Раскаленная стужа

Глава вторая

Ровена остановилась, увидев двух мужчин, стоявших в круге света у огромного очага. Они были поглощены спором. Любая информация, которую она могла сейчас получить, прежде чем ее заметят, могла оказаться полезной. Мать прошла мимо, но Ровена схватила ее за руку. Беззвучным жестом она попросила несколько минут на то, чтобы подслушать разговор. Леди Эдит бросила на дочь жесткий взгляд, потом, пожав плечами, уступила.

Ровена напрягла слух и зрение, наблюдая за лордами.

Лорд Бенфилд, одетый в кричащий костюм красного и синего цветов, шагнул немного в сторону, и тогда Ровена отчетливо увидела другого человека – это был лорд Грэстан, ее будущий муж. Он на целую голову был выше ее отца.

Когда лорд Грэстан слегка наклонил свою голову, Ровена заметила, что его подбородок был чисто выбрит вопреки моде, заведенной королем Ричардом Львиное Сердце. Густые блестящие каштановые волосы волнами ниспадали на воротник плаща. Когда он поднял руку, отблеск огня сверкнул на драгоценном камне его перстня. В своей простой красно-коричневой тунике под темным плащом, он едва ли походил на жениха. Со стороны могло показаться, что лорд Грэстан просто стоит перед очагом, в небрежной позе, в которой сквозила гордость во всей его осанке и линии вздернутого вверх подбородка. Осторожно Ровена придвинулась немного вперед, чтобы расслышать, о чем они говорили. В эту минуту лорд Бенфилд перестал гневно мерить шагами комнату и в раздражении развел руками.

– К чему теперь вы изображаете из себя человека, которого принуждают жениться? Я выслушал от многих, что вы хотите отложить свадьбу, а теперь прямо спрашиваю вас: вы собираетесь жениться на моей дочери?

Эти слова эхом прокатились по тихому залу. Ровена вздрогнула. Несомненно, слуги находили зрелище этой, не желающей венчаться парочки, более интересным развлечением, чем глазеть на какого-нибудь уличного музыканта, жонглера или фигляра.

Когда дрожащее эхо смолкло, лорд Бенфилд продолжил несколько более тихим голосом.

– Я был уверен, что вы находите наше соглашение удовлетворительным. Разве я уже не отдал вашему кузену-церковнику готовый контракт и все остальное, что вы посчитали желательным оставить у него для вас? Тогда давайте покончим с этим делом. Или вы хотите найти какой-нибудь новый предлог для отсрочки?

– Разве я неохотно иду на это, Бенфилд? – спросил лорд Грэстан неторопливо. – Я просто подумал, что вы, может быть, захотите устроить более изысканную свадьбу для вашей дочери и наследницы.

– Вы просто подумали! – передразнил отец. – Это не больше, чем уловка, чтобы откладывать венчание до тех пор, пока не наступит великий пост, и свадьбы будут запрещены.

– Я едва ли назвал бы уловкой попытку принца Джона украсть трон у своего брата. Не просил я и того, чтобы меня призвали к оружию ради службы моему королю.

Ровена подняла брови, невольно восхищаясь находчивостью лорда Грэстана, но отца эти доводы не убедили.

– Вы перевираете мои слова против меня же, – возразил он. – Вы собираетесь тянуть несколько месяцев, чтобы избавиться от своих обязательств, с которыми можно было бы разобраться за одни сутки. Вы знали, что я хотел бы побыстрее закончить с этим делом. Если вы честь по чести решили жениться на моей дочери, то заплатили бы за то, чтобы не отправляться на военную службу самому.

– Слишком многие в эти дни желают уклониться от своих рыцарских обязанностей таким способом. – Слова лорда Грэстана звучали чистейшим упреком. – Кроме того, к чему спешить? Наш контракт остается в силе. Давайте отпразднуем сегодня помолвку, а свадьбу сыграем летом, когда погода будет получше, а я освобожусь от службы. Мой кузен совершит богослужение, на котором смогут присутствовать мои и ваши новые вассалы. Хотя все мои люди и одобрили наш контракт, они почувствуют себя ущемленными, если я обвенчаюсь тайком.

– Помолвки недостаточно. – Лорд Бенфилд сжал кулаки в бессильной ярости. – Что будет с моей дочерью, если вы потеряете жизнь на поле Ноттингема? Мне придется снова искать для нее мужа?

