Рассказы

Онлайн

Ну вот и все… Ушла… И вроде бы и не изменилось ничего, как тыкал пальцами в буквы, так и тыкаю. Как не было никого в квартире, так и нет. Одна разница — раньше около её имени зелёный значок был, вроде как говорил — нормально все, ты не один! А вот сейчас красный — нет никого! Ты теперь хоть обпишись, а тебе все равно никто не ответит. А с другой стороны — так и не было никого! Никто не сидел, рядом, не смотрел на тебя, не говорил с тобой. Да и ты за все время ни одного слова не произнёс. И ничего же не изменилось вроде, а как-то сразу пусто стало на душе…

Раньше, лет 15 назад, как было? Телефон домашний, и то не у всех. Вышел из дома, и ты сразу для всех «оффлайн». Ищи, свищи ветра в поле.. На улице встретил знакомого — обрадовался, на целый час с ним заговорился и не заметил. И эмоции искренние, настоящие были. Люди запоминали адреса друг друга. Настоящие адреса — улица такая-то, дом такой-то. Записывали их в блокноты, записные книжки. Не дай Бог такую потерять! Ты что!..

Сейчас не так. Встретятся на улице два человека, вроде бы и знают друг друга долго, и есть о чем поговорить, что обсудить… А как то не хочется что-ли… спросят друг у друга: » Как дела?», ответят также на автомате: «Нормально» и разбегутся в разные стороны. Созвонимся, спишемся… Спишемся! И слово то такое придумали…

Ну а что слово? Слова новые появляются, старые, ненужные уходят. Спишемся… Не поговорим, не посидим, не обсудим. Спишемся. Удобнее так для всех. Сидишь себе на диване в своей квартире, хочешь — в трусах, хочешь — в костюме клоуна, да хоть голый сидишь. Тыкаешь в кнопочки на клавиатуре или на экране и вроде как общаешься. Задаешь вопросы, отвечаешь на чужие, свое мнение выражаешь, шутишь, смеешься… Только смеешься как? Две кнопки нажал: двоеточие и скобку — считай посмеялся, а для особо ленивых можно даже одну нажать — список твоих эмоций на экране. Смайлики, улыбочки, колобки с флажками. Только это не ты улыбаешься, это эти колобки смеются. Им весело, они радуются, обнимаются, целуются, катаются по полу от смеха. Это они там, в своем мире виртуальном. А двое сидят у мониторов и думают, что это их эмоции. А лица у обоих каменные, не прошибешь.

Ну так вот, сидят, значит эти двое и «списываются». Перед экраном не нужно хорошо выглядеть, не нужно думать о том, хорошо ли рубашка поглажена, не пахнет ли изо рта, начищены ли ботинки. Не нужно заботиться о своей речи, не надо вообще ни о чем заботиться. Просто молча сидишь и набираешь текст. Тебе задали вопрос, можешь хоть пять, хоть десять минут думать, как бы так поостроумней ответить. Не знаешь чего-то? Свернул окошечко, «загуглил», и вот он, мистер Всезнайка перед вами!

А она?.. Да я ее даже не видел ни разу. Познакомились то ли на форуме на каком-то, то ли на сайте знакомств. Не помню уже. В жизни всех своих друзей растерял. А может и не растерял, вроде бы все также, созваниваемся иногда, встречаемся, разговариваем. Но темы уже совсем не те. У одного машина сломалась, второй, наоборот, новую купил, у третьего теща приехала, четвертому зарплату на две тысячи меньше выплатили, чем в прошлом месяце… И самое важное — это им о своих проблемах рассказать, а чужие их мало волнуют. Высказались все по очереди, а чаще одновременно, и разошлись по домам. Вот и все общение. Да и встречи эти все реже и реже. Потому что это ж идти нужно куда-то, как-то соответствовать, одеваться, деньги тратить… Лучше дома посидеть. Даже футбол лучше смотреть лежа на диване, а рядом чтобы ноутбук стоял. И когда наши забивают, набирать в чате: » Гоооол! ура! пьем!!» и выпивать. Ты ж не один, с тобой вон сколько друзей смотрят! Вот так и живем…

О! Зелененький значок! Ну наконец-то! Я думал, снова в одиночестве вечер проведу. А нет! Она онлайн!!!!

Привет :)

У двери

Звякнули ключи. Рука остановилась на полпути к замку. А что там за дверью? Что там меня ждет? Сейчас я зайду и в нос сразу ударит этот запах… Во всех квартирах он свой. Когда там все хорошо, люди живут в любви и понимании, то обязательно пахнет чем то вкусным. Когда наоборот, в семье не все гладко, то и пахнет сразу по другому, чем то резким. А самый неприятный запах в квартирах, где живут одинокие люди. И никакими освежителями ты его не выгонишь. Нет, это не вонь от пропавших продуктов, не смрад от грязного белья. Не все же одинокие — люди нечистоплотные. Наверное именно так и пахнет грусть, отчаяние, безысходность.

И этот запах сейчас сразу же ударит мне в лицо, стоит только открыть дверь. Рука опустилась вместе с ключами. Да ладно запах, Бог с ним. Тишина — вот что самое страшное. Даже и не знаю, когда у меня появилась эта привычка, но каждый раз, входя в квартиру я здороваюсь. Знаю, что здесь никого нет, я один, но от дежурного: «Привет, я пришел!» избавиться никак не получается. Ни разу еще никто не ответил. Я еще понимаю, люди с котами здороваются, с собаками, некоторые даже с кактусами, но это хотя бы живые существа! Они на тебя как то реагировать могут. Радуются, есть просят… хотя с кактусом я загнул конечно, как же он отреагирует? Хотя квартира тоже не особо эмоциональна.

Тишина… сидишь на кухне, куришь или чай пьешь. Или и то и другое одновременно. И думаешь. А что остается делать? Сидишь и думаешь — помыть за собой кружку или пускай накопится посуды побольше, а потом разом как вымою все! И серьезно так над этим размышляешь, взвешиваешь все за и против, приходишь к какому то выводу, чаще ко второму конечно же.

Но не это важно. Самое главное, что все эти решения судьбоносные, все эти великие рассуждения — это все в голове. А вокруг тишина. И хотелось бы даже, чтобы кто нибудь возмутился этой кружкой непомытой, а нет никого…

Или смотришь фильм какой-нибудь и что-то тебе так понравится, рассмеешься прям в голос. Жмешь на паузу, перематываешь назад, встаешь с дивана, чтобы позвать кого-нибудь вместе посмеяться, постоишь так секунду, садишься обратно, смотришь еще раз… А как то и не смешно уже. Не потому что второй раз не смешно, а потому что не с кем поделиться своей радостью.

Или сидишь на работе, конец рабочего дня, все сразу собираться начинают домой, спешат. И ты вместе с ними. Торопишься, быстрей, быстрей! Выходишь на улицу быстрым шагом, идешь, почти бежишь. А потом резко так вспоминаешь… И сразу почти останавливаешься и медленно так, не спеша идешь домой. Там же все равно не ждет никто. Идешь по улице, вывески всякие читаешь, обьявления… Подходишь к двери своей и замираешь, прислушиваешься, принюхиваешься. Что там? Может есть кто? Наверное даже ворам бы обрадовался…

Ладно, хватит рассуждать. Рука снова поднялась и привычным движением крутнула ключ на два оборота. Хотелось на два, а получилось на один. Это еще что такое? Дверь скрипнула и приоткрылась.

Она стояла в прихожей и улыбалась. Просто так стояла и улыбалась. А пахло чем то вкусным…

20 минут

Это случилось в начале февраля. Как обычно, подойдя к подьезду своего дома, Алексей достал связку ключей и, уже открывая дверь, увидел, что в сугробе снега лежит какая то вещь. Подняв ее и отряхнув, он увидел, что это обычная кнопка. Пластиковый корпус размером в спичечный коробок, посередине круглая кнопка, а над ней небольшой электронный циферблат.

Оглянувшись, в поисках хозяина, и никого не увидя, он бросил предмет в карман и зашел в подьезд, решив, что завтра распечатает обьявление о найденой вещи и наклеит его на доску обьявлений у подьезда. А может, хозяин сам догадается сообщить таким образом о пропаже.

Уже вечером, сидя на диване и пролистывая сегодняшнюю газету, он вспомнил о необычной находке. Достав ее из кармана куртки, он принялся внимательно изучать ее.

Через пару минут догадка пришла в его голову. «Да это ж наверное брелок сигнализации от машины!» — подумал он. «Ну тогда еще проще». Подойдя к окну, в надежде на то, что сейчас сработает сигналка одной из припаркованых машин, он нажал на кнопку…

— Добрый вечер!

Алексей резко обернулся на голос и застыл в удивлении. Мужчина стоял посередине комнаты и слегка улыбался. Он бы одет в длинный плащ, в руках был чемодан.

— Пожалуйста, не пугайтесь, и не делайте резких и необдуманных движений. Сейчас я постараюсь все обьяснить, а вы постарайтесь все очень быстро понять, потому что у нас очень мало времени. — сказал мужчина.

— Вы кто такой? Как вы вообще…

— Очень внимательно меня слушайте. Вы держите в руках прибор, с помощью которого я здесь появился.. Через 20 минут, я уйду отсюда вместе с ним и вы меня больше никогда не увидите. 20 минут уже пошли, вы можете убедиться в этом, посмотрев на циферблат.

Алексей быстро глянул на кнопку и увидел на дисплее мелькающие цифры. Обратный отсчет дошел уже до 19:14.

— В течение этого времени, вы должны будете принять одно решение. В ваших интересах, принять его как можно скорее, так как по истечении указанного времени, вы будете убиты. — абсолютно без эмоций произнес незнакомец. — конечно же, если вы все таки не примете никакого решения.

— Какое на хрен решение, что вы несете? — Алексей отошел от шока, вызванного внезапным появлением человека.

— К сожалению, как показывает моя практика, — продолжил мужчина, — люди не всегда адекватно реагируют на мои слова и пытаются произвести на меня нападение. Во избежание курьезов, на время моего присутствия, вы будете лишены возможности передвижения по квартире.

Алексей с ужасом понял, что не чувствует своих ног и, действительно, не может сделать ни одного шага.

— Что за… Вы вообще понимаете, что вы…

— У вас осталось мало времени, поэтому я продолжу, — перебил его незнакомец, — Мое предложение состоит в следующем: в течение оставшегося времени, вы должны будете нажать на кнопку и назвать число от одного до десяти тысяч. Это принесет вам определенный материальный доход. Смысл в том, что называя число, к примеру 100, я умножу его на тысячу и вы прямо сейчас получите чек на 100000 условных единиц, в указанной вами валюте. Есть одно но — в мире погибнет 100 абсолютно незнакомых и никак не связанных с вами людей. Исключены родственные связи, рабочие, контакты из социальных сетей, в общем, говоря проще, этих людей вы никогда не видели и даже не догадываетесь об их существовании. Нижняя планка — число 1, верхняя — 10000. Ежедневно в мире погибает порядка ста шестидесяти тысяч людей, поэтому, смерть еще нескольких тысяч не будет явно заметна. У вас осталось… — человек вопросительно взглянул на Алексея, — ну в общем, сами посмотрите на таймер.

Алексей как завороженный глянул на прибор. 17:42.

— Я не знаю, что за штуки вы вытворили с моими ногами, но вы просто больной! Скоро ко мне в гости придут мои друзья и вы отгребете по полной! Я вам это гарантирую!

— Ах да! Совсем забыл! Что бы во что то поверить вам же нужно чудо! — человек хлопнул себя по лбу, затем вытянул руку с раскрытой вверх ладонью. — любой предмет, который вы сейчас назовете, окажется в моей руке. Побыстрее пожалуйста!

— Хрен собачий! — крикнул Алексей, — ты, сука, меня достал уже…

Незнакомец брезгливо поморщился и кинул что то к ногам молодого человека, а сам принялся вытирать руку о плащ.

— Мдааа, такого я еще не слышал, — улыбаясь, проговорил мужчина.

Алексей посмотрел под ноги и, действительно, на полу валялся собачий… он самый.

— Алексей, у вас осталось не больше пятнадцати минут. Напомню еще раз — не приняв никакого решения, вы будете убиты мной. В обратном случае, вы только приобретете, ничего не потеряв.

Алексей перевел взгляд с пола на человека.

— Это что, все правда что ли?.. Как звали моего первого домашнего питомца?

— Это был попугай Гарик, он улетел в открытое окно 18 мая 1987 года. Еще есть вопросы?

— Да. Кто вы такой?

— Вам, Алексей, это знать необязательно. Советую вам поторопиться. На кону ваша жизнь и ваше благосостояние, а вы про попугаев…

Молодой человек взглянул на таймер. 16:02.

— Но почему я должен вам верить?

— А вот тут, вы совсем меня не удивили. Это самый распространенный вопрос. Но отвечать я вам на него не буду. Вы можете все проверить на себе. Можете дождаться окончания отсчета и отправиться в последнее путешествие в мир иной, а можете назвать число и стать богатым человеком, ничего не потеряв. Вам решать. — Мужчина устало потер лоб и уставился на Алексеея. — Приняв решение, нажимаете на кнопку, останавливаете таймер, называете число, я умножаю его на тысячу, выписываю чек и ухожу. Все остальное вас не должно заботить.

— То есть, я получаю деньги за жизни людей?

— Абсолютно верно, за жизни людей, которых вы никогда в жизни не видели.

— Но ведь это же… Как так можно? Они же люди… живые!

— Алексей, с вами очень сложно. В таком случае, дождитесь окончания отсчета и адьос! Никто кроме вас, не пострадает. Только вот вы об этом уже не узнаете, да и к тому же ни один человек в мире этого не оценит и не скажет вам спасибо. Вы просто умрете. Ни за что. Просто так.

Алексей задумался. » Если это не розыгрыш и, все именно так, как говорит этот человек, то это очень хреново. Он прав, нет смысла умирать, если есть вариант жить, ведь это логично… Но какой ценой? А какой ценой? Мне за это еще и заплатят денег! Если я скажу ему число один, то где то в мире погибнет один человек, а я даже и не узнаю об этом. Мне будет все равно, зато я получу… так… один умножить на тысячу — тысяча. Ну, например, евро, он же сказал в любой валюте… итого… сколько там на наши? где то 46 тысяч рублей. Просто так… А если… я скажу максимальное число — 10000… умножаем на тысячу.. десять миллионов и еще на сорок шесть… да это ж почти полмиллиарда рублей!! Но погибнут десять тысяч человек.. Сколько это? Но я же их не знаю…»

Алексей посмотрел на таймер. На дисплее светились цифры 11:28. Он положил палец на кнопку и замер.

— Скажите, у меня конечно же глупый вопрос, но все таки… Я не первый, к кому вы приходили с вашим предложением?

— Далеко не первый, — усмехнулся человек. — и далеко не последний.

— И что обычно люди выбирают? — спросил Алексей.

— Вы прям как в магазин за колбасой пришли, — рассмеялся незнакомец, — что берут?… К сожалению, не могу сообщить вам эту информацию. Во первых, это строго конфедициально, во вторых, я не веду подобную статистику.

Алексей сам понял, что сморозил глупость и неожиданно вспомнил тот летний день, когда не стало его бабушки. Они гуляли по городу, ему было лет семь. Бабушка купила ему мороженного, они присели на лавочку в тени городского сквера, и она умерла. Просто умерла. Потом уже врачи диагностировали инсульт, но он еще не знал, что это такое. Он даже не знал, что такое смерть. Она решила познакомиться с ним, когда он был еще ребенком. Ужас и страх, непонимание и боль, все всплыло из недр его памяти и он вновь, как будто пережил в душе тот страшный день.

На похороны пришло около ста человек. Он помнил, как любил ее, помнил как любили ее другие люди — знакомые, родственники, друзья, он помнил, как не могли оттащить от могилы дедушку и мать…

— Будь ты проклят, сволочь! Зачем ты сюда пришел, сука! — Алексей попытался броситься на человека, но парализованные ноги ни на миллиметр не позволили ему сдвинуться с места. — Скотина! Зачем ты пришел, тварь!!!

— Это обычная реакция, не вы первый, не вы последний! — человек сложил руки на груди, — Тем более, что вы сами меня позвали, нажав на кнопку. Ваша любознательность дала вам шанс разбогатеть!

— Сука! Какой ценой! На хрен мне такие деньги!

— То есть вы выбираете первый вариант? Принести себя в жертву, ради жизни других людей, которые вполне могут оказаться насильниками или убийцами, к примеру, а может быть и неизлечимо больными, для которых смерть — это то, о чем они мечтают?! Выбор жертв абсолютно произвольный, между прочим!

Алексей посмотрел на таймер — 04:03.

— В принципе, это полностью ваше решение, и я не могу и не должен никак на него влиять. Ваш выбор, ваша жизнь, ваши деньги.

» А что если правда! Может быть какой нибудь насильник, который не заслуживает жизни погибнет, а я еще и денег получу просто так! Хотя, с другой стороны, я не могу судить, кому жить, а кому умирать.. Тем более, что я не узнаю, кто умер — маленький ребенок или убийца-рецедивист. Да что же делать то? За что мне это?»

Алексей закрыл руками лицо, от безысходности слезы текли по щекам. Душа просто раздиралась надвое чьими то огромными руками, не оставляя ничего на ее месте.

Человек оживился и поставил чемодан на пол.

— Алексей, мало времени. Десять, девять, восемь, шесть, пять, четыре… три… два…

— Один!..

Разговор с внуком

— Деда! А расскажи, как было, когда ты маленький был!

Мальчонка поудобнее устроился на скамейке и замер в ожидании. Дед улыбнулся, потрепал его по голове и погрузился в воспоминания. Через несколько минут, как будто вынырнув из прошлого, он заговорил.

Раньше то оно все лучше было! Что там говорить! Я когда маленький был, даже сотовых не было ещё! Что ты так смотришь? Не веришь что ли? Это сейчас вам повшивали эти процессоры или как их там… Все под рукой. Задницу даже с дивана поднимать не надо. А я вот маленький был когда, что мы только не делали! По гаражами прыгали, в лес ходили, костры жгли… Как это зачем? Ну интересно же. Или вот на рыбалку… Тогда ещё можно было. Романтика! А в озерах, представляешь, даже купаться можно было. И я купался, а как же! Сейчас все испоганили… А от дождя не прятались, кстати! Наоборот, все выбегали и босиком бегали. Весело было. Что говоришь? Не, тогда от дождей не умирали ещё. Даже пить можно было! Ну что я тебе, врать что ли буду? Сам попросил рассказать. Ну вот и слушай тогда. В гости друг к другу ходили. Ну вот что ты заладил? Энергии много тратится… Помешались все на своей энергии. Конечно пешком. По парку иногда прогуляться, потанцевать… Музыка, так за неё вообще молчу. У нас музыку тогда ещё люди писали. Даже профессия такая была — композитор. Ну вот как тебе объяснить? Нравилось им. Тьфу ты! Не рационально! Зато для души! Не, внучок, душа есть! Что ты мне не говори, а она есть.

Дед несколько минут помолчал, глядя на пролетающий мимо аэромобиль, и продолжил:

А вот картошку жареную ты наверное и не пробовал никогда? Эх, а в угольках запеченую, да с шашлычком.. Ну как что? Мясо это такое жареное. Ну тогда ещё ели. Да не кривись ты, не кривись! Не знаешь ты просто, вот и все. И поесть можно было, когда захочешь, а не как сейчас… Напридумывали чепухи какой то. Растворы эти внутривенные, смеси питательные.. Как дети, ей богу! Ни вкуса, ни запаха, так… Лишь бы ноги не протянуть…

Ну а невеста то у тебя есть в школе, а? Ну подружка? Как? Гелфэнт? Гелфренд? Дурость какая! Гелфренд… Прям Гэндэльф какой то! Ну из фильма это, не смотрел что ли? Да какое старье? Зато интересный. Хотя книжка интересная тоже. Помню в детстве, под одеялом с фонариком читал, чтоб родители не видели, что не сплю.. Ну какая подсветка? Раньше книжки без подсветок были. Ну вот так вот. Днём читали или свет включали. Да нельзя было раньше сразу в мозг закачивать! Так же интересней! Да что ты будешь делать! Рационально, внучок, рационально! Ещё и интересно к тому же и познавательно! Не понимаешь ты ничего!

Чего? Когда умирать? Да я ж откуда знаю? Это одному Богу известно. Чего? Не, не буду продлеваться. Да потому что не правильно это как то. Не по человечески. Сколько отмерено человеку, столько и жить надо. А эти ваши продлевания — бесовщина все это. Есть Бог, внучок, есть! Он все видит. Ну какие доказательства? Это просто верить нужно и все. Он во всем помогает. Ну не хочешь, не верь!

У меня друг один был, мы с ним как то в клуб пошли. Ну танцуют где все. Да не релаксрум никакой. Просто так танцуют, радуются, морды бьют друг другу… Ну раньше можно было иногда. Но так, чтоб не до смерти и чтоб инвалидом не остался. Ну как это зачем, внучок? Вот придешь со своей как там… Гелфинд в эту… В релаксруму, а там какой нибудь другой парень начнёт к ней, как бы так сказать, ну знакомиться в общем. Ты вот что будешь делать? Что?? Поменяетесь, если договоритесь? Ну это… Раньше морду били за такое. Мда… Не, не аннигилировали тогда ещё. Так, поболит пару дней, и пройдёт.

Ладно, внучок, пойду я, отдохнуть надо немножко. Заговорился я тут с тобой. Давай, не балуйся тут.

Внук отключил встроенную в плечо камеру, голосом набрал текст: «Дед жжет» и стал просматривать комментарии.

«Вот это он у тебя конкретный старпер!»

«Мой тоже продлеваться не стал, пустили уже на удобрения»

«Да он наверное ещё и Ельцина помнит))))»

«Душа есть!!! Пацталом!!!»

«В музей его сдай»

…

Дед сидел в своей комнате и о чем то думал.

— Есть душа, внучок, есть! Ты её только не потеряй в этом странном мире. А я за тебя помолюсь.

Слеза упала на старенькую клавиатуру.

Железное сердце

Сколько лет прошло с той войны? Да он уже и не помнил. Старый стал. Ну а что удивительного? Молодежь сейчас неплохая, что бы там не говорили. Все с этими… как их там?.. компьютерами, навигация у них. Ну а что? Прогресс он на месте не стоит.

