Рак: активная профилактика

VII. НОВЫЕ СРЕДСТВА ЛЕЧЕНИЯ РАКОВЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ

После рассмотрения в предыдущей главе основных средств лечения раковых заболеваний, невольно вспоминается мнение Я. 3. Яворского (глава I) о том, что «хирургическое вмешательство, облучение и химиотерапия в принципе не излечивают рак. Они оказывают лишь местное воздействие, удаляют или разрушают опухоль. Но одновременно нередко поражают здоровые ткани, способствуют мета-стазированию». Это заявление ошибочно: излечение рака требует именно уничтожения раковой опухоли и ее метастазов, а химиотерапия оказывает не только местное воздействие.

Нет сомнений, положение дел с лечением раковых заболеваний не может считаться удовлетворительным, и во всем мире непрерывно ведутся поиски новых средств лечения рака.

Одним из новых средств является нехирургическое применение лазеров для воздействия на раковые опухоли.

Еще с начала века известно свойство некоторых простейших организмов поглощать краситель и затем погибать при облучении светом. Это явление обнаружил немецкий исследователь Рааб. Аналогичная способность установлена и у клеток злокачественных опухолей: они поглощают определенные красители и после этого делаются сверхчувствительными к облучению.

Введенное в организм красящее вещество за сутки довольно быстро выводится из здоровых тканей и задерживается только в злокачественной опухоли. В режиме диагностики опухоль светится в лучах определенной длины волны, определенного цвета (фиолетового) и мощности. Затем в режиме удаления опухоль облучают лазерным лучом другого (красного) цвета и мощности, накрывая этим лучом всю опухоль. Процедура заканчивается заживлением, появлением плоского рубца.

Метод имеет много преимуществ перед обычным хирургическим при лечении рака кожи. В ряде стран (США, ФРГ, Великобритания и др.) многие больные прошли лечение лазерным методом. Действуют сотни лазерных отделений в крупных клиниках.

Высокие требования предъявляются к красящим веществам — фотосенсибилизаторам.

Операция выполняется без наркоза, она «бескровна», боль во время операции не ощущается. Процедура безвредна для организма и может повторяться при необходимости.

Метод называется фотодинамической терапией. Впервые применен в США в 1980-х годах в клинике Т. Догерти.

Однако применение этого метода встречает очень серьезные трудности при внутренних опухолях.

Естественным ограничителем метода является глубина проникновения лазерного луча. Применяют внутритканевое облучение с введением световода с помощью полой иглы, через бронхоскоп и т. п. Обычно процедуру выполняют при наружных опухолях I—II стадии.

Новые средства лечения раковых заболеваний интенсивно исследуются в различных направлениях иммунотерапии опухолей. Исключительно важным и общим недостатком многих таких исследований является ошибочность исходных позиций: авторы исследований за исходное берут принципиально неверное положение о ведущей роли иммунной системы в противоопухолевой защите. В связи с этим ожидаются нереальные, несбыточные результаты. Упускается из виду тот факт, что никаким укреплением второстепенной противоопухолевой защиты невозможно добиться решающего противоопухолевого эффекта. Положительной стороной ряда таких исследований является попытка усиления уничтожающего воздействия на опухоль именно в третьей стадии ее развития, т. е. усиления лечебного действия на раковую опухоль. Профилактические средства при уже определяемой раковой опухоли практически бесполезны или даже вредны.

Различают активную и пассивную иммунизации.

«Все микробные препараты, применяемые для создания искусственного иммунитета, называются вакцинами, а сам метод иммунизации — вакцинацией.

.. .Активный иммунитет образуется при иммунизации живыми (с ослабленной вирулентностью) или убитыми микробами или обезвреженными продуктами их жизнедеятельности. После вакцинации организм вырабатывает защитные свойства и становится невосприимчивым к возбудителю той инфекционной болезни, против которой он иммунизирован. Искусственный иммунитет, созданный с участием самого организма, т. е. активным путем, возникает не сразу и утрачивается в разные сроки, например при иммунизации против туляремии иммунитет сохраняется до 5 лет, а против брюшного тифа — около одного года» (К. А. Макиров, 1974).

«Большое число попыток применения аутогенных опухолевых вакцин с использованием живых, убитых, химически модифицированных клеток или их различных фракций пока не дали удовлетворительно воспроизводимых результатов» (Р, В. Петров, 1987).

Не учитывается истинная роль иммунной системы в противоопухолевой защите, и это ведет к неоправданным надеждам. Надо полагать, что противораковая активная иммунизация и теоретически невозможна.

Рассмотрим особенности пассивной иммунизации.

«Пассивный иммунитет образуется после введения в организм иммунной сыворотки и гамма-глобулина. Пассивным его называют потому, что организм сам не вырабатывает защитные факторы, а получает готовые антитела, вырабо-тайные в другом организме. Иммунную сыворотку получают от человека, перенесшего инфекционное заболевание, или от иммунизированной лошади. Пассивный иммунитет возникает через несколько часов после введения сыворотки в организм и утрачивается через две-три недели» (К. А. Макиров, 1974).

«Пассивная... иммунотерапия, предполагающая перенесение плазмы излеченного от рака донора с целью лечения больного раком, себя не оправдала и поэтому не нашла применения в клинике» (А. И. Гнатышак, 1988).

«В клинической практике решение проблемы затруднено антигенной гетерогенностью (неоднородностью. — М. Ж.) и индивидуальностью каждого человека. Вот почему найти донора, от которого можно было бы получить антисыворотку и тем более лимфоциты, неактивные против нормальных антигенов опухоленосителя, практически невозможно» (Р. В. Петров, 1987).

«При пассивной иммунотерапии больному вводят антитела (например, гамма-глобулин), переливают кровь или проводят пересадку костного мозга. Однако вмешательствам такого рода ставит ограничения сам подвергшийся лечению организм. Ведь нередко он отторгает чужие клетки, что сопровождается острой реакцией на воздействие» (А. Балаж, 1987).

Применяется также так называемая неспецифическая стимуляция.

«Для неспецифической иммуностимуляции можно использовать вакцины бактериального или вирусного происхождения, высокомолекулярные соединения и ослабленные вирусы.

