Пылающие небеса

10 Старинная русская забава

На экранах внешнего обзора Святобор увидел, что вокруг яхты уже мечутся вражеские солдаты, вооруженные лазерными винтовками. Они не могли причинить яхте существенного вреда, а вот приближающиеся боевые мехи, вооруженные лазерными и плазменными пушками были для небронированной яхты серьезной угрозой. Хорошо, что яхта была дооборудована четырьмя плазменными пушками. Пушки и система их наведения были расиянского производства, потому Святобор более или менее быстро разобрался, как ими управлять. Расиянский язык в целом понять было можно, за исключением отдельных слов и фраз. Он напоминал сильно исковерканный русский, в котором значительная часть слов была заменена альдебаранскими. Основной особенностью расиянского языка, отличавшей его от русского, была крайняя примитивность, за исключением анатомическо-физиологической и сексуальной сфер, а также ругательств, где наблюдалось огромное разнообразие слов и выражений, позволявших описывать самые непристойные явления и предметы.

Ближайшего механоида, который показался из-за корпуса стоящего неподалеку транспортного звездолета, настиг залп всех четырех пушек, установленных на захваченной яхте, практически полностью распылив на атомы его корпус. От боевой машины остались только массивные титановые ноги с гидравлическим приводом. Когда пушки яхты начали стрелять, копошившиеся вокруг нее вражеские боевики попытались спастись бегством. Но многие убежать не успели, так как Святобор включил двигатели и начал взлетать. Тем, кого антигравитационное поле просто швырнуло в разные стороны, еще повезло. Но некоторых разорвало на части или расплющило, их не спасли даже бронескафандры.

Свой полет на трофейном звездолетике лейтенант начал с традиционной русской забавы, которая в старинных сказках называлась «погромъ». Поднявшись на высоту в сотню метров, Святобор сначала уничтожил стоявший неподалеку корвет, как наиболее опасного потенциального противника, а затем открыл огонь по штурмовикам и истребителям, к которым уже бежали пилоты. Добраться до своих машин смогли лишь единицы, но и они не успели взлететь. Плазменные пушки превратили ту часть летного поля, где они стояли, в сплошное море огня, в котором корчились плавящиеся корпуса боевых самолетов, машин обслуживания, метался заживо сгорающий вражеский наземный персонал.

Святобор решил лететь в сторону города, расстрелять охранявших его механоидов и пехоту, а затем выяснить, что там творится. Но со стороны города по яхте ударили лучи лазерных пушек. Стреляли, скорее, какие-то наземные боевые машины, возможно даже такие же механоиды, переделанные из старых боевых роботов. Огонь был достаточно плотным, потому лейтенант не стал прорываться через него на яхте, которая не имела ни брони, ни защитного поля. На то, чтобы довершить «погромъ» на космодроме, времени уже не оставалось, с земли начали стрелять механоиды, охранявшие летное поле, а со стороны города выдвигалось подкрепление. Святобор резко набрал высоту и полетел в сторону военного городка.

— Что там у вас с пленными? — спросил лейтенант по гиперсвязи своих бойцов, которые пытались допрашивать пленных в кают-компании.

— Эти твари только ругаются, — ответил Томилин. — Кричат, что мы все какие-то «фашисты», что нас всех надо убить. А один тут вообще заявил, что они хотят освободить человечество, а для этого собираются убить всех людей. Такое впечатление, что это какие-то безумцы.

— Судя по их жестокости и по тому, как они издеваются даже над покойниками… Их поведение находится за пределами человеческого разума, — согласился Святобор. — Но все же попробуйте получить от них хоть какую-то информацию.

— Сделаем все, что можем, командир! — ответил Томилин.

