"Та самая Аннушка", 2 том, часть 2: "Не та дорога"

Глава 32 Жизнь как сервис

— Я правильно понимаю, что вы владелец каравана? — уточнила «мой персональный менеджер Наталья».

— Да, пока небольшого, но…

— Размер не важен! — сказала она так убеждённо, что я почему-то вспомнил огромную каменную залупу у них на площади. — Все великие компании начинались с малого бизнеса! Наша задача — помочь вам пройти этот путь быстрее! Для этого и существуют «дорожные транспондеры», которые заменяют неэффективных дорогостоящих глойти, позволяя вам сосредоточиться на бизнесе, а не на технических проблемах!

— Ну, вообще-то у меня есть глойти, — сказал я с сомнением в голосе. — Правда, она… ну, не без сложностей.

— Малая грузоподъёмность, верно? — с пониманием подхватила менеджер. — И эти вечные проблемы с надёжностью! То устала, то не в настроении, то критические дни! А главное — алкоголь и вещества! Все они одинаковы, верно? Как можно вкладываться в бизнес, который зависит от таких сумасбродных, недисциплинированных, начисто лишённых чувства корпоративной ответственности людей!

— Да, увы, — вздохнул я, входя в роль торговца. — Глойти чёртовы алкаши, и запретить им пить нельзя, потому что без допинга не работают. Ломят за свои услуги сколько хотят, совсем совесть потеряли! И приходится платить, потому что даже таких мало! Но увы: нет глойти — нет Дороги, а нет Дороги — нет торговли. Неизбежное зло.

— Не такое уж неизбежное! — тон Натальи стал вкрадчив. — Наша компания рада вам сообщить, что мы нашли решение этой проблемы!

— Насколько я слышал, у вас просто какие-то другие глойти. Мощнее? Понимаете, я планировал расширяться, но с тремя полуторками не развернуться, а больше эта пьяница не тянет… Вот, хотел прикинуть, во что мне обойдётся замена, и стоит ли связываться…

— Нет-нет, — менеджер Наталья рассмеялась почти искренне, чувствуется большая практика, — забудьте вообще это слово «глойти»! Не фокусируйтесь на оборудовании, наша компания предоставляет комплексную транспортную услугу «под ключ»! Мы не продаём каких-то там «глойти», мы предоставляем возможность свободного передвижения по Мультиверсуму, дешёвую и надёжную товарную логистику, мы снимаем с предпринимателя все заботы транспортного характера!

— Ну, прям уж все, — отмахнулся я. — Солярку-то один чёрт покупать…

— Вы удивитесь, но вскоре будет готово комплексное предложение, включающее в себя в том числе и топливо, и гостиничные услуги, и ремонт техники! А пока мы предлагаем нашим клиентам не только «дорожные транспондеры» как таковые, но и такие возможности, как доступ на новые рынки, скидки на торговые места, а также на широкий ассортимент товаров, поставляемых под эгидой «СОТор». Всё больше и больше срезов, где достаточно предъявить нашу кодовую бирку, чтобы получить бесплатные услуги, бонусы и другие преимущества нашей партнёрской программы! Вы удивитесь, как вырастет лояльность ваших клиентов, когда вы станете её членом!

— Ладно, — с трудом перебил я её, — вопрос члена мы в другой раз обсудим, давайте вернёмся к этим глойти, которые не глойти. Ходят слухи, что они… э… срок службы у них не очень большой.

— Это просто неверная постановка вопроса! Как я уже говорила, не фокусируйтесь на оборудовании, думайте об услуге! Мы гарантируем, что наш транспондер имеет достаточный ресурс, чтобы вы могли добраться до любой точки торговой сети и вернуться обратно.

— А потом что? Выкидывать и покупать снова? Не накладно ли будет?

— В том-то и преимущество нашего предложения, что вам не надо ничего покупать! Вы регулярно платите необременительную сумму и вообще не думаете об оборудовании! Вам нужно только периодически посещать любую из точек обслуживания транспондеров, где наши специалисты оценят остаточный ресурс, и либо перезаправят и продлят гарантию, либо заменят устройство. И вам совершенно ничего не придётся доплачивать!

