Противостояние эльфов (СИ)

Глава 10

Ход 10. Черная струна. Этьен

Этьен:

— Ты был небрежен, — Неодобрительный взгляд Императора прошёлся по винному пятну, растёкшемуся по рубашке.

Вальен расположился в удобном кресле капитана корабля перед пультом управления, на котором легонько покачивались и блестели многочисленные кристаллы. В небольшой рубке было тесновато, и Этьен, желая сохранить с дядюшкой приличествующую дистанцию, предпочёл остановиться у входного люка. Впрочем, Императора это вполне устроило, во всяком случае, он не стал требовать подойти ближе, что несколько успокаивало. Этьен, всё ещё пребывая в весьма взбудораженном состоянии, резонно опасался вновь проявить предосудительную несдержанность, потому молча уставился в слегка подрагивающий пол корабля. «Николь», названная в честь погибшей императрицы, всегда была довольно чувствительна, и ей часто передавалось настроение Вальена. Ящер ещё во время посадки на борт Этьена смерила его недобрым взглядом, исполненным презрения, и даже, для большей острастки, клацнула острыми клыками. Теперь же она показывала своё недовольство, устроив качку, так что приходилось балансировать, чтобы удержаться на ногах.

— Простите, Ваше Императорское Величество, — выдавил из себя Этьен приличествующую фразу, хотя едва ли чувствовал себя виноватым. Внутри всё кипело и бурлило от негодования, а разум цинично усмехался. Всё было предсказуемо. Вальен никогда не скрывал своих намерений относительно Каэра, но Этьен надеялся, что Дамиану как-то удалось договориться с дядюшкой. Во всяком случае, выходя из королевских покоев накануне коронации, Вальен выглядел вполне удовлетворённым. Но не прошло и дня, как Император объявил войну, и именно тогда, когда бедный друг, только вступив на престол, столкнулся с внутренним сопротивлением аристократии. Ударить в столь уязвимый момент — подло, но так в духе эльфов! Этьен же оказался в весьма сложном положении. Невозможно было игнорировать долг перед страной, но он не мог предать так отчаянно нуждающегося в поддержке друга! И именно таким, полным противоречий, он и предстал перед ликом Императора.

— Я понимаю твои чувства, — снисходительно произнёс Вальен, тем самым вызвав невольное удивление. Этьен осторожно покосился на дядюшку, ожидая подвоха, однако Император с улыбкой продолжил: — И потому не буду ставить тебя перед неразрешимым выбором.

Слова Вальена вызвали искреннее недоумение, которое уже невозможно было скрыть. Этьен воззрился на дядюшку, ища в его холодных глазах объяснений.

— Ты останешься на Каэре, и… — Император сделал многозначительную паузу, задумчиво крутя висевшую на шее пирамидку. — …Сделаешь всё, чтобы не допустить союза короля Дамиана и демонов!

Этьен едва не вздохнул от облегчения. Подобное задание никак не делало из него предателя, ни для своей родины, ни для друга. Если у Дамиана после коронации и встречи с этой странной всесильной богиней сохранились хоть остатки рассудка, он никогда не сдаст свою страну демонам.

— И ты даже можешь помочь своему коронованному другу справиться с мятежом, который вот-вот вспыхнет, — милостиво заметил Император, при этом его глаза сузились, словно у хищника, готовящегося к нападению.

— Разумеется, не просто так? — не скрывая циничной усмешки, предположил Этьен. Он слишком хорошо знал дядюшку, чтобы поверить в наличие у него альтруизма. — Надеетесь, что моя поддержка изменит его мнение относительно предложение Шак-ли?

— Это было бы весьма кстати, — коварно улыбаясь, согласился Вальен, однако почти тут же его выражению лица вернулась прежняя холодность и серьёзность. — Впрочем, это никак не избавит нас от грядущей войны. Увы, не только мы оказались достаточно наблюдательными, чтобы понять к чему идёт дело. Ты ведь и сам уже заметил, верно?

— Бэрлок, — с отвращением выплюнул Этьен, его тут же поддержал корабль. «Николь» резко качнулась из стороны в сторону, будто к ней подкатила тошнота. — Эти собаки никогда не упустят возможности, и, судя по наглому выражению принца Юджина, они уже в предвкушении. И, осмелюсь предположить, что наги тоже не останутся в стороне. Я видел на Каэре Дюлана, и он в курсе, что наш флот прячется в горах.

— Опять эта змея, — презрительно хмыкнул Император, снова принявшись крутить в пальцах пирамидку. — Он ставленник демонов, так что едва ли его поддержит Ц’хайл. Однако царь нагов многое потеряет из-за своих наивных принципов и желания, как всегда, отсидеться в норе. Демоны своим представлением открыто показали, на что они рассчитывают. Я объявил войну не Каэру, Этьен, а заявил своё право на мировое господство! И они могут сколько угодно пугать мир силой своего пестуемого дитя!

— Ваше Императорское Величество знали о существовании их богини? — осторожно поинтересовался Этьен, вспоминая те неприятные и унизительные минуты, что он провёл на коленях, изнывая от жара и духоты. Ещё никогда прежде ему не приходилось испытывать на себе столь подавляющей мощи. Он ощущал себя мелкой мушкой перед прихлопывающей его ладонью великана.

— Нет, не знал, — Лицо Вальена мгновенно помрачнело, выдавая обеспокоенность и напряжение. Он перестал крутить пирамидку, резко сжав её в кулаке. Император замер и вместе с ним, словно по команде, застыл и корабль. Пресловутая качка, наконец, прекратилась. — Но, раз юному королю удалось выстоять перед ней, значит, принцесса Шанталь найдёт способ, как с этим управиться!

— Амулет не помог? — с тревогой спросил Этьен, покосившись на кулак, в котором только что скрылся бесценный артефакт, помогающий нейтрализовать силу демона. Насколько он помнил, кроме Дамиана и шестёрки агни, только Вальену удалось избежать позорного падения ниц. И пусть он оказался впечатан в кресло, а не устоял на ногах, всё же достижение было очевидно. Тот же принц Юджин валялся у своего кресла, будто побитая собака!

— Лишь отчасти, — неохотно признал Император. — Вот потому я и рассчитываю на тебя, дорогой племянник. Нам очень нужен король Дамиан. Если бы волшебник такой невероятной силы занял бы нашу сторону, мы смогли бы навсегда покончить с вседозволенностью демонов!

Глядя на воодушевившегося Вальена и вновь начавший ходить ходуном поддерживающий его корабль, Этьен совсем не разделял его амбиций, но был весьма признателен за возможность не оставить беднягу Дамиана в гордом одиночестве. И хотя он предполагал, что друг может быть не сильно к нему благосклонен, всё же понимал, что одному ему всё равно не выстоять.

— Сколько Ваше Императорского Величество даст мне времени? — уточнил Этьен, продумывая в голове, что мог бы сделать уже сейчас.

— День или два, а, быть может, неделю, — уклончиво ответил Вальен. — Сам понимаешь, нашему Императорскому Величеству нельзя потерять своего лидерства и уступить его каким-то бэрлокским собакам!

Этьен учтиво поклонился и, получив разрешение удалиться, наконец, покинул рубку, а затем и корабль. Лишь вновь оказавшись на твёрдом камне полуразрушенной башни, которой решил воспользоваться Император в качестве воздушного причала, он ощутил, как спало невероятное напряжение.

«Всё не так уж и плохо. Во всяком случае, пока», — убеждал себя Этьен, спускаясь по узким крошащимся ступенькам, однако никак не мог избавиться от нехорошего предчувствия, которое стало только яснее, стоило ему встретиться с Гаспьеном. Старший принц караулил его у лестницы и выглядел так, будто только что встретился с призраком.

— Ну что? Куда тебя определили? — нервно оглядываясь по сторонам, вопросил он.

— Мне позволили остаться в замке и помогать Дамиану! — шёпотом сообщил Этьен. Мрачное и обеспокоенное лицо Гаспьена разом просветлело.

— Император хочет отказаться от войны? — В голосе старшего принца звенела надежда.

— Даже и не надейся, — печально качая головой, возвестил Этьен. — Твой отец мечтает о мировом господстве и ничто не способно его остановить!

— Я так и думал! — упавшим голосом произнёс Гаспьен. — Он не желает слушать даже доводы рассудка! Эта девочка-богиня… ты же видел, да? От неё исходят искры!

— Вот только не начинай снова! — попытался отмахнуться Этьен, однако собственное сердце предательски кольнуло в груди. Вечные тревоги Гаспьена по поводу предсказанной смерти в пламени для него и Императора давно навязли на зубах и воспринимались, как детские страшилки. Однако сейчас эти глупые опасения приобретали совсем иной смысл.

— Она богиня огня! — тем временем продолжал гнуть своё старший принц. — И обладает невероятной силой! Император ведь тебе сказал, что амулет Шанталь не справился?

Этьен кивнул, невольно всё больше проникаясь беспокойством кузена. Перед внутренним взором вновь пробежало воспоминание необычного выхода агни. Столь торжественная демонстрация маленькой, но при этом могущественной девочки-богини теперь выглядело не просто хвастовством небывалой силы, но и грозным предупреждением. Впрочем, Этьен никогда не отличался суеверностью. Помимо простого огня от демонов можно было ждать куда более изощрённых интриг.

— Девочка-богиня всего лишь ребёнок, не думаю, что ей есть дело до войн, и, вдобавок, пока нет причин для тревог. Демоны не вступились за Каэр и вообще не слышно, что они сами собираются сражаться. Я постараюсь сделать так, чтобы этого и не случилось!

— Я рассчитываю на тебя! — похлопав его по плечу, сказал Гаспьен, а затем протянул небольшой мешочек. — Возьми. Это от Шанталь. Поможет выиграть время, пока она разбирается с новой божественной силой.

* * *

Вновь стать слугой в каэрском дворце было довольно занятным делом. Не успел Этьен прийти на кухню, как на него тут же обрушила своё недовольство повариха. Полная женщина преклонных лет отчитывала его будто мальчишку, без конца спрашивая, куда он, шельмец, запропал так надолго. Стражники, пришедшие что-то перехватить на ужин, потешались над этим представлением, делая скабрезные намёки, что повариха на самом деле разбушевалась не просто так. Уж больно запал ей в душу симпатичный блондинчик. Впрочем, отведав скалки, они заметно поутихли, но весь вечер насмешливо косились в сторону Этьена, на которого свалилось очень много тяжёлой работы. Повариха и в самом деле решила на нём отыграться, заставив таскать тяжёлые мешки с крупой и ящики с овощами по подвалам и кладовым. За несколько часов она вымотала Этьена так, что он, добравшись до бывшей клетушки Дамиана, тут же повалился на тюфяк и мгновенно заснул.

Сны были полны смутной тревоги и разноцветных огней, подобно фейерверку вспыхивающих в небе. Только почему-то вместо радости, они заставляли сердце сжиматься от боли.

Этьен не мог сказать наверняка, что именно его разбудило: залпы в порту или всё-таки звон колокола. Казалось, они появились вместе, оповестив о начале мятежа. То, что это внутренний конфликт Этьену даже не приходилось сомневаться. Пушки использовали только каэрцы, да линкские моряки. Но он бы в жизни не поверил, что добряк Бродерин устроит столь вероломное нападение на чужие границы. Быстро одевшись, Этьен хотел было уже встретиться с Дамианом, но, вспомнив, что к тому теперь так просто не подберёшься, решил отыскать его в порту. Покидая дворец, он задумчиво покосился на небо и удовлетворённо заметил переливчатый отблеск магии. Мысленно похвалив Дамиана за скорую установку защитного купола, Этьен примкнул к собравшемуся отряду генерала Вейга. Тот всю дорогу бурчал что-то про плешивого наглеца Ульвара и мягкотелого юнца, на которого свалилась корона, а тот не шиша не мыслит в военном деле.

— Ему бы только на турнирах мечом махать! — фыркнул Вейг, выруливая на набережную.

Этьен поморщился, пометив себе понаблюдать за эмоциональным генералом, однако все мысли о нём быстро отошли на второй план, когда его взгляду предстала картина побережья. Фрегат с голубыми парусами, стоявший на внутреннем рейде, палил из пушек, казалось, без разбору, ломая мостки и пирсы, кроша молы и пробивая набережную. Два соседствующих линкора безжалостно изничтожали пришвартованные утлые лодчонки рыбаков, покосившиеся склады, таверны и дешёвые ночлежки. Встревоженный народ носился как угорелый, пытаясь спасти товары, снасти и пока уцелевшие мелкие суда. То, с каким остервенением несчастный люд вытаскивал грузы и лодки, не замечая летящих снарядов, одновременно вызывало, как уважение невиданной храбрости и отваги, так и жалость от понимания, что многим бедолагам не оставалось ничего другого. Без своих лодок, снастей, нехитрого улова, сомнительных товаров и старых лачуг они рисковали остаться без хлеба уже сегодня. Не самая радужная перспектива для Дамиана: десятки бедняков, лишившихся промысла и домов! Тут не то, что мятеж, завтра уже голодный бунт начнётся! С раздражением повернувшись, Этьен взглянул на потрепанный форт. Старая кладка местами потрескалась, а где-то даже обвалилась, обнажая пустующие бойницы. С верхнего яруса шла вялая контратака, но силы были явно не равны. Две сигнальные пушки против десятка боевых! Король Йоран, не иначе как стараниями своего подлого канцлера, явно запустил береговую охрану.

— Эй, чего там стоишь? — один из стражников, косматый с заросшей бородой мужчина, окликнул застывшего на набережной Этьена. — Генерал Вейг велел найти кого в помощь. Ядра сможешь таскать?

Ядра? Этьен улыбнулся пришедшей ему в голову мысли. Он поспешил в форт, где уже царило небывалое оживление. Под крики Вейга стражники и очнувшаяся охрана выкатывали запылившиеся пушки к уцелевшим бойницам, а несколько оборванных докеров, кряхтя, подтаскивали ящики с ядрами. Понукаемый окриками генерала, Этьен спустился в пропахший сыростью и гнилью слабоосвещённый склад. Под ногами что-то неприятно чавкало, стены украшала мохнатая плесень. Этьен на секунду представил, что стало бы с начальником форта, если бы Вальен узрел такое запустение. «От него осталась бы горстка пепла», — мысленно хмыкнул Этьен, сбрасывая дохлую крысу с ближайшего ящика. Затем он склонился над щербатыми ядрами и принялся быстро выводить на каждом магические знаки.

— Ты уснул, что ли? — заносчиво толкнул Этьена в бок один из оборванцев-докеров. Ощерив беззубый рот, он подтянул к себе соседний ящик и, крякнув, потащил наверх. Этьен, вздохнув, неохотно поднял свой. Оценив нешуточный вес, он почти тут же поставил его обратно и кликнул подходящего докера. В двух словах объяснив новый принцип доставки снарядов, Этьен распределил за каждым небольшой участок, оставив себе заплесневелый склад. Докеры начали было возмущаться, заявляя, что сами лучше знают, как им работать. Однако старшие, смекнув, что теперь им не придётся лишний раз спускаться и топтаться в вонючей жиже быстро уговорили остальных. Этьен же заполучил возможность спокойно колдовать над ядрами, наделяя их повышенной меткостью и разрушительностью.

