Рассказы

Новая религия

— Ну и почему вы считаете, что я должен обратиться в вашу веру?

— Как же вы не понимаете? Это новая мировая религия! Скоро она останется одна! Куда вы тогда побежите?

— Хорошо, допустим. Когда человеку плохо — он идёт в храм. Куда он пойдёт в вашем случае?

— Ему не будет плохо! Если он будет с нами, ему будет хорошо всегда! Наш храм — вокруг нас, у каждого из нас. Дома, на работе, в гостях… Везде! Только вот хочу вас предупредить. Если вы не поддержите наши догмы, вас сгнобят ваши же друзья! Мы учились на ошибках ислама и христианства. Наша вера — не на крови, люди принимают её самостоятельно. А если не принимают, то становятся изгоями в глазах своего окружения! Вот и всё.

— А как же право на выбор религии? Ведь у нас светское государство?!

— Абсолютно верно! Но разве кто-то запрещает в нашем государстве быть лучше других?

— То есть, вы хотите сказать, что ставите себя выше всех?

— Да, и мы этого не стесняемся. Разве вам не надоело подставлять другую щеку, если ударили по одной? Или слушать заповеди каких-то стариков в чалмах? Это прошлый век! Мы — лучшие представители человечества, и с каждым днём нас становится больше! Человек достоин того, чтобы быть лучшим!

— Но я слышал, чтобы стать одним из вас… для этого нужно много денег..

— Поверьте, не так уж и много! Тем более кредитная система нашей страны неплохо развита! Плюс — для вас это станет отличной мотивацией к стремлению подняться по карьерной лестнице.

— Но я и так уже замотивирован по самое не могу! У меня трое детей, а жена сидит с ними дома.

— О! Дети! Они поддерживают наши взгляды ещё более охотно, чем взрослые! Поверьте, когда они вырастут, они поблагодарят вас за то, что вы выбрали свой путь вместе с нами!

— Да?… — молодой человек задумался и потёр подбородок.

— Не обижайтесь, но я скажу вам правду. Сейчас вы — никто! И звать вас — никак. Хотите прожить так всю жизнь? Пожалуйста! Только ваша жена уйдёт от вас к другому, к нашему человеку, дети будут стесняться вас, а в конце концов забудут о вашем существовании. В старости вы останетесь один на один с собой и вашими консервативными взглядами. Вы станете неинтересны никому!

— Но… А как же… Ведь я хороший отец, заботливый супруг…

— Да бросьте вы! Кому это сейчас нужно? Нашли чем похвастаться! Вот и сидите дома перед зеркалом и рассказывайте себе, какой вы хороший! Кто это оценит? Мир меняется в лучшую сторону! Сейчас такие как вы не интересуют никого! Уж поверьте мне!

— Наверное вы правы…

— Конечно правы! Вы ещё сомневаетесь? Ну так что? Вы сделали свой выбор?

— Да. Я тоже хочу быть лучшим!

— С вас 40 000 рублей.

Молодой человек передал деньги и взял в руки икону. На ней было изображено яблоко, надкусанное кем-то с одной из сторон.

«Наверное, сам Бог надкусил это яблоко!» — подумал он и вышел из торгового центра другим человеком. Адептом новой мировой религии, под названием — Мода.

P.S.

Три признака религии:

1. Вера в сверхъестественное.

Ведь именно лабутены делают вас самой неотразимой женщиной на земле.

А автомобиль S-класса превращает вас в альфа-самца.

2. Организованное поклонение высшим силам.

iPhone 6 ждали с ещё большим нетерпением, чем второй приход Иисуса.

3. Стремление согласовать жизнь с требованиями Бога.

Бог требует выглядеть модно! Бог говорит, какой цвет в этом сезоне в тренде!

Но не забывайте о том, кто носит Прада…

Расставание

— Ты очень странный в последнее время, мы стали реже видеться. Что случилось?

— Ничего.

— Но я же чувствую, твоё отношение ко мне изменилось.

— Ничего не изменилось, просто нам нужно иногда отдыхать друг от друга.

— Раньше ты так не говорил, мы проводили вместе дни напролет, и ты был рад этому.

— Ты знаешь… Дело в том, что наши отношения, как бы так сказать, ни к чему не приводят. У нас ничего не получится. Так будет лучше для меня.

— А обо мне ты подумал? Как буду я без тебя? Ты — эгоист! Неужели я для тебя ничего не значу?

— На самом деле, ты очень много для меня значишь. Слишком много, понимаешь? Я стал жить не своей жизнью. Я проживаю твою жизнь. Мне это очень не нравится.

— Тогда в чем проблема? Это же так хорошо!

— Я не люблю тебя, вот в чем. И никогда не любил.

— Как? Не может быть! Мы же столько лет вместе, я помогала, когда тебе было плохо, я радовалась вместе с тобой твоим победам… Вот она, твоя благодарность за все это!? Ты просто сволочь!

— Да, это так, но…

— Какое «но»? О чем ты говоришь, вообще? Я отдавалась тебе полностью, без остатка, какой же ты…

— Я знаю это и ценю, но больше не могу так жить. Это тяжело, нам нужно расстаться. Раз и навсегда. У тебя много поклонников, ты найдёшь себе кого-нибудь получше. А я… Я переживу. Постараюсь пережить это расставание.

— Ты все равно не сможешь без меня. Ты вернешься! Тебе будет плохо и ты приползешь ко мне, понял? Вот увидишь, приползешь!

— Нет, после этих слов, я не хочу тебя видеть. Прощай!

— Хм.. Скорее, до встречи.

— Привет!

— Привет, я бросил её!

— Поздравляю, но уже слишком поздно…

— Что ты имеешь ввиду? Что значит поздно?

— Просто поздно. Мне стыдно быть с тобой. Наши дети видели вас вместе. Мне стыдно смотреть им в глаза. Я устала придумывать для них истории, пытаясь тебя оправдать. Я не хочу больше такой жизни. Мы уезжаем, а ты… Ты оставайся с ней.

— Но я бросил её! Мы расстались уже навсегда! Почему ты мне не веришь? Почему?

— Потому что я слышала это уже много раз. Все твои обещания, все твои клятвы — пустой звук. Всё. Это решение окончательное и я не хочу тебя видеть. Прощай!

Он сидел в пустой квартире, тупо глядя на стену. Жена подала на развод и уехала с детьми в другой город. Переживания по этому поводу привели к тому, что его уволили с работы. Друзья практически отвернулись от него. Жизнь потеряла смысл. Надев куртку, он спустился в магазин.

— Водка есть?

— Есть.

— Дайте одну.

Взяв в руки бутылку, он посмотрел на неё.

— Я же говорила, что ты вернёшься! Вот ты и пришёл. Ну ладно, пойдём к тебе, я пожалею тебя… Со мной ты забудешь обо всем. Пойдём… Теперь мы будем вместе до самой смерти. Я тебя не брошу…

Жестокие Игры

— У тебя какой уровень уже? — подростки сидели на скамейке и обсуждали свою любимую онлайн игру.

— Мой уже на сорок шестой перешёл, а твой? Ты, кстати, своего как назвал?

— Мой Сашка пока на сорок четвёртом. Недавно устроил его на новую работу, а там за начальника мой сосед играет. Мы с ним как-то не очень дружим, он взял и уволил его, представляешь?

— Вот гад! Это который с 39 квартиры?

— Ага. Петька Кузнецов.

— Слушай, а мой же в налоговой работает. Давай его попрессуем за это!

— Ну если хочешь… Мне своего нужно устраивать теперь. У него же жена…

— А за жену кто играет?

— Не знаю, вроде не из нашего города кто-то. Но неплохо рубится, кстати! У неё умения всякие развиты неплохо. Борщ — 16 уровень из двадцати, прикинь?!

— А я своего не стал женить. На фиг надо? Одни проблемы потом. Я его по карьерной лестнице развиваю.

Парень достал планшет и нажал на кнопку включения.

— Нужно посмотреть, вчера весь день не заходил, так его машина сбила.

— Ты, кстати, пореже авторежим включай, а то у них потом управление сбивается. Начинают сами что-то делать, сложно управлять.

— Видел фишку? Смотри!

Подростки уставились на экран, где отображались параметры главного героя, а в небольшом окне можно было посмотреть, чем именно он сейчас занимается.

— У него голод 54 процента. Покорми его.

— Да денег же нету! Я ж тебе говорю, с работы уволили.

— Он что, бухает что-ли? — парень засмеялся, — смотри, жена уйдёт, борща не будет. Придётся тебе новую игру начинать.

— Да не уйдёт. Сейчас…

Парень коснулся пальцем бутылки на столе и она полетела на пол. Главный герой стал недоуменно осматриваться по сторонам, чем рассмешил подростков.

— Прикольный он у тебя. Пошли его в магазин. Пусть хоть анакомов купит.

— Ну, это можно. На анаком должно хватить. Так… Сейчас… Идти за продуктами. Все, пошёл.

— Смотри прикол! Только звук нужно включить… О! Глянь! — Парень ткнул пальцем по ноге спускающегося по лестнице, главного героя. Тот споткнулся и, пролетев несколько ступенек, грохнулся на бетонный пол. Подняв голову, он крикнул: «Да, блин, за что, Господи!?». Подростки рассмеялись в голос.

— Ты ему юмор прокачиваешь?

— Да ничего я ему не прокачиваю. Вообще, надоел он мне. Я, наверное, новую игру начну. Не интересно с этим. Не нравится он мне. Хочешь, я тебе пароль от профиля дам, будешь его прокачивать?

— Не, мне моего хватает. Много времени на него трачу.

— Ну, как хочешь… Так… Где тут? Ага. Удалить профиль. Пока, Сашка!

Парень ткнул пальцем в экран. На нем появилось окно: «Вы хотите начать новую игру?».

— Ладно, потом начну, побежал я, мне ещё уроки учить. Пока!

— Пока, я тоже пойду. Давай, до завтра!

Александр лежал на холодном полу в подъезде и тер ушибленное колено.

— Что ж за жизнь, а? Позавчера с работы ни за что, ни про что поперли, вчера машина сбила, сегодня, блин, с лестницы упал… Как-будто прям ангел-хранитель от меня отвернулся…

Он попытался встать, ухватившись за перила, но рука, вдруг, стала какой-то ватной, а в груди сильно закололо. «Пока, Сашка!» — раздался голос в его голове, в глазах потемнело, и он рухнул на пол.

— Сердце… Сердце… Кажется, всё…

P.S.

А Вы не надоели ещё Вашему Игроку?..

Что можно сделать от скуки

— Ну заходи уже, что ты там топчешься?..

Денис нерешительно шагнул в кабинет. Всего пару часов назад он ехал на работу. Всё произошло очень быстро. Сначала он тронулся на светофоре на секунду раньше, чем это следовало сделать, затем, уже выехав на перекрёсток, он только и успел заметить приближение слева чего-то очень быстрого. Другой водитель решил проскочить на мигающий сигнал, но не успел. Удар пришелся прямо в дверь, где сидел Денис. Потом приехала скорая, но Денис уже не ждал её. За ним пришли другие. Через некоторое время, девушка, заполнявшая документы на ресепшене, радостно объявила ему, что он стал юбилейным посетителем их заведения и, вручив какой-то пропуск, сказала, что он выиграл час общения с Руководителем Проекта перед отправкой по месту назначения. Потом его долго вели по длинным коридорам и оставили около двери, предложив войти.

— Здравствуйте, — скромно пробормотал Денис.

— Привет, привет, — Руководитель улыбнулся и приветливо махнул рукой.

— Я тут… Вроде как выиграл…

— Да заходи уже. И дверь прикрой, а то дует.

Кабинет Бога был небольшим. Он сидел за столом, на котором стоял монитор. Рядом, около стены, находился небольшой диванчик. Денис, слегка поколебавшись, прикрыл дверь и подошёл к столу.

— Присаживайся, чувствуй себя как дома, — улыбнулся Бог, — у нас тут новые акции постоянно, как видишь. Ну, чтоб не скучно было. Рассказывай.

— Что рассказывать? — Денис присел на краешек дивана и уставился на Бога.

— Как дела, что интересного, может вопросы какие есть? Да расслабься ты! Сидишь, как на собеседовании!

— Просто я в первый раз с вами общаюсь и даже не знаю…

— Во-первых, переходим на ты, во-вторых, у тебя всего час перед отправкой, поэтому советую тебе этим воспользоваться.

— Перед отправкой куда? В ад или рай, да?

— Ну вот и вопросы появились, — Бог улыбнулся и откинулся на спинку кресла, — до отправки в Коллектор. Вы там напридумывали себе столько всего, что иногда аж смешно становится. Ад, Рай… На моей идее, на моём проекте зарабатывают всякие ушлые товарищи. Но я на них не обижаюсь.

— А вы… Ты ещё и обижаться можешь?

Бог посмотрел на Дениса ироничным взглядом и усмехнулся.

— Я в своё время надиктовал товарищам немного о себе. Вроде бы все верно записали. А вы вместо того, чтобы читать и думать, читаете и лоб себе в поклонах расшибаете. Сказал же — по образу и подобию своему вас создал. Это значит не только, что у меня тоже две ноги, две руки и ненужный аппендикс. Это значит, что у меня, как и у вас есть различные чувства и эмоции. В том числе и чувство юмора, и нетерпеливость, и обижаться тоже умею. Вот смотри, садись на моё место, — Бог встал с кресла и жестом пригласил Дениса пересесть, — да не стесняйся, говорю — садись.

Денис робко встал и, сделав пару шагов, уселся на место Бога. Тот в это время сворачивал какие-то окна на экране. Затем открыл вкладку «Связь». В выпавшем меню, кликнул по первой попавшейся ссылке и на экране появилось изображение какого-то храма. Бог с помощью стрелок на клавиатуре приблизил изображение к одиноко стоящей у иконы женщине. Её губы шевелились, читая какую-то молитву.

— Сейчас звук включу, подожди, — нажав кнопку включения на колонках, хозяин кабинета прибавил громкость.

-…да приидет царствие твое, да будет воля твоя… — женщина читала молитву, постоянно осенняя себя крестным знамением.

— Бу-бу-бу, бу-бу-бу… И так каждый раз, — Бог стоял у стола, скрестив руки на груди, — вот представь, как бы ты реагировал, если бы перед тем, как кто-то с тобой хотел поговорить, он непременно читал бы какой-нибудь стих, а потом ещё и общался с тобой на устаревшем языке? Ты кем работал?

— Я? Менеджером по продажам.

— Ну вот приходит к тебе покупатель, растягивается на полу, и начинает: «Менеджер наш, иже еси в офиси… Товар наш насущный продай нам днесь…», как бы тебе было? Ни фига ж непонятно! И так каждый день, одно и то же, с утра до вечера. Ну есть же нормальный язык. Можно же просто свои мысли или просьбы излагать. Разве не так? Или вы думаете, что я остановился в развитии тысячу лет назад и со мной именно так нужно разговаривать? Вроде как с ребенком, а то ж не поймёт ничего! И откуда у вас такая уверенность, что чтобы поговорить со мной, обязательно нужно идти в храм? Вы думаете, там в иконах микрофоны вмонтированы, что ли? Вот смотри.

Бог снова склонился над клавиатурой и с помощью стрелок вылетел из храма. На экране появилось изображение обычной улицы. Мышкой кликнув по проходящему мимо человеку, он открыл меню и выбрал строку: «Мечты и желания». На экране открылся текстовый документ.

— Вот, читай. «Господи, когда уже у меня будет машина?» Что я должен сделать? Скинуть её на голову ему? Или что? Никакой конкретики. Человек сам не знает что хочет. Даже вопрос сформулировать не может. Чем я могу ему помочь?

Бог поставил курсор в поле «Ответ» и снова наклонился над клавиатурой.

— Никогда.

— Но почему? Разве ты не даёшь всем то, что они у тебя просят? — Денис посмотрел на Бога.

— С чего это? Я вам кто, Якубович что ли? Да, да, я иногда тоже смотрю развлекательные передачи, — пояснил Бог, заметив удивленный взгляд Дениса, — говорил же вам: «Не упоминайте всуе». Надо бы новую версию вам надиктовать, а то сам уже не помню, что эти словечки означают. Например, не упоминайте от нефиг делать. Так понятней будет. Был у меня случай. Каждый день одна девушка мне сообщения посылала: «Хочу мужа, чтобы любил меня». Да такая упрямая, каждый день по сто раз одно и то же. Ну свел её с одним. Любил, очень любил. Только вот бухал. Ну и помер через восемь лет. Она теперь мне угрозы шлёт. «За что? Я в тебя не верю!..» А я то тут причём? Что ни проблема, то я виноват.

— А как же войны, когда людей неповинных убивают? Почему ты не вмешиваешься?

— Ну начинается… Скажи-ка мне, я тебе сейчас дам автомат и скажу убить какого-нибудь человека тебе незнакомого. Ты пойдёшь?

— Нет. Я ж его не знаю.

— Ну а вот есть такие, которые идут. Вы ж вроде не дети малые. Хотите убивать — идете и убиваете. Что с одной стороны, что с другой.

— А в чем тогда вообще твоя работа заключается?

Бог удивлённо посмотрел на Дениса.

— Вот так вопрос! Ты действительно думаешь, что у меня только и дел, что разводить вас по углам и выслушивать ваши требования? Уже даже не просьбы, а именно требования! Астрономию в школе проходили? Ну вот. Наверное помнишь, сколько звёзд во Вселенной, сколько галактик? Почему вы вдруг решили, что вы важнее всего? Что я вам что-то должен? Почему вы думаете, что вы одни во всем мире? У меня дел знаешь сколько? Я вам дал самое главное — жизнь и разум. А как вы ими распорядитесь — это ваше дело. Личное дело каждого. И вообще, видишь кнопку?

Денис посмотрел на монитор и увидел небольшую кнопку с надписью «Завершить проект и вернуться к начальным настройкам».

— Иногда очень хочется нажать и начать все заново. Только одно останавливает — я столько сил и времени вложил в этот проект… Ладно, вставай, я присяду.

Денис пересел на диван.

— А вот ты про Коллектор что-то говорил. Это что такое?

— Коллектор… Это… Как бы тебе объяснить? — Бог ненадолго задумался, — в общем, мне разницы нет, как вы вели себя при жизни. Когда-то я просто распределил чистую энергию на всех, созданных мною людей. Вы называете эту энергию душой. Но, как ты знаешь, энергия не бывает бесконечной. Она определена постоянным количеством. В процессе жизни, человек эту энергию разбавляет своей. Как правило, негативной. Вы называете это грехами. После смерти его душа попадает в Коллектор. Это как большой блендер. Там все перемешивается и заново распределяется на новых людей. Именно поэтому и нельзя встретить двух одинаковых людей. Каждый следующий обладает энергией, по составу нигде ранее не встречающейся. Только есть два момента. Первый — чем больше людей на планете, тем меньше моей первоначальной энергии в каждом из вас. Это даже вы заметили, когда начали рассуждать о том, что чем дальше, тем менее «душевными» и более «нечеловечными» становятся люди. Поэтому все эти войны, болезни и так далее, в какой-то степени происходят и в моих и в ваших интересах. Второй момент — своими грехами, своей негативной энергией, вы разбавляете эту смесь. С каждым годом она теряет свою ценность и свою силу. Мне понравилась одна ваша поговорка, она очень точно описывает этот процесс: «Если в литр варенья добавить ложку говна, то получится литр говна». Без обид, но так оно и есть.

Бог взглянул на часы и перевёл взгляд на Дениса.

— Время. Тебе пора уже. Есть ещё вопросы?

— Да. Один. Зачем ты все это создал? Для чего? Какая цель у твоего проекта?

Бог встал с кресла, улыбнулся и подошёл к молодому человеку.

— А вот на этот вопрос я тебе не отвечу. Всё. Иди. Тебя проводят.

Денис встал.

— Ну… До свидания тогда… Честно говоря, не знаю как прощаться с Богом, мне раньше не приходилось…

— Давай, пока. Удачи тебе!

— До свидания…

Дверь открылась и молчаливое существо махнуло головой, приглашая Дениса следовать за ним. Кабинет опустел. Бог стоял и смотрел на дверь.

— Какая цель? Самая обычная. Как и у любого родителя. Чтобы хоть кто-нибудь сказал мне: «Спасибо», а не упрекал меня в том, что я делаю не так. Чтобы хоть кто-то оценил моё произведение искусства, чтобы хоть кто-то посмотрел на себя и сказал: «Бог, а ты ведь создал крутую вещь! Весь этот мир — это же офигенная штука! Спасибо тебе». Хотя… С другой стороны, просто скучно было, вот и сделал…

Бог улыбнулся своим мыслям, сел в кресло и уставился в монитор…

Нет врага хуже амнезии

— Ну что, бедолага, рад ты или не очень?