— И много таких точек? Или каждый раз надо будет тащиться в Чёрный Город? Это не ближний свет, так-то…

— Пока что сообщество избыточно консервативно, — вздохнула Наталья, — и точек меньше, чем нам бы хотелось. Новые идеи не всегда находят понимание быстро. Но мы работаем над этим, и число сервисных станций стремительно растёт. Вскоре, я вас уверяю, они будут на всех крупных торговых узлах и местах логистического притяжения.

— Что, и на Терминале будет? — спросил я недоверчиво.

— В самом ближайшем будущем! Приоткрою вам маленький секрет: на закрытом совещании для персонала руководство нам твёрдо пообещало, что совсем скоро корпорация выкупит этот бизнес вместе с брендом.

— Звучит заманчиво…

— Более того, уважаемый Лёха, те, кто заключил договор до запланированного расширения бизнеса, будут и впредь работать с нами по старой цене! А вот те, кто будет слишком долго откладывать, получат уже не такие хорошие условия…

— Спасибо, Наталья, вы меня очень воодушевили, — сказал я вставая. — Я обдумаю всё, что услышал, и приму решение в ближайшее время.

— Вот, — она протянула мне несколько листов, — ознакомьтесь пока с тарифными планами, это поможет вам сориентироваться. Буду ждать вашего возвращения, чтобы заключить договор!

— Разумеется, как только, так сразу, — заверил её я. — Что-то ещё?

— Этот робот… Он такой милый! Не подскажете, где они продаются?

— Пока нигде, это презентационный образец. Вот если удастся расширить бизнес…

— Разумеется! Мы сделаем всё, чтобы это было легко и приятно! Ваш бизнес — наш биз… то есть наша забота!

Следующий пункт программы — ресторан. Именно там, со слов Донки, заключаются действительно серьёзные сделки. Лично я сомневаюсь, что они такие уж «серьёзные», потому что Мирон не показался мне игроком высокого уровня. Но надо же с чего-то начинать? Мы, конечно, тут никто и звать никак, но вход в ресторан свободный, а с задачей «привлечь к нам внимание» отлично справится Сашка.

Ценник в меню высокий, почти запретительный. Видимо, «просто пожрать» сюда не ходят. Я успел прицениться — в любом кафе рынка дешевле в разы. Сделал морду тяпкой, заказал себе и Донке первое, второе и десерт. Сашку, к счастью, кормить не надо, сидит, глазами лупает. Официантка косится на неё с большим удивлением, но никак не комментирует. Третий прибор не поставила, и ладно.

Несмотря на высокие цены и время между обедом и ужином, больше половины столиков занято. При этом многие не едят, а просто место занимают — пьют чай или кофе, курят кальяны и сигары, беседуют. Играет неприятная, резковатая, примитивная, похожая на блатной шансон без слов музыка. Посетители переходят от столика к столику, подсаживаются к другим, что-то обсуждают, возвращаются на место. Я не часто бывал в ресторанах, но там, вроде, так не делают. Больше похоже на кафешку Злобного, где тусуются проводники и сталкеры, но тут, конечно, класс повыше.

На нас поглядывают, о нас говорят, в нашу сторону перемигиваются, но видимого интереса пока никто не проявляет. Ну и ладно, хоть поедим спокойно.

Когда перешли к десерту, к нам подошёл и без спроса сел за столик мужчина средних лет. Без особых примет, одетый в джинсы и рубашку с жилеткой, выглядит не агрессивно, но взгляд жёсткий.

— Чем могу помочь? — спросил я, взглядом давая понять, что это, в общем, наш столик, а вокруг полно пустых.

— Ты кто таков?

— Лёха. А ты?

— Обозначься, Лёха.

— Не понял.

— Кто ты по жизни, под кем ходишь, кто за тебя скажет?

Странно, он не выглядит человеком, от которого ждёшь блатного прогона. Я повидал уголовников, одно время ими добивали численность подразделений, разменивая срок на выслугу, они другие.

— Не твоё дело, — ответил я спокойно.

— Тут всё моё дело.