Спустя всего полчаса работы до него добралась новость, что один линкор завалился набок и теперь идёт ко дну, а фрегат потерял все мачты и вот-вот нахлебается воды из-за пробитого трюма. Второй линкор, верткий как чёрный марлин, отступил к волноломам. Хитро улыбнувшись, Этьен добавил новым ядрам ещё и дальности, и спустя пару ящиков был отпущен восвояси. Линкор был повержен. Однако, пробежав по форту, Этьен так и не нашёл Дамиана. Осторожно спросив одного из стражников, куда же подевался король, он с разочарованием узнал, что тот остался во дворце. Недоумевая, как Дамиан мог пропустить своё первое сражение, Этьен вновь выбрался на набережную, отмечая, что у доков собралась целая толпа зевак. Охочие до всякого рода зрелищ каэрцы с интересом разглядывал моряков, которые на шлюпках и просто на разбитых досках спасались с разгромленных кораблей, и, очевидно, ждал продолжения, так как у уцелевших пирсов и на пологих берегах их уже поджидали желающие поквитаться озлобленные рыбаки. Этьен не смог совладать с любопытством и решил остаться. Поискав себе более подходящий наблюдательный пункт, он устроился у разбитого окна в ближайшей таверне. Место было примечательно ещё и тем, что с него открывался вид на самый длинный волнолом, закрывающий бухту, и на небольшие отмели у скалистого берега. Заказав себе для вида крепкий эль, Этьен, сидя за покосившимся столом, следил за тем, как моряки, завидев собравшихся рыбаков, сворачивали к скалам, а там, стоя по колено в холодной воде, некоторые начали предпринимать нелепые попытки выбраться на сушу. Но отвесные скалы не желали принимать мятежников, сбрасывая их обратно в море. Признаться, Этьена уже начала занимать мысль, что долго продержаться люди в холодной воде и на ветру не смогут, когда до его уха долетели крики о новой напасти.

— Смерч! Смерч идёт по городу! — завопили в толпе, и народ повалил в таверну.

Ошалевший от такого наплыва гостей, хозяин сначала хотел уже возрадоваться возможной выручке, но, когда осознал, что в его заведение забилось народу столько, что в нём и ступить стало негде, приуныл. Этьен, поняв, что официант до него уже не доберётся, полез закрывать ставни. Выглянув из окна, он сразу приметил несущуюся по городу с востока огромную чёрную воронку, которая была буквально пронизана магией. Её появление заставило Этьена всерьёз задуматься и перестать укорять Дамиана за отсутствие во время битвы в порту, рассудив, что мятежники вполне могли выбрать несколько мест для диверсий. Буря налетела молниеносно, так что Этьен едва успел защёлкнуть засов. Стены покосившейся таверны, пугая набравшийся люд, нещадно трещали, ветер стонал и выл, а сквозь многочисленные щели пробивались брызги воды и сор.

— Это месть короля-демона! — завопила от страха какая-то женщина.

— Не демон король, а колдун! — деловито возразил ей какой-то мужчина. — Он хочет разделаться с нами за то, что вчера аристократы оскорбили его на коронации!

Этьен вздрогнул от столь резкого обвинения. Беспокойные мысли тут же захватили его.

«Люди узнали о даре Дамиана⁈ Как он умудрился проколоться?» — оглядывая собравшийся народ, пытался сообразить Этьен. Откуда вообще обычные докеры, официантки, рыбаки и мелкие торговцы могли узнать подобное? Разве что Дамиан, наплевав на осторожность и свои принципы, решил колдовать посреди дворцовой площади! Но подобное поведение всегда осторожного друга просто не укладывалось у Этьена в голове. А тем временем, местный люд продолжал изгаляться, выдумывая страшилки.

— Король-колдун собирается пожертвовать нас морскому чудовищу, чтобы то напало на оскорбивших его лордов! — вклинился ещё один мужской голос, повыше и поистеричнее.

— Или отдаст нас на съедение тому чудищу, что прилетало на днях! — включилась молодая девушка, у неё был звонкий бойкий голос, позволяющий расслышать все слова, даже несмотря на завывания ветра. — Говорят, оно изуродовало бывшего канцлера, и собиралась и вовсе сожрать, но эрл Элоф спас старого лорда!

— Таких монстров надо сразу убивать! — выкрикнул мужчина, теснящийся неподалёку от Этьена. Им оказался уже знакомый беззубый докер, что недавно таскал ядра. Видимо, желание в кого-то ещё пострелять не отпускало мужчину. Этьен только покачал головой, поражаясь примитивному мышлению каэрцев, но почти тут же ощутил тревожный сигнал.

— А королей надо свергать! — прорычал какой-то старик, и его слова заставили напрячься. Это уже не было похоже на занятную выдумку или страшилку. Этьен почуял мерзкий аромат подлого заговора.

— Колдунов надо жечь на костре! — визгливо заметила толстуха-официантка.

— Надо идти на дворцовую площадь и вершить справедливость! — выкрикнул совсем ещё зелёный паренёк.

— Избавиться от безумного короля-колдуна! — поддержали его сразу несколько мужчин.

И вот уже по набитой таверне побежали призывы и вовсе напасть на королевский дворец, если узурпатор-колдун не согласится сдаться. За всеми этими дикими речами, люди и не заметили, как за стенами стих неистовый ветер. Наслушавшись до тошноты всевозможной крамолы, Этьен не выдержал и открыл ставни, впуская в таверну свежий воздух.

— Смерч рассеялся, — объявил он, и толпа, продолжая гудеть об ужасающих злодеяниях короля и необходимости скорее избавить трон Каэра от такого чудовища, вывалилась на набережную и потащилась в город, попутно призывая присоединиться случайных прохожих.

Тревога не отпускала Этьена. Поведение толпы ему решительно не нравилось. Перебирая в памяти услышанные высказывания, он пришёл к вполне очевидному выводу — тут не обошлось без вредного канцлера. Его почерк прямо-таки сквозил в каждой второй фразе, всё-таки лорд Адвиль был большим специалистом по наговорам, сплетням, без которых и дня не мог прожить ни один каэрец. Раздумывая, не попробовать ли использовать ту же технику, чтобы поднять незаслуженно очернённую репутацию Дамиана, Этьен оглядел порт. Корабли Ульвара превратились в щепки, что до пытавшихся спастись команд — всех их раскидала по молам, волноломам и чудом местами уцелевшим пирсам и мосткам. Зрелище, признаться, не самое приятное, но примирившее немного рыбаков. То тут, то там выползали бывалые моряки, крепили плоты и плыли вытаскивать застрявших и раненных.

«И почему только Дамиан не унаследовал от отца дар лекаря! — с сожалением подумал про себя Этьен. — Мог быть стать сразу Дамианом Исцеляющим. Вот это была бы отличная история для Каэра!»

Затем, оглядев огромные разрушения, начатые обстрелом и законченные бурей, тяжело вздохнул, представляя в какую сумму выльется восстановление порта. И такие траты накануне войны — невероятное попустительство! Догадываясь, что Дамиан едва ли способен сразу вникнуть в сотни дел, свалившихся на него, Этьен подумал, что тому неплохо бы учредить временный совет и распределить обязанности. Решив, что с этим не стоит затягивать, он повернул обратно во дворец, мысленно прикидывая, кто из выказавших лояльность лордов хоть на что-то способен. Задумавшись, Этьен вывернул к дворцовым воротам и чуть было не налетел на остановившуюся девушку. Худенькая фигурка в тёмном плаще с капюшоном замерла в нерешительности, опасливо поглядывая в сторону дворцовой площади, откуда доносился шум и гул беснующейся толпы. Этьен с явным неудовольствием понял, что Адвилю всё-таки удалось выманить людей. И народ, словно безмозглые куклы на уличном представлении, послушно кричал всякую чушь!

— Милым девушкам не стоит подвергать себя опасностям и участвовать в заговорах против короля! — посоветовал Этьен, подходя ближе к застывшей незнакомке.

Та тут же встрепенулась от его слов и дёрнулась в сторону. От резкого движения капюшон слетел с её головы, высвобождая копну золотистых волос.

— Нэйдж⁈

Этьен мгновенно ощутил, как тело бросило в жар, а потом резко в холод. Воспоминания о вероломном исчезновении нахлынули ледяной волной, заставляя нахмуриться. Он всё ещё злился на неё, хотя уже сама мысль, что она стояла в шаге от него сводила с ума. Нэйдж поспешно обернулась и на её чувственных губах мгновенно расцвела соблазнительная улыбка.

— О, Этьен! — Она беззастенчиво бросилась к нему. Этьен не успел опомниться, как уже держал девушку в своих крепких объятьях и вдыхал сладковатый запах её волос, а Нэйдж продолжала взволнованно щебетать: — Как хорошо, что мы встретились! Скажи мне, что это неправда! Я просто не нахожу себе места, с тех пор как услышала!

— Что случилось? — заботливо переспросил он, пытаясь выплыть из жаркого омута, в которое нырнуло его тело. Случайная близость пьянила и застилала пеленой глаза. Этьен просто не мог ничего видеть, кроме неё!

— Ужасные новости! Я так надеюсь, что всё это просто глупые слухи! — чуть отпрянув от него, затараторила Нэйдж, взволнованно хлопая ресницами. — Не могу в это поверить! Дамиан…

Её глаза заблестели, а плечи вздрогнули, отчего сердце Этьена едва не выскочило из груди от жгучего желания и в то же время безумной тревоги за девушку.

— Дамиан смертельно ранен! — срывающимся голосом произнесла она, всхлипывая и утыкаясь Этьену в грудь. Новость подобно молнии прошибла сознание.

— Как⁈ — Этьен искренне не понимал, как такое могло произойти. Дамиан — великолепный воин, прекрасно владеющий клинком, и, помимо прочего, ещё и волшебник. А, вспоминая тревоги Императора, выходило, что магии у юного короля заметно прибавилось.

— В городе только и говорят, что Дамиан уложил целую армию на лопатки! — горестно заявила Нэйдж, в её голосе звенели слёзы. — А потом… Потом какой-то предатель выстрелил ему в спину! О, Этьен! Я должна его увидеть, даже если это в последний раз!

— Не думаю, что Дамиан настолько слаб, чтобы умереть от какой-то стрелы, — хмуро заметил Этьен. К городским слухам он относился скептически, зная любовь каэрцев к немыслимым преувеличениям, но всё же отсутствие короля в порту не давало ему покоя. По его мнению, Дамиан никак не мог пропустить столь наглого нападения, если только…. Если только где-то ещё не появился неприятель! Пёстрая мозаика событий складывалась сама собой, вызывая серьёзную обеспокоенность. — Пойдём, я провожу тебя во дворец, — подхватывая девушку под руку, предложил Этьен. — Если Дамиан и вправду так плох, мне тоже нужно с ним свидеться!

— Ты умеешь врачевать? — с надеждой спросила она, всё ещё цепляясь за его рубашку.

— Весьма слабо, — хмыкнул он, но, увидев разочарование в её глазах, поспешно добавил: — Исцелить Дамиана сможет мастер Джулиан, и в том я совершенно не сомневаюсь! — заверил Этьен, будучи абсолютно убеждённым, что если кто и способен вытащить сына даже со смертного одра, так это его лекарь-отец.

Заслышав о существовании целителя, Нэйдж немного успокоилась. Она радостно засеменила к дворцовым воротам, едва не таща за собой Этьена. Он явно не ожидал такого напора и прыти, поражаясь тому, как быстро меняется настроение девушки. Пару минут назад она едва ли не заливалась слезами, не находя себе места, а теперь с её лица не сходила удовлетворённая улыбка. Впрочем, удивляло не только это. Нэйдж беззастенчиво держалась за его руку, так, словно между ничего не произошло. Ни жарких поцелуев, ни страстных объятий, ни её таинственного исчезновения! Признаться, Этьен рассчитывал поймать девушку ещё во время коронации, надеясь получить хоть какие-то объяснения, но так и не смог отыскать Нэйдж среди многочисленных гостей. Ослепительная красавица будто сквозь землю провалилась! Этьен уже собирался вновь наведаться в дома Торика, но внезапное объявление войны спутало ему все карты. Зато теперь появилась возможность наверстать упущенное.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — с намёком обратился к девушке Этьен.

— Я? — Тонкие брови Нэйдж взметнулись вверх. Девушка вопросительно воззрилась на него. — О чём?

— Например, о том, как и куда ты пропала с озера? — Этьен старался говорить мягче, не желая излишне давить, однако Нэйдж, невинно хлопая ресницами, упорно делала вид, что ничего не понимает. И это всё больше злило. Этьен ощущал себя наивным глупцом, с которым даже не собирались считаться! Впрочем, разве не так всегда вели себя высокомерные и напыщенные демоны? Этьен вспомнил надменную Касайрис и то, с каким превосходством демоница обращалась ко всем прочим, кроме агни. Та была, словно царственная львица, тогда как Нэйдж на её фоне выглядела хитрой лисой, прячущейся под маской милой, но весьма соблазнительной простушки.

— Давай уже начистоту, — Этьен резко затормозил посреди пустующего дворцового двора. Любопытная прислуга и стража, позабыв все свои дела, глазела из открытых окон на площадь. Судя по доносящемуся гулу и истеричным крикам, там творилось что-то из ряда вон, но Этьен просто не мог упустить шанса, наконец, разобраться с Нэйдж, потому, более не ходя вокруг да около, он спросил прямо: — Ты — демоница?

— С чего ты взял⁈ — фыркнула Нэйдж, словно подобное сравнение оскорбило её. Она принялась демонстративно себя щупать и щипать. — Вот! — захватывая между пальцами приличный слой кожи, Нэйдж принималась его трясти, приговаривая: — Посмотри, это самая настоящая плоть!

Её дурацкие доказательства смотрелись ужасно нелепо, чем озадачили Этьена, вынуждая признать, что он явно погорячился с обвинениями. Ни один демон никогда бы не опустился до такой глупости!

— Ты до сих пор мне не веришь! — с укором заметила Нэйдж, вздёргивая аккуратный точёный носик. Видя её обиженный вид, Этьена невольно охватило совсем несвойственное ему чувство вины. Он вовсе не планировал уязвлять её самолюбие и предавать доверие. Особенно сейчас, когда их отношения всё ещё стояли на крайне шаткой основе. Всё его существо требовало как можно скорее завоевать изворотливую красотку, так что Этьен, собираясь заложить более прочный фундамент, готов был извиниться за бредовые домыслы.

— Прости! — вполне искренне произнёс он. — Я не хотел тебя ни в чём таком подозревать, но так не смог найти твоему исчезновению других разумных объяснений!

— Ах, Этьен! — Нэйдж удручённо покачала головой. — Если я тебе скажу правду, ты, конечно же, решишь, что всё это бездарные выдумки!

— Ты могла бы попытаться, — осторожно предложил Этьен, опасаясь спугнуть пойманный настрой. Ему приходилось балансировать на тонкой грани, когда настойчивость могла привести как к желанному откровению, так и заставить закрыть все жгучие тайны на тяжёлый амбарный засов. Нужно было только угадать и вовремя качнуться в правильную сторону.

— Зачем? Чтобы услышать насколько жалкими будут мои слова, и разочаровать тебя? — продолжила сетовать Нэйдж, отводя взгляд в сторону. — Боюсь, я никогда не отважусь на подобное, хотя моё сердце разрывается от чувств к тебе!

