Глава двенадцатая. Гардарья, первая стычка

Гулана

Дорога вилась меж живописными холмами, так что смотреть было куда и на что. Тем более что поездка в открытой карете бывшего владельца замка Валиссэн совсем не похожа на передвижение в лодке. Там, может, и не менее живописные берега, но они нависают над лодкой и рассматривать их совсем неудобно, опять же грести надо, а тут сиди себе и смотри по сторонам. Гулана оторвалась от окружающего пейзажа и с отвращением посмотрела на свою лошадь, так же, как и лошади Аниты и Рэнэ, бежавшую за повозкой. Валинья сразу отказалась от такого верхового животного, Тавин сидел в другой повозке, как её назвала Анита — грузовой, таких было две и в них уложили груз из лодки. Вот в одной из них и сидел загонщик, с охапкой дротиков, и бдительно охранял две бочки, а третья и большой тюк лежали в повозке, едущей последней, эти вещи никто не охранял. Не мог же Тавин находиться в двух повозках одновременно? Конечно, были ещё два десятка дружинников барона Брасси ло Вадикано и десяток Аниты (она решила ограничиться только десятком, взятым больше для представительства, так как в случае реальной драки больше надеялась на воинов своего деда), но разве они смогут уберечь то, что везла Анита? Вот Тавин и охранял ценный груз. Очень ответственное поручение охотницы — глаз с груза спускать нельзя, может, потому Анита и не взяла для загонщика верховой лошади? Сама же девушка, посмотрев на потуги Тавина удержаться в седле, решила поручить ему какое-нибудь важное задание, позволяющее ехать в повозке, а не верхом. В отличие от Гуланы, плюнувшей на гордость и с комфортом путешествующей на мягком диванчике баронской кареты, Тавин переживал, что не может, как остальные мужчины, гарцевать верхом. Загонщик мрачно, но в то же время не теряя бдительности, трясся в грузовой повозке.

В большой открытой баронской карете ехал и Умар Харасин, но только тогда, когда рассказывал о Гардарье, остальное время составлял компанию Тавину. Его место занимал Рэнэ ле Матарилья, тоже рассказывающий о Гардарье и её порядках, но с точки зрения дворянина, а не купца. Анита внимательно слушала обоих, считая, что эта информация ей пригодится, Валинья тоже слушала, постоянно задавая вопросы, но она просто изучала язык. Гулана, которой речь Гардарьи давалась с трудом, просто любовалась Рэнэ, он был удивительно похож на Утурума, такой же сильный и красивый. Молодой дворянин тоже засматривался на высокую и статную охотницу, она хоть и была крупнее Аниты и Валиньи, но тоже была красива, какой-то дикой красотой. Когда мужчины уставали, рассказ продолжала Вивилиана, то, что пережила дочь обедневшего дворянина, ставшая ассишей, было не так интересно, но Анита считала, что и эта информация будет не лишней.

На третий день пересекли границу цивилизованных земель, правда, ночевать пришлось всё равно по-походному, но уже на четвёртый въехали в небольшой городок. Настоящий средневековый городок! Обнесенный крепостной стеной и с узкими улочками. Анита и Валинья вертели головами, засыпая вопросами пересевшего к ним в карету Харасина. А Гулана брезгливо морщила нос, всё-таки на улицах было довольно грязно, её названная сестра и ученица знахарки, не то что этого не замечали, просто не обращали внимания. Делая вид, что слушает пояснения купца, охотница, которой пришлось потесниться, чтоб сел Харасин (к подругам она не стала пересаживаться — уж очень те активно вертелись, да и Вивилиана там сидела), прижалась к Рэне, оставшемуся в карете. Это было очень приятно, и Гулана прижалась к покрасневшему ле Матарилья теснее. Анита не то что не заметила, просто не обратила внимания.

Постоялый двор оказался довольно большим, места хватило всем. Девушки даже смогли помыться, для этого им предоставили в большой отдельной комнате две большие бочки, с горячей водой. В одной вполне уместились Анита с Валиньей, а во вторую собралась забраться Гулана. Подливать воду, сторожить одежду, помочь залезть в бочку, и вообще, быть на подхвате, девушки позвали Тавина, он был своим и его не стеснялись. Анита и Валинья быстро разделись, с помощью загонщика забрались в свою бочку и, погрузившись по шею, пребывали в блаженстве. Гулана, замешкавшись, обиженно заявила, что бочки стоят далеко и Тавин не сможет справиться сам, после чего позвала ле Матарилья. Тот, войдя в комнату, застыл в изумлении — в одной из бочек уже сидели две девушки, а около второй стояла Гулана, в одной набедренной повязке. Анита легонько ущипнула Валинью, привлекая внимание (девушка от удовольствия закрыла глаза), и показала на Гулану. А та медленно сняла с себя нижнюю часть мехового бикини и что-то гневно произнесла, обращаясь к стоящему столбом и покрасневшему до пунцового состояния молодому человеку.

