Путешествие на запад

Глава 35

* * *

В поисках Крепости Джел почти догнал закат.

Зиккурат рудничного комплекса лежал на дне заложенного им самим котлована, до половины заполненного мерцающей в свете ярких звезд, недвижной черной водой. Безжизненные темные скалы поднимались вокруг. С южной и западной сторон стены котлована обвалились и погребли под собой несколько нижних уровней Крепости. За тысячи лет Крепость Симурга вросла в недра планеты и стала ее частью.

Джел на небольшой скорости совершил облет гигантской ямы с незамерзающей водой по краям, и посадил модуль на втором сверху, командном ярусе зиккурата. Все боксы стартового комплекса, содержавшие ранее какие-либо летательные средства, были пусты. Внутри Крепости поддерживалась зеркальная чистота, нейтральный температурный режим, низкая влажность, а нагнетаемый кондиционерами воздух напоминал своей свежестью кристальную чистоту безоблачного летнего утра.

Джел оставил модуль на взлетной площадке и, не теряя времени, переместился в рубку, воспользовавшись для этой цели личным капитанским лифтом.

Он испытал несколько минут неуверенности и страха, что не справится - ведь никогда раньше он не пробовал руководить комплексом такого размера и сложности. Кое-чему его на Внешних Станциях успели научить, но применить свои умения на практике настолько широко ему еще ни разу не представлялась возможность.

Впрочем, сомнения настигли и благополучно оставили его еще во время полета над океаном. Теперь Джел занял капитанское место в твердой уверенности, что в Крепости все должно быть то же и так же, как на любом другом обычном корабле, и отличие ее от остальных - всего лишь в масштабах. К тому же, если что-то у него не получится или получится, но не сразу - некому над ним смеяться. Ведь он здесь один. Он хозяин. Делает, что хочет и как хочет.

Для начала, позволив Крепости минуту полюбоваться на ее родную пластину с базой данных, а потом снова положив ее к себе за пазуху, он тем самым отменил в пределах Крепости все существовавшие в ней две тысячи лет пароли. Потом вместо пластины поместил в приемный карман свою "маску", в которой предусмотрена была некоторая возможность работы с неадаптированной пиратской техникой, и подождал, пока "маска" ляжет. Наконец можно было приступать.

Hа "Тетратрионе" таких, как он, называли "композиторами". Были пилоты, которые в своей работе ориентировались на цветовые или сенсорные ощущения. Джел работал со звуком.

Он вложил руки в захваты капитанского кресла, дождался, пока мягкие щупы облепят ему подбородок, шею, улягутся на висках, и начал новый командный сеанс. За паpу секунд он выбрал оптимальные для себя параметры звучания корабельных систем по тембральной и звуковысотной шкале, стараясь, по возможности, обойтись без экспериментов и используя классические выразительные средства и гаммы, и потихоньку, одну за другой, стал подключать системы Крепости к соединенному теперь с ее мозгом собственному сознанию, заставляя откликаться их на свои импульсы музыкой. Периферийная компьютерная сеть, дублирующая центральный мозг Крепости - Комком - звучала хоральными органными аккордами, системы жизнеобеспечения разных уровней что-то бормотали без слов хором детских, немного странных голосов, системе контроля за безопасностью принадлежал низкий женский голос, Комкому - средний мужской, и было множество других систем и подсистем - каждая со своей звуковой характеристикой и со своей темой. Джел заставлял звучать все, к чему прикасался. Учащенно бились сердца энергетических установок, басовито рокотал готовый к работе рудник, вплетали головоломные трели в создаваемую им гармонию системы связи и внешнего наблюдения.

Джел работал. И Крепость его понимала.

Он отменял прежние приказания и отдавал свои собственные, радуясь тому, как легко и красиво у него все получается. И, хотя нагрузка на нервную систему была огромной, он, когда свел все музыкальные линии в один поток и заставил взаимодействовать и жить, стал играть с Крепостью, заставляя перемещать себя по мозаике узлов сети, а систему контроля за безопасностью завязать на фоне хорала чувственный диалог из ничего не значащих слов с Комкомом.