– Ваша забота обо мне трогательна, – сухо ответил лорд Грэстан, – только несколько не по назначению. Взятие Ноттингема, вероятнее всего, окажется утомительным и грязным делом, но не особенно опасным. Кроме того, в моей семье мужчины не умирают молодыми.

Горечь, прозвучавшая в его словах, показалась Ровене свидетельством того, что он искренне оплакивал своих жен, которых потерял.

– Я желаю, чтобы свадьба состоялась сейчас же, – потребовал лорд Бенфилд. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. – Может быть, вы не собираетесь пасть у Ноттингема, но у меня не хватит высокомерия бросать вызов смерти. Я не могу позволить себе оставить свою дочь незамужней, когда ее права на эти земли будут оспариваться. Я пришел к вам потому, что меня заверили, что вы будете сильным и справедливым защитником. Нашел ли я его в вас?

– Нашли, но что если я буду настаивать на помолвке? – Лорд Грэстан пожал плечами, как будто сам не ожидал, что его просьба будет принята всерьез.

Бенфилд уставился на него.

– Я буду считать наш контракт не имеющим силы. Она должна обвенчаться так скоро, как только возможно. Неужели вы позволите ее приданому так просто выскользнуть у вас из рук?

Лорд Грэстан неспеша кивнул. Он не ожидал другого ответа.

– Ну, так где же моя невеста?

При этих словах леди Эдит ступила вперед. Лорд Бенфилд, заметив движение своей жены, поспешил привлечь внимание лорда Грэстана к дочери.

– Вот она. Ровена! – повелительно позвал он.

Девушка подошла к мужчинам и в низком реверансе опустилась перед своим женихом. Выпрямившись, она устремила на него гордый взгляд. Глаза у лорда Грэстана были серыми и такими же твердыми и холодными, как камни, составлявшие стены замка. На его лице, с резкими чертами, лежало выражение горечи. Даже пряди темных волос, легко касавшиеся скул, не придавали этому лицу мягкости. Он мог бы запросто переломить ее надвое, подумала она, снова вспоминая жуткое предостережение своей матери.

Он пристально изучал свою невесту – от жемчужин в волосах, до кончиков простых туфель. На его лице появилось выражение некоторого удивления, когда он снова встретился с девушкой взглядом.

Вы шутите – наконец сказал лорд Грэстан не отрывая глаз от Ровены. – Она действительно похожа на вас, Бенфилд, но она не может быть вашей дочерью.

Тревожный взгляд ее отца метался от девушки к стоящему рядом собеседнику, когда он начал говорить, нервно запинаясь:

– Что?! Теперь вы обвиняете меня в попытке выдать кого-то за свою дочь? Что за вздор, Грэстан? Ровена! – Он сердито дернул ее за руку, – не смотри на тех, кто стоит выше тебя. Если ты хочешь своей дерзостью разрушить то, что я так тщательно подготовил, то клянусь, что с тебя сдерут кожу заживо.

Она бросила на отца уничтожающий взгляд, но тотчас склонила голову вниз и принялась изучать тростник, толстым слоем лежавший на полу.

– Нет, Бенфилд, – перебил лорд Грэстан. – Вы часами говорили о ее добродетели, взращенной в монастырских стенах, но ни словом не обмолвились о ее наружности.

– Какое дело до наружности девушки при составлении брачного контракта? – фыркнул отец. – Если б вы высказали свое желание посмотреть на нее, я устроил бы это.

– Я думал, что вы заключили свою дочь в монастырь из-за того, что она была дурнушкой. Что я должен был ожидать?

Даже Ровена улыбнулась, когда ее отец, рассмеявшись, спросил:

– Неужели, вы хотели, чтобы моя дочь была безобразной?

Девушка не могла удержаться чтобы не взглянуть на жениха, по-прежнему оставаясь в своей смиренной позе. На его лице сохранилось раздражение, пока он не поймал ее веселый взгляд. Лорд Грэстан не отводил своих глаз от Ровены, и соболиные дуги его бровей медленно поднялись. Видимо, против воли улыбка коснулась его губ. В это мгновение он изменился. Исчез суровый, непреклонный лорд, вместо которого стоял привлекательный человек, обладающий теплой и обаятельной улыбкой, мужчина не пытался скрыть охватившее его веселье.

