Путинизм. Россия и ее будущее с Западом

Кто управляет Россией? Номенклатура, новый класс, силовики? Термин «номенклатура» относительно России был впервые использован советским ученым-диссидентом Михаилом Восленским в 1970 году в одноименной книге; Милован Джилас тоже говорил о «новом классе» в своей знаменитой работе «Новый класс», которая вышла в 1957 году.

Номенклатура не утверждала, что имела какую-либо политическую, экономическую или социальную определенность. Никто не утверждал бы, что у всех (или у большинства) членов номенклатуры была политическая власть. Это было сферой членов Политбюро и Генерального секретаря партии и приближенных к нему. Лидеры партии и другие важные фигуры, конечно, принадлежали к номенклатуре. Но, по сути, номенклатура была начальной, зачаточной группой людей с определенными привилегиями, важными в таком обществе, как Советский Союз, но не очень существенными с политической точки зрения. У них были определенные символы положения в обществе, такие как жилье, автомобиль и водитель, доступ к определенным услугам. И на самом верху — владение «вертушкой» (специальным телефоном) было признаком принадлежности к верхнему слою.

Несомненно, со временем состав элиты и ее структура менялись. Например, средний возраст политического руководства в 1920-х годах составлял около сорока лет, после Второй мировой войны — около пятидесяти лет, а во времена Брежнева — уже около семидесяти лет. Членство в политической партии было, естественно, обязательной предпосылкой. Ведущие военачальники и руководители тайной полиции были включены в номенклатуру, но не были допущены к принятию политических решений, и то же самое распространялось на руководителей в экономической и культурной сферах.

Состав принимающей решения элиты подвергся фундаментальным изменениям, поскольку коммунистическая партия утратила свое доминирующее положение.

При Борисе Ельцине вперед выдвинулись некоторые самые богатые люди; при Владимире Путине руководящий состав КГБ и отставники из руководства КГБ получили ведущие позиции в руководстве страны. Это было беспрецедентным процессом. В некоторых режимах в истории богачи и сверхбогачи достигали положения большой политической силы, а в военных диктатурах полковники и генералы продвигались на самый верх. Но политическая полиция никогда не обладала верховной властью, не обладала она ею и при фашизме и, конечно, и при каких-либо других политических режимах. И такое не произошло и в других бывших коммунистических странах в Европе и Азии.

Олигархи

Приход к власти олигархов — как и их частые неудачи и опалы — является захватывающей темой, которой занимались (и будут заниматься) многие исследования. Как они накопили свои состояния за такое короткое время? В основном путем овладения активами, принадлежащими государству, за номинальные или очень заниженные цены. Не существует одного единственного ответа, который мог бы решить все вопросы, окружающие эту проблему. Однако в контексте нашей книги нас интересует степень политической власти, которая была в руках тех, кто стал очень богатым в результате приватизации в России.

Все началось с решения приватизировать экономику. Никто точно не знал, как это сделать, но несколько проницательных людей поняли, что государственная собственность продавалась или отдавалась почти даром. Некоторые из них были высокопоставленными чиновниками правительства, включая министров и их заместителей — Вагит Алекперов теперь считается восьмым самым богатым человеком в России; он был исполняющим обязанности министра топлива и энергетики. У других не было никакого официального положения, но они располагали контактами с ответственными людьми во власти.

Из олигархов, которые нажили состояние при Ельцине, лишь некоторые сохранили свой статус при Путине. Их стремление играть важную роль также и в политике было фундаментальной ошибкой, и эти амбиции стали причиной их краха. Трудно понять, как люди, которые выросли при советской власти, могли совершить такую элементарную ошибку. Было ли это необузданными амбициями или верой в то, что с концом коммунизма все стало возможным? Случаи Бориса Березовского и Михаила Ходорковского, хотя и самые известные, были типичны.

Березовский, талантливый математик (он был начальником отделения в Российской академии наук), сделал свои деньги сначала на торговле подержанными автомобилями, позднее стал вовлеченным в российские СМИ, и позже продолжал инвестировать в одну из крупных нефтяных компаний, а также в «Аэрофлот», когда-то советскую государственную авиакомпанию. Впоследствии он вошел в нефтяной и газовый бизнес («Сибнефть», теперь «Газпром нефть»). Эти годы золотых возможностей были в значительной степени наполнены насилием. Было, по крайней мере, одно покушение на его жизнь, организованное конкурентами по бизнесу, а в другом случае один из его заместителей был убит. Были сообщения о том, что и он тоже планировал покончить с некоторыми конкурентами.

Приблизительно в то же время взлетела и его политическая карьера. Вместе со многими другими олигархами он финансировал предвыборную кампанию Ельцина на второй президентский срок в 1996 году. Вследствие своих тесных контактов с дочерью Ельцина Татьяной Березовский вошел в маленький круг самых близких советников президента. Вскоре после выборов Ельцина он был назначен заместителем секретаря Совета безопасности России. На этой должности он (среди прочего) отвечал за отношения с Чечней, что было одной из серьезнейших проблем в то время.

Амбиции Березовского привели его к конфликту как со многими другими олигархами, так и с политическими деятелями (такими, как Анатолий Чубайс, который отвечал за приватизацию в то время). Но если его чутье в бизнесе было чаще надежным, чем ошибочным, то он не смог увидеть опасности, с которой он и его группа столкнулись на незнакомой ему почве. Последние два года пребывания Ельцина на посту президента положение Березовского казалось неприступным. Ни одно важное назначение на главные правительственные посты не могло произойти без его рекомендации. Он и Роман Абрамович, другой напористый олигарх, которому в то время было всего лишь около тридцати лет, были первыми, кто порекомендовал Ельцину назначить Путина на должность премьер-министра как преемника Евгения Примакова, который (как утверждал Березовский) не был способен решить проблемы с экономикой. Путин в это время отдыхал в Испании на вилле, принадлежащей Березовскому, и понадобился некоторый толчок. Путин, конечно, знал, что все премьер-министры за последние годы потерпели неудачу. Больше того, у Путина не было никакого экономического опыта. Мог ли он преуспеть там, где все другие провалились? В конце концов, амбиции победили, и Путин принял предложенную ему работу.

