Раскалённая луна

Глава 2

Каждый шаг давался с трудом. Сотня метров до дома растянулась в гигантское, почти непреодолимое расстояние. Вывески магазинов, рекламные плакаты офисов приобрели неожиданный гротескный вид, сделавшись вытянутыми, кособокими, замутненными. Яркая подсветка и разноцветные буквы пестрили в глазах, сливались в единый клубок света и красок. Мир вокруг изменился. Дома накренились, автомобили выросли до неимоверных размеров, а асфальтовая дорожка норовила уйти из-под ног, лягнуть, изогнуться серой лентой, подставив на пути фонарный столб.

Плечо пульсировало от боли, слабость накатывала волнами, но сквозь наползающее беспамятство пробивалась упрямая мысль: дойти до дома, успеть, спрятаться. Во что бы то ни стало. Только бы не вырубиться… Собраться… Дома… Я почти дома… Дойти… Земля, будто палуба корабля — качается, содрогается — устоять… добраться…

Родной подъезд выплыл из расплывчатого сумрака. А вот и кодовый замок. Пальцы почти не двигались, цифры расплывались, кнопки путались. Привалившись к стене, я тыкал в табло, пока не раздалась знакомая трель — дверь, наконец-то, открылась. Ну вот, осталось пройти чуть-чуть. Ввалиться в лифт, провернуть ключ в замке и оказаться в квартире. Темнота накрыла прямо в коридоре, и я сполз по стене на пол.

Сколько прошло времени — неизвестно. Когда я открыл глаза и увидел перед собой обувной ящик, долго не мог понять, что случилось и где, собственно, нахожусь. Шевельнулся, неудачно дернув рукой, отчего плечо рвануло болью. И тогда я все вспомнил. Прогулку по ночному парку, игру теней и тумана, черную тварь, намеревавшуюся вонзить клыки мне в шею, собственное бегство и схватку, из которой вышел… победителем ли? Неизвестно. Рану дергало, тело бил озноб, вновь поднимались тошнота и головокружение. В горле пересохло так, что язык царапал небо.

Я кое-как поднялся, добрался до ванной, включил свет и открыл воду. Припав к холодной струе, пил долго и жадно, заглушая жажду. Затем ополоснул руки, наблюдая за кроваво-ржавой дорожкой, стекающей по белоснежной раковине в сток, и сунул голову под кран. Лучше ничуть не стало. Хорошо бы осмотреть плечо, хоть как-то обработать место укуса, но сил осталось только на то, чтобы залить рану перекисью водорода и схватить из аптечки болеутоляющее. Опираясь о стену, разжевывая по пути таблетки, я поплелся в спальню. Упал на кровать и позволил сознанию ускользнуть в мутную темень.

Даже во сне хотелось пить. Жажда терзала, мучила, изматывала. Но снять липкое оцепенение и проснуться никак не удавалось.

Я брел среди леса, по заросшей мхом тропинке, а надо мной сияла медная луна, словно раскаленная кнопка, пришпиленная к черному небу. Пушистые еловые лапы загораживали путь, темно-зеленые иголки серебрились влагой, стряхивали капли вожделенной воды мне под ноги. Сделать хоть бы глоток… Сквозь тихое потрескиванье древних стволов и шорох листвы едва слышался плеск воды. Я пошел на звук, продираясь сквозь чащу. Колючие ветви хлестали по лицу и шее, царапали руки, черными змеями извивались под ногами, но не могли меня остановить. Желанная и драгоценная вода звала вперед, обещала избавление от жуткой жажды. И я упорно шел, шаг за шагом преодолевая лесные препятствия, пока не увидел его…

Оно было прекрасно, это озеро. Пламенная луна ласкала его воды, тягучим медом растекалась по гладкой поверхности. Росшие вдоль берега ели и сосны пели тихую песню, сливавшуюся с убаюкивающим шептанием воды.

