Путь воина

Глава 2

Вологда, май 2016 года

Антону бесконечно снилось море. Он приходил на золотистый берег, окаймленный изумрудной полосой реликтовых джунглей, и ступая босыми ногами по мокрому песку, заходил далеко в ласковую теплую воду сначала по щиколотки, потом до колен, и когда мягкие волны начинали облизывать живот и грудь, Шубин вытягивал руки и медленно погружался в зеленовато-прозрачную глубину. Удивительное ощущение испытывал он в этот момент. Под водой ему дышалось невероятно легко, легкие не распирало изнутри от недостатка воздуха, только веселые пузырьки срывались с уголков губ и стремительно убегали вверх. Всплывать совершенно не хотелось.

Шубин не успевал насладиться красотой подводного мира. Окаменевшие щупальца кораллов, снующие разноцветные рыбки, нахальная мурена с оскаленной пастью — все это виделось настолько отчетливо, что грань между реальностью и сном стиралась, но потом вдруг куда-то все исчезало, покрывалось мраком, и далекие невнятные голоса заполняли пустоту.

Ему казалось это естественным. День сменяется ночью, а завтра с рассветом он опять придет на берег. Но почему он засыпает в воде, а очнувшись, идет по песчаному пляжу? Думать о таких метаморфозах мозг отказывался, лениво прокручивая один и тот же момент.

«Так не должно быть», — вялый анализ Шубина о несуразности происходящего сводился только к этой фразе, а потом умиротворяющая картина экзотического пляжа полностью расслабляла его. Он никогда не бывал в таким местах, и раз появилась возможность насладиться видами тропического моря — надо наслаждаться.

— Антон… — тихий шепот иногда прорывался через шум прибоя, Шубин поднимал голову и прислушивался к странным звукам. А потом улыбался и засыпал на горячем песке.

Однажды он открыл глаза и увидел над собой не пронзительную лазурь высокого неба, а белый потолок, нависающий над ним, белоснежные стены и большое окно, на котором от дуновения теплого ветерка шевелилась ажурная тюль. Где-то ожесточенно чирикала воробьиная стая, автомобильные гудки глухо прорывались в помещение, и Шубин понял, что великолепный отпуск кончился.

И сразу пришли воспоминания. Тупой сильный удар по ногам, кувыркающееся небо, всплеск багрового огня и тошнотворный дым, забивший легкие. Дрожащей рукой Антон откинул одеяло и уставился на ноги, плотно забинтованные от голеней до колен. С отвращением выдернул изо рта прозрачную трубку и ощутил позыв к рвоте. Справившись с ним, он улыбнулся. Ноги и руки, судя по всему, в порядке, значит, его успели довезти до больницы и спасти.

Заполошно запищала аппаратура. В комнату стремительно влетела молоденькая медсестра в длинном халате и в кокетливой белой шапочке. Она подскочила к тележке, на которой стояла система жизнеобеспечения, отключила противный прерывистый писк и наклонилась над Шубиным. На миловидном лице девушки пронеслась целая гамма чувств: от обеспокоенности до радости. Убрав трубку и вытерев Антону рот и подбородок салфеткой, медсестра спросила:

— Антон Васильевич, как вы себя чувствуете?

— Никак, — выдавил из себя хрип Шубин. — Пить…

Девушка тут же обмакнула его губы влажной ваткой, и он жадно облизывал живительные капельки воды, чувствуя, как пропадает шершавость на языке.

— Потерпите, сейчас я позову доктора, — сказала медсестра. — А потом дадим вам попить из трубочки.

Она вскочила и выбежала из комнаты. Шубин закрыл глаза и стал равномерно дышать, пытаясь проанализировать свое состояние. Вроде бы ничего не болело, разве что остро ощущалось как ноют все мышцы от долгого лежания. Ничего, это поправимо. Как только встанет на ноги, сразу начнет тренироваться, чтобы прийти в норму.

В дверях возникло оживление. Невысокого росточка мужчина с оригинальными усами, завитыми на кончиках как у гусар, в таком же белом халате, как и на знакомой уже девушке, маячившей за его спиной, размашисто вошел в палату, и по пути захватив стул, направился к кровати.

— Юрий Аристархович, он самолично извлек изо рта назогастральный зонд, — доложила медсестра, когда мужчина сел и начал осматривать лежащего Шубина.

— Не переживайте, голубушка, — сосредоточенно водя взглядом по перевязанным ногам, откликнулся доктор. — Он же не во сне это сделал, а вполне осознанно. Вы понимаете меня, Антон Васильевич? Слышите хорошо?

— Более чем, — голос у мужчины стал более громким, хрипы исчезли.

— Прекрасно. Помните, что с вами случилось?

— Машина взорвалась. А потом — темнота.

— Естественно. Вас доставили в медицинский блок «Изумруда», где провели срочную операцию, после чего поместили в биокапсулу с магической жидкостью. Кожа, пострадавшая от ожогов, регенерировалась великолепно. С ногами пришлось повозиться. Многочисленные переломы, раздробление стоп — это не способствовало быстрому заживлению. Но мы справились. Ампутация не потребовалась. Снимки ног делали позавчера, когда меняли повязки. Скоро будете плясать.

— И как долго я здесь?

— Месяц. Даже удивительно, что выздоровление идет такими темпами.

— Жена… знает?

— Боевая женщина! — улыбнулся Юрий Аристархович. — Хотела быть рядом с вами, но пока вы находились в биокапсуле, я этого позволить не мог. Но теперь вижу, что недолгое свидание вам не помешает.

— Она здесь?

— Нет. Рита сейчас позвонит ей с радостной вестью.

— А Никита?

— Никита Анатольевич молодец, нашел хирурга, который провел блестящую операцию, благодаря чему ваш срок пребывания в капсуле оказался столь малым. А господину барону я позвоню лично. Никто же не думал, что вы придете в сознание так быстро.

Шубин про себя усмехнулся. Когда такие сны видишь, вряд ли просыпаться хочется. Он прикрыл глаза, почувствовав утомление. Доктор легонько похлопал его по руке и встал.

— Рита, кормить пациента пока не нужно, а вот водички побольше. Вечером куриный бульон обязательно, и на этом пока ограничимся.

Антон слышал шаги, легкий стук двери и наступившую тишину. Ощущая растущую в сердце радость от того, что остался жив, что его руки и ноги целы, он улыбался и представлял себе встречу с Аленой. Вот обрадуется! Сейчас ему ничего не хотелось, только обнять свою жену и раствориться в ее любви без остатка. В какой-то момент Шубин почувствовал легкую неприязнь к Никите, по чьей прихоти попал на больничную койку. Ведь именно он заставил Антона пройти процедуру снятия клятвы и стать «предателем», сознательно подставляя его под удар. Предателей нигде не любят, даже враги, и при первой возможности избавляются от них. Знал об этом мальчишка? Конечно, знал! Ведь он не в тепличных условиях рос, неоднократно смотрел в лицо смерти. Почему не подстраховал?