— Тогда скажи, пусть ей пепельницу поменяют, — я показал на Донку, докуривающую очередную подозрительно пахнущую папиросу.

— Наглый, — констатировал визитёр. — Что за робота хочешь?

Он потыкал пальцем в боковую пластину Сашки, та отодвинулась.

— Не лапай. Не продаётся.

— Всё продаётся.

Я только плечами пожал. Я не философские диспуты вести пришёл.

— Доела? — спросил Донку.

Она молча кивнула.

— Эй, девушка, — позвал я официантку, — рассчитайте нас, пожалуйста.

Та жалобно посмотрела на подсевшего к нам мужчину, уловила еле заметный отрицательный жест и отвернулась, сделав вид, что не слышит.

Достал из кармана стопку «хренделей», отсчитал с запасом на чаевые, положил на стол, прижал пепельницей, встал.

— Я ещё не закончил с тобой, Лёха, — сказал мужчина.

— Напряги фантазию и продолжай без меня, — ответил я. — Руки только помыть не забудь потом. Приятно было не познакомиться.

Мы вышли, и никто нас не остановил.

— Блин, Лёх, — на улице меня нервно дёрнула за рукав Донка, — а ты уверен, что так правильно? Мы разве не узнавать всякое сюда приехали? А ты прям так жёстко отшил.

— Нас «пробивали». Проверяли, как легко нас нагнуть. Если бы удалось напугать, то и говорить было б незачем, можно просто приказать.

— И что теперь?

— Либо нас грохнут, либо будет реальный разговор.

— Эй, я не хочу грохаться! Я, можно сказать, только что новую жизнь начала!

— Не бойся, убивать нас прямо сейчас бессмысленно. Им теперь интересно узнать, кто мы и зачем, а у трупов не спросишь.

— Всё равно как-то сцыкотно.

— Извини, это самый быстрый способ. У нас куча проблем и мало времени, некогда искать подходы, придумывать способы внедрения и изображать работу под прикрытием. Да и не умею я всего этого. Я не разведчик, а штурмовик. Дверь с пинка, гранату — а там посмотрим.

— Ну, теперь они тоже это знают.

— На то и расчёт. Раз утёрлись, то я им нужен больше, чем они мне.

— А если бы не утёрлись?

— Была бы классическая перестрелка в кабаке.

— Божечки, — вздохнула глойти, — Доночка так не любит всякую стрельбу!

Подошли к нам ближе к вечеру, прямо на стоянке. Я к тому времени уже метнулся в кафе попроще, принёс оттуда жратвы и пива для водил, потаскался по рынку, демонстративно приценился к оружию и патронам, поменял ещё купонов на «хрендели», на этот раз по «чёрному» курсу, семь с половиной за купон. Валютчики вели себя осторожно, но не особо тряслись, а значит, услуги их востребованы и оказываются массово. Для меня это признак того, что попытка введения «хрендельного стандарта» близка к полному провалу. Свободной конкуренции на межсрезовом рынке местная валюта не тянет, приходится делать её ограниченно конвертируемой, провоцируя курсовую разницу. То, что она отличается так сильно, причём не в пользу «хренделя», говорит о том, что дела у местного «центробанка» не очень: поддерживать курс валютными интервенциями он не тянет, инфляцию сдержать не способен.

Чтобы простимулировать местную розницу, а заодно дать понять, что я не нищеброд, который только приценивается и ничего не покупает, приобрёл десяток гранат. Обычные РГН и РГО, явно с Родины завезли. Парочку буду носить с собой, остальные в машине положу. Практичная вещь, всегда в хозяйстве пригодится.

В общем, когда к нам заявилась эта делегация, я уже закончил экскурсию и даже заскучал. Никаких загонов с умирающими от передоза рабами я так и не встретил, звон цепей, лязг кандалов и стоны происходят где-то в другом месте. В Чёрном Городе всё более-менее цивильно — офисы, договоры, склады, торговля. Закулисная часть либо хорошо спрятана, либо расположена в другом месте. Это хороший признак — значит, организаторы пока ещё стесняются публично демонстрировать неэтичную подоплёку своего бизнеса, а их клиенты предпочитают делать вид, что не в курсе. Традиционная часть торгового сообщества всё ещё сохраняет остатки своего авторитета, и, даже если и пользуется «дорожными транспондерами», то неловко отворачиваясь, ковыряя ножкой землю и не глядя друг другу в глаза.

