Путешествие на запад

Глава 17

* * *

Девять дней, проведенные Джелом во дворце, были отмечены исключительной бессмысленностью и, в то же время, приятностью его времяпровождения.

Он не делал ничего. Им никто не интересовался.

В жилых покоях дворца было все, чего Джелу до сей поры не хватало в жизни: отопительные трубы под полом, мраморная ванна, в которую из золотых кранов подавалась холодная и горячая вода, газовые лампы, дававшие ночью ровный яркий свет, ковры, перины, удобная мебель, балконы с карликовыми садами и видом на море, вышколенные слуги, великолепная кухня.

Несколько дней Джел изучал дворец. Потом, довольно скоро, заинтересовавшее его вначале стало обычным. Он перестал смотреть с любопытством на росписи и интерьеры. Его не удивляли больше гидравлические грузовые лифты, фонтаны с разноцветной подсветкой, зимние сады под стеклянными крышами, зеркальные пирамидки во внутренних дворах-колодцах, подающие свет в те окна, куда никогда не заглядывает солнце, и многое другое.

Он обошел едва ли десятую часть открытых для доступа покоев, и на этом остановился.

Ощущения у него были странные.

С того утра, когда он впервые переступил порог дворца Патриархов, за промежутком времени, который следовал даже не за падением в пустыню, а, пожалуй, за выходом его на самостоятельную работу в конвой, как будто закрылась дверь.

Джелу казалось, о нем уже можно спрашивать себя: "Это все мне приснилось, или то был не я?"

Ни в город, ни в порт сходить он так и не собрался, несмотря на то, что хотел.

Где-то день на шестой для разнообразия он попробовал навестить мастерские, где работали теперь Ятауш и Вашед. Внутрь его не пустили, сказав, что на работу приняты только два мастера, о третьем распоряжений не поступало. Тогда Джел дождался их вечером после работы и проводил до дома, где мастеров поселили. Однако разговор не клеился. Они не могли объяснить, чем занимаются, а Джел не хотел рассказывать, где и при каких обстоятельствах познакомился с Хапой. Ятауш завидовал, Вашед не то осторожничал, не то стеснялся.

Джел был рад хотя бы тому, что мог позволить себе недоступные ранее удовольствия. Он спал, пока спится, ел, сколько хотелось, лежал в ванне, часами смотрел, как в камине горят дрова и читал бесконечную и бестолковую романтическую и амурную классику прошлых столетий, абсолютно бесполезную в познавательном плане. Зато не рукописную, а отпечатанную либо древним ксилографическим, либо современным типографским наборным способом. Других книг слуги достать ему не умели. Джел профессионально размышлял, какие бы иллюстрации сделал к этим книгам он, и успел даже вывести два общих правила, присущих местной беллетристике: во-первых, ни одна мало-мальски похожая на правду любовная история не заканчивалась здесь счастливо, а, во-вторых, если в книге присутствовал злодей, то обязательно одноглазый.

Hа день, десятый по счету, когда Джел таким образом лежал, читал и делал неутешительные выводы относительно собственной внешности и перспектив, двери его спальни отворились, и, со словами: "Вставай-ка, хватит бездельничать!" - появился Хапа. Джел, обрадовавшись, соскочил с кровати на пол, подхватил кафтан и был остановлен властным жестом хозяина Дома.

- Не беги, - строго сказал Хапа. - Привыкай вести себя с достоинством.

Хапа извлек из-за пазухи небольшой предмет, завернутый в шелковый платок, и протянул его Джелу на открытой ладони.

- Во-первых, - сказал он, - я должен вернуть тебе твой подарок.

Джел отогнул край платка - там лежал пеленгатор.

- Во-вторых, - сказал Хапа, - я должен сегодня присутствовать на похоронах. Я хотел бы, чтобы ты поехал со мной. По дороге мы поговорим. Одежду, приличествующую случаю, тебе принесут.

Холодноватый официальный полупоклон, и Джел остался в комнате ждать камердинера, не зная, что и думать.

Через полчаса, одетый в непривычную церемониальную одежду с жестким воротником и расшитыми золотым бисером рукавами, Джел присоединился к группе придворных, ожидающих на широкой мраморной лестнице выхода Патриарха.