Эра Ельцина приближалась к своему концу. Это была эра беззакония, когда олигархи могли, более или менее, добиваться того, что они хотели, как в экономическом, так и в политическом отношении. Они могли управлять президентом и не имели никакой причины бояться закона. Но Березовский должен был понимать, что такое близкое к анархии положение не могло длиться вечно, поскольку господствующая система была неспособна справиться с постоянными кризисами, с которыми сталкивалась страна. Это была ситуация, в которой государство или другая сила (возможно, армия) должна была бы, в конечном счете, утвердиться в качестве стабилизирующего фактора. Рекомендуя Ельцину Путина, Березовский выбрал секретные службы. У него и других олигархов были деньги и некоторое влияние через СМИ, которыми они владели, но в их распоряжении не было ни политической партии, ни другой силы, которая могла бы дать им настоящую власть.

Однако Березовский и большинство других олигархов не знали о своей слабости. Вместо того, чтобы сесть на заднюю скамейку, оставаясь осторожно на заднем плане, и, возможно, уйдя из активного участия в политике вообще, Березовский начал кампанию против Путина после того, как оказалось, что эти два человека не сходились во взглядах на различные проблемы. Средства массовой информации Березовского утверждали, что Путин не продемонстрировал истинного лидерства в деле «Курска», российской подводной лодки, которая затонула с 118 моряками на борту. Путин отказался от иностранной помощи, которая, возможно, спасла бы корабль, и Березовский использовал это в качестве предлога, чтобы атаковать Путина за то, что тот рано протолкнул антидемократические политические реформы, а именно, что губернаторы теперь должны были назначаться Кремлем, а не избираться населением. Эта критика была справедлива или частично справедлива, но она обязательно должна была сделать врага из бывшего союзника. Путин принял ответные меры, национализировав большинство телеканалов, которые после приватизации были в частных руках. Это было эквивалентно лишению Березовского единственного эффективного политического оружия в его распоряжении. Кроме того, правоохранительные органы выдвинули обвинения в коррупции против «Аэрофлота», в котором Березовский играл важную роль.

Это было началом конца карьеры магната. Березовского должны были допросить власти, но он не появился на слушаниях в Москве. Уехав за границу, он отказался возвращаться в Россию, которая, как он написал в письме в газету «The New York Times», превращалась в банановую республику. Разрыв между двумя мужчинами, которые когда-то вместе катались на лыжах в Швейцарии, был теперь окончателен. Обвинения против Березовского были, вероятно, главным образом справедливы. Маловероятно, что любое большое состояние можно было в то время накопить без нарушения законов. В то же самое время эти обвинения были явно мотивированы политическими причинами. Их с той же правильностью можно было бы обратить против всех тех, кто разбогател в эру Ельцина и, конечно, также против политиков и государственных чиновников, которые получали огромные взятки. Будь то неуплата налогов или рейдерство (захват других компаний любыми, самыми нечестными и грязными методами), даже связь с мафией, разве какой-то из олигархов времен Ельцина был полностью свободен от этих методов? Березовский не смог понять, что при Путине баланс сил изменился. Это не было точно восстановлением законности, но это, конечно, оценивалось как новая интерпретация новым правителем.

Березовский был вынужден продать свою долю в нефтяной компании «Сибнефть» — не государству, а Роману Абрамовичу, другому олигарху и бывшему союзнику, который, будучи политически намного более проницательным, присоединился на выборах Путина к побеждающей стороне, тесно сотрудничая с новыми хозяевами. Абрамович в эру Ельцина тоже был вовлечен в политику. Он был членом Думы и губернатором (бедной Чукотки на Крайнем севере). Но при Путине он мудро сместил свою активность с политики на футбол, игру, к которой у него был неподдельный интерес. Он поддерживал ведущий московский клуб и так стал известен как человек, гораздо больше интересующийся футболом, чем политикой. Борец по своей природе, он не был безрассудным, и знал, что мелочность в сделках не окупается. Когда он развелся со своей первой женой, то выплатил ей в качестве компенсации триста миллионов долларов. Это было большими деньгами, что и говорить, но не больше, чем он заплатил за одну из своих яхт. Таким образом, он держался в стороне от проблем и поддерживал хорошие отношения со своим хозяином.

Некоторые британские адвокаты извлекли очень большую выгоду из ссылки Березовского в Лондоне, так же как из присутствия Абрамовича. Оба богача были вовлечены во многочисленные юридические баталии относительно собственности компаний и различные иски о клевете. Березовский был заочно осужден московским судом как член преступной группировки, но в британской столице он выиграл дело по обвинению в клевете. Он ожесточенно нападал на Путина и финансировал различные антипутинские акции. Но это была проигрышная битва. Ему должно было быть ясно, что он не мог победить в кампании против главы крупного государства. Были утверждения о попытках его убийства, организованных Кремлем, но Березовский избежал покушений. К сожалению, Александр Литвиненко, его близкий помощник (и бывший сотрудник КГБ), не был столь удачлив: он был отравлен в Лондоне в 2006 году.

Силовики

У этих конфликтов были свои жертвы. Березовский стал подавленным, потерял значительную часть своей собственности и совершил самоубийство в марте 2013 года. До того, как расстаться с жизнью, он послал письмо Путину (через своего старого коллегу и нынешнего противника Абрамовича), прося прощения за различные «плохие дела», которые он совершил. Этот финал был символом исторической тенденции, которая имела место: поражения, которое силовики нанесли олигархам, вмешивавшимся в политику или, чтобы быть точным, замешанным в действия, направленные против Путина и его партнеров. Силовики были готовы принять то, что олигархи делали крупные денежные суммы, щедро их тратили, даже вывозили большую часть своих денег за границу. Силовики, вероятно, делали то же самое. Но они не были готовы принять политическую деятельность олигархов, если она не была предпринята по поручению силовиков, по их инициативе и под их контролем.

