Просто друзья

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Каролина

— С добрым утром, голубки, — кричит Джош, когда мы входим в кухню.

— Не начинай, — предупреждает Рекс.

Джош поднимает руки вверх.

— Эй, я рад за вас! Я долго ждал этого момента. Чувствую себя гордой мамой-медведицей.

— Ждал какого момента? — спрашиваю я, переключая свое внимание на кухню.

Он делает размашистый жест в сторону Рекса и меня.

— Когда вы двое трахнитесь.

Рекс пихает его плечом, когда он проходит мимо него.

— Мы не трахались.

Джош усмехается.

— Ладно. Я долго ждал, когда вы перепихнетесь.

— Кто сказал, что мы перепихнулись? — выпалил Рекс в ответ.

— Ваши виноватые лица, когда я застукал вас в гостиной. — Джош поднимает брови.

— Мы играли в видеоигры, — объясняю я, выглядя так же виновато, как он сказал, какими мы были вчера вечером.

То, что на мне надето, не помогает нашему разговору — футболка Рекса и пара его треников, а мои волосы напоминают крысиное гнездо.

Джош открывает рот, чтобы ответить, но все внимание переключается на высокую блондинку, вошедшую на кухню в рубашке до колен.

Она встает на цыпочки и берет кружку со шкафа, а затем смотрит на меня с забавной улыбкой на лице.

— Ты, должно быть, Каролина.

— Да? — отвечаю я в замешательстве.

Она показывает на Рекса.

— Он влюблен в тебя.

— Я же говорил тебе! — кричит Джош.

— В каждом нашем разговоре он упоминал тебя. — Она наклоняет свою кружку в мою сторону. — Мы заказываем пиццу, он говорит, что твоя любимая — с курицей и пепперони. Мы смотрим сериал — он сообщает, сколько серий он посмотрел с тобой. Девочка, я знаю о тебе достаточно, чтобы мы могли стать лучшими подругами. — Ее улыбка растет. — Я Анжелика.

Я приветливо машу рукой.

— Я Каролина… хотя, кажется, ты уже знаешь это.

Джош открывает холодильник и берет коробку с яйцами.

— Счастливая пара голодна сегодня утром? — спрашивает он. — Я готовлю французские тосты!

— Я никогда не откажусь от французских тостов, — отвечаю я.

Джош начинает доставать ингредиенты, а Анжелика берет сковороду. Рекс протискивается между ними в узком пространстве, берет две кружки и готовит нам кофе — добавляя идеальное количество сахара и миндального молока.

— Я жду, когда Рекс скажет мне, что французские тосты — твое любимое блюдо, — шутит Анжелика.

— Блинчики — ее любимые, — отвечает Рекс. — Побольше сиропа. С добавлением бананов, если возможно.

Он ставит передо мной кружку и подмигивает, и мое сердце тает.

— У меня есть прекрасная идея, — говорит Рекс, когда мы заканчиваем разгружать продукты на кухне моей сестры. — Ты печешь. Я пробую. — Он наклоняет голову к кухонному столу Триши, на его полных губах играет мальчишеская улыбка. — Я буду сидеть здесь, смотреть, как мастер делает свою работу, а потом следить за тем, чтобы они были вкусными, когда будут готовы.

Я бросаю пакеты в корзину для мусора.

— Хорошая попытка, но нет. Сегодня ты помощник пекаря. — Я достаю из ящика два фартука и бросаю ему розовый с желтыми резиновыми уточками.

— Нельзя винить человека за попытку. — Он завязывает фартук вокруг себя с весельем. — Мне нравится эта вещица.

Поглотив французские тосты Джоша и уклонившись от вопросов от него и Анжелики, мы привели себя в порядок и отправились в продуктовый магазин за ингредиентами для печенья. Рекс предложил свою кухню, но там мало места. У Триши больше места за столом и самая современная техника. Кроме того, мы останемся одни, так как она с семьей уехала на выходные.

Давненько я не пекла такие большие порции. Я немного заржавела и благодарна Рексу за помощь.

— Я дам тебе вылизать миску в награду за твою помощь, — предлагаю я, расхаживая по кухне и собирая все необходимое.

Он одаривает меня довольной улыбкой.

— Мне нравится, когда ты позволяешь мне вылизывать что-то.

Мерный стаканчик выскальзывает у меня из рук, падая на пол, и я наклоняюсь, чтобы его поднять. Обычно, я бы закатила глаза и швырнула в него полотенцем для посуды — что-то в этом роде — но его слова попали в другую точку. Не раздражения. А желания. Он прав. Мне нравится, когда он вылизывает что-то, но я слишком застенчива, чтобы сказать ему об этом.

