Прутский поход. Поражение на пути к победе?

ВОЕННО-АДМИНИСТРАТИВНЫЕ РЕФОРМЫ НА УКРАИНЕ

Неудавшийся Прутский поход заставил Петра I задуматься над причинами постигших его неудач. Общие потери в Прутской кампании составили 27 285 человек. Из них в боях погибло 4800 человек, остальные же — от болезней, голода, жажды. Тактика изматывания противника на длинных переходах, которую Петр I избрал в войне против шведов на территории Украины, не оправдывала себя в безлюдной местности. Сам царь писал, что при сложившихся обстоятельствах «…ежели бы получили викторию над неприятелем, тогда бы еще далее зашли и более бы… Иуде (Брынковяну) поверили, и так без сомнения злее было». Становилось ясно, что для дальнейшего продвижения к Черному морю необходимо решить проблему поставки фуража и продовольствия. А для этого нужно установить постоянную связь с местным населением и создать условия для заселения приграничной территории. Немаловажное значение приобретала и разведывательная деятельность. Установленные военные и дипломатические отношения с казаками Украины и молдаванами показывали перспективность будущих совместных действий в борьбе против турок и татар. Именно в Прутском походе впервые, по замечанию Д.Ф. Масловского, выразилась «идея борьбы с сильною тогда Портою путем восстановления самостоятельности родственных нам и подвластных Турции народов». Однако предательство валашской политической элиты делало невозможным использование местных ресурсов, и поэтому на первый план в русской политике выдвигалось привлечение жителей Балкан (болгар, сербов, греков, албанцев), поселившихся на территории Валахии и создавших этнические диаспоры. Речь шла, прежде всего, о получении информации о противнике, создании продовольственных баз. С учетам особенностей приграничной местности и специфики взаимодействия с жителями, проживающими вблизи границы и недалеко от боевых действий, Петр I задумал создание полков по национальному признаку. Царь «…преследовал цель не только закрепить территорию и обеспечить безопасность государства, но и получить дополнительные средства на развитие народного хозяйства и ведение войны». На деле это означало не столько формирование по принадлежности к той или иной этнической группе, сколько призыв в полки жителей приграничных районов, близких по духу, образу жизни, языку, знающих топографическое положение местности, имеющих материальный достаток. Такая установка могла бы частично решить насущные вопросы, связанные с подготовительной работой в местах проведения боевых операций. Для решения поставленной задачи сложилась удобная ситуация. Еще 20 февраля 1700 года Е.И. Украинцев в одном из своих донесений в Посольский приказ передавал услышанный им разговор между австрийским послом и великим визирем. Южные славяне, находящиеся на службе у австрийского правительства, не имели регулярных выплат со стороны венского двора, так как не велись военные действия, и, по мнению австрийца, наемники готовы служить в войсках соседних государств, ведущих войны, даже в Турции. Петр I, наблюдая за ситуацией в подвластных Османской империи европейских владениях, внимательно изучил донесения. Он решил использовать этническую психологию приграничных жителей. Помимо материального интереса волонтеров, он учел национально-политичеекий фактор, сыгравший ведущую роль при создании концепции военной колонизации.

Неудача, постигшая Петра в Прутском походе, не только отдалила завершение Северной войны, выход к Черному морю, упрочение позиций на Балканах, но и отрицательно сказалась на иностранных частях русской армии. Заинтересованное в поддержании мира с Османской империей, русское правительство стремилось исключить любой повод, могущий привести к новому конфликту. При подготовке к сдаче Азова и срытию крепостей Каменный Затон и Таганрог, 16–17 августа 1711 года по царскому указу возле деревеньки Деревище был произведен смотр и «разбирание волошских частей». Все находившиеся на русской службе молдавские, валашские и сербские полки и хоронгви были расформированы и «отпущены в свое отчество». Исключение составили полки Ф. Апостола-Кигеча и Василия Танского, а также четыре сербские конные роты, оставленные при корпусе фельдмаршала Шереметева. Состав каждого из полков был определен в количестве 274 единиц: полковник, пять ротмистров, пять поручиков, пять хорунжих, по одному писарю, адъютанту, обозному, стражнику, литаврщику, два трубача и 250 доброконных рядовых. Было установлено новое жалованье. Годовая сумма значительно возросла: у полковника она составила 250 рублей, подполковника — 200 рублей, ротмистра — 150 рублей, поручика — 88 рублей, хорунжего — 66 рублей, рядового — 22 рубля. Выплата производилась один раз в три месяца. Однако довольствие этих полков, получавших больше, «нежели природно русские регулярные чины от кавалерии», были в тягость казне. На протяжении 1711 и начала 1712 года Шереметев докладывал царю и Сенату о невозможности выплаты жалованья по причине отсутствия денег.