Стыд накрыл Антона горячей волной. Поганые мысли нужно гнать решительно, чтобы никогда больше не пускать их в голову!

Легкий сквознячок пронесся по комнате, нежно прикоснувшись к щеке лежащего на кровати мужчины. Почти неслышные шаги от двери, шорох одежды и едва ощущаемый запах цитрусовых. Таким одеколоном пользуется только Назаров.

— Я тебя почувствовал, — Шубин открыл глаза и улыбнулся. Никита сидел перед ним и взволнованно ждал, когда он заговорит. — «Magenta de Luxe». Постоянство ведет к поражению.

— Да ладно, — усмехнулся волхв своим обычным голосом. — Уж меня-то в постоянстве тяжело уличить. Как себя чувствуешь, дружище?

— Похоже, самую хреновую стадию выздоровления я благополучно проспал, — Шубин улыбнулся. — Дай водички.

Никита поднес к его губам пластиковую бутылочку с гибкой трубочкой и осторожно просунул в рот. Комендант «Гнезда» втянул в себя живительную влагу и поморгал глазами, показывая, что достаточно.

— Чем порадуешь? — оживился Шубин после водопоя.

— Тех, кто подстроил твое покушение, теперь вкушают прелести преисподней, — без улыбки сказал Никита. — Я вытянул из них всю информацию. Практически весь сектор Ориент разгромлен, остатки вылавливают и уничтожают. Так что можно сказать, пока мы побеждаем.

— Пока?

— Да, пока. Война еще не закончена. Змея уползла в глубокую нору, и нам предстоит достать ее оттуда и отрубить башку. Сейчас идет работа по зарубежным каналам, ищем верхушку.

— Отлично. Зря Инквизиция с тобой связалась. Прикажи своим демонам — они весь Ватикан выжгут и водой зальют. В рамках коллективной ответственности.

— Шутишь, значит — выздоравливаешь, — усмехнулся Никита и посмотрел на часы. — Я тебе гостинцев не принес, извини. Бородин предупредил, что пока бульоном отпаиваться будешь. Так что быстрее приходи в норму. Помнишь, я обещал тебе отдых на берегу моря? Чего улыбаешься?

— Не обращай внимания, — Шубин растянул губы в улыбке. — Я во сне на все эти моря нагляделся.

— Так это во сне, — не придал значения его словам волхв. — А тут наяву. С Аленой на пару недель скатаешься, отдохнете. Супруге твоей тем более полезно.

— В Венецию хочу, — неожиданно произнес Антон. — Море — это хорошо, но Аленка через три дня начнет меня пилить за отсутствие культурно-развлекательных мероприятий. Нужно ее загрузить впечатлениями на пару-тройку лет, пока она с дитем сидеть дома будет.

— Как скажешь, дружище, — не стал спорить Никита. — Только ехать придется по поддельным документам, чтобы твое имя не связали с моим. Там спецслужбы разных стран резвятся как щуки среди карасей. Ладно, забронирую вам номер с открытой датой.

— Да я хоть завтра!

— Лежи, герой!

В комнату влетела Алена в халате, наскоро накинутом на плечи. Никита едва успел посторониться, как она подбежала к кровати и упала на колени, обхватив руку мужа. Тихо плакала, целуя ее, а Шубин, едва сдерживая слезы, гладил шелковистые волосы, не отрывая взгляда от любимой.

Назаров развернулся и крадущимся шагом направился к выходу, не желая мешать встрече супругов, но Алена окликнула его:

— Подожди, Никита! — она поднялась и подошла к волхву. Шмыгнула носом, а потом обвила руками его шею и крепко обняла. Никита чувствовал, как намокает ткань халата и рубашки под ним. — Спасибо! Я никогда не забуду, что ты сделал для Антона.

— Вы в моем клане, и этим все сказано, — отстранив молодую женщину от себя, он подержал ее за плечи и улыбнулся. — Иди, муж ждет тебя. Только недолго, а то он от утомления снова на месяц отключится.

— Не дам, — улыбнулась Алена и кивнула на прощание.

Усадьба Назаровых постепенно приходила в себя после нападения наемников Ордо Маллеус, отстраивая заново сгоревшие дома и совершенствуя систему защиты по всему периметру. Этим занимались Яна, Ромка, дед Фрол и изредка присоединявшийся к ним Никита. Совместными усилиями довели «Химеру-2» до ума, пробуя ее взломать различными способами, начиная от Стихийных магоформ и заканчивая «руническими вирусами», как в шутку назвала Тамара изготовленные мужем свитки. Их закапывали в землю с внешней стороны высокого забора, и в определенный момент руны активировались, доводя охрану до обморочного состояния. Сигнализация срабатывала чуть ли не ежедневно, и патрульные группы со всех ног летели к месту «прорыва». Но таких тревог становилось все меньше и меньше. Впрочем, никто не роптал. Понимали, ради чего жилы рвут.

— Дорогой, ну хватит издеваться над охраной, — Тамара решила подышать свежим весенним воздухом на открытом балконе, уютно устроившись в кресле. Никита заботливо укутал ее пледом, не забывая смотреть на летающие по усадьбе квадроциклы и возящихся на свежей травке детей. — Мне кажется, ты настолько усовершенствовал систему, что еще лет десять никто не придумает алгоритмов взлома.

— Ты как истинный системный взломщик, — улыбнулся Никита, сидя за столиком вместе с Дашей и Юлей, попивающих кофе. — Запросто оперируешь специфическими терминами.

— Мне порой кажется, что магия начинает уходить в сферу высоких кибернетических технологий, — наморщив лоб, старшая жена провела пальцем вверх по переносице, словно на ней были очки. Она имитировала жест профессора Ахтырцева, частенько выступающего с публичными лекциями на телевидении по вопросам внедрения искусственного интеллекта во все сферы жизни.

Девушки рассмеялись. Тамара хорошо спародировала Ахтырцева.

— Хочешь сказать, что скоро мы начнем применять вычислительные комплексы для создания магоформ? — удивилась Даша. — Это же профанация, начисто убивающая творчество одаренных!

— А я бы попробовала, — мечтательно сказала Юля, разглядывая проплывающие в лазурном небе легкую вату облаков. — Не имея такого потенциала как у Никиты, мне бы подошло создать скрипты с разными Стихиями, заложить в программу, потом использовать, не заморачиваясь.