К ним относится вакцина БЦЖ, которую можно направить прямо в опухоль или повторно вводить детям, больным лейкозом____Толчком для применения вирусной иммунотерапии

послужил случай, имевший место в 1912 г. Тогда было сообщено, что у женщины, подвергнутой вакцинации против бешенства, рассосался рак шейки матки» (А. Балаж, 1987).

«Поскольку клеточные формы иммунного реагирования при многих формах опухолей угнетены, есть основания надеяться, что неспецифическая стимуляция Т-лимфоцитов или фагоцитарной системы организма повысит его противоопухолевую резистентность. С этой целью используют многократные введения вакцины БЦЖ... Разрабатываются также приемы специфической стимуляции лимфоцитов различными антигенными фракциями опухоли. Начаты попытки использования тимозина и фактора переноса... для лечения опухолей.

...Фактор переноса выделяется in vitro из сенсибилизированных лимфоцитов под влиянием специфического антигена. При добавлении его к взвеси нормальных лимфоцитов этот фактор трансформирует их в сенсибилизированные» (Р. В. Петров, 1987).

При этом Р. В. Петров предупреждает: «Применение живых вакцин в больших дозах чревато развитием осложнений... Возможны также аллергические реакции. Кроме того, различные стимуляторы Т-лимфоцитов могут оказывать стимулирующий эффект по отношению к Т-супрессорам. ..Хирургическое вмешательство необходимо и с иммунологической точки зрения — иммунным силам легче справиться с малым “опухолевым грузом”».

В высшей степени ценное признание! «Всех под ружье», полная и сверхполная мобилизация иммунной системы — и все равно иммунных сил против опухоли мало!

Попытки хоть как-то усилить работу иммунной системы, не способной серьезно повлиять на раковую опухоль, доходят до признаний по принципу «хоть что-нибудь»: «В плане элиминации из организма различных токсических веществ, в том числе иммунных блокирующих комплексов, полезной оказалась гемосорбция» (А. И. Гнатышак, 1988).

Рассмотрение других попыток усиления противоопухолевой роли иммунной системы потребует ознакомления читателя с понятием о лейкинах. По определению К. А. Ма-кирова (1974),

«лейкины — это бактерицидные вещества, выделяющиеся при распаде лейкоцитов. ...Лейкины оказывают бактерицидное действие на грамположительные и грамотрица-тельные бактерии».

Обратимся за дополнительной информацией к Р. В. Петрову (1987):

«В-лимфоциты вырабатывают антитела, но при следующих обязательных условиях: после встречи с чужеродным агентом они должны получить два распорядительных сигнала: один — от макрофага, второй — от специального лимфоцита Т-помощника. Но и Т-помощники не могут работать в одиночку. Им нужен ростовой фактор, продуцируемый макрофагами, — так называемый интерлейкин-1. Получив его, они вырабатывают ростовой фактор, необходимый В-клет-кам, — интерлейкин-2 (служащий для активации упоминавшихся выше Т-лимфоцитов-убийц) и гамма-интерферон, который стимулирует деятельность макрофагов, а также противораковую активность лимфоцитов-убийц».

Все эти вещества называют медиаторами.

Теперь, после ознакомления с лейкинами, можно перейти к рассмотрению еще одного варианта активирования защитных свойств иммунной системы, точнее, ее Т-лимфоцитов. По поводу этого варианта было много похвальных выступлений. Однако он «тихо» исчез, ибо нарушения основных законов биологии, даже если их стараются не замечать и не формулировать, не прощаются природой.

Мы будем рассматривать весьма поучительный вариант, выводы из него (и из других подобных вариантов) еще только начинают делать отдельные авторитеты. Вот что пишет известный автор М. Д. Франк-Каменецкий (1988):

«Рак стоит среди других болезней особняком: потому что раковая клетка — это своя же клетка, но ведет она себя как чужая. Это, если угодно, «пятая колонна» в организме. До поры до времени такая клетка ничем не отличается от других она строго подчиняется правилам общежития, принятым в многоклеточном сообществе. Согласно главному из этих правил, во взрослом организме деление клеток происходит строго контролируемо, в разных тканях по-разному, а в некоторых (например, в нервных тканях) строго запрещено.

Иначе нельзя, ведь если бы каждая клетка делилась как ей вздумается, то организм быстро превратился бы в бесформенный сгусток клеток.

В какой-то момент такая «послушная» дифференцированная клетка перестает подчиняться правилам и начинает безудержно делиться, т. е. превращается в раковую. Причем это свойство передается всему ее потомству. Отсюда и метастазы — множественные очаги болезни, возникающие в результате деления раковых клеток, разнесенных кровотоком от исходной опухоли. И все это — результат какого-то перерождения, наступившего в одной-единственной клетке».

Здесь в описание ракового перерождения клеток вкрались ошибки: как мы уже говорили, перерождение клеток в первичные опухолевые наступает не в одной-единственной клетке, а в огромном их количестве постоянно; первичные опухолевые клетки не делятся безудержно, они делятся замедленно; в раковую перерождается не послушная дифференцированная клетка, а уже «испорченное» ее потомство — сразу целый клон потомков одной из первичных опухолевых клеток. Обязательных злокачественных перерождений на пути к раку фактически два: первое — в геноме исходной клетки, второе — в клоне потомков этой клетки после устойчивой кислородизации клона от прорастания в опухоль капилляров. Никогда не становится раковой одна-единствен-ная клетка — раковым становится клон одной из множества переродившихся клеток. В клоне примерно 600 тыс. клеток. М. Д. Франк-Каменецкий (1988) продолжает:

«Дьявольское коварство клетки-предательницы состоит в том, что для “сил безопасности", для иммунной системы, эта клетка — своя, вроде бы такая же, как и все остальные клетки. Вот почему организм, способный с помощью своей иммунной системы успешно бороться с вторжением всевозможных бактерий и вирусов извне, часто оказывается беспомощным перед лицом “внутреннего врага”».

Здесь вкрались еще две принципиальные ошибки. Первая ошибка: с самого начала появления в организме всегда сразу большого количества клеток-предательниц, т. е. с момента появления изменений в их генном аппарате, все они уже чужеродны для иммунной системы, коль скоро отличаются от здоровых клеток хотя бы одним геном. А они все отличаются по крайней мере одним геном и только по этой причине являются чужеродными, хотя и вышли из своих здоровых клеток.

