Пытаясь понять Россию

ГЛАВА 20
Чечня-Косово-Чечня

За последние полтора года одними из самых популярных тем в России стали Чечня и Косово. Для нас эти темы прочно связаны между собой, так как в связи с событиями в Чечне осуждают нас, а в связи с событиями в Косово осуждали мы. Характерный пример противостояния Запада и России. Есть, на мой взгляд, смысл разобраться в данном вопросе.

Начнем с самого начала, так как проблема назревала давно. Моей личной политической идентификации весьма помогли чеченские события 1994-1995 гг., сразу выявившие степень преданности разных политиков идеям российской государственности и здорового патриотизма. Тогда выяснилось, что по, казалось бы, очевидному вопросу у демократов есть различные мнения.

В день, когда было объявлено о начале силовых действий российского правительства в Чечне (декабрь 1994 года), мне позвонил депутат А. Жуков и взволнованно сказал, что Явлинский и Гайдар собираются идти на Пушкинскую площадь протестовать против войны. Я сразу ответил, что нам там делать нечего. Так произошло размежевание демократов на крайних либералов и рыночников-консерваторов.

Тогда мне пришла на память демонстрация протеста курсисток и прочих леваков у Казанского собора в Санкт-Петербурге после начала русско-турецкой войны за освобождение славян на Балканах в 1877 году. А следом – и предательские призывы наших социалистов и коммунистов к поражению собственной страны в русско-японскую (1905 год) и германскую (1914-1917 гг.) войны.

История повторялась – правозащитники и либералы защищали чеченских мятежников, а депутаты К. Боровой, С. Ковалев и А. Козырев одобряли бомбардировки НАТО в Югославии в 1999 году. Моральные авторитеты в России готовы были лобызаться с преступниками, которые унижают их страну и убивают их сограждан.

В сентябре 1994 года (за три месяца до начала чеченских событий) я написал короткую статью для "Известий" – "Чечня и развал российской государственности". Для меня уже тогда было очевидно, что ужасающее бездействие исполнительной власти ведет к развалу нашего государства и необходимы срочные и решительные действия для подавления очага терроризма. Поэтому не удивительно, что на следующий день после начала боевых действий в Чечне, я и мои друзья сделали коллективное заявление, где недвусмысленно говорилось, что мы поддерживаем действия Президента по восстановлению законности и порядка на территории Российской Федерации. Кроме того, мы считали, что все силовые министры должны быть уволены, так как они не в состоянии справиться с поставленной задачей и что срочным военнослужащим (призывникам) делать в Чечне нечего.

Решиться на этот шаг было нелегко, так как абсолютное большинство либерально настроенной интеллигенции и политиков демократического толка заняли прямо противоположную позицию. Они призывали вести переговоры с террористами, в том числе и о возможности предоставления Чечне независимости, то есть – к бездействию. При этом все прекрасно знают, как другие страны (США или Израиль) ведут себя по отношению к террористам даже за пределами своих границ.

Я всегда стоял и буду стоять на позиции территориальной целостности России, а следовательно, признаю необходимость борьбы с теми, кто попирает закон. Даже если при этом исполнительная власть не вызывает у меня уважения. Любые словоблудия и попытки интерпретации истории задним числом для меня неприемлемы -преступников всегда надо называть их настоящим именем и укрощать самым решительным образом. Никому не позволено становиться выше закона.

Сколько грязи тогда вылилось на мою голову! Никто не хотел читать наши заявления дальше первых строк и вникать в детали нашей позиции. Депутаты парламента играли в политические игры, прикрываясь гуманными лозунгами и демократической риторикой, – все, от коммунистов до явлинцев и гайдаровцев, готовы были пожертвовать Российским государством ради сиюминутной политической выгоды.

Любопытен ход тогдашнего обсуждения чеченского вопроса в Госдуме. Я, например, поддерживал предложения вынести вотум недоверия правительству за бездарную политику в Чечне, за неспособность принять необходимые меры для наведения порядка. И что же? Все яростные критики власти тут же ушли в кусты. Я кричал с трибуны: "Коммунисты – вы лицемеры! Почему не голосуете за вотум недоверия?!" Тщетно.