— Так можно? — полюбопытствовала Даша. — А как их активировать, не имея под рукой? Нужен, как минимум, амулет-накопитель вроде нашей «Нимфы»

— Никита! Сможешь? — оживилась Юля. — Ну, пожалуйста, ты же умный!

— Ну-уу, я так сразу ответ не дам, — протянул волхв, чуточку озадаченный. В самом деле, просьба будущей супруги тянула на серьезные траты времени и ресурсов, но, если идея обретет хоть какой-то зримый образ, можно серьезно усилить боевое крыло. Подавляющее большинство парней из обычных семей, не одаренные. Их защищает только «бриз», а из атакующего арсенала — огнестрельное оружие. Снабдив каждого из них амулетом со скриптами, реально получить большое количество бойцов, применяющих магию.

— Наш господин задумался, а значит, в голове его закрутились мысли в нужную сторону, — шутливо заметила Даша.

— Я бы не была столь оптимистична, — Тамара втянула в себя запах кофе, особенно яркий на весеннем воздухе. — Девочки, налейте и мне чашечку. Раздразнили.

Поблагодарив Юлю, поднесшую ей миниатюрную фарфоровую чашку, расписанную золотыми лотосами, она поглядела на задумавшегося Никиту.

— Дорогой, ты уже хандришь несколько дней. В чем дело? Появились проблемы, которые нельзя решить без высочайшего повеления? Только скажи, я найду способ обойти их.

Никита усмехнулся, тщательно скрывая изумление. Вот уж действительно, Тамара видела его насквозь при любых обстоятельствах. Могла ли быть причиной столь удивительной проницательности «кольчужка», которая глубоко вросла в ауру волхва и стала как бы вторым, дополнительным контуром защиты? Такой возможности он не исключал. Берегини издревле владели секретами власти над своими мужчинами. Только вот где жена могла набраться специфичной премудрости? У нее, насколько Никита знал, никогда не было наставницы. Интуитивное познание?

— Ты права, солнышко, — Никита встал из-за стола, прошелся по балкону в раздумьях, словно не решался сказать. Опершись спиной на балюстраду, он поглядел на замерших девушек.

«Сейчас будут бить, — давя в себе нервный смешок, подумал он и просчитал последствия. — Пара ледяных клинков от Тамары, снежный смерч от Даши и завершающий от Юли. А что делать? Рано или поздно этот вопрос придется поднимать».

— Никита, не пугай нас! Опять в какую-то авантюру хочешь ввязаться? — нахмурила брови Тамара, но голос ее звучал не так натянуто, скорее — устало.

— Девочки, мне нужно завершить несколько дел, пока с Инквизицией наступила передышка, — вздохнул волхв. — Я хочу навестить своих сестер Анциферовых и все-таки попытаться переселить их в нашу Явь.

— А они захотят? — Даша покачала головой, показывая свое отношение к планам мужа. А сердце дрогнуло, вспомнив родителей. — Уже столько лет прошло, учитывай неравномерно текущее время. Анита с Настей вряд ли захотят бросить своих мужей и круто поменять свою жизнь.

— Об этом я думал, — признался Никита. — Но император может личным повелением отправить меня туда.

— А есть причина?

— Дашенька, когда ты пришла со мной сюда, сразу стала объектом разработки спецслужб, как и Юля. Думаете, за нами всеми не следят пристально? Их сдерживает от циничных действий только моя крайне непредсказуемая персона. Все думаю, если придут однажды вежливые господа, скрывающие свою принадлежность к разведке, и начнут склонять моих красавиц к путешествию, мне их убивать или только покалечить?

— Боюсь представить, — поежилась Юля, внимательно слушая непонятную речь Никиты. За ней явно что-то стояло. Но описанная перспектива использовать ее, красивую, молодую и неопытную, в каких-то темных играх спецслужб, очень пугала.

— О чем я и толкую, — супруг скрестил руки на груди. — Конечно, есть соблазн сбегать туда без разрешения, но последствия такого шага будут серьезнее некуда. Император не простит, и тогда я точно надолго присяду в казематах.

— Неужели я слышу разумную речь! — воскликнула Тамара. — Девочки, а ведь это уже прогресс!

— Но в любом случае я все равно должен вас покинуть, — не дал женам порадоваться Никита. — Нужно съездить в Верхотурье. Проверю, как там дела идут, заодно с Володей Строгановым встречусь. Будем решать вопрос о союзе наших Родов.

— А вот это неплохо, — одобрила Тамара. — Таким образом мы обезопасим Верхотурье с востока и пробьем транспортный коридор на юг. Строгановы по-прежнему охраняют торговые караваны?

— Да. Андрей Егорович свою корову держит крепко и не позволяет никому обижать ее, — улыбнулся Никита. — Я считаю, что время союза рода Назаровых и младшей ветви Строгановых подошло. Будем обсуждать перспективы и гарантии.

— Володя тебе обязан, не забывай, — решила напомнить Даша о лечении княжича в медицинском блоке «Изумруда».

— Да, обязан, но я не буду давить на него и напоминать о долге. Владимир не такой человек, который забывает о своих словах. Ему со всех сторон выгодно дружить со мной, а не с Шереметьевыми и Волынскими. У этих кланов очень сильные активы, — Никита вздохнул. — Я слышал, князь Шереметев в Симбирск коготки запустил. А это значит, что торговый путь на юг по рекам теперь под надзором его клана. Заодно и нас придушит. Поэтому, ты права, солнышко. Мы обойдем их с востока.

Тамара отсалютовала пустой чашкой.

Между тем два квадроцикла промчались вдоль забора по специально проложенной дорожке и свернули за фонтан. Очередная патрульная группа отработала «экстренное реагирование на проникновение». Ильяс в отсутствии Шубина гоняет парней без отдыха, добиваясь слаженности действий. Взял пример с Глеба Донского, сумевшего за короткое время внедрить многоступенчатую систему защиты поселка. Еще не выветрилось в памяти у жителей «Родников» нападение наемников Инквизиции.

Глеб, помимо боевого крыла, задействованного в охране поселка, создал отряд самообороны из мужчин, не имеющих опыта службы в армии. Обучил их владеть оружием, гоняя три раза в неделю на стрельбы, разбил на десятки и выделил командирам средства связи. Подростков увлек хитроумной игрой «охота на лисиц», в которой ребята проходили обучение ориентированию, выживанию в лесу, и постепенно привлекал их к патрулированию леса. Разбивал на квадраты, прикрепляя к каждому по два-три человека. У скаутских групп были свои рации, позывные, система опознавания и предупреждения о приближении врагов.

Донской сказал Никите по секрету, что через полгода в «Родники» просто так не попадешь. Помимо беспилотников, камер видеонаблюдения и сигнальных ловушек на особо опасных участках, каждая тропинка и дорога будут под надежным контролем. Ни одна гадина не проберется, — обещал Глеб.

