Противостояние эльфов (СИ)

Глава 3

Ход 3. Внезапное препятствие. Рена

Рена:

Она никогда бы не подумала, что сможет стать любимой женой! Помня, как непросто складывались в самом начале их отношения с будущим мужем — жестокое недопонимание, приведшее к истинной ненависти и даже проклятью — не оставляло ни единого шанса для счастливого союза. Однако первая брачная ночь, которую Рена провела в безудержных слезах, уткнувшись в грудь супруга, каким-то немыслимым образом разрушила между ними невидимый барьер. Дарк до самого утра не разомкнул крепких объятий. Он не произнёс ни слова, но продолжал настойчиво прижимать Рену к себе. Она же ещё месяц опасливо косилась в его сторону и всё никак не могла поверить, что в её адрес больше не сыплются упрёки, а взгляд мужа, прежде исполненный лютой ненависти, теперь источает неистовую страсть. Правда, эта самая страсть немного осложняла совместную жизнь. Иногда создавалось стойкое впечатление, что Дарк просто помешался на Рене. Он слишком явно выделял её, забывая обо всём. Мог поцеловать или обнять на глазах у прочих жён, или, как сегодня, вновь остаться в её комнатах до утра. В третий раз подряд за одну неделю!

Глядя на мирно спящего мужа, Рена невольно вздохнула, предвосхищая новые насмешливые взгляды первой жены Килары и ревнивые едкие комментарии от второй жены Эрмиры. К счастью, до откровенных скандалов в гареме не опускались. Возможно по тому, что, в отличие от прочих нагов, все жёны Дарка были жрицами, что подразумевало хорошее воспитание и умение держать себя. Хотя все они, к огромному удивлению Рены, принадлежали к разным культам. До знакомства с другими жёнами, она и не предполагала, что в нагском Царстве поклоняются ещё кому-то, кроме Великого Полоза. До неё, конечно, доходили слухи о тёмном культе, но она никогда не воспринимала их всерьёз. В Храме, где она некогда проходила обучение, подобные россказни пресекались, а старшие жрицы настойчиво вбивали в головы, что старые сказки всего лишь полузабытые суеверия. Но настолько они были не правы, Рена поняла, когда на пороге дома её мужа появилась Килара! Она прибыла в главное имение Дарка, едва закончились отведённые для уединения молодожёнов дни. Причём без приглашения. Дарк как раз уехал по делам Сэйклита, а Рена впервые осталась дома совершенно одна. Повариха и горничная были отпущены как всегда после обеда, а варановодец отбыл сразу, после того, как уехал хозяин. Заслышав ближе к вечеру звон дверного колокольчика, Рена решила, что это вернулся Дарк, и потому смело отправилась его встречать. Она распахнула дверь с улыбкой, которая мгновенно застыла на её лице. От пронзающего взгляда Килары всё внутри разом похолодело.

— Здравствуй, Д’тар Рена, — поздоровалась она, а от её голоса у Рены зашевелились волосы на затылке. Прежде, кроме демонов, никто не вызывал у неё подобную реакцию. Килара, столь же красивая, словно демоница, всем своим видом внушала липкий инстинктивный страх. От неё буквально исходило нечто подавляющее и тёмное. Рена с трудом выдавила из себя вежливое приветствие и, пропуская внезапную гостью, добавила:

— Д’хас Даркал ещё не вернулся.

— И это просто замечательно, — с улыбкой, от которой кровь стыла в жилах, произнесла Килара. — Потому что я приехала к тебе.

Рене не удалось скрыть своего потрясения во многом ещё и потому, что обычно жёны не ездили друг к другу с визитами, да и вообще часто мужья предпочитали, чтобы те и вовсе не встречались. И зная, что у старших жён уже есть свои дома, она ожидала именно такого подхода.

— Вижу, следы твоего проклятья окончательно исчезли, — вновь пройдясь по Рене оценивающим леденящим взором, заметила Килара царственно входя в просторный холл. — И это хорошо, значит, мы сможем начать твоё обучение без лишних промедлений! — Старшая жена величественно откинула дорожный плащ и распорядилась: — Принеси чай в библиотеку.

Рена и сама не поняла, почему так безропотно подчинилась. Конечно, статус первой жены давал большие привилегии, но не позволял превращать младших в собственных слуг. Впрочем, вскоре выяснилось, что впечатляющее знакомство, столь явно продемонстрировавшее разницу в положении, вовсе не означало, что Килара намеривалась и дальше принижать Рену. В библиотеке накалившаяся было атмосфера заметно ослабла. От ослепительной улыбки Килары уже не хотелось содрогнуться, хотя от её слов волосы вставали дыбом. Тёмный культ действительно существовал, и его кровавые и чудовищные ритуалы стали тем, чему предстояло научиться Рене. Вскоре к ним присоединилась и вторая жена Эрмира. Они разучивали запретные танцы и музыку, переписывали старинные книги и укрепляли ментальную связь, чтобы без труда общаться друг с другом телепатически даже на расстоянии. Эти занятия были невероятно схожи с типичным обучением в Храме, с одной лишь весьма существенной разницей. Раньше Рене очень нравилось учиться, она могла часами засиживаться за риантой или проводить в зале, тренируя и оттачивая движения, однако наставления Килары упорно вызывали в ней непримиримое сопротивление. Всё внутри восставало против хриплых, стонущих и скрежещущих звуков никогда прежде не затрагиваемых чёрных струн, против резких, изломанных жестов и вращений.

