Пылающая звезда

Глава 14

С изменением частоты моего радио я поддался влиянию иностранной музыки, журчащей в мои уши. Я не мог не подпевать припевам: эти слова вызывали у меня ностальгические чувства. Это очень увлекало.

Я старался не потерять контроль над рулем. Я прибавил громкость и опустил стекло автомобиля. Хотя ветерок, бьющий в лицо, охлаждал глубины моей души, пока припевы песни задавали мне романтический настрой, я не мог забыть все, что случилось за последнее время. Я провел некоторое время в ожидании, а после все-таки собрался с духом.

Я стал свидетелем звуков смеха, доносившихся из сада дяди Деврима. Я поравнялся с «Мерседесом», припаркованным у бордюра.

Рядом с собой я обнаружил ее. Я наблюдал за невинной девушкой, которая уснула.

И как только я увидел ее, шумы в саду перестали иметь значение. Только хмурый взгляд и дыхание, которое она издавала во сне.

Я был сосредоточен. Мне хотелось погладить ее по щеке, как будто это было возможно. Я провел рукой по холодному стеклу, хотелось коснуться ее. Мне стало интересно, как меня могло так увлечь.

А ведь я отправился на пробежку только для того, чтобы избавиться от злости на Огуза. Кто бы мог подумать, что в этом районе я встречу самую яркую звезду своей жизни…

Мне очень хотелось рассказать Нисе о том, что произошло. Прошло много времени с того дня, когда все это началось. Наши переживания улетучились вместе с нами.

Ниса… Моя Полярная звезда. Так я любил ее называть. Она оправдывала это имя. Та, чье сердце я так стараюсь завоевать. Все это время я просто позволял ей вести меня. Это как когда мы заблудились в темноте и смотрим на Полярную звезду.

Как и в случае, когда мы теряемся в темноте, мы обращаемся за помощью к Полярной звезде. Но на этот раз Полярная звезда не помогла мне, наоборот, она заставила меня сбиться с пути. Она заманила меня в ловушку темноты, и я отчаянно пытался найти дорогу.

Все, что мы делали, было большой глупостью, но человеком, который подтолкнул меня к этим поступкам, снова была Ниса. Каждый раз, когда она отрицала свои чувства ко мне, я пытался переубедить ее, но она не сдавалась. Я перестал контролировать свой гнев и принялся вымещать всю свою злость на Сенем. Это было эгоистично, это было даже самым большим бесчестием для мужчины, но я просто не мог сдержать себя. Слова Нисы настолько сломили мою гордость, что в глазах потемнело, и я ничего не видел. Моя душа была наполнена лишь желанием причинить ей боль, как она причинила мне. Однако мой двоюродный брат Шевкет недвусмысленно сказал мне, что я не должен так поступать. Но я все равно решил пойти по головам и сделал первый шаг к тому, чтобы все испортить.

Сенем… Когда я ее узнал, она оказалась девушкой, которая всегда старалась быть веселой и всегда улыбалась. Но для меня она была не более чем одноклассницей и приемной дочерью нашей соседки с улицы.

Несмотря на то что мне не очень нравились блондинки, я всегда заставлял себя быть с ней вежливым, потому что именно так я себя и чувствовал. Хотя все в школе, даже в танцевальном училище, знали ее как мою девушку, я никогда не мог так смотреть на нее. Это не было связано с моей нелюбовью к блондинкам. Это было связано с Сенем.

Что бы она ни делала, я не мог к ней привязаться. В тот день, когда я попросил ее избавиться от своих амбиций, она проглотила свой маленький язычок и приняла мое предложение, хлопая в ладоши, как дитя. Но самое главное, что я сказал ей в тот день, когда мы встретились, – это то, что эта встреча не может выйти за рамки дружбы. Хотя Сенем и возмущалась этой ситуации, она согласилась, но потом мольбы Нисы: «Сделай ее счастливой», – нарушили мое равновесие. Если ко всему этому добавить угрозы Дамлы, то я мог бы назвать эти отношения большими буквами – «РАБСТВО».

Однако после того, чем я поделился с Нисой в ночь в лагере, мне казалось, что у нас есть надежда. Внезапное появление Дамлы заставило меня написать все свои надежды на листке бумаги, положить его в маленькую бутылочку и бросить в море.