— И ты готова отказаться от этих чувств только из-за страха? — Острый вопрос заставил девушку бросить на Этьена обеспокоенный взгляд. Её щёки вспыхнули румянцем, выдавая некое смущение.

— Это всё брачное клеймо! — упавшим голосом созналась Нэйдж, опуская глаза. — И пока оно на мне, я обречена хранить верность…

Её ошеломляющее признание стало сродни удару под дых. Этьен на краткий миг потерял дар речи. Он даже не смог как-то ободрить девушку или хотя бы проявить сочувствие. Просто стоял, как истукан.

— Этой проклятой метке плевать на мои истинные чувства! — В глазах Нэйдж блеснули слёзы. — Я надеялась… Понимаешь, когда мы целовались, и там, на озере, после всего, что между нами было, мне показалось, что ничто больше меня не держит! Я думала, что мои чувства смогли перебороть эту дрянь! Но я жестоко ошибалась, и случилось то, что случилось… — В её голосе прозвучали виноватые нотки, которые тут же сменились воинственными: — Мне надо от него избавиться! Я уверена, должен быть способ выжечь это ненавистное клеймо! Возможно, Дамиан… До меня дошли слухи, будто он владеет магией, вот я и подумала, что, может быть, ему удастся освободить меня.

Слушая запальчивые слова девушки, Этьен испытал гамму самых разнообразных чувств. Он то проникался к ней сочувствием, так как и сам имел брачную татуировку, правда, куда менее вредоносную, то им овладевал гнев, и тогда ему, как и распаляющейся Нэйдж казалось, что это жутко несправедливо всю жизнь томиться в неудачном союзе. Не обошла его стороной и ревность к тому жестокосердному мужчине, заставившему страдать и мучиться неугодную жену.

— Кто он? — спросил Этьен, ощущая страстное желание вытащить Нэйдж из этой кабалы. — Твой муж демон?

Он не знал более никого, кто бы мог так крепко привязать к себе партнёра, хотя должен был признать, что обычно демоны отличались свободой нравов. Тот же агни Найлус отнесся к измене жены с поразительной снисходительностью, при этом жестоко наказав её любовника. Этьен старался не думать о том, что ввязываясь в это дело, сильно рисковал, но Нэйдж… Прекрасная Нэйдж того стоила! Вот только отчего-то она не спешила раскрывать столь важную тайну.

— Он абсолютное зло! — понизив голос, заявила Нэйдж. — И лучше не знать о нём более. Я просто должна снять метку, и тогда он никогда меня не найдёт!

Столь завуалированный ответ вызвал у Этьена глухое раздражение. Вот только, что с ним делать он решить не успел. Во двор высыпались шумные стражники и галдящие слуги. Они громко и наперебой обсуждали короля, таща огромные столы, длинные скамьи, тяжёлые котлы и широкие военные палатки.

— Он точно нас со свету сжить хочет! — принялись роптать служанки, волочившие за собой тюки с соломой.

— Оставит только мумию, как из эрла Диарского! — вторили другие, чьи руки были заняты наполненными водой вёдрами.

— По миру пустит! — сокрушалась повариха, смотря на то, как наполненный подготовленным к ужину супом котёл несут вслед за столами и скамьями.

Этьен не успел толком понять, что произошло, как к нему подвалил стражник.

— Эй, ты! Чего стоишь, как вкопанный, король велел срочно установить все палатки!

— Зачем? — недоумённо переспросил Этьен.

— Хочет устроить госпиталь для пострадавших, так что давай-ка, пошевеливайся! А ты, — И стражник пальцем указал на озадаченную Нэйдж. — Отправляйся к главному лекарю! Всем горничным велели помочь принести лекарства!

Девушка поморщилась и покосилась на Этьена, видимо, ожидая, что он вступится за неё, сообщив о её положении, но ему уже всучили в руки громоздкий рулон, который нужно было отнести в дворцовый сад.

— Похоже, нам придётся немного помочь королю, — взваливая на себя тяжёлую ношу, произнёс Этьен. — Теперь ты запросто сможешь узнать о состоянии Его Величества у главного лекаря! Иди же, я скоро найду тебя!

Нэйдж нахмурилась, будто прикидывая в уме что-то, и только затем, видимо, придя к какому-то решению, улыбнулась в ответ и, помахав рукой, зашагала к дворцу. Этьен потащился в сад, искренне надеясь, что и в самом деле сможет быстро управиться со свалившимися делами. Однако быстро освободиться не получилось. Расставив палатки для госпиталя, Этьен получил приказ заняться новыми — для ночлега пострадавших городских жителей. Затем его послали таскать мешки с провизией к развернувшейся походной кухне. Впрочем, в том был и плюс. Этьен издали увидел Дамиана, разливающего похлёбку местным жителями, и тот выглядел более чем здоровым. Однако подойти ближе к нему всё никак не удавалось. Сначала короля окружили толпой взволнованные рыбаки, надеясь снискать у того понимания и поддержки, затем появились докучливые купцы и торговцы, которые так же жаждали возмещения убытков, потом налетела стайка оголодавших детишек-оборванцев, а уже за ними потянулся и прочий люд: уставшие матери, старики и раненные мужчины. Но когда вокруг Дамиана стали крутиться сразу несколько миловидных девушек, беззастенчиво начавших с ним флиртовать, Этьен поспешил на помощь. Он подоспел к нему ровно тогда, когда небо озарил сполох пламени. Задрав голову, Этьен сразу же увидел крутящийся над дворцовой башней эльфийский корабль. Ящер выпустил боевой огонь, но тот, встретившись с защитным куполом, превратился в яркую вспышку, подобную взорвавшему фейерверку. Рядом появился новый корабль, но и его атака оказалась столь же бессмысленна. Невидимый купол прекрасно держал оборону. Испуганные жители, заметив, что эльфийские корабли бьются в небе, словно мухи в закрытое окно, принялись радостно кричать и улюлюкать. Неудачное нападение эльфов превратилось для них в зрелищное представление.

— Её Высочество принцесса Шанталь достойна наивысших похвал! — произнёс Дамиан, очутившись рядом. Воспользовавшись тем, что его излишне любопытный народ полностью сосредоточился за наблюдением небесной атаки, он отошёл от котла и, осторожно обойдя со спины призванных охранять его стражников, застывших ровно так же, как и все вокруг, раскрыв рот, подобрался к Этьену. Он встал чуть поодаль, чтобы не вызвать лишних подозрений, и осторожно огляделся в поисках возможного шпиона.

— Ты же понимаешь, что это лишь временно? — не без гордости отмечая, что купол прекрасно себя показал, напомнил Этьен.

— Время для меня сейчас лучший подарок, — со вздохом признал Дамиан. Он выглядел уставшим и немного потерянным. Только сейчас, оказавшись рядом с другом, Этьен заметил, как топорщиться королевский камзол, пряча перевязку. Пройдясь по Дамиану цепким взглядом, он мгновенно приметил множество царапин и ссадин, указывающих на серьёзную переделку. Похоже, слухи всё же не врали, и Дамиан действительно был ранен.

— Ты знаешь, что делать? — обеспокоенно поинтересовался Этьен.

— Надеюсь, — не слишком уверенно сказал Дамиан. — Я собрался обсудить кое-какие планы с лордом Ториком за ужином, но он меня немного пугает, может, ты присоединишься?

— В качестве слуги? — насмешливо переспросил Этьен.

— Я велю накрыть у себя, так что мы сможем избавиться от лишних глаз! — заверил Дамиан, а затем, спохватившись, добавил: — И как ты понимаешь, я не буду советоваться с тобой по поводу войны с Императором, но мятеж…

— Я с удовольствием принесу вам ужин, Ваше Величество, — шутливо поклонившись, сообщил Этьен. Он произнёс эти слова намного громче, так что бы стоявшие неподалёку стражники могли их услышать. И двое облачённых в военную форму мужчин, тут же неодобрительно покосились в его сторону.

— Отныне назначаю тебя нашим личным слугой! — заметив их внимание, подыграл Дамиан и, царственно выпятив перевязанную грудь, подошёл к своим охранникам. — Нам нужно вернуться во дворец. Найдите кого-то на наше место, и пусть раздаёт еду пока не иссякнут желающие!

Один из стражников тут же воззрился на Этьена, но, поймав его взгляд, Дамиан тут же прибавил:

— Наш слуга уже отправлен заниматься королевским ужином, — сказал он, и стражник принялся нервно озираться по сторонам.

Этьен решил не раздражать его своей персоной и поспешил скрыться на кухне. Заслышав новый приказ, главная повариха, недовольно ворча, оставила на какую-то девчушку помешивать кашу, а сама принялась спешно крутиться у плиты, пытаясь на скорую руку сотворить что-то подходящее для королевского стола. Этьена же принялись гонять, словно мальчишку на побегушках. Сначала повариха велела ему принести овощей со склада, а затем сходить на птичник за фазанами и курицей, потом пришлось лазить по подвалам, доставая то сыры, то вино, то копчёное мясо. Вконец измотанный, Этьен вернулся в очередной раз с солёной рыбой в руках и с удовлетворением увидел на столе десяток подготовленных подносов заставленных многочисленными блюдами. Нагрузив ещё несколько лакеев, он сам взвалил на себя сразу четыре подноса и направился к королевским покоям. Однако, петляя по коридорам, вдруг услышал знакомые голоса. Томные и чувственные интонации Нэйдж он узнал сразу. Этьен только собирался замолвить о ней словечко Дамиану, но теперь понимал, что в его услугах она уже вряд ли будет нуждаться. Вторым говорящим был Торик. Невольно прислушавшись, Этьен понял, что они направляются к королевским покоям, и, стараясь держать дистанцию, чтобы не наткнуться на них вживую, пошёл за ними.

— Ты уверена, что поняла принцип? — настойчиво вопрошал Торик. Его голос, густой и глубокий звучал не так чётко, как эмоциональные слова Нэйдж.

— Ну конечно! Я же сразу тебе сказала, что эти гобелены не простое украшение!

— Получается, мне надо собрать все, на которых изображено хоть что-то с Каэра? — задумчиво уточнил Торик.

— Не обязательно, если удастся заполучить ключ, то мне хватит и одного! — с уверенностью заявила Нэйдж.

— И ты думаешь, он есть у короля? — с сомнением переспросил Торик.

— Скажем так, у меня хорошее предчувствие на этот счёт. — В голосе Нэйдж прозвенели радостные нотки.

Этьен, вспоминая о жгучем желании девушки избавиться от брачной метки, ещё немного покрутил в голове странный диалог, приходя к выводу, что гобелены как-то способны помочь. И хотя это звучало дико, так как едва вышивка на куске ткани что-то могла сделать с клеймом, тем не менее, тому можно было найти разумное обоснование. В конце концов, в мире хватало коллекционеров, а гобелены леди Даниэлы считались роскошью. Возможно, Нэйдж хотела кого-то подкупить. В очередной раз Этьен жалел, что недостаток времени не давал ему получше узнать девушку. Воистину Нэйдж хранила множество тайн. И ещё одна привела её в королевские покои. Войдя в королевскую гостиную, Этьен с удивлением увидел Нэйдж сидящей за небольшим накрытым столом. На ней было новое платье, лазурно-голубое с многочисленными рюшами и кружевами. И вновь на секунду Этьену показалось, что перед ним скромница-сестрица Торина. Но даже самая милая улыбка в исполнении Нэйдж, которой она одаривала Дамиана, не оставляла никаких сомнений. Скромность определённо не была у неё в чести. Яркая и беззастенчивая Нэйдж сидела по правую руку от короля, тогда как её дядюшка Торик удалился в другой конец стола. Его взгляд лениво блуждал по предложенным угощениям. Он не иначе, как нарочно, даже не смотрел в сторону беззастенчиво флиртующей племянницы и растекающегося от того в лужицу короля. Дамиан с трудом заставил себя отвести взгляд от Нэйдж, чтобы кивнуть Этьену:

— Отошли всю прислугу и присаживайся, — предложил он мимоходом, почти тут же вновь воззрившись на девушку. — Боюсь, прежде чем выслушать тебя, моя леди, нам придётся немного поговорить о делах.

— Конечно, мой король, — ласково и покладисто проворковала Нэйдж. От её жаркого взгляда из-под ресниц, брошенного на Дамиана, Этьену мгновенно стало не по себе. Он не желал ревновать её к другу, понимая, что их отношения невозможны. Едва Дамиан узнает секрет Нэйдж, его юношеская влюблённость погаснет. Благородство в крови друга было неискоренимо. Он, скорее, пожертвует собой и своими чувствами, чем попытается вырвать возлюбленную из неудачного союза! Однако понимание не спасало, Этьен никак не мог сладить с собой. Ревность жгла изнутри, заставляя бурлить кровь. Но как было устоять, когда недавно ищущая утешения в его объятьях красотка смотрела только на короля? Да ещё с таким восхищением! Желание обратить на себя внимание затмевало рассудок, так что Этьен с едва скрываемым раздражением слушал переживания Дамиана о затеянных больших растратах. Он, конечно же, не мог оставить пострадавших жителей без должной компенсации. Торик же настоятельно рекомендовал ему впредь не давать никаких необдуманных обещаний и всё решать только после заседания совета лордов.

— Я уже разорил всю казну? — горестно спросил Дамиан. Он выглядел глубоко несчастным и окончательно запутавшимся. Его представления о справедливом правлении, построенные на мирном опыте короля Йорана, совершенно не годились на период восстания и войны. Вот только Дамиан тщетно пытался пользоваться выученными методами, не понимая, что сам себе создавал лишние трудности.

— Ах, не могу поверить, что нашей стране достался столь щедрый король! — вмешалась Нэйдж. Она любовно воззрилась на Дамиана, заставив того густо покраснеть от её внимания. — Дядюшка, ну неужели ты не можешь хоть немного помочь? Я не думаю, что рыбацкие лодки стоят так дорого.

— Дело не в цене, — хмуро заметил Этьен. — А в том, что это напрасная трата! Рыбаки, как и прочие горожане должны уяснить, что если они будут поддерживать бунты, то потеряют всё. Сейчас Дамиану стоило бы построить королевские лодки, таверны и лавки, которые он мог бы дать пострадавшим в аренду. И только, когда горожане покажут свою истинную поддержку короне, некоторых из особо отличившихся можно одарить милостью.

— Какая хитроумная жестокость! — фыркнула Нэйдж. — Вместо того чтобы помочь людям, вы хотите превратить их в рабов!

— Этьен прав, — внезапно заступился Торик. — Не стоит поощрять тех, кто того не заслужил! К подаркам быстро привыкают, а это чревато тем, что завтра появятся новые просители, и короне только и придётся, что исполнять прихоти горожан.

— Твой народ, Дамиан, куда проще держать в узде, если направлять их суеверные натуры в нужную сторону, — едко добавил Этьен. — Они считают тебя страшным колдуном, а ты кормишь их едой из королевских запасов и устраиваешь на ночлег во дворце! Не лучше ли, раз уж правда выплыла наружу, показать им свои способности?

— Тогда меня будут бояться и ненавидеть! — возразил Дамиан, откладывая вилку. От переживаний он, похоже, совсем потерял аппетит. — Я не хочу становиться таким же тираном, как Император Вальен!