— Ну чего стоишь? — хихикнула Анита. — Девушка просит тебя помочь, а ты застыл. Помоги Гулане, возьми её на руки и опусти в бочку. Осторожно! Бочку не переверни, да и рот закрой, а то такое впечатление, что ты собираешься всю воду выпить!

Молодой дворянин совсем растерялся, а Гулана буквально запрыгнула ему на руки. Анита прокомментировала:

— Так, первый шаг сделан, теперь осторожно её опускай.

— Ой! — Вошедшая Вивилиана с удивлением смотрела на красного Рэнэ ле Матарилья, державшего на руках обнажённую Гулану.

— Ви, давай к нам, — позвала девушку Анита, — раздевайся и полезай сюда.

— Но… — Вивилиана покосилась на обнимающуюся парочку, вернее, обнимала только Гулана. Анита усмехнулась: — Там тебе вряд ли помыться удастся, похоже, Гулана его там хочет утопить, не будешь же ты мыться в бочке, где утопленник плавает?

— Но как же я… — начала девушка, Анита хотела сказать — чему стыдиться бывшей ассише, но не стала этого делать. Показав на так и застывших Гулану и Рэнэ, произнесла: — Им сейчас не до этого, а Тавин отвернётся.

Сказав загонщику, чтоб не смущал девушку и отвернулся, Анита помогла забраться в бочку, быстро раздевшейся Вивилиане, места там хватило всем троим. Пока девушки плескались, пришедший в себя Рэнэ осторожно приблизился к бочке и стал медленно заносить над ней Гулану.

— Сейчас он её уронит, — заметила Анита, вылезая из своей бочки. Рэнэ, повернувший голову на голос, увидел Аниту и таки уронил Гулану в бочку.

— Полоскают после того как постирают, — невозмутимо прокомментировала Анита и, беря большой кусок ткани у Тавина, со смешком предупредила Рэнэ: — Не вздумай её потом выкручивать! А то точно утопит. И, вообще, смотри на Гулану! Нечего на посторонних девушек заглядываться!

Вивилиана, быстро помывшись, тоже вылезла и стала заворачиваться в такой же большой кусок ткани, как у Аниты. У бывшей ассиши это получилось очень ловко и красиво. Анита тоже так захотела, и Вивилиана показала, как это сделать. Пока девушки сооружали себе одеяние, вылезшая из бочки Валинья накинула на себя махровый халат, подаренный Анитой. Видно, ученица знахарки считала эту одежду подтверждением своего высокого статуса и прихватила халат с собой, но надела только сейчас, раньше не было возможности. Одевшиеся девушки в сопровождении Тавина покинули помещение. Гулана привстала в бочке и, наклонившись через край, притянула Рэнэ к себе, при этом обняв его и начав целовать. Опешивший в первую минуту, ле Матарилья всё же ответил на поцелуй девушки. Так они целовались некоторое время, потом Гулана, отстранившись, сорвала с юноши рубашку. Одним движением вымахнув из бочки, девушка стала дёргать пояс Рэнэ.

— Не здесь же, — слабо сопротивлялся ле Матарилья.

— А где? — требовательно спросила Гулана, не прекращая своих попыток. Рэнэ подхватил девушку и на мгновение замешкался — если нести в комнату постоялого дома, придётся пройти через общий зал. А он явно не пустой. Полураздетый лейтенант дружины Аниты с обнажённой девушкой на руках обязательно заинтересует сидящих там. Решительно вздохнув, надеясь, что во дворе сейчас никого нет, Рэнэ отправился на сеновал, на нескольких слуг, открывающих ворота, он не обратил внимания. Быстро перебежав открытое пространство, он скрылся в пристройке, где был сеновал.

Двое въезжающих во двор молодых людей, судя по одежде и слугам, следующим за ними, не из простых, а довольно знатных, заметили Рэнэ с Гуланой на руках направляющихся на сеновал.

— А здесь весело, — произнёс один молодой человек, обращаясь к другому, кивнув на открытый проём большого сарая, где скрылись Рэнэ и Гулана. Второй поднял брови и облизнулся:

— Вижу. Думаю, нам тоже достанется. Очень удачно мы сюда завернули, кто бы мог ожидать такого обслуживания в этом захолустье.


Анита

Оставив Гулану разбираться с Рэнэ, Анита с подругами прошла в общий зал и поманила подавальщицу. Валинья, желая блеснуть своими значительно улучшившимися знаниями языка и местных обычаев, спросила у Аниты:

— Этой ты тоже… — тут Валинья немного замешкалась, подбирая нужное слово, — сказать, что будешь резать у неё печень?