Никите не хотелось превращать мирное население «Родников» в полувоенную колонию, но признавал правоту Донского. Обстановка сейчас настолько зыбкая, что в любой момент можно соскользнуть в клановую войну. До сих пор не ясно, откажется ли Великий князь Михаил от своего желания сесть на русский престол путем уничтожения собственных родственников; Ордо Маллеус до сих пор поганит землю, и не понятны его дальнейшие действия; недовольство князя Шереметева, которое он высказал напрямую Никите, тоже нельзя сбрасывать со счетов. Только из-за аристократических родов, держащих Петербург под своим контролем, Никита не торопился переезжать со своей семьей в столицу. Потому что там придется волей-неволей влезать в чужие сферы и настраивать против себя тех же Шереметевых и Волынских. С другими можно договориться, но эти два клана невероятно влиятельны. В Госсовете тридцать процентов мест за их людьми, лоббирующих интересы аристократов.

На лужайке раздались радостные вопли детей. Кто-то из охранников принес корзинку со щенками среднеазиатской овчарки Султаны, полгода назад подаренной Каримовыми роду Назаровых вместе с кобельком Беком. И вот теперь первый приплод, который вскоре будет охранять «Гнездо» и «Родники». Щенков было шестеро, и все как один черно-белые, с густой гривой на шее и очесами на лапках и хвосте. Одного выходил клановый Целитель Виктор Леонидович, после чего, посмеиваясь, представлялся первым магическим ветеринаром в Вологде.

Щенки-бурибойсары, как их называют в Бухарском эмирате, важно разгуливали по траве, переваливаясь с боку на бок, боец внимательно следил, чтобы их не подавила возбужденная ребятня. Никита улыбнулся. Такую идиллию он хотел бы видеть каждый день, но до нее придется идти еще очень долго.

Его телефон, оставленный на столе, заиграл входящим звонком.

— И что понадобилось Балахнину от тебя? — Даша протянула аппарат подошедшему Никите.

— Надо же, давненько не звонил, — удивилась и Тамара. — Всегда подспудно ожидаю от него каких-то гадостей. Достойный, вежливый мужчина, ни в каких скандалах не замечен, а ощущение… как будто змею ядовитую в руках держишь.

Никита усмехнулся такой оценке князя, причем, довольно точной. От Балахнина приходится ожидать чего угодно, но только не прямолинейных действий.

— Добрый день, Алексей Изотович, — он отошел подальше от девушек, уже навостривших свои ушки, и шутливо показал язык, увидев их разочарование. — Никак, в чужие края уезжали?

— Здравствуй, Никита, — голос князя, как всегда, был спокойным, бархатистым и обволакивающим. — С чего такой интересный вывод?

— Давно не звонили, — повторил слова Тамары волхв.

— А почему бы тебе самому не позвонить старику? — пожурил Никиту Балахнин. — Эх, молодые, все куда-то несетесь, даже времени не выберете, чтобы пообщаться с нами… Если серьезно, я слышал о твоих проблемах, которые ты в эти месяцы решал, поэтому и не хотел мешать.

— Ждали развязки?

— В какой-то мере — да. Нет, я был уверен в твоем успехе, но очень сильно заволновался, услышав про нападение на вологодскую усадьбу. У вас все в порядке?

«Раз волновался, почему не помог?» — неприязненно подумал Никита, с трудом удержав вопрос на языке.

— Более чем. Незначительные разрушения уже ликвидировали.

— Здорово… — Балахнин помолчал, прокручивая в голове услышанную новость, пусть и строго дозированную. — Как ты смотришь на то, чтобы встретиться, поговорить? У меня появились интересная информация, хотелось бы обсудить ее с тобой, как с наиболее знающим человеком.

— Ой ли, Алексей Изотович? — удивился Никита. — А почему не сразу к Иерархам? Уж они-то со своим жизненным и профессиональным опытом сразу все по полочкам разложат.

— Считай, что это мой каприз, — рассмеялся князь. — Каков твой ответ?

— Почему бы и не встретиться, — Никита покосился на жен, болтавших между собой и совершенно не обращавших внимание на супруга. — Завтра вас устроит?

— Абсолютно. Как насчет прогулки по парку? Сейчас хорошие погоды стоят, не хочется сидеть в душных ресторанах. Предлагаю Екатерингофку.

Никита едва не рассмеялся. Каким-то мистическим местом стал этот парк, что уже второй раз ему предлагают встречу именно там. Правда, в начале лета Екатерингофка выглядит очень живописно. Пруд, тенистые аллеи, многочисленные павильончики — почему бы и нет? Правда, зимой он гулял там с хорошенькой итальянкой.

— Не возражаю, — ответил Никита. — В полдень.

— Прекрасно. Буду вас ждать у входа. Всего хорошего, Никита. И передайте привет вашим восхитительным женам.

Балахнин отключился первым. А Никита, конечно же, не забыл выполнить просьбу князя. Тамара фыркнула и пояснила свою реакцию:

— Настоящий ловелас! Мне кажется, он до сих пор испытывает разочарование, что не смог своего сынка пристроить под бочок Меньшиковых.

— А такое было? — заинтересовался муж.

— До поездки в Албазин очень активно с папенькой контактировал, намеки недвусмысленные были. Но в тот момент дядя Саша пытался для меня на европейском рынке женихов найти.

— Выходит, отец невольно помог тебе, — улыбнулся Никита.

— С какой стороны посмотреть, — вздохнула Тамара.

Переходы из Вологды в Петербург и обратно стали настолько рутинным событием, что Никита уже не ощущал ту грань, где начинается и оканчивается телепорт. Если бы не подвал, куда приходилось спускаться, то и вовсе ничего необычного. Мгновение перехода в кромешной тьме — и вот за твоей спиной находится пятьсот с лишним километров пути. Все-таки Костя Назаров-Краусе сотворил великолепный технологический шедевр, работающий без перебоев.

В петербургском особняке стояла обычная для рабочего дня тишина. Олег Полозов с Настей уехали во Владивосток вместо теплой Адриатики. Побратим все-таки решил закрыть свой гештальт с князем Макаровым и его дочерью. Не хотел бывший потайник быть обязанным кому-то и извиниться за данное впопыхах слово. Настя не возражала, и даже готова была ехать за любимым человеком хоть на Аляску, предстань такая возможность.

Ольга пропадала на своей работе, почему-то упорно оттягивая свадьбу с Елагиным, а сам Ромка пытался восстановиться на армейской службе. Но они оба клятвенно обещали, что к осени все свои дела закончат и возьмутся за личное счастье. Никита понял, что «сестренка» хочет присутствовать на открытии первых двух корпусов медицинского центра в Вологде, не отвлекаясь на приготовления к свадьбе. Что ж, Оля это заслужила.