Я был с Сенем несколько недель, которые показались мне целой жизнью. Каждая минута, проведенная с ней, попытка полюбить ее, хотя бы полюбить по-дружески, была не чем иным, как пыткой, потому что Сенем вела себя совсем не так, как в первую нашу встречу. Не знаю, было ли это связано с нашими отношениями, но она постоянно давила на меня и подталкивала к каким-то действиям. Ее поведение вызывало у меня неприязнь, а не любовь.

За время наших отношений мы несколько раз ходили на свидания, но места, куда мы ходили, ограничивались кафе на пляже. Чаще всего во время этих встреч Сенем играла со своим телефоном, а я молчал. Я не стал этого делать, хотя она постоянно говорила, что ей интересно посмотреть на дом, в котором я живу, и настаивала, чтобы я ее туда сводил. Я не был таким придурком, чтобы пускать ее в свой дом. Еще до знакомства с Нисой я не мог быть настолько беспощадным, чтобы так поступить с Сенем, когда я никого не пускал в свой дом, даже Айбюке. Несколько раз, когда она проявляла такое же отношение к школе танцев, я не мог этому помешать, потому что не успевал я сказать «нет», как она уже занимала место в машине.

Помимо всего перечисленного, самым сложным моментом для меня в эти дни были поцелуи. Я не понимал, почему она так пристает ко мне, но по ее зеленым глазам видел, что она чего-то ждет от меня. Только за зелеными глазами скрывались не только ее ожидания. Сенем с каждым днем становилась все более странной. В одно мгновение он могла демонстрировать холодное выражение лица, а через секунду уже улыбаться. Она была довольно сложной, и это начинало меня беспокоить. Но несмотря ни на что, я не собирался целовать Сенем.

Я мог флиртовать или спать со многими девушками все это время, но поцелуи были для меня жестким пределом с самого начала, и Сенем знала это. Я мог испытать это только с одним человеком, и никого другого мне не хотелось.

Поскольку в школе я постоянно был под надзором Дамлы, мне приходилось с интересом подходить к Сенем при людях, но я держал дистанцию, когда мы проводили время на улице. Моей целью было, чтобы она остыла от меня и захотела уйти, но это все равно не помогало. Я даже рассказал Сенем о своих предыдущих заигрываниях и сказал, что Айбюке, которую она почти ненавидит, – самая сексуальная девушка в школе, но это все равно не помогло. Как бы я ни старался обидеть ее, Сенем не меньше старалась загнать меня в угол. Так же, как она заставила себя пригласить меня сегодня на ужин.

Пока меня тащили на ужин, на который я ни за что не хотел идти, я досадовал, что буду бороться с этим еще неделю.

Мне пришлось стиснуть зубы и только ждать. Я не хотел облажаться и все испортить, когда мне удалось убедить ее после такого количества времени. Я не собирался сдаваться, доплыв до конца.

И хотя мне хотелось рассказать Сенем все сразу и избавиться от нее, не дожидаясь дня рождения, я не мог нарушить просьбу Нисы. Она была по-своему права. Ни одна девушка не захочет, чтобы ее так называемый парень бросил ее перед днем рождения.

Размышляя над сложившейся ситуацией, я сердито выдохнул и поехал на улицу, где находился мой дом. В этом районе, куда я совсем недавно приходил к Нисе, сегодня вечером будет происходить совсем другое. Я действительно не понимал Сенем, как она могла заставить меня пригласить ее на ужин? Я выходил из себя, думая об этом.

Я припарковал машину на обочине и вышел из нее, взяв сумку с грязной одеждой, которую оставил на заднем сиденье. Оставив Нису с Гекче, я заехал к себе домой. Переодевшись и надев что-то удобное, я отправился в путь, прихватив с собой накопившееся за неделю грязное белье. Я никак не мог заставить стиральную машину работать, каждый раз ошибаясь в очередной настройке. Хотя жить одному в большом доме было довольно приятно, но в вопросах стирки я все равно зависел от матери.

Я запер машину с сумкой в руках и пошел через сад к дому. Открыв дверь своими ключами, я увидел, что Айсун вытирает обеденный стол. Оставив сумку в гардеробе в коридоре, я продолжил путь в гостиную.

Кивнув Айсун, я услышал, как мама зовет ее из кухни, и направился туда. Поскольку госпожа доктор была очень зла, я хотел пойти и разобраться с ней, чтобы немного успокоить.

Зайдя на кухню, я застал маму, помешивающую приготовленный ею плов, и, дав знак Айсун, вошедшей вместе со мной на кухню, чтобы она замолчала, я подошел к маме и быстро поцеловал ее в щеку.

