Пылающие небеса

9 Подземные партизаны

В штабе царила мрачная атмосфера, так как было видно, что дела совсем плохи.

— Слава Руси! — Святобор поприветствовал находящихся в штабе, как только вошел в помещение.

— Слава… — подавленными голосами отозвались находящиеся в штабе люди.

— Разрешите представиться, лейтенант Железякин, пилот-стажер третьей эскадрильи кукуевского истребительного полка планетарной обороны. Кто здесь главный?

— Я, старший сержант Демидов, бронепехотный батальон сил планетарной обороны. Мой заместитель, прапорщик Изотов… — сказал лежавший на койке у стены молодой парень.

Он был без скафандра, только в обычном армейском нижнем комбинезоне, на котором виднелись пятна запекшейся крови, а на его левой руке была биовосстановительная повязка. Такая же повязка была и на ноге.

— Разрешите представиться, товарищ лейтенант, прапорщик Изотов, — отрапортовал мужчина среднего возраста, вставая по стойке «смирно».

— Командир поселкового ополчения старший лейтенант Федичкин погиб в бою, — сказал сержант Демидов. — Хотя формально я должен был принять на себя командование ополченческим взводом после гибели их командира и почти всего нашего отделения. Но сами видите, что пока я даже ходить нормально не могу. Потому пока реально командует мой заместитель. Однако поскольку появились вы, товарищ лейтенант, то вам, как старшему по званию, предстоит принять на себя командование взводом.

В голове Святобора промелькнула мысль, что он всего лишь стажер, только что окончивший училище и всего полтора месяца назад надевший лейтенантские погоны, да и вообще — он пилот, а не пехотинец. Но он не имел права проявить слабость, он должен был показать пример этим людям, дать им надежду, поднять на борьбу. А значит, он обязан принять командование ополченцами, так как, во-первых, является старшим по званию, а во-вторых — кадровым военным. Звание кадрового военного считалось на ступень выше, чем аналогичное звание в ополчении. Потому, до его появления здесь, формально старшим был раненый сержант бронепехоты.

— Товарищи бойцы! — обратился к ополченцам Святобор. — Какая у нас есть информация о противнике и какими силами мы располагаем?

— Товарищ лейтенант! — начал докладывать Изотов. — После объявления всеобщей тревоги и получения приказа об эвакуации населения, мы подняли ополчение, раздали оружие и вывели всех жителей поселка в шахту. Часть ополченцев заняла оборону в поселке, часть — у входа в шахту. В качестве усиления сюда прибыла одна боевая машина бронепехоты. Когда мы эвакуировались, то слышали, как с ракетной базы стартуют ракеты. Ракетчики сделали почти десяток залпов, но затем их накрыли ядерным боеприпасом. Всего было три взрыва — один за другим. Похоже, что враг не то промазал, не то не мог сразу пробить защитное поле, не то просто перестраховывался. Вскоре поселок тоже был атакован. Сначала противник атаковал с воздуха. ТБМ открыл огонь по вражеским летательным аппаратам и даже сбил один из них.

— Сначала нас атаковали два штурмовика, — уточнил сержант Демидов. — Мы сбили один. Второй испугался и улетел вместе с десантным гравилетом. Но вскоре враг атаковал снова. Во второй атаке участвовало уже четыре штурмовика. Нашу машину подбили, экипаж погиб. Но к тому времени наше отделение уже спешилось и выдвинулось к поселку, чтобы помочь ополчению отразить ожидаемое нападение вражеского десанта. Все же не зря десантный гравилет там появлялся. Уничтожив нашу машину, вражеские штурмовики атаковали поселок и шахту. Многие бойцы погибли. Затем вернулся вражеский гравилет и высадил десант для окончательной зачистки поселка и шахты. Но когда поселок атаковали с воздуха, то многие из наших бойцов и ополченцев укрылись в домах и окопах, потому уцелели. Враг встретил сопротивление, но силы были уже не равны, и им удалось добить оставшихся в поселке. Однако враг тоже понес потери, а когда сунулся к шахте, то вновь встретил сопротивление. Вражеский десант отступил, снова прилетели штурмовики и начали обстреливать наши позиции у входа в шахту. Огонь был очень плотным, и товарищ Федичкин приказал бойцам уходить в шахту, а сам остался с четырьмя бойцами прикрывать вход, на случай если под прикрытием огня с воздуха сюда сунется пехота. Но атаковать еще раз они не стали, а сбросили ядерный заряд. Вот такие дела, брат…

— Хорошо, что мы закрыли главные ворота, а взрыв произошел в полусотне метров от входа в шахту, — продолжил рассказ Изотов. — Если бы враги не поленились и вручную заложили заряд внутрь входного тоннеля, то нам здесь пришлось бы очень плохо. А так только завалило главный вход и полностью уничтожило наземные строения шахты.