«Зачем? Зачем мне это?» — каждый раз мелькало в голове у Рены, по окончанию занятий. Она не раз задавала вопрос и самой Киларе, но ответ был крайне туманен:

— Мы должны исполнить предначертанное ради нашего мужа.

Очевидно им предстояло исполнить какой-то танец, одних из тех Великих, что некогда уже приходилось показывать миру Рене. Вот только её Танцы были светлыми. Один избавил мир от войн, второй раскрыл тайну сына короля драконов О’дара. Эти же обещали только боль, страдания и хаос. Зачем это всё Дарку?

— Ты просто ещё слишком наивна, Д’тар Рена, — с коварной улыбкой, отвечала Килара, а в её глазах загорался пугающий огонёк.

«Или слишком чиста», — с грустью приговаривала про себя Рена, чувствуя боль в области сердец. Как бы ни была удивительна и страстна её семейная жизнь, она омрачалось настоящим горем. За все пять лет брака Рене так и не удалось забеременеть. Лекари наперебой утверждали, что она абсолютна здорова, да и в Дарке не приходилось сомневаться. У него уже подрастали сын и дочь.

— Может, это плата за Великие Танцы? — порой спрашивала она себя, когда отчаяние наполняло до краёв, и как назло в те моменты в голову упорно лезли назидательные слова Килары:

— В этой семье никто не может появиться просто так, ни жена, ни тем более ребёнок!

Рене ужасно не хотелось в это верить, и несколько лет она тщетно пыталась исполнить своему мужу танец любви. Но у неё то лопалась струна, едва ей стоило коснуться рианты, то соскальзывали и подворачивались ноги. А однажды она и вовсе врезалась в стену, не рассчитав длинное вращение. Те же попытки, что внешне складывались удачно, на деле оказывались лишь жалкой пародией на ритуал. И этому не было решительно никаких объяснений, кроме всё тех же пресловутых слов.

В конце концов, два года назад Дарк ненадолго исчез из дома, а затем вернулся со странным браслетом в руках. Он хотел подарить его ей, но она даже не смогла к нему прикоснуться! Внешне это было просто изящное золотое украшение, с необычным плетением и маленькими рубинами, однако Рене казалось, что из него так и сочится кровь. Это видение было настолько ярким, а исходившая от браслета энергия такой тёмной, что тут же начинала безумно болеть голова. Словно на неё вдруг нацепили стальной обруч и начали сдавливать, желая смять череп. Рена выдержала всего пару минут, прежде чем выбежала из комнаты и ещё долго потом не могла вернуться. Она видела, что её поведение очень расстроило Дарка, но ничего не могла поделать. Браслет в итоге перекочевал к Эрмире, и та вскоре родила Дарку вторую дочь. Рена не составило труда заметить взаимосвязь. К тому времени она уже достаточно продвинулась в изучении тёмного культа, и уже понимала, что такое жертва. За каждую жену и ребёнка Дарк платил кровью. Жизни сотен воздушных пиратов и жителей Меркалинка некогда стали её выкупом! От этой мысли становилось тошно и даже жутко. Но страшнее всего было откровение Килары:

— Если ты хочешь сына, придётся пожертвовать кем-то из тех, кто тебе особенно дорог. Когда-то у меня был любимый младший брат…

От ужасающей догадки Рене мгновенно стало не по себе. Она даже не сразу смогла её озвучить:

— Т-ты… его убила?

— Мой танец забрал его душу, — Впервые в голосе Килары звучало нечто похожее на сожаление и боль. И, пожалуй, это напугало Рену сильнее всего. Столь чудовищный ритуал просто не должен был существовать!

— Тогда лучше я останусь без детей! — запальчиво объявила она, но сказать это было несколько проще, чем смириться. Как бы не пыталась Рена гнать неприятные мысли прочь, они неизбежно её настигали, заставляя метаться и мучиться. Она мечтала отыскать какой-нибудь иной способ, не желая жертвовать ни близкими, ни незнакомцами.

«Так не должно быть! Это неправильно!» — кричало всё её существо, но Полоз, к которому Рена отчаянно взывала, оставался глух к мольбам. Затем неизбежно наступала апатия, из которой удавалось вылезли лишь благодаря непрекращающимся занятиям, требующим большого внимания и колоссальных сил, и жарким ночам в объятьях мужа. После неудачи с браслетом, Дарк ни разу не поднимал болезненной темы, зато стал гораздо чаще приходить и почти всегда оставался до утра.