Историю Михаила Ходорковского не стоит здесь пересказывать подробно, так как о ней много писали во всем мире после его ареста и долгого пребывания в Гулаге. Родившись в Москве, он, активно участвуя в комсомоле, молодежной коммунистической организации, пошел по стопам своих родителей, которые были инженерами-химиками. Он также некоторое время работал плотником. Ни один из ранних магнатов не обладал преимуществом образования в сфере бизнеса или менеджмента, поскольку этого предмета не существовало в Советском Союзе; первые такие школы возникли только в середине 1990-х. Некоторые изучали международное право и политику, но только очень немногие когда-либо бывали за границей. Многие приобретали свой опыт тяжелым путем. Некоторые из более старых среди них получили свой опыт в подполье, в незаконной или полузаконной «серой» экономике. Большинство из них начинало с самого дна. Михаил Фридман, например, в начале своей деловой карьеры мыл окна. Роман Абрамович был уличным торговцем, Владимир Лисин, когда-то самый богатый человек в России, работал механиком на шахте, Вагит Алекперов работал на нефтяной платформе в Каспийском море — опасная работа, если она была. Когда Ходорковскому не было и тридцати лет, он уже занимался импортом компьютеров, джинсов и коньяка, что принесло ему небольшое состояние. Он создал один из первых кооперативных банков («Менатеп»), который обанкротился. В течение короткого периода он был заместителем министра топлива и энергетики, что обеспечило ему некоторые полезные контакты.

Ходорковский понял, что ему понадобится иностранный капитал для создания действительно большой компании. С помощью американских инвесторов он приобрел «Юкос», тогда крупнейшую нефтяную компанию в стране, оцениваемую приблизительно в 15 миллиардов долларов. Практика деловых отношений, применяемая в те годы, будь то объявление банкротства, привлечение новых инвесторов, неуплата налогов или приобретение компаний, не только была неэтичной, но и считалась многими преступной. Но эти приемы работали, и к тому времени, когда он был арестован в 2003 году, Ходорковский стал самым богатым человеком в России, главным образом в результате роста нефтедобывающей промышленности и ее огромной прибыли.

Как и Березовский, Ходорковский совершил роковую ошибку, слишком глубоко занявшись политикой, критикой правительства и поддержкой оппозиции. Он стал главной неприятностью для людей у власти. Вместо того чтобы приобретать футбольные клубы, современное искусство или молодых любовниц, он открыто спорил с Путиным по телевидению, утверждая, что высокопоставленные кремлевские чиновники получили взятки на многие миллионы долларов. На первом процессе в 2003 году Ходорковского обвинили в мошенничестве и уклонении от налогов; на втором процессе в 2009 году — в отмывании денег и растратах. Он провел восемь лет в лагере, прежде чем его помиловали в 2013 году. Но в отличие от Березовского он, однако, не был сломлен, и продолжил свою критику правительственной политики, еще находясь в тюрьме, и даже сумел утвердиться как ведущий защитник демократических свобод и прав человека. Учитывая его биографию, это было значительным подвигом.

Немногие из олигархов эры Ельцина выжили благополучно. Александру Конаныхину, менее известному на Западе, было только двадцать лет, когда он создал свой первый кооператив, занимающийся строительством, в котором были заняты шестьсот рабочих. Вскоре после этого он стал одним из первых брокеров на недавно созданной фондовой бирже. Неясно, почему он попал в немилость у властей, возможно, из-за его сотрудничества с Березовским. Он сбежал в Соединенные Штаты, прося политическое убежище, потому что он утверждал, что ему угрожает убийство, если он вернется в свою родную страну. Его карьера в Америке была неоднозначной. В одном судебном деле он был вознагражден самой высокой суммой (33,5 миллиона долларов), когда-либо присужденной по делу о клевете, и в Нью-Йорке его назвали «Бизнесменом года» (2004). Но он также провел пятнадцать месяцев в американских тюрьмах. Его биография называется «Вызов. Как преуспеть в бизнесе, когда за вами охотятся ФБР, КГБ, американская миграционная служба, министерство внутренней безопасности, министерство юстиции, Интерпол и киллеры мафии».

Владимир Потанин — олигарх, который выжил и не пострадал. Он служил когда-то при Ельцине заместителем премьер-министра и также занимал другие важные правительственные должности. Он — глава ведущей холдинговой компании «Интеррос», и его собственность оценивается в 12–13 миллиардов долларов. Он держался вне политики после периода Ельцина, но был главой бесчисленных неполитических правительственных позиций, а также стал меценатом многих музеев в России и за ее пределами и занимал посты в их правлениях.

Владимир Гусинский, с другой стороны, столкнулся с проблемами в начале своей карьеры. Его родители жили в Москве в коммуналке, в одной комнате в квартире, разделенной между несколькими семьями). Он изучал нефтяную технологию, но позже работал театральным режиссером под Москвой. Он нажил состояние как владелец банка и затем начал скупать газеты и телевизионные станции, а также был активен в кинопроизводстве. Его СМИ критиковали правительство за войну в Чечне и другие проблемы. Он был впервые арестован в 2000 году, но сбежал из России, был впоследствии лишен российского гражданства, и получил испанское и израильское гражданство. Российские власти пытались арестовать его и добиться его экстрадиции через Интерпол, но Европейский суд по правам человека принял решение, что обвинения российского правительства против него были незаконны — и нарушали конвенцию о защите прав человека. Гусинский, в конечном счете, уехал из Израиля и продолжил свою деловую карьеру в Соединенных Штатах.

Среди очень немногих олигархов ельцинской эры, которые не только выжили, но и практически сохранили свою собственность, был Михаил Фридман. Его отец был видным деятелем (и изобретателем) в области военной технологии. Родившийся в Львове младший Фридман изучал производство стали и металлургию и начал свою деловую карьеру, когда ему было около двадцати пяти лет. Вместе со швейцарскими партнерами он основал компанию, которая позже стала «Альфа-Групп», с долями в банковском деле и других областях. Его состояние, оцениваемое в 2008 году в 20 миллиардов долларов, временно упало в следующем году до 6 миллиардов в результате всемирного кризиса, затем снова выросло до 16 миллиардов долларов в 2013 году, что сделало его вторым из самых богатых российских граждан.

Фридман был известным меценатом еврейских культурных дел («Genesis Philanthropy Group»), как были, в меньшей степени, и Гусинский (который поддерживал израильскую баскетбольную команду в течение многих лет), Герман Хан и Петр Авен.

