Путь Ледяного Источника

Глава 17

— Не буду врать, Флим, я не смогу. Я уже устала всем врать! — Величайшая сидела с ногами на кушетке. Уткнулась лицом в колени и слегка покачивалась. Повторяла монотонно как мантру. — Я не смогу, я не хочу…

Флим стоял, прислонившись к стене, закрыв глаза.

Веселые завитушки цветов на белых обоях, лепнина в виде райских птиц, ажурные ставни на окнах и воздушные занавеси были призваны создавать у посетителей будуара настроение веселое и слегка игривое. У них давно уже ничего не получалось. Еверна не помнила, когда последний раз смеялась, а подушки на этих диванах уже давно видели лишь слезы.

Флим, стоявший со скорбным лицом, вдруг упал перед ней на колени и заговорил с жаром:

— Ты понимаешь, что умрешь? Даже если твой племянник окажется столь великодушен, что пощадит убийцу своей семьи, то твой муж ни за что не примет этой милости! Выбора нет! Для тебя выбора нет!

Еверна подняла лицо от колен. На ее лице красовался большой лиловый синяк с ссадиной по центру. Бивший даже не потрудился снять перстень. Флим сжал челюсти, закрыл глаза, опустил голову. С дикой злостью подумал, что он даже знает форму этого перстня. А Еверна, продемонстрировав другу лицо, тем же тоном повторила:

— Я устала. — Она посмотрела в глаза Флиму, убеждаясь, что он понимает истинный смысл ее слов и перешла на шепот. — Я не буду врать.

Но мужчина не оставлял попыток:

— Тебе же даже врать не придется. — Голос его дрожал, и звучал уже жалко, но он продолжал: — Рейц найдет какого-нибудь актеришку. Ты просто скажешь, что это не твой племянник. И оно же так и будет!

Еверна сползла с кушетки на пол, села рядом со Флимом, взяла его руку в свою.

Они молчали. Он сжимал челюсти, пытаясь удержать слезы. Она гладила его по пальцам, по ладони, по запястью…

— А ведь все могло бы быть по-другому, — прошептала она. — Правда, Флим?

— Могло. — Он даже не шептал — хрипел. — Но я струсил.

— Нет, — улыбнулась Величайшая, — выбор всегда за женщиной! — и уже тише: — Я сделала неправильный выбор.

— Еверна. — Флим взял ее ладони в свои, поднес к губам. — Ему, — он многозначительно посмотрел на любимую женщину, — скажи, что исполнишь приказ. Пожалуйста. — Флим коснулся ссадины на ее лице и с нажимом повторил: — Пожалуйста.

— Подождите, подождите, надо не так! Сейчас! — Парт взмахнул руками, отправляя зелень в мягкий сыр. — Вот, теперь пробуйте.

Он сам первым отломил еще теплого хлеба и намазал на него получившуюся смесь, протянул Лине. Она впилась зубами во взбитую сливочную смесь с травами на хрустящей булке и застонала от удовольствия:

— М… Парт, вы волшебник!

Маг на секунду замер, удивленно на нее посмотрел:

— Ну… Да!

— Нет, я не это имела ввиду, — всплеснула руками Лина.

— В смысле? — Ее попытки объясниться привели мага в состояние полнейшего недоумения.

— В моем мире нет магии. И волшебниками зовут тех, кто умеет мастерски делать что-то. Делать так, как никто другой не умеет.

— А… Забавный мир. — Парту понравились объяснения. — Надо будет попросить кнессу Дею показать его.

— Вряд ли он вам понравится. — Лина вспомнила свои впечатления после выхода из больницы. — А вы что, изменили свое мнение о химерах?

— Не то чтобы изменил… Они стали мне интересны, — немного высокопарно произнес Парт.

Лина усмехнулась и заговорщически посмотрела на Скима. Тот мирно спал в кресле. Лина выдохнула, улыбнулась. Парт проследил за ее взглядом.

— Он всю ночь был в седле. Вы в карете выспались, мальчишка в обозе. Я могу подпитаться магией…

— Знаете, что я думаю? — Лина понизила голос, Парт вопросительно на нее посмотрел. — Что не было никакой таинственной причины, по которой мы разместились тут, а не у Гессманов. Просто он хочет еще немного побыть самим собой. Просто Скимом, который может есть с нами хлеб руками и спать в кресле в гостиной.

— Ему выпала тяжелая доля, — немного с грустью произнес Парт. Лина вздохнула. Маг, будто вспомнил что-то, поискал взглядом Горсинта. — Синт! Сбегай на конюшни, мы оплатили места для Гельта и Рябушки в городских стойлах, проверь, как они там!