Практически сразу после окончания войны перед российскими властями встал вопрос о дальнейшей судьбе волонтеров. Незначительное число православных жителей Балкан после участия в Прутском походе остались жить в Малороссии, женившись на этнических украинках и занявшись купечеством на своем обеспечении. Однако были и такие, которые не могли вернуться домой, потому что «их жилища обретаютца под турецким владением», а содержать себя дальше, без получения жалования, они уже не могли. 15 марта 1712 года в корпусе Шереметева находилось из иррегулярных: в четырех сербских ротах — 237 человек, в двух молдавских полках А. Танского и А. Кигича — 539, донских казаков — 500, венгров и французов полковника Роппа — 446. Итого: 1713 человек. Регулярных было: в 8 кавалерийских полках дивизии Л.-Г. Януса фон Эмберштедта, в лейб-эскадроне, в 8 полках дивизии Кара-Эвальда Ренне, в 3 пехотных полках из дивизии Л.Н. Алларта, в 6 полках дивизии А.А. Вейде — всего 31749 человек. В дивизии генерала К.Э. Ренне насчитывалось 500 сербов, 500 молдаван, 500 казаков. 217 волонтеров из его дивизии просили защиты и российского подданства у Петра I. Шереметев считал, что «…волохов и протчих нерегулярных… отпустить… невозможно». В 1712 году из-за нехватки денег решили сократить численность молдавских отрядов наполовину — до 250 человек, а донских казаков отпустить домой. 2 сентября Шереметев, опасаясь перехода волонтеров на Правобережную Украину, писал Петру I о внутренних перестановках: «…нерегулярных… задержать при своем корпусе, того ради, ежели бы тех волохов и французов отпустить, то бы первое показали, что пошли к противной стороне, а больше к воеводе киевскому». Однако в октябре Шереметев вынужденно распустил донское казачество, венгерскую пехотную роту (130 человек), 46 французов и половину рядового состава молдавских полков. Четыре сербские роты под командованием капитанов Брошовяна, Булубуша, Марка, Ружа остались в полном составе в армии. 25 октября 1712 года валашского полковника Гинее и 6 капитанов, выехавших вместе с Фомой Кантакузиным, по указу царя приписали к иррегулярным частям. Но казна была пуста. 17 декабря 1712 года князь Я. Долгоруков, И. Мусин-Пушкин, Т. Стрешнев, Г. Племянников, князь Г. Волконский, М. Самарин, В. Опухтин, А, Щукин писали царю, что оказали денежную помощь в размере 16 тысяч 44 рублей молдавским офицерам и 526 рядовым сербам и молдаванам, служившим в корпусе Шереметева. Переселенцам было объявлено, что они могут приглашать своих родственников и соседей для поселения. Российское правительство обещало дать земельные наделы из государственного земельного фонда. 15 мая 1713 года Милорадовичу в Сенате вручили портрет Петра I, украшенный бриллиантами, стоимостью 420 рублей. Капитанам было определено ежемесячное жалованье по 12,5 рубля, прапорщикам — по 5,5 рубля.

Для укрепления южных границ и наведения внутреннего порядка в 1713 году на Левобережной Украине сформировали пять ландмилиционных полков, но просуществовали они недолго. По мнению историков пограничной политики, Петр I уделял особое внимание фортификационному прикрытию границы, так как оно «с одной стороны, обеспечивало защиту территории от вторжения внешнего противника, а с другой — являлось подготовленным плацдармом для ведения военных действий на сопредельной территории».

31 января 1715 года последовал указ, по которому молдавским, валашским и сербским офицерам и солдатам для поселения выделялась земля в Киевской и Азовской губерниях. С учетом занимаемой должности полковнику дарилось село с последующей передачей по наследству, офицерам ниже чином — по нескольку дворов на семью. Состоялась встреча Петра I и черногорского митрополита Данилы. 160 черногорцев, участников антитурецкого восстания, царь наградил золотыми медалями с портретом самого Петра, 5-ю тысячами рублей «на вспоможение разоренным людям». Митрополиту царь лично выдал еще 5 тысяч рублей на восстановление монастырей и уплату военных долгов. Цетинскому монастырю была выделена субсидия (500 рублей через 2 года на 3-й). В те же годы по указанию из Москвы были отпущены сторонники Мазепы, которые бежали в Турцию, после смерти гетмана и поражения шведского короля под Бендерами плененные и вывезенные в Россию.