Я упал на колени, зачерпнул ладонями искрящуюся жидкость. Пить. Как же хочется пить. Влага смочила горло, ворвалась в измученное тело, подарила восторг и силы. Я глотал прохладу, словно за плечами лежали тысячи и тысячи километров, пройденных по пустыне. Но стоило мне оторваться от воды, как безумная, безудержная жажда набросилась снова, иссушая плоть, выжигая душу. Я бросился в озеро, нырнул с головой, в надежде прекратить пытку. Но ничего не помогло. Вода издевалась, радостно плескалась, но не даровала избавления.

Пить… Пить…

— Ты не напьешься.

Я обернулся. На валуне, каменным острием вонзавшемся в озеро, сидела девушка. Ее босые ноги едва касались водной поверхности, простая рубаха чуть прикрывала колени.

— Кто ты? — прохрипел я, еле ворочая распухшим языком.

— Кто ты? — переспросила незнакомка и засмеялась.

Странная девушка. Странная, но красивая: огромные глаза, обрамленные пушистыми ресницами, тонкий, немного вздернутый нос, полные, чуть приоткрытые губы.

— Ты русалка?

Она снова засмеялась. В длинных черных волосах вспыхнули золотистые искорки. Девушка задрала голову, посмотрела на луну. Кудри скользнули назад, оголив мочку уха, тонкую шею. На бледной коже чуть заметно пульсировала жилка, отбивая ритм горячего сердца.

Я облизнул губы не в силах оторваться от манящего зрелища. Жажда стала просто невыносимой, и ни одно озеро в мире не могло ее утолить. А вот глоток свежей, тягучей, солоноватой крови… Синяя жилка призывно трепетала. Стоит припасть к шее, надорвать артерию отросшими клыками и втянуть в себя восхитительную жидкость — пытка закончится.

Я сделал шаг вперед, вода вокруг сгустилась, не пуская к зовущей цели. Девушка вновь посмотрела на меня, соблазнительно изогнув лебединую шею. Ноздри защекотал запах ее кожи, скрывающей величайшее сокровище. То, что даст мне силу и могущество. То, что даст бессмертие.

— Хочешь моей крови? — внезапно спросила незнакомка. Улыбка сползла с ее прекрасного лица, соболиные брови хмуро сошлись на переносице, губы сжались в горькую линию. Девушка тяжело поднялась на ноги, встала во весь рост, придерживая рукой выпирающий живот.

— Этого ты хочешь?

На ее шее вдруг выступили две кровавые точки. Они начали расширяться, углубляться. Их края расползались, обвисая рваными клочьями. Из уродливой раны ручьями заструилась кровь. Она потекла по шее, по груди, пропитывая рубаху, расползаясь по ней багровым пятном.

— Посмотри на меня!

Алая дорожка побежала между ее ног, капая на камень. Округлый живот колыхнулся, уменьшаясь, выплескивая наружу волны хлюпающей, пузырящейся крови. Жуткой лавиной она хлынула на валун, сбежала в озеро, перемешиваясь с водой, превращая озеро в булькающую багряную массу.

Я шарахнулся назад, к горлу подкатила тошнота.

— Пей! — закричала незнакомка. — Что же ты медлишь? Или не по вкусу тебе кровь лесной ведьмы?

— Нет, — я мотнул головой. — Нет…

Окружавшая меня липкая жидкость источала смрадный запах. Из глубин озера начали подниматься части тел. Человеческих тел. Оторванные руки, ноги, ошметки плоти и костей, клочья волос на обглоданных черепах — они кружились вокруг меня, касались кожи, цеплялись скрюченными пальцами за одежду, царапали разложившимися ногтями…

Меня словно парализовало. Омерзительное хлюпанье кровавых волн, тошнотворные прикосновения человеческих останков вгрызались в тело, выворачивали душу. Вокруг меня плавала смерть. Миллионы загубленных жизней. А ведь я хотел. Сначала. Попробовать.

Голова закружилась, желудок скрутило тугим узлом, спазм сдавил дыхание. В горле появился металлический привкус крови. Нет. Не надо.

Я дернулся, пытаясь сбросить стянувшие меня путы. Дойти бы до берега. Выбраться на землю. Но мне не дали. Обрубки рук тут же ожили, бросились ко мне, словно хищные рыбы. Схватили меня за щиколотки, за руки, за торс. Облепили, не давая двигаться, цепляясь и удерживая на месте. Перебирая обломанными пальцами, поползли вверх, к горлу. И не скинуть, не шевельнуться — все бесполезно.