Синт, стащив еще один кусок хлеба, кивнул и направился к выходу. А Парт с Линой продолжили шептаться:

— Вам постелить в вашей старой комнате?

— Ну да! А можно сначала в ванную? Она у вас шикарна!

Парт самодовольно улыбнулся, о чем-то задумался, в проходе показались знакомые Лине огни.

— Вот они! — Лина показала Парту амулет в ответ на его недоуменный взгляд. — Они точно так же вьются! Я именно из-за них поняла, что бабушкино украшение не просто украшение.

Маг всмотрелся в амулет.

— Действительно, напоминает их движение, — отмахнулся. — Никогда об этом не задумывался.

Он хотел сказать что-то еще, но тут со стуком распахнулась дверь, и в гостиную влетел запыхавшийся Горсинт. Он уперся руками в колени и, задыхаясь от бега, прохрипел:

— Оцепление! В городе стража! Квартал с домом Гессмана!

У Лины что-то неприятно кольнуло в животе, а Парт обернулся на Скима. Тот стоял на ногах, будто и не спал:

— Отлично! Я ждал чего-то в этом стиле. Горсинт, проверишь лошадей потом, сейчас ты остаешься с Линой. — Он немного нахмурился. — Надо было оставить при тебе Дею. Парт, а вы со мной.

Быстрым шагом Ским направился к черному ходу. Замер в дверях, вернулся, поцеловал Лину и по-мальчишески утащил со стола кусок хлеба с сыром.

Купец вернулся в привычную обстановку. Это сразу добавило ему уверенности, даже сил. Он подремал буквально пару часов, приказав разбудить себя как обычно в семь и уже к восьми развел бурную деятельность.

Собрать завтрак на пятьдесят человек, обеспечить каждому таз с водой и чистое полотенце, послать в портной квартал за мастерами. Скима не было рядом, а Гессман только сейчас понял, что они не договорились, в каких цветах шить кафтаны. Логично, конечно, в традиционных цветах правящей семьи — голубые с зеленым. Но, с другой стороны, не лучше ли взять цвета Левианов — золотой и белый? Купец подумал и приказал доставить отрезы и белые, и голубые, и золотые. В конце концов, эти цвета отлично смотрятся вместе.

Громкий стук в дверь не удивил его, скорее, обрадовал: наверняка портные! Он еще заказывал продукты, но доставщики с рынка зашли бы с кухни. Купец лично стоял в приемном покое, раздавая указания слугам, когда мажордом открыл дверь и, чуть дернувшись, поклонился. Купец понял, что произошло, по воцарившейся тишине. Ну что ж, он ждал этого. Одним взглядом отправил в кухню слуг, приосанился.

— Приглашай, Берт.

Слуга оглянулся, ища поддержки, поймал взгляд хозяина, облегченно вздохнул и, расшаркиваясь по всем правилам, произнес:

— Его Ясность комендант города кнест Паршурт в сопровождении Его Ясности главы городского совета магов, кнеста Ажарта, а также Его Ясность Управляющий городским порядком кнест Лавари с охраной. — По тому, как мажордом сделал акцент на последнем слове, Гессман понял, что, скорее всего, весь квартал оцеплен.

У Гессмана пересохло во рту и запершило в горле, однако это не помешало ему широко улыбнуться:

— Добро пожаловать в мой дом, господа.

Первым не выдержал кнест Лавари. Он был южных кровей и горяч нравом.

— Не разыгрывайте комедию, Гессман! Это не визит вежливости! Мы не намерены приветствовать изменника.

— Позвольте, кнесты, вас явно ввели в заблуждение!

— Я думаю, это вас ввели в заблуждение, — выступил вперед кнест Ажарт. Несмотря на странную для этих мест фамилию, был он родом из Берьяты, как и его отец, и отец его отца. Никто уже не помнил, откуда взял начало их род, но то, что помимо способностей магов все они были еще и хорошими политиками, знали все. — Нам передали, что вы путешествовали со своим родственником, кнестом Деймуром. А тот, вероятно, решил навестить своего бывшего слугу. — Кнест Ажарт явно протягивал Гессману спасительную нить, ожидая, как отреагирует купец. Комендант же города ждал. Изучающе смотрел на Гессмана и ждал.

— Я действительно несколько лет сражался бок о бок родственником уважаемого мной кнеста Гессмана. — Сам того не ожидая, но, услышав позади себя вкрадчивый голос Левиана, купец с облегчением выдохнул, а Ским продолжил: — Но я никогда не был его слугой.

