Провинциальная история нравов, замаскированная под детектив. Или наоборот.

Глава 12. Раздача справедливости

— Слушай, я тут подумала — так не пойдет.

— Что именно?

— Все. Прием — вещь нужная и важная, но расследование ждать не может.

Разговор происходил на кухне, шепотом из боязни разбудить Степана. Как она укладывала сорванца — отдельная история, но времени на это ушло два часа. За неимением в квартире других спальных мест, Серафима уступила Степану свою кровать. Сначала мальчик капризничал и никак не хотел ложиться. То пописать ему, то попить, и так триста тридцать три раза. Естественно, он пролил питье на кровать, и белье пришлось в срочном порядке перестилать. Затем, уже лёжа, Степан дрыгал руками и ногами, пинал все подряд, болтал на своем языке, ворочался с боку на бок, как заведенный, улыбался, плакал, пищал, визжал и требовал загадочного «котю». Даже соска не могла его угомонить. Яр дошел до ручки за сорок минут и если бы не заступничество Серафимы, усыпил бы ребенка магией.

В итоге уставшие вусмерть, дерганные и боящиеся повысить голос, оба «родителя» сидели на кухне и шептались, опасливо косясь на закрытую дверь спальни.

— И что ты предлагаешь? — Вид у Яра был крайне недовольный.

— Ты же маг. Сильный. Ты на многое способен, — тонко подольстилась Сима. — Почему бы не вывести этих гадов на чистую воду и со спокойной душой готовиться к приему?

Яр вздохнул так тяжело, словно его заставили убирать им же сотворённый в кухне бардак.

— Боги, Серафима, ты неисправима. Если я разберусь, ты успокоишься? Только не обещаю, что все выживут. Достали.

— А меня с собой возьмешь?

— Таак. Понятно, откуда ветер дует. Думается, была б ты уровнем выше в магии, сама полезла бы выяснять, что к чему.

Сима скромно опустила ресницы и сочла за лучшее не отвечать. Спросила о другом:

— С чего начнем?

— С полянки достопамятной. Придем, посмотрим, что к чему. А уж главные действующие лица сами подтянутся.

— А как… ты путь запомнил? Ладно, ладно, не делай такое лицо. Я поняла. Когда?

— Чтоб не тянуть — давай сегодня ночью.

— Но Степан? Вдруг проснется?

Яр снова вздохнул, и Симе стало ясно — чужие разборки его достали.

— Ладно, значит, по-тихому не вышло, — выдал он загадочно. — Значит, будет светопреставление. Славий мне за это башку оторвет, учти. Сама пришивать будешь.

— То есть? — глупо спросила Сима, но Яр уже открывал портал.

— Пошли, сиделка.

Даже не спросив куда, Сима с готовностью шагнула за женихом в черный провал.

Когда Серафима поняла, куда привел ее Яр, то испуганно ахнула.

— Ты что? Без заклинания!..

— Кроме мамаши тут никого, — успокоил ее маг и добавил весьма расстроено: — Иди, буди. Сообщай радостную новость.

— Я… м-можно? Правда?

— Ты резко оглохла? — Видно было, что Яр ничуть не в восторге от происходящего. — Пусть одевается, и валим обратно. У вас есть пять минут.

Сима быстрым шагом направилась… куда-то. В сторону, где по ее предположениям, должна была находиться хозяйская спальня. Пока шла, раздумывала над уверенным заявлением Яра, что в квартире, кроме Марины — никого. Откуда ему знать? Магия? Сима ничего не почувствовала. Конечно, она далеко не радар, но волшебство Яра ощущает как свое собственное. Тогда откуда? Очередная тайна, за которую так цепляется ее женишок.

Она вошла в спальню на цыпочках. У кровати горел ночник. Марина не спала — сидела в кресле у окна и смотрела в ночное небо. Ее поза — поникшие плечи, напряженная спина — выдавала безграничную усталость и отчаяние. Видимо, те крохи надежды, которые еще теплились в ней, вот-вот исчезнут, и останется только тьма. И завтра уже не наступит никогда — просто потому что жить без сына Марина не захочет. Сможет, конечно, но… зачем?

