Никто не произнес ни слова. Мы вышли из кабинета Нокса, и я увидел Задера, ожидающего меня в коридоре.
Видишь ли, Флинн, меня не победить. Тебе меня не победить. Завтра я тебя разнесу в пух и прах, и ты ничего не сможешь с этим поделать. Если понадобится, я продолжу отстранять от этого дела каждого чёртова судью, пока не найду того, кто вынесет верный результат. У меня также есть резерв. Завтра днём мы собираем большое жюри. Так что даже если ты завтра выиграешь предварительное слушание, я всё равно смогу предстать перед большим жюри, которое предъявит обвинение Чайлду. У тебя ничего нет. Приходи ко мне, когда захочешь заключить сделку.
Я отпустил Задера, Джерри Синтон последовал за ним. Синтон не хотел быть рядом со мной. Огромная рука Синтона легла Задеру на плечо. Он дал окружному прокурору свою визитку, и они разговаривали, всё дальше отходя от слышимости. ДжерриОн занимался страховкой, строил планы, чтобы первым узнать, обращусь ли я к окружному прокурору заключить сделку. Вероятно, он объяснял Задеру, что на самом деле он – адвокат, действующий по делу, и что любая сделка должна проходить через него. Синтон не хотел никакой сделки. Ему нужна была наводка от окружного прокурора, чтобы он мог гарантированно убить молодого Дэвида, прежде чем тот согласится похоронить фирму в обмен на лёгкую прогулку по убийству Клары. Я воспользовался возможностью оторваться от Джерри в толпе, схватил Дэвида и направился к боковому выходу из зала суда, ведущему к камерам.
Одна мысль продолжала терзать меня. Как Задеру удалось раздобыть информацию на судью Нокса? Даже если бы у него уже была эта информация до начала слушания, получить её было бы непросто. Кто-то помогал Задеру. Кто-то с серьёзными связями.
ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ
Выйти из здания суда незамеченным оказалось гораздо проще, чем попасть внутрь. Сотрудник службы безопасности здания суда по имени Томми Биггс провел нас на первый этаж от защищённого лифта, который использовался для перемещения задержанных из камер в зал суда. Я поставил себе задачу познакомиться как можно с большим количеством охранников, клерков, секретарей, сотрудников бэк-офиса, полицейских и сотрудников содержания под стражей. Причин было несколько. Во-первых, это обычно довольно хорошие люди, с которыми приятно познакомиться, когда ты лежишь в засаде в ожидании слушания дела своего клиента. Дополнительным бонусом от знакомства с этими хорошими людьми является то, что ты понимаешь, что на самом деле они управляют системой правосудия. Они делают всю работу. Всё, что нужно для отправления правосудия, — это горстка порядочных судей из кучи придурков и банк хорошего вспомогательного персонала.
Мы ждали в тёмном коридоре, пока Томми проверял, свободен ли сервисный отсек. Он полуобернулся и заглянул в стальную дверь. Мне стало интересно, много ли дверей ему пришлось проходить боком. Томми был бывшим участником конкурса «Мистер Вселенная», отцом-одиночкой и одним из лучших надзирателей, которых я когда-либо встречал. Барри, бывший полицейский и мой друг, который последние годы жизни перевозил заключённых из фургона в камеру в старом здании суда на Чемберс-стрит, познакомил меня с Томми.
Томми махнул нам рукой в зону погрузки, на охраняемую парковку, куда доставляли продукты, канцелярские принадлежности и граждан, которые по какой-то причине умудрились попасть в полицейское управление Нью-Йорка и попасть сюда в кузове заключённого. Он направился к единственной двери для пешеходов, которая…Был разрезан на части стальными ставнями. Проверив камеру видеонаблюдения на мониторах рядом с дверью, Томми убедился, что у входа нет репортёров.
«Иди. Всё чисто», — сказал Томми.
«Спасибо, Т. Я твой должник», — сказал я.
Он похлопал меня по плечу, когда я проходил мимо, и мы вышли на улицу, где сразу же сели в другой тёмный седан, на этот раз насыщенного тёмно-синего цвета; предыдущая машина была слишком горячей, чтобы снова туда ехать. Фрэнки рванул с места прежде, чем я успел закрыть дверь.
Мы вышли. К счастью, Дэвид и все остальные были целы и невредимы. Теперь у меня было немного времени подумать. Но вместо того, чтобы прокручивать в голове действия Задера и обдумывать улики против Дэвида, я думал о Кристине. Каждая уступка, которую я уступил Задеру, делала нападение на Кристину и Дэвида всё более привлекательным для фирмы. Теперь они будут в отчаянии. Они пойдут на больший риск, чтобы Дэвид не проболтался.
Мне так хотелось обнять её, что я чувствовал боль в руках. Эми это было не нужно. Она и так уже слишком много пережила. Мне нужно было увезти их куда-нибудь подальше, в безопасное место.
«Что мы можем сделать с этим обвинением?» — спросил Дэвид. «Мы, конечно же, могли бы вернуть судью».
«Не думаю, что мы это сделаем. Думаю, у окружного прокурора есть шанс провести новое слушание с чистого листа. И он собирает большое жюри для подстраховки. Этот парень — серьёзный игрок».
«Ты сможешь его победить?» — спросил Дэвид.
«Надеюсь, нам не придется это узнать», — сказал я.
ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ
Холли, должно быть, оставила обогреватель включённым в квартире, пока нас не было. Когда она открыла дверь, меня словно ударило из промышленной сушилки для краски. Я посмотрел в окно и увидел, как Ящерица и Фрэнки разделились и пошли пешком, проезжая по нашему маршруту, проверяя, нет ли за нами слежки. Дрожащий голос жены эхом отозвался в моей памяти – страх в её горле, когда я объяснял ей, как ехать на такси ранее в тот день. И плач Эми. Я знал её плач – это был мой собственный. И я ничего не мог с этим поделать.
Холли заперла за нами входную дверь, нашла другой ключ от засова и повесила на дверь две цепочки. Дэвид подошёл к двери, трижды дёрнул ручку, убеждаясь, что дверь заперта. Он постучал по цепочкам и, довольный, снял рюкзак, расстегнул его и разложил ноутбук на маленьком обеденном столике.
«Сядь, Дэвид. Мне нужно узнать больше об этой флешке. Ты хочешь, чтобы я совершил чудо на предварительном слушании завтра? Я не так уверен в себе, как ты. Должен быть другой способ вытащить вас с Кристиной из этой ситуации. Возможно, я смогу заключить сделку, если у меня будет больше возможностей для сделки».
«Я уже говорил вам, что программа подключается к системе учёта фирмы. Она отслеживает и контролирует движение денег. Федералам просто нужно внедрить её в цифровую сеть фирмы».
Его гладкое, персиковое лицо не дрогнуло ни на дюйм. Глаза двигались естественно, без намеренной фиксации, они могли меняться, но их интенсивность никогда не колебалась. Он говорил…правда. Холли дала ему ещё одну банку холодного энергетического напитка. Он открыл крышку и налил себе новый стакан. Холли налила мне чашку из кофейника, который превратил жидкость в горькую, горячую кашу. Как я и люблю. Я поблагодарил её. Она ответила мне сдержанной улыбкой, и, улыбаясь, её взгляд задержался на Дэвиде.
«Вы написали эту программу сегодня днем?»
«Нет. Он у меня уже был. Прежде чем система безопасности фирмы была запущена в эксплуатацию, нам пришлось протестировать алгоритм и убедиться в его работоспособности. Это программное обеспечение отслеживает движение денег, чтобы мы были уверены в его работоспособности. Это была работа по обеспечению безопасности высочайшего уровня, учитывая огромные суммы, поэтому доступ к алгоритму после его кодирования был только у меня».
«А Джерри Синтон просил вас разработать это?»
«Да. Он хотел создать резервную систему безопасности, которая бы взяла под контроль клиентские счета фирмы в случае взлома базы данных. При обнаружении реальной угрозы система, установленная моей компанией, запускает серию проверок. Тысячи вычислений в секунду. Если система определяет наличие риска, активируется алгоритм безопасности, и деньги перемещаются в течение семидесяти двух часов, прежде чем вернуться на один защищённый счёт. На имя Бена Харланда существуют сотни неактивных счетов, разбросанных по пяти разным банкам Манхэттена. Алгоритм случайным образом выбирает один из этих счетов в качестве конечного пункта назначения для всех денег».
«А к тому времени, как деньги попадут домой, их уже отмоют», — сказал я.
«Честно говоря, когда я создавал этот алгоритм, это мне и в голову не приходило», — бесстрастно сказал Чайлд.
«Структурирование» — вот этот термин. Элби, бухгалтер, работавший у моего приятеля Джимми Шляпы, использовал похожий метод, который он называл «грязными тридцатками». Он разбивал наличные на суммы меньше десяти тысяч долларов, чтобы банку не приходилось писать отчёт в соответствии с Законом о банковской тайне и отправлять сообщение о подозрительной деятельности в Группу по финансовой безопасности.
«И доступ к этому алгоритму есть только у вас, за пределами фирмы, я имею в виду».
«Да, фирма настояла на этом. Я тоже. Я добавил свои небольшие штрихи, чтобы никто, кроме меня, не мог получить доступ к основным функциям программы. Подобный алгоритм превосходит все стандартные технологии безопасности на рынке и должен быть безопасным, а это означает всего один проход. Система разработана для работы сама по себе. Она не требует обновлений или обслуживания. Фирма может ею пользоваться, но только я могу её открыть.«Под капотом и получить доступ к коду, который запускает программу. Но я могу сделать это только из их офиса, с их ведома».
«Фирма это знает, поэтому вы и стали целью. Откуда у ФБР такая информация?»
«Не знаю», — сказал он, пожав плечами.
«Что нужно, чтобы запустить этот алгоритм?»
«Угроза или приказ».
«Итак, кто-то в фирме может нажать кнопку, чтобы это произошло?»
«Конечно. У него должна быть такая возможность, иначе ничто не остановит физическое ограбление. Видите ли, в ситуации угрозы совершенно законно переместить или заморозить активы, чтобы предотвратить их кражу. Если фирма использует это как новый метод отмывания денег, значит, она использует мою систему. Так что неважно, что сделала ваша жена. Пока она не управляет системой, она не совершила ничего противозаконного».
«Но она засвидетельствовала документы, разрешающие передачу акций. Это фактически скрывает отмывание денег».
Мой кофе достиг идеальной температуры, я сделал глоток и откинулся на спинку стула. Дэвид вдруг заметил, что капли пота из его стакана капнули на стол. Он вытащил из кармана салфетку, вытер стол и поставил на неё напиток.
«То есть вы можете получить доступ к алгоритму и узнать, куда направляются деньги?»
«Нет. Отсюда это сделать невозможно. Это нужно сделать в их системе».
Мы не смогли бы вернуться и выйти из Харленда и Синтона живыми. Слишком рискованно.
Я откинула волосы назад и сцепила пальцы на затылке. Головная боль усиливалась с каждой минутой, давление нарастало с тех пор, как я вышла из здания суда.
«У тебя есть обезболивающие?»
«Конечно», — сказала Холли и начала обыскивать шкафы.
«Мне это нужно, Дэвид. Моя жена в опасности. Фирма пыталась убить её сегодня, только чтобы отстранить меня от твоего дела. Я не хочу, чтобы ей причинили вред, и уж точно не хочу, чтобы она оказалась в тюрьме только потому, что её босс обманом заставил её подписать то, что она не должна была подписывать».
«Мне жаль вашу жену. Я не хочу, чтобы кто-то причинил ей вред. Но если с меня снимут все обвинения, фирма перестанет сомневаться, стоит ли мне заключать сделку с ФБР. Это избавит вашу жену от угрозы».
Его глаза быстро двигались, и я почти мог видеть, как его пульс отбивает техно-ритм по вене на шее.
Он шмыгнул носом, достал еще одну салфетку и высморкался.
Он не заслуживал того, чтобы быть принесённым в жертву ради Кристины. Конечно, я бы отсидел за неё, если бы мог. Она доверилась своему боссу и ввязалась во что-то серьёзное и грязное. Задер ни за что не выдвинул бы обвинения против Дэвида, будь у него выбор, но я задавался вопросом: если бы я помахал Деллу перед носом полной историей происхождения денег, смог бы он что-то с Задером провернуть? И купить Кристине иммунитет? Я должен был в это поверить. В тот момент я не видел другого выхода.
«Дэвид, дай мне данные. Я позабочусь о том, чтобы обвинения были сняты. Либо ФБР снимает обвинение, либо я делаю это в суде. В любом случае, я гарантирую, что ты не будешь причастен к убийству».
Именно тогда я задумался, как мне сдержать обещание. На этом этапе я даже не видел плана атаки на доказательства обвинения. Дэвид откинулся на спинку стула, посмотрел на Холли, на экран, а затем на меня.
«Это было бы неплохо, но я уже говорил вам, что отсюда я не могу получить доступ к системе. Это нужно сделать на сервере Harland and Sinton, и я смогу получить к нему доступ, только находясь в их здании и зная код доступа к их Wi-Fi. Точка доступа к их мэйнфрейму находится в конференц-зале. Все их компьютеры, включая этот, работают по защищённому Wi-Fi. Если я смогу взломать этот компьютер удалённо через их Wi-Fi, я смогу получить данные. Но мы не можем попасть в их офис. Мы бы никогда не смогли выбраться оттуда».
Компания Harland and Sinton занимала восемь этажей в одном из самых престижных небоскрёбов Манхэттена. Как только мы туда вошли, нас, скорее всего, больше никто не видел. Разве что существовал какой-то способ гарантировать, что служба безопасности фирмы не предпримет никаких действий.
«Думаю, я знаю человека, который может нам помочь», — сказал я.
Я набрал номер по памяти и стал ждать. На мой звонок ответил женский голос, звучавший словно шуршание шёлка по гладкой гальке.
"Привет?"
«Это я. У меня есть работа».
«Ну, и тебе привет, дорогая. Рада тебя слышать, но я думала, ты уже на верном пути. Ты же крутой юрист и всё такое. Ты ещё в игре?»
«Всегда, Бу. Всегда». Бу была бывшей проституткой и очень активной мошенницей, с которой мы дружили много лет. У меня была идея, как попасть в Харланд и Синтон и выйти из них.
«Скажи, ты все еще дружишь с парнем, который парковал свой фургон возле твоей квартиры?»
«Я всегда отношусь дружелюбно к таким людям».
«Отлично. Мне нужен он, его оборудование и его фургон. И ты тоже».
«Звучит заманчиво. А какой размер?»
«Назови это одолжением, но я позабочусь о том, чтобы тебе заплатили. Должен сказать, это опасно».
Она замерла, ее дыхание было учащенным и полным ожидания.
«Я бы не хотела, чтобы все было по-другому», — сказала она.
ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ
25 часов до выстрела
Холли водила машину меньше моего портфеля. Маленькую «Хонду», пахнущую косметикой и жевательной резинкой. «Ящерица» ехала за нами, Дэвид сидел низко на пассажирском сиденье новенького чёрного «Транзита» «Ящерицы». Мы подъехали к пирсу и стали ждать Бу. Облака затмевали полную луну. Было начало девятого, и я позвонил Джерри Синтону из телефона-автомата на Девяносто восьмой улице и сказал, что привезу дело и клиента в их офис в семь тридцать на стратегическое совещание.
Пока мы ждали, я обдумывала улики против Дэвида и гадала, как, чёрт возьми, я буду их оспаривать следующим утром. Я выбросила эту мысль из головы, позвонив Кристине. Она сказала, что у них с Эми всё в порядке. Они заказали пиццу и не выходили из отеля. Я понимала, что это чушь. Эми тихонько плакала где-то на заднем плане, даже несмотря на то, что телевизор был включён на полную громкость, чтобы заглушить шум. Я сжимала челюсть, от нарастающей злости. В конце концов Кристина сдалась.
«Конечно, она в ужасе, Эдди. Я тоже», — сказала она, и голос её был мокрым от слёз, горло охрипло.
«Я всё улажу. Я прослежу, чтобы полиция тебя не искала».
«А как насчет фирмы?» — спросила она.
«ФБР собирается их обезвредить. Я могу помочь, но сначала мне нужно убедиться, что ты выйдешь из игры. Мне нужна от тебя кое-что. Это поможет. Какой пароль от Wi-Fi в Harland and Sinton на сегодня?»
"Почему?"
«Он мне нужен. Я же сказал, что всё исправлю, так что мне нужен пароль».
«Ты не можешь сделать ничего противозаконного, Эдди».
«Не задавай вопросов, на которые не хочешь знать ответы. Пароль».
«Это chimera87. Но, наверное, его уже поменяли».
Я тихо выругался.
«Ребёнок говорит, что, вероятно, сможет взломать, если будет в зоне досягаемости. Как получить пароль? Электронная почта?»
«Они прислали сообщение. Слушай, Эдди, тебе не обязательно этого делать. Я сам в это ввязался. Мне просто нужно поговорить с ФБР и поднять руки».
«Нет, не делай этого. Я могу это исправить…»
«Иногда есть вещи, которые невозможно исправить...»
«Как наш брак? Ты ведь это хотел сказать, да?»
Тишина.
«Нет, прости. Я не это имел в виду. Эми скучает по тебе. Я… я скучаю по тебе».
Некоторое время мы оба не могли говорить. Мы просто слушали дыхание друг друга.
«Не дайте себя убить. Если я утону… Эми нужен хотя бы один родитель», — сказала она.
«Со мной всё будет в порядке, но если что-то случится, не идите в ФБР. Бегите и забирайте Эми с собой».
Позади нас зажглись фары. Я поняла, что это фургон, поэтому вышла и стала ждать Бу. Бу Джонсон была самой крутой женщиной из всех, кого я встречала, и одной из самых умных. Прирождённая мошенница. Со своего места я не могла разглядеть ливрею фургона, по крайней мере, в темноте. Поэтому я двинулась им навстречу и встретила их на полпути к пирсу 39.
Фургон медленно, плавно остановился, пассажирская дверь открылась, и из него показалась пара неестественно длинных бледных мускулистых ног. Она закрыла дверь и, стараясь не поранить лодыжки в высоких туфлях на шпильках, направилась ко мне.
Когда я впервые встретил Бу, я был мошенником. Она работала со мной на паре работ, в основном на лёгкой, подстраивая фальшивые автокатастрофы. У Бу был такой вид, словно она была кинозвездой; она почти сияла. На ней была яркая, цвета пожарной машины, блузка, облегающая живот, и чёрная юбка в обтяжку. Её обесцвеченные волосы были коротко острижены и уложены под немыслимым углом с помощью полбутылки лака для волос. Солнце давно село, но Бу всегда носила солнцезащитные очки. За этими широкими овальными очками скрывались глаза, способные сбросить священника с крыши высотного здания.
Она приподняла бедро и спросила: «Достаточно хорошо?»
Секунду я не мог понять, о чём идёт речь. Потом увидел в её руке ламинированный пропуск. Я взял его и осмотрел. Не было никаких сомнений, что он выглядит подлинным.
«Неплохо за час работы. Кто художник?»
«В Квинсе есть парень по имени Джорджи», — сказал Бу.
«Передай ему, что мне нравится его работа. Возможно, когда-нибудь мне понадобятся его услуги».
Ящерица пожала руку водителю фургона, крупному парню в синем свитере, кожаной куртке, рваных джинсах и бейсболке. Он выглядел красиво. Она представила его как Роджера. Мы пожали руки, и он вернулся к своему фургону.
«Мы с Роджером пока просто друзья», — сказал Бу с улыбкой.
«Выдержит ли он?» — спросил я.
«Определенно. С его точки зрения, это как любая другая рабочая ночь. Меня больше беспокоят Гензель и Гретель», — сказала Бу, глядя на Холли и Дэвида.
«Предоставьте их мне», — сказал я.
Оба выглядели ужасно нервными. Дэвид растерянно смотрел на воду. Холли постукивала ногой, засунув руки в карманы. При моём приближении они оба встали по стойке смирно.
«Холли, тебе не нужно этого делать», — сказал я.
«Он прав», — сказал Дэвид.
«Нет, я его личный секретарь. Они будут удивляться, почему меня там нет, если я не приду».
Несмотря на очевидную тревогу, Холли обладала решимостью, и это было нечто большее, чем просто преданность. Дэвид мог сидеть дома за компьютером или на деловой встрече, но у меня сложилось впечатление, что в реальном мире ему нужен был проводник, и этим проводником была Холли. Ему чертовски повезло с ней.
«Ладно, ты знаешь, как всё устроено. Джерри Синтону нужно, чтобы ты был в могиле, Дэвид. Они, по сути, убьют нас всех, если представится хоть малейший шанс. Это афера. Она гарантирует, что они не смогут сегодня ничего сделать с нами, не запятнав фирму. Как бы они ни хотели нашей смерти, они делают это только для собственной защиты, поэтому они не станут рисковать, если подумают, что наше убийство может привести к ним. Афера защищает нас, но сработает только в том случае, если мы все безоговорочно поверим в неё. Придётся жить по ней. Если ты выглядишь нервным, если ты выглядишь так, будто входишь в здание, полное людей, которые хотят тебя убить, – угадай что? Всё кончено. Мы пойдём в офис твоего адвоката, чтобы обсудить твою защиту, Дэвид, и ничего больше».
Они кивнули.
Они поняли, но я не был уверен, что они выдержат.
«Просто следуй примеру Бу. Не разговаривай с охраной. Предоставь это мне и Бу. Дэвид, когда получишь всё необходимое, скажи, что устал и что тебе нужно поспать перед предварительным этапом. Это сигнал. Мы закончим и уберёмся оттуда к чертям».
«Что произойдёт, если они это раскусят? Что произойдёт, если они попытаются меня убить?» — спросил Дэвид.
«Они этого не сделают», — сказал я.
Мы с Дэвидом и Холли запрыгнули к ней в машину. Бу, Роджер и Ящерица сели в его фургон.
Мы отправились в путь, и я отрепетировал с Дэвидом несколько кодовых слов, по которым он мог бы сообщать мне о своих успехах, а также слово, сообщающее, что он готов.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТА
Печально известные пробки на Манхэттене рассеялись, когда мы добрались до здания Лайтнер, где располагались Харланд и Синтон. Дэвид сидел, съежившись, на заднем сиденье машины Холли, а я старалась не думать об афере. Бу, пожалуй, была лучшим мошенником из всех, кого я встречала, если не считать моего отца. Когда наши пути впервые пересеклись, Бу работала высококлассной проституткой. Она искала способ выпутаться из этой ситуации, который приносил бы ей не меньше пятисот долларов в час, зарабатывая на проделках, и вскоре я показала ей, как можно использовать свой актёрский талант с потрясающим эффектом.
В любой афере нужен был человек, который убеждал. Большинству страховых афер, которые я проворачивал, требовался человек, который мог бы общаться со следователями страховых компаний, которые по какой-то странной причине все были мужчинами. Поэтому в подстроенной мной автокатастрофе с подставным истцом, поддельной травмой и подставным медицинским центром Бу обычно дежурила на стойке регистрации медицинского центра и льстила следователям, пока они не убеждались в её правдивости. Она была мастером убеждения.
Мои мысли перенеслись к предварительному слушанию на следующее утро. Я молился, чтобы, если сегодняшний вечер пройдёт хорошо, мне не пришлось идти завтра в суд, но в глубине души понимал, что не получу сделку для Дэвида и нужно готовиться к худшему. Я никогда не выигрывал предварительное слушание и не знал никого, кто бы выиграл его за последние десять лет. По сути, это просто штампы: если обвинение может предоставить хоть крупицу весомых доказательств против подсудимого, оно выигрывает.
Если я хочу выиграть предварительный этап, мне придется доказать невиновность Дэвида.
«Я думаю о завтрашнем слушании, — сказал я. — Нам нужен ещё один подозреваемый».
«Я не знаю никого, кто мог бы даже подумать о том, чтобы причинить вред Кларе. Она была…» Я взглянула в зеркало в солнцезащитном козырьке и увидела слёзы, струящиеся по лицу Дэвида.
«Извините. Мне не следовало об этом говорить. Забудьте об этом пока. Позвольте мне позаботиться об этом. Просто сосредоточьтесь на том, что мы здесь делаем».
Он достал пачку антибактериальных носовых платков, вытер лицо и шумно высморкался. Как такая прекрасная женщина, как Клара, могла родить маленького Дэвида? Тогда я перестала глупить… Итак, Клара, что же тебя изначально привлекло в миллиардере Дэвиде Чайлде?
«Она была старше тебя, да?»
«Да, но это не имело значения. Она была потрясающей красоты и умной. У неё было доброе сердце, мистер Флинн. Она, ах, она была лучшим, что случалось со мной. Эти шесть месяцев, что мы провели вместе, были самыми счастливыми в моей жизни».
Боковым зрением я увидел, как Холли крепче сжала руль.
«Как вы познакомились с Кларой?» — спросил я.
«Рилер. Она была одной из моих подписчиц, и мы встретились на концерте Рилер».
«Я ничего из этого не понял», — сказал я.
«Ты на Reeler?» — спросил Дэвид.
«Нет, не могу сказать, что я такая, и моя дочь ещё слишком мала для соцсетей. Я знаю только основы, ничего больше».
«Всё выглядит примерно так: вы создаёте учётную запись и публикуете свои фотографии, блог и все обновления в Reel. Reel — это как ваша собственная страница, а алгоритмы Reeler отправляют ваши обновления тем, кому, по их мнению, может быть интересна ваша публикация, и подключаются к другим вашим социальным сетям, таким как Twitter и Facebook, чтобы вы могли публиковать всё из своего аккаунта Reeler. Кроме того, есть и важное преимущество: Reeler — единственная социальная сеть, которая поощряет личное общение — мы называем это «крючками». Например, если вы в баре публикуете фотографию, и если вы готовы к «крючку» Reeler, Reeler расскажет всем остальным пользователям Reeler поблизости, где вы находитесь и чем занимаетесь, и пригласит их поговорить с вами. Именно поэтому Reeler так быстро стал популярным среди студентов — знаете, сколько спонтанных вечеринок Reeler было в первый месяц его существования? Попробуйте восемь тысяч. Reeler — единственная настоящая социальная сеть».
«Хорошо, я понял. А как вы познакомились с Кларой?»
Он потер руки и на мгновение опустил голову, прежде чем придумать ответ.
«Я редко выхожу куда-то. Обычно я сижу дома или хожу на вечеринки к друзьям. Так вот, как-то вечером в Loft стартовала грандиозная вечеринка Reeler. Вы знаете Loft — это большой кабаре в городе. Почти все в баре писали о Reeler, и было так много активности, что сеть чуть не упала. Телевизионные камеры отправились туда, чтобы освещать события, поэтому я и ещё пара ребят из совета директоров отправились на вечеринку. Покажитесь в новостях в прайм-тайм».
Он тепло улыбнулся, вспоминая это; затем новая реальность ее смерти отразилась на его лице, задушив улыбку.
«Её подруга не пригласила её на ужин, поэтому она пошла на вечеринку и дала интервью одному из новостных каналов. Она была такая красивая, казалась очевидным выбором для них, и она так горячо говорила о Рилер, что мне захотелось встретиться с ней лично и поблагодарить. Мы встретились, поговорили, разошлись и выпили кофе. Я не очень люблю толпы. Вот и всё».
Машина перелетела через крышку водостока, и было такое ощущение, будто мы только что проехали через защитное ограждение.
«Расскажи мне о ней», — попросил я.
Она была из Вирджинии, изучала языки и какое-то время работала внештатным переводчиком за границей. Не помню, сколькими языками она владела, может, семью или восемью. Она работала по всему миру, потом устала и вернулась в Штаты. Её родители переехали во Флориду. Возвращаться домой не было смысла, поэтому она приехала в Нью-Йорк в поисках работы переводчиком в ООН. Она вернулась всего через несколько недель, когда я её встретил. Это было похоже на судьбу. Поскольку она была в отъезде, она никого не знала в Нью-Йорке, и, полагаю, я тоже. Мы как будто нашли друг друга.
«Она получила работу в ООН?»
«Нет, она сама подала заявку. Она работала официанткой».
«И на месте происшествия не было бывших парней, никого, кто бы держал обиду?»
«Нет. Не могу вспомнить ни одного человека, которому она бы даже не нравилась. У неё было не так уж много знакомых».
Холли вмешалась: «Я знаю Дэвида с восьмого класса. Он не будет против, если я это скажу, но он нечасто ходил на свидания ни в школе, ни в колледже. Когда Рилер стал популярным, Дэвид отлично проводил время, но серьёзных отношений не было. Я права?»
Дэвид кивнул и улыбнулся.
«Я всегда заботилась о нём. Мы друзья, и он заботился обо мне, когда меня уволили. Он также помог мне пережить несколько расставаний. Должна сказать, Клара отличалась от большинства девушек, которых Дэвид встречал после истории с Рилером. Большинство из них…Дэвид был нужен ему из-за его статуса и денег, а он не строил серьёзных отношений ни с одной из этих девушек. Клара была другой. Она была, не знаю… искренней. И в своей привязанности к Дэвиду, и в своём равнодушии к его деньгам. Помнишь, ты купил ей то ожерелье от Тиффани?
