Пылающие небеса

19 Имперские офицеры не сдаются

Лежа на полу со связанными руками, Святобор не мог ничего сделать с этим злобным коротышкой, который продолжал истерично хохотать, прыгая и пританцовывая вокруг пленника. От отчаяния лейтенант закрыл глаза и сжал зубы. Ведь его пять лет готовили в училище, чтобы он мог защищать Народ и Империю от врага, а когда настал момент, в который судьба Народа и Империи полностью зависят от него, лейтенанта Железякина, лейтенант Железякин оказался не в силах что-либо сделать. Он лежал связанным на полу, вокруг него с хохотом и воплями скакал маньяк, желавший убить и поработить миллиарды людей. А лейтенант Железякин лежал и покорно ждал, когда привезут личинки гнидогадойдов и его самого превратят в разносчика смертельно опасной заразы. Что сказал бы по этому поводу подполковник Терехов, который на занятиях по духовно-политической подготовке говорил, что русский офицер никогда не должен сдаваться, что русский офицер должен сражаться до конца, до победного конца. Подполковник Терехов всегда учил руководствоваться верой в Русский Народ, идеологией научного национализма и мудрыми указаниями Верховного Председателя. А что сказал бы товарищ Верховный Председатель?..

И вдруг перед глазами лейтенанта возник образ товарища Верховного Председателя. Вождь посмотрел на лейтенанта сквозь стекла своих старомодных очков и спросил:

— Товарищ лейтенант, вы знаете, что является нашим главным оружием?

— Так точно, товарищ Верховный Председатель, нашим главным оружием является победоносная идеология народного социализма! — с готовностью ответил Святобор.

— Тогда действуйте, товарищ лейтенант, ведь Партия вооружила вас идеологией, которой не может противостоять никакая сила во вселенной — ни церковное мракобесие, ни смердящий либерализм, ни антинародная демократия, ни неотроцкизм с анархо-дебилизмом в придачу! Наша идеология непобедима, потому что она имеет научную основу и служит интересам Народа!

— Эй, ты с кем разговариваешь?! — испуганно воскликнул полковник Гусейнов, который в силу своей идеологической неполноценности не мог слышать твердый голос Верховного Председателя и видеть его светлый лик.

Дверь открылась, и в комнату вошел боевик, комбинезон которого отличался от униформы других боевиков наличием лампасов и эполетов.

— Мой господин! — низко поклонившись, доложил вошедший. — Груз доставлен!

Злорадная улыбка расплылась на жирной прыщавой морде полковника Гусейнова, и он, торжествуя близкую победу, высокомерно посмотрел на пленника. Довольно потирая руки, полковник обошел вокруг лейтенанта и, переведя взгляд на своего главного боевика, писклявым голосом приказал:

— Контейнер погрузите в трюм и поставьте рядом с ним усиленную охрану! Но прежде принесите сюда одну капсулу! Я хочу сделать маленький подарочек нашему юному гостю… Хи-хи-хи… Гы-гы-гы…

Но враг не ведал, какой непобедимой силой является любовь к своему Народу и беззаветная преданность Родине, живущие в сердце русского офицера. Эта сила вдохновила Святобора на борьбу. Лейтенант попытался напрячь мышцы, чтобы порвать веревки, которыми были связаны его руки. Но нановеревки были способны выдерживать огромные нагрузки и потому они лишь до крови врезались в кожу. От напряжения и боли Святобор начал терять сознание и перед ним опять появилось видение — светлый образ Верховного Председателя.

— Напрягите волю, товарищ лейтенант! Верьте в победу! — твердым голосом произнес Верховный Председатель, глядя на Святобора своим честным и мудрым взглядом.

Святобор напряг волю, его тело наполнилось неведомой силой.

— Слава Руси! Слава Русскому Народу! Слава Победе! — прокричал лейтенант.

От этого крика в ужасе отпрянули полковник Гусейнов и его главный подручный. Даже находящиеся в других отсеках члены команды в страхе вжали головы в плечи. В голосе лейтенанта отражалась мощь брони и орудий тяжелых имперских крейсеров, подлетавших к Кукуевке. В его голосе слышалась тяжелая поступь закованной в мифриловые бронескафандры имперской десантной бронепехоты. В его голосе была мощь всей Великой Народной Социалистической Империи Русь, бескрайние просторы ее планет, конвейеры автоматизированных заводов, гидропонные фермы имперских колхозов. В его голосе была отражена вера всего многомиллиардного имперского Народа в правоту народно-социалистической идеологии, родной Державной Партии, готовность всего имперского Народа решительно и до конца сражаться за торжество народного социализма. Святобор напряг все силы, превозмогая боль, и, до крови разодрав кожу на руках, смог освободиться от нановеревок.

— Тащите скорее капсулу с личинкой! — заверещал полковник Гусейнов и бросился напяливать свой уродливый черный скафандр.

Его главный подручный метнулся к дверям, а из коридора в помещение вбежали четверо боевиков, выхватывая на бегу лазерные пистолеты. Но Святобор не растерялся. Он перекатился в сторону, сжался, а затем, резко выпрямившись, оттолкнулся ногами от кресла и кувырком метнулся под прикрытие дивана. В каюте засверкали лазерные лучи. Под руку Святобору попала пустая бутылка, валявшаяся около дивана. Он швырнул ее через продырявленную лазерными лучами спинку с криком «Ложись, граната!». Боевики, не сообразив сразу, что летящий им под ноги предмет является всего лишь пустой бутылкой, метнулись в коридор, столкнувшись в дверях. При этом один из них выронил свой лазерный пистолет, который с громким стуком упал на пол и отлетел на середину каюты.

Паника среди боевиков дала Святобору небольшую паузу, во время которой он попытался развязать нановеревки на ногах, но узлы были затянуты туго и не поддавались. И тогда он заметил лежащий на полу лазерный пистолет. Лейтенант метнулся к нему и одновременно в каюту вбежал боевик, который его выронил. Видя, что пленник пытается дотянуться до оружия, боевик метнулся к своему пистолету, но как только он наклонился, Святобор сделал кувырок и резко ударил его связанными ногами в лицо, отбросив обратно к двери, где уже стоял другой боевик, пытаясь целиться из лазерного пистолета в Святобора. Тот боевик, которого ударил лейтенант, отлетел на своего сообщника, помешав ему выстрелить, а в следующее мгновение пистолет был уже в руках у Святобора, который тут же начал стрелять. Лазерные лучи пронзили сразу обоих боевиков, которые были без скафандров, лишь в легких комбинезонах.