Вторая ошибка: иммунная система не в состоянии успешно бороться с вторжением всевозможных бактерий и вирусов извне и одновременно со всеми опухолевыми клетками организма. Иммунная система в противоопухолевой защите организма играет лишь второстепенную роль, и для роли основного защитника от опухолей природой не предназначалась. Для этого существует естественный отбор на клеточном уровне. В ряде случаев организм оказывается беспомощным перед лицом опухолевого «внутреннего врага» из-за дефектов в системе естественного отбора на клеточном уровне.

Вернемся к М. Д. Франк-Каменецкому (1988):

«Неужели в организме совсем нет “тайной полиции”, способной вскрыть и обезвредить эти клетки-предательницы? Оказывается, есть. Эту роль играет определенный класс Т-лимфоцитов, точнее Т-киллеры. Они способны распознать и обезвредить, попросту убить, раковые клетки».

Вот и еще одна существенная ошибка: Т-киллеры способны распознать и убить лишь очень небольшую часть опухолевых клеток, уже ставших и еще не ставших раковыми. Убивать-то надо все опухолевые клетки, а не только ставшие раковыми (отличать раковые клетки от опухолевых, но не раковых, Т-лимфоциты не умеют).

Далее М. Д. Франк-Каменецкий высказывает исключительно важное положение:

«Все знают, что с тайной полицией шутки плохи. Если ей дать как следует развернуться, она начинает косить всех без разбора, т. е. убивает и нормальные, послушные клетки. Но совсем без нее тоже не обойтись — резко возрастают шансы заболеть раком» («Самая главная молекула», 1988).

Главное в этом положении: «тайной полиции» нельзя позволять как следует развернуться, в этом случае она превращается в уничтожителя полезного, что бывает гораздо ощутимее, чем ее защитная деятельность. Тем более такой тайной полиции, которая и не предназначена для решения основных защитных задач.

Таким образом, мы приходим к необходимости узаконить новый иммунологический постулат, который утверждал бы недопустимость чрезмерного увеличения роли каких бы то ни было защитных элементов в организме. Они в повышенных количествах вредят организму. Тем более нельзя увеличивать сверх обычных значений количество Т-лимфоци-тов-киллеров для усиления противоопухолевой защиты — они в этой защите на вторых ролях, защиту они не усилят, а вреда принесут много.

В первой книге мы уже неоднократно доказывали необходимость принятия такого иммунологического постулата.

От продолжения своей очень ценной мысли М. Д. Франк-Каменецкий уклонился. Нам придется это сделать вместо него. Заключается это продолжение в том, что работы по усилению, активированию Т-киллеров («убийц») иммунной системы не могут в принципе привести к положительным результатам. А это значит, что работы в этом направлении С. Розенберга (США), о которых речь пойдет ниже, и — несколько в другом плане — известные работы Р. В. Петрова могут привести не столько к полезным (особенно противоопухолевым), сколько к вредным последствиям для организма. Иначе быть не может.

М. Д. Франк-Каменецкий (1988) завершает:

«Недавно Стивен Розенберг из Национального института исследования рака (США) разработал новый способ лечения рака, основанный на стимулировании “тайной полиции” организма больного.

С этой целью Т-киллеры, взятые из крови больного, обрабатывают специальным белком — ростовым фактором Т-лимфоцитов. Этот белок называют интерлейкин-2, его нарабатывают в больших количествах стандартными методами генной инженерии. Затем размноженные Т-киллеры вводят в кровь пациента. Розенбергу удалось таким образом полностью исцелить больную меланомой, считающейся неизлечимой формой рака кожи. У ряда других больных наблюдалось резкое уменьшение размера опухолей.

Исследования Розенберга вызвали огромный интерес специалистов и широкой публики. Но пройдут годы, пока станет ясно, насколько этот метод терапии на самом деле эффективен и универсален».

В сентябре 1986 г. на состоявшейся в США пресс-конференции С. Розенберг объявил о положительных результатах, полученных его коллегами на мышах. До этого, в декабре 1985 г., С. Розенберг сообщил об успешном лечении некоторых форм меланомы с помощью нового метода иммунотерапии.

Достижения биотехнологии обеспечили возможность получать достаточное количество веществ, стимулирующих иммунную систему. Одним из них является активатор Т-лимфоцитов интерлейкин-2 (ИЛ-2), относящийся к классу гормоноподобных веществ лимфоцитов. Интерлейкин-2 активирует лимфоциты Т-киллеры, атакующие и убивающие в организме все чужеродные клетки.

Но введение ИЛ-2 в организм в борьбе против раковых клеток оказалось неэффективным, так как ферменты крови быстро разрушают интерлейкин-2. Было принято решение выделять Т-киллеры из крови больных и обрабатывать их интерлейкином-2 вне организма. Затем активированные таким образом Т-киллеры возвращали в организм. В результате наступал значительный регресс, а в некоторых случаях и полное излечение от меланомы.

Однако применение ИЛ-2 приводило к побочным действиям — внутренним кровотечениям и отекам; активированные Т-киллеры далеко не всегда убивали только клетки-мишени, они оказались неуправляемыми.

Тогда прибегли к чрезвычайно сложному приему. Стали извлекать Т-лимфоциты из самой опухоли. Их назвали «ту-моро-инфильтрирующими лимфоцитами» (ТИЛ). Небольшой кусочек опухоли разделяли на отдельные клетки, обрабатывали клеточную смесь интерлейкином-2, получали культуру активированных ТИЛ, клетки которых возвращали в организм мышей. Через две недели наблюдали атаку возвращенными клетками и опухоли, и ее метастазов.

Дополнительно периодически вводили ИЛ-2 с помощью активированных Т-киллеров в малых дозах, а также иммунодепрессант циклофосфамид для подавления иммунного ответа организма на ТИЛ, защищая его от атак собственных активированных Т-киллеров.

Таким образом удавалось получить излечение рака толстой кишки в экспериментах на мышах.

В контрольной группе опухоли выдерживали даже воздействие активированных Т-киллеров, что свидетельствует о наличии у опухоли сильных защитных, механизмов против иммунной системы.

В дальнейших исследованиях, проведенных различными группами ученых точно в соответствии с разработанным порядком, к сожалению, эффективность метода С. Розенберга оказалась значительно более низкой, хотя и объявленная автором была уже невысокой. В большинстве случаев развивались тяжелые осложнения вследствие применения больших доз ИЛ-2, вплоть до смертельного исхода. Более щадящий метод с использованием ТИЛ связан с большими техническими трудностями.