Чтобы не попасть под огонь каких-либо наземных средств, Святобор поднял яхту выше. Бортовой локатор рисовал на экране трехмерное изображение местности, но сквозь сплошной слой облачности невозможно было разглядеть, что творится на этой поверхности. На подлете к военному городку Святобор снизился и вынырнул из облаков. Открывшаяся картина его не порадовала. Внизу стояли подбитые ТБМы бронепехотного батальона, одна из рот которого прикрывала базу и военный городок. Но и останков вражеских штурмовиков и шагающих боевых роботов валялось тоже немало. А впереди, на том месте, где раньше был военный городок, мрачно распростерлось огромное черное пятно и лишь местами из него торчали какие-то руины. Святобор снизился и на небольшой скорости облетел бывший военный городок. Было ясно, что враг предпринял сначала штурм, но, понеся большие потери, применил ядерный заряд. Взрыв был воздушным и на небольшой высоте — воронки в эпицентре почти не было. Это означало, что противник не знал о существовании подземного бункера, так как воздушный взрыв хотя и был разрушительным для сооружений, находящихся на поверхности, но не опасен для подземных сооружений.

Лейтенант попытался прикинуть, где под землей находится бункер. Если его предположения оказывались верными, то бункер должен был уцелеть, хотя главный вход оказался полностью уничтожен. Местонахождение запасных выходов было засекречено, потому он не знал, где их искать. Тогда он вспомнил, что как-то слышал о секретном тоннеле, соединяющем базу его эскадрильи с главным бункером. База истребительной эскадрильи, с которой он взлетел более суток назад, располагалась чуть в стороне от основной военной базы.

Когда Святобор подлетел к расположению своей эскадрильи, то увидел и здесь следы ядерного взрыва. Однако ядерный боеприпас взорвался на краю базы, и часть ангаров, представлявших собой основательные заглубленные в землю сооружения из нанобетона, уцелели. Штабной корпус, корпус ремонтной службы и склады были уничтожены полностью. Оставалось надеяться, что уцелел бункер для личного состава и тоннель, ведущий к главному штабному бункеру, расположенному под военным городком. Святобор повел космическую яхту на посадку. Снижаясь, он заметил, что и здесь присутствуют следы боя. Судя по всему, уже после нанесения ядерного удара сюда подтянулась бронепехота и пыталась не дать противнику прорваться к уцелевшим ангарам. Но вражеские штурмовики смогли уничтожить с воздуха два ТБМа, потеряв одну машину, обгорелый остов которой валялся около ангаров.

Святобор опустил яхту в сотне метров за ангарами, где было более или менее ровное место и не валялись отброшенные взрывной волной обломки строений и куски развороченного металла, оставшиеся от техники. Яхта села очень плавно, чувствовалось, что ее строили для комфортабельных путешествий небольшой компании, а не для войны. Прежде чем покинуть рубку, Святобор еще раз посмотрел на экран локатора и на экраны внешнего обзора, но все было спокойно и врага видно не было. Войдя в кают-компанию, он застал Томилина и Зорина за допросом пленных.

— Слава Руси, товарищи бойцы!

— Слава Руси, товарищ лейтенант!

— Работаете с пленными?

— Так точно, товарищ лейтенант!

— Что удалось выяснить?

— Пока очень мало. Мы узнали, что на планету напал отряд организации «Анархик Футурэ Атаке», сокращенно — АФА. Это название на русский можно перевести как «анархическая атака на будущее». Ведут себя очень нагло. Утверждают, что хотят освободить человечество, но от чего — не говорят. При этом для того, чтобы освободить человечество, они хотят убить всех людей.

— Потрясающая логика, типа умрите и станете свободными! — усмехнулся Святобор.

— Нас они называют «нациками» и угрожают, что нас убьют в первую очередь, — сказал Зорин.

— Кстати, один из них проговорился, что когда они найдут то, что ищут, то нас уже ничто не спасет… — добавил Томилин.

— А что они ищут?

— Нам не удалось это выяснить.

— Откуда они родом, выяснили?

— На этот вопрос они нагло ухмылялись и заявляли, что «их отечество все человечество»…

— Да уж, ну и сброд попался…

Святобор оглядел пленных. Один из них, тот, которого лейтенант встретил в коридоре, похоже, принадлежал к типу негро-альдебаранцев, что мутировали во времена Великого Кризиса и приобрели фиолетовый цвет кожи. Присутствовал здесь и обычный негро-альдебаранец с темно-коричневой кожей. Было и двое смуглых низкорослых субъектов с узкими раскосыми глазами — явно расияне. Еще четверо были белыми из Западных Темных Миров, а трое, судя по смуглой коже, мясистым губам и черным кучерявым волосам — из Восточных Темных Миров.