Среди олигархов эры Ельцина большинство имело еврейское происхождение, но были также мусульмане, включая Алишера Усманова, самого богатого. Но, кроме упомянутых, эти олигархи не были активны в еврейской жизни; напротив, они дистанцировались от еврейского сообщества или даже, как Березовский, как сообщалось, перешли в православие. Многие лишь частично были евреями, и их отцы или матери были русскими и православными. В своей пропаганде антисемиты интенсивно пытались воспользоваться этими фактами, но, к их удивлению, с относительно малым эффектом. Они так долго утверждали, что евреи правят Россией, и поэтому повторение старых утверждений могло иметь только ограниченный эффект, особенно в то время, когда большинство олигархов теряло большую часть своего влияния и денег, и некоторые вообще исчезли из поля зрения.

Список («Форбс» 2013) самых богатых олигархов эры Путина читается совсем иначе, нежели аналогичный список времен Ельцина:

Алишер Усманов 18 (миллиардов долларов)

Михаил Фридман 16

Леонид Михельсон 15

Виктор Вексельберг 15

Вагит Алекперов 14

Андрей Мельниченко 14

Владимир Потанин 14

Владимир Лисин 14

Геннадий Тимченко 14

Михаил Прохоров 13

Алексей Мордашов 12

Герман Хан 10

Роман Абрамович 10

Дмитрий Рыболовлев 9

Искандер Махмудов 8

Олег Дерипаска 8

Имена в этом списке были более или менее теми же самыми в течение десятилетия, но ранжирование имеет тенденцию изменяться из года в год, и данные цифры являются лишь грубыми оценками. Когда-то Лисин возглавлял список; на другой стадии — Дерипаска. В результате политического кризиса 2014–2015 годов олигархи, как сообщают, потеряли, до сих пор, по крайней мере, одну четверть своей собственности.

Трудно установить, где размещены эти миллиарды. Из вышеупомянутого списка половина, возможно, даже больше, является жителями других стран. Например, Усманов, Абрамович, Герман Хан и другие проживают в Великобритании, а Мельниченко живет в Нью-Йорке, в Антибе и в Аскоте. Большая часть денег была вывезена из России особенно на Северный (турецкий) Кипр (с которым нет договора о выдаче преступников), и впоследствии в Лондон. Ставка индивидуального подоходного налога в России была очень низка со времен Сталина (13 процентов), но условия в Великобритании считаются даже более благоприятными. В то время как отношение российских властей к большому бизнесу было благоприятным, кажется, что существует дефицит доверия — страх того, что средства в России могут быть конфискованы, а владельцы арестованы или убиты.

Уже упоминался урок, извлеченный олигархами в отношении того, что не стоит впутываться в политику. Возможно, этот урок был выучен слишком хорошо. Когда «Коммерсантъ», газета, принадлежащая группе Алишера Усманова, опубликовала статью с критикой режима Путина и сомнениями в честности результатов выборов, Усманов немедленно уволил тех, кто позволил себе такую критику правительства. В то же самое время он подчеркнул независимый характер газеты. Героями Усманова с детства были три мушкетера, и он был спонсором фехтования как состязательного спорта в России. Но он слишком хорошо понимал, что даже Атос, Портос и Арамис, если бы они жили в России двадцать первого века, должны были бы хорошо знать, где проходит граница дозволенного — и кто мог бы обвинить его? Усманов, без сомнения, также помнил свои годы в тюрьме в его родном Узбекистане в 1980-х годах.

Когда власти захотели создать другую политическую партию, чтобы доказать демократический характер режима, они, очевидно, должны были потратить много энергии, убеждая одного из олигархов, Михаила Прохорова, поддержать эти усилия. Впоследствии такой проект мог легко выйти из-под контроля, и фальшивая оппозиция могла превратиться в настоящую. Прохоров оставил партию, которую он основал, спустя нескольких месяцев.

Более старшие олигархи родились в 1950-х годах, более младшие — в следующее десятилетие; большинству из них во время приватизации было около тридцати лет или немного больше. Некоторые, такие как Владимир Потанин и Михаил Фридман, происходили из семей, которые только что поднялись до низших слоев номенклатуры, но большинство других происходило из бедных или относительно бедных семей. Некоторые уже сделали себе имя в научном мире; большинство из них изучали научные или технологические предметы. Приблизительно одна треть олигархов нажила состояние в банковских или холдинговых компаниях, больше одной трети — на металлах и нефти и газе. Неудивительно, что среди самых богатых были те, кто занимался нефтедобывающей и газовой отраслями. Несколько олигархов приобрели свои деньги относительно мирно и сумели держаться в стороне от центра внимания, но большинство вынуждено было вести длительную борьбу, переполненную вымогательством, угрозами и даже убийствами. Во время одной только «алюминиевой войны» были убиты, как сообщалось, около ста человек. Роман Абрамович и Дерипаска, тесная связь которых с Путиным была отмечена, вышли победителями из этой войны. В этом случае, как и в других, трудно провести границу между настоящим бизнесом и действиями преступного мира. Сомнительно, что полная история этих наполненных насилием лет когда-либо будет написана. Но если это случится, то период американских баронов-разбойников в сравнении с этим будет похож на мелкие ссоры малышей в детском саду.

Наслаждались ли они своим недавно приобретенным богатством? Известны очень немного случаев отхода от дел; привлекательность и возбуждение мира бизнеса, кажется, были непреодолимыми. Многие устроили себе второе место жительства в Лондоне (который часто становился их первым местом жительства), некоторые в Америке и Швейцарии, но они и издалека продолжали руководить своим бизнесом. Некоторые приобрели вторые и третьи паспорта, например, Тимченко, одно время главный финансовый советник Путина, стал финским гражданином. Это не всегда помогало; Дерипаске, например, отказали во въезде в Соединенные Штаты из-за чего-то, что произошло в его прошлом — задолго до того, как американское правительство ввело санкции в 2014 году. Виталию Малкину, другому олигарху, не разрешили въехать в Канаду, даже при том, что он путешествовал с израильским паспортом; были обвинения в отмывании денег, так же, как и в международной незаконной торговле оружием. Он также пытался убедить американских сенаторов, что Сергей Магнитский, московский адвокат, который умер в тюрьме при подозрительных обстоятельствах, на самом деле был преступником.