Пришли трое. Один имеет внешность бухгалтера, слегка даже карикатурную, с картонной папкой и толстыми очками на носу. Второй низенький, худой, ушлый, с узким неприятным лицом, поджатыми губами, и глазами настолько пронзительными, что хочется схватить его за грудки, шарахнуть о кузов и заорать: «Ты что, сука, шпион?» Третий, наоборот, выглядит вполне обычно — мужчина средних лет, коренастый, небритый, с располагающим «свойским» лицом, одетый как типичный караванщик. Глаза у него, правда, холодные и жёсткие, как шляпки гвоздей, и руки слишком ухоженные для караван-баши.

Сашка, увидев этого мужика, впервые отреагировала — коснулась манипулятором моей руки, а когда убедилась, что привлекла внимание, незаметно указала на него пальцем.

— Ты его видела? — очень тихо спросил я.

Посетители рассматривают наши грузовики и фильтр, лежащий распакованным на откинутом борту одного из них, переглядываются, обмениваются короткими неразборчивыми фразами, «бухгалтер» что-то чёркает в папочке.

Слух у рободевчонки прекрасный, и она кивает. Я задумываюсь, где Сашка могла видеть этого коммерса, и в голову приходит только один вариант.

— Это он на Терминале на Алинку бычил?

Робот снова кивнула.

— Чем могу помочь? — вежливо спросил я, подходя к гостям.

— Здравствуйте, уважаемый, э…

— Лёха, — представился я их главному.

— Я Юрий Сергеевич, — ответил тот.

Спутников своих он представлять не стал, для меня они так и остались «бухгалтер» и «шпион».

— Чем могу помочь, Юрий Сергеевич?

— Это ваш караван, Лёха?

— Мой. Интересуетесь грузом?

— Я интересуюсь всем, что происходит на нашем рынке. Но и грузом тоже, да. Почём хотите продать, если оптом всю партию?

— Пока не определился. Думаю, завтра попробую аукционный подход.

Я заметил, что «шпион», присев, заглядывает под рамы грузовиков. Резонаторы ищет? Ну-ну.

— Разумно, разумно… И всё же я бы предложил сперва выслушать наше предложение.

— Ваше это чьё? — прямо спросил я.

— Руководства «Союза Освобождённой Торговли». Мы предложим справедливую цену.

— Я бы предпочёл высокую.

— Разовая прибыль не всегда перевешивает выгоды долгосрочного сотрудничества. Это ваша глойти? — он показал на Донку.

— Да. Дунькой зовут.

— Это её предел по грузу?

— У неё есть другие достоинства.

Юрий Сергеевич скептически оглядел худую девушку и покачал головой в сомнении. Донка обиженно фыркнула, подбоченилась и выпятила небольшую грудь.

— Можно поинтересоваться, откуда у вас такая большая партия, причём из одной серии? Такой товар обычно не продают кому попало. Скажем, нам в оптовой партии отказали под предлогом ограниченности поставок. Кроме того вы, уж простите, не выглядите достаточно состоятельным для покупки такого количества по полной цене.

— Удачное стечение обстоятельств. Скидки, распродажи, ликвидация склада… Знаете, как это бывает?

— Ликвидация? Да, знакомо, а как же, — покивал Юрий Сергеевич. — Популярный в некоторых кругах метод.

Он покосился на моих водил, которые дёрнули пивка, расслабились и стали чертовски похожи на самих себя. То есть рейдеров из банды Бадмана.

— Осуждаете?

— Нет, — покачал он головой, — мы с пониманием. Поэтому хотим предложить вам расширенное сотрудничество. Приоритетная реализация товара, бонусы, скидки, льготное… хм… улучшение возможностей логистики.

— И что я буду за это должен?

— Два момента. Первый — вы продаёте нам всю партию. Эти фильтры — лучшее, что есть на рынке, а мы заинтересованы в стимулировании караванщиков, которые сотрудничают с «СОТор».