— Если она быстро принесёт и это будет вкусным, то оставим ей жизнь, — серьёзно ответила Анита, а Вивилиана, слышавшая рассказ о переговорах Валиньи и подавальщицы в трактире у большой арены, захихикала. А девушка из трактира побледнела, она видела, как эти гостьи приехали, они были в штанах, что очень необычно для этих мест, к тому же воины прибывшего с ними отряда явно этим девушкам подчинялись. К тому же приехали они в карете, то есть были довольно знатными, а такие если не зарежут сами, то могут приказать своим воинам сделать это. Девушка, получив заказ, побежала к хозяину, предупредить того, ведь его тоже могут зарезать — как свидетеля или просто так, за компанию. Хозяин поспешил к столу странных девушек и, низко поклонившись, поинтересовался — может им ещё чего надо?

Вошедшие в общий зал, а отдельных помещений в этом трактире при гостинице не было, брезгливо кривящиеся молодые люди оживились, увидев хозяина, что-то говорящего двум ассишам. Ассишы, а как ещё можно назвать молодых девушек, в одеянии из одного куска ткани? Намотанного на тело так, что всё скрывает, отставляя свободными только руки, но при этом может быть сброшенным одним движением? Именно так и одевались девушки для наслаждений. Была ещё третья, в чём-то вроде платья, но цельного. Одежда порядочной девушки состоит их нескольких юбок, рубашки, скрывающей руки до запястий, и лифа. Если же это платье — то юбка соединена с лифом, но наличие рубашки всё равно обязательно. Видно хозяин, чтоб поднять посещаемость своего заведения и угодить клиентам, купил трёх ассиш.

— Эй, хозяин! Я хочу этих двоих, — один из вошедших молодых людей ткнул пальцем в Аниту и Валинью. Повернувшись к своему спутнику, сказал, показав на Вивилиану: — А ты бери эту, потом поменяемся.

Вивилиана сжалась, стараясь быть как можно более незаметной, Анита, поднявшись, коротким ударом отправила пожелавшего её на пол. Валинья точно так же, как он перед этим, ткнув пальцем в лежавшего, невозмутимо спросила, так чтоб было понятно вошедшим:

— Будем резать печень этому? Или пускай полежит? Или вырежем этому? Потом сравним?

При этом Валинья, указывая на второго вошедшего, извлекла откуда-то нож. Анита, пнув лежавшего на полу, как бы раздумывая, произнесла:

— Это ты хорошо придумала — сравнить, чья печень больше… От выпитого и непомерных желаний она увеличивается.

При этом ударила по печени стоявшего перед ней, тот, опомнившись, сделал движение, словно хотел схватить Аниту. Молодой человек, охнув, согнулся и хрипло закричал:

— Стража! Стража!

Его крик услышали не только охранники молодых людей, на вбежавших в зал десяток воинов направили арбалеты дружинники Аниты, находящиеся в зале, это сделали ещё полтора десятка вбежавших в зал воинов.

— Эритэ, вас обидели? — обратился к Аните запыхавшийся Эрам ло Вальяно. Анита посмотрела на лежавшего молодого человека и перевела взгляд на согнувшегося второго, при этом молча пожала плечами, лейтенант ло Вальяно усмехнулся, внучка его барона снова оказалась на высоте, и чтоб её обидеть надо очень постараться. Посмотрев на застывших охранников молодых людей, лейтенант сделал движение головой, указывая на выход. Охранники поняли и, спрятав оружие, подхватили своих хозяев под руки, быстро увели. Цокот копыт со двора показал поспешность отъезда невежливых молодых людей. Царящая с момента появления молодых людей тишина сменилась приглушенным гомоном. Немногочисленные посетители с опаской поглядывали на столик, за которым сидели девушки, одетые в ассы, одежду ассиш. Один из посетителей, в одежде, более нарядной чем у остальных (Анита на него обратила внимание раньше и сделала вывод, что знатные одеваются как можно более богаче, вероятно, чтоб отличаться от бедно одетых простолюдинов), взял свой бокал и подошёл к столику девушек. Поклонившись, представился:

— Граф Эгонт ле Тариналья, разрешите к вам присоединиться?

— Баронесса Анита Брасси ло Вадикано Правено-Заровино, а это мои подруги, — Анита показала на Валинью и Вивилиану, не указывая их титулов, но, назвав своими подругами, поставила вровень с собой. Граф ле Тариналья вежливо кивнул, не показывая своего удивления — обычно при знакомстве всё же называют свои имена и титулы. А Анита, заметив удивление графа, пояснила:

— Мы из приграничья.

— Я это понял, ваше имя… Да и ваша охрана, бароны приграничья более могущественны, если можно так сказать, чем графы из центральных областей, — улыбнулся граф и, садясь на указанный Анитой стул, вполголоса заметил: — Граф ле Изолвинья, это тот которого вы побили, очень злопамятный. А его отец самый влиятельный в здешних местах. Вам надо бы поберечься.

— Я постараюсь, — серьёзно кивнула Анита и поблагодарила: — Спасибо за предупреждение.

— Куда вы направляетесь? Если это не тайна, — поинтересовался ле Тариналья.