Вывод таков; иммунная система должна быта максимально боеспособной, но не должна быть направлена во вред собственному организму. Нельзя активировать элементы иммунной системы и умножать их количество сверх отработанных в ходе эволюции пределов. Возможности иммунной системы в борьбе с опухолями принципиально ограничены. Поэтому важнейшим оружием противораковой защиты является полноценно функционирующий в организме естественный отбор на клеточном уровне. Для этого необходимо устранять дефекты естественного отбора на клеточном уровне главным образом путем нормализации давления крови в малом (легочном) круге кровообращения, а также нормализации уровня гормона тироксина в крови.

После достаточно подробного рассмотрения самого интенсивного во сравнению с другими вариантами активации Т-киллеров метода, разработанного С. Розенбергом, облегчается задача рассмотрения способа увеличения числа Т-клеток в организме с помощью препаратов зобной (ви-лочковой) железы.

«Ряд лимфоцитов можно пополнить и другим способом, например увеличить число боеспособных Т-клеток путем искусственного введения тимопоэтина (ТП)» (А. Балаж, 1987).

«Созревание Т-киллеров можно ускорить препаратами зобной железы (тимозин.тимолин); иммуномодулятор декарис (левамизол) способствует в процессе лечения изменению иммунодепрессии, но непригоден при значительном угнетении гемопоэза» (А. И. Гнатышак, 1988).

Препараты зобной (вилочковой) железы, тимуса (тимо-зин, тимолин, тимопоэтин, Т-активин) иногда называют гормонами центрального органа иммунитета — вилочковой железы (Р. В. Петров, 1987).

Академик Ю. М. Лопухин («О науке, творчестве и здоровье», 1991), один из авторов Т-активина, пишет, что Т-активин «по своему составу — это смесь 21 пептида, которые только в таком комплексе дают эффект в восстановлении иммунологической активности Т-системы. Изучение свойств отдельных составляющих пептидов показало, что каждый из них действует на определенной стадии созревания лимфоцитов (от лимфобласта до киллера, супрессора, хелпера или естественного киллера)».

Уже из этого описания видно, что Т-активин способствует активации не только Т-киллеров и Т-хелперов, но и подавляющих их активность Т-супрессоров.

Но главное заключается в другом — Т-активин содержит гормональные продукты вилочковой железы, причем экзогенные гормональные продукты. Введение в организм экзогенных продуктов вилочковой железы немедленно прекращает производство этих продуктов самой вилочковой железой в такой же мере, в какой введены эти продукты извне. Подобная картина имела место в медицине, когда всемирное увлечение преднизолоном, гидрокортизоном приводило к прекращению (сокращению) функционирования коры надпочечников. Но в отношении кортикостероидных препаратов эта ошибка была осознана, хотя и не до конца исправлена. В отношении же Т-активина ошибка процветает, как и массированная дезинформация о подлинной сути препарата. Т-активин вместо вил очковой железы может применяться только при самой крайней необходимости, причем главным образом при дисфункции вилочковой железы. Противораковое значение Т-активина незначительно и не может быть иным. Достаточно вспомнить доказанную нами ранее подлинную роль Т-лимфоцитов в противораковой защите.

Много лет о Т-активине писали только самые восторженные статьи, что связанно скорее с высоким авторитетом авторов, чем с действием препарата. Теперь восторженный тон описаний (в том числе и противораковых) стал более умеренным, но и только. Читатель может в этом убедиться.

Академик Ю. М. Лопухин (1991):

«Вторая область применения Т-активина — онкологические заболевания. Я начинаю об этом писать с большой осторожностью и с самого начала хотел бы подчеркнуть, что Т-активин не является противоопухолевым препаратом в прямом смысле. У онкологических больных его действие сводится к восстановлению иммунитета, в частности увеличению количества Т-лимфоцитов, нормализации обычно нарушенного в сторону супрессоров соотношения Т-хелперы/Т-су-прессоры и, что полагают очень важным, появлению так называемых естественных киллеров, которым приписывают роль противоопухолевой защиты.

...Сегодня в Онкологическом центре АМН СССР, где испытывается Т-активин, считают, что его применение в сочетании с другими видами лечения (удаление опухоли, химиотерапия или лучевая терапия) улучшает результаты лечения таких опухолей, как мелкоклеточный рак легкого, меланома и некоторые другие злокачественные заболевания.

...Иммунотерапия рака делает только первые шаги, и, судя по всему, тимусные препараты в ней будут играть определенную роль».

Нет, у иммунотерапии, как и у тимусных препаратов, в онкологии теоретически нет будущего. Доказательства этого положения приведены в настоящей работе. Разве не очевидно, что и Стивен Розенберг (США) практически еще раз доказал это самым убедительным образом, хотя и не стремился этого делать!

Выступая в 1987 г. по Центральному телевидению в связи с «делом профессора В. И. Говалло» о ранней диагностике рака по числу малых лимфоцитов в мазке крови, академик Ю. М. Лопухин подробно рассказывал о том, как он отказал явно раковой больной в Т-активине именно потому, что она раковая больная, и Т-активин ей бесполезен. Однако в своей книге «О науке, творчестве и здоровье» (1991) Ю. М. Лопухин приводит фантастический пример спасения в Сухуми у академика Б. А. Лапина молодого человека 27 лет с неоперабельной опухолью:

«После 7-дневного курса лечения Т-активином он встал с постели и еще почти полтора года, получая ежемесячно поддерживающие курсы Т-активина, жил и работал».

Вот вам и Т-активин! Да это же, по Лопухину, редкостной силы противораковый препарат!

Читаешь этот дифирамб Т-активину у Ю. М. Лопухина и невольно сравниваешь *его с выступлением самого академика по телевидению и с процитированными из той же его книги словами: «Я начинаю об этом писать с большой осторожностью, и с самого начала хотел бы подчеркнуть, что Т-активин не является противоопухолевым препаратом в прямом смысле». Что же это за удивительный препарат, Т-активин, — противоопухолевым препаратом не является, а больного с неоперабельной опухолью поднимает?