По выражению лица Дэвида, по улыбке, а затем по прищуренным глазам я видела, что воспоминание сначала было тёплым, а потом болезненным. Напоминание о человеке, которым он был, и о краже несостоявшейся жизни. Я подумала о Делле, и на мгновение поняла его лучше. Он был убеждён, что Дэвид – убийца, и хотел, чтобы тот заплатил. Гибель человека, такая жестокая, такая внезапная, требовала восстановления равновесия.
Дэвид не мог говорить, и Холли подхватила историю, но говорила она тихо, как будто ее слова могли ранить.
«Они встречались уже месяц, и Дэвид удивил Клару, подарив ей колье Tiffany за сто тысяч долларов. Она сказала ему, чтобы он не говорил глупостей. В ту субботу они вернули колье и отправились за покупками в секонд-хенды в Бруклине. Она выбрала маленькое колье, которое ей понравилось, и Дэвид его купил. Оно стоило сорок долларов».
Мы промчались через ещё один люк, и мой позвоночник начал протестовать против выбора машины Холли. Я снова подумал о Лангимере.
«Ты думаешь, Лангимер мог бы подставить тебя в одиночку? Он может быть безжалостен, когда сидит за клавиатурой, но сможет ли он нажать на курок?»
«Я не знаю», сказал Дэвид.
Я вспомнил кадры из коридора. После Дэвида из квартиры никто не выходил, и полиция обнаружила её пустой. Всё указывало на него. Если Лангимер убил Клару, или даже если он заплатил кому-то другому за стрельбу, они что, просто выпрыгнули из окна после этого? Я думал об этом, приближаясь к зданию Лайтнер-билдинг, и вспомнил слова моего приятеля судьи Форда: иногда заходишь так далеко в поисках объяснений, что игнорируешь решение, которое ждёшь в кармане. Даже с показаниями ГСР, которые я выбил из Портера, Дэвид мог застрелить Клару в перчатках, а затем выбросить их в разбитое окно, оставив на руках только ГСР от взрыва подушки безопасности. Портер об этом не подумал, но, держу пари, Задер в конце концов догадается.
Мне хотелось позвонить своему наставнику, но судья Гарри сказал бы мне, что я сумасшедший, и что независимо от того, что я думаю или во что верю, доказательства указывают только в одну сторону.
Я не хотел этого разговора. Может быть, я боялся, что Гарри убедит меня в своей правоте.
Холли подъехала к зданию Лайтнера, и мой телефон зазвонил. Анонимный номер.
«Эдди Флинн», — сказал я.
«Почему вы хотите встретиться со мной, мистер Флинн?» Это был Бернард Лэнгимер. Я узнал его голос: лёгкий сельский акцент, смягчённый интонациями выпускника Гарварда, заглушал его. Я вышел из машины и вышел на тротуар.
«Я хочу поговорить. Забавно, я только что о тебе подумал. А я уж начал сомневаться, перезвонишь ли ты мне».
«Странно. Я думала, у тебя и так полно забот, учитывая юридические проблемы Дэвида. Но, похоже, ты неплохо с ними справляешься. Я видела в новостях репортаж Дэвида. Это была твоя идея?»
«Почему бы нам не встретиться и не поговорить о Рилере столько, сколько вы хотите».
«Но мы же разговариваем. Зачем ты хочешь со мной встретиться?»
Мне хотелось посмотреть этому сукину сыну в глаза, когда я спросил его, подставил ли он Дэвида. Слишком сложно узнать правду по телефону.
«Это не займет много времени», — сказал я.
«Поможет ли это Дэвиду?»
«Только если я решу, что ты лжешь», — подумал я.
«Сомневаюсь, но кто знает».
«В таком случае, встретимся сегодня вечером?»
«Отлично. Закусочная Теда на Чемберс-стрит. В десять часов».
«Я буду там. Только будьте осторожны сегодня вечером. В здании Лайтнера плавает много акул».
Звонок оборвался. Я уставился на телефон. Лэнгимер отслеживал мой мобильник. Ему явно нравилось запугивать, играть в маленькие властные игры. У меня всё ещё был телефон, который мне дал Делл. Пока что сойдет. Я выключил свой телефон, бросил его на тротуар и поднял каблук, готовый разобрать на запчасти. Я остановился. Поднял его и положил в карман. Если мобильник был выключен, он не мог отследить сигнал. Для него нашлись более подходящие применения.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
Автоматические вращающиеся двери здания Лайтнер позволили нам всем вписаться в один из трёх его сегментов, и мы медленно развернулись, когда оно проводило нас к вестибюлю. Величественный вход был оформлен изысканным сочетанием стали, гранита и мрамора, а единственная стойка регистрации располагалась в шести метрах справа, между нами и лифтами.
На ресепшене сидели четверо мужчин. В это время ночи в большинстве зданий повезёт, если найдётся один администратор; четверо точно не нужны.
Первый мужчина был высоким, широким, в строгом черном костюме с бейджем на лацкане с надписью S ERGEI . У него была копна светлых волос, и я узнал его по фотографиям службы безопасности. За ним внушительная женщина средних лет с клубнично-светлыми волосами, подстриженными под горшок, сосала холодный кофе через соломинку. Слева от стола двое мужчин в черных куртках, лет тридцати с небольшим, с короткими волосами, вероятно, вооруженные — часть службы безопасности Harland & Sinton. Я также узнал их по досье Делла. Фирма была на карантине, и я не сомневался, что эти парни были готовы убить нас, как только мы вошли в лифт.
Я пошёл к стойке регистрации, за мной следовали Дэвид и Холли, Бу и Роджер замыкали шествие. Ящер остался в фургоне. Он был подстраховкой и подслушивал всё, что происходит, по моему мобильному. Я позвонил ему, оставив телефон заблокированным и включённым на громкой связи в нагрудном кармане пиджака.
«Эдди Флинн и Дэвид Чайлд для Джерри Синтона», — сказал я Сергею.
«Эти джентльмены из службы безопасности Харланда и Синтона. Они вас сопроводят», — сказал он.
Охранники не сводили с меня глаз, стиснув челюсти и сложив руки перед собой. Один из них выглядел самоанцем и был почти таким же широким, как стойки регистрации. Второй был белым и поменьше ростом, но выглядел более злобным из них двоих.
«Одну секунду», — сказал я.
Обращаясь к Бу, я спросил: «Мисс Фельдштейн, вы хотели получить вступительную часть?»
«Спасибо, мистер Флинн», — сказала Бу, проходя мимо нас с Дэвидом. Роджер последовал за ней. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть, как работают шестерёнки в маленьких головках службы безопасности: Роджер достал из сумки большую телекамеру, протянул Бу микрофон и нажал кнопку на камере, осветив приёмную.
Бу поправила блузку, пробормотала что-то Роджеру, а затем начала свой репортаж на камеру.
Сегодня вечером миллиардер Дэвид Чайлд начинает консультации со своей командой юристов в рамках подготовки к завтрашнему слушанию. На выходных любовница Чайлда, Клара Риз, была зверски застрелена в своей квартире. Полиция Нью-Йорка считает, что у них есть веские доказательства против Чайлда. В программе «60 минут» мы подробно разберём суть этого захватывающего дела. Нам предоставлен эксклюзивный доступ к закрытым консультациям Дэвида Чайлда с адвокатом и его командой опытных юристов, которые отчаянно пытаются выстроить защиту по делу, которое многие считают очевидным и закрытым.
Она замолчала. Роджер убедился, что в кадр попала вся группа безопасности, а затем выключил луч.
«Отлично, загрузили. Монтаж начнётся прямо сейчас — никаких пересъёмок; ты станешь великой, Лана», — сказал Роджер. Бу улыбнулся.
«Что это, черт возьми, такое?» — сказал большой, широкий охранник.
«Это телевидение», — сказал я. «CBS. Ты смотришь «60 минут »?»
«Нет», — сказал он. «Здесь камеры запрещены, мистер Флинн».
«Правда? Ну, тогда нам придётся пойти ко мне в кабинет. Не забудь передать Джерри привет».
Я повернулся и медленно направился к выходу. Холли, Чайлд, Бу и Роджер пошли со мной.
«Подождите», — сказал здоровяк, набирая номер со своего мобильного телефона.
Мы остановились. Я не отрывала глаз от земли. Дэвид стоял рядом со мной, и я почти чувствовала, как он дрожит от вибрации, передающейся от пола к моим ногам. Я положила его руку на его плечо, чтобы поддержать. Глаза Холли были широко раскрыты.И она продолжала стучать пальцами по сумке. Я прочистил горло, чтобы привлечь её внимание, а затем сделал пассивный жест руками, и она перестала ёрзать.
Я знал, что этот здоровяк не отведёт от меня глаз. Он жевал жвачку в своих огромных челюстях, и я слышал его дыхание за три метра. Скорее всего, он довёл себя до состояния, когда мог бы прикончить пару человек, а теперь ему нужно было передумать, потому что они привели с собой телевизионщиков. Его звонок был соединён, и я слышал, как он бормотал что-то, вероятно, самому Джерри Синтону.
Я слышал, как здоровяк сказал: « 60 минут ». Он послушал, а потом сказал: «Потому что это сбоку этого чертового фургона».
Это была правда. Роджер был опытным оператором CBS и мог выезжать на фургоне, когда ему вздумается. Преимущества долгосрочных деловых отношений с Бу позволяли Роджеру иногда первым получать свежие, горячие новости. Чем бы Бу ни занималась, она немного занималась шантажом и торговлей фотографиями, которые политики предпочитают держать в секрете. Бу был ценным активом для оператора, мечтающего когда-нибудь оказаться перед камерой. Продюсеры научились давать Роджеру фургон и небольшую свободу действий — это всегда окупалось.
Ливреиный фургон CBS оказался самым убедительным инструментом. Отец как-то сказал мне, что суть аферы кроется в глазах.
Люди верят тому, что видят. Пока вы контролируете их взгляд, вы контролируете их разум.
«Ты можешь подняться», — сказал здоровяк.
Дэвид лихорадочно закивал, схватил сумку с ноутбуком и последовал за мной. Моя сдержанная улыбка, казалось, немного успокоила его.
Когда мы проходили мимо охраны, здоровенный охранник сказал: «Не торопитесь. Мы подождём здесь».
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ДВА
Если вестибюль здания Лайтнера производил внушительное впечатление, то по сравнению с офисами Harland и Sinton вход в здание выглядел как задняя дверь захолустного притона.
Золото.
Практически всё было покрыто каким-то сусальным золотом. Золотые лампы, золотые буквы на стеклянных стенах и бесплатные золотые ручки, стоявшие в чашечке на журнальном столике, который выглядел таким изящным, что я почти боялся на него дышать. В приёмной фирмы стояла богато украшенная антикварная мебель, а журнальный столик выглядел так, будто стоял в Венской опере. Из приёмной был виден весь конференц-зал. Стеклянные перегородки были прозрачными и создавали впечатление большого открытого офиса. Жизнь в офисе всё ещё кипела: юристы сновали по кабинетам, суетясь, чтобы заработать деньги на счётчике.
Я слегка кивнула Бу, и она достала из сумочки свой телефон и поставила таймер на тридцать секунд. Это был также сигнал Роджеру: он включил камеру и сделал панорамные снимки офисов.
«Дэвид, мистер Флинн», — произнёс глубокий, властный голос. Это был Джерри Синтон. Он вышел из бокового кабинета и направился к нам с протянутой рукой, готовый поприветствовать. Трое молодых мужчин в костюмах, которых я принял за партнёров, подошли к нему сзади и замерли, пока он брал Дэвида за руку.
«Вам следовало позвонить заранее и предупредить нас, что мы ожидаем съёмочную группу», — сказал он с улыбкой, едва скрывающей отвращение. «Уверен, мистер Флинн заботится о ваших интересах, но пускать телевизионщиков на конфиденциальные встречи с адвокатами — это немного неправильно».
«Вообще-то, это была моя идея», — сказал Дэвид, и хотя я слышал напряжение в его голосе, он умудрился вытянуть шею, чтобы повернуться к Джерри, когда говорил это.
«Я думаю, это отличная идея, но всему свое время и место…» — начал Джерри.
«Нам нужно выйти вперёд, сообщая об этом СМИ», — сказал я. «Это уже стало известно. Гораздо лучше, если мы сами создадим эту историю. Тогда мы сможем её контролировать».
«Мы получаем эксклюзив, поэтому мы готовы к небольшому редакционному вкладу», — сказала Бу, протягивая руку Синтону.
«Лана Фельдштейн», — сказала она.
«Джерри Синтон. Зови меня Джерри. Кажется, я раньше не видел тебя в «60 минутах» , Лана».
«Это мисс Фелдштейн», — сказала Бу, снимая очки и обрушивая на Синтона всю мощь своих невероятных глаз. Из зелёного секретного оружия Бу исходило какое-то электричество или свет. Казалось, она притягивала мужчин к этим глазам, как мотыльков к лампочке. Им это было нужно, но они знали, что оно слишком горячее, чтобы к нему прикоснуться.
«Конечно, госпожа Фельдштейн», — сказал он.
Он держал руку Бу на секунду или две дольше, чем было необходимо, но не смог выдержать ее взгляд в течение того же времени; никто не мог.
У Бу зазвонил телефон; таймер истёк, и она отменила звонок, притворившись, что отвечает на звонок. «Скотт, ты сделал прививки?» — спросила она.
«Скотт Пелли — продюсер», — сказал я. «Роджер может загружать видео по беспроводной сети в их монтажную. Они как раз просматривают отснятый материал из вестибюля, а монтажёр находится в студии».
Синтон кивнул, и его губы пошевелились, словно он пытался избавиться от неприятного привкуса. Он оглянулся через плечо на другого мужчину, стоявшего в коридоре, ведущем во внутренние кабинеты. Что бы ни значил этот взгляд, он заставил этого человека броситься обратно в лабиринт кабинетов за конференц-залом. Сейчас они уже не могли ничего сделать, ведь видеозаписи моего и Чайлда находились вне их контроля.
«У вас есть полное досье?» — спросил он.
Я передал ему материалы обвинения, чтобы он мог сделать копии.
Он передал файл одному из коллег, который быстро ушёл, чтобы сделать копию. Мы последовали за Синтоном по коридору со стеклянными панелями.
На данный момент мы были в безопасности. Пока не пришлось уходить. Хотя я не хотел слишком уж сильно рисковать. Я сказал Дэвиду, что мы пробудем в офисе не больше часа. Если он не сможет взломать алгоритм за это время, мы сдадимся, несмотря ни на что.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ
Джерри Синтон провёл нас в конференц-зал с длинным столом из тёмного речного сланца, украшенного редкими вкраплениями ярко-зелёного. Мы придвинули стулья и сели за один угол стола, ближайший к широкоэкранному телевизору на стене. Я заранее объяснил Дэвиду, как рассадить гостей. Он должен был дождаться, пока Синтон сядет, а затем сесть напротив него, а Дэвиду, по возможности, следовало прислониться спиной к стене или окну.