— В столицу Гардарьи, — усмехнулась Анита и добавила: — Давно мечтала там побывать.

— Если вы позволите, я хотел бы к вам присоединиться, — ещё раз поклонился граф Эгонт ле Тариналья. Из дальнейшего разговора стало известно, что граф направляется в столицу, чтоб поступить на службу в гвардию. Его знатность позволяла на это рассчитывать. Анита кивнула и предложила отряду графа присоединиться к её дружинникам. На что ле Тариналья, смущаясь, поведал, что у него всего один сопровождающий, оруженосец, он же слуга. Анита не высказала своего удивления, чего-то подобного она и ожидала, узнав нравы здешнего дворянства из рассказов ле Матарилья. Она также обратила внимание, что Харасин оделся попроще, позже, расспросив купца, Анита узнала, что на постоялом дворе не было простолюдинов, их сюда просто не пускали, а те просто одетые люди — это купцы, причём довольно богатые. Эти купцы могли бы одеться богаче многих дворян, но сословные правила этого не позволяли. Во время путешествия по реке Харасин об этом не рассказывал.

На следующее утро Анита, проснувшись рано, завернулась, как её научила Вивиана, в кусок ткани, выскочила в коридор. Первое, что она увидела, был трактирный слуга, сползавший по стеночке на пол. Анита посмотрела на очень довольную, но при этом голую Гулану. Та пожала плечами и кивнула в сторону уже лежавшего на полу слуги:

— Он хотел меня ущипнуть! Они все почему-то хотели меня ущипнуть! Почему-то вот здесь, ни за какое другое место!

Гулана указала на свои упругие ягодицы, Анита хихикнула — если её в этом вполне приличном одеянии принимали за ассишу, то что говорить о голой Гулане, без стеснения идущей через двор. Хихикающая Анита поинтересовалась:

— Сколько?

— Все! — так же коротко ответила Гулана, Анита удивилась:

— Ты что? За всеми слугами здесь гонялась?

— Нет, только за теми, кто руки тянул, двоих, что только смотрели, я не тронула, — ответила Гулана, Анита снова захихикала:

— Умные люди, решили, что просто посмотрев на тебя, получат большее удовольствие, чем пытаясь ущипнуть — потому что валяясь без сознания на земле, уже ничего не увидят.

— Пусть смотрят, мне не жалко, — пожала плечами Гулана, Анита покачала головой:

— Рэнэ не понравится, даже если на тебя будут просто смотреть. Скажет — смотреть нельзя!

— Думаешь? — спросила Гулана и решительно направилась во двор. Анита её остановила:

— Ты куда?

— Пойду стукну тех, кто смотрел. Я же не знала, что смотреть тоже нельзя!

— Смотреть можно, — возразила Анита. Гулана удивлённо уставилась на свою названную сестру, не понимая её: то она говорит, что можно, то нельзя! А Анита, засмеявшись, пояснила:

— Если ты показала, то смотреть они могут, хоть им и нельзя. Поэтому надо одеться, чтоб не видели. Поняла?

— Поняла! — обрадовалась Гулана, решив, что она наконец-то разобралась в этом сложном вопросе. Охотница сделала вывод: — Нельзя показывать, но если показываешь, то смотреть тоже нельзя, потому что, если увидели, Рэнэ расстроится, что они подсмотрели. И надо одеться, а во что? Моя одежда осталась там, где мы мылись, а если туда за ней пойти, то они снова увидят. Значит, надо подкрасться к ним сзади, чтоб не видели, и стукнуть, чтоб не смотрели. Так? Нет? А, надо одеться! А во что?

Гулана растерянно оглянулась в поисках подходящей одежды, но в пустом коридоре ничего такого не было. Девушка повернулась к Аните и ухватила за край кусок ткани, в который та была завёрнута:

— Дай, я оденусь и схожу за своей одеждой!

Сильно дёрнув, сорвала ткань с Аниты.

— Гулана! — возмутилась та, а охотница недоуменно разглядывала ткань. Вроде Анита была одета, но как теперь надеть то, что она держала в руках? Это был просто большой кусок ткани! На шум, устроенный сёстрами, стали выглядывать постояльцы, выглянул и Эгонт ле Тариналья, он удивлённо уставился на двух обнажённых девушек. Анита увидела интерес постояльцев и совершенно не смущаясь, пояснила:

— Гуляем мы, такой обычай у нас — утренние прогулки!

После чего показала язык и, демонстративно виляя бедрами, пошла в купальню, решив сходить за одеждой Гуланы, а заодно и помыться. Гулана посмотрела вслед удаляющейся Аните и, нахмурив брови, грозно произнесла:

— Будете подсматривать — стукну!

После чего, копируя походку своей сестры, но при этом виляя бёдрами ещё больше, пошла за нею следом. Никто не понял того, что сказала девушка, но по её тону было ясно, что это предупреждение. Ле Тариналья не в силах оторвать взгляда от идущей по коридору девушки, сделав судорожное глотательное движение, спросил у ло Вальяно:

— Что это они?