В 1715 году Петр I обратился к визирю Али-паше с официальной просьбой назначить российского резидента в Турцию. Главной причиной царь назвал многочисленные набеги турецких подданных на русские владения. В 1718 году Австрия после подписания договора с Турцией разорвала отношения с Россией. В Вене недоумевали, почему Порта разрешает находиться в пограничной Польше русским войскам, когда по русско-турецкому договору в Польской Украине запрещалось держать русскую армию. Для предотвращения новой русско-турецкой войны в Стамбул был отправлен А. Дашков, прибывший в турецкую столицу в мае 1719 году. Благодаря деятельности российского дипломата 5 (16) ноября 1720 года был заключен «вечный» договор с Османской империей, подтверждавший Адрианопольский договор 1713 года. Россия получила право иметь своего представителя при Порте. В 1721 году Петр I отправил в Стамбул резидентом И.И. Неплюева, окончившего морскую академию в Петербурге и получившего образование за границей, В Турции Неплюев находился вплоть до 1735 года, став надежной опорой в проведении и защите российских интересов.

Многочисленные побеги и нарушения солдат и офицеров на границе с Турцией и Польшей подняли вопрос о воинской дисциплине. Сразу после Прутского похода приступили к разработке Строевого устава, работа над которым длилась несколько лет. В 1716 году в военном руководстве была впервые принята военно-теоретическая разработка под названием «Воинский устав», регламентировавший обязанности командного и низшего состава. В Уставе четко оговаривались принципы административного управления, воспитания, обучения регулярной армии, были описаны возможные способы ведения войны.

К 1720 году окончательно сложилась военно-административная система. Практически все вопросы управления перешли в ведение Военной коллегии — высшего центрального органа военного управления, созданного в 1718–1720 годах вместо приказов. Возглавлял Военную коллегию президент. Вопросами снабжения занималась Военная коллегия, в действующей армии — Военный совет. Помимо строевых учений, на солдат и офицеров возлагались функции управления в данной местности. Полковые командиры руководили поимкой беглых, контрабандистов, занимались отслеживанием лиц, занимающихся незаконной вырубкой государственного и помещичьего леса. Уже после переписи 1718 года в России была упорядочена подушная подать, что позволило государству значительно увеличить государственный бюджет (примерно в 4 раза). В 1724 году по «Инструкции полковнику и земскому комиссару» губернаторы и полковые командиры обязались заниматься сбором податей с населения, которые могли использовать на нужды полка. Военно-административные вопросы решались центральными (распорядительными), местными и войсковыми (исполнительными) властями. Появились первые переводные издания по военному искусству. В 1724 году Василий Суворов (предположительно один из предков великого полководца) перевел сочинение Вобана по фортификации. Известно, что Брюс коллекционировал работы западных военных теоретиков.

Войско Донское перешло в подчинение от Иностранной коллегии к Военной. Изменился принцип территориального управления в регулярных войсках. В 1722 года указами от 10 января и 5 февраля полк следовало размещать отдельными слободами. На каждую роту отводился сельский округ, исходя из численности населения: на каждого пехотинца приходилось 35 душ мужского пола, а на конного — 50. Начиная с 1724 года изменился принцип набора солдат в армию. Рекрутские наборы производились исходя из конкретной ситуации: не с определенного числа дворов, а с определяемого указами числа душ. Рекрутская система просуществовала до 1874 года, когда в ходе военной реформы была введена всеобщая воинская повинность. В 1725 году общая численность российских войск достигла 220 тысяч человек, из них — 78 тысяч гарнизонных войск и ландмилиции, около 30–35 тысяч иррегулярных войск. В последние годы петровского правления на регулярные войска в мирное время расходовалось до 4 миллионов рублей ежегодно.