— Товарищ лейтенант, тут только один из них назвал свою национальность, — сказал Томилин.

— Который?

— Вот этот, говорит, что он расиянин, — и бронепехотинец указал на одного из «восточников».

Святобор удивился. Этот «расиянин» совсем не походил на расиян, скорее даже был их противоположностью. Типичные расияне имели тонкие губы и узкие раскосые глаза. А этот отличался выпученными глазами и толстыми мясистыми губами. Это был типичный «восточник», но какой точно — израилитянин или житель Халифата, Святобор понять не мог, так как не умел отличать их друг от друга и для него они все были на одно лицо.

— В натуре, командира! — тем временем затараторил «расиянин» на расиянской «мове». — Вот те крест, расиянчег я, фак мене у тухес!

— Что-то не похож ты на расиянина… — покачал головой Святобор.

— Дык! Расиянчег я! Жжошь непадецки!

Лейтенант начал понемногу догадываться, чего мог бояться этот псевдорасиянин.

— Слушай, упырь! — сказал ему Святобор. — Ты знаешь, что Империя Русь государство честное и всегда выполняет обязательства перед другими странами?

«Расиянин» со страхом сглотнул слюну и кивнул.

— Наверное, ты еще знаешь, что у нас есть договор о дружбе и сотрудничестве с Израильской Империей? — продолжил лейтенант.

В глазах псевдорасиянина отразился панический ужас, и он с воплем «Не губите!» грохнулся на колени. Догадка Святобора подтвердилась. Дело в том, что когда после еврейской национальной революции к власти в Израиле пришла партия «Беад Арцейну»,[3] между Народной Социалистической Империей Русь и Великой Израильской Империей был заключен договор о дружбе и сотрудничестве. Важным условием данного договора было обязательство Империи Русь немедленно выдавать израильским властям любого еврея или израильтянина, который окажется на территории Империи Русь либо попадет в руки русских спецслужб и вооруженных сил. Ради этого Израиль даже согласился частично признать свою вину перед Русским Народом, выдать укрывшихся на его территории олигархов и выплатить некоторую сумму в виде компенсации. Это было принципиальной позицией гиперсионистов, которые считали, что всех евреев нужно собрать в Израиле и превратить в израильтян. За уклонение от «репатриации» или бегство из Израиля полагалась смертная казнь. Даже тех, кто просто не донес о побеге кого-то из своих родственников или знакомых, отправляли на длительные сроки в кибуцы усиленного режима. Зловещая израильская спецслужба Самосад по всей Вселенной искала беглецов и уклонистов, беспощадно расправляясь с теми, кого находила. Значит, этот «расиянин» просто-напросто сбежал из Израиля и теперь боится того, что, попав в плен к русским войскам, будет возвращен в Израиль, как и полагалось по русско-израильскому договору.

— Фтопку Израиль! Там не гламурно! — истошно запричитал разоблаченный израильский беглец.

— А чего ты хочешь? Чтобы мы тебя здесь гламурно повесили за антинародную деятельность, разбой, терроризм и пропаганду либерализма? — усмехнулся Святобор. — Так уж лучше мы тебя в соответствии с договором Самосаду отдадим, пусть они в Израиле сами с тобой, падаль, возятся… Хотя не довезут тебя до Израиля, сразу прикончат, как только ты на борту израильского звездолета окажешься.

— Не-е-ет!!! Не хочу в Израиль! Шо угодно сбацаю! — закричал беглец, растирая кулаками слезы.

— Ладно, у тебя есть возможность заслужить нашу снисходительность. Если ты расскажешь мне то, что я захочу узнать, то мы не будем отдавать тебя Самосаду…

— Афтар жжот нипадецки! — радостно кивая, заявил по-расиянски пленный.

— Тогда говори, как называется ваша организация?

— АФА, «Анархик Футуре Атаке»…

— Понятно. Цель вашей организации?

— Освободить человечество, а для этого убить всех нацистов, а поскольку все, кто не состоит в АФА — нацисты, то убить всех людей вообще…

— С какой целью вы напали на Кукуевку? Вы хотели истребить все население планеты?