— Д… доброй ночи, — сказала Сима, не зная, как начать, чтобы женщина не принялась вопить от страха и неожиданности. Если бы к ней посреди ночи пришла неизвестная деваха, она бы с испугу шарахнула чем-нибудь. Не молнией волшебной, так прикроватной лампой. А Марина чуть повернула голову, безразлично глянула на гостью и ответила:

— Чего ж тут доброго? Вы ведь у Жорика работаете, да? Я вас помню.

— Я вас тоже. Собирайтесь, у нас мало времени, — решила не затягивать с главным Серафима. Вести светские беседы она никогда толком не умела, а сейчас это ещё и было бы на редкость неуместно: — Вас сын ждет.

Никогда до этого и никогда после магиня не видела, чтобы человек за долю секунды оживал. Марина не закричала от радости, не заплакала, не похоронила магиню под лавиной вопросов. Спросила только:

— С ним все в порядке?

Сима кивнула. Если назвать полный хаос и бардак в ее квартире, устроенный одним маленьким двухлетним сорванцом (не упоминая о таких мелочах, как разбитые им тарелки, раздавленные, раскиданные по полу макароны, пролитый чай), порядком, то тогда да, в совершенном порядке.

Энергия закипела, забурлила. Марина соскочила с кресла и бросилась к шкафу одеваться. Будь ситуация менее трагичной, Сима попеняла бы ей за доверчивость и согласие пойти непонятно куда с незнакомой, в общем-то, девушкой, даже не узнав подробности. Да, они виделись в участке, но все же…

В три секунды натянув спортивный костюм, Марина повернулась к магине.

— Я готова.

А из прихожей уже доносился раздраженный сверх всякой меры голос Яра:

— Где вы застряли-то? Время поджимает.

И опять Марина не спросила, кто это и что делает в ее квартире и как собственно двое незваных гостей сюда попали.

— Идем уже? — нетерпеливо сказала она.

Сима пожала плечами, чуть задетая этим безграничным доверием и нежеланием вникать в детали:

— Идем.

Степана будить не стали. Кабы не спал — счастливая мать затискала бы, зацеловала, заобнимала его до потери сознания… А так Марина просто прилегла рядом и словно обмякла. Из груди ее вырвался долгий, прерывистый вздох. Из глаз покатились слезы — она безмолвно всхлипывала, тряслась от рыданий и крепко-прекрепко обнимала взглядом своего ребенка — руками не смела, боялась разбудить. Нежно-нежно, едва касаясь, она поглаживала кудрявые волосенки и то и дело поправляла одеяло. Она совершенно забыла, что находится в чужой квартире. Ее не интересовало, как Степан сюда попал и где был — пока. Главное, он нашелся. Он рядом, сонно сопит и чмокает соской, и будь она проклята, если ещё хоть раз оставит его без присмотра. Она чуть не умерла, пока ждала новостей. Она бесконечно винила себя и хотела понести наказание. Но все обошлось. В этот раз все обошлось, и больше она не позволит такому случиться.

— Пошли, — подтолкнул Яр Симу. — У нас дела, не забыла? А вы, мамаша, тут до утра будете. Ясно?

Марина кивнула, но было видно, что она даже не слышала, что ей сказали. Яр скривился, но больше говорить ничего не стал.

Через минуту Сима и Яр очутились на поляне. Магиня принялась активно оглядываться. Здесь было, на что посмотреть. Только некому, потому что мало кто выжил бы, вдохнув не перешибаемый даже скунсом-вонючкой аромат черных свечей. Сима и минуты на поляне не пробыла, а ей уже хотелось умереть. Или закопаться метра на два в землю и умереть уже там.

От обилия свечей, расставленных в безумном порядке по поляне, рябило в глазах. Свечи горели из рук вон плохо и больше коптили лесной воздух, чем давали света, но кое-что рассмотреть все-таки удавалось.

Во-первых, алтарь, то ли жертвенный, то ли колбасу резать — без специального исследования не разберешь. А разница в том, насколько знала Серафима, что сам по себе камень, используемый для сооружения алтаря, безвреден, пока не заряжен магически. Для его активации требуется опять-таки ритуал. Желательно с кровью какого-нибудь невинного существа — так и магии больше, и держится она дольше. Не для этого ли Степан понадобился? А без ритуала камень внушительных размеров — метр высотой и два длиной — годится лишь на то, чтобы на нем продукты раскладывать для посиделок дружеских.