Мне не стыдно ни за одно свое выступление. В отличие от иных наших либералов, у меня есть принципы. Я не боюсь называться одновременно и патриотом, и демократом. Я не боюсь высказывать свои взгляды открыто, даже если они не нравятся людям, которых я уважаю. Ложное понимание демократии столь же опасно, как и само отсутствие демократии.

Ни секунды не сомневаюсь, какую позицию заняли бы по вопросу Чечни Петр и Екатерина Великие, Г. Потемкин и А. Суворов, Александр II и П. Столыпин. Я лучше присоединюсь к ним, нежели к В. Ленину, С. Ковалеву и прочим революционерам и левакам. Уверен, что наши аналоги за рубежом (республиканцы и консерваторы в США и Англии) заняли бы в своих странах ту же позицию, если бы нечто подобное случилось в их государствах.

Наверное, можно было бы и промолчать, отсидеться в стороне, безопасно критикуя правительство вместе с другими демократами, но я бы тогда изменил своим принципам, а это необратимо разрушает характер человека.

Согласен, Россия в 1994-1995 гг. потерпела военное поражение в чеченском конфликте. Это надо честно признать. Российской армии не дали возможности действовать решительно, дабы подавить сепаратизм в зародыше, и в очередной раз позорно подставили. Ельцин и генерал Лебедь, по сути дела, предали Россию и де-факто признали террористический режим Масхадова.

В течение нескольких лет России плевали в лицо, а ее лидеры продолжали делать вид, что Чечня по-прежнему остается в составе России, несмотря на то, что федеральные законы там не действовали. Москва даже предоставляла Чечне деньги на восстановление экономики, хотя все прекрасно понимали, что эти сотни миллионов долларов будут украдены. Наши деньги, по существу, доставались преступникам типа Басаева и Радуева. Я прекрасно помню, как еще во времена СССР (1990 год) чеченские официальные лица просили не посылать деньги в республику вслепую, так как все они будут украдены.

Чечня получала от России помощь (по сути – дань), и в то же время там находились в заложниках (в рабстве) сотни наших граждан! При этом главари бандитов безбоязненно приезжали на переговоры в Москву. Можно представить себе подобное братание с террористами в цивилизованных странах? Конечно, нет.

В результате безответственности московских политиков Чечня де-факто превратилась в отдельное террористическое государство, где "правили бал" не чеченский Президент и правительство, а десятки полевых командиров, в том числе иностранного происхождения. В этом государстве не собирались налоги, дети не ходили в школу, людей казнили по средневековым обычаям, а большая часть населения зарабатывала на жизнь разбоем. Там процветала торговля заложниками, наркобизнес, спекуляция нефтью. Права человека попирались в Чечне ежечасно, а масштабы кровавых зверств просто не поддаются описанию. Десятки тысяч людей, как русских, так и других национальностей, были убиты, изувечены, ограблены. Цивилизованный Запад старался не замечать всего этого кошмара, западные средства массовой информации молчали.

Сколько это могло продолжаться? Доколе Россия должна была платить выкупы и благодарить чеченских террористов за освобождение каждого заложника, включая детей? Нужны были самые решительные меры.

Как ни странно, чеченские бандиты не оценили по достоинству того рая, который им создал Ельцин. Они обнаглели и организовали вторжение в соседнюю республику Дагестан. Это стало их главной ошибкой. Бандиты переоценили собственные силы и позволили Кремлю за их счет решить собственные проблемы. Понятно, что "семью" не сильно волновал Дагестан, но чеченская тема позволяла раскрутить В. Путина как кандидата в президенты, а ради этого можно было и дать отпор террористам.

Мало-помалу огромная военная машина России начала разогреваться, и вскоре стало ясно, что боевики не в состоянии противостоять регулярной армии. Военные операции прорабатывались теперь более тщательно, солдат стали беречь, во главе армейских группировок поставили талантливых генералов. И миф о непобедимости чеченских боевиков рассыпался на глазах.

Большинство российских граждан (80-90%) всегда выступали за жесткое силовое решение чеченской проблемы, но, тем не менее, мало кто верил, что исполнительная власть способна справиться с этой задачей. Либеральным средствам массовой информации в 1994-95 гг. удалось фальсифицировать общественное мнение и создать видимость гражданской оппозиции действиям властей.