* * *

На завтрак они спускались вместе. Дарк держал её за руку, и, несмотря на все попытки Рены, выпускать не желал.

— Зачем ты всё время это делаешь? — жалобно спросила она, отчаявшись хоть немного отдалиться от мужа. — Неужели не видишь, как твоё излишнее внимание ко мне раздражает твоих других жён?

— Ты тоже моя жена. И я так хочу! — безапелляционно заявил Дарк. И переубедить его было просто невозможно. Рена вздохнула, ища в себе необходимое смирение. Но это было совсем непросто. Стоило переступить порог столовой, как она ощутила, что всё внимание присутствующих опять досталось ей. Лёгкая ухмылка пробежала по лицу Драйка — сына Дарка. Он был уже подростком и понимал несколько больше, чем его сестра Дэзиэр, которая наградила Рену насупленным взглядом. Вообще-то старшая дочь Эрмиры была довольно приветливой и милой, но, как и все девочки, порой ревновала, считая, что она, а так же её маленькая сестра и мать, заслуживали большего внимания со стороны Дарка. В отличие от неё малышка Дайонэр просто хлопала ресницами и радостно улыбалась отцу. Обижаться ей было решительно не на что, ребёнком она была весьма непосредственным, и запросто просилась на ручки ко всем, даже к Рене и Киларе.

— С добрым утром, дорогой супруг! — поприветствовала Дарка первая жена с той самой пугающей улыбкой, от которой у Рены всегда проходила дрожь. — Как хорошо, что ты привёл Д’тар Рену, а то мы уже начали беспокоиться, не заболела ли она!

— Сестрица и правда выглядит неважно, — подхватила Эрмира. — Только посмотри, как она бледна! Наш дорогой супруг, может, всё-таки ты позволишь ей хоть иногда высыпаться?

— Может, и позволю, — хмыкнул Дарк, помогая смущённой Рене занять её место на противоположной стороне стола. — А, может, и нет, — поднимая недовольный взгляд на Эрмиру, сухо добавил он.

Эрмира ответила ему обольстительной улыбкой, ни капли не тушуясь. Однако больше ничего говорить не стала. Оспаривать слова мужа она не осмеливалась, и потому, пока тот подходил к своему месту во главе стола, наградила Рену тяжёлым сверлящим взглядом. Каждая, конечно, понимала, что это вовсе не объявление вражды. Просто Эрмира отличалась эмоциональностью, и ей необходимо было выплеснуть свои чувства. Рена это хорошо знала и потому всегда сдержанно принимала подобные выходки, искреннее считая, что хлипкий мир всё же лучше доброй ссоры.

Едва Дарк занял своё место, подали завтрак. Обычно за столом обсуждались планы детей, потому Рена уткнулась в свою тарелку, пытаясь сосредоточиться исключительно на еде. Воспитанием детей Дарка она практически не занималась, разве что в последнее время ей стали доверять уроки музыки у Дэзиэр. Всё остальное её совершенно не касалось, потому обычно Рена пропускала беседу мимо ушей. Вот только нынешнее утро заставило прислушаться.

— Драйку пришло письмо из Храма Камней, — сообщила Килара, окинув сына оценивающим взглядом. — Не пора ли нам отправить его для дальнейшего обучения?

— Прекрасная мысль! — заметил Дарк, улыбнувшись Драйку. — А то кое-кто уже засиделся в женском обществе!

— В таком случае, было бы неплохо отправиться уже сегодня, — предложила Килара и, поймав вопросительный взгляд мужа, пояснила: — Мне пришло послание из младшего дома Эйлос. Вчера во время затмения у Рэла и Кайары родилась дочь. Мы с Д’тар Реной приглашены на празднование. Если ты помнишь, дом Эйлос находится неподалеку от Храма, мы могли бы отправиться все вместе.

Дарк кивнул в знак согласия.

Услышав новость, Рена едва не прикусила себе губу. «Надо же, вот уже и мой братишка стал отцом!» — пронеслось в голове, и горько-радостное чувство разлилось в области сердец. Она с одной стороны радовалась появлению племянницы, с другой — печалилась. Известие невольно разбередило незаживающую рану, заставляя чувствовать себя какой-то ущербной. Почему Рэлу не нужно отдавать какую-то плату за собственных детей? Никто не ставит перед ним тяжёлого выбора и не требует от него невозможного, тогда как она вынуждена чем-то жертвовать!

И всё же Рена была в восторге от внезапной поездки. За годы брака ей не часто удавалось выбраться из дома. Положение третьей жены вообще не располагало к выходам в свет, да и её родных Дарк откровенно сторонился. А уж чтобы отправить Рену куда-то одну просто не могло быть и речи! Вот и сейчас она, по сути, оказалась под присмотром старшей жены и сына. К счастью, Драйк быстро задремал, и потому путешествие проходило в молчании. Рена этому обстоятельству была крайне рада: ей нравилась тишина, позволяющая немного подумать и поразмышлять. Вот только углубиться в мысли никак не удавалось: близкое соседство с Киларой в тесном экипаже откровенно действовало на нервы. Рена постоянно ощущала на себе пристальный взгляд первой жены, который буквально не давал усидеть на месте. Возникало странное ощущение, что от неё чего-то ждут: каких-то слов или действий. И с каждой минутой оно только усиливалось. Рена уже не могла смотреть в окно, как некоторое время назад, и теперь старательно изучала свои тонкие музыкальные пальцы.