Роджер обвел взглядом зал, а Бу представила всех присутствующих. Она объяснила, что, хотя Дэвид Чайлд хотел предоставить своим зрителям полный доступ, CBS не хочет предпринимать никаких шагов, которые могли бы поставить под угрозу ход судебного разбирательства; поэтому никакие звуки конфиденциальной встречи записываться не будут.
«Спасибо», сказал Синтон.
Дэвид достал из кожаной сумки элегантный серебристый ноутбук, включил его, открыл ещё одну банку энергетического напитка и наклонился через стол к Бу. Она подошла, и они начали шепчутся, пока Бу читала то, что было на экране Дэвида.
«Мисс Фелдштейн помогает мне с личным заявлением, которое мы опубликуем для прессы завтра», — сказал Дэвид в ответ на испытующий взгляд Синтона. «Я подумал, что поработаю над ним, пока вы читаете материалы обвинения и вникаете в суть дела».
«Конечно», сказал Синтон.
Дэвид стучал по ноутбуку, стоя спиной к большому окну с видом на Манхэттен. Синтон и его приятели сидели напротив него за столом. Дэвид мог работать, не привлекая внимания адвокатов, которые видели экран его ноутбука. Я развернулся на стуле.Чтобы полюбоваться видом. За Дэвидом находилось здание Корбина, одно из старых офисных зданий города, которое с трудом находило арендаторов с тех пор, как Харланд и Синтон купили здание Лайтнера. Объявления «Сдаётся» висели как минимум на одном окне каждого этажа здания Корбина. Времена были тяжёлые, даже для арендодателей.
Сотрудник вернулся с оригиналом моего обвинительного заключения и пятью копиями. Он отдал одну Джерри, одну Дэвиду, а оставшиеся копии раздал коллегам, сидевшим рядом с Синтоном.
«Я потрачу всего несколько минут, чтобы это прочитать», — сказал Синтон.
Я сделал то же самое. Роджер продолжал обводить взглядом комнату, а Бу и Дэвид продолжали перешёптываться, а Холли время от времени вмешивалась.
«Трудно решить, что сказать, когда кто-то обвиняет тебя в преступлении, которого ты не совершал».
Это был сигнал: сетевой пароль, который нам дала Кристина, больше не работал. Дэвиду придётся попытаться взломать систему.
Джерри не спеша просматривал каждую страницу. Его толстые пальцы работали с бумагой деликатно, почти благоговейно. Сотрудники пролистывали гораздо быстрее, делая быстрые пометки в жёлтых блокнотах с шапками HARLAND AND S INTON .
Мне не нужно было перечитывать то, что было в деле. Я взял его с собой в первый раз, в такси.
Десять минут спустя, перевернув последнюю страницу, Синтон сказал: «Посмотрим DVD?»
«Конечно», — сказал я, протягивая ему первый диск. Он вставил его в слот для дисков в боковой части телевизора и взял тонкий пульт. Когда телевизор включился, свет автоматически погас.
«Надо было поручить это дело пиар-агентству», — разочарованно сказал Дэвид — это был второй сигнал. Взломать их систему было сложно; ему, вероятно, потребовался бы целый час.
На экране появился вестибюль отеля Central Park Eleven. Я наблюдала, как Дэвид и Клара, держась за руки, вошли в лифт, как Дэвид провел брелком по циферблату, а затем выбрал этаж, и как испугалась Клара в лифте, которую Дэвид назвал клаустрофобией. Камера переключилась на лестничную площадку, ведущую к роскошным апартаментам Дэвида и Гершбаума. Временная метка на камере показывала 19:46, когда входная дверь квартиры закрылась за Дэвидом и Кларой. Запись была воспроизведена до 20:02, когда Дэвид вышел из квартиры со спортивной сумкой.
Во время воспроизведения отснятого материала Синтон делал заметки, отмечал временные метки и идентификационные номера камер.
Я пролистал файл и нашёл журналы безопасности здания Дэвида. Экстренный вызов от Гершбаума поступил в 20:02 на охрану, которая, должно быть, просто не заметила Дэвида, когда он спускался на лифте. Охранники связались с диспетчером, когда подошли к входной двери Гершбаума в 20:06.
Шестнадцати минут было вполне достаточно, чтобы убить свою подругу.
Проверяя свои записи, Синтон перемотал запись назад, чтобы увидеть, как Дэвид выходит из квартиры. Он перемотал и пересмотрел запись, на этот раз игнорируя свои записи.
Я видел, как Джерри бросил на Дэвида мимолетный взгляд, а затем вернулся к образу своего клиента, беззаботно ожидающего в лифте. Конечно, я знал, о чём думал Джерри — у большинства адвокатов, когда они представляют кого-то на суде по делу об убийстве, возникает та же мысль: он ли это сделал?
Возможно, Синтону показалось, что Дэвид выглядит слишком спокойным, выходя из квартиры. Он не шарил по карманам, не подпрыгивал на каблуках, пытаясь скрыться. Не было никакого нервного беспокойства. Синтон спрашивал себя, способен ли Дэвид убить свою девушку и так хорошо это скрыть. Я так не думал. Мне казалось, Дэвид из тех парней, которые нервничают, заказывая латте. Если бы этот парень только что хладнокровно убил кого-то, он бы чуть не выломал дверь, чтобы выбраться оттуда, а если бы лифт не ждал его, он бы спрыгнул вниз по лестнице или выбросился из окна. Вместо этого на кадрах Дэвид, в толстовке с капюшоном, закрыл за собой дверь, остановился, развернулся и сделал шаг к двери, словно что-то забыл, затем отступил от двери, надел наушники, небрежно повернулся и нажал кнопку лифта. Я смотрел это во второй раз и хотел узнать, что заставило Дэвида колебаться, повернуться к квартире, а затем передумать и пойти к лифту.
Дэвид не смотрел на экран. Его внимание было сосредоточено на ноутбуке.
Мне пришлось спросить его.
«Дэвид, когда вы выходили из квартиры, вы слышали что-нибудь в коридоре, пока ждали лифт, может быть, выстрел?»
«Нет. Я бы запомнил», — сказал он.
Джерри постучал по губам перьевой ручкой; он положил ручку, убедился, что она ровно лежит рядом с блокнотом, затем сложил пальцы домиком. Он оценивал Дэвида, взвешивал. Мог ли он убить её?
Но тот факт, что Синтон был заинтересован в виновности или невиновности Дэвида, вызвалМысль: Фирма не имела никакого отношения к убийству Клары Риз, а если и имела, то Синтон об этом ничего не знал. Убийство и арест Дэвида Чайлда поставили фирму в крайне невыгодное положение — нет, они бы не стали сознательно обрушивать на себя такую волну.
«Я подумал, что мы могли бы просмотреть бумажное досье», — наконец сказал Синтон.
«Хорошо», — сказал я. «Тебя это устраивает, Дэвид?»
«Вы, ребята, давайте обсудите это. Дайте мне закончить, и тогда мы сможем всё обсудить».
Еще одно сообщение: Он все еще не смог получить доступ к системе.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ
«Мне кажется, что главная проблема здесь, помимо записей с камер видеонаблюдения, подтверждающих, что Дэвид был последним человеком, находившимся в квартире, — это пистолет в машине Дэвида», — сказал Синтон.
«Согласен», — сказал я.
«Так чего же мы надеемся добиться завтра? С этими доказательствами предварительное слушание зашло в тупик. Предлагаю отказаться от слушания и готовиться к судебному разбирательству».
"Нет."
Синтону потребовалась секунда, чтобы понять, что я ему возражаю. Он откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и фыркнул.
«Завтра мы ничего не выиграем, Флинн. Мы не можем сказать, что нет достаточных доказательств для задержания Дэвида, когда на самом деле их вполне достаточно, чтобы признать его виновным».
«Дэвид хочет, чтобы обвинения были сняты завтра», — сказал я.
«Я уверен, что он это сделает, но мы-то с вами знаем, что этого не произойдет».
Дэвид на мгновение поднял голову и посмотрел на меня. Я кивнул.
«Я уже сказал Дэвиду, что это маловероятно, но таковы его указания. Мы будем бороться до конца».
Синтон рассмеялся и покачал головой. «Да ладно. Даже если каким-то чудом ты выиграешь предварительное слушание, окружной прокурор всё равно сможет сразу обратиться к большому жюри. Мы теряем время, когда могли бы готовиться к суду».
«Я хочу победить завтра», — сказал Дэвид.
На этом спор прекратился. Синтон кивнул, размахивая руками: «Конечно, хочешь, и если хочешь драться, мы будем драться, но тут особо не с чем работать».
Взглянув на часы, я увидел, что до конца часа осталось меньше двадцати минут.
Джерри включил запись аварии, но мне не нужно было смотреть её второй раз. Вместо этого я внимательно следил за Синтоном и его сообщниками, поэтому был почти уверен, что они не узнали Перри Лейка, профессионального водителя, которому, как я был уверен, заплатили за то, чтобы он сбил Дэвида, и который назвал полицейским вымышленное имя. По данным полиции Нью-Йорка, Перри был Джоном Вудро. Это имело смысл. У Перри Лейка был список судимостей за опасное вождение. Я подозревал, что у Джона Вудро была чистая история.
«Дайте мне секунду, и я закончу», — сказал Дэвид.
Указательным пальцем правой руки я постучал по тыльной стороне левой ладони. Он хотел ещё времени, а я дал ему знак, что у него есть пять минут.
Казалось, мы просидели в тишине десять минут. На самом деле прошло секунд тридцать. Синтон не мог просто сидеть. Он хотел утвердить свой авторитет в этом деле.
«Дэвид, я знаю, что ты невиновен. Я знаю, что мистер Флинн, здесь присутствующий, обладает страстью и мастерством. Но он также — простите меня за такие слова — мелкий адвокат по уголовным делам, который не упустит возможности участвовать в таком масштабном процессе. Без обид», — сказал он, бросив на меня взгляд, который ясно давал понять, что каждое его слово было максимально оскорбительным.
«Ничего не принято», — сказал я.
«Пистолет, который, как я думаю, вероятно, является орудием убийства, был найден в вашей машине».
«Как я уже сказал, я никогда раньше этого не видел…»
«Дэвид, пойми, его нашли рядом с тобой», — сказал Синтон.
«Ты мне не веришь», — сказал Дэвид.
«Дело не в том, во что я верю, Дэвид. Дело в доказательствах. Мы должны…»
Синтон замолчал. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он не останавливается, чтобы подобрать нужные слова, чтобы успокоить своего клиента. Он смотрел прямо на Дэвида, заворожённый. Я встал и обошёл стол, попутно подхватив пульт. Я нажал кнопку извлечения и ждал, пока диск будет извлечен, но на самом деле я пытался увидеть, что смотрит Синтон.
Его взгляд сосредоточился на Дэвиде, который, опустив голову и игнорируя всех, яростно печатал что-то на своем ноутбуке.
И тут я увидел это.
Джерри Синтон смотрел не на Дэвида. Он смотрел ему за спину. Он не отрывал взгляда от отражения экрана компьютера Дэвида в окне.
Я находился дальше, чем Синтон, и под худшим углом, но даже я мог видеть в зеркальном отражении, что происходило на компьютере Дэвида.
На ноутбуке отображались две страницы на разделённом экране. С одной стороны находился экран входа в систему Harland and Sinton, а под логотипом располагалось большое белое поле с запросом пароля.
На другом экране было что-то похожее на код. Ярко-зелёные символы и цифры, которые Дэвид набирал с невероятной скоростью, а затем выделил последовательность, а затем скопировал и вставил код в поле ввода пароля на другом экране. Я увидел сообщение « ОШИБКА ВХОДА » на странице Harland and Sinton, и Дэвид перепечатал другую последовательность.
По моему позвоночнику пробежал электрический ток.
DVD вылетел на насыщенный бордовый ковёр. Я уже двинулась к Дэвиду. Я захлопнула крышку ноутбука, чуть не прищемив ему пальцы.
«Хватит пиариться. Джерри прав. Если мы тебя не вытащим, то всё это, — сказал я, указывая на Бу и Роджера, — не имеет никакого значения».
Внезапность моей вспышки и резкий хлопок закрывшегося ноутбука создали в комнате тишину, словно все замерли, давая возможность эху найти пристанище.
Синтон постучал по грифельной доске стола, и его кольцо на мизинце издало повторяющийся стук. Его взгляд, казалось, был устремлён куда-то вдаль, на здание Корбина, на крыши домов и за деревья Центрального парка. Он повернул голову и бросил на меня холодный взгляд.
Его голос изменился. Глубокая, агрессивная, протяжная речь сменилась холодным, отстранённым тоном.
Ваша жена сегодня днём пошла в суд, чтобы поговорить с вами. После этого она не вернулась на работу.
Он вытащил из кармана куртки мобильный телефон, что-то набрал, нажал «отправить» и снова посмотрел на меня.
«Если она больна, ей следовало бы сообщить об этом. Хотя бы позвонить. Не могли бы вы сказать мне, где она?»
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ
«Я видел её мельком сегодня днём. Она сказала, что ей нужно куда-то быть. Мы больше не вместе, так что я не знаю, куда она пошла. Кстати, где твой партнёр? Я думал, Бен Харланд тоже будет здесь», — сказал я.
«Бен в отпуске. Я больше беспокоюсь о твоей жене. Может быть, она заболела. Может быть, ты сказал что-то, что её расстроило», — сказал он.
«Не думаю. Мы пили кофе вместе. Всё было нормально. Дэвид, давай сходим с тобой и выпьем кофе. Потом можешь меня высадить», — сказала я. Сигнал к бегству.
Роджер включил камеру, и Бу полезла в сумку. Я не знал, что у неё там, может, пистолет, может, нож. Бу могла постоять за себя; она могла быть смертельно опасна практически любым предметом крупнее помады.
Холли встала, немного слишком быстро, но это не имело значения. Мы уже были созданы.
Шаги в коридоре. Быстрые. Тяжёлые. Как минимум двое мужчин.
Дверь конференц-зала открылась, и в проёме появился Джилл. Он всё ещё был в клетчатой рубашке, но снял зелёную куртку. Он разговаривал по мобильному телефону. Рядом с ним стоял светловолосый Сергей.
«Передай Бронду и Фисо, пусть придут. Они не отвечают на мои звонки», — сказал Гилл.
Я предположил, что Джилл звонит на ресепшен, поскольку не может связаться с здоровяком и его другом в вестибюле.
Сотрудники выглядели растерянными. Они понятия не имели, что происходит.
«Это все наше видео, загруженное в студию», — сказал Роджер.
Гилл и Сергей обменялись взглядами. Они замерли в нерешительности.