Для укрепления российских позиций на Украине Петр I использовал своих приближенных в качестве поверенных, используя родственные связи. По его желанию П.А, Толстой женился на дочери гетмана И.И. Скоропадского. В 1719 году Толстого служил полковником в Нежине. Практика тайного наблюдения за гетманом и старшиной имела положительные результаты. В 1720 году от киевского фискала И.О. Безобразова в Сенат поступило донесение о том, что гетман И.И. Скоропадский укрывает на своей территории беглых русских крестьян. На Украину был отправлен А.Д. Меншиков. Он набрал рекрутов из однодворцев, провел смотр гарнизонных полков. Те солдаты, которых он посчитал годными для службы в конные полки, были переведены из гарнизонов. В Малороссии Меншиков для этих полков закупил лошадей. В 1722 году на Украине повторно создали 10 ландмилиционных полков — 6 иррегулярных и 4 регулярных. Для управления Левобережной Украиной и Слобожанщиной из шести российских офицеров была образована Малороссийская коллегия. Подчинялась Малороссийская коллегия по военным делам главнокомандующему русскими войсками на Украине князю М.М. Голицыну. Члены коллегии, занимаясь судебными разбирательствами, докладывали в Сенат о притеснениях казачества старшиной. Так же они следили за сбором налогов, составляли смету расходов на войско. Через год после административных реформ на Украине было решено оставить в качестве поселенных войск полки иррегулярного типа. Рядовому ландмилиционеру полагалось жалование 6 рублей в год, а со сбора однодворцев в первый год службы ландмилиционеру покупалась лошадь. Летом ландмилиционеры несли гарнизонную службу, на зимний период отпускались по домам. В помощь ландмилиции ежегодно отправляли 20 тысяч однодворцев для выполнения хозяйственных работ. На территории Слободской Украины существовало военно-административное деление на полки, поэтому земли отводились в слободских полках. В слободских полках платили больше, чем ландмилиционерам: капитанам — по 60 рублей, прапорщикам — по 25, вахмистрам — по 14, рядовым — по 12, Украинским казакам и крестьянам сохранили традиционное право на свободное винокурение. В отличие от Центральной России здесь не стали вводить государственную монополию.

29 апреля 1723 года в высочайшей инструкции генералу М.М. Голицыну передавались под командование малороссийские, слободские, донские и чугуевские казаки. Для охраны границы рекомендовалось «полками и черкасами расставить их, где за потребно рассудишь, и иметь крепкую осторожность для охранения Украины от татарского нападения и поступать в том, как военный резон требовать будет, а для таких набегов, чтоб невестно напасть не могли, сделать по границам в пристойных местах и на вершинах огненные маяки».

Заключив в 1721 году Ништадтский мир, Россия становилась морской державой. Сосредоточив свое внимание на Юге, где вновь обострились отношения с Турцией, Петр I принял меры по укреплению позиций на Балканах. 6 июля 1721 года гетман Иван Ильич Скоропадский отправил сообщение, что в Глухов прибыли два старца из Сербии «с тайными намерениями». В октябре 1723 года через действительного тайного статского советника и кавалера П.А. Толстого в Коллегию иностранных дел поступило предложение получившего чин майора российской службы И.И. Албанеза о привлечении сербов к гусарской службе. К тому времени в высших военных кругах России сложилось негативное мнение о греках. Их не разрешалось брать на морскую и военную службу, «зане все сплошь лгут, что будто знают». Обещая собрать полк под свое начало, Албанез мечтал сам командовать этим полком. В целом он считал возможным создать несколько конных полков. По его мнению, для вербовки в Польше, Сербии и Трансильвании нужно было не более 4-х помощников. Донесение поступило в Коллегию 25 октября, а уже 31 октября 1723 г. по специальному универсалу приглашались все желающие из православных народов поселиться в малороссийских городах и местечках для службы в сербских гусарских полках. В основу легли все предложенные Иваном Албанезом идеи. Петр I, который уже величался императором, в грамоте майору Албанезу предписал сербов селить на Украине. Для приема сербов пункт открыли в Киеве, где переселенцам выдавали по 5 рублей на первичные расходы. Ответственным за проведение государственной акции по набору гусар назначался майор И.И. Албанез, получивший для выполнения порученного задания 1200 рублей на расходы. Столь открытая акция не могла осуществиться в тех условиях. Через границу возможен был переход по три-четыре человека, в крайнем случае — по десять, да и то под видом купцов. По данным переписи на 11 июня 1724 года Албанез привел 20 человек, на 18 ноября — еще 135, а всего к концу года в Сербском гусарском полку насчитывалось 177 сербов, молдаван, валахов, албанцев, македонцев, греков, проживавших ранее в Сербии и Дунайских княжествах. Занимался размещением новобранцев Киевский генерал-губернатор Иван Юрьевич Трубецкой. Так было положено начало формированию гусарских национальных полков с учетом специфики службы на южной границе.