Его встретили любопытные, настороженные, оценивающие взгляды. Эти люди не знали, кто он, а он не знал никого из них. Не будучи знаком с табелем о рангах, Джел пристроился в шеренге царедворцев на самое последнее место, чтобы случайно кого-нибудь не обидеть, и от него сразу отвернулись - последний почти никому не был интересен.

Кир Хагиннор Джел вышел четвертью часа позже в сопровождении двух внешне схожих с ним людей и одного тарга. Одет он был так же, как все, в цвета Дома, темно-зеленый с золотом.

Все поклонились, и Джел поклонился.

Слегка опираясь на элегантную темную трость с золотым набалдашником, Хапа спускался по лестнице, изредка кивая тем, кто ждал его на ступенях, - выбирал сопровождающих. Удостоенные кивка выходили из шеренги и следовали за ним. Когда Хапа проходил мимо Джела, тот, как остальные, ниже склонил голову. Плеча его коснулся золотой набалдашник.

- Тебе нет нужды мне кланяться, - сказал Хапа. - Идем. - Он взял Джела под руку, и, понизив голос, добавил: - Держись увереннее. Hа тебя сейчас все смотрят.

К подножию лестницы для них был подан экипаж с запряжкой из четырех белых, как облака, лошадей. Вперед выехали всадники, следом выстроились другие экипажи и охрана.

Когда кортеж тронулся, Хапа откинулся на подушки сидения и сложил руки на набалдашнике трости.

- Ну что ж, Небесный Посланник, теперь настало время поговорить о деле. Я хочу предложить тебе договор.

Джел насторожился.

- Какой договор?

Хапа улыбался.

- Ты - Джел, это твое законное настоящее имя, данное тебе по отцу, - сказал он.

- Разумеется. Что с того?

- Александр - тоже царское имя.

- В общем-то, да. Когда-то в одном из изначальных миров восставшие рабы сами называли себя царскими именами, я тебе рассказывал.

Хапа кивнул.

- И тебе в начале осени исполнилось восемнадцать лет по исчислению Красной луны, или девять Больших Оборотов по календарю Икта.

- Да. А какой договор?

- Подожди. Как ты считаешь, тебе в жизни везет?

Джел пожал плечами.

- Как всем, наверное.

- А если задуматься?

Джел покачал головой.

- Забавные ты задаешь вопросы.

- Тебе везет. Да так, как мало кому из Джелов везло прежде. Девятнадцать лет назад я ездил с караваном далеко на Север - через Борей, почти до самых границ Черного Энлена. Мне подарили там черноглазую рабыню, она была очень красива. Она должна была родить мне сына - так ей предсказала колдунья. Но рабыня сбежала в горах, и мы не смогли ее найти. Была зима, метель, очень холодно. Я хотел бы думать, что она осталась жива, и наш ребенок увидел свет, но - увы... Это было давно, и случай этот мало кому известен. Впрочем, те, кто помнит, еще живы. Ты носишь имя своего отца - Джел, - ты никогда его не видел, тебе восемнадцать лет, и ты всем рассказал, будто приехал с далекого Севера. Догадываешься, что я тебе могу предложить?

- Хапа, - покачал головою Джел, - но ведь ты хорошо знаешь, что я не твой сын. И я это знаю. Что же, мы будем обманывать людей?

Хапа сделал пренебрежительный жест.

- Для нашей семьи чистота крови - это как легенда о сокровищах Зарадашту: кто набил карманы монетами, тот про сокровище молчит. Каждый третий из нас в лучшем случае - узаконенный бастард. Это все уже не имеет значения. Эпоха династических браков для нас осталась в далеком прошлом. У тебя есть имя и есть везение. Для того, чтобы быть настоящим Джелом, этого достаточно. Я не предам интересы Дома, если поставлю в списки наследников первым человека с обратной стороны Неба.

Джел попытался возразить:

- Но ты не настолько стар, чтобы у тебя не могло быть законного, настоящего твоего сына.

Хапа кивнул.