«Это мистер Гилл», — сказал Синтон, лоб которого от яркого света на экране телевизора блестел от пота. «Мистер Гилл и его люди обеспечивают надёжную охрану. Уверен, ты не будешь против, если они сопроводят тебя в отель, Дэвид. Лишняя осторожность не помешает».
Я чувствовал, как мои пальцы впиваются в ладони. Ноги раскинулись в стороны, и я был готов снести мистеру Гиллу голову с плеч, если он пошевелится. Если они решат, что Дэвид взломал их систему, никто из нас не выйдет из здания живым. Джерри Синтон выглядел отчаявшимся — правила изменились.
Тихий электрический гул от кондиционера.
Дэвид держал ноутбук на груди, словно щит, но это лишь привлекало внимание к его панике. Казалось, Дэвид использовал грудь как насос, чтобы надуть эту чёртову штуку. Он был на грани новой панической атаки.
Я не двигался. Я ждал, когда Джилл потянется за спину за пистолетом.
«Мистер Гилл, не будете ли вы так любезны принести мне эту камеру? Я бы хотел её проверить», — сказал Синтон.
Кивнув человеку рядом с собой, Джилл остался на месте. Он хорошо видел всю комнату, прислонившись спиной к стене, и все его потенциальные цели и угрозы были прямо перед ним. Он не хотел рисковать этим положением. Блондин из вестибюля, Сергей, вышел вперёд, обошёл Синтона и направился к Роджеру и камере. Прежде чем добраться до Роджера, ему нужно было обойти Бу.
Сергей, ростом около шести с половиной футов и весом в двести пятьдесят фунтов, который влезал в пиджак размера XXXL, не отрывая взгляда от Роджера. Приближаясь, он протянул правую руку с раскрытой ладонью, чтобы оттолкнуть Бу, если она попытается вмешаться. Она была вдвое меньше его. Он даже не смотрел на неё.
Мне почти стало жаль этого парня.
Бу небрежно подняла правое колено и опустила каблук-карандаш на левую ногу Сергея, словно гидравлический пресс. Как минимум пять сантиметров шпильки ушли в мягкую кожу там, где ступня соприкасалась с лодыжкой. Он не закричал. У него не было времени. Его рот открылся, глаза закатились, и к тому времени, как он упал на пол, он уже потерял сознание.
Джилл не двинулся с места.
Его правая рука согнулась. Он поднял кисть, и когда она достигла уровня талии, я увидел, как его локоть вытянулся назад. Он собирался схватить кусок.
Двери конференц-зала распахнулись. Джилл замер, и все головы повернулись к задней части комнаты, чтобы увидеть высокую тёмную фигуру с «Глоком» в руках.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ
«Ящерица должна немного извиниться», — сказала Ящерица.
«Кто это?» — спросил Синтон, выпрямляясь во весь рост.
«Это Ящер. Он мой друг. Он отвечает за мою личную безопасность», — сказал я.
«Двое парней в вестибюле не хотели меня сюда пускать. Мы поговорили. Они не слушали. Полиция уже в пути. Ваш администратор позвонил им, а потом вызвала парамедиков. Этот здоровяк выглядит неважно. Завтра он может проснуться и обнаружить, что стал немного ниже ростом, чем был раньше».
Синтон отшатнулся назад, опрокинув стул. Гилл положил руку ему на плечо, не отрывая взгляда от Ящера. Я заметил, что Ящер тоже пристально посмотрел на Гилла. Я уже видел такое раньше. Каким-то образом два самых опасных человека в любой комнате всегда находят друг друга; они инстинктивно чувствуют, кто представляет наибольшую угрозу, и ни один из них не отступит, пока один из них не получит штраф.
Мне не нужно было смотреть на часы, чтобы знать, что мы были в здании уже семьдесят минут. Я сказал Ящеру, что если мы не выйдем через час, он должен за нами приехать.
Никто не пошевелился.
Я услышал безошибочно узнаваемый звук полицейской сирены. Он был тихим и отдалённым, но настойчивым.
«Нам пора, Эдди. У тебя есть эта штука», — сказал Ящер.
«Он прав. У меня есть к тебе что-то общее. Думаю, я могу сказать от имени Дэвида: ты уволен».
Когда Синтон заговорил, вся его натренированная щедрость улетучилась в ярости. «Всё в порядке. Мы же не стукачи. Какой смысл. Обычно их убивают».
«Почему бы нам не подняться по лестнице? Ждать в машине пришлось долго», — сказала Ящерица.
Мы быстро вышли: Бу и Роджер впереди, Холли и Дэвид, а потом я. Взгляд Ящерицы задержался на Гилле ещё на секунду, а затем он послал ему воздушный поцелуй.
Джилл подмигнул.
Мы спустились по лестнице, перепрыгивая через два пролета.
«Вот», — сказал Ящер.
Мы последовали за ним через распашные двери в темную приемную офиса, освещенную внутренним светом из лифта — нож заклинил двери лифта.
Пока лифт спускался на первый этаж, никто не мог вымолвить ни слова. Мы все пытались отдышаться, сдержать выброс адреналина, кроме Бу и Ящерицы, которые дышали не так тяжело; они смотрели на цифровой дисплей, отсчитывающий этажи. В вестибюле нас увидела девушка-администратор, закричала, когда заметила Ящерицу, и спряталась за столом.
Выходя, я увидел двух охранников, лежащих кучей у двери, с разобранным и бесполезным автоматом перед ними. Один охранник лежал лицом вниз и не двигался. Здоровяк, который первым уговорил нас пропустить, сидел на полу, прислонившись спиной к стене. Он осторожно коснулся икры. Его дыхание стало коротким, прерывистым, учащаясь по мере того, как он приближал руки к лодыжке. Казалось, что его нога была повёрнута не в ту сторону. Когда вращающиеся двери распахнулись, пропуская нас на улицу, его крики заглушили всё ещё слышный вой полицейских сирен.
Я сел за руль машины Холли и завел двигатель.
«Не двигайся, подожди», — сказал Дэвид.
Я вытянул шею, чтобы посмотреть на него, и увидел, что он держит перед своим лицом ноутбук.
Экран с кодом исчез, осталась только страница фирмы. Под логотипом Harland and Sinton было написано:
ВЫ ТЕПЕРЬ ВОЙДЕНЫ В СИСТЕМУ
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ
«Подожди, подожди… Если ты взлетишь, я потеряю сигнал».
Машины реагирования полиции Нью-Йорка находились примерно в пяти кварталах от места происшествия, их сирены с каждой секундой становились все громче и громче.
Я завёл машину, подождал, пока обороты снизятся, и плавно нажал на педаль газа. Если бы я слишком сильно разгонял машину, двигатель бы переливал — мне просто нужно было, чтобы он был тёплым, свободным и готовым к старту.
«О, Иисусе, они идут», — сказала Холли.
Она уткнулась головой в сиденье и сползла вниз, пока её взгляд не коснулся нижней части пассажирского окна. Джилл и ещё двое мужчин стояли в вестибюле, склонившись над здоровяком.
Ящер тоже не уехал. Он ждал, чтобы последовать за мной. Он высунулся из окна фургона и погрозил мне большим пальцем. Роджер сидел за рулём этого фургона и тоже нажимал на газ.
«Дэвид», — сказал я.
Глухой пластиковый звон пальцев по клавишам усиливался.
«Скачиваю. Тридцать процентов… сорок один процент… Подождите».
«Дэвид, нам нужно выбираться отсюда».
Ничего.
Сирены уже были близко.
Гилл находился во вращающейся двери, его правая рука была за спиной.
Я кивнул Ящерице, нажал на газ и выехал на улицу.Позади меня раздался глухой, хриплый звук двигателя V-8 фургона. Я включил поворотник, свернул за угол и помчался вглубь города на максимально возможной скорости.
«Нет, я почти закончил. Подожди!»
«Понял?» — спросил я, глядя в зеркало заднего вида.
«Понял», — сказал он, вынимая USB-накопитель из ноутбука.
Мы въехали в Джерси, петляя по пригородам безумными зигзагами. Через тридцать минут я остановил машину и подождал Ящерицу, Бу и Роджера.
«Ты думаешь, окружной прокурор отпустит меня на свободу в обмен на это?» — спросил Дэвид, показывая флешку.
«Я буду давить изо всех сил. Ты рисковал жизнью сегодня вечером. Я этого не забуду. Федералы будут опираться на Задера, чтобы получить эти данные. Это всё, что у нас есть. Надеюсь только, что они им очень нужны».
Мы слушали хрип двигателя, пока эта идея витала в воздухе.
«Ты думаешь, они смогут его убедить?» — спросил Дэвид.
«Я не знаю, но очень надеюсь на это».
Я лгал. Я знал. Делл, какими бы связями он ни был в Нью-Йорке, не смог бы убедить окружного прокурора в необходимости снятия денег для Дэвида. Ни за что. Им нужно было бы полное признание и тюремный срок. Ничто другое не удовлетворило бы Задера. Либо я не хотел говорить Дэвиду, либо не мог. В любом случае, я больше ничего не сказал. Мы сделали свой ход. Афера сожгла все притворство перед фирмой. Теперь началась открытая война. Я уже предупредил Ящера, чтобы тот был начеку из-за человека с татуировкой «Крик» на шее. Когда Роджер за рулём фургона CBS показался в моём заднем зеркале, я позволил ему обогнать меня и поехал следом.
Петляя по улицам, не спуская с фургона фар, я думал о Кристине. Я был близок к тому, чтобы вытащить её из этой ситуации. Им с Эми просто нужно было продержаться ещё немного.
Небо потемнело, и светила полная луна, яркая и с красноватым оттенком. Я представлял, что, когда копы приедут в фирму, Джерри замнет ситуацию, может быть, скажет, что их человек упал с лестницы. Я знал, что Джерри Синтон не хотел, чтобы копы следили за ним или его охраной. Он не стал бы жаловаться на то, что Ящер избил его ребят.
Синтон разберётся с этим по-своему. Теперь, когда он знал, что мы раскрыли схему отмывания денег, он готов был изо всех сил покончить с нами. Ему нужно было быть осторожным. Ничто не связывало бы это с ним или с фирмой. Но давление было нарастающим.
«Куда пойдут деньги?» — спросил я.
«Завтра в 16:05 в «Чейз Манхэттен». У меня есть номер счёта».
Я гадал, что сделает Джерри, когда деньги поступят на счёт. Я знал, что бы сделал на его месте. Будь Джерри умён, он бы оставил деньги там, где они были, взял бы припрятанные наличные и улетел бы на частном самолёте в страну, где экстрадиция невозможна.
Деллу нужны были данные счёта и все улики, чтобы потопить фирму до того, как деньги станут доступны. Его главной надеждой было вернуть незаконные средства. Настоящая слава Делла заключалась в сумме, которую удалось вернуть.
«Сколько там денег?»
«Достаточно, чтобы у Дональда Трампа забилось сердце. Около восьми», — сказал Дэвид.
«Восемь миллионов?» — спросила Холли.
«Нет, восемь миллиардов», — сказал Дэвид.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ
Наш пункт назначения после посещения Харленда и Синтона уже был согласован. Ящер должен был забрать свой фургон из дома Роджера и оставить Бу и Роджера ставить фургон CBS в гараж. Ящер должен был забрать свой фургон и встретиться с Холли, Дэвидом и мной у себя. Ящер сказал, что безопаснее всего будет его дом. Оказалось, что он не так уж и безопасен. Но это было связано скорее с дикой природой в доме, чем с фирмой.
Я подъехал к стоянке возле дома в пригороде Квинса, и фургон Ящерицы припарковался позади меня. Как только мы остановились, я позвонил Фрэнки, сообщнику Ящерицы, чьи люди следили за отелем, в котором укрылись Кристина и Эми. Пока что они были в безопасности, и не было никакой подозрительной активности. И никаких мужчин с татуировками на шее.
Жилище Ящерицы больше походило на жилище рептилий, чем на семейное гнездо в сонном уголке Квинса.
«Не заходите во двор. Даже дверь не открывайте», — медленно сказал Ящер всем, кто входил через парадную дверь. Я вспомнил, что на заднем дворе Ящер хранил своё самое ценное и крайне незаконное имущество — пару комодских варанов, которых он называл Бертом и Эрни. Помимо личной охраны, убийств и редких срочных вылазок, основной ролью Ящера для итальянской мафии была роль дознавателя. Если им нужно было с кем-то поговорить, они приводили его сюда. Обычно одного взгляда на Берта и Эрни было достаточно. Большинство этих парней не понимали, что самым смертоносным животным в этом доме был сам Ящер.
Холли поела немного и легла спать в гостевой комнате Ящерицы. Ящерица стоялаОн нарезал на кухне двадцатифунтовую свиную грудинку и рёбрышки на полоски длиной около 30 см. Закончив, он вышел на задний двор и запер дверь снаружи.
Время кормления.
Дэвид не притронулся к тарелке перед собой. Хотя он поставил ноутбук на кухонный стол, он его ещё не открыл. Он отпил ещё один энергетический напиток и уставился на аквариум с тарантулами, который Ящер держал рядом с тостером. Меня вдруг охватило чувство тошноты и голода. Ящер оставил мне сэндвич «Герой», который я развернул, разрезал пополам и разложил по отдельным тарелкам.
«Хочешь?» — спросил я, прежде чем откусить.
«Сегодня вечером ты снова спас мне жизнь», — сказал он.
Я покачал головой.
«Бу и Ящер спасли всех нас. Надеюсь, это окупится».
Он трижды постучал пальцами по столу, поправил тарелку с сэндвичами и соленьями, приготовленными Ящерицей, повернув тарелки на сорок пять градусов. Он не торопился с тарелкой, убедившись, что она находится на одинаковом расстоянии от ноутбука и края стола. Удовлетворившись, он осмотрел один огурец, прежде чем быстро вернуть его на место и снова нырнуть за антибактериальными салфетками.
«Я тебе доверюсь», — сказал Дэвид, протягивая мне флешку. «Вот», — сказал он. «Попробуй договориться. Знаю, шансы невелики. Но твоей жене не грозит опасность. Ты не можешь изменить то, что произошло. Я могу. Завтра ты не сможешь выиграть. Знаю, ты попытаешься, теперь я это понимаю. Но, честно говоря, твоей жене не за что страдать. Давай, бери».
Он написал пароль на салфетке. Я завернула флешку в салфетку, встала и положила руку Дэвиду на плечо. Он, казалось, слегка отпрянул, и я уступила ему место. Я не восприняла это как оскорбление.
«Спасибо, но я не отдам им это, пока вы с Кристиной не уйдете», — сказал я.
Он кивнул. «Эдди, я знаю, ты сделаешь всё возможное. Я сегодня дважды чуть не погиб. Я всё ещё здесь благодаря тебе. Я этого не забуду».