Плыло и растворялось его сознание. Перед внутренним зрением по бархатно-чеpному фону бежали яркие росчерки отправляемых им вглубь Крепости команд. Джелу казалось, что огромный корабль задышал и задвигался, просыпаясь от тысячелетнего сна. Сейчас ему уже не приходилось находить для каждой партии мелодию и подталкивать ее, чтобы звучала. Крепость была как старинные механические часы, остановленные с заведенной пружиной. Для того, чтобы они пошли, нужно было только тронуть маятник.

Он рассматривал себя в льющихся, мягких, как ртуть, зеркалах информационного пространства Крепости. Он выглядел в них серией разноцветных сполохов, фейерверком огненных линий и искр. Он получал, обрабатывал и отправлял огромное количество информации. Он перемещался по Крепости со скоростью света. Корабельные системы подчинялись ему, раз он этого хотел. Это была совсем особенная жизнь, и он понимал, что соскучился по ней, - ведь раньше он никогда не получал особого удовольствия от тяжелой работы...

Восторг и разочарование уживались в нем сейчас одновременно. Как и прежде, он не знал, как изжить эту свою вечную гадкую тревогу о том, что будет завтра. Он достиг вершины - и все кончилось. Он нашел первопричину, нашел ответы на все вопросы. Предположения, которые он день за днем выстраивал в уме, подтвердились, и не осталось никаких больше загадок, никакой таинственности - не станет ли ему скучно жить в самом ближайшем времени?.. То, ради чего он здесь оказался, можно было решить одним легким движением мысли. Воронка закрыта, заградительный пояс на орбите снят. Что дальше?.. "Здравствуйте, звезды"? Нет уж, не надо. Ностальгией по космосу он пока не болеет. А что тогда?.. Он не знал. Но то, что он делал сейчас, было великолепно.

Больше получаса держать в тесном контакте свой мозг с мозгом корабля было нельзя, но его таймер показывал всего тринадцать с половиной минут, и Джел продолжал ничем не ограниченный бег-полет по несуществующим просторам информационного пространства Крепости, уже досадуя на себя за то, что даже здесь отыскал пищу для хандры. Все отлично, сказал он себе. Все просто небывало хорошо. Жить надо настоящим. Для каждого дня довольно своей заботы. Он мастер, и все мировые стихии подчинены его желаниям. Он все умеет, все может, непреодолимых барьеров для него не существует...

И тут в рожденную его полетом музыку вплелась тревога. Нечто в Крепости было Джелу неподвластно. Комком бормотнул об отключенной чьими-то руками блокировке на стартовой площадке, об открытом взлетном порте. Система безопасности с обольстительного полушепота сорвалась на истерический визг, исступленно забились и заплакали, словно обиженные дети, потерявшие модуль из своих объятий взлетно-посадочные серверы.

Для того, чтобы контролировать действия присутствующих на борту Крепости людей, капитан должен был быть не машиной, а человеком. Или держать рядом помощника.

Джел, подхваченный шквалом вырвавшихся из-под контроля звуков, растерялся. Он сам был виноват в срыве. Он только что внушил Крепости, что такого в ней случиться не может. Своей волей он пресек волну панических аккордов и, смущенно помаргивая желтыми и зелеными огоньками, стал смотреть, что это такое. Ему была представлена картина случившегося, и Джел имел возможность наблюдать, как быстро, четко и безошибочно может действовать человек в экстремальной, в его понимании, ситуации. Hиточно-тонкий красный скелетик выбрался из вентиляционной шахты, повис на руках, спрыгнул вниз, пробежал через стартовый комплекс для межпланетных модулей, добрался до гравитационной подушки, где мирно висел уведенный из монастыря Лунный Камень, вырвал пломбу механической разблокировки взлетных портов, вскарабкался по невидимому скату, поднял модуль и улетел.

С грохотом горного обвала Джел высыпался из информационного пространства в обычное и уставился в гладкую пленку экрана, где ему показывалось все, как есть на самом деле, а не в виде пестрых сполохов и светящихся скелетов. "Ты хотел еще приключений? - проговорил некто внутри него. - Будь теперь внимателен - ты их получил".

