаховым тоже договорился, что от нас материал будут принимать и размещать в «Эре правды». Об организации «Защита», которая занимается поиском пропавших и спасением из рабства, теперь будут знать все. В спасательных операциях участвовать тоже буду. Ты знаешь, я со школы мечтал военным стать, в СПЕЦНАЗ хотел пойти для начала. Но мама уговорила на филологический идти учиться. Со слезами умоляла выбрать мирную, не опасную профессию. Я у неё единственный сын. Поздний ребенок. Было время, хотел уйти в военную журналистику. Но опять же мать отговорила. Теперь мамы нет. Пригласили работать в крутую организацию. В «Защите» моё образование пригодится и частично мечта о военном пути сбудется. — Таким окрыленным Дина давно не видела Акулова.

— Да уж. Желаю удачи, — неуверенно прошептала Дина. В горле вдруг резко пересохло. — Ты серьезно рискуешь. Я слышала, что на жизнь Константина не один раз покушались. — У Дины резко испортилось настроение. Она глянула на часы, поняла, что опаздывает на обед к родителям. Взяла сумку и, спотыкаясь, поспешила на выход.

— Сегодня в семь вечером жду на пристани у Кремля, — услышала Дина вслед.

Дина ничего не ответила. Ей казалось, что Евдоким уедет и её жизнь опустеет, остановится. Сообщил он об увольнении и приглашении на вечеринку ей в самую последнюю очередь. «Кто я для него? Никто». Сама ответила на свой вопрос Дина. Ещё её мучила обида на Костю, что тот не позвал её работать в «Защиту». Ведь она участвовала в операции по спасению Евдокима и всех остальных рабов. Она успешно справилась с заданием. Почти. Но Костя пригласил работать в «Защиту» почему-то Евдокима.

«Может самой позвонить Константину, напроситься работать у него?» — мелькнула шальная мысль, на минуту обрадовавшая Дину. Но пришло осознание, что она не может всю жизнь бегать за Акуловым. Это неуважение к себе. Тем более нет ни единого намека на симпатию с его стороны. Теперь Дина разозлилась на себя и снова на Евдокима.

Дина почти забыла о том, что Евдоким уезжает. За обедом у родителей она рассказала о том, как внедрялась в «Койку», чтобы спасти сотрудника газеты, найти пропавшего мужа читательницы, а также спасти всех остальных людей, которые там находились по принуждению.

Мама Дины расплакалась от переживаний. Чего Дина за ней раньше не замечала. Отношение родителей к Дине изменилось. Чувствовалось уважение, её стали замечать и слышать.

— Папа, расскажи, ты правда планировал в ближайшее время идти на повышение, сесть на место Филатова? — спросила Дина за чаем.

— Да. Альтовский мне это предложил. Я не думал, что он таким странным способом хочет посадить меня на тепленькое место. Мне он сказал, что Филатов уходит на пенсию. Я не предполагал, как Герман хочет меня использовать в своих криминальных делах. Для меня стало откровением, что Герман способен хоть на малейшую подлость. А что он бандит! Мы приятельствовали столько лет… — Отец Дины сидел, понурив голову. Он тяжело поднялся и вышел во двор покурить.

— Он сильно нервничает в последнее время. — Проводив взглядом Александра Владимировича, сказала мама Дине. — Его тоже на допрос вызывали по этому поводу, и не раз. Дочь, ты почему грусишь?

— Да всё в порядке вроде. — Дина не сдержалась и расплакалась.

Успокоившись, Дина рассказала маме про Евдокима и про то, как устала, и про назойливого Диму. Поток слов о переживаниях, проблемах, неудаче в личной жизни, кажется, длился бесконечно. Наконец, Дина выговорилась. Стало немного легче. Настолько близко на личные темы Дина общалась с матерью впервые. Ольга Геннадьевна не перебивала. Когда Дина умолкла, сказала ей.

— Ты пока молода, дочь. У тебя вся жизнь впереди. Не расстраивайся по мелочам.

— А что делать? Я же его люблю, а он уезжает.

— Знаешь, как в народе говорят. Лучше, чтобы любящий мужчина на руках носил, чем всю жизнь быть у ног того, кто не любит. Но я не согласна с этим высказыванием. Каждый случай индивидуальный. Одинаково у всех не бывает. И любящий мужчина может стать монстром, и тот, что не любит, может полюбить. А бывает так, что выходишь замуж за нелюбимого, а потом влюбляешься. Так что тут тебе решать, что предпринять, доченька.