Аня уехала на учебу, сказал встретивший Никиту Семен Фадеев. Сейчас она купается в лучах славы, Иерархи не могут на нее нарадоваться, а случай на Гутуевском острове добавил интереса к Академии со стороны боевых волхвов, которые стали наведываться туда ради беседы с девушкой. Пусть нарабатывает профессионализм, решил Никита не вмешиваться в излишнюю шумиху вокруг восточной красотки.

Не задерживаясь в доме, волхв в сопровождении Слона и Москита вышел во двор, где его уже ожидал подготовленный к поездке внедорожник. Москит сел за руль и привычно проверил работу всех узлов. Пока сам не убедится, что все в порядке, никуда не поедет. Слон подошел к механикам, готовившим машину, и о чем-то с ними заговорил.

— Как у тебя дела с Аней? — поинтересовался Никита, ожидая сигнала от Москита.

— Все нормально, — скупо улыбнулся Семен. — Я объяснился с ней. Кажется, она была очень рада.

— Кажется?

— Ну, она все-таки еще девчонка молодая, голову ей столица может вскружить быстро, — смутился Фадеев. — Не выходить же ей замуж в шестнадцать лет. Рустам говорит, устал отгонять кружащихся вокруг нее кавалеров из родовитых семей. Понятно, что шутит, но…

— Я дал Рустаму задание отсекать от Аньки всех любопытных и страждущих, — ухмыльнулся волхв. — Так что можешь быть спокоен. Никуда она не убежит от тебя. Но не забывай, что для женщины главное — внимание. Почаще будь с ней, выводи в музеи, если даже они тебе не нравятся, в кино, в рестораны. В общем, показывай, насколько тебе важна Анора. Поверь, она даже не станет сравнивать тебя с другими мужчинами. Зачем, если есть ты, и все время рядом.

— Принял, Никита Анатольевич, — Семен посерьезнел.

— Раз принял — тебе и карты в руки, действуй, — Никита заметил оживившегося Слона, который показывал знаками, что пора ехать, машина в порядке. — Я сегодня встречаюсь с князем Балахниным, часа два-три меня не будет. Если возникнут нерешаемые проблемы, звони напрямую. Все ясно?

— Так точно, — Семен поднес к губам рацию и приказал охране открыть ворота.

Екатерингофка была оживлена даже несмотря на рабочий день. Через арочные ворота входили пожилые люди с внуками, женщины с маленькими детьми и колясками, подростки оживленными стайками разбегались по многочисленным дорожкам. Никита заметил машину Балахнина у одной из белоснежных колоннад, опоясывающих парк. Его, по всей видимости, тоже увидели, и выскочивший телохранитель распахнул заднюю дверь. Князь Алексей Изотович надел бежевую рубашку с короткими рукавами, а от солнца его глаза спасали черные очки.

Встретились они точно на входе, пожали друг другу руки и молча пошли по одной из дорожек в сторону пруда, как гласил указатель. Слон с Москитом и двое личников Балахнина пристроились следом, но не приближаясь к хозяевам, распределив для себя сектора наблюдения.

— Давненько я на лодке не катался, — нарушив молчание, мечтательно произнес князь, разглядывая их на серебристой глади пруда. — Составишь мне компанию, Никита?

— Почему бы и нет? Лучшего места для разговора не найти, — парень покосился на Балахнина, пытаясь определить, с какой целью тот решил встретиться. Алексей Изотович относился к той категории людей, которые никогда не станут отвлекать своих знакомых или друзей пустяками. Да и сам князь не относился к любителям пустопорожнего провождения времени.

Судя по тому, что один из личников внезапно ускорился и обогнал их, направляясь к лодочной станции, сценарий встречи уже был заранее проработан. Хозяин деревянного сарая с причалом, у которого болталось несколько алюминиевых лодок, выдал телохранителю весла, опасливо косясь на парочку респектабельных мужчин.

Личники остались на причале, а Балахнин умело вставил весла в уключины, поплевал на ладони и несколько раз взмахнул ими, выводя лодку на простор одного из прудов, которых здесь было целых три, соединенных каналами.

— У вас неплохо получается, — заметил Никита, тоже решив прикрыть глаза солнцезащитными очками.

— Опыт не пропьешь, Никита, — усмехнулся князь, легко и чуточку лениво толкая лодку вдоль берега, постепенно выходя на середину пруда. Скорость заметно снизилась. — Удивляешься, с чего вдруг мне понадобилось с тобой встретиться?

— Надеюсь, не нашли мне очередных потерянных родственников? — в ответ улыбнулся молодой барон.

— Согласись, я был прав, что дал тебе возможность наладить контакт с твоим отцом, — князь аккуратно подгреб левым веслом, чтобы уйти с траектории соседней лодки, в которой сидели две девушки и два парня. — Лиха беда начало. Дальше сам решай, как поступать.

— Алексей Изотович, вы же могли на лодке покататься и в одиночестве, — заметил Никита. — Давайте откровенно, зачем выдернули меня из Вологды?

— Можешь сказать честно, Никита, кем ты меня считаешь? — неожиданно спросил Балахнин, взглянув на спутника. В его очках блеснули блики воды. — Поганым либералом, жаждущим сменить политический строй в России?

— А другой вариант существует? — усмехнулся парень. — Что же вы замолчали?

— Так нет его. Меньшиковы разделяют своих советников на друзей и врагов по одному весомому признаку. Я для них — спящий враг. Цитата не моя, но знаю, кто ее пустил гулять по Петербургу. Даже Шереметевы и Волынские на что одиозные фигуры, и то не вызывают такого неприятия у императора, как я.

— Не прибедняйтесь, Алексей Изотович, не идет вам роль страдающего от непонимания политика. Вы, хотя бы, не скрываете своих убеждений, и сразу открылись передо мной таким, какой вы есть. А это уже мое дело, как относиться к вам. Во врагах вы точно не числитесь.

— Спасибо, порадовал старика, — кивнул князь и снова зачастил веслами, обходя небольшой затор из лодок. Они попали в канал, с обеих берегов которого в воду свисали гибкие ветки ракитника, а высокие тополя и клены образовали тенистый шатер. Здесь было гораздо прохладнее, чем на открытом месте. — Тем ты меня и привлекаешь. Я слышал о твоей проблеме с инквизиторами, но никак не мог помочь, у самого накопилась куча проблем в Лондоне.

— Так вот где вы пропадали… А чем бы помогли, Алексей Изотович?

— У меня серьезные связи с людьми, имеющими выход на Папу и влиятельных кардиналов. Знай я, что Ордо Маллеус осмелится учинить безобразие на русской земле, поднял бы шум в европейских газетах. Иногда огласка планов Святой Инквизиции куда эффективнее, чем стрельба.