В 1999 году ситуация выглядела принципиально иначе. После нескольких лет грабежей, работорговли и провокаций со стороны Чечни население России было страшно раздражено. Безумное вторжение чеченцев в Дагестан создало им образ интервентов, от которых надо защищаться. Люди, не имеющие понятия, чем дагестанцы отличаются от чеченцев, вдруг увидели массовую добровольную мобилизацию дагестанцев, желающих защитить свою родину. Солдаты-дагестанцы по всей стране просили отправить их воевать за родную землю. В одной из воинских частей, расположенных рядом с Москвой, дагестанцы построились в колонну и сами отправились на железнодорожную станцию, чтобы ехать биться с чеченцами.

Взрывы домов в Москве и других городах, принесшие сотни жертв, окончательно расставили все по своим местам. Террористы хладнокровно взрывали многоэтажные дома, взрывали ночью, когда жители были в постелях. Жертвами стали не военные и не представители истеблишмента, а самые обычные люди – старики, женщины, дети.

Попытки некоторых наших политиков (Г. Явлинский), правозащитников и некоторых средств массовой информации (НТВ) пропагандировать особую точу зрения в отношении чеченских террористов и снова рассуждать о мире с Чечней, обернулись против них самих. Явлинский получил гораздо худшие результаты на парламентских выборах, чем рассчитывал. У телеканала НТВ за последние месяцы упали рейтинги популярности.

А Кремль в это время искусно воспользовался подъемом духа униженной нации для раскрутки В. Путина и правительственной партии "Единство". Меня не покидает мысль, что, если бы не выборы, исполнительная власть опять все спустила бы бандитам с рук.

Чечня – лучший пример применения Западом двойного стандарта по отношению к России. И у нас, и за рубежом всем хорошо известно о разгуле преступности в этой кавказской республике. "Чеченские" убийства уже имели место и в Лондоне, и в Берлине, и в других европейских столицах. Все знают о сотнях заложников, томящихся в Чечне, об отрубленных головах (в том числе и у западных граждан), об отрезанных пальцах и половых органах заложников, о грабежах и повальном воровстве, о нарушении гражданских прав 90% проживающего там населения.

Ни для кого не секрет, что за последние десять лет республику покинули как минимум шестьсот тысяч человек, причем, как минимум, половина из них чистокровные чеченцы. Десятки тысяч мирных людей погибли отнюдь не в столкновениях с российскими властями, а от рук чеченских боевиков. Что уж говорить про наркотики и связь с международными террористическими организациями.

Тем не менее западные средства массовой информации, которые только что дружно аплодировали бомбежкам суверенной Югославии, не видят ничего плохого в кровавом чеченском режиме, раздувают угрозу "гуманитарной катастрофы" и лицемерно рассуждают о "борцах за свободу". Подобным образом и Армия освобождения Косово в два счета была переведена из разряда террористических организаций в категорию борцов за свободу.

Мы все хорошо помним, что пока Югославия противостояла СССР, ее очень любили на Западе. Как только положение изменилось и объективные интересы заставили Югославию сближаться с Россией, югославские лидеры тут же превратились в извергов. Мне лично совсем не импонирует Милошевич, но еще меньше мне нравится попрание международных норм нынешними западными политиками.

С началом наведения порядка в бандитской Чечне Россия столкнулась с удивительным явлением – западные политики и средства массовой информации начали дружно осуждать ее действия и требовать прекращения силовых операций. Никакого сочувствия к тысячам жертв чеченского террора они при этом не испытывают.

Никто не хочет России помочь – напротив, угрожают санкциями и учат соблюдать "гражданские права". Годами никто не замечал зверств чеченских террористов, а теперь вдруг все озаботились защитой "мирных жителей".

При этом Запад не хочет учитывать некоторые очевидные факты, которые есть смысл здесь перечислить.

Три четверти этнических чеченцев давно проголосовали против террористического режима ногами, покинув родную республику и уехав в другие регионы России. Никакой демократии в Чечне не было, никто не спрашивал мнение населения Чечни относительно судьбы республики. Десятки тысяч убитых и ограбленных граждан в Чечне и на ее границах вынуждают принять меры по восстановлению там законности.