— Я в вас верю, мой король! — вновь вклинилась Нэйдж, осторожно придвинув свою руку к руке короля. Она как бы невзначай дотронулась своим мизинцем его безымянного пальца. Дамиан вздрогнул, но руку не отдёрнул, хотя даже такое осторожное прикосновение заставило выступить на его лбу капельки пота. Нэйдж, словно издеваясь, тоже не стала отводить руки. Послав королю полный страсти взгляд, она пылко заявила: — Уважение к народу намного ценнее страха!

— Вот только уважение это должно быть взаимным! — сгорая от ревности и желания, с раздражением высказал Этьен. — Иначе кто-то в итоге окажется полным дураком!

Вот только произнося эти слова, он сам себя таковым и ощущал. Нэйдж вертела им, как хотела! Казалось, она нарочно его дразнила и делала вид, что и вовсе не замечает, а он только и мог, что изнывать от желания!

— Чтобы вызвать уважение у каждого жителя Каэра, Ваше Величество, нужно время, — вкрадчиво произнёс Торик, обращаясь к королю. — Но его сейчас у вас слишком мало, потому быть добрым и справедливым никак не получится.

Дамиан печально вздохнул, и даже начавшая по обыкновению накручивать на палец локон Нэйдж не вызвала у него прежнего оживления. Он смущённо отвёл взгляд в сторону, чтобы не поддаться искушению, тогда как Этьен напротив не мог оторвать от девушки взгляда. Нестерпимое желание окатывало его горячими волнами, словно море, наступающее на берег во время прилива. Он с трудом заставлял себя вникать в серьёзный разговор, надеясь, что это хоть немного уменьшит напряжение, но пока терпел одно унизительное поражение за другим. Этьен даже не мог заставить себя как следует разозлиться на Нэйдж за её откровенное пренебрежение и бесстыдную ложь. Он уже не верил в то, что она и в самом деле им увлечена, и всё же собственная гордость не давала ему признать этого поражения. Пропустив ещё несколько философских изречений от Торика, Этьен заставил себя перевести на него взгляд, чтобы хоть немного остыть.

— Вам стоит взять под стражу генерала Йохана и издать указ об аресте лорда Дьярви и эрла Ульвара. Они все, а не только эрл Элоф, должны оказаться в темнице и предстать перед судом, — выдал Торик, и Этьен заметил в его янтарных глазах подозрительный блеск. Лорд-канцлер не сводил взгляда с Дамиана, и, пожалуй, был слишком настойчив, скорее, не давая советы, а указывая.

«Уж не собирается ли хитрый лорд прибрать власть в свои руки?» — пронеслась в голове Этьена шальная мысль, и он дал себе зарок быть с Ториком повнимательнее.

— Что-то я сомневаюсь, что кто-то из мятежных лордов так просто сдастся страже, — Дамиан нахмурился. — Боюсь, это вызовет новый конфликт. И в их защиту поднимутся другие лорды.

Король рассуждал вполне здраво, и Этьен хотел было его уже поддержать, но не смог совладать с чувствами, и покосился на Нэйдж. Уголки её губ дрогнули, словно слова короля позабавили девушку. Она продолжала накручивать локон на палец, но больше не смотрела на Дамиана, как преданная собачка. Её отчего-то куда больше заинтересовало таинственно поблескивающее на его руке кольцо. Довольно странное кольцо, слишком узкое и тонкое для мужчины. Этьен вообще был удивлен его появлению. Раньше Дамиан не увлекался украшениями. А разговор тем временем накалялся.

— Тогда вам стоит устроить показательную казнь, чтобы аристократы и обычные горожане понимали, что будет ожидать предателей, — продолжил гнуть свою линию Торик.

— Но я не могу повесить Элофа без суда! — Дамиан был настолько взбудоражен, что едва не вскочил со своего места.

— А кто сказал, что надо сразу браться за эрла Элофа? — хмыкнул Торик. — Есть же ещё Хьяр. Ваш сменщик и королевский стражник. Он выстрелил вам в спину на глазах у сотни солдат, а покушение на короля, как всем известно, карается смертью!

— Он, скорее всего, уже в бегах, — став ещё мрачнее, произнёс Дамиан.

— Под куполом далеко не убежишь, — насмешливо заметил Этьен. — Так что если и скрывается, так в какой-нибудь местной дыре.

— Быть может, — согласился Дамиан. — Но сейчас у меня нет свободных людей, которые мы могли его отыскать!

— Почему это нет? — удивился Этьен. — А как же я? Или ты считаешь, что на кухне я пригожусь куда больше?

— Мне неловко тебя просить о таком, — признался Дамиан. — Я вроде бы король, а, получается, зависим от друга, чья страна объявила моей войну!

— Тогда почему бы это дело не доверить мне? — Нэйдж мигом вернула себе всё внимание. — Я уже засиделась дома, и тоже хочу помочь своему королю!

— Исключено! — в один голос воскликнули Этьен и Дамиан.

— Ну почему? — Нэйдж обиженно надула губки.

— Потому что это чересчур опасно! — пояснил Дамиан, покосившись на Торика. Однако лорд-канцлер не проявил к желаниям племянницы никакой озабоченности. Похоже, он не видел ничего предосудительного в том, чтобы девушка рисковала своей жизнью.

— Это нечестно! — продолжала негодовать Нэйдж. — Я так хочу быть полезной Его Величеству! — Она вновь направила на Дамиана взгляд полный обожания, от которого король вмиг залился краской, но девушка будто бы и не заметила этого, рассуждая: — Но я не могу отправиться на поиски предателя, потому что это опасно. Мне так же не дозволено прийти и во дворец, чтобы окружить моего короля заботой и лаской, потому что меня здесь никто не знает. Сегодня стражник перепутал меня с горничной! Вероятно, Ваше Величество, став королём, позабыли о данном мне некогда обещании. Что ж, я всё понимаю, я всего лишь никчемная приживалка у знатного лорда, а это совсем неподходящая партия…

Этьену оставалось только недоумевать, глядя на то, как кожа Дамиана становится темнее красного вина, и слыша очевидные намёки. Признаться, они вызывали у него смех. Он искренне не понимал, о каком вообще обещании могла идти речь, если Нэйдж была не просто замужем, её ко всему прочему держала брачная метка. Однако события развивались молниеносно, и они, похоже, не собирались считаться ни с логикой, ни с рассудком.

— Лорд Торик, не сочтите мои слова за грубость и бесцеремонность, — начал вдруг Дамиан. — Я обязан выпросить у вас прощение за свою недопустимую небрежность к чести вашей племянницы. Мне следовало прийти к вам сразу же после той ночи…

Ночи? Этьен отказывался верить своим ушам. Уж не хочет ли его друг сказать, что в ночь смерти короля Йорана он получил то, чего никак не удавалось добиться ему? Немыслимо и невероятно! Подобное просто не укладывалось в голове! Этьен корил себя за беспечность и глупость. Ему всё-таки стоило спросить у Дамиана, чем закончилось затянувшееся свидание с Нэйдж, хотя, признаться, он и представить не мог, что друг позволит себе какую-то вольность. Не в его принципах! Да и Нэйдж, она же сама призналась, что клеймо держит её подобно цепям. Солгала? Вопросы роились будто дикие пчёлы у потревоженного улья.

— Однако я спешу заверить, что вовсе не отказываюсь от своих слов, данных Нэйдж, и потому прошу у вас руки вашей племянницы! — закончил Дамиан, став практически пурпурным.

На губах Торика заиграла странная улыбка. Он задумчиво покосился на Нэйдж, после чего весьма вежливо сказал:

— Если моя племянница действительно уверена в своём выборе, я буду только рад породниться с вами, Ваше Величество!

Как вскоре выяснилось, Нэйдж в своём выборе не сомневалась ни капли. Она радостно вскочила со стула и тут же встала подле Дамиана.

— Ваше Величество, я глубоко признательна вам за ваше предложение, — начала она и, взяв короля за руку, внезапно опустилась перед ним на колени. Широкие юбки растеклись по полу подобно голубому облаку. — Вы даже не представляете, как осчастливили меня в эту минуту!

Дамиан выглядел ошеломлённым настолько, что не мог выдавить из себя и слова. Разве что глупую улыбку и поплывший в неге взгляд. Этьен просто не мог справиться с шоком. Он, как и Дамиан онемел, и только и мог, что наблюдать за невероятным представлением.

— Но… — Только что улыбающаяся Нэйдж вдруг погрустнела и отвела от короля взгляд. — Вы же понимаете, что слова, пусть и сказанные при свидетелях, остаются всего лишь словами. Если я отныне ваша невеста, нужно более веское доказательство, — Её пальцы нащупали кольцо и вцепились в выступающий берилл. Камень внезапно вспыхнул, но почти тут же погас.

— Я… не могу… — взволнованно и хрипло заговорил Дамиан. — Это… не просто кольцо!

— Хотите сказать, что я не достойна его? — Нэйдж бросила на короля взгляд, преисполненный разочарования. Спустя секунду в её глазах уже блестели слёзы. — Я… — она осеклась, и её плечи дрогнули. — Я и подумать не могла, что значу для вас так мало!

— Я подарю тебе другое кольцо! — поспешил заверить её Дамиан, но Нэйдж была непреклонна.

— Хотите откупиться от меня какой-то побрякушкой? — Она, отпустив руку короля, резко поднялась. — Я и не представляла, что мой король настолько… Настолько низко ценит меня!

Нэйдж демонстративно отвернулась, но не сдержала вырвавшийся из груди всхлип. В тот момент на Дамиана было жалко смотреть. Его обеспокоенный взгляд метался от кольца к девушке, не в силах определиться. Нэйдж продолжала стоять к нему спиной, её плечи чуть заметно дрожали, намекая о слезах. Они всё больше нервировали растерянного Дамиана, но при этом откровенно злили Этьена. Он вдруг увидел в поведении Нэйдж знакомую стратегию Зарины. Вот только на нём этот фокус обычно плохо срабатывал, однако сейчас Этьен чувствовал, что всё его существо противиться прежним принципам. Слёзы Нэйдж, в отличие от истерик жены, вызывали острое желание немедленно броситься на защиту, забыв обо всём. Он с ужасом понимал, что ему наплевать, что она, возможно, его обманула! Ему было неважно даже то, что у неё, вероятно, что-то было с его лучшим другом. Этьен не желал думать ни об её таинственном муже, ни о глупой помолвке, которая уже висела на волоске, обострившиеся чувства требовали от него куда более решительных шагов. Стащить с пальца Дамиана это проклятое кольцо и вручить глотающей слёзы Нэйдж. А затем утешить и получить заслуженное вознаграждение! Весьма страстное вознаграждение. Этьен, сгорая от желания, наконец, воплотить в жизнь обуревавшие его фантазии, резко поднялся. Однако подобные чувства, похоже, мучили не только его. Дамиан вскочил на ноги вместе с ним.

И он оказался быстрее. Приобняв Нэйдж, Дамиан стащил злосчастное кольцо с пальца.

— Обещай мне никогда не снимать его! — попросил он, вкладывая в её ладонь украшение. — И, я вынужден настаивать на том, чтобы отныне ты жила во дворце!

Нэйдж, сжав в кулаке заветное кольцо, торопливо обернулась. Её лицо разом просветлело, а глаза искрились неподдельным счастьем. Девушка без всякого стеснения наградила Дамиана долгим чувственным поцелуем.

Этьен жадно смотрел на эту картину, окончательно запутываясь. Он хотел возненавидеть Нэйдж за наглую ложь, за унижение его достоинства, за яростную ревность, что она пробуждала в нём, но не мог. Все разумные чувства плавились в неукротимом безудержном желании, которое, подобно неутолённому голоду, только росло. К его счастью, закончив поцелуй, Дамиан тут же принялся хлопотать об устройстве Нэйдж во дворце, и Этьену, вновь прикинувшемуся слугой, удалось незаметно улизнуть из королевских покоев. Он спешно отнёс полупустые подносы на кухню, после чего, отмахнувшись от ворчаний поварихи, выскочил на улицу. Подставляя своё разгорячённое тело ледяному пронизывающему ветру, Этьен надеялся, что холод хоть немного притупит одуряющее всепоглощающее желание. Ему нужна была трезвая голова и ясный рассудок, чтобы во всём разобраться. Однако требующая утоления страсть никак не хотела оставлять его. Ему нужна была разрядка. С довольно прозаичным намерением Этьен вернулся на кухню, но, вглядываясь в лица собравшихся на ужин служанок, испытал лишь гнев. Пресная лепёшка не могла и близко возместить того невероятного удовольствия, что обещал воздушный кремовый торт. Поняв, что мимолётная связь лишь сильнее подогреет аппетит, Этьен, злясь на самого себя, направился к винному погребу. Стащив несколько бутылок самого крепкого вина, он заперся в бывшей каморке Дамиана. Ему нужно было временно забыться…

* * *

Похмельный сон отличался удивительной яркостью. Этьен снова был в наполненном дымом аляповатом шатре гадалки. Удушающий аромат горьких трав забивал лёгкие, а до ушей доносился тревожный звон миниатюрных колокольчиков, развешенных повсюду. Вновь натыкаясь на многочисленные вазы и столики, уставленные разноцветными шкатулками и мерцающими камнями, Этьен пробирался к круглому столу, находившему в центре. Он, сам не зная зачем, искал необычную женщину в просторных серых одеждах, украшенных загадочными узорами. Этьен чувствовал, что она здесь, но гадалка предпочитала прятаться и дразнить, повторяя потусторонним голосом свои давно сделанные предсказания.

— Много женщин, очень много женщин в твоей жизни. — Донесся до него таинственный шёпот.

Этьен, озираясь по сторонам, хмыкнул. Ему было плевать на глупые пророчества, он прекрасно знал, что они не более, чем просто слова, которые потом так удобно подставлять под сложившиеся обстоятельства. И потому его женщины — это его выбор!

Добравшись до круглого стола, Этьен с удивлением обнаружил на нём новую вещь, которая отсутствовала в его воспоминаниях. Светящийся молочный кристалл был водружён на небольшую поставку в самом центре. Внутри, сквозь клубящийся туман, проглядывали неясные образы, но стоило Этьену склониться над странным камнем, как на него из плотной белой дымки внезапно посмотрело симпатичное личико служанки. Флорет! Его милый цветочек! Он тут же узнал её, и сердце наполнилось грустью. Она была его первой любовью, которая, увы, закончилась для них обоих огромной трагедией. Этьен лишился титула и права на престол, а совсем ещё юная девушка оказалась в бэрлокском борделе. Конечно, чуть позднее Гаспьену удалось её выкупить и отправить на южные острова, но к тому времени она уже и слышать не желала об Этьене.

— …но лишь три из них, те, что затронут сердце, изменят твою жизнь, — прошептали совсем рядом, будто бы за спиной.

Этьен резко обернулся, но никого не увидел. Лишь лёгкий ветерок, пробравшийся через полог, пробежался по его волосам, и раздул в догорающем очаге тлеющие угли. Прыткое пламя взметнулось ввысь, и в нём, искрясь, закрутилась золотистая змея. Призрачная огненная Рена вновь исполняла какой-то танец, от которого Этьена не мог оторвать взгляда. Нагская жрица оставила после себя привкус горечи и разочарования. Они смогли разделить лишь один поцелуй, прежде чем судьба развела их навеки. Рена исчезла в глубинах змеиного царства, а ему всё-таки пришлось жениться на Линкской принцессе. Однако эти события Этьен никогда не связывал с нелепым пророчеством. Даже сейчас он не мог с уверенностью сказать, что появившиеся когда-то к наге чувства не были всего лишь наваждением, вызванным её проклятьем.