К нему поступила информация. Он, Александр Джел, снял пароли и отдал приказ на отмену аварийной ситуации, тем самым отключив луч Медленного Света. Объект, замедленный в луче, получил свободу, пробежал по кораблю и похитил модуль. Сведений об объекте не имеется, так как бортовые журналы, личные досье и частная документация уничтожены и, за давностью прошедшего времени, восстановлению не подлежат.

Джел взглянул на лихой разворот модуля среди рассыпанных по небу звезд, быстрое снижение, включение форсажных двигателей и отход на минимальной высоте в сторону гор.

"Остановить", - коротко приказал Джел.

Отследить и вернуть модуль с орбиты было нельзя, потому что Джел не потрошил еще спутники. Разбираться с похитителем надо было из Крепости, пока он не вошел в ущелья и не затерялся окончательно.

Перекувырнулся многострадальный Лунный Камень здорово. Крепость по прямому лучу сняла с его накопителей практически всю энергию и поставила управление на пароль. Следствием из этого факта стало то, что идти забирать модуль обратно Джелу предстояло пешком. Это было плохо. Но лучше, чем, если бы пришлось открывать по модулю пальбу или позволить ему притвориться каменной горкой среди других камней.

Джел сунулся проверять, есть ли в Крепости еще люди. Людей не было. Никаких биологических существ, кроме незначительной микрофлоры и его самого. И этого, который вывалился из вентиляции, до момента отключения медленного света в Крепости не было.

Джел еще раз просмотрел в нормальном изображении эпизод с похищением модуля. Небольшого роста человек, без оружия, одет во что-то серое и бесформенное, одна щека у него черная, другая белая, и не поймешь - мужчина или женщина. Действует явно наощупь, но ловко. Бесовщина какая-то. Значит, бывает быстрый свет, и бывает медленный? Ладно. Придется поверить.

Джел высвободился из захватов капитанского кресла, надел перчатки и затянул шнурки на меховом плаще. Модуль успел пролететь девять километров. Пять с половиной лиг. Нравится или не нравится, а возвращать себе единственное на планете нормальное транспортное средство ему придется. Не на Крепости же отправляться в путь, если, предположим, ему необходимо слетать к Хапе в гости?

* * *

Дорога туда заняла у него чуть больше трех часов.

Он увидел модуль в просвете между скал. Джел пытался уронить его аккуратно, но сейчас видел, что у него не вышло. Модуль опустился сначала на склон утеса, потом съехал по нему вниз, прочертив по залегшему в каменных складках снегу глубокую борозду, и лежал теперь на боку, одним краем застряв среди нагромождения острых зубчатых камней, другим касаясь чисто выметенной восточными ветрами от снега и каменного крошева ровной площадки.

Джел внимательно осмотрел площадку и скалы вокруг нее через позаимствованный в Крепости военный бинокль. Никакого человеческого присутствия в окрестностях модуля и внутри сейчас анализаторы не показывали.

Но ему все равно казалось, что здесь что-то не так. Он должен был вести себя осторожно. Следопыт из него был тот еще, а похититель модуля один раз уже провел его, выскочив ниоткуда.

Нескладный бронекостюм Рудниковых Пиратов не вызывал у Джела подсознательного чувства неуязвимости, как должен бы был. Он отвык от таких вещей. К тому же, костюм у него был без шлема и без рукавов - единственный, подошедший по размеру из найденных им трех. Подождав немного, Джел все-таки выпрямился и вышел из-за камней. Он осторожно спустился к модулю и обошел касающийся ровной площадки край. Ничего не случилось. Люк был распахнут, туда намело колючей снежной крупы, сухой и серой, как тадефестская соль. Там не было никого - ни мертвого, ни живого. Джел постоял немного, разглядывая землю у себя под ногами сначала просто так, потом - переведя бинокль в инфракрасный диапазон. Он оставил мысль поднять модуль в воздух, бросив неизвестного похитителя на произвол судьбы. Вряд ли он здесь выживет, даже если при нем аварийный комплект и бронекостюм, - скажем, с шлемом и рукавами. Весны ему в этих краях не дождаться. А если ничего нет с собой - можно не дождаться и утра.