— Утренняя прогулка, — невозмутимо ответил тот. Граф, ещё раз сглотнув, задал следующий вопрос:

— Они что, так каждое утро?

— Нет, в первый раз. А вообще-то, баронесса и её подруги вольны делать что хотят. Но лучше за ними не подглядывать, а Гулане ещё и не перечить, — ответил лейтенант, показав на зашевелившегося под стеной слугу. Граф покачал головой и скрылся в своей комнате.


Рэнэ ле Матарилья

Нельзя сказать, что эта девушка была у него первой, даже не десятой. Но ничего подобного Рэнэ еще не испытывал. Гулана была тигрицей и одновременно ласковой кошечкой. Утомлённые парень и девушка заснули только под утро. Проснувшись, когда солнечные лучи проникли сквозь прорехи в крыше, Рэнэ не обнаружил Гуланы рядом с собой. Чуть в стороне сидела Анита и с интересом разглядывала разметавшегося парня, тот засмущавшись, попытался прикрыться.

— На, — девушка протянула штаны своему лейтенанту, подождав, пока тот их наденет, при этом и не думая отворачиваться, Анита сказала:

— Ты когда её сюда нёс, хоть бы что-то из одежды взял. Она так отсюда и ушла, а её во дворе рассматривали, да ещё ущипнуть пытались, — увидев, как вскинулся ле Матарилья, нашаривая отсутствующий меч, Анита, улыбнувшись, успокоила его:

— Ни у кого не получилось, некоторые там так и лежат, в себя до сих пор прийти не могут. Но я не за тем пришла, чтоб тебе про них рассказывать. Пришла я совсем по другому поводу. Гулана моя сестра, но я не буду требовать, чтоб ты на ней немедленно женился. Но если ты этого не собираешься сделать, то лучше тебе сейчас собраться и быстренько уйти. Совсем уйти. Иначе она тебя убьёт. То, что вы сделали, по законам нашего племени, да, да, не удивляйся, мы обе из дикого племени с далёкого запада из степей, за большим лесом, так вот — по законам нашего племени ты на ней женился.

— Но я… Она сама… — начал оправдываться Рэнэ, но Анита его перебила:

— Она сделала тебе предложение, как она это сделала — это другой вопрос, но ты не отказался. А если теперь откажешься — это будет оскорблением. Причём таким, что позор можно смыть только кровью, твоей. Так что если у тебя нет желания быть мужем Гуланы, причём — мужем по нашим законам, то тебе лучше сейчас быстренько уйти.

Рэнэ ле Матарилья задумался: с одной стороны он не думал о женитьбе, но с другой — это рано или поздно должно произойти. Так почему бы не сейчас? Гулана ему очень нравилась, и то что произошло сегодня ночью… Это было прекрасно! Но немного пугали законы какого-то дикого племени, из которого была девушка. Но если судить по Аните, то не такое уж он и дикое. Рэнэ, немного поколебавшись, сказал, что согласен стать мужем Гуланы, спросив при этом — каковы обычаи племени? Анита, заулыбавшись, рассказала потрясенному юноше, что у Гуланы могут быть два мужа, но тут же его утешила, пояснив, что он будет старшим мужем и будет участвовать в выборе второго, оценивая качества того и проверяя его способности. Этим заявлением Анита ещё больше ошеломила Рэнэ, попытавшегося представить, как будет проверять качества, а особенно способности кандидата во вторые мужья своей жены. Как это сделать, да и какие качества со способностями надо проверять? Анита, увидев чувства, написанные на лице Рэнэ, засмеялась и пояснила, что Гулана — охотница, а мужья у неё загонщики. Должны быстро бегать, метко бросать копьё, быть быстрыми и выносливыми, чтоб могли бежать за гурхом своей охотницы, ну и сильными, чтоб могли унести всю добычу своей жены. А ещё, сказала Анита, Рэнэ должен выучить язык охотниц и научить Гулану своему. В разгар этих объяснений появилась Гулана, одетая в свой походный костюм — штаны и рубашку (Анита была в одеянии ассишы), немного послушав, она что-то сказала Аните, а та тут же перевела Рэнэ:

— Гулана сказала, что если ты мне нравишься, то она может взять меня к вам в постель.

— Для чего? — ошарашенно спросил Рэнэ.

— Чтоб ты согревал и меня, — серьёзно ответила Анита и захихикав добавила: — Это на тот случай, если мне будет холодно, ну и всё остальное, если пожелаю.

— Что остальное? — совсем растерялся Рэнэ.

— А то ты не знаешь! — окончательно развеселилась Анита, на Рэнэ было жалко смотреть, он взглянул на Гулану и потерянно спросил:

— А как же она?

— Она моя сестра! И как сестра готова поделиться, — серьёзно ответила Анита. — Её в обиду я не дам! За неё буду драться! Как и она за меня!