– Не просите меня объяснять, – сказал он со смехом, – потому что я не стану делать это.

Ровена не была готова к такому. Перед ней стоял могущественный человек в расцвете своих сил, в то время, как она была измученной, перезрелой девушкой, к тому же не имеющей никакого опыта общения с мужчинами.

– Что это? – он согнул палец и приподнял ее подбородок. – Она в синяках, Бенфилд.

Отец что-то буркнул.

– Она плохо восприняла кое-что сегодня утром.

– Понимаю, – это все, что смог выговорить лорд Грэстан. После непродолжительной паузы он сказал: – Кажется, больше препятствий к браку нет. Могу ли я проводить вас к часовне, миледи?

Он склонил голову в приглашении и предложил руку Ровене.

– Как прикажете, милорд.

Она приняла его руку, хотя ей и не хотелось этого делать.

Лорд Грэстан повел ее мимо длинных столов, Мимо слуг, которые развешивали на стене дополнительные факелы. Выйдя из зала, они осторожно направились по двору замка, к воротам.

Там они остановились, не дойдя дюжины шагов до деревенской часовни.

– Теперь ваш отец задерживается, – сказал лорд Грэстан.

Ровена глянула мимо его плеча на дом. Ее родители еще не вышли из дверей. В интонации жениха появился слабый оттенок насмешки, когда он заговорил:

– Скажите мне, миледи, вы, несомненно, жаждали более изысканной церемонии. Вся эта спешка кажется мне неестественной.

Ровена не чувствовала потребности быть откровенной.

– Для меня это не имеет значения, милорд.

Холодный ветер трепал ее богатые одежды. Дрожащими руками она плотнее закуталась в плащ. Почему на него не действует холод? Она снова вздрогнула.

Заметив это, он ступил ближе и своим массивным корпусом заслонил ее от ветра.

– Тогда вы самая необычная из женщин, если эта бедность не трогает вас. Или, может быть, – он взял ее за руку, его пальцы показались ей горячими, – я не пришелся вам по вкусу?

Ровена быстро взглянула на него.

– Вы дразните меня, милорд. Я видела вас в течение лишь нескольких минут, а говорила и того меньше. Как вы можете ждать от меня ответа на вопрос, пришлись вы мне по вкусу или нет? – Она бросала резкие, будто отточенные слова.

Улыбка лорда Грэстана тронула его губы, но настороженные серые глаза оставались серьезными.

– Я рад узнать, что вы еще не вынесли мне приговор, миледи. Я очень тщеславен и не мог бы с легкостью перенести, если бы он оказался суров. Как вы относитесь к разочарованию слуг, что мы не разыгрываем из себя возлюбленных?

Она с удивлением взглянула на него.

– Возлюбленных? Мы едва знакомы. Слугам об этом известно.

– О, но даже слабейший намек на привязанность доставит им удовольствие.

Лорд Грэстан показал на слуг и крестьян, которые наблюдали за ними с почтительного расстояния.

Ровена посмотрела на него сузившимися глазами.

– Моя жизнь – это не чье-то развлечение.

Он играл с ней так же, как кот забавляется с мышью перед тем, как ее съесть. Доказательством тому была его тонкая насмешливая улыбка. Наступило неловкое молчание, но Ровена не смогла дольше сопротивляться желанию задать вопрос.

– Могу ли я спросить у вас кое-что?

Когда он наклонил голову, она продолжила:

– Вас не заботит, что я против своей воли выхожу замуж?

Это заявление заставило его громко рассмеяться. Веселость лорда Грэстана была неподдельной. Потом, все еще широко ухмыляясь, он сказал:

– Милая моя, все женщины нехотя идут замуж. Такова их природа. Пойдем, пора.

Ее родители присоединились к ним, и скоро, слишком скоро, Ровена стояла с женихом у дверей крохотной деревенской церквушки.

Священник нервно откашлялся. Для такого простого человека, как он, это был момент, внушающий благоговейный ужас. Дворянские свадьбы всегда происходили в аббатстве. Он был сыном крестьянина, который лучше разбирался в стадах и полях, чем в католических ритуалах. Сейчас же перед ним стояли его теперешний лорд и еще один рыцарь, более могущественный, который в один прекрасный день станет хозяином этого владения. Священник повернулся к невесте и спросил, добровольно ли она вступает в священный союз.