Из дверей попытался высунуться третий боевик, но как только перед его носом засверкали лазерные лучи, сразу же ретировался назад в коридор. Расстреляв врагов, Святобор аккуратно сжег лазерным лучом пистолета путы на ногах и попытался встать. В этот момент в дверях опять появился третий боевик, рассчитывавший неожиданно выскочить и застрелить Святобора. Но реакция у лейтенанта оказалась лучше, и он успел первым нажать на спусковой крючок, одновременно перекатом уходя с линии прицеливания противника. Лазерный луч попал врагу в плечо и тот, выронив пистолет и схватившись здоровой рукой за рану, истошно закричал и спрятался обратно за дверь.

Пока шла битва с боевиками, лезшими из коридора, Святобор почти забыл, что у него за спиной в стенном шкафу возится полковник Гусейнов, напяливая на себя свой уродливый черный скафандр. Полковник сам ему напомнил о себе, ударив сзади по затылку старинным деревянным стулом. Лейтенанту повезло, что маленький рост полковника не позволял нанести нормальный удар, и вместо того чтобы хорошо размахнуться, полковнику пришлось подпрыгивать и в прыжке пытаться дотянуться стулом до головы лейтенанта. От удара лейтенант потерял сознание и упал на пол. Полковник схватил один из валявшихся на полу лазерных пистолетов и уже прицелился, но вместо того чтобы выстрелить, злорадно захихикал своим мерзеньким хрюкающим смехом.

— Хи-хи-хи… Противный шалунишка! Ты решил со мной поиграть! Считай, что ты уже доигрался! Сейчас тебе принесут твоего маленького многоногого дружка, который отныне поселится в твоей голове. Надеюсь, вы подружитесь, он такой хорошенький. Хи-хи-хи!..

Затем полковник собрал все оставшееся оружие, но, увидев, что Святобор со стоном открыл глаза и пытается встать, напоследок пнул его ногой под ребра и убежал. Лейтенант встал, тряхнул головой и понемногу пришел в себя после удара. Осмотрев каюту, он не нашел никакого оружия, а где-то в коридоре уже громыхали тяжелые шаги. Сопровождавшие их звуки сервосистем говорили о том, что приближается или робот, или боевик в механизированном скафандре. Попытаться драться врукопашную с роботом или боевиком, облаченным в бронескафандр, было абсолютно бессмысленно. Святобор сначала решил спрятаться в потайной стенной шкаф, где до этого находился скафандр полковника Гусейнова, но затем все же решил рискнуть и попробовать воспользоваться неповоротливостью и ограниченным обзором, которым должно было обладать приближающееся к каюте бронированное чудище. Лейтенант прижался к стене около двери, поджидая противника.

Вскоре в дверях появился боевик в тяжелом бронескафандре с плазменной винтовкой наперевес. Но громоздкий экзоскелет не смог пролезть через дверь. Скафандр явно был сконструирован для боев на открытой местности и потому не рассчитан на передвижение через узкие проходы. Зацепившись своими титановыми плечами за косяки двери, боевик мог поворачивать свое оружие только в очень узком секторе перед собой. Боевик просунул шлем в проем двери и повернул голову сначала в одну сторону, затем в другую и заметил стоящего у стены русского лейтенанта. Святобор тоже разглядел за толстым стеклом черно-красного шлема озлобленную небритую харю врага с мясистым носом и маленькими черными поросячьими глазками.

Увидев пленника, вражеский боевик попытался развернуть в его сторону оружие. Взвыли гидроприводы и сервосистемы его экзоскелета, нанотитановая броня заскрежетала по косякам двери, но повернуться в дверях боевик так и не смог. Святобор кое-как дотянулся до валявшегося на полу стула, которым его бил по голове полковник Гусейнов, поднял его и отломал ножку, которую, улучив момент, засунул между бронепластинами вражеского скафандра. При следующем движении бронепластины сошлись, с хрустом перемалывая дерево, однако из сустава бронированной руки на пол начала капать темная жидкость, вероятно, обломок ножки повредил какой-то гидропривод. Теперь каждый раз, когда враг пытался двигать рукой, в суставе слышался хруст. А затем раздался хлопок, и темная жидкость полилась на пол ручьем, механическая рука заскрипела и перестала сгибаться в локте, несмотря на надсадный вой гидросистемы. Через стекло вражеского шлема было видно, что там внутри, на щитке замигала красная лампочка, сигнализирующая о неисправности. Враг скорчил злую гримасу и покосился на находящийся перед его лицом приборный щиток, располагавшийся внутри шлема вдоль нижнего края смотрового стекла.

После повреждения гидропривода одной из рук враг не мог наводить оружие вообще. Воспользовавшись этим, Святобор приблизился к нему и начал отстегивать шлем. Вражеский боевик, который, как выяснилось, застрял в двери, был бессилен что-либо сделать. Он попытался стрелять, но плазменные заряды только прожгли обои и начали плавить металл на противоположной стене каюты. Тем временем Святобор отстегнул крепление и снял с головы врага шлем, который оказался довольно тяжелым. Тогда враг использовал последнее имеющееся в его распоряжении средство — он начал ругаться и плеваться в лейтенанта. Святобор заслонился от плевков снятым шлемом, а затем, приподняв его, ударил врага по голове. Вражеский боевик взвыл от боли, но сознание не потерял. Тогда Святобор поднял шлем двумя руками над собой и с силой еще раз опустил на голову врагу. Тяжеленный шлем с глухим звуком ударил его по макушке. Череп у боевика явно был прочный, но шлем был все же прочнее, и с третьего раза Святобору удалось проломить врагу голову.

Убедившись, что враг мертв, лейтенант попытался выбраться из каюты в коридор, но дверь была полностью перегорожена экзоскелетом убитого боевика, который в ней застрял. А в коридоре уже был слышен топот ног и визгливые крики полковника Гусейнова.

— Тащите сюда капсулу с личинкой! — верещал полковник Гусейнов на весь звездолет, подгоняя своих боевиков. — Скорее тащите личинку, и ему конец! Личинка заставит его подчиняться!

Святобор выглянул в коридор и увидел, что к каюте, где он находился, бежали двое боевиков, тащивших прозрачную капсулу, в которой мерзостно шевелилась отвратительная членистоногая тварь. Боевики бежали осторожно, опасаясь повредить капсулу и со страхом глядя на смертоносную тварь, находящуюся в ней. В этот момент Святобор заметил, что у застрявшего в дверях боевика в специальных отсеках, заменяющих на бронескафандре обычные карманы, находятся не только запасные обоймы к плазменной винтовке, но и плазменные гранаты. Тем временем боевики, тащившие в своих дрожащих от страха руках капсулу с извивающимся гнидогадойдом, подбежали уже совсем близко.