Два парня сидели на траве, опираясь спинами о ствол высокого дерева, и наблюдали как в нескольких метрах от них трое людей копали землю.

— Конечно рад, — ответил «бедолага», — сколько же можно было ждать?

— Между прочим, мог бы сейчас тут и не сидеть…

— Витя, ну мы же договаривались с тобой, на эту тему не говорить!

— Ладно… — протянул Виктор, — дело прошлое. Слушай, я смотрю, а ты неплохо так русский выучил. Почти без акцента говоришь!

— Да… Времени много было. Жаль, что ты мой язык не захотел учить.

— Еще чего! Нашелся тут учитель! Если б ты русский учить не стал, я б с тобой до сих пор не разговаривал, а не только первые десять лет. Ишь ты… Как ляпнешь что-нибудь, хоть стой, хоть падай.

Молодые люди помолчали, наблюдая за работой.

— По-моему не там они копают. Разве не левее нужно, а? Смотри, там же камень вон тот вроде ближе был? — нарушил тишину Виктор.

— Нет, правильно всё. Только лопатами своими слишком… как это по-русски? слишком лихо в землю тыкают.

— Тыкают… — передразнил его парень, — это мы вам навтыкали. А лопатой копают.

— А может и не навтыкали, ты откуда знаешь?

— Здрасти, приехали! Как это откуда? Забыл, как мы вас гнали? Да и вообще, не может по другому быть. Нашу страну кто только не пытался захватить. Ни у кого еще не получилось.

— Ладно, ладно, не заводись. Знаю я, — парень задумался на несколько минут, — Вить, мы с тобой может и не увидимся уже. Ты на меня зла не держи. Не я ту войну начинал. Ты ж знаешь, меня призвали. Я учителем был…

— Ой, не начинай! Все мы тут учителя да трактористы. Что ж ты тогда мне штык в живот воткнул?

— Война потому что, Вить. Если б не я, ты бы мне воткнул.

— Так я и воткнул.

— Ну, вот поэтому и сидим тут.

Парни снова замолчали. Тишину нарушали лишь трое человек с лопатами, которые неспеша продолжали рыть яму.

— А мне у тебя не за что прощения просить, — произнес Виктор, — а на тебя я не в обиде. Поначалу шибко я на тебя злился, конечно. Дочку свою так и не увидел. Письмо получил от жены, а на следующий день ты тут… Хотя, кто его знает, может, если бы не ты, я б через неделю погиб? Тут дело такое… Война… В этом ты прав, конечно. Но ничего, — приободрился Виктор и похлопал Генриха по спине, — вот откопают нас сейчас, похоронят по человечески, может и с родными своими свидимся! Да, Генка?

— Виктор, я же просил тебя не называть меня так! Я — Генрих, а никакой не Генка.

— Да ладно тебе! Считай семьдесят лет у нас… прожил, или как сказать? Пролежал. Значит, Генка уже! — засмеялся парень, — слушай, а помнишь того, как его там? Которого три года назад выкопали? Ну, вон там лежал он, у ручья!

— Фридрих?

— Да, точно! Так он так и продолжал свои «хайльгитлеры», да? Я ж не понимаю, о чем вы там с ним лопотали.

Генрих поморщился.

— Да, Вить, люди разные бывают. Он до последнего верил во все эти идеалы, которые нам навязывали. Превосходство расы и так далее… Надеюсь, после той войны такого больше не повторится никогда.

— Нет, ну ты посмотри на него! Превосходство расы.. И что? Что он, медленнее чем я гнил в земле? Чем он лучше то? Был бы лучше, не получил бы саперной лопаткой промеж глаз от Сереги!

— Вить, я понимаю, ты понимаешь. Но не все же такие!

— Не все, — проворчал красноармеец, — а если мы с тобой не такие, что ж мы друг друга искромсали так? За что? Вроде понятно всё — ты мне враг был. Я — тебе. Только вот я за свою землю воевал, а ты ко мне приперся. Выходит, я прав, а ты — нет.

— Да я и не спорю. Только не сам я пришел. Меня послали. Тебя бы послали и ты пошел бы. Куда бы ты делся? А вот такие, как Фридрих, те сами шли. Вот и вся разница.

— Ладно, Генка, не распыляйся! Бог нас рассудит и каждому воздаст по делам его. Не нам судить. Нам с тобой нечего делить уже.

Их разговор прервал крик одного из копателей:

— Мужики! Есть, нашел! Череп, кажется…

Прошло больше двух часов с того момента, как копатели обнаружили останки солдат. Парни так же сидели у дерева и радовались тому, что их наконец-то нашли и скоро они обретут долгожданный покой на своей Родине. Каждый на своей.

— Да откуда ж я знаю, что потом, Генка? Отпоют нас, да пойдем дальше, куда скажут. Сколько ж можно тут высиживать? Смотри, тебя первого вытаскивают. Пойдем, посмотрим?

Два солдата встали и подошли к краю ямы, которая стала для них общей могилой на долгие семьдесят лет. Останки немца уже сложили в специальный ящик и грузили в автомобиль.

— Ну вот и все, Виктор! Тебя наверное, на второй повезут. Прощай, мой бывший враг, который стал другом только после смерти. Прости меня за все!

— Да подожди, скорее всего вместе поедем. Успеем еще попрощаться!

— Смотрите! — произнес один из копателей, самый старший на вид, — сегодня мы нашли героя, который погиб здесь, сопротивляясь захватчикам нашей земли! Мы найдем его семью и похороним со всеми воинскими почестями! Да, он не смог остановить эту заразу, которая пришла к нам и осталась на нашей земле на долгие годы! Но он сражался, и убил одного из своих и наших врагов! И сам погиб смертью храбрых! Слава воину! Хайль Гитлер! А этот совок пусть продолжает гнить в своей яме. Закапывайте!

Два солдата стояли и смотрели друг на друга.

— Вить…

— Да не надо ничего говорить, Ген. Понятно всё… Езжай…

Генрих кинулся к Виктору и обнял его за плечи.

— Вить, это ошибка какая-то, не может этого быть! Не может! Так не должно быть! Они просто не понимают, что делают! Они, посмотри, они молодые совсем! Они не правы, Виктор, они не знают…

По щекам красноармейца катились слезы. Оказывается, даже мертвые умеют плакать…

Причина для жизни

Андрей открыл глаза и сразу понял, что проспал. Скорее всего, он просто выключил будильник когда он зазвонил и, решив полежать минуту с закрытыми глазами, благополучно уснул. Такое с ним бывало. Жена на прошлой неделе вышла в отпуск и уехала с детьми к родителям, оставив его задыхаться в городе от жары и планов продаж, поэтому разбудить его никто не удосужился.

Уже в дверях, судорожно зашнуровывая ботинки, Андрей вспомнил, что его автомобиль сейчас в автосервисе и до работы придется добираться на общественном транспорте. Ругнувшись вслух, он схватил папку с документами и выбежал из дома. Остановка была не так уж и далеко, но перспектива трястись в переполненном автобусе около тридцати минут, его совсем не радовала. Добежав до перекрестка, он остановился на светофоре. У перехода людей было немного. Все, кто хотел и проснулся вовремя, уже давно были на работе. На табло светофора горели красные цифры, с каждой секундой приближаясь к нулю. 38, 37, 36…

Бросив взгляд на остановку через дорогу, Андрей увидел, что к ней приближается его автобус. Возможно, в другой ситуации, он поступил бы по другому, а возможно и нет. Как бы там ни было, но он кинулся через дорогу, решив, что если он продолжит ждать зеленого света, то, скорее всего не успеет на этот автобус, и ему придётся ждать другой еще минут 20. Андрей не успел даже повернуть голову, но каким-то местом чуть ниже спины, ощутил приближение больших неприятностей. Это место его еще не подводило. И в этот раз не подвело. Визг тормозов раздался откуда-то слева. Ступор мгновенно сковал все мышцы его тела и он замер, не в силах двинуться. «Вот и всё..» — промелькнула мысль в голове и Андрей зажмурил глаза.

Секунда, две, три, десять… Ничего не произошло. Медленно разжав веки, он повернул голову влево и его нос тут же уткнулся в горячую решетку радиатора грузовика. Прочитав слово «КАМАЗ», и мысленно поблагодарив создателя мира, а заодно и тормозной системы этой машины, Андрей перевел взгляд на водителя. Его лицо застыло в гримасе ужаса. Выпученные глаза смотрели прямо на Андрея. «В моей ситуации лучше извиниться» — подумал он и, приложив руку к сердцу, попытался изобразить на лице раскаяние. Водитель не реагировал. Посчитав, что извинений достаточно, Андрей аккуратно выглянул из-за грузовика и, убедившись, что за ним никто не едет, быстро перебежал дорогу, на ходу жестом дав понять водителю автобуса, чтобы он открыл дверь и запустил его. Водитель как-будто не замечал его, а продолжал смотреть на Камаз. Андрей подбежал к закрытой двери и постучал пальцами по стеклу. Ноль эмоций.

— Откройте дверь, пожалуйста! — закричал он, продолжая тарабанить по стеклу. Водитель даже не пошевелился, — да что ж такое! Вы меня слышите? Кто-нибудь! Скажите ему, чтобы он дверь открыл! — обратился он уже к пассажирам.

Андрей сделал пару шагов вдоль автобуса, решив, что, возможно, первая дверь не работает и, неожиданно столкнулся с голубем. Он уже давно стал замечать, что эти птицы уже совсем обнаглели, и летают по городу как хотят. Могут даже иногда задеть крылом лицо человека и, не извинившись, полететь дальше. В другой ситуации он бы даже не удивился, но наглость этого голубя просто зашкаливала. Он даже не летел. Он просто висел в воздухе с расправленными крыльями. Андрей не удивился. Он оторопел от удивления. Несколько секунд он разглядывал наглого голубя, затем протянул руку и дотронулся до его головы. На ощупь она была как… Как голова голубя.

— Очень смешно… — пробурчал Андрей и оглянулся по сторонам, пытаясь убедиться в том, что не его одного удивляют висящие в воздухе голуби. И тут он понял, что, судя по всему, он все еще спит и ему это только приснилось. Всё, что окружало его, застыло. В самом прямом смысле слова. Ни один автомобиль не двигался, люди замерли в неказистых позах, даже ветер не гонял обрывки газет и полиэтиленовые пакеты по тротуару. Время остановилось.

«Это что за… флэш-моб?.. И с каких пор в них принимают участие птицы?» — хотел было сказать Андрей, но почему-то смог выдавить из себя только одно нецензурное слово. Взглянув на остановку, он увидел трех человек. Две девушки, судя по их позам, разговаривали друг с другом, что-то рьянно обсуждая. Так они и замерли. Одна с открытым ртом, другая с протянутой вперёд ладонью. Но больше всего внимания привлек человек в темном плаще, стоявший неподалеку. Слишком уж странной была его одежда для жаркого августа. Андрей подошел к нему и махнул рукой перед лицом. Никакой реакции.

— Да что ж такое то, а? — парень отвернулся от незнакомца и принялся осматривать окрестности.

— Мне нравятся такие моменты, — голос из-за спины заставил Андрея вздрогнуть и резко обернуться к человеку в плаще, — тишина, никакого движения… Статика. В ней есть своя красота, правда?

— Это розыгрыш, да? А как вы голубя подвесили, а?

— Нет, Андрей, не розыгрыш. Это я остановил время. Иногда у меня это получается сделать вовремя, — улыбнулся незнакомец, — правда, очень ненадолго. Так что у нас мало времени. Пойдем, я покажу тебе все и обьясню, — с этими словами он двинулся через дорогу.

Ошарашеному Андрею ничего не оставалось, как последовать за ним.

— Обычно люди сразу замечают свое тело, странно, что ты не обратил на него внимания, — произнес человек, приближаясь к Камазу.

— Какое еще тело? Что вы несете?

— Твое. Вот это, — он махнул рукой и Андрей замер в оцепенении. Прямо перед грузовиком стоял он, зажмурившись и как-то неестественно скрючившись.

— А как же… А я?

— Обьясняю популярно. Ты выбежал на дорогу прямо перед грузовиком. Я был тут по своим делам, увидел эту ситуацию и решил, что, возможно, ты еще не хочешь умирать. Остановил время и сейчас мы стоим здесь с тобой. Скажу честно, твои дела плохи. Его скорость, твоя поза… Все это говорит о том, что скорее всего, в следующее мгновение вот эта буковка «А» пробьет твой висок, твои мозги вылетят на радиатор, по инерции ты пролетишь метров пять и ударишься еще и затылком об асфальт, что приведет к твоей смерти. Мгновенной. Так что поздравляю, долго мучиться не будешь. Теперь у меня к тебе пару вопросов. Первый — хочешь еще пожить?

Андрей стоял и смотрел на странного человека выпученными от удивления глазами.

— Вы, вообще, кто? Вы думаете, что я совсем идиот? Я не знаю, зачем вы придумали весь этот розыгрыш, зачем сделали какую-то куклу, похожую на меня и устроили весь этот цирк, но очень советую вам перестать дурачить меня!

— Хорошо, секунду, — человек подошел к телу у грузовика и зарустил руку во внутренний карман пиджака, выудив оттуда маленькую книжечку и мобильный телефон. Повернувшись к Андрею, он протянул это ему.

— Это ж мой паспорт, — растерянно пробормотал он, — черт… И мобильник мой. Вот царапина на экране.

— Можешь сравнить. В твоих карманах все тоже самое.

Через секунду Андрей уже держал в руках два абсолютно одинаковых паспорта и мобильных телефона.

— Так что, получается, что это правда я? И все, что вы говорите… А вы кто?

— Ненужный вопрос. Андрей, мало времени. Пожить хочешь еще? Я могу тебе помочь. Отделаешься сотрясением и сломанной… — человек задумался, — скорее всего сломанной рукой и трещиной в бедре. Да. Трещиной.

— И что мне нужно для этого сделать?

— Практически ничего. Назвать всего одну причину, почему ты должен жить. Другими словами, переубедить меня в том, что твоя жизнь важна.

— И всё?

— И всё. Очень простое задание, — ухмыльнулся незнакомец, — начинай.

— У меня есть дети. Сын и дочка. Вот вам одна самая главная причина.

— И что? У многих есть дети. Но их родители рано или поздно умирают. Разве не так?

— Так, но я живу для того, чтобы поднять их на ноги. Им будет тяжело без меня.

— Они погибнут?

— Нет, но всё же…

— Они вырастут и без твоего участия. В детских домах живут дети совсем без родителей, а у твоих останется мать. Дальше.

— Жена. Ей придется одной их воспитывать.

— Она умрет от этого?

— Да нет же! Но ей будет очень тяжело! Сейчас она не работает…

— Отличный повод устроиться на работу. Следующая причина. Эта не пойдет.

Андрей задумался.

— Мои родители! У мамы слабое сердце, она может не перенести эту трагедию.

— Умрет?

— Не знаю, возможно.

— Бывает. Но это тоже не пойдет. Завтра она может посмотреть какой-нибудь фильм ужасов и погибнуть по этой же причине. Продолжай. Еще.

— Мне кажется, я еще не выполнил свою цель в жизни.

— А какая у тебя цель?

— Не знаю. Люди рождаются с какой-то целью. Они не могут жить просто так. Мне кажется, что я в этой жизни не сделал ничего такого, чем могли бы гордиться мои дети.

— Что ж, сочувствую. Но это не причина, по которой ты должен жить. Это говорит только лишь о том, что ты жил и не задумывался о том, как жить. Причиной не является. Еще?

— Но я не хочу умирать! — Андрей оглянулся на свое тело, — я хочу еще жить! Хочешь, я пообещаю, что до конца своих дней буду заниматься благотворительностью? Буду помогать больным, бедным, сиротам!

— Во-первых, если бы ты хотел жить, ты бы переходил дорогу на зеленый свет. Во-вторых, больные, бедные и все остальные прекрасно обойдутся и без твоей помощи. До сегодняшнего дня обходились ведь?!

— Да, я понимаю, что неправильно жил, но разве чтобы понять это, нужно умереть?

— Заметь, я не говорил, что ты неправильно живешь. Я, всего лишь, предложил тебе получить второй шанс. А погибнешь ты не поэтому, а только лишь из-за своей неосторожности. Но мы уходим от темы. Еще варианты есть?

Андрея бросило в жар.

— Но… Я ведь не самый худший из людей! Почему я должен сейчас умереть?

— Опять двадцать пять… Я и не говорил, что ты хуже других. Возможно, что даже лучше. Но Мать Тереза не стала от этого бессмертной, правда?

Андрей молчал, отчаяние охватило его.

— Еще есть причины? — незнакомец, видимо, устав от разговора, облокотился на бампер Камаза.

— Я… Я просто жить хочу…

— Хотел бы, не побежал бы на красный свет. В этот момент ты больше хотел на работу, чем жить, правда? А ведь ты не любишь свою работу. Получается, еще больше ты не любишь жизнь. Всё логично.

— Нет, просто я проспал и…

— Мне становится скучно с тобой, Андрей. Еще есть вариант?

— Я еще молод. Разве люди не должны умирать в старости?

— Нет, не должны. Дальше.

— Да не знаю я причин!!! — Андрей перешел на крик, — что ты мучаешь меня? Откуда я должен знать, зачем я живу?

— Очень жаль. Очень, — незнакомец помолчал, — я дал тебе шанс. Ты им не смог воспользоваться. Ладно, давай отойдем на тротуар.

— Ну пожалуйста! Я не хочу умирать! Не убивай меня!

— Я тебя и не убиваю. Сам, без моей помощи обойдешься, — с этими словами, человек в плаще схватил Андрея за рукав и потянул к тротуару.

— Смотреть будешь?

Андрей молчал, пытаясь вырваться из цепких рук человека. Но ничего не получалось.

— Ну, как хочешь, я запускаю время.

Грузовик сорвался с места, раздался глухой удар и тело Андрея, кувыркнувшись в воздухе, приземлилось на асфальт в нескольких метрах. Люди со всех сторон побежали к месту аварии. Было видно, как лужа крови под телом расползалась с каждой секундой все шире и шире. Незнакомец взглянул на Андрея.

— Ну вот и всё. Пойдем?

— Куда?

— Пойдем, пойдем. По дороге расскажу. Кстати, у тебя будет время, чтобы придумать причину, по которой тебя должны будут пропустить в Рай. Есть варианты?..

58 дней

Воскресное утро выдалось замечательным. В безоблачном небе светило яркое солнце, свежий ветер от реки бодрил и приносил запах свежести. Двое друзей, прикупив в магазине две бутылки пива, вышли на набережную.

— Голова болит, ужас… Вот это мы вчера дали жару! — морщась и держась за висок, сказал Леха, — давай вон на ту лавочку присядем. Похмелиться нужно срочно.

— Да уж, последняя бутылка была лишней, — улыбнулся его друг, — слушай, там дед какой-то сидит, давай на другую?

— Сань, не напрягай! Подвинется! Если я сейчас не подлечусь, ты меня до другой лавочки на себе потащишь.

Два друга, подошли к скамейке и, усевшись, открыли бутылки. Старик, лишь слегка покосился на них и снова погрузился в свои мысли, видимо, решив обойтись без нравоучений.

— Два месяца, Сань! Два месяца зарплату не платят! Всё завтраками кормят, — продолжил начатый ранее разговор, один из парней.

— Ну оклад то, наверное, выплачивают?

— А что мне оклад? Копейки… Все продажники на процентах живут. Они их и не выплачивают. Говорят — доллар, санкции… В общем, бред всякий.

— Да уж, я тоже собирался со своей в сентябре в Турцию сгонять, а теперь из-за этого доллара никуда не поедем, наверное.

— А цены видел? Вчера зашел в магазин, офигел просто! Сыра нет нормального, а какой есть — цена в два раза больше, чем раньше была! Мясо вообще на вес золота! Как жить то? Куда правительство смотрит?

— А у меня ж тачка кредитная. Как выплачивать, не знаю. Еще Катька со своим айфоном… Теперь она хочет шестой.

— Не, ну шестой то поприкольней будет, — Леха отхлебнул из бутылки и зажмурился, — о, вроде легчает.

Старик, все это время сидевший без движения, повернул голову в сторону парней.