Я набрал номер Делла на телефоне, который он мне дал.
«У меня есть то, что вам нужно».
«Признание вины?»
«Нет, но у меня есть кое-что получше. У меня есть трассировка алгоритма для доступа к денежному следу и номеру счёта для последнего перевода. Деньги приходят сразу после…Завтра в четыре часа дня, и я точно знаю, куда всё идёт. Ты ведь этого хотел, да?
«Встретимся в отеле St. Regis через полчаса».
"Нет."
Тишина.
«Что это, Эдди? Шантаж?»
«Называйте это как хотите. У меня есть кое-что, что вам отчаянно нужно. Я хочу кое-что взамен».
«Тебе нужны деньги?»
«Мне нужны четыре вещи. Частный самолёт, заправленный и готовый к посадке в аэропорту Тетерборо. Один пилот. Принесите сто тысяч непоследовательными, нетронутыми купюрами, и я отдам вам флешку. Вы добьётесь того, чтобы окружной прокурор снял все обвинения с Дэвида Чайлда, и заключите соглашение об иммунитете для моей жены. Моя жена и дочь улетят отсюда к чертям, а когда мне позвонят и сообщат, что самолёт приземлился, я дам вам пароль для алгоритмической трассировки».
Даже несмотря на то, что он приглушил микрофон, я понял, что он разговаривает с кем-то еще в комнате, передавая информацию.
«Мне понадобится два часа. Договорились», — сказал он.
Я повесил трубку, повернулся к Дэвиду и сказал: «Мы в эфире. У меня как раз достаточно времени, чтобы встретиться с Лэнгимером, прежде чем мне нужно будет ехать в аэропорт».
«Я удивлен, что он согласился с вами встретиться».
«Это, конечно, интересно. Либо он не имеет никакого отношения к смерти Клары и просто хочет позлорадствовать, либо он в этом замешан и хочет выяснить, насколько нам удалось раскрыть заговор. В любом случае, как только я его встречу, я всё узнаю».
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ
В три минуты одиннадцатого я проезжал мимо закусочной «У Теда». Это было довольно маленькое заведение, и я любил завтракать. Благодаря стеклянному фасаду оттуда было отлично видно людей. Там сидели пара парней в светоотражающих пальто, вероятно, дорожные рабочие, которые перекусывали; пожилая дама в искусственной шубе, которая была завсегдатаем; и молодой человек в чёрной толстовке с открытым MacBook на столе перед ним. Он был самым молодым посетителем, подходил под описание Дэвида и сидел у двери. Это был Лэнгимер. Готов поспорить.
Я объехал квартал и припарковался на улице рядом с закусочной. В это время ночи вокруг всё ещё толпилось много людей. Я включил телефон, запер машину Холли и попытался поймать такси. Пока я ждал на тротуаре, я включил переадресацию на телефоне и набрал номер телефона, который мне дал Делл. Закусочная находилась примерно в ста метрах от меня. Я видел, как свет падает на тротуар, но никто внутри меня не видел. Подъехало такси, и я сел на заднее сиденье.
«Куда, приятель?»
«Извините, я забыл кошелёк. Мне придётся вернуться в квартиру», — сказал я, вылезая на улицу.
Водитель покачал головой. Я закрыла дверь и смотрела, как жёлтое такси отъезжает от закусочной к реке, засунув телефон за сиденье.
Я вернулся в «Хонду» и стал ждать.
До сих пор все мои непродолжительные контакты с Лэнгимером проходили на его условиях: он контролировал ситуацию и имел на меня информацию. Мне нужно было это изменить.
Поначалу я рассчитывал на пять минут. Я не сомневался, что как только я включил телефон, какая-то программа оповестила Лэнгимера. Он, наверное, сидел у Теда, пялился на экран и недоумевал, почему я иду в противоположную сторону от закусочной.
Через четыре минуты зазвонил мобильный. Переадресация. Мой собственный телефон в такси был в беззвучном режиме, и звонок переключился на телефон в моей руке. Я ответил.
«Я жду…», — сказал Лангимер.
«Извините. Что-то произошло. Я не смогу прийти. Можно перенести встречу?» — спросил я.
«Я так не думаю», — сказал Лангимер и отключился.
Я завёл машину. Лангимер вышел из закусочной с сумкой для ноутбука на плече. Он перешёл по пешеходному переходу на мою сторону улицы и подал знак такси. Через минуту его подобрало жёлтое такси. Я подождал несколько секунд, прежде чем въехать на полосу движения и последовать за ним.
Жёлтое такси быстро высадило его на Пятой авеню. Я припарковался, быстро вышел и был уже метрах в шести от меня к тому времени, как он расплатился с водителем и направился к многоквартирному дому с видом на парк. Я смотрел, как он входит в здание, и задержался. Я подождал несколько минут, а затем последовал за ним. У входа стоял швейцар в полном облачении, который, вероятно, предпочитал, чтобы его называли «консьержем жилого помещения», и разглядывал меня.
«Привет. Я из автосалона Manhattan Cars. Только что отвёз мистера Лэнгимера. Дело в том, что я нашёл мобильный телефон на заднем сиденье своей машины. Я убирался в машине перед началом смены и не нашёл никаких телефонов. Кажется, это его телефон. Не могли бы вы меня пропустить, чтобы я мог показать ему телефон?»
Я не рассчитывал на пропуск, хотя и говорил убедительно. Я держал в руке телефон и выглядел уставшим и скучающим.
«Я позвоню ему и спрошу. Подождите здесь», — сказал швейцар.
Пара коричневых кожаных диванов рядом со стойкой охраны выглядели очень удобными, и я сел на тот, что был лицом к лифтам. С того места, где я сидел, я не слышал разговора с Лангимером.
Если бы он был хотя бы наполовину так умен, как я думал, он бы понял.
«Мистер Лангимер сейчас спустится и примет вас», — сказал швейцар.
И действительно, прежде чем я успел устроиться поудобнее, двери лифта открылись, и я увидел того самого мужчину, который вышел из закусочной Теда. Светлая бородка, тёмные круги под глазами. Стройный, одетый во всё чёрное. Лёгкая дрожь губ и широко раскрытые глаза выдавали его нервный гнев.
Он выскочил из лифта, протянув руку. Я взялаЯ пожал ему руку, поднялся и почувствовал, как он потянул меня к двери. Я позволил ему это сделать. Меня выбрасывали из множества баров, и это было до жути похоже.
«Давайте поговорим на улице», — сказал он.
«Все в порядке, мистер Лангимер?» — спросил швейцар.
«Все отлично», — сказал он.
Выйдя из здания на тротуар, он отпустил мою руку.
«Тебе не стоило сюда приходить. Я подождал в закусочной, как ты и просил. Отличный ход со швейцаром. У меня есть телефон, и ты это знаешь. Наверное, это твой телефон катался по Манхэттену на заднем сиденье такси. Умно».
«Я подумал, что сообщение, которое я оставил швейцару, может быть вам подсказкой. Вы не очень гостеприимны. Я с нетерпением ждал возможности взглянуть на вид из вашей квартиры».
"Что ты хочешь?"
Вот почему я пришёл. Мне хотелось выбить парня из колеи, прежде чем сделать предложение. И я вспомнил, что, когда он впервые позвонил мне, на заднем плане раздался женский голос, который просил его повесить трубку. Фраза, которую она использовала, была странной: «Повесь трубку. Никаких звонков».
«Ты уверен, что тебе не нужно разрешение твоей девушки, прежде чем поговорить со мной?» — спросил я.
"Что?"
«Когда ты сегодня позвонил мне в закусочную, я вдруг услышала женский голос, который велел тебе повесить трубку. Никаких звонков. Полезно знать, кто в твоём доме хозяин», — сказала я.
Это был дешёвый способ разозлить его: сыграть на его гневе. Я ожидала, что он взорвётся, развяжет язык и, возможно, только возможно, выдаст что-то, чего бы не сделал, если бы был спокоен.
Лангимер не взорвался. Он не дал волю своему гневу. Совсем наоборот.
Он отшатнулся назад, качая головой. По выражению его лица я понял, что он напуган. Это была не та реакция, на которую я рассчитывал, но я решил воспользоваться этим.
«Где вы были в субботу вечером около восьми?»
Ни слова не слетело с его губ. Он просто смотрел на меня какое-то время, давая себе время, чтобы яд снова впитался в его организм. «Я убивал девушку Дэвида. Ты это хочешь, чтобы я сказал?»
Его правая бровь дрогнула, и руки нырнули в карманы.
"Где вы были?"
«Я был дома. Один. А теперь убери от меня свою вонючую задницу, иначе я позвоню своему адвокату».
Он не двинулся с места. Я тоже. Он отступил, не сводя с меня взгляда.
«Я высоко ценю свою конфиденциальность, мистер Флинн. А теперь уходите».
«Жаль, что ты так мало ценишь чужую личную жизнь», — сказал я, достал телефон и сфотографировал Лангимера. Он хотел было схватить мой телефон, но передумал и вернулся в дом. На швейцара накричали и стали тыкать в него пальцами.
Он что-то скрывал. Я знала это. Было ли это как-то связано со смертью Клары или Дэвида, я не могла сказать. Что бы это ни было, это было как-то связано с женским голосом, который я слышала по телефону. Тот факт, что я слышала её, напугал его. И я понятия не имела, почему.
Я быстро повернулся, понимая, что мне нужно быть в аэропорту к полуночи. Как только я повернулся, что-то уловил боковым зрением. Кто-то неподвижно стоял напротив, в парке. Мужчина с татуировкой «Крик» . Я застыл, не отрывая от него взгляда, и начал подсчитывать. Машина Холли была припаркована примерно в пятидесяти футах от меня. Мужчина был, вероятно, в семидесяти пяти футах от меня и в пятидесяти футах от машины, но на противоположной стороне улицы. Постоянный поток машин на проспекте означал, что ему придётся лавировать в потоке машин, чтобы добраться до меня.
Я думал, что смогу добежать до машины, завести её и уехать. Но это будет туго. Если он будет слишком близко к тому времени, как я доберусь до машины, мне придётся открыть багажник и надеяться, что у Холли под рукой окажется монтировка.
Ключи от машины звенели в моей руке, волна страха в груди перехватила дыхание, и я почувствовал, как мои ноги жаждут бежать.
Как раз перед тем, как я сорвался с места, мужчина на другой стороне улицы улыбнулся, закурил сигарету, повернулся ко мне спиной и побрел в парк.
Прежде чем он успел передумать, я сорвался с места, сел в машину и врезался шинами в асфальт.
ГЛАВА ШЕСТИДЕСЯТАЯ
Ветер, лижущий с взлётно-посадочной полосы аэропорта Тетерборо, покачивал мою маленькую «Хонду», пока я ехал на север по Индастриал-авеню, направляясь к ангару Министерства внутренней безопасности, обслуживавшему ФБР и ещё несколько федеральных агентств, когда им требовалась помощь. Тетерборо находился примерно в десяти милях к западу от Манхэттена, в округе Берген, штат Нью-Джерси. Здесь располагалось множество частных чартерных компаний, перевозивших товары и людей. Когда-то я встречался с девушкой в соседнем Муначи, и мы ехали по Индастриал-авеню, а потом сидели на капоте моего потрёпанного «Шевроле» и распивали по шести бутылок пива, пока над головой ревели самолёты.
Пока я ехал, я старался не думать о Кристине. Мысленно я прокручивал в голове разговор с Лэнгимером. Он не любил Дэвида. Скорее всего, ненавидел его. Но было ли этого достаточно, чтобы убить Клару и подставить Дэвида? В глубине души я знал, что Дэвид не убивал Клару. Но я задавался вопросом: не обманывает ли меня Дэвид, или я сам себя обманываю, веря в его невиновность.
Так или иначе, мне нужно было это остановить, пока татуированный человек из фирмы не вылил миску с кислотой на Кристину, Дэвида или на меня.
«Хонда» врезалась в «лежачего полицейского», которого я не заметил. Я стукнулся головой о потолок и выругался.
Как только я расслабилась и перестала думать о Дэвиде и Лангимере, мои мысли сразу же обратились к Кристине. Вспомнился наш телефонный разговор, который был меньше получаса назад.
Кристина сказала мне, что не хочет уезжать из Нью-Йорка. Она хотела остаться и выстоять. Она была очень жёсткой, но такой же жёсткой, как и юристы:Бороться с трудностями и рисковать. Здесь всё было иначе. Я сказал ей, что она в опасности, и что если она не сядет в этот чёртов самолёт вместе с Эми, я затащу её на борт и привяжу к сиденью.
Чувство вины.
Я винил Бена Харланда и Джерри Синтона в их жадности и трусости, из-за которых они использовали младших сотрудников своей фирмы в качестве марионеток для своих мошеннических действий.
И я винила себя.
Когда родилась Эми, Кристина сказала, что не хочет работать, пока Эми не станет подростком. Я подумала, что это связано с воспитанием Кристины. Её мама много работала, и большую часть своих ранних лет Кристина проводила с нянями и сиделками, редко проводя время с родителями, даже по выходным.
Чувство вины.
Единственной причиной, по которой Кристина устроилась на работу в Harland and Sinton, было то, что я не мог свести концы с концами для моей семьи. Кристина работала в престижных фирмах после сдачи экзамена на адвоката, и её резюме открывало перед ней множество дверей. Как раз перед Рождеством Кристина устроилась на работу в Harland and Sinton, сначала на неполный рабочий день, затем на большее количество часов. К концу января она работала по шестьдесят часов в неделю. Она не хотела работать. Ей хотелось проводить время с Эми. Время, которого я лишал их обеих, не принося домой деньги.
Начал накрапывать небольшой дождь, и в свете фар я с трудом различал что-либо впереди. Минут через десять, прижавшись носом к лобовому стеклу и высматривая «лежачих полицейских», я увидел впереди справа задние огни небольшого самолёта и маяк ангара аэродрома прямо за ним. Я свернул на стоянку и направился к ангару.
Подойдя ближе, я увидел машину Делла, припаркованную у открытых ворот ангара.
Кристина, ее сестра и Эми скоро приедут.
Я припарковал «Хонду», обернул воротник пиджака вокруг шеи и побежал к двери ангара. К тому времени, как я вошёл, я был насквозь мокрым. Желто-оранжевый свет от потолочных светильников создавал ложное ощущение жары. Ангар был похож на морозильную камеру. Стоя у небольшого самолёта, я увидел Делла, Кеннеди и ещё двух-трёх агентов в костюмах, среди которых были Феррар и Вайнштейн. Вайнштейн всё ещё держал перевязанные пальцы.
Когда я подошёл к ним, Делл взмахнул рукой, и Кеннеди замолчал. Оба были в длинных пальто и перчатках.
«Я знал, что могу на тебя положиться, Эдди», — сказал Делл. Он кивнул и улыбнулся.