Они стали главными покупателями произведений искусства, и современного, и классического, тогда как в других местах, как в Соединенных Штатах, только второе поколение нуворишей демонстрировало такие интересы. Жене одного из олигархов принадлежит известная картинная галерея в Москве. Самую большую выгоду из этого интереса к искусству извлекли современные британские живописцы — такие как Фрэнсис Бэкон и Люсьен Фрейд. Аукцион «Christie's» в ноябре 2013 года продал триптих Бэкона, изображающий его друга Люсьена Фрейда, за 142,4 миллиона долларов, рекордную цену за картину, проданную на аукционе. Несколькими годами ранее Абрамович должен был заплатить «Sotheby's» 88 миллионов долларов за другой триптих того же художника. Усманов, не интересующийся полумерами, купил целую коллекцию Мстислава Ростроповича за ночь до того, как она пошла на аукцион. За много лет Виктор Вексельберг приобрел самую большую коллекцию яиц Фаберже. Яйца Фаберже стали очень желанными, и он открыл специальный музей, чтобы демонстрировать свою коллекцию (коллекция Александра Иванова в Музее Фаберже в Баден-Бадене тоже очень внушительна).

Российское искусство стало одновременно желанным и очень дорогим — «Christie's» должен был заплатить Вексельбергу 2,5 миллиона долларов как возмещение убытков за «Одалиску» Кустодиева после того, как оказалось, что у нее было сомнительное происхождение. Самая большая частная коллекция русского искусства находится в руках Петра Авена, чье «второе место жительства» находится в деревне близ Лондона — он заплатил около пяти миллионов долларов за семейный портрет Кончаловского (1917). Кончаловский был прекрасным художником, но он написал много произведений, и до недавнего времени его картины не стоили очень дорого; тридцатью годами ранее Авен, возможно, купил бы ту же самую картину за 20 000 долларов или даже меньше. Но тридцать лет назад и Авен еще не был олигархом. Семья Мельниченко — гордые владельцы двух картин Моне с кувшинками. Этот список можно было бы продолжать и продолжать.

Олигархи часто нарочито, на показ тратили деньги, что стало предметом многих шуток, но также и скандалов, и жесткой критики. Это, конечно, способствовало их непопулярности как группе. Правда, все стремились участвовать и в филантропической деятельности, но то, что они потратили на благотворительность, было лишь небольшой частью тех огромных сумм, которые они расточали на роскошь.

Власти сначала не вмешивались, но ряд обстоятельств, в конечном счете, заставил их принимать меры против некоторых эксцессов. С одной стороны, большинство олигархов тратили свои богатства на места жительства за рубежом, искусство, и яхты, что не приносило пользу российской экономике. С другой стороны, экономический кризис 2008 года заставил многих из них экономить. Некоторые увидели, что столкнулись с огромными долгами, так что в итоге служащие компаний, принадлежавших олигархам, пострадали даже больше. Это привело к общественным беспорядкам и насилию, что действительно встревожило власти. Поэтому олигархам недвусмысленно посоветовали проявлять сдержанность. После 2008 года большинство прилагало большие усилия, чтобы их не видели и не слышали, кроме тех случаев, когда они действительно тратили свои деньги на добрые дела.

Правительственные чиновники также разбогатели — некоторыми из них стали очень богаты, но они делали это так осторожно, что никто точно не знал, насколько велики были их состояния, и где хранились их деньги или инвестиции. Согласно Станиславу Белковскому, ведущему российскому журналисту, специалисту по журналистским расследованиям, Путин с 70 миллиардами долларов мог быть одним из самых богатых людей на земле. (Но такие утверждения не могут, конечно, быть проверены, по крайней мере, пока Путин находится у власти.) Другие журналисты оценивают, что наручные часы, которые Путин носил во время некоторых своих появлений на телевидении, «Patek Philipe» и другие, стоят приблизительно 160 миллионов долларов. Когда экономическая ситуация в 2014 году ухудшилась, стало очень модным нападать на олигархов и систему («ростовщичество»), которая позволила им накопить их богатство. Но политики, ведущие эту кампанию, также извлекли выгоду из системы, разбогатели, не имели никакого желания изменять эту систему и отдавать свое имущество. Представители церкви тоже участвовали в этой кампании, но сам патриарх появился на телевидении с наручными часами, примерно такими же дорогими, что и у Путина. Эти явные противоречия между официальной пропагандой и реальным положением дел (большой и растущей дистанцией между жизнью богачей и всех остальных) являются главной слабостью режима. Эта слабость с уверенностью сохранится и вызовет политическую напряженность.

В Москве теперь проживает больше миллиардеров, чем в любом другом городе мира. Во всем мире неравенство доходов, измеряемое коэффициентом Джини (названным так в честь итальянского экономиста) и некоторыми другими критериями, существенно выросло за последние три десятилетия. В этом отношении Соединенные Штаты находятся в самом низу среди развитых стран. Но если также верно, что 110 самым богатым россиянам принадлежат приблизительно 35 процентов ВНП страны (как установлено исследовательским отделом «Credit Suisse»), и если, с другой стороны, 93 процентам российских граждан принадлежат меньше, чем 10 000 долларов, то это значит, что создание сильного среднего класса не было достигнуто в результате приватизации. Число китайских миллиардеров несколько больше, чем российских, но лишь незначительно. Кроме того, китайский ВНП (восемь триллионов долларов) в четыре раза больше российского, который в настоящее время является равным ВНП Франции и меньше, чем ВНП Бразилии.

Такое развитие является нежелательным и с политической, и с экономической точки зрения. Действительно ли возможно полностью изменить это положение дел? Без сомнения, есть различные способы сделать это, например, с помощью реформы подоходного налога. Но это могло бы навредить деловым интересам политического руководства и привести к росту бегства капитала из России. При любых обстоятельствах эта проблема не стояла на самом верху в списке приоритетов российских лидеров, главным беспокойством которых, вероятно, было предотвратить превращение богатства в важное политическое оружие. В этом они в значительной степени преуспели. Но если неравенство выходит за определенные рамки, оно обязательно приводит к значительному росту социальной напряженности, и политическое руководство будет вынуждено действовать.

В борьбе между силовиками и олигархами первые победили полностью и без больших усилий. Олигархи не составляли объединенный фронт; они чаще конкурировали друг с другом. Союзы между ними были недолгими, и они обычно страдали от дефицита политического инстинкта и понимания. У них были политические амбиции, но не было никакой политической поддержки, такой как политическая партия или тесная связь с армией и органами госбезопасности.