— Уф, — вздохнул с облегчением Рэнэ, — я уж думал, что вы всерьёз… Я согласен!

— Согревать мне постель? — быстро спросила Анита, стрельнув в сторону юноши глазками, тот помотал головой:

— Драться за вас, эритэ, и за Гулану!

— Ладно, как-нибудь обойдусь, буду спать в холоде, не согретая, — с притворной печалью вздохнула Анита и добавила, продублировав на языке охотниц: — Через полчаса выезжаем, будьте готовы. Позавтракать ещё успеете, если поторопитесь.

Девушка съехала с сеновала и вышла на улицу. Рэнэ повернулся к Гулане, а та уже успела раздеться и, улыбнувшись, тщательно выговаривая слова, произнесла:

— Зачем завтрак?

После чего повалила Рэнэ на сено.


Эгонт ле Тариналья

Граф ле Тариналья ехал на своём боевом коне (если эту клячу можно было назвать боевым конём, он по всем статьям уступал тем коням, что были у дружинников баронессы Брасси ло Вадикано Правено-Заровино) и слушал то, о чём говорили в открытой карете. А судя по всему, дворянин ле Матарилья просвещал эту странную баронессу и её подруг о законах и обычаях Гардарьи. Это можно было понять — они все из приграничья и должны быть невежественны в таких вопросах. Но баронесса хоть и не знала местных порядков, была, несомненно, умна. Она внимательно слушала ле Матарилья и сменяющего дворянина купца, который время от времени пересаживался с повозки, где везли товары в карету к баронессе. А те вопросы, что она задавала рассказчикам, были всегда по делу. А то, что в одной карете с ней ехал купец, баронессу совершенно не смущало. Хотя девушку, что щеголяла в одежде ассиши, а затем и вообще без одежды, мало что могло смутить. Да и то, что в её отряде находились повозки с товарами, было более чем странно. Дворяне торговлей не занимались, по крайней мере, так явно. К тому же подруги баронессы, а именно так она представила девушек, её сопровождавших, тоже выглядели очень необычно. Они были в штанах! Кроме одной, эта девушка, хоть и одета в платье, отдалённо похожем на то, какие носят дворянки, была ассишей! Эгонт мог в этом поклясться. Да и вчера она, как и баронесса, была в одеянии девушки для удовольствий, при этом её асса не смотрелась чем-то чужеродным для неё, а такое обязательно было бы, если такую одежду надела бы даже не дворянка, а простолюдинка. Такого эффекта можно достичь, только пройдя обучение, что проходят все девушки, предназначенные в ассиши. Но баронесса!.. Она-то точно не была ассишей, но и на ней асса смотрелась очень естественно. Погрузившись в раздумья, Тариналья не заметил, как отряд въехал в лес. Сразу стало темно, а за очередным поворотом дорогу преградило большое поваленное дерево, с выстроившимися перед ним всадниками. Повозки сразу подъехали к карете и стали с обеих её сторон, становясь преградой для тех, кто собрался атаковать баронессу и её спутников. Воины без суеты, но очень быстро собрались вокруг этой маленькой, импровизированной крепости, при этом часть из них перепрыгнула с коней на повозки. У всех воинов баронессы в руках оказались плетёные щиты, видно, они были сложены на повозках. Самого же ле Тариналья, как не имеющего подобной защиты, задвинули за спины щитоносцев.

— Граф ле Изолвинья приглашает вас в гости! Настоятельно приглашает! — выкрикнул молодой человек, накануне битый Анитой на постоялом дворе. Он и ещё примерно сорок человек занимали позицию перед поваленным деревом.

— Даже засаду как следует организовать не могут, — вполголоса проговорил Эрам ло Вальяно, — выстроились все перед нами, словно специально подставляясь под выстрел.

— Но у них уже взведённые арбалеты, видишь? — так же тихо произнёс один из дружинников деда Аниты. — Они у них хоть и опушены, но выстрелят раньше, чем мы сумеем взвести свои. Видно, услышали как мы ехали и приготовились.

— Стоит рискнуть, они их неспроста приготовили… — начал говорить ло Вальяно, видно, собираясь дать команду стрелять своим людям, но предводитель засады, ехидно усмехнувшись, снова закричал:

— Я так и знал, что вы не примите милостивого приглашения графа ле Изолвинья, поэтому я вынужден применить силу! На земле, принадлежащей графу, я имею полное право это сделать! А ваших девок…

Анита что-то коротко и резко произнесла на языке неизвестном ле Тариналья, после чего она сама и маленькая девушка, сидевшая рядом с ней, встали и протянули правые руки в сторону устроивших засаду. Раздался сухой треск, и арбалетчики, уже поднимающие арбалеты, стали падать. В рядах напавших возникло короткое замешательство, этого было достаточно дружинникам Аниты — они успели взвести и поднять свои арбалеты. Залп выкосил большую часть воинов засады, остальных без жалости добили мечами. На не высказанный вопрос Аниты — зачем? Ло Вальяно пояснил:

— Они нас жалеть не собирались, а пленные нам не нужны. Кто на нас напал, этот хлыщ и так проговорился. Так что… Или мы их, или они нас. Уцелевший мог бы сообщить этому графу, что засада не удалась. А ты, девочка, правильно сделала, что начала стрелять, если собрался это делать, то нечего произносить напыщенные речи.