Подле алтаря были разложены магические принадлежности. Цацки, как презрительно отзывался о них Яр. Серафима заметила небольшой жезл, камушки, перья, бутылочки и мешочки. Зажав нос ладонью, она продолжала осматриваться, не зная, с чего начать.

В отличие от Симы, Яр точно знал, что делать. Он прошел мимо алтаря и направился к краю поляны. Там спали, подложив под головы картофельные мешки, двое мужчин. Кто бы сомневался — на часах было начало первого. Они спали так крепко и сладко, что появление новых персонажей прошло для них незамеченным, и таким бы оставалось еще долго, кабы Яр, ничтоже сумняшеся, не раздал по пинку в бока обоим.

— А ну поднялись, живо!

Двое мужчин заругались, захлопали сонными глазами, как совята.

— Что за?.. — начал было один, за что получил еще один пинок.

— Вы кто?.. — недальновидно спросил другой и тоже был бит.

Сима была ошарашена наглым поведением Яра не меньше, чем эти двое из ларца. Она-то предполагала, что на данном этапе все пройдет тихо-мирно. Они придут, под заклинанием, осторожно, не выдавая своего присутствия, разведают, что к чему, выяснят, кто главный и кого надо сажать за решетку. И только потом объявят о себе во всеуслышание.

И тут — нате вам. Приехали. Вот вам и незаметно. Вот вам и осторожно.

— Так, оба отползли в середину поляны, чтобы я вас видел, — приказал Яр и даже пальцем ткнул, куда ползти, чтобы не ошиблись спросонья.

— Да ты!.. — был ему ответ и, встряхнувшись, как собаки после купания, двое пошли в атаку.

До звезд боевых искусств им было ох как далеко. Энтузиазма хватало, а вот техника подкачала. Один из них, коренастый, темноволосый, махал руками, как ветряная мельница, и дрыгал ногами, пытаясь достать до соперника. Но то ли ноги были коротки, то ли руки не оттуда росли, но отлупить Яра не получилось. Даже достать до него не получилось. Второй — высокий, лысый как коленка — забавно пыхтел и бешеной макакой наскакивал на Яра.

Мельтешили они минут пять, пока магу не надоело. Он щелкнул пальцами и двое нападающих застыли в причудливых позах. Они вращали выпученными глазами, явно в стремлении что-то донести до гостей, но выходило плохо. Яр обозрел дело рук своих, хмыкнул и мотнул головой в сторону пункта назначения.

— Место, — скомандовал он, — быстро.

Сима не смогла сдержать смех, глядя, как двое мужчин, переваливаясь с ноги на ногу, шагают друг за дружкой, усаживаются на землю и складывают руки на коленях, как ребятишки в детском саду. Только глаза их горели совсем не детской злобой. Яру на это, впрочем, было плевать, он повернулся к Серафиме:

— Давай-ка глянем, что у нас тут есть. Нам бы остальных вызвать, чтоб сегодня закончить.

— И как ты предлагаешь это осуществить?

— Сима, я же говорю — осмотрись. Может, найдешь чего.

— А ты чем займешься? — Серафима была воплощенная подозрительность и недоверчивость. Виной тому был вид Яра — он был похож на гончую, взявшую след.

— Тем же самым. Осмотрюсь. Сима, давай пошустрее. До утра чтобы управиться. А вопросы — потом, потом, потом. Мальчики — налево, девочки — направо.

И быстрым шагом он направился в сторону алтаря. Серафиме ничего не оставалось, как побрести в противоположную. Пока брела, смотрела себе под ноги — чтобы не пропустить ничего интересного.

— Слушай, — сказала она громко, — а алтарь действующий?

— Насколько я могу судить — нет.

При этих словах пленные недоуменно скосили друг на друга глаза.

— Что? — спросил Яр, странным образом не пропустив это. — Я сказал что-то не то?

Невнятное, возмущенное мычание было ему ответом.