— Ребят, а сколько, говорите, зарплату не платят?

— Два месяца, дед, не платят! Два месяца! Это не страна, а… Не знаю, как назвать! Валить отсюда нужно! Срочно!

— Два месяца, — протянул старик, — 58 дней — это тоже почти два месяца.

— Дед, а ты прям Капитан Очевидность! А что за точность? До пенсии уже дни считаешь? — Леха растянулся в улыбке, радуясь своей шутке.

— Тяжело вам, наверное, ребят?

— Тяжело? Дед, ты посмотри, что творится! Доллар сколько уже? 73? Цены растут! Жена в одной шубе второй год ходит, в клуб отдохнуть не выберешься… Про бензин вообще молчу! Что за фигня? У тебя, дед, наверное в молодости не было таких проблем! Все бесплатно, квартиры просто так давали, на работу устраивали, ипотек не было! Рай, а не жизнь. А сейчас — хочешь жить, умей вертеться. Посмотрел бы я на тебя, если бы тебе два месяца зарплату не платили! Или пенсию, что там ты получаешь?!

— Да, ребят, тяжко вам… У нас и правда, наверное, попроще было всё…

Два солдата сидели на бетонном полу у развороченного окна, прижимаясь спиной к остаткам уцелевшей стены.

— Вась, что они стреляют все время, а?

— Да делать им, наверное, нечего, вот и стреляют, — устало улыбнулся боец.

— Сколько мы уже тут, не помнишь? А то у меня после вчерашнего обстрела голова до сих пор гудит.

— Не знаю. Месяца полтора, наверное. Не меньше… Возьми вот, воды выпей, полегчает.

Солдат протянул флягу и аккуратно выглянул из-за стены.

— Сейчас опять пойдут. Отдохнут немного и пойдут. На кой черт им этот дом сдался? У тебя табачка не осталось, Федь?

— Ага, один сплошной табачок… Давно уже нету.

— Покурить бы сейчас, — Василий вздохнул, — ничего, справимся. Сейчас добьем эту гадину… Не мы, так товарищи наши добьют. Ничего, Федь, ничего… Это так, трудности временные. Еще немножко потерпеть нужно, — Василий пошевелил ступней, — вот только сапоги уже есть просят. Второй год в одних хожу.

— Почты уже два месяца нет. Как там жена моя? Живая? Мы с ней собирались к морю сьездить. Мечта у нас такая была. Да вот теперь, не скоро, видать, получится.

— Сьездишь еще, не переживай! И внуки твои еще сьездят! Слушай, а в Турции какое море?

— А черт его знает! Турецкое, наверное, — солдат помолчал, задумавшись, — связи до сих пор нет? Не знаешь?

— Нету. Немцы всё распахали. Вот бы какой нибудь аппарат нам, чтобы без проводов был. А то сколько связистов уже там лежит… Вчера шестого с катушкой убило.

— Шестой уже… — Федор отхлебнул из фляги, — о, вроде легчает…

Солдаты пару минут посидели молча.

— Ничего, Вась! Тяжко нам, а детям нашим, наверное, проще будет!

Василий хотел было что-то ответить, но его слова утонули в грохоте надвигающегося огненного ада.

— К бою!..

Последнее письмо немецкого солдата Эриха Отто, отправленного из Сталинграда.

4 января 1943 года:

«…58 дней мы штурмовали один – единственный дом. Напрасно штурмовали… Никто из нас не вернется в Германию, если только не произойдет чудо. А в чудеса я больше не верю. Время перешло на сторону русских.»

P.S.

Что сейчас для нас 58 дней?

Две невыплаченные зарплаты.

Два просроченных платежа по кредиту.

Рост курса доллара на 45 рублей.

Одна отмененная поездка на отдых за границу.

Четыре перенесенных похода в ночной клуб.

Действительно, тяжко жить стало.

Как хорошо, что нас не слышат те, для кого 58 дней превратились в 58 ежедневных встреч со смертью. Один дом в Сталинграде, который оборонял отряд сержанта Павлова, вся немецкая армия не могла взять 58 дней. Так и не взяла.

А нам два раза зарплату не выплатили… Беда.

Судьба

Федор шёл по улице, погруженный в свои мысли. Поставщики снова стали делать мозги, а это грозило ему большими проблемами с начальством. Никто и слушать не хотел о том, что причиной всему послужило то, что они нашли других агентов сбыта, которые платят им откаты в космических размерах. Шерифа не волнуют проблемы негров. Поэтому крайним остался Федор. Еще этот драндулет, который заводится через раз… А все потому, что прибавки на работе как не было, так и не будет. В следствие чего, жена каждый день пилит его своей виртуальной пилой последние полгода. Федор тяжело вздохнул. И тут случилось то, чего вряд ли можно было ожидать от Федора. Внезапно он понял, что не хочет быть главным героем рассказа.

— Эй, автор! А ты там ничего не попутал, а? Мало того, что ты рассказал сейчас о всех моих проблемах, так ты же на этом не остановишься! С твоими героями постоянно задница какая-то случается! То под Камаз попадут, то под лавину! Чего ты ко мне привязался то? Посмотри сколько людей на улице! Вон дед идет, ему все равно помирать скоро… Иди про него расскажи что-нибудь!

— Федор, я понимаю ваше негодование, но рассказ, к сожалению уже начат. Я же не могу после всего этого сказать, что жил он долго и счастливо и все у него было хорошо?! Согласитесь, это глупо.

— Глупо? Ничего себе! Интересно, что ты для меня приготовил? Метеорит мне на голову шлепнется? Или может, просто подавлюсь бубликом? Откуда ты взялся, умник такой? Нет уж! Я с места не сдвинусь, пока ты от меня не отлепишься со своими рассказами, понятно?

— Федор, не ставьте, пожалуйста, меня в неудобное положение! Знаете, сколько людей сейчас наблюдают за нашим дурацким спором?

— Да хоть миллион! Люди! Вам самим то не жалко таких как я? Что он себе позволяет? Вам бы самим понравилось, если бы вашей жизнью распоряжался этот паренек? Да я его вообще боюсь! Нет уж, спасибо! Я все сказал! Я в этих твоих испытаниях участвовать не собираюсь, ясно?

— Хм… Интересно. То есть, я правильно вас понял? Вы думаете, что это именно ваше решение и вы отказываетесь принимать участие в моем рассказе?

— Именно так я и думаю.

— А вам не приходила в голову мысль, что вся эта сцена именно так и задумывалась?

— Что ты имеешь в виду? Хочешь сказать, что ты придумал это все, и я так и должен был поступить? В таком случае, это самый глупый рассказ, который я видел в жизни.

— А давайте отойдем от рассказа. Как вы думаете, все события в вашей жизни абсолютно случайны? Вы можете на них повлиять?

— Конечно могу. Я сейчас мог промолчать и со мной обязательно приключилась бы какая-нибудь история. И, уверен, что я вряд ли бы остался живым. Знаю я тебя… А я сказал, что не хочу участвовать в этом, и со мной ничего не случится! Я изменил свою жизнь!

— Федор, еще раз задам вам вопрос. Почему вы решили, что мой рассказ именно так и не задумывался? Как разговор автора с одним из персонажей?

— Да потому что… Потому что… Да ну… Ты это серьезно, что ли?

— Очень серьезно.

— Хорошо. Я сейчас уйду и всё. Твой рассказ закончится и ты его никогда не опубликуешь, потому что тебе будет стыдно опубликовать такую чушь! Всё, пока!

Федор развернулся и пошел по улице. Он думал об этой нелепой ситуации, а сам незаметно поглядывал по сторонам, потому что не был уверен в том, что сейчас из-за угла не вылетит на полной скорости мусоровоз и не расшибет его к чертовой бабушке…

— Да никуда я не поглядываю! Слушай, ты меня раздражать начинаешь! Отвали от меня! Что непонятно то?

— Могу вам абсолютно честно сказать, что скоро уже конец.

— В смысле — конец? Ты это брось!

— Нет, нет! Вы останетесь в живых, не переживайте.

— Ох… Спасибо тебе огромное, батюшка! Не оставил детишек без кормильца, век помнить буду… Это хотел услышать? Фиг тебе! Всё, я пошел! Теперь уже точно!

— Да, идите, Федор, всего хорошего вам!

— И тебе не хворать, — пробурчал он и решительно направился в сторону остановки.

Говорят, что все в этой жизни случайно. Все встречи, знакомства, события. Но ведь каждый из вас всю предыдущую жизнь шел к тому, чтобы сегодня прочитать эти строки.

Вы скажете, что это не так? Вряд ли я вам поверю, потому что вы их УЖЕ прочитали.

Стажерка

Виктор открыл глаза. Лунный свет падал из окна и, слегка освещая полупустую комнату, упирался в противоположную стену. Повернув голову, он увидел знакомый силуэт.

— Ты опять стоишь? — усталым голосом спросил Виктор, — тебе самой не надоело тут околачиваться?

— У меня работа такая. А что, я смущаю?

— Ну как сказать?.. Честно говоря, надоела ты уже немного.

— Я тебя жду, вообще-то.

— А я пока никуда не собираюсь, понимаешь?

— Это тебе так кажется! У меня есть список, я тебе уже показывала, но если ты не веришь, то я еще раз покажу, — с этими словами она извлекла из вороха своих одеяний толстую потрепанную тетрадь.

— Ты знаешь куда себе свой список присобачь? Достала уже. Дай поспать, а?

— У нас выспишься. Что ты нудный такой? Говорю тебе — пойдем уже!

— Слушай, ты! У меня дел еще знаешь сколько? Дай пожить! Что ты ко мне привязалась?

— У меня дел не меньше, поверь.

— Да уж верю, — задумчиво протянул Виктор и на некоторое время замолчал, — меня одно удивляет. Я ж не пью, не курю. С чего бы мне помирать? Как это будет выглядеть? Лег спать и не проснулся? От чего?

— Сейчас посмотрим, — смерть открыла тетрадь и стала листать страницы, ища нужную, — ага, вот. Виктор Михайлович. Написано, что сердечный приступ.

— Да я здоров, понимаешь? С чего у меня приступ будет?

— Все вы здоровы до поры, до времени.

Виктор встал и подошел к окну. Город уже просыпался. В некоторых окнах дома напротив уже горел свет, люди готовились к новому дню, варили кофе, умывались, чистили зубы. А для него этот день мог и не настать.

— А что потом, а? — он резко повернулся к своей ночной гостье, — что будет дальше со мной?

— Сам увидишь. Я тебе не могу рассказать.

— А если я откажусь? Вот ты ходишь ко мне третий день, а я буду продолжать отказываться идти с тобой?

— Честно говоря, те кто поопытнее, вообще не разговаривают. Просто я на стажировке, пока не научилась правильно все делать. Но в моих полномочиях применить силу. Конечно же не физическую, как ты понимаешь. Поэтому, все равно пойдешь со мной. Как бы тебе этого не хотелось.

Виктор сел на кровать.

— А может ты мне просто снишься? Откуда мне знать, что все это на самом деле?

— А, секундочку. Сейчас… — смерть положила на постель тетрадь и направила костлявую руку в сторону Виктора.

— Ах ты ж! — резкая боль в груди моментально согнула его пополам, и он оказался на полу, хватаясь за сердце, — отпусти! Хватит, отпусти! Больно же!

Смерть опустила руку и помогла Виктору подняться.

— Теперь веришь?

— Верю, — протянул Виктор, потирая грудь.

— Ну тогда ложись как-нибудь покрасивее, я постараюсь, чтоб не больно было.

Виктор лег на спину и закрыл глаза. Смерть присела рядом и положила холодную руку ему на грудь. Резкая боль и всё. Все чувства как-будто отключились.

— Все что-ли?

— Да, всё. А ты боялся, — усмехнулась смерть и открыла тетрадь, — так, небольшие формальности. Сейчас форму заполним и пойдем.

— Форму? А справки мне хоть не нужно собирать?

— Не умничай, времени мало. Давай я сама заполню, а ты распишешься, хорошо?

Смерть достала ручку и стала быстро переписывать данные из тетради.

— Готово. Держи, вот тут распишись в уголке.

Виктор сел, взял листок и пробежался по нему глазами.

— Вот тут только исправь. У меня день рождения 17 июля, а ты написала 18.

Смерть выхватила листок из его рук и поднесла к своему лицу.

— Ну все правильно, восемнадцатое. У меня в тетради также напис… — осекшись на полуслове, она подняла свои глаза на Виктора, — вот это мне сегодня влетит…

— Дура ты! Вот ты кто! — сказал Виктор и оглянулся на свое неподвижное тело…

Одноклассник

О! Славка что-ли? Ну точно, Славка! Одноклассник мой. За партой одной сидели. Эх, было время… Помню, однажды, подожгли дымовуху с ним в туалете. Сколько шума потом было! На педсовет нас вызывали вместе с родителями. Да, досталось нам потом дома. Гулять нас долго потом не выпускали. После школы тоже друзьями были. Один раз даже влюбились в одну девушку. Чуть не подрались! Потом посидели, поговорили, вроде решили, что нельзя из-за девчонки дружбу терять. Потом ты в столицу уехал на заработки, а я тут остался. Сначала перезванивались, а потом как-то перестали. Ну а что, наверное, даже дружба на расстоянии заканчивается…

Но я тебя часто вспоминал. Много чего вспомнить можно. Интересно, помнишь ты, как меня с тобой местные гопники перепутали? Мы ж похожи с тобой были — оба голубоглазые, русоволосые, высокие. Досталось мне тогда, мама не горюй! А потом мы им отомстили все-таки! Ох и били мы их тогда… Да чего только не было… А ты не знаешь, наверное, ты как уехал, я ж через три года на той девчонке женился все-таки… Ну вот получилось так, ты уж извини. Хотя, у тебя, наверное, тоже жена есть, дети… В общем, встретились мы с ней как то на дискотеке, ну и понеслось. Сам знаешь, старые чувства… Женились. Катькой ее зовут. Да ты ж помнишь, зачем я тебе говорю? А год назад дочка родилась у нас. Дашка. Я хотел Алисой назвать, а назвали Дашкой. Ну, бывает так… Ты ж знаешь, с женщинами спорить — себе дороже…

А что там в руках у тебя? А… Ну я так и думал. Опасная штука у тебя в руках, Славка! Вот такой штукой вчера Катьку с Дашкой и убило. Шли они домой через парк, и вот как раз такая и прилетела. Сразу насмерть, Славка, представляешь? А что на шее у тебя висит? Крестик? И у них такие же висели… За что ж ты так с нами, а?

Горы, которые простили

Основано на реальных событиях. Имена действующих лиц изменены.

Кабинка фуникулера, слегка раскачиваясь, поднималась вверх. Парень с девушкой рассматривали сказочные пейзажи, открывающиеся их взору.

— Смотри, какой водопад там! Вот красиво!

— Вроде и не далеко, может, по быстрому сгоняем туда-обратно? Пофоткаемся?

— Да это так кажется только. На самом деле — далеко очень. В горах расстояния всегда кажутся меньше, чем на самом деле.

— Ну, завтра с утра можно будет сходить. Рано выйдем, к обеду вернемся. Там, наверное никто ни разу не был!

Сергей с сомнением посмотрел на ледник, который раскинулся на вершине противоположной стороны горного ущелья. Даже отсюда было видно, как по отвесному склону срывались тонны талой воды. Водопад манил своей недоступностью и красотой.

— Посмотрим завтра на погоду. Если дождя не будет, что-нибудь придумаем.

Утро выдалось на редкость тихим и спокойным. Снежные вершины блестели и переливались на фоне синего безоблачного неба.

— Ну что, идем? — Даша зашла обратно в номер отеля с небольшой веранды, запустив вместе с собой поток морозного воздуха. В этих местах даже летом было прохладно.

— Ну что ж, пошли, — Сергей потянулся и встал с кровати.

Быстро одевшись и перекусив легким завтраком, они взяли фотоаппарат и вышли налегке из гостиницы. Решено было подняться на канатке до первого уровня, оттуда пройти сквозь лес по дороге, ведущей к Русской поляне. Именно там, поток воды, стекающей с ледника впадал в горную реку, несущую свои холодные воды по дну ущелья. Прогулка началась замечательно. Свежесть соснового леса придавала сил и уверенности. Туристов было мало. Большинство предпочитало наслаждаться красивыми видами с обзорных площадок, поднимаясь туда по канатной дороге. Выйдя на поляну, они остановились. Справа открывался роскошный вид на водопад.

— Слушай, а вчера сверху казалось, что до него как-то ближе будет, — Даша посмотрела на Сергея.

— Ну да, и подьем не казался таким крутым… Ну так что, идем или лучше в другой раз?

— Ну здрасти! Раз вышли, так нужно идти.

Немного полюбовавшись видом, они подошли к берегу горной реки. Силу потока можно было оценить по разломанным пополам стволам деревьев, упавших в воду где-то выше по течению. Вода с шумом перекатывалась через огромные валуны, разбиваясь на тысячи брызг, которые, разлетаясь во все стороны, создавали в воздухе небольшие радужные пятна. Около получаса им понадобилось на то, чтобы найти наиболее подходящее для переправы место. Вооружившись длинными палками, которые можно было использовать в роли упора, они начали переправу. Ширина реки не превышала и десяти метров, но поток даже у берега сбивал с ног. В ледяной воде ноги теряли чувствительность уже через пару минут. Приходилось идти боком, широко расставляя ноги, наклонившись практически параллельно воде и опираясь на выставленный в направлении течения шест. Любое неосторожное движение, и бурлящий поток мог забрать их с собой в незабываемое путешествие по порогам, за несколько минут превратив их в два булькающих мешка с костями. Хуже всего им пришлось на середине реки. Вода в некоторых местах доходила до груди и наклоняться, чтобы сильнее опереться на палки, не удавалось. Скользкие камни на дне так и норовили выскользнуть из под ног, лишив их опоры и хоть какого-то равновесия. Но, спустя некоторое время, им все же удалось перебраться на противоположный берег.

Сидя на большом камне и выжимая свою одежду, они думали, что преодолели самое сложное препятствие на их пути. В этот момент они еще не знали, как сильно заблуждались. Немного отдохнув, они начали подъем.

Учиться на чужих ошибках — привилегия дураков. Так считают те, которые называют себя людьми, многое повидавшими в этой жизни. Как правило, они всегда держатся уверенно, знают, что делать в той или иной ситуации, первыми смеются над рассказом о неудаче своих знакомых, а потом со снисходительной улыбкой обьясняют «недотепе», что именно он сделал не так, и как нужно было поступить, чтобы избежать негативных последствий. Но чаще всего, оказавшись в трудном положении, они первыми опускают руки и отдаются на милость судьбе. Нельзя сказать, что наши герои были из этой категории людей. Скорее их можно отнести к тем, кто слово «беспечность» приравнивает к модному слову «крутость». Такие люди с возрастом или становятся умнее, или лежат под плитой, где как раз их возраст и указан.

Спустя два часа, путники были уже ровно на середине пути между переправой и водопадом. Путь проходил по руслу речки, которая начиналась у его подножия. Да и руслом это было сложно назвать. Дело в том, что тая, ледник вымывал из своего тела огромные куски скальных пород, которые, падая сверху, катились вниз по склону ущелья. Размер этих кусков был разным. От самых мелких камешков, до глыб, размером в большой двухэтажный дом. За сотни лет образовалась эдакая каменная река, по которой, пенясь и бурля, протекала уже речка из талой ледниковой воды. Именно по этому каменному потоку и пробирались к своей цели двое путешественников. Слева высились отвесные скалы, справа буйной зеленью разливалось море кустарника, где-то вдалеке незаметно превращаясь в дикий нетронутый лес. Сергей шел молча, уже понимая, что на подьем уйдет, как минимум, четыре часа. Столько же времени уйдет и на спуск. На часах было ровно два часа дня. То есть к переправе они должны были вернуться к восьми часам вечера. Канатная дорога уже не будет работать, поэтому спускаться в поселок им предстоит своим ходом по красивой лесной дороге. В крайнем случае, можно будет обратиться к леснику, чей домик они успели заметить по пути на поляну. У домика Сергей видел «буханку», на которой, судя по всему, лесник сам ездит вниз за припасами. Вроде бы все складывалось достаточно оптимистично.

— Ты посмотри, какой он огромный! — Было видно, что Даша устала, но пыталась не показывать это своему другу.

— Ага, только что-то мы идем, идем, а он все не приближается и не приближается! Это как в том анекдоте про чукчу, помнишь?