– Я вижу, вы снова это сделали, госпожа доктор.

Мой желудок заурчал, когда я увидел на кухонном столе приготовленную еду. Открывая по очереди крышки всех кастрюль и принюхиваясь к запахам, я увидел, что мама приготовила мое любимое блюдо. Карыярык? Обожаю!

Но когда я встретился взглядом с матерью, она пригрозила деревянной ложкой в своей руке и сузила глаза. Что я такого сделал, что она так сурово на меня смотрит? Я только понюхал еду, даже пальцем не помакал.

– Где ты был до этого часа, Демир?

«Я проводил время с вашей будущей невесткой», – хотел сказать в ответ на ее вопрос, но постарался сохранить серьезность, отбросив ухмылку.

– У меня были кое-какие дела.

– Так откуда же взялся этот ужин? Неужели у вас с Сенем все так серьезно? Вчера ты у нее, сегодня она… Что происходит?

От мамы я ничего не скрывал. Когда я ей рассказывал, что мы с Сенем общались в первые дни, ее это мало волновало, она просто давала мне советы. Но сейчас женщина, стоявшая передо мной, выглядела не такой спокойной, как в тот день. Я понял, что ей не по себе от этой ситуации, по тому, как она смотрела, словно собиралась меня убить.

– Что за серьезность, мама, ничего такого.

Я хотел прямо оборвать ее, потому что не хотел, чтобы тема затягивалась, но мама, поняв это, разозлилась еще больше. Почти бросив деревянную ложку на стол, она головой показала Айсун, чтобы та вышла из кухни.

– Сынок, ты что, с ума сошел? Зачем ты приглашаешь ее на ужин? Это чтобы она надеялась? Ты сказал, что ты идешь гулять, я подняла шум, а это еще что?

Вопреки мнению мамы, я не давал никаких надежд. Я делал все, чтобы Сенем остыла ко мне, но блондинка не оставляла меня в покое.

– Ой, я не виноват! Она сама заставила меня пригласить себя. Что я должен был сделать? Сказать: «Не приходи, мама сердится?»

Когда я повысил голос, как моя мама, ее взгляд за спину уголком глаза показал, что спор будет продолжаться еще дольше. Добро пожаловать, папа. Только тебя не хватало. Он облокотился на косяк двери и спокойно наблюдал за нами, сложив руки.

– Я не понимаю тебя, Демир. Я действительно не понимаю тебя, сынок. Я думал, тебе нравится Ниса. Ты ведь помнишь, о ком я говорил? Я говорю о девушке, ради которой ты ездил на Большой остров. Это ты так ее любишь?

В то время как моя мама задевала что-то внутри меня каждым своим предложением, она разрушала мой моральный дух. По крайней мере, я нуждался в том, чтобы она меня понимала, и мне нужна была поддержка.

– Мама, все очень сложно.

– Однажды ты сам утонешь в своей сложности, сынок. Не говори, что я тебя не предупреждала.

Когда рядом никого не было, было тяжело, когда человек, которого я ценил больше всего в жизни, отвернулся от меня. Не поступай так со мной, мама. По крайней мере, не ты…

– Кровь нынешней молодежи кипит. Демиру всего восемнадцать. Пусть живет в свое безумное время на полную катушку. Ты не преувеличиваешь, Мельтем?

Через несколько минут отец впервые открыл рот и защитил меня так, что это меня удивило. В то время как я был ошеломлен его поведением, гнев моей матери разгорелся еще сильнее.

– Если у него кипит кровь, это не значит, что он должен манипулировать двумя девушками одновременно.

Со всем своим гневом мама вышла из кухни с тарелками в руках и направилась в гостиную. Пока ее фраза эхом отдавалась в моих ушах, я понял, что сделал что-то такое, что действительно ее разозлило. Как она могла подумать, что я играюсь с двумя девочками? Как она могла до такого додуматься?

Когда отец подошел ко мне и сжал мое плечо, чтобы выразить свою поддержку, он показал головой на сад. Поняв его, я засунул руки в карманы брюк и вышел в сад.

Несколько минут мы молча прогуливались у бассейна. Никто из нас не издавал ни звука. После стольких лет борьбы с отцом, как кошка с собакой, ситуация, в которой мы оказались, казалась нам обоим странной.

– Что с мамой? – спросил я, и он, как и я, глубоко вздохнул, засунув руки в карманы своих черных брюк.