Напомним, Т-активин в противораковом смысле практически бесполезен, так как он активирует Т-киллеры, Т-хелперы, т. е. один из слабых отрядов второстепенной в противоопухолевой защите иммунной системы, да еще и активирует противодействующие этому отряду Т-супрес-соры! Но Т-активин и вреден, так как экзогенный Т-акти-вин выключает из функционирования собственную вилоч-ковую железу часто уже без надежды на ее последующее восстановление из-за атрофии. Действие вводимого больному Т-активина намного превышает нормальное действие гормонов вилочковой железы, что приводит к неконтролируемому организмом увеличению числа Т-лимфоцитов. А это, как мы видели выше, всегда влечет за собой разрушительные действия «тайной полиции» (Т-лимфоцитов-киллеров).

Приходится вновь говорить о необходимости принятия иммунологического постулата о недопустимости увеличения сверх нормы в организме каких бы то ни было защитных элементов, становящихся в излишке разрушительной силой. Этот постулат в полной мере относится и к Т-акти-вину. Заявление Ю. М. Лопухина о том, что Т-активин всего лишь восстанавливает нарушенный при раке баланс Т-лимфоцитов в организме, должно быть сочтено некорректным. Это же следует сказать о естественных киллерах, которым, по признанию академика Ю. М. Лопухина, «приписывают роль противоопухолевой защиты». Академик Ю. М. Лопухин прав: «Т-активин не является противоопухолевым препаратом». В самом прямом смысле.

О противоопухолевом применении интерферона говорилось в первой книге. Небольшое добавление.

А. Балаж (1987):

«Большое преимущество интерферона состоит в том, что он тормозит пролиферацию раковых клеток менее токсичным способом, чем, например, цитостатики, хотя активные дозы интерферона повреждают нервные клетки. Его недостаток, как мы уже упоминали, неспецифичность действия: он блокирует помимо кпеток-мишений и другие делящиеся клетки».

Одним словом, преимущества перед цитостатиками у интерферона есть, а вот противоопухолевой пользы он не приносит, так как не играет сколько-нибудь решающей роли в защите человека от раковых заболеваний, кроме естественного воздействия на опухолеродные вирусы (подробно об этом см. книга 1, гл. 6).

«В настоящее время известно до тридцати эндогенных частично очищенных ингибиторов, которые, подобно интерферону, нетоксично и избирательно тормозят деление клеток отдельных типов.

...Ожидания были огромными: использовать в борьбе против рака собственные избирательно действующие ингибиторы организма вместо чужеродных организму, токсических, неспецифических цитостатиков.

...Позже высказывалось мнение, что избирательно действующие эндогенные ингибиторы, хотя и тормозят перевитые опухоли животных, неэффективны против спонтанных опухолей человека.

К счастью, опыты не подтвердили этот, впрочем вполне оправданный, скептицизм» (А. Балаж, 1987).

Но можно ли совместить выражения: «не подтвердили» и «вполне оправданный скептицизм»?

Перейдем к рассмотрению нового и исключительно важного вопроса о моноклональных антителах. Отзывы специалистов о них — только восторженные.

Академик И. Б. Збарский (1987):

«...Предварительные, обнадеживающие данные получены в отношении действия моноклональных антител к онкобелкам, способных, по крайней мере временно, на протяжении своего действия возвращать трансформированные клетки к нормальному типу».

Здесь академик высказал откровенную неправду.

А. Балаж (1987):

«В быстром темпе нарастает использование моноклональных антител. Уже давно было замечено, что при некоторых злокачественных новообразованиях в крови и в моче появляются функционально и по составу однородные иммуноглобулины. Поскольку эти опухоли образуются из одного типа клеток, антитела, образующиеся против них, однородны. В настоящее время получение моноклональных антител хорошо отработано. Они используются в двух направлениях: для выявления происхождения опухоли (дифференциалы ная диагностика) и для подавления раковой пролиферации клеток. В обоих случаях они оказались одинаково полезными.

Усиление иммунной системы может во многих отношениях помочь в предупреждении и подавлении опухолевой пролиферации клеток. Пока мы даже не можем в достаточной степени оценить все открывающиеся здесь возможности».

А. И. Гнатышак (1988):

«Моноклональные антитела открывают новую страницу в диагностике и лечении злокачественных новообразований».

Мы привели несколько отзывов специалистов, отзывы исключительно благожелательные.

Что же представляют собой эти моноклональные антитела?

За информацией обратимся к академику Р. В. Петрову (1987):

«Изучение структуры и биосинтеза антител привело к вскрытию причин их бесконечного разнообразия и к созданию метода получения гибридных клеток — гибридом, способных к неограниченному синтезу in vitro моноклональных антител».

Прежде чем синтезировать моноклональные антитела, необходимо было решить промежуточные проблемы вообще синтеза антител «в пробирке» (in vitro) и создания таких гибридных клеток (гибридом), которые позволили бы получать моноклональные антитела в неограниченных количествах, что обеспечило дальнейшие исследования с моноклональными антителами и породило многие надежды в иммунологии.

Создание метода получения моноклональных антител само по себе является увлекательной историей с виртуозными иммунологическими решениями. Вот как описывает академик Р. В. Петров рождение синтеза антител in vitro и гибридом:

«В течение многих лет делались попытки разработать такие методы культивирования лимфоидных иммунокомпетен-тных клеток, которые бы позволили инициировать иммунный ответ в виде выработки антител in vitro.