— Что известно о противнике? Известно, кто это такие и зачем они здесь высадились?

— Ничего неизвестно, — покачал головой сержант Демидов. — На технике и скафандрах символика в виде кулака в круге и надпись «AFA». Буквы не наши, больше на альдебаранские похожи. Особо врага не разглядишь, они все в скафандрах.

— Я видел в поселке одного без скафандра, — сказал Святобор. — Похож на расиянина. Косоглазый такой, чернявый, кожа смуглая, небольшого роста. Но говорил не по-расиянски и не по-альдебарански, а на каком-то своем наречии…

— Говорят, что враги — они все разные, — сказал Изотов. — С разным цветом кожи, и морды тоже разные. Вообще не определить, что это за раса. Сброд какой-то… Но мы сами не видели, это то, что нам сообщили, пока связь была…

— Связь с командованием есть?

— Нет, одновременно с ударом по ракетной базе враг нанес удар и по штабу, уничтожив основные передатчики. После этого в штабе развернули резервную аппаратуру, и связь восстановилась на пару часов, но потом и она пропала. Единственное, что мы узнали в последний момент, прежде чем окончательно пропала связь, так это то, что штаб атакован крупными силами врага, и они ведут бой. Это все. Кто атаковал планету, командование тоже не знало и, пока не прервалась связь, пыталось собирать информацию о противнике от гарнизонов, с которыми связь была.

— Многие еще продолжают сопротивление?

— Это неизвестно. Все военные объекты враг сразу накрыл с орбиты ядерными бомбами. Возможно, кто-то из военных выжил в бункерах, если враг, конечно, не занялся их зачисткой. Многие ополченческие подразделения пытались обороняться, также как и мы. Но когда на шахту сбросили ядерный заряд, мы тоже потеряли связь.

— А если попытаться ее восстановить?

— Все спутники уничтожены. На планете никто на связь не выходит. Сами вести передачу мы опасаемся из-за угрозы пеленгации.

— Ладно, понятно только то, что ничего не понятно… — саркастически усмехнулся Святобор. — Имеет смысл выслать разведку и выяснить, что творится на планете, кем являются наши враги и что они замышляют. Я сам возглавлю разведгруппу. Мне нужно еще двое добровольцев из числа хороших бойцов.

— Думаю, следует позвать рядового Томилина, — обратился Изотов к сержанту Демидову.

— Да, все же он кадровый и должен быть в первых рядах, — ответил Демидов. — Я бы тоже пошел… Если бы мог ходить.

Пока звали Томилина, Демидов сказал:

— Товарищ лейтенант, вам бы для разведки нужно экипировку получше. Нас здесь двое раненых, соответственно два поврежденных армейских скафандра. Из них можно собрать один, здесь есть мастера, которые могут это сделать. Все же у армейского скафандра и бронирование хоть какое-то есть, и аппаратура обнаружения целей, всепогодное видение, антиграв, на котором можно перелетать небольшие препятствия.

— Еще бы переставить на него толмач с моего скафандра…

— Надо сказать мастерам, может, им это удастся… Да и оружие возьмите армейское. Есть несколько третьих «Витязей», гранаты, мины. Товарищ прапорщик, а кого из ваших людей товарищу лейтенанту порекомендуем?

— А третьим тогда я вам дам Мечеслава Зорина, — отозвался Изотов. — Он парень молодой, все в бой с этими тварями рвется. Думаю, в разведку пойдет с радостью, только позовите. Вы же сами просили добровольцев!

— Ну, так тогда и позовите его, товарищ прапорщик, — сказал Демидов.