— Пожалуйста! — в ужасе закричал я. — Прекрати! Отпусти!

Неимоверным усилием мне удалось стряхнуть с груди чудовищную руку, оторвать от шеи еще одну. Сбрасывая оцепенение, я ринулся к спасительному берегу, но ноги вдруг потеряли опору…

Я рухнул с кровати. Ослепительная боль, омерзение и отвращение переполнили до краев. Спазм скрутил желудок. Перед глазами встало изуродованное тело девушки, хлещущая из порванных артерий и из живота кровь. Тошнота перекрыла дыхание. Я все еще чувствовал, как обрубки человеческой плоти терзают тело, виснут на мне склизкими трупными пиявками. Меня вырвало прямо на ковер. А потом еще и еще. Судорожно вздыхая, захлебываясь, я выворачивался наизнанку, избавляясь от жуткого и тошнотворного сна. А потом вновь провалился в темноту, на этот раз без кошмаров.

Навязчивый звук не отпускал. Вгрызался в сознание, стуча по вискам молотом, взрывая голову колокольным звоном.

Длинные трели. Раздражающие. Слишком громкие. Ненавистные. Они то затихали, то вновь разрывали благословенную тишину.

— Алло, — я наконец-то смог дотянуться до телефона и снять трубку.

— Рэм, ты что ль?

— А кто нужен? — просипел я.

— Ты че, бухой там?

— Кто говорит?

— Ну точняк бухой! Серега это. Помнишь?

Серега… Серега… Я, наконец, проснулся. Звонил бывший коллега. Парень из соседнего отдела.

— Ну и?

— Сыч сказал, чтобы ты приехал, сдал пропуск и забрал документы. Уже второй день не могу до тебя дозвониться. Отмечаешь увольнение?

— Болею.

— А, ну-ну, — Серега не поверил мне ни на секунду. — Ладно, как проспишься, давай, чеши сюда.

— Угу, — я швырнул трубку, не дожидаясь прощальных слов.

Вот встал и побежал. Прямо сейчас. Не дождется. Когда смогу, тогда и зайду. Мне бы еще полежать, поспать… На ковре? Только сейчас я понял, что лежу не на кровати, а на полу. Видимо, ночной кошмар и ранение вытянули последние силы, если на постель вскарабкаться не удалось.

Осторожно поднявшись, я присел на угол матраца. Если не считать легкого покалывания в плече и небольшого головокружения, самочувствие было вполне сносным. Самое время принять душ, смыть грязь, пот и запекшуюся кровь.

Струи прохладной воды вернули бодрость и силы. Кошмар почти забылся. Подумаешь, чего только не приснится? Жаль только черная тварь преследовала и укусила меня на самом деле.

В ванной, повернув зеркало так, чтобы было видно спину, я смог, наконец, рассмотреть рану. От двух небольших точек наискось к лопатке уходили царапины. И все. Но укус был глубоким. Или показалось? Тогда я мало чего соображал, и до дома добирался в полубредовом состоянии. На полу валялась футболка — я скинул ее сразу, когда поливал плечо перекисью. Подняв ее и развернув, понял — не показалось. Разодранная ткань с бурыми заскорузлыми пятнами не оставляла повода для сомнений. Значит, рана зажила. Так быстро? В любом случае, чтобы не вызывать лишних вопросов, от окровавленной одежды стоило избавиться. И если сюда не нагрянули менты — это еще ни о чем не говорит.

Я прошел на кухню, включил телевизор. В "Новостях" и "Чрезвычайном происшествии" про ночную драку ничего не говорилось. Оно и понятно, прошло два дня, и событие утратило актуальность. Но информация о нем могла сохраниться в Интернете. Поставив чайник, я прошел в комнату и запустил компьютер. Пока он загружался, сделал кофе и бутерброд.

Но ни в криминальной ленте, ни на сайте районных событий ничего не обнаружилось. Почему? Парню раскололи череп как гнилой арбуз, а они молчат! Выходит, по каким-то причинам, случившееся решили не предавать огласке. Боятся вспугнуть убийцу? Или не хотят связываться с очередным висяком? Но хоть какая-то информация должна проскочить?