— Не, не помню. Расскажи!

— Ну старый такой… Чукча идет по тундре, тащит домой моржа за хвост и песню напевает. А у них же песни знаешь какие? Что вижу, то и пою. Ну вот идет он, значит, и поет: «Я — удачливый охотник, убил моржа, семья довольна будет, вот иду я по тундре, тащу свою добычу жене и детям, а чум все ближе и ближе…».Тут геолог ему навстречу идет. Говорит: «Что ж ты, чукча, за хвост его тащишь? Тебе ж неудобно так! Ты за бивни его возьми и тащи. Так легче будет!». Послушался чукча, взялся за бивни, идет дальше, да песенку свою продолжает: «Вот какой я хороший охотник, тащу я добычу свою жене и детям, а чум все дальше и дальше…»

— А! Ну да, старый анекдот, — улыбнулась Даша, — честно говоря, уже есть хочется, а мы ничего и не взяли с собой.

— Кто ж знал, что так долго идти будем? Зато вода есть, и то хорошо.

Через четыре часа после начала подьема, уставшие, голодные, но счастливые, они добрались до водопада. Он оказался еще больше, чем они ожидали. Около пятидесяти метров в высоту, он поражал воображение. Еще больше радовала мысль, что они — одни из немногих, кому посчастливилось здесь побывать. Сила стихии осязалась здесь каждой клеткой тела. Острые скалы черного цвета окружали их со всех сторон. Чтобы услышать друг друга, им приходилось кричать. Шум падающей воды заглушал все остальные звуки. Долгое время они просто не могли оторвать глаз от этой холодной красоты. Именно в такие моменты, голову посещают мысли о вечности и ничтожности человека в этом мире. Никогда ему не победить силы природы. Никогда их не обуздать. Со всеми своими технологиями и инновациями. Стоит этим силам лишь захотеть, и плотины огромных гидроэлектростанций разлетаются как карточные домики, самые высокотехнологичные и сейсмоустойчивые постройки рушатся на глазах, целые дома с легкостью подхватываются смерчами и ураганами и улетают в небо. Нет на Земле сил, способных противостоять этой сокрушающей силе.

Путники решили не терять время зря и устроили фотосессию на фоне этого мрачного, но красивого места. Они не сразу заметили, как небо над ними из голубого превратилось в серое. Туман спустился с ледника практически мгновенно. Сначала мелкий, а затем проливной дождь обрушился на них сверху. Будто дух, охраняющий эти заповедные места, проснулся и, увидев незванных гостей, решил напомнить им, кто здесь хозяин.

— Дашка, надо уходить. И чем быстрее, тем лучше, — Сергей упаковывал фотоаппарат в чехол и озирался по сторонам.

— Холодно как стало резко! — Даша поежилась, — вот дураки мы! Оделись, как на прогулку. В следующий раз будем знать. Ну ладно, давай спускаться.

Бросив последний взгляд на величественный водопад, Сергей первым направился вниз. Пройдя сотню метров по склону и пару раз посколзнувшись на камнях, которые от дождя стали скользкими, как мыло, они остановились.

— Даш, нам, кровь из носу, а до темноты нужно перебраться через реку. Переходить ее ночью — значит подать заявку на премию Дарвина.

— Какую премию?

— Да не важно. Ночью не перейдем никак. Это точно, — Сергей вытер рукавом мокрое лицо и продолжил, — по камням мы будем еще дольше спускаться, чем поднимались. Во-первых, мы уставшие уже, во вторых — скользко очень, в третьих — мы много времени потратили на фото. В общем, или ускориться нужно, или мы ночевать будем здесь. А это совсем не радует.

— Смотри, — Даша протянула руку куда-то за спину Сергею, — можно срезать. Возьмем чуть левее и по этим зарослям спустимся. Так мы не будем делать крюк. Там переправимся, выйдем не на поляну, а сразу в лес. Дойдем до дороги, она все равно параллельно реке идет, а по ней уже до лесника. Сэкономим много времени. О! Глянь, там ручей сквозь эти кустарники бежит! Прям по нему пойдем и выйдем к реке.

Да, действительно, срезать можно было довольно большой крюк. Сергей, немного подумав, направился к ручью.

Первое время путь казался легким, несмотря на непрекращающийся ливень. Ручей вымыл всю землю со своего пути, поэтому кусты растительности, кое-где доходящие до пояса, не мешали их продвижению. Сначала они пытались перепрыгивать с камня на камень, чтобы не сильно замочить ноги, но через время,поняв всю безуспешность этих попыток, решили идти прямо по воде. В кроссовках противно хлюпало, былое хорошее настроение испарилось без следа. Шли молча. После начала спуска прошло уже больше часа. Ручей из под ног исчез внезапно. Просто в какой-то момент он вышел из своего русла и тек дальше сплошным потоком воды, расширяясь с каждым метром все шире и шире. Через несколько метров уже было не разобрать — то ли под ногами ручей, то ли просто дождевая вода стекает вниз по склону. Заросли высокой травы стали превращаться в причудливые кустарники. Где начинается один и заканчивается второй, определить было невозможно. Хитросплетения веток образовывали одну сплошную массу, которая поднималась еще на метр выше голов горе-путешественников. Приходилось продираться сквозь заросли. Мало того, что сухого места на них давно не осталось, так еще и колючие ветки били по лицу и рукам, оставляя на них кровоточащие царапины.

Истерика у Даши началась в тот момент, когда они заметили, что идут уже не по земле, а по толстым веткам, сплетения которых не давали возможности наступить на твердую поверхность.

— Да мы умрем здесь! Мы не выйдем отсюда никогда! Посмотри! Там дальше еще хуже! Мы застрянем здесь и умрем просто! — она кричала и размахивала руками, еще больше их раня. На лице не было видно слез, потому что они перемешивались с каплями дождя, кровью из разодранного лица и грязи.

Сергей, еле удерживаясь на ногах, пробрался к ней и прижал ее к груди.

— Все нормально, Даш, успокойся! Я уже шум реки слышу. Прислушайся, чуть-чуть осталось, — на самом деле, шум дождя давно уже притупил их слух, и кроме него нельзя было ничего разобрать. Незаметно вытащив из кармана мобильный телефон, Сергей, продолжая обнимать Дашу, включил экран. Ни одного деления приема сигнала.

«Вот это уже совсем плохо» — подумал он, — «возвращаться смысла нет. Тогда мы точно до темноты не успеем. Уже темнеет. Выход один — идти дальше. Но сколько осталось до реки? 100 метров или 5 километров? Мы и так еле ползем через эти джунгли. Что дальше то будет?»

— Дашка, совсем чуть-чуть осталось! Ну-ка, взбодрись! Давай песни петь, давай? Ничего на свете лучше не-е-ту, чем бродить…

— Да заткнись ты! Ты понимаешь, что мы погибнем здесь? Понимаешь? Никто нас искать не будет! Мы никому и не сказали даже, куда мы собрались! Тут даже костер не разведешь! Просто сдохнем здесь! — она закрыла лицо руками и затряслась.

— Даш, нужно идти, понимаешь? Я на самом деле реку слышу. Тут немного совсем! Нельзя сдаваться! Нужно идти!

Сергей продирался сквозь кустарники, слыша за спиной редкие всхлипы. Сумерки потихоньку превращались в темноту. Сплетения веток становились все гуще и гуще. В некоторых местах они настолько плотно прилегали друг к другу, что приходилось подолгу на ощупь искать место, где можно было пробраться сквозь них. Пытаясь казаться веселым, он продолжал напевать детские песни, чтобы хоть как то показать Даше, что все в порядке. Но наступил тот момент, когда жгучие щупальца паники все-таки схватили и его. «Мы ведь, действительно, можем погибнуть!». В тот же момент, что-то под ногами хрустнуло и он провалился куда-то вниз.

Полет был недолгим. Пролетев несколько метров, он шлепнулся в воду.

— Река, Дашка! Мы вышли! — кричал он, совсем не чувствуя боли. У берега реки глубина была совсем небольшой. Вода немного не доходила ему до коленей. Взглянув вверх, он увидел, что берега как такового здесь и не предусматривалось. Отвесная стена, по которой вверх уползали корни и ветки этого проклятого кустарника, заканчивалась метрах в трех над ним.

— Сергей! Ты где? — послышалось сверху.

— Я тут, Даш, внизу! Постарайся аккуратно по корням спуститься! Мы вышли, Дашка!

Через несколько минут, они уже стояли по колено в ледяной реке. Даша была похожа на черта, потому что пока спускалась вниз, цепляясь за ветки и корни, успела измазаться так, что комья глины и грязи ровным слоем покрывали ее с ног до головы. Сергей выглядел не лучше.

Их радость несколько поутихла, когда они посмотрели на реку. Первая переправа показалась им райским местом. Здесь же был сплошной бурлящий поток. Кое-где из под воды выглядывали верхушки валунов, но перебраться по ним не было никакой возможности. Ночь уже практически наступила. Слева невдалеке виднелись два огромных камня, лежавших посреди реки. Каждый из них был размером в небольшой микроавтобус. Расстояние между ними было непреодолимым. Даже Сергей не смог бы перепрыгнуть с одного на другой. Поток воды огибал их с двух сторон, между ними же он просто бесновался, превращаясь в ревущую стремнину, будто злясь на то, что они попались ему на пути. Спасение было так близко, но пять метров между камнями, делали его недосягаемым.

Путники уже не чувствовали ног. Ледяная вода сковывала движения мгновенно. Еще раз взглянув на два камня, Сергей замер от изумления. В густых сумерках он отчетливо увидел, что между ними лежит ствол небольшого дерева. Он мог бы поклясться, что буквально минуту назад, когда он разглядывал их, никакого ствола там не было.

— Пошли, Дашка! Быстрее!

После нескольких попыток преодолеть расстояние от берега до первого камня, они наконец-то добрались на него. Сопротивляясь водному напору, так и норовившему оттолкнуть их от него, они кое-как взобрались на глыбу.

Ствол дерева оказался тоньше, чем ему казалось снизу. Толщиной сантиметров в десять, скользкий от воды и совсем не крепко закрепленный, он лишал возможности перейти по нему стоя.

— Дашка! — он взял ее лицо в руки и заглянул в глаза, — я сейчас поползу по нему, если он выдержит меня, то тебя тем более. Смотри и запоминай, как именно я буду это делать. За мной поползешь ты. Слышишь меня? Сначала ты ляжешь на него, потом руками подтянешь себя немного. Правой ступней обхватишь ствол сверху. Слышишь? Запоминай! Правой ступней сверху. Просто положишь ее на ствол, колено свесишь вниз. Ясно? Левую ногу опустишь вниз, поняла? С помощью нее ты будешь балансировать. Ни в коем случае, не цепляйся ею за ствол! Запомнила? Левую ногу вниз!

Даша смотрела на него равнодушными глазами. Сергей понял, что еще чуть-чуть и она совсем отчается. А это хуже всего. Она может просто сесть на камень и отказаться что-то делать.

— Я пополз. Смотри внимательно. Ты тоже сможешь, — с этими словами он лег на ствол. Возможности смотреть куда-либо еще, кроме как вниз, у него не было. Поток ревел в метре под ним. Немного повернув голову влево он увидел, что дальше начинаются пороги. Это означало только одно — любое неосторожное движение и он с вероятностью 90 процентов, труп.

Говорят, в такие моменты вся жизнь проносится пред глазами. Неправда. Ничего перед ними не проносится. У Сергея, к примеру, перед глазами очень медленно проползали сантиметры скользкого дерева. Вот то, что время начинает тянуться как резина — вот это правда. Эти минуты показались ему вечностью. Лишь когда пальцы, после очередного подтягивания, воткнулись в камень,он облегченно вздохнул. Выбравшись на него, он обернулся. Даша сидела на другом камне и рыдала. Ей было очень страшно.

— Дашка! Это совсем просто, Даш! Давай, аккуратно! — Сергей пытался перекричать шум гремящей воды, — делай все, как я тебе говорил! Ты сможешь, я знаю! Тут то осталось — переползти и все! Смотри сколько мы сегодня всего испытали! Давай, Даш!

Даша не двигалась.

— Ну что ты, в самом деле? Ну, вставай! Вставай уже!

Сергей размахивал руками, кричал, уговаривал, но никак не мог заставить ее подняться. Уже потеряв всякую надежду, он тоже сел на камень.

— Даш! Тебя же дома ждут! Слышишь? Мама, папа… А ты сидишь там… Что они делать то без тебя будут, а?

Девушка убрала руки от лица, всхлипнула и поползла…

Они смутно помнили, как выбирались на берег, как молча шли по ночному лесу. Уже сидя в теплом домике лесника, закутанные в одеяла, они равнодушно слушали рассказы старика о том, что лет десять назад единственный навесной мост на тот берег решили демонтировать из-за участившихся случаев гибели людей на переправе. Трупы людей вылавливали в поселке в нескольких километрах ниже по течению. С тех пор, даже местные не ходят за реку. О том, что экскурсии на водопад строго запрещены из-за постоянной угрозы камнепада. О том, что многих людей, которые зачем то все же шли туда, так и не нашли. О том, что на том берегу он часто видит медведей, а недавно заметил, что у одной медведицы появился выводок и что встреча с ней очень опасна. Да много о чем он говорил, а они сидели молча и думали о своем…

С тех пор прошло уже много времени, но Сергей до сих пор не уверен, действительно ли, он просто не заметил ту спасительную соломинку, которая их и выручила или, все же, ее и на самом деле там не было в тот момент, когда он первый раз посмотрел на камни. А если и была, то откуда она там появилась? Кому понадобилось переходить реку в этом гиблом месте, а главное — зачем?

Вряд ли когда-нибудь он узнает ответ на свой вопрос, но когда он оказывается в компаниях, где начинаются разговоры на тему существования Бога или Ангелов-Хранителей, он закуривает сигарету и хитро прищуриваясь, молча улыбается.

50/50

Иван открыл дверь и вошел в кабинет. За столом сидела молодая девушка и стучала пальцами по клавиатуре.

— Здравствуйте, — она отвлеклась от монитора и взглянула на вошедшего, — ваше имя, фамилия, отчество, дата рождения?

Иван назвал и оглянулся по сторонам. Кроме двери, через которую он сюда попал, в противоположной стене были еще два выхода без каких либо указателей и табличек.

— Так, Иван Евгеньевич… — девушка слегка прищурилась и уставилась в монитор, — вы присаживайтесь, не стесняйтесь. Сейчас быстренько все посчитаем и пойдете.

— А что посчитаем? — молодой человек присел на стул, стоящий у стола.

— Посчитаем уровень вашей положительной и, соответственно, отрицательной накопленной энергии. Переведем в проценты, и, по реультатам определим ваше дальнейшее место пребывания. Либо зона отрицате…

— Вы можете нормальным языком говорить? — перебил ее Иван, — выходит, я все-таки умер?

— Да.

— И теперь вы будете решать, куда мне идти, в ад или в рай?

— Ну, если использовать вашу терминологию, то да, — равнодушно ответила девушка.

— Понятно, — вздохнул Иван, — ну, считайте. А где, кстати, ангелы?

— На работе, согласно распорядку дня. Итак, начнем.

Девушка стукнула по клавиатуре и принялась читать текст с монитора.

— Иван Евгеньевич… Родился… тра-та-та, это мы пропустим. Вашу биографию, я думаю, вы сами помните. Ага, вот начало таблицы. Сейчас я быстро все данные в программу вобью и всё. Так, спасенных человеческих жизней — 0, спасенных жизней других существ — 3, испорченных настроений — 15467. Это на 5,6% превышает среднестатистический показатель, поэтому пойдет в минус. Дальше. Поломанных судеб — 1, случаев мести — 516. Это хороший показатель, ниже среднего. Немного уменьшит коэффициент от поломанной судьбы. Случаев лжи… Ну, тут очень длинное число, зачитывать не буду. Но вы не расстраивайтесь, оно в пределах нормы.

— Скажите, а поломанная судьба… Можно узнать, чья?

— Да, конечно, секунду, — девушка кликнула мышкой, — Анастасия Михайловна, ваша первая жена. После развода вышла замуж за…

— Всё, не продолжайте, понятно, — помрачнел Иван, — значит, правду говорили.

— Продолжим?

— Да, давайте.

— Оказаний помощи нуждающимся — 1560. Это очень хорошо. Почти на 50% превышение нормы. Предательств два, но оба прощенные. Убийств людей — 0, убийств других существ — 10436.

— Ого! Да это вранье! Я не убивал никого!

— В это число входят также комары, тараканы и так далее.

— А, ну если так, то возможно, — немного успокоился Иван, — это тоже в минус?

— Ну не в плюс же, — улыбнулась девушка, — далее. Невыполненных обещаний — 16700.

— Да там половина из них, это обещания курить бросить и кран починить!

— Тем не менее. Я оперирую лишь цифрами, поэтому не перебивайте меня, пожалуйста. Случаев беспричинного гнева — 38980.

— Это всё из-за телевизора и новостей, — пробурчал Иван.

— Случаев искреннего сочувствия — 1798, раскаяний — 1405, случаев ненависти — 715, краж — 16.

— Каких еще краж?

— В 1983 году, апрель, 18 число. Два яблока на рынке. В том же году, 22 июля…

— Да бросьте вы, мы тогда еще детьми были, развлекались так! Нас один раз даже поймали!

— К сожалению, в списке раскаяний этого инцидента нет.

— Да что там раскаиваться то? Подумаешь! — Иван махнул рукой.

— Иван Евгеньевич, вы меня постоянно перебиваете. Давайте так сделаем. Я сейчас все данные вобью, программа посчитает, а потом вы уже зададите все, интересующие вас вопросы. Хорошо?

— Да вбивайте, я то что?

— Отлично, — с этими словами девушка стала молча стучать по клавишам. Минут через десять он в последний раз щелкнула мышкой и улыбнулась, — вот и всё. Подсчет займет не больше тридцати секунд. Волнуетесь?

— Ну, честно говоря…

— Не волнуйтесь, — не дослушав, перебила его девушка.

Некоторое время они молчали.

— Всё! — обрадованно воскликнула хозяйка кабинета, — Ваш результат…

— Ну? Куда мне?

— Да ну, не может быть! — глаза девушки удивленно хлопали ресницами.

— Что там?

— Подождите секунду, небольшая техническая неполадка.

Девушка сняла трубку со стоящего на столе телефона и приложила к уху.

— Вы не могли бы зайти ко мне? У меня тут… В общем, проблема небольшая. Ага. Хорошо, жду.

— Да что у вас там произошло? — не унимался Иван.

Через пару минут в кабинет вошел высокий мужчина. Даже не взглянув на Ивана, он подошел к девушке.

— Что случилось? — низким басом спросил он.

— Вот, — девушка указала на монитор, — все вбила, запустила счетчик и вот такое получилось…

— Хм… Ну и что нам с ним делать теперь?

— Я вас поэтому и попросила зайти.

— Да что там случилось то? — Иван не на шутку разволновался.

— Дело в том, — задумчиво произнес мужчина, — что счетчик выдал не совсем обычную процентовку. Ровно 50% с кучей нулей после запятой. Получается, что формально мы не можем направить вас ни в одно из мест пребывания. Странно, я такого раньше не видел.

— И что мне теперь, до смерти тут сидеть? В смысле, до… Что там у вас вместо нее тут?!

— Не кричите, пожалуйста! Вы нам мешаете!

Какое то время, мужчина с девушкой что-то негромко обсуждали.

— Ребят, я придумал! — Иван встал со стула, — а давайте я сейчас какой-нибудь комплимент отвешу девушке, вы мне его в плюс запишите, да я пойду уже?!

— К сожалению, графы «Комплименты» наша программа не предусматривает. Зато есть графа «Случаи лести». Можете попробовать.

— Тогда нет, я лучше не буду, — снова уселся на стул Иван.

— Не выйдет, — произнес мужчина, — учитываются только прижизненные действия. Сейчас вы хоть голым бегайте тут, это нигде не зачтется.

Еще несколько минут прошли в обсуждениях.

— … поэтому я другого выхода не вижу, ты согласна? — услышал Иван последний обрывок фразы мужчины.

— Согласна. Не будет же он, и правда, сидеть тут. Раз нет другого выхода, то ничего не поделаешь, — ответила девушка.

Мужчина подошел к Ивану и остановился в двух шагах от него.

— Встаньте, молодой человек.

— Что? Зачем? Что вы на меня так смотрите?

— Встаньте, вы плохо слышите?