— Загадочные вы, — пробормотал Яр себе под нос, уже не обращая внимания на пленников и полностью отдавшись исследованию камня. — Нет, точно. Абсолютно безвредный камень. Как ты когда-то сказала — колбасу резать.

— Я так сказала? — удивилась Сима, в упор не помнившая такого. Думала, да, но не говорила. Может, незаметно для себя вслух рассуждать стала? Тревожный знак.

— Да, было дело. Вы тогда в универе лабораторную писали. Могу соврать, но, кажется, по выявлению на местности магически заряженных предметов. Ты еще возмущалась, что вас заставляют в лес выезжать, камни ворочать.

— Ты помнишь?.. — Удивлению Симы не было предела. Вороша опавшие листья, она смутно припомнила подобный разговор. И как Яр упомнил?.. Ей стало очень приятно и как-то тепло внутри. Побарахтавшись немного в довольстве, она еще раз уточнила: — А что мы ищем?

— Нам нужны все остальные. Чтобы не бегать по городу, не искать, вызовем их сюда. Так что ищем мы средство связи. Кнопку, портативную радиостанцию, заговоренный прутик, да что угодно.

— Ага, понятно, — глубокомысленно кивнула Сима, — Прутик. Будем искать, — и принялась с удвоенной силой перекапывать листву.

Это заняло ее еще на пять минут, после чего она вновь подала голос:

— Что делаешь?

— Пытаюсь понять, для чего это может быть нужно, — немного озадаченно ответил Яр.

Сима подошла — в руках у него был рогатый шлем. Пристально осмотрев его со всех сторон, он заявил:

— Знаю, кому его подарить. Вот смеху будет. Главное — не оставаться потом на ужин. Посмотри, что тут еще. Прямо бал-маскарад проводить можно.

Он отошел в сторону, и взгляду Симы открылся большой сундук с окованными железом углами и массивной крышкой. Внутри была куча одежды. Магиня разглядела отороченный мехом неизвестного зверя плащ, вышитую рубаху и сапоги.

— Кому это в здравом уме могло понадобиться? — спросила она обескураженно. — У них тут театральный кружок, что ли? Зачем было ребенка красть? Для антуража?

— И впрямь попахивает театральщиной. Да еще любительской, провинциальной. Алтарь вроде есть — но не работает. Свечи горят — но магия в них едва теплится. Хватит еще на сутки, не больше. Мужики бестолковые ночуют, словно здесь передержка для бомжей. Шлем с рогами — кому он сдался? Заметила, как отполирован? Я свое отражение рассмотреть могу.

— Действительно. — Сима подумала-подумала, что бы ещё сказать, ничего толкового не сочинила и вернулась к прежней теме: — Но все-таки — как мы соберем остальных? Я ничего не нашла — какие-то огарки свечей, да пародии на амулеты магические. Все довольно безобидно и больше напоминает развлечения подростков, чем игрушки похитителей и Тёмных. А ты?

— Кроме этого — почти ничего, — развел руками Яр.

— И что же? Будем ждать? Сколько? День? Неделю?

— А давай-ка спросим у наших друзей, когда ожидается прибытие высших чинов. Что-то они притихли, — сказал Яр, щелчком пальцев возвращая пленникам дар речи. — И начнем с самого простого. Вы кто такие?

В ответ ему послышались разномастные и вдохновенные ругательства, которые значительно обогатили Серафимин словарный запас.

— Ребят, у меня времени в обрез, — невежливо перебил Яр. — Не хотите по-хорошему, я ответы из вас выжму. Все поняли?

«Ребята» то ли недалекие попались, то ли упрямые, но отвечать магу на первых порах отказались. И тогда их словно начало сдавливать со всех сторон. Они покраснели, посинели, стали задыхаться и судорожно дергаться. Яр с довольно равнодушным видом наблюдал за спектаклем.

— Даю последний шанс — кто вы такие? — спросил он и, по интонации было ясно, что он разбрасывать словами не намерен и имеет в виду именно то, что сказал. Что шанс — последний, что времени — в обрез, и тратить его на бестолковых он не собирается. Что если эти двое полудурков хотят умереть героями — флаг в руки, он им такую возможность предоставит, только б этом легенд не сложат и песен не напишут. Бесславные, неназванные, жалкие герои получатся. А главное — во имя чего?