Впервые это удалось в 1966 г. Р. Мишелю и Р. Даттону для культуры селезеночных клеток. В отличие от ранее существовавших методов, которые позволили получать синтез антител in vitro клетками, изъятыми из иммунизированного животного, Р. Мишель и Р. Даттон сумели создать такие условия культивирования, в которых весь процесс — от восприятия антигенного стимула до продукции антител проходил in vitro. Этот метод дал возможность вскрыть ряд клеточных закономерностей антителогенеза, обнаружить молекулярные медиаторы межклеточных взаимодействий и т. д. Однако проблему наработки больших количеств антител этот метод не решил. Во-первых, потому что лимфоидные клетки не могут длительно культивироваться и после нескольких делений гибнут. Во-вторых, потому что среди популяции лимфоидных, например селезеночных, клеток содержатся представители самых различных клонов лимфоцитов, предетерминиро-ванных (предопределенных. — М. Ж.) к синтезу самых различных по специфичности антител. Вот почему после иммунизации даже монодетерминированным антигеном в пуле иммуноглобулинов, синтезируемых совокупностью клеток, помимо искомых антител, содержатся сотни или тысячи антител иных специфичностей. Для получения антител одной специфичности (моноклональных) необходимо культивировать монокпон, т. е. культуру антителопродуцентов, происходящих из одного лимфоцита. Создание бесконечно живущей культуры моноклона решает одновременно две задачи — получение моноспецифических моноклональных антител и наработку их в неограниченном количестве. Это казалось невозможным, так как только раковые клетки обладают способностью к неограниченному культивированию in vitro. Нор-

мальные клетки после серий делений погибают (эффект Хей-флика). Вместе с тем примеры существования моноклональных антител хорошо известны. Выше упоминалось о плазмоцитомах — лимфоидных опухолях, при которых в организме разрастается один клон антителопродуцентов и синтезируемые им миеломные иммуноглобулины представляют собой моноклональные антитела против какой-то найденной или не найденной антигенной детерминанты. При этом плазмоци-томные клетки обладают способностью бесконечно культивироваться in vitro.

В1975 г. Г. Келер и К. Мильштейн разработали методику получения клеточных гибридов — гибридом от слияния нормальных лимфоцитов иммунизированных животных с культивируемыми в питательной среде клетками миеломных штаммов. Были использованы такие штаммы, которые не содержат фермента гипоксантинфосфорибозилтрансфера-зы, вследствие чего погибают в селективной питательной среде, содержащей гипоксантин, аминопротеин и тимидин (ГАТ). Лимфоциты в этой среде не гибнут. Слияние лимфоцитов с миеломными клетками осуществляется с помощью полиэтиленгликоля. Слившиеся гибридомные клетки получают от лимфоцита способность синтезировать определенное антитело и способность выживать в среде с ГАТ. От миеломного партнера они получают способность бесконечно размножаться in vitro. Накопившийся гибридомный клон может быть размножен. Синтезируемые им моноклональные антитела могут быть получены в неограниченном количестве. По всем параметрам антитела, вырабатываемые одним клоном, идентичны — по классу молекулы, по ее типу и по специфичности. Она взаимодействует только с одним антигеном. Таким образом полученный в пробирке, во флаконе или в клеточном реакторе препарат может служить идеальным по специфичности реагентом на ту или иную органическую субстанцию, идеальным диагностическим или лечебным средством. Набор специфических реагентов, который мож ет быть получен, неограничен. Это могут быть антитела против белков крови и тканей, против специфических антигенов органов, раковых и нормальных клеток, против вирусов, бактерий, против ряда химических соединений и др.

За несколько лет проблема изучения и практического использования гибридом проделала взрывоподобное развитие. Сотни исследователей в различных странах подклю-

чились к ее разработке. Ближайшее будущее обещает создание фирм или фабрик по наработке моноклональных антител в качестве уникальных реагентов, диагностических и лечебных препаратов.

Конечно, получение лимфоцитарных гибридом дело не простое. Оно включает в себя несколько этапов: а) получение миеломной линии; б) получение селезеночных клеток . от иммунизированного организма; в) создание в культуре условий для того, чтобы хотя бы некоторые клетки одной и другой популяций могли осуществить слияние; г) выделение слившихся клеток и накопление их клонов; д) отбор интересующего клона, его накопление и использование. Накопление клона осуществляют in vitro или путем введения животным. При этом на всех этапах образцы клеток необходимо консервировать в жидком азоте, чтобы в любое время можно было вернуться к любому этапу и сохранить на будущее нужные клоны. В качестве миеломных клеток чаще всего используют мышиные или крысиные клеточные линии.

С помощью моноклональных антител уже внесен огромный вклад в науку. Проанализирована структура и генетика иммуноглобулинов, открыты и исследованы рецепторы лимфоцитов, получены реагенты на субпопуляции лимфоцитов и опухолевых клеток, проведены эксперименты попечению рака крови, приготовлены моноклональные антитела против ряда микроорганизмов и др.

Гибридомы создаются не только на основе В-лимфоцитов, обеспечивающих возникновение культур, синтезирующих моноклональные антитела, но и на основеТ-лимфоцитов. Уже созданы культуры Т-гибридом, синтезирующие те или иные лимфокины».

Для полноты картины приведем сведения, относящиеся к миеломе, заимствованные у того же автора:

«Миелома — род злокачественной опухоли, когда... разрастается клон плазматических клеток, синтезирующих строго одинаковые молекулы гамма-глобулина____Патология за

ключается не в аномалии белка, а в том, что плазматические клетки синтезируют один вариант белка вместо условных 10 000, как бывает в норме. При этом у каждого больного свой вариант белка — один из 10 000 нормальных.

...Патологическое разрастание одного клона приводит к развитию одной из форм моноклональных иммунопатий» (Р. В. Петров, 1987).

Для понимания вопросов, связанных с гибридомами и моноклональными антителами, полезны пояснения, которые дает А. И. Гнатышак (1988):

«Один стволовый лимфобласт и его потомство могут продуцировать только один иммуноглобулин, но характер рекомбинации генов и разнообразие процессинга позволяют считать, что лимфоциты человеческого организма могут продуцировать около миллиарда различных антител, в чем и проявляется феноменальная особенность живой клетки.

...Если мыши или крысе пересадить раковые клетки человека, содержащие РЭА, то лимфоциты животного начнут вырабатывать против этого антигена иммуноглобулин... Для того чтобы данный иммуноглобулин продуцировался в большом количестве, определенный лимфоцит соединяют с клеткой злокачественной опухоли (плазмоцитомы), т. е. с клеткой, также происходящей от лимфоцита. Таким образом, получают гибрид двух клеток (продуцирующей lg и имеющей свойство беспредельно размножаться) — гибридому... Это очень нелегкая процедура, и лишь одна-две клетки из тысячи действительно ведут себя так, что от их потомства можно получать более значительные количества иммуноглобулина. Однако такой иммуноглобулин, сохраняя свою видовую специфичность (мышь, крыса), не лишен антигенных свойств в отношении организма человека. Поэтому возникла необходимость создать гибридому из двух человеческих клеток: сенсибилизированного антигеном лимфоцита, продуцирующего lg, и клетки плазмоцитомы... Таким образом получены моноклональные антитела против РЭА, альфа ФП, хорионического гонадотропина, мембран клеток остеосарком, жировых глобул человеческого молока, простатической кислой фосфатазы и др.».