— Да, все население планеты должно быть уничтожено…

— Почему вы не использовали для этого орбитальные бомбардировки, после того, как уничтожили все истребители и ракетные базы, а высаживали десант и вели наземные бои…

— Президент АФА послал сюды наш моб и приказал пошукать какой-то хабар, заныканный тута на дне болота. Он стремается, шо это может быть покоцано бомбардировками. Потому ядерные бомбы кидают, только если когда большой кипеж, а так пускают штурмовики, мехов и пехоту, и по фиг им на потери…

— Понятно. А что вы ищете, и где оно находится?

— В курсах тока паханы нашего моба. Но даже они не в теме, где точно заныкан хабар. Они приказали шмонать всю планету.

— Хотя бы приблизительно, что это может быть. Насколько оно большое по размерам?

— Был базар, что, надыбав эту шнягу, АФА сможет убить всех людей и освободить Вселенную от нацизма. Наверное, эта шняга большая и смастрячена из железа. Шмонают с воздуха при помощи металлодетекторов. Но одновременно она должна поместиться в небольшой скоростной звездолет, который ждет на орбите…

— Какого типа звездолет?

— «Гадюка-два»…

Святобор задумался. «Гадюка-II» был относительно новым альдебаранским разведчиком-невидимкой. Он имел высокую скорость и его почти не могли обнаружить большинство локаторов дальнего обзора. Засечь его могли только новейшие имперские крейсера, да и то на меньшем расстоянии, чем обычный звездолет. Остальные корабли и станции планетарной обороны, оснащенные локаторами старых систем, могли засечь его только совсем вблизи. Но в то же время «Гадюка-II» имел небольшие размеры, слабое вооружение и не был предназначен для перевозки грузов. Значит, это неизвестное оружие, которое хотят найти на дне кукуевских болот, должно быть небольшим. Действительно, единственным шансом улизнуть от эскадры имперских крейсеров, которые шли к планете, было использование скоростного разведчика-невидимки. Но все остальные вражеские корабли были обречены. Значит, то, что лежит в кукуевских болотах, настолько важно для этой зловещей организации, что они не пожалели сил на разгром сил планетарной обороны и готовы бросить тысячи своих солдат, большое количество боевых машин и несколько десятков космических кораблей под пушки имперских крейсеров, как отработанный материал. Но, похоже, больше ничего от «расиянина» узнать не получалось.

— Ладно, обещали не отдавать Самосаду, не отдадим, — сказал Святобор. — Товарищи бойцы, выведите пленных на свежий воздух.

— Есть, товарищ лейтенант, — понимающе кивнул рядовой Томилин с улыбкой, которая не предвещала пленным ничего хорошего.

В дверях Томилин обернулся, и Святобор повернул большой палец правой руки вниз. Томилин кивнул и вышел вслед за пленными. Все было честно — обещали не выдавать Самосаду, так не выдали. Сами расстреляли. Прямо около трапа. Чтобы не пачкать кают-компанию. С юридической точки зрения тоже все было правильно. Расстрелянные не были военнослужащими армии какого-либо государства, которое официально бы находилось в состоянии войны с Империей Русь, следовательно, не могли считаться военнопленными и на них не распространялись соответствующие межпланетные конвенции. Они были членами преступной банды, совершившей нападение на мирную русскую планету и занимавшейся массовыми убийствами мирного населения, а за это полагалась смертная казнь. Исключение в обязательном порядке делалось только для добровольно сдавшихся. Но экипаж яхты был захвачен силой, а не сдался по своей воле.

Зачистив пленных боевиков, бойцы осмотрели окрестности. От всей базы полностью уцелели только три крайних ангара. Еще несколько ангаров были разрушены лишь частично, все остальные строения превратились в руины, а там, где был эпицентр взрыва, не осталось даже руин. Среди развалин лежали убитые русские бронепехотинцы в серо-зеленых бронескафандрах и вражеские боевики в черно-красных. Святобора удивило, что здесь, так же, как и в шахтерском поселке, враги не убирают трупы своих, оставляя их валяться на поле боя. Зато время и возможность пограбить враги находили всегда, это можно было увидеть по тому, что с трупов, как своих сообщников, так и русских солдат, было снято все, что представляло для бандитов ценность.