— Стой, стой… — прохрипели оба, видимо, решив с геройством повременить. Или жить захотели. — Адепты… адепты мы.

— Вот оно как… впрочем, мы предполагали подобное. А здесь что делали? — Сима отметила таинственное «мы», но расспросы пришлось отложить, чтобы слушать дальше.

— Охрана мы. Охраняли…

— Ясное дело, что не носки вязали, — раздраженно прервал их Яр. — Что конкретно охраняли? Артефакты? Амулеты? Где это все?

Двое переглянулись — они явно не поняли, о чем их только что спросили.

— Ну… — начал один, — вот место охраняли. Священный Алтарь. Одеяния. За свечами следили, чтоб не гасли.

Серафима стало интересно, как бы они эти свечи зажигать стали, но она в разговор вмешиваться не стала.

— Даже так. — Яр выглядел удивленным и вместе с тем обрадованным. — То есть больше нигде и ничего?

— Нет. Учитель и наставник все самое важное в сундуке хранит.

— Оно и видно, — чуть заметно улыбнулся Яр. — Один шлем чего стоит. Весело тут у вас, ребята, ничего не скажешь. А кабы вы знали, сколько шуму поднялось из-за пустяков, повесились бы.

— Тебя ждет ужасная кара! Ты осмелился осквернить нечистым прикосновением одеяния Учителя! — неверным, страшным голосом взвыл один из пленников, осмелев.

— Почему сразу нечистым? Я руки мою даже чаще, чем вы, готов поспорить, — не согласился Яр. — Как с главным связаться?

Как только Яр закончил говорить, ночной воздух разрезала затейливая трель сотового телефона. Звук доносился откуда-то слева, из-за алтаря. Маг и магиня синхронно повернули головы, а Сима воскликнула:

— Ну мы и дураки с тобой! Сразу надо было догадаться. Продвинутый век — век электроники. У всех же телефоны есть. Наверняка, номера сообщников забиты в телефонную книгу. А дальше дело техники.

Ничего не ответив, Яр зашел за алтарь и выудил оттуда разрывающийся телефон. Подошел к коренастому, нажал на кнопку и поднес трубку к его уху. Потом подумал и поставил телефон на громкую связь. Приказал шепотом:

— Говори, — и еще что-то добавил еле слышно.

Любитель махать руками икнул, зачем-то высунул язык, подвигал им вверх-вниз, икнул еще раз и затих. И после этого сказал спокойным голосом, что форменным образом диссонировало с выражением злобного бессилия на лице:

— Слушаю, шеф.

— Что у вас? Все в порядке? — прошипел знакомый мужской голос.

— Тревога прозвучала. Только что вам набирал.

— Проникновение за периметр?

— В точку.

— Схватили?

— Так точно, шеф. Связали.

— Личность установили?

— Чужак, шеф. Документов нет. Что делать?

— Сейчас буду. Ждите.

Обещанное «сейчас» растянулось на двадцать минут. То ли собеседник коренастого был уверен в компетентности своей охраны, то ли хотел урвать пару минуточек сна, то ли занят был неотложными делами, но за время ожидания Сима успела обойти поляну несколько раз по периметру в поисках чего-либо стоящего. Увы, ничего не нашлось. Яр с отрешенным видом стоял за алтарем. Двое мужчин безуспешно дергали невидимые пути и беззвучно матерились.

Наконец портал открылся. Хлопок — и из зияющей черноты вывалились один за другим Голубев, шеф участка Георгий Владиславович и муж Марины Михей. Лица у всех троих были торжественными и сосредоточенными. Тем забавнее было наблюдать смену выражений, когда они увидели: а) охранников — связанными, б) Симу и Яра — разгуливающими на свободе. А шеф еще и выдал:

— Груздева, ты мне кофе так и не принесла!

— Что ты здесь делаешь? — Это вопросил Голубев, явно опешивший от такого наплыва гостей — несвязанных, к тому же. — Это еще кто? Почему вы… — это он обращался к охранникам, которые, понятное дело, ничего сказать не могли. Да, наверное, уже не сильно и хотели.