Он чуть склонил голову набок и кивнул господам, не спуская с них глаз.

— Вы тот, кто называет себя Скимом Левианом? — выскочил на пару шагов вперед Лавари.

— Нет. — Ским был спокоен. — Я и есть Ским Левиан. Сын кнеста Левиана, наместника Горхольда, кронпринц Рузгарда по праву рождения и обретения силы Источника.

— Вы самозванец! — Лавари разошелся не на шутку. Принялся махать руками, дистанция между ним и Скимом опасно сокращалась.

Между тем комендант, который так и не принял решения, как себя вести, оглянулся на Ажарта. Тот стоял с трясущимися руками. Глаза его были выпучены, ртом он хватал воздух, как рыба, оказавшаяся на суше.

— Что с вами, советник? — Голос коменданта заставил обернуться и Лавари.

— Простите, комендант… — Ноги у Ажарта подкашивались. — Я все же маг, — он не выдержал и рухнул на колени, вызвав изумленный вздох у всех вошедших, — а он Источник.

Ажарт отвернулся от коменданта, теперь для него существовал только Ским, и та сила, которую он мог ему дать. Маг уперся ладонями в пол, на висках его выступил пот, а на глазах слезы. Хриплым, срывающимся голосом он выдавливал из себя слова клятвы. Той клятвы, которую знал наизусть и которую уже давно считал формальностью.

— Позволь испить силы твоей, как воду пьем мы из Источника…

Управляющий городским порядком подскочил, как ужаленный:

— Что? Вы не имеете права! Вы уже присягали! Он самозванец!

Маг не обращал на него никакого внимания:

— Ибо так же, как человек без воды, так и мы без тебя немощны…

Лавари подбежал к Ажарту и попробовал силой поднять его с колен, но никому неведомая сила отбросила его в сторону. Управляющий сильно ударился, застонал, а пораженный комендант, да и все остальные присутствующие явно увидели перекрещенную в центре петлю то ли из воздуха, то ли из магических сил, что соединяла одним витком мага, а вторым Источник. Обряд был начат, простой смертный не мог его разорвать. Ошарашенный комендант увидел, как сопровождающие Ажарта маги один за одним падали на колени и начинали шептать клятву. Озираясь, бледный комендант нашел взглядом Гессмана. Тот стоял чуть за спиной у Скима и улыбался, как сытый кот. Комендант нахмурился, вздрогнул и тоже встал на одно колено.

— Приветствую вас, Ваша Ясность. — Вошедшие склонили головы.

Уже к вечеру того же дня были выбраны ткани для камзолов и сняты мерки. Гессман настойчиво предлагал сделать камзолы голубыми.

— Это цвета правящего дома. Вы же сын Астрель!

— Цвет Левианов — белый.

— Но белый в дороге… — в отчаянии бормотал купец.

— Цвет Левианов, — почти угрожая, повторил Ским, — белый.

Ским развернулся и ушел, давая понять, что разговор окончен. Гессман вздохнул, наткнулся взглядом на мальчика, который, оказывается, стоял тут же, тот тихо смеялся.

— Чего веселишься? — раздраженно спросил купец.

— Вы его коня видели?

— Что, белый?

Горсинт не ответил, но его сдавленный смех сказал о многом, Купец вздохнул и пошел к магам. Договариваться о вечном очищающем заклятье для камзолов. Город обязался взять на себя заботы о экипаже и провизии. Ским намекнул, что долго оставаться в Берьяте не намерен, и, кажется, это принесло облегчение коменданту. Он не мог сдержать поток магов, пытавшихся прорваться к Источнику, но был бы рад избавиться от всего этого.

Помимо магов к дому Гессмана приходили и горожане, и купцы из других королевств. Говорили, что хотят принести клятву верности Величайшему. Ским злился:

— О какой верности они говорят? Они сюда как на ярмарку ходят! Посмотреть на урода!

— Послушайте, Ваша Ясность, — вступил в разговор Шерс, — но там же могут быть и полезные. Боевых единиц, — командир повстанцев кашлянул, — в смысле, магов, у нас-то всего два десятка.

— Да, и лишняя магическая сила в столице не помешает, — проговорил Парт.

— А вы сможете им доверять? — Ским даже не спорил, просто рассуждал. — В тех, кто пришел ко мне в Горхольд, я уверен, как в себе. А в этих? Кто мечется между старым и новым Величайшим?

— Ну, — протянул Парт, — с магами просто. Они с вами связаны.