Мы познакомили читателя с гимном моноклональным антителам и гибридомам, написанным их восторженным поклонником академиком Р. В. Петровым. Если человечество до сих пор не избавлено от рака с помощью моноклональных антител, то это, по мнению академика Р. В. Петрова и его многочисленных единомышленников, просто досадная задержка.

Но так ли это на самом деле? Не хотелось бы портить бочку меда большим количеством дегтя, но придется. Лечение раковых заболеваний с помощью моноклональных антител, по нашему мнению, всего лишь очередной миф иммунологии.

Попробуем обосновать свою точку зрения, возможно, пока единственную в мире медицины. Но только пока.

Сколько же потребуется различных моноклональных антител для борьбы с раковыми заболеваниями? Если бы каждый нуклеотид генома человека мог изменяться спонтанно одним-единственным способом и, таким образом, порождать из здоровых клеток опухолевые только одного типа, то и тогда потребовалось бы примерно 3 млрд различных моноклональных антител, так как столько нуклеотидов содержится в геноме каждой клетки человеческого организма. Но каждый нуклеотид может изменяться не единственным способом, да и может изменяться не один нуклеотид, а сразу два и более разных нуклеотидов, причем в самых разных комбинациях. К тому же геном каждого человека имеет свои отличия. Банк моноклональных антител должен содержать многие миллиарды их разновидностей только на случай спонтанного перерождения клеток человеческого организма в опухолевые. И это, разумеется, из области фантастики. Иммунология считает возможным создание в организме человека только примерно 10 тыс. разновидностей антител.

Фантастична также задача подбора подходящего типа моноклональных антител из многих миллиардов их, которым надлежит находиться в гипотетическом банке, к конкретному варианту рака. Да и какой больной выдержит подобный подбор? Хорошо, если больному повезет и его вариант окажется хотя бы в первой сотне подбираемых вариантов, а не в десятой тысяче или в сотом миллионе их.

Гораздо проще иметь банк моноклональных антител против опухолей, вызываемых онкогенными вирусами. Этих вирусов не так много, и они вызывают одинаковые типы опухолей. Однако такие опухоли редки в общем количестве раковых заболеваний. Да и не так просто бывает определить по опухоли, каким канцерогеном она вызвана.

Складывается любопытное положение: реальные наблюдения и теоретические выводы на их основе доказывают, что подлинную противоопухолевую защиту в организме человека могут осуществлять главным образом защитные элементы и системы неспецифического действия. Иммунология же, вопреки наблюдениям, с чрезвычайным упорством стремится развивать все более специфические элементы противоопухолевой защиты, затемняя их практическую неэффективность очередными мифами и некорректной рекламой на высоком научном уровне.

Теперь представим себе абсолютно нереальный случай: удалось сразу точно определить необходимый больному тип моноклональных антител и эти антитела имеются в неограниченном количестве. Что будет дальше, после их применения? А дальше придется вспомнить, что применение моноклональных антител естыгассивная иммунизация организма, самое обычное введение лечебной сыворотки. Всякая сыворотка действует две-три недели, и вводить ее для получения лечебного эффекта необходимо в достаточном количестве. Введение значительного количества антител против раковых клеток заставляет вспомнить концепцию блокирующих антител — одно из последних достижений иммунологии, как и открытие моноклональных антител. Об этой концепции мы подробно говорили выше. Моноклональные антитела заблокируют рецепторы опухолевых клеток и рецепторы иммунных лимфоцитов, обеспечивая опухоли спокойное существование и развитие.

Теперь напомним мнение тех же специалистов, которые е похвалой отзывались о лечебных противораковых возможностях моноклональных антител, забыв, что это всего лишь вариант пассивной иммунизации, которую они же считают непригодной для применения в клинической практике.

«Пассивная... иммунотерапия, предполагающая перенесение плазмы излеченного от рака донора с целью лечения больного раком, себя не оправдала и поэтому не нашла применения в клинике» (А. И. Гнатышак, 1988).

«При пассивной иммунотерапии больному вводят антитела (например, гамма-глобулин), переливают кровь или проводят пересадку костного мозга. Однако вмешательствам такого рода ставит ограничения сам подвергающийся лечению организм. Ведь нередко он отторгает чужие клетки, что сопровождается острой реакцией на воздействие» (А. Балаж, 1987).

«В клинической практике решение проблемы затруднено антигенной гетерогенностью и индивидуальностью каждого человека. Вот почему найти донора, от которого можно было бы получить антисыворотку и тем более лимфоциты, неактивные против нормальных антигенов опухоленосите-ля, практически невозможно» (Р. В. Петров, 1987).

Применение моноклональных антител в лечебной практике неизбежно будет приносить существенный вред организму больного. Примером является рассмотренный выше метод С. Розенберга (США), предусматривающий стимулирование Т-киллеров введением интерлейкина-2. Интерлей-кин-2 и есть продукт Т-гибридом, аналогичный моноклональным антителам от В-гибридом. Тяжелые осложнения вплоть до смертельного исхода — таков результат введения иитерлейкина-2 в организм в необходимых для лечения больших количествах, при слабом противоопухолевом эффекте.

Хотя эксперименты С. Розенберга и предусматривают противораковое применение моноклонального типа продукта Т-гибридом интерлейкина-2, однако научный уровень этих экспериментов значительно выше попыток применения моноклональных антител. Розенберг не стремился к особой специфичности Т-киллеров по образцу моноклональных антител и не увеличивал у больного количества антител, блокирующих противораковые действия иммунной системы. С. Розенберг фактически положил конец рассуж-

4 Зак. №761

дениям о противораковых возможностях моноклональных антител.

Мы считаем моноклональные антитела отличным иммунологическим научным инструментом, не имеющим применения в лечебной противораковой практике. Поэтому фабрик противоопухолевых моноклональных антител, надо полагать, не будет. Человечеству не нужны нереальные уверения иммунологии, порождающие неосуществимые надежды, а затем горькое разочарование. Мифу иммунологии о чудодейственных противораковых возможностях моноклональных антител должна быть дана подлинно научная оценка. Иммунологии давно необходим постулат, прекращающий бесконечное порождение подобных мифов. Мифы остаются мифами.