— Всё ещё не веришь моим предсказаниям? — Голос гадалки стал громче, и в нём явственно слышалась насмешка.

— Конечно, нет! — фыркнул Этьен, вновь начиная оглядывать по сторонам. Туман стремительно редел, позволяя лучше рассмотреть необычную обстановку. Уже гораздо чётче проступали очертания многочисленных сундуков, заваленных необычными драгоценностями, роскошными украшениями и прекрасными тканями. Сделав шаг в сторону, Этьен почти тут же наткнулся на небрежную собранную кучу книг. Подхватив верхнюю, он почти тут отбросил её, завидя бесстыдную обложку романа Шарльена. И это отчего-то насмешило хозяйку шатра. Её каркающий неприятный смех раздражал слух. Этьен, ощущая, как внутри него разгорается ярость, решительно направился к источнику отвратительного звука. Обойдя несколько кресел, сундуков, груды кристаллов и камней, он уткнулся в заставленный мерцающими и оплывшими свечами столик. В слабом неверном свете Этьен обнаружил висящий на колыхающейся стенке гобелен. Без сомнения, то была искусная работа леди Даниэлы. Однако Этьен просто не мог поверить, что мать Дамиана, когда-то ткала нечто подобное. С гобелена на него взирала корчащаяся от смеха гадалка.

Этьен резко очнулся. Обрывки странного сна и оглушающий мерзкий хохот тут же растворились в охватившей его голову боли. Черепная коробка раскалывалась на сотни частиц. Организм отчаянно требовал воды. Этьен, кряхтя, перевернулся на бок и с трудом разлепил глаза, смутно вспоминая, где очутился. В тесной маленькой каморке было сумрачно, отчего он решил было, что проспал целый день и проснулся только под вечер. Мысленно укоряя себя за столь недальновидное поведение, Этьен кое-как заставил себя подняться и доковылять до стрельчатого окна. Опершись на подоконник, он воззрился на узкую полоску неба, что удавалось увидеть из-за башен дворца. Тёмная и хмурая, словно перед бурей, она внушала смутные опасения. Этьен поразился воцарившейся тишине, так словно мир замер в ожидании чего-то неотвратимого и ужасного. Он только успел моргнуть, как его худшие страхи воплотились в жизнь. Неведомый чудовищный звук, подобно грому, прокатился в вышине, а вслед за ним небо озарило ярким пламенем. Эльфийский флот вновь штурмовал купол, а тот, внезапно потемнев и растрескавшись, не выдержал и начал осыпаться огненными осколками.

Этьену страстно хотелось, чтобы виденное оказалось сном, но нещадно раскалывающаяся голова не оставляла сомнений. Он с ужасом взирал на то, как пламя охватило дворцовую башню, а разразившаяся почти тут же гроза оказалась не в силах его погасить. Новый удар заставил вспыхнуть крышу тронного зала. Ливень встал стеной, но огонь, яростно шипя, продолжал облизывать черепицу, пробираясь к соседним постройкам. Небо то и дело озаряли ослепительные молнии и огненные всполохи, но когда сквозь пелену дождя над городом поплыли пламенные облака, Этьен с отчаянием понял, что магия Дамиана уступила силе Императора. Это оказалось крайне неприятным открытием, не оставляющим Каэру никаких надежд. Вальену уже приходилось сжигать дотла целые города, потому прогноз ожидался трагический. Лихорадочно соображая, как защитить полыхающий дворец, Этьен, шатаясь и проклиная собственную глупость и неуёмные амбиции дядюшки, потащился на улицу. Колдовать из каморки, глядя лишь на полоску неба, да несколько крыш, было бы несколько неосмотрительно. Он запрещал себе даже думать о том, что с ним сделает Император за предательство, но честь не позволяла ему допустить, чтобы Дамиан разом лишился всего.

Вывалившись во двор, Этьен остановился под небольшим портиком. Стихающий дождь без помощи унявшегося ветра уже не способен был его достать. Привалившись к холодной стене, Этьен глубоко вдохнул и, игнорируя чудовищную головную боль, принялся выстраивать новый защитный купол. Он собирался окружить своей силой весь дворец, чтобы противостоять атакам Императора, но не успел создать и грани, когда проплывшая над двором огромная тень, заставила его поднять глаза на небо. Огромный алый дракон заходил на опасный манёвр, входя в пике. Секундой спустя он с оглушающим рёвом протаранил зависший над дворцом эльфийский шаттл. Молнией пронесся ему на помощь зелёный собрат. Он встретил неприятеля с другой стороны, выпуская испепеляющее пламя. Зажатый между двух драконов эльфийский корабль вспыхнул, словно факел.

— Какого демона здесь происходит! — простонал Этьен, наблюдая за тем, как внезапно появившиеся незваные драконы сцепились с эльфийским флотом.

* * *

Огромный чёрный дракон, застив собой едва ли не всё небо, появился над Каэром под конец сражения. Эльфийский флот, завидя короля О’дара, перешёл в отступление. И только, когда последний корабль скрылся за горизонтом, дракон, важно покружив над городом, завис над тронным залом. Затем с ним в воздухе начали происходить странные метаморфозы. Сначала он стал стремительно уменьшаться в размерах, потом его чешуя вспыхнула красным, а размашистые кожистые крылья вдруг обросли перьями, а под конец, когтистые лапы стали преображаться в руки и ноги, а на драконьей морде начало проступать нечто человеческое. Выбравшееся из-за туч солнце на миг ослепило Этьена, не дав узреть последний этап превращения. Когда же глаза привыкли к свету, в тронный зал через зияющую обгоревшую дыру в крыше спускался в облике краснокрылого драконеанина король драконов О’дар. С недавних пор его личность обросла диковинными легендами, и Этьен, слыша о промышляемых послом Одореда коварных делишках во Дворце Совета, не был склонен доверять их внезапно ставшему слишком амбициозным правителю. Он поспешил к тронному залу и успел как раз вовремя. Дамиан уже стоял у дверей, раздавая указания прибывшему во главе с генералом Вейгом отряду королевской стражи. Рядом с ним маячил Торик, и, признаться, вид у лорда-канцлера был очень странный. Ещё вчера он поражал своей невозмутимостью, равнодушно взирая на беспардонный спектакль, затеянный племянницей, а сегодня выглядел так, будто на него разом обрушилась вся скорбь мира. Яркие янтарные глаза потемнели, лицо осунулось, а кожа приобрела нездоровый желтоватый оттенок.

«Может, эльфийские шаттлы или драконы сожгли его дом и корабли?» — пытаясь разгадать причину безмолвного горя, предположил Этьен. Он с трудом мог понять, что ещё могло так сильно расстроить лорда. В сознании проскользнула тревога за Нэйдж, но Этьен не придал ей должного значения. Невеста короля во время сражения должна была быть во дворце, а, значит, находилась под его непосредственной защитой. Вдобавок Дамиан, хоть и выглядел сильно обеспокоенным, но не подавал признаков того, что произошла некая трагедия.

Чтобы привлечь внимание друга, Этьену пришлось толкнуть стоявшего перед ним стражника. Тот тут же оскалился и, прорычав негромко какое-то ругательство, толкнул его в ответ. Этьен отскочил в сторону, задевая другого стражника, так что возникший переполох уже не смог остаться незамеченным.

— Что происходит⁈ — гаркнул генерал Вейг.

От его возгласа весь отряд тут же выпрямился, а Этьену удалось поймать взгляд Дамиана. На лице друга тут же появилась лёгкая полуулыбка.

— А вот и наш верный слуга! — воскликнул Дамиан. — Нам известно, что он прекрасно владеет мечом. Прошу вас, генерал, выдайте ему оружие, мы желаем назначить его личным телохранителем и взять с собой!

Генерал Вейг неодобрительно покосился в сторону Этьена и явно хотел что-то возразить, но в дело вмешался Торик.

— Это мой человек, генерал, — вдруг объявил он. — Не так давно я отправил его во дворец в качестве слуги, чтобы он помог вычислить предателей короны, но теперь, когда мятежников разогнали, а эрла Элофа заключили под стражу, его отличные боевые навыки и наблюдательность могут пригодиться Его Величеству на переговорах.

Этьену с трудом удавалось удержать серьёзное выражение лица. Похоже, создание искусной лжи было в крови семейства Отрийского лорда, однако сейчас его выдуманная история пришлась весьма кстати. И хотя генерал Вейг отнесся к словам Торика с большим сомнением, Этьену тут же вручили меч.

— Напоминаю, генерал, король драконов просил провести встречу без лишнего официоза, так что прошу вас сохранять терпение, — повторил Дамиан, отдавая последний приказ.

Стражники послушно отворили двери.

— Его Величество Король Дамиан, — громко объявил генерал Вейг, быстрым цепким взглядом осматривая ожидавшего О’дара. Король драконов и в самом деле ждал в одиночестве, что настораживало. Обычно тот редко появлялся в свете без своего эксцентричного посла.

Слуги поспешно втащили в зал роскошное кресло, однако король драконов даже не подумал его занять. Заметив это, Дамиан так же застыл у трона, не решаясь сесть. Этьен быстро встал на место позади трона, как и полагалось королевскому телохранителю, а по соседству остановился Торик.

— Позвольте поприветствовать вас на Каэре, король О’дар, — несмело начал Дамиан.

— Король Дамиан, — У короля драконов был низкий хрипловатый голос, в котором ощущалась властность и нечто опасное. Он подошёл ближе к королевскому трону, но, так и не дойдя до него, остановился в нескольких шагах. — Вижу, вы сочли мою просьбу о приватном разговоре неуместной.

— Прошу меня простить, — Дамиан смутился, но попытался выкрутиться. — Со мной мой телохранитель и главный советник. Я правлю всего несколько дней, потому не могу пока полагаться только на своё мнение, вдобавок от этих людей у меня нет секретов!

Этьен тут же почувствовал, что О’дар смотрит на него. Острый и пронизывающий взгляд, казалось, безжалостно вторгался в само его существо. Этот хищный и опасный взор вызывал у Этьена крайне неприятное ощущение, будто он вдруг оказался полностью обнажённым.

— Ну конечно, — Губы короля драконов тронула усмешка, и Этьен вдруг понял, что король драконов его узнал, и, похоже, нашёл ситуацию довольно занятной. — Признаться, на вашем месте я бы поостерегся брать на службу настолько именитых телохранителей, — добавил он, после чего устремил взгляд на Торика. Внезапно глаза О’дара расширились, и в них искрой вспыхнул испуг. Этьен, заметив необычную реакцию, покосился на Торика. Лорд-канцлер гордо выпрямился и в свою очередь не снимал тяжёлого взгляда с короля драконов, и что было поистине поразительно, так это то, что О’дар ему уступил. Воззрившись на Дамиана, он неохотно произнёс.

— Что ж, будь по-вашему, но должен предупредить, я прибыл сюда не для разговора о войне, меня привела к вам магия!

— Магия? — не смог скрыть удивления Дамиан, но почти тут же выражение его лица изменилось. Он нахмурился и поджал губы, после чего куда более сдержано уточнил: — Что вы хотите этим сказать?

— Драконы вступились сегодня за Каэр в знак благодарности, — сообщил О’дар. — Вам, король Дамиан, удалось сделать то, что оказалось неподвластно мне. До сих пор я был уверен, что являюсь последним волшебником в мире, однако ваше появление стало для меня надеждой. Надеждой возродить народ моей матери, и потому я предлагаю вам, как человеку волшебной крови, равноправный союз. Драконы готовы сражаться против эльфов и помочь отстоять Каэр.

— Вы говорите о равноправном союзе, но что Каэр может дать вам взамен? — Было видно, что Дамиана не очень обрадовало предложение. Он напрягся и ещё сильнее нахмурился.

— Право на пользование Источником магии, — с улыбкой, в которой, впрочем, не было и намёка на искренность, ответил О’дар. Королю драконов не удалось скрыть алчный блеск в глазах.

— Не земли? — переспросил Дамиан. Признаться, ответ короля драконов озадачил не только его. Этьен чувствовал подвох, но пока не мог его разгадать.

— На Одореде достаточно места, — с насмешкой ответил тот. — Да и драконы не люди, и не плодятся, как кролики.

— Вы меня заинтересовали, король О’дар, — задумчиво заявил Дамиан. — Но могу я рассчитывать на какое-то время, прежде чем дать вам ответ?

Король драконов укоризненно покачал головой.

— Нынче время не на вашей стороне, король Дамиан. Пролетая над Каэром, я заметил на подступах к городу целую армию бэрлокских собак.

Этьен с тревогой взглянул на Дамиана. Друг помрачнел, а на лбу залегла первая морщина. Ни для кого не было секретом, зачем появились бэрлокцы и какие у них мотивы. Бедный Дамиан не мог справиться с эльфийским флотом, что уж говорить о его возможностях воевать сразу на два фронта. При таком раскладе Каэру не продержаться и нескольких часов. Вот только король драконов на том не остановился, решив поделиться всеми добытыми сведениями:

— Жёлтое Крыло утверждает, что у врат начали собираться банды оборотней, и, не похоже, что они прибыли выразить вам поддержку от правителя Мауру. Есть все основания предполагать, что близость Янгоса будит в них не только враждебность, но и амбиции. Они жаждут побед и легендарных сокровищ.

Судя по опустившимся плечам Дамиана, для него новость стала не просто неожиданностью, а своего рода предательством. Но, что мог сделать Марселу? В каждой стране найдётся какой-то сброд, решивший, что достоин большего! Этьен с тяжёлым сердцем вспоминал слова Императора, что начатая эльфами война в ближайшее время грозила обернуться мировой.

— Да и в горах Красное и Зелёное Крылья заметили несколько стай промышляющих летучих мышей, подозрительно напоминающих вампиров, — тем временем закончил О’дар, окончательно добив Дамиана.

В тронном зале повисла мучительная напряжённая тишина. Каждый понимал, что ситуация у Каэра была безвыходной. Дамиану необходимо было принять чью-то сторону, но пока Этьен размышлял, как устроить перемирие с Императором, и на какие уступки мог бы пойти Вальен, его опередил Торик.

— Нам стоит согласиться, — бесшумно подойдя совсем близко к королю, произнёс он.

— Что? Почему? — Дамиан вздрогнул от неожиданности и повернулся к канцлеру.

— Разве ваша основная задача не спасти ваш народ? — С непривычной страстностью заговорил Торик. — Ваше Величество, драконы способны избавить нас от армии Бэрлока и банд отступников в горах, не допуская в столицу, а это поможет сохранить Скёйдарн от многочисленных разрушений и лишних жертв!

— Вообще-то, у меня есть и другие предложения, — хмуро заметил Дамиан, впервые открыто выражая лорду недовольство.

— Да, но вы до сих пор их не приняли, вероятно, потому что их цена завышена, — парировал Торик.

— Вы думаете, что отдать Источник магии наименьшее из зол? — Дамиан с сомнением покосился на лорда. — Похоже, вы просто не понимаете его ценности!