- Родить ребенка - нехитра задача. А что будет дальше? Сколько лет я еще проживу? Тот ребенок, который родится сегодня, вырастет без отца. Я ничему не смогу научить его, он не будет знать, кем я был, чего хотел, к чему стремился. Три моих сына умерли, не дожив до года. Четвертый вряд ли успел родиться. Сейчас у меня в саду четыре детские могилы. И я уже просто боюсь, что их станет больше. Пусть мой сын будет считаться сыном рабыни. Если он докажет что он настоящий Джел, "счастливчик", его признают за своего. Тогда сразу перестанут говорить, что удача отвернулась от Дома из-за того, что у меня нет наследника. Для меня это очень важно сейчас.

Прикусив губу, Джел смотрел в окно.

День стоял странный, без солнца, но и не пасмурный. Было тепло и сыро. Облака текли по небу, как пролитое молоко. Взгляд Джела все время обращался вверх: высоко в зените то появлялись, то таяли ложные солнца. Он хотел спросить Хапу, какова природа его рыжих кудрей и прежней лысины, и не бывает ли здесь полярных сияний, но такие вопросы были бы, пожалуй, сейчас сильно не к месту.

- И почему ты выбрал меня? - спросил он. - У вас большая семья.

Хапа усмехнулся.

- По предсказанию.

- По какому предсказанию?

- Однажды спросили у оракула, каков будет новый император, который взойдет на трон объединенной империи Севера и Юга после окончания времен безвластия. Оракул ответил: "Дважды царь, отмеченный орлом, посланный Небом".

Джел хмыкнул.

- Кто же меня отметил орлом?

- Тюремщик в Диамире.

Про свою диамирскую орлицу Джел давно успел забыть.

- Да. Об этом я не подумал, - признался он.

Они ехали по змеящейся между холмов дороге. Впереди и по бокам скакала охрана - из требований этикета или по необходимости, Джел не знал. Он некоторое время молча перебирал в уме контраргументы. А нужно ли было что-то возражать?..

- Но ведь такое предсказание можно толковать, как хочется. Не обязательно понимать его буквально, - сказал он.

- Вот именно тем оно и ценно, - согласился Хапа, в очередной раз удивив Джела таким своим отношением к святыне Сатуана.

- Да? Ну, я не разбираюсь в подобных тонкостях, - только и сумел ответить он.

Они помолчали. Дорога пошла под уклон. Джел сказал:

- Хапа, наверное, я вынужден буду отказаться.

- Почему? Можно подумать, что стать наследником таргского престола тебе предлагают каждый день.

- А зачем мне это? Я стараюсь не брать на себя обязательств, которых не могу выполнить. Я хочу вернуться домой.

- Лунные Камни не возвращаются.

- И что, их тут много?

- Своими глазами я видел два, - уклончиво ответил Хапа. - Хорошо, я дам тебе возможность попытаться вернуться. Похоже, ты не осознаешь, как много я тебе вообще предлагаю. И мне еще приходится тебя уговаривать. Что такое ты мог оставить там, почему так рвешься обратно?..

Джел помедлил с ответом. Правда, почему?

Кортеж уже приближался к городу. Издали видны были стоящие на высокой платформе из каменных плит Храм-Башня и дворец первосвященника Сатуана, дигарха. "А что, собственно, я теряю?" - подумал Джел.

- Что ты теряешь? - произнес вслух его мысль Хапа.

- Свободу действий, - сказал Джел. - Я думаю, с моим согласием появится множество обстоятельств, с которыми мне так или иначе придется считаться. Я мог бы согласиться, но лишь с одним условием: ты мне не просто предоставишь возможность совершить попытку вернуться. Ты сделаешь все возможное, чтобы эта попытка мне удалась. И ты ни в коем случае не должен вмешиваться в мои дела. Оставь мои заботы мне.

- Принято, - отвечал Хапа.

- Так легко? Да ты не обманываешь ли меня?

- Нет. А ты меня?

Джел нахмурился.

- У меня что, есть возможность как-то тебя обманывать? Объясни, чего ты от меня хочешь? Что я должен для тебя сделать?

- Ничего делать не надо. Достаточно числиться в списке первым и изредка присутствовать.

- Мне осталось чуть больше двенадцати лет. Такой срок моего присутствия тебя устроит?

Хапа наставительно произнес:

- Лунные камни не улетают.

- Да? - усмехнулся Джел. - А ты уже и сам забыл, что я Джел? Вдруг мне повезет, и я сумею совершить невозможное?