– Разумеется, добровольно, – проворчал лорд Бенфилд. – Ближе к делу.

Священник откашлялся. Его руки задрожали сильнее, когда он спросил:

– Нет ли препятствий к этому браку? Вы не близкие родственники?

– Дурак! – заорал на него господин, – начинай перечисление собственности и обетов.

Священник подскочил, чуть не столкнул невесту, потом расправил свой запачканный и заштопанный стихарь и снова откашлялся.

– Милорд, вы не дали мне списка, чтобы перечислять, – запинаясь, проговорил он.

– Божьи зубы, – выругался лорд Бенфилд. – Я сам сделаю это!

Ровена внимательно слушала своего отца, когда тот перечислял земли, составлявшие ее приданое.

– Замок в Провей с прилегающей землей до самой церкви. Четыре фарлонга пахотных земель и лес в Оксбоу…

Ровена была поражена. Она не подозревала, что семья ее матери так богата. Когда отец закончил, ее жених начал перечень того, что будет принадлежать ей в продолжение их брака.

– Я, Рэннольф Фиц-Генри, господин Грэстана, Эшби, Блэкли и Апвуда, даю моей жене в собственность поместье в Апвуде с тремя овинами, двумя мельницами и голубятней. Четыре надела пахотной земли, как и поместье, будут в ее распоряжении, как и право на обычный сбор всех штрафов и выплат. Это принадлежит ей до самой смерти. – Здесь он сделал паузу. – Только, если она согласится принять опеку над моим побочным сыном Джорданом, поместьем и всеми землями, относящимися к нему, в Блэкли. Если она не поклянется в этом, церемония не будет продолжена.

Единственным ответом на это были протестующие возгласы ее отца и свист ветра сквозь раскрытые церковные двери. Изумленная девушка уставилась на лорда Грэстана. В этом ее мать не солгала, он воспитывал своего незаконного сына.

– Мы никогда не говорили об этом, – закричал отец, когда, наконец, обрел дар речи, – я не потерплю ничего подобного!

Ровену распирало желание рассмеяться. Это была отличная кульминация свадебной сделки, выдержанной в лучших традициях торговых отношений. Осталось только разобраться, кто кого обманул. Но если она откажется от этого человека, отец быстро найдет кого-нибудь другого.

Пальцы лорда Грэстана слегка сжали ее руку. Ровена подняла лицо. Он ждал, его глаза были серыми и холодными, но в том, как он держал голову, была какая-то надежда. Неуловимая теплая волна окатила ее, и девушка слабо улыбнулась. Углы его рта дернулись вверх, и глаза повлажнели.

– Я клянусь, – спокойный, твердый голос Ровены заглушил причитания отца. – Я даю обет в том, что принимаю опеку над поместьем Блэкли, – она замолчала, ища поддержки в глазах новообретенного мужа, – до совершеннолетия побочного сына моего господина. Я принимаю условия этого брака, как обязательные и законные. Я, Ровена Бенфилдская, беру тебя в мужья.

– И я, Рэннольф Фиц-Генри Грэстанский, беру тебя в жены. Я даю тебе этот залог нашей клятвы, – сказал он, не дожидаясь слов священника.

Из небольшого кожаного кошеля, висевшего на поясе, лорд Грэстан достал серебряное кольцо, потускневшее от времени, с глубоко выгравированным причудливым рисунком. В кольцо был вставлен крупный камень, который имел бледно-лиловый цвет, с одной стороны, и пурпурно-красный, – с другой. Новобрачный передал кольцо священнику, тот быстро благословил его и вернул хозяину.

Затем лорд Грэстан поочередно примеривал его на первые три пальца правой руки невесты, чтобы благословить клятву, потом – на средний палец левой руки.

– Прими это и помни о словах, произнесенных тобой сегодня.

– Остановитесь! – воскликнул лорд Бенфилд. – Сегодня не будет свадьбы!

Жених и невеста обернулись. Внезапно стена угрюмых людей выросла у самых ступеней церкви. Хотя они и не были вооружены, но выглядели достаточно убедительно, чтобы остановить одного дворянина. Отец плюнул в бессильной ярости.

– К чему столько жалоб по поводу одного незначительного поместья, отданного моему сыну? – Пальцы лорда Грэстана переплелись с пальцами жены, и он слегка загородил ее собой. – Почему бы нам теперь не закончить службу и не вернуться в дом, чтобы за пиром возвратить себе хорошее настроение?