— Вы же сами знаете, что я ими не управляю. Могу лишить силы Источника. Но что, если лишать силы будет уже поздно?

— Надо придумать испытание. — Шерс с азартом чесал подбородок, — Что-то простое, но однозначное.

— Забирать их детей? — предложил Парт скучающим голосом, но тут же осекся, увидев взгляд Скима.

— Ским. — В комнату неожиданно вошла Лина. Она держала чашку взвара. — Ой, простите. Не знала, что у вас совещание. — Лина дернулась и попробовала выйти из комнаты.

— Не совещание. Просто разговариваем. — Ским придержал дверь, предлагая Лине вернуться в комнату. — Обсуждаем события последних дней.

— А я взвар принесла. Укрепляющий. Последнее изобретение Горсинта. — Лина протянула Скиму чашку.

— Взвар! — Парт аж подпрыгнул. — Ну конечно!

— Действительно, хорошая идея, — поддержал его Шерс.

— Взвар? — Ским нахмурился.

— Взвар!

— Какой?

— Да неважно! — как обычно, активно жестикулируя, воскликнул Парт. — Главное, согласятся выпить или нет!

Лина переводила глаза с одного на другого.

— Вы сейчас вообще о чем?

— О взваре, моя Указующая Путь жена. — Ским чмокнул ее в щеку и взял чашку.

— Ни слова не поняла, но рада, что оказалась полезной! — Лина посмотрела на Парта и Шерса. — Вам чашки принести?

— Мы сами! — ответили в один голос мужчины.

Лина пожала плечами и пошла наверх. Ее сегодня ждала очень неприятная процедура: к ней пришла модистка.

Пухлая низенькая бабулька очень тщательно вымеряла обхват под грудью, длину руки, обхват бедер.

— Наверное, сделаем посвободнее. Да? — тихонько улыбалась модистка.

Лине оставалось только кивать и улыбаться. Цвет был все тот же белый. Много тонкого кружева и, чтобы подчеркнуть Линину рыжину, немного золотого шитья. Модистка цокала языком и восхищалась тем, как ей идет золото, а Лина злилась.

Портниху сменили дамы, разложившие перед Линой чулки, нижние рубахи, подвязки, пояса… Рядом незаметно появились сестры Эйхерат.

— Ваша Ясность, в вашем положении это, наверное, не стоит носить. — Мара Деймур отложила один из поясов.

— Но как без него надевать чулки?! — возмутилась купчиха.

— Обойдусь без чулков. И так тяжело.

— Да-а… Понимаем. — Сестры притворно вздохнули. — Премудрости костюма дам из высшего общества — это непросто.

— Вы бы попробовали надеть каблуки! — Это парировала не Лина, а Дея, которая, как оказалось, тоже пришла в примерочную.

— Каблуки?

— Это тонкая палка длиной с ладонь, которую ставят под пятку женской туфли в ее мире, — объяснила химера.

— И вы это носили? — Сестры Эйхерат округлили глаза.

— Ну да. — Лина пожала плечами. — А что?

— А джинсы! — увлеклась Дея. — Такие, которые надеваются, словно вторая кожа! В них же даже ходить сложно. И живот так сдавлен, что боишься слюну проглотить. Не то что поесть!

— Да нет, все не так ужасно, — махнула рукой Лина.

— Вы что, и это носили? — Теперь ужас в голосе женщин был непритворным.

— А еще в их мире существуют просто адские повозки. Называются машины. Они рычат, как тридцать три голодных кота, и бегают по дорогам так, что не успеваешь заметить их цвет!

— Машины? — Лина удивилась. — Дея, ты преувеличиваешь!

— Хотите сказать, вы в таких ездили? — Кнесса Деймур недоверчиво покосилась на Лину.

— Хм, — потупила взгляд молодая кнесса Левиан, — я такой даже управлять умею.

Все три женщины, онемев, уставились на Лину.

— Что? Что в этом такого?

— Знаете, — кнесса Гессман подняла какой-то странного вида пояс и откинула его в сторону, — к черту эти штучки! В конце концов, вы в положении. Вам простительно!

Лина искренне улыбнулась купчихе:

— Ну уж нет, панталоны я все же возьму. Только, — она повернулась к модистке, — можно их укоротить? — Лина показала линию на стыке ноги и седалища. — Вот так!

Кнесса Деймур вскинула бровь, кнесса Гессман прикинула, как это будет на ногах, а Дея хитро подмигнула Лине.

— Спасибо, — одними губами прошептала ей Лина.