— Зато я понимаю ценность жизни, потому не советую вам ставить её на одни весы с амбициями! — Торик проявлял совершенно поразительное упрямство, чем немало удивил Этьена. Его излишне эмоциональные слова намекали о серьёзной потере. Похоже, у него и правда кто-то умер, и эта смерть стала слишком глубокой раной. Этьен пожалел, что не встретил друга чуть раньше. Ему не стоило брать Торика с собой на переговоры в таком состоянии. Для принятия серьёзных решений нужна была трезвая голова и беспристрастность. Впрочем, в неподготовленности к важным переговорам ему следовало упрекнуть и себя. Головная боль лишь слегка притупилась, но стоило только начать ворошить мысли, как она тут же напоминала о своём существовании. Этьен старался не замечать мучившей его жажды и неприятной сухости во рту. В конце концов, в его жизни случались дни и похуже.

— А что думаешь ты? — внезапный вопрос Дамиана поставил Этьена в весьма неудобное положение. И о чём он только думал, решив посоветоваться с телохранителем?

Однако ни О’дар, ни Торик не выразили тому никаких возражений. Король драконов уставился на Этьена с не меньшим интересом, чем сам Дамиан. И это, мягко говоря, напрягало.

— Ваше Величество, не вашему слуге, конечно, судить, но действовать сгоряча плохая затея, как и слепо доверять другим правителям, у которых, без сомнения, есть свои скрытые интересы, — осторожно начал Этьен, но его перебил Торик.

— Если бы король О’дар сегодня не поддался порыву, боюсь, от столицы остались бы только полыхающие руины!

Этьен поймал себя на мысли, что в тот момент в глазах ухмыляющегося короля драконов они напоминали трёхглавого змея, который никак не мог договориться со своими головами. Дамиан никак не мог решиться, Торик откровенно настаивал, а Этьен категорически не соглашался. Ну не мог же он подложить такую свинью, в виде хитрого О’дара, сразу и другу, и дядюшке! Вот только риторика лорд-канцлера оказалась отчего-то более действенной. Напомнив ещё раз о подходящих к городу бэрлокцах, сдержать которых физически не успевала армия лорда Иро, Торику удалось переманить Дамиана на свою сторону.

— Каэр принимает ваше предложение, король О’дар! — объявил друг, и его даже не смутил тот факт, что король драконов в лучших традициях демонов возжелал скрепить договор кровью. Торик весьма подозрительно суетился вокруг свитков, постоянно что-то проверяя и дописывая. Этьену его поведение нравилось всё меньше и меньше.

— Только не говори мне, что я сделал самую грандиозную ошибку в своей жизни, — попросил его Дамиан, когда довольный король драконов, подхватив подписанный свиток, оттолкнулся от пола и, расправив алые крылья, устремился к дырявому потолку.

— Даже если я считаю, что всё именно так? — косясь в сторону Торика, хмыкнул Этьена.

— Думаешь, он может быть предателем? — перевязывая мягкой тканью разрезанный палец, устало спросил Дамиан. К вечеру он выглядел совсем неважно. Под слегка покрасневшими глазами залегли густые тени, выдающие бессонную ночь, и Этьен старался не думать, что причиной тому могла стать его вчерашняя необдуманная помолвка и излишне темпераментная невеста. Немалая доза алкоголя хорошо приглушила ревность, да и отсутствие поблизости Нэйдж позволяло контролировать свои чувства. Однако стоило вспомнить о девушке, как в голове тут же всплыл её странный диалог с Ториком, а потом и назойливая помолвка. Теперь в свете новых событий, вчерашний день казался не менее подозрительным.

— Я бы присмотрел за ним…

Получив одобрение, Этьен, покинув тронный зал, осторожно последовал за Ториком. Пока Дамиан отправлял стражников к выказавшим ему почтение лордам, собираясь устроить военный совет, канцлер, отказавшись от сопровождения, удалился в вечерний полумрак коридоров. Его походка показалась более плавной и размеренной. Будто вместе со своей загадочной потерей, Торик вдруг лишился какого-то внутреннего стрежня, что прежде придавал ему уверенности. Добравшись до лестницы, лорд-канцлер, словно желая оправдать родившиеся у Этьена подозрения, вместо того, чтобы подняться в свои покои, начал спускаться вниз. Торик вырулил к кухням, а затем скрылся за дверью, выходящей во двор. Этьен поспешил за ним, но, оказавшись на улице, не увидел на огромной мощёной площадке даже удаляющегося силуэта. Лорд будто бы испарился! Оглядевшись по сторонам в поисках хоть каким-то объяснений, Этьен вынужденно сдался. В этой части двора, окружённой высокими стенами и предназначенной для разгрузки телег и повозок с продовольствием, попросту негде было прятаться. Тихий шорох, раздавшийся от невысокой груды сваленных в углу корзин, на мгновение заинтересовал Этьена. Бросив в их сторону острый взгляд, он однако не обнаружил ничего подозрительного. Среди десятка корзин едва ли смогла бы спрятаться его маленькая дочь, потому, решив, что это всего лишь крыса, Этьен покинул дворец, направляясь к дому Торика.

Плутая по мелким улочкам, чтобы не привлекать лишнего внимания, он ожидал увидеть в имении лорда серьёзные разрушения. Возможно, огонь эльфийского корабля коснулся его дома, и теперь там лишь дымящиеся руины. Или же дракон задел когтями чёрную крышу, и та обвалилась. Этьен рисовал себе разнообразные мрачные картины, ища в них причину для странного поведения Торика, но, обнаружив, что с особняком всё в полном порядке, ощутил разочарование, которое, впрочем, тут же сменилось шоком. Спрятавшись за высоким и колючим кустом шиповника, росшего у имения, расположившегося напротив, он вдруг увидел деловито шагающего по выложенным пурпурным порфиром дорожкам принца Юджина. Старшему Бэрлокскому принцу совершенно точно нечего было делать в центре Скёйдарна, однако он даже не пытался скрыть свою личность за тёмным плащом. Едва он дошёл до небольшого крылечка, дверь открылась и навстречу бросилась с объятьями никто иная, как Нэйдж. Она что-то мило щебетала, прижимаясь к мускулистому телу принца. Этьен находился слишком далеко, чтобы разобрать слова, однако едва ли он в них нуждался. Ему вполне хватало и того, что представлялось его взору. Обнимающая парочка слилась в страстном поцелуе, после чего спешно скрылась в доме. Оглушающая волна ревности обрушилась на Этьена. Он желал немедленно ворваться в особняк и разделаться с наглым Юджином, и лишь пульсирующая головная боль, вновь напомнившая о себе, удержала его от неосмотрительного поступка. Высокие кованые ворота пришлось бы яростно штурмовать, что лишило бы атаку всякой внезапности. Памятуя о наличии чёрного входа, Этьен ринулся к спрятанной в зарослях плюща калитке. К его удивлению, она оказалась распахнута настежь. Ворвавшись внутрь сада, Этьен почти сразу же затормозил, услышав знакомые голоса. Нервно оглядевшись, он не нашёл лучшего укрытия, чем раскидистый куст можжевельника. Затаившись за мохнатыми ветками, Этьен осторожно покосился в сторону приближавшихся. Он мгновенно узнал надсадный голос Дьярви, светлую макушку Элофа и сгорбленную фигуру Адвиля.

— Должен заметить, леди Нэйдж прекрасно справляется с делами и без этого мрачного Дюлана, — хмыкнул старый лорд.

— Это безусловно, но лучше бы, чтоб она не встречала каждого вожака стаи так же тепло, как бэрлокского принца, — мрачно заметил Элоф, и в его голосе натянутой струной звенела ревность.

Вот только Этьену уже было не до очередного незадачливого ухажёра. Куда важнее оказалось сложить всё увиденное и услышанное в нечто единое. Факты и домыслы, словно маленькие бисеринки, нанизывались на нитку, а затем вплетались друг в друга, постепенно превращаясь в ужасающий узор. Затеявший очередную пакость проклятый Дюлан, вечно играющие судьбами демоны и представленная ими огненная богиня, неуёмные амбиции Императора и коварные планы короля драконов, всё это множилось на жгучее желание бэрлокских собак, наконец, сорваться в долгожданную кровопролитную бойню и так кстати наступающий Янгос, приводящий в безумство оборотней с Ю, и слишком юного, но талантливого мальчишку на троне возрождённого и некогда великого Каэра. Кто бы ни плёл эту кошмарную картину, он явно продумал всё до мелочей. Поэтому существовали такие, как Торик и Нэйдж. Увы, ни одна война не обходилось без подлых предателей.

Ревность боролась с ненавистью и жаждой возмездия. Ему нужно было срочно обо всём рассказать Дамиану! Он цеплялся за эту мысль, торопливо выбираясь из укрытия и покидая имение, хотя больше всего ему хотелось вернуться и наделать сгоряча каких-нибудь глупостей. Например, как следует разукрасить нахальную рожу принца Юджина! Руки прямо-таки чесались поправить крючковатый нос и задвинуть выступающий подбородок. Однако стоило Этьену только начать продумывать, что он сделает с Юджином, не иначе как сама судьба столкнула его нос к носу с личным отрядом принца. Десяток отъявленных головорезов маялись бездельем на узкой улочке. За время своего недолгого ожидания они умудрились сорвать с петель все ставни, разбить окна и пробить несколько дверей. Несчастные, вышвырнутые из своих домов жители, трясясь от ужаса, сбились в кучу под одним из окон. Присмотревшись к ним внимательнее, Этьен с отвращением понял, что жертвами бэрлокского произвола стали горстка детей и пара стариков. В следующий миг прямо перед ним из выбитой двери появился ещё один оскалившийся громила. В его руках, подобно тряпичной кукле, болталась совсем ещё молодая девушка, почти подросток. Половину её лица украшал жуткий кровоподтёк. Похоже, сильнейший удар заставил бедняжку потерять сознание.

— Вот! — тряхнув безвольное тело, пробасил громила. — Нашёл и нам развлечение! Не только же принцу по девкам бегать!

«По девкам, значит», — вынимая полученный от королевских стражников меч из ножен, ухмыльнулся Этьен. Желание наделать глупостей и выпустить пар больше невозможно было сдерживать. Вдобавок у Этьена появился вполне благородный повод кинуться в драку. Бедная девчушка едва ли заслужила стать игрушкой в мерзких лапах бэрлокских собак.

Быстро оценив противника, Этьен с разбегу набросился на громилу. У него было всего два преимущества — ловкость и эффект неожиданности, и оба сослужили ему добрую службу. Он оказался за спиной бэрлокца гораздо раньше, чем его товарищи успели заметить, что тому угрожает какая-то опасность.

— Отпусти её! — потребовал Этьен, приставляя громиле меч к обнажённому горлу.

— Что⁈ — злобно пробасил тот, намереваясь пустить вход локти. Однако Этьен перерезал ему глотку раньше, чем удар добрался до него. Подхватывая падающее тело девушки, он отскочил от падающего громилы. В ноздри ворвался аромат крови, будоража забытые ощущения. Долгих пять лет Этьен, да и не только он, не вступал в кровавые схватки! Глупые стычки с царапинами и синяками не шли ни в какое сравнение с ощущением опасности настоящего боя и эйфорией от победы над врагом. Этьен ощущал, как вскипала кровь в его жилах, лишая страха и рассудка. Он смело встретил подбежавших бэрлокцев, вот только ему одному оказалось не так-то просто сражаться против целого отряда. Благо теснота улицы сильно мешала грузным, одетым в кольчуги и латы воинам. Лишь двоим одновременно удавалось атаковать, что позволяло Этьену не только благополучно избегать ранений, но и иметь большую свободу в выборе техники. Скованные тяжёлым обмундированием, бэрлокцы шли напролом. Их удары не отличались изяществом и в большинстве случаев были довольно примитивны, однако Этьену приходилось проявлять изрядную изобретательность, чтобы прорваться к слабым местам доспехов. Но он ни на секунду не пожалел, что сцепился с бэрлокскими собаками. Неприятные гадкие мысли, наконец, больше не тревожили его прояснившуюся голову. Он был полностью поглощен боем, позволяя своим эмоциям выйти наружу. На каждом противнике Этьен вымещал ту ярость и гнев, ревность и раздражение, что не давали ему покоя.

Он сумел вырубить одного, и серьёзно ранить ещё двоих, когда бэрлокские собаки решили сменить тактику. Один из отморозков, поняв, что не в состоянии добраться до Этьена, схватил так некстати собравшего сбежать испуганного ребёнка, и, вздёрнув его за шкирку, словно щенка или котёнка, приставил к его впалому животу кинжал. Лицо бэрлокца выражало ту самую безумную жестокость, которой не было оправданий. Убийство ради извращённого удовольствия отнять жизнь у беззащитного или слабого. Этьену было глубоко отвратительно подобное зверство, но при всём желании он не мог спасти ребёнка. Напирающие на него воины отдаляли его с каждым шагом от тех, кто остался и нашёл новую забаву. Тщетно попытавшись прорваться, Этьен получил пару лишних ссадин и порвал рубашку так, что теперь она клочьями болталась на плечах. Детский оглушающий крик оповестил его о том, что он безнадёжно опоздал, вселив ещё большую ярость, с которой Этьен набросился на теснивших его бэрклоцев. Внезапно появившаяся тень, позволила ему выбить меч у одного и пронзить в живот другого. Он уже сделал выпад, чтобы напасть на следующего, когда с неба на того обрушилось пламя. Не рыже-красное эльфийского корабля, а зеленовато-белое, каким славились драконы! Этьен на секунду поднял глаза, и его взгляд упёрся в алую чешую. Ошибки быть не могло, некий дракон решил вмешаться в возникшую потасовку. Поняв, что это шанс, Этьен рванул в сторону мучителя ребёнка. Он выхватил раненого малыша прежде, чем драконий хвост снёс громилу к концу улицы. Затем вновь вспыхнуло зелёное пламя, опаляя разбегающихся в панике воинов. Этьен прижимал полуживого ребёнка, вливая в него свою магию. Из вспоротого живота выпадали кишки и бурным потоком лилась кровь.

«Надо к целителю, срочно!» — Раздался драконий голос в голове Этьена. Он был отдалённо знакомым, но в памяти всплыли лишь смутные обрывки прошлого, потому оставалось невозможным определить, когда же и по какому поводу велась телепатическая беседа с его хозяином. Возможно, они обсуждали какую-то сделку во Дворце Совета, или же просто встречались в дни, когда давались балы.

«Лекарь во дворце, я не успею…» — попытался как можно чётче сформулировать свои мысли Этьен. Он с раздражением понимал, что его сил и умений не хватало, чтобы спасти ребёнка. И от этого становилось всё более мерзко.

«Эльф Этьен?» — Дракон не сумел скрыть своего удивления, так же как и сам Этьен.

— Тими⁈ — он поднял голову и тут же упёрся взглядом в хитрую морду юного алого дракона. Признаться, с их последней встречи тот существенно прибавил в росте и весе и теперь выглядел довольно внушительно. Впрочем, Тимиэль так же не утерял своей горячности.

«Ты выглядишь не как эльф! — озадаченно заметил Тимиэль. — Что с твоими ушами и глазами? Ты заболел?»

«Конечно, заболел. И мне срочно надо к лекарю!» — Этьену жутко не хотелось спорить с упрямым юным драконом, да и дыхание ребёнка, несмотря на всю вкладываемую магию, становилось всё более неровным.

«Нет! Если ты эльф, значит, ты — враг, и я должен тебя убить!» — заявил дракон, стремительно снижаясь и выпуская острые, как клинки когти.

«Почему?» — резко отшатнувшись к стене дома, вопросил Этьен.