И только Михей не растерялся. Одним полубезумным взглядом окинув поляну, он выхватил из кармана какую-то баночку и с визгом: «Сдохни, колдун!» швырнул в Яра. Надо отметить, метко швырнул и даже попал. Все произошло настолько неожиданно, что Яр не успел отпрянуть. Содержимое баночки со смачным чавканьем плюхнулось ему в лицо и быстро потекло вниз, на рубашку. Стоявшая в нескольких метрах от него Сима скривилась — пахло зелье отвратительно. Хуже свечей.

— Обалдели? — спросил Яр. Его карие глаза сверкнули глубокой обидой. — Чего кидаетесь всякой гадостью? И еще я — маг, а не колдун.

— Один черт, — выплюнул Михей. — Голубь, давай! — азартно выкрикнул он и руками замахал, как лебедь, встающий на крыло. — Читай!

— И все-таки я протестую, — пробормотал Яр, двумя пальцами доставая из сундука первую попавшуюся вещь — какой-то шарф — и брезгливо вытираясь. Плевать он хотел на чьи-то крики и «чтения». Тоже мне, вечер поэтов-любителей. — Ты, друг, ни одного колдуна в жизни не встречал.

— Он осквернил святое! — завопил Михей, тыча пальцем в шарф. «И этот туда же… почитатели собрались», — подумала Сима. — Голубь, читай же, пока не поздно!

С этими воплями он вытащил из второго кармана другую баночку (запасливый оказался, скот) и сноровисто метнул в Серафиму. Она, занятая набирающим мощь и размах спектаклем, увильнуть также не успела, и была вознаграждена за это стекающей с волос гадостью.

Словно очнувшись, Голубев картинно воздел руки к небу, затем упал на колени и стал ногтями рыть землю, причитая нараспев:

— Данною тобой, Князь, силою пользуюсь! Призываю тебя на помощь! — Это из понятного, далее пошла тарабарщина, в которой превалировали шипящие, свистящие звуки, короче, жуткая какофония. Остальные — Г.В. и Михей — стояли рядом и никаких попыток приблизиться к Яру или Серафиме не делали.

Пока Голубев разорялся, Яр выудил из чемодана — под возмущенные вопли двух из трех вновь прибывших — рубашку и кинул Симе со словами:

— На, вытрись.

Пока она соскребала с себя пахучую мерзость, Голубев с песнопениями закончил, гулко бухнулся лбом об землю, застыл так на пару мгновений, а затем пружинисто вскочил на ноги. Все трое выжидательно уставились на мага и магиню. Те в свою очередь — на гостей. Воцарилось напряженное молчание, прервал которое вопрос Яра:

— Ждем-то чего? Предупреждаю сразу, если опять бросаться будете, свяжу и рты ваши поганые морковками позатыкаю. Понятно?

Троица переглянулась, затем вперед выступил сам шеф. Неохотно выступил, медленно. При этом выглядел он, как отметила Сима, не лучшим образом. Всегда уверенный в себе, сейчас он смотрел под ноги, словно не мог на что-то решиться, нервно сжимал и разжимал кулаки.

— Не сработало, — прошипел Михей за его спиной. — Наверное, с землей переборщил. Ничего, в следующий раз весами воспользуюсь. Давай ты. Давай же! Давай!

Шеф тоже упал на колени, облобызал землю, поднялся. Яр коршуном следил за каждым его движением, но Г.В. бросаться ничем не стал. Он достал перьевую ручку и начала чертить в воздухе символы, бормоча что-то себе под нос. Периодически он посматривал на Яра и Симу, словно в ожидании, но ровным счетом ничего не происходило. Ни плохого, ни хорошего — ни-че-го. И вдруг, после особо выразительного пассажа от Г.В., лицо Яра приобрело комическое выражение.

— Что-что? — переспросил он. — Ты что сейчас сказал? — и от души расхохотался. Он хохотал так заразительно, так громко и свободно, что Симе, которая ничего не поняла из бормотания шефа, тоже стало смешно. Она робко хихикнула, глядя на Яра, а потом, уже не в силах сдерживаться, рассмеялась вслух.

Троица обиделась. Они потолкали друг друга в бока, попереглядывались, почесали макушки, и наконец вперед выступил Голубев, чтобы внести конструктивное предложение:

— Мы вам ничего не сделаем, если вы никому не расскажете, что видели. Это — Тайна. Великая Тайна.