Святобор вытащил одну из гранат, но когда он активировал ее и приготовился к броску, враги были уже у дверей. Один из боевиков повернул рычажок замка на капсуле, а второй открыл крышку и вытряхнул наружу личинку гнидогадойда. Чуя потенциальную жертву, личинка метнулась к Святобору. Спасаясь от нее, лейтенант отпрыгнул в глубь каюты. Но гнидогадойд был стремителен, как молния, он прыгнул, метя в лицо своей жертве, однако из-за того, что лейтенант, отскакивая назад, в последний момент споткнулся и упал, личинка с хищным шипением пролетела над ним и приземлилась на пол, готовясь к новому прыжку. При падении у Святобора из левого нагрудного кармана форменного комбинезона выпала маленькая красная книжечка с золотым коловратом на обложке. Эта книжка содержала мудрые изречения Верховного Председателя, определявшие генеральную линию Единой Партии и суть проводимой Партией политики. Такие священные для каждого гражданина Империи книжки постоянно носили с собой все имперские офицеры.

Тем временем личинка зашипела и, извиваясь, попыталась вновь прыгнуть на Святобора. Ее острые лапки рвали ковер и скребли обнажавшийся под разорванным ковром паркет. Движимая слепой злобой, она неудержимо стремилась к лейтенанту, чтобы проникнуть в его мозг и превратить в своего раба. Но лейтенант Железякин, прошедший курс духовно-политической подготовки в имперском военном училище и сдавший на отлично экзамены по теории научного национализма и истории Единой Партии, не был простой жертвой, в мозг которой могла бы залезть какая-нибудь гадкая личинка, даже личинка такого опасного мозгового паразита, как либеральный гнидогадойд. Подполковник Терехов, читавший в училище курс лекций по духовно-политическим предметам, подготовил будущих офицеров к схватке с любым противником и вооружил их непобедимой народно-социалистической идеологией. И в тот момент как раз в руках лейтенанта была мудрость Верхового Председателя, сконцентрированная в этой маленькой красной книжечке с золотым коловратом на обложке.

«Бейте врага, лейтенант! Чего же вы медлите?! — где-то в подсознании Святобора послышался твердый голос Верховного Председателя. — Ведь у вас в руках оружие, против которого бессилен любой враг!»

Считалось, что личинка гнидогадойда настолько быстра, что любой обычный человек не сможет от нее увернуться и что ее панцирь настолько прочен, что мало какое оружие сможет ее уничтожить. Но Святобор, ободренный словами Верховного Председателя, с размаху прихлопнул смертоносную личинку цитатником. Красная обложка священной книги с хрустом раскрошила панцирь мерзкой твари. Тело личинки, лопнув, издало чавкающий звук и расплылось по ковру мерзкой зловонной слизью. Даже такой опасный мозговой паразит был бессилен против мудрости Вождя, собранной в крохотном красном томике.

Святобор вытер священную книгу, с любовью посмотрел на золотой коловрат на ее обложке и убрал обратно в карман гимнастерки. После этого он подошел к застрявшему в дверях боевику в экзоскелете и, убедившись, что позади него в коридоре нет других врагов, начал обследовать отсеки в его скафандре. Боевики, которые притащили личинку гнидогадойда, вероятно, поспешили убежать, так как сами панически боялись этой отвратительной твари, зная, насколько она опасна. Из скафандра удалось извлечь четыре плазменные гранаты и огромный лазерный нож, который по своим размерам вполне мог претендовать на статус лазерного меча. При помощи лазерного меча Святобор частично разрезал застрявший в дверях механизированный бронескафандр, а затем, разбежавшись, ударом ноги вытолкнул его в коридор, освободив таким образом проход через дверь.

Выйдя в коридор, лейтенант увидел приближающегося к каюте полковника Гусейнова, позади которого шли двое боевиков с плазменными винтовками. Видя, что Святобор стоит посреди коридора и вооружен лазерным мечом, полковник в замешательстве остановился. Боевики спрятались за ним, с опаской глядя на лейтенанта, который уже успел продемонстрировать, каким опасным противником он является. Возможно, они думали, что личинке гнидогадойда удалось заразить Святобора и подчинить его себе, тогда он был для них тем более страшен, как носитель смертоносной заразы.

— Кхм… — торжественно откашлялся полковник Гусейнов и произнес: — Повинуйся, раб! На колени перед господином, раб!

— Мы, русские, никогда не будем рабами! Никому не удастся нас поработить! — гордо ответил Святобор, щелкнув тумблером включения лазерного меча.

Ярко вспыхнул лазерный клинок, озарив коридор ярким желтым светом. Боевики, стоявшие за спиной полковника Гусейнова, вскинули свои плазменные винтовки и прицелились в Святобора поверх головы полковника, но без команды стрелять не стали.

— Но… Почему?! Как ты посмел?! — растерянно пролепетал испуганный полковник. — Ведь у тебя в мозгу должен сидеть гнидогадойд… Ты не можешь не выполнять мои приказы!

— Я раздавил твое насекомое, как простого таракана! У вас не получится поработить русский народ, полковник Гусейнов! — ответил Святобор. — Вы попытались разбомбить наши войска планетарной обороны, а затем удрать от наших тяжелых крейсеров на своем скоростном разведчике-невидимке. Но наш народ силен не только боевыми машинами и тяжелыми крейсерами. Наш народ силен своей любовью к Родине, волей к победе, верностью родной Державной Партии и мудрым руководством товарища Верховного Председателя. И ничто не способно противостоять нам, когда нас ведет в бой товарищ Верховный Председатель!

— Убейте его! Стреляйте! Чего стоите как истуканы! Огонь! Огонь! Стреляйте в него! — истерично заголосил полковник, одновременно расталкивая своих боевиков, пытаясь сам удрать.

Выстрелить боевики не успели, так как, чтобы протиснуться в узком коридоре, полковник Гусейнов, бросившись удирать, растолкал их и прижал к стенам боками своего пузатого скафандра. Воспользовавшись заминкой противника, Святобор кинул под ноги боевикам плазменную гранату, а сам метнулся обратно в каюту. Полковнику все же удалось протиснуться между боевиками и вприпрыжку скрыться за поворотом коридора. Увидев и осознав непобедимость правой идеологии, полковник впал в панику и с истеричными воплями умчался куда-то в глубь звездолета. Грохот плазменного взрыва гулким эхом разнесся по отсекам, озарив коридор яркой вспышкой. Святобор успел лечь в каюте на пол, перед тем как ему в спину с силой ударила взрывная волна, одновременно обдав жаром. Сразу после взрыва лейтенант опять вскочил на ноги и оглянулся. Переборка, отделявшая каюту от коридора, сильно деформировалась и местами даже оплавилась. Паркет и ковер около покореженной двери были обуглены и дымились. Все же роскошная обстановка, которой окружал себя бывший расиянский полковник, была весьма пожароопасна.