Снова молодость вспомнилась… Родился бы в другое время, был бы мирным землепашцем, а тогда другие были нужны. Те которые убивать умели. И вот пришлось, стать таким же… Но ведь за правду сражался! Конечно за правду! Поэтому и победили.

Потом отправили на отдых. Но не забывали! Тоже спасибо. Некоторые до сих пор в болотах лежат. Вот за них обидно конечно. Никто их и не искал особо. На войне оно как? Пропал, убили — жалко, но времени нету на сантименты. Ранили — подлатали и снова в бой. И у меня рана есть. Так и не зажила. Специально оставили, чтобы люди приходили, смотрели, вспоминали.

Сколько же лет то прошло? Никак не упомнить уже. Ну ничего. Не важно уже. Это тогда важно было. Каждый день как последний. А сейчас не важно. Мы ж победили.

В груди что то захрипело. Что такое? Что это? Какое то знакомое чувство… Из прошлого… Еще и еще раз. Уже не хрипит, уже прям рокочет! Да это ж… Завели!!! Что случилось то? Как война? Как фашисты? А я только вспоминал как мы… Ну что ж, видно снова время пришло! Один раз уже победили и сейчас победим!

Т-34 покачнулся и сьехал с постамента, разминая застывшие гусеницы. Влево, вправо… башня в порядке.

Ничего! Сейчас покажем молодежи, как мы и без компьютеров воевать умеем! Вперед! За правду и памятники сражаются!

Неудачный день

Бывает так — не заладится день с самого утра. Встанешь с кровати, да каааак наступишь в кошачье дерьмо, которое твой кот предусмотрительно подготовил тебе на утро! Материшься, скачешь на одной ноге в ванную, запрыгиваешь туда, а там каааак подскользнешься на кафеле, да кааак ебанешься головой прямо об умывальник! А падая, в попытках хоть ногой зацепиться за что нибудь, обязательно размажешь все дерьмо по стенкам. Лежишь на холодном полу, из башки кровища хлещет, дерьмищем воняет, и думаешь:

«День то начался только! Пять минут только прошло, а события так стремительно развиваются, что я не успеваю их анализировать!».

Да нет конечно, не так ты думаешь, мысли совсем другие. Чаще всего такие: » Б#@$яяяяя! Сукаааа!!! Аааааа!!! Какого х%я!!!!». Ну как то так в общем. У всех по разному, не все ж книжки читают… Ну вот, встаешь потом, включаешь воду, чтобы смыть с себя позор кровью, то есть и кровь и позор смыть. И тут… Х%як! А воды нету! Ни х%я нету воды. Это потом уже вспоминаешь объявление в подъезде о том, что «…в связи с профилактикой будет отключена…» ну и так далее по тексту. А сейчас обидно. Даже не то чтобы обидно, а хочется убить человека просто. Желательно того, кто к этому всему причастен. Садишься, значит, на краешек унитаза и думать начинаешь — а кто ж виноват то? И тут, неожиданно, как всегда, вспоминаешь, что на девять утра встреча назначена у тебя с возможными инвесторами в ваше производство. Важная такая встреча! И с этой мыслью, забываешь про все остальные, про говно, про кровищу забываешь, про кота-фашиста своего тоже. Побриться надо, зубы почистить, да рубашку погладить. И пиздовать на пятой передаче в офис… Берешь бритву, да бляяя!! Воды ж нету ни х%я!!! Мысленно расчленяешь какого нибудь работника ЖКХ, четвертуешь его, потом за ребро на крюк подвешиваешь и оставляешь умирать.

Только вот месть эта никак с проблемой не позволяет справиться. Бежишь вниз, подбегаешь к своей машине, то есть к тому месту, где она стоять должна. А нету её ни хера ! И только сейчас вспоминаешь, что ты её вчера в автосервисе на ночь оставил, чтобы они клапана отрегулировали. Поздно приехал, поэтому оставить пришлось. Едешь, трясешься в автобусе, думаешь о взаимодействии электронов, а мысли плохие все равно в голову лезут. А как же им не лезть то? Дырка в башке то не затянулась ещё, вот и лезут в нее. Ну вот, значит, приезжаешь на работу, а там… А там, бл@ть, нету никого! Вообще никого! А охранник смотрит на тебя как на ебанутого и говорит: «Молодой человек! Сегодня офис не работает, сегодня суббота!». А ты смотришь на него как на Архангела Михаила, ну как на него смотрят? Как будто видишь первый раз. Ну вот смотришь так на него и говоришь: » Спасибо, совсем заработался!», а сам думаешь: «Да бл@ть, за что????!!!». Идёшь так потихонечку на остановку, садишься на скамейку, а рядом девушка садится и что то спрашивает у тебя, что то говорит, а ты смотришь на неё и не слышишь ни х%я. Да потому что уже влюбился в неё, потому и не слышишь ничего. А потом через год берешь, да и женишься на ней, а ещё через год рождается у тебя сын. А потом повышают тебя и ты уже начальник.

А мораль тут какая?

Неисповедимы пути Господни.

И х%й его знает, в какое г@вно наступить ещё придётся.

Вот так то…

Проводник

Есть такая тенденция в нашем мире — все неприятные события всегда происходят неожиданно и внезапно. Это только к хорошему можно долго готовиться, предвкушать, наслаждаться ожиданием. А плохое — раз, и случилось. Никогда подготовиться не получается. Так и в этот раз произошло. Максим закрыл фиксаторы на сноуборде и немного попрыгав на месте, придавая себе уверенности, соскользнул со склона.

Каждый человек с возрастом начинает искать свою свободу. Сначала сам ограничит себя со всех сторон, а потом ищет свободу. Кто то книги пишет, кто то жене изменяет, кто в гараже сутками просиживает, кто то бухает. А Максим обретал свободу в этом скольжении на доске, по незаезженным ещё трассам. Сноуборд… Это было его страстью. А особую пикантность добавляла опасность. Опасность заключалась в том, что места, которые он выбирал для спусков, трассами назвать было нельзя. Это были просто крутые склоны гор. Он хотел быть первым. Над словами друзей, призывавших его одуматься и не дергать судьбу за яйца, он только смеялся.

Доска скользила отменно. В груди появился знакомый огонёк, адреналин закачивался в кровь непрерывно. Вибрацию он почувствовал не сразу. Успел лишь сообразить, что пространство вокруг как то неестественно меняется. Поплыл горизонт, затем удар, ноги сами собой оказались выше головы, руку потянуло куда то за спину, и уже теряя сознание, Максим понял, что его догнала лавина.

…

Судьба иногда жестока к людям, иногда благосклонна. А иногда ей как будто становится скучно, и она решает поиграть со своими любимыми игрушками — людьми, в какую нибудь необычную игру. С нестандартными правилами. Так случилось и сейчас. Максим очнулся, пробыв в отключке около часа. Первое, что он увидел — яркий, слепящий снег. Открыв глаза и сразу же зажмурившись, он привычным движением потянулся к голове, чтобы опустить на глаза солнцезащитные очки. Но ничего не произошло. Максим не смог даже пошевелиться. Для того, чтобы вспомнить все и понять в какой ситуации он оказался, ему потребовалось не больше секунды.

Лавина протащила его в своём теле несколько сот метров, остановившись, она погребла его под собой, напоследок сыграв с ним злую шутку. Максим был похоронен под снегом, моментально превратившимся в жидкий бетон. Лишь только на поверхности, как памятник человеческой неосторожности, торчала его голова.

«Вот это я попал! Так. Ничего. Как минимум — я живой, могу дышать. Это уже хорошо. Да это, блин, очень хорошо! Осталось откопаться и выйти к людям. Как же мне повезло! Интересно, в каком положении я нахожусь? Если горизонтально, то значит выбраться будет проще. Сейчас попробуем… Руки… Чёрт! Руки за спиной, почти у поясницы. Но я их хотя бы чувствую и вроде бы они не поломаны. Слегка могу пошевелить пальцами. Ноги… Проклятье… Судя по ощущениям, я практически стою. Получается, мои ноги закопаны как минимум на полтора метра. Это хреново. Зато пальцы на них шевелятся. Вроде бы все конечности целы. Голова только гудит. Наверное, когда она меня подхватила, шмякнула башкой о какой нибудь камень. Поэтому и вырубило. Так, самое главное — не паниковать. Спокойно. Все могло быть гораздо хуже. У меня голова на поверхности. Чёрт! А если начнётся пурга? Тогда мне точно крышка. Успокойся! Не паниковать! Всё! Пока все хорошо. Холодно только и пить хочется. Надо позвать на помощь. Сейчас меня услышат и откопают.»

— Помогитееее!!! Я здееесь!! Люююдииии!!! — Максим прислушался. Тишина. Сколько раз он наслаждался этой горной тишиной, сидя на краю очередного неизвестного склона. Сейчас же она показала себя с другой стороны. Сейчас она его совсем не радовала. — Люююдиииии!! Помогите!! Сухооов!!! — Он расхохотался над своей неуместной шуткой, вспомнив начало любимого фильма. — Мда… Вылезу, обязательно посмотрю его еще раз. Помогитеее!!!

«Чем больше кричишь, тем больше пить хочется. Хреново… О! У меня ж мобильник в кармане! А… Ну да… Мне от этого не легче. Будет очень обидно сдохнуть здесь, особенно когда для того, чтобы спастись, всего то нужно сделать звонок с мобильного. Хотя, не факт, что здесь есть связь. Да по фигу на связь. Нужно всего лишь откопаться. Так. Рука. Пальцы. Раз-два, раз-два. Я конечно знал, что снег после остановки лавины спрессовывается, но чтобы настолько… Жесть. Пальцами еле-еле шевелю. Надо бы попробовать перевести хоть одну руку перед собой. Сейчас… Сука!! Вообще не двигается. Ещё солнце это.. Что то мне это все перестаёт нравиться. Выжил под лавиной, чтобы так глупо сдохнуть… Да не собираюсь я помирать! Что за мысли!? Ничего. Скоро меня начнут искать. Блин! Я же никому не сказал. Ну и что? В отеле заметят, что я ночью не пришёл и сообщат спасателями. Ночью! Сейчас, судя по солнцу, часа три. Завтра утром, в лучшем случае, начнут работать спасатели. И найдут меня к обеду. Хотя… Они даже не знают, где меня искать. Да и вообще, будут ли искать? Да будут конечно. Только вот где? Говорил мне Лешка — купи передатчик! А все денег жалко было. И эта уверенность, что со мной ничего не случится… Как глупо!»

Максим ещё раз попытался высвободить хотя бы одну руку, но снег был неприступен и тверд как бетон. Все, что он мог делать, это крутить головой по сторонам.

«Пить хочу. Может снега поесть? Нельзя. Ещё больше захочется. Что ж делать то? Холодно. Ещё холоднее стало. Это уже не весело. Ночь я точно не протяну. Думай, думай! Интересно, сколько до канатки? Так, я поднялся на ней, потом этот гонщик отвез меня на снегоходе… Сколько мы ехали? Минут двадцать. И потом я ещё минут тридцать шёл по хребту, выбирал место для спуска. Хреновый из меня выбиратель. Не зря я на выборы не хожу. И вниз по склону сколько? Да хрен его знает. Даже голову назад повернуть не могу. Короче, неутешительно. Вряд ли меня там услышат. Далеко, блин.»

Максим задумался. Перспективы были не очень радужными. Мысль о том, что здесь придётся провести ночь, лишала его надежды на спасение. Он прекрасно знал, что подружка гипотермия придёт к нему в гости гораздо раньше спасателей.

«Сейчас бы в ванну горячую. Специально номер в отеле с джакузи бронировал. Думал, приду, возьму глинтвейна, сяду в горячую воду… Хорошо… А я тут как дурак торчу. Надо делать что то. Блин, теперь ещё и поссать приспичило. Ничего, пока терпимо. Может раскачаться попробовать? Влево, вправо. Да хрен там. Вообще без толку. Холодно. Дрожать уже начинаю. Это очень плохо. Очень.»

…

Ещё час Максим пытался хоть как то себя спасти. Крики, попытки освободиться самостоятельно, оставались безрезультатны. Солнце потихоньку опускалось к горным вершинам, забирая у него надежды на благоприятный исход.

«Неужели я тут умру? Я не хочу умирать. Не хочу! Я же жить только начал. У меня и семьи то нет. А как же мама? Мамочка! Как же она без меня? Отец, брат, сестренка младшая… Как они будут без меня?! А вот так и будут. Ты их когда последний раз то видел? Все времени у тебя нет. Даже позвонить. Секундное дело — набрал, спросил как дела, сказал, что все хорошо. Даже этого не делал. А когда с кентами бухал где нибудь в кабаке, сбрасывал входящие от матери. Потому что неудобненько как то перед друзьями. Ты же взрослый, ты же самостоятельный, тебе , в принципе, не должна мама звонить, потому что засмеют. Да… Ошибался. Как же их увидеть то хочется ещё разок. А вот девушки тоже нету. Все не такие. Все для меня не подходили. То нос большой, то вконтакте долго сидит, то борщ не так готовит. Я ж один такой в мире, пуп земли, блин! Все искал немую фотомодель, закончившую кулинарное училище и Оксфордский университет. А я что из себя представляю? Может и есть такие на земле, но я для них кто? Крутой сноубордист? Да, я так и думал всегда. Когда знакомился с какой нибудь девушкой, сразу загружал её этой ненужной информацией о количестве спусков и как я крут, что спускаюсь всегда в одиночку. Ну и что? Пригодилось мне это в жизни? Лучше бы физику в школе учил или геологию. Что там нужно учить, чтобы знать, сойдёт лавина или нет?! Да неважно уже. Всегда думаешь, что ты бессмертный. Пока в такую вот жопу не попадешь… Блин, дрожу как нокиа моя первая на вибровызове. Холодно. Пальцев уже почти не чувствую. И пить хочется. И ссать. А что я терплю то? Как будто в театре. Ладно, придётся в штаны обоссаться. Сейчас… О.. Блин.. Так полегче… Мда. Последний раз лет 25 назад так делал. Пить хочу. Может все таки попробовать снег?»

Максим опустил голову насколько это было возможно, и стал грызть снег. Набирая полный рот, он разжевывал его, затем проглатывал воду. От жажды это его не спасло, стало только холоднее.

«Может попробовать так себя выгрызть отсюда? Да хрен там. Руки за спиной, а подбородок упирается в шею. Сейчас солнце за хребет зайдет, и все… Аааа… Сука!!! Судорога!!»

Его лицо исказилось до неузнаваемости. Судорога схватила икроножную мышцу. Дикая боль пронеслась по всему телу. По щекам покатились слезы. Боль была ужасная, и в разы её усиливала неспособность что нибудь сделать. Снежный панцирь убивал Максима с особой извращенностью и изысканностью. Пальцы рук и ног сначала ныли, теперь он перестал их чувствовать. Дрожь била все тело, накатывая волнами. Жажда усиливалась с каждой секундой. Снег помогал справиться с ней на пару минут, затем она возвращалась снова. Максим съел весь снег, до которого смог дотянуться ртом. Теперь не осталось надежды даже на него.

«Ну вот и все. Скоро сдохну. Говорят, замерзнуть — самая лёгкая смерть. Сейчас захочется спать, засну и не проснусь. И всё… Был я, и нет меня. А мир этого даже не заметит. Всем по херу, что я тут подыхаю. Я не хочу умирать!!!! Господи! Спаси меня! Я ж молодой ещё! За что мне все это? Я обещаю,если выберусь, буду ходить в церковь! Пожалуйста, помоги мне!»

Максим кричал снова и снова, но силы стали покидать его. Сон накатывал, пытаясь закрыть его глаза навсегда.

«Не спать только! А хочется как… Может пять минут? Сейчас закрою глаза и буду считать про себя до ста. Так точно не засну. Всего пять минуточек.. Спать.. Не буду… Не бу…»

Очередная судорога вытащила его из тёплых объятий смертельного сна, подарив взамен несколько минут адской боли.

«Ни хрена это не гуманная смерть! Да что я вообще думаю?! Я не собираюсь тут подыхать! Я собрался просто немножко поспать и потом домой. Чуть чуть отдохнуть. К маме нужно будет заехать, давно просила. Серегу с Витьком тоже увидеть надо… Сейчас отдохну и пойду сначала к маме, потом Сереге наберу… И совсем и не холодно тут. Удобно, тепло… Хорошо…»

Волна дрожи заставила Максима открыть глаза и вскинуть голову. В нескольких десятках шагов от него шёл человек. Он был одет в белую рубашку и чёрные брюки. Человек шёл по снегу, наклонив голову, как будто что то высматривая в сугробах.

— Я тут!!!! Я здесь!!! Помогите!!! Помогите!!!

Человек замер, повернул голову и неспешным шагом направился к Максиму. Подойдя к нему вплотную, человек сел прямо на снег и стал любоваться горным пейзажем, слегка запрокинув голову.

— Брат, дружище!! Я думал, я сдохну тут!!! Как вы меня нашли? Да не важно. Я замёрз ужасно. Я так… Лавина сошла, а я на доске… И тут очнулся… Пить хочется… — Максим не мог остановиться, бессвязные слова вылетали из него сами собой.

— Как зовут тебя? — спросил мужчина, продолжая рассматривать окрестности.

— Максим!

— Максим, ты только не истери, но по моим расчетам ты умер уже. И прими это как данность. Без лишних вопросов и обсуждений. Хорошо? — человек повернул голову и посмотрел на молодого человека.

— Брат, ты что? Ну хорош уже, как же я умер? Я ж с тобой разговариваю! Ну правда, не смешно. Помоги мне откопаться. У тебя рация есть? Блин, я думал я тут окочур…

— Умер. Всё. Откопают тебя люди. Если найдут конечно, — холодным голосом перебил его незнакомец.

Максим только сейчас обратил внимание на странный наряд человека.

— А ты кто? Не люди что ли? Хорош прикалываться, помоги, а?

— Нет, Максим, не люди. Я — Проводник, приятно познакомиться. Тебя когда лавиной накрыло, я вон там сидел, — он махнул рукой куда то в сторону гор, — наблюдал за тобой. Честно говоря, думал, что откопаешься. Но, к сожалению… Не судьба видно.

— А что ж не помог то, а? Сидел он там, наблюдал… Ты что, бросишь меня здесь, что ли?

— Ты. Умер. — с расстановкой повторил Проводник.

— Я. Не. Умер. — скопировал его Максим.

— Ладно, не буду спорить с тобой. Но сейчас ты пойдешь со мной. Я провожу тебя до пересадочной станции. А дальше о тебе позаботятся другие. Все не так уж плохо, Макс! — человек изобразил подобие улыбки, — поздравляю с началом новой… новой, так сказать, жизни. Пойдём! — человек протянул руку Максиму.

— Ты дурак? Или прикидываешься? Я, блин, пять часов пытаюсь вылезти из этого гребаного снега, а тут ты мне протягиваешь свою милую рученку. Что я должен сейчас сделать? Хлопнуть себя по лбу, сказать: «Ну ладно, что уж там! Пойдём, так пойдём» вылезти и пойти? Что ж я раньше то не додумался? Я закопан. Помоги вылезти.

— Максим, всего один вопрос. Тебе холодно?

— Да мне очень, понимаешь, очень холо… — он осекся на полуслове, и в этот момент понял, что ему совсем даже не холодно. Тело не дрожало, судороги не повторялись. — Чёрт, мне не холодно, но это значит только одно. Это значит, что я конкретно уже отморозился и если ты меня не вытащишь, то я действительно сдохну.

— В принципе, обычная реакция, — усмехнулся Проводник, — сейчас немного послушай меня и не перебивай. Ты умер. Я пришел, чтобы отвести тебя в то место, где положено быть умершим людям. Если ты и дальше будешь упрямиться, то я просто уйду. А ты будешь сам искать то место. И, скажу тебе честно, вряд ли найдешь его самостоятельно. Тебя переведут в категорию Неучтенных, говоря вашим языком. Будешь вечно шататься в этом мире, и проклинать тот день, когда отказался идти со мной. Видел когда нибудь привидения, ну или призраков, как там у вас их называют? Ну вот, примерно таким ты и станешь. Скажу тебе честно, мало приятного в таких хождениях. Смерть — не конец. Стать Неучтенным — вот конец, причём страшный и мучительный. Я тебя долго уговаривать не буду. Ты тут посиди, или как ты там расположился? В общем, подумай. Я пока прогуляюсь, нравится мне тут, красиво! — Незнакомец встал и отойдя метров на пятьдесят, сел на снег и продолжил любоваться земной природой.

«Больной какой то! Откуда он вообще тут взялся? Расхаживает по горам чуть ли не в смокинге, со свадьбы что ли сбежал или из психушки! Блин, а что если правда все это? Вдруг я на самом деле умер? Да ну, бред какой. А вот если все так и есть? Перспектива не радует… О! Скажу ему, что я согласен, он меня откопает и все, пойду греться в джакузи. Тьфу ты! Давно надо было ему так и сказать. Он же дурачок, ему надо поддакивать.»

— Эй, Проводник! Давай откапывай, я согласен! Пойдём, покажешь свою эту станцию! У вас там водка хоть есть?

Мужчина встал, молча подошёл к Максиму, присел на колено и запустил руку в снег за его спиной. Через секунду он вытащил на поверхность руку Максима. Крепко ухватившись за неё, Проводник, уперевшись ногами стал вытягивать остальное тело.

— Ни фига себе ты монстр! — Максим с удивлением смотрел, как сантиметр за сантиметром он выходит из объятий снежной ловушки.

— Гидрокарбонат натрия внутривенно…

— Что ты сказал? — Максим посмотрел на мужчину.

— Ничего я не говорил. Не упирайся.

— Перитонеальный лаваж. Готовьте оборудование.

— Блин, да с кем ты разговариваешь? — Максим уже по пояс был освобожден.

Проводник замер, прислушиваясь. Затем отпустил руку и взглянул в лицо Максима.

— До встречи, Макс! Мы ещё увидимся, надеюсь, не скоро. И это… К матери заедь все таки, договорились? — Проводник улыбнулся какой то печальной улыбкой и, развернувшись, неспеша зашагал прочь.