— Значит, ты всё-таки не находишь ничего необычного в том, что твоя племянница родилась во время затмения? — Килара нарушила давящую тишину только после того, как Драйк был сопровождён в Храм, а они остались в экипаже вдвоём.

— Затмение всего лишь обещает, что у ребёнка будет непростая судьба. Я тоже родилась во время затмения, и мне грех жаловаться. Что бы ни случилось в прошлом, сейчас у меня прекрасный муж и хороший дом. О чём ещё мечтать дочери сэйла?

— Странно слышать подобные слова от жрицы! — хмыкнула Килара. — Разве силы и возможности культа больше не волнуют тебя?

— Ты же знаешь, что от тёмных песен и танцев меня мутит и вечно раскалывается голова! — возразила Рена. — А прежние силы меня и вовсе покинули. Я не могу без фальши сыграть даже Песнь Любви, что уж говорить о танцах!

— И это говорит лишь о том, что на самом деле ты… не любишь!

— Что⁈ — Возмутительные слова Килары едва не заставили Рену подпрыгнуть на месте. Как вообще можно было усомниться в её искренности! Конечно, её чувства к Дарку довольно сильно отличались от той незамутнённой эйфории, которой обычно славились книжные романы. Нет, Рена никогда не была готова прыгать от счастья и её сердца не начинали стучать сильнее, если муж оказывался рядом. И всё же она испытывала нежность к своему супругу. Тихую, трепетную и даже немного по-детски наивную. Рена частенько украдкой любовалась красотой Дарка, ей так же нравилось с осторожностью гладить его чёрные шелковистые волосы, пока он спал. Эти невинные глупости наполняли её сердца теплом, которое она и называла любовью. И теперь на столь хрупкое беззащитное чувство откровенно напали!

— Посуди сама, — продолжала настойчиво Килара. — Танец рождается чувствами! Просто вспомни себя в прошлом, как бушевали внутри тебя эмоции, прежде чем Великие Танцы завладевали тобой. Там не было места скромности и нерешительности! Ты точно знала, что хочешь. Но сейчас… Какой ты стала сейчас? Ты мила, послушна, а ещё совершенно безвольна!

— Что ты хочешь этим сказать? — напряжённо спросила Рена, ощутив во рту неприятную горечь от незаслуженных обвинений.

— Лишь то, что ты ни разу не попыталась себя отстоять! Молча выслушиваешь наши с Эрмирой издёвки, безропотно выполняешь любой мой приказ, и ни разу не выставила Дарка за дверь! И не надо мне говорить, что ты всегда была рада его видеть!

Рена поджала губы и отвела взгляд в сторону. Словно в этот момент её больше всего заинтересовала перегородка окна. Слова Килары были чудовищно неприятны, но… спорить с ней? Какой в этом толк? Да, Рена постоянно намеренно избегала конфликтов просто потому, что не видела в ссорах никакого смысла. Если бы она начала отвечать Эрмире, конфликт обострился, и жить в одном доме стало бы гораздо сложнее! Да и у Дарка добавились бы лишние хлопоты! Рена слишком хорошо помнила, как обстояли дела в гареме её отца. Как вели себя жёны, а как всех раздражала третья супруга Сарояна — вечно недовольная скандалистка. В год, когда отец, наконец, отослал её в дальнее имение, все вздохнули с облегчением! И Рена вовсе не хотела бы повторять подобных ошибок! Неужели Килара, так усердно пытающаяся её задеть, всего этого не понимает?

— Ты и сейчас готова проглотить всё, что я тебе скажу! — насмешливо заметила первая жена, а после, брезгливо поморщившись, добавила: — Как же твоё праведное терпение раздражает!

Эти слова прозвучали неожиданно резко, будто Рене прилетела внезапная пощёчина. Определённо Килара знала, как надавить на самые болезненные точки. И теперь её удар пришёлся точно в цель. Рена всегда боялась повторить судьбу Сарояны и стать презираемой женой в гареме, а в итоге получила то же самое!

— Зачем ты мне всё это говоришь? — сдавленно спросила Рена, сморгнув набежавшую слезу.

— Затем, что время почти пришло и нам предстоит серьёзное испытание, а ты можешь всё испортить!

— Почему я должна что-то испортить? — Душившая Рену обида искажала голос, делая его слабым и безжизненным. — Разве я не выучила всё, что ты велела, несмотря на все трудности и сопротивление тела⁈

— В то, что нам предстоит, придётся вложить всю себя, а что может дать безвольная кукла? Твои старания совершенно бессмысленны, если ты ничего не чувствуешь!