«Кеннеди знает, что я всегда добиваюсь результата», — сказал я.
«Слава богу», — сказал Кеннеди таким тоном, что я каким-то образом понял, что он с самого начала был против всей этой схемы. Хотя мы с Кеннеди никогда не были друзьями, я подозревал, что он не одобрял методы Делла. У Кеннеди тоже была семья.
Техник открыл ноутбук на капоте чёрного внедорожника, и Делл протянул руку за флешкой. Чуть дальше в ангаре я увидел ещё один чёрный внедорожник, но не стал обращать на него внимания.
«Мы хотим убедиться, что ты нас не обманываешь, Эдди. Если ты не против, мы хотим посмотреть, какие данные находятся на диске», — сказал Делл.
«Без пароля вы не сможете его прочитать», — сказал я, протягивая ему документ.
Техник вставил диск в ноутбук, и я услышал, как машина заурчала, оживая, запуская проверки и системы оповещения, когда она начала получать доступ к памяти.
Большой палец вверх.
«Здесь очень много данных», — сказал Делл.
«Они там. Дай-ка я посмотрю на деньги», — сказал я.
Агент достал большую спортивную сумку и открыл её. Стодолларовые купюры – по двадцать пять штук в каждой пачке. Я высыпал деньги на залитый бетонный пол и выбросил сумку. Стопку за стопкой я просматривал купюры, проверяя, нет ли на них каких-либо устройств вроде маркера или чернильной бомбы, и что на каждой купюре изображён портрет Бенджамина Франклина. Осматривая каждую пачку, я аккуратно сложил их рядом с собой и начал строить небольшую башенку из денег. Все они выглядели одинаково, были на ощупь одинаковыми и весили примерно одинаково.
«Если я найду следы трассирующего аэрозоля на этих купюрах…»
«Они хороши», — сказал Делл.
Удовлетворённый, я встал. Дождь всё громче барабанил по алюминиевой крыше ангара. Даже сквозь грохот я услышал, как приближается машина, и увидел отражение фар в толстых, проливных струях дождя. Машина остановилась у ангара. Это был «Лексус» Кармель, внутри которого сидели Кристин и Эми.
«Ваши пассажиры?» — спросил Делл.
«Это они».
«Тогда мы все здесь. Пароль, пожалуйста, Эдди».
«Сначала соглашения».
Подойдя ближе, Кеннеди вытащил два конверта. Один из них он положил на капот грузовика, а другой передал Деллу.
В первом конверте находилось соглашение об иммунитете для Кристины, подписанное Кеннеди и окружным прокурором Задером, подтверждающее, что против Кристины Уайт не будут выдвинуты никакие уголовные обвинения на государственном или федеральном уровне в связи с ее работой в Harland and Sinton.
Но было одно условие.
Всегда есть условие.
Ее иммунитет зависел от ее показаний против Бенджамина К. Харланда и Джеральда Синтона на последующих судебных процессах.
Я сложил документ обратно в конверт и сунул его в карман пиджака. Делл повторил мой жест и спрятал второй конверт в карман своего пальто.
«Мне нужно увидеть согласие Дэвида», — сказал я, протягивая руку.
«Мы не знаем, что у вас на самом деле на этой дороге. Если всё хорошо, он получит по заслугам», — сказал Делл, направляясь к открытым дверям. Он жестом пригласил меня следовать за ним. Феррар схватил зонтик, встал рядом с Деллом и поморщился, пытаясь его раскрыть. Он переложил зонтик в левую руку. В правой руке, должно быть, всё ещё звенело от кастета.
Я присоединился к ним на пороге ангара, где ветер хлестал нас по лицу дождём. Казалось, дождь остудил жгучую, свинцовую боль в шее. Я позволил ему омыть лицо, вдохнул его.
«У нас была сделка. Сначала соглашения», — сказал я.
«Куда вы везете мой самолет?» — спросил Делл.
«Вам не обязательно знать».
«Ей нужно будет сообщить пилоту, по крайней мере. Ему придётся сообщить по радио, где находится пункт назначения, так что, возможно, вам стоит сказать мне сейчас».
«Когда самолет поднимется в воздух, я дам вам знать», — сказал я.
«Не думаю, что это имеет большое значение», — ответил он, втягивая воздух и устремляя взгляд в тёмное небо. «Надвигается буря», — сказал он.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
Двери самолёта были распахнуты. Меня манила небольшая лестница, встроенная в раму двери. Я никуда не собирался уходить. Мне нужно было остаться, чтобы завершить сделку и добиться снятия обвинения с Дэвида утром.
Я ненавидел прощаться.
От волос Кристины пахло сигаретами. Она бросила ещё до рождения Эми, но я всегда знал, что она тайком наслаждалась «Лаки» с бокалом вина. Я прижал её к себе. Мы обе обнялись под дождём. Отпустив, я нежно взял её лицо в ладони и поцеловал. Её губы были холодными и сладкими, и я ощутил вкус дыма на её языке. Это был наш первый поцелуй за много месяцев. Почему-то это было почти как наш первый поцелуй – в нём были волнение и страх, но на этот раз также любовь и сожаление. Она отстранилась, посмотрела на землю и опустилась на колени рядом с Эми.
«Нам пора идти, милый», — сказала она.
Значки на джинсовой куртке Эми с логотипами множества рок-групп, о которых я никогда не слышал, блестели в свете из кабины. Я присел и обнял свою малышку. Я чувствовал, как она дрожит. Я посмотрел на Кармель, более высокую и немного старше Кристины. Она никогда меня не любила.
«Я люблю тебя, малыш. Береги свою маму. Ты уезжаешь куда-то далеко, в по-настоящему безопасное место. Я скоро буду с тобой».
Эми поцеловала меня в лоб и еще раз крепко сжала меня всей своейДесятилетняя девочка, возможно, взяла маму за руку, и они направились к самолёту. Я отдала Кармель деньги. « Я прослежу, чтобы они были в безопасности», — сказала она.
Прежде чем нырнуть в самолёт, Кристина обернулась и снова посмотрела на меня. Её глаза были полны слёз. Она вытерла их. Губы её шевелились. «Я люблю тебя». Я не слышал её из-за шума двигателей. Возможно, осознание того, что я не услышу этих слов, каким-то образом облегчило ей их произнесение.
Я ответила то же самое. Она помахала мне и зашла на борт.
Дверь самолета закрылась, и я услышал запуск реактивного двигателя, а затем изменение тангажа, когда самолет развернулся и порулил к взлетно-посадочной полосе.
«Пароль?» — спросил Делл.
Я промолчал, желая, чтобы самолёт взлетел и увез Кристину и Эми далеко-далеко. Подальше от фирмы, от Делла и Кеннеди.
Подальше от меня.
Феррар с трудом переложил зонтик в левую руку и протянул боссу рацию.
«Подожди здесь», — сказал Делл. «Пилоту не взлететь без моей команды. Пароль, Эдди. Иначе самолёт никогда не поднимется с земли».
«Мы договорились?» — спросил я.
Делл кивнул.
Чувствуя, как к горлу подступает желчь, я отдал Деллу салфетку с написанным синими чернилами паролем. Делл передал её Феррару, который сложил зонтик и отдал пароль ожидающему технику.
Не глядя на Делла, я поднял руку, прервав дальнейший разговор, и вышел вслед за самолётом. Я слышал, как он что-то бормотал пилоту по рации. Дождь перешёл в лёгкий ливень, и я видел, как облака немного рассеялись, когда самолёт разогнался по взлётно-посадочной полосе и поднялся в бурное небо.
Я оставался там ещё несколько мгновений. Они были в безопасности. Никто не мог их тронуть, по крайней мере, пока. По мере того, как самолёт набирал высоту, острая боль в лопатках растворилась в тупом отголоске боли.
«Пункт назначения?» — спросил Делл пилота на другом конце провода.
«Позволь мне избавить тебя от хлопот», — сказал я. «Они сейчас летят в неправильном направлении. Кристина пока не сообщит пилоту место посадки. Когда она это сделает, у тебя не будет времени ничего подготовить. Как только самолёт приземлится, кто-то отвезёт мою семью в безопасное, секретное место. Всё…Вы дали им фору. Они не выберутся из этой ситуации, пока вы не разберётесь с Харландом и Синтоном.
Он кивнул, и мы пошли обратно в ангар. Техник сработал быстро, и через несколько секунд я увидел, как по его лицу расплылась улыбка. Его зубы ярко сверкнули в отражении на полированном капоте внедорожника. Он смазал губу пузырём клубничной жвачки и прошептал Деллу.
«Спасибо», — сказал Делл.
«Мне нужно согласие Дэвида», — сказал я.
Он протянул мне конверт. Как только я его взял, я понял. Его вес, ощущение. Кеннеди заметил, как изменилось моё выражение лица. Гнев и кипящий в животе страх, должно быть, лишили меня цвета.
«Что случилось, Эдди?» — спросил Кеннеди.
Я протянул ему конверт. Он открыл его. Он был пуст. Кеннеди разорвал его и собирался что-то сказать, но Делл его перебил.
«Если вы хотите избежать пожизненного заключения для Дэвида Чайлда, вам придется поговорить с ним», — сказал Делл.
Задняя пассажирская дверь второго внедорожника открылась, и из неё вышел окружной прокурор Задер. Он застёгнул свой серый пиджак в тонкую полоску и поправил галстук. В руках у него был большой коричневый конверт с надписью «ДОКАЗАТЕЛЬСТВО — ДЭВИД ЧИЛД » . Он протянул его мне.
Говоря это, он изо всех сил старался скрыть торжествующий тон своего голоса.
«Знаешь, Эдди, я разочарован. Я не думал, что смогу обмануть мошенника».
Я разорвал конверт и обнаружил пять тщательно отпечатанных страниц.
Это не было соглашением о признании вины. Я бегло прочитал документ, и тошнотворное ощущение в желудке переросло в спазм, который распространился по всему животу, сжимая горло тугой, горькой хваткой.
В тот момент я понял две вещи.
Я позволил своим переживаниям за Кристину скомпрометировать Дэвида; мне не следовало передавать пароль, не ознакомившись с соглашением. Последним ударом в лицо стало осознание того, что неважно, что я сделаю на следующий день или через несколько месяцев, на суде. Документ, который мне дал Задер, гарантировал, что Дэвид Чайлд будет осуждён за убийство.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ДВА
20 часов до выстрела
Документ, который мне передал Задер, представлял собой баллистическое заключение. Оно без всяких сомнений подтверждало, что пули, обнаруженные в жертве, были выпущены из того же оружия, что и в машине Дэвида. Я ожидал увидеть это заключение, но не сейчас, не так скоро. И я не мог оспорить ни слова из этих доказательств. Окружной прокурор подкладывал орудие убийства в машину Дэвида, чтобы оно совпадало с телом его девушки в его квартире. Из этой ситуации не было выхода.
Игра закончена.
«Ты меня использовал», — сказала я, сжав кулаки. Ноги раздвинулись в боевой стойке, а сердце забилось в такт адреналину, вливающемуся в кровь и в мышцы.
«И твоя жена, — сказал Делл. — Теперь, когда у нас есть партнёры, нам до неё нет дела. Она может уйти. Ей не будут предъявлены никакие обвинения. Она больше нам не нужна».
«Он этого не делал, Задер. У нас была сделка — флешка для соглашений об иммунитете».
«Вы не заключали со мной сделку», — сказал Задер. «Вы пытались заключить сделку с агентом Деллом, но у него нет полномочий в деле Чайлда. Я же говорил вам, мы не заключаем сделки, которые освобождают убийц. Не в моём офисе. Максимум, что я мог бы сделать, — это двадцать лет, если он признает себя виновным. В противном случае, увидимся в суде».
Когда он резко повернулся к внедорожнику, я бросился за ним, но тут же остановился. Если бы я его догнал, то почти наверняка бы его прикончил. Ночь в тюрьме за нападение не помогла бы мне защитить Дэвида.
«Это шутка, да?» — сказал Кеннеди.
«Ты уже большой мальчик, Билл. Пора тебе начать вести себя соответственно», — сказал Делл.
Кеннеди откинул голову и подошел к Деллу, который приветствовал его горящим взглядом.
«Хочешь наехать на меня, пацан? Давай. Я надеру тебе задницу и отниму твой значок», — сказал Делл.
Кеннеди покачал головой, повернулся ко мне и сказал: «Эдди, я ничего об этом не знал, уверяю тебя». Он говорил серьёзно. Он выглядел ещё более измождённым и растрепанным, чем накануне. Его волосы были мокрыми от дождя, рубашка тоже, и у меня сложилось впечатление, что единственное, что удерживало его на ногах, — это ярость. Кеннеди говорил прямо — он и представить себе не мог, что меня собираются обмануть. И это его терзало.
Делл шагнул вперёд, приглашая атаку. Кеннеди отступил и прошёл назад. Через несколько секунд я увидел, как он уезжает на тёмном седане.
Отчет баллистической экспертизы превратился в комок бумаги в моих руках, когда Делл и его люди расселись по своим машинам и выехали из ангара.
Я сделал именно то, чего себе не обещал. Я бросил невинного человека ради жены. Человека, который рисковал своей жизнью, чтобы помочь Кристине, который оплатил вертолёт, чтобы встретить её при выходе из самолёта в Вирджинии, – человека, которого я жестоко подвёл.
Я позвонил Кристине на мобильный, но, должно быть, его отключили перед взлётом. Дождь барабанил по крыше. В ангаре я был один, и он превратился в эхо-камеру для моего дыхания и стука ботинка по бетону.
Думать.
Деллу я больше не был нужен. Он получил код, улики, которые привели к партнёрам и деньгам. Он разгромит фирму завтра же, как только появятся деньги. Он подождет с командой у их офисов и нагрянет ровно в ту же секунду, как первый цент поступит на счёт фирмы. Теперь он ничем мне не поможет.
Задер хотел совершить это громкое убийство. Он создавал себе имя. Имя, которое, как он надеялся, поможет его политическим амбициям выйти далеко за рамки должности окружного прокурора.
Оставалось только одно: бороться в суде.
Где-то вдалеке я услышал звон, словно под водой. Когда я вытащил телефон из кармана, звук звонка, отражаясь от ангара, почти оглушил меня. Это окончательно выбило меня из колеи.
«Эдди, это Билл», — сказал агент Кеннеди. Он никогда раньше не называл меня по имени. «То, что сделал Делл, было неправильно, и я не буду в этом участвовать. Если…Мы не можем быть честными, какая ещё надежда? Прости, Эдди. Я хотел, чтобы ты это знал. И я хотел, чтобы ты знал, куда я направляюсь.
«Я слушаю».
«Федерал Плаза. Я проверю все документы полиции и прокуратуры, чтобы убедиться, что у вас всё готово к завтрашнему дню. Вашему клиенту это, скорее всего, не поможет, но я хочу помочь».