К числу новых средств лечения раковых заболеваний относится и гипертермия.

А. И. Гнатышак (1988):

«Согласно закону Вант-Гоффа, биологические реакции ускоряются при повышении температуры... Клиницисты давно наблюдали уменьшение и даже исчезновение опухолей в условиях высоких температур тела, под влиянием различных инфекционных процессов, в частности рожистого воспаления».

К сожалению, А. И. Гнатышак рекомендует совершенно недопустимое — местную и общую гипертермию для усиления «некробиотического действия ионизирующей радиации на опухоль», т. е. кислородизацию опухоли с гипертермией.

Среди многочисленных попыток противоракового применения гипертермии, обычно неудачных, особое место занимает вариант гипертермии, описанный в газете «Труд» от 6 июня 1992 г. (В. Головачев, Ю. Дмитриев, «289 подаренных жизней»).

Авторы метода: изобретатель и ученый В. Ф. Гудов, директор Научно-исследовательского института диагностики и хирургии профессор В. П. Харченко, главный онколог Нижегородской области профессор Н. Е. Яхонтов и ряд других специалистов.

Официальное название метода — «Способ лечения злокачественных новообразований с помощью ферромагнитной гипертермии». Цитируем сообщение:

«Известно, что раковые клетки полностью погибают при температуре 43,5 градуса в течение двух часов. Здоровые клетки остаются жизнеспособными при нагревании до температуры 45,5 градуса».

Но разогреть тело до 43,5 °С и поддерживать такую температуру два часа невозможно. Общее нагревание всего организма до температуры 43,5 °С чаще всего ведет к гибели больного. Равномерное прогревание всего тела практически неосуществимо. Так, жировой подкожный слой разогревается в 17 раз быстрее, чем мышечный. Гибнут здоровые клетки.

Прямое нагревание тела оказалось тупиковым направлением.

Авторы нового метода пошли по пути нагревания только того места, где находятся раковые клетки. Это и раньше пытались делать, применяя сверхвысокочастотное поле. Но ткани прогревались на глубину полтора-два сантиметра, дальше температура постепенно падала до 41-38 °С. Получалось только хуже, так как при температуре 38-40 °С рост раковых клеток, наоборот, ускоряется. Авторы нашли выход из этого положения.

«Они вводят в опухоль микрочастицы железа, которые концентрируются на поверхности раковых клеток. И уже нагревая эти частички железа с помощью высокочастотного поля, можно равномерно поднять температуру в том месте, где находится злокачественное новообразование. Результат оказался сенсационным: в зоне введения ферромагнетиков погибают при нагревании до ста процентов раковых клеток.

...Частички сверхчистого железа измеряются микронами. ...Размер некоторых... меньше микрона. Измерение идет уже в ангстремах.

...Этот ферромагнитный материал, а точнее, особый раствор, в котором равномерно перемешаны железные пылинки, вводится шприцем непосредственно в злокачественную опухоль или в кровеносные сосуды (и тогда по ним раствор достигнет раковых клеток). С помощью мощных магнитов частички железа удерживаются в нужном месте. Их можно перемещать, сдвигая магнитное поле, возвращать назад.

Обычно опухоли и метастазы видны на рентгене, у этой части тела и устанавливают магниты. Но как быть, если... раковые клетки не видны на снимке? Оказывается, ферромагнитный материал, введенный в организм, помогает их обнаружить. К поверхности раковых клеток, как говорилось, «прилипают» феррочастицы. Пораженные участки становятся хорошо видны на рентгеновских снимках. Таким образом, новый метод является не только лечебным, но и диагностическим, причем — что особенно важно — весьма эффективным на ранних стадиях болезни.

.. .У 289 человек, имевших злокачественные новообразования, после проведения сеансов ферромагнитной гипертермии раковые клетки в организме не были обнаружены. 90-100-процентное излечение отобранных больных. Феноменальный результат!»

На первых порах отбирали больных, имевших самые простые формы болезни. Но потом брали всех, у кого не имелось противопоказаний: еще не проводится лечение с помощью ферромагнетиков, если метастазы пошли в мозг или, помимо рака, имеется тяжелейшая форма гипертонии, что не позволяет вводить в вену раствор с частичками железа. Без противопоказаний принимали любых больных, даже самых безнадежных. Рак молочной железы, меланомы, различные саркомы, рак поджелудочной железы, почки, печени... Лечение во всех случаях прошло успешно, последующие тщательные обследования показали, что раковые клетки были убиты.

Лечение проводилось в онкологических отделениях клиник Москвы, Нижнего Новгорода и Санкт-Петербурга. Цифры из медицинских отчетов впечатляют: 114 человек избавились от рака молочной железы, 30 — от саркомы мягких тканей, 66 — от меланом, 34 — от карсиномы кожи, 26 — от карсиномы почки... Базовый центр исследований — Московский НИИ диагностики и хирургии. Здесь проводятся лечение, исследования на молекулярном уровне, иммунологические, электронно-микроскопические исследования. Точность нагрева новообразования высокочастотным полем до десятых долей градуса.

«Впервые применение ферромагнетиков в клиниках началось три года назад. А самые первые эксперименты на животных В. Гудов провел еще в 1965 г.

...Еще несколько лет назад профессор Н. Яхонтов писал:

“По данным японского общества гипертермической онкологии, к концу нашего столетия гипертермия будет использована для лечения 80-90 % онкологических больных”».

Как и всегда, методу было оказано «мощное противодействие маститых оппонентов». В одном из следующих номеров той же газеты (16 июня 1992 г.) в статье на ту же тему говорится:

«Вообще каждые два-три года, а то и чаще кто-нибудь в мире заявляет, что вылечивает рак или изобрел вечный двигатель. С такими людьми обычно не спорят,' наоборот, поздравляют, желают успеха, но всерьез их не воспринимают».

Но о методе ферромагнитной гипертермии мнения самые положительные, многие специалисты считают, что в будущем этот метод станет самым главным в лечении рака.

К сожалению, практически не исследованы противораковые возможности антиатеросклеротически сбалансированного белково-жирового ограниченного питания при углеводном голодании. Смысл такого голодания — лишить раковые клетки глюкозы и этим победить рак.