— Осуждаете за кучу трупов? — Никита нахмурился.

— С чего я должен осуждать твое право на защиту? Правильно сделал. Сейчас в итальянских княжествах и в других странах такой скандал поднялся, ты бы знал! Местные правители вдруг иначе посмотрели на Ватикан и теперь каждого эмиссара встречают с большим подозрением. С чем пожаловали, монсеньор? Не с целью ли вырезать пару-тройку уважаемых аристократических семей?

— Ну вы и хватили, князь! — рассмеялся Никита. — В самом деле огласка серьезная?

— Зачем мне выдумывать? Могу даже прислать несколько газет: немецких, итальянских, французских…

— Не стоит, я вам верю. Интересная история…

— Не лезь туда, Никита, — посерьезнел Балахнин, подняв очки на лоб. — Сейчас такая собачья свалка началась, и я уверен, что и наша контрразведка там свою руку приложила. Если хочешь, подниму свои связи, и те, кто подталкивал магическую инквизицию к подобным акциям, однажды могут исчезнуть с лица земли.

— Неожиданно. Вы хотите мне помочь раз и навсегда разделаться с перманентной угрозой?

— Хочу. Мне нравится продвигать вперед молодых и энергичных дворян к высотам власти. Именно они станут драйвером нашей дальнейшей внутренней и внешней политики, поставят Россию во главе европейских домов, но не с позиции имперской парадигмы, а как влиятельного игрока, которому не чужда открытость и демонстрация стабильного порядка.

— Маугли, возглавивший волчью стаю? — усмехнулся Никита, поразившись той горячности, с которой сейчас вещал Балахнин. Это Лондон на него так повлиял?

— Именно, что Маугли. Нас и считают дикарями, начиная с незапамятных времен.

— А от меня что требуется? — волхв решил уйти от скользкой темы. — Все-таки имперская парадигма, как вы изволили выразиться, мне гораздо ближе по своему наполнению.

— Я не тяну тебя в дебри международных отношений, — лицо князя снова расслабилось. — Но я хочу вернуться к идее Кормчего. Несколько членов клуба «Двадцатки», ранее голосовавших против, уже дали принципиальное согласие поддержать твою кандидатуру… кстати, после того как ты лихо разделался с ватиканскими наемниками.

— Отрадно слышать, — хмыкнул Никита, не особо надеясь на дальнейшую удачу. Одни согласились, другие воспротивятся, испугавшись быстро растущей популярности барона Назарова. — Но и это не главное, да?

— Меня давно интересует проблема получения Дара, подобного твоему, — напрямую сказал Балахнин. Лодка выплыла на простор второго пруда, и он опять нацепил очки на глаза. — Я встречался со многими специалистами, перерыл невероятно огромную кучу литературы и даже пробовал выйти на храмовых жрецов Перуна.

— Они, скорее, не жрецы, а смотрители, охрана Алтаря.

— Я пришел к такому же выводу. Но, пусть будут жрецы для удобства. Дар Пяти Стихий не передается по наследству, Никита, и твои дети вряд ли станут такими же уникальными одаренными.

— Зачем вы мне это говорите? Хотите расстроить? Так я знаю, что Полина, Мишка и Ярослав не поднимутся до моих высот. Мой Дар — это лотерея, выигранная совершенно случайно.

— Нет, Никита, ты ошибаешься, — Балахнин снова взмахнул веслами пару раз и мельком взглянул на лодку с телохранителями, идущую следом в метрах двадцати от них. — Я полагаю, что твоя мать, будучи беременной, попала под влияние Источника Силы. Секрет твоего Дара почти раскрыт, осталось только дополнить некоторые пробелы в складывающейся картине.

— Вы проделали огромную работу, Алексей Изотович, — без насмешки произнес Никита, оставаясь совершенно невозмутимым внешне. — Действительно, связь между Источником Силы и еще нерожденным ребенком существует. К такому выводу прийти легко, если знаешь, где копать. Полагаю, вы нашли беременную женщину, которую решили вовлечь в эксперимент. И когда родится ребенок?

— В июле, начале августа, — князь жадно смотрел в лицо волхва, силясь найти на нем следы волнения или испуга от раскрытия тайны. — Жду с нетерпением, какой Дар он получит.

— Так вам еще придется потерпеть лет восемь, когда сформируются внутренние энергетические каналы в детском организме, — Никита усмехнулся. — Я свои способности стал ощущать именно в этом возрасте, а инициация только раскрыла потенциал. Но его еще нужно развивать.

— И тем не менее что-то же должно показывать на уникальность!

— Мне никто никогда не говорил, каким я был в грудном возрасте. Исходя из этого, делаю вывод: ничем не примечательным ребенком. Мой совет: наберитесь терпения, Алексей Изотович. Ваш эксперимент долгосрочный и рискованный… Кстати, а кто эта женщина? Сама она одаренная или нет? Я подозреваю, вы не все факторы учли. Беременную водили к Алтарю?

— Есть такое выражение: место Силы, — Балахнин слушал внимательно каждое слово, как будто в них мог проскользнуть ключ к пониманию процесса формирования Универсала. — Слышал?

— Место Силы? Да, приходилось. Это же храмы Перуна.

— Думаешь, древние волхвы зря ставили свои капища в дремучих лесах? Я не говорю про поклонение именно Перуну, а в общем смысле… До сих пор существуют такие места, о которых узнаешь случайно. Я нашел одно такое место, Никита. И да, мне пришла в голову мысль подвергнуть девицу воздействию магических потоков.

— Зачем вы мне это говорите? — парень вздохнул, но насторожился. Если бы Балахнин был обыкновенным дилетантом, его эксперименты можно было прикрыть, натравив на него Иерархов. Но князь являлся носителем Силы, умным и разносторонне развитым человеком. Кто его надоумил взяться за поиски алгоритма, который дает людям, подобным Никите, уникальный Дар? Неужели жрецы не понимают, к чему ведут такие эксперименты?

— Я не пытаюсь выведать у тебя тайны гипербореев, — Алексей Изотович продолжал методично подгребать, чтобы лодка не заваливалась к берегу. — Ты и сам, вряд ли, знаешь больше того, что рассказал Анатолий Архипович. Но мне важно найти единомышленника, который поможет создать некую формулу взращивания Универсала.

— Поставлю вопрос по-другому: а для каких целей? Зная вашу неприязнь к Меньшиковым, возникают опасения, что все это не зря. Хотите через двадцать лет иметь под рукой десяток Универсалов вроде меня? Я не буду вам помогать. Энергия Космоса сама регулирует появление подобных людей.

— Но такого не может быть! — воскликнул Балахнин с досадой.