Вскоре в штаб прибыли вызванные бойцы — рядовой имперской бронепехоты Томилин и рядовой народного ополчения Зорин, ранее работавший на шахте техником-ремонтником нанотронных систем управления. Оба бойца были молодыми и физически крепкими. Еще два часа ушло на то, чтобы сделать для Святобора скафандр из двух поврежденных. Рядовому Зорину выдали ополченческий «офицерский» скафандр, который был устаревшим армейским. Таких скафандров здесь осталось только три штуки из имевшегося десятка. Остальные семь погибли на поверхности вместе с лейтенантом Федичкиным и сержантами-ополченцами, которые командовали обороной поселка и шахты. Когда разведывательная группа была снаряжена, Изотов лично проводил бойцов до шлюзовой камеры, где пожелал на прощание удачи. Бойцы вскинули руки со словами «Слава Руси!» и один за другим полезли вверх через шахту запасного выхода.

На поверхности была ночь и все так же лил дождь. Но теперь у Святобора был прибор всепогодного зрения, и он мог видеть хоть сквозь дождь, хоть сквозь туман, и днем, и ночью. Для начала разведчики решили осмотреть поселок и его окрестности, чтобы выяснить, есть ли там противник. К поселку подходили очень осторожно, но никаких следов присутствия противника они не обнаружили. Подойдя ближе, бойцы увидели, что поселок почти полностью разрушен, вероятно, его разбомбили с воздуха кассетными плазменными бомбами. Даже около руин поселка все было выжжено и имелись следы плазменных взрывов в виде оплавившегося грунта. Подбитый ТБМ по-прежнему стоял на том же месте, только теперь на его борту красной краской было намалевано «AFA» и коряво на ломаном русском — «смерт русне». Убитых членов экипажа враги вытащили из скафандров и насадили на колья, воткнутые в землю рядом с машиной. Такое глумление над погибшими в бою воинами не практиковали даже в Западных Темных Мирах, несмотря на всю их демократическую извращенность. Похоже, что на планету Кукуевка высадились какие-то совсем уж редкостные мрази. Бойцы сняли тела погибших товарищей с кольев и похоронили их. Затем осмотрели подбитый ТБМ, но там уже успели помародерствовать враги, которые взяли все, что можно было взять.

Святобор посмотрел на карту, чтобы определиться, куда идти дальше. Кроме шахтерского поселка и самой шахты, на острове больше ничего не было. На расположенный неподалеку остров, где помещалась ракетная база, соваться было бессмысленно — после ядерного удара от острова и базы могли остаться только оплавленные радиоактивные воронки. Рядом, на болоте, стояла добывающая платформа. От шахты шла монорельсовая дорога, которая проходила через эту платформу и затем шла на другой остров, где располагались космопорт и главный город Кукуевки, который сложно было назвать городом, скорее это был просто большой поселок. А в сотне километров от города находились военный городок и главная база сил планетарной обороны, под которой размещался штабной бункер. И Святобор принял решение двигаться к монорельсовой дороге, а дальше по ней идти к городу, чтобы выяснить, что там творится, а затем уже двигаться к базе сил планетарной обороны.

Через пару часов разведчики подошли к монорельсу. Святобор и Томилин, чьи скафандры имели антигравитаторы, взяли ополченца Зорина под руки и поднялись вместе с ним на консоль, предназначенную для движения роботизированных вагонеток, перевозивших руду на завод для переработки. Идя по монорельсу, бойцы через пару километров обнаружили состав таких вагонеток. Зорин, ранее занимавшийся ремонтом систем управления подобной техники, вскрыл нанотронный блок и подключил к нему устройство, которое он на всякий случай взял с собой. При помощи этого устройства он разгрузил одну из вагонеток и, когда бойцы сели в нее, включил тяговый двигатель. Состав понесся по монорельсу сначала над зарослями мха, а затем над поверхностью болота. Скорость была приличной, и вскоре недалеко показалась добывающая платформа. Зорин опять поколдовал над своим устройством, и состав свернул на ветку, отходившую от основной линии к платформе.