Когда я поднимаюсь, я заменяю чашку в руке рукавицей для духовки и шлепаю его по голове, желая, чтобы желание не разгоралось во мне. Я должна печь печенье для церковного сбора средств, но все, чего я хочу, — это снова упасть на колени и попробовать его на вкус.

Он преувеличенно вздрагивает с довольной улыбкой на лице от того, что он меня смущает.

— Хорошо, какие вкусы мы будем сегодня печь, девушка-босс? — Он потирает руки.

Я протягиваю руку к ингредиентам.

— С шоколадной крошкой.

Он выхватывает пакет с шоколадными крошками.

— Я беру их.

— Овсяное с изюмом.

Он хмыкает.

— Ты не можешь сделать овсяное печенье с изюм.

— Что? Почему?

— Люди, которые делают овсяное печенье с изюмом, заслуживают тюрьмы. — Он встает во весь рост. — Вот мы, любители шоколадной крошки, занимаемся своими делами и берем печенье, откусываем и обнаруживаем, что внутри у него сморщенный виноград. — Он щелкает пальцами по коробке с изюмом на островке. — И люди удивляются, почему у меня проблемы с доверием.

— У тебя проблемы с доверием, потому что ты слишком много себе позволяешь. — Я тащу изюм обратно и держу его. — Ты получаешь изюм. Нам нужно разнообразие.

Он просматривает ингредиенты.

— Какие у нас есть еще варианты? Арахисовое масло? Сникердудл^[13]?

— Никаких. Все подтвердили, что принесут. Я отвечаю за шоколадную крошку и овсяное с изюмом.

— Хорошо, но пусть никто не знает, что я помогал тебе с этим позором печенья. Я буду делать шоколадное печенье, а тебе предоставлю честь съесть мерзкое печенье с изюмом.

— Ты слишком драматизируешь.

— Я очень серьезно отношусь к своему печенью, Лина. Ты это знаешь.

— Да, да, да, — бормочу я.

— Я буду главным по сахару. — Он берет банку с сахаром.

Я вырываю ее у него из рук.

— Я буду главной по сахару. — Ставлю банку с другой стороны от себя на стойку, подальше от него, и помахиваю пальцем в воздухе. — Помнишь, как я в прошлый раз позволила тебе быть ответственным за сахар?

— Да, они были райскими.

— Нет, не были.

Его ладонь прижимается к сердцу.

— Ты точно знаешь, как задеть мужское самолюбие.

— Ты положил в них слишком много сахара. Они были ужасны на вкус. — Я протягиваю ему коробку с яйцами. — Ты занимаешься замесом теста.

— Ну, разве это не чертовски скучно, — ворчит он, открывая коробку.

Четыре часа спустя в доме пахнет выпечкой, и печенье готово.

Я потираю руки, прежде чем повернуться и помыть их.

— Мне нужно принять душ и подготовиться.

Рекс кивает, и я сдерживаю смех, глядя на отпечаток ладони из муки на его лице от моего прикосновения к его щеке. Он пытался стереть его тыльной стороной руки, а я была такой хорошей подругой и сдержалась, чтобы не сказать ему, что он ее пропустил.

— То же самое, — говорит Рекс, выбрасывая последний мусор в бак. — Хочешь, я заеду за тобой или встретимся там?

— Ты можешь встретить меня там, — отвечаю я.

— Круто. Я помогу погрузить это в твою машину.

Он несет большую часть контейнеров, и мы складываем их на заднее сиденье моей машины, после чего он целует меня в щеку и прощается. Я спешу наверх, чтобы смыть с себя яичный желток и муку, и начинаю раздеваться, когда на мой телефон приходит сообщение.

Джеймс: Поужинай со мной.

Кайф, который я получила от общения с Рексом, улетучивается, и мысль об ужине с Джеймсом вызывает у меня рвотные позывы. Я раздумываю, отвечать ли ему, но, как всегда, отвечаю.

Я: Сегодня занята сбором средств.

Джеймс: Можно я приду?

На этот раз я чуть не подавилась печеньем, которое решила попробовать.

Я: Нет. Там будут мои родители.

Джеймс: Это грубо. Не пора ли познакомить меня с твоей семьей?

Я хочу познакомить его со своей семьей так же, как хочу, чтобы Макдональдс прекратил подавать свою шипучую колу.

Я: Чего ты хочешь?