«Его подставили».
«Знаю, ты так думаешь. Чёрт возьми, возможно, ты прав. Но послушай, что я могу для тебя сделать — прибереги это для суда. Судья ни за что не отклонит это дело из-за отсутствия доказательств. И даже если ты и провернул какой-нибудь трюк Гудини на предварительном слушании, я слышал, что Задер собрал большое жюри на завтрашний день, и они обязательно найдут дело против твоего клиента, потому что ты даже не можешь с ними поговорить».
«Пусть я побеспокоюсь о большом жюри — возможно, есть способ что-то провернуть, но я пока не уверен. Главное — начать работать над этим сейчас, и мне нужно, чтобы вы сделали для меня кое-что ещё, если вы серьёзно намерены мне помочь, конечно».
«Конечно, стреляй».
«Мне нужно знать всё о жертве. Мне нужно всё, что вы сможете найти. Помимо того, что это может быть драка в лифте, а может и нет, у обвинения пока нет чёткого мотива убийства, и я не хочу, чтобы завтра его обнаружили. Если я прав, Чайлда подставили».
«Конечно. Я могу получить информацию. Я предоставлю её вам как можно скорее. Что-нибудь ещё нужно?»
«Я хотел тебя кое о чём спросить. За мной следят. Латиноамериканец с татуировкой на шее. Это «Крик» Эдварда Мунка. Он предупредил меня, применив пузырёк с кислотой, чтобы Дэвид держал рот на замке. Полагаю, он просто головорез, неофициально работает на «Харланд энд Синтон». Ты его знаешь?»
«Я знаю только службу безопасности фирмы. Делл сказал, что уже рассказал вам о Гилле и его людях. Я не видел никого, подходящего под это описание, в фирме. Я разберусь. Если увидите его снова, позвоните мне».
«Спасибо. Если увижу его, позвоню».
Голос Кеннеди стал тяжелым и медленным.
«Прости, Эдди. Я втянул тебя в это. Я присоединился к оперативной группе только в прошлом месяце. Они ничего не добились, и меня пригласили изучить улики, посмотреть, не упустили ли они чего-нибудь. Несмотря на то, что Делл тебе только что сказал, мы…Мы собирались предъявить обвинение сообщникам, если не сможем прижать Харланда и Синтона. Мы были готовы это сделать. А потом, на выходных, Чайлд свалился нам в руки. Делл хотел, чтобы Чайлд заключил сделку, но нам пришлось отделить его от фирмы и найти ему нового адвоката. Он спросил меня, не знаю ли я кого-нибудь, кто мог бы взяться за это дело за хорошее вознаграждение. Я предложил тебя. Он сказал, что слышал это имя раньше, и показал досье Кристины. У него была обширная информация обо всех сообщниках. Ты идеально подходил для этой работы. Эдди, извини.
«Я знаю, что ты меня не подставил. Ты можешь мне помочь. Собери все файлы, которые сможешь, и встретимся в моём кабинете через час. Мне нужно начать планировать, что, чёрт возьми, я буду говорить на завтрашнем слушании».
Мои мысли запутались. В трубке повисла тишина.
«Знаете, вы можете ошибаться. Я знаю, вы думаете, что Чайлд не способен на это, но запись с камеры видеонаблюдения из многоквартирного дома показывает, что он был последним, кто покинул квартиру, а через несколько минут было обнаружено тело его девушки. Она умерла от множественных огнестрельных ранений, а пистолет находится в машине вашего клиента. Факты говорят о его причастности к убийству. Вы уверены, что на правильной стороне?»
«Я адвокат, Кеннеди. У меня нет правой стороны — у меня есть только клиент».
Именно это Кеннеди и ожидал услышать. Все правоохранительные органы думают об адвокатах одинаково. Как они спят, зная, что освободили виновного? Спать ещё труднее, когда невиновный сидит в тюрьме. Ну, с кошмарами я покончил.
«Не волнуйся. Я знаю, что прав. Чувствую. Увидимся в моём кабинете через час».
«Хорошо, но сначала я проверю, удостоверюсь, что это безопасно. Что ты собираешься делать целый час?» — спросил Кеннеди.
Я обдумал это. Возвращаться к дому Ящера не имело смысла. К тому же, у меня появилась идея.
«Я собираюсь поджарить подкрепление Задера», — сказал я.
«Что? Большое жюри? Что вы собираетесь делать?»
«Я собираюсь получить свое секретное оружие, которое даст нам шанс уничтожить дело, если оно когда-нибудь дойдет до большого жюри».
«Как ты собираешься это сделать?»
«Я собираюсь нанять Чайлду другого адвоката».
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ
Паб «Finnegan's» на Пятьдесят шестой улице больше напоминал ночлежку для слепых, чем бар. На двери висела табличка: « МЫ НИКОГДА НЕ ЗАКРЫВАЕМСЯ».
Я сидел у бара на водительском сиденье «Хонды» Холли, свет салона освещал новый отчёт баллистической экспертизы доктора Пиблза. По уникальным отметинам и царапинам на пулях, найденных у жертвы, он смог подтвердить, что эти пули могли быть выпущены только из пистолета, найденного в машине Дэвида. Абсолютный успех для обвинения. Меня беспокоило только одно: осмотрев оружие, Пиблз обнаружил следы земли на рукояти, и часть этой земли попала в крошечный зазор вокруг магазина, который вставлялся в приклад пистолета. Я сказал себе, что подумаю об этом позже, что, вероятно, это ничего не значит, но всё равно такие мелочи не давали мне покоя. Я вышел из машины и подошёл к «Финнегану».
Окна паба были заклеены изнутри, а вторая дверь, сразу за входом, всегда была закрыта и занавешена плотными зелёными шторами, от которых несло тухлым пивом и сигаретами. Создавалось впечатление, будто посетители – вампиры, и если бы в бар хоть немного проникал естественный свет, все посетители вспыхивали бы огнём. У паба была репутация хулиганского заведения, и его владелец, Пэдди Джо, терпел всех посетителей. Десять лет назад не было ничего необычного в том, чтобы увидеть в одном углу банду байкеров, в другом – «58-х», «Кровавых», играющих в бильярд, и половину убойного отдела Шестнадцатого участка, распивающих текилу у барной стойки.
«Куч сегодня дома?» — спросил я.
Пэдди Джо поднял взгляд от бара, и какое-то мгновение я не мог разглядеть его лицо, потому что голова казалась огромной, как у серебристого оленя. Из-под футболки свисала жесткая борода, кончик которой доходил до моего живота. Отойдя от бара, я смог лучше рассмотреть его красивые голубые глаза и ряд зубов с коронками, похожих на стопку золотых слитков, лежащих у входа в тёмную пещеру.
«Он на своём месте. Рад тебя видеть, Эдди. Хочешь колу или что-нибудь ещё?»
Пока я прикладывался к бутылке, Пэдди позаботился о том, чтобы я добрался домой из бара целым и невредимым, поэтому он знал, что я завязал с выпивкой или пытаюсь это сделать.
«Нет, спасибо. У меня всё хорошо. Я тоже рад тебя видеть, приятель».
Он поднял свой огромный кулак для удара. Я повиновался. Это было словно зефир, на мгновение коснувшийся шара для сноса зданий.
Я отвернулся от бара, прошёл мимо сломанного музыкального автомата и поднялся по небольшой лестнице к большой кабинке в дальнем левом углу паба. Там, в окружении трёх пьяных адвокатов, Куч вёл заседание.
«Я всегда говорю: никогда не вызывайте своего клиента на допрос. Это самоубийство», — сказал Куч. «Возьмите Джерри Спенса, да, лучшего адвоката, которого я когда-либо видел. Спенс занимался адвокатской практикой пятьдесят чёртовых лет, не проиграл ни одного дела и всего один-два раза вызывал своего клиента на допрос».
Двое мужчин-юристов за столом Куча были примерно его возраста; третий, молодой блондин, ловил каждое его слово. Я отошёл назад, чтобы дать Куч закончить. Он был немного глуховат и плохо говорил. Его почти можно было услышать на улице, настолько он был громким. Куч также носил слуховой аппарат и время от времени стучал по нему, если не слышал, что вы говорите. Как будто вы напоминали ему, что это его очередь в бар.
Спенс говорил, что историю своего клиента нужно рассказывать во время перекрёстного допроса. Атакуйте обвинение. Атакуйте, атакуйте, атакуйте. Но выбирайте, в чём сражаться…
Двое адвокатов средних лет уже слышали всё это раньше — это была любимая тема Куча — и начали разговор. Не смутившись, Куч переключил внимание на молодого адвоката.
«Уголовное право — это война, малыш. Но не борись с системой, борись с уликами. Это как… как его там… Ирвинг Канарек. Он бы дрался даже за подброшенную монетку. Ты когда-нибудь слышал о нём, малыш?»
Молодой человек покачал головой.
«Он был адвокатом из Лос-Анджелеса. Он представлял интересы Чарльза Мэнсона. Он почти освободил его. Но Ирвинг зашёл слишком далеко. Он возражал против всего. Он…Он выдвигал возражения одно за другим. Он возражал прямо во время слушаний, во время вступительных речей – по всему. Он, конечно, изрядно разозлил судью. На процессе Мэнсона Ирвинг дважды попадал в тюрьму за неуважение к суду. Он был просто агрессивным парнем. Однажды прокурор вызвал свидетеля и попросил его назвать своё имя для протокола. Старый Ирвинг в мгновение ока вскочил на ноги. «Возражаю, ваша честь. Этот ответ – слухи. Свидетель знает его имя только потому, что ему сказала мать!»
Молодой адвокат рассмеялся из вежливости, а затем уставился в свое пиво.
Выйдя на свет, я кивнул Кучу.
«Вот настоящий талант, парень. Это Эдди Флинн. Вы видите его в суде, вы смотрите на него. Учитесь у него. Он — будущий Джерри Спенс», — сказал Куч.
Я обменялся приветствиями с другими адвокатами, которые пожали руки Кучу, извинились и ушли. Молодой адвокат допил «Миллер», поблагодарил Куча за совет и вышел. Я сел.
«Хороший парень, высший балл на экзамене на адвоката и лучший ученик в юридическом колледже. Настоящий талант. Жаль, что у него нет ни малейшего представления о том, как стать юристом, но он научится. Как и ты, Эдди».
«Ты дал мне немало советов, когда мне было его лет. Я был благодарен; это помогло».
Он пренебрежительно махнул рукой.
«Что я знаю?» — сказал он.
«Слушай, Куч, мне нужна услуга».
«Что? Я не расслышал», — сказал он и наклонился ко мне, постукивая по слуховому аппарату.
Я прошептал: «Я заплачу тебе десять тысяч за день работы в суде завтра».
«Десять штук? Завтра? В чём дело?» Он без труда это услышал.
«Убийство. Завтра предварительное слушание. Ты — второй председатель».
Подняв руки, он посмотрел на узоры никотиновых пятен на потолке, что-то пробормотал, а затем снова обратил свое внимание на меня, ожидая подробностей.
Несмотря на преклонный возраст, семидесятилетний адвокат оставался таким же проницательным и преданным своему делу, как и все, кого я встречал. Куч проявлял искренний интерес к своим клиентам, узнавая их, их семьи, поручителей, детей и домашних животных. Он выживал благодаря постоянным сделкам с большой группой клиентов, большинство из которых были родственниками и специализировались на мелкой организованной преступности и ограблениях складов. Прошёл почти год с тех пор, как я видел Куча в последний раз, и в тотЗа это время он заметно постарел. Кожа на шее обвисла, рубашка казалась ему слишком большой, а волосы стали почти совсем седыми. Последние пряди «Только для мужчин» стали лишь блеклым воспоминанием, быстро испаряясь вместе с его пудрово-белыми корнями.
«Ну и что? Давай, ты должен рассказать мне подробности. Как я подготовлюсь, если ты ничего не рассказываешь мне о деле? Ты хочешь, чтобы я допросил половину свидетелей? Что? Ну же, что ты хочешь, чтобы я сделал?»
Один из адвокатов, сидевших с Кучем, оставил кусочек скотча в стакане, и тающий кубик льда разбавил его. Я долго смотрел на тёмно-янтарную жидкость в стакане. «Не стоит этого делать», – сказал я себе, поднимая стакан и проглатывая эту чёртову штуку.
«Послушай, не беспокойся об этом», — сказал я.
«Да ладно, Эдди, это несправедливо. Должна же быть причина, по которой я тебе нужен. Так что ты хочешь, чтобы я сделал завтра?»
«На предварительном этапе? Абсолютно ничего».
"Что?"
«Я не хочу, чтобы ты что-либо делал на предварительном слушании. Ты мне нужен для большого жюри», — сказал я, не в силах сдержать улыбку.
«Подождите. Я ничего не могу сделать в большом жюри; я не могу вести перекрёстный допрос… Вы же знаете. Даже находиться там бесполезно. Помните, что сказал судья Сол Вахтлер в апелляционном суде?»
Это была одна из любимых фраз Куча. Я знал её наизусть, но позволил ему высказаться.
«Он сказал: „Прокурор мог бы убедить большое жюри предъявить обвинение сэндвичу с ветчиной“. Ваш клиент зря тратит деньги; я ничего не могу с этим поделать».
«Я не просил тебя ничего говорить на заседании большого жюри; ты просто должен явиться».
Куч откинулся на спинку сиденья с обивкой из искусственной кожи и открыл рот, размышляя об этом.
Через несколько мгновений он сел и направил на меня сжатый палец.
«Вы не хотите, чтобы я что-то делал на предварительном слушании, но вам нужно, чтобы я там присутствовал, верно? А потом вы хотите, чтобы я пошёл к большому жюри с сюрпризом?»
«Ты понял».
Он покачал головой и рассмеялся. «Эдди, ты настоящий гений, ты знаешь это?»
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ
Мне казалось, что я прячусь от бури в игрушечной машинке. Дождь хлестал по капоту и заливал лобовое стекло. Я сказал себе, что не могу позвонить Чайлду, потому что не услышу его из-за оглушительного шума дождя. Он звонил мне, а я не ответил. Я пока не мог выдержать этот разговор, пока не найду ему ответ, пока не найду выход.
Я снова позвонил Кристине. Голосовая почта. Просматривая список набранных номеров, я набрал номер больницы. На этот раз я довольно быстро дозвонился до медсестры в палате Попо. Он был в сознании, послушен и был накачан морфином, поэтому мне не разрешили с ним поговорить. Полицейским тоже не разрешили. Я попросил медсестру передать Попо, что я звонил, и что я благодарен ему за то, что он сделал для Дэвида. Медсестра сказала, что передаст. Я отключил звонок и снова сосредоточился на Западной Сорок шестой улице.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги