Расщепление ядра

ПЕНКОСНИМАТЕЛИ

Согласно древним восточным обычаям, когда младенцу исполнялся ровно год, его усаживали на мохнатый ковер посередине комнаты, а вокруг располагали три символических предмета: коран, переплетенный бараньей кожей, домру и туго набитый кошелек. Родственники и близкие счастливой семьи стояли поодаль и наблюдали великое таинство избрания будущей профессии.

Ежели потянется дитя к корану — быть ему хитроумным муллой. Схватит домру — станет придворным музыкантом. А уж коли уцепится за кошелек — будет он оборотистым менялой на майдане.

В наше время, если бы придерживались обычаев доброй старины, таинство выглядело бы примерно так. Потянулся к книге — быть аспирантом. Тронул струны инструмента — зачислят солистом филармонии. Ухватился за кошелек — станет со временем работником торга…

Мне бы не хотелось бросать даже призрачную тень на такую почтенную профессию, как деятель торговли. Но с точки зрения иных наших сограждан, нет дела доходней и прелестней, чем купля и продажа.

Некоторое время назад мне сообщили, что снова иные молодые люди, окончив высшие учебные заведения, оказались в неожиданном амплуа продавцов горячих беляшей и студеной газированной воды.

Конечно, при повышенном воображении можно уловить сходство, допустим, между метеорологом и продавцом шипучей водички. И тот и другой с великим душевным трепетом ожидают сводки погоды. Но почему-то мне сдастся, что расхождений между этими двумя специальностями несколько больше, чем сходства.

Но, может быть, уход иного агронома с нивы сельского хозяйства на стезю лотошника объясняется внезапно пробудившимся призванием? Ходил, понимаете, юноша в институт, зубрил до изнеможения агрономию, очаровывал во время сессий доверчивых профессоров… И вдруг его неудержимо потянуло в систему снабов и торгов. А может быть, юному энтузиасту негде было устроиться? Может, его окружали нечуткие люди, никак не желавшие определить выпускника на подобающее место?

Увы, надо решительно отмести такие предположения. Мне назвали несколько агрономов и механизаторов, по которым безутешно скучают поля и леса. Их поэтичную страсть к торговопроводящим точкам объяснили прозаическим стремлением снимать пенки…

Пенкосниматели… Есть, оказывается, на белом свете и такая категория человеков. Они стремятся побольше взять себе и поменьше дать другим. Нет, это вовсе не тунеядцы и бездельники, воспетые в уйме фельетонов. Это люди, на первый взгляд что-то делающие, чем-то охваченные, во что-то вовлеченные… Но, как говорится, почти с нулевым КПД для общества.

Но оставим область товаропроводящих систем.

Один мой знакомый променял недавно интересную, веселую работу на нудную службу. Он ушел из коллектива, где его ценили и по праздникам объявляли благодарности в приказе. Он ушел служить в учреждение, где надо было перебирать скучные бумажки, но где за это больше платили.

У знакомого есть жена. Она трогательно его любит и заботится о его будущем. Она точно знает, как надо жить на свете, с кем водиться и сколько зарабатывать. Есть такие дамы-патронессы, авторитетные знатоки житейского счастья.

— Вася — твой ровесник, — говорят они кошачьим голосом. — А он уже зав… Ну и что же, что он был хорошим инженером, а стал плохим служащим?.. Зато его Маша ездит на курорт два раза в год!.. Ах, зачем я вышла за тебя?.. Ведь мама меня предупреждала!..

Это существо с психологией пенкоснимательниц. И она заставляет своего горячо любимого супруга забыть, что такое радость творчества. Она умоляет его бросить розовые юношеские мечты и срочно мобилизоваться на покупку выставочного сервиза.

Не будем притворяться бессребрениками. Пока для каждого из нас еще имеет значение величина зарплаты, которую мы получаем дважды в месяц у заботливого кассира. Но, черт возьми, разве помимо денежных единиц нет еще других стимулов в нашей жизни?!

Не денег ради, а из чувства долга развертывают хорошие люди подчас титаническую общественную деятельность. Не денег ради, а из чувства патриотизма едут настоящие люди осваивать целинные земли, стирают доселе существующие белые пятна на карте Родины. А рядом с ними тихо сосуществуют человеки, которых хочется назвать муравьями по масштабу их дел, ежели бы трудолюбивые муравьи не обиделись за такое сравнение.

Если вы знаете, что инженер бриза такой-то примазался к чужому изобретению и уже выхлопотал патент на свое имя, это типичный пенкосниматель. Если вы заметите тракториста, устраивающего себе трехчасовой перекур в то время, когда его товарищи торопятся выполнить посевное задание, — это тоже пенкосниматель. Если вы услышите, что режиссер этакий стал снимать фильм после того, как вынудил молодого сценариста взять его в соавторы, — и это пенкосниматель…

Не так давно мне поведали историю об одном человеке, который ухитрялся снимать пенки даже в самых возвышенных ситуациях.

Дело было в одном учреждении. Когда здесь объявили, что нужно помочь отстающему периферийному колхозу, первым вызвался ехать в недалекую глубинку некто Сердешников, застенчивый сотрудник отдела сбыта.

— Раз надо, так надо! — самоотверженно объявил он комиссии. — Поеду и укреплю!

Провожали его с помпой. Гремел оркестр народных инструментов. Пионеры подносили на память энтузиасту цветастые вышивки. Глава учреждения произнес такую прочувствованную речь, что три дня после этого не мог работать…

Итак, Сердешников укатил. Из вагона долго доносились до провожающих бодрые слова песни: «Едем мы, друзья, в дальние края!»

А через четыре месяца он вернулся. Ходил по кабинетам в запыленном плаще, сосредоточенный и томный. Сослуживцам охотно рассказывал:

— Раз надо, так надо! Приехал — и сразу поднял общественное хозяйство на уровень…

Начальство ознакомилось с характеристиками. Все было в полном ажуре: «Проявил… Пытался… Старался… Расхворался…» Решили повысить его по службе.

И стал Сердешников старшим сотрудником. Пообвык немного, заскучал и выразил желание:

— Вот тут, я читал, производственные управления создают. Мне бы хотелось снова откликнуться… Опять же, как имеющему опыт…

Провожали старшего сотрудника с цветами. На перроне говорили зажигательные речи о скромных тружениках, незаметных героях…

А через некоторое время Сердешников объявился вновь. Деловито ходил по комнатам и тряс перед любознательными сотрудниками справками. Дивясь про себя, почему это тамошние руководители отпустили такой ценный кадр, сослуживцы тем не менее одобрительно кивали головами.

Приступил к работе в учреждении Сердешников уже в новом качестве — заведующим отделом. Однако миновало время, и стал он на работу приходить задумчивым. Но однажды не выдержал, признался приятелю:

— На какой бы еще призыв отреагировать, а? Посоветуй, старина. Уж больно мне хочется стать заместителем управляющего…

Вот они какие бывают, пенкосниматели!