Несмотря на то что коридор заполнился едким дымом, его стены были раскалены, а освещение полностью выведено из строя, Святобор выбежал из каюты и, кашляя от дыма, побежал по коридору, освещая себе путь светом лазерного меча и стараясь не касаться раскаленных взрывом стен. Забежав за поворот коридора, лейтенант натолкнулся на еще одного боевика, спешившего на помощь своим соплеменникам. Недолго думая, он махнул лазерным мечом, разрубив врага от головы до пояса. Тело убитого врага упало на пол. Святобор тут же нагнулся и схватил его плазменную винтовку, обрадовавшись, что наконец-то смог заполучить нормальное оружие.

Это был новейший образец стрелкового оружия, созданный в Пятом Райхе, — автоматическая плазменная винтовка G13A9. Святобор изучал такие в училище, однако им рассказывали про более ранние версии — до пятой включительно. А в качестве образцов имелись только два экземпляра версии G13A2. Конструкция разных версий винтовки принципиально не отличалась, совершенствовались только отдельные узлы, в первую очередь система наведения. Осмотрев захваченное оружие, Святобор понял, что система управления и наведения у этой версии винтовки совершенно иная, чем та, которую он изучал в училище. Она была способна находить и распознавать цели не только в среде с низкой прозрачностью, например в сильно задымленной атмосфере или вообще под водой, но даже сквозь не слишком толстые стены. При этом изображение цели и ее идентификация отображались на встроенном в винтовку экране, выполнявшем роль прицела. Здесь явно также присутствовала система распознавания «свой-чужой», которая появилась еще на версии G13A4.

Глянув на экран, Святобор увидел мигающую красными готическими буквами надпись на германском языке — «Achtung! Systemen strelyajtung nicht! Identifikatung egog!» «Понятно! — догадался Святобор, прочитав надпись. — Уважаемые ахтунги! Ведение огня заблокировано. Ошибка идентификации. Значит, в этой железяке еще и система идентификации владельца появилась, и теперь из нее может стрелять только тот, кто в ее памяти записан». Действительно, на прикладе винтовки имелся считыватель отпечатка пальца, около которого мигала красная лампочка. Еще один считыватель был на рукоятке, который автоматически определял того, кто за нее брался, чтобы стрелять. Таким образом, оказалось, что лейтенант рано радовался своему трофею, который оказался абсолютно бесполезным. Понятно было, что отпечаток пальца убитого врага также не помог бы, так как любой считыватель воспринимал только живой палец, а не мертвый или скопированный отпечаток.

Потому винтовку пришлось бросить и двигаться дальше по-прежнему лишь с лазерным мечом и тремя плазменными гранатами. Меч он держал в правой руке, а в левой — готовую к броску гранату. За следующим поворотом коридора оказался трап и двери лифта. Вероятно, они друг друга дублировали. Лифт был занят и потому Святобор решил, что безопаснее будет двигаться по трапу.

Лейтенант начал лихорадочно соображать, куда идти дальше. Трюм, в котором находился контейнер с личинками гнидогадойдов, явно должен был располагаться на одном из нижних ярусов, ниже кубрика команды и выше двигательного отсека. Но Святобор слышал, что полковник Гусейнов приказывал выставить у трюма усиленную охрану. Значит, там его должны были ждать по меньшей мере десяток вражеских боевиков, облаченных в бронескафандры и вооруженных тяжелыми плазменными винтовками или ручными плазмометами. Лазерный меч против них был бы бессилен, а трех плазменных гранат, вероятно, не хватило бы. Тем более что следовало оставить по меньшей мере одну гранату для уничтожения контейнера с заразой. Апартаменты полковника располагались, скорее, на верхнем ярусе жилого отсека, значит, выше должен был находиться отсек управления, а над ним отсек вооружения и приборный отсек. Конструкция этого корабля была секретной, но Святобор в целом имел представление о примерной компоновке подобных легких скоростных разведчиков.

Следовательно, поднявшись по трапу на следующий ярус, он мог попасть в главную рубку звездолета. Там, конечно, тоже должны были находиться вооруженные боевики, но, вероятнее всего, имеющие легкое вооружение. Можно было вывести из строя аппаратуру управления звездолетом, а если повезет — то еще и уничтожить главный вычислитель или отключить защитные поля и поле «невидимости». Звездолет не сможет взлететь и будет обнаружен подоспевшими на помощь имперскими войсками, которые его уничтожат. И еще немного подумав, Святобор начал осторожно карабкаться по трапу наверх.

На следующем ярусе действительно размещалась главная рубка и посты управления бортовыми системами корабля. К счастью, на дверях сохранились альдебаранские таблички. За ближайшей к трапу дверью размещался пост управления двигателями и генераторами. Святобор, недолго думая, шагнул к двери и увидел, что она закрыта на замок, а рядом с ней на стене находится клавиатура кодового замка и окулярами считывателя сетчатки глаз. Разбираться с этой двойной системой запирания Святобор не стал, а просто вырезал лазерным мечом дыры в двери, через которую смог пролезть в помещение поста управления. Пост управления силовыми системами был совсем крохотным — примерно метр на полтора. Там находилось кресло, предназначенное для оператора, и пульт управления с несколькими экранами, клавиатурой и большим количеством различных кнопок, индикаторов и переключателей на разных панельках. Вероятно, каждая панель управляла каким-то отдельным агрегатом, а основная клавиатура и экран служили для работы с вычислителем, который управлял всеми силовыми системами и был интегрирован в общую информационную систему звездолета.

Быстро пробежав глазами по всем надписям на панелях управления, лейтенант нашел панели, управляющие системами охлаждения. Он полностью отключил охлаждение генераторов защитных и маскировочных полей, которые работали на полную мощность. Затем включил систему охлаждения двигателей и генераторов антигравитации, задав их охлаждение в максимальном аварийном режиме. Такой режим охлаждения был предусмотрен только на случай каких-либо неполадок, вызвавших критический перегрев. Таким образом, в скором времени основные двигатели и генераторы антигравитации должны были замерзнуть, и для запуска пришлось бы тратить время на их прогрев. Затем Святобор включил на полную мощность топливные насосы. Умная автоматика попыталась возмутиться тем, что насосы включены при неработающем основном двигателе, но Святобор в ответ на запрос вычислителя подтвердил включение насосов. Следовательно, двигатели вскоре должны были быть не только заморожены, но и залиты топливом, что явно затрудняло их пуск и требовало предварительной продувки от его излишков.