У силовиков, с другой стороны, были связи старой школы — их совместная работа в КГБ, дома или за границей. Как сказал Николай Патрушев в своей речи в сентябре 2002 года, он последовал за Путиным как глава ФСБ (организация-преемник КГБ), и секретная служба стала новым дворянством. Они делали свою работу не ради денег, а из чувства долга, то есть, из патриотизма и идеализма.

Доля бывших агентов КГБ в ближнем кругу Путина оценивалась приблизительно в одну треть, на верхних уровнях, вероятно, даже выше. Это, конечно, только оценки, потому что членство в «органах» до недавнего времени не считалось темой для общественного обсуждения. Однако они встречались и неофициально, и на работе, и им внушили, что они были настоящей элитой, щитом и мечом системы. Чекисты были единственной честной, надежной, патриотической силой, единственной, которой можно было слепо доверять.

(Автор, как и большинство западных авторов, подразумевает здесь под «агентами КГБ» штатных сотрудников органов, а не информаторов. — прим. перев.)

Они также страдали от определенных недостатков. Положение КГБ (прежде Чека и НКВД) не всегда было хорошим — во время чисток 1930-х органы госбезопасности понесли громадные потери. Двух высших руководителей органов даже расстреляли. (Двух расстреляли в 1930-е годы — Ягоду и Ежова, и еще двух в пятидесятые — Берию и Абакумова. — прим. перев.)

Но было торжественно провозглашено (и в это часто верили), что плохие времена навсегда канули в прошлое и никогда не вернутся, что служить в органах было большой честью, жизненно важным и патриотическим долгом — ведь без чекистов родина окажется в смертельной опасности, поскольку ей противостояли заклятые враги дома и за границей, день и ночь строя коварные планы, как навредить России и, если возможно, уничтожить ее.

Этот вид идеологической обработки часто был эффективен. В результате многих лет сталинского правления менталитет преследования глубоко укоренился в стране. Возможно, не всему этому верили, но этой веры было достаточно, чтобы привлечь людей к органам, как на самом верху, так и далее вниз по иерархии. Руководители органов были, главным образом, бюрократами среднего интеллектуального уровня без большого опыта, чтобы иметь дело с миром за пределами Советского Союза. Юрий Андропов, возможно, был единственным исключением, но он был болен, когда был назначен, и у него не было времени проявить себя.

(Здесь автор, вероятно, путает время пребывания Андропова на посту Генерального секретаря ЦК КПСС — действительно лишь немногим более года, и его пребывание во главе КГБ — почти пятнадцать лет. — прим. перев.)

Средний сотрудник часто испытывал недостаток солидного образования; в академии КГБ или на специальных курсах его учили сравнительно хорошо знать язык страны, в которую его направят. Но этого часто не было достаточно, чтобы приобрести нужные манеры, познакомиться с обычаями, получить то социальное изящество, которое было необходимо, чтобы свободно и неприметно вращаться в условиях, столь отличающихся от тех, которые он знал дома. Любые успехи, достигнутые КГБ, обычно были результатом удачи. Репутация КГБ была не слишком хорошей в 1970-х и 1980-х годах, и чекисты оказались неспособны предотвратить крушение Советского Союза, которое предположительно было работой его врагов за границей. [Прим. ред. ВС: Скорее всего КГБ принимало активное участие в развале СССР.] В течение многих лет КГБ и его преемники прилагали серьезные усилия для улучшения и украшения своего образа с помощью романов, фильмов и другими способами. Самым успешным, безусловно, был телесериал о Штирлице «Семнадцать мгновений весны», поставленный по роману Юлиана Семенова, где описывались жизнь и действия советского разведчика, который внедрился в нацистскую службу безопасности на самый верх и поэтому имел возможность сообщать своим начальникам в Москве даже о самых секретных планах нацистов.

Этот фильм был очень хорошо сделан и стал чрезвычайно популярным. Его по сей день регулярно показывают по российскому телевидению. Мальчишки во всем Советском Союзе после этого фильма играли в Штирлица, это стало их любимой игрой. Штирлиц появился также в других романах того же автора. Семенов, алкоголик, умер в молодом возрасте от инсульта. (В возрасте 62 лет, так что не совсем в молодом возрасте. — прим. перев.)

Он был циником, который время от времени умудрялся тайком включать в свои романы некоторые сомнения и даже критику режима. Он знал, что ничего даже отдаленно похожего на сагу о Штирлице никогда не происходило на самом деле. Это был чистый вымысел, который было интересно смотреть, но совершенно нереальный. Были и другие такие попытки приукрасить историю органов, например, фильм «Выстрел в тумане», но по популярности им было далеко до Штирлица.

Штирлиц был героем антифашистской борьбы, в «прогрессивной, интернационалистической эре». В постсоветский период появился другой тип героя — не вымышленный, но реальный. Случай Николая Сергеевича Леонова, по-видимому, не был нетипичным. Он был большим человеком в иерархии КГБ, заместителем начальника Первого главного управления (внешняя разведка). У него было звание генерал-лейтенанта, и он был главой аналитического отдела КГБ. Согласно его биографу, за более чем двенадцать лет Леонов никогда не ошибался в своих прогнозах и аналитических отчетах, действительно замечательное достижение. Его антиамериканские действия были, как выражается тот же биограф, мотивированы глубоким убеждением и были благословлены Богом. Назовем только два примера того, как его предсказания продемонстрировали глубокое понимание им международных дел: он классифицировал Южный Йемен как «самую марксистскую страну» на Ближнем Востоке (так как Леонов не был марксистом, неясно, было ли это хорошо или плохо), и оповестил, что в Польше перспективы коммунизма были не очень хороши. Такая способность проникновения в суть вещей, кажется, произвела впечатление на его начальников, так же как и на тех, кто работал для него, среди них Путин.

В 1991 году Леонов ушел из органов, протестуя против изменнических действий своих руководителей. Он стал членом Думы, принадлежа к одной крайне правой партии. В последующие годы он был очень активен от имени этих кругов, главным образом, как телеведущий. Он также преподавал историю в Московском университете. Он стал практикующим членом православной церкви, причем архимандрит Тихон был исповедником как его, так и Путина. В одном интервью Тихон назвал Леонова человеком исключительной честности: «Встреча с ним несколько лет назад стала для меня настоящим откровением».