Сцепив покрепче зубы, Рена тщетно пыталась унять возникшую дрожь. Её буквально трясло от негодования, но Килара, будто этого и не замечала, продолжая подливать масло в огонь.

— Ты ведь и сама понимаешь, что уютный дом и красавец-муж вовсе не предел твоих мечтаний! Стань, наконец, честна сама с собой, Д’тар Рена, иначе жертва, которую придётся принести, будет для всего мира напрасной!

— Вы снова кого-то собираетесь убить? — в ужасе спросила Рена, впервые за весь разговор посмотрев на первую жену. И чуть прищуренный острый взгляд Килары сказал ей больше, чем слова.

— Этот мир никогда не будет прежним! — прошипела первая жена, заставив Рену содрогнуться. На краткий миг перед глазами проплыли страшные картины чудовищных битв на фоне гнетущих гор и заляпанных разноцветной кровью снегов. Видение, несмотря на свою невероятную яркость, оставило в памяти лишь ощущение глубинного первобытного страха. Возникшая в экипаже тишина больше не казалась безмятежной, напротив, она напоминала сумрачное затишье перед грядущей бурей. И это навязчивое чувство не покинуло Рену даже когда они прибыли в дом Рэла.

Брату после женитьбы пожаловали южное имение. Большой дом с прекрасным садом невольно навевал приятные воспоминания о детстве, однако первое впечатление было обманчиво. Рэл лично встретил почётных гостей, но, несмотря на вежливую улыбку, оставался сумрачен и напряжён. Рена видела брата в последний раз на его свадьбе, и теперь с печалью отмечала, что брак не принёс желаемого счастья. Ей, конечно, очень хотелось спросить, отчего так получилось, но этикет требовал сначала поприветствовать прочих гостей, а затем навестить молодую мать и дитя. К счастью, приглашённых было немного: только семья. Рена издали заприметила мами Ладиру и почти тут же устремилась к ней. Мать Рэла была весьма приятной и тактичной нагой. Она искренне радовалась своей первой внучке, при этом, похоже, не замечала недовольства сына.

— Ну конечно он хотел мальчика! — простодушно заявила мами Ладира, когда Рена попыталась узнать, в чём же истинная причина настроения брата. — Если бы ты видела своего отца, когда у него родился Рэл, ты бы всё поняла! Но я точно знаю, что Рош радовался твоему рождению ничуть не меньше. Всё-таки первое дитя всегда особенное!

— И какое же малютка получила имя? — поинтересовалась Рена.

— Рэмика, — произнесла довольная мами Ладира, после чего прибавила: — По-моему, получилось очень даже мило!

Рена согласно кивнула. Традиция нагов давать своим детям составные имена порой приводила к довольно странным сочетаниям, но племяннице повезло. Результат вышел понятным и простым, и, увидев малышку, Рена поймала себя на мысли, что имя той удивительным образом подошло. Крохотная Рэмика так походила на отца, что случись поставить рядом его детский портрет, их запросто можно было спутать.

«Странно, что Рэл не проникся!» — подумала Рена, ощутив в груди болезненный укол. Сердца предательски сжались. Как бы она хотела тоже подарить дитя Дарку! Такую же чудесную и похожую на него малютку! Причём Рена была совершенно уверена, что мужа ещё одна девочка ни капли бы не смутила, потому что он прекрасно знал цену каждому своему ребёнку. Рена старательно отогнала неприятную мысль и воззрилась на Кайару. Жена брата была очень бледна и отчего-то тоже печальна. Под покрасневшими глазами, то ли от недавних родов, то ли от слёз, залегли густые тени, что придавали молодой наге ещё более болезненный вид. Она равнодушно выслушала поздравление Рены, пробормотав в ответ нечто неразборчивое, и почти тут же сжалась в комок, когда к ней подошла Килара. Первая жена, приходившаяся ей старшей сестрой, бросила на Кайару презрительный взгляд и вместо приятных слов и пожеланий, выдала язвительно:

— Какая же ты дура, сестрица!

Рена с недоумением взглянула на Килару и вновь ощутила знакомое подавляющее чувство. Она не знала, в чём именно провинилась бедная Кайара, но то, что та сделала нечто, не входившее в планы первой жены, ощутила сразу.

— Вот, полюбуйся, Д’тар Рена, к чему приводит наивность и глупость! — вдруг произнесла Килара, демонстративно отвернувшись от сестры. — Кайара так хотела влюбить в себя твоего брата, что пренебрегла своим долгом. И что в итоге? Р’хал Рэл раздосадован появлением дочери, а род Шасх лишился наследной тёмной жрицы!

— А что не так? — переспросила Рена, ещё раз взглянув на крохотную малютку буквально пышущую здоровьем. Она искренне не понимала, как такое прекрасное дитя могло послужить причиной раздора.

— Она — эфа, а не гадюка! — всхлипнула жалобно Кайара.