Напоследок лейтенант глянул, как начали плясать цифры температуры генераторов защитных полей, а на экране вычислителя появилось предупреждающее сообщение о необходимости включить их охлаждение. Затем Святобор лазерным мечом сжег панели управления и клавиатуру вычислителя. Прежде чем сверкающее лазерное лезвие сожгло и экран, на экране появился запрос с главного поста управления звездолетом: «Что происходит? Почему растет температура генераторов? Харрис, проверьте систему охлаждения! Нам не удается ничего сделать с главного пульта, кто-то перевел управление в ручной режим!» Оказалось, что кнопки и переключатели на панелях блокировали дистанционное управление системами из главной рубки и, вероятно, существовали для ручного управления системами корабля в случае неисправности главной информационной сети.

Покинув пост управления бортовой энергетикой, Святобор натолкнулся на спешившего ему навстречу вражеского пилота, посланного проверить состояние систем охлаждения. Вражина схватился за висевшую у него на поясе кобуру с плазменным пистолетом, но достать оружие не успел, так как русский лейтенант отрубил ему голову лазерным мечом. Разделавшись с врагом, Святобор глянул на двери лифта и увидел, что он поднимается наверх. Недолго думая, лейтенант прорубил мечом дыру в дверях лифта и сбросил в лифтовую шахту плазменную гранату. В глубине шахты полыхнула яркая вспышка, и взрывная волна вышибла дверь в лифтовую шахту, благо Святобор успел от нее отскочить. Подбежав к убитому вражескому пилоту, он бросился к дверям главной рубки звездолета. Рубка была относительно небольшой, как и на всех малых звездолетах. Разумеется, при постройке этого звездолета альдебаранцы никак не могли обойтись без своего примитивного безвкусного дизайна. Потому центр управления звездолетом имел белый пол и черные зеркальные стены. Одну из стен занимал главный экран, а под ним стояли четыре ярко-красных пульта управления на блестящих хромированных ножках и такие же блестящие кресла из хромированных металлических трубочек с ярко-красными сиденьями. За двумя пультами сидели пилоты, которые отчаянно тыкали пальцами в сенсорные экраны своих пультов, пытаясь понять, что случилось с энергетическими системами корабля. Два кресла около боковых пультов пустовали, а сами пульты были выключены. Посередине помещения располагалось круглое возвышение, на котором находился еще один пульт и кресло. Судя по тому, что кресло было низким и широким, это было персональное командное место полковника Гусейнова. Только один из находившихся в рубке пилотов обернулся, услышав шаги вбежавшего Святобора. Увидев его, пилот сразу же потянулся к своей кобуре, но так же, как и его коллега, валявшийся за дверью, не успел достать оружие. Святобор, почти не целясь, выстрелил пару раз в него, а затем в того, который продолжал сидеть спиной к входной двери, по-прежнему тыкая пальцами в сенсорный экран. Разделавшись с пилотами, лейтенант принялся крушить лазерным мечом пульты управления.

Неожиданно на главном экране вспыхнула надпись «Критический перегрев генератора номер 12! Пожар отсек 24! Система пожаротушения включена!» Единственным уцелевшим пультом, который Святобор не успел разгромить лазерным мечом, оставался главный пульт, находившийся на возвышении посередине рубки. Лейтенант вскочил на возвышение и увидел, что главный пульт включен. На его экране была та же надпись. Недолго думая, Святобор ткнул пальцем в сообщение о включении автоматической системы пожаротушения и в появившемся на экране меню выбрал пункт «отключить и заблокировать автоматическое включение». Затем он вызвал меню общего управления системами пожаротушения. К сожалению, там не было функции полного отключения данных систем, можно было, только отключив их автоматическую активацию, перевести в ручной режим, позволявший их включать как с пультов управления, так и специальными кнопками в отсеках. На левой половине экрана появилось схематичное изображение звездолета, где красным цветом мигал загоревшийся отсек, а на правой половине — изображение с камер видеонаблюдения из этого отсека. Там сквозь клубы дыма были видны генераторы, кожухи которых уже начали деформироваться от перегрева, а из-под них вылетать искры и даже местами появлялись языки пламени. Затем где-то внизу послышался гул, корпус звездолета содрогнулся, а передаваемое с видеокамеры изображение исчезло. Затем послышался пронзительный писк сигнала тревоги, а на экране появилась надпись «Авария! Повреждения 22, 24, 25, 18-й отсеки! Пожар 22-й, 18-й отсеки! Система пожаротушения в ручном режиме [активировать систему пожаротушения] [переключить систему пожаротушения в автоматический режим] [объявить пожарную тревогу]». На схеме теперь мигали красным уже несколько отсеков. Это означало, что генератор, продолжавший работать, от перегрева взорвался и какое-то из полей больше не будет прикрывать звездолет.

У Святобора не было времени разбираться, какое точно — защитное или поле «невидимости», тем более что если пожар перекинется на соседние отсеки, то выйдут из строя и другие генераторы. А лейтенанту еще было необходимо найти трюм, где находился контейнер с личинками, уничтожить охрану и ликвидировать опасный груз. Тем временем со стороны трапа послышался топот ног и крики: «Включите систему пожаротушения! Отключите генераторы и насосы! Генераторы перегрелись, а насосы вот-вот зальют двигательный отсек плутониевой наносоляркой!»

Топот приближался и, судя по его тяжести, к главному центру управления бежали не только члены экипажа звездолета, но и тяжеловооруженные боевики. Святобор рубанул по пульту управления лазерным мечом и, соскочив с капитанского подиума, бросился к дверям. Выглянув из рубки, он увидел, что с нижнего яруса по трапу неуклюже поднимается боевик в тяжелом бронескафандре, вооруженный ручным плазмометом. Узкий и крутой трап явно не был рассчитан на передвижение в боевых скафандрах, для чего предназначался лифт. Но лифт был уже уничтожен, вместе с теми, кто в нем находился, и теперь боевикам приходилось карабкаться по трапу, что им давалось нелегко, поскольку они были вооружены даже не плазменными винтовками, а тяжелыми и громоздкими плазмометами.