Русские бойцы подошли к наиболее сохранившемуся ангару. Ворота ангара оставались целы, но дверь рядом с ними была взорвана плазменной гранатой. Судя по тому, что за дверью лежали трупы двух вражеских боевиков, сраженных выстрелами из гиперлучевых автоматов, обороняющиеся продолжали оказывать сопротивление даже когда враг уже хозяйничал на территории базы. В ангаре стояли два истребителя. Один из них был наскоро отремонтирован и, похоже, уже готов к новому вылету, а второй — частично разобран и находился в стадии ремонта. Около него стояло ремонтное оборудование, лежали демонтированные поврежденные элементы и распакованные, но еще не смонтированные новые элементы бронирования и элементы бортовых систем. Вскоре разведчики обнаружили и техников, которые работали в этом ангаре. Их было пятеро, они сражались до последнего и погибли как герои. Кроме тех врагов, что лежали у входа, в ангаре было еще шестнадцать вражеских трупов, а погибшие техники так и лежали в дальнем конце ангара, даже после смерти сжимая в окоченевших руках гиперлучевые автоматы.

Святобор и Мечеслав осмотрели гидропривод ворот, он был цел, и при необходимости можно было выкатить отремонтированный истребитель. Затем Святобор залез в кабину и, пройдя идентификацию, включил тестирование бортовых систем. Действительно, истребитель был готов к полету, если не считать того, что была отключена левая пушка. Вероятно, техники получили приказ как можно быстрее вернуть машину в строй. А потому, заменив генератор защитного поля, отдельные элементы бронирования и кое-что из авионики, поврежденное орудие менять не стали, ограничившись его отключением, так как замена требовала частичной разборки корпуса и занимала много времени.

После осмотра ангара бойцы подошли к двери, которая вела в подземный ход сообщения. Ее до последнего обороняли погибшие техники. Так же, как и входная дверь, она была взорвана плазменной гранатой. Бойцы прошли в оплавившийся от плазменного взрыва дверной проем и по бетонным ступенькам спустились вниз. Там тоже были следы боя — полосы от лазерных лучей и гиперлучей на стенах, трупы вражеских боевиков в черно-красных скафандрах, несколько погибших техников в оранжевых комбинезонах и двое пилотов в своих серо-зеленых скафандрах. Все они сражались до последнего, обороняя подземные коридоры от вторжения вражеских сил. Они погибали под натиском толпы вражеских боевиков, но не сдавались.

Святобор, успевший за пару недель службы хорошо изучить эти подземные лабиринты, провел отряд к бункеру, где находились помещения, в которых пилоты готовились к полетам, проходили инструктаж и размещались дежурные экипажи. Здесь же находился пост управления полетами и центр управления базой. Именно там разведчики наткнулись на противника. В бункере оказался небольшой вражеский отряд, который расположился в помещении столовой и комнате отдыха. Вероятно, эти помещения вражеские боевики сочли наиболее комфортабельными. Разведчикам, для которых встреча с противником оказалась неожиданной, здорово повезло — враги сами не ожидали появления в бункере русских солдат. Вражеские боевики развалились в креслах и на диванах, сняв шлемы и перчатки. Некоторые даже сняли скафандры. Многие не потрудились держать под рукой оружие. Когда появились русские бойцы, враги болтали, смотрели гиперфильмы, обжирались взятой в столовой едой и пили принесенные с собой дурманящие напитки.

Разведчики среагировали быстро и длинными очередями из гиперлучевых автоматов начали крошить ненавистного врага. Застигнутые врасплох боевики, судорожно метались, ища укрытие. Те из них, кто успел схватить свои лазерные винтовки, пытались беспорядочно отстреливаться. Большая часть врагов была перебита почти сразу. Оставшиеся спрятались на кухне и в примыкавшем к комнате отдыха спортзале, ожесточенно отстреливаясь. Русские бойцы не стали соваться под лазерные лучи и решили зачистить занятые боевиками помещения плазменными гранатами. Сначала граната была брошена в спортивный зал. И сразу вслед за разрывом туда ворвались лейтенант Железякин и рядовой Томилин, добивая выживших. Затем то же самое они проделали и с теми, кто укрывался на кухне. Для того чтобы убедиться, что врагов в бункере больше не осталось, бойцы, соблюдая осторожность, обошли все помещения, но никого не обнаружили. В бункере царил разгром, было видно, что мародеры хозяйничали здесь долго и основательно. Они даже не столько грабили, сколько портили вещи и помещения, давая свободу своей маниакальной тяге к разрушению. Стены были разрисованы какими-то надписями, судя по сопровождавшим их рисункам, откровенно похабного содержания.