Платформа продолжала функционировать в автоматическом режиме, вероятно, ее не отключили, когда была объявлена эвакуация. Бойцы прошли к главному центру управления. Двери, ведущие в центр, были разворочены взрывом плазменной гранаты. За ними валялись искореженные остатки мебели, которой находящийся здесь персонал пытался забаррикадироваться. В помещении лежали трупы шести инженеров — как раз полный состав дежурной смены. Видимо, рабочие, обслуживающие платформу, ее покинули, когда была объявлена эвакуация, а эти шестеро остались в центре управления, чтобы продолжать работать. Четверых, судя по всему, сразу расстреляли из лазерных винтовок, а двоих перед смертью пытали, а затем убивали долго и мучительно. Разведчики покинули центр управления, не выдержав этого жуткого зрелища. Увиденное потрясло Святобора, и он теперь хотел поскорее добраться до военного городка, надеясь все же спасти любимую жену. Лейтенант с ужасом думал о том, что то же самое могло произойти и там. Разведчики быстро осмотрели кабинеты администрации, бытовые и жилые помещения. Больше ни живых, ни мертвых они не обнаружили. Везде царил разгром — видно было, что захватчики при первой же возможности начинали все громить и грабить. Удивительно, что они не только не взорвали платформу, но даже не вывели ее из строя.

Бойцы опять сели в вагонетку и поехали дальше. После увиденного в центре управления они мрачно молчали, подавленные кровавым зрелищем. Неожиданно вагонетки снизили скорость и остановились.

— Сработала автоматическая система торможения. Похоже, впереди препятствие, — сказал Зорин и выглянул из вагонетки.

Впереди метрах в тридцати стоял пассажирский поезд. Его вагончики были разворочены и оплавлены выстрелами плазменных пушек. Похоже, его расстреляли с воздуха вражеские штурмовики. Ничего не оставалось делать, как вылезти из вагонетки и пойти вперед. Когда разведчики подошли ближе, то увидели, что в вагонах поезда находятся обгорелые останки человеческих тел. Видимо, это были рабочие с платформы, которые ее покинули на этом поезде. Дальше опять пришлось идти по монорельсу пешком. Однако через пару километров стоял еще один состав вагонеток с рудой. Зорин опять подключил свой прибор, разгрузил одну из вагонеток, и отряд продолжил путь, используя этот поезд.

Когда болото закончилось, Святобор выглянул из вагонетки, благо прибор всепогодного видения позволял далеко видеть даже через дождь и частично через облачность, хотя она на Кукуевке-4 всегда была низкой и плотной. Осмотреться он решил весьма вовремя — впереди в небе он увидел пару вражеских штурмовиков, барражировавших на небольшой скорости, вероятно патрулируя подступы к городу. Они могли засечь движущийся поезд и расстрелять его так же, как был расстрелян пассажирский поезд, везший рабочих с платформы.

— Мечеслав, тормозите! — воскликнул Святобор.

— Что случилось?! — встревоженно спросил Томилин, выглядывая из вагонетки.

— Подступы к городу патрулируют штурмовики. Боюсь, что могут нас расстрелять.

— Может быть, пустим вперед одну вагонетку и посмотрим, что они будут делать? — спросил Зорин, остановив поезд.

— Хорошая идея! — одобрил Святобор.

— Тогда попробуем… — сказал Зорин, склонившись над своим прибором.

Клацнуло сцепное устройство, и две головные вагонетки, набирая скорость, помчались вперед. Они уже почти скрылись из виду, когда их заметили вражеские штурмовики. Они заложили крутой вираж и метнулись к монорельсу. Вдали сверкнули выстрелы плазменных пушек и полыхнули оранжевые шары плазменных разрывов, коверкая и плавя вагонетки. Оставалось только продолжать путь пешком, надеясь, что маскировочные поля скафандров не позволят издалека обнаружить троих бойцов. Но теперь до города оставалось уже недалеко, и путь должен был занять не более нескольких часов.