Леонов стал настоящим верующим, но его новая религиозность не распространялась на иудаизм. Он подписал письмо к Генеральному прокурору России, в котором просил предпринять шаги против евреев в свете публикации «Кицур Шулхан Арух», книги иудейского закона шестнадцатого столетия, впервые изданной в Венеции. Тот факт, что ведущие российские политики, такие как Горбачев и Ельцин, казались предателями в глазах человека таких представлений, можно легко понять. С другой стороны, он ведь и сам тоже был перебежчиком и предателем, потому что вступил в коммунистическую партию и присоединился к «щиту и мечу» коммунистической системы, это значит, что он должен был принять определенную идеологию. Те, к которым он первоначально присоединился, тоже могли расценивать его последующий поворот к «буржуазному национализму и реакционному клерикализму» как предательство.

Путин, конечно, окружал себя не только бывшими агентами КГБ. И согласно российским, и согласно западным оценкам, только приблизительно 30–40 процентов людей на ключевых позициях были нынешними или бывшими агентами КГБ. В ближнем кругу Путина были другие, которые работали с ним во время его петербургских лет и в других местах, и на кого, как он думал, он мог положиться. Были братья Ротенберг, например, которые являлись его спарринг-партнерами в каратэ, дзюдо и других боевых искусствах. Почти все аспекты жизни и деятельности Путина были проанализированы с большими подробностями, но, возможно, не всем известно, что он получил черный пояс восьмого дана по каратэ и со страстью увлекается боевыми искусствами; на воздействие приемов и правил таких видов спорта на политику Путина до сих пор не обращали внимания. Те, кто достиг уровня черного пояса, также составили своего рода братство. Некоторые олигархи среди членов ближнего круга занимались частными делами Путина, тогда как другие стали его близкими советниками.

Некоторые наблюдатели московской сцены верят в существование неофициального Политбюро и утверждают, что это напоминает Политбюро Брежнева во времена застоя. Сравнение с эрой Брежнева кажется неправдоподобным, но существование группы близких советников представляется несомненным, даже если такая группа неструктурированная и подвергается частым изменениям. Согласно А. С. Челнокову («Путинский застой: Новое Политбюро Кремля), она состояла в 2013 году из следующих лиц:

Сергей Иванов, бывший генерал КГБ, ответственный за общее управление. Путин знал его еще с того времени, когда оба работали на мэра Анатолия Собчака в Санкт-Петербурге.

Игорь Сечин, прежде заместитель премьер-министра, в настоящее время глава «Роснефти».

Сергей Чемезов, о котором немного известно, кроме как среди инсайдеров. Он — глава корпорации под названием «Гостехнология», и у него был опыт в сфере промышленности.

Геннадий Тимченко, который является денежным администратором (или консультантом) группы. За прошлые двадцать лет он провел больше времени за границей, чем в России.

Юрий Ковальчук, совладелец «России», российского банка. У него есть докторская степень по физике, но его более свежий опыт был в области СМИ и банковского дела.

Сергей Собянин, мэр Москвы, сменивший Юрия Лужкова (который после многих лет пребывания на этом посту был убран, потому что он стал слишком вовлеченным в конфликты интересов с Путиным и правительством). Он также глава группы губернаторов и других высокопоставленных лиц, представляющих Урал и Сибирь.

Вячеслав Володин, родом из Саратова, который подвергался различным обвинениям во время своей политической карьеры, но всегда умел удачно вывернуться.

Дмитрий Медведев, преданный дублер Путина. Всякий раз, когда Путин служил премьер-министром, Медведев был президентом, и наоборот. Неизвестно, какой реальной властью Медведев обладает.

Затем идут «кандидаты» в Политбюро — еще не полные его члены, но очень вероятно, что они продвинутся наверх. Во главе списка находятся следующие люди:

Сергей Шойгу, в настоящее время министр обороны. Уроженец Тувы, небольшой азиатской автономной республики, которая стала частью Советского Союза, он происходит из местной номенклатурной семьи; его отец был заместителем премьер-министра. Он — превосходный коммуникатор, согласно опросам, самый популярный российский политический деятель после Путина.

Игорь Шувалов, который занимал много важных правительственных постов и был одним из экономических советников Путина.

Алексей Кудрин, бывший министр финансов, который знал Путина с тех времен, когда они оба работали в Санкт-Петербурге.

Аркадий Ротенберг, партнер Путина по боевым искусствам. У него есть черный пояс по каратэ, и с небольшой помощью он сделал состояние в нефтегазовой промышленности.

Алишер Усманов, заработавший свое состояние в металлургии, особенно в сталелитейной промышленности.

Роман Абрамович, который не нуждается в более подробном представлении.

Это «Политбюро», если оно реально существует, является полностью неофициальной структурой. Его участники никогда не хвастались своей «принадлежностью» к нему; напротив, за исключением Абрамовича, они старались держаться как можно дальше от центра внимания. Некоторые поднимались вверх, а другие опускались вниз, что неизбежно в таких ближних кругах. Но о тех, кто принадлежал к группе, хорошо заботились, и их редко полностью бросали.

Проследить за процессом реабилитации ЧК и КГБ — это захватывающее занятие. Гласность, как защитники России видели ее, стала причиной демонизации тех, кто служил «щитом и мечом» коммунизма и советской власти. Они были сделаны ответственными за чистки — за миллионы сосланных в Гулаг, за сотни тысяч убитых. Но это было несправедливо, потому что приблизительно двадцать тысяч чекистов также были среди жертв. Это исторически верно; чистки и массовые убийства 1930-х годов были идеей Сталина, а не инициативой НКВД. Но убийства, тем не менее, осуществлялись органами, и Сталин также был к тому времени частично реабилитирован. Как высказывался Путин по различным поводам, Сталин был неоднозначной фигурой. Некоторые из подчиненных Путина представляли Сталина в еще более положительном свете.