Хоть ле Тариналья не расслышал, что говорит лейтенант дружины баронессы, но было видно, что он хвалит свою госпожу. А Анита, бледная и с дрожащими руками, что-то ему ответила. Гулана, как уже успел узнать граф Эгонт, девушка ле Матарилья и сестра баронессы Брасси ло Вадикано Правено-Заровино, но сама не баронесса (такое вполне могло быть, например, если девушка была бастардом) что-то резко сказала Аните, та, словно извиняясь, ответила и почему-то посмотрела на ле Тариналья. Гулана ещё что-то сказала на своём языке, и эритэ баронесса вымучено улыбнулась, а рослая девушка обняла всхлипывающую Аниту и прижала к себе.

Дружинники баронессы быстро обшарили карманы убитых, и отряд двинулся дальше. Граф, улучив момент, спросил у лейтенанта дружины баронессы, что за оружие у его госпожи. Ло Вальяно пожал плечами:

— Я до сих пор не видел это оружие в действии, как не видел и самого оружия, но слыхал о нём. Его привёз из своего последнего похода наш барон, а он в свою очередь получил его от своей возлюбленной. Именно это оружие позволило дружине барона отбиться от лесных дикарей.

Анита, слышавшая этот разговор, не стала поправлять Эрама, что Асилита дала барону Брасси ло Вадикано автоматы, а не пистолеты, пусть думают, что дед получил именно это оружие и отдал своей внучке.


Анита

Засада, о которой предупреждал ле Тариналья, хоть и была организована из рук вон плохо (как сказал лейтенант Вальяно), но всё же численный перевес дружинников графа ле Изолвинья и то, что они успели взвести арбалеты (дружинникам Аниты это надо было ещё сделать), сыграло бы решающую роль. Ло Вальяно это прекрасно видел, и его воины (дружинники Аниты, подчиняющися ле Матарилья, растерялись), чётко сработали, заслонив карету двумя другими повозками и быстро разобрав плетёные щиты, собираясь прикрыть девушек не столько щитами, их легко бы пробили арбалетные болты, сколько своими телами. Да и те дружинники, что отступили за эту живую стену и прикрытые ею, должны были успеть взвести арбалеты и выстрелить в ответ. Анита тоже это всё видела, но допустить гибели своих людей, пусть не всех, а только некоторых, она не могла, девушка решила, что наступил тот самый момент, когда следует применить своё оружие. Громко сказав: "Валинья! Огонь!", выхватила пистолет и встала ногами на сиденье кареты, чтоб стрелять поверх голов своих дружинников. Валинья отстала от Аниты на несколько мгновений, да и стреляла она не намного хуже. Непонятный треск и падающие товарищи, Анита целилась в тех, кто уже почти поднял арбалеты, вызвали заминку в рядах нападающих, и хоть она длилась секунды, их хватило баронским дружинникам, взвести и разрядить арбалеты. Ещё несколько мгновений — и с засадой было покончено, всё-таки выучка и воинское умение жителей приграничья было намного выше, чем у обитателей Гардарьи. Анита села на своё место и перезарядила пистолет, то же самое сделала Валинья. И тут Аниту начал бить озноб — стрелять в гугутанов, которые как бы не люди, а звери, драться на дуэли, когда если не ты, то тебя, — это одно, а вот так хладнокровно расстреливать людей, пусть и врагов, — это совсем другое. Ло Вальяно попытался утешить девушку как умел, но это у него плохо получилось, у Аниты тряслись плечи и из глаз потекли слёзы.

— Они враги! Они хотели убить нас всех! Они хотели убить тебя! А если тебя убьют, как ты сможешь спасти Алиту! — резко произнесла Гулана и, увидев, что Аниту всё равно продолжает бить озноб, прижала всхлипывающую сестру к себе.

Быстро преодолев завал и по команде ло Вальяно восстановив баррикаду за спиной, отряд продолжил путь. Успокоившись, Анита прислушалась к разговору ло Вальяно и ле Тариналья. Сначала разговор у них был о пистолетах, лейтенант объяснил графу, что это оружие привёз старый барон из своего последнего похода и теперь отдал внучке. Хотя это было не так, Анита не стала ни опровергать, ни подтверждать, пусть думают что хотят, решила девушка. Граф покивал, хоть и не понял, как это оружие действует, но решил не расспрашивать. Поцокав языком, что должно было означать высшую степень одобрения, с восхищением произнёс:

— Вы с лёгкостью уничтожили большую часть дружины графа ле Изолвинья, у него осталось около двух десятков воинов. Так что вы вполне можете попытаться захватить его замок. Если докажете королевским приставам, что были вправе это сделать, то замок и владения Изолвинья могут отойти вам. Хотя там земли не так уж и много — молодой граф приврал, что вы едете по его землям, дороги и обочины на расстояние полёта стрелы принадлежат королю!