— То есть чтобы их можно было купить только у вас?

— Именно. Только не купить, а получить в рамках комплексного предложения о сотрудничестве и членстве.

— И зачем мне отдавать вам с оптовым дисконтом то, что у меня влёт раскупят в розницу или через аукцион?

— Это второй момент. Вас приглашает к себе председатель «Союза Освобождённой Торговли».

— Меня? — удивился я. — Вы сами только что говорили, что я просто мелкий коммерс, которому даже партия фильтров не в размер.

— Иногда и пешка может стать ферзём! Главное — дать ей шанс!

— Но вероятность, что её разменяют, гораздо выше.

— Выбор за вами. Вы можете встретиться с председателем Союза и получить шанс стать частью чего-то большего. А можете остаться мелким торговцем и попытаться продать ваш товар с аукциона или в розницу. К слову, после того, как вы оцените результат, наша оптовая цена будет уже сильно меньше.

— Я, пожалуй, пообщаюсь с вашим председателем. Надеюсь, он интересный собеседник.

— Не заскучаете, Лёха, это я гарантирую, — засмеялся Юрий Сергеевич. — Подходите через полчаса к храму.

— Храму? Где это?

— Его несложно найти, он виден отовсюду. Если заблудитесь, посмотрите на любую купюру и не ошибётесь.

— Сдаётся мне, — поделился я с Донкой своим прогнозом, когда гости ушли, — на аукционе нам бы никто даже стартовую цену не дал, а в розницу не нашлось бы покупателей. Пришлось бы в итоге отдать всё им, по той цене, которую они назовут. О честной конкуренции тут не слышали.

— Зачем они нас зовут, Лёх? — спросила глойти. — Чего им надо-то?

— Втравить нас в какой-нибудь блудняк, наобещать с три короба и кинуть, разумеется.

— Но мы всё равно пойдём?

— Разумеется. Для этого и приехали.

— Что-то у Доночки очко ёкает.

— Ну, не ходи, я сам.

— Не, я лучше с тобой. Тут сидя изведусь вся, от нервов накидаюсь и буду никакущенькая.

— Это ты брось, — сказал я, — нам, может, драпать придётся в темпе вальса.

— Вот я и говорю, лучше с тобой.

— Саш, — спросил я рободевочку, — ты говоришь, этот мужик был на Терминале тогда?

Она кивнула.

— Скажи, он тебя не мог видеть?

Она помотала головой.

— Точно? Если нас спалят, что мы оттуда…

— Я тогда ещё не родилась, — сказала вдруг Сашка приятным детским голосом. — Их видела мама и передала мне картинку.

— О, так ты говорящая?

Рободевочка кивнула.

— Хорошо. Только при посторонних молчи, ладно? Не дай им понять, какая ты умная.

Новый кивок.

Чёрный маяк, называемый тут «храмом», открыт. На входе символическая охрана, нас пропустили без вопросов, даже не обыскали. Внутри круглый зал с каменными стенами и толстой каменной колонной посредине, разгороженный пополам деревянной стенкой. По эту сторону сидит секретарша, попросившая нас немного подождать, на другую попадают через дверь рядом с её столом.

Мы скромно сели на диванчик.

— Проходите, — сказала секретарша минуть через пять.

Внутри широкий стол, полки с бумагами в офисных папках, кулер с водой. На столе компьютер, за столом мужчина в пиджаке. Выглядит как кабинет средней руки бюрократа, а не логово работорговцев и штаб-квартира мафии. Впрочем, по моему опыту, с бюрократами проблем часто больше.

— Присаживайтесь, — хозяин кабинета указывает нам на стулья.

Их два, но Сашка может и постоять, она железная. А вот мы с Донкой за день прилично умотались и охотно садимся.

Мужчина не молод и не стар, возраст его непонятен, лицо непроницаемо. Выглядит опасным.

— Секунду, сейчас закончу, — просит он, и действительно вскоре откладывает ручку и смотрит на нас. — Я председатель «Совета Освобождённой Торговли», моя фамилия Корнивол, имя Гремарх, отчества у нас не приняты. Вы можете обращаться ко мне «отец Гремарх» или «председатель», потому что я представляю тут как светскую администрацию, так и Церковь Искупителя. Представьтесь, если не сложно.