Иван встал со стула, боязливо озираясь по сторонам.

— Что вы решили? Что вы молчите? Скажите уже, что…

Резкий удар в грудь заставил Ивана согнуться пополам. Мужчина подошел ближе, схватил его за подбородок и, приподняв лицо нанес еще один, сильный удар. Перед глазами Ивана все поплыло и он потерял сознание.

— Пульс есть! Отключить дефибриллятор! Дыхание?

— Есть дыхание. Слабое.

— Подготовьте инъекцию адреналина. На всякий случай…

— Жить то будет, как думаете, Степан Васильевич?

— Пока неизвестно. 50 на 50. Не отвлекайтесь!

Часть вторая

Иван распахнул дверь и ворвался в уже знакомый ему, кабинет.

— Вы что тут, издеваетесь что-ли надо мной? — он быстрыми шагами подошел к столу, возле которого до сих пор стоял высокий мужчина и сидела девушка, — по-моему, это совсем не смешно!

— Иван Евгеньевич?! — удивленно захлопала ресницами девушка, — это вы снова?

— Иван Евгеньевич, это вы снова? — передразнил ее Иван, — нет, черт побери, это представитель компании Microsoft к вам пожаловал на плановую проверку лицензий вашего программного обеспечения!

— Чего? — недоуменно протянул мужчина.

— Того! Я опять умер! Вот чего!

— А врачи?

— А врачи не умерли!

— Нет, я имел в виду…

— Да мне неинтересно, что вы там имели в виду! Я снова здесь, как вы можете сами это наблюдать!

— Вы, Иван Евгеньевич, после того, как мы вас отправили обратно, добрались туда или нет?

— Добрался. Услышал, как врач сказал, что может выживет, а может и нет. Потом снова отключился и оказался в коридоре за этой дверью.

— Ну, это уже хорошо, — почесывая подбородок, сказал высокий мужчина, — вы успели что-нибудь там сделать? Что-нибудь такое, что может повлиять на вашу статистику?

— Ага. Выбежал из больницы с капельницей, перевел бабушку через дорогу и побежал обратно помирать.

— Я так понимаю, вы шутите? — мужчина задумался и повернул голову к девушке, — а давай еще раз посчитаем.

Она нажала на несколько кнопок и уставилась в монитор. Через несколько мгновений, она посмотрела на мужчину и отрицательно покачала головой.

— Нет. Снова 50%.

— И? Что делать будем? Отправьте меня уже куда-нибудь! Мне уже надоело туда-сюда бегать!

— Куда ж мы вас отправим? Может еще раз попробуем?

Иван потер свою ушибленную грудь.

— И что? Я второй раз уже умер. Думаете, на третий оживу?

— Честно говоря, вряд ли. Но, может, вы успеете какой-нибудь поступок сделать, чтобы хоть как-то на результат повлиять.

— И какой же? У меня там куча трубок во рту, даже сказать ничего не смогу, не то, чтобы подняться и что-то сделать.

Мужчина задумался и облокотился на край стола.

— Так, давайте по порядку. В том положении, в котором вы сейчас находитесь, мы не можем отправить вас ни в одно из мест пребывания. Здесь вы тоже долго находиться не сможете. До первой проверки. Да и что вы тут делать будете? Все рабочие места заняты. Остается только один выход — отправлять вас обратно. Или вы выживете, или должны успеть как-то изменить статистику.

— А если не успею?

— Ну, не обязательно же что-нибудь хорошее делать? Дотянитесь до скальпеля, да воткните его во врача. И говорить ничего не нужно! — улыбнулся мужчина.

— Ага, конечно. И вы меня в ад сразу упечете? Нет уж, спасибо!

— Вы видите другие способы решения проблемы?

— Да я и не должен их видеть! Ваша контора, ваши проблемы. Решайте уже что-нибудь! Или я буду жалобу писать!

— Иван Евгеньевич, не говорите глупостей! Жалобу он писать собрался! Мы вместе с вами пытаемся найти выход из этой ситуации, а вы тут истерите!

Иван сделал недовольное лицо и тяжело вздохнул.

— Я, честно говоря, в ад не очень хочу. Может есть какие-нибудь другие варианты?

— Сейчас я отправлю вас обратно еще раз. Вам нужно сделать действие, с положительной энергетической направленностью. Скорее всего, у вас будет очень мало времени на это. Поэтому советую вам подумать заранее, что вы сможете сделать. Есть идеи?

— Сказать я ничего не смогу, это точно, — Иван почесал затылок, — да и встать тоже. А если и встану, то что? У меня, к сожалению, нет в кармане бутылки коньяка и коробки конфет, которые я смогу вручить врачу. Что мне, руку ему пожать и опять коньки отбросить? Вот удивится он, наверное!

— Нет, это всё не то. Да и вообще, почему вы так уверены, что вы снова умрете? Может, на этот раз они вам помогут!

— Как видите, до сих пор не помогли, раз я здесь. Вот угораздило же именно мне в такую заварушку попасть!

Несколько минут все молчали, Иван напряженно думал.

— Нет, ничего в голову не идет.

— Ладно, давайте попробуем еще раз, может, на месте придумаете что-нибудь?! — мужчина подошел к Ивану.

— А у вас других способов не быва… — дыхание снова перехватило и он провалился в темноту.

— Ну, на какой результат ставишь? — обратился мужчина к девушке.

— Ой, да я и не знаю даже, — усмехнулась она и пожала плечами, — такая необычная ситуация!

— А я вот думаю, что все-таки… — мужчина посмотрел на девушку и увидел, что та пытается сдержать смех, смотря куда-то ему за спину. Медленно повернув голову, он тяжело вздохнул и в отчаянии взмахнул руками. На пороге, оперевшись на дверной косяк и сложив руки на груди, стоял Иван.

— Я вот не понимаю, вам смешно что-ли? — он был бледным от злости. А может и не от злости, а от того, что просто умер.

— Нет, нет! Что вы?! Это мы тут просто на другую тему разговаривали, — попыталась оправдаться девушка.

— Рассказывайте, успели что-нибудь? — быстро перевел тему мужчина.

— Нет. Открыл глаза и всё. Опять… По-моему, они уже аппараты свои от меня отключают.

— А они что? Не заметили ничего?

— Заметили, — ироничным тоном ответил Иван, — сказали: «Здраствуйте, Иван Евгеньевич, будьте добры, распишитесь в свидетельстве о смерти!».

— Расписались?

— Вы дурачок или прикидываетесь? — Иван сокрушенно помахал головой, — ничего я не успел, понимаете? Всё! Попытки закончились! Аппараты отключают!

В кабинете повисла тишина.

— Ну, что делать? Звони всем, объявляй общее собрание, — обратился мужчина к девушке, — будем вместе думать…

Часть третья

Актовый зал был полон. Иван вошел в него вместе с мужчиной из кабинета. Никто не обратил на них особого внимания, поэтому они беспрепятственно пробрались к длинному столу, стоящему на неком подобии сцены. За ним уже сидели два человека.

— Здравствуйте, — робко поприветствовал их Иван и присел на краешек стула, на который ему указал мужчина. Сидящие за столом откровенно скучали, зевая во весь рот и даже не пытаясь это скрыть.

— Здрасти, здрасти, — пробубнил один из них, даже не посмотрев в его сторону, — все на месте уже?

— Да я, честно говоря, не в курсе, — откликнулся Иван.

— Еще бы ты в курсе был! Я вообще-то не у тебя спрашивал!

— Ааа… Я просто подумал…

— Раньше думать надо было. Сейчас мы за тебя будем размышлять. Не стыдно тебе?

— Чего это мне стыдно должно быть? — удивился Иван.

— А посмотри, сколько работников от дел отвлекаешь!

— А что же ваши сотрудники не могут свои прямые обязанности выполнить так как нужно?

Мужчина посмотрел на него скучающим взглядом и глубоко вздохнул.

— Потому что, дружок, ты у нас первый такой уникум. Раньше такого не было.

— Ну вот, видите, я ж не виноват в том, что…

— Ой, да помолчи ты уже, — поморщился мужчина и закинул ногу на ногу, — и без тебя тошно. Голова еще разболелась…

Взгляд Ивана скользнул по костюму незнакомца и опустился на ногу, которой тот раскачивал в воздухе.

— Ох ты ж!.. Это еще что? — впечатленный увиденным, он даже подпрыгнул на своем стуле.

— Где? — озабоченно спросил незнакомец и, проследив за взглядом Ивана, уставился на свои ноги, — что не так?

— Это у вас… Копыта что-ли?

— Ну да, а что смущает? — мужчина непонимающим взглядом смотрел на Ивана.

— Вы… Вы… Дьявол?

— Ой, что это у тебя? — владелец копыт подскочил со стула и стал тыкать пальцем куда-то в сторону ног Ивана.

— Где? — не на шутку испугался он, — что там?

— Это у тебя что? Ботинки что-ли? — дьявол изобразил на лице страх и растерянность, — ты… Ты… Человек?

Иван стоял и молча переводил взгляд со своей обуви на кривляющегося дьявола.

— Это вы шутите так? Да, я человек, а это ботинки. А что не так?

— Ну вот и я думаю, что все так. Что за реакция? Я — руководитель отдела негативной энергии и, согласно внутренним инструкциям, хожу на копытах. Почему это так тебя пугает? Ты ж не пугаешься, наверное, когда видишь у себя врача в белом халате? Или милиционера в форме?

— Полицейского, — поправил Иван.

— Слушай, а ты при жизни тоже такой нудный был? Тебя только за это нужно в мой отдел направить. Не люблю зануд!

— Почему это я зануда? У нас закон приняли и милицию переименовали в…

— Заткнись уже, а?! Мне это интересно, думаешь? Мне до твоей душонки дела вообще нет. Думаешь, оно мне надо? Плюс один, минус один… Мне вообще, все-равно. Своих дел хватает.

Иван обиженно замолчал, но терпения хватило только на несколько минут.

— Скажите, пожалуйста, а вон тот человек, который рядом с вами сидит — это кто? — подвинувшись, шепотом спросил он у дьявола.

— А это… — сделав страшное лицо, прошептал он, — это ужасное создание, не смотри ему в глаза, иначе…

— Я слышу всё, вообще-то, — светловолосый мужчина посмотрел в их сторону и улыбнулся, — руководитель отдела положительной энергии, сокращенно ОПЭ. Привет, рад знакомству!

— Здравствуйте, и я тоже очень рад. Наверное… — ответил Иван.

— Как дела? — продолжал улыбаться новый знакомый.

— Простите, что вы спросили?

— Я говорю, как дела? Что смурной такой?

— Вы у меня спрашиваете как дела? Вот так просто?!

Светловолосый глянул на своего коллегу и рассмеялся.

— Да уж, ты был прав! Ладно, давай уже начнем заседание. Вроде как все в сборе, — с этими словами он поднял правую руку вверх, призывая всех к тишине. Через несколько секунд он добился своего и в зале воцарилось молчание.

— Уважаемые коллеги! — светловолосый встал со стула и обратился к присутствующим в помещении, — сегодня у нас произошел нестандартный случай. Недавно, как вы все помните, отделом инноваций было предложено интегрировать в работу нашей компании, последнее достижение отдела информационных технологий. А именно, программное обеспечение, позволяющее автоматизировать процесс распределения душ по энергетическим отделам. До сегодняшнего дня программа показала себя с самой лучшей стороны, что, несомненно…

— Я сейчас усну, — устало шепнул дьявол Ивану, — у вас там тоже собрания так проходят?

— Ага, еще хуже бывает! Вот мой начальник мог полтора часа разговаривать без остановки, и так толком ничего и не сказать.

— Полтора часа?! Ты, наверное, во время собрания умер?

— … а если вам неинтересно, может вы хотя бы не будете мешать тем, кто пришел сюда с целью разобраться в проблеме? — жестким тоном спросил руководитель ОПЭ.

— Всё, всё, молчим, — откликнулся дьявол и характерным движением показал, как он застегивает свой рот на молнию.

— Ну так вот… Сбили меня… На чем я остановился?

— На способах регулирования автоматизации процессов обработки информации в условиях современного мира, — тут же нарушил свое обещание дьявол.

— Ага… — протянул светловолосый, — да. И вот такая ситуация у нас получается, в общем. Ни туда, ни сюда, отправить не можем. Какие есть предложения?

В зале сразу стало шумно. Все принялись бурно обсуждать услышанное.

— В первую очередь, очень хотелось бы послушать руководителя информационного отдела.

С задних рядов тут же встал и направился к сцене человек. Ну, или существо, похожее на человека. Его длинные волосы были аккуратно зачесаны назад и перетянуты резинкой, образуя небольшой хвостик. Одет он был небрежно и безвкусно. Дойдя до сцены, он обернулся к присутствующим и начал свою речь.

— А что сказать то? Тут всё понятно. Программа подсчитывает введенные данные и выдает результат. Никто не застрахован от того, что исходники могут оказаться равнозначными. Я то тут причем? — обратился он к светловолосому.

— Да никто тебя и не обвиняет, — раздраженно ответил он, — скажи, что делать будем?

— Ну, вы уж извините, но меня это вообще, в последнюю очередь волнует. У меня задача какая? Следить за…

— Ой, всё, иди уже! — не выдержал дьявол, — сейчас начнет свою песню, что ему никто не доплачивает, что у него работы по горло… Слышали уже.

Парень с хвостиком хмыкнул и направился на свое место.

— Коллеги! Давайте уже по существу? — руководитель ОПЭ окинул взглядом присутствующих, — какие предложения есть?

— Обратно его отправьте, что тут думать?! — выкрикнул кто-то из зала.

— Отправляли уже, там его врачи вытащить не могут, — откликнулся с первого ряда, уже знакомый Ивану, мужчина, которого он видел в кабинете.

— Может монетку кинуть? — скромно спросила женщина, сидящая во втором ряду.

— Может вы уже работать начнете, а не фигней страдать? — жестко парировал дьявол, — скажите, вот зачем нам ваш отдел вероятностных совпадений сдался? Чем вы там, вообще, занимаетесь?

— Вообще-то, мы расчитываем варианты изменений судьбы отдельно взятого человека, — обиженно отозвалась женщина.

— Ага. А то, я как к вам не зайду, так постоянно сидят, кофе литрами гоняют. Вы по кофейной гуще что-ли расчитываете?

— Так, успокойтесь, — прервал перепалку светловолосый, — у всех времени что-ли много? Давайте уже решим проблему и разойдемся по своим делам!

Заключительная часть

— Что молчите? — дьявол окинул взглядом сидящих напротив него коллег, — есть предложения?

В зале наступила тишина. Никто из работников не мог сообразить, как поступить в данной ситуации.

— Дармоеды! За что зарплату получаете? Сидят они…

— Да тише ты! — прервал его светловолосый, — что ты орешь постоянно? Аж в ухе зазвенело!

— Лучше б у тебя в голове что-нибудь зазвенело! Что они молчат все? — дьявол замер с протянутой в сторону зала, рукой.

— А у самого есть идеи? — ухмыльнулся его коллега, — орать то и я умею, а вот предложить не могу ничего.

— Слушай, а что ты молчишь всё время? — дьявол повернул голову к Ивану, — как будто оно нам больше всех надо! Ты сам куда хочешь?

— Ну… Вообще-то, при всем уважении… — Иван почесал подбородок и смущенно потупился, — честно говоря, не очень хотелось бы к вам.

— Чего так?

— Ну как? У вас же там мучаются… Грешники, котлы…

— А! — дьявол хлопнул себя по лбу, — ну конечно, а я то и забыл совсем! Ну, тогда да, тогда конечно… Слушай, а расскажи, что там еще?

— Я? Я думаю, вы лучше меня знаете, что там.

— Знаешь, когда сюда шел, ничего такого там не видел. Вот и спрашиваю — а какие там еще нововведения в мое отсутствие появились. Я смотрю, ты гораздо лучше информирован, чем я!

— То есть, вы хотите сказать, что всё это просто выдумки людей? Про ад, про котлы, про грешников?

— У меня к тебе встречный вопрос, — дьявол сделал серьезное лицо и голосом ведущего телепередачи, продолжил, — как вы считаете, какой вид топлива используется в отделе… ой, простите, в аду? Вариант А — природный газ, вариант Б — дрова, вариант Г — восковые свечи, вариант Д — коровьи лепешки.

— Да не морочьте мне голову! Я откуда знаю, что там у вас вообще происходит?

— Ну и почему тогда ко мне не хочешь?

— Потому что… Просто не хочу и всё тут!

— А к нему хочешь? — дьявол махнул головой в сторону своего соседа.

— К нему хочу, — Иван скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула.

— Только сейчас захотел или всегда хотел?

— Всегда.

— А что ж ты жил, как… не знаю даже, как тебя назвать! Ни то, ни сё! 50 на 50! Это ж надо быть таким занудой, чтобы вот с таким результатом помереть? Ты, получается и не жил вообще! Ты в курсе, что дети с таким результатом рождаются? Понимаешь, что это значит? Это значит, что ты прожил свою жизнь и ни на один процент не сдвинул свои показатели! Выходит, от тебя толку никакого! — дьявол вскочил со стула и принялся ходить по сцене.

— Да угомонись ты! — светловолосый махнул в его сторону рукой, — что пристал к нему?

— Я пристал? Да это он как банный лист тут прилепился!

— Так! Тихо! — светловолосый встал и хлопнул ладонью по столу, — ситуация сложная, можно сказать, неразрешимая. Взвесив все аргументы, я принял решение, отправить его, — он вздохнул и бросил быстрый взгляд на Ивана, — отправить его в нулевой сектор.

Тревожный шепот пошел по рядам, постепенно превращаясь в гудение. Даже дьявол от удивления не мог вымолвить ни слова.

— Тихо! Соблюдайте тишину, пожалуйста! — светловолосый снова сел на стул.

— В нулевой? До такого даже я б не додумался! — дьявол с сочувствием посмотрел на Ивана.

— Что это еще за нулевой? Почему? Что там? — парень не на шутку разволновался.

— А это друг мой, такое место, в котором тебе даже мой отдел раем покажется!

— Не нагнетай, не все там так плохо, — возразил светловолосый, — да и другого выхода я не вижу. Объясняю. В нулевой сектор отправляются те, кто по результату набирает 100% положительной или отрицательной энергии. Такие… как сказать, чтоб понятней было? Такие души не подвержены переработке, поэтому в наших отделах им делать нечего. В нулевом секторе они подвергаются, своего рода, заморозке и хранятся там вечно.

— Но у меня же не 100! У меня ровно половина! За что меня туда? — Иван сидел с широко раскрытыми глазами и смотрел то на одного руководителя, то на другого.

— Извини, но больше у нас подсобных помещений нет. А тебя куда-то нужно направить, — светловолосый встал и подошел к Ивану, — извини, это конечно же, в какой то степени, наша вина, но… Давай, вставай уже быстрей, мне людей нужно распускать. Коллега, придержите его руки.

— Да почему! За что меня туда? Я не хочу! — Иван пытался вырваться из цепких рук дьявола, которые схватили его сзади за локти, но у него ничего не получалось. Светловолосый положил руку на его лицо…

— Подождите!

Дверь распахнулась, и в зал вбежала девушка. В руках она держала открытый ноутбук.

— Стойте, подождите!

— Что там у тебя? — светловолосый недовольно поморщился, — что-то срочное?

— Да, вот… Смотрите, — девушка поставила ноутбук на стол и кивнула на экран, — я сейчас решила еще раз все пересчитать, и данные поменялись!

— Как это поменялись? — дьявол выглянул из-за плеча Ивана, — так ты что, успел там что-то сделать, когда тебя обратно отправляли?

— Ничего я не успел, — Иван дернул рукой, но безрезультатно.

— Да отпусти его пока! — светловолосый уже рассматривал таблицу на экране, — иди сюда, посмотри.

Пару минут девушка что-то тихо объясняла руководителям, пальцем указывая на разные столбики. Через некоторое время, светловолосый обернулся к молодому человеку.

— Иван, а ты когда второй раз обратно возвращался, ты куда попал?

— Туда же, в палату больничную.

— А кроме врачей ты там видел кого-то?

— Видел, — буркнул он и тяжело вздохнул.

— Кого?

— Настю…

— Настя — это жена твоя бывшая, правильно?

Иван кивнул.

— На твоем счету ее поломанная судьба. Ты в курсе?

— В курсе, — Иван опустил голову и принялся рассматривать свои ботинки.

Светловолосый подошел к нему и поднял голову за подбородок.