— О, да, — вытирая слезы, откликнулся Яр. — Я так и понял, ребята. Ну вы даете… сами додумались или подсказал кто?

Сима в последний раз хихикнула и смолкла. Ей стало интересно — до чего же такого додумались эти, с позволения сказать, дятлы? Почему бы Яру не озвучить свои догадки вслух вместо того, чтобы задавать вопросы?

— Ребенка кто похитил?

— Да его не похищали! — с досадой возразил Михей. — Одолжили на время, и все. Мы бы вернули.

— А кто у вас маг? — опять спросил Яр, даже не дослушав. — Кто маг?

Когда троица красноречиво промолчала, он словно вырос и обзавел пугающей тенью. Эта Тень тянула к мужчинам алчные, жуткие ручонки, извивалась, скалила острые клыки в кровожадной, ждущей ухмылке. Странное дело, но она была четко видна даже ночью. На полянке воцарилась тишина, в которой оглушительно прозвучал вопрос:

— Кто маг?

Первым не выдержал Голубев. С воплем «Вперед» он схватил подвернувшуюся под руку свечу и швырнул в Яра, однако тот, наученный горьким опытом, к подобному повороту событий оказался готов. Свеча, пролетев пару метров, резко вспыхнула черным пламенем, вздулась множеством искорок и полетела обратно в метателя, ударила его прямо в лоб, оставив черный отпечаток, и осыпалась прахом. Голубев деликатно свел глаза в кучу и рухнул на землю. Михей тоненько взвизгнул, отпрыгнул назад и бросился тормошить охранников:

— Вы нас защищать должны! Вставайте, дармоеды! — Он так лихо раздавал затрещины, что не заметил, как сзади выросла Сима, сжимавшая в руках увесистую палку. У нее давно руки чесались — и Яр позволил ей отомстить. Бумс — и палка опустилась на черепушку нерадивого отца. Ему и одного удара хватило, но Серафима остановилась после трех. На всякий случай.

Г.В. в это время просто стоял и смотрел. Не метался, не искал выход, не молил о пощаде, не бросался на передовую. Его глаза были широко открыты, в них отражалось пламя свечей. На лице — безнадежность, смешанная с облегчением, руки безвольно опущены вдоль тела. Яр, словно специально, зажег черные свечи так, как они должны были гореть — пламя озарило поляну и еще половину леса. У Г.В. отвисла челюсть. Яр усмехнулся, взлетел на алтарь и протянул руку. Тень послушно скользнул в ладонь, мурлыкнув на прощание. Свечи оглушительно трещали, догорая.

— Так быстрее, — пояснил он Симе. — А то возись, уничтожай по одной. Все равно алтарь не активен. На нем — хоть пляши.

И тут Г.В. отмер:

— Как… неактивен? — вымолвил он непослушными губами. — Как неактивен? Почему неактивен? — и даже рот приоткрыл от удивления. — Куда все пропало?..

— А ничего и не было, — все так же весело ответил Яр. — Ничего и не было, мой дорогой. Одни сказки и выдумки для скучающих горожан. Один вопрос — зачем вам ребенок понадобился?

— Вырастить… его, — прозвучал ответ, и Яр хмыкнул уважительно.

— Глобально. Хвалю. За идею — пятерка, за исполнение — ноль без палочки. Убивали зачем?

— Х… хотели силы… опыта поднабраться. Ритуалы… затратны.

— В плане крови — разумеется. Всецело поддерживаю ваши благие начинания. Но, увы, продолжать вы будете уже в другом месте. Там много таких. Еще успеете кружок по интересам организовать.

— Каких? — влезла Серафима, которая ну вообще ничего не поняла из разговора. — Каких таких? Где много? Что вообще происходит?

— Жаждущих, — отрезал Яр и снова обратился к Г.В.: — Маг кто? Он же некромант?

Г.В. замялся, пожевал губами и уже открыл рот, чтобы ответить, но его перебил другой голос, раздавшийся из темноты:

— Маг — Я.

— Прямо-таки с большой буквы? — съязвил Яр и скомандовал Симе: — Отойди немедленно.