— Стой! Куда ты! Да что ж ты за человек такой? У меня ж ноги ещё под снегом! — закричал Максим.

Проводник обернулся.

— Самое главное — чтобы сердце не под снегом было! Удачи тебе, везунчик!

В глазах поплыли разноцветные пятна, Максим открыл глаза.

— Ещё одно одеяло, и подготовьте к ингаляции. Нормально, жить будет. Счастливчик, едри его в калошу! Всю ночь там провалялся, откопался до пояса, потом все, обрубило. Чуть чуть силенок не хватило. Ступни отморожены, скорее всего под ампутацию. Да пусть спасибо скажет, что вообще живой остался. Эмчеэсовцы говорили, что он даже в сознании был, представляешь?! Какого то проводника звал. Ну а что такого? После таких приключений ещё не такие глюки бывают.

Слабость накатила новой волной, в голове помутилось и Максим снова потерял сознание.

Реинкарнация

-…А хочешь, человеком будешь?

— Человеком?.. — оно задумалось, — сначала я был камнем, человек пришёл и распилил меня, чтобы построить себе жилище, затем я был деревом, он пришёл и убил меня острым оружием, а затем сжег в огне, потом я был рыбой, он обманом поймал меня и съел. В следующий раз… Не помню уже… А! После этого я был носорогом и он убил меня ради забавы, даже когда я стал озером, он пришёл и отравил меня. Что потом было?.. Я был жуком и он проткнул меня острой иглой. Я умирал очень долго. Затем я стал цветком и жил в его доме, но он забыл обо мне и я умер без воды. Даже когда я был котом, маленький человек задушил меня веревкой. Когда я стал муравьем, он заживо сжег меня круглой стекляшкой… Отец! Ты же говорил нам, что мы должны любить Человека? Почему он такой жестокий? За что он так издевается над нами?

— Дитя моё, это твое последнее воплощение в этом мире. После ты пойдешь дальше. Если ты хочешь узнать ответы на свои вопросы, ты знаешь, что нужно сделать.

— Но я ведь ничего не вспомню там, на Земле? Ничего из моих прошлых жизней?

— Нет.

— И, возможно, я стану таким же, как и те, кто убивал меня?

— Возможно.

— Хм… Хорошо. Тогда я стану…

-… Подсудимый, вам понятен приговор?

— Да, понятен.

— Обжаловать его вы можете в установленные сроки. Но… Скажу вам честно, за убийство сорока человек, вы все равно будете расстреляны, несмотря на все ваши апелляции. И ещё… Я так и не понял вашего мотива. Вы же не сумасшедший, судебная экспертиза это признала, скажите, зачем вы их убивали?

Человек ухмыльнулся.

— Не знаю. Мне кажется, я кое что вспомнил…

Откровение. Полжизни.

Он видел этот сон, наверное, уже сотню раз. Он снова шел мимо этой заброшенной часовни, небо опять хмурилось, ветер бил порывами прямо в лицо, лес вокруг поляны темнел и, как-будто пытался приблизиться, протягивая к нему костлявые ломаные руки.

— Я здесь, выходи! — сказал он.

Существо не заставило долго себя ждать. Длинные паучьи лапы осторожно показались из-за стены полуразрушенной пристройки. Аккуратно ощупывая землю, оно приближалось к нему. На секунду показалось, что в этот раз оно то ли напугано чем-то, то ли слегка растеряно. Каждый следующий шаг длился на мгновение медленнее, чем раньше.

Молодой человек сразу это заметил, но решил, что будет вести себя также, как обычно. Расстегнув пуговицу на рукаве, он закатал его до локтя и присел на траву. Существо остановилось в двух шагах и замерло.

— Что встал? Давай, приступай! — парень протянул оголенную руку.

Существо не шелохнулось, только мощные муравьиные челюсти клацнули друг об друга.

— На! Пей! — парень откатил рукав выше локтя. — Давай побыстрее!

Никакой реакции не последовало. Оно стояло, слегка покачиваясь на тонких лапах под порывами ветра. Парень смотрел на создание с удивлением.

— Ну хочешь, я помогу тебе? — он поднял с земли острый камешек и, слегка помешкав, резко провел им по руке. Красная жидкость медленной тягучей струей поползла к ладони. Молодой человек вытянул руку и немного придвинулся к существу.

Оно слегка наклонило набок свою осиную голову и уставилось на него своим равнодушным взглядом насекомого. Парень опустил руку и посмотрел на существо. Раньше оно без лишних прелюдий накидывалось на него, прогрызало вену на руке и пило кровь до тех пор, пока из-за стены не раздавался этот страшный голос. Тогда оно, как таракан на кухне, которого застали врасплох, включив свет, мгновенно убегало, быстро перебирая лапами, и он просыпался. В этот раз что-то изменилось.

Парень медленно встал на ноги и сделал шаг назад. Существо не двинулось. Тогда он маленькими шагами стал обходить его сбоку, приближаясь к стене. Тварь, как богомол, также медленно поворачивало голову, не выпуская его из зоны своей видимости. Приблизившись к углу строения вплотную, молодой человек на секунду отвернулся от существа, но тут же резко обернулся. Ничего не изменилось, оно сидело на том же месте без движения. Немного поколебавшись, молодой человек шагнул за угол.

Она стояла прямо перед ним. Это ее голос каждый раз пугал существо. Парень не испытывал страха. Равнодушие ко всему миру охватило его, больше никаких чувств не было.

— Почему он не пил сегодня? — спросил он.

Она была на две головы выше его. Непропорционально длинные руки висели как плети почти до колен, слегка сгорбившись, она стояла абсолютно неподвижно. В глубине черного капюшона невозможно было рассмотреть ни одной черты лица.

— Когда это все закончится? Когда? Я так больше не могу! Перестаньте меня мучить!.. Пожалуйста.. — молодой человек сполз по стене на землю и закрыл глаза руками, — Что ты молчишь? Скажи мне, что все это значит? Вы с ума меня свести хотите?! Я не понимаю ничего! Я не понимаю!!!

Парень перешел на крик. Она не двигалась.

— А может я уже.. того?! а? не молчи! не молчи, гадина! чего тебе от меня нужно?

— Закрой свой рот и слушай меня, — она как будто стала даже немного выше, — как ты можешь быть настолько глупым? Я являюсь тебе в одном и том же сне уже десятки раз, а ты не делаешь никаких выводов. Хорошо, я объясню тебе, что все это значит.

Она немного помолчала и продолжила:

— Тебе 26 лет, и, поверь мне, почти половину своей жизни ты уже прожил. Половину жизни! Ты понимаешь это? Что ты делал все это время? Я уже не говорю о том, КАК ты жил, я спрашиваю у тебя — ты ВООБЩЕ жил? От тебя было бы гораздо больше пользы, если бы ты сдался на органы. Я следила за тобой последний год — у меня не было никаких оснований для продления контракта с тобой. Я не буду объяснять тебе очевидных вещей о том, что каждое действие должно преследовать определенную цель. Твоя жизнь бесцельна. И не смеши меня своими заслугами! Ты перевел бабушку через дорогу, ты спас котенка или подал нищему? — она засмеялась, — в чем твоя уникальность? Если бы не было тебя, на твоем месте был бы кто то другой, который справился с этим не хуже тебя. В чем ты лучше других? Ты заменим! Абсолютно и во всем! Ты не нужен этому миру.

Парень скорчился на траве и с ужасом поднял на нее взгляд.

— Ты… ты за мной пришла? Это конец?

— Даже сейчас, когда я стою перед тобой, ты цепляешься за свое никчемное существование! Ты даже не в состоянии понять элементарных вещей. Ты не пытаешься даже их понять. Ты не задаешь мне вопросов, ты боишься! Ты трясешься в страхе! Ты — ничтожество!

Молодой человек опустил голову.

— Кто это существо? Что это все значило? — уже с равнодушием спросил он.

— Ты не узнал? — она засмеялась, — Это был ты! Язык метафор для тебя тоже слишком сложен. Ты — паразит, который берет чужое добро, ничего не отдавая взамен. Это был твой образ, так ты выглядишь на самом деле. Ты ему даже не сопротивлялся, ты давал ему свою кровь добровольно, потому что так было всегда.

Она выпрямилась и, вздохнув, продолжила:

— Ты стал неинтересен даже для меня! Ты мне не нужен! Продолжай существовать. Я бы закончила контракт, но там за тебя просили. — с этими словами она развернулась и, не спеша пошла в сторону леса.

Парень открыл глаза. Из руки продолжала сочиться кровь.

«Приснится же такая чушь, аж руку себе рассчесал» — подумал он.

— Знаешь что он сейчас сделает? — спросила она у существа. Оно повернуло голову в ее сторону,- он просто полезет в сонник и ничего не поймет.

Существо клацнуло челюстями и замерло в ожидании.

Вечная любовь

Он обнял её и прикоснулся губами к её щеке.

— Ну что ты? Боишься что ли? Я с тобой, ничего страшного. Со мной можно не бояться, ты же знаешь!

— Знаю, поэтому я тебя и полюбила! — улыбнулась она.

— А я тебя тоже люблю! И никогда не оставлю, обещаю!

— И это знаю, дорогой мой!

— Все то ты знаешь…

Она нащупала его ладонь и крепко сжала в своей. Несколько минут они просто смотрели друг другу в глаза. Сколько в них было любви, сколько теплоты и счастья.. Весь окружающий мир как будто замер, наблюдая за ними. Солнечный луч, скользнув по шторам, притаился на их руках. Как будто само солнце остановилось, чтобы взглянуть на эту удивительную пару.

— Прощай, любимый!

— Нет, милая, я с тобой!

Так их и нашли. Старик, в парадном кителе, увешанном орденами, и старушка, в старой гимнастерке и пилоткой на седых волосах. Они держались за руки и смотрели невидящими глазами друг на друга.

Эту любовь не смогли разрушить ни свинцовые дожди, ни огненные смерчи, ни даже самый страшный её враг — время.

Они не боялись смерти. Они были с ней знакомы. Смерть боялась их, и пришла только тогда, когда они её позвали.

Два бойца.

Два победителя в Великой войне.

Два любящих человека.

Два сердца, остановившихся в одну секунду.

Русский Иван или Стереотипы

Иван проснулся раньше обычного. Медведь Федор уже не спал, а сидел в углу избы и бренчал на балалайке. Надев лапти, Иван пошёл в ванную.

— Ах вы ж сволочи капиталистические! Опять горячую водку отключили! — пробурчал он и стал умываться спиртом из самовара. Умывшись и позавтракав икрой, Иван протер звезду на ушанке и пошёл на работу.

Он работал на матрешечном заводе, а недавно устроился на полставки в русскую мафию. Друг Николай из КГБ звал его к себе, но Иван, пораскинув мозгами, решил, что хоть в мафии и нет соц пакета, платят там все таки больше. Пока взяли на испытательный срок, но один из работников через месяц должен будет уйти в декрет, и он надеялся, что именно его поставят на вакантное место на полный оклад.

С этими мыслями Иван шёл по тайге. Пару раз злые чеченцы обстреляли его с Кавказских гор, но Иван, ловко увернувшись от пуль, показал в их сторону здоровенный кукиш. Чеченцы удивились, сели на заниженную белую приору, и, по привычке высунув руки из окон, укатили восвояси.

Иван выдавил в рот походную водочную бутылку и, погрузившись в свои мысли, зашагал дальше. Два вопроса мучили его уже долгое время: «Что делать?» и «Кто виноват?». И если на второй вопрос ответ был очевиден — во всем были виноваты американцы. То на первый он никак не мог найти ответа. Уйдя полностью в себя, Иван чуть было не столкнулся с проезжавшим мимо велосипедистом-медведем. Покрыв друг друга трехэтажным матом и слегка поборовшись на руках, соперники разошлись по своим делам.

Иван вспомнил о Путине и на душе стало легко и приятно. Он даже попытался улыбнуться, но у него это снова не получилось. Из всех ему знакомых людей, улыбаться умел только Гришка Ковыряйло, но он был наполовину евреем, а наполовину заместителем начальника цеха по вкладыванию третьей матрёшки в четвертую. Иван слегка ему даже завидовал. Когда ему было весело он, щурил свои славянские глаза и поглаживал густую бороду. А вот улыбнуться никак не получалось.

Закурив беломорину, Иван снова подумал о том, что на дворе июль, а снега меньше не становится. Накануне приходили из ЖЭКа на плановый осмотр реактора, сказали, что урановых стержней в этом году придётся нарубить самому. Сергей Сидоров, начальник рудника на соседней улице, пообещал подогнать пару повозок взамен на двадцать автоматов АК. Придётся опять выплавлять их из метеорита, упавшего неподалёку ещё в мае.

Поклонившись памятнику Ленина, Иван, насвистывая Калинку-Малинку, решил станцевать вприсядку. Такое часто с ним бывало, просто русская душа развернулась и так захотелось справедливости… Хоть волком вой! Он обнял березку и заплакал. Где то вдалеке затянул песню гармонист, а Иван стоял и думал:

«Да пусть даже мы такие, пускай все о нас думают плохо и нет у нас друзей во всем мире. Пускай! Зато мы русские, и любим свою Матушку Россию так, как никто не любит во всем свете свою страну! И живём, может быть, не богато, зато душа у нас есть! Мы — Русские и с нами Бог! Суворов ещё сказал…»

Справедливая Несправедливость

— Вы хотите подать аппеляцию или просто пялитесь на меня? — девушка за столом скучающим взглядом уставилась на Федора.

— Дда… Тут такая проблемка получилась… В общем…

— Гражданин, вы или по делу говорите, или идите уже, куда там вас направили?! — взгляд девушки переставал быть скучающим, а переходил в следующую фазу негодования.

Федор собрался с мыслями и выпалил свою просьбу на одном выдохе.

— Дело в том, что я с моим другом одновременно сюда пришли, а нас отправляют в разные… места.

Интерес девушки к происходящему изначально был умножен на ноль, теперь же она смотрела на Федора, как на полиэтиленовый пакет.

— Вот бланк, заполните где-нибудь в сторонке, и принесете сюда. Только постарайтесь без ошибок. Проходите, не видите, за вами очередь?

Федор взял бумагу, вытащил из стакана, стоящего на столе, авторучку и отошёл от недружелюбного создания.

— Ну что там? Что сказала? — Михаил подпрыгивал на месте от нетерпения.

— Да что, как обычно. Держи, заполняй. — с этими словами Федор протянул своему другу канцелярской набор бюрократа. Ручку и форму для заполнения.

— Ну это… Как-то… А договориться не получилось?

— Вот иди и договорись! Что ты ей скажешь? Что у тебя жена и двое детей? Тут это не прокатит. Или шоколадку ей сунешь? — Федор задумался. — может к этим сразу подойти, напрямую попробовать?

Оба посмотрели в сторону «этих» и сразу передумали.

— Ладно, давай заполняй, может так получится…

Через несколько минут Михаил поднял голову и посмотрел на своего друга.

— Слышь, Федь! А в причине подачи заявления что писать?

— Не знаю, напиши, что не согласен с решением о распределении.

Несогласный снова склонился над бумагой.

— Миш, скажи мне честно, хотя бы сейчас. Это ты тогда меня с этими акциями подставил?

Рука Михаила, резво выписывающая причину подачи заявления, замерла в воздухе. Он отложил лист и встал в полный рост.

— Федь, ты… Ты извини меня, но, блин, да… Это я. Ну пойми меня, у меня тогда Света на пятом месяце была, и фирма наша только на ноги становилась… А тут эти.. Я ж не знал, откуда они. Угрожали, сволочи… Я за Светку боялся! Прости, Федь! — слова вырывались из Михаила неудержимым потоком. Федор опустил глаза и замер, складывая в голове недостающие детали пазла.

— То есть, ты меня, своего лучшего друга, сдал. — он пристально посмотрел в глаза Михаила. — я четыре с половиной года отсидел, от меня ушла жена, конфисковали квартиру, отвернулись все друзья… Это всё из-за того, что ты переживал за свою Светку? Из-за того, что ты трясся за свою задницу? Из-за этого ты подставил своего лучшего друга?

На Михаиле не было лица. Он пытался что-то возразить, но слова застревали в горле и, кроме утробного мычания, наружу ничего не выходило.

— Ну ты и сука, Миша! Я же тебе как брату доверял! А ты вот так вот со мной… Знаешь что? Да пошёл ты! Гнида ты! А я тут за тебя ещё прошу что-то…

С этими словами Федор развернулся и, не прощаясь, направился бодрой походкой прямо к «тем», на которых они с Михаилом с опаской поглядывали несколько минут назад.

— Добрый день! Ваш пропуск, пожалуйста. — огромный детина, ростом не меньше двух с половиной метров протянул руку, больше похожую на совковую лопату. Федор вложил в неё свернутый пополам лист бумаги и оглянулся на своего бывшего друга. Михаил стоял на том же месте, неестественно сжавшийся, сгорбленный и смотрел на него.

— Это ваш друг? Вместе прибыли? — спросил громила, просматривая пропуск.

— Бывший друг. А прибыли вместе, — ответил Федор.

— Причина отправки?

— Там же написано! Смерть, в результате автокатастрофы. Занесло машину, вылетели с моста.

Здоровяк обернулся к своему коллеге, ничем не уступающему ему в росте.

— Позови… — и сделал характерное движение бровями. Тот понял все с полуслова и неспешно направился куда-то в сторону.

— Что там? Проблемы какие? — Федор занервничал.

— Нет, все так, как должно быть, — слегка улыбнулся громила, — ожидайте.

Через минуту вернулся второй великан в сопровождении двух созданий. Издалека они ничем не отличались от людей, но с каждым их шагом, сердце Федора все глубже и глубже уходило в пятки. Он узнал их без лишних представлений. Вместо привычных глаз, в глазницах горели ярко красные сгустки материи, пальцы на руках были вдвое длиннее обычных, изо рта, то и дело вырывался раздвоенный язык, обнажая тонкие, как иглы, белые клыки.

За собой они вели бледного, как штукатурка, Михаила.

— Так! — здоровяк приосанился и достал из кармана блокнот. — статья… Не помнишь? — спросил он у своего коллеги. Тот молча покачал головой.

— Ладно, сам найду… А! Вот! — он зажал страницу пальцем и взглянул на Федора. — Киселев Федор Георгиевич, согласно статье 56 Кодекса о распределении, я отменяю действие вашего пропуска. Вы будете направлены в зону отрицательной энергии на срок, который установят лица, которым я полностью передаю право распоряжения вами по своему усмотрению. Можете уводить!

Два существа схватили за руки Федора и молча направились туда, откуда появились.

— Сука! Это ты опять меня подставил! Тварь! Даже здесь ты как был сволочью, так ты ей и остался!

— Как? Это я должен был туда направиться! — Михаил тряс своим пропуском перед лицом громилы. — Его за что? Он не при делах! Вы перепутали наверное что-то!

— Ох и не люблю я эти формальности, — проговорил здоровяк, пряча блокнот в карман. — Тебе этого передали уже? — обратился он к своему сослуживцу, не обращая внимания на крики Михаила. Тот так же молча кивнул.

— Теперь ты. Смирнов Михаил Васильевич… Слушай, эти ушли уже, поэтому я без официоза, нормальным языком тебе обьясню. Хорошо? — Михаил кивнул.

— Ты по распределению в Ад попал, сам знаешь из-за чего. Из-за того, что друга своего предал когда-то. Но есть три вещи, которые аннулируют некоторые из грехов. Первое — покаяние. Ты перед ним покаялся в своём поступке, причём искренне. Второе — прощение. Твой друг тебя не простил, поэтому отправился в Ад. Так что, добро пожаловать в Рай! Кстати, меня тоже Михаилом зовут. Тезка! — Архангел приоткрыл массивную дверь за спиной и, приглашающим жестом предложил войти.

— Но это несправедливо! Так не должно быть! Пусть меня возьмут вместо него! — Михаил попятился от двери.

— А! Третий пункт забыл! — Архангел почесал голову и, схватив Михаила за шею, мощным рывком отправил его в приоткрытый дверной проем, — третий пункт — это самопожертвование. Спасибо, что напомнил!

Он захлопнул дверь и переглянулся со вторым ангелом.

— Что ни говори, Гавриил, а не все ещё потеряно, как думаешь?

— Да уж… Пока грешники попадают в Рай, не переведутся святые на Земле…

Добро и Зло

Однажды Добро встретилось со Злом.

— Ну что? Всё ещё веришь в своих людишек? — усмехнулось Зло, — посмотри, что они делают! Они убивают своих братьев, они воруют у своих друзей, не помнят родства, играют в любовь, забывают…

— Остановись! — перебило его Добро, подкинув несколько веточек в огонь, — давай сегодня просто посидим у костра, поговорим, отдохнем, а?

— От кого я это слышу?! — Зло ухмыльнулось своей наглой улыбкой, но все же присело напротив, — ну скажи честно, сдаешься? Всё? Понял, наконец, что их уже не изменить? Со временем они становятся только злее, кровожаднее и равнодушнее! И это моя заслуга! Моя победа!

— Устал я что-то, — Добро подняло глаза на небо, — посмотри вокруг, красиво то как, правда? Звезды светят, небо чистое такое… Давно, наверное, не отдыхал?

Зло скривилось и оглянулось вокруг.

— Ты мне тут зубы не заговаривай! Красиво ему… Ты знаешь, скольких усилий мне стоило всего добиться? Все это я сделал сам, с нуля! Я работал…

— Да что ж ты такой нудный? У тебя, кроме как о работе, других тем нет, что ли? — Добро подвинулось поближе к огню и протянуло к нему руки.

— А о чем ещё нам с тобой разговаривать? — Зло почесало затылок, — я даже и не знаю…

— Да ни о чем! Просто посидим с тобой, поговорим. Только не о работе! Давай, а? Давно мечтал все бросить на денек, да вот так… Возле костерка… Это же хорошо! Сам посмотри!

Зло недоверчиво покосилось на него, но все же уселось поудобнее.

— Да как-то нам и разговаривать с тобой не о чем… Но отдохнуть нужно, ты прав! Сегодня столько дел было…

— Мы ж договорились! — Добро неодобрительно качнуло головой, — не о работе. А если не о чем, так мы можем и помолчать просто. А завтра на озеро на целый день. Ты как?