— За что ж ты с ней так, а? Она любила тебя так, как никто и никогда тебя не любил! Ты обманывал ее, предавал, издевался, смеялся над ее чувствами… За что?

Иван сжал зубы, пытаясь сохранить самообладание.

— Она всё тебе отдавала, ничего не жалела для тебя, а ты… Не ценил ее, не берёг, а потом еще и бросил. Что ж ты так, Ваня?

Светловолосый прищурился.

— А знаешь, что она там делала? Знаешь? Отвечай!

— Нет, не знаю.

— Знаешь, Ваня, прекрасно знаешь! Как только она узнала, о том, что ты в больнице, она прибежала к тебе! Чтобы просто быть рядом, когда тебе плохо. А еще… Еще она тебя простила за всё, представляешь? И всю ночь возле твоей койки просидела. Молилась она за тебя… Мне молилась. Знаешь, что говорила? Чтобы я ее жизнь забрал, а тебя в живых оставил. Вот так то, Иван. Такие дела… Теперь у тебя 51 процент положительной энергии. Потому что несколько минут назад она над твоим телом сказала, что ты — лучшее, что было в ее жизни и она до сих пор любит тебя. Она не считает, что ты поломал ей судьбу.

Плечи Ивана задрожали, слезы покатились по щекам.

— Да поздно уже жалеть, Иван, поздно. Забирайте его, коллега! — светловолосый последний раз взглянул на парня и направился в сторону выхода, — собрание окончено! Все по рабочим местам!

— Как? Почему к нему? У меня же 51 процент положительной энергии! Почему?

— Ну, все правильно, — дьявол подошел к Ивану и взял его под руку, — третий параграф Устава: «Субстанции, превысившие при подсчете результатов, отметку в 50% положительной энергии, отправляются в отдел отрицательной энергии, для уравнивания исходных данных, для последущего направления по месту рождения». Мой отдел потому так и называется, что мы излишки отнимаем. Сейчас мы тебе этот процент оттяпаем, память подотрем, и снова обратно, на землю, — дьявол улыбнулся, — кстати, я тебе и место уже подобрал. Настя твоя скоро забеременеет. Вот она обрадуется, правда?

— Да вы что удумали?! Это ж ад какой-то! — закричал Иван.

— Нет, Ваня, ад у тебя начнется, если я вдруг позабуду память тебе стереть! За прощение тоже нужно расплачиваться. Всё, пойдем. Как говорится, добро пожаловать!..

Вкус правды

С самого детства нас учат тому, что врать — это плохо. Конечно же, это правильно… Поэтому наш герой решил провести хоть один день в году, ни разу не соврав.

Игнат проснулся не от будильника, как это задумывалось с вечера, а от похоронного марша. В принципе, эта мелодия никогда не сулит ничего хорошего. Но так вышло, что она, ко всему прочему, стояла на контакте начальника в его телефоне.

— Игнат, а ты где? — искуственно-ласковым голосом спросил шеф.

— Я? Дома, — честно ответил он.

В течение пяти последующих минут Игнат узнавал о том, кто он такой, что он не совсем прав в данной ситуации, а также о том, что его шеф достаточно хорошо владеет информацией о его родословном древе. Выслушав сенсационную новость о том, что он произошел совсем даже не от обезьяны, а от другого животного, которое даже не является приматом, Игнат вскочил с кровати и стал быстро одеваться. Через десять минут он уже сидел на заднем сидении такси, которое везло его на работу.

— Ты слышал, что я вчера говорил? — начальник сидел в своем кожанном кресле и исподлобья смотрел на Игната.

— Да, вы вчера много чего говорили.

— Слышал, что я сказал на счет опозданий?

— Ах, вы об этом… Да, слышал.

— И что я сказал?

— Вы сказали, что тот, кто опоздает более чем на полчаса, может писать заявление по собственному желанию.

— И что ты можешь сказать по этому поводу?

— Я могу сказать, что вы — самонадеянный идиот. И, кстати, так думаю не один я, а практически весь наш отдел, кроме секретарши Люды, которая стучит на всех нас и думает, что вы повысите ей за это зарплату. Но вы ее не повысите, потому что вы жадный остолоп.

Глаза шефа стали похожи на два бильярдных шара. Обошлось без рукоприкладства, но через полчаса Игнат уже выходил со всеми документами с места своей бывшей работы.

Через несколько минут позвонила хозяйка квартиры, которую он снимал, Татьяна Григорьевна.

— Игнат, тут такое дело… Цены растут везде. В общем, со следующего месяца я тоже на 2 тысячи поднимаю аренду. Хорошо?

— Нет, не хорошо.

— В смысле? — удивилась хозяйка.

— В том смысле, что это ни черта не хорошо. Я и так плачу за вашу квартиру по завышенной цене. Когда я въехал туда, там не было ничего, кроме блохастого кресла и стола на кухне. За два года я практически полностью ее обставил, сделал косметический ремонт вашего клоповника, между прочим, за свой счет, так как вам важно только получить деньги за аренду, а как я там живу — вас это совсем не волнует. И после этого вы говорите мне, что повышаете цену? Вы просто жадная женщина, вот и все.

На том конце провода повисла пауза, затем послышалось яростное пыхтение.

— До первого числа. Живешь там до первого числа, понял? Чтобы потом духу там твоего не было! Всё, — в трубке раздались короткие гудки.

Проходя мимо какого-то офисного здания, Игнат заметил, что у двери стоит очень симпатичная девушка и роется в своей сумке в поисках пропуска. Резко выдохнув, он направился прямо к ней.

— Девушка, я не знаю, как вас зовут, но хочу вам сказать, что вы очень красивы, и я почему-то подумал о том, что вы бы могли стать моей женой.

— Ничего себе, прям так сразу? — улыбнулась девушка.

— Да. Мы могли бы стать отличной парой. Единственное, что вас скорее всего смутит, это то, что меня сегодня выгнали с работы, поэтому моих финансовых запасов, пока я не найду другую, хватит, чтобы пару раз сводить вас в кафе. А если вы будете пить не кофе, а чай, то, пожалуй, даже на четыре похода хватит.

— Вот так откровение, — рассмеялась девушка, — а где ж мы жить будем?

— Вот, кстати, еще одна проблема. Помимо работы, меня сегодня еще и со съемной квартиры выгнали. Я понимаю, что это не совсем то, что вы бы хотели услышать, но это так, — Игнат виновато опустил глаза, — хотя, это всё — не такие уж и большие проблемы.

— И как же вы представляете нашу дальнейшую жизнь?

— Очень хорошо представляю. Могу рассказать. Сначала я найду другую работу, потом сниму другое жилье. Мы с вами будем встречаться, гулять по парку за ручку, ходить в кино, часами разговаривать по телефону. Всем своим подругам вы будете говорить, какой я хороший, а я точно также буду отзываться о вас в кругу своих друзей. Потом мы в первый раз поссоримся из-за пустяка. Долго не будем разговаривать, но я приду к вам с цветами и вы меня простите. В один из дней, я решусь сделать вам предложение, вы согласитесь. Первое время все будет хорошо. Потом я начну разбрасывать свои носки по всей квартире, а вас это будет ужасно раздражать. Меня же будет бесить ваша болтовня ни о чем. Я буду делать вид, что слушаю вас и даже кивать головой. На самом деле буду думать о том, в какой цвет покрасить стены в своем гараже. Вы начнете говорить своим подругам, что я вас совсем не понимаю. Они будут сочувственным взглядом смотреть на вас, а в глубине души радоваться тому, что не так уж у вас все и хорошо. Я, в свою очередь, начну все больше времени проводить на диване у телевизора, ходить по квартире в майке-алкашке с большим жирным пятном на груди от позавчерашнего борща. Я перестану дарить вам цветы и замечать новые платья. Поэтому вы будете таять, когда ваш, постоянно гыгыкающий шестидесятилетний коллега Виталий Константинович, будет отвешивать вам комплименты образца эпохи застоя. Еще вы будете каждый день напоминать о перегоревшей лампочке в туалете, а я буду отвечать вам, что в туалете свет только мешает сосредоточиться. В один из дней, вы решитесь развестись, и даже переедете к своей маме. Когда я пойму, что не умею так же вкусно варить борщ, я снова превращусь в того молодого романтичного парня. Мы опять будем гулять по парку, я буду дарить вам цветы. Ко мне вернется утраченный дар замечать, что вы обрезали пять миллиметров своих волос, а также способность разбираться в том, подходит ли к вашим туфлям эта сумочка, или лучше одеть те, зеленые. Вы снова переедете ко мне, потому что будете думать, что я исправился и осознал ошибку. Так вы будете говорить всем. На самом деле, вы просто поймете, что не можете жить без меня, а я — без вас. Через месяц романтика закончится, но вы больше никуда не уйдете, потому что мы станем понимать, что вы любите меня в этой майке-алкашке с жирным пятном. А я вас, с этой страшной огурцовой маской на лице.

Девушка стояла и смотрела на Игната своими, и так огромными, глазами.

— То есть вы думаете, что после вашего рассказа я тут же побегу с вами в ЗАГС?

— Честно говоря, думаю, что в свете последних событий, вы скажете мне что-нибудь обидное, а может, еще и пощечину влепите…

— Извините, но я опаздываю, всего вам хорошего, — с этими словами девушка зашла в здание.

Игнат шел по тротуару глядя себе под ноги, когда его сзади догнала та самая девушка.

— Молодой человек, я подумала тут… В общем, вы рассказали мне сейчас всю правду. И, знаете… Я подумала, что хуже такой семейной жизни сложно что-то представить. Но ведь, так оно часто и бывает. Гораздо хуже наслушаться несбыточных обещаний, а потом каждый день разочаровываться в своем выборе. А в вашем случае, можно быть готовым к самому худшему, но потом каждый день радоваться от того, что на самом деле все гораздо лучше. В общем… — девушка слегка покраснела, — в общем, меня Ирина зовут…

P.S.

С помощью лжи и обмана можно заработать много денег.

С помощью лицемерия можно обзавестись широким кругом «нужных» знакомых.

С помощью подхалимства можно построить неплохую карьеру.

Единственное, что нельзя получить с помощью лжи — это Счастье и Любовь.

Но каждому, как говорится, свое.

Просто работа

— Ну что, долго еще воевать будем?

— Да я ж откуда знаю? Не нам ведь решать.

Два парня сидели на стволе поваленного дерева и разговаривали вполголоса.

— Грустно это все. Наших вчера много погибло.

— С каких пор это они вашими стали? Все мы тут одного поля ягода.

— А что тогда одни прячутся по подвалам, а другие артиллерией утюжат, а? Хочешь не хочешь, а начнешь делить на наших и не наших.

— Получается, я тебе тоже уже не свой?

— Да ты то причем? Я ж не про нас, а про них говорю. Они ж этого не понимают.

— Ну да, согласен. Им не объяснишь… Кстати, а что там с жалобой? Отправили уже?

— Сто раз отправляли. Пишут — работайте, разберемся. Да что-то никто не торопится.

— Дел, наверное, много. Хотя, войны всегда в приоритете стояли на рассмотрение.

— Давно уже не стоят. Ты не в курсе, что отменили приоритеты? Теперь всё в порядке живой очереди. Поэтому и творится такой ужас.

— Не, не в курсе был. Ну тогда понятно всё. Долго еще не отдохнем.

Парни помолчали.

— Слушай, а тебе как вообще? Нормально, что убивают людей мирных? Дети гибнут, старики. Как тебе? Ничего не ёкает внутри?

— Так! Успокойся! Ты лучше меня знаешь наш устав. Мы об этом не должны думать. Клиент и только клиент. Точнее, его безопасность. А обо всем остальном отдел статистики позаботится. Ну и остальные службы тоже. Но это потом. Так что не истери! У нас работа другая и задумываться мы о таких вещах не должны.

— Не должны, — передразнил своего собеседника парень, — знаю, что не должны, а все равно страшно смотреть.

— Страшно? Ну и шел бы тогда в другой отдел. Да в тот же отдел статистики. Сам же документы подавал. Знал же, что такое может быть?

— Я документы еще 30 лет назад подал. Тогда не было такого. По крайней мере, на моем участке.

— Тогда не было, сейчас есть… Никогда не угадаешь, где с клиентом окажешься. Так что не ной.

— А я и не ною. Просто говорю, что чувствую. Или это тоже уставом запрещено?

— Нет, не запрещено. Только лучше не думать об этом. Легче будет. Поверь мне, я в этом деле подольше тебя. Да и вообще, не по своему желанию я к своему попал. Распределение есть распределение. К кому приставили, с тем и работаешь. А если не работаешь, то ты знаешь, чем это грозит, — мужчина поежился, — туда мне попадать совсем желания нет. Так что, не нам их осуждать.

— Да я и не осуждаю. Ладно, пойду я, мой уже проснулся, наверное.

— Ага. И мне пора. Ты своему скажи, что скоро опять обстрел будет. Пусть не высовывается особо.

— Да если б он меня еще слушал… — парень встал, и, взмахнув на прощание белоснежным крылом, зашагал в сторону блокпоста.

Бойцы стояли вокруг лежащего на носилках солдата.

— … и, в общем, вынесло меня взрывной волной, наверное. Потому что, как выходил — не помню. Помню свист, потом громыхнуло, очнулся уже тут.

— Везунчик ты, Саня! Практически, прямое попадание… Да уж, Бог тебя уберег. Повезло! Ладно, грузите его и в больничку. Давай, Сань. Лечись. Потом поговорим.

Друзья аккуратно перенесли носилки в подоспевший УАЗик медицинской службы и захлопнули дверь.

— Ага, Бог… Конечно… Ему больше заняться нечем… Ну и тяжелый же ты, парень! Чуть не надорвался пока тебя выносил!

— Что говоришь? — Саня повернул голову в сторону водителя.

— Ничего я не говорил, лежи молча, сейчас поедем уже. А что ты в перьях весь? Под подушкой, что ли прятался?

— Да пошел ты!..

— Ладно, не злись. Держись крепче, поехали…

Операция

Василий шел по улице в очень плохом настроении. Он то ускорял шаг, то, наоборот, резко останавливался, делая вид, что неожиданно вспомнил о невыключенном утюге. Наконец, его терпение лопнуло.

— Товарищ, вам самим не надоело за мной ходить? Я не знаю, чья это была шутка, но пошутили и хватит уже. Хотите, я посмеюсь даже? Ха-ха. Идите уже домой!

Высокий парень с двумя белоснежными крыльями, который следовал за ним в двух шагах от самого дома, удивленно обернулся.

— Я к вам обращаюсь, — неистовствовал Василий, — не прикидывайтесь дурачком!

— Ко мне? — крылатый, как то по-детски, ткнул себя пальцем в грудь.

— Да, черт возьми, к вам! Что вы меня позорите? Иду себе на работу, никого не трогаю… Что вы прилипли ко мне, как банный лист?

— То есть, вы меня видите?

— Я еще и слышу вас к тому же! И то, что вы шаркаете своими тапочками по асфальту, раздражает меня не меньше вашего дурацкого наряда!

— А как же так получилось? — молодой человек почесал свой светлый затылок, — вы точно ко мне обращаетесь?

— Я… Честное слово, я сейчас вас по лицу ударю! Вы с какого отделения сбежали?

— Да что вы орете на меня, в самом то деле?! Я, вообще то, ваш ангел-хранитель! Попрошу не повышать на меня голос!

— Ааа… Вот так даже… — протянул Василий, — А вашего лечащего врача можно как-нибудь сюда телепортировать? Я с ним поговорить хочу?

— Как вы со мной разговариваете? — возмутился ангел, — я тут хожу за ним, оберегаю от всяких неприятностей, а он еще и наезжает на меня! Ну, знаете ли…

— Избавьте меня, пожалуйста от одной неприятности, в таком случае! Идите домой! Вы пьяны, по-моему.

— Ах так! Ну тогда посмотрите вон туда, — с этими словами ангел протянул руку к строящемуся зданию, отделенного от тротуара жестяным забором, — никого там не видите?

Василий обернулся и посмотрел в указанном направлении. Облокотившись на забор, и поглядывая на наручные часы, в черном одеянии с капюшоном, стоял силуэт. Люди проходили мимо, абсолютно его не замечая.

— Это еще кто? Тоже из вашего шапито? — спросил у ангела Василий.

— Нет, это смерть ваша. Заждалась вас уже. Хотите, познакомлю?

— Да, черт вас всех подери, вы кто такие? Что пристали ко мне, а? Молодой человек! — Василий остановил проходящего мимо парня, — скажите, не могли бы вы вызвать полицию? Меня вот этот человек преследует.

— Какой человек? — парень подозрительно покосился на Василия и, на всякий случай, отступил на пару шагов.

— Вот. Этот. Человек. С. Крыльями, — выделяя каждое слово указательным пальцем, направленным в сторону ангела, ответил Василий.

Парень быстро оглянулся по сторонам, как будто пытаясь понять, в какую сторону ему лучше стартануть от этого сумасшедшего.

— Простите, но… Дело в том, что… Может я не рассмотрел, а где этот человек с крыльями?

— Да вот же он, — закричал Василий, тыча в грудь ангелу, — вот этот, туды его в качель, человек!!!

Парень, судя по всему, окончательно решив, в какую сторону ему лучше удалиться, не заставил себя ждать и, быстрым шагом направился дальше по улице, иногда оглядываясь.

— Вот видите, он меня не видит, — уже спокойным голосом резюмировал ангел.

— Вот достал ты меня, а! Кто вас нанял? Леха? Серега? Ох и устрою я им…

— Да что вы так разнервничались? Пойдемте, я вас познакомлю все-таки со смертью.

— Вот так предложение.. Ну что ж, пойдем. Может она поадекватнее будет.

Через минуту молодые люди уже подходили к забору. Черный силуэт, заметив их, оживился и приветливо махнул рукой ангелу.

— Ну что, я акт приема-передачи заполнила уже. Сейчас распишешься или потом?

— Да тут дело такое, — замялся ангел, — в общем, он нас видит, представляешь? Это как так получилось, не знаешь?

Смерть взглянула на Василия откуда то из темноты опущенного капюшона и засмеялась.

— Как это — видит?

— Еще и слышу, к тому же, — вставил слово Василий.

Смерть вздрогнула и отпрыгнула от него.

— Ох ты ж… Ничего себе! Правда что-ли?

Ангел кивнул.

— И что теперь?

— Я не знаю. Ты, говоришь, документы уже заполнила?

— Ну, вообще-то, да.

— А что там в причинах?

— Несчастный случай. Кирпич с пятого этажа строящегося здания, — смерть махнула рукой в сторону стройки.

— Чего? Какой еще несчастный случай? — Василий немного напрягся.

— Такой. Самый обычный. Что вас удивляет? Вот документ. Тут все написано.

Василий вырвал из рук смерти бумагу и принялся ее изучать.

— У тебя было такое раньше? — шепнул ангел в капюшон.

— Неа, — также шепотом ответила смерть, стряхнув с плеча ангела белое перышко.

— И что делать будем?

— Без понятия.

— Интересно, — оживился Василий, — а почему тут нет места для моей подписи? Вообще-то, меня этот документ в первую очередь касается!

— Ого! Вот это запросы! — удивилась смерть, — может вам еще смс нужно было прислать: «Уважаемый Василий, сегодня в 8:40 вы отбросите коньки. Наденьте выходной костюм»?

— Смешная шутка. Очень, — с каменным лицом ответил Василий, — и что вы мне сказать хотите? Если я сейчас пойду мимо этого здания, то на меня упадет кирпич?

— Ага, — кивнула смерть.

— Так я сейчас на другую сторону дороги перейду и ничего со мной не случится! — ухмыльнулся Василий.

— Ой, проблема прям! — пожала плечами смерть, — тогда вас машина собьет. А я исправлю 8:40 на 8:50. Делов то…

— А ты тогда на кой черт мне сдался? Ты ж ангел-хранитель! Чего не охраняешь?

— Потому что ваш срок вышел. Все умирают рано или поздно. Моя задача — сделать так, чтобы человек до этого срока дожил. А не сломал себе шею раньше времени. Вот и всё.

— Ааа… Это как наш Пенсионный фонд, только наоборот, да?

— Ну, можно и так сказать, — усмехнулся ангел.

— Интересно… — Василий с сомнением взглянул на леса строящегося здания, по которому резво передвигались строители, — вот так ситуация…

— Ладно, давай уже, иди. Дел много! — вздохнула смерть.

Василий замер на месте и уставился куда-то в сторону.