Боевик уже вылез из люка по пояс и, заметив Святобора, появившегося в дверях командного центра, попытался направить на него плазмомет, но развернуть в его сторону громоздкое оружие помешало ограждение трапа. Святобор не стал ждать, пока боевик вылезет из люка до конца, и бросил в люк плазменную гранату. Граната прокатилась по полу и, упав в люк, со стуком запрыгала по ступенькам трапа. Боевик выбросил плазмомет, который свалился на тех, кто лез позади него, и попытался как можно скорее вылезти наверх, но не успел. Ярусом ниже прогремел взрыв. В люке сверкнула яркая вспышка, и взрывная волна помогла боевику закончить подъем. Его вышвырнуло из люка, ломая его телом, закованным в бронескафандр, ограждение трапа, и впечатало в потолок. После этого боевик с грохотом рухнул на пол. Но тяжелая броня скафандра все же сохранила ему жизнь. Возможно, он был немного оглушен и деморализован, но полностью цел. Лишь на подошвах и ножных бронепластинах обгорело и в некоторых местах отслоилось покрытие, обнажив темно-серую поверхность нанотитана.

Святобор пару раз выстрелил в боевика из лазерного пистолета. Но мощности этого слабого оружия, которое было предназначено лишь для самообороны членов корабельной команды, не хватило, чтобы пробить броню тяжелого скафандра. Лазерные лучи лишь оплавили нанотитановые бронепластины на груди и плече боевика, но не пробили их. Святобор засунул пистолет за ремень и включил лазерный меч. Боевик, который был вынужден выбросить свой плазмомет, также достал свой меч. Неожиданно в помещениях звездолета погасло основное освещение, остались гореть лишь тусклые аварийные лампы, подсвечивавшие мрачные интерьеры своим слабым красноватым светом. В полумраке яркими молниями заметались слепящие лазерные клинки. Боевик в своем тяжелом бронескафандре не мог двигаться быстро, но зато и поразить его броню было сложно. Для этого требовался очень мощный и точный удар или даже несколько ударов. В то же время Святобор, хотя и мог двигаться проворнее, но для него было бы смертельно даже легкое касание лазерного клинка.

Святобор решил не рисковать и начал поединок с того, что несколько раз махнул лазерным мечом перед противником, одновременно смещаясь в сторону, заставляя врага поворачиваться вокруг своей оси. Затем, вероятно, противник решил загнать Святобора в угол и прижать к стене, чтобы лишить его свободы маневра и таким образом свести к нулю преимущество в подвижности. В этом случае решающим фактором стала бы броня скафандра, делающая вражеского боевика трудноуязвимым. Но недостаточный обзор через смотровую щель бронешлема сыграл с врагом плохую шутку, и хитрость Святобора удалась. Враг не заметил, как лейтенант заставил его повернуться и, отступая, направил к люку, через который тот поднимался с нижнего уровня. Ограждение было сломано телом боевика, когда того вышвырнуло из люка взрывом. Двигаясь спиной, Святобор незаметно поглядывал под ноги, чтобы самому не упасть в люк. Затем прошел по его краю, махнув пару раз мечом, отступил назад и, встав в паре метров за ним, почти у самой стены, начал делать вид, что боится быть прижатым к ней. Боевик ускорил шаг, занося свой меч для удара, чтобы не дать Святобору выскочить из ловушки. При этом он наступил одной ногой в люк и с грохотом рухнул на пол. Лазерный клинок его меча дугой сверкнул в воздухе, просвистев всего в нескольких сантиметрах от плеча Святобора, и прочертил на рифленом металле пола оплавленную полосу. Воспользовавшись падением противника, лейтенант ринулся в атаку. Он хорошо помнил то, чему учил в училище на занятиях по рукопашному бою капитан Челюсть: «Лежачих не бьют, лежачих добивают».

Святобор обрушил свой меч на шлем врага. Лазерное лезвие высекло из нанотитановой брони сноп искр, оставив в ней глубокий след, но все же разрубить шлем не удалось. Несмотря на то что вставать после падения в тяжелом бронескафандре нелегко, враг все же попытался приподняться и махнул мечом, пытаясь подрубить лейтенанту ноги. Но Святобор подпрыгнул, так что огненная дуга лазерного меча прошла у него под ногами, и сам нанес удар, отрубив врагу бронеперчатку вместе с кистью руки, в которой была зажата рукоять лазерного меча. Бронеперчатка вместе с обрубком руки покатилась по полу, издавая металлический стук. Лазерный меч врага, последний раз сверкнув, отскочил в угол и там потух. После этого Святобор как следует размахнулся и нанес последний удар. Все же с этой попытки ему удалось разрубить вражеский шлем. К своему ужасу он увидел, что под шлемом оказалось не человеческого лицо, а что-то типа разумной рептилии — морда, похожая на морду ящерицы, покрытая мелкой серо-коричневой чешуей. Существо имело уродливые глаза на стебельках и широкий рот с тонкими губами, в котором виднелись ряды маленьких острых зубов. Можно сказать, что рот был от уха до уха, но на голове отсутствовали уши, вместо которых были просто маленькие слуховые отверстия. Вероятно, именно то, что это был не человек, а такая вот тварь, и объясняло то, почему она тащила с собой тяжеленный плазмомет, который обычно использовали только в сочетании с механизированными скафандрами, а также ее необычайную для бойца в тяжелом бронескафандре подвижность.

Пока Святобор разглядывал голову поверженного врага, с нижних ярусов звездолета донесся неясный гул. Переборки звездолета начали деформироваться, угрожающе заскрипели шпангоуты, заискрили силовые кабели. Вероятно, от перегрева энергетические системы корабля начали разрушаться, а вместе с собой разрушать корпус звездолета. Надо было спешить, ведь если разрушающиеся конструкции корпуса повредят контейнер с личинками гнидогадойдов, то опасная зараза может вырваться наружу, а последствия этого могут быть катастрофическими.

Святобор шагнул к люку, ведущему вниз, но услышал, что внизу снова топают боевики, одетые в тяжелые бронескафандры. Однако взрыв плазменной гранаты полностью разрушил трап, который вел наверх, и теперь они не могли подняться с жилой палубы звездолета на палубу, где находился центр управления. Значит, путь через люк был для Святобора закрыт. Внизу его явно ждали. Оставалась еще шахта лифта, благо взрывом гранаты дверь лифта полностью вышибло. Лейтенант осторожно заглянул в лифтовую шахту, тускло освещенную красноватым светом аварийных ламп. Плазменный взрыв полностью уничтожил кабину лифта, а то, что от нее осталось, валялось где-то на дне шахты.