Зло задумалось на секунду.

— А давай! Мне уже спешить некуда! Все как нужно идёт! На озеро, так на озеро!

…

Зло проснулось и прищурилось от лучей утреннего солнца.

— Я уснул что-ли? Добро! Добро! Ты где? — оно резко подскочило и оглянулось по сторонам. Невдалеке виднелся силуэт, — ты чего там делаешь? Я спрашиваю — я уснул что-ли? Подойдя к сидящему, оно взглянуло ему в лицо и мгновенно побледнело.

— Хитрость! Ты что здесь делаешь? Где Добро?

— Ночью ещё ушло, — виновато опустила глаза Хитрость, — попросило тебя не будить, а посидеть с тобой, пока не проснешься… Вот я и сижу…

Зло опустились на землю и схватилось за голову.

— Ты совсем дурная? Ты почему меня не разбудила? Иди как ты… к Глупости! — Зло вскочило, махнуло рукой и бросилось бегом из леса.

…

Добро вбежало в Город. Лицо и руки были расцарапаны в кровь лесными кустарниками, дыхание сбилось. Добежав до главной площади, оно без сил упало на брусчатку.

— Я здесь, люди, я здесь! Я не смогу его дольше задерживать! Скоро оно проснется и побежит по моим следам! У вас очень мало времени!

И улыбнулись люди друг другу.

И забыли они о ревности и предательстве, о злобе и зависти, о равнодушии и отчаянии.

И вбежало Зло в Город, и увидело, что все придётся начинать сначала.

Но теперь сделать это будет гораздо сложнее.

Посмотрите вокруг! Быть может, Добро вбежало в Ваш Город?…

Она любила осень

Она любила осень. Любила сидеть у открытого окна и наблюдать, как тихие порывы ветра срывают желтую листву с деревьев, и они тихо падают на мокрый асфальт. Любила разглядывать облака и представлять, что это и не облака вовсе, а сказочные звери. А ещё она любила кофе. Чёрный кофе с корицей.

— «Скала», » Скала», приём. «Зверобой» на связи.

— «Зверобой». Я — » Скала».

— Наблюдаю противника. Девятиэтажка в двадцать седьмом квадрате.

— Сколько?

— Один.

— «Зверобой», действовать по ситуации. Как понял?

— Понял тебя, понял. По ситуации.

— Отбой.

Палец лег на спусковой крючок. Так… Раз, два… Замер. Выстрел. Валим, валим!

А вот это облако на медведя похоже. Она улыбнулась. В синих глазах отражалось такое же синее небо. А сейчас уже на котёнка. Больно. Больно в груди. Мам…

По полу растекалась красная жидкость, смешиваясь с недопитым кофе. Пахло корицей.

Она так и не дождалась осени. А ведь так её любила…

Всем погибшим в необъявленных войнах посвящается.

Как Петр Никифорович мир познавал

Петру Никифоровичу не спалось. Он вышел из дома, и неожиданно встретил Игната Николаевича. Неожиданно, в первую очередь, для второго, так как в это время он самозабвенно скручивал колёса с «Волги» Петра Никифоровича.

— Игнат Николаевич! Хочу отметить, что вы весьма не правы! — Петр был как всегда резок в высказываниях.

— А не пошёл бы ты на хрен? — добродушно осведомился Игнат, открутил очередной болт и положил его на мнение Петра.

Так Петр Никифорович узнал, что такое демократия.

Однажды Петр Никифорович застрял в лифте. И просидел там около трёх часов.

— Ну почему же так долго? — вполне справедливо спросил он у пьяного лифтера.

— А потому! — лаконично ответил он, — что я тут один, а вас до фига!

Так Петр Никифорович узнал о том, что он не одинок во Вселенной. А лифтер одинок.

Однажды Петр Никифорович весь день провёл в туалете.

Так он узнал, что не все йогурты одинаково полезны.

В один из дней, Петр Никифорович прогуливался по городу. И неожиданно провалился в открытый канализационный люк. И все бы ничего, но следом за ним, в этот же люк провалилась соседка по подьезду Любовь Семеновна.

Так Петр Никифорович узнал о том, что любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждешь.

Однажды Петр Никифорович весь день смотрел Дом-2.

В этот день он ничего не узнал.

Один раз Петр Никифорович разговаривал с человеком, а на самом деле думал о своём.

— О чем вы сейчас думаете? — спросил человек.

— О своём, — честно ответил он.

— Ну и идиот же вы! — заметил человек.

Так Петр Никифорович узнал, что правда не всегда бывает полезной.

Однажды Петр Никифорович встретил на улице своего знакомого.

— Здравствуй, Валера! — улыбнулся он.

— Здравствуй, незнакомый мне человек, — ответил ему Валера, и пошёл по своим делам.

Так Петр Никифорович узнал, что Валерий не собирается отдавать долг.

Однажды Петр Никифорович отправил посылку почтой России.

Так он познал бесконечность.

Один раз Петр Никифорович пришел на работу раньше обычного.

Так он узнал, что руководитель отдела — Федор Иванович Обычный, приходит на работу в 7:30.

Однажды Петр Никифорович украл из библиотеки книгу. Книга оказалась не очень интересной, и он, со свойственной ему честностью, решил вернуть её на место. А украсть другую. Но библиотекарша Людмила Васильевна уличила его в краже, и от всей души огрела Петра Никифоровича по голове хрестоматией за 10 класс общеобразовательной школы.

Так Петр Никифорович узнал, что искусство требует жертв.

Однажды Петр Никифорович заблудился в лесу. Он весь день просидел на пеньке, в ожидании спасателей.

Так он узнал, что никому на хрен не нужен. Встал и, расстроенный, пошёл домой.

Один раз Петру Никифоровичу позвонили и сказали, что если он не подпишет указ о выделении из муниципального бюджета двух миллиардов рублей, его пристрелят как бешеную собаку.

Так Петр Никифорович узнал, что его номер телефона отличается от номера мэра города всего на одну цифру.

Как-то раз Петра Никифоровича сбила машина. Не насмерть, но все же ему было достаточно обидно. После этого казуса, его ударило электрическим током, когда он захотел починить розетку. В завершение всего, он постирал в стиральной машинке свой паспорт. А потом он нашёл на улице юбилейную десятирублевку с изображением Юрия Гагарина.

Так Петр Никифорович узнал о том, что нет худа без добра.

Однажды Петр Никифорович посмотрел Евровидение.

Так он вспомнил, что именно съел сегодня на завтрак.

Один раз ночью, Петр Никифорович увидел Домового. Тот что-то записывал в тетрадь.

Так Петр Никифорович узнал о том, что скоро выйдет одиннадцатая часть дневников.

Обычный случай в офисе

Он вскочил из-за стола и выбежал в приемную.

— Анна! Это что такое? Десять миллиардов входящих? У меня в контактах всего семь с небольшим миллиардов адресатов. Откуда ещё три?

— Гражданин начальник, входящих было ещё больше, дело в том, что я удалила однотипные письма. Осталось десять.

— Сколько раз я просил не называть меня гражданином начальником? Что за… Мне не нравится такое обращение!

— Но вы же до сих пор так и не определились со своими именем! И, кстати, я тоже никакая не Анна!

— Ну да, до имени пока руки не доходят, — смутился он, — а вас я же должен как то называть? Секретарша не очень подходит. Может, помощница? Как вам? И вообще, мне нравится Анна, значит вы — Анна! Примите, пожалуйста, это как истину!

Он походил по кабинету и снова подошёл к её столу.

— И что мы со всем этим будем делать? Раньше, я кое-как успевал рассмотреть за день четыре, максимум пять миллиардов. Я просто не успею! У меня не останется времени на другие дела!

Анна пожала плечами и уставилась в монитор.

— Благодарности и отзывы тоже в этих письмах, или ты их уже скинула в другую папку?

— Вы же знаете, что я давно уже настроила почту, чтобы такого рода письма попадали в спам.

— То есть, там остались только просьбы и предложения, да? — Анна молча кивнула.

Он схватился за голову и присел в кресло.

— Нет, я определённо не успею… Ладно, пригласи ко мне этого… Я у себя подожду, — с этими словами, он зашёл в свой кабинет.

Дверь открылась без стука.

— Привет! Что случилось? Горишь на работе? — вошедший ухмыльнулся своей безобразной улыбкой.

— Горишь ты, а я — работаю. Садись, помощь нужна, — он кивнул на соседний стол, — ноутбук взял?

— Взял.

— Логин знаешь, пароль: «goodday777». У тебя сколько сегодня?

— Да так… — гость махнул рукой, — мелочевка, в основном — упоминания.

— Понятно. Значит, делаем так. Мои четные, твои — нечетные. Только без фанатизма, договорились?

— Ну ты же меня знаешь… — протянул гость.

— Да в том то и дело, что знаю, — недоверчиво покосился на него хозяин кабинета, — если бы была возможность доступа у кого-нибудь другого, я бы к тебе в последнюю очередь обратился! И не радуйся так, я завтра пароль поменяю!

— Очень нужны мне твои пароли! — гость покачал головой, — ты же лучше меня понимаешь, что они сами, своими обращениями к тебе, вяжут тебя по рукам и ногам. Сколько ты времени убиваешь на эти письма? Хотя… мне это только на руку, спасибо, что пригласил!

— Я им обещал, поэтому должен рассматривать всё, что мне приходит! А тебя я позвал, только потому, что не успеваю. Они, действительно, в последнее время все свои проблемы на меня валят. И вообще, давай не умничай! Поехали.

Дьявол кивнул, склонился над ноутбуком и открыл первое письмо.

«Господи! Останови эту войну! Я прошу тебя!»

Так… Удалить…

В начале было слово

В начале было слово, после появился он. И видел он рассвет мира, и закат эпохи ящеров. Наблюдал как люди добывали огонь и жались друг к другу в сумраке пещер. Он смотрел на воздвижение пирамид и царство фараона. Он рассматривал труды Да Винчи, когда тот работал над ними. Видел рассвет и закат Атиллы, пил воду из Рубикона, когда через него проходили легионеры Цезаря. Он помнил, как русские воины прибивали щит на ворота Царьграда. Он любовался красотой Софийского собора, сразу после его постройки. Он шёл вместе с Наполеоном по Европе до самой Москвы и обратно вместе с Кутузовым. Он видел подъём Советского союза и его крах. Он видел все. Он ведал все. Он помнил все. Но никто его не видел, не знал и даже не догадывался о его существовании.

Он застегнул куртку от пронизывающего ветра и облокотился на спинку скамейки. «Я был великим, а стал посмешищем» — подумал он. «Я мог целую вечность наблюдать за жизнью этого прекрасного большого мира, и жить в своём маленьком мире со своими радостями и печалями.. Я был беззаботно счастлив, пока не случилось это страшное событие»

Мысли его все чаще и чаще уносились в тот день, когда он перестал быть Всем для себя, и стал Всем для других, но своё Я он потерял безвозвратно. «Время — жестокая вещь.. Оно дало мне вечность, но в один миг отобрало покой.» — он снова тряхнул головой, пытаясь отогнать эти мысли, которые приносили ему столько страданий..