Джеймс: Чтобы ты перестала с ним общаться. Чтобы ты перестала с ним трахаться.

Отвращение пронзает меня. Он — это Рекс. Я ненавижу, когда Джеймс втягивает его в наши разборки.

Я: Прекрати. Мы просто друзья.

Джеймс: Лучше бы так и было.

Я бросаю телефон на тумбу в ванной со слезами на глазах. Я не могу попросить Рекса сделать его Instagram приватным, иначе он будет расспрашивать меня. Если я попрошу его заблокировать Джеймса, он решит, что тот издевается надо мной. Мой рот будет закрыт, мои секреты спрятаны, и я буду продолжать общаться с Джеймсом, как могу, угождая ему.

В конце концов, я ему надоем.

Надеюсь.

Я приезжаю в церковь на два часа раньше, чтобы все подготовить.

Погода сегодня на нашей стороне, светит яркое солнце и дует легкий ветерок. Сбор средств проводится на парковке. Моя главная цель во время таких мероприятий — развлечь детей, поэтому я позаботилась о том, чтобы это было рядом с детской площадкой, заказала надувной домик, а директор начальной школы согласился прийти в костюме клоуна.

Еда и деньги были пожертвованы, и, судя по тому, что я видела на Facebook, сбор средств должен собрать приличную толпу, что вполне типично. Жители Блу Бич любят свою церковь, еду, общение… и сплетни.

Программа послешкольного образования — это великое дело. Много лет назад моя мама основала ее и вместе с другими добровольцами руководит ею бесплатно. Церковь бесплатно присматривает за детьми, пока родители не смогут забрать их после работы.

Люди прибывают, ищут места, пока дети бегают по парковке к надувному домику.

— Привет, — говорит Рекс в то же время, когда его руки обхватывают мою талию сзади.

Его руки не двигаются, когда я поворачиваюсь к нему лицом.

— Привет. — В моем тоне звучит нотка застенчивости, что удивляет меня, поскольку рядом с ним я всегда сама не своя.

Но, опять же, мы никогда не общались на людях на следующий день после того, как его лицо побывало у меня между ног.

Сегодня он выглядит как всегда сексуально в своей черной рубашке и рваных черных шортах длиной до колена с потертыми краями. Его волосы в беспорядке, как обычно, и я не могу остановить себя от того, чтобы провести большим пальцем по щетине, покрывающей его челюсть.

То, что произошло прошлой ночью, обнажило влечение, которое мы слишком долго скрывали. Теперь, когда все открыто, я чувствую себя свободной, и во мне разгорается гордость от мысли, что он доверяет мне настолько, чтобы сделать этот шаг вместе.

Мои плечи опускаются.

Что это за шаг?

Мы переспали, и это все, к чему это приведет?

Сегодня вечером я спрошу его. Мы всегда были открыты и честны в наших отношениях. Даже когда мы сдерживались от чего-то физического, мы знали, что чувства есть, что любви так много, что потребуется тяжелая бензопила, чтобы разрушить ее.

Нас разделяют всего несколько сантиметров, и его руки следуют по моей талии, прежде чем задрать подол моего зеленого платья.

— Мне нравится твое платье.

Я смотрю на него, прикусив уголок губы, окутанная его объятиями.

— Спасибо.

Он уткнулся лицом в мою шею.

— Жаль, что я не могу его снять.

Мне тоже.

Я трусь бедрами друг о друга, и он смеется, когда я вжимаюсь в него всем телом.

— Может быть, позже?

Заразительная ухмылка на его лице заставляет меня сделать то же самое, когда он откидывает голову, его руки все еще обвивают мою талию.

— У нас будет еще одна ночевка сегодня?

По моей шее пробегает тепло.

— Если ты хочешь? Может, мы снова поиграем в видеоигры?

Волнение отражается в его чертах, и он усмехается, прежде чем притянуть меня к своей груди и прижаться губами к моей макушке. Когда он немного отстраняется, мы смотрим друг на друга в нерешительности, размышляя о наших дальнейших действиях. Рекс решает это, опускает голову вниз и прижимается губами к моему рту.

— Я бы хотел еще один раунд видеоигр.

— Каролина!

Я отпрыгиваю назад при звуке голоса моего отца, когда он идет в нашу сторону.

Черт!

Мы были настолько погружены в свой собственный мир, что я не только забыла, что здесь есть другие волонтеры и мой отец, но и была близка к тому, чтобы поцеловаться с Рексом в моей церкви.

Мой отец будет в восторге от этого случая.

Лекция начнется, как только мы останемся одни.