Святобор начал искать дверь, ведущую в тоннель, соединявший базу истребителей с подземными коммуникациями основной базы. Обычно этим тоннелем не пользовались, так как он существовал на случай войны и являлся секретным объектом. Личный состав в мирное время перемещался между базами на легких гравилетах над поверхностью или даже пешком. Лейтенант примерно знал, что вход в тоннель следует искать где-то около центра управления базой. Раньше Святобор никогда не входил внутрь центра управления, поскольку вход туда был запрещен всем, кроме дежурной смены центра, коменданта базы, командира полка и командира эскадрильи. Вход в центр управления закрывала бронедверь, открываемая только нанотронными пропусками допущенных лиц. Но враги взорвали и эту дверь, похозяйничав в центре управления. Внутри находились трое погибших диспетчеров и комендант базы, которые также сопротивлялись до конца. Однако, даже осмотрев все помещение центра управления, Святобор не смог найти дверь, ведущую в секретный тоннель. Тогда он обратил внимание на шкаф, стоявший в небольшом тамбуре у входа. Лейтенант вспомнил, что несколько раз, когда он проходил мимо входа в центр управления, входящие или выходящие из него офицеры открывали дверь, и за ней не было видно никакого шкафа. Да и зачем ставить шкаф в тамбуре, где им неудобно пользоваться. Лейтенант попытался отодвинуть шкаф, но он не поддался.

— Эй, парни, помогите отодвинуть шкаф! — обратился Святобор к своим бойцам. — Тяжелый, зараза.

— Может быть, попробуем из него вытащить содержимое? — предложил Томилин.

— Тоже мысль… — согласился Святобор и открыл створки шкафа.

Шкаф был доверху забит запасными аккумуляторами, какими-то нанотронными блоками, гантелями, взятыми из спортзала, и другими тяжелыми предметами. Лейтенант понял, что после того, как этот шкаф сюда притащили, его специально заполнили, чтобы его было сложно отодвинуть. После того как бойцы вытащили все из шкафа, они легко отодвинули его от стены, а за ним как раз и оказалась искомая дверь.

Святобор поднес к считывателю свой идентификатор, и дверь открылась. Наверное, система контроля доступа находилась в аварийном режиме, а потому разрешала вход офицеру базы, который в мирное время не имел сюда допуска. За дверью была бетонная лестница, уходящая вниз. Внизу находилась еще одна дверь, которая также открылась, когда считыватель идентифицировал Святобора. Но за этой дверью уже располагался автоматизированный блокирующий КПП — комната три на три метра, в противоположной стене которой находилась дверь повышенной стойкости. Лейтенант знал, что такие КПП оснащены устройствами, способными испепелить любого непрошеного гостя, который попробует прорваться к охраняемому объекту.

— Кто такие?! Идентифицируйтесь! — послышался грозный окрик откуда-то из-под потолка.

— Слава Руси! Лейтенант Железякин, третья истребительная эскадрилья. Рядовой Томилин, бронепехотный батальон планетарной обороны. Рядовой Зорин, народное ополчение. Выполняем разведывательное задание штаба народного ополчения поселка Синегорье, — ответил Святобор.

— Идентифицируйтесь!

Святобор поднес к считывателю руку и на нем моргнул зеленый огонек.

— Остальные! — произнес из-под потолка тот же голос.

Томилин и Зорин тоже прошли идентификацию.

— Ждите… — ответил голос.

Ждать пришлось минут пять, наверное, в штабе, после столь тяжелых боев и огромных потерь, когда враги были кругом, соблюдали крайнюю осторожность. Однако Святобор все же порадовался, что там остались живые люди. Значит, его любимая Ярослава, вероятнее всего, тоже жива.

— Снимите шлемы и встаньте перед дверью, — послышалась команда. — Визуальная идентификация.