Когда до города оставалась пара километров, разведчики заметили, что вокруг города установлено плазменное заграждение, которое нельзя было преодолеть даже в скафандре, а около имеющихся в заграждении ворот стоят два боевых робота и несколько пехотинцев в черно-красных бронескафандрах. Роботы были израильского производства — «Шалом-IV», устаревшие и давно снятые с вооружения в самом Израиле. Но израильтяне, будучи народом прижимистым, продали большое количество таких роботов, сняв с них вооружение, заменив системы управления на гражданские и переделав их под выполнение разных работ в строительстве и сельском хозяйстве. Некоторое количество таких роботов, захваченных в качестве трофеев, находилось на вооружении войск Великого Исламского Халифата, правда, прошедших существенную модернизацию. Эти же, похоже, были перевооружены в какой-то кустарной мастерской. Было видно, что на них стоят лазерные пушки от расиянских истребителей и гидравлика от альдебаранских промышленных роботов. Кроме того, они, судя по приделанным кабинам, были превращены в механойдов — ходячие боевые машины. Но, даже несмотря на устарелость данных роботов, трем пехотинцам было сложно им противостоять.

— Ну что, товарищ лейтенант? — спросил Томилин. — Через плазменный барьер нам не пройти, с этими страшилами, которые стоят на воротах, конечно, можно было бы справиться. Но им на подмогу тут же примчатся штурмовики, которые сожгли вагонетки. А против штурмовиков у нас нет никаких шансов…

— Да, рядовой, — кивнул Святобор, глядя на карту. — Тогда двинемся к космодрому, а затем к военному городку. Зато есть первый результат разведки. Мы выяснили, что противник превратил город в свою базу Ведь не зря они оградили его барьером и выставили охрану.

— Нам бы какое-нибудь средство передвижения найти, — сказал Томилин. — А то до космодрома путь не близкий, а от него до военного городка вообще сутки топать. Хотя на космодроме как раз мы и сможем что-нибудь найти. Тем более, вы же ведь летчик…

Путь до космодрома занял почти три часа. Несколько раз в стороне парами пролетали вражеские штурмовики, патрулировавшие окрестности вокруг города. Комплекс зданий космодрома оказался также окружен плазменным барьером и охранялся боевыми механоидами и пехотой. Но поле, предназначенное для взлета, посадки и стоянки орбитальных челноков и небольших космических кораблей, имевших возможность садиться на планеты, враги не оградили плазменным забором. Его охрану несли немногочисленные боевые роботы и пехотные патрули. Но из-за огромных размеров поля плотность охраны была крайне низкой, что позволяло туда пробраться, соблюдая определенную осторожность.

На поле стояли три вражеских транспортных корабля и один корвет, а также десяток космических яхт, на которые было установлено вооружение. В дальнем конце поля стояло два десятка штурмовиков и десяток истребителей. Судя по тому, что около них копошился технический персонал и машины обслуживания, эти аппараты активно использовались для контроля над поверхностью планеты и подавления последних очагов сопротивления.

Святобор остановил свой выбор на небольшой яхте, стоящей на самом краю поля, поблизости от которой не было охраны. Ее люк был открыт и из него торчал трап. Пригнувшись, разведчики скрытно приблизились к космодрому, и когда до яхты оставались последние сто метров, то они преодолели это расстояние бегом. Когда бойцы уже подбегали через последние десятки метров открытого пространства к яхте, их заметил один из вражеских патрулей и начал стрелять. Над головами бегущих бойцов засверкали лазерные лучи.

Несмотря на стрельбу, разведчики добежали до трапа и поднялись в яхту. Святобор сразу же побежал искать рубку управления, а Зорин стал закрывать входной люк. В коридоре лейтенант наткнулся на одного из членов экипажа яхты. Это был толстяк среднего роста, с большим носом, пухлыми губами и фиолетовым цветом кожи. Он был без оружия и скафандра, а потому не мог противостоять Святобору, который ударом руки, закованной в мифриловую броню, легко отправил противника в нокаут. Пока лейтенант добрался до рубки, рядовой Томилин взял в плен остальных членов экипажа, которые сидели в кают-компании и потребляли дурманящее зелье. Подоспевший Зорин притащил в кают-компанию и того фиолетового матроса, на которого Святобор наткнулся в коридоре. А пока бойцы разбирались с пленными, лейтенант все же добрался до рубки и уселся в кресло пилота. Яхта была альдебаранской постройки, потому Святобору удалось относительно быстро разобраться с управлением, благодаря знаниям, полученным в училище. Вот если бы она была построена в Халифате или на какой-нибудь экзотической планете, то было бы намного сложнее.