При этих словах он достал пригоршню монет из кошеля и бросил их в толпу. Пока слуги и крестьяне сгрудились в кучу, стараясь подобрать столько, сколько возможно, лорд Грэстан повернулся на каблуках и ввел жену в церковь. Они шли по проходу между рядами, поднимая облако пыли. Священник не позаботился о том, чтобы неф был подметен, потому что был занят пашней.

– Ладно, давайте скорее покончим с этим, – проворчал лорд Бенфилд, – потому что мне не терпится выпить, чтобы избавиться от мерзкого привкуса этого мошенничества. Я рад, что у меня только одна дочь на выданье.

Он гордо прошествовал мимо людей лорда Грэстана и последовал в церковь за своим новым зятем.

Взволнованный случившимся, священник, запинаясь, отслужил положенное, потом велел чете скрепить свой союз. Ровена подняла лицо, готовясь принять краткий обязательный поцелуй, принятый в ритуалах, подобных этому. Она вряд ли была готова к потрясению, когда ее губ коснулись теплые губы мужа. Они были мягкими и подействовали на нее самым волнующим образом. Ровена тихо вздохнула и невольно отпрянула. Лорд Грэстан нахмурился, словно она сделала что-то неправильно. На одно мгновение новобрачные застыли в молчании, потом покинули церковь.

Слуги и крестьяне последовали за ними по дороге к дому, громко разговаривая и смеясь в предвкушении праздника. Собак быстро, на время трапезы, посадили на цепь в дальнем углу комнаты. Под каждым столом находились корзины, в которые гости должны были кидать объедки для нищих. С помощью множества факелов на стенах обычно мрачный зал выглядел празднично.

Муж подвел Ровену к высокому столу во главе зала. В этот вечер они занимали почетные места, где стояли резные кубки для вина. У новобрачных не было отдельных кресел, но они расположились на скамье у высокой солонки. Как и у слуг, перед ними вместо тарелок лежали толстые ломти хлеба для всех блюд, которые будут подаваться – по три ломтя у невесты, и по три – у жениха.

В зал вошел человек, который нес большую корзину. В воздухе поплыл кисловатый запах свежей выпечки, вскоре его перебил аромат жаркого. Слуги двигались вдоль столов, наполняя вином кубки благородных рыцарей и пивом кубки низкорожденных.

За нижним столом музыканты настраивали свои инструменты. Вдруг нестройные печальные нотки влились в шум возрожденного веселья дома.

Ровена вздрогнула. Всю свою оставшуюся жизнь она будет возвышаться над залом, подобным этому. Каждый день она будет отдавать одни и те же приказания своим прислужницам и слышать от них одни и те же ответы. Если ей позволит муж, она сможет от случая к случаю ездить на ярмарку или рынок в ближайшем городе. Но скорее всего дом станет ее тюрьмой. Такова была судьба той, что могла бы стать могущественной и влиятельной священнослужительницей.

С того момента, как они вымыли руки в одной чаше в начале трапезы, она постоянно чувствовала вежливое внимание своего нового господина. Ровена слишком отчетливо улавливала насмешку в его манере ухаживать.

Когда кончилась не слишком изобильная трапеза, жонглеры удалились, и центр комнаты заняли музыканты. Хотя играли они чересчур громко, нежели слаженно, это помогло Ровене отвлечь свои мысли от человека, сидевшего рядом с ней. Позже она совершенно забылась, наблюдая за пантомимой клоунов, последовавших за музыкантами.

– Разве ты никогда не говоришь, пока к тебе не обратятся? – Слова лорда Грэстана были едва слышны из-за шума, царящего в зале.

Она искоса глянула на него. Каким бы непрочным не был покой, которым она наслаждалась после окончания трапезы, он исчез.

– У меня нет никаких знаний о том, как положено вести себя жене. Тем не менее, я всегда думала, что мужчины предпочитают молчаливых женщин.

– Ты только стремишься угодить мне? Миледи, вы мне льстите.

Она глотнула вина, тщательно обдумывая ответ.

– Я бы не подумала, что вы из тех людей, которым так легко польстить, – медленно проговорила она.

Лорд Грэстан удивленно поднял бровь.

– Итак, у тебя было время, чтобы составить мнение обо мне? И что ты теперь думаешь по поводу нашего брака?