— Нам эта ладонь земли, именуемая владением, и сарай, что вы называете замком, ни к чему, — презрительно ответил ло Вальяно, — владение эритэ баронессы больше чем многие ваши графства раз в десять.

— Так зачем же вы предприняли этот поход? — удивился граф Тариналья. — Если это путешествие, то зачем вашей баронессе такое количество воинов? Ведь её замок могут захватить! Там же осталось…

— Ещё несколько сотен, — ухмыльнулся лейтенант.

— Эрам, не раскрывай военную тайну, — сделав строгое лицо, сказала пришедшая в себя и успокоившаяся Анита, — никто не должен знать, что наш поход только разведка, а основная цель — завоевание всей Гардарьи.

— Но это невозможно! — воскликнул Тариналья. — Армия нашего короля — более десяти тысяч воинов, да и дворянское ополчение… А там будут дружины владетелей, а это ещё десять тысяч. Кроме этого, есть дворяне без дружин, но они тоже станут под королевское знамя! Вот я, например…

— Милый Эгонт, — кокетливо улыбнулась Анита, — вы же не поднимете на меня свой меч?

Граф посмотрел на улыбающихся Аниту и Валинью, уже понимающую быструю гардарскую речь, на усмехающегося в усы лейтенанта и обиженно спросил:

— Шутите? Да?

— Граф, неужели вы подумали, что я, в самом деле, собираюсь кого-то здесь завоёвывать или что-то захватывать? — ответила вопросом Анита. Кивнув в сторону своих дружинников, едущих впереди и сзади кареты и повозок, пояснила: — Как вы поняли, я достаточно богата и знатна, чтоб содержать большую дружину. А в приграничье это не роскошь и не прихоть — это необходимость!

Анита не стала пояснять, что такие многочисленные дружины только у баронов, контролирующих торговый путь, у остальных поменьше, хотя по меркам центральных районов Гардарьи, тоже не маленькие. Девушка, глянув на внимательно слушавшего Тариналья, закончила:

— А сопровождать меня такой отряд я взяла, чтоб избегнуть инцидентов, подобных тому, что произошёл. Как я поняла, путешествовать девушкам по Гардарье можно только в надёжном сопровождении.

— Думаю, что это вы неспроста сделали, — раздумывая, произнёс граф, — одевшись в ассу, вы спровоцировали молодого ле Изолвинья, хотя… Он был нагл и самоуверен, скорее всего, он бы начал к вам приставать, даже будь на вас другая одежда. Он себя так вёл в королевском городе, потому что его отец самый богатый и могущественный граф в этой местности. Он даже пытается перечить губернатору этой провинции, а насчёт захвата замка я говорил вполне серьёзно. К тому же исчезновение сына старого Изолвинья и воинов должно быть расследовано. А то, как вы ссорились на том постоялом дворе, видели многие.

— Ссора — это не повод меня подозревать в том, что отряд этого графёныша был разгромлен. Вы же сами говорите, что он себя очень нагло вёл, следовательно, и врагов у него должно быть много. Вот кто-то и подстерёг. Болты мои воины забрали, а больше ничто не указывает на нас, — ответила графу Анита. Тот привёл ещё один аргумент:

— А ваше странное оружие? Оно выдаст вас! Ведь ни у кого такого больше нет!

— А я не буду его никому показывать, тем более хвастаться, — усмехнулась Анита и, глянув на ле Тариналья, спросила: — Надеюсь, вы тоже ни с кем не будете говорить на эту тему?

Граф кивнул и предупредил:

— Думаю, к вечеру старому графу доложат об обнаруженных его людях. Даже если бы вы их закопали, то их бы нашли…

— А то, что мы их закапывали, послужило бы против нас уликой, — кивнула Анита, — к тому же мы потеряли бы время и, возможно, обходчики старого графа наткнулись бы на нас как раз в тот момент, когда мы это делали. А так, мы уже отъехали на значительное расстояние, а следы… Бревно же мы положили на место, так что засаду там организовали уже после того, как мы проехали, а кто и на кого?.. Откуда мне знать?

— Надеюсь, ваши аргументы, эритэ, убедят губернатора в Заране, а этот город — столица провинции. Мы там будем послезавтра.

Анита ничего не ответила, лишь задумалась — в том, что дружинники Брасси ло Вадикано будут держать язык за зубами, она не сомневалась. Девушки тоже будут молчать. А её дружинники под командой ле Матарилья… Вроде отбирая десяток в этот поход, она выбрала самых верных, но чужая душа потёмки. Надо будет с ними поговорить, решила Анита.

Загрузка...