Джел стал разглядывать в бинокль лежащую перед ним долинку.

Эта охота ничуть его не увлекала. прошедшие сутки были излишне утомительны. Ему хотелось куда-нибудь на Ишуллан или в Ман Мирар, и - спать.

Судя по тому, что модуль был пуст, падение не сказалось на похитителе отрицательно. А то, что он укрылся где-то неподалеку, Джел чувствовал интуитивно. В какую сторону здесь можно было убежать и где спрятаться? Джел видел, по меньшей мере, пять таких мест.

Он еще подкрутил верньеры бинокля, походил вокруг и нашел на камнях тепловой след. До последнего времени похититель не покидал модуль. Чего ждал, интересно? Понял, что доступ к управлению поставлен на пароль и пытался его обойти или сломать? Значит, зря потратил время.

Джел установил бластер на минимальный разряд и отправился по следу. Он пересек каменную площадку наискосок и стал спускаться в долинку по уступам. Судя по тому, сколько ям и бороздок в снегу оставил за собой похититель, особым профессионалом по уходу от погонь он не был. Джел думал, кем он может оказаться. В голову ему пришло только, что вряд ли из воинской касты.

Больше никаких предположений он не выстроил, - не успел. Снежная дорожка исчезла, длинная лестница из десятка невысоких пологих уступов закончилась обрывом метра в три высотой, и внизу, на снегу, Джел увидел беглеца.

* * *

Чужак почти замерз, и, появись Джел часом позже, он, может быть, не застал бы его живым. Hа первый взгляд, похититель казался обычным человеком, однако, пощупать сквозь одежду, мужчина это, женщина, киборг, просто человек, модификант или иной продукт генетического или технологического эксперимента, Джел постеснялся. Он перетащил его в модуль, завернул в свой плащ, закрыл люк и стал ждать. Он надеялся, что ничего непоправимого по его вине не произошло. Хоть ветер и гонял в скалах снег по расселинам, по сравнению с Энленом, на северных границах Птор-Птоора было тепло - черная вода вокруг Крепости этой ночью даже не замерзла.

Прошло немного времени, существо подняло голову, и, когда они с Джелом в первый раз посмотрели друг на друга, они оба испугались. Джел представлял собой образцового монаха-праведника из Джан Джаяла, которому умываться приходилось снегом, расчесываться пятерней, а одежду менять трижды в год, да и то в темноте, чтоб избежать искушения. Похититель же во время путешествия через вентиляцию, похоже, нарушил целостность одного из фильтров, после чего стал двухцветным: справа нормальный, если считать нормальным синий морозный оттенок обычной светлой кожи, а слева - волосы, лицо, шея и рука по локоть в черно-сизом жирном порошке (не радиоактивном, слава Единому), в котором уже измазался и Джел, и без того не блиставший чистотой. Единственное, что Джел сумел увидеть на его лице, были немного раскосые, темные глаза. Взгляд у чужака был тяжелый. Очень неприятный и недружелюбный взгляд.

Исполненного лучших намерений Джела такое отношение покоробило.

Отвернув собственную непрезентабельную физиономию, чтобы не смущать излишне незнакомца, Джел плотнее замотал его в плащ и пересадил с пола поближе к себе, на край пилотского кресла - модуль был одноместным, и, отправляясь в полет на целых девять километров, Джел рисковал бы жизнью пассажира, оставив его на полу. В Крепость он добирался минут тридцать, позволяя себе и странному своему гостю сделать паузу в ощущениях. Состояние, когда что-то говорить, делать, думать приходится все быстрее и быстрее, бегом, начинало Джела тяготить. Приостановил события он сознательно.

Новообретенный товарищ по судьбе накрылся с головой плащом, свернулся в дрожащий, очень негативно воспринимающий все окружающее, нахохлившийся куль, и с большим нежеланием доверил Джелу свои окоченевшие ладони, чтобы Джел растер их полой грубого черного кафтана, а потом мгновенно руки отнял.