Я задал новые параметры поиска: теперь меня интересовали все происшествия в районе, и не только криминальные. Я пролистнул заметки про кошку, попавшую в канализационный люк, и про купание молодежи в фонтане. А вот следующий заголовок заинтересовал: "Пожар на стройке".

"Сегодня утром жители пятиэтажного дома по улице… проснулись от удушающего дыма. Приехавшие на место происшествия пожарные успели затушить пламя до того, как оно успело перекинуться на жилой дом. Как выяснилось, на расположенном в непосредственной близости строительном участке загорелись мусор и несколько строений. Из-за стоявшей в последнее время сухой и аномально жаркой погоды огонь быстро распространился по всему периметру стройки. По счастливой случайности никто не пострадал. Причины пожара выясняются".

Вот, значит, как. Я потер виски. Адрес верный. Именно на ту стройку я вломился через сетку. Именно там убил преследовавшего меня монстра. Вот так совпадение. Пожар мог уничтожить следы. Здесь говорится, никто не пострадал. Если труп сгорел дотла…

Я выключил компьютер, и начал одеваться. Может, и глупо, но острое желание посмотреть своими глазами на то место, где едва не лишился жизни, пересиливало осторожность. Да и не по мне — отсиживаться дома, в безызвестности.

Нацепив темные очки и надвинув на лоб бейсболку, я вышел из подъезда. Кожу обожгло — солнце жарило так, словно висело не над Москвой, а над пустыней Сахарой, и я пожалел, что надел футболку с короткими рукавами. Для такой погоды больше подошли бы бедуинские одежды. Скрываясь от жестоких лучей в тени домов и деревьев, я добрался до парка, присел на лавку и открыл купленную в ларьке минералку. Чуть повернув голову, быстро осмотрел стройку.

Проломленную сетку успели восстановить, а мусор — убрать. О недавнем пожаре напоминали обугленные кусты, земля и пятно копоти на стене едва не сгоревшего дома. Больше ничего в глаза не бросалось. По детской площадке носились дети, о чем-то судачили стоящие рядом мамаши, по скамейкам расселись старушки и прикармливали голубей и ворон. А в дальнем конце парка неизменная компания алкашей опохмелялась после ночных гуляний.

— Вот я и говорю, страху натерпелись! — Мимо меня прошла девушка. Одной рукой она толкала коляску, другой прижимала к уху мобильный телефон. — Ага. Проснулась — думаю, смог. Все в дыму. За окном черным-черно. Ага. Ужас. Так че ты думаешь? Пожар. Ага.

Заинтересованный, я поднялся со скамейки и пошел за девушкой следом.

— Да тут на стройке мусор загорелся. Ага. А если бы на нас перекинулось? Ужас! Я с перепугу Саньку на улицу собирать стала. А он орет — спать хочет. Ага. Мужу звоню, грю — горим! Он, как назло, в ночной работал. Вот. Да не, нормально все. Выбежали на улицу, так пожарники уже приехали. Ну да. Хорошо, успели. А? Не, никто, вроде. Да если тока из арбайтеров, кто их хватится? Ага. Ну да, слушай, я тут че еще звоню, ты для лактации че пьешь? А то молока маловато стало…

Я обогнал девушку и направился к остановке. Услышанное обнадеживало. Если действительно нашли труп, то, скорее всего, списали на одного из рабочих, возможно, приезжих нелегалов. Их у нас в стране пруд пруди. Расслабляться, конечно, не стоило, но дышать, определенно, стало легче. Теперь можно было и на работу наведаться, чтобы покончить со всеми формальностями.

Солнце горело в зените, яростно слепило глаза даже в защитных очках, кусало и жгло открытые участки кожи. Я забрался в автобус, надеясь быстрее добраться до работы, где можно перевести дух под кондиционером. Но пятнадцать минут в душегубке растянулись на час. Отчаянно не хватало воздуха, яркие лучи, падающие в окна, вышибали слезу, вызывали тошноту и головокружение. Хорошо еще, трасса оказалась свободной. Застрянь мы в пробке, я бы наверянка сварился заживо. Вывалившись на нужной остановке, я доплелся до магазина и окунулся в благословенную прохладу.