– Она сегодня потеряла пациентку во время родов. Поэтому у нее депрессия.

Я некоторое время молча смотрел на отца, вспоминая, что точно так же потерял свою мать. Она отдала свою жизнь за меня. Пока глаза болели от нахлынувшей на меня реальности, отец спас меня от этой ситуации, тряхнув за плечо.

– Ну, сегодня у нее все пошло не очень хорошо, да еще и твоя нестабильность добавилась.

На этот раз мое внимание было приковано к отцу. Мама, может быть, и потеряла своего пациента, но меня это не касалось.

Когда я попытался сменить тему, спросив: «Что я сделал?» – мышцы лица отца напряглись. Видимо, некоторые вещи волновали не только маму, но и его.

– Деврим сегодня разговаривал с твоей мамой.

Я знал только одного Деврима, и если этот был тем, о ком я подумал, то все становилось еще хуже.

– Дядя Деврим?

Когда отец кивнул, я понял, что неразбериха усугублялась.

– Да, твой дядя Деврим. Он резко сказал твоей маме, что ему известно о некоторых вещах и что ему это неприятно.

Дядя Деврим мне нравился, он был единственным человеком в округе, с которым я общался большую часть времени, но если я и знал что-то еще, так это то, что я никогда не хотел огорчать его.

– Как же все любят совать нос не в свое дело, – саркастически пробормотал отец, нахмурившись и встав передо мной. Теперь, когда мама закончила, настало время его лекции.

– Послушай, Демир, – серьезно сказал он, – ты еще молод. У тебя кровь кипит. Сейчас у тебя сумасшедшая пора. Я не знаю, какие бури бушуют в тебе, но ты должен принять решение. Это не мое дело, но мне интересно. С кем ты хочешь быть?

Может быть, я и не делился с отцом ничем все это время, у нас не было даже маленького воспоминания, общего секрета, но я не собирался скрывать от него правду, которую знали многие.

– Ты знаешь ответ на этот вопрос.

Он улыбнулся и положил одну руку мне на плечо.

– Так как же Сенем вписывается во все это?

– Папа, ситуация действительно сложная. Это не то, что я хотел сделать, и теперь я не знаю, как ее разрешить.

Когда я рассказал о том, как опустился на самое дно и как отчаяние тянет меня к цели, отец похлопал меня по руке с улыбкой, которая не сходила с его лица.

– Лучше постарайся решить эту проблему как можно скорее, не разбивая никому сердце, сынок.

– Я этого хочу, но не знаю, как это сделать.

Пока я в очередной раз выражал свою беспомощность, в саду раздался звук колокольчика. Когда отец повернулся и пошел к дому, я из чувства долга последовал за ним. Когда я уже собирался войти в дом, он вдруг обернулся, посмотрел мне в глаза и прошептал:

– Если ты хочешь завоевать сердце одной девушки, тебе придется разбить сердце другой, сынок. Печально, но, к сожалению, это так.

Не успел я открыть рот, чтобы ответить, как отец отошел от меня и занял место рядом с матерью, которая приветствовала Сенем. Однако я хотел поблагодарить его за то, что он выслушал меня. Может быть, когда-нибудь, когда у нас будет возможность, мы сможем провести вечер вместе и поговорить, как настоящие отец и сын. Кто знает?

Когда я быстрыми шагами подошел к двери, Сенем улыбалась, глядя на меня, и протягивала маме купленный ею цветок орхидеи. Мама терпеть не могла живые цветы, которые выглядели искусственными.

– Это вам, тетя Мельтем, – сказала она, протягивая цветы моей маме, в то время как на лице доктора читалось недовольство.

– Это очень мило с твоей стороны, – сказала она и передала цветы Айсун, которая стояла рядом с ней.

Отец, стараясь не рассмеяться при нас, краем глаза посмотрел на меня и покачал головой, как бы предупреждая, что ничего хорошего не произойдет. Вместо того чтобы наблюдать со стороны, я подошел и слегка поцеловал Сенем в щеку.

– Мы уже накрыли на стол. Давай поедим сейчас. Я уверена, что ты голодна.

Пока мама продолжала завуалированно говорить, я понял, что должен взять ситуацию в свои руки. Ее проблема была во мне, и она не должна была вымещать ее на блондинке.