— Эй! Я к тебе вообще-то обращаюсь! — смерть дернула его за руку.

Девушка шла навстречу Василию. Их взгляды встретились. Что-то внутри разлилось теплом по всему телу, голова слегка закружилась. Он стоял и смотрел в эти огромные глаза, которые приближались к нему с каждой секундой, не в силах проронить и слова.

Ангел слегка улыбнулся и незаметно толкнул его в спину. Василий шагнул навстречу, на ходу вспоминая все слова, которые в один момент вылетели из головы.

— Девушка… А… Вы не знаете, как тут… В общем, это… Я, кажется, влюбился в вас…

Девушка кокетливо улыбнулась, взмахнув ресницами, и остановилась.- Ну вот, еще и умудрился влюбиться напоследок, — задумчиво произнесла смерть и покачала головой.

— Почему это напоследок? — раздался приятный голос за ее спиной, — ты уж извини, подружка, но я его забираю.

Смерть резко обернулась. Любовь стояла перед ней в таком же одеянии, как и она. Отличался лишь цвет. Белый капюшон был слегка сдвинут набок.

— Это на каком таком основании? — возмутилась смерть.

— Ну ты ж сама прекрасно все знаешь! На основании моего права вето, — судя по голосу, она улыбалась.

— Ах вот как! — неожиданная догадка мелькнула в голове костлявой. Она резко схватила ангела за горло, — это ты? Это ты специально этот цирк устроил, да? Говори!

Ангел не мог сдержать смеха.

— Ну не обижайся, а? Просто любовь к 8:40 не успевала. А как мне еще время потянуть? Пришлось показаться и тебя показать. Ты уж прости.

Смерть бросила под ноги документы и быстрым шагом направилась вдоль забора. Большой кусок белого кирпича с глухим стуком шлепнулся прямо ей на голову.

— Нет, ну это уже просто издевательство, — пробурчала она и, отряхивая пыль с капюшона, ускорила шаг.

Дурак

— Ну что, сыграем?

— В переводного?

— Да как скажешь! Хоть в заводного.

— Ну давай. Сдавай. Как обычно?

— Да, как обычно. Козырь крести. Тебе сегодня везет!

— У меня семерка.

— А у меня шесть.

— Ходи.

Черт вытащил карту и кинул на стол.

— Как, вообще, оно?

— Что оно? — Ангел отбился и стал набирать карты из колоды.

— Дела, говорю, как?

— А… Да пойдет. Работаем потихоньку. Сам как? Что с клиентами?

— Да ты знаешь, в последнее время как-то поменьше стало. То ли дело было лет двадцать назад… В очередях простаивали неделями! Сейчас спад. У тебя что?

— А у меня наоборот. В Раю пятый корпус скоро открывать будем. Да куда тащишь столько? У тебя ж в руках две!

— Ой, извини, не заметил, — черт улыбнулся и положил одну карту обратно.

— Миш, ты сделал, что я тебя просила?

Парень оторвался от монитора и непонимающим взглядом посмотрел на жену.

— Что ты вылупился? Каждый день тебе говорю — почини ты эту розетку! У меня фен из-за нее сгорит скоро!

— А, розетку… Да, да. Сейчас.

— Ну а начальство как? А что козырь? Забыл.

— Крести, — ангел потер переносицу и кинул карту на стол, — начальство довольно. Статистика хорошая, что им еще нужно? А вот к десяточке еще одна десяточка!

— А у меня дамочка! У нас начальство лютует. Планы не выполняются. Совсем беда… Вот, приходится шабашить.

— А ты в другой регион переведись. Говорят, на западе сейчас ваши, вообще, в масле катаются.

— Так там язык нужно знать. Вот говорил мне куратор — учи английский! Эх, не послушал я его тогда, теперь вот, страдаю. А ты как с языками?

— Да такой же, как и ты. Держи три восьмерки.

Михаил вышел из кладовки с двумя отвертками. Почесав одной из них спину, он подошел к розетке. Та уже неделю держалась на одном честном слове.

— Тааак, что тут у нас? — протянул парень и присел на корточки.

— Тут же еще, понимаешь какое дело… На первом круге и на пятом совершенно разные товарищи обитают, а план начальство ставит одинаковое на всех. Ежу ж понятно, что убийц всегда меньше будет, чем каких-нибудь там врунов. А требуют со всех одинаково. Знакомый один недавно предлагал на второй круг по блату перевестись.

— Ну, а ты что?

— Так не бесплатно ж! Сто душ запросил! А где я их возьму, если у меня план — 120 в месяц, а я кое-как 80 только набираю!

— Сто? Ничего себе расценки! Ну, что тебе сказать, сочувствую. Сколько у тебя там карт, не вижу?

— У меня две осталось.

— Козыри? — ангел прищурился.

— Да прям сейчас я тебе и сказал, — рассмеялся черт.

— Ну ладно, держи короля.

— Валет крестей.

— Ага… Ну, держи тогда второго короля. Козырного.

— А у меня тузик такой же, — ехидно рассмеялся черт и бросил карту на стол, показав ангелу пустые руки.

В углу заискрило и тело Михаила с глухим стуком грохнулось на пол.

— Всё, дружище, — черт встал из-за стола и направился в угол, — как договаривались. Этого я забираю. Пойдем, криворукий.

— Мужики, а вы кто такие? Вы чего тут у меня на кухне делаете? — Михаил приподнялся на локте и уставился на направляющегося к нему, черта.

— Эмчеэсовцы мы. По вызову приехали. Вставай уже!

— Какие еще?.. Да что происходит, вообще?!

— По пути расскажу. Продул тебя твой ангелок. Дураком остался.

— Кто остался?

— Давай, вставай уже, — черт попытался схватить парня за воротник, но рука прошла сквозь тело, отчего он чуть не потерял равновесие, — это еще что за?.. Ты чего? — он обернулся к ангелу.

— А того! Туз козырный еще в середине вышел! Вот он, в отбое лежит! Так что, сегодня ты дурак, понял? — с этими словами он встал из-за стола и подошел к Михаилу, — и ты дурак! Видишь же, что изоляция слезла, какого черта ты туда свою отвертку тычешь? Вызови электрика что-ли, раз у самого руки из… не оттуда растут!

— О! — оживился черт, — а может тогда на электрика еще разок, а?

— Пошли уже, шулер! Как договаривались, два месяца на проходной за меня постоишь, а там видно будет.

— Кать! Кааать! Давай лучше электрика вызовем, а?

— А чего? У самого ума не хватает что ли? Ох и муж мне достался… Ладно, пойду к соседу схожу, пусть он придет и починит.

— Не, к соседу не иди, лучше в ЖЭК позвони, пусть оттуда пришлют.

— А что так?

— Да ничего, — Михаил оглянулся по сторонам, — сосед мне еще пятьсот рублей не отдал…

Тихие Игры

— Пап, а что это такое? — мальчик держал в руках охапку разноцветных лент.

— Это, сынок, игра такая, хочешь научу?

— Хочу!

— Вот смотри. Я вот эту ленточку надеваю на пальцы, а эту на другую руку. Смотри. Раз и они переплелись, а вот сейчас убираю этот палец и… Теперь они параллельны, а здесь еще одна через них проходит.

Мальчик смотрел на это волшебство широко открытыми глазами.

— А теперь вот сюда продевай свой пальчик. И тяни вот за ту ленту. Теперь то же самое, только другой рукой. И тоже тяни. Оп! И теперь ты тоже играешь. Интересно?

— Очень! — заулыбался малыш, — так красиво получается!

— Да, очень красиво иногда выходит, — ответил отец, — в эту игру можно и одному играть. Сейчас… Раз, и теперь все ленточки на твоих пальцах!

— Спасибо, пап!

— Не за что, сынок, учись.

Маленький бог сидел на траве и увлеченно перебирал пальцами, с улыбкой наблюдая за возникающими на его руках новыми узорами. Судьбы людей то пересекались и снова расходились в разные стороны, то заплетались в тугие узлы. Иногда они перетирались друг об друга и обрывались, свисая с маленьких рук безжизненными лоскутами.

— Пап, ты не будешь меня ругать?

— Нет, сынок, у нас их много, — с легкой печалью в голосе ответил отец, — играй, сынок, играй, но только помни о том, что каждую из этих лент я сплел своими руками.

Вторая Война

— Чего сидите, сынки? Кого ждете?

Старик в старом потертом ватнике подошел к отряду, расположившемуся на обочине у грунтовой дороги.

— Дед, тебе чего? — спросил один из них.

— Как это чего? Кто у вас старшой? Разговор есть.

— Ну я, — нехотя откликнулся высокий парень в камуфляже, — говори, что хотел?

Старик оглянулся по сторонам, как будто пытаясь убедиться, что никакие лишние уши его не услышат.

— Я знаю где артиллерия стоит. Вчера ночью подогнали и замаскировали. Мимо пройдешь и не увидишь ничего.

— Чья артиллерия, дед? — старший пытался сделать вид, что ему это неинтересно, но можно было заметить, как в глазах на секунду вспыхнул и тут же потух недобрый огонек.

— Как это чья? Ихова, будь они неладны.

— Чья ихова, дед? Перепил что-ли? — парень кинул недолгий взгляд на незванного гостя и положил руку на автомат Калашникова, лежащий на коленях. Старик насупился и посмотрел на него из-под седых бровей.

— Ты меня тут своей пукалкой не пугай! Ишь ты! Не таких видали…

— Дед, не мельтеши тут, иди домой лучше. Тебя там бабка уже наверное заждалась. Ты где живешь то? Откуда сам?

— Вон там я живу, — старик махнул рукой в сторону небольшого леска. Лесом его было сложно назвать. Скорее, небольшая лесополоса, некогда кем-то посаженная, а затем брошеная.

— Где там? На дереве что-ли?

— Нет, не на дереве, — глухо отозвался гость.

— А где? В землянке? Я спрашиваю — дом твой где?

— Разбомбили мой дом нехристи. Негде жить, вот и живу в леске.

Парень с подозрением посмотрел на одежду старика. Вещи были старыми и потертыми, но, в целом, он выглядел вполне опрятно.

— Что-то ты, дед, заливаешь, по-моему, — парень поднялся на ноги и, прищурившись посмотрел ему в глаза. Выцветшие зрачки старика спокойно встретили взгляд молодого человека.

— Как звать тебя?

— Степан Михайлович.

— Фамилия?

— Васильков.

— Документы есть?

— Нету документов. Я ж говорю — дом мой разбомбили. Глухой что-ли?

Парень помолчал и снова посмотрел в глаза. Несколько секунд они смотрели друг на друга, не проронив и слова. В глазах молодого человека зарябило и он почувствовал, как будто веки наливаются свинцом.

— Сынок, я говорю — артиллерия там. Я сам видел, — заговорил дед спокойным голосом.

Парень протер глаза рукой и наморщил лоб. Ощущение тяжести тут же исчезло.

— Устал я чего-то, — пробубнил он себе под нос и снова посмотрел на старика, — а чего ты там делал-то? Откуда данные у тебя, Степан Михайлович?

— Мимо проходил, — уклончиво ответил дед.

— Не нравишься ты мне чего-то, — парень оглянулся на своих друзей по оружию. Те не обращая на них никакого внимания, спокойно сидели и негромко разговаривали, предоставив своему командиру разбираться со странным гостем.

— А я тебе и не баба, чтобы нравиться. Я тебе говорю, где эти вражины стоят, а ты не хочешь меня слушать. Тогда на кой черт ты тут вообще делаешь? Отдай свою стрелялку кому-нибудь, да к мамке домой иди. Чего ты вылупился на меня?

— Дед, не перегибай, — взгляд парня стал жестким и колючим, зрачки сузились и уставились двумя точками на старика, — ты думай, что говоришь, а не то договоришься. Думаешь, ты один тут такой умный? В мой дом тоже снаряд прилетел. И черт с ним, с домом, там жена у меня с дочкой была. А теперь нету их. Понял? И я буду этих чертей стрелять этой стрелялкой, как ты говоришь, до тех пор, пока ни одного не останется. Уяснил? И не тебе судить, что мне делать и куда идти.

— Ладно тебе, — голос старика стал мягче, — не бузи. Карта есть у тебя?

— Ну есть, и что?

— Давай отмечу, где они свои пушки поставили.

Командир немного помедлил, но все-таки достал из рюкзака аккуратно сложенную карту и карандаш.

— Ну на, рисуй.

Оба склонились над картой. Через пару минут парень уже складывал ее обратно в рюкзак.

— Значит так, дед. Пойдёшь с нами. Мы твою информацию проверим и, не дай Бог, что-то окажется не так…

— Проверяй, сынок, проверяй. Мне бояться нечего…

Отряд двинулся в расположение.

Ночь уже близилась к рассвету, когда во тьме вспыхнула сигнальная ракета.

— Ну слава Богу, — с облегчением вздохнул мужчина и вытер рукавом пот со лба. Несмотря на довольно прохладную погоду, его одежда была мокрой. Через несколько минут из темноты появилось несколько человек.

— Все живы? — мужчина кинулся к ним навстречу.

— Да, бать, нормально все, — ответил командир отряда.

— Что там? Было что-нибудь?

— Пять установок. Айдаровцы вроде. Закопали по самые лопухи. Правду дед говорил, мимо пройдешь и не заметишь. Координаты правильные, можно начинать утюжить. Этих не жалко, пусть по полной крошат. Деду нужно еды хоть собрать немножко. Не обманул.

— Да я из-за этого деда чуть не поседел!

— Чего так? — парень взглянул на мужчину уставшими глазами.

— Вы как только вышли, пошел я к нему поговорить. Думал — может еще чего расскажет, а его нету!

— Как нет? Сбежал что-ли?

— Я его в тот кабинет посадил, охрану у дверей выставил… Говорят — не слышали ничего, не видели. И дверь снаружи заперта.

— Через окно?

— Да я ж говорю — в кабинет на первом этаже. Нету там окон! Я думал — всё… Значит на засаду вас вывел, а сам на ногу дал, гад. Ну, сволочь, увижу — пристрелю.

— Ладно, бать. Потом разберемся. Все ж нормально, не обманул он нас. Поспать бы сейчас…

— Командир, может заглянем в гости к нашему разведчику?

— Какому разведчику еще?

— Ну деда помнишь? Он же говорил, что вот тут в лесу живет. Хоть тушенки ему скинем немного.

Молодой человек посмотрел на часы.

— Да, нужно деда поблагодарить.

Через пару минут они уже заходили под тень первых деревьев.

— Под ноги смотрите, аккуратнее. В цепь постройтесь, мы тут его быстро найдем, — командир отдал указания и шагнул вперед.

Полчаса поиска ничего не дали. Никаких признаков проживания человека даже и близко не было. Бойцы собрались в кучку и присели на подстилку из сухих листьев. Командир молча стоял неподалеку и задумчиво смотрел на землю.

— Ну нет и нет, — закуривая, произнес один из парней, — чего его искать?

— Да набрехал конечно, — откликнулся второй, — испугался, наверное, вот и придумал историю. Командир, может он леший, а? Командир! Ты чего? Серега!?

Молодой человек сидел в нескольких метрах от них, повернутый спиной. Его плечи беззвучно тряслись. Парни вскочили и подбежали к нему. Один из них попытался что-то сказать, но слова так и застряли в его горле. Перед ними стояла небольшая, проржавевшая во многих местах, пирамидка с помятой звездой на вершине. Рядом лежала, наполовину занесенная землей, металлическая табличка. Боец наклонился, взял ее в руки протер от грязи и остатков сгнивших листьев. На ней было выбито всего два слова: «Неизвестный солдат»…

Бойцы уходили молча, стараясь как можно тише наступать на землю. А на могиле солдата лежала, придавленная двумя банками тушенки, небольшая картонка, на ней синей ручкой было написано: «Васильков Степан Михайлович. Спасибо тебе, отец.»

Тяжелая работа

— Чертова работа, чертовы люди, чертов мир! Сил уже нет! За что мне такое наказание? Как мне с этим всем справиться? — мужчина сидел в удобном кресле и смотрел на врача.

— Я понимаю вас, но давайте по порядку, — спокойным голосом ответил доктор, — что именно вас больше всего раздражает?

— Да всё! Понимаете? Мир катится к чертям собачьим! Неужели вы этого не видите?!

— И всё таки?

Пациент вскочил с кресла и принялся расхаживать по кабинету. Доктор положил на стол авторучку и блокнот и терпеливо наблюдал за мужчиной. После нескольких кругов тот, немного успокоившись, вновь опустился в кресло.

— Продолжим? — спокойным голосом спросил врач.

— Да, доктор, извините.

— Расскажите, что именно вас раздражает в большей степени.

Мужчина на секунду задумался.

— Ложь! Меня больше всего раздражает ложь!

— Вас кто-то обманул?

— Да люди обманывают друг друга каждый день! По сто тысяч миллионов раз за день! А знаете что, доктор, больше всего раздражает? Что люди не ищут правды. Все принимают эту ложь как должное. Как будто так и должно быть! А сами врут, врут и еще раз врут друг другу, мне, себе. Всем.

— Может быть какой-то случай запомнился вам больше других? Расскажите мне о нем.

— Я этих случаев могу рассказать столько, что у вас блокнота не хватит записывать, — мужчина выдохнул и немного помолчал, — с самого безобидного можно начать. Вот возьмем культуру. Вы, доктор, видели картины, которыми восторгаются люди? Вы их видели? Этот идиотский черный квадрат… Я полдня просидел напротив него и знаете что? Кроме черного, чтоб ему пусто было, квадрата, я ничего там не увидел! Представляете, доктор? Это просто черный, мать его, квадрат! Кто сказал людям, что это шедевр? Почему они поверили ему? Да, в конце концов, как это произошло? Но на этом не остановились! Затем они стали брать холсты, и просто размазывать по ним разноцветные краски. И знаете что? Люди стали восторгаться и этим! Скажите мне, как можно сравнить два холста, измазанные краской и определить, что здесь шедевр, а что нет? Как это можно сделать? Не знаете? Вот и я не знаю. А вы придите на какую-нибудь выставку подобных картин и посмотрите на лица людей. Таких умных и загадочных лиц вы больше нигде не увидите! И когда ты оказываешься среди них, ты чувствуешь себя идиотом. Как будто тебе в магазине продали резиновую колбасу. Ты возвращаешься в магазин, чтобы вернуть ее и видишь, что за ней стоит очередь. Тебе становится стыдно, ты возвращаешься домой и начинаешь есть ее, одновременно думая: «Ведь там была такая очередь за этой колбасой! Наверное, я просто ничего не понимаю, на самом деле она очень вкусная». Жуешь ее, кое-как глотаешь и продолжаешь думать о том, что ты просто необразованный тюфяк, раз не чувствуешь вкуса этой прекрасной колбасы… И точно так же в картинной галерее. Через несколько минут ты делаешь такое же умное и чертовски вдумчивое лицо и ходишь мимо этих холстов, на которых кроме разноцветных пятен ничего нет, а сам украдкой поглядываешь на людей рядом с тобой. А они поглядывают на тебя. Вы ни черта не понимаете, как реагировать на этот кошмар, но никому не придет в голову сказать: «Товарищи! Сдается мне, что на этих картинах нарисовано какое-то дерьмо!». Потому что его забьют кисточками до смерти! Ведь согласиться с этим, значит признать то, что ты два часа ходил тут как дурак и ни черта не понял!

Мужчина замолчал на несколько минут, переводя дыхание.

— Все врут сами себе! А потом начинают врать другим. Те смотрят на них и думают: «Ты посмотри, какие умные люди! Я ни черта в этом не разбираюсь, но я сделаю вид, что понимаю их. Для этого я буду с важным видом кивать головой». И вот уже двое стоят и обсуждают то, в чем одинаково не понимают. И так по цепочке… Где правда, доктор?

— Это всё, что вас волнует?

— Нет. Посмотрите на мир. На людей в этом мире. Да что далеко ходить — посмотрите телевизор! Даже там уже врут, не скрываясь и не думая о том, поверит им кто-то или нет. Достаточно выйти, встать перед камерой и сказать какую-нибудь чушь. Всё! Этого хватит.

— Хватит для чего?

— К примеру, для того, чтобы начать войну и убить тысячи людей. Просто так. Все очень просто стало, понимаете?

«Вы сволочи, вас нужно убить!».

«Простите, но почему это мы…»

«А уже не важно — почему. По качану! Мы так решили. До встречи в другом мире.»