— О, салют! — прямо у дверей меня встретил охранник и пожал руку. — Погодка, а?

— Не говори, еле добрался.

— Решил кондер прикупить? — подколол он.

— Ха-ха, обогреватель. Сычу в кабинет.

Охранник засмеялся и отодвинулся, пропуская меня вперед:

— Ну, удачи тогда!

— Ага, и тебе.

Торговые залы пустовали. Похоже, жара распугала даже тех редких покупателей, которые приходили к нам исключительно ради того, чтобы охладиться. Ребята из отдела компьютерной техники продолжали торчать в Интернете, просматривая ролики.

— А, приветик, пропащий! — Серега приветственно махнул рукой. — Иди сюда, тут такое! Вадь, покажь ему. Просто чума!

Вадим щелкнул курсором, загружая запись в ю-тюбе.

— Сегодня уже в ТОПе, — гордо произнес Серега, будто он лично снял и выложил в сеть сенсационное видео.

Название ролика "чувак мочит другого чувака" насторожило сразу. Но до последнего момента не верилось, что он будет иметь отношение ко мне. Да и мало ли в интернете мусора?

Качество записи оставляло желать лучшего. Снимали на мобильный телефон, да еще и ночью. Рука "оператора" дрожала, отчего силуэты двух людей получились мутными и расплывчатыми. В темноте их тени едва различались, и только по динамике движения можно было понять, что один преследует другого.

— Подожди, вот щас будет кул! — Серега восторженно уставился в монитор.

Действительно, тени выскочили на освещенный участок, став отчетливее. Сомнения исчезли: кто-то снял мое бегство от упыря… В зале как-то резко похолодало, будто кондиционеры заработали на полную мощность. Сердце бешено заколотилось, а шрам на плече неприятно зазудел.

Вот я налетел на сетку-рабицу, проломил ее и грохнулся на землю. Мой преследователь перемахнул через упавшую ограду, взлетев над землей, будто его поддерживали невидимые тросы, и приземлился по другую сторону.

— Прям "Матрица" какая-то, — прокомментировал Вадька.

В другой ситуации я бы согласился, и наверняка разделил бы восхищение умопомрачительной записью. Но главная роль в этом диком кино досталась мне. Неужели с перепугу можно проломить сетку? Металлическую! А я с легкостью прорвал ее, как паутину!

Действие, разворачивающееся перед моими глазами, завораживало и пугало одновременно. Я ловил каждую секунду схватки.

Вот, хищно изогнувшись, упырь навис надо мной. Несмотря на теплую погоду, на нем был одет черный плащ. Его внешность мне не запомнилась, кроме жгучего взгляда и длиннющих клыков. На записи же лицо твари скрывалось в тени.

Он выпрямился, любуясь добычей. Мною! А я тем временем нашарил железяку и дернул ее из земли.

Что за… Нет, я помню, как в руку лег тот самый прут, он еще показался довольно увесистым. Но чтобы настолько?! Как такое возможно?! Я не тяжеловес, но, тем не менее, вывернул кусок арматуры шириной в два пальца, да еще с куском бетона! И все это с размаху впечатал в зверюгу!

— Ох, еееее! — причмокнули ребята, будто видели схватку впервые.

Они радовались, увлеченные зрелищем. А меня пробирала дрожь. Именно в тот момент, когда я сбил тварь с ног, мое лицо попало под свет фонаря… всего на секунду. Чуть размытое, нечеткое, но вполне узнаваемое. Если задаться целью и хорошенько обработать кадр, можно получить сносный портрет. Надеюсь, он никому не понадобится.

Отбросив монстра, я изогнулся и одним прыжком оказался на ногах. Снова "Матрица"?! Легко взмахнув палкой, словно это не железо с бетоном, а обычная деревяшка, впечатал ее в висок упыря. Холодно. Решительно. Со знанием дела. Будто мясник, разделывающий тушу. Нет, это не я. Это не мог быть Я!