Взявшись за висевший вдоль стены обесточенный кабель, Святобор начал медленно спускаться вниз, одновременно вспоминая схему звездолета, которую он видел на экране в центре управления. Если он все правильно понял, то под центром управления располагался уровень, где находились апартаменты полковника Гусейнова, под ним офицерский кубрик, далее кают-компания и офицерская столовая. Ниже три уровня занимали жилые помещения для матросов, а также рядового и сержантского состава десантной группы. Под ними находились кухня и столовая для рядового и сержантского состава. А под кухней размещалось хранилище продовольствия, занимавшее один ярус. Далее располагались два яруса, занятые хранилищами для снаряжения и аппаратуры. Это, собственно, и было то, что на разведывательном корабле соответствовало понятию трюма. На одном из этих двух ярусов и находилось тщательно охраняемое помещение, где хранился контейнер с личинками гнидогадойдов.

Отсчитывая этажи, Святобор спустился до уровня хранилищ. Шахта лифта уходила еще ниже к отсекам, где помещались силовые агрегаты, топливные баки и двигатели. Снизу уже тянуло дымом и запахом гари, значит, на нижних ярусах пожар продолжал разгораться, и потушить его команде звездолета не удавалось. По мере того как лейтенант спускался вниз, количество дыма в шахте увеличивалось, а снизу откровенно чувствовался жар. Временами слышался грохот, от которого содрогался корпус звездолета. Когда в шахте стало уже трудно дышать, Святобор все же достиг нужного уровня и, вырубив лазерным мечом дверь, выбрался из лифтовой шахты.

От лифта отходили четыре коридора, которые были заметно шире, чем коридоры жилых ярусов. Кроме того, рядом с пассажирским лифтом находился еще грузовой подъемник, который, как видел на схеме Святобор, предназначался для доставки грузов, в том числе разведывательной аппаратуры, легкой техники и тяжеловооруженных десантников между складскими ярусами и шлюзом для выхода наружу. Ширина коридоров и наличие грузового подъемника позволяла орудовать на складских ярусах не только боевикам, одетым в тяжелые бронескафандры, но также в экзоскелеты. Поэтому Святобор старался действовать осторожно. В коридорах было темно, немногочисленные аварийные лампы лишь местами освещали складской ярус. Однако на этом ярусе коридоры были пусты, и не было видно ни одного врага. Лейтенант решил, что искать хранилище, в котором находится контейнер с личинками, надо по наличию около него усиленной охраны.

Он по трапу осторожно спустился на следующий ярус и тут же услышал завывание сервоприводов и тяжелые шаги в одном из коридоров, которые означали, что к трапу движется или робот или боевик в экзоскелете. Святобор метнулся в другой коридор и, увидев открытую дверь, вбежал в помещение склада, где спрятался за ящиками. Прислушавшись, он понял, что враг двинулся следом за ним. Если у противника имелся датчик движения, то это было очень плохо, так как спрятаться от него в этом случае было практически невозможно. Но, как всегда, лейтенанта выручила традиционная русская смекалка — ведь датчик движения можно обмануть.

Святобор быстро вгромоздил друг на друга несколько небольших ящиков, которые смог поднять, и, взяв один ящик в руки, отошел в противоположный конец склада. Там он остановился и бросил ящик в сооруженную им «башню». После броска он застыл, держа наготове лазерный меч. Башня с грохотом обрушилась. По его задумке, вражеский датчик должен был уловить его перемещение внутри хранилища, а затем движущимся объектом становился брошенный ящик, а уж рухнувшая «башня» должна была гарантированно зафиксировать последнее положение «объекта». Расчет оказался верным — появившийся в дверях боевой робот вошел на склад с заранее развернутым в сторону рухнувшей башни плазмометом и тут же выстрелил по грудам ящиков. Конечно, у робота зрительные сенсоры располагались со всех сторон, и он распознал стоявшего у дверей Святобора, но первым пунктом программы была атака «движущегося объекта», который по информации датчика движения находился совсем с другой стороны. Разумеется, спалив все, что осталось от «башни», вместе с находившимися позади нее стеллажами ящиков, робот развернул оружейную турель в сторону новой цели. Но выстрелить уже не успел, так как сверху на него опустился клинок лазерного меча, разрубивший турель с плазмометом.

Но робот тоже не был простым деревенским парнем и его электронные мозги все же кое-что соображали, а его конструкция имела некоторую универсальность за счет наличия двух манипуляторов, похожих на человеческие руки. Так как основное оружие было выведено из строя и теперь со стуком и натужным гудением судорожно дергалось, сыпля искрами из поврежденных высоковольтных электрических цепей, то робот попытался воспользоваться запасным — висевшей у него на боку в специальном креплении обычной плазменной винтовкой. Однако его манипуляторы не были оптимизированы для подобных манипуляций с оружием, рассчитанным на человеческие руки. Потому приведение плазменной винтовки в боевое положение заняло у робота некоторое время, чем и воспользовался Святобор, отрубив роботу манипуляторы вместе с извлеченной из крепления плазменной винтовкой. Теперь робот оказался полностью безоружен и в соответствии с заложенной в него программой самосохранения поспешил ретироваться, в надежде, что починят. Сделал он это весьма прытко, убегая задом наперед, даже не потрудившись развернуться. Но быть отремонтированным роботу было не суждено. Святобор схватил выпавшую плазменную винтовку и, выскочив вслед за роботом в коридор, расстрелял его. Разделавшись с роботом, лейтенант двинулся туда, откуда тот появился.

Осторожно выглянув из-за угла, он увидел, что в дальнем конце того коридора, из которого вышел робот, стоят четверо боевиков в тяжелых механизированных скафандрах, вооруженные ручными плазмометами. Плазменная граната у Святобора осталась последняя, и он планировал использовать ее для уничтожения контейнера с личинками. Но в данной ситуации, учитывая, что боевики стояли достаточно кучно, единственным способом как-то с ними расправиться было использование гранаты, так как в случае перестрелки преимущество было на стороне противника — и в количестве, и в мощности оружия, и в защищенности. Святобор не мог вступить в бой один с плазменной винтовкой и без скафандра против четверых тяжелобронированных боевиков, вооруженных столь мощным оружием, как ручные плазмометы. Если бы не их количество, то против одного боевика были бы шансы, учитывая низкую скорострельность плазмометов. Однако против четверых шансы были нулевыми.

Лейтенант кинул гранату, отскочил подальше от угла и закрыл глаза. Прогрохотал взрыв, сверкнув ослепительной вспышкой, которая могла бы ослепить даже отраженным от стен светом. Сразу после взрыва Святобор прыгнул в коридор, держа плазменную винтовку наперевес. Одного боевика граната уничтожила практически полностью, раскидав по всему коридору оплавленные обломки его скафандра. Еще двое, превратившись в искореженные и оплавленные груды металла, лежали на полу, отброшенные от места взрыва. Но четвертый остался жив, хотя взрывная волна сбила его с ног и отбросила к стене. Он, скрипя слегка поврежденным скафандром, пытался подняться. Святобор от бедра выпустил в него длинную очередь из плазменной винтовки, продырявив грудной панцирь его скафандра.