«Король О’дар велел уничтожать всех чужаков, кто встретиться на улицах Каэра!» — бескомпромиссно заявил Тимиэль, подправляя маршрут.

«Но у тебя передо мной должок! — пригибаясь, чтобы не попасться, напомнил Этьен. Ему оставалось только уповать на драконьи традиции. Некогда юный Тимиэль утащил его, как игрушку, в своё гнездо, за что, конечно, получил нагоняй от своего отца и заработал тот самый „долг“. Как порядочному дракону ему следовало искупить вину за неподобающее поведение с разумным существом, однако события сложились так, что Этьен покинул Одоред раньше, чем малыш Тими успел извиниться. — И вдобавок в моих руках умирающий ребёнок!»

Этьен почувствовал сомнения и беспокойство юного дракона. Ему явно не просто было принять решение.

«Ребёнку нужен целитель. Он умрёт, если Тими не поторопиться. Эльф всего один и без корабля. — Пробежали его растерянные мысли, а затем Тимиэль, заходя в пике с разворота, резко спросил: — Что ты хочешь, эльф Этьен?»

«Отнеси нас во дворец, там самый лучший лекарь!»

Просьба, как ни странно, не вызывала у Тимиэля противоречий, и дракон, делая опасный нырок, подхватил Этьена. Стальные когти сомкнулись в подобие клетки. В следующий миг Этьена чуть не сдуло порывом ветра. Он чудом успел поставить меч между острых когтей, что и помогло не свалиться. До Тимиэля донеслись его мысленные проклятья, и дракон вывернул лапу. Этьен, перекувыркнувшись, плюхнулся на мягкую сердцевину подушечки. Однако, оказавшись в большей безопасности, он не поскупился на новые ругательства, во всех подробностях сообщая, насколько опасны такие выкрутасы для раненого малыша.

«И о чём только думал ваш король, отправляя бестолковых юнцов на войну!» — выдал он под конец.

«О чём? — В голосе Тимиэля прозвучало пренебрежение. — Если верить моему отцу, тоО’дар совсем спятил и жаждет завоевать весь мир, как только доберётся до Источника магии! Но наш шаман сказал, что драконья сущность не позволит впитать столько волшебной силы, потому, если он желает и в самом деле подчинить себе всех живущих, ему придётся делить своё могущество с армией магов».

«И король драконов поверил вашему шаману?» — поинтересовался Этьен, памятуя о том, как на самом деле относятся драконий народ ко всяким предсказаниям.

«О’дар решил не искушать судьбу, поэтому отправил нас на поддержку единственной страны, у жителей которой в жилах ещё теплится волшебная кровь», — с гордостью поведал Тимиэль. Похоже, он считал свою миссию особенно важной, правда, на этот счёт у Этьена закралось некоторое подозрение.

«Но с королём согласились не все Крылья?»

«Старшие драконы категорически отказались участвовать в каких-либо войнах, — неохотно признал Тимиэль. — Но король обещал щедро наградить каждого, кто согласится за ним последовать. У меня теперь столько сокровищ!»

Перед внутренним взором Этьена появилась незнакомая пещера, заваленная самоцветами, золотом и кубками. О’дар не мог не знать об алчности своего народа. Драконы никогда не скрывали тяги к драгоценностям, но если мудрые предводители Крыльев понимали истинную цену подобному богатству, то молодежь легко поддавалась соблазну.

«И как твой отец отнесся к твоему решению?» — задал неудобный вопрос Этьен, надеясь подтвердить возникшие догадки. Признаться, он не ожидал узнать, что на Одореде начался разлад. Что ни говори, а Дамиану, определённо, достался сомнительный союзник.

«Это не твоё дело!» — резко ответил Тимиэль, тут же приглушая свои мысли. Вот только Этьену этого эмоционального всплеска было вполне достаточно, чтобы сделать определённые выводы. Он не собирался укорять юного дракона, возжелавшего славы и богатства, однако уязвлённый Тимиэль напрочь отказался поддерживать разговор. Он с нескрываемым раздражением выполнил просьбу зависнуть рядом с окнами мастера Джулиана, и едва Этьен с ребёнком оказались на подоконнике, взмыл в небеса.

«Не попадайся мне больше на глаза, эльф Этьен! Отныне я тебе ничего не должен!» — гневно бросил он на прощанье.

«Береги себя, Тими!» — беззлобно пожелал ему Этьен, передавая ребёнка открывшему окно мастеру Джулиану.

* * *

Направляясь к королевским покоям, Этьен, вновь и вновь прокручивая в голове все полученные факты, приходил к весьма неутешительным выводам, что в его выстроенной картине мира остаются белые пятна. Он никак не мог понять позицию Торика. Если Нэйдж открыто поддерживала мятеж и Бэрлок, то для чего было её дяде помогать Дамиану и заключать сомнительный союз с драконами. Не всё ли равно, от чьих рук падёт Каэр? Во всём этом виделся тайный умысел, который пока Этьену никак не удавалось разгадать. Он не очень понимал зацикленность короля драконов на волшебном Источнике. Магия эльфов не зависела от внешней среды и передавалась по наследству, и насколько он успел понять, в семье Дамиана дар изначально так же был получен от родителей, но имел весьма скромные возможности. Однако открытие некоего Источника явно повлияло на его уровень волшебной силы. Признаться, возможности Дамиана заметно выросли буквально за последние дни. Этьен ещё раз вернулся к словам Тими, вспоминая предсказания шамана. В случае неудачи с Источником О’дару понадобятся волшебники. По-видимому, король драконов рассчитывал, что пробудившаяся магия начнёт проявляться в местном люде, но он, похоже, не учёл, что рождённый на Каэре Дамиан всё же чужак. Его родители прибыли из другого мира, а потому никто не мог предположить действительно ли Источник повлияет на каэрцев. Он так же подумал, что эту тему стоило бы обсудить и с мастером Джулианом и даже с леди Даниэлой, но сначала, всё же, нужно было разобраться с предателями.

Стража, смерив Этьена суровым взглядом, безмолвно впустила его в королевские покои. Статус личного слуги и телохранителя давал большую свободу действий и перемещений. Теперь не нужно было раз за разом городить новую ложь, чтобы встретиться с королём. Скорее, даже напротив, ему следовало бы неотступно следовать за Дамианом. Этьен уже подумывал предложить это другу, хотя и догадывался, что тот может не согласиться. И не только потому, что их страны оказались втянутыми в войну друг с другом, Дамиан был слишком самостоятельным, чтобы постоянно принимать помощь.

Роскошная королевская гостиная пустовала. Впрочем, Этьен и не ожидал увидеть короля, праздно лежащего на диване в самый разгар войны. Рассчитывая отыскать друга в кабинете, он постучал и, не дожидаясь ответа, шмыгнул за дверь. Однако вместо Дамиана внутри оказался Торик. Он, равнодушно взирая на пламя в камине, одиноко сидел в кресле. Столь внезапная встреча на миг ошеломила Этьена. Ярость и гнев тут же охватили его, вынуждая к неосмотрительным действиям. Он безотчётно накинулся на лорда, выхватывая на ходу меч. Секундой спустя клинок был уже представлен к горлу.

— Я знаю о твоих связях с мятежниками и Бэрлоком! — объявил Этьен. — И не думай отпираться, жалкий предатель!

— Я и не собирался ни от чего отпираться, — фыркнул Торик, неохотно переводя взгляд с пламени на Этьена. В его необычных янтарных глазах всё ещё сквозило горе, при этом ни один мускул не дрогнул на лице, когда лорд услышал о разоблачении. — Но если говорить о предательстве, то вам ли меня судить, младший принцЭтьен эн Ламар⁈

Канцлер нарочно выделил его статус и имя, однако эта провокация не подействовала.

— Король Дамиан мой друг, и я действую в его интересах! — парировал Этьен, вот только Торик тут же усомнился в его словах, приведя более чем серьёзные доводы.

— За вами маячит тень Императора Вальена. Без сомнения он весьма расстроен, что Его Величество Дамиан принял не ту сторону и не оставляет надежд переманить его с помощью вас. Ваша роль столь очевидна, что какими благородными мотивами вы не пытались её прикрыть, она всё равно вылезает, как уродливый шрам из-под слоёв пудры.

Выслушав обвинение, Этьен ощутил злость, отчего клинок в его руке дрогнул, чуть врезаясь в кожу. Тонкая струйка крови поползла по лезвию. Однако Торик будто бы и не заметил царапины.

— Я понимаю, — невозмутимо продолжил он. — Ваши действия продиктованы искренней заботой о друге, и в этом мы отчасти схожи. Я, как и вы, не желаю зла ни Его Величеству, ни моей стране…

— И поэтому пускаете в свой дом бунтовщиков? — оборвал его Этьен, кипя от негодования. — Да ещё и вмешиваете в свою грязную игру вашу племянницу⁈

— Боюсь, без Нэйдж эта, как вы выразились, «игра» и вовсе не имела бы смысла! — с печалью возвестил Торик. — Вы же знаете, как она умеет привлекать мужчин, и этим было грех не воспользоваться. Благодаря ей, мы сумели убедить восставших лордов прислушиваться к её советам, что позволяет нам в некотором роде контролировать ситуацию.

— Хотите сказать, что Нэйдж — шпионка и работает на корону? — недоверчиво переспросил Этьен. — Тогда что у неё с принцем Юджином? Интрижка?

— Я не берусь осуждать поведение моей племянницы, — холодно заметил Торик. — Я ей не отец, а всего лишь дядя.

— Не берётесь? — Этьен не сумел скрыть разгорающейся в нём ревности. — Вы же сами ей вчера устроили помолвку с королём! Да вы хоть знаете, что она уже замужем⁈

Глаза Торика расширились, выдавая искреннее удивление. Похоже, кокетка Нэйдж скрыла и от него свою непростую ситуацию.

— Что вы будете делать, когда нагрянет разъярённый муж? — продолжал допытываться Этьен. — А он, несомненно, появится. На ней клеймо, и, будь я проклят, если это не демонические штучки!

— В таком случае, нам стоит немного ускорить события, — Торик сдвинул брови к переносице и стал походить на нахохлившуюся птицу. — Я уже подумывал предложить Его Величеству Дамиану организовать с помощью влияния Нэйдж засаду для мятежных лордов. Думаю, мы могли бы собрать их всех сразу в одном месте и арестовать…

— Идея неплоха, — признал Этьен, чуть отводя меч в сторону. Как бы ни был ему сейчас неприятен Торик, в его неоднозначных действиях всё же прослеживалась логика и желание помочь королю. — Вот только арестовывать вряд ли имеет хоть какой-то смысл. Вчера я слышал, будто под стражу был взят эрл Элоф, а сегодня он благополучно покидал ваше имение!

— И что предлагаете вы? — настороженно поинтересовался Торик. Его взгляд метнулся с кончика клинка, с которого только что упала на ковёр капля крови, на Этьена. И потемневшие янтарные глаза в тот момент выглядели весьма подозрительно. Торика явно что-то беспокоило.

— Избавиться. Раз и навсегда, — безапелляционно выдал Этьен. — Причём лучше при помощи магии, так чтобы суеверные каэрцы поверили, будто бунтовщики сами вызвали на себя гнев богов. Вы и сами знаете насколько боязливы и суеверны жители вашей страны. Подобное утихомирит всех желающих мести.

— Вы хотите их убить? — взволнованно уточнил Торик, и сразу стало ясно, что эта мысль пришлась ему не по вкусу.

— Что вас смущает? — прищурившись, поинтересовался Этьен, вновь приставляя меч к горлу лорда. — Не хотите жертвовать своими подельниками?

Торик ещё сильнее сдвинул брови, так что на его гладком лбу прорезались первые морщины.

— Пожалуй, вы правы, младший принц Этьен. Кучка негодяев не стоит того, чтобы из-за них страдала целая страна. Но как быть с Его Величеством Дамианом, думаете, он одобрит ваш план?

— Я думаю, что Его Величеству Дамиану лучше не знать о нём вовсе, — сказал Этьен. — Мой друг склонен к излишней справедливости и сентиментальности, что во время войны неуместно.

— Тогда кто же будет исполнять роль палача? Вы говорили о магии, но в мире не так много волшебников…

— Если заманить лордов-смутьянов в горы, моих сил вполне хватит, чтобы от них остались лишь воспоминания, — с коварной ухмылкой сообщил Этьен.

— Что ж, в таком случае, думаю, мы пришли к соглашению, — Торик рукой отвёл меч от своего горла. — Я попрошу Нэйдж, чтобы она поторопилась. Это не должно занять очень много времени, но вы тоже должны понять, что излишняя поспешность может вызвать подозрения.

— Разумеется, — опуская меч, согласился Этьен, но не отступил, оставшись нависать над лордом. — Но остаётся ещё несколько вопросов. Почему вы поддержали предложение короля О’дара?

— Я не увидел в его просьбе чего-то сверх меры, — спокойно ответил Торик. — Сам по себе Источник магии, конечно, весьма ценен, но тот, что открыл Его Величество далеко не единственный в мире. Вероятно, король драконов не достаточно хорошо изучил этот вопрос, потому и назначил столь низкую цену.

— Даже удивительно! — хмыкнул Этьен. — Если ни О’дар, ни Дамиан об этом ничего не знали, откуда же вам известны настолько бесценные сведения?

— Я много путешествую, и, признаться, люблю собирать различные легенды и старые свитки. Сейчас о волшебниках мало кто говорит, потому многое, что раньше казалось само собой разумеющимся, оказалось забыто. Магические источники как раз оказались в их числе.

На лице Торика расплылась мягкая полуулыбка, какая обычно появляется у взрослых, когда они объясняют какую-то банальность малышам. Подобное отношение невольно задевало гордость, потому Этьен заговорил несколько резче, чем планировал.

— Что ж, тогда вы действительно заключили весьма выгодную сделку. Но вот помолвка короля…

— Безусловно, будет расторгнута, — со вздохом закончил за него Торик. По-видимому, такая перспектива не очень-то его обрадовала, но если Этьен и подумал, что тем самым нарушил какие-то махинации лорда, то его последующие слова показали его совсем с другой стороны: — Но вы, как верный друг, всё-таки должны принимать во внимание и чувства короля. Слишком много потрясений подряд могут плохо сказаться на его боевом духе, а во время войны нужен сильный и уверенный в себе король. Я бы предпочёл отложить этот вопрос хотя бы до того момента, пока Нэйдж не докажет свою верность короне. Уверен, так для всех будет лучше.

Этьен скривился, неохотно признавая правоту лорду. Вываливать всё на друга разом было бы слишком жестоко. Он и сам собирался рассказать лишь о вероятном предательстве и то ради того, чтобы Дамиан соблюдал осторожность. Теперь же тайна замужества Нэйдж вполне могла подождать более подходящего момента.

* * *

Дни ожидания казались Этьену вечностью. Война только набирала обороты и ещё не достигла своего апогея. Нападающие пока не считали нужным договариваться, чтобы создать какой-то союз. Это отчасти утешало, так как раздор в их рядах давал хоть какую-то передышку. Этьен понимал, что Император ни за что не объединиться с Бэрлоком, ибо это выше его достоинства. У бэрлокцев имелось весьма эгоистичное понятие чести, и они не желали ни с кем делиться военной славой. У оборотней, которые были представлены разномастными шайками, хватало противоречий и внутри сложившегося сообщества, порой даже казалось, что они все прибыли только для того, чтобы просто выпустить пар. Вампиры откровенно пользовались ситуацией, набивая желудки. И лишь драконов, да подоспевшую армию лорда Иро можно было считать сплочённым фронтом.