На заднем плане видео послышался испуганный крик, камера дернулась, а потом и вовсе выключилась.

— Круто, да? Как он его! Видел?!

— Да уж. — Голос совсем сел, и я кашлянул. — Кхм. Хорошее фуфло.

— Что? — возмутились ребята.

— Что-что. Фуфло это, а не запись. Где вы видели мужиков, которые цемент из земли вырывают, да скачут как козлы горные?

— Так в том-то и дело! Это ж "фрики"! Уродцы со сверхспособностями!

— Слушайте, — сипло отрезал я, — поменьше сериалов фантастических смотрите, ага? Для мозга вредно.

— Да ну! Ничего ты не понимаешь!

— Ребята, займитесь делом! — Мы и не заметили, как к нам подошел Сыч. — Корнилов? Ты что здесь делаешь?

Только начальства здесь не хватало! Мало мне приключений в "ю-тюбе"!

— Вы сами вызывали, — я с неприязнью на него посмотрел. Теперь он мне никто, и холопствовать никто меня не заставит. Только бы отделаться от него быстрее…

— Вызывал, — Николай Александрович покраснел и виновато улыбнулся.

Что это с ним? Насколько я его знаю, он никогда не проявлял сострадания к подчиненным. Тем более, к уволенным.

— Что, передумали? — ожидая ответа, я не сводил глаз с одутловатого лица Сыча. Багровые пятна начали расползаться по его щекам, достигли ушей и перекинулись на шею. Глупая улыбка застыла на губах, в уголке рта показалась слюна, вены на висках вздулись, отбивая ритм бешено грохочущего сердца. И вдруг я понял — любое мое слово, любая просьба будет выполнена. Между мной и Сычом протянулась невидимая, но крепкая нить. Дерну за нее — и он не посмеет ослушаться.

"Подойди". — Решил я проверить догадку и послал мысленный приказ.

Николай Александрович, гроза кадров, жесткий и придирчивый начальник, повиновался. Двинулся вперед, словно послушная кукла, неловко передвигая ногами и размахивая руками. Остановился прямо передо мной, хлопая остекленевшими глазами. Его бульдожьи брыли блестели от пота, на подбородке краснела царапина. Побрился неудачно. Поранился… Сквозь едва зажившую корочку выступила капля крови… совсем маленькая, но такая ароматная… ее запах щекотал ноздри, притягивал, манил…

Мне ничего не стоило разорвать Сычу горло. Сделать один шаг, перекусить артерию, насладиться вкусом его жизни. Он бы не стал сопротивляться. Даже посчитал бы это великим благом… Но только от одной мысли, что мой рот наполнится человеческой кровью, вдруг стало противно. Тряхнув головой, я сбросил наваждение.

Серега и Вадик топтались возле компьютера, пораженные невиданной картиной — подозрительным молчанием Николая Александровича.

Сыч тоже пришел в себя. Отвел глаза и бросил:

— Заберешь документы в кадрах. И пропуск сдашь. А вам, — он ткнул пальцем в сторону скучающих подчиненных, — работать!

И, как ни в чем не бывало, направился в сторону своего кабинета.

— Рэм, а что это было? — открыл рот Вадим. — Странный какой…

— Не знаю, — я пожал плечами. — Жара…

Жара… Сейчас на нее списывалось любые странности в поведении… И я туда же? Кожа на руках, опаленная солнцем, покраснела и чесалась. Дневной свет нестерпимо жег глаза. Но это еще полбеды. Я чувствовал, что меняюсь. Звуки, запахи — они стали другими. Выразительнее, ярче, острее. И этот эксперимент с Сычом… способности к гипнозу просто так не появляются. И еще… в какой-то момент мне действительно захотелось попробовать его кровь… Да… жара…

По пути домой я зашел в аптеку и купил солнцезащитный крем самой высокой фильтрации. Хваленые косметические средства должны были хоть как-то помочь справиться с ожогами. После дня, насыщенного открытиями, я устало рухнул на диван и включил телевизор, намереваясь отвлечься. Тревожное чувство появилось ниоткуда. По спине пробежались холодные мурашки, неприятно потянуло под ложечкой.

В дверь вдруг позвонили.