— Вот именно, — подтвердила Килара. — Наша семья рассчитывала на появление маленькой сэйлини, которой достанется кровь рода Шасх и тёмное наследие, но, похоже, моей сестрице нельзя доверить даже такую малость!

— Я могу родить ещё! — со слезами вскричала Кайара, но была тут же пресечена сестрой:

— И обречёшь своё дитя на лишние трудности! Бедняжке придётся совмещать призвание по рождению с обязанностями жрицы!

— Но девочке необязательно следовать установленным правилам, — вступилась за плачущую Кайару Рена. — Моя сестра Рениса так и не получила надлежащего обучения и не стала ни ювелиром, ни лекарем!

— Что ж, похоже, мои слова в экипаже всё-таки возымели на тебя нужное воздействие! — удовлетворённо хмыкнула Килара. — Рада слышать, что ты ещё способна высказывать своё мнение. Но, как бы там ни было, Кайара существенно осложнила моей семье жизнь. Устроить столь же удачный брак для младшей дочери задача не из лёгких!

— Иногда быть старшей тоже не гарантия! — стойко заметила Рена, намекая на своё уникальное положение. По праву рождения ей надлежало стать первой женой какого-нибудь сэйла, а вовсе не третьей! А той же Кайаре вообще светило место четвёртой жены, и только удивительные обстоятельства позволили ей поменять эту незыблемую традицию. Рена не знала всех тонкостей, но некогда заслуги младшей сестры Килары в области медицины заслужили особого царского расположения. Кайара получила уникальный шанс испросить у царя милости. И это была свадьба с Рэлом. Подумать только, столь романтичная история, к сожалению, не привела к хорошему финалу! Рена вдруг ощутила в себе давно забытое желание добиться справедливости, и вознамерилась серьёзно поговорить с братом. Правда, важный разговор пришлось перенести на поздний вечер, так как за скромным обедом вскоре последовал праздничный ужин, на который прибыли прочие родственники и важные лица.

Оказавшись среди такого столпотворения, Рена ощутила себя крайне неловко. Она успела отвыкнуть от светского общества и больших собраний, и постоянное мельтешение и гул голосов довольно быстро утомили её. Хотелось хоть где-то уединиться и просто побыть в тишине, вот только это было невозможно: гости могли счесть её исчезновение оскорблением дому брата. Сам Рэл заметно оживился, разыгрывая радушного хозяина. Почти весь вечер с его лица не сходила приветливая улыбка, он даже смеялся и был весьма заботлив по отношению к жене, вот только Рена не верила в этот спектакль. Её взгляд невольно подмечал мелочи, разоблачающие показной фарс. Например, Рэл так ни разу и не обнял жену по-настоящему. Лишь слегка касался пальцами её плеча и, едва появлялась возможность, спешно отстранялся от супруги. И ещё они ни разу друг с другом не заговорили. Оказавшись рядом за праздничным столом, оба натужно молчали. Кайара постоянно прятала глаза, а Рэл делал вид, что весьма увлечён угощениями и возникшей общей беседой. Он даже не пытался позаботиться о своей супруге, предложив или подав ей какое-нибудь блюдо! В конце концов, сославшись на слабость, Кайара покинула главный зал, и брат слегка расслабился. Стал намного общительнее, а в улыбке больше не чувствовалось прежнего напряжения.

Гости начали покидать дом с наступлением темноты. Рена охотно помогала слугам убирать зал, радуясь тому, что они с первой женой, как и мами Ладира оставались в имении на ночь. Мать Рэла не желала так скоро покидать новорожденную внучку, на что Рэл лишь махнул рукой, как и на важные ритуалы, которые собиралась провести Килара. Рену же в одиночестве никто домой отправлять не стал, и потому, спокойно дождавшись, когда последний гость покинет дом, она направилась к брату в кабинет. Тихо постучав и дождавшись усталого ответа, проникла в просторную немного неряшливую комнату. Кабинет Рэла не был образцом порядка и стиля: повсюду валялись книги и бумаги, а на краю стола и вовсе виднелись чернильные пятна. Брат полулежал на узком диване с бокалом в руках и невидящим взором пялился в потолок.

— Прости, я, наверное, не вовремя. Вечер вышел слишком утомительным, — мягко произнесла Рена, вдруг осознав, что и в самом деле выбрала совсем неподходящий момент. День выдался тяжёлым и суматошным, и брат, скорее всего, нуждался в тишине и покое. Она собралась уже уходить, когда Рэл тихо прошептал:

— Останься…

Рена замерла у двери в нерешительности. Ей же не послышалось?

— Ты не против? — на всякий случай уточнила она.

— Совсем не против, — отставив бокал на возвышавшуюся рядом с диваном книжную гору, ответил Рэл и поменял позу. Теперь он сидел, устало откинувшись на высокую спинку. — На самом деле я очень рад тебя видеть! Все эти годы я боялся, что твой муж упёк тебя в какое-нибудь дальнее имение и держит там, как пленницу, в вечном заточении.