Но было поздно. Расслабившаяся магиня была схвачена сзади за шею и прижата к чьему-то твердому телу. К ее горлу прикоснулось холодное, до мурашек неприятное лезвие.

— Доброй ночи, Серафима, — прозвучало над ухом.

— И тебе не хворать, Кот, — надсадно прошипела она. — Так это ты у нас маг, что ли?

— Ты его знаешь? — спросил, как ни в чем не бывало, Яр.

— Работаем вместе, — исхитрилась подать голос Сима. — Урод.

— Оно и видно. Собрались друзья-товарищи. Девушку отпусти. По-хорошему.

Кот усмехнулся Симе в волосы:

— Еще чего. Я, может, и не самый умелый маг, но мозгами меня боги не обделили. Учти, прежде, чем ты скажешь хоть слово, я ей горло-то перережу. После этого она проживет несколько секунд. Успеешь спасти? Или в некроманты заделаешься? Не побрезгуешь?

— Ага, вот мы и подобрались к главному. Некроманты. Уровень хотел повысить? Так я скажу — зря старался. У тебя кровь нечистая, так что дорога тебе крупный рогатый скот оживлять. Не очень огорчил?

Кот злобно взвыл за спиной Симы, нож в его руке дернулся. Сима вздрогнула и тотчас испуганно замерла. По шее потекла тёплая струйка.

— Заткнись, придурок! Заткнись! Ты ничего не понимаешь! Я стану великим! Я стану величайшим!

— Кот, не надо, — подал голос Г.В. — Ты же видишь, все зря. Мы… дураки оказались. Мы тебе поверили. Мы во все это поверили.

— Придурок! — От злобы Кот прямо-таки затрясся, и самое неприятное для Симы — затряслась его рука с ножом. — Жалкое убожество! Ничтожество! Ты ничтожество! Все вы уроды! Неудачники! Сборище придурков! Я уже велик! Дела мои будут греметь по всему земному шару! Мое имя станет синонимом ужаса! Вы будете содрогаться, заслышав мой голос! Я — воплощение Князя на земле! Я есть его истинный слуга! Я есть Темная сила!

— Дурак самонадеянный ты есть, — тихо прошептал шеф и отошел к краю поляны. — Отпусти ее.

Лицо Яра стало насмешливым, но взгляд ни на секунду не отрывался от ножа:

— Люцифер? Ты его имеешь в виду? На его помощь надеешься? О боги, ты б еще Моонтесуму, вождя красноносых гномов, призвал. Тоже в своем роде легенда, пусть и припорошенная метровым слоем пыли. Хочешь, я открою тебе Великую Тайну? Не такую великую, как хранил ты, но тоже очень таинственную. Люцифера — нет. Темных сил — нет. По крайней мере, в том смысле, который в это понятие вкладываешь ты. Бред это, бред собачий. Нет ни сил, ни магии, ни могущества. Есть лишь заманчивые, необоснованные перспективы, глупость человеческая и магическая. Где понабрался-то…

— Как ты смеешь? Как ты смеешь?.. — зашипел Кот. — Ты… магическое отродье, думаешь, тебе все позволено? Думаешь, ты можешь все? Ну так получай!

С этими словами он полоснул Симу по горлу. Хлопок. И в том месте, где она только что стояла, заледенев от страха, уже никого не было. Сама Сима обнаружилась двумя метрами левее, рядом с Яром. Она судорожно прижимала руки к горлу и, кажется, не могла поверить, что жива и относительно невредима.

— Ааа… — прохрипела она, — ааа… хыр-хыр…

— Дорогая, рот закрой. Мы с тобой дома поговорим, — любезно произнес Яр. — А то я сейчас не сдержусь и разнесу этот цирк на молекулы. Ты этого хочешь?

Вместо ответа Серафима очень-очень осторожно — не приведи боги, отвалится — поводила головой вправо-влево, выражая несогласие и, видимо, решив, что это недостаточно информативно, немелодично прохрипела:

— Нее…

Затем она отняла руки от горла, шальным взглядом оглядела кровь на пальцах и винтом ушла в обморок. Последнее, что она услышала, был тяжкий вздох:

— Ох, уж мне эти женщины…

Г.В.?