В Чечне полностью не работала государственная машина – люди были лишены элементарных человеческих прав, включая право на работу, учебу, пенсию, защиту от бандитов. Насилие и воровство сделались нормой жизни. Недаром соседние кавказские народы имеют поговорку: "Пропала лошадь – ищи в Чечне".

Чеченцы не могут назвать равнинную часть Чечни своей исконной территорией, так как там всегда жило смешанное население, в том числе последние четыреста лет там жили русские. Равнинная часть до Терека была подарена Чечне советской властью, а до той поры она входила в состав соседнего Ставрополья.

Связи чеченских боевиков с международными террористическими организациями сегодня ни у кого не вызывают сомнения. Западные демократии, по существу, защищают террористов.

Чеченские боевики нарушили как местные национальные, так и мусульманские обычаи и законы и тем самым поставили себя вне общества. Известно, что только Шамилю Басаеву объявили кровную месть примерно семьдесят чеченских родов. Рано или поздно он будет убит самими чеченцами. Уже есть примеры расправы над полевыми командирами кровниками .

Лицемерие и цинизм западных политиков поразительны – только что по их же санкции несколько месяцев подряд бомбили югославские города, а теперь вдруг возникла забота о судьбах "мирных" чеченцев. Такая позиция нанесла гигантский ущерб репутации Запада в России.

Чечня – тест на выживание России как государства. Возможно, решение чеченского вопроса будет означать выход России из переходного периода, будет означать, что от коммунистического мы наконец пришли к демократическому государству. А демократия обязана уметь защищать своих граждан.

Для нас вопрос Чечни отныне неразрывно связан с Косово. Почему? Для этого есть основания:

Чечня – неотъемлемая часть России, Косово – частьЮгославии. Согласно всем международным законам идоговоренностям никто не может вмешиваться во внутренние дела другого государства. Запад же считает себявправе вмешиваться куда угодно, причем без санкцииООН и объявления войны. После событий в Югославиив России сложилось твердое мнение: нас не бомбят только потому, что мы имеем ядерное оружие.

Граждане России не понаслышке знают о чеченских террористах и чеченской мафии. Совсем недавно,как я уже говорил, и организации косовских албанцевбыли в списках террористических организаций ГосдепаСША, а роль албанской мафии в торговле наркотиками также была хорошо известна. И вдруг по чистополитическим соображениям албанские террористы превратились в борцов за свободу, а все сербы вдруг оказались извергами. Подобный внезапный прилив нежности Запада замечен и по отношению к чеченским террористам.

Запад любит раздувать проблему "гуманитарныхкатастроф" только в том случае, когда ему это выгодно.Почему-то западные политики не предлагали силой оружия защищать сотни тысяч сербов, изгнанных из Хорватии или русских, изгнанных из Чечни. Никто не показывал по CNN или ВВС матерей убитых югославских полицейских или российских солдат, захваченных чеченцами. Даже убийства чеченскими боевиками западных граждан, как правило, замалчивались.

Бомбардировки мирных городов за сотни километров от Косово признаются Западом нормальным (цивилизованным) средством воздействия, а применение силы Россией против хорошо вооруженных террористов в Чечне всегда считается чрезмерным и вызывает большое беспокойство у западных политиков.

Что это как не пресловутый двойной стандарт и лицемерие? Сегодня Запад (то есть США и сателлиты) обладает гигантским военным преимуществом перед остальным миром и потому перестал обращать внимание на мнение других стран. В результате "остальной мир" разочаровывается в западной демократии, что способствует нарастанию международной напряженности и замедляет интеграцию таких государств как Россия в международное сообщество. Со стороны Запада это крайне недальновидно.

Задумаемся, кто сегодня стоит у власти во многих западных державах вчерашние леваки, бунтари, антинатовские активисты. Вчера они принимали участие в антивоенных демонстрациях, а сегодня выглядят настоящими "ястребами". При этом они беззастенчиво воспользовались плодами консервативной экономической политики М. Тэтчер, Г. Коля, Р. Рейгана и Дж. Буша.