Однако эта демонизация продлилась недолго. Реабилитация началась при Ельцине с речи 1997 года, в которой было заявлено, что «День чекиста» должен праздноваться каждый год 20 декабря. Были учреждены премии для награждения книг и фильмов, восстанавливающих доброе имя ЧК/НКВД/КГБ. При Путине эти спорадические меры превратились в культ государственной безопасности. Тех, которые служат в органах, назвали «новым дворянством»; неподкупные, они были мотивированы не материальной выгодой, а идеализмом.

Некоторые из занятых реабилитацией пошли еще дальше и сделали из сотрудников органов чуть ли не современных святых. Православная церковь взяла на себя ведущую роль в этой кампании, спонсируя «духовную защиту» как одно из своих главных усилий. Новому главе КГБ/ФСБ вручили один из наивысших орденов православной церкви, названный в честь Дмитрия Донского, который, будучи национальным героем, был также позже сделан святым. Но если Дмитрий был исторической личностью, сражавшимся с монголами и татарами, победителем в знаменитой Куликовской битве, то Илья Муромец, который стал кем-то вроде святого заступника российских органов, принадлежит к сфере легенд и народной культуры. Он — великий герой (богатырь), участвовавший в бесчисленных сражениях, и он тоже стал святым.

Это сотрудничество между церковью и государством в полицейской работе и шпионаже, опирающееся на тщательно продуманное идеологическое обоснование, пошло намного дальше, чем в царские дни. Тогда Охрану считали необходимой, даже жизненно важной частью защиты режима, но она делала свою работу в тени. Не было никакого прославления ее агентов. Это считали само собой разумеющимся: никакое оправдание не представлялось необходимым, и ни к какой гласности не стремились.

Вопросы относительно идентичности тех, кто правит Россией, обречены оставаться открытыми в настоящее время. Путинизм — это авторитарный режим, представляющий интересы нескольких групп в российском обществе. Часто называемая «вертикалью власти» структура попросту означает, что приказы спускаются сверху вниз, очевидная формулировка, если она когда-либо была.

Личность главы государства может быть случайной. Если бы не Путин был назначен Ельциным, то был бы кто-то другой с приблизительно подобным происхождением и прошлым. Его полномочия не неограниченны. Снова существует культ вождя и очевидный отход от целей гласности и демократии. «Суверенная демократия» — синоним для такого отхода, не полного, но существенного и важного. Это означает, что страна не готова к демократии западного стиля, и, возможно, никогда не будет готова. В любом случае, западная демократия — это не та политическая система, которую хочет большинство русских, так как она не соответствует российской традиции и не гармонирует с русскими ценностями.

Немногим более столетия назад немецкий ученый Роберт Михельс, политолог и социолог, опубликовал свои мысли о «железном законе олигархии». Его идеи были интересны, но его политические инстинкты (как и инстинкты некоторых из его современников, которые выражали подобные представления — Парето и Моски) были не столь проницательны; все трое симпатизировали Муссолини. Михельс, который первоначально был сторонником социализма, был обеспокоен тем, что даже в демократических институтах (особенно в таких как, например, профсоюзы) элита/олигархия обязательно со временем появится и возьмет управление в свои руки.

Михельс имел в виду не миллиардеров, но политическое руководство. С тех пор появились различные теории о происхождении и функции элит, но ни одна из них не применима к России — бывшему Советскому Союзу. Это из-за того, что российская ситуация беспрецедентна и уникальна. Учитывая историю России и ее традиции, маловероятно, что в пост-ельцинскую эру там возникло бы сильное демократическое движение, даже если бы не Путин был выбран лидером. Но случай всегда играет свою роль, и Россия не единственная страна, вышедшая из коммунизма. Некоторые посткоммунистические страны двинулись к демократии; другие (после многообещающего начала) отошли от нее. Банальным было бы заметить, что ситуация во всех этих странах очень переменчива. Но это — единственное объяснение, которое может быть сделано с какой-либо долей убедительности.

Большие усилия прилагались в попытке определить путинизм, и для этого есть серьезные причины. Потому что, если лидер, который дал системе свое имя, уйдет в отставку или будет вынужден покинуть свой пост, то вполне вероятно, что эта новая форма правления переживет его, потому что она, как представляется, соответствует существующим потребностям и желаниям России. Это диктатура, одобряемая большинством, пока дела идут хорошо. Если эта поддержка уменьшится, вероятно, будут введены более жесткие методы правления. В его нынешней форме путинизм больше напоминает тот вид диктатуры, который был (или остается) у власти в менее развитых странах, преимущественно на Ближнем Востоке и в Латинской Америке.

Успех Путина основывался (и основывается), главным образом, на двух факторах, прежде всего, на сильно выросшем спросе на нефть и газ, и, соответственно, значительном улучшении финансового положения России. Это стало причиной появления небольшой группы мегабогатых миллиардеров, олигархов. Но эти деньги неизбежно довольно сильной струей «проливались» и вниз, что вызвало существенное повышение уровня жизни широких частей общества. Эти части общества и стали основой поддержки Путина и его режима.

Другим источником успеха путинизма был неудачный характер перехода от коммунизма к некоей новой форме правления, основанной на рыночной экономике. То, что должно было быть реформами, приводящими к демократическому обществу, стало вместо этого отождествляться с условиями политического хаоса и клептократией. Путинизм более или менее успешно справился с политическим хаосом, усилив власть и мощь государства. Новое богатство позволило российскому правительству проводить патриотическую (агрессивную) внешнюю политику, направленную на возвращение различных частей Советского Союза, которые были потеряны в результате краха 1989–1991 годов. В то же самое время путинизм перенял отрицательное социально-экономическое наследие эры Ельцина.

Стало общепринятым считать Россию после распада СССР «Верхней Вольтой с ядерным оружием». Но такие сравнения вовсе не были точны, так как Верхняя Вольта никогда не считала себя Третьим Римом, обязанным выполнять мессианские задачи, не существовало и «идеи Верхней Вольты», сопоставимой с русской идеей, и при этом у Верхней Вольты не было (как у России при Путине) непредвиденной удачи в форме процветания из-за нефтяного и газового бума, что позволило бы ей играть важную роль в международных делах. Эти различные обстоятельства делают российский пример уникальным. Сравнения с историческим фашизмом могут быть правильными и полезными в некоторых отношениях, но не в других, и они не могут быть показательными, насколько это касается будущих событий.