— Но ты же видел меня на своей свадьбе! — напомнила Рена не в силах сдержать улыбку. Подумать только, когда-то она действительно опасалась, что её ждёт именно такая участь — узницы и нелюбимой жены. Да и на что ей было рассчитывать, зная, что жених люто ненавидит её!

— Знаешь, ты всё время пряталась за спиной мужа, и за всю церемонию и последующий пир нам даже словом обмолвиться не удалось! — хмыкнул Рэл. — Вот я и подумал, что Дарк приволок тебя лишь для успокоения нашего семейства. А то уже пошли недобрые слухи, что он сжил тебя со свету!

— Какая глупость! — не сдержалась Рена.

— Хочешь сказать, вы всё-таки смогли договориться? — удивлённо переспросил Рэл.

— Договориться? Нет-нет, ты всё неправильно понял! Я знаю, это прозвучит неожиданно, но Дарк правда любит меня!

— Любит? — Рэл с недоумением уставился на Рену. — Как такое возможно? Аулус сказал, что он тебя проклял! Поэтому ты ничего не соображала и едва не умерла!

— И всё же я сказала правду. Посмотри на меня! Разве я похожа на угнетённую и несчастную жену?

Брат нахмурился и прошёлся по ней суровым придирчивым взглядом, словно и в самом деле хотел уличить Рену во лжи.

— Ну что, убедился? — Она даже покрутилась перед ним, дабы Рэл окончательно избавился от сомнений.

— Ты выглядишь очень хорошо, — признал он несколько оторопело. По-видимому, в его голове с трудом укладывалась эта новость, и ему требовалось время, чтобы с ней свыкнуться.

— В таком случае, раз уж мы со мной разобрались, не хочешь рассказать своей сестрице, что произошло у вас с Кайарой? — Рена сделала шаг вперёд, намереваясь занять ближайшее кресло. Она предчувствовала, что разговор может затянуться.

— Ну-у… — протянул неохотно Рэл и отвёл взгляд. Ему явно не хотелось сознаваться, будто правда могла показать его не с лучшей стороны.

— Тебе она не понравилась? Считаешь её непривлекательной? — устроившись в кресле, начала выпытывать Рена.

— Я бы не сказал. В отличие от той же Ренисы, Кайара просто красотка! — фыркнул Рэл. — Вот только…. Понимаешь, она такая навязчивая и беспомощная! Постоянно ходит за мной, и при этом слова боится сказать! Просто сидит и пялится, будто я какое-то божество! Я серьёзно, она буквально молится на меня! И без моего слова шагу не может ступить! Доходит просто до абсурда: она настолько зациклена на моём мнении, что не в состоянии выбрать себе платье! Ведь фасон и цвет должен нравиться исключительно мне! Можно подумать, я что-то смыслю в женских нарядах! О Полоз, как же это бесит!

— Прости, а тебе не кажется, что она ведёт себя так, желая тебе понравиться? — осторожно предположила Рена, невольно сравнивая своё поведение с поступками Кайары. Она ведь тоже многое делала в угоду Дарку, правда, мужу это нравилось, а вот Эрмира и Килара, вероятно, испытывали нечто подобное, что и Рэл.

— Да знаю я, что она по уши в меня влюблена! — насмешливо бросил брат. — Да только от её любви никакого толка, одни лишь проблемы! Она же первая жена и должна быть хозяйкой, а получается, что я сам должен выбирать, что мы будем есть на завтрак и какие шторы покупать в гостиную! Ты только взгляни на мой кабинет! Знаешь, почему он в таком виде? Потому что она требует от горничной, чтобы все книги и бумаги оставались на своих местах! Даже если я что-то нарочно выброшу в окно, оно так и останется там лежать! — Рэл вновь воззрился на потолок, словно ища у того поддержки, после чего обреченно продолжил: — Честно говоря, я как-то рассчитывал, что смогу общаться с женой, как мы с тобой. Думал, буду с ней советоваться и в чём-то на неё полагаться. Да куда там! Мне будто младенца подсунули, а не взрослую женщину!

— Может, вам надо просто всё обсудить? Чётко объяснить, что ты ждёшь от неё совсем другого отношения. Ты ведь сам говоришь, что она готова сделать для тебя всё, что угодно!

— Я пытался… — со вздохом поведал Рэл. — Но получилось только хуже. Я только начал говорить, а она решила, что я ей недоволен и расплакалась! Это просто какой-то кошмар! Рядом с ней я чувствую себя каким-то чудовищем! И знаешь, это плохо на меня влияет, потому что порой я и в самом деле в него превращаюсь! Иногда невозможно сдержаться. Сегодня я сказал ей, что заведу вторую жену, потому что мне надоело заниматься хозяйством, а она поняла, что я недоволен рождением дочери. Не спорю, я хотел мальчика. Это было бы достойным подарком за все мои муки! Но это ведь не значит, что я теперь не буду любить Рэмику. Она очень милая и, надеюсь, не унаследует ужасный характер своей матери!