— Чего именно?

— Природа по сути своей двуедина! Раз она одарила тебя могучей Силой, значит, где-то появился второй Универсал! Не поверю, что только один человек в мире стал носителем Пяти Стихий! Это противоречит всем законам!

— Под двуединством понимается противостояние двух величин , — покачал головой Никита. — То есть магия и антимагия. День-ночь, лево-право. И про какие вы законы твердите? Физические? Но ведь магия суть противоречие, которое мы, владеющие ею, поставили превыше законов Вселенной. Люди научили магию служить себе, случайно обнаружив ее свойства, развили ее, выделив основные потоки Стихий. Кто-то стал повелевать Воздухом, кто-то Огнем, а люди с сильной кровью смогли подчинить себе две-три Стихии. Максимум, три. Больше просто нельзя. Магия четырех компонентов просто убивает человека. Вспомните случаи, когда при первой инициации погибали дети. Прадед рассказывал мне, как это происходит. Открываются сразу четыре канала, и ребенок просто не может совладать с пожирающей его энергией. Иерархи, контролирующие процесс, тоже бессильны. А хотите услышать, что происходит со взрослым человеком, который хочет подчинить себе все четыре Стихии? Вот почему я говорю, что моя универсальность — Дар Прави. Мне не пришлось корчиться на инициации. Я не знал, что такое страх погибнуть, разгоняя четыре канала энергии…

— Прекрати, Никита, — поморщился Балахнин. — Я тебя понял. Действительно, о таких несчастьях я наслышан. Поэтому и обратился к тебе, потому что больше не к кому. Скоро девице рожать, но Иерархов я не хочу привлекать к осмотру ребенка.

— Вернее, не хотите потом объяснять им, откуда у неодаренной девицы появился носитель Дара? — понятливо улыбнулся волхв.

— Не хотелось бы, — неохотно подтвердил князь. — Мои действия и в самом деле могут вызвать возмущение наших Иерархов. Особенно господ Коростелева, Сухарева и Воронкова. Не хочу давать им в руки инструмент давления.

— Странный вы, Алексей Изотович. Пытаюсь вас понять с тех самых пор, когда вы впервые обратили на меня внимание на Ассамблее во дворце Строгановых.

— В чем ты видишь странность? — даже через темные стекла Никита ощутил любопытный взгляд князя. — В моем активном продвижении либертарианства на русскую почву?

— Да это-то как раз и не вызывает недоумения. Все знают ваши предпочтения, Алексей Изотович. Какую игру вы ведете со мной? Почему с таким упорством желаете моего возвышения над столичной аристократией? Мне и так хорошо живется…

— Нет здесь двойного дна, — Балахнин, наконец, развернулся и направил лодку в к причалу. — Клановая система давно себя изжила, люди уже неохотно идут на служение в княжеские семьи, предпочитая государственные предприятия и учреждения. Кому-то интересно попробовать себя в купечестве. Мир меняется, пусть и со скрипом.

Теперь Никите стало ясно, откуда у цесаревича Владислава мысли об альянсе Меньшиковых и Назаровых, который приведет однажды к уничтожению клановой системы. Чувствуется влияние Балахнина. Да и не секрет, что наследник очень внимательно читает его статьи, слушает его речи в Думе.

— Не знаю, я бы не сказал, что мелкое дворянство неохотно идет под сильную руку, — хмыкнул Никита. — Например, мне уже дали клятву более сотни семей. Князь Городецкий ворчать начал, людишек у него переманиваю.

— Как ты с ним уживаешься? — невольно улыбнулся Балахнин.

— Главное, помнить его день рождения и поздравлять близких с праздниками, — рассмеялся волхв. — Ему это нравится.

— Ну да… А если серьезно, твое усиление не нравится Шереметевым и Волынским.

— Да я знаю, что Василий Юрьевич неровно дышит в мою сторону.

— Когда твое влияние станет неоспоримым, равновесие нарушится, князь Шереметев почувствует в твоем клане угрозу, — предупредил Балахнин. — Я тебе уже об этом говорил. Еще пять-шесть лет спокойной жизни, и вы сцепитесь как бульдоги. Старый и молодой. И даже я не знаю, чем может закончиться подобный конфликт.

— Не нагнетайте, Алексей Изотович, — добродушно отозвался Никита и опустил руку в прохладную воду, пропуская серебристые потоки сквозь пальцы. — Чему быть, того не миновать. Я не соперник Шереметевым. Слишком разные у нас интересы. Да и в Петербург меня не тянет.

— А жены? — быстро спросил Балахнин. — Таким ярким женщинам нужен блеск столицы и внимание публики. Ты делаешь ошибку, Никита. Нельзя жить отдельно от тех, кто равен тебе по статусу и крови. Вологда — провинция, и всегда останется такой. Не получится у тебя сделать ее вторым Петербургом или Москвой. Финансы, влияние, дружба с влиятельными людьми — это все есть в столице. Послушай старика. Тем более, переезды из одного города в другой тебя нисколько не напрягают. Без личного самолета ты передвигаешься слишком быстро. Именно это обстоятельство и вызывает недоумение. Почему же ты держишься за Вологду?

— Не созрел я для Петербурга, — Никита внутренне поморщился. Балахнин безжалостно топтал его старый мозоль, прекрасно просчитав ситуацию. Что его держало в Вологде? Прекрасный дом? «Изумруд»? Медицинский центр? Всего один шаг — и ты уже в нужном месте. Что заставляло его раз за разом искать аргументы в пользу родовой усадьбы в полутысяче километров от Петербурга? Тамара хочет жить в столице, но верность и доверие к мужу заставляют ее выбирать тот вариант, который нравится Никите. А Даша без колебаний пойдет за ним хоть в таежную глушь. Ей легче принять эту действительность, где нет привязки к родителям, к дому. Юля? А вот она будет исподволь напоминать выгоду жизни в большом городе, взяв сторону Тамары. Что ж, надо решаться на этот шаг. Соседи Назаровых на Обводном давно ищут покупателя на их землю. Высокородный дворянин Осипов Валентин Александрович сейчас находится в тяжелом финансовом положении и хочет переехать в менее престижное место. Тем самым можно решить проблему проживания Аноры и Ольги. Они останутся в своем особняке, пока строится новый. Вариант неплохой, учитывая страшный дефицит земли в столице. Даже император не смог найти подходящий вариант, предложив только загородный дом.

— Ты сам себя обманываешь, Никита, — Балахнин посчитал его долгое молчание за колебание. — Пора делать следующий шаг. Да и в плане безопасности здесь никто не позволит вести полномасштабные боевые действия против тебя.