Разделавшись с последним из часовых, лейтенант побежал к двери, около которой ранее стояли уничтоженные боевики. Это было хранилище повышенной надежности, и даже взрыв плазменной гранаты не смог вышибить сверхпрочную дверь, хотя сильно ее повредил. Похоже, после этого ее уже вообще нельзя было открыть нормальным способом, так как она была перекошена. Святобор заглянул через щель между деформированными нанотитановыми створками и увидел за дверью небольшое помещение, где стояли контейнеры различного размера.

Посереди помещения на полу стоял большой бронированный контейнер, измазанный болотной жижей. Сквозь жижу на поверхности контейнера можно было разглядеть нанесенные по трафарету непонятные письмена, вероятно на древнееврейском, и знак «биологическая опасность». Крышка контейнера была открыта, и Святобор увидел, что там находится еще один контейнер меньших размеров, имевший ярко-желтый цвет и такой же значок «биологическая опасность». Внутренний контейнер тоже был открыт и в нем в специальных ячейках лежали прозрачные капсулы с отвратительными личинками гнидогадойдов. Личинки издавали какофонию ужасающих звуков, от которых кровь стыла в жилах. В этих звуках выражалась инфернальная злоба тех, кто создал этих смертоносных тварей, их патологическая ненависть к людям. Чешуйчатые черно-коричневые тела отвратительных существ, подобно ядовитым змеям, извивались в бессильной злобе. Смертоносные личинки скреблись по прозрачным стенкам капсул, пытаясь выбраться из этого «ящика Пандоры», чтобы в соответствии со своими человеконенавистническими либеральными инстинктами начать заражать людей, проникая в их мозг и превращая в зомби.

Неожиданно где-то внизу послышался грохот. Корпус звездолета содрогнулся и гулко завибрировал. Угрожающе заскрипели шпангоуты, переборка даже слегка деформировалась, окончательно заклинив толстую бронированную дверь. Святобор просунул ствол плазменной винтовки в щель между перекошенными створками двери и, хорошо прицелившись, выстрелил. Заряд плазмы полностью уничтожил одну из капсул. Лейтенант еще раз с благодарностью вспомнил капитана Челюсть, который потратил столько времени, чтобы научить курсантов хорошо стрелять из обычного пехотного оружия, даже не используя всякие системы автоматического наведения. Прицелившись еще раз, Святобор снова выстрелил, уничтожив следующую капсулу. Но после двадцать третьего выстрела на винтовке замигал красный индикатор, сообщавший, что обойма опустела. Запасной обоймы у Святобора не было, а в контейнере оставалось еще девять капсул со смертоносными личинками. Их нужно было уничтожить все, так как для того, чтобы заразить миллионы людей, достаточно было всего одной личинки, которая, проникнув в чей-то мозг, начала бы плодить себе подобных.

Взгляд лейтенанта упал на тяжелый плазмомет, лежавший около последнего из убитых боевиков. Ручным это оружие называлось весьма условно, так как без экзоскелета даже сильный и тренированный солдат вряд ли мог стрелять из него, держа в руках, слишком уж это оружие было тяжелым и громоздким. Обычная пехота, не имевшая экзоскелетов, могла использовать такой плазмомет только как станковый, который бы переносил расчет из двух-трех человек. Святобор с трудом поднял тяжеленное оружие и подтащил к дверям. Посмотрев на щель между створками, он понял, что ствол плазмомета, имевший толстый кожух, в котором находилась система охлаждения, в эту щель не пролезет. Стрелять из него, держа в руках, было почти нереально, тем более что был риск устроить плазменный взрыв прямо перед собой, слегка промахнувшись мимо щели. Святобор оттащил оружие подальше от двери, навел на нее лежащий на полу плазмомет, зажмурился и выстрелил. Бабахнуло так, что лейтенант еле устоял на ногах, а яркость вспышки можно было оценить даже через закрытые веки. Лейтенанта обдало волной горячего воздуха. Как и следовало ожидать, небольшая щель между перекошенными створками двери превратилась в дыру достаточных размеров. Подтащив плазмомет поближе, он навел его через проделанную дыру на контейнер с личинками гнидогадойдов и выстрелил еще раз, так же на всякий случай зажмурившись. Когда он открыл глаза, то увидел, что почти все находившиеся в хранилище контейнеры повреждены, а их содержимое высыпалось на пол и загорелось. Там были какие-то приборы, реактивы, но что было весьма неприятно — в нескольких контейнерах находились энергетические батареи, содержащие эллериум, которые могли взорваться, так как вокруг них все горело. Но контейнер с древнего звездолета, несмотря на прямое попадание, остался цел. Плазма очистила его от присохшей болотной жижи, и теперь он выглядел как новенький, сверкая своими зловещими черными боками. Находившийся внутри него второй контейнер почти полностью сгорел, так же, как и капсулы, в которых находились личинки. От нескольких личинок остались обгорелые панцири, но три личинки умудрились выжить и теперь ползли через огонь к Святобору. К счастью, часть их когтистых лапок была повреждена, и потому они были не столь прыткими, хотя ползли относительно быстро.

У лейтенанта не оставалось иного выхода, как попытаться убежать. Мчался он как мог, добравшись до трапа, он одним прыжком спрыгнул на нижний ярус. И в этот момент наверху полыхнула ослепительно-белая вспышка. Это взорвался эллериум, содержавшийся в энергетических батареях. Обратная взрывная волна, образовавшаяся за счет того, что материя схлопывалась после аннигиляции, втягивая воздух, втащила Святобора обратно и бросила на пол. Он вскочил и увидел, что взорвавшийся эллериум не только аннигилировал само хранилище, но все вокруг него, вместе с коридором, по которому ковыляли личинки-инвалиды. Задача по уничтожению опаснейшей заразы была выполнена.

Корпус звездолета содрогнулся от мощного взрыва в энергетическом отсеке и осел, обшивка начала растрескиваться. Святобор вытер пот со лба, сделал глубокий вдох и осмотрелся вокруг. Переборки звездолета скрипели и деформировались. Снизу из двигательного отсека слышался грохот разрушающихся агрегатов. Проводка искрила, даже аварийное освещение начало мигать. Теперь только оставалось попробовать успеть выбраться из обреченного звездолета, пока пожар в энергетическом отсеке не добрался до двигателей или топливных баков.