И сотни людей встают и идуть убивать. Потому что им так сказали. Всё. Других доводов не нужно. А потом эти люди идут в храм и делают там такие скорбные лица, что мне хочется расплакаться. Ложь! Кругом ложь! Как до этого дошло?

Врач поднялся из-за стола, подошел к кулеру и, набрав в пластиковый стаканчик воды, поднес своему пациенту.

— Спасибо, — мужчина в несколько глотков выпил воду и отдал стаканчик врачу.

— Что еще вы хотите рассказать?

— Я хочу сказать, что я не зря начал с культуры, а закончил войной. Вы мне скажете — войны были всегда, такова жизнь… Но ведь именно культура должна заставлять людей думать своей головой. А что она делает сейчас? Она заставляет прекратить думать, а просто подчиниться мнению большинства. Если ты думаешь иначе — тебя клеймят и изгоняют из своего стада. А управлять такими людьми и заставлять их грызть глотки друг другу — это дело техники. Вот и весь сказ.

Несколько минут в кабинете царила тишина. Первой ее нарушил доктор.

— Ну что, полегчало хоть немного?

— Да, пар выпустил, немножко легче стало.

— Меняемся?

— Давай.

Дьявол снял белый халат и протянул его Богу вместе с блокнотом и авторучкой, а сам сел в освободившееся кресло.

— Доктор, недавно я стал замечать, что люди стали слишком много думать…

Почти жизненная история

— Добро пожаловать или посторонним вход воспрещен, — обладатель голоса замолчал и тяжело вздохнул, — меня зовут Андрей. А тебя Олег, да? Будем знакомы, — снова наступила тишина, потом послышался шорох переворачиваемого листа газеты, — тьфу ты! Газетенка то июльская! А нынче уже август вроде… Да просыпайся уже, хорош прикидываться!

Олег открыл глаза. Свет солнца тут же ударил по ним, заставив его снова их закрыть. Постепенно он привык к свету. Летнее небо не предвещало плохой погоды. Ни одного облачка. Тишь, да гладь. Некоторое время Олег наслаждался синевой, думая о том, что они с Валеркой уже давно собирались съездить на рыбалку, а все никак не получалось. То у него, то у Валерки. Вот всегда так. Ни на что времени нет. То работа, то еще какие-то дела обязательно появятся. Да и дела то, вроде бы, не особо и важные, можно их и отложить. Это ж такое счастье — побыть на природе, вдали от города, сидеть себе на берегу озерца с удочкой в руках, слушать, как птицы поют… Да, на следующие выходные обязательно нужно поехать. Прям с ночевкой. Взять палатку и рвануть в субботу. Отключить телефон, чтоб не доставал никто и отдыхать. Нужно только свечи зажигания поменять в машине, а то в последнее время… Стоп! Машина! Олег одним резким движением поднялся на ноги. За секунду память вернулась к нему полностью. До того самого момента, когда он решил обогнать медленно ползущую по трассе фуру. В это время он разговаривал с кем-то по телефону. Отвлекся на секунду, а когда снова посмотрел на дорогу, увидел только две яркие фары прямо перед собой. Потом всё… Темнота.

— Ты чего такой дерганый?

Олег повернул голову на голос и остолбенел. На могиле, закинув ногу на ногу, лежал человек. Головой он опирался о железный крест, а в руках держал потрепанный кусок газеты. Судя по лицу и позе этого человека, он не испытывал никаких угрызений совести или других подобных эмоций. Олег оглянулся по сторонам. Да, определенно, он находился на кладбище. Но даже этот факт его не особо смутил. Здесь было много людей. Все они вели себя так, как-будто находились на пляже Черного моря. Кто-то негромко разговаривал друг с другом, кто-то просто прохаживался без дела, третьи лежали на земле и дремали.

— Что за?.. — Олег еле удержался от крепкого слова, — мужик, что тут происходит вообще?

— Где? — мужчина напряг шею и приподнял голову, осматриваясь вокруг, — да вроде бы ничего особенного не происходит. Все как обычно, — с этими словами он снова уткнулся в газету.

— Как это ничего? А ты, вообще, какого улегся на могилу? Вообще что-ли офонарел?

— Моя могила, что хочу, то и делаю, — равнодушно ответил мужчина.

— В смысле — твоя?

— В прямом — моя. Вон фотка висит, хочешь — сравни.

— Сейчас я тебе сравню, сейчас я так тебе сравню!… — Олег решительно сделал пару шагов, намереваясь скинуть с могилы этого вандала, но так и замер с протянутой рукой. С фотографии на кресте, на него смотрел точно такой же мужчина, который сейчас с равнодушным видом лежал на рыхлой земле.

— Не самая удачная. Могли бы и другую выбрать, но и так сойдет. Не на паспорт же, — улыбнулся отдыхающий, — тебе еще не прилепили. Ну ничего, потом и у тебя появится, не расстраивайся.

Олег медленно обернулся. За спиной стоял деревянный крест, со всех сторон заваленный венками и цветами. На нем темной краской были аккуратно выведены его фамилия, имя, отчество и две даты через черточку.

— Ты только не паникуй, Олег! Я сам два дня никому не верил, бегал тут как угорелый. Потом уже осознал, привык. Не так тут и плохо.

— Придурки! — в сердцах бросил Олег и направился к выходу из кладбища.

— Ты только сильно не разгоняйся, — крикнул ему вслед мужчина, — лоб расшибешь!

— Да пошел ты!

Пройдя быстрым шагом метров тридцать, Олег со всего маху налетел на что-то твердое. Внимательно посмотрев перед собой, он не увидел никаких препятствий и снова зашагал вперед, тут же воткнувшись в невидимую стену еще раз.

— Да что такое? — вытянув руки вперед, он медленно двинулся вперед. Тут же руки уперлись во что-то твердое и холодное. Со стороны он напоминал мима, который ощупывает воображаемую стену. Разница была лишь в том, что стена была вполне материальной, только невидимой. Отойдя на несколько метров, Олег разогнался и изо всех сил бросился плечом на препятствие. С таким же успехом он мог попытаться сдвинуть с места многоэтажный дом. Никакого толка. Ничего не понимая, он медленно направился к, уже знакомому ему, мужчине.

— Мужик, это что там за стенка? Что-то я не пойму.

— Мы ее зоной называем. А ты как хочешь.

— А выход где? Где дырка?

— Нету дырки, — ухмыльнулся мужчина, — сколько лет?

— Каких лет? Что — сколько?

— Тебе сколько лет?

— Двадцать девять, а что?

— Ну вот, значит, радиус твоей зоны 29 метров. Центр — твоя могилка. В ее пределах можешь ходить где угодно. Дальше не получится. Мне вот 43 было. У меня чуть больше она. Слушай, а вот тут в газетке пишут, что на Марс скоро полетят. Правда это?

— На сникерс полетят. Мужик, я что, правда умер что ли? И что это за занимательная арифметика такая? Метры-годы?

— Ну вот такая. Какая есть. Ничего не поделаешь. У нас тут баба Дуся есть одна, с соседнего ряда, в 96 лет померла. Мы ее так и называем — Баба Дуся Стометровка, — мужчина рассмеялся, — так вот у нее зона до самого домика сторожа доходит. А у него телевизорчик небольшой там стоит. Вот она туда ходит сериалы смотреть через окно. Ну и новости последние нам рассказывает, а то тут с этим совсем туго.

— Мужик, я правда умер?

— Правда, правда. И чем скорее ты к этому привыкнешь, тем проще тебе будет. Меня, кстати, Андрей зовут. Будем знакомы.

— Олег… — растерянно произнес молодой человек.

— Да знаю, — улыбнулся Андрей, — мы тут все подписаны, как в картотеке. Конфету будешь?

Олег мотнул головой и присел на землю, пытаясь нащупать в кармане пачку сигарет.

— Курить хочешь? Не получится, — сказал Андрей, — сигарет то полно, люди приносят, а вот спички оставить или зажигалку — ума ни у кого не хватает. Говорят, на том конце у кого-то есть, но, сам понимаешь, не допросишься. Во-первых, сам не сходишь из-за зоны, приходится как в той игре, передавать через кого-то. А во-вторых, никто не даст по той же причине. Сам один раз кому-то газетку передал почитать и все, с концами…Так что бросай.

— А спите вы где?

— Смешной ты. Ты ж помер! Где хочешь, там и спи. Тебе сейчас хорошо — вон сколько цветов! Как король будешь дрыхнуть первое время. И земля еще рыхлая. Потом, конечно, пожестче будет. Некоторым везет — им родственники лавочки ставят. На них поудобнее, чем на земле… Родственники эти еще… У тебя много?

— Кого?

— Родственников, говорю, много?

— Ну… Как у всех.

— А у меня тут жена только осталась. Дети разъехались, редко приезжают. А жена как придет, и давай слезы лить. Нет, чтоб рассказать, что нового в мире творится, анекдот какой-нибудь новый, к примеру. Или книжку какую-нибудь принести… Нет, стоит, слезами заливается… Вот дождусь я ее тут, настучу ей по башке за то, что она такая неинформативная у меня.

— А с ними как-то общаться можно?

— Олег, ну ты как маленький прям! Нет конечно! Мы то их и слышим и видим, а они ж думают, что мы уже где-то непонятно где. Но это ж не их вина, в принципе… А рассказать не получится никак. Так что будешь своих встречать, провожать, а вот поговорить не выйдет.

Андрей заерзал и перевернулся на бок, подставив руку под голову.

— Хоть бы подушку кто принес…

— И сколько тут сидеть, а?

— Да я ж откуда знаю? Пока никто никуда не уходил. Все, кого принесли, тут и находятся. Ты не переживай, привыкнешь. Скучновато бывает, но ничего.

Олег в отчаянии обхватил голову руками.

— То есть, все эти сказки про рай и ад — это все обман? Выдумки? Ничего и нет на самом деле, а после смерти все будут вечно торчать возле своих гниющих костей? Так что ли?

— Нет, Олег. Ты еще не понял что ли? И ад есть и рай. Только люди не совсем правильно их толкуют.

— Ну а где же? Почему тогда я здесь?

Андрей вздохнул и, схватившись за крест, сел на могиле.

— Жизнь, Олежик, это и есть рай. Самый настоящий. Я не знаю — есть ли на свете Бог, но если он есть, то он очень щедрый. Он сразу отправляет нас в рай. Сейчас ты еще не понимаешь всего, а через некоторое время ты сам увидишь, каким ты был счастливым пока жил. Ты мог делать все что угодно. А вот сейчас у тебя есть только кружок земли с радиусом в 29 метров, по которому ты можешь путешествовать и свидания с родственниками несколько раз в год. Всё! Больше у тебя ничего нет, — Андрей ненадолго замолчал, — жаль, что этого не понимают люди при жизни. Ноют, как все плохо, как тяжело жить, сколько у них проблем… Знал бы я наперед, что все будет именно так, я бы, Олег, свое время в раю не потратил бы так бездумно. Но, к сожалению, живым людям это не дано знать.

Андрей протер рукавом свое фото и посмотрел на Олега.

— Вот такие дела, дружище… Так что привыкай, — с этими словами он достал что-то из кармана и кинул Олегу. Тот вскинул руку и сжал в кулаке летящий предмет. Раскрыв ладонь, он увидел на ней маленькую конфету, завернутую в красно-белый фантик.

— Барбарис, — вслух сказал Олег.

— Ага. Подарок от райских жителей, — Андрей снова прилег на землю и раскрыл газету.

Сказка о Змее, Богатыре и дорожных работах

Богатырь поправил шлем и слегка натянул поводья. Конь остановился моментально. Немного посидев в седле, щурясь и беззвучно шевеля губами, Богатырь вздохнул и принялся спускаться на землю. Наконец ему это удалось.

– Никуда не уходи, понял? – обратился он к коню, обрадовавшемуся остановке и сразу же опустившему голову к земле в поисках зеленой травы.

Еще раз поправив сдвинувшийся на затылок шлем, он подошел к камню.

– Так, что тут у нас? – еле слышно прошептал он. – Налево пойдешь – коня потеряешь.

Богатырь обернулся и посмотрел на своего спутника.

– Не, не пойдет. Мне пешком совсем не с руки ходить. Да и вообще, что это за предложение такое – коня потеряешь?! Интересно, хотел бы я посмотреть на того, кто туда пошел! Подходит он, значит, к камню, читает эту надпись. И что дальше? Что его должно заставить туда пойти? Дай, думает он, коня потеряю, а то скучно как-то, да и давно я ничего не терял! Так, что ли? Это, в общем, не подходит. Что тут дальше? Прямо пойдешь – ничего не найдешь, ибо проезд закрыт, ведутся дорожные работы.

Богатырь попытался почесать затылок, но получилось лишь поскрести ногтями по металлу.

– Дорожные работы… Значит, мне тоже не туда. А направо что тут? Ага. Направо пойдешь – смерть свою найдешь. Вот радость-то какая! Смерть свою найду! И что ж мне теперь делать?

Он еще раз оглянулся на коня. Конь щипал траву и подозрительно поглядывал на своего хозяина.

– Жалко как-то животину. Да и самому помирать неохота. Эх, была не была. Может, не так смерть и страшна на самом деле, как о ней говорят. Пойду направо, – с этими словами он подошел к коню и вставил ступню в стремя.

Через несколько часов пути Богатырь спешился у входа в пещеру. Несколько раз проверив, легко ли вынимается меч из ножен, он шагнул внутрь.

– Эй! Есть тут кто? – крикнул он и замер, прислушиваясь.

– Нету тут никого, – раздался хрипловатый голос.

– А ты кто?

– Змей, – недовольно пробурчал кто-то.

– Ну выходи тогда, Змей, биться будем! – Богатырь развернулся и вышел на свет.

– А на кой? – послышалось из пещеры.

– Ну… Надо так, – замешкался воин, – а! Люди просили из деревни. Говорят – девок у них ты таскаешь!

– Каких еще девок? – Из пещеры послышалось шевеление.

– Обычных девок. Женских…

– Каких-каких? – Было слышно, что источник голоса приблизился ко входу.

– Ну обычных. Говорят – таскаешь, значит, таскаешь.

– А сам-то видел ты это?

– Сам не видел, – немного растерялся богатырь, – но раз люди говорят…

– А ты им верь больше, они тебе еще и не то расскажут!

Богатырь оглянулся по сторонам, не зная, что ответить. Ведь он действительно в глаза не видел ни Змея, ни этих самых девок.

– Змей!

– А?

– А кто тогда их таскает?

– А я откуда знаю?

– Вот так… И что мне делать теперь, – сам у себя спросил богатырь.

– А я почем знаю? Иди обратно, скажи им, что это не я, – отозвался Змей.

– Нет, не пойдет так! Давай вылазь наружу, разбираться будем.

– Ох… Принесла тебя нелегкая…

Через несколько секунд из пещеры выглянула огромная чешуйчатая голова и прищурилась от яркого солнечного света.

– Ну?

– Весь вылазь давай!

– Весь не хочу, жарко тут. Давай по делу – чего надо?

– Там на камне написано, что, если сюда пойдешь, смерть свою найдешь. Это правда?

– Это смотря сколько ты меня тут доставать будешь. И вообще, чего тебе нужно? Поинтересоваться пришел или как? Девок никаких я не таскаю, так что это не повод.

– Змей, ну чего ты как маленький? – дернул плечом воин. – Я богатырь, ты – чудище поганое. Что мы делать должны, когда встречаемся? Драться до последней капли крови. Не прикидывайся как будто первый раз слышишь!

– Ты говори, да не заговаривайся! Ишь ты! – обиженно хмыкнул Змей. – Это с каких таких пор я – поганое чудище? Ты, вообще, первый раз меня видишь. Откуда такие выводы?

Богатырь поправил спадающий шлем и уставился на «чудище».

– Вот ты, – разочарованно протянул он, – не можешь мне подыграть, что ли?

– Интересный ты! Это что за игры такие? Пришел тут, обзываться начал, на драки какие-то меня провоцировать… А сам, что интересно, первый раз меня в глаза видит. Так не пойдет. Иди лучше, куда шел.

Голова втянулась в пещеру, но через несколько секунд снова появилась снаружи:

– И коню своему скажи, пусть газон мне не топчет. Не для него я его сажал, – голова снова скрылась под каменным сводом.

Богатырь в отчаянии взмахнул руками и прислонился спиной к скале. Конь посмотрел на него с сожалением и продолжил щипать зеленую траву. Несколько минут прошли в тишине.

– Змей, – протянул воин.

– Чтоб тебя, – послышалось из пещеры.

– Змей, ну, может, ты хотя бы одну девку за свою жизнь утащил? Какую-нибудь маленькую девчушку, а?

– Хм, не помню я такого.

– Может, город сжег?

– Нет.

– Может, деревеньку?

– Не было такого.

– Может, будку собачью по ошибке? Или скворечник, к примеру?

– Да достал ты меня уже, богатырь! Чтоб ты провалился там, где стоишь!

Воин посмотрел себе под ноги и для пущей уверенности топнул ногой по земле. Ничего не произошло. Тем временем огромная голова снова показалась из пещеры:

– Слушай, вояка! Давай уже по-честному? Тебе чего надо? Ты ж не просто так сюда притопал?

– Да тут дело такое… – Богатырь опустил глаза и откинул сапогом камешек, – жена у меня есть…

– Сочувствую, дальше?

– Ну… В общем… Говорит, что я никудышный какой-то. За что ни возьмусь, ничего у меня не получается. Говорит, что не понимает, зачем за меня замуж вышла, и всё такое. Вот я и решил подвиг сделать какой-нибудь, чтобы она меня совсем пропащим не считала. Понимаешь?

– Я с ней согласен даже. А от меня чего нужно?

– Помоги, а? Я тут, пока стоял, план придумал. Раз уж не получается у нас с тобой по-честному подраться, давай тогда вроде как договоримся?

– О чем?

– Ну смотри, – богатырь заговорщицки оглянулся по сторонам и подошел поближе к Змею…

Василиса наполнила оба ведра из ручья и, взвалив на плечи коромысло, направилась домой. Темная тень скользнула по земле и исчезла. И в ту же секунду сзади послышался страшный рык. Василиса медленно поставила на землю ведра и, поудобнее ухватившись за один конец коромысла, замахнулась им на звук. Удар пришелся прямо между глаз Змея.

– Эй, мать, ты чего? – схватившись когтистой лапой за ушибленное место, проревел тот.

– Какая я тебе мать, чудо-юдо ты змеиное? – Второй удар не заставил себя ждать. Коромысло, прочертив в воздухе незамысловатую дугу, опустилось на вторую лапу.

– Ай! Да успокойся ты! Чего накинулась?

– Я тебе сейчас покажу! Будет он меня еще пугать тут!

В ту же секунду из леса с криком «Любимая моя, я тебя спасу!» на своем коне появился Богатырь. Быстро преодолев расстояние до места событий, он попытался лихо спрыгнуть со спины коня, но сапог предательски застрял в стремени, поставив Богатыря в весьма неудобное положение. Змей вспомнил, что он все-таки Змей, и неуверенно сделал шаг навстречу к Василисе. Та, увидев, как скачет на одной ноге ее суженый, решила контратаковать. Град ударов посыпался на Змея.

– Да чтоб тебя… Угомонись! Перестань! Хватит! – только и успевал выкрикивать тот, прикрываясь лапами.

– Василиса! Я сейчас, секундочку, – кряхтел Богатырь, пытаясь высвободить сапог, а вместе с ним и ногу.

– А ну катись отсюда, отродье чешуйчатое, – кричала она, продолжая наступление.

– Это ты мне? – замер Богатырь и, поняв, что не ему, принялся скакать дальше.

– Да хватит уже! Это он меня попросил тебя напугать, – не выдержал Змей.

Василиса застыла с поднятым орудием и медленно повернулась к воину:

– Чего? Ванька! Он правду говорит?

– Ну… Не могу сказать, что врет, – немного смутившись, ответил Ванька Богатырь.

– Ах ты ж козлина! Ну держись… – Василиса, забыв о Змее, с коромыслом наперевес двинулась к Ивану…

Много лет прошло с тех пор.

Василису стали в народе называть Василисой Опасной, но из-за ошибки в одной из летописей, а может, и из-за глуховатого летописца стала она Прекрасной. Змей зарекся помогать людям, переехал подальше от людей в горы и сменил фамилию, чтоб его не нашли больше. А Иван после знакомства с коромыслом совсем дураком стал.

Кстати, говорят, дорожные работы по сей день не закончились, поэтому никто в эту деревню до сих пор попасть и не может, чтобы проверить – правда это или всего лишь сказка.