Ровена вздохнула и поставила кубок. Что же он ожидал от нее услышать?

– Вы должны быть довольны, зная, что у меня совсем немного впечатлений. Пожалуйста, не сочтите за неуважение, но если вы найдете меня настороженной, это от того, что я осмотрительна по природе.

– Настороженной из-за меня? Кое-кто мог бы посмеяться над этим. – Внезапно он снова ушел в себя и отвернулся.

Ровена переключила свое внимание на актеров и была немало удивлена, когда минутой позже он сказал, приблизив свои губы к ее уху:

– Я уверяю тебя, ты не то, чего я ждал. Ты привлекательная женщина.

Когда Ровена повернулась, чтобы взглянуть на него, то встретила мягкий внимательный взгляд.

– Я не приучена думать о себе так, – прошептала она.

Его рука обвилась вокруг ее талии, и он привлек ее к себе. Прежде, чем она смогла возразить, лорд Грэстан поцеловал ее в губы. Ровена вздохнула, потрясенная. Этого легкого поцелуя было достаточно, чтобы по ее телу пробежала волна дрожи. У нее захватило дух.

В странной сокровенной ласке его рука скользнула вверх по рукаву ее платья, плотно прилегавшему к телу. В душе неопытной женщины разгоралось пламя, пробуждая жизнь там, где раньше была пустота. Он засыпал ее губы легкими, дразнящими поцелуями, его пальцы рисовали маленькие круги на сгибе ее локтя. Мурашки покалывали руку. Лорд Грэстан снова приблизил свои губы к ее уху.

– Разве я не говорил тебе, что им хочется, чтобы мы вели себя, как любовники? – прошептал он.

– Что? – губы Ровены едва шевелились.

Под действием сверкающей теплоты, которую он пробудил, она не смогла найти смысла в его вопросе.

– Послушай!

Он поцеловал мочку ее уха, потом освободил Ровену из своих объятий. Зал гремел приветственными криками. Даже клоуны развеселились. Они начали непристойную пантомиму, намекая на события предстоящей ночи.

Глаза Ровены сузились, на лице появилась ледяная маска пренебрежения.

– Вас развлекает, когда вы унижаете меня. Вы уже закончили, или мне ожидать другие ловушки, прежде чем кончится вечер? Ах, ведь тогда, – она холодно улыбнулась, – вы испортите себе удовольствие, если предупредите меня.

– Унижаю? – Голос мужа был лишен выразительности. – Я не унижаю. Я ничего не могу поделать с тем, что твоя прелесть искушает меня до пределов приличия.

Она только холодно посмотрела на него.

– Как странно слышать такие сладкие речи из уст того, кто раньше делал все возможное, чтобы избежать этой свадьбы. Осмелюсь заметить, что именно я должна чувствовать себя польщенной. Не следует ли мне поверить, что вы неожиданно открыли во мне свою единственную настоящую любовь? – Ровена одарила его насмешливой улыбкой. – К сожалению, в ваших словах нет даже привкуса правды.

– Твой язычок задел меня за живое, – с улыбкой сказал лорд Грэстан, ни в малейшей степени не уязвленный.

– Да, мой язычок может быть острым. Было бы нелишним лучше изучить этот товар, прежде чем приобрести его, милорд.

– Жена, ты выступаешь против меня, как крепость со своими оборонительными укреплениями и наглухо закрытыми воротами. Я отваживаюсь на осаду. Будь осторожной. Ты слишком неопытна в способах ведения подобной войны. Я не оставлю камня на камне от твоих стен. – Он все еще смеялся над ней.

Ровена нахмурилась. Она хотела заговорить, но он слегка прижал свой палец к ее губам и улыбнулся своей ленивой, самоуверенной улыбкой, потом произнес:

– Зимние ночи длинны и холодны. – Он провел пальцами по ее руке. – Я с распростертыми объятиями приму тебя в своей постели.

Лорд Грэстан подозвал ближайшего слугу.

– Сообщите милорду Бенфилду, – он замолчал, чтобы посмотреть на тестя, который осыпал пьяными проклятиями своего слугу, слишком медленно наполнявшего его кубок, – нет, миледи Бенфилд о том, что ее дочь готова, удалиться.

Потом снова повернулся к жене.

– Думаю, что сейчас пришло время внимательно, очень внимательно изучить товар, который я приобрел сегодня.