Бомбардировки в Югославии невозможно оправдать никакими лицемерными правозащитными аргументами, точно так же, как нельзя оправдать постыдной моральной поддержки чеченских боевиков. Во многих странах мира в этнических и межрелигиозных конфликтах каждый день гибнет множество людей (Кашмир, Ангола и т. д.), но Билл Клинтон и его союзники не торопятся посылать туда войска. Потому что внешнеполитические акции НАТО вроде той, что была проведена в Косово, решают чисто внутренние политические задачи США и их союзников.

Придет время, и людям будет трудно понять (а многим и теперь непонятно), зачем в 1999 году натовские самолеты бомбили Югославию и почему США так помогали мусульманским террористам в их борьбе против законных югославских властей. Особенно если учесть последующие постыдные этнические чистки со стороны косовских албанцев, проводимые под защитой натовских солдат. Кто же после этого поверит, что у Б. Клинтона есть моральное право указывать России, что делать в Чечне?

Весной 1999 года, вскоре после начала натовских бомбежек, мне довелось вместе с Е. Гайдаром, Б. Немцовым съездить в Белград и Рим. Мы хотели попытаться приостановить бомбардировки Югославии и развертывание новой войны на Балканах. Нам было ясно, что бездумная политика Клинтона может привести к началу новой холодной войны и уж точно подорвет позиции демократов в России.

Из Москвы мы вылетели в Будапешт, потом на машинах добирались до Белграда. В Будапеште мы встретились с крупным дипломатом из США Р. Холбруком, который в последнее время играл заметную роль в переговорах по Югославии. Из разговора с ним стало ясно, что четкого плана действий у США нет, так как они наивно ожидали быстрой капитуляции Югославии. В подтексте разговора нам было дано понять, что малейшие уступки югославов могут позволить возобновить переговоры.

В тот же день мы добрались до границы с Югославией, еще не зная, будут ли нам выданы визы. Все обошлось, и вскоре мы очутились на территории воюющей страны. В такую обстановку я попал впервые. Бросалось в глаза почти полное отсутствие автомобилей на улицах, затемнение на окнах, укрытые вдоль дорог югославские истребители. Белград вечером выглядел очень мрачным городом – жутко выли сирены, нигде не было видно прохожих.

Официальный Белград не слишком обрадовался нашему визиту, поэтому из государственных лиц мы встретились только с В. Джарковичем – бывшим демократическим оппозиционером, а ныне вице-премьером в правительстве. Он передал нам официальную позицию правительства, которая сводилась к тому, что югославы готовы на определенные уступки, но только после прекращения бомбардировок и начала переговоров.

Нам стало ясно, что ни США, ни Югославия не хотят терять лицо. Обе стороны показали, что могут быть жесткими, но затягивание конфликта никому не было на руку. Однако остановиться было уже трудно, и основная вина лежала здесь на стороне США, которые разучились в международных отношениях учитывать чьи-либо интересы, кроме собственных. Поэтому мы решили выдвинуть идею пасхального перемирия, которую под давлением Церкви могли бы принять НАТО и Югославия.

С этой целью мы встретились с Патриархом Сербским Павлом (он нас поддержал), после чего отправились в Ватикан к Римскому Папе. Одновременно в Москве нами были предприняты усилия, чтобы побудить Русскую Православную Церковь сделать соответствующие официальные заявления (нам это удалось).

В Риме мы встретились с министром иностранных дел Италии Дини, а затем с госсекретарем Ватикана и самим Папой Иоанном-Павлом П. Вскоре и Ватикан сделал необходимое заявление.

Однако противоборствующие стороны откликнулись не сразу. Лишь пятого апреля Югославия объявила об одностороннем пасхальном перемирии, но США и НАТО оставались непреклонными. При этом было очевидно, что в результате их военного вмешательства жертв и беженцев в Косово стало существенно больше, режим С. Милошевича упрочился, а коммунисты и все антизападные силы в России и других странах укрепились.

Жаль, что бомбардировки закончились только в июне. В любом случае наша попытка частной дипломатии во имя мира имела достаточно широкий резонанс. Мы не добились поставленной цели, но мы и не отдали тему несправедливой агрессии против Югославии полностью на откуп левым и националистическим силам. Мы попытались не дать втянуть Россию в новую войну.

Тем не менее, в результате этих бомбардировок отношениям России с США и другими странами Запада был нанесен огромный ущерб. А после заявлений западных стран по Чечне ущерб этот только возрос.