Пока Сенем кивала маме, вмешался отец и, взяв ее под руку, двинулся к обеденному столу. Я подошел к маме и прошептал ей на ухо: «Твоя проблема во мне. Пожалуйста, будь с ней поласковее», но она проигнорировала меня и ушла, даже не ответив. Это был трудный ужин.

За ужином никто не разговаривал, тишину нарушал лишь стук вилок и ложек о тарелки. С одной стороны, Сенем заглядывала мне в глаза и спрашивала, что происходит, а с другой – постоянно пыталась завязать разговор.

– Вы едете в Барселону на каникулы. Я так рада, – сказала Сенем маме, не отрываясь от еды на своей тарелке.

– Да. Демир очень скучает по своей тете. Он хотел поехать в Барселону. Правда, сынок?

Я чуть не подавился кусочком баклажана, который положил в рот. О нет! Откуда это взялось, госпожа доктор? Вы хотите заживо похоронить меня в могиле?

Я действительно не понимал, чего добивается моя мать. Однако вчера за ужином я сказал Сенем и Нисе, что не знал об этом праздничном приключении, что и произошло на самом деле.

– Да ну? – пробормотала Сенем, и по ее тону я понял, что она расстроена: наверное, она подумала, что я ее обманываю.

Когда моя мама одобрительно кивнула, она попыталась перевести тему в другую сторону:

– Еда очень вкусная, тетя Мельтем. Здоровья вашим рукам, – хотела она закрыть тему праздника.

– Приятного аппетита.

Пока мама отвечала Сенем, больше не поднимая головы, я сделал то, чего не должен был делать, и легонько ткнул ее ногой под обеденным столом. Вдруг, когда ее глаза встретились с моими, она лукаво улыбнулась и посмотрела на нас с Сенем, подложив обе руки под подбородок.

– Как там Ниса, Сенем?

Если бы она хотела сделать для меня ужин ядовитым, я бы с радостью позволил ей это сделать в другое время, но не сегодня. В то время как улыбка на лице Сенем исчезла, моя мать продолжала сохранять холодное выражение лица.

– Неплохо. Она сдала последние экзамены, немного расслабилась. Сейчас много времени проводит в школе танцев.

– Правда? Мне очень интересно, какое танцевальное шоу они представят вместе с Демиром.

Лицо Сенем с каждой минутой искажалось все больше и больше, а мама все больше нагнетала обстановку. Даже когда отец вмешался и спросил у матери, не хочет ли она воды, она вежливо отказала ему и продолжила то, что пыталась сделать.

– Я бы хотела, чтобы она тоже пришла. Демир любит приводить домой своих школьных друзей.

Это стало последней каплей. Даже я никогда не поступал с Сенем так плохо. Я опустил ложку на свою тарелку, очень желая, чтобы мама положила этому конец.

– Школьные друзья? – прошептала Сенем, повернувшись ко мне краем глаза.

И я увидел разочарование на твоем лице. Прости. Ты можешь быть только моим школьным товарищем, Сенем.

– В следующий раз.

Тем не менее мне не хотелось оставлять маму без ответа, поэтому я заговорил и отправил ей сообщение. И она передала его мне.

– Если ты закончила есть, пойдем в сад?

Мне не хотелось больше оставаться в этой напряженной обстановке.

Я поднялся со стула. Когда Сенем поднялась вместе со мной, я увидел, что мама не притронулась даже к половине.

То, что она сделала, было невыразимо. Мне не все равно, что она сделала с невинным человеком. Она не должна была наказывать ее. Она должна была решить эту проблему со мной.

Когда мы шли к саду, Сенем шла на шаг впереди меня. Я не мог подойти к ней. Я даже не знал, как мне себя вести. Это была совершенно нелепая идея, но почему-то я не мог ей воспрепятствовать. Я должен был. Сенем немного помолчала, потом спросила меня:

– Я не нравлюсь твоей маме?

Я не знал, как реагировать, когда она вдруг остановилась и повернулась ко мне. Не знаю… Поздравляю, мама. Ты отлично поработала.

– Сегодня не мамин день. Не обращай на нее внимания.

Пока Сенем сохраняла самообладание передо мной, ни одна черточка на ее лице не изменилась. Было видно, что она обижена.

– Наверное, было бы лучше, если бы пришла Ниса.

Что это значит? Мои брови нахмурились от ее ответа.

Сенем долго смотрела мне в глаза. Она что-то сказала. Я должен был спасти ситуацию.