Это уже была явная перестраховка, персональные военные идентификаторы считались более чем надежной вещью, но все равно в штабе решили убедиться, что Святобор и его бойцы действительно свои, а не враг, надевший захваченные скафандры и каким-то образом обманувший систему идентификации. Бойцы сняли шлемы и встали в шеренгу посреди помещения. После этого пришлось еще подождать несколько минут. Но, наконец, послышалось шипение гидросистемы, и дверь отъехала внутрь стены. За ней был тускло освещенный коридор с серыми нанобетонными стенами.

— Входите! — приказал тот же голос из-под потолка.

Бойцы вошли в коридор, и за ними закрылась дверь. Идти пришлось долго, наверное, километра три. Но, в конце концов, они вошли в еще один такой же КПП. Здесь они только приложили по очереди руки к считывателю, и массивная дверь повышенной устойчивости с шипением отъехала в стену. За дверью их встретили трое солдат и офицер с зелеными эмблемами оперативных войск имперской безопасности. Они были одеты в бронескафандры новейшего образца и вооружены автоматами «Витязь-ЗС». Святобор никогда раньше не видел этих автоматов вблизи, только объемные изображения на занятиях в училище, когда они изучали пехотное вооружение на занятиях по общебоевой подготовке. Лейтенант знал, что Имперское Министерство Безопасности имеет свои управления на каждой планете, равно как и подразделения оперативных войск. Но раньше на Кукуевке он никогда безопасников не видел и даже не задумывался об их существовании.

— Слава Руси! Капитан Калинин, Министерство Безопасности, — представился офицер. — Сдайте оружие и пройдемте с нами.

Бойцы отдали автоматы солдатам оперативных войск и под их конвоем пошли дальше по коридору. Когда они дошли до штабного бункера, их рассадили в разные помещения, а Святобора первым повели на допрос. Он, конечно, рассчитывал на более радушный прием. Но война есть война, и такие предосторожности были вполне нормальны. Все-таки они явились с поверхности, где хозяйничали враги. Да и состав отряда был странным — пилот сбитого истребителя в пехотном скафандре в сопровождении рядового из бронепехоты и бойца народного ополчения из расположенного весьма не близко гарнизона.

— Ваше имя, отчество, фамилия, звание? — начал допрос капитан.

— Святобор Вышеславович Железякин, лейтенант, пилот-стажер третьей эскадрильи 684-го истребительного полка планетарной обороны…

— Ладно, это формальности, давайте лучше сразу к делу… — сказал капитан, внимательно глядя в глаза Святобору. — Рассказывайте с самого начала, что с вами происходило.

— Я получил задание вместе с капитаном Малининым провести разведку метеоритного потока. Мы вылетели на истребителях И-45, подлетев к потоку, обнаружили вражеские звездолеты. Данные о противнике были переданы на базу. Затем мы получили приказ атаковать строй врага с тыла, чтобы прорваться к транспортам и бомбардировщикам и нанести им максимальный ущерб. Вместе с капитаном Малининым нам удалось поразить два транспортных корабля и один корвет типа «Уэсли Кларк». Затем моя машина была подбита и аварийная автоматика произвела принудительное катапультирование. Я приземлился около поселка Синегорье и пошел к нему. Там я наткнулся на противника и уничтожил небольшую группу вражеских солдат. Затем двинулся к шахте, но она оказалась уничтожена ядерным взрывом. Местные жители показали аварийный вход, и я спустился в шахту.

Капитан безопасности быстро включил на экране информатора карту и спросил:

— Кто командует гарнизоном Синегорья?

— Лейтенант Федичкин погиб в бою. Номинально там старший сержант Демидов из бронепехоты. Но он серьезно ранен и реально там командует прапорщик Изотов…

— Так, хорошо… — кивнул безопасник, это, судя по всему, был проверочный вопрос, и эти сведения он имел. — А какая сейчас обстановка в Синегорье?

— Связи нет. Основной вход в шахту завален взрывом. После моего спуска в шахту, враг с воздуха уничтожил поселок кассетными плазменными бомбами. Командование гарнизона также ничего не знает об обстановке. Нас отправили выяснить, что происходит и установить связь с оставшимися очагами сопротивления.

— Как вы добрались сюда? И что видели по дороге?