Никита мог бы поспорить с князем, но не стал этого делать. Все равно не поймет; гражданский человек, никогда не воевал, хоть и умеет обращаться с оружием. А ведь застал те времена, когда аристо и их вассалы между собой охотно дрались даже на улицах Петербурга.

Лодка ткнулась бортом в причальную лестницу, князь дал возможность Никите вылезти из лодки, и только потом сам поднялся наверх. Его телохранители, появившиеся следом, забрали весла и отнесли их в сарай.

— Неплохо размялся, — повел плечами Алексей Изотович, шагая по дорожке к выходу. — Нужно почаще практиковаться… Так что, Никита, я могу на тебя рассчитывать?

— Вы насчет беременной девицы?

— Да. Мне нужен свежий взгляд и твое мнение, когда ребенок уже родится. Посмотришь его? Без всяких обязательств в будущем.

— Хорошо, я посмотрю на него, — согласился волхв. — Но не раньше, чем через месяц после рождения, когда начинаются формироваться каналы Стихий.

— Я поставлю тебя в известность, — Балахнин остановился возле своей машины. — Возможно, летом у нас будет собрание «Двадцатки». До того времени я обработаю еще нескольких упрямцев, чтобы к голосованию набрать нужное количество голосов.

— Вы еще больший упрямец, Алексей Изотович, — Никита протянул руку, прощаясь с князем.

— Всего доброго, Никита, — улыбнулся князь. — И подумай насчет возвращения в Петербург. Сразу себе веса в обществе прибавишь.

Он скрылся за тонированными стеклами салона, телохранители вежливо кивнули на прощание волхву и тоже сели в машину. Никита проводил взглядом уехавшего Балахнина, и только потом занял место на заднем сиденье внедорожника.

— Домой, Никита Анатольевич? — Москит не получил никакого приказа, поэтому не торопился отъезжать со стоянки.

— Пока езжай до Обводного, — рассеянно произнес Никита. — Знаешь особняк Осиповых?

— Да, — немного удивившись, ответил личник.

— Давай к нему. Хочу поговорить с хозяином.

Пока внедорожник с мягким рокотом катился по улицам города, он все ломал голову, зачем Балахнин столь рьяно опекает неодаренную девицу. По всему выходит, что кто-то из сыновей наигрался с ней, а князь решил из этой ситуации выжать максимум. Нашел где-то Место Силы, подвел к нему ничего не подозревающую девушку, экспериментатор хренов. Как она живая осталась! Значит, Место не является Источником, что уже хорошо. Поэтому и согласился Никита осмотреть будущего бастарда… наверное, Илья все-таки пошалил там, а князь захотел посмотреть, получит ли ребенок Дар. Какова вероятность подобного исхода? Даже самому любопытно стало.

Неприятность была одна. Князь Балахнин в силу своего характера, толкающего на хитроумные и порой трудно прогнозируемые авантюры, может принести куда больше проблем для Меньшиковых, чем совершить прорыв в магическом искусстве, поставив на поток рождение Универсалов. И самое печальное в этой истории, Алексей Изотович не понимает принципы наследования Дара и его дальнейшего развития. Универсал получает Силу Пяти Стихий не по праву рождения или с помощью каких-то манипуляций, а так, как захочет Космос, или Перун — кому как нравится. Истина настолько проста, что никто не верит в подобное, подозревая Никиту в сокрытии Великой Тайны.

Ведь даже Никита, владея уникальной комбинацией Стихий, так и не стал телепортатором или Ведуном, отдав эти Дары Ярославу и Полине. Почему? Вряд ли ответ знают даже жрецы. А с Мишкой и вовсе обидно получилось. Он будет очень сильным «огневиком», но не получил своей уникальной способности. Или Никита торопится с выводами?

Вернувшись домой, князь Балахнин приказал распахнувшему перед ним дверь слуге срочно найти Буяна, а сам поднялся в кабинет. Задумчиво постоял перед сейфом, в котором хранились бумаги профессора Ласкина, которыми завладел после его смерти клановый волхв. Приложив руку к серебристой пластине, являвшейся ничем иным, как магическим замком, Алексей Изотович дождался едва слышного переливчатого звона. Теперь можно открывать. Печать признала хозяина.

Вытащив толстую папку с тетрадями, каждая из которых имела строгую нумерацию и была подписана ровным каллиграфическим почерком, он по памяти отыскал нужную ему, стал читать с первой страницы.

Буян появился через десять минут. Наверное, был занят, если не сразу прибежал. Покаянно приложив руку к груди, он пояснил, что работал с младшим княжичем над постановкой сложных плетений.

— Присаживайся, — кивнул на стул Балахнин. — С Назаровым встретился, поговорил.

Волхв навострил уши. Идея встречи была его, а цели прагматичными. Но, судя по тщательно скрываемому недовольству — ауру не спрячешь, она как индикатор, светит вокруг всполохами разноцветных огней — событие прошло не так, как хотелось бы князю.

— Мальчишка даже ни на мгновение не заволновался, когда я раскрыл перед ним свои планы насчет Универсала, — прервав молчание, сказал Алексей Изотович. — Мало того, он твердо уверен, что подобный Дар дается исключительно по прихоти богов.

Был бы на месте Буяна другой человек, менее знакомый с древними ритуалами, он бы фыркнул, услышав такую глупость. Но чародей задумался.

— То есть в хаотичном порядке?

— Я понял так, что случаев таких один на сотни тысяч. Самая сложная проблема — совмещение всех Стихий в одном носителе.

— Так и есть, княже, — подтвердил Буян. — Я никогда не слышал, чтобы одаренный стремился овладеть полным набором, боясь умереть во время инициации. Максимум — три, и это уже считается достижением.

— В чем причина? — закрыв тетрадь, Балахнин откинулся на упругий подголовник, сцепил руки на животе. — Я про Никиту. Каким образом он получил Дар Перуна?

— Спроси что-нибудь полегче, хозяин, — вздохнул волхв. — Никто не знает.

— Он утверждал, что энергия Стихий не убила его, а сам он не страдал во время инициации, как в детстве, так и в юношеском возрасте. Словно и не разрывала его энергия Пяти Стихий.

— Я бы не доверял столь слепо его словам, — осторожно произнес Буян. — У нас есть шанс проверить истину. Если ничего не получится, остается только продолжить эксперименты. Как и говорил ранее.

— Следи за девчонкой, — предупредил Балахнин. — А ответственность за ребенка возлагаю на тебя. Подбери кормилиц и охрану, умеющих держать язык за зубами. Докладывать будешь каждую неделю о состоянии новорожденного. Веди записи.

— Не изволь беспокоиться, княже, — степенно кивнул Буян. — Я наложу печать молчания на всех, кто будет принимать роды у Маринки, заботиться и охранять ее. Ни единого словечка не просочится наружу.