Теперь было понятно, почему на лице Кайары виднелись следы недавних слёз, а поведение на празднике отличалось нервозностью. Рене так и хотелось сказать брату, что тот бесчувственный чурбан — зачем было говорить сейчас о новой свадьбе? Конечно, Кайара расстроилась! — однако постеснялась обвинять уставшего и измученного Рэла в чём-либо. Но на всякий случай решила предостеречь от новой ошибки.

— Тебе не стоит сейчас снова жениться. Иначе Кайара лишь убедится в своём неправильном мнении!

— К её счастью, моя избранница решительно против связываться узами брака! — внезапно признался Рэл.

— Так у тебя уже кто-то есть! — Рене не удалось скрыть своего разочарования. Она, конечно, понимала, что брат имел полное право влюбиться в кого-то ещё. Законы нагов позволяли ему взять ещё трёх жён, но за бедняжку Кайару было очень обидно. Она ведь действительно любила Рэла настолько, что проигнорировала семейный долг. А брат упорно не хотел видеть её подвигов!

— Почему тебя это расстроило? — удивился Рэл. — Я же сказал, что моя возлюбленная не желает выходить за меня, так что у Кайары нет причин для ревности и обид!

— Конечно, у Кайары есть повод для ревности и обид! — Рена осуждающе покачала головой. — Она мечтала завоевать твоё сердце, а оно оказалось занято кем-то другим! Может, тебя раздражает её поведение, потому что они с твоей возлюбленной совсем не похожи?

Рэл на секунду замер, а потом резко сдвинул брови.

— Ты права. Она никогда бы не стала так унижаться, как Кайара! И это делает её ещё более прекрасной!

— Она не хочет выходить за тебя, потому что ей претит быть второй женой? — решила поддеть брата Рена.

— Увы, это тот случай, когда нужно быть единственной.

— Надо же, не думала, что мой брат окажется втянут в историю, достойную эльфийского романа! — рассмеялась Рена, но Рэл как-то разом помрачнел и стал удивительно серьёзен. — Я сказала что-то не то? — забеспокоилась она.

— Нет, сестричка, — Голос Рэла окрасился глухой печалью. — Ты оказалась на удивление проницательна. Моя история действительно достойна эльфийского романа!

— Что ты хочешь этим сказать? — Реной внезапно овладело очень нехорошее предчувствие. Она настороженно взглянула на брата, искренне опасаясь новых признаний, а они не заставили себя ждать.

— Я влюблён в эльфийскую принцессу! — выдал Рэл и, желая показать правдивость своих слов, не стал отводить взгляда.

Это был шок. Рена на несколько минут потеряла дар речи. Она смотрела на брата и никак не могла уразуметь, как подобное могло случиться! Наги генетически не переносили эльфов! А потом в памяти всплыл жаркий поцелуй Этьена, и Рена, смутившись, опустила глаза. Кто она такая, чтобы осуждать Рэла, когда сама некогда испытывала сомнительные чувства к эльфу? Конечно, их отношения, по сути, и закончились тем самым поцелуем, но был момент, когда Рена восприняла возникшие чувства всерьёз. И потому у Дарка на самом деле были все основания для ненависти.

— Я осознаю, что это грандиозный скандал, поэтому рассказал только тебе. Знал, что ты меня поймёшь, — едва слышно проговорил Рэл.

— Это ведь тайна? — настороженно поинтересовалась Рена.

— Разумеется, — буркнул брат. — Если Император Вальен узнает, боюсь, твой Танец Мира его не остановит!

— Будь очень внимателен и осторожен, Рэл, — поспешила предупредить Рена. В её памяти так некстати встрепенулись утренние видения, и страх вновь окатил её волной. — Я понимаю, мои слова могут показаться странными, и на самом деле я могу ошибаться, но у меня есть опасения, что вскоре и в самом деле начнётся война…

— Ты хочешь сказать, что наш секрет раскроют? — В голосе брата зазвучала тревога.

— Я не знаю, — тихо ответила Рена, ощущая, как по телу, расползаются холодные щупальца ужаса. — Возможно, я не должна этого говорить, но ты мой брат, и ты можешь быть в опасности! Потому просто послушай, и лишь потом делай выводы. Семья твоей жены очень необычна. Они служат тёмному культу и давно готовят что-то совершенно жуткое. Все эти годы Килара учила меня тёмным танцам и музыке, а сегодня она сказала, что скоро эти знания пригодятся…

— Ну… возможно всё не так ужасно, — задумчиво объявил Рэл. — Перед моим отъездом Рениса принесла откуда-то новость отцу, что Бэрлок планирует с кем-то воевать, а ещё до этого она заявила, что на Каэре умирает король! Думаешь, это совпадения?

— Нет, — прошептала Рена, и перед её глазами вновь возникла картинка с окровавленным снегом. Чудовищный паззл вдруг начал складываться сам по себе.