Он встал и пошёл по тротуару. Бесцельно, ведь теперь он никуда не стремился как раньше. Теперь все знали, что там где происходит историческое событие, там будет он. Люди не искали сенсаций, люди искали его, потому что знали, что где он, там мир становится другим. Вот и сейчас, обернувшись, он увидел толпу, следовавшую за ним по пятам. Он не кричал на них как раньше, не пытался скрыться ото всех.. Нет. Он устал. Он хотел покоя. Но ему его не дадут. Он знал и это. За все нужно расплачиваться рано или поздно. Его время пришло..

«Я стал смешон, я перестал быть собой.. Как можно было так тупо спалиться во Фрязино?»

Белые штаны мелькнули за поворотом и скрылись в наступающих на город сумерках..

Зачистка

Сергей выглянул из-за развороченной снарядом стены, и быстро заскочил обратно. Пока есть время, можно перезарядиться. Он сел на землю и, обшарив лежащий труп, вытащил из разгрузки два магазина, набитых патронами.

— Извини, дружок, но мне они сейчас нужнее, — вполголоса проговорил он и посмотрел в лицо убитого.

«Что за война такая? Вот лежит парень, такой же как я. Рядом встанет — не отличить. Светловолосый, голубоглазый… Раньше хоть по таким признакам различались. Чёрный, бородатый — значит, скорее всего, враг. А сейчас что? Вот, даже крестик на шее висит…»

Сергей вздохнул и закрыл глаза солдата своей рукой.

— Где же этот сучонок?..

Уже два дня подряд отряд Сергея терял своих бойцов от рук неуловимого снайпера. Ни засады, ни растяжки не помогали его обезвредить. В конце концов было принято решение бить наверняка. Сергей, как командир отряда, сам вызвался сыграть роль мишени. Он прекрасно понимал, что эта роль может стать последней в его жизни, но отправляя матерям цинковые гробы с молодыми пацанами, он уже не мог сдерживать слез. А потом и они исчезли. В груди ничего не осталось. Не было даже ненависти к противнику, война размолола его сердце в пыль, которая оседала где-то внутри грязными комками. И он понимал, что отмыться от неё уже вряд ли получится. Эмоции превращались в четкие задачи. Есть снайпер, нужно его уничтожить. Всё.

Сергей резко выдохнул, и рывком бросился к дыре в здании на противоположной стороне улицы. Почти рыбкой запрыгнув в неё, он замер, прислушиваясь.

«Что же он? Поближе что-ли подпускает? Если он меня увидел, то сейчас эта дыра в прицеле. Только я высунусь, он меня и щелкнет.»

Глаза Сергея уже привыкли к темноте, он оглянулся в поисках другого выхода. Чуть правее, за горой кирпичных обломков, он заметил ещё одно отверстие в стене. Пригнувшись, он перебрался через завал и, присмотрев конечную точку следующего броска, прыгнул в пролом. Пуля чиркнула по железному прикладу автомата, чуть не выбив его из рук. На ходу определив предположительное место выстрела, Сергей запрыгнул в окно многоэтажки. Ещё не успев остановиться после прыжка, он уже отдавал команду в динамик выхваченной из разгрузки рации:

— Кедр, Кедр! Мотылёк на связи. Засёк? Офисное здание!

— Засёк, Мотылёк, передаю координаты. Отбой.

Сергей облокотился о стену и, привычным движением потянулся к карману с сигаретами. Очень хотелось закурить. Похлопав по пустому карману, он негромко выругался. Сигареты на боевом выходе — первый признак суицидника. Присев на корточки, Сергей вытер со лба липкий пот, и вспомнил, как они с младшим братом, в детстве прятались за гаражами и первый раз в жизни втягивали в себя едкий табачный дым. Кашляли как старики, но тогда они казались себе такими взрослыми… Сергей улыбнулся. Где ж сейчас мой братик? Давно уже не созванивались. Да как тут созвонишься? Война идёт. Не до этого.

Первый взрыв вырвал его из воспоминаний. Сергей вскочил и отбежал от окна в противоположный конец помещения.

— Ну вот и отстрелялся ты, стрелок Ворошиловский…

Артиллерийский обстрел длился не больше минуты. Сергей выждал ещё некоторое время и осторожно выглянул из окна. Пыль ещё не осела. Офисное здание, из которого работал снайпер, невозможно было разглядеть. На этом задача Сергея заканчивалась. После уничтожения, он должен был скрытно отойти и вернуться на свои позиции. Так бы он и сделал, но что-то ему подсказывало, что дело выполнено не до конца. Немного поколебавшись, он рванул к разрушенному зданию.

Сергей прекрасно знал о том, что иногда снайперы работают с группой прикрытия, но даже это почему-то его не остановило. Добежав до здания, Сергей замер, прислушиваясь. Тишина. Только потрескивали горящие остатки облицовки. Сооружение не было разрушено полностью. Уцелела даже лестница, ведущая на верхние этажи. Заходить внутрь было очень опасно. Неизвестно, задели ли снаряды несущие конструкции. Если да, то оно могло обрушиться в любой момент, похоронив под собой Сергея. Но что-то не давало ему покоя. Переставив оружие на автоматический режим стрельбы, он стал подниматься по лестнице.

Вообще было непонятно, почему снайпер в этот раз выбрал это здание для своей огневой позиции. Три этажа. Тонкие стены… Может быть он на это и расчитывал, зная, что за ним ведётся охота? Может он подумал, что в этом месте его уж точно не будут искать? Достаточно одного выстрела и нужно менять позицию. Но почему он выбрал это место первым? Непонятно.

Сергей осторожно, шаг за шагом наступал на ступени. Поднявшись на второй этаж, он краем глаза увидел, даже, скорее почувствовал, движение справа. Тело сработало рефлекторно. Вскинув автомат, Сергей уже практически нажал на спусковой крючок, но палец замер. В углу комнаты, под кучей обломков лежал человек. Да и человеком его уже было сложно назвать. Сплошное кровавое месиво. Но оно шевелилось.

Сергей в два шага преодолел расстояние между ними. Дуло автомата было направлено на человека.

— Ну что, стрелок, допрыгался ты! Моих пятерых положил. А сейчас сам подыхаешь. Только ты будешь долго умирать. Я тебе помогать не буду. Будет время у тебя подумать о своей хреновой жизни.

Человек пошевелился и слегка приподнял голову, посмотрев на Сергея.

— Ты… — прохрипел он. Глаза его расширились, было видно, что он пытается что-то сказать, но каждый звук давался ему с большим трудом.

Сергей понимал, что сейчас должен уйти, но вместо этого, он наклонился над человеком. Его лицо было измазано кровью, на которую уже налипла оседающая пыль. Человек смотрел на него огромными, расширенными глазами. Пару секунд Сергей вглядывался в его лицо, а потом время вокруг остановилось.

— Братишка… Братик… Ну зачем же ты так?..

Бойцы отряда Сергея увидели его издалека.

Он медленно шёл, аккуратно переступая с ноги на ногу.

Автомат болтался на плече.

На руках он нес человека с оторванными ногами и без руки.

Сергей нес своего убитого брата…

Неспокойные соседи

Я слышу эту ругань из-за стены, практически каждый день. Не дают даже поспать. Они думают, что я ничего не слышу, а на самом деле, стенка у нас тонкая. Вчера кричали из-за какой-то машины. Она, кажется, её сломала, а он в который раз пообещал её бросить и уехать. Снова плач, слёзы… Уже привык. Помню, как поначалу, когда я здесь только поселился, слышал, что они вообще хотели меня убить. Чем-то я их очень раздражал, наверное. Думаю, что шутили. Как можно человека убить, даже если он им не нравится? Но потом ничего… Успокоились, но между собой не перестали гавкаться.

Я то тихий, спокойный, в их дела не лезу особо… А он недавно ещё и пить начал. То песни орет, то к ней пристает. Один раз ударил даже. А мне что делать? Сижу вот, слушаю все это. Но мне кажется, они все равно любят друг друга. Если бы не любили, разбежались бы уже давно. А они живут. Надеюсь, что успокоятся все-таки когда-нибудь. Думаю, приду как-нибудь к ним, скажу: «Ну что вы ссоритесь то? Хватит уже!». Они посмотрят так друг на друга и скажут: «А и правда! Что это мы?». И заживут счастливо.

А вообще, я тут по распределению оказался. Особого выбора не было. Ну, так, значит так… Ничего не поделаешь. Недавно гости к ним какие-то приезжали, слышал, спрашивали что-то обо мне. А им то дело какое? Все им нужно… Потом уехали, эти двое давай снова ругань поднимать! Как то не так он на какую-то Машку смотрел. Вот нашли из-за чего орать!..

Я их, честно говоря, и не видел ни разу. Только слышу. Но мне и этого хватает. Могут и ночью начать отношения выяснять. Вот это, вообще, хуже всего. Не сплю, слушаю. А здоровье — оно же не железное. Голова как начнёт болеть… А я то молодой ещё. С чего бы ей болеть? Все из-за нервов. В общем, не дают они мне покоя… А так хочется, чтоб все спокойно было! Сил уже нет.

Сегодня к ней врачи приезжали. Сказали, что ей нельзя так нервничать, потому что может случиться самое плохое. Интересно, а что это — самое плохое? Они уехали, а она давай снова рыдать… Да так жалостливо… Аж у меня мурашки по коже.

Но я думаю, что все наладится. Все хорошо будет! Я их все равно люблю!

Они же мои родители, а мне скоро уже рождаться…

Цвета Жизни

— Говори, не молчи!

— Солнце… Совсем оно не желтое. Оно белое, правда?

— Не, это облако белое, а солнце желтое.

— А вот радость, она какая? Наверное, оранжевая. Вы как думаете?

— Радость, радость… Я думаю, что тоже жёлтая.

— А тоска — серая. Боль — яркая такая… Наверное, коричневая, да?

— Да, да. Коричневая, только не яркая. Говори, говори. Не замолкай.

— Страх — тягучий такой. Как нефть. Чёрный страх. Сон тоже тягучий… Медленный..

— Глаза открой! Открой и не закрывай! А то буду тебя по морде бить. Понял? Ты художник что-ли?

— Не. Учусь только… Учился. Второй курс училища закончил. А вот правда какого цвета?

— Правда… Может белая?

— Может и белая. Кто её знает?! Её ж не видел тут никто. А я… А я все время думал, что война, что она черно-белая. Представляете? Черно-белая. Фильмы смотрел старые и думал, что там, где воюют, там все черно-белым становится само. А там, где мир, там цветное все. А она не черно-белая, слышите? Она черно-красная. Чёрная и красная… Война… Чёрная и крас…

— Глаза открой! Открой глаза, я сказал! Стимуляторы есть у кого? Коли! Открой глаза, пацан! Открой! Пульс… Сейчас мы тебя вытащим, сейчас… Глаза открой!!!

Врач вышел из палатки и достал сигарету. Проходивший мимо заместитель командира отряда остановился и, порывшись в кармане, достал оттуда зажигалку.

— Закат сегодня прям необычный! Вон небо какое красное. Говорят — к погоде хорошей. Или наоборот? Не знаете, Иван Федорович?

— Серебристое… — задумчиво прошептал врач.

— Что? Серебристое?

— Горе, Паша, серебристое. Материнское горе — оно серебристое… Цинковое…