— Мы двинулись по монорельсу. Бойцу Зорину удалось использовать грузовые вагонетки, переключив их на ручное управление. Мы осмотрели платформу на болоте. Она была захвачена противником, остававшийся там персонал убит. К моменту нашего появления солдат противника там уже не было. Далее мы обнаружили пассажирский поезд, уничтоженный вражескими штурмовиками вместе с пассажирами. Подойти к городу мы не смогли из-за того, что он охраняется крупными силами противника. В городе, похоже, базируются основные силы врага. Мы двинулись к космодрому, периметр которого охраняется не особо тщательно. Там мы захватили небольшую яхту, оснащенную оружием. Нам удалось взлететь и нанести противнику некоторый ущерб, в частности уничтожить один корвет и стоявшие на летном поле истребители и штурмовики.

— Дальше…

— Мы хотели лететь к городу, но там был очень плотный зенитный огонь, а яхта не имела ни защитного поля, ни бронирования. Мы полетели к военной базе, но она оказалась полностью разрушена. База эскадрильи была разрушена лишь частично. Мы спустились в бункер, где уничтожили небольшую группу солдат противника, которую застали врасплох. Отыскали вход в тоннель и пошли к вам…

— Более или менее складно… — хмыкнул капитан.

— Да, еще. Возможно, это важно… — сказал Святобор. — Мы допросили взятый в плен экипаж яхты. Они вели себя нагло и не слишком хотели что-либо рассказывать. Но одного из них нам удалось разговорить. Мы выяснили, что на планету напала буржуазная антинародная организация АФА «Анархик Футуре Атаке». Это банда каких-то маньяков-убийц, они безжалостно убивают всех, в том числе мирное население, даже над покойниками измываются. Около Синегорья эти выродки наших погибших солдат на колья насаживали. Их цель, как они заявляют, освободить человечество, для этого они хотят убить всех людей, так как, по их мнению, все вокруг — «нацисты».

— Да, это редкостные выродки. Мы это уже знаем, — кивнул капитан Калинин. — За несколько минут до того, как они накрыли резервный комплекс гиперсвязи, мы получили от вышестоящего командования информацию об этой зловещей антинародной организации. Действительно редкостные выродки… Еще бы узнать, зачем они на Кукуевку десант высадили. Они могли бы просто с орбиты выбомбить планету, возможности для этого у них есть. Ведь долго удерживать ее не удастся, через два-три дня здесь будет имперский флот…

— Ну, так вот, товарищ капитан, пленный нам рассказал, что они ищут здесь, в болоте, какое-то сверхоружие, при помощи которого собираются осуществить свои чудовищные планы.

— Пленный знал, что это за оружие и где оно находится?

— Нет, они сами не знают точно. Поиски ведутся с воздуха металлодетекторами…

— Так, значит, оно металлическое и имеет большую массу…

— Да. Но что это такое конкретно, знают только вражеские главари. Все сведения засекречены. Единственное, что еще удалось узнать, так это то, что вывезти его с планеты они собираются на высокоскоростном разведчике-невидимке «Гадюка-два». Этот корабль может уйти от наших крейсеров и его не смогут засечь локаторы дальнего обзора. Но «Гадюка-два» — маленький корабль и на нем даже нет специального трюма…

— Следовательно, груз будет иметь небольшие размеры… — задумчиво завершил его мысль капитан. — Что же это может быть? Но раз АФА собрали столь серьезные для своей организации силы, значит, это что-то для них очень важно. И значит, оно очень опасно для нас.

— Мы должны не допустить осуществления этих людоедских буржуазных планов! — заявил Святобор.

— Ладно, идите отдыхать, проверку вы прошли, — сказал капитан Калинин, просмотрев данные вычислителя, проанализировавшего правдивость рассказа Святобора. — Как отдохнете, пойдете на доклад к командованию. А я пока займусь вашими товарищами. Я понимаю, что вам кажется странной моя дотошность, но такова наша служба. А в военное время бдительность особо важна. Враг уже больше суток пытается проникнуть в штабной бункер. В том числе были попытки присылать боевиков, переодетых в наши скафандры под видом ополченцев, пробившихся к городу. Вот потому мы здесь уже всего боимся и так перестраховываемся.