– Моя мама сегодня потеряла пациента. Вот почему она злится. Она злится из-за работы, поверь мне.

Только так я мог объяснить ситуацию.

Взгляд Сенем, не изменивший своего выражения, показал, что этого недостаточно.

Я пытался понять, чего она на самом деле хотела от меня. Чего хотела она?

– Почему ты не представил меня как свою девушку, Демир?

Мамино поведение за столом сделало свое дело.

Я выпустил дыхание и положил руки на талию. А теперь надо вывернуться, если получится. Блондинка опять меня подначивает.

– Не знаю. Это какое-то странное чувство для меня. Может, в этом дело?

Пока я говорил невнятно, Сенем смотрела на меня так, словно ее совсем не устраивали мои ответы.

– Тебе не кажется, что это позорно – раньше общаться со многими девушками, а сейчас даже не представлять свою?

Я не очень понимал, к чему она клонит, но поведение Сенем меня пугало. Она преувеличивала наши отношения, растягивала их, как жевательную резинку. Это было ненормально, когда она так все преувеличивала, когда еще не было даже сближения, которое мы могли бы назвать.

– Что ты хочешь сказать, Сенем? Это ты преувеличиваешь наши отношения. В тот день, когда я пригласил тебя на свидание, я сказал тебе, что дальше дружбы дело не пойдет.

Внезапно охваченная желанием взорваться, Сенем продолжала приближаться ко мне, сокращая расстояние между нами.

– Но ведь это ты хотел пойти дальше, Демир! Разве я теперь виновата в этом?

Она была права. Это я все испортил из-за той ерунды, которую меня заставила сделать Ниса, черт возьми! Ситуация действительно становилась сложной. Пока что я должен был сохранять спокойствие и контролировать свои нервы. Я не хотел разбивать ничье сердце.

– Послушай, есть важные вещи, о которых мне нужно с тобой поговорить, но сейчас не время и не место.

Я почувствовал некоторое облегчение, когда она кивнула головой в знак согласия. Какой сложный был вечер!

– Ты не покажешь мне свою комнату?

Я не знал, что ответить, когда она ошарашила меня своим неожиданным вопросом. Ладно, может быть, вчера вечером мы и поднялись в ее комнату и посидели, но я не собирался делать то же самое. Я даже не хотел, чтобы Сенем входила в мою комнату, пока я сам туда не войду.

– Будет лучше, если я отведу тебя домой.

Она смотрела на меня так, словно не могла поверить в то, что я говорю, а я отвечал ей очень вежливо.

– Почему ты всегда убегаешь от меня, Демир? Тебе что, меня мало?

Она уже почти сократила расстояние между нами и смотрела прямо мне в глаза. Она выглядела такой грустной, что мне пришлось отвести глаза. Я не выносил, когда девушка плачет, а Сенем выглядела так, будто вот-вот расплачется на моих глазах.

– Что я сделал, чтобы ты так думала?

– А что ты не сделал?

Ее ответы смутили меня еще больше.

– Ради бога! Ты даже не даешь мне поцеловать тебя. Разве может быть что-то большее?

Я хотел оттолкнуть ее от себя, но капля, стекающая из ее глаз на щеку, заставила меня мучиться совестью. Она не заслужила этого. Возможно, ждать было глупой идеей. Теперь я должен был сказать все и избавиться от нее.

– Потому что я уже не раз говорил, что мне это не нравится, а ты не перестала меня принуждать. Не заставляй меня, Сенем, пожалуйста.

Я все равно должен был выполнить обещание, данное Нисе, и не собирался говорить до дня рождения Сенем. Когда я уже собирался сделать шаг назад, чтобы отстраниться от нее, она схватила меня за воротник футболки и быстро притянула к себе. Я догадался, к чему это приведет, когда он поднялась на цыпочки и попыталась приблизиться к моему лицу. Когда она приблизила свои губы к моим, возможно, я сделал что-то, что глубоко разобьет ее сердце, и отвернул голову. Несмотря ни на что, хотя я знал, что это расстроит Сенем, я не собирался этого делать, я никогда не поцелую другую девушку.

Невозможно было не заметить разочарования на ее лице, когда она оторвала от меня руки, державшие воротник моей футболки. Прости, Сенем, но я не мог так поступить ни с собой, ни с тобой. Я последовал за ней, когда она повернулась и пошла к внешней калитке сада, даже не взглянув мне в глаза.

– Я думаю, тебе действительно нужно отвести меня домой.