Hа подлете к Крепости незнакомец немного отогрелся и стал не так заметно дрожать. Еще минуту спустя он легким движением вытащил у Джела из-за пояса бластер и приставил ему к подбородку, не сняв с предохранителя. Джел разжал его пальцы и отобрал оружие. Существо тут же бессильно повисло на подлокотнике кресла и закрыло глаза. Джел подумал, что, кажется, его все-таки угораздило связаться с девчонкой. Но некая неустойчивость во впечатлениях мешала ему прийти к окончательному выводу на этот счет. Штурм-командор Теодора Долгова, которую на Внешних Станциях за глаза называли эрзац-бабой, была не такой. А мальчики-проститутки из портовых районов Столицы и подавно были не такие. Остановив модуль в воздухе, Джел чуть повернул незнакомца к себе, нашел у него на шее пульс и пощипал его сначала за мочки ушей, потом за кончик носа. От этого существо перестало притворятся потерявшим сознание, и сделало слабую попытку отмахнуться.

Тогда Джел решил, что все будет в порядке. Он тоже чуть ли не дрожал - волновался. В руках у него находилась ожившая древность: не то рудниковый пират, не то даже внешний. Надо было его поберечь.

Прибыв обратно в Крепость, Джел не придумал ничего лучше, чем отнести находку обратно в капитанскую рубку. В лазарете им делать было нечего - из всех лекарств там в наличии была только дистиллированная вода. Джел же хотел поговорить, это казалось ему полезней. Где-то во время перехода на основной командный уровень существо рассмотрело знакомые места внутри Крепости и попробовало вырваться. Впрочем, несмотря на этот незначительный инцидент, Джел без особого труда дотащил его до капитанского кресла, запихнул внутрь и зафиксировал в один подлокотник его руку, а в другой вложил свою.

- Они все умерли - те, кого ты боишься, - быстро сказал он, зная, что теперь оно его понимает. - И это было так давно, что кости их рассыпались в пыль сотни Больших Оборотов назад. Медленный свет сохранил тебя, а я выпустил из плена. Я теперь хозяин Крепости. Мне очень жаль, что пришлось грубо обойтись с тобой, но у меня не было выбора. Если у тебя достанет сил - можешь проверить мои слова.

Чужой некоторое время все так же нехорошо и недоверчиво смотрел на Джела. Джел слышал, как у того стучат зубы. Потом существо твердо сжало рот и откинуло назад голову, позволяя капитанскому креслу наложить свои щупальца.

Джел не стал подсматривать, чем именно гость интересуется. Он оставил для открытого доступа не так уж много информации: дату переброса бортжурнала и отчет по восстановлению Крепости в нем, рассказ Небесного Посланника, память модуля за две тысячи лет, каталог астрономических наблюдений, возможность обзора всех ярусов Крепости до последнего закоулка. Джел занимался созданием переводчика для непонятного существа, и, когда закончил, увидел, что оно просто сидит в капитанском кресле, освободив руки и голову и смотрит прямо перед собой в темный экран. В глазах его было пусто - никакой больше неприязни, и никакого интереса. Джел сам сидел точно так, тупо глядя в стену и не думая ни о чем, в первую паpу часов на Та Билане. Он взял существо за запястье и надел ему на руку переводчик.

- Тебе нехорошо? - спросил он.

Оно не ответило, но безразличие в его взгляде сменилось тоской.

- Пойдем отсюда, - сказал Джел. - Здесь нечего есть и негде лечь спать. Нам нужно отдохнуть - и мне, и тебе.

Оно послушно поднялось из кресла и даже сделало вслед за Джелом несколько шагов, а потом бесшумно повалилось на пол.

* * *

Увидев это, Джел растерялся. Всю его спесь - какой он умный, умелый, удачливый, как замечательно у него все получается с первого раза, и прочий самодовольный бред - с него сбило одним щелчком. Оба маленьких врача из аптечки - "хирург" и "терапевт" - остались во Дворце Патриархов на Ходжере, он отдал их Хапе. С собой у него не было ничего, кроме мехового плаща и собственных рук; даже фляжку с вином он забыл в монастыре.