— Я Лёха, караванщик. Это Дунька, моя глойти.

— А это? — он указал на Сашку.

— Просто робот. Не обращайте внимания.

— Просто Лёха, просто робот, просто глойти… Как вы сказали, её зовут?

— Дунька.

— Просто Дунька… Понятно. Нервная какая-то она у вас.

Донка сдавленно пискнула, я покосился на неё и увидел, что девушка сидит белая, как простыня, а глаза распахнуты чуть не шире очков.

— Глойти, — коротко прокомментировал я. — Они все слегка не в себе, а эта даже не слегка.

— Да-да, вы интересовались нашим транспортным оборудованием, — кивнул председатель, заглянув в какие-то бумаги. Звать его «отец Гремарх» у меня язык не поворачивался даже мысленно.

— А почему вы э… отец? — спросил я, сделав максимально простецкое лицо. — Это место не похоже на церковь.

— Тем не менее, маяк Чёрного Города с незапамятных времён был храмом Церкви Искупителя. Этот статус был на время утрачен, потому что маяк перестал работать, и сегодняшнее возвращение к истокам стало символом преемственности традиций.

— Так маяк рабочий? — удивился я.

— Хотите убедиться? — улыбка у Гремарха, как у атакующей акулы.

— Я не сомневаюсь в ваших словах, но кто откажется посмотреть своими глазами на такое чудо?

Председатель встал из-за стола, подошёл к стене и с усилием поднял вверх металлический рычаг в нише. С тихим сухим стуком в совершенно гладкой стене открылась дверь. Следуя его приглашающему жесту, мы проследовали по узкой, идущей с поворотом, каменной лестнице вниз. Донку мне пришлось поддерживать под локоть, потому что ноги у неё подгибаются, а сердце колотится, так, что аж слышно.

— Да что с тобой? — спросил я её шёпотом.

— Нам пиздец, — шепнула она мне в ухо.

Развить свою мысль глойти не успела — мы спустились в большой круглый зал, посередине которого стоит такая же консоль, как та, что мы видели в маяке Мафсала, только побольше. Сообщать Гремарху, что уже такое видел, не стал. Буду выглядеть подозрительно компетентным.

— Вот, эти кристаллы дают энергию всему Чёрному Городу.

— А с виду такие невзрачные… — желтовато-розовые кубики потрескивают, в помещении сильно пахнет озоном и ещё как будто подгорелым мясом. Словно кого-то молнией убило. — А это что за железяка?

— Приливной привод, — охотно пояснил председатель. — Создаёт механическое усилие, активирующее кристаллы, но источник энергии именно они. Вот, посмотрите, это любопытно…

Гремарх подошёл к стене и, присев, потянул за кольцо. Тяжёлая деревянная крышка, откинувшись, открыла зев тёмного каменного колодца.

— Сверху не видно, тут очень глубоко, но там, внизу, море. Может быть, даже океан. Никто не знает, насколько оно велико, но будь эта вода на поверхности, Чёрный Город стал бы крохотным островом. Под нашими ногами целый скрытый мир. Видимая Луна притягивает тайные воды, и они делают для нас работу, давая жизнь, силу и энергию. Если вы дадите себе труд задуматься, то поймёте, что это наилучшая аллегория для деятельности нашей организации.

— А откуда берутся эти кристаллы? — я обратил внимание, что возле другой стены собран стеллаж с открытыми ячейками, большая часть которых заполнена желтовато-розовыми кубами.

— Это именно то, ради чего я вас пригласил спуститься. Видите, сколько их? Перед вами огромный капитал. Груда золота, конечно, выглядела бы более впечатляюще, но золотой эквивалент этих кристаллов тут бы не поместился.

— Они настолько дорогие?

— За них дадут любую цену, которую мы назначим, но продажи — не то, к чему стремится наша организация. Мы не продаём товары, мы предоставляем услуги. Жизнь как сервис — вот наша цель. Сервис, предоставляемый нами.