Эльфы атаковали столицу ещё трижды, и каждый раз вынуждены были сражаться с драконами. Разноцветные Крылья честно и весьма внимательно охраняли город. Так утром следующего дня они сразились с многочисленной армией Бэрлока, заставив её пуститься в бегство, затем, к вечеру та же участь выпала оборотням-изгоям. Намного успешнее прошла ночная атака вампиров, они разворошили несколько домов и утащили в горы всех пойманных жителей. После такого вероломства, Дамиан приказал уставить дворцовый сад палатками, а жителям укрыться на время войны за крепкими стенами замка. Но далеко не всем горожанам такая инициатива пришлась по душе. Моряки не желали покидать порта и своих судов, купцы и торговцы боялись мародёров, а многие каэрцы, поддерживая мятежников и их постоянные набеги, и вовсе продолжали сочинять про короля мерзкие слухи. Как правило, бунтовщики занимались мелкой подрывной деятельностью. Блокировали дороги, не пуская в город обозы с продовольствием, грабили и поджигали опустевшие дома, нападали на ремесленников, не захотевших покидать свои мастерские. Одним из излюбленных занятий стало убийство часовых. Стоило воину только зазеваться, как в него тут же летела предательская стрела. Мятежники успели дважды открыть ворота подходящим армиям врага, чтобы те без каких-либо препятствий могли войти в город.

Так же, не иначе, как с подачи вампиров, бэрлокские собаки быстро смекнули, что сражения по ночам слабость драконов. В темноте улиц они не различали нападающих от защищающихся. И многочисленная армия Бэрлока третировала столицу две ночи подряд, каждый раз удаляясь с рассветом, пока Дамиан не наколдовал магические фонари, которые стали летать по всему городу, освещая его подобно маленьким солнцам. Как ни было это странно, идею подал Тими, который, внезапно, быстро сдружился с Дамианом. Встретившись в первом же серьёзном бою против Бэрлока, король умудрился покорить сердце юного дракона своим бесстрашием, или, вернее сказать, удачной попыткой спасти едва не свернувшему себе шею Тимиэлю жизнь. С тех пор дракон повсюду таскался за Дамианом, не только сопровождая его на все битвы, но и позволяя забираться к себе на спину для дозорных облётов города. К удивлению многих, король поселил Тимиэля в пустующем тронном зале, чтобы тому не было тесно, и потребовал, чтобы кухня позаботилась об его пропитании.

— Дракон не домашний зверёк, пусть охотится сам! — попытался вразумить его Этьен, но Дамиан не сразу прислушался к его словам.

— От Тими на удивление много пользы. Я безумно рад, что смог спасти ему жизнь и теперь он мне помогает. У меня будто появились собственные крылья! — с восторгом замечал он.

Этьену нечего было сказать в ответ. Ему, как и прежде, не нравился Тимиэль и его безрассудство. Он искренне не понимал, почему Дамиан готов терпеть драконьи капризы, ради возможности подняться в воздух. К счастью, вскоре они начали летать на охоту в горы, что избавило кухню от угрозы и вовсе оставить дворец без пропитания. Однако юный пройдоха тут же нашёл иной способ, чтобы возместить себе недостаток всеобщего внимания. Тимиэль за несколько дней избавил от всякого рода роскоши королевские покои. Все шкатулки, сундуки, драгоценности и украшения, какие оказались без хозяина или считались собственностью короля, были нагло присвоены алчным драконом и утащены в пещеру, в которую окончательно превратился тронный зал. Впрочем, по части разбазаривания королевской казни у Тими был весьма серьёзный конкурент.

Нэйдж появлялась во дворце каждый вечер, и всегда была встречена каким-то дорогим подарком. Дамиан организовывал для неё и Торика приватный ужин, вот только Этьен на него больше не допускался.

— Я не хочу, чтобы ты крутился возле моей невесты! — категорично заявил друг. — Лучше сходи помочь мастеру Джулиану! В госпитале постоянно не хватает рук!

Этьен едва сдерживался, чтобы не высказать всё Дамиану, но каждый раз его останавливал молящий взгляд Торика. Было в нём что-то до боли знакомое, словно из далёкого прошлого, чему он не мог сопротивляться и в итоге вечно уступал. Злясь на самого себя, он тащился к отцу Дамиана или на кухню, и тщетно пытался понять, когда и почему он потерял всякое влияние на друга, и как ему теперь быть с миссией, возложенной на него Императором?

И вот, в день, когда эльфийский флот вновь вынужден был отступить под натиском драконов, Этьен понял, что его терпение исчерпано. Он вознамерился всерьёз поговорить с Дамианом, но, собираясь уже войти в королевские покои, был остановлен Ториком и отведён в полутёмную нишу неподалёку.

— Завтра, — заговорщическим шёпотом произнёс он. — Нэйдж велела им собраться для важного заседания у маяка, как начнёт светать.

— Но там же постоянно охотится Тими! — Этьен слишком хорошо знал это место, так как сам отправил туда Дамиана и дракона, чтобы они могли в случае чего быстро вернуться в город. В горах порой встречались редкая живность, в случае неудачи всегда можно было поживиться рыбой, что заплывала, прячась от холодного северного течения, в бухту. Дамиан в ожидании дракона частенько торчал на маяке, с которого прекрасно были видны подступы к морю и вся столица.

— Верно, — согласился Торик. — И именно поэтому их и удалось туда заманить. Как ты понимаешь, они готовят свою ловушку для Его Величества! Нэйдж убедила их стать свидетелями того, как они расправятся с королём.

— Какую?

— Они хотят взорвать маяк. Вчера в старый грот линкские контрабандисты доставили им порох.

Этьен чуть не заскрипел зубами. Линкская контрабанда давно и успешно процветала благодаря его предприимчивости, а теперь, поддерживая им сила, обернулась против близких ему людей.

— Вы придумали, что будете делать? — с беспокойством спросил Торик. — Или мне предупредить Его Величество?

— Просто попросите его завтра не слезать со спины обожаемого им Тими, — мрачно ответил Этьен.

— Но если Его Величество не приземлится, лордам придётся отступить… — В голосе Торика звучало сомнение.

— Они не успеют.

* * *

Этьен даже не пытался заснуть. В полночь он покинул дворец и стал осторожно пробираться к горному кряжу, за которым находился скалистый утёс с маяком. Его переполняло волнение, в руке Этьен сжимал берилл с собственным запасом магии. Как и все эльфы, он предпочитал беречь свои основные силы для особых случаев, а не растрачивать бесценный дар по мелочам. Сегодня же Этьен был готов обрушить всю свою мощь на надоевших бунтовщиков. Пробираясь окольными путями, он вскоре заметил, что выбрался в ночь не один. Несколько человек, прячась в тёмные плащи, взбирались по тропе, ведущей к маяку. Они перед собой, запыхаясь и кряхтя, катили стальные бочки, которые спутать с чем-то было невозможно. Порох использовали только на Линке, и Этьен не раз видел, как запасы подобных бочек погружают на торговые корабли, идущие к южным берегам. После удачной попытки Дюлана свести со свету воздушных пиратов, жаждущий опасности сомнительный сброд подался покорять моря. Насколько Этьен помнил, порох в таких бочках не нужно было куда-то пересыпать, достаточно было поджечь небольшой фитиль, торчавший из крышки, и взрыв обеспечен. Время для поджога колебалось от десяти минут до четверти часа, что позволяло убраться от опасного места на безопасное расстояние.

Этьен с интересом наблюдал за работой запыхавшихся слуг, отмечая, что прежде чем купить порох их хозяева не поленились узнать, как наиболее эффективно его использовать. Бочки расставляли с умом, так что от маяка и камня на камне остаться было не должно. Ожидать меньшего от Адвиля и компании не стоило. Жажда власти ослепила их настолько, что они давно позабыли о своём народе, позволяя бэрлокским собакам издеваться над горожанами. И порох, очевидно, был выбран не случайно. Похоже, Адвиль со времени встречи с грифоном патологически опасался всего магического или боялся, что в ином случае у Дамиана останется шанс на выживание. Слуги закончили расставлять бочки и поспешили обратно в город. Они оставили только одного худого мужчину, который тут же скрылся за дверью маяка. Этьен дождался, пока люди мятежных лордов уйдут, после чего покосился на пики гор, вздымающихся за прибрежными скалами. Их тяжёлые снежные шапки чуть заметно поблёскивали в свете жёлтой Эрны. Затянувшаяся холодная осень, несмотря на постоянные ветра, обошлась без оползней и селей. Впрочем, маяк был выстроен таким образом, что в случае обвала его защищала одна из скал, которая перенаправляла поток в море. Именно к ней и подбирался Этьен. Ночь выдалась светлая и безоблачная. Лунный свет хорошо освещал его путь, чему Этьен был очень рад. Он опасался пользоваться магическим светом, не желая привлечь внимание оставшегося наблюдателя. Добравшись до скалы, Этьен прикоснулся одной рукой к её основанию, а второй продолжил сжимать берилл. Медленно, камушек за камушком он принялся насыщать своей магией невысокую гору, а затем резко дёрнул. Сотня трещин тут же образовалась в скале, но она устояла. Этьен потянул снова, и гора слегка покосилась в его сторону. Новые трещины, гораздо более глубокие, избороздили её изнутри и снаружи. Этьен улыбнулся своим успехам: приготовления были закончены. Затем он осторожно принялся спускаться, опасливо посматривая на вот-вот собирающуюся рассыпаться скалу.

Остаток ночи Этьен потратил на тяжёлое восхождение по соседнему взгорью. Тропинка порой терялась в темноте и предательски осыпалась под ногами. Этьен же упорно продолжал идти, пока не поднялся на вершину. С высоты птичьего полёта открывался прекрасный вид на маячный утёс и горы, однако, чтобы разглядеть ползущих по склону, подобно муравьям, людей, приходилось напрягать зрение. Щурясь в предрассветных сумерках, Этьен не сразу разглядел небольшой отряд, шествующий к маяку. Они шли вразнобой. Кто-то быстрее и размашистее, кто-то едва тащился, без конца останавливаясь и пытаясь отдышаться. Этьен заёрзал, сидя на камне. Ему не терпелось уже начать, но нужно было дождаться, чтобы все мятежники оказались на утёсе. Он мысленно подгонял отстающих, но те, будто нарочно, едва передвигали ноги. Чувствуя подступающее раздражение, Этьен решил потратить ещё немного магии, и его глаза стали видеть яснее. Теперь он мог рассмотреть всех поднимающихся мятежников. Лорд Дьярви и эрл Ульвар, как и предполагалось, взобрались первыми. Адвиль значительно уступал им, но не был в самом конце. Он уныло тащился где-то между парой малознакомых лордов. Замыкал растянувшуюся процессию задыхающийся Элоф. И хотя к его лицу вернулась молодость, тело вело себя так, будто он был древним стариком. Даже когда дорога пошла под уклон, эрл без конца останавливался и, кладя руку на грудь, переводил дыхание. В итоге, когда почти все лорды уже оказались на утёсе, он всё ещё плелся где-то внизу. Чувствуя, что время безвозвратно уходит, Этьен бросил быстрый взгляд на столицу и, заметив вдали яркую алую точку — Тимиэль уже летел на охоту, — тут же поднялся. Больше оттягивать было нельзя.

Берилл в его руке захрустел, раскалываясь на куски и высвобождая магию. Этьен щелкнул пальцами свободной руки, и тут же дрогнули снежные шапки высящихся по соседству гор. Снег с тихим шелестом начал свой безумный бег. Он стремительно набирал скорость, сметая всё на своём пути. Вот только устраивающиеся под скалой мятежники этого не видели и не слышали. Они были совершенно уверены, что им ничего не грозит. Монолитная скала обещала не только скрыть их от глаз подлетающего дракона и Дамиана, но так же защитить от взрыва, и даже от возможных оползней. Никто из них даже предположить не мог, что кому-то взбредёт в голову разрушить столь совершенную защиту. Этьен считал секунды, поглядывая то на ползущего еле-еле Элофа, то на приближающегося к маяку дракона. Глядя на разросшийся лавинный поток, он всё гадал, заденет ли снежная волна обессиленного эрла на подходе у предгорья, и, решив не искушать судьбу, вновь обратился к растрескавшейся скале. Ему достаточно было только взмахнуть пальцем, чтобы гора чуть сдвинулась в сторону, напугав при этом всех собравшихся. Дьярви выбежал из укрытия и тут же увидел, как с ближайшей горы сходит лавина. Он кинулся обратно, размахивая руками. Однако ему навстречу уже несся Адвиль, похоже, собирающийся спасать так и не появившегося на утёсе Элофа. Дьярви попытался его остановить, но тот вырвался и что есть сил припустил к склону. Из укрытия показался Ульвар и что-то прокричал ему вслед, но это была фатальная ошибка. Этьен с насмешливой улыбкой смотрел на то, как осыпается раскрошенная им гора на головы мятежников. Он видел, как от ужаса застыл у склона Адвиль. Оглушённый грохотом и поражённый, тот позабыл о несущейся на него лавине. Она мигом поглотила его, и Этьен начал искать Элофа, но вместо него заметил хрупкую фигурку в плаще, бегущую по предгорью.

НЭЙДЖ!!!

Его сознание будто бы провалилось в бездну. Он не мог остановить смертоносный поток или отвести его в сторону. Было слишком поздно. Осколки берилла впивались в плоть, но Этьен этого даже не чувствовал. А потом перед глазами мелькнул алой молнией Тимиэль. Совершая очередное безумное пике, дракон подарил на секунду надежду. Они успеют, они её спасут! Они должны!!! Этьен уже видел, как тянутся драконьи когти к фигурке девушки, казалось, ещё совсем чуть-чуть, и вот уже она повиснет в воздухе, окажется над снежным потоком. Всего секунда, но лавина оказалась быстрее. Она накрыла предгорье, унося и дракона, и Нэйдж, и Дамиана. Вдох тяжелым комом застыл в лёгких. Снежный поток скатился в море и, наконец, замер. И сердце Этьена тоже замерло. Он смотрел на выстеленную снежную гладь, не понимая, почему она остаётся недвижимой. Выдох. Этьен увидел слабое копошение у прибрежных скал. С каждой секундой оно становилось все заметнее. Новый вдох, и осторожный удар сердца.

«Вылезай уже! Давай!» — прыгали как оголтелые мысли.

Блеск алой чешуи, показавшейся сквозь снег, вызвал судорожный выдох. Дракон медленно, но верно выбирался из снежной могилы. Этьен не отрывал взгляда ни на секунду, видя, как медленно появляются над поверхностью лапы, затем морда и поджатые крылья. Одно выглядело совсем неважно, помятое и скукоженное. Тимиэль попытался его расправить, но у него ничего не вышло. Он тяжело потоптался на месте, но уже в следующий миг дракон озадаченно осмотрелся и тут же принялся остервенело грести под собой снег. Он выбрасывал огромные комья, ища хоть что-то. Плащ, сапог, меч. Дракон метался с места на место, рыл огромные траншеи, уходящие в ледяное море, но не находил ничего, кроме чёрных растрескавшихся камней.