Он весь извелся, пока медлительный модуль перелетел океан в обратную сторону - на эту глупость ему потребовалась едва ли не половина стражи. Странное существо очнулось и всю дорогу тихо дрожало, уткнувшись ему в плечо. Разговаривать с Джелом оно не хотело, а, может быть, не было способно. Но то, что чувствует оно себя отвратительно, Джел понимал и без разговоров. Ему от этого было страшно и дурно самому. Впервые за все время здесь Джел нашел кого-то "своего". Такого же пришлого, такого же потерянного, даже еще хуже, чем он сам - забытого не только в пространстве, но и во времени. Но все равно своего, родную душу, понимающую, что с ним, и чувствующую, почти как он. И Джел очень боялся, что эта, никуда, по сути, не ведущая ниточка к "своим" по какому-нибудь недоразумению порвется. Он осознал, что все это время был среди людей, но один, и не хотел больше быть здесь один.

Так, или иначе, Ходжера они достигли, когда там оставалось не очень много времени до рассвета. Надо было торопиться, и не только из-за чужака. Про пьяный гриб в монастырском подвале Джел вспомнил только теперь, когда окончательно пошла кругом голова. В спешке он бросил Лунный Камень прямо на перекрестке дорожек в ухоженном парке, что разбит был за западным жилым крылом Дворца Патриархов. Модуль тут же прикинулся очень похожей на настоящую каменной горкой, невесть как возникшей на самом видном из всех окон Дворца месте.

У Джела хватило терпения лягать ногою дверь одного из подъездов, пока ему не открыл заспанный сторож, а не вынести ее сразу при помощи силовой установки модуля. Он не задумывался, что его могут не узнать, что он не знает дворцовых паролей, что этим ранним утром похожи они двое на трубочистов, посетивших ночью злачные места, где один под крышечку набрался и поэтому товарищ потрезвее несет друга на плече. К счастью, привлеченный шумом, на помощь ничего не соображающему сторожу явился какой-то человек, ни имени, ни должности которого Джел не знал. Человек этот бросился кланяться, целовать ему грязные, с обломанными ногтями руки, и Джелу с большим трудом удалось унять его искреннюю радость и удержать от того, чтобы он не поднял во Дворце немедленный переполох по поводу счастливого возвращения наследника.

Перехватив поудобнее повисшее у него на руках существо, он потопал за провожатым на второй этаж, где размещались спальни.

Похоже было, что непосредственно перед его прибытием во Дворце был прием гостей, закончившийся только-только, ибо слуги еще не приступали к наведению порядка. В парадных залах, комнатах и коридорах было тепло, светло и пусто, пол засыпан подвявшими лепестками цветов, которые бросали с внутренних балконов и балюстрад, на ступенях лестниц стояли тарелки с объедками, валялись помятые карнавальные маски и сорванные вуали, занавеси и гобелены на стенах висели косо - при их помощи и поддержке перепившие гости искали под утро предоставленные им апартаменты, а на полу в одной из оконных ниш даже белела оброненная при загадочных обстоятельствах чья-то нижняя юбка.

Джел краем глаза отмечал следы минувшего веселья, не догадываясь, по какому поводу состоялся праздник. Придворный календарь он читал в незапамятные времена, и цели что-нибудь из него запомнить перед собой не ставил. Провожатый его исчез где-то далеко впереди, существо же вскоре стало особенно тяжелым и неудобоносимым - видимо, потому, что кровать, куда его можно было положить, находилась совсем близко; и, когда Джел добрался до дверей, к которым, как он думал, его ведут для того, чтобы за ними можно было упасть и отдохнуть, он услышал оттуда: "Радость, кир Хагиннор! Посмотрите, какая радость!"

С этого времени в памяти у него все перемешалось. После он с трудом вспоминал сброшенный на пол бесформенный комбинезон чужака, брезгливо сморщенную физиономию Хапы, тощую рыжую девчонку, вылезшую нагишом из-под одеяла у Хапы в постели, и ахнувшую: "Ой, а это кто? Это же оно! Посмотрите, какое оно забавное!", врача Хапы господина Эргора, ходившего вокруг странного пациента кругами... А